Девушка в коротком синем платье сидела на высокой скамье и, сложив ногу на ногу, рассеяно рассматривала потолок.
Бран прекрасно знал, что именно она виновна в большинстве произошедших в городе преступлений. У него были и доказательства, и свидетели, дело оставалось за малым - найти подходящее наказание. Скоро должен был быть суд... Но это оказалось невозможным.
Девушка оказалась дамой - она принадлежала к высшей и древнейшей аристократии. Во многих странах до сих пор сохранялась вера в божественность дамуниев. Даже закон, строящийся на равности всех людей, обеспечивал им полную неприкосновенность.
-- Вы хотите что-то сказать мне перед судом? - спросила девушка, глядя в потолок.
Ее голос невольно напомнил Брану о чем-то мягком: шерсти, перьях, подушках... Да, подушками еще душить удобно.
-- Суда не будет, - сказал он, - вы свободны.
-- И вас это не радует? - она перевела взгляд на следователя и коснулась мочки уха кончиками пальцев.
Этот жест смутно насторожил Брана, но сказать чем именно он бы не смог.
-- Мне не нравится, когда виновных отпускают на свободу из-за глупых, отживших свое, обычаев.
-- Правда? Забавно.
-- И зачем, зачем вы приехали в наш город? - Бран понимал, что ему не стоило этого говорить, но сил сдерживать себя уже не было.
Пришлось тратить столько сил, нервов и времени, стольких убеждать и просить и все это не имело смысла.
Девушка дернула плечами, а потом, убрав прядь каштановых волос за ухо, спросила:
-- Вам рассказать?
-- Было бы очень неплохо, если, конечно, вам будет не сложно, - издевательски выделив последнюю часть фразы, ответил Бран.
-- Ну что ж... Знайте: я родилась по ту сторону Сонного моря, значительно дальше на север. И, верите вы или нет, но серое небо там ближе к земле и люди до сих пор верят в то, чего не могут объяснить, а не утверждают, что его нет...
-- Можно без этого?
-- Нет. Это необходимо. Во многом, я сама виновата в том, что случилось. Ведь я влюбилась. Так как вас зовут?
-- Бран.
-- Забавно. Его звали Роланом. Как, я думаю, вы догадались, он не был дамунием. Ему было больше лет, чем мне тогда и он был уже взрослым мужчиной. Несмотря на охрану и собак, Ролан каждый вечер проходил в сад и стучал в окно моей комнаты. Мы разговаривали и гуляли по ночному саду, он говорил о любви и верности, танцевал со мной под луной и целовал на прощанье...
Бран криво усмехнулся, подумав, что еще делал неведомый Ролан с влюбленной в него дамой.
-- Да, вы правильно угадали, было нечто значительно больше поцелуев... Всего один раз. В ту ночь, когда он предложил сбежать. Ведь моя семья и наши обычаи никогда бы не позволили мне быть с ним... Была середина зимы. Я согласилась. Чего было ожидать от подростка? Когда мы перебрались через стену и миновали охрану - пошел снег. Будь я разумнее или старше - повернула бы назад. Но тогда я поверила Ролану, сказавшему, что снег укроет наши следы и не позволит моим родичам догнать нас.
-- Это все, конечно, очень интересно, но какое имеет отношение к нынешним событиям?
-- Сначала дослушайте. Все вопросы - потом. Через несколько часов началась метель. Мы шли очень медленно, во многом из-за того, что я была домашним ребенком и быстро выбилась из сил. Когда я уже валилась с ног - Ролан устроил что-то вроде лагеря и сказал мне, что пойдет в ближайший город, найдет сани и вернется ко мне. Он ушел, а я осталась. Метель перешла в пургу и тогда я услышала голос Белого Всадника. Он забирает души тех, кто затерялся в снегах... Ваш скепсис мне понятен - южные духи добры и редко дают о себе знать. Я слышала как мерно стучат копыта, словно не по снегу, а по камню, все ближе и ближе... И тогда ко мне явился он. Он не пришел, не спустился с неба и не вышел из-под земли, он просто появился. Он был одет в черное и волосы, глаза и длинные, загнутые ногти его тоже были черными. А кожа была белоснежной. Он сказал, что у меня есть выбор: либо отдать душу Белому Всаднику и умереть в пурге, либо отдать душу ему и остаться существовать на этой земле. Он сказал, что моя душа уже потеряна, а Ролан предал мою любовь, осталась только жизнь. Я сказала, что не верю ему, что Ролан любит меня и вернется. И тогда он засмеялся и ответил: "Ты сможешь это проверить только, если останешься жива"... Я согласилась с его условиями. Пурга накрыла лагерь и Белый Всадник бесновался рядом, злой из-за того, что его добычу украли. А утром не осталось ни пурги, ни лагеря, только снег и я на нем.
-- А Ролан?
-- Он не пришел. Я отправилась в город и узнала, что ночь он провел в кабаке, где рассказывал всем своим друзьям о сопливой даме, за которой пришлось полгода бегать, пока она, наконец-то, раздвинула ноги. А утром Ролан ушел и никто точно не мог сказать куда. Я для него была никем. Экзотическим дополнением к коллекции его любовных похождений. Черный говорил правду.
-- И вы преследовали Ролана?
-- Нет. Но и домой я не пошла. Я решила уйти как можно дальше... И всегда в городах, куда я приходила, начинались беды. Вокруг меня происходили страшные вещи: кражи, избиения, убийства, изнасилования... Люди показывали изнанку своей сущности и тихие городки захлебывались в крови и панике. Но я заметила, что когда я сама совершаю преступления - люди вокруг остаются людьми. Меньшее зло, если хотите.
-- Какое уж меньшее! Какая разница, кто убивает, главное - люди умирают.
Она прикоснулась к мочке уха и тряхнула головой.
-- Такое уж, я же не могу изнасиловать. Да и не втыкаю иголок вокруг глаз своих жертв. Я не отрезаю пальцев, не ломаю суставов, не пробиваю колени гвоздями, не отрезаю соски, не обливаю кипятком, не отрываю...
-- Достаточно!
Она хмыкнула и соскочила со скамьи.
-- Прощайте, Бран.
-- Прощайте, надеюсь, я вас больше никогда не увижу.