Солнце заглянуло в окно моего кабинета, и его ослепительные лучи отразились от полированной поверхности стола и больно ударили в глаза. Я подошел к окну и задернул штору, а затем быстро вернулся на место. В то утро у меня было дел невпроворот. Надо было срочно изучить и подписать два важных документа, срочно решить финансовые проблемы с поставщиками, ответить на письмо Министерства и подготовиться к совещанию у генерального директора. В общем, обыкновенная рутина, с которой ежедневно приходится сталкиваться коммерческому директору. Только на этот раз ее было довольно много. Поэтому я с головой погрузился в работу.
Я не сразу заметил, как в проеме двери нарисовалась моя новая секретарша Наташа. Прежняя удачно вышла замуж и уволилась с работы, а новенькая еще не освоилась со своими обязанностями.
- Да, конечно. И на будущее соединяй меня с ним без спроса в любое время.
Наташа вышла, сверкнув огромными круглыми серьгами, которые при желании можно было бы использовать не только как наручники, но и как ошейник.
- Привет, Ларчик! - раздался в трубке мягкий голос моего приятеля Савика. - Надеюсь, что ты не забыл, что сегодня у меня в три часа презентация. Жду тебя вместе с Матильдой. Будет много нужных людей.
И тут я спохватился, что совершенно упустил из виду эту презентацию. Не пойти на нее - значит кровно обидеть приятеля. Надо срочно придумать убедительную причину, чтобы улизнуть с совещания у генерального.
С Савиком мы знакомы много лет, и наши пути неоднократно пересекались, но только в последние годы у нас сложились тесные отношения. У меня с ним много общего, даже увлечения, и нам приятно общаться. Сейчас Савелий работает управляющим филиала крупного банка. Можно сказать, что мы дружим семьями, хотя у меня она полная, а у моего друга частичная. Два года назад его жена сбежала с бывшим компаньоном, оставив ему сына Валика. После этого приятель впал в глубокую депрессию, пытался найти спасение в крепких алкогольных напитках, но неиссякаемая любовь к сыну помогла успешно преодолеть этот недуг. С тех пор он возненавидел всех женщин и пользовался услугами только продажных. Единственное исключение Савик сделал для моей Матильды, в том смысле, что он ее уважал. Что касается Валика, то он заменил ему и мать и отца. Это проявилось в нежной заботе и строгой требовательности.
Валик рос самым обыкновенным вундеркиндом. Природа щедро одарила его незаурядным умом, феноменальной памятью и невероятной сообразительностью. В свои 8 лет мальчик учится в четвертом классе школы с математическим уклоном. Уже сейчас он проявляет большие математические способности и нестандартное мышление. Как все мальчишки его возраста Валик не избежал увлечения компьютерными играми. Однако в каждой игре он быстро находит алгоритм, после чего интерес к ней пропадает.
Если кто и смог за несколько уроков научиться прилично играть на фортепиано, то это, конечно, Валик. В этом ему помогли абсолютный слух и исключительная память. С какой виртуозностью этот вундеркинд играет "Лунную сонату" Бетховена двумя пальцами!
При всей своей серьезности Валик иногда позволяет себе и детские шалости, на что отец смотрит сквозь пальцы. Несмотря на свою чрезмерную занятость, мальчик находит время и для футбола. В дворовой команде он играет защитником, моментально вычисляя действия противоположной команды.
К началу презентации мы с Матильдой немного опоздали. Я припарковался у солидного, сверкающего стеклом и алюминием, нового здания банка. Главный вход был украшен многочисленными гирляндами из разноцветных воздушных шаров. Как радушный хозяин Савелий встретил нас у входа. Рядом с ним вертелся Валик, который использовал презентацию для отдыха от школы.
Банк Савелия не пожалел денег на новое здание и, наконец, приобрел свое лицо. Бросалась в глаза рациональная планировка и качественная отделка. В центральном помещении собралось много народа. Здесь были и чиновники разных рангов, предприниматели и вездесущие журналисты, а также неизбежные простые любители халявы. Короче говоря, царил полный гламур.
Я и Матильда направились к знакомым, с которыми сквозь оглушительную музыку обменялись любезностями. Когда оживление достигло апогея, на импровизированном помосте появился весь сияющий Савелий и произнес короткую, но содержательную, речь. О чем он говорил, не было слышно из-за грохота музыки, но говорил он вдохновенно. Приглашенные артисты спели сочиненную по случаю песню во славу банка.
После этого публика ломанулась к шведскому столу, заставленному закусками из крабов, осетрины, икорочки и обязательным шампанским. Вскоре шведский стол превратился в обыкновенный, покрытый белой скатертью, так как все закуски и напитки были сметены в мгновение ока. Валик с нескрываемым любопытством наблюдал за скоплением людей с завидными аппетитами.
Когда с голодом было покончено, Савик устроил для гостей экскурсию по банку. Последним местом, куда он их повел, было святая святых банка - отделение сейфов. Сейфы еще были пусты, и управляющий с довольной улыбкой показал их вместительность, массивность и надежность. Здесь же была устроена небольшая пресс-конференция. Журналисты задали заранее подготовленные вопросы, на которые Савелий с явным удовольствием отвечал.
Валик неотрывно следовал за отцом, но, когда началась говорильня, ему стало скучно. Неожиданно мальчик вошел в сейф и захлопнул за собой дверь. Первым к сейфу бросился Савелий. Но дверь была плотно закрыта и не поддавалась. Заместитель Савика стал судорожно рыться по карманам в поисках ключа. Но оказалось, что ключ был в руках у Валика и очутился вместе с ним в сейфе. Среди окружающих людей пробежала легкая паника. В наступившей тишине послышались глухие удары внутри сейфа.
Все бросились на поиски дубликатов ключа, но вскоре обнаружилось, что из-за обычного головотяпства, фирма, продавшая сейфы, эти дубликаты не поставила. Положение становилось отчаянным, потому что воздуха внутри сейфа хватит от силы на полчаса. Немедленно позвонили продавцам сейфов, но там ответили, что смогут прислать ключи не раньше, чем через полтора часа, так как они находятся в другом городе.
На Савика было страшно смотреть. В исступлении он дергал за ручку сейфа и прокричал своим подчиненным, чтобы они немедленно открыли злополучный сейф. Последовали разноголосые звонки: кто в МЧС, кто в мастерскую по ремонту сейфов, а кто и слесарю ЖЭКа.
А тем временем удары внутри сейфа стихли. Наконец, я вышел из ступора и подошел к сейфу. Он зловеще сверкал холодными хромированными ручками и накладками. Я его возненавидел, и во мне вскипела злость, переходящая в ярость. Подобно злому хищному животному он поглотил такого гениального мальчика, и теперь его жизни грозит крайняя опасность.
Я слегка коснулся матовой поверхности бронированной двери сейфа указательным пальцем и почувствовал легкое жжение. Одновременно между пальцем и сейфом стали проскакивать яркие голубые искры с негромким потрескиванием. На двери сейфа остался глубокий след. Произошло нечто необыкновенное, но я ничего не понял и уставился на разрез в сейфе.
Из этого состояния меня вывел Савик. Он схватил меня за плечи и прокричал прямо в ухо:
- Ларчик, режь этот долбаный сейф!
Я весь напрягся, сконцентрировал свою волю и стал медленно вести палец в месте расположения замка. Искры, а за ними линия разреза, послушно потянулись вслед за пальцем. Все замерли в ожидании чуда, а когда кто-то входил и задавал недоуменные вопросы, на него шикали, и тишина восстанавливалась вновь.
Мне казалось, что время застыло на месте. А силы стали оставлять меня. Перед глазами поплыли темные круги, задрожало всё тело, а лоб покрылся липкой испариной. Я едва держался на ногах.
- Ларчик! Давай! Ты это можешь! - умоляюще застонал Савелий.
Матильда изо всех сил поддерживала меня, бросила на меня такой нежный взгляд, как никогда не делала этого прежде, протерла мне лоб платком и тихо прошептала ласковым и сексуальным голосом:
- Мой родной, ну еще немного.
Какая она у меня молодчина! А если сказать словами из оперы, то "Кто может сравниться с Матильдой моей?" Но отвлекаться сейчас нельзя.
Ко мне как бы пришло второе дыхание, и я, хотя с трудом, дорезал замок до конца.
И чудо совершилось! Я схватил вырезанную часть двери, и она вывалилась.
Савик нетерпеливо потянул за ручку сейфа и отворил его. Валик неподвижно лежал на полу сейфа с закрытыми глазами. Отец схватил его и понес к раскрытому окну. Валик учащенно дышал и вскоре к всеобщему облегчению и радости открыл глаза.
- Папа, прости меня за эту глупость, - виновато произнес мальчик.
- Всё в порядке, сынок, - только и смог ответить Савик.
Мы все забыли, что Валик не только вундеркинд, но и "кинд", то есть, ребенок со своими шалостями. И тут до меня дошел весь ужас ситуации - мы могли потерять Валика. Но все-таки, какой он молодец! Как отлично он держался, находясь в стальном мешке! Любой другой на его месте описался бы трижды.
Ко мне подошел Савелий, обнял меня и сказал:
- Теперь я твой должник до гроба. Ты спас мое сокровище.
Я почувствовал крайнюю усталость и упадок сил. Мои ноги подкосились, и я едва не упал. Испуганная Матильда подхватила меня.
- Тебе нужен доктор? - участливо поинтересовался Савик. - Как ты себя чувствуешь? Пойди приляг в мой кабинет.
- Нормально, но я лучше поеду домой.
Савелий провел меня к машине. Презентация была испорчена, зато Валик был спасен.
В моем сознании всплыла удивительная фраза "Лазер резал", которая читается одинаково в прямом и обратном порядке. Вскоре я уснул на диване в гостиной.
Проснулся я часа через два в добром состоянии духа. Усталость как рукой сняло. Я задумался о том, что же произошло сегодня. Каким образом я голыми руками порезал бронированную стальную дверь сейфа? Я сработал как настоящий лазер. Ни о чем подобном я не слышал прежде. Когда я внимательно рассмотрел ноготь указательного пальца, то заметил, что он слегка обуглился. Произошедшее оставалось для меня загадкой. Всё случилось на глазах многочисленных свидетелей. Весь процесс резки сейфа снимали фотокамерами, в том числе и мобильными телефонами. Так что для сомнений вроде бы не оставалось места.
Я сразу стал знаменит, затмив известную девочку-рентген, но и разделив с ней сомнительную славу. Толпы журналистов обивали порог моего дома. Чтобы оградить меня от них, Савелий выделил мне охрану, которая надежно изолировала меня от непрошенных гостей. Меня узнавали на улице и отлавливали в разных местах, в том числе и на работе, что сильно усложняло ее.
Несмотря на предпринятые меры предосторожности, однажды ко мне в кабинет ввалился авторитет из криминалитета.
- Я не пожалею бабла, - заявил он без обиняков, - если ты научишь моих пацанов резать железо пальцем.
- Видите ли, я не только не могу никого научить, но и сам уже не умею этого делать, - с горечью признался я.
Авторитет вышел из кабинета разочарованным.
Моим феноменом заинтересовался Институт нейрохирургии АН, но никаких отклонений у меня не обнаружили кроме обугленного ногтя. К моей персоне проявил интерес Физический институт имени Лебедева, но всё безрезультатно. Никаких лазерных способностей во мне не пробуждалось, несмотря на все мои старания и усиленное питание.
По-видимому, то, что я совершил при спасении Валика, возможно только в состоянии крайнего возбуждения. Я оказался в положении того чернокожего африканца, который, спасаясь от погони, перепрыгнул через забор высотой более двух с половиной метра, побив мировой рекорд, но так и не сумевший его повторить.
Мне припомнился случай, когда я еще, будучи молодым специалистом, находился в сибирском городе и пошел со знакомыми на охоту в заснеженную тайгу. Там я успешно заблудился и три дня проблуждал в тайге в сорокаградусный мороз, пока не вышел к людям. Меня уже не надеялись увидеть живым. А спасло меня то, что усилием воли я поднял температуру тела. В результате я не только не замерз, но даже ничего не отморозил. Тогда я не придал значению подобному феномену.
После чудесного спасения сына, у меня еще больше укрепилась дружба с Савелием, а Валик просто стал меня обожать. Мои друзья стали в шутку называть меня Лазер Мосеич. В этом они не оригинальны. Слово "лазер" придумали не американцы, а русский писатель Александр Куприн. В его повести "Яма" одного персонажа вместо Лазаря называли Лазером. Если не верите, то можете проверить.
А Валик стал уважительно называть меня дядей Лазером, что мне особенно приятно. Всякий раз, когда я ухожу от Савика домой, он говорит: