Тысяча девятьсот девяносто девятый год. США. Штат Невада. Из доклада старшего научного сотрудника секретной лаборатории по разработке электронных схем на основе нанотехнологии Джона Стоуна госсекретарю США Мадлен Олбрайт: "...На данный момент сотрудником лаборатории Артуром Гельцем подготовлена теоретическая база по созданию молекулярной схемы, позволяющей оживить мёртвую ткань. Для продолжения разработок и подтверждения теоретических аспектов опытным путём требуется финансирование около сорока миллионов долларов..."
Ответ госсеаретаря США Мадлен Олбрайт: "...В настоящее время концентрация внимания на оживлении мёртвых тканей не актуальна. Финансирование этого проекта не предусмотрено. Ещё раз напоминаем, наше требование сосредоточить усилия на разработке теоретической и практической базы для создания схем, действующих императивно на психику человека. Вынуждена напомнить, что Ваша лаборатория была создана именно для этого пять лет назад. До сих пор Вами не было представлено никаких убедительных данных в этой области. Предлагаю сократить штат сотрудников вдвое и добиться показательных результатов через шесть месяцев. В случае невыполнения поставленных задач, будет решаться вопрос о целесообразности сохранения лаборатории...".
***
Артур Гельц, тридцати пяти лет, учёный до мозга костей, а на данный момент попросту безработный, не понимал, что произошло. Ведь были же получены убедительные данные, были! Пусть в другом направлении! Не суть важно! Отработать схему на одном - на всём остальном уже будет в десятки раз проще. Только вопрос времени и финансирования. Он же всё, ВСЁ изложил своему шефу профессору Джону Стоуну. Он был уверен, абсолютно уверен, что через пол года, год его теория будет подкреплена практикой. Он уже почти ощущал себя Нобелевским лауреатом. И дождался. Неделю назад Джон вызвал его в кабинет и сообщил, что финансирование разработок не предусмотрено. Зато предусмотрено сокращение штата сотрудников. Распоряжением сверху. Когда Артур вспоминал этот момент, он снова и снова нервно теребил свою редкую рыжую бороду. А в тот момент он просто покрылся испариной, и срывающимся на фальцет голосом прокричал: "Это что же! Пять лет работы - псу под хвост? И это - теперь? Когда до результатов остался один шаг?". Артур вспомнил холодный твёрдый ответ начальника: "Каких результатов? Не тех результатов. Я сожалею, Артур. Вы - уволены". Эти два слова снова и снова стучали в голове: "Вы - уволены. Вы - уволены".
Тогда он молча вышел из кабинета и прошёл в лабораторию. Пять лет она была его домом. Он любил её, как любят женщину - трепетно и нежно. Он даже здоровался с ней каждое утро. И каждый вечер, возвращаясь в свою квартирку в пяти минутах ходьбы от лаборатории, с ней прощался: "До завтра". Артур осмотрел глянцевую белизну стен, с нежностью погладил тёмную холодную поверхность электронного микроскопа. Микроскоп казался ему совершенным устройством. Ведь он позволял заглянуть в запредельное. Тогда Артур даже не думал ни о чём конкретно. Мысли сбивались, путались и цеплялись за всякую ерунду. Он молча собрал свои бумаги, личные вещи и вышел, даже ни с кем не попрощавшись. Забежал в свою холостяцкую квартирку, взял наличку, покидал в сумку вещи первой необходимости: пару трусов, пару рубашек, упаковку одноразовых станков для бритья, ещё всякие мелочи....Всё, что он до этого делал, было импульсивным порывом. Так же, почти не размышляя, он добрался до автобусной станции, купил билет до Лас-Вегаса. Если бы ближайший рейс был до другого города, он бы отправился в другой. Ему было без разницы. Всё равно. Лишь бы подальше сбежать от оскорбительного: "Вы уволены".
Он смутно помнил, как доехал до Лас-Вегаса. Кажется, он тогда дремал. В Лас Вегасе поселился в недорогом отеле. И вот уже неделю находился в непривычном состоянии, которое определил для себя, как "прострация". Днём бродил бесцельно по улицам, глазел на шикарные автомобили, мужчин в стильных костюмах, женщин в элегантных платьях. Эти люди приехали сюда развлекаться, тратить деньги. Эта праздность была абсолютно чужда Артуру. Он с любопытством рассматривал их, как если б смотрел в свой микроскоп на причудливое скопление атомов. Вечером возвращался в отель. Питался гамбургерами, сдобренными приличным количеством пива. Выглядел он всё же не от мира сего, поскольку проститутки не цеплялись к нему. Одна попыталась предложить ему свои нескромные прелести, но, натолкнувшись на его недоумевающий взгляд, быстро отступилась. Вечером, перед тем, как погрузиться в сон, Артур снова и снова возвращался к моменту, когда услышал: "Вы уволены". Чёрт. А ведь, пожалуй, Джон сможет доработать материалы и без постороннего участия. Может, поэтому его уволили? Кто бы знал! От этой мысли становилось особенно паршиво. Как если б он собирался открыть шкатулку с сокровищем, и, открыв, не обнаружил его. А Нобелевская премия была так близко. Впрочем, если учесть, что он работал на военное ведомство, не факт, что премия досталось бы ему. Самое же страшное было то, что Артур не знал, что ему теперь делать. Выпал из обоймы.
На восьмые сутки отшельничества из сумки Артура раздался звонок мобильника. Артур вздрогнул, послушал треньканье с минуту, размышляя: брать или не брать? Мысль, что это всё-таки мог быть Джон, и он разыскивает его, чтобы предложить вернуться, победила. Он взял телефон.
--
Алло.
--
Артур Гельц? - в трубке раздался приятный мужской баритон.
--
Да, это я. С кем я говорю?
--
Я - Стив Стенс. Мы, к сожалению, не знакомы. Но, очень надеюсь, скоро исправим это недоразумение. У меня к вам очень важное дело. Мы могли бы встретиться?
Артур размышлял ровно двадцать секунд. Незнакомый мужчина, видимо, немолодой, предлагает ему встретиться по очень важному делу. А почему бы и нет? Что он теряет? Когда уже столько потерял...
--
Хорошо, я не против.
--
Тогда через полчаса в кафе "Воздушное" на Вашингтон-стрит, если вас не затруднит...
--
Хорошо, буду.
Артур отлично знал это кафе. Оно находилось в пятнадцати минутах ходьбы от его отеля, и именно "воздушным" гамбургером он обычно распечатывал день. Поэтому он не спеша оделся и направился к кафе. Через двадцать минут он уже открыл знакомую дверь, сел за ближайший столик и огляделся. Из-за столика с противоположной стороны зала встал мужчина и направился к нему. Его здесь ждали.
--
Стив Стенс, - второй раз за день представился мужчина.
Артур внимательно посмотрел на него. На вид - лет шестьдесят. Одет дорого. Он вспомнил мужчин, которых он последнюю неделю наблюдал в эксклюзивных машинах, и решил, что его собеседник, пожалуй, из их породы.
--
Так зачем я Вам нужен?
--
Я арендую дом неподалёку. Думаю, удобнее будет поговорить там. Проедем?
--
Хорошо.
Они вышли из кафе. Неподалёку был припаркован чёрный Феррари. "Кажется, я первый раз прокачусь в Феррари", - подумал Артур, когда садился в автомобиль.
Дом Стенса находился в пригороде Лас-Вегаса. Он был почти пуст, если не считать прислугу. Они прошли через широкий холл и оказались в небольшой комнате, видимо, кабинете хозяина. Расположились в уютных кожаных креслах.
Хозяин поморщился:
--
Не люблю Лас-Вегас. Поэтому, дом пришлось арендовать. Всё здесь не по моему вкусу....Но это мелочи...
--
Зачем я вам понадобился?
--
Понимаете ли, Артур.... Десять лет назад я потерял жену. Рак лёгкого, спасти было невозможно. Ей было всего сорок пять. Не знаю, как это пережил. Похоронить, закопать или кремировать - мне это казалось совершенно недопустимым. Тогда я воспользовался модным "криовоздействием". Даже не из надежды оживить Гризельду... А чтобы сохранить её тело. Не мог представить, что мою Гриз закапывают, или сжигают. Я не должен был это позволить. Знакомые морозили близких людей в надежде когда-нибудь их оживить. Я же заморозил свою Гриз, чтобы она была. Понимаете, была. С середины девяностых наука сделала невообразимый рывок. Это не афишировалось. Но я следил за всеми новинками, за всеми именами. И понял, что поймал удачу за хвост. Мне всегда казалось, что я родился не вовремя. Слишком рано, безнадёжно рано. Если хотя бы на четверть века позже! Но последние года всё больше убеждают меня, что не всё потеряно. Не буду скрывать. Десять лет назад вы попали в мой список, как наиболее перспективный учёный в этом направлении. Мои люди наблюдали за вами. Но вы работали на правительство. Мне было не подступиться. И тут - такая удача! Я умоляю вас продолжить работу уже в моей лаборатории, и попробовать осуществить то, что вы хотели. Разумеется, в любом случае, при любом результате, оплата будет щедрой. Сколько вы хотите? Сто тысяч в месяц? Двести? Оплата для меня наименее принципиальный вопрос.
Артур молча выслушал этот монолог. Кажется, он начинал понимать, что от него хотят. Этот человек предлагал ему работу. По специальности. И ожидал получить результат. Свою жену - живой. Сомнительный какой-то случай. Артур стал в волнении ходить по кабинету. Руки непроизвольно потянулись к многострадальной бороде. Всё это было слишком необычно.
--
Я вижу, вы сомневаетесь, - продолжал Стив, - я прошу вас подумать. Просто подумать. Поверьте, я не жду чудес. Понимаю, насколько всё сложно. Не требую от вас результата. Просто хочу, чтобы вы работали у меня. Занимались тем, чем привыкли заниматься последние пять лет. Если вы вернёте жену - я буду счастлив. Если нас постигнет неудача, что ж, буду надеяться, что ваша работа принесёт плоды позднее.
--
Сколько я могу думать?
--
Сколько сочтёте нужным. Ваша комната рядом с этой. Можете располагаться.
Через два дня Артур согласился.
***
Артур переехал в особняк Стенса в Нью-Йорке. Это был шикарно обустроенный дом, дорогой, со вкусом отделанный, в котором учитывалась каждая мелочь. В подвале особняка располагалась лаборатория. Всё в ней было сделано по последнему слову науки. Четыре, отдельным блоком отстроенные комнаты первого этажа, отданы Артуру. Там он расположился, и мог жить совершенно изолировано. Узкая лестница из апартаментов Артура вела в лабораторию, в самой дальней комнате находился стеклянный ящик с телом женщины. Гризельда. Артур никогда её не видел. Ящик был наглухо замурован в другом, уже из пластика, к которому подключена аппаратура поддерживающая необходимые параметры. На столике неподалёку - букет алых роз, выделялся ярким пятном в светлом помещении. На стене рядом с саркофагом висел огромный портрет жены Стива. Мягкая шатенка улыбалась с него, чуть наклонив голову влево. Мелкие морщинки солнечными лучиками разбегались от глаз в стороны. Небольшой нос слегка вздёрнут. Глубокий вырез блузки открывал красивую, длинную шею, тонкие выступающие ключицы. А сама блузка скрывала высокую грудь. Гризельда. Гриз, как называл её Стив.
В первую ночь Артуру приснился жуткий сон. Будто, он находился в какой-то африканской стране и наблюдал за неизвестным мужчиной. Кругом росли апельсины, бананы свешивались гроздьями, а мужчина сидел перед колодцем и ритмично стучал в огромный барабан, повешенный ему на грудь. Тихо, в пол голоса он шептал что-то на незнакомом языке. Неожиданно мужчина прекратил стучать в барабан, замолчал, и, в упор, посмотрев на Артура, на чистом английском произнёс: "Её вернуть? Ты этого хочешь?" Артур, не вполне понимая, о чём именно его спрашивают, молча кивнул. Мужчина молвил: "Ну, смотри". И стал громко что-то кричать на неизвестном наречии. Удары по барабану участились. Всё вокруг как-то сразу померкло. Вдали появилась фигура женщины. Женщина приближалась. Артур неотрывно смотрел на неё. Когда она подошла совсем близко, Артур вдруг неожиданно узнал Гризельду. То же лицо, что он видел днём на портрете. Только Гриз не улыбалась. Она вплотную подошла к Артуру. Он даже почувствовал холодок, исходящий от неё. Женщина молвила: "Верни меня". Он толкнул её, а руки странно завязли в Гриз, как в пластилине, он ещё раз попытался оттолкнуть её, и проснулся. Руки и ноги были ледяными, покрыты холодным потом. Он встал, включил свет, выпил стакан минеральной воды. Утром предстоял первый рабочий день.
Теоретическая база, как оказалась, была действительно подготовлена им почти идеально. У Артура в распоряжении было четыре ассистента. Через месяц они начали проводить первые опыты. Через год создали электронную наносхему и модель наноробота, позволяющие оживить мёртвое тело. Пятая по счёту убитая и замороженная ими собака - ожила. Это был триумф. Вечером Стив угощал Артура шампанским. Можно было отметить событие в ресторане, но накопилась такая усталость, что выбираться из дома не было не сил, ни желания. К исходу второй бутылки на глазах Стива появились слёзы: "Я думал, что не доживу до этого момента. Спасибо, Артур. Ты сделал старика счастливым". За этот год между ними установилась почти дружба. Вечера они проводили в неспешных беседах.
Ещё полгода было потрачено на доработку схемы и адаптации её конкретно "под Гризельду". Ведь у той было тяжёлое заболевание - рак. Облучали кошек. Выращивали у них опухоли. Умерщвляли, замораживали, оживляли...Рутина. И всё же, всякий раз, когда очередная киска оживала у Артура на глазах, а ещё через неделю исчезали малейшие признаки опухоли, Артур чувствовал себя счастливым. Он гладил животных, и ощущал себя могущественным, как бог. "Кошачий и собачий бог", - Артур усмехался себе в бороду. Наконец, когда всё было проверено и перепроверено десятки раз, он решился.
Девять ноль ноль. Созданные для Гризельды нанороботы был помещёны в тело женщины. Через тридцать минут температура тела была доведена до нуля. Ещё через сорок - тридцать пять и шесть. Через сто двадцать три минуты от начала операции врач Артура зафиксировал первые сокращения сердца Гриз. Пять минут спустя - первые дыхания. Саркофаг убрали. Женщину положили в обычную кровать. Доктор остался дежурить около женщины. Теперь - только ожидание. Два часа четырнадцать минут следующих суток. Гризельда открыла глаза. С недоумением посмотрела вокруг. Доктор мирно спал на соседней кушетке. Гриз встала с кровати. Посмотрела на свой портрет на стене. Задумалась. Прошла по комнатам лаборатории. Её чуть пошатывало. Поднялась по лестнице на первый этаж. В комнаты Артура. Артур не спал. Он сидел за столом и собирался спуститься в лабораторию, чтобы посмотреть на женщину. Когда он увидел Гриз, глаза расширились от удивления.
--
Вы очнулись? Как Вы себя чувствуете?
--
Как я себя чувствую...,- пробормотала женщина.
Она подошла к столу. Неожиданно схватила лежащий там нож. Моментально полоснула им по шее Артура. Кровь брызнула фонтаном. Артур упал, согнувшись в агональной конвульсии. Она спокойно смотрела на него. Ждала, когда он затихнет. Подумала:
"Что ты мог знать о душе, побывавшей в аду? О том, что душа чувствует.... Когда сначала её помещают в ад. Там вынуждена находиться среди других, куда более безобразных. И это неопределённо долго. Без счёта времени и мукам. А потом невероятной гигантской силой возвращают обратно. Когда ты - это уже не ты.... Или ещё не ты....Или пока не ты".
С грустью посмотрела на труп Артура: "Теперь узнаешь".
***
Стиву удалось скрыть гибель Артура. Но собственное бессмертие было так же недостижимо, как и прежде. Зато рядом была Гризельда.