Первых два часа пути оказываются очень спокойными. Впереди, как обычно, едет Денис, а с ним что-то тихо сказавшая ему перед дорогой Лера, которая сегодня выглядит сущим ангелом. Я даже позавидовала немного, увидев её свежее лицо и широко распахнутые глаза поутру, словно она не пила вчера ни капли и отлично выспалась. Увы, на моём лице следы усталости видно очень хорошо. Как и на лице взволнованной этой поездкой Даны. Она невольно покусывает губы, глядя прямо перед собой на фургон Пал Палыча, на котором тот движется вслед за Денисом. Замыкают нашу небольшую процессию Алик с ребятами.
Богдан уже привыкает к постоянным путешествиям: он послушно смыкает глазки, едва оказавшись в детском кресле автомобиля, и с любопытством распахивает их, когда мы выходим наружу. Он все чаще улыбается - не только Дане, но и мне, и Стасу, и я начинаю думать, что он нас запомнил и, наверное, считает своей семьёй. А впрочем, теперь другой семьи у него и не будет.
Да и у нас тоже. Мне в голову приходят ночные откровения Леры и я, скользя взглядом по высоким сосновым деревьям, мимо которых мы едем, набрав на пустынной трассе большую скорость, лениво размышляю над тем, как дальше сложится жизнь остатков человечества. Сможем ли мы восстановить хоть что-то из того, чего добились в последние века? Или станем жить исключительно натуральным хозяйством, снова находя утерянную связь с землёй? Станем ли мы сохранять традиции прошлого, создавать семьи и хранить верность одному избраннику? Или, подчиняясь инстинкту продолжить свой род во что бы то ни стало, начнём жить одной большой семьей, стремясь родить как можно больше детей, не важно, от кого?
Представив себе последнее, я искренне хмыкаю, потому что лично у меня никакой инстинкт пока не включился. Богдан, конечно, милый, когда спит, но когда орёт, хнычет, пускает слюни или пачкает подгузники - он невольно вызывает у меня лёгкую брезгливость. Может быть, это только потому, что он не мой ребёнок. Но узнать это наверняка я, не заведя своего малыша, не смогу. А заводить его уж точно не планирую. Пусть вон Лера трудится на этом поприще! И Дана, которая уже опытная и может чуть позже родить славного рыжего ребёночка Алику.
Я снова невольно улыбаюсь, представив себе семейку, которая получилась бы из этих двоих, и Дана с интересом смотрит на меня, оторвавшись от созерцания дороги перед собой:
- Хорошее настроение? Ты все утро улыбаешься. Может, поделишься?
- Да нет, это я так, - я пожимаю плечами, вовсе не готовая вынести на чей-то суд все свои размышления.
Но ответить что-то надо. Может быть, конечно, и нет, но мне всегда кажется, что, если я промолчу в ответ на какой-то вопрос, даже самый незначительный, мой собеседник начнёт думать что-то нехорошее, и потому я всегда говорю хотя бы пару слов, чуть ли не оправдываясь.
- Мне кажется, ты нравишься Алику, - сообщаю я и наблюдаю за реакцией Даны из-под опущенных ресниц.
Увы, ничего любопытного так и не происходит. Её руки, уверенно лежащие на руле, не вздрагивают, краска не заливает её щеки нежным румянцем, губы не расползаются в невольной улыбке. Она лишь спокойно говорит, подумав какую-то минутку:
- Да, я заметила это.
- И?
- И что, Вика?
- Разве он совсем не нравится тебе? Он, конечно, со своими странностями, но вроде бы неплохой человек.
- Я не знаю, - пожимает плечами Дана. - Может быть, нравится, может быть, нет. Это сейчас не важно. Важней всего: найти действительно безопасное место, где будут ресурсы для дальнейшей комфортной и сытной жизни. Где Богдану будет хорошо, где он будет спокойно расти и развиваться. Найти это место, сохранив всю группу в целости. Остальное - ерунда. И подумать об этой ерунде можно будет позже. Кстати, Алик это тоже отлично понимает.
- Да вы прямо созданы друг для друга, - вздыхаю я.
Все мои попытки отвлечься от реальности при помощи какой-никакой романтики Дана срубила на корню. И приходится снова представлять себе наш конечный пункт назначения - чудо-ферму, мечту Дениса, и нашу жизнь там.
Эту жизнь мне представить пока сложно. Я - городская девочка и всегда ею была. И иногда мне кажется, что на ферме должно житься радостно и привольно: там будут милые домашние животные, фрукты и ягоды прямо с деревьев, кустов и грядок, ручеек, возле которого приятно помечтать и позагорать, свежее молоко. А иногда я думаю о том, что на ферме нам будет слишком тяжело. Я представляю себе кровавые мозоли, постоянное копание на грядках под палящим солнцем, с утра до вечера требующих то еды, то питья, то дойки животных...
Наверняка, на самом деле, нас ожидает что-то среднее, но в моей голове возникают лишь эти две, кардинально разные, картинки.
Внезапно вдалеке слышится сигнал машины и мы с Даной мгновенно напрягаемся и переглядываемся. Через несколько секунд включается рация. Она говорит слишком уж спокойным, наводящим на нехорошие мысли, голосом Дениса:
- Остановка.
Фургон Пал Палыча перед нами уже тормозит и мы следуем его примеру. Алик с ребятами не отстают. А из рации продолжают доноситься слова Дениса:
- Впереди автобус. Посигналил и остановился. Вышли три человека. Из оружия - пистолеты в кобуре у каждого. Пока не достают, но обольщаться не стоит. Сидите по местам, пока не дам другой команды.
С моей стороны ничего не видно и я раздраженно морщусь: неведение хуже всего! Дана открывает окно со своей стороны и издалека мы слышим чужие и знакомые голоса, но слов, к большому нашему разочарованию, разобрать не можем.
- Ну что там? - спрашиваю я Дану, нетерпеливо постукивая ногой по коврику, на удивление чистому.
А она, уже почти высунувшись в окно, кивает куда-то туда и начинает отстегивать ремень безопасности:
- Денис помахал, можем выйти. Оружие возьми. Я останусь стоять возле машины, не хочу бросать Богдана одного. Но если нужна будет помощь или если вы не сможете договориться, ну, в общем, я это оставлю на твоё усмотрение... как только ты решишь, что я нужна, позови, ладно?
- Хорошо, - отвечаю я, радуясь про себя, что Дана не велела сидеть тут с Богданом мне и не пошла туда сама.
А ведь она могла бы. Она старше меня, она опытней и умней. И это ей стоило бы пойти к Денису, к которому уже присоединились все наши мужчины. Лера - вот уж неожиданность! - тоже стоит снаружи, прижавшись бедром к фургону.
Я медленно перевожу взгляд на группу людей, с которыми нам пришлось повстречаться, и почти облегчённо выдыхаю. Сразу становится ясно, почему Дана решила, что идти ей не так уж необходимо. В этот раз нам посчастливилось столкнуться не с зеками, сейчас тут самые обычные люди. Я вижу стариков, вижу нескольких детей, которых матери, пользуясь остановкой, вывели сходить в туалет на обочине дороги за их автобусом. А автобус у них самый обычный, не из тех даже, в которых комфортно ездить.
- Большие города сейчас - не лучшее место для жизни, - слышу я голос Дениса, продолжающего какую-то речь.
Он обращается к стоящей напротив него троице: очень немолодой, но очень подтянутый короткостриженый мужчина в недешевом спортивном костюме; ещё один мужчина средних лет, в очках и помятой одежде, похожей на офисную; и эффектная женщина в джинсах и красной рубашке, с роскошными кудрями и недоверчивым, оценивающим взглядом.
Кроме этих троих, группа незнакомцев насчитывает около двух десятков людей. Вот только половину из них составляют перепуганные дети и даже не вышедшие из автобуса старики, которые приникли встревоженными лицами к стеклу в попытке понять, что происходит.
- Маленькие города тоже, - невесело хмыкает кудрявая женщина. - Уж поверь, мы сами оттуда и там стало совершенно невыносимо.
- Мы едва смогли собрать еды в дорогу, - подключается к ней мужчина помоложе. - Когда все началось, какие-то люди в форме быстро вынесли все содержимое трёх наших супермаркетов. Нам остались только крохи из обычных магазинов, да и те мы некоторые находили уже совсем опустошенными. В большом городе еды должно быть много.
- А о том, что в большом городе и едоков много, какая религия вам думать не позволяет? - язвительно уточняет Алик.
- Вы же сами сказали, что, когда покидали город, магазины были ещё не разграблены, - спокойно отвечает самый старший из компании чужаков.
К моему уху склоняется Лера и тихо, но раздражённо шепчет:
- Этот старикан - бывший военный. Зовут Николай. Очкарика зовут Виктором, а цацу эту, что с Дениса глаз не сводит, - Иркой.
Мне приходится приложить большие усилия, чтобы не улыбнуться не к месту. Кто о чем, а Лера об одном: все боится, чтоб на ее драгоценного Дениса никто другой глаз не положил. Словно подтверждая мои мысли, она вдруг громко говорит:
- Да зачем мы их отговариваем? Им кажется, что там лучше, может быть, им и будет там лучше? Мы ведь тоже рассматривали вариант остаться.
- А кстати, куда вы едете? - вдруг интересуется бывший военный Николай, и Алик, перебивая уже было открывшего рот Пал Палыча, на полном серьёзе сообщает доверительным голосом:
- Мир спасать.
- Что-то? - переспрашивает Виктор, растерянно оглядываясь по сторонам, словно в поисках здравого смысла, нами утерянного.
- Ну, а что? Вы кино смотрели раньше? - весело подключается и Влад. - Всегда находится группа героев...
В этот момент очень-очень тихо, чтобы слышали только свои, Алик произносит:
- Полных идиотов.
Влад же, не расслышав его, продолжает:
- Группа героев, которые уничтожают главных злодеев, спасают остатки человечества и возвращают мир нашей планете.
Наши собеседники переглядываются с такими выражениями лиц, будто начинают думать, а не сбежали ли мы все из психушки. Немного поодаль стоят их люди - женщины прижимают к себе детей, пара немолодых мужчин опирается на автобус - и очень внимательно слушают разговор. Они выглядят измождёнными и очень испуганными. У некоторых на ногах домашние тапочки, словно они отправились в дорогу, в чем были. Дети цепкой хваткой держатся за свои одинокие игрушки, а одна девочка лет десяти гордо держит в руках небольшую клетку с волнистым попугайчиком.
А вот наша Джемма, набегавшись сегодня утром и звонко налаявшись за погрузкой продуктов, небось, дрыхнет без задних ног в фургоне Алика и ребят.
- Инопланетяне, или что это такое было, улетели уже, - говорит Ирина, почти с сочувствием на нас глядя.
Вероятно, в самом деле, приняла за умалишённых.
- А вот тут, дорогие вы наши, у нас для вас плохая новость, - включается в разговор Пал Палыч, которого просто распирает от желания поболтать с кем-то новым. - Молодые люди сообщили мне, что они буквально вчера вечером видели одного из инопланетных созданий в нашем лесу, и я склонен им верить.
- Это правда. Может быть, самые главные и улетели и те страшные большие монстры тоже, но те, которые с щупальцами - затаились здесь, - подтверждает Стас.
Его большие серые глаза смотрят так открыто и искренне, а взволнованный голос так чист, что не поверить ему просто невозможно.
В толпе наших слушателей, тех, перепуганных, с детьми, кто-то охает, а кто-то даже плакать начинает. Но Николай, Виктор и Ирина лишь слегка мрачнеют. Уж не знаю, что их побудило взять на себя ответственность за группу людей, среди которых почти нет мужчин, но держатся они, надо признать, очень даже неплохо.
- Насколько они опасны? - интересуется Николай и поясняет при виде наших удивленных лиц: - В этом смысле наш город отделался малой кровью. Всех умерших на улице на следующий день сожрала одна устрашающих размеров тварь. Мы с моим... товарищем следовали за ней и я до сих пор не представляю, каким образом она вместила в себя пару десятков тысяч человек.
При словах о неведомом товарище Денис настороженно смотрит в сторону автобуса. Да и я опускаю руку в сумочку и крепко сжимаю пистолет. Все, что происходит внутри автобуса, мы разглядеть отсюда не способны и запросто допускаем, что там могут прятаться еще несколько человек с оружием. Тех самых мужчин, молодых и крепких, чьё отсутствие в этой группе так сильно бросается в глаза.
- Другую тварь, не очень большую, по сравнению с первой, и с щупальцами, мы видели уже из окна еще через день. Что она собой представляет, мы понять не смогли. Она быстрая, ловкая и не страшится высоты - это все, что мы уловили.
- Кроме того, они довольно умные и наблюдательные. Тоже не брезгуют отобедать человечиной. Убивать предпочитают, сломав щупальцем шею или швырнув человека о землю - это то, что успели увидеть мы. От них лучше держаться подальше, - сообщает Денис.
- И у вас не получилось, верно? Вы решили сбежать из большого города и инопланетные твари устремились вслед за вами, - прищурилась Ирина. - Значит, наше решение поехать туда - не так уж неразумно.
- Мое мнение, конечно, маленькое, но сдаётся мне, что в наши дни разумность любого решения будет понятна лишь с течением времени. Увы, узнают о том, что было разумно, а что не очень, только выжившие, - отмечает Пал Палыч, неодобрительно качая головой. - Лично я бы нынче ни в какой город не сунулся и никому бы не советовал. Да я, собственно, именно так и поступаю.
- Это ваше дело, - чуть насмешливо говорит Виктор. - Мы же не обсуждаем, насколько неразумно пытаться спасти мир с вашими возможностями, которые представляются нам более чем скромными.
Я понимаю, что отговорить этих людей нет возможности, да и вроде бы что пылко отговаривать их никто из наших не стремится, и потому пытаюсь хоть как-то помочь:
- Только... вам бы в город каким-то окольным путем заехать, не по главной трассе. Там на выезде из города бывшие зеки что-то вроде таможни устроили. Они собирают дань с тех, кто выезжает, но, наверное, и тех, кто соберётся въехать, так просто не пропустят.
- С нас нечего брать, - невесело говорит Николай и, проведя ладонью по ёжику седых волос, внимательно смотрит на всех нас. - Вы ведь не думаете, что мы остановили вас только с целью узнать последние новости?
Он делает паузу, во время которой мы печально переглядываемся. Все в очередной раз оказывается очень непросто.