Пауллер Олег. Белые немцы против красных латышей

ОСТЗЕЙСКИЕ НЕМЦЫ против КРАСНЫХ ЛАТЫШЕЙ

(К 90-летию образования ландесвера)

"Эстонец или латыш по свей природе или подготовке -

революционер, и в настоящее время они поставляют

большевикам наиболее смышленные, наилучшим

образом подготовленные и наиболее

дисциплинированные полки".

Февраль 1918 г., Public record office, FO 371/3316

Часть I. Возникновение

Прибалтийские провинции были инкорпорированы в состав Российской империи в течение XVIII века. Благодаря германофильству Петра и его потомков они смогли сохранить свой своеобразный административный строй, благодаря которому немногочисленная немецкая элита управляла этими землями. Вопреки расхожему мнению, "вольности прибалтийского дворянства" жаловались ему милостью царей, а не были его исконнымой привилегией. Их основой стал универсал Петра Великого, изданный в конце 1709 года. В 1710 году Рига, Пернов и Ревель сдались русским войскам. "Аккордные пункты" были утверждены царем, но еще до этого дворянство и города присягнули на подданство России. Грамота Петра гласила:

" Через сие верному нашему рыцарству и земству в Лифляндии и их наследникам все их напредь сего благоприобретенные привилегии, с которыми нам уже поддались, а особливо привилегию Сигисмунда-Августа, данную в Вильне 1562 года, статуты, рыцарские права вольности, принадлежности( елико оные к нынешнему правительству и времени приличаются), праведные владения и особенности, как те, которыми они действительно владеют и пользуются, так и те, которые они от своих предков по своим правам и принадлежностям притязание имеют; за нас и за наших законных наследников, сим и силою сего милостивейше подтверждаем и укрепляем и обещаем, что они и их наследники как прямо и справедливо есть при всем том совершенно и непрестанно содержаны и охранны будут, однако же наше и наших государств Высочество и права предоставляя без предосуждения и вреда".

По Ништадскому мирному договору царь брал на себя обязательство не менять право, религию и систему образования в Эстляндии, Лифляндии и Эзеле. Из этого не проистекало безусловное сохранение "вольностей" местных дворян. Петр II, Елизавета Петровна и Екатерина II подтвердили статус Эстляндии и Лифляндии, сославшись на конфирмацию Петра Великого. Курляндские ландтаги от 6 и 16 марта 1795 года приняли решение о подчинении герцогства России безусловно и непосредственно. Одновременно, бароны ходатайствовали о сохранении своих привилегий. 5 февраля 1797 года император Павел издал именной указ, в котором восстанавливались присутственные места в том порядке, в котором существовали в период герцогства. Александр I, Николай I и Александр II признали права остзейцев "...елико они сообразны с общими государства нашего постановлениями и законами". Такой подход суверенов позволил сохранить гражданские институции Прибалтики в неизменном виде, сильно отличавшимся от строя внутренних губерний империи. Немцы составили единственный правящий класс. Во главе его стояли бароны - матрикулярное дворянство, насчитывавшее не более 200 родов. Большая часть из них вела свой род от крестоносцев, а остальные в своей основе имели шведское и русское происхождение. Ниже их находилось российское служилое дворянство, как русское, так и немецкое. Другой частью структуры власти были "литераты", учившиеся в ВУЗах уроженцы Прибалтики. Для зачисления в эту категорию требовалось не закончить университет, а поступить в него. Знание немецкого языка обеспечивало "литератам" возможности для занятия низших административных постов в прибалтийских губерниях. Бароны намеренно противопоставляли их российским чиновникам, которые в большинстве своем не знали немецкий язык. До середины XIX века Прибалтика не представляла интереса для российских искателей званий и чинов. Она жила по своим установлениям и законам. Так, в Курляндии высшей судебной инстанцией являлся не земский губернский суд, а обергофгерихт. Он состоял из председателя, канцлера, обер-бурграфа, ландмаршала и двух советников. В уездах юстицию отправляли обергауптманы и гауптманы, которые помимо жалования получали кормления с казенных имений(судейских видм). В Лифляндии и Эстляндии за порядком в уездах следили гакенрихтеры, которые определялись на места исключительно по выбору рыцарства. Предводитель дворянства Курляндии, ландмаршалы Эзеля и Лифляндии, гауптман рыцарства Эстляндии, а также земельные представители - ландраты избирались дворянством без согласования с имперской властью. Аналогичная ситуация была в Риге, где немецкие братства монополизировали власть в гильдиях и городском совете. Таким образом, вся местная административно-судебная власть сохранялась за немцами. Ситуация стала меняться со строительством железных дорог, сделавшей Ригу экспортным крупным портом. Обслуживая транзит внутренних губерний город стал быстро богатеть и расти. К 1880 году он насчитывал уже 170000 жителей, из которых 1/5 часть была русскими. Постепенно росла доля(до 1/6) русского населения в Ревеле и Либаве. Региональным коммерческим центром стал Пернов, через который вывозился местный лен.

Развитие торговли вызвало новое явление в поземельных отношениях. Бароны стали практиковать "взрывание" крестьянских усадеб. В 1817-18 годах эстонцы и латыши были освобождены от крепостной зависимости, но без земли. За 1190755 десятин своих хозяйств крестьяне Лифляндии должны были заплатить 87,5 миллиона рублей(в 4 раза больше, чем русские). Выкуп наделов в Курляндии был обложен такими сложностями и трудностями, что был практически невозможен. Между тем, мызная земля не облагалась податями, которые падали исключительно на крестьянские усадьбы, которые постепенно разорялись. В 1860 году прибалтийское крестьянство получило свободное право передвижения по империи. Это привело к замене барщины оброком и переводу 80% хуторов на аренду. Рост производительности труда привел к росту продуктивности земель и росту цен на них. Это стало причиной, по которой бароны стали под различными предлогами расторгать выкупные контракты и округлять свои владения за счет поглощения крестьянских наделов. Если в начале века крестьянские наделы в Прибалтики составляли 2/3 от мызных земель, то к его концу - только треть. Кроме земли рыцарство держало под своим контролем культуру. Главным ее центром был университетский город Дерпт, который давал основные кадры "литератов". Другим оплотом немечества являлся Рижский политехникум, где на немецком языке в конце века обучались 856 человек. В советы этих вузов обязательно входили представители четырех рыцарств. Под аналогичным контролем находилась и церковь. Для того, чтобы проникнуть в ряды элиты туземцы были вынуждены играть по ее правилам и онемечивать свои фамилии и имена. Воинственные остзейские бароны дали из своих рядов множество генералов и 21 фельдмаршала. Они занимали важные позиции в армии и при дворе до правления императора Александра III, который взял курс на унификацию России. При следующем царе все стало по-прежнему, но немецкая монополия на контроль за общественной жизнью оказалась подорвана.

Правление Александра III впервые показало остзейским немцам их истинное положение в Российской империи. Они являлись богатым и влиятельным меньшинством, а не элитой. Политика русификации привела к эмиграции в рейх около 50000 немцев, которые основали организации, проповедовавших идеологию агрессивной ненависти всего русского. Она получила название "балтийского менталитета". Другая часть остзейцев сделала ставку на союз с туземной интиллегенцией, которая должна была по замыслу немецких культуртрегеров противостоять руссификаторской политике царя. Поддержка националистических настроений привела к радикализации туземной интеллигенции и мелкой буржуазии, особенно, на селе. Возврат императором Николаем II старых установлений и прав ознаменовал только краткий миг триумфа прибалтийского рыцарства. В 1905 году началась революция, которая вылилась в крестьянских бунт, стоивший жизни многим немцам, эстонцам и латышам. Сотни имений в Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерниях были разрушены и раззорены. После казачьих карательных отрядов, погасивших мятеж кровью в Прибалтике наступило затишье. Прагматично мыслившие лифляндский помещик Ф.М. фон Сиверс и курляндский барон С. фон Бредерих попытались увеличить численность немецкого населения в Прибалтике. Они занялись переселением поволжских и волынских немцев в свои владения. Их колонизационные проекты имели частный успех. В 1906-12 годах в свите кайзера состоял профессор Шиман, считавшийся экспертом по России. Он был видным деятелем пангерманского движения и отстаивал идею аннексии Прибалтики. Шиман заразил "балтийским менталитетом" фельдмаршала Вальдерзее, генерала Фридриха фон Бернарди и статс-секретаря министерства иностранных дел Фридриха фон Гольштейна. Рейхсканцлер фон Бюлов тщетно пытался обуздать пангерманистов. Имея в виду Шимана и Бернарди, он как-то сказал кайзеру: "В нашей стране эмоционально неустойчивые профессора-пангерманисты произносят глупые речи, а отставные генералы пишут нелепые статьи".

Начало первой мировой войны поставило перед остзейскими немцами дилемму. Поддержать царский режим или этническую родину. События 1905 года показали, что Российская империя не может обеспечить им прежнюю безопасность и власть. Это настроило большинство остзейских немцев в пользу фатерлянда. Царские власти, в свою очередь, были вынуждены опереться на латышских националистов, которые помогли сформировать стрелковые батальоны. Уже в 1915 году они выступили на фронт и были развернуты в полки, сведенные позже в бригады. Эти части составили костяк обороны Риги. Однако, большие потери, понесенные латышами в Рождественнских боях, подготовили отличную почву для большевистской пропаганды. Вскорее латышские стрелки стали надежной опорой большевиков. В отличие от латышских стрелковых батальонове формирование эстонских частей началось 19 апреля 1917 года в рамках программы "национализации" частей, осуществляемых Временным правительством. В тот день в Ревеле было образовано бюро эстонских военнослужащих, которое возглавил Арнольд Юргенс. Три дня спустя военное министерство отдало приказ об отсылке этнических эстонцев в распоряжение этого бюро. 20 мая был сформирован 1 эстонский пехотный полк в составе 32 офицеров и 3372 солдат. Через 3 дня его начальником был назначен полковник Александр Тёниссон, который получил приказ передислоцировать свою часть в Вейсенберг. С 26 мая полк выполнял функции учебного депо. За полгода его численность возросла до 216 офицеров и 10151 солдат. С 1 по 5 июля в Ревеле прошел съезд военных депутатов, представлявших 50000 эстонских солдат. На нем возобладали националистически настроенные мелкобуржуазные элементы. Под их влиянием эстонские подразделения отказались выдвигаться на защиту Риги(август 1917 года). Боевое крещение эстонской пехоты произошло 16-18 октября на острове Муху. Отражая немецкий десант, полк был разбит и потерял 20 офицеров и 150 солдат убитыми. 16 офицеров и 1582 солдата попали в плен. 21 ноября закончилось формирование 2 эстонского пехотного полка в Пайде. Его командиром был назначен подполковник Юхан Ярвер. 6 декабря подполковник Ян Соотс начал формирование штаба Эстонской дивизии. В тот же день издал приказ о формировании в Вейсенберге 4 пехотного полка. Вскорее его численность составила 100 офицеров и 3000 солдат. 15 декабря в Ревеле стала формироваться эстонская инженерная рота, включавшая саперов и связистов( всего 30 офицеров и 400 солдат). 5 января ее командиром был назначен подполковник Иохан Лайдонер. Тёнисон стал командиром пехотной бригады, подполковники Рейман и Киикер - начальниками снабжения и военных сообщений, а доктор Леесмент - старшим врачем. Затем(7.1.1918) начал формироваться кавалерийский полк(500 чел), а девять дней спустя артиллерийская бригада(28 орудий, 50 офицеров, 1500 солдат). Через 20 дней в Ревеле состоялся второй съезд солдатских депутатов, поддержавший выход Эстонии из состава России.

Срыв мирных переговоров в Бресте Львом Троцким привел к переходу 18 февраля войск Четверного Союза в наступление по всему Восточному фронту. Пользуясь паникой Советов, с 20 февраля Эстонская стрелковая дивизия( русской службы) начала установливать контроль над Эстляндией. 24 февраля в Ревеле соорганизовался Комитет Спасения, который попытался взять в свои руки власть и объявил себя Временным правительством Эстонии. Полковник русской службы Андрей Ларка стал министром обороны. Тем временем, 23 февраля германские войска вышли к Пскову и Нарве, отрезав Прибалтику от Советской России. К этому времени Эстонская дивизия насчитывала в своих рядах 35000 солдат под командованием 1000 офицеров. Их могли поддержать еще 750 офицеров и 50000 солдат бывшей российской армии. Но они не хотели воевать, а сами эстонцы были небоеспособны. Два дня спустя части генерал-майора Рюдигера фон дер Гольца вступили в Ревель. 26 февраля он по просьбе барона Эдуарда фон Делинсгаузена разогнал собрание националистов, пытавшихся самочинно провозгласить Эстонскую Республику. Комитет спасения попытался сопротивляться, назначив своих приверженцев командирами эстонских частей. Так, 28 февраля полковник А.Ларка был назначен командующим. Капитаны русской армии Николай Рек, Карл Тийт и Кан, соответственно, возглавили штаб армии, артиллерию и 3 пехотный полк. Кавалерийским полком стал командовать подполковник Розенберг. После задержки наступления на Петроград, командование 8 германской армии временно оставило в покое эстонские национальные формирования, рассматривая их потенциальный резерв. Комитет спасения пользовался благоприятной ситуацией и расширял военное строительство. 4 марта подпоручик Август Шёнберг был назначен командиром Морского батальона, зародыша эстонского флота. Через три недели были произведены в генерал-майоры Андрей Ларка, Эрнст Пыддер и Александр Тениссон. По примеру шюцкора генерал Э.Пыддер начал создавать военизированную организацию собственников под именем Лиги самообороны(кайтселийт). Он использовал ошибку большевиков, считавших целесообразным не проводить раздел баронских имений, а создавать на их базе коммуны. Он сыграл на собственнической психологии эстонских крестьян, желавших хозяйствовать на своей земле.14 апреля на посту руководителя его сменил Эдуард Алвер, который более подходил немцам.

25 февраля 1918 года территория Прибалтики была полностью занята немецкими войсками. С началом войны Пангерманский союз объявил ее главной целью объединение всех немцев под скипетром кайзера. В начале войны ее поддерживали даже центристы, среди которых были будущие отцы Веймарской Германии М.Эрцбергер и Г.Штрезерман. С весны 1915 года в занятых рейхсвером уездах Курляндской губернии был установлен полицейский режим. Власть сконцентрировалась в руках военной жандармерии, подчиненной начальнику тыла германского Восточного фронта. Порядок в каждом уездах обеспечивали команды из 25 жандармов. Осенью 1915 году среди курляндского рыцарства началось движение за воссоединение области с рейхом. Его идеологами были бежавшие с началом мировой войны в Германию С. фон Бредерих и Г. фон Мантейфель. 29 августа 1915 года конвент курляндского рыцарства принял резолюцию, в которой обещал при аннексии их области Германской империей выделить 1/3 дворянских доменов для поселения колонистов из Германии. Их интересы в Берлине представлял Балтийский совет(Baltischer Vertrauensrat). В 1915 году начальник штаба Восточного фронта Людендорф предложил вселить немцев на курляндские хутора, оставленные хозяевами. Год спустя штаб Восточного фронта получил его распоряжение принять меры по немецкой колонизации оккупированных областей. Осенью 1916 года рейхсканцлер Т.Бетман-Гольвег в беседе с министром иностранных дел Австро-Венгрии впервые на официальном уровне поднял вопрос об аннексии Курляндии и Литвы. Весной 1917 года, когда стало ясно грядущее поражение России, кайзер добился согласия на включение Курляндии, Литвы и Эзеля в рейх у Верховного военного командования, которое с 1916 года фактически управляло Германией. Началось формирование органов земской власти, которую стремилось монополизировать рыцарство. П.фон Гинденбург и Э.Людендорф вовсе не спешили передать оккупированные территории под контроль земских властей. Только в августе 1917 года рейхскацлер Г.Михаэлис получил согласие Верховного командования на инкорпорацию Курляндии и Литвы. Переход к гражданскому управлению в этих областях начался не сразу. Постепенно земская власть оказалась под контролем местного дворянства и бюргеров, составивших большинство в ландтаге (всего-80 членов). Для укрепления немецкого этнического элемента было учереждено "Земельное общество Курланд" (Landgesellschaft Kurland), вербовавшее среди немцев переселенцев в Прибалтику. Его возглавил С. Бредерих. В октябре 1917 года Э.Людендорф предложил конфисковать у ненемцев землю более 20 га(80 моргенов) и дать их переселенцам из Германии. Для этой цели в Берлине было создано акционерное общество "Нойланд АГ". Недостаток административных кадров вынудил привлекать местное население к управлению. Как правило, латыши занимали ряд второстепенных должностей в уездах и ключевые - во мнгих волостях. Многие из них честно исполняли свои обязанности, из-за чего позже считались колаборционистами. Серьезное внимание было уделено системе образования. После захвата Риги все учебные заведения были закрыты, а затем переданв в ведение школьного советника Маккензена. Школы им были разбиты на три категории - средние(в городах), частные и элементарные. Учебные программы были пересмотрены по прусскому образцу, а среднее образование было разрешено только на немецком. В элементарных школах основные предметы(математика, история) тоже должны были преподаваться на немецком. Посещение элементарных школ было обязательным для всего населения( родителям грозил штраф до 500 марок или тюремное заключение). Под строгий контроль попали издательства. Так, в Риге издавались только две газеты - "Rigasche Zeitung" и "Rigas Latveeschu Aviize". Провозглашение России республикой (14(1).9.1917) вызвало юридическое отделение Курляндии. 22 сентября 1917 года ландтаг объявил о присоединении к рейху. Захват в августе Риги и в октябре Эзеля сделал лозунг Пангерманского союза о включении Прибалтики в состав империи реализуемым. Рыцарские корпорации трех балтийских губерний в предложили учредить Балтийское государство (Baltenland)- монархию в составе рейха во главе с немецким принцем, а не делать ее имперской землей типа Лотарингии, как это планировал Э. Людендорф. Их позицию поддержали многие местные политики. Так, 22 декабря 1917 года 20 латышей-ландратов Риги и ее округа(Landesrat fur das Gebeit des Gouvernements Riga)поддержали идею создания Балтийского государства, уполномочив для этого трех представителей - адвоката А.Красткална, архитектора Э.Лаубе и фабриканта Й.Блау. 9 декабря в Бресте начались переговоры между Советской Россией и Четверным Союзом. Формулируя условия мира, Гинденбург настоял на включении Прибалтики в состав империи, поскольку "... хотел иметь свободный левый фланг".

3 марта Россия была вынуждена принять все требования держав Четверного Союза. По Брестскому миру большевики согласились на отторжение западных областей империи по линии Нарва-Ростов-на-Дону. Еще в конце 1917 года Верховное военное командование на заседании Совета Короны выдвинуло предложение об соединении Эзеля, Эстляндии и Лифляндии с Ригой в монархию, связанную личной унией с Пруссией. Его поддержал Балтийский доверительный Совет, призвавший кайзера занять вакантный после отречения императора Николая престол герцога Курляндии. 8 марта 1918 года Курляндский ландтаг призвал Вильгельма II на трон Кетлеров. Кайзер соглашался признать Курляндию, как часть рейха, но не давал согласия занять трон. 12 апреля прошло совместное заседание ландесратов Лифляндии, Эзеля и Эстляндии. Он состоял из 58 членов, 34 из которых были немцами. Резолюция этого ландтага призвала кайзера:

1) обеспечить защиту их страны и поддержать их отделение от России,

2) образовать из трех прибалтийских губерний конституционную монархию, связанную персональной унией с Пруссией,

3) заключить с Пруссией необходимые соглашения и назначить временных управителей до проведения выборов.

Несмотря на бытующее мнение, кайзер был здравомыслящим политиком и не пытался завоевать весь мир, как это писала английская пресса. Он реалистически оценил ситуацию и девять дней спустя дал ответ ландратам. В своем письме он одобрял их инициативы и гарантировал защиту страны, но на престол Балтенланда рекомендовал своего брата Генриха. Такая тактика соответствовала династической политике стран Четверного Союза. Так, вюртембергский принц Вильгельм фон Урах был выдвинут на престол Великого герцогства Литовского. 29 апреля русский генерал-лейтенант П.П. Скоропадский совершил переворот и разогнал Центральную Раду Украинской народной республики. Вместо ее возникла Украинская держава, главой которой должен стать Габсбург. Созданию монархий во главе с немецкими принцами на восточных территориях противились П.фон Гинденбург и Э.Людендорф. Они желали сохранить власть в руках армии до победы на Западном фронте. Поэтому, генералы поддержали режим П. Скоропадского, сделав его гетманом всея Украины. Аналогичной линии они придерживались в Прибалтике. Однако, здесь им местные националисты были не нужны, поскольку на их стороне были местные немцы и находившаяся в их руках гражданская администрация. Радикально настроенные латышские стрелки ушли из Латвии в начале февраля. Вслед за ними наступила очередь эстонских националистов. 15 мая эстонские части были распущены, а офицеры демобилизованы. Они попытались сохранить военную организацию, действуя через легальную Лигу самообороны. После этого вся власть в Прибалтике сосредоточилась в руках АОК8 во главе с генералом Гуго фон Катеном, в подчинении которого было 80000 солдат. Шесть резервных дивизий, кавалерийская бригада и девять полков ландштурма, занимавшие Прибалтику, были составлены из солдат, средних и старших возрастов. Ими командовала небольшая группа неопытных офицеров. Отправка на Западный фронт лучших солдат и офицеров быстро привел к падению дисциплины в оккупационных частях. Впоследствии, известие о революции в Германии привело к их полному разложению.

Слухи о кровавых репрессиях большевиков, приносимые беженцами в Псков, инициировали местных белогвардейцев создать в мае 1918 года добровольческий отряд в Пскове. Однако, эта инициатива не получила развития из-за негативного отношения германского командования. Только в августе после бесед капитана Э.фон Клейста с лейб-гвардии ротмистром В.Г. фон Розенбергом, командующий 8 армией генерал-лейтенант Гуго фон Катен изменил свое отношение к русским белогвардейцам. Однако, формирование русского отряда вновь застопорилось. 27 августа рейх и Россия заключили Добавочный договор, содержавший частно-правовое, политическое и финансовое соглашения. Несмотря на тяжелые условия, договор стал определенным успехом советских дипломатов, которые вывели страну из политической изоляции и сорвали сотрудничество ориентированых на Антанту белогвардейцев с немцами. Вместе с тем, Россия признавала Лифляндию с Ригой и Эстляндию с Эзелем свободной и независимой территорией и навсегда отказывалась от претензий на нее. Нараставший в Германии экономический коллапс заставил кайзера и военных искать мира с Антантой за счет России.

Рейхсканцлер принц Макс Баденский и германское командование взяли курс на конфронтацию с Советами. 9 октября 1918 года кронпринц Рупрехт направил из Ковно в Псков группу офицеров (капитаны Э.фон Клейст и Генерального Штаба фон Тресков, обер-лейтенант фон Гаммерштейн и лейтенант Ниман) на переговоров о формировании Nordarmee из военнослужащих русской императорской армии. Они встретились с вождями местной Белой Гвардии (капитан Тарновский, ротмистры Б.Б.Линде, В.Г. фон Розенберг и Гершельман). Было решено привлечить к командованию известного русского генерала и начать набор добровольцев в районе Пскова, Валка, Двинска и Вильно. Немцы обещали предоставить 150 миллионов марок и сосредоточить в Изборске оснащение на 50000 человек, 500 пулеметов, 36 легких и 24 тяжелых орудия. Предполагалось, что организация армии займет месяц, а затем белогвардейцы сменят немцев на демаркационной линии. В это время в Прибалтике проживали три генерал-майора - Б.С.Малявин (Псков), А.Е.Вандам(Ревель) и П.Н.Симанский (Остров). Генерал-майор Б.С.Малявин, ротмистры В.Г. фон Розенберг и Б.Б.Линде рекомендовали на пост командира генерала Вандама. За ним были посланы три офицера во главе с полковником бароном Н.Е. фон Людвинкгаузен-Вольфом. 12 октября генерал издал первый приказ, объявив о формировании Отдельного Псковского добровольческого корпуса Северной Армии. Его штаб возглавил генерал Б.С.Малявин. В него вошли все участники переговоров (Розенберг, Гершельман, Тарановский, Линде). Кроме Пскова вербовочные бюро открылись в Острове, Режице, Юрьеве, Нарве, Риге, Митаве, Либаве, Валке, Дриссе и Ревеле. В первую неделю они привлекли 1500 офицеров. Центральное бюро возглавил ротмистр фон Адлерберг, который сразу же командировал офицеров в Вильно, Ковно и Гродно. 21 октября под прикрытием застав 5 немецкой эрзац-дивизии началось развертывание 1 дивизии, командиром которой был назначен генерал-майор Симанский. В Пскове формировался технические части(инженерной рота, авиационный отряд, команды связи и автомобилей), 1 стрелковый полк, артиллерийский дивизион и отряд внешней охраны Пскова(всего 500-550 штыков, 8 орудий), Острове - 2 полк(600 штыков) и конный взвод полковника Бибикова(30 сабель), Режице - 3 полк(200 штыков) и партизанский конный отряд полковника Афанасьева(30 сабель). Вскорее из Киева прибыли кадры 53 Волынского и Ярославского пехотных полков (до 200 штыков). В конце октября от краснык перебежали три корабля Чудской флотилия и 3 Петроградский кавалерийский полк штаб-ротмистра Булак-Балаховича. Крестьяне Чудского озера сформировали Талабский добровольческий отряд. Затем началось формирование частей в Юрьеве и Нарве. Общее количество людей, состоявших в корпусе на довольствии, достигло 3459 человек.

8 августа,"черный день германской армии", англичане прорвали фронт под Амьеном. Боевой дух немецких войск стал резко падать. 14 августа августа состоялось заседание Рейхсрата, мнение которого свелось к тому, что войну надо заканчивать. 6 сентября кайзера посетил его украинский ставленник - гетман Скоропадский, сообщивший о резком снижении духа оккупационных войск. 22 сентября император Вильгельм и его брат принц Генрих объявили об отказе занять престол Балтийского государства. Они еще предполагали сохранить Прибалтику в составе рейха под властью второстепенного германского князя, тесно связанного с Гогенцоллернами. Кайзер и его брат признавали три балтийские губернии с прилегающими островами свободной и независимой территорией. Тем временем, 29 сентября вышла из войны Болгария. Надвигавшийся крах Четверного Союза поставил Прибалтику перед перспективой вторжения большевиков. Волнения охватили оккупационные войска в Прибалтике, поставив под сомнение прочность германской власти. Весомая часть городского населения Прибалтики и практически все помещики были этническими немцами, и немало пострадали со стороны эстонцев и латышей еще в 1905 году. Остзейское рыцарство, перешедшее при Петре Великом в подданство империи (по Рижским капитуляциям 1710 года и Ништадскому миру 1721 года), было два века связано с Российской Империей. Офицеры из остзейских немцев по своим взглядам и культуре почти не отличались от остальных русских офицеров, воевали в белых армиях, разделив их судьбу. При враждебном отношении со стороны эстонцев и латышей им не было места на родине. Лишь очень немногие из них сразу же уехали в Германию. Те, кто вернулся домой, пытались при поддержке немецких оккупационных властей организовать военную и политическую силу, способную защитить интересы своих соотечественников от местного национализма. Так, адвокат Артур Рейснер, бароны В.фон Фиркс и Ф. фон Самсон-Гиммельстрем для консолидации немцев вокруг идеи Балтенланда учредили Балтийский национальный комитет(БНД -Der Baltische Deutsche NationalausschuB). Финансовую поддержку ему оказывали пангерманские патриоты, банковские и промышленные круги. Так, в мае 1918 года в Риге Немецким и Дрезденским банками был учрежден Baltenlandbank. Он стал основным каналом финансирования немецких предприятий и организаций в Прибалтике. Другим источником средств стали фонды рыцарств. Обеспечив себе относительно прочную базу, немцы приступили к созданию собственных военных формирований. В начале октября с инициативой организации Балтийского земского ополчения(ландесвера), способного заменить немецкую армию, выступил капитан 2-го ранга барон Г.Н. фон Таубе. По его инициативе камер-юнкер К. фон Рипенхаузен, барон др. К. фон Фитингоф-Шелль и председатель с/х общества фон Фолькман организовали поощрительный фонд. До этого германское командование индиффирентно смотрело на попытки остзейских немцев организовать свои вооруженные силы. Помощь и поддержку в оснащении оружием по личной инициативе оказывали некоторые командиры частей. С развалом военной машины отношение к ландесверу и другим территориальным военным формированиям в Прибалтике принципиально изменилось: германское правительство стало их главным спонсором.

После поражений германской армии на Западном фронте формирование государственной власти в Прибалтике ускорилось. 19 и 20 октября в Рижском замке собрался Объединенный ландрат Лифляндии, Эстляндии, Риги и Эзеля. На него прибыли и представители Курляндии. Рейхсканцлер принц Макс Баденский приветствовал это собрание посланием, в котором признал их представителями независимой и самостоятельной территории.

По ряду вопросов депутаты провинций не могли найти решения, но были едины в одном - Балтенланду нужны собственные вооруженные силы для защиты от большевиков. Эту просьбу озвучил А.Красткалн в своем письме к рейхсканцлеру. Он требовал оставить немецкие войска на территориях Псковской и Витебской губерний, чтобы защитить страну от вторжения с востока. В конце октября с одобрения командующего 8 германской армии генерал-лейтенанта Гуго фон Катена стал формироваться Рижский охранный отряд (3 роты, которые возглавили офицеры барон В.Ф.фон Раден, капитаны К.И. Дыдоров и Я.Баллод). Его начальником был назначен майор Шейберт (русские называли его Шейблер или Шрейбер). Вербовочное бюро отряда располагалось напротив Рижского замка. Командиры рот старалось привлечь к службе отставных офицеров русской императорской армии. Другими решениями ландратов были: 1) введение паритета всех четырех языков, 2) пропорциональное представительство жителей Прибалтики в административных органах, 3) решение созвать Объединенный ландтаг не позже 5 ноября. Ландраты обратились к ландтагу Курляндии назначить свое заседание на тот же срок, дабы добиться воссоединения всех трех прибалтийских губерний. Однако, мероприятия по организации государственной власти и армии запоздали. Вскорее Четверной Союз окончательно развалился. 28 октября в Киле произошло восстание моряков. Два дня спустя из войны вышла Турция, а 3 ноября распалась на части и капитулировала Австро-Венгрия. 4 ноября берлинская полиция обнаружила в советской дипломатической почте коммунистические листовки. Несмотря на военные поражения на Западе, Макс Баденский пошел на разрыв с Россией, которую считал экспортером революции. 6 ноября советские представители были высланы из рейха.

6 ноября в 11:00 в Риге собрался Объединенный ландтаг Лифляндии, Эстляндии, Риги и Эзеля. Он избрал своим председателем ландмаршала Лифляндии А.Пилара фон Пильхау-Аудерна, а секретарем - Ф. фон Самсона-Гиммельстрема. Кроме них в президиум вошли А.Крастклан и Й.Блау и другие. На этом заседании было провозглашена независимость Балтенланда. Он объявлялся конституционной монархией(герцогством) в составе рейха. Отдельно встал вопрос о включении Латгалии и Печор в Балтенланд по просьбе их представителей. В результате была принята резолюция, в которой предлагалось отложить вопрос до прояснения позиции германского правительства. Результатом стало обращение к рейхсканцлеру с просьбой определить возможность присоединения Латгалии и Печор к Балтенланду и вскорее получил положительный ответ. 7 ноября Объединенный ландтаг постановил:

1) сформировать совместно с ландтагом Курляндии регентский совет и ландрат, в который включить представителей от всех народов Балтенланда,

2) предоставить регентскому совету всю исполнительную власть,

3) обязать ландрат разработать конституцию Балтенланду и до ее утверждения создать временную законодательную базу для деятельности регентского совета,

4) этот совет должен выполнять функции президиума ландрата,

5) установить, что от Лифляндии, Эстляндии, Риги и Эзеля назначаются 8 регентов, 3 их товарищей, 26 ландратов и зарезервировать места для Курляндии пропорционально численности ее населения, 6) предусмотреть увеличение общего числа мест в ландрате Курляндии, Лифляндии, Риги, Эстляндии и Эзеля до 60, включая регентов(При этом число эстонцев, латышей и немцев в ландрате должно быть равным, а выборы обязаны быть равными и всеобщими),

7) возложить на президиум ответственность за исполнение принятых решений.

В регентский совет были избраны: ланмаршал А.Пилар фон Пилхау-Аудерн, директор банка Э. Гепнер, Георг Йирмав, эстонские адвокаты Л.Лаарс-Керд и Р.Тавраск, члены Рижской думы фабрикант Й.Блау, адвокаты А.Красткалн и В. фон Блуменринк, их товарищами стали барон Ф. фон Самсон-Гиммельстрем, пастор Нурмс и адвокат Пургал. С включением представителей Курляндии и Латгалии регентский совет вырос до 10 членов, из которых 4 были немцами, 3 - латышами и 3 - эстонцами. Количество товарищей регентов выросло до 5( 2 немца, 2 латыша и эстонец). 8 ноября регенты собрались на свое первое заседание, избрав своим председателем барона А.Пилара фон Пильхау-Аудерна, а его товарищем - Ф. фон Самсон-Гиммельстрема. 8 ноября регентский совет избрал герцога Мекленбург-Шверина Адольфа Фридриха герцогом Балтенланда. Знаменем Балтийского герцогства стал черный скандинавский крест на белом поле (По другой версии знаменем Балтенланда стало четырехчастное знамя с 1 и 3 полем голубого и 2 и 4 белого цвета. Впоследствии этот флаг стал боевым знаменем ландесвера). Территория герцогства была разделена на 7 кантонов: Эстляндию, Эзель, Летгаллию, Курляндию, Ригу, Северную и Южную Ливонии.Затем регенты подняли вопрос о развертывании Рижского охранного отряда в земское ополчение(Baltichen Landeswehr), способное защитить собственников от местных и российских радикалов. С согласия генерала фон Катена в Риге состоялось собрание офицеров. На нем сразу разгорелись национальные страсти и посыпались взаимные обвинения. После долгих споров было решено развернуть на базе рот Рижского охранного отряда батальоны. Его организацию предполагалось возложить на генерала Юновича. До его вступления в должность все распоряжения должны были отдаваться четырьмя офицерами( по одному от каждой национальности - поляком, русским, немцем и латышом). На следующий день в Прибалтику пришло известие о начале революции в Германии. 9 ноября кайзер отрекся от престола и бежал в Голландию, а германское Верховное командование сухопутных войск (ОХЛ) приняло решение об очищении балтийских провинций. На следующий день рейхсканцлер отдал распоряжение о передаче власти на оккупированных территориях. Она стала переходить в руки местных властей. В Прибалтике эту функцию должен был исполнять регентский совет Балтенланда.

11 ноября в Компьене было подписано соглашение о прекращении военных действий между Германией и Антантой. Статья 12 этого документа обязывала германское правительство продолжать оккупацию занятых Германией районов до тех пор, пока Совет Антанты сочтут это необходимым, "учитывая внутреннее положение этих территорий". В тот же день регенты Балтенланда, рассчитывая на помощь германского командования, официально объявили о формировании Балтийского ландесвера (Охраны Прибалтийского края). Принимая это решение Пилар фон Пильхау знал, что ОХЛ разослал по частям секретное предписание, поощрявшее формирование из "патриотически настроенных военных" добровольческих корпусов (фрейкоров). На его основании командующий 8 армией генерал-лейтенант Гуго фон Катен 11 ноября подписал приказ о создании Балтийского ландесвера (die Baltiche Landeswehr). Он назначил начальником (бефельсгабером) вместо генерала Юновича майора Шейберта, а I офицером - капитана германского генерального штаба фон Бекмана. Они должны были начать формирование в Риге русского, немецкого и латышского батальонов. Их командирами были назначены полковник А.П.Родзянко, генерал-майор Фрейтаг фон Лорингофен и капитан О.Колпак. В тот же день фельдмаршал П. Гинденбург заручился поддержкой рейхсканцлера Ф.Эберта в вопросе вывода войск в обмен на невмешательство в дела армии. Это дало возможность командующим вести самостоятельную политику на оккупированных территориях. Генерал Гуго фон Катен брал на себя выплату жалования(по 5 марок в день) и снабжение ландесвера, а регентский совет должен был выделить продовольствие и помещения. Задачи по снабжению решали три агента под руководством представителя командования 8 армиии обер-лейтенанта Брокхауза: В.Нольде (поставка боеприпасов), лейтенант Эберхард (поставка оружия) и ротмистр Буксгевден (сопровождение эшелонов). 13 ноября Советская Россия расторгла Брестский договор и стала готовить РККА к походу на запад. В тот же день БДН в воззвании "Защитите свой очаг!" призвал всех немцев в возрасте от 18 до 60 лет вступать в ландесвер. Волонтеры делились на три категории. В первую входили лица, пригодные для боевых действий в полевых условиях, во вторую - лица, пригодные к гарнизонной службе, а в третью - лица, пригодные для выполнения полицейской службы или обслуживания тыла. Вскорее выяснилось, что преимущественное назначение германских офицеров на командные должности оттолкнуло ненемцев. Так, русские стремились перебраться в Псков, где формировался Северный корпус, а поляки - в Польшу. Только 15 ноября капитан Генерального Штаба К.И.Дыдоров начал формировать русскую роту. БДН достиг соглашения с фон Катеном о найме волонтеров из германских подданных. Крупные землевладельцы во главе с бароном Мантейфелем-Кацдангеном обещали выделить им под поселение треть своих земель - 1 миллион моргенов (250000 гектаров). В соответствии с достигнутой соглашением всякий боец, прослуживший 6 месяцев, должен был получить 80 моргенов земли. Это позволило начать формирование четвертого батальона из германских подданных. Немецкое население Риги дало около 1000 добровольцев в состав ландесвера. Уже в начале ноября возник штурмовой отряд, 11 - началось формирование 1 роты, а день спустя - еще двух рот. В тот же день,12 ноября, Герхард фон Раден приступил к формированию Митавской гренадерской роты. Таким образом, в Лифляндии и Курляндии началось формирование целого ряда рот. Так, в Риге начали создаваться 8 пехотных(3 немецкие,2 русские, 3 латышские) и пулеметная(немецкая) роты, кавалерийский эскадрон и батарея(немецкие), в Либаве - 4 пехотные роты(немецкая,2 латышских, русская), в Митаве и Гольдингене - по 2 пехотные роты (латышская и немецкая). В Вольмаре, Вендене, Бауске и Туккуме формировались по 1 латышской пехотной роте. Планировалось довести их численность до 4000 человек. Флаг ландесвера представлял собой сине-белое полотнище, части которого располагались в шахматном порядке(1 и 4 четверти - синие, а 2 и 3 - белые).

11 ноября Временное правительство Эстонии собралось в Ревеле. На следующий день оно созвало Национальный Совет Эстонии, который провозгласил республику. Комендант Ревеля генерал фон Заксендорф официально признал этот акт. Регенты заявили протест против действий германского командования, но генералы были больше озабочены большевизацией своих войск, чем действиями националистов. Разложение войск росло, начались бунты. Первыми выступили военные моряки: в Либаве, Виндаве и Ревеле они выгнали офицеров и разграбили военные склады. Так, в Ревеле была разрушена база морской авиации. К морякам присоединялись коммунисты, провоцировавшие их на восстание. Вслед за ними стали возникать солдатские советы, ставившие под контроль действия командования. Советы в Пскове и Двинске вошли в прямые контакты с Красной Армией. Вскорее они договорились об установлении десятикилометровой нейтральной зоны между немецкими и красными частями. Однако, они вскорее поняли, что верить большевикам нельзя...

Воспользовавшись затруднениями германской администрации, Эстонская Республика стала устанавливать свою власть. В качестве своей опоры К.А.Пятс и его министры использовали территориальные отделения Лиги самообороны, которые охватывали до 11000 членов. В предверии поражения Германии прежний руководитель Э. Алвер был 30 октября заменен полковником Юханом Унтом. В канун самопровозглашения Эстонии отряды Лиги взяли под контроль все гражданские учереждения Эстляндской губернии, Эзеля, Фелиннского, Перновского и Дерптского уездов Лифляндии. Не получив инструкций, военно-полевая жандармерия не вмешивалась. 12 ноября Временное правительство Эстонии объявило о формировании регулярной армии. Четыре дня спустя начался набор добровольцев и призыв офицеров. Стали восстанавливаться полки и другие части, распущенные немцами. Начальник штаба ЭНА полковник Н.Рек в своем докладе правительству сообщил, что патриотический дух характерен "... для пары тысяч человек, остальные служили принудительно". Немецкое командование требовало от своих офицеров обеспечить сохранность военного имущества. Поэтому в распоряжении эстонской армии было только стрелковое оружие и ни единой пушки. 21 ноября началось формирование 1 дивизии в составе 6 пехотных полков и частей центрального подчинения (в т.ч. технический батальон с авиационной командой (полуротой)). На следующий день министр обороны издал свой первый приказ. 23 ноября Юхан Унт и его организация были подчинены военному министру. С этого момента кайтселиит стал рассматриваться как резерв эстонской армии. На следующий день было образовано главное командование во главе с полковником руской службы Й.Лайдонером. К 28 ноября, когда РККА пересекла эстонскую границу, армия насчитывала уже 2300 человек. 29 ноября правительство объявило всеобщую мобилизацию призывников 1893-1897 года рождения. Ее результаты оказались плачевны. Эстонский министр юстиции вспоминал:

"Из первых 2000 тысяч мужчин, которых Временному правительству удалось вооружить и снабдить, 70% разбежались по своим волостям и спокойно там проживали. Не было силы, способной их оттуда вернуть... Тюрьмы переполнены".

Для борьбы с дезертирами 5 декабря в каждом эстонском пехотном полку были учреждены военно-полевые суды. Уклонение от призыва на военную службу стало караться 15-летней каторгой, а затем смертной казнью. Первый военный трибунал приступил к действию через два дня. Вскорее он стал рассматривать вопросы измены и выносить приговоры против большевистских агитаторов. Столь жестокие меры позволили к 5 января набрать 14000 солдат. Ее резервом был каийтселийт, который в своих рядах насчитывал 14500 членов. 23 декабря он был подчинен командующему эстонской армией. Через год(3.1.1920) он уже насчитывал 119000 членов, из которых 39% прошли военную подготовку.

Фактическое отпадение Эстляндии, Эзеля и северных уездов Лифляндии дезорганизовало деятельность регентского совета, который требовал от растерявшихся германских властей разгона самозванцев. Однако, у оккупантов не было солдат, ни чтобы бороться с националистами, ни чтобы сдерживать большевиков. Всюду действовали солдатские советы, которые старались не вмешиваться во внутренние дела оккупированных территорий. Там, где влияние офицеров было сильно регенты еще могли рассчитывать на поддержку. Однако, в областях занятых немцами после августа 1917 года возникли местные советы, в которых возобладали радикальные элементы. Без поддержки войск жандармы были бессильны, а собственные формирования герцогства были только в зародыше. Только 17 ноября 1918 года ротмистр Бом начал формирование немецкого штурмового отряда (Stostruppe). Он имел кавалерийскую организацию и первоначально состоял из 2 швадронов и батареи. 18 ноября началось формирование еще одной немецкой стрелковой роты. 27 ноября в в Вейсенберге из остзейских немцев была сформирована конно-пулеметная команда. Она была включена в состав Дерптского добровольческого батальона и приняла участие в борьбе с большевиками на юге Эстонии. Вскорее при ней возникла небольшая пехотная часть и ее численность выросла до 300 человек. Дезорганизацией оккупационной власти воспользовались и латышские националисты, которые окончательно похоронили идею Балтенланда. Ранее они пытались воздействовать на Германию через Антанту. Латышское национальное движение впервые заявило о себе 30 ноября 1917 года, когда в Валке возник Временный латышский национальный совет, который возглавили радикальные латышские политики во главе с членами Российской государственной думы Я.Голдманом и Я.Залитом. Он определил границы Латвии - все 10 уездов Курляндии, четыре уезда Лифляндской и три Витебской губерний, где латгальцы составляли 2/3 населения.

17 декабря Латгальский ландрат заявил о своем праве на самоопределение, игнорируя Совет в Валке. На следующий день в Риге возник латышский "Демократический блок", куда вошла другая группа национальных политиков. Он обратился к принцу Леопольду Баварскому с просьбой созвать собрание для решения судеб Курляндии, Лифляндии и Латгалии. Создание Балтенланда вызвало раскол в среде националистов, их консервативное крыло поддержало его. Демократический блок, в который вошли Крестьянский Союз и 5 национал-радикальных партий (Демократическая, Социал-революционная, Республиканская, Радикально-демократическая и независимости) не получил своей доли власти и взяли на вооружение националистические лозунги. Ее лидерами были М.Валтер и Е.Трауберг, которые обратились к правительствам Антанты с просьбой прислушаться к голосу латышского народа и создать независимую Латвию, ибо "Латвия есть не что иное, как Бельгия на Балтийском море". Обращение было расценено английской разведкой как германская провокация, поскольку резиденты расценили деятелей Демократического блока германскими агентами...

19 октября этот блок обратился к рейхсканцлеру принцу Максу Баденскому с требованием дать Латвии независимость и разрешить ее представителям участвовать в мирных переговорах. Это требование было незамечено германскими властями. Еще 30 июля Советская Россия официально заявила об отказе от всех своих прав на балтийские провинции. Вскорее в Лондон прибыл агент Латышского временного национального совета З.Мейерович. Британскую разведку латышские националисты заинтересовали в канун Февральской революции, когда в Лондоне был создан "Комитет фонда помощи пострадавшим во время войны в Латвии", секретарем которого стал бывший рижский журналист Генри Симсон. В ноябре 1917 года он сделал ряд предложений, после которых британцы его стали воспринимать как авантюриста. После беседы с ним генерал Бакли так отозвался о прожектах Симпсона: "...его схему как целое ... не представляется возможным рекомендовать..."

Сотрудники Интелидженс Сервис дали этому представителю Латвии уничтожающую характеристику: "Генри Симсон - зловреднейшая личность. Он представляет лишь себя и никого из латышей. Главная его идея - вовлечь нас самих в латышскую пропаганду и чтобы таким образом он, Генри Симсон, после этого извлек пользу для себя."

Еще одним консультантом был директор Илгуцемской щерстопрядильни У. Аддисон, который вдвинул проект создания в Прибалтике нейтрального государства под протекторатом Антанты. В начале 1918 года У.Аддисон писал в своем докладе:

"Это государство было бы свободным, оно могло бы наилучшим образом строить свои отношения с Россией и с другими государствами... Необходимо добиться замены ныне существующего отвратительного правительства, с каким оказалась Россия. "

Это предложение перекликалось с эстонским проектом создания зоны свободной торговли в восточной Балтике, которое президент В.Вильсон "блестящей идеей". В октябре 1918 года он приступил к реализации этой идеи, предложив сделать Финский залив нейтральным для торговли. Однако это противоречило интересам других членов Антанты, которые стремились защищать исключительно собственные интересы. На призыв В.Вильсона уменьшить страдания народов России лорд Бальфур отвечал однозначно: необходимо не ослаблять давление на большевиков, а усиливать его.

"Ситуация в России и в Финском заливе в настоящий момент такова, что ее трудно разрешить жестким применением законов, которые в обычных случаях не оспариваются. Язык, которым выражены международные законы, приспособлен к описанию отношений между организованными государствами и не так хорош, когда надо иметь дело с отношениями между организованными государствами, с одной стороны, и неорганизованным хаосом - с другой. Россия в этот переходный период не является государством..."

Такой подход развязывал руки британским агентам на Балтике. Вскорее националисты встали на иждивение британской разведки, которая выдала Мейеровичу и его эстонскому коллеге Пийпу по 500000 рублей. Личность латышского представителя вызывала сомнения у чиновников Форин оффиса, так как его верительная грамота оказалась датированой 12 июля 1918 года. Кроме того, он взял к себе помощником дискредитированного Г.Симсона. 26 августа 1918 года британский дипломат Э.Кроуи отметил в докладе лорду Керзону:

"Я не уверен, что мы можем по существу разговаривать с Мейровичем как с должным образом назначенным представителем. ... Союз с ним может завести в беду".

Форин оффис в конце "Меморандума о западных провинциях России и Германии" прямо отмечал, что"... положение к тому же усложнилось еще провозглашением недавнего заявления большевистского правительства с отказом от всех суверенных прав России на Прибалтийские провинции, признанием их независимости".

Только личные рекомендации Я.Голдмана и поддержка Интелидженс сервис позволили самозванному представителю Латвии обосноваться в Риджент Парке и открыли двери в кабинеты политиков. Таким образом Временный латышский национальный совет получил поддержку Форин офиса. Корреспонденция З. Мейеровича контролировалась сотрудниками Форин офиса, которые часто делали в них купюры или изменяли их смысл в нужном для Британии свете. Предложения и меморандумы З.Мейеровича были часто безответны. В лучшем случае на его письмах ставилась пометка "Нет необходимости". Так, 30 октября латышский "посол" просил лорда Бальфура признать независимость Латвии. Только через месяц З.Мейерович и Пийп были приняты лордом Бальфуром, у которого сразу же запросили денег для своих правительств. По распоряжению последнего, Э.Кроуи переслал в казначейство следующее сообщение:

" Исходя из политических соображений, желательно, чтобы небольшие ссуды были предоставлены этим джентельменам... Лорды казначейства несомненно согласятся с важностью предпринимаемого, если учесть опасность распространения большевизма, в этих странах и необходимость поддержки местных организаций, осуществляющих законность и порядок".

17 ноября 1918 года Латышский временный национальный совет и Демократический блок заключили политический союз против регентства. Они образовали Народный Совет, в который первоначально вошли 36 представителей (13 - от Крестьянского Союза, по 5 от Демократической партии и социал-демократов, 4 радикальных демократа, по 3 эсера и национальных демократа, по представителю от республиканской партии, Латгалии и партии независимости). Они представляли только малую часть населения Лифляндии и Курляндии, поэтому было решено пополнять его ряды путем кооптации. К 1920 году он насчитывал более двухсот членов. 18 ноября Народный Совет провозгласил независимость и назначил Временное правительство. Ни русские, ни остзейские немцы не принимали его всерьез. Вместе с тем они сами не смогли объединиться вокруг регентства. Кроме БДН и рыцарских союзов, представлявших из себя скорее корпорации, чем партии, в Латвии были 2 политические организации, претендовавшие на то, что они представляют остзейских немцев. Весной 1917 года в Риге возникла Демократическая партия российских немцев. Ее целью было объединение прибалтийских немцев для защиты общих интересов. С падением Риги ее деятельность была прекращена. Партия возобновила свою деятельность только в ноябре 1918 года под именем Балтонемецкой демократической партии. Ее лидерами был редактор Rigasche rundschau П.Шиман и пастор К. Келлер. В декабре 1918 года группа либерально настроенных рижан (П. Клюге, Б.Фрелих, адвокат барон Э.фон Розенберг, инженер В.Шрейнер, промышленник А. фон Клоц, журналисты О.Гросберг и В.Баум) учредили Балтонемецкую прогрессивную партию. Они искренне считали жизненно необходимым для прибалтийских немцев найти общий язык с латышами. Это привело их в ряды Народного Совета.

Так, из-за краха II рейха и Российской империи национальные правительства Эстонии и Латвии оказались единственной приемлемой для Антанты властью в Прибалтике. Их агенты всеми силами старались дискредитировать конкурентов - остзейских баронов. 23 ноября лорд Бальфур известил З.Мейеровича о признании правительства К.Ульманиса de facto. Пятью днями ранее аналогичное заявление было сделано делегатам Национального совета Эстонии. 23 ноября латвийские представители Я.Чаксте и З. Мейерович прибыли в Париж. Опережая события, они известили Совет Антанты о вторжении советских войск на территорию их страны. Используя демагогию и подлог, они добились того, что представители союзников наотрез отказались признать Балтийское герцогство и выслушать его делегатов. После обструкции регентам стало ясно, что Балтийское герцогство обречено. Германский политический агент в Прибалтике социал-демократ А.Винниг понял это раньше других, установив контакты с Временными правительствами Эстонии и Латвии. Уже 20 ноября им было заключено соглашение с латышским министром-президентом К.Ульманисом о привлечении немецких добровольцев для защиты Латвии от большевиков. При его подписании присутствовал барон В.Г.фон Розенберг. Командование 8 армии брало на себя обязательство снабжать ландесвер всем необходимым. Соглашение позволяло сохранить статус сформированных немецких частей (штурмового отряда и пехотной роты), а также ставило под германский контроль все военное управление. Кроме того, латвийское правительство обещало всем, кто сражался против большевиков на фронте 3 месяца или 6 месяцев в тылу гражданство и надел в 60 пурвиет (80 моргенов). Земли для них должны были выделить немецкие помещики. С одной стороны, это соглашение открыло дорогу широкому участию германских подданных в военных действиях против большевиков, а с другой - окончательно ставило крест на Балтенланде.

28 ноября 1918 года состоялось последнее заседание регентского совета. На нем выяснилось, что его указы игнорируются. Хотя формально совет просуществовал еще месяц, его заседания более не собирались. Защиту немецких интересов перехватили рыцарства и БДН, которые с энтузиазмом восприняли соглашение от 20 ноября. В нем они видели способ легальной немецкой колонизации балтийских губерний. 29 ноября 1918 года в Риге состоялось совещания у командующего 8-й армией генерала фон Катена. В нем приняли участие А. Винниг, руководители солдатских советов германской армии и предводитель рыцарства Эстляндии Э. фон Деллингсгаузен. На нем было решено сформировать из германских подданных добровольческую бригаду. В столице "остзейских провинций" Риге для набора добровольцев был учрежден Балтийский Национальный Комитет, а в германской столице Берлине - Балтийский Совет доверенных лиц. По инициативе последнего и при поддержке германских властей в Берлине был организован Центр набора добровольцев для Балтии. Руководителем этого центра стал германский регирунгсрат родной граф Гюнтер фон дер Гольца, родной брат генерала, изгонявшего большевиков из Финляндии. Командиром добровольческой бригады был назначен полковник Кумме (Куммер). Бригада получила название Железной, имела черное знамя (наподобие корниловского) с белой Адамовой головой (череп с костями прусского типа - в Ў оборота) и девиз "Вопреки всему" (Und doch). Наряду с кайзеровской черно-бело-красной кокардой чины бригады носили на головных уборах белую Адамову голову (череп с костями прусского типа - в Ў оборота). На значке командира Железной бригады был изображен на черном поле окруженный белым лаврово-дубовым венком и увенчанный двумя перекрещенными мечами под германской императорской короной белый щит с "латинским" крестом.В ее состав вошли различные части: пехота, саперы, кавалерия, артиллерия, авиация. Так, 15 декабря к ней присоединился авиаотряд из Дессау (8 бомбардировщиков, 3 легковых и грузовых автомобиля, 10 офицеров и пилотов, 31 солдат) под командованием лейтенанта Т.Остеркампа. Их найм обошелся в 600000 марок. Не закончив своего формирования, бригада была брошена в южную Лифляндию против красных латышских стрелков и понесла ряд поражений. Из-за них русские офицеры ее иронически называли "жестяной". 28 ноября в Митаве обер-лейтенант Вольферт фон Раден начал формирование Митавской гренадерской роты. При ней штаб-ротмистр барон К.Р.А. фон Ган организовал конный взвод, который впоследствии вырос в отдельный отряд, ставший частью ландесвера.

13 ноября Советское правительство аннулировало Брестский мирный договор в одностороннем порядке. Через три дня командующий РККА Иоахим Вациетис отдал приказ частям Красной Армии о переходе в наступление на всем пространстве от Балтийского до Черного морей. 17 ноября командующий Северным советским фронтом бывший генерал-лейтенант Д.М.Парский отдал приказ о переходе вверенных ему частей в наступление с целью освобождения Нарвы, Пскова и Острова. В тот же день бросив свои посты в Германию через Ригу бежали генералы А.Е. Вандам и Б.С.Малявин. Вместе с ними Псков покинули немецкие офицеры (майор фон Клейст, обер-лейтенанты фон Гаммерштейн, Хольц, лейтенант Ниман), прикомандированные к корпусу. Они считали бессмысленным сопротивление большевикам, силы которых оценивали в 12000 человек. В сложившейся ситуации полковник А.П. Родзянко усмотрел возможность очередной интриги. Бросив свой батальон, он с мандатом генерала фон Катена направился в Псков, где попытался убедить полковника Г.Г. фон Нефа передать командованием и, по его словам, добился его согласия на свое производство в генерал-майоры. 19 ноября 108 германский артиллерийский полк походным порядком отправился из Пскова домой. Два дня спустя части 5 эрзац-дивизии оставили линию соприкосновения с советскими войсками.

К 20 ноября Северная армия насчитывала 2 генералов, 692 офицера и 2489 солдат. Их снабжение оружием, деньгами и провиантом было скудным. Сначала формирования было получено 3 миллиона марок. Чтобы как-то улучшить содержание корпуса были напечатаны 5 миллионов "вандамок", которые были обеспечены "государственными имуществами Псковской губернии". Они неохотно принимались населением. Из переданных немцами 8 тысяч винтовок Мосина была исправной только четверть, а из полученных 6 легких и 24 тяжелых орудий к бою годились 9. К ним имелось только 300 снарядов. После ремонта полученного оружия корпус имел 4850 винтовки, 36 пулеметов и 6 легких и 6 тяжелых пушек на 1600 штыков и 200 сабель. Этих сил было явно недостаточно, чтобы удержать наступление большевиков на Псков. В связи с этим новый командир корпуса полковник Г.Г. фон Неф приказал перевести Режицкий полк в Остров. Таким образом, действия командира Псковского корпуса показали, что оно не намерено защищать Ригу от угрозы большевиков. К этому времени демаркационную линию занимала 7 советская армия, созданная 1 ноября. Ее командующий Е.А.Искрицкий располагал 2, 6 и 10 стрелковыми дивизиями крайне слабого состава. К началу наступления они насчитывали 7530 штыков, 390 сабель при 285 пулеметов и 58 орудиях. Правда, они были растянуты по фронту на 800 километров. К ним на помощь перебрасывались 2 латышская бригада(1,4 и 6 сп, 2900 человек) и эстонские стрелковые полки. 22 ноября части 6 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора Н.Н. Иванова(до 12000 человек) перешли в наступление на Нарву. Они наткнулась на упорное сопротивление немцев и отошла. Убедившись в слабой боеспособности красных, командир 68 оккупационного участка (Эстляндии) генерал Заксендорф выпустил успокоительное обращение к населению. Тем временем, по собственному почину германские войска стали покидать места дислокации и уходить на родину. 28 ноября они оставили Везенберг и Нарву, оставив богатые военные склады эстонцам.

28 ноября усиленная эстонскими полками 6 стрелковая дивизия двумя колоннами вновь перешла в наступление. С моря советские войска поддерживал Балтийский флот, обеспечивший высадку тактического десанта(750 человек) в Нарвском заливе без препятствий со стороны противника. Британская эскадра находилась в Либаве, германский флот в Киле был разложен, а слабый эстонский состоял из канонерки и эсминца. Позже, когда англичанам удалось захватить два советских эсминца вместе с Ф.Ф.Раскольниковым ситуация изменилась. Красный флот спрятался в Кронштадте, а корабли Антанты стали господствовать в Маркизовой луже. Правая колонна 6 советской дивизии(3000 штыков, 265 сабель, три батареи и бронепоезд) под командой комбрига А.Кеппена разбила 4-й эстонский пехотный полк и ученический отряд, овладев Нарвой. Были захвачены бомбомет, 2 орудия, 2000 снарядов и 500 винтовок. В боях за город большие потери понес 2 (Вильяндский) стрелковый полк. Левая колонна М.Тюрина (1320 штыков, 10 пулеметов) пересекла Нарову южнее и овладела городом Везенбергом. Направление на Тапу командование Красной Армии считало главным. По ее директиве советские войска преодолели леса и болота отделявшие Чудское озеро от Финского залива. К ним подтягивались свежие резервы, которые постепенно перемалывались упорной обороной 1 эстонской пехотной дивизией генерала Тениссона. Южная группа 7 советской армии (2500 штыков, 8 орудий и бронепоезд) из района станции Торошино начала наступление на Псков. 26 ноября 5 эрзац-дивизия без боя оставила свои позиции и обнажила левый фланг Псковского корпуса. Красная армия обошла позиции противника и овладела городом, захватив на немецких складах большие военные запасы. Их было так много, что трофейная комиссия закончила свою работу по подсчету захваченных военных материалов(12 4' орудий, до 4 миллионов патронов) только к 31 декабря. Во время отступления из Пскова Северный корпус потерял 500 человек, сто из них были убиты городскими большевиками.

Договор от 20 ноября не выполнялся ни латышами, ни немцами. Военный министр Я.Залит отказался передать своих солдат в подчинение штабу 8 армии, а генерал Г. фон Катен не спешил их снабжать оружием. От этого выиграли только те части, где преобладали остзейцы, германские и русские добровольцы. 4 декабря Народный Совет издал закон о создании органов местной власти, который враждебно был встречен оккупантами. В ответ на это К. Ульманис призвал Народный Совет ориентироваться на Антанту. Через четыре дня он отбыл из Риги "для установления контактов с эстонским правительством". Здесь К.Ульманис ознакомился с политикой лавирования между немцами и союзниками. К.А.Пятс одной рукой брал у оружие со складов германской армии, а другой истерически укзывал на немецкое засилье. 6 декабря латвийское правительство выпустило займ латвийской независимости (10 млн. рублей под 5% годовых на 15 лет) и назначило адвоката Я.Залита министром обороны. Совместно с министром внутренних дел он начал подготовку к мобилизации, поскольку имело в своем распоряжении только 1 роту, формирование которой началось 8 ноября немцами. Незадолго до этого Национальный союз латвийских воинов приступил к к вербовке офицеров и инструкторов. Организации армии началась с создания инструкторского резерва в составе 3 рот (инструкторская, Латгальская рота офицерского резерва(капитан Олекс - 130 человек) и Латгальская инструкторская рота). Таким образом, единственной реальной силой, которая могла противостоять советским войскам, были Железная бригада и штурмовой отряд ландесвера. Латвийское правительство осознавало, что своими силами не сможет удержать Ригу. Оно было вынуждено пойти на новое соглашение с немцами, поручив это дело военному министру. 7 декабря было заключено второе соглашение между А.Виннигом и Я. Залитом. Оно определяло национальный состав и численность подразделений, порядок формирования и оплаты солдат ландесвера. На следующий день военный министр Я. Залит послал капитанов К.Пенца для набора солдат в Валк, Праула - в Вольмар, Пурина - в Венден, а Вебера - Лемзаль. После подписания соглашения немцы дали необходимый минимум оружия для 5 латышских рот, формируемых в Риге(1 и 2 Рижские охранные роты, 3 роты офицерского резерва). Получив оружие, латвийское правительство сразу же нарушило соглашение. Игнорируя майора Шейберта, военный министр Я.Залит назначил комендантами латышей: капитана Й.Земитана - в Риге (по соглашению им должен был быть немец), капитана М.Пенике - в Курляндии, полковника Я.Апина - в Лифляндии и подполковника Я.Имака - в Латгалии. Возмущенный явным нарушением договора, генерал Г. фон Катен перестал вооружать латышские подразделения. Так, в Лиепае поручик Эйнат сформировал две(1 и 2 Липайские) охранные роты из 190 человек(20 офицеров, 40 инструкторов), но получил только 20 винтовок. В Митаве капитан Гартман навербовал сотню добровольцев, которым немцы вовсе не выдали оружия. В Туккуме была сформирована еще одна охранная рота(70 чел), но винтовки она получила только через месяц. Таким образом, было развернуто 9 рот (из 18) и ни одной батареи. Создание комендатур саботировалось оккупантами, а приказы эмиссаров Временного правительства открыто игнорировались. 11 декабря Я.Апин и О.Колпак без средств и оружия прибыли в Венден. Там они нашли 15 безоружных добровольцев. Через два дня их число выросло до 27 за счет школьников. Вскорее к ним прибыли 15 жителей Мадоны, сбежавшие при приближении красных. Таким образом, сорвав выполнение договора А. Винниг-Залит, латвийское правительство оказалось беззащитным перед лицом красных латышских стрелков. К середине декабря оно располагало только двумя боеспособными ротами: офицерского резерва (до 250 человек) и Цесиской (менее 50 человек).

Формирование многочисленных ведомств быстро исчерпало небольшую казну Временного правительства, изредка пополняемую А.Виннигом. Оно вскорее стало экономить остмарки и рубли, расплачиваясь облигациями и бонами внутреннего займа. 17 декабря Временное правительство приняло решение о выпуске займа обороны на 20 млн.рублей. По плану министра финансов Рига должна была дать 40% от этой суммы, Лифляндия - 6,3 млн, а Курляндия - 5,7 млн. Однако, денег собрать не удалось. Я.Залит предпринял меры для пополнения своей армии. 17 декабря в Риге были мобилизованы 300 офицеров и унтер-офицеров, а в старших классах школ был введен 4-х недельный курс начальной военной подготовки. 20 декабря латыши пяти рижских студенческих корпораций сформировали роту, командиром которой стал капитан Н.Грундман. В нее записались 216 добровольцев. Студенческая рота осталась в распоряжении военного министра, который отказался включить в ее состав ландесвера. На этом основании генерал Г. фон Катен запретил выдавать студентам оружие (им удалось его украсть с одного из немецких складов). Этот инцидент привел к тому, что латышским ротам выдали только винтовки с небольшим количеством патронов. В сельской местности латышам удалось раздобыть несколько немецких пулеметов, обменяв их на продукты. Так, путем нарушения договорных обязательств и жульничества возникли первые национальные части. Ясно, что при таких условиях боевая ценность латышских рот была невелика. Во многом этим объясняются последующие мятежи охранных рот в Риге и Туккуме. Параллельно с латышскими частями продолжалось формирование новых немецких частей. 16 декабря была сформирована Балтийская гаубичная батарея под командованием Г. Барта. Кроме нее в Риге началось комплектование пулеметной и двух пехотных рот. Началось формирование германских добровольческих частей в Курляндии. Среди них были рота "Балтенланд" фон Тониге, Курляндский патрульный отряд (Streifabteilung Kurland) ротмистра баварской тяжелой кавалерии Отто Голдфельда, Балтийский конный отряд подполковника В.В. фон Драхенфелса, Либавская рота полковника барона Г.Э. фон Клейста и вольный конный отряд барона Энгельгарта.

Дезорганизованные части Северного корпуса отошли на Изборск, а оттуда в Валк. Разложенные пропагандой германские войска оказали серьезное сопротивление Красной Армии и заставили ее приостановить наступление на запад. Это было полной неожиданностью для большевиков, которые планировали беспрепятственно занять Ревель и Ригу до православного Рождества. Вместе с тем падение Пскова и Нарвы ускорило эвакуацию немецких войск из Эстляндии и Лифляндии. Таким образом, 27 ноября продвижение Красной Армии застопорилось. Пользуясь этим, Народный Совет Латвии принял декларацию о включении трех уездов Витебской губернии(Латгалии) в состав Латвии, но это не остановило наступления большевиков на Режицу. С приближением красных войск слабый Конно-партизанский отряд полковника Афанасьева убыл через Крейцбург в Ригу. После ее падения его остатки направились в Либаву, а оттуда морем перебрались в Ревель. Командование Северного корпуса также оказалось отрезано от своих войск, которые отходили на Верро. 30 ноября начальник штаба 8 армии подполковник Франтц вызвал фон Розенберга и объявил о снятии Северного корпуса с немецкого довольствия. Майор Эвальд фон Клейст назначался уполномоченным по ликвидации корпуса. Он передал Лампе 2 миллиона рублей для расчета с личным составом. На следующий день в Ригу прибыл полковник Неф. Он лично убедился в том, что в Риге его никто не ждет. Правительство К.Ульманиса близоруко заявило о том, что в помощи немецких наемников не нуждается, а генерал фон Катен проявил полную индиффирентность. В частной беседе начальник политотдела 8 армии майор фон Тресков рекомендовал Нефу и Розенбергу перейти на службу к эстонскому правительству. При этом он упирал на то, что латышские националисты враждебно настроены к русским белогвардейцам. Этот разговор оказался решающими в истории Прибалтики. Рассчитывая на немецкие формирования, генерал фон Катен лишил Ригу силы, которая могла объединившись с ландесвером успешно удержать город. В ночь на 6 декабря Альтшванген заняла колонна Грюнера (8,9,10 стрелковые полки 2 Новгородской стрелковой дивизии, 48 стрелковый полк 6 стрелковой дивизии, бронепоезд). 8 декабря 2 латышская стрелковая бригада заняла Верро(Выру). На следующий день в Динабург (Двинск, Даугавпилс) вошли части Особой интернациональной дивизии( 4 стрелковых полка и 20 гаубичная батарея, 3700 чел.), усиленные 2 авиаотрядом, инженерным и техническим батальономи и несколькими орудиями Латышской дивизии. В середине декабря красные заняли Вильно и вскорее оказались в десяти верстах от Ковно. Немецкие войска не оказывали сопротивления большевикам. Они оставили массу военного снаряжения, большая часть которого была размещена в прифронтовой полосе и на территории Эстляндии. Эти запасы досталась большевикам и эстонцам. В деморализации войск важную роль играли Советы, которые брали пример с большевиков. Только в исключительных случаях немецкое командование принимало против них меры. 10 декабря по распоряжению нового командующего генерала Л. фон Эсторфа был разогнан солдатский Совет 8 армии. Этот шаг позволил впоследствии удержать Либаву. Отъезд русских генералов за границу, открытая неприязнь националистов и растерянность германского командования вызвали отток добровольцев из рядов ландесвера.

29 ноября в Нарве было провозглашено правительство Эстляндской Трудовой Коммуны во главе с Я.Анвельтом. Однако, наступление советских войск было приостановлено. Это было связано с эвакуацией немецких войск, которые 9 декабря очистили Эстляндию, а 23 декабря ушли из Лифляндии. Получив немецкое оружие( в т.ч. два бронепоезда) Временное правительство Эстонии спешно стало вооружать кайтселийт и искать помощи у соседей в Скандинавии. Еще 28 ноября Константин Пятс договорился с делегатами рыцарства Эстляндии Э.Деллингсгаузеном, М. Боком, Г.Штакельбергом и Г. Кохом о создании балто-немецких частей в составе ЭНА. В рамках этого договора из Дерптского добровольческого полка был выделен немецкий Балтийский батальон(конно-пулеметная команда и пехотная рота), командиром которого был назначен полковник К.А. фон Вейс. Вслед за остзейскими немцами начали создавать свои отряды русские жители Эстляндии. 18 декабря в Ревеле начал формироваться русский отряд кайитселийта или Русская дружина. Её возглавили генерал-майор В.А. фон Геннингс и полковник Ф.А.Георг. К весне Русская дружина была переформирована в полк, получивший название Ревельского.

Другую добровольческую часть из находившихся в Ревеле русских офицеров сформировал подполковник К.Г.Бадендык. Она получила название Ревельский Партизанский отряд. Его выступлениена фронт изо дня в день задерживалось неполучением обмундирования и какими-то соображениями эстонского командования. За счёт частных пожертвований были приобретены сапоги и обмундирование Онежского и Беломорского полков мирного времени: черные мундиры с красными обивками. Ревельским Русским Обществом было в торжественной церемонии преподнесено отряду знамя, на котором золотыми буквами было вышито древнее изречение: "Со щитом или на щите". Таким образом, отряд был приведен в полную боевую готовность, и он с нетерпением ждал приказа выступить. Ревельский Партизанский Отряд к этому моменту состоял из двух пехотных полурот, пулеметного взвода, офицерского взвода, взвода конных разведчиков и саперного взвода. После боев на Нарвском фронте отряд Бадендыка влился в состав Ревельского полка.

А.Винниг рассматривал русско-немецкие части как потенциальный противовес национальным формированиям и немецкую опору. При посредстве местных националистов его мнение стало известно англичанам, которые крайне настороженно отнеслись к Северному корпусу, который сосредоточился в районе Верро - Валк. 5 декабря 6 советская дивизия возобновила наступление на ревельском направлении, продвигаясь в направлении Кохтлы. На следующий день полковник Г.Г.фон Неф заключил договор с товарищем военного министра Т.Юринэ. В нем устанавливался порядок взаимоотношений Эстонии с русскими белогвардейцами. Размер был определен в 3500 человек с 36 пулеметами и 12 пушками. С этого момента корпус стал называться Отдельный корпус Северной Армии (ОКСА). Он должен был состоять из 2 отрядов(бригад), которые с 8 декабря должныбыли снабжаться эстонцами и поступали в оперативное подчинение генерала Й.Я. Лайдонера. 9 декабря советские войска заняли очищенные немцами города Верро и Кохтлу, куда перебросили 2 Вильяндский эстонский стрелковый полк. К 10 декабря Г.Г. фон Неф завершил реорганизацию своих частей. Его Восточный отряд (отряды кап.Микоши, Булак-Балаховича и Талабский) вместе с эстонцами защищал Дерпт, а Западный (Волынский, 1,2 и 3 стрелковые полки) прикрывал Руенское направление.

Еще 14 ноября лорд Бальфур представил кабинету меморандум о сдерживании большевизма. В его подкрепление на Балтику должны были быть посланы "две эскадры крейсеров, чтобы восстановить здесь нашу морскую мощь и сделать эти воды доступными для нашего торгового флота". 26 ноября 6 эскадра крейсеров (легкие крейсеры "Кардифф", "Калипсо", "Кассандра", "Караток", "Драгон") контр-адмирала Э. Александра Синклера покинула берега Альбиона. Ей были приданы 9 эсминцев, транспорт с грузом оружия и группа тральщиков. С эскадрой на Балтику направлялся Г.Бозенкет, бывший в 1911-15 годах британским консулом в Риге. В инструкции адмиралу Синклеру была поставлена задача:

"...показать британский флаг и поддержку британской политики, как это диктуют обстоятельства... предотвратить разрушение провинций Эстляндии и Лифляндии от внешней, единственно внешней агрессии, исходящей от большевистских захватчиков, которая в настоящий момент грозит им... любой большевистский военный корабль, курсирующий у берегов Прибалтийских провинций, должен рассматриваться как действующий с враждебными намерениями, и отношение к нему должно быть соответствующее..."

29 ноября адмирал Синклер прибыл на рейд Копенгагена. Уже 1 декабря его эскадра оказалась на рейде Либавы и сгрузила 500 винтовок для латышей. На следующий день англичане ушли на север. Наркомат по иностранным делам уведомил командование Красного Балтийского флота о приходе в Виндаву английской эскадры из 4 легких крейсеров, 6 эскадренных миноносцев и группы тральщиков. Адмирал торопилися на помощь Ревелю и шел без минной разведки. Ночью 5 декабря крейсер "Кассандра" подорвался на русской или немецкой мине( которых в этом районе было до 60000) и был сильно поврежден. Во время взрыва погибли 11 матросов,а 5 были госпитализированы. Английская эскадра появилась в Таллинской бухте 12 декабря. Она выгрузила 7500 винтовок, пулеметы и другое оружие (зенитные орудия, автомашины), которое сразу же было передано кайитселийту. В своих воспоминаниях генерал Й.Лайдонер признался:

"... Если бы в декабре 1918 г. английская эскадра не пришла в Таллин, судьба нашей страны и народа сложилась бы иначе, чем она выглядит сегодня, мы попали бы в сферу большевистского вихря. И я полагаю, что и судьба других стран Прибалтики была бы иной, чем теперь..."

Британская сторона сразу же выразила свое неудовольствие тем, что Северным корпусом командует Г.Г. фон Неф, которого они подозревали в прогерманских симпатиях. 13 декабря британская эскадра ушла в Либаву. Через два дня А.П.Родзянко, князь А.Ливен и граф фон Пален встретились с адмиралом Александером Синклером. В ходе беседы выяснилось, что отношение союзников к белому движению в Прибалтике не опредено. 17 декабря 6 советская дивизия овладела Вейсенбергом, а латышские стрелки заняли очищенный немцами Валк, где был издан манифест о создании правительства Советской Латвии. В бою за Вейсенберг Красная Армия потеряла 8 человек убитыми и 33 ранеными. Ей были взяты пленные и захвачены склады с провиантом, 5000 винтовок, 100000 патронов, 11 станковых пулеметов, 11 минометов и бомбометов. В тот же день губернский земский совет Эстляндии обратился к британскому правительству со следующим заявлением:

"...настойчиво просить правительство Его Величества оккупировать и взять под свой военный протекторат территорию Эстонской республики, подчинить своему верховному командованию все военные силы, которые уже созданы, а также те, которые будут созданы в будущем в Эстонии, для их наиболее эффективного использования в борьбе против большевизма..."

Чтобы придать легальность вторжению в Лифляндскую и Курляндскую губернии правительство Советской России перебросило основные силы красных латышских стрелков на родину. Советские войска шли на родину под лозунгом права нациий на самоопределение. Несмотря на то, что в ночь на 17 декабря Валк был отбит Западным отрядом ОКСА, наступление большевиков продолжалось. Пять дней спустя Советская Россия признала Советскую Латвию. 18 декабря британская эскадра пришла в Ригу. Сюда прибыли офицеры Северного корпуса во главе с начальником штаба В.Г. фон Розенбергом. Их приняли адмирал Синклер и Г. Бозенкет, который им прямо заявил:

"Мы не можем иметь доверия и оказывать помощь организации, которая находилась под покровительством наших врагов. А поэтому предпочитаем предоставить это право правительствам новых государств при условиях. Что они возьмут в данном случае и всю ответственность за последствия на себя".

На следующий день стало известно о захвате большевиками Вильно и появлении их передовых отрядов у Кокенгаузена(Кокнесе) и Икскюля. 3 латышский стрелковый полк вошел в Двинск (Даугавпилс), где стоял большой немецкий гарнизон. Тем временем, Г. Бозенкет потребовал от немцев и латышей сотрудничества в деле борьбы с красными. Латыши во всем обвиняли генерала Г.фон Катена и требовали отставки германского офицера с поста командира ландесвера. А.Винниг был вынужден принять эти требования: генерал Г.фон Катен был отозван. Новый командующий 8 армией генерал-лейтенант Л. фон Эсторф освободил майора Шейберта с поста командира ландесвера. 20 декабря министр обороны назначил начальником обороны Риги капитана Й.Земитана. 21 декабря Шейберт передал командование ландесвером барону Г.Н. фон Таубе. К Оггеру были направлены штурмовой отряд ландсвера и части Железной бригады. До 24 декабря германские войска удержали железнодорожный узел и крепость в Двинске, чем существенно ограничили маневр Красной Армии, которая не смогла перебросить подкрепления к Икскюлю. Колонна Грюнера была отброшена на восток(к Стукману). Угроза Риге с юго-востока миновала. Это был единственный успех белых. В свою очередь, А.Винниг потребовал от Временного правительства Латвии гарантий оплаты борьбы с красными. Под давлением Г.Бозенкета К.Ульманис согласился выделить землю борцам с большевизмом. 23 декабря Г. Бозенкет вновь встретился с А.Виннигом на борту крейсера "Принцесса Маргарет". Немецкий комиссар указал на неспособность правительства К.Ульманиса ни организовать оборону, ни сотрудничать с немцами. По его мнению, это правительство - "аферисты, которые обычно всплывают в партиях преимущественно бескультурного народа". А.Винниг представил англичанам документы, из которых следовало, что К.Ульманис регулярно получал от немецких властей деньги на организацию управления (3 раза по 500000 с 17.12.18 по 4.1.19) и армии (3 раза по 750000 с 22.11.18 по 2.1.19). На следующее утро Совет Антанты потребовал от Германии удержать "восточные территории". В ответной ноте правительство Веймарской республики подтвердило свою готовность выполнять это требование союзников. Покидая Прибалтику, части 8 армии прибывали в Инстербург, где распускались по домам, а их оружие складировалось для передачи добровольческим корпусам-фрейкорам.

В Эстляндии продолжалось наступление Красной Армии. 21 декабря она заняла Дерпт, отбросив 2 эстонский пехотный полк и Восточный отряд Северного корпуса. За время боев численность 2 полка снизилась с 126 офицеров и 2182 солдат до 104 и 608, соответственно. Северный корпус также понес большие потери и насчитывал не более 2500 человек. 23 декабря полковник Й.Лайдонер был произведен в генералы и назначен командующим эстонской армией. На следующий день он приступил к формированию 2 дивизии, командиром которой назначил подполковника Виктора Пускара. 25 декабря советские эсминцы "Автроил" и "Спартак" с Ф.Ф.Раскольниковым на борту сдались без боя англичанам. Это событие показало полную деморализацию Балтийского флота. В начале года эти корабли были переданы эстонскому военному флоту. Несмотря на успех британской эскадры, поддержавшей 26 декабря тактический десант у Локсы, положение Ревеля оставалось угрожающим. 29 декабря был отравлен на фронт Балтийский батальон(ок.300 человек). На фронте наступал кризис. Вместе с частями В.Пускара отряды ОКСА оказались в 50 верстах к югу от столицы Эстляндии, а 1 дивизия А.И. Тениссона - в 40 километрах к западу. Латышские стрелки продолжали наступление в Лифляндии. 1 латышский стрелковый полк при поддержке орудий 4 легкой батареи и бронеавтомобиля разбили отряд Железной бригады, захватив 20 пленных. На следующий день ее части с Цесиской ротой вели бой у корчмы Линден(Лоде) с 1 и 4 стрелковыми полками. Через два дня Красная Армия взяла Венден. 24 декабря главные силы 2 латышской стрелковой бригады сосредоточились на станции Рамоцкое (Иерики). В этот день красные полностью овладели Тапой и Двинском. 25 декабря Северный корпус под давлением Красной Армии начал отступление на Ревель, оставляя Ригу без прикрытия. Его командир Г.Г. фон Неф только сейчас сообщил В.Г. фон Розенбергу, что с 10 декабря тот снят с поста начальника штаба корпуса и заменен полковником фон Ваалем. Это была первая из многочисленных интриг, раздиравших белое движение на Северо-Западе России.

Главной причиной отставки В.Г. фон Розенберга была его прогерманская ориентация. Полковники Г.Г. фон Неф и фон Вааль резонно делали ставку на Антанту и ее сателлита, рассчитывая получить от них помощь в борьбе с большевиками. Так произошел переход Северного корпуса на эстонскую службу. Несогласные с действиями Г.Г. фон Нефа русские офицеры во главе с полковником А.П. Родзянко уехали в Ригу, рассчитывая занять командные посты в ландесвере. В поисках приемлимой кандидатуры на пост командующего ландесвером германское командование обратилось к А.П. Родзянко, которому, по его словам, предложили принять командование боевой группой земского ополчения (в составе немецкого, русского и латышского батальонов). Ознакомившись с обстановкой, "начальник боевой группы" отдал приказ перебросить все боевые части в Либаву. Отставка майора Шейберта и преступный приказ А.П. Родзянко о перемещении русских формирований в Либаву сказался на боевом духе защитников Риги. Тогда германское командование назначило командиром ландесвера командира немецкого батальона генерал-майора Леона Бальтазара Гастона барона Фрейтага фон Лорингофена. Рассчитывавший на этот пост, амбициозный А.П. Родзянко отказался руководить обороной и уехал в Либаву. В рядах защитников Риги было около тысячи бойцов: четыреста латышей, пятьсот остзейских немцев и около сотни русских. Их могли поддержать 200 штыков Железной" бригады и некоторые немецкие части. При поддержке с моря Рига могла устоять под напором нескольких полков латышских стрелков. Быстрое продвижение Красной Армии к Риге, Ковно и Ревелю вызвало тревогу у Антанты. 25 декабря министры Временного правительства приняли решение, по которому каждые пять домохозяев должны были выделить по одному стражу в помощь полиции. Он так и остался на бумаге. Генерал Фрейтаг фон Лорингофен не верил латышам и пытался привлечь в ландесвер офицеров русской службы. Так, начальником учебной части стал полковник фон Струве, а командирами отрядов были назначены полковники русской службы Борнгаупт, барон А.А. фон Деллингсгаузен и Э.Ф.Рар. Ротмистр В.Г. фон Розенберг возглавил вербовочное бюро.

25 декабря самораспустился регентский Совет Балтийского герцогства. Бароны Пилар фон Пильхау и фон Шиллинг отправились за поддержкой в Лондон, где у них были влиятельные покровители. Однако, их миссия оказалась неудачной. Более успешным оказались действия барона Штрика фон Штрикфельда, установившего близкие контакты с послом Р.Клайвом. 25 декабря русский отряд ландесвера под Оггером отразил очередную атаку колонны Грюнера. В это время ландесвер (до 700 человек) и батальон Железной бригады срочно были переброшены на позиции к Хинцебергу. К ним присоединились остатки Режицкого гарнизона во главе с полковником Афанасьевым(75 сабель). Другая часть Железной бригады вместе с Цесиской ротой при поддержке бронепоезда уже вела бой у Лигатне с 4 латышским стрелковым полком. В то время, как ослабленная в предыдущих боях Железная бригада сдерживала красных стрелков у Зегевольда(Сигулды), латышские национальные формирования стянуты в Ригу. 27 декабря 3 советский латышский полк занял Экенграве. Эта новость вызвала панику среди министров Временного правительства. Оно отдало приказ об эвакуации Риги и ввело черезвычайное положение, а через четыре дня объявило мобилизацию и стало готовить путь к бегству. В Виндаву был направлен ст. лейтенант Ласис с 11 офицерами и оружием для формирования отряда в 50 штыков. 29 декабря они не выполнили приказы штаба ландесвера, а 1 и 3 охранные роты восстали. Их казармы были оцеплены немцами и русским конно-партизанским отрядом полковника Афанасьева. В порту высадились патрули британских моряков. Восстание латышских рот окончательно убедили англичан в правоте А.Виннига. Они потребовали от К.Ульманиса и его министров реального сотрудничества с немцами для защиты Риги. Мятеж, красная угроза и давление Г.Бозенкета вынудили К.Ульманиса, Р.Паэгле и Я.Залита подписать с А.Виннигом соглашение о порядке оказания военной помощи Германией против большевиков. По нему все защитники Латвии после 4 недель военной службы получают латвийское гражданство и земельный надел(20 га). Латвийским правительством было обещано при увеличении ландесвера сохранить пропорцию между немецкими и латышскими ротами в соотношении 1:2. Таким образом, в канун падения Риги остзейские бароны и немецкие власти вынудили националистов принять все их условия. Последние, правда, не собирались их выполнять. 30 декабря английская эскадра сделала 10 выстрелов по казармам восставших, после чего они сдались. Из 191 сдавшихся мятежников 71 были отданы под трибунал, в т.ч. 11 расстреляны. Несмотря на подавление восстания, положение Риги продолжало быть ненадежным после того, как ночью станция Зегевольд была занята 1 латышским стрелковым полком. Латышские стрелки нанесли Железной бригаде серьезные потери и захватили значительные трофеи. Утром начался бой на Хинценбергской позиции, куда был срочно переброшен отряд полковника Артемьева. Днем сюда подошел отряд полковника Борнгаупта, усиленный артиллерией и пулеметами. Ему на помощь из Риги был двинут германский егерский батальон, который на станции Роденпойс замитинговал и вернулся. В ночь на 31 декабря 1 латышский стрелковый полк попытался охватить позиции ландесвера с правого фланга вдоль долины реки Аа Лифляндской. В начале боя красным латышским стрелкам сопутствовал успех: они смогли захватить артиллерийские позиции. Однако их маневр был обнаружен. Наступающие попали под жестокий огонь и были контратакованы отрядами полковника Борнгаупта и Афанасьева. Потеряв треть своего состава, включая своего командира, белые отбили свои орудия и отбросили латышских стрелков на исходные позиции. К утру 1 января под Хинцебергом собралась 2 латышская стрелковая бригада (3228 человек), которая опрокинула его защитников. Бросив всю артиллерию и часть пулеметов, ландесвер отошел на Роденпойс. Генерал-майор Фрейтаг фон Лорингофен приказал подполковнику О.Колпаку выдвинуться вместе с инструкторской и Цесиской ротами на помощь ландесверу. Тот "из-за недостатка снаряжения" не выполнил приказа. Тем временем, министр Я.Залит вывел из подчинения ландесвера латышские части. Не получив помощи, ландесвер покинул последнюю удобную позицию для обороны и отошел в Ригу.

2 кавалерийский дивизион,1 и 4 стрелковые полки шли за ним по пятам. В тот же день в Икскюле две роты 3 латышского полка встретили авангард колонны Грюнера. После откола войск националистов для обороны города в распоряжении генерала Фрейтага фон Лорингофена оказалось около 1000 солдат (немцев и русских). В Риге началась паника. 2 января на эсминце "Валькирия" в Ригу прибыл контр-адмирал Синклер. Он ознакомился с ситуацией и посчитал защиту Риги невозможной. Он об этом известил правительство К.Ульманиса. Министры-националисты вместе со студенческой ротой (216) человек уехали по железной дороге в Митаву. Началась паника. На параходы "Вавилон" и "Рим" набилось до 2000 беженцев. В ночь на 3 января британские корабли, приняв на борт несколько гражданских лиц, ушли в Копенгаген. 3 января в 7:00 три поредевшие от дезертирства латышские роты(188 человек) покинули город вслед за немецкими частями. Вечером начились выступления местных большевиков, к которым присоединились 2 и 4 охранные роты. Ночью красная кавалерия и стрелки 6 полка вошли в Ригу по Воздушному мосту, где имели короткую перестрелку с заставой немцев. Основные бои завязались в центре и вокзале, где был захвачен немецкий бронепоезд. От артиллерийского огня загорелись элеватор и театр. Затем центр боя переместился в Пардаугаву. К вечеру следующего дня защитники Риги прибыли в Митаву. Здесь сосредоточились все боеспособные части: 4 отряда ландесвера и латышский батальон О.Колпака. Отряд Афанасьева проследовал в Либаву.

Часть II. От Риги до Либавы.

Регент Финляндии барон Карл Густав Маннергейм открыто поддержал Эстонскую республику. С 25 ноября 1918 года он предоставил два займа на общую сумму 20 миллионов марок. Через четыре дня в Ревель с ледоколом "Вялнямойнен" (ранее "Волынец") прибыла первая партия оружия из Гельсингфорса. В середине декабря финский сенат разрешил набор добровольцев для борьбы с большевиками на территории Эстонии. Инициатором этого декрета был его член Лоухивуори, который возглавил Финский комитет помощи. Он занялся набором добровольцев и сбором для них средств. Позже он стал называться Главным комитетом помощи Эстонии. 18 декабря в Ревель из Гельсингфорса прибыла плавмастерская "Бибер" (бывшая русская канонерская лодка "Бобр-2"). 20 декабря она была окрещена "Лембитом" и подняла военно-морской флаг. Через несколько дней при помощи финнов в строй вступил эсминец германской постройки. 23 декабря было подписано финско-эстонское соглашение о военной помощи. В конце года в Финляндии были сформированы два соединения добровольцев численностью в 2000 человек. Их командирами были майор Экстрём и подполковник Кальв. 28 декабря они оказались в Гелсингфорсе, в казармах Усима. Два дня спустя 140 финнов на ледоколе "Тармо" отправились в Ревель. Уже 5 января под Ревелем находились две финские роты. 7 января в Эстонию было полностью переброшено все соединение майора Экстрёма, которое стало именоваться 1 финская часть волонтеров. На следующий день она вступила в бой у Вальгейоги (на Нарвском направлении). 14 января финны вместе с ЭНА освободили Вейсенберг и Хальяла. 18 января 1 рота лейтенанта Эскола вышла к Нарве. После падения города финская часть была отведена в Вейсенберг, где до 22 марта выполняла функции гарнизона. Затем на ледоколе "Вялнямойнен" часть была переброшена в Ревель, откуда ее бойцы вскорее вернулись на родину. Вторым финским соединением стал полк "Северных парней" (Pohjan Poikain rykimentti) уроженца Эстляндии подполковника Ганса Кальва. Полк состоял из 2 пехотных батальонов, 3 батарей артиллерии, отдельных отрядов связи, кавалерии, оркестра и лазарета. Его первые части прибыли на фронт 12 января (Дерптское направление). Там они попали под командование финского генерала Мартина Ветцера. Через два дня они вместе с батальоном поручика Юлия Куприянова взяли Дерпт.

31 декабря "Северные парни" и эстонцы разбили в бою под Пойвой полк латышских стрелков, но потеряли убитыми и ранеными сто пятьдесят человек. В этом бою погиб Юлиус Куперянов, ставший национальным героем Эстонии. На следующий день они взяли Валк. Затем полк продолжил наступление на Мариенбург и вскорее взял город. За особую беспощадность к пленным большевикам красные "Северных парней" прозвали "мясниками". После недельной обороны Мариенбурга финский полк был вынужден отступить, потеряв батальон (370 человек убитыми и 400 пленными). После поражения боевой дух "Северных парней" упал. Дисциплина расшаталась, были зафиксированы случаи дезертирства, процветало мародерство. Для восстановления боеспособности финны были отведены в резерв, а полковник Кальм уехал в Гельсингфорс с докладом о положении в полку. Вскорее был отозван на родину генерал М.Ветцер. В начале марта финны, которыми в это время командовал подполковник Аарне Снелман, вновь были брошены на фронт у Печор. Они достигли успеха и даже захватили 3 марта у красных броневик. Они приняли участие в бою 14 марта у Нейхаузена, а затем еще две недели стояли на передовой. Только 28 марта финский полк был отправлен на родину, а в ЭНА осталась небольшая группа добровольцев, которые перешли на службу в Ингерманландский отряд. Всего в 1919 году в рядах ЭНА воевали до 3500 финнов, из которых не менее 500 остались лежать в эстонской или русской земле. Им на смену, 25 марта в Ревель прибыла на пароходе "Меркурий" немногочисленная рота датских добровольцев. Она была брошена под Нарву, где вскорее была слита с Шведским Белым Легионом майора Л.Хяллинга. Эта часть прибыла сюда в конце зимы 1919 года и насчитывал сто офицеров и 400 нижних чинов. В начале солдаты Л.Хяллинга действовали на лифляндском фронте, где сыскали репутацию грабителей и мародеров. Их командир писал в свое оправдание: "большая часть шведских подданных, служащих в моем корпусе, была судима в Швеции". В апреле 1919 года Шведский Белый Легион был пополнен датчанами и перешел в оперативное подчинение Северного корпуса. К октябрю в рядах легиона оставалось только три десятка шведов.

3 января импровизированные бронепоезда 6 советской дивизии заняли станцию Эгвид (Аэгвийду) и остановились у разобранного моста на реке Ягговаль в 37 километрах от Ревеля. Считая борьбу за город выигранной, РВС РККА отдал приказ о включении красных эстонских частей в состав 6 советской дивизии. Этот рутинный приказ был использован эстонскими националистами в пропагандистских целях. Они повсюду объявляли о стремлении большевиков ассимилировать эстонский народ. 6 января адмирал Синклер с эскадрой ушел с Балтики. Формальной причиной его отзыва стало падение Риги. Адмирал остался при убеждении, что латыши сочувствует большевикам и абсолютно равнодушно к националистам, а единственной силой, которая остановит красных, являются немцы. Свое мнение, шедшее вразрез с политикой кабинета, он попытался довести до сведения своего правительства. Он докладывал, что, кроме немецких баронов, здеь "нет другого класса в обществе способного управлять". Чиновники Форин оффиса понимали, что баронские организации в Прибалтике ультраконсервативны и другие классы не имеют в них голоса. Так открыто заявил британский посол в Швеции Р.Клайв барону Штрику фон Штрикфельду в Стокгольме. знали, что адмирал симпатизирует немцам. Поэтому на смену Синклеру был прислан контр-адмирал Коуэн, в распоряжение которого были даны легкие крейсеры "Каледон" и "Роялист" и 5 эсминцев. На помощь Г.Бозенкету, назначенному генеральным консулом в Ревель, был послан Х.А. Грант Уотсон. Кроме них на борту эскадры находилась большая группа офицеров военной миссии подполковника Таллентса. Корабли Коэна и Синклера встретились 6 января в порту Копенгагена, где адмиралы могли обменяться мнениями. Синклер попытался предостеречь своего преемника от поспешных действий. Но этого не произошло: Коэн направлялся на восток на собственную войну. Уже через пару дней его корабли вступили в бой с советскими эсминцами. Военные и политические решения, принятые им, до сих пор оказывают влияние на нынешнюю политическую ситуацию. Вслед за британцами на Балтику прибыл французский морской дивизион капитана Бриссона из 8 легких кораблей с миссией полковника дю Паркэ.

4 января в Бауске восстали местные большевики. По слухам большие силы красных выступили на Туккум. На следующий день Студенческая рота и правительство убыли в Либаву. Поражение под Хинцебергом и оставление Риги деморализовало генерала Фрейтага фон Лорингофена. В Митаве выяснилось, что 60% латышей губернии симпатизируют красным. В распоряжении Фрейтаг фон Лорингофена не было боеспособных сил. Курляндские формирования не были достаточно оснащены, а рижская группа была деморализована. По мнению генерала фон Эсторфа, из полутора тысяч солдат 45 дивизии в районе Либавы была боеспособна доброволческая рота "Балтенланд", сформированная фон Тониге из германских солдат. Слабая надежда была на Либавский стрелковый отряд генерала П.Н. Симанского(начальник штаба- ротмистр В.Г. фон Розенберг), который стал формироваться из рижских беженцев с 30 января. 5 января в Берлине началось восстание "Спартака", которому сочувствоали многие солдаты. Оккупационные власти оказались дезориентированы. Генералы Фрейтаг фон Лорингофен и Симанский пали духом и открыто заявляли, что не смогут сдержать большевиков. 6 января в Либаву из Петербурга прибыл пароход "Саратов" с беженцами. Слухи и рассказы о красном терроре посеяли ужас среди обывателей. Полковник Афанасьев со своими партизанами попытался захватить корабль, но это ему не удалось. Под влиянием слухов БДН и комиссия по созданию ландесвера потребовали отставки его начальника. В тот же день Фрейтаг фон Лорингофен сдал командование полковнику фон Розену(из штаба Псковского корпуса). Первым делом он приказал расформировать небоеспособные подразделения. Выполняя это распоряжение, генерал П. Симанский распустил Либавский стрелковый отряд. Полковник Афанасьев со своими людьми нашел место на транспорте и вскорее покинул город. С большим трудом лейб-гвардии ротмистру св.князю А.П.Ливену удалось собрать остатки Либавских стрелков. При помощи немецкого коменданта Либавы ротмистра Вилюцкого он начал формировать 2 русскую роту ландесвера. Срок службы в ней установлен до 1 июля.

Тем временем, полковник фон Розен провел ротацию командиров в отрядах ландесвера. Он состоял из 1, 2 и 3 Рижских пехотных рот(3 взвода) полковников Борнгаупта( его заменил Ф.Рар), барона А.А. Делинсгаузена, Конопака, офицерского пулеметного отряда штабс-ротмистра Дегнера, Балтийской гаубичной батареи, батареи Шмидта, штурмового отряда(2 эскадрона и батареи), конных отрядов барона Энгельгардта(сформирован 19.12.1918) и подполковника В.Драхенфельса(12.1918) и конного патрульного отряда Курляндия баварского ротмистра О.Голдфельда. Командиром штурмового отряда вместо ротмистра Бома был назначен барон Ганс фон Мантейфель. Начальником штаба ландесвера был его брат Генрих. За счет распущенных частей он довел состав отряда до 6 швадронов, батареи капитана Эмке и пулеметного отряда. Командиром 2(Рижского) отряда вместо раненого под Хинценбергом полковника Борнгаупта был назначен ротмистр германской армии Йене. В него вошла сводно-русская рота капитана Дыдорова. Полковник А.А. Делинсгаузен был послан в Либаву с кадром 2 немецких рот. На посту командира 2 отряда ландесвера его заменил капитан германской службы Геннером фон Мальмеде. 4-й отряд полковника Э.Ф.Рара был усилен Митавской гренадерской ротой В. Радена, входившей в Курляндский контингент. Остальные его части были сосредоточены в Либаве (рота Клейста, конный отряд Гана, лазарет). Латышские части(188 офицеров, 203 солдат) состояли из инструкторской (офицерского резерва), Латгальских унтер-офицерской и офицерской, Цесиской, 2 и 3 Рижских охранных рот) были сведены в отдельный батальон в составе 2 рот(217 штыков). Из-за внутренних неурядиц латышская Митавская рота капитана Гартмана распалась. Из ее состава только три-четыре десятка человек присоединились латышскому батальону, а остальные разошлись по домам, не желая служить немцам. После реорганизации ландесвер (460 штыков, 2 орудия) и отдельный батальон(401 бойцов) были выдвинуты к Экау, где заняли старые немецкие окопы. Поиск выявил концентрацию большевиков у Бальдона, Межотена и Гаросы. 4 января 3 красный латышский стрелковый полк со 2 легкой артиллерийской батареей разбили у Нейгауза Железную бригаду (200 штыков). Латышские стрелки захватили 2 орудия, пулеметы и взяли в плен Берлинскую роту(106 чел.). 5 января уцелевшие части Железной бригады заняла Бауск и разогнала совет. В тот же день большевики в Туккуме и Виндаве подняли восстание. В Туккуме к ним присоединилась охранная рота. В Виндаве выступление было подавлено находившимся там отрядом Железной бригады, но белолатышский отряд Ласиса не оказал поддержки гарнизону в борьбе с повстанцами. По приказу немецкого командования отряд националистов был разоружен и отправлен пароходом в Либаву. Там начались волнения немецких солдат, подстрекаемых союзом "Спартака". Они захватили склад националистов с 500 винтовок английского образца. При помощи кораблей коммодора М. Беста (легкий крейсер "Роялист" и 2 эсминца) мятеж был легко подавлен, но винтовки не нашлись. Правительство Ульманиса сразу же обвинило немцев виновниками похищения. Но, ни британской военный агент майор Кинен, бывший перновский коммерсант, ни дипломатический агент Грант Уотсон обвинению не поверили. Они консультировали кабинет К.Ульманиса и знали его приёмы, стабильность и кредитоспособность. Майор Кинен имел прямое указание выяснить запасы древесины и льна, которые могут пойти в обеспечение британской помощи. Кинен и Гран Уотсон очень скоро поняли, что реальными хозяевами в Либаве остаются немцы. Лорд Бальфур впоследствии признавал, что английский опорный пункт в этом порту германцы просто терпели. Когда немецкий патруль задержал двух английских офицеров, никто не принес извинений.

6 января эстонская армия, усиленная Северным корпусом(2500 человек) и Первым финским добровольческим соединением(1000 человек), достигла численности 12000 человек. Она ожидала подкреплений из Финляндии, Швеции и Дании, где шло формирование добровольческих частей. С немецких складов и от союзников эстонцы получили 70000 винтовок, 1176 пулеметов, 109 орудий и 200000 снарядов. Всего от Великобритании Эстония получила оружия на L1399862. США дали еще 16.6 миллионов долларов США(в т.ч. $7212100 продовольствие, $3059100 - одежда, $349000 - автотранспорт, $344900 - медикаменты и $5256400 - оружие). На эти средства были развернуты две дивизии и запасной полк. Дивизия (1) генерала А.И.Теннисона в составе 5800 штыков, 30 артиллерийских орудий, 2 бронепоездов и 2 бронемашин была сформирована в ноябре. Она действовала на Нарвском направлении. Дивизия(2) подполковника В.Пускара завершила комплектование только 24 декабря. Она имела 5000 штыков и сабель, 68 пулеметов,12 минометов, 24 пушек развертывались на Дерптском направлении. В Ревеле спешно формировались запасные части и вооружались новые бронепоезда. Вскорее их число выросло до шести. За счет оставшихся от российской и германской армии авиапарков формировались довольно мощные воздушные силы. К 22 феврали в них числилось 40 аппаратов (в т.ч. 28 исправных), которые обслуживали 476 человек. 20 декабря в строй вступила первое эстонское военное судно - канонерская лодка "Лембит".Разведка 7 советской армии никак не предполагала появления на своем фронте финских добровольческих частей. Несмотря на то, что мобилизация в эстонские красные части дала до 4000 человек, боевая сила советских войск неуклонно снижалась. Против 10000 штыков ЭНА 6 советская дивизия могла выставить 10 полков силой не более 3-4 тысяч бойцов. Красный Балтийский флот был плотно блокирован британской эскадрой, которая обеспечила ряд тактических десантов.

8 января части генерала А.И. Теннисона, усиленные финнами и русско-немецким отрядом Ф.А. Георга перешли в наступление на Нарвском направлении с рубежа реки Ягговаль. Их поддерживали 3 бронепоезда. Через 2 дня боевые действия на южном направлении возобновились. Здесь действовали 2 эстонская дивизия и ОКСА под общим командованием финского генерала М.Ветцера. 10 января под Ревелем наступил перелом: ЭНА взяла Тапу. На следующий день финны взяли Вейсенберг, но эстонские части оставили Тырву. Сюда срочно была переброшена 1 бригада ОКСА под командой бывшего командира бригады 23 пехотной дивизии полковника А.Ф. Дзероджинского. Неделю спустя они подошли к Нарве. 14 января 2 эстонская дивизия и 2 русская бригада начали наступление на Дерпт. Сюда вскорее прибыл финский полк "Северных парней". Начались тяжелые бои за город, затянувшиеся на 4 дня. 19 января финские добровольцы взяли Нарву, которую защищали красные матросы во главе с Дыбенко. Тем временем, овладев Дерптом, 2 эстонская пехотная дивизия двинулась в Южную Лифляндию. Со стороны Пскова ее фланг прикрывала 2 бригада ОКСА. 23 января победоносная ЭНА была остановлена латышскими стрелками у Валка, где восемь дней шли бои с Армией Советской Латвии (АСЛ). Псков прикрыли коммунистические эстонские полки 6 стрелковой дивизии(4 стрелковых, запасной и кавлерийский) и несколько батарей. Благодаря этому, наступление латышских стрелков на запад продолжалось. В своем донесении от 6 февраля командир 6 советской дивизии генерал-майор царской армии Н.Н.Иванов назвал следующие причины отступления:

1) черезвычайное переутомление и значительные потери войск,

2) отсутствие свежих и надежных резервов,

3) неожиданно быстрый рост сил противника, получившего подкрепление артиллерией, техническими средствами и пехотой,

4) отсутствие необходимой помощи со стороны кораблей Балтийского флота,

5) частые десанты противника в тылу красных войск. Главнокомандующий РККА И.Вациетис отметил:

"... Из доставленных мне сведений о понесенных седьмой армией потерях за 10 дней с 6 по 16 января, усматриваю, что вряд ли можно сказать, что седьмая армия сражалась в полном смысле этого слова... Не имея ввиду винить все войсковые части седьмой армии, так как мне известно, что некоторые сражались доблестно, приказываю командующему Северным фронтом выяснить поведение и исследовать причины каждого полка седьмой армии во время отступательных боев в Эстляндии..."
Последующий анализ выявил, что достойное сопротивление противнику оказали только пять полков 6 дивизии(46,51,53, 54 и 168), а другие пять уклонялись от боя. С началом боев Г.Г.фон Неф стал проявлять большую самостоятельность по отношению к командованию ЭНА. Кроме этого, он отказался признать независимость Эстонии, считая вопрос компетенцией будущего русского правительства. В поступках Г.Г.фон Нефа эстонское Временное правительство узрело проявление "балтийского менталитета". Воспользовавшись тем, что части ОКСА оказалась разобщены в ходе зимней кампании, генерал Й.Я. Лайдонер 19 января сместил строптивого командира ОКСА, назначив на его место А.Ф. Дзероджинского. Последний был поляком и от него, по мнению эстонских националистов, скорее можно было добиться признания независимости Эстонии. Однако этот расчет не оправдался.

"... ни командующий корпусом, ни начальник штаба полковник Валь не хотели брать на себя ответственностиза признание независимости Эстонии,"- пишет генерал А.П.Родзянко. "В отличие от них, на одном из заседаний старших чинов в Ревеле я заявил, что признание это является совершенно необходимым... и предлагал объявить об этом, т.е. признании Северным Корпусом независимости Эстонии, Эстонскому Правительству и Командованию. Полковник Дзероджинский заявил, что в принципе он со мной совершенно согласен, но что он не знает,как посмотрят на это русские люди и что поэтому он сделает Эстонскому правительству такое заявление, какое найдет для себя, как для русского офицера, более приемлемым..."

Вместо Дзероджинского 1 бригаду возглавил ревелец Ф.А.Георг. Ему был подчинен Балтийский батальон.

7 января на позициях вдоль реки Экау были развернуты четыре немецких отряда: ударный Ганса Мантейфеля, 2-й фон Йене, 3-й Г. Мальмеде и 4-й Э.Ф. Рара и латвийский батальон (2 роты). Поражение Железной бригады у Нейгауза и падение Туккума сделали положение ландесвера уязвимым. Противоречивые известия приходили из Германии. Поэтому полковник фон Розен приказал оставить позиции. Узнав об этом, военный министр Я.Залит "мобилизовал для нужд правительства" пароход "Саратов". Немцы не препятствовали этому. На следующий день 3 стрелковый полк занял Экау, а ландесвер пешим порядком отступил к Доблену. При этом латышские роты утеряли связь с правительством. Особый маршрут выбрал штурмовой отряд, который двинулся на Туккум. Заняв 9 января город, барон Мантейфель учинил кровавую расправу над солдатами охранной роты, и двинулся на запад. На следующий день в Туккум вошли главные силы 1 латышского стрелкового полка, а 10 полк(399 чел., 127 штыков) взял Бауск. 9 января латышские стрелки (2 кавалерийский дивизион, 2 роты 1 полка и взвод артиллерии) заняли Митаву. В тот же день колонна ландесвера ушла из Доблена. К середине января штурмовой отряд укрепился в Тальсене, ландесвер - Фрауенштадте (Салдусе), а отдельный батальон через Нойсесау (Яунсесаву) отступил на Альт-Ауц. 10 января в Бремене была провозглашена Советская республика. Германия была на пороге социалистической революции. 12 января восстание "Спартака" в Берлине было подавлено. С окончанием уличных боев, фрейкоры были направлены против Бремена и в Либаву. Демобилизация 8 армии не означала полного ухода немцев из Прибалтики. В Либаве еще оставались около 1200 солдат 45 пехотной дивизии. Вскорее сюда прибыли из Берлина 800 гвардейских стрелков. На востоке оставались группы войск в Прибалтике и Польше. С разрешения Совета Антанты с 10 января 1919 года они были реорганизованы в пограничную стражу "Норд" и "Зюйд". Главой управления Пограничной Стражи в Берлине был майор Виллензен, а его помощником - майор фон Прауниц. 14 января командующий 8 армией генерал-лейтенант фон Эсторф был назначен начальником пограничной стражи "Норд". Ему подчинялись три резервных корпуса. 6 корпус объединял немецкие части в Курляндии, 10 - северо-западной Белорусии, а 3 - Литве. Их войска оставались наиболее боеспособными единицами германской армии. Хотя они формально подчинялись военному министру Носке, их хозяином был Генеральный Штаб, который возглавляли фельдмаршал фон Гиндербург и генерал-лейтенант В.Гренер. Создавая резервные корпуса немецкий генералитет пытался уклониться от выполнения Компьенского перемирия и максимально сохранить боевые части. Позже они стали частью "черного рейхсвера". Штаб 8 армии был расформирован 14 января 1919 года, передав свои функции пограничной страже "Норд", которой руководил будущий строитель рейхсвера генерал фон Сект. В этот же день позиции частей ландесвера объехал начальник штаба ландесвера капитан фон Бекман, который информировал офицеров об изменениях в руководстве. На обратном пути к нему присоединился капитан Баллод, целью которого было выяснение обстановки в Либаве и восстановление связи с Народным Советом. В городе капитан обнаружил только трех министров - Я.Залита(обороны), М.Валтерса (внутренних дел) и Германовского(путей сообщения), готовившихся к бегству. Большевики разложили обе охранные роты либавского гарнизона до такой степени, что немецкий полицай-президент города лейтенант Мейер приказал их разоружить.

Утром 15 января позиции ландесвера в районе Альт- и Гросс- Ауца были атакованы красными. Отдельный батальон был атакован 1 ротой 11 стрелкового полка(90 шт. и 2 плм.) и эскадрона (9 сабель). Внезапно, по глубокому снегу они вышли к Гросс-Ауцу. После того, как стрелкам удалось сбить дозоры инструкторской роты завязался трехчасовой бой. Рота Радена в течение 2 часов отбивала атаки 10 стрелкового полка и роты 2 стрелкового полка на Альт-Ауц и была вынуждена отойти. К Гросс-Ауцу подошли новые силы красных: эскадрон и другие подразделения 2 стрелкового полка(до батальона). Латышский батальон отбил атаку, но из-за угрозы обхода с фланга был вынужден отступить в к Шрундену. В этом бою он потерял 4 убитыми и 8 ранеными, а красные - 2 командиров и несколько солдат. В тот же день части 2 и конная разведка 3 полков заняли Доблен, а 10 стрелковый полк - Жагаре. Либаву охватила паника. В городе стал полулегально действовать Совет, который возглавил большевик Клява. Тыловые учереждения начали подготовку к эвакуации. Планировалось отвести все чисто германские части в Литву, а ландесвер перебросить в Ревель. Вместо фон Розена и Бекмана Л. фон Эсторф назначил командиром ландесвера подполковника Эбергарда фон дер Гагена, а начальником штаба - капитана Дормагена. Они приступили к реорганизации частей с введения немецких уставов и назначению своих унтер-офицеров в роты. Протестуя против этого нововведения многие русские офицеры покинули ландесвер. Так, полковник Деллинсгаузен и ротмистр Розенберг отправились в Берлин. Стараясь сохранить офицеров русской армии на фронте борьбы с большевиками, ротмистр князь А.П. Ливен прибыл на борт эсминца "Велакс"и встретился с Х. Грант Уотсоном. В результате беседы он получил разрешение сформировать из русских белогвардейцев Либавскую добровольческую стрелковую группу, которая поступала на содержание 6 резервного корпуса. Для этого князю было предоставлено депо в военном порту. В отряд Ливена сразу записались 60 человек, а его помощником стал полковники Бирих и Ф.Рар, перешедший из ландесвера. С 18 января группа перешла в оперативное подчинение ландесвера,а через четыре дня ее сводная рота( 65 штыков и 2 пулемета) выступила на фронт. Не получившие назначений полковники граф фон дер Пален, Родзянко и Бибиков, убыли 20 января из Либавы в Ревель на корабле "Ваза". Следующим шагом командования ландесвера явилось формирование Балто-Немецкого боевого батальона (Deutsch-Baltisches Kampfbataillon) из рижских(3 пехотных и пулеметной) рот и Балтийской гаубичной батареи капитана Барта. Ряды рижан пополнили германские добровольцы из 45 пехотной дивизии. Командиром был назначен капитан Геннер Мальмеде, ранее командир 3 отряда ландесвера. 25 января его батальон был готов к боевым действиям.

Тем временем, красные латышские стрелки готовились к решеющему наступлению на Либаву. 16 января 2 стрелковый полк был усилен 1 батальоном 3 полка и батареей 1 легкого артдивизиона. Отдельный латышский батальон отошел к мызе Ленен. Сюда 17 января прибыл капитан Баллод. В тот же день Коуэн и Г.Босенкет на крейсере "Каледон" прибыли из Стокгольма в Либаву для ее защиты. Адмирал обнаружил, что положение здесь еще более ухудшилось со времени визита М.Беста. На жалобы и обвинения националистов в адрес немцев он не отреагировал, но разрешил начать пополнение латышских частей путем мобилизации. Другим предложением англичан стала идея формирования Шведского белого легиона для пополнения рядов защитников Либавы. Г.Босенкет настаивал, чтобы "... действия должны быть предприняты немедленно, пока еще Либава не потеряна". Однако немцы саботировали этот проект. 18 января началось наступление эстонцев на Дерпт. Дивизия полковника В.Пускара, отряд бригада полковника А.П. Родзянко и "Северные парни" при поддержке 4 бронепоездов атаковали 2 и 10 советские дивизии, удерживавших район Юрьева. Угроза с севера овлекла резервы АСЛ и ослабила давление латышских стрелков на линию Венды. Арьегардные части немцев вели бои у станции Муравьево. Они задержали наступление латышских стрелков на Либаву, но не смогли остановить их порыв. 20 января красные вошли в Фрауенштадт. Эта заминка красных позволила реорганизовать части 6 резервного корпуса и позволила перехватить инициативу. В Рудбарене (Рудбаржах) была создана оперативная группа ландесвера(отдельный латышский батальон, Митавская гренадерская и Сводно-русская роты). Ее задачей был захват Шрундена (Скрунда) и разгром 2 полка латышских стрелков. 23 января ландесвер атаковал позиции красных, но был отбит. Начались трехдневные бои в районе имений Шрунден, Рудбарен и Ленен. Противники маневрировали, широко применяя обход и охват. К вечеру второго дня боев отдельный батальон впервые получил подкрепление из 50 человек(35 новобранцы), в составе кавалерийского взвода(24 сабли и 2 пулемета) и команды самокатчиков. В этот же день в свободном от гарнизона Гольдингене захватили местные большевики. Это ставило под угрозу левый фланг Шрунденской позиции и улучшило оперативное положение красных. Для того, чтобы занять город, 2 латышский стрелковый полк должен был туда направить часть своих. Это ослабило его оборону в районе Шрундена. 26 января Цесиская рота обошла позиции красных у мызы Ленен, после чего красные латышские стрелки оставили имение Рудбарен. Непосредственная угроза Либаве была ликвидирована.

К.Ульманис и его министры, которых сопровождал А.Винниг, потеряли при эвакуации связь со своими войсками. 6 января они прибыли в Либаву, где их взял под защиту немецкий солдатский совет(Soldatenrat). 12 января К.Ульманис и министры земледелия Я.Голдман и финансов К.Пурин отбыли через Копенгаген в Стокгольм. Там находились Я. Чаксте и Г.Земгал, которые уже вели переговоры о найме шведского корпуса из 10 тысяч волонтеров. Возвратившись в конце января из Либавы, контр-адмирал Коуэн предложил шведскому полковнику Эдлунду набрать 10-15 тысяч скандинавов для защиты Прибалтики от большевиков. Последний требовал оружие и миллион крон в месяц. Инициатива по организации корпуса шведских волонтеров получила поддержку британского посла в Швеции Р. Клайва. Он встретился с К.Ульманисом, который попросил миллион фунтов стерлингов для борьбы с большевиками. Р.Клайв ему не поверил. Он заметил, что в АСЛ на Ў состоит из латышей, в то время как среди защитников Либавы они составляют не более 20%. Слабые позиции националистов наглядно подтвердил проходивший с 13 по 15 января съезд Советов Латвии, в котором приняли участие 705 депутатов. Он объявил ее советской социалистической республикой и принял конституцию, скопированную у РСФСР. Действие изданных советской властью декретов было распространено на Латвию. Была введена жесточайшая цензура, а газеты запестрели списками расстрелянных. Начались массовые аресты и экспроприации. В связи с этим Р. Клайв прямо отказал К.Ульманису в деньгах и другой помощи. Прибывшие в Стокгольм, бароны фон Шиллинг, Г.фон Штрик фон Штрикфельд и Пилар фон Пильхау открыли в Стокгольме бюро, где завербовали около 100 офицеров и 400 солдат шведской армии. Р.Клайв попытался организовать встречу баронов с националистами для координации их действий, но те ее неоднократно срывали и даже направили в Форин Офис протест, стараясь дискредитировать остзейских баронов. Последние удивились этой обструкции со стороны националистов и резонно стали опасаться потери своих поместий в случае прихода последних к власти.

Для того, чтобы прояснить отношение к Прибалтике в Лондон была направились бароны фон Мейендорф, фон Кокскуль и фон Шиллинг. В начале февраля они посетили Форин Оффис и попытались убедить его чиновников в своей лояльности Антанте. Послы указывали на опасность национализма для дальнейшего политического развития Европы. Англичане вежливо выслушали их и ... воздержались от комментариев. Барон фон Кокскуль смог достичь большего: он установил контакты с британским военным министерством, которое более реально оценивало боевые возможности националистов. Несмотря на сложное положение, германское правительство оказывало им посильную помощь. Так, 6 февраля немецкая комиссия по перемирию в Спа известила Совет Антанты о падении Виндавы. Тем временем, эстонцы, финны и русские освободили от советских войск северную Лифляндию. Их успех дал К. Ульманису новую перспективу в области создания национальной армии. 17 января он направил в Ревель капитана Й.Земитана. Его задачей было формирование в Эстонии добровольческих частей из латышей. 20 января в Ревель прибыл сам К.Ульманис. Он начал переговоры с К.Пятсом о формировании латышских частей. При этом они поступали в оперативное подчинение эстонскому командованию и получали от него довольствие. К.Ульманис во время пребывания в Ревеле позволил себе несколько антинемецких заявлений. Вслед за К.Ульманисом в Ревель прибыл А. Винниг, обеспокоенный антигерманскими декларациями латвийского и эстонского правительств. Он пытался поставить националистов на место. А.Винниг им напомнил, что "...все они живут на германских хлебах, на германские деньги и прочность их государства гарантируется лишь немецким оружием". Этот демарш только укрепил антинемецкие настроения эстонцев, которые разрешили сформировать по 2 латышские роты в Ревеле, Пернове и Дерпте. Мобилизация латышей прошла 26-28 января. Она дала 657 человек, которым эстонцы выделилили 400 английских винтовок. 3 февраля они были сведены в отдельную воинскую часть. Успех этой мобилизации окрылил К.Ульманиса, который попытался убедить англичан, что латыши не воюют против большевиков, поскольку им не дают оружие немцы. 9 февраля английские корабли выгрузили в Либаве и передали латвийскому военному министру Я.Залиту 5 тысяч английских винтовок, 50 ручных пулеметов и 2 миллиона патронов к ним. Их некому было раздавать. Поэтому их загрузили в трюмы "Саратова". В окрестностях Либавы проводилась мобилизация, которая дала только 43 рекрута. Остальные призывники просто не явились на призывные пункты. Ненужное английское оружие было погружено в трюмы "Саратова", а новобранцы направлены в депо отдельного батальона, где их вооружили немцы. Таким образом, националистам стало ясно, что они не смогут создать свои вооруженные силы на добровольной основе. Следующим шагом правительства К.Ульманиса стал приказ от 12 февраля о введении военного положения на 6 месяцев. В Либаве оно вводилось с 14 февраля, а Курляндии - 16. 3 марта оно было распространено на всю территорию Латвии. Это давало возможность проводить насильственный набор в латвийскую армию. Так, набор 21-23 февраля дал еще 170 рекрутов для латышского батальона. Все мобилизационные мероприятия в Курляндии позволили до конца февраля призвать только 346 человек.

Еще в декабре 1918 года А.Винниг добился от военного министра Шеюха разрешения на набор добровольцев. Первоначально они нправлялись исключительно в состав Железной бригады и ландесвера. Набор добровольцев осуществлялась по всей территории Германии через Главный штаб по охране границы. 16 декабря латвийское правительство уполномочило Х.Зиверта приглашать немецких добровольцев в национальную армию. Германские подданные за редким исключением избегали службы в латышских национальных частях. По согласованию с германским правительством и остзейскими баронами был изменен и размер оплаты волонтеров. В январе барон С.Бредерих открыл при помощи своих друзей Центральное бюро по вербовке добровольцев "Балтенланд". Оно разместилось в помещении немецко-балтийского общества в Берлине, Карлсбадштрассе, 29. Агентом по вербовке добровольцев был адвокат А.Й. Фольк из Шарлотенбурга. Всего в Германии открылось 9 отделений по набору добровольцев (Кассель, Гановер, Геттинген. Штеттин, Гамбург, Карлсруэ, Дрезден, Гейдельберг, Штутгарт). Набором добровольцев среди русских военнослужащих занимались бюро отряда имени графа Келлера (генерал Н.Потоцкий,Берлин, гост.Магдебург NN 44, 54, 55, 56), Бюро пополнений отряда св.кн.Ливена (лейб-гвардии ротмистр, В.Г. фон Розенберг, Берлин, Врангелштрассе 97/99, казармы 3 гв. полка) и Бюро пополнений отряда фон Радена (капитан генерального штаба фон Габленц, Берлин, ул. имп. Аугусты, 31). Для финансирования балтийских формирований использовался фрейкор Лютцова. Средства, которые через него выделял немецкий Союз торговли и промышленности, шли на материальную поддержку добровольцев и их переброску в Курляндию. После подписания 29 декабря 1918 года соглашения между А.Виннигом и К.Ульманисом приток добровольцев из Германии резко вырос. Добровольцы направлялись в Добериц, где с апреля поступали в батальон пополений, размешенный в Альт-Ауце. Благодаря активной деятельности агентов удалось завербовать много кадровых германских офицеров и унтер-офицеров. Прибыв в Либаву, они были распределены по боевым подразделениям. Благодаря именно им ландесвер был реорганизован по германскому образцу, что не понравилось офицерам русской службы. Тогда БДН также ввел поощрительные премии. Эта мера позволила удержать значительную часть недовольных и привлекла оставшихся не у дел ветеранов мировой войны в ряды борьбы с большевиками. 1 марта срок найма добровольцев был продлен до 1 октября, минимальная оплата рядовых повышена с 6 до 11 марок, а офицеров с 11 до 18 марок. В конце января части 6 резервного корпуса насчитывали более 3800 солдат. Латыши в нем составляли не более шестой части, а из 2000 германских подданных боеспособность сохранили только 800. В середине января белые германские, балтийские и латышские части с трудом удерживали Виндавскую линию, последнюю пригодную к обороне позицию перед германской границей. Всего же на фронте протяженностью более 80 км (линия Гольдинген-Шемеляны) имелось около 1000 штыков и сабель, включая 200 латышей.

Дисциплина Железной бригады с самого начала ее формирования хромала. По воспоминаниям некоторых офицеров, порядки в ней были хуже некуда. На привалах солдаты уходили без разрешения из части, пристреливали домашних животных, играли в карты, ссорились по малейшему поводу. Поэтому, 15 января генерал фон Эсторф приказал подполковнику Кумме передать командование майору Йозефу Бишофу. Начав службу в 166-м пехотном полку в г. Бич (Эльзас), он затем 8 лет прослужил офицером в Имперских охранных (то есть колониальных) войсках, первоначально в Германской Восточной, а позднее - в Юго-Западной Африке (нынешней Намибии).В 1917 году Бишоф, будучи командиром 461-го пехотного полка, награждается высшим военным орденом "За заслуги" (нем.: Pour le Merite) за успешное форсирование реки Серет. И, наконец, 16 января 1919 года германское командование поручило ему возглавить добровольческие части на Курляндском фронте. В своих мемуарах генерал-майор граф Рюдигер фон дер Гольц, характеризовал майора Бишофа следующим образом:
"Познакомившись с ним, я не раз задавался вопросом, чего в нем больше - офицера, африканца или студента-корпоранта. Во всяком случае, он был рожден командовать добровольческими частями".

После боя под Нейгаузом, Железная бригада насчитывала в своем составе 300 штыков и сабель. Она отошла на станцию Муравьево для реорганизации. Уже на следующий день у станции Муравьево возобновились бои с 10 латышским стрелковым полком. Й.Бишоф не смог удержать станцию. На следующий день он отступил на Вайноде, где начал переформирование. Обескровленный в боях, 10 стрелковый полк его не преследовал и только на следующий день занял Муравьево и Никрац. Красные стрелки были настолько измучены, что не могли продолжить наступление. 18 января в день основания Германской империи Й.Бишоф приступил к реорганизации Железной бригады, списочный состав который насчитывал 800 душ. 20 января ему были переданы Балтийский конный отряд подполковника барона В.В. фон Драхенфельса( из состава ландесвера), добровольческий батальон капитана фон Борке, фрейкор "Шлезвиг-Гольштейн" капитана Гейберга и бронепоезда N5 и N22 , а I офицером штаба был назначен капитан Генерального Штаба Бизе. С падением красного Бремена в дивизию стали прибывать новые фрейкоры из Германии, что позволило сформировать эрзац-дивизию. Многие солдаты германской армии пошли добровольцами на Курляндский фронт, надеясь получить за службу землю. Входившие в состав Балтийского Национального Комитета курляндские и лифляндские землевладельцы во главе с бароном фон Мантейфелем-Кацдангеном проявили готовность предоставить треть своих земельных владений (около 1 миллиона моргенов) для поселения на них германских военных колонистов. Каждый германский доброволец, подписавший контракт о военной службе не менее чем на 6 месяцев, должен был получить 80 моргенов земли для поселения. Идея колонизации нашла большой отклик среди добровольцев Железной дивизии и явилась одним из решающих факторов военных успехов этого соединения. Из прибывших из империи фрейкоров различной величины Бишоф сформировал небольшие батальоны(по 2 пехотные и пулеметная роты в каждом) графа Каница, фон Борке, Дойна, Балла, фон Либермана. Из-за малочисленности тактика Железной дивизии в обороне свелась к созданию системы опорных пунктов с взаимной огневой поддержкой. При наступлении Бишоф стремился организовать одновременную концентрическую атаку позиций противника небольшими группами(10-30 человек с пулеметами) во фланг и тыл противника. Для огневой поддержки атаки каждому батальону придавалась артиллерия( по 2 орудия). В последующие недели эта тактика полностью оправдала себя. Специальные части дивизии состояли из егерей Бюхнера, кавалерии и пионеров. С воздуха их поддерживала 427 эскадрилья(13 самолетов), 8 орудий(4 77мм пушки и 4 105 мм гаубицы), бронеавтомобили ландесвера и оба бронепоезда. Всего к марту у Й.Бишофа было 4000 человек с примерно 80 пулеметами.

26 января, в день, когда ландесвер освободил от Рудбарен, Железная дивизия возобновила активные действия. Недавно прибывший батальон фон Борке, усиленный подразделениями 45 пехотной дивизии атаковал Никрац и выбил из него 10 стрелковый полк, который отступил за Венту к Штрундену. Дальнейшее продвижение немцев было остановлено 3 стрелковым полком. В тот же день капитан Дормаген организовал ночной набег оперативной группы на Гольдинген. Совет, захваченный врасплох, бежали в Кандау. Там его встретили бойцы 3 кавалерийского дивизиона. На следующий день красная кавалерия вернулась. Для блокирования угрозы со стороны Гольдингена был двинут отряд Ливена. Он проследовал по железной дороги из Либавы в Газенпот, а оттуда пешим порядком - в имение Априкен. Через пять дней он занял в имение Саксенгаузен. Разведка выяснила, что 2 латышский стрелковый полк выведен в резерв сменен более слабым 10. Подполковник фон дер Гаген и капитан Дормаген придавали большое значение Шрунденской позиции и решили использовать ситуацию для перехода в наступление. 27 января они разработали операцию против 10 латышского стрелкового полка силами отдельного пехотного батальона и сводно-русской роты. Атака была назначена на 14:00 следующего дня. Утром 28 января Особая Интернациональная дивизия заняла Тельши, угрожая связи 6 корпуса с Восточной Пруссией. В этот район была срочно переброшена студенческая рота. Вместе с батальоном Мальмеде она прикрыла Скоде и Никрац. Угроза оказалась ложной: продвижение большевиков на запад прекратилось, поскольку из района Ковно их флангу угрожала литовская армия (1,2 пехотные и 1 белорусский полки, 3 батареи, Поневежский(3 роты) и Шавельский(4 роты) отдельные добровольческие батальоны, школа унтер-офицеров). Вскорее батальон Мальмеде был переброшен на левый фланг. Из-за событий на правом фланге 6 корпуса атака Шрундена была произведена в 6:00 следующего дня. К 8:30 Шрунден был занят, а латышские стрелки отошли за Венту. Головной дозор ландесвера переправился через Венту и при поддержке артиллерии занял имение Буллен. Остальные части взяли под контроль переправы. Тем временем, обходной отряд красных занял поместье Ленен, но, опасаясь окружения, к концу дня отступил. На этом активность латышских стрелков на Либавском направлении прекратилась. 30 января северная группа в составе 1 Курземского полка революционной охраны(500 штыков), 3 кавалерийского дивизиона (300 сабель) при 4 пушках атаковала Виндаву. Ее защищала 120 бойцов Железной бригады. После короткого боя город был взят, а около сотни немцев попали в плен. Их расстреляли на месте, обвинив в зверствах во время подавления восстания большевиков 7 января. Тем временем, 31 января эстонцы заняли Валк, а на следующий день они отбросили красные войска за реку Пижма и заняли Верро. Через три дня белоэстонцы взяли Печоры. АСЛ остановила противника на линии реки Седа. Остановка наступления была вызвана крестьянскими волнениями на Моозундских островах, куда срочно перебрасывались войска. К этому времени ОКСА состоял из 2 бригад, насчитывавших 4148 человек(3 генерала, 918 офицеров и чиновников, 88 врачей и санитаров, 3 священников и 3146 унтер-офицеров и солдат). На вооружении они имели 2532 винтовок, 300 сабель, 32 пулемета и 12 орудий.

Часть III. Оттепель, Ледоход и Весенний ветер

1 февраля из Силезии в Либаву прибыл генерал-майор Рюдигер фон дер Гольц. Он сразу же понравился адмиралу Коену, который считал его "... хорошим примером несгибаемого пруссака". С графом Р.фон дер Гольцем прибыла группа офицеров-монархистов. Среди них находились капитан Лотар граф цу Дона-Вилькюнен и ротмистр Б.Ф. граф цу Эйленбург. Оба происходили из прусских юнкерских семей, близких к лично кайзеру. В программу-минимум генерала фон дер Гольца входило низвержение болшевистской власти в Прибалтике и недопущение сговора между Советской Росией и местными национальными правительствами. Программа-максимум заключалась в свержении болшевистской диктатуры в России, восстановление монархии во главе с императором Кириллом, заключение русско-германского союза против Антанты с последующей ревизей Версальского договора и восстановлением Гогенцоллернов в Пруссии. В своих мемуарах фон дер Гольц писал об этом как о главной своей цели. Он считал свой корпус "последним оборонительным валом Империи на Востоке" и считал необходимым "заложить под знаменем борьбы с большевизмом основу для экономического и политического сближения с будущей Россией, которая испытывает, после истребления своей интеллигенции, тягу к немецким купцам, техническим специалистам и руководителям и разоренные, обезлюдевшие прибалтийские провинции которой, с их плодородными землями, тоскуют по заботливым немецким крестьянам". С этими мыслями фон дер Гольц вступил в командование 6 резервным корпусом 3 февраля. Его штаб возглавили полковник фон Хокк и майоры фон Вестерхаген и фон Ягов. Первым приказом фон дер Гольца был арест членов Либавского городского Совета и расстрел лидера местных большевиков тов. Клявы. День его казни можно считать первым днем белого террора. Поводом столь жестких мер против большевиков англичане считали расстрел немцев Виндавского гарнизона и зверства женской коммунистической команды. Однако, его корни гораздо глубже: они уходят в события 1905 года.

К прибытию фон дер Гольца Части 6 резервного корпуса растянулись по дуге от имения Липаты (Лиепайки) до Скоды (Скуодас). Позиции от моря до Венты и по реке до Шрундена занимали группы капитанов Дормагена и Мальмеде. Первая включала штурмовой отряд ландесвера (800 штыков и сабель, 2 орудия), гренадерскую роту Радена, артиллерийскую батарею Зиверта, эскадроны баронов Гана и Драхенфельса. В отряд капитана Мальмеде (400 человек) входили рота Голфельда (Курляндский конно-патрульный отряд), батарея Барта, вольный отряд барона Энгельгарта, хозяйственная рота, рота возчиков и депо. Либавский стрелковый отряд (100 человек, половина офицеры), артиллерийская батарея Эмке и отряд Клейста составили группу графа Б.Ф. Эйленбурга, которая занимала позиции к югу. В районе Шрунден-Лене располагался отдельный латышский батальон(184 штыка и 61 сабель), а к югу от него - постепенно растущая Железная дивизия(800 штыков), которая прикрывала Вайноден и Никрац. Железную дорогу Скода-Прекулян-Либава охраняли латышские студенты (200 штыков). 4 февраля в район Скоды-Прекуляна из Потсдама начали прибывать фрейкоры, составившие части 1 резервной гвардейской дивизии(до 5000 человек). Первым из них прибыл 2 гвардейский резервный стрелковый полк майора К.фон Плеве (800 человек). В своем составе он имел 3 батальона(500 штыков), минометная рота, 3 легких и 1 тяжелая батареи, эскадрон (60 сабель), бронепоезд. С прибытием гвардейских стрелков студенческая рота сосредоточилась на охране -станции Прекулян. В тот же день Либавском порту кроме английских судов появились два французских эсминца.

6 февраля генерал Р.фон дер Гольц назначил командиром ландесвера майора Альфреда Флетчера, а его первым офицером штаба - капитана Лотара графа цу Дона-Вилькюнена. Ротмистр Б.Ф. граф цу Эйленбург возглавил 4 отряд ландесвера(вместо полковника Ф.Ф.Рара), пополнив его солдатами 45 пехотной дивизии. Первой боевой операцией нового командира стала атака Гольдингена. Для этого графу цу Эйленбургу придали Сводно-русскую роту капитана К.И.Дыдорова и Курляндский патрульный отряд О. Гольдфельда. Против них действовали 3 кавалерийский дивизион и 10 стрелковый полк. 12 февраля был получен приказ о наступлении. В начале атаки О.Голдфельд нарушил приказ и захватил имение Снейпель. Только после этого он принял участие в штурме города. Наутро группа Эйленбурга выполнила задачу. В Гольдингене начался белый террор, во время которого погибло, по данным большевиков, около пятисот человек. В освобожденном городе стал формироваться Гольдингенский добровольческий егерский отряд(корпус). Майор А.Флетчер посчитал действия О.Голдфельда неисполнением приказа и отстранил его от командования. Тогда ротмистр перешел с частью отряда(60 человек) в подчинение к латышам и составил кадр их 2 кавалерийского эскадрона. Желтый околыш, который использовали люди Гольдфельда, впоследствии стал приборным цветом латвийской кавалерии. Оставшиеся в немецкой части ландесвера бойцы Курляндского патрульного отряда составили ягдкоманду Нольде в штурмовом отряде и эскадрон ротмистра Э.Реймерса, вошедший в Либавский стрелковый отряд. Его бойцы составили русский эскадрон.

Предыдущие бои показали большое значение маневра. По распоряжению командования корпуса начались закупки лошадей для обоза( по 800 рублей), артиллерии (1000 рублей) и кавалерии (1200 рублей). Это мероприятие позволило к началу марта развернуть 6 кавалерийских отрядов. В составе немецких частей имелись три отдельных конных отряда: Гана (в роте В.Радена), Балтийский конный отряд Драхенфельса и вольный эскадрон барона Энгельгарта. В распоряжении ландесвера имелось два бронеавтомобиля, составивших бронеотряд. Латвийский отдельный батальон имел 2 пехотные роты(1 и Цесиская: 158 и 85 человек), эскадрон Хартмана( 61 всадник), отряд самокатчиков и взвод пешей разведки(68 бойцов).15 февраля в отдельный батальон была включена Студенческая рота(217 человек), сменившая на фронте Цесискую. Через десять дней она вернулась на фронт. Батальон провел частную мобилизацию в Рудбарене успешно. Его штаб обратился к министру с просьбой провести набор в Дурбе. Это увеличило его боевой состав до 375 штыков и сабель при 11 пулеметах.

Усилиями Флетчера Балтийский ландесвер по прошествии месяца превратился в полноценную воинскую часть, численностью свыше 3000 человек с более чем 90 пулеметами и 11 77 мм полевыми пушками. В состав ландесвера входила как местная молодежь, так и остзейские немцы(воевавшие как в русской, так и в германской армиях). Для личного состава было характерно "озлобление, приводившее к беспощадному истреблению противника даже там, где по политическим мотивам эта система борьбы должна была считаться вредной, так как она, в свою очередь, озлобляла население". 16 февраля двести солдат Железной дивизии выбили 3 роту 3 латышского стрелкового полка со станции Муравьево. Вскорее стрелкам на помощь подошли 1 и 5 роты с одним орудием. Потеряв сорок человек, немцы отошли. Эта демонстративная атака не позволила 3 стрелковому полку поддержать Интернациональную дивизию в районе Тельшей, где ее атаковали части 1 гвардейской резервной дивизии. Ее 47 полк под давлением с фланга отступил на восток, а 39 - на север.

С этой операции начался поход 6 резервного корпуса на Ригу. 20 февраля в Либаву из Британии прибыли дополнительные силы: 3 эсминца и крейсера "Полсон" и "Фартер" прибыли в Либаву. Их задачей была поддержка наступления 6 резервного корпуса на Виндаву. Имея на правом фланге кавалерию барона Гана, ЛСО выступил из Альшвангена (Алсунги) на север, занял имение Тервенден и выдвинул заставу к Сернатену. 22 и 24 февраля она имела стычки с красными патрулями. Под их давлением русская застава была оттянута к Дембе. Через день началась операция у Шрундена, где 6 корпус провел разведку боем в направлении Нейхофа. При выдвижении на позиции Студенческая рота попала под фланговый огонь 2 батальона 2 латышского стрелкового полка и потеряла 7 убитых. Атака сорвалась. Рота отряда Мальмеде действовала успешнее. Она оттеснила 1 стрелковый батальон и взвод красной артиллерии к северо-востоку. Контратака 2 стрелкового батальона во фланг немцам исправила положение. В боях ландесвер потерял 9 человек

убитыми и 17 ранеными. Бой у Шрундена отвлек внимание красных от правого фланга, куда двинулись главные силы ландесвера во главе с А.Флетчером. После падения Бремена, фрейкоры, принимавшие участие в его штурме, были направлены в Курляндию на пополнение 6 корпуса.

Несмотря на это штаб 6 корпуса решил перейти в наступление. Операция "Ледоход"(Tauwetter) началась ночью 26 февраля. Из района Гольдингена на Виндаву выступили штурмовой отряд, роты Радена и Клейста, эскадрон К.Гана и Либавский стрелковый отряд общей силой в 1200 штыков при 2 орудиях. Для обороны был оставлен отряд Эйленбурга. Пехота была погружена на подводы, что позволило ей поспевать за кавалерией. Адмирал Коуэн с большим энтузиазмом согласился принять участие в захвате Виндавы. В Лиепае на борт его кораблей поднялся гвардейский стрелковый фрейкор лейтенанта фон Арнима(2 пехотные, самокатная и пулеметная роты) из состава 1 гвардейской резервной дивизии. В ночь британские корабли покинули порт, взяв курс на норд. Тем временем, в 40-50 верстах к югу от города в имении Зурс был захвачен врасплох передовой красный отряд. В беспорядочном ночном бою майор Флетчер был ранен в голову и руку. После того, как к Зурсу подтянулись отставшие, Флетчер установил связь с английской эскадрой и отдал приказ начать атаку Виндавы. Город защищал 16 латышский стрелковый полк, который состоял из 600 человек и имел 4 пулемета. Только в феврале он был переформирован из 1 Курземского полка революционной охраны и отряда стрелков из 5 полка. В 5:30 английские крейсера открыли огонь по городу и начали высадку десанта. Красноармейцы развернулись для его отражения, но, тем временем, кавалеристы Гана проникли в их расположение вдоль берега. Завязался бой, во время которого рота Клейста обошла в Виндаву с востока и двинулась на соединение с гвардейскими стрелками. В 7:00 главные силы ландесвера атаковали город с юга. В 10:00 в бой вступил Либавский стрелковый отряд. К 12:00 Виндава была взята. Под огнем корабельных орудий красные латышские стрелки покинули город. Они отошли на север, проскочив между ротой Клейста и стрелками. В городской тюрьме были найдены изуродованые трупы пленных немцев из Железной дивизии. Их фотографии обошли все газеты, повествуя о зверствах большевиков. Горя местью, полицейская команда и добровольные помощники начали облаву на комиссаров и их пособников. Арестованных сгоняли к Красному амбару и там расстреливали без суда и следствия. По рассказам, всего в этот день там было убито 150 человек. На следующий день штурмовой отряд выступил вслед отступающим большевикам. Его заставы разместились в Эдолене, Ужау, Пильтене и Зурсе. Майор А. Флетчер отдал приказ о сформировании в Виндаве третьего батальона - Немецко-балтийского(Deutsch-Baltisches bataillon). Его командиром был назначен Б.Ф. граф цу Эйленбург. Кроме гольдингенских стрелков и отряда Б.Ф. фон Эйленбурга. Через пару дней его численность достигла 800 штыков и сабель. Тем временем, красные стрелки попытались овладеть инициативой: 28 февраля выявилась угроза Гольдингену с востока, туда срочно были переброшены рота Клейста(на подводах) и эскадрон К.Гана. Для охраны Виндавы были оставлены рота В.фон Радена и Либавский стрелковый отряд, который там отдыхал и пополнялся. В это время штабс-капитан Роль из батареи Барта начал в Либаве формировать русскую батарею. 1 марта начались бои вокруг Гольдингена. Три дня спустя туда была переброшена рота Радена и остальные части Виндавского гарнизона. Вместо них город занял батальон Мальмеде(450 человек), отведенный на отдых после взятия Шрундена.

Успешная оборона Курляндии немцами сильно волновала латышских националистов. Их вооруженные силы не были сравнимы с армией Эстонии (16000) и Литвы (6000). Даже русские вооруженные формирования насчитывали тысячи солдат (Северный корпус: 5000 человек, отряд полковника Вырголича в Польше:1050 чел.)). Соотношение вооруженных сил в Курляндии не оставляло надежд на создание национального государства без немецкого (и русского) элементов. Единственным вариантом оставалось создание независимых от немцев формирований на территории Эстонии. К середине февраля фронт на севере Латвии стабилизировался. Столкнувшись с красными стрелками эстонская армия под командованием финского генерала М.Ветцера начала тяжелые бои. В ее состав вошли 2 эстонская дивизия полковника В.Пускара, бронепоезда, финский полк и Южная группа ОКСА, которую возглавил генерал-майор А.П. Родзянко. Последняя включала три отряда: Волынский, Талабский и конных партизан Булак-Балаховича. Им противостяли части 2 и 10 советских дивизий, усиленные 2 и 3 бригадами латышских стрелков. С 16 января общее командование ими осуществлял РВС и штаб АСЛ. Решением РВС VII армии от 24 января советские войска в Лифляндии были разделены на Печорскую (Эстонская (3) бригада 6 и 2 Новгородская дивизии) и Вольмарскую (латышские полки и 10 дивизия) группы. Вольмарская группа АСЛ действовала против 2 эстонской дивизии. Она прикрывала рижское направление и имела три боевых участка: правый(Валк), где были сосредоточены главные силы группы, средний(Каркус-Вольмар:1,4, 2 батальона 7 и остатки 9 полков, 2 кавалерийский дивизион) и левый(Каркус-Гайнаш, 2 батальон 7 полка и авиаотряд). Им помогали красные боевики Руена и Салаца, из которых 9 февраля сформировали Валмиерский добровольный батальон. 30 и 31 января у Пойвы генерал М.Ветцер нанес крупное поражение Вольмарской группе, разгромив 9 стрелковый полк. В бою отличились партизанский батальон и финский полк "Северных парней". Они потеряли полтораста человек убитыми и ранеными, погиб командир эстонских партизан Ю. Куприянов, но прорвали фронт большевиков и овладели Валком. Через три дня 2 дивизия заняла Печоры. Затем ее наступление приостановилось на 10 дней. Красное командование использовало неожиданную передышку, чтобы восстановить управление соединениями. Так, 2 Новгородская стрелковая дивизия была переподчинена 7 армии. Эта неожиданная остановка эстонского наступления была вызвана рядом причин. Главными из них были: вывод первого финского соединения с фронта и восстание крестьян на Эзеле и Мооне. Повстанцы насчитывали до 1000 человек и захватили многие волости архипелага. Через несколько дней мятеж был подавлен при помощи английских военных судов. 139 его активных участников восстания были расстреляны по приговору военно-полевого суда. В результате падения Валка и Печор советские войска утеряли между собой связь. Красное командование использовало неожиданную передышку, чтобы восстановить управление соединениями. Так, 2 Новгородская стрелковая дивизия была переподчинена 7 армии. 13 февраля в подчинение командира 5 пехотного эстонского полка прибыл Ревельский отряд подполковника Бадендыка, который сменил финнов в гарнизоне Вейсенберга. За счет перебежчиков и добровольцев он быстро вырос(2 роты пехоты, гусарский эскадрон, пулеметная и саперная команды, взвод артиллерии) и был брошен на фронт.

14 февраля Лайдонер добился подчинения всех военных институций страны своему штабу, который возглавлял полковник Соотс. В тот же день эстонское наступление возобновилось. Атаке подвергся левый участок Вольмарской группы, где генерал М.Ветцер начал демонстративную атаку на Гайнаш. Потери понесенные в боях с латышскими стрелками, ожидавшийся в скором времени поход ОКСА в Россию и ограниченные мобилизизационные возможности страны, заставили генерала Лайдонера искать новые источники людских резервов. Предложение К.Ульманиса оказалось весьма кстати. Так, 15 февраля на свет появилось второе соглашение с Эстонией об участии латышских формирований в борьбе с большевизмом. 18 февраля в Дерпте из латышских рот начал формироваться Валмиерский пехотный полк, резервный батальон и артиллерийская батарея. Через неделю в них было 60 офицеров и 1451 солдат. Эстонское командование передало полку 800 винтовок, 10 легких и 5 станковых пулеметов, 3 русские пушки с небольшим количеством боеприпасов. Дальнейшее оснащение войск было невозможно из-за отсутствия у Й.Земитана средств и военных материалов. К 20 марта формирование полка было закончено.

16 февраля финские "Северные парни" прорвали фронт 6 стрелковой дивизии и следующим утром овладели Раппеном: боевые действия начались на латышской этнической территории. Красные перебросили из Изборска в район прорыва были 3 полка (3 эстонский коммунистический, 6 и 8 латышские стрелковые), а 2 Новгородская дивизия и красные эстонцы перешли в контрнаступление на Верро. Во время этих боев отряд Бадендыка сократился до роты и был влит в ОКСА. Однако, эстонцы удержали Печоры и Валк и продолжали наступать на Мариенбург. 21 февраля 49 советский стрелковый полк был разбит "Северными парнями", и в город неожиданно ворвался лыжный финский отряд. Советские войска отошли к югу, а эстонцы прочно удерживали Печоры и Валк. 24 февраля генерал Й.Лайдонер объявил о полном освобождении эстонской земли от большевиков. В ходе войны за независимость его армия потеряла около 5000 человек убитыми и 14000 ранеными. Несмотря на это, она оставалась одной из сильнейших противосоветских армий на берегах Балтики. Ее части взяли в плен 6000 человек и захватили 40 орудий. К этому времени ЭНА насчитывала в своих рядах 1105 офицеров, 1275 сабель и 19778 штыков при 350 пулеметах, 67 легких и 20 тяжелых орудиях. Тем временем, советское командование стянуло к Мариенбургу подкрепления: 1 кавалерийский, 13 и 15 стрелковые латышские полки. Они образовали Мариенбургскую группу. 28 февраля город был взят. В боях за Мариенбург финский полк был разбит, потеряв 370 человек убитыми и 400 пленными. Генерал М.Ветцер был снят с поста командующего лифляндским фронтом и отозван в Гельсингфорс. Таким образом, к началу марта северный фронт АСЛ остановился на линии Гайнаш-Вольмар-Раппен.

Вывод финских войск из Эстонии и большие потери в боях за северную Лифляндию ускорили формирование частей из латышей. Правительство К.Ульманиса старалось добыть оружие и средства для собственной армии безвозмездно. Пугая Антанту большевизмом и возрождением германского милитаризма, оно пыталось предстать единственной силой, которая способна защищать интересы союзников в Латвии. Одновременно, оно извлекало выгоду из затруднительнлого положения своих союзников. Так, К.Ульманис воспользовалось положением Литвы, которая тогда не имела доступ к морю и зависела от немцев, занимавших Мемель. В обмен на обещание беспрепятственного транзита грузов через Либаву националисты получили кредит в 5 млн. немецких марок и подписали договор о дружбе. Сумма, полученная К.Ульманисом, равнялась расходам латвийского правительства за 4 месяца. В целях дискредитации остзейских баронов в глазах союзников, националисты организовали провокацию. 18 февраля на борту шведского парохода "Рунеберг" в бумагах шведского полковника Н.Эдлунда были найдены письма ландмаршала Лифляндии Г. фон Штрика-Штрикфельда. В них был подробно изложены планы восстановления Балтийского государства, в котором остзейские немцы должны были играть руководящую роль. К нему прилагались полномочия, доверенности, дипломатические и финансовые документы регентского совета. Средства для реализации своего плана бывший ландмаршал планировал получить, заложив за 20 миллионов марок свое имущество в Дрезденском банке. В условиях господства Антанты это была утопия, которую националисты выдали за реальную угрозу независимости. Для наглядности они изъяли у немецкого лейтенанта К.Штока из Либавского гарнизона проект конституции Балтийского государства, а также список кабинета, где упоминались местные немецкие политики А. Берг, И.Ансберг и А.Зеберг. Им удалось не только напугать эстонцев и самих себя, но и серьезно озадачить британских дипломатов, многие из которых сочуственно относились к прибалтийским немцам. Сам факт находки бумаг Г.фон Штрика сорвал переговоры, которые вел английский посол в Стокгольме Клайв о создании шведского легиона для Латвии. Впоследствии проекты старого монархиста были использованы демагогами стран Антанты против остзейцев, которые вовсе не разделяли идей ландмаршала. Бароны стремились защитить свои права и собственность, опираясь на силу, поскольку сознавали, что латышские националисты не лучше большевиков. На следующий день после находки на "Рунеберге" Р.фон дер Гольц и А.Винниг отмежевались от проектов Г. фон Штрика и К.Штока. Однако, немецкие военные власти не дали арестовать старого ландмаршала, понимая, что дадут козырь в руки националистов. 24 февраля министр внутренних дел М.Валтер предложил за поимку Г.фон Штрика премию в 10000 рублей, а 5 апреля против него возбудили расследование по обвинению в попытке свержения государственной власти. Поскольку ландмаршал находился в Германии, которая отказывалась его выдать, рассмотрение дела пришлось надолго отложить. В розыск был объявлен К.Шток, служивший в частях 6 резервного корпуса. Обвиняя немцев в нарушении порядка, К.Ульманис попытался создать в тылу 6 резервного корпуса альтернативную силу, способную обеспечивать их интересы. 26 февраля возник комитет по организации Либавской земской охраны второй очереди. С этого времени генерал фон дер Гольц стал крайне негативно относится к правительству Ульманиса:

"Правительство Латвии, сформированное в ноябре 1918 года, было настроено против немцев... но сначала, из страха за свою жизнь и боязнь потерять министерские посты, вело себя довольно покладисто. Некоторые важные личности - лакейские натуры - раболепные и вероломные".

Дело фон Штрика националисты стали использовать для того, чтобы кричать о притеснениях со стороны оккупационных властей. Это дало результаты - Совет Антанты объявил блокаду портов Курляндии. Корабли под германским флагом могли заходить в них только с разрешения стационаров союзников. 6 марта в Либавский порт прибыл стационар - эсминец "Инконстент" капитана Ф.Мартэна. С его борта высадилась британская военная миссия в Латвии во главе с майором Киненом. 12 марта в Прибалтику на крейсере "Питтсбург" прибыла миссия США подполковника Уорвика Грина. В ее составе было около 100 членов, поскольку в миссию входили несколько десятков сотрудников АРА. У.Грин поддерживал связь с родиной через поверенного в делах США в Дании Й.Гранта-Смита, который считался знатоком Прибалтики. В сообщениях Лансингу от 11 и 13 апреля он сообщал, что правительство К.Ульманиса исключительно слабо и не имеет полномочий от народа, но оно - "единственная организация, с которой мы имеем дело, и его надо поддержать, как национальное правительство или орган Латвии". Американцы более прагматично подошли к местным делам и стали устанавливать контакты с реальными хозяевами положения - немцами. Это сильно беспокоило К.Ульманиса, который 1 марта вернулся в Либаву. На свободной от большевиков территории он стал создавать личную военную опору. 19 марта был принят декрет о создании айзсаргов (стражей). В этом не было особой необходимости, поскольку в каждой волости и уезде были развернуты посты и команды полевой жандармерии 6 резервного корпуса. Как показал опыт, 25 человек на уезд было вполне достаточно, чтобы поддерживать порядок. Кроме того в распоряжении фон дер Гольца был сильный Либавский гарнизон( 2 роты полиции, 6 и 9 Берлинские батальоны, батальон Балтенланд фон Тониге, 2 эскадрона и батарея Мюллера с 76 пулеметами и 4 77мм пушками). 22 марта кабинет К.Ульманиса начал печатать собственные денежные знаки - латвийские рубли, равные по стоимости выпущенным оккупантами острублям или 2 немецким маркам. На черном рынке латвийский рубль обменивался на полтора царских. Всего планировалось выпустить 25 миллионов рублей (За месяц было напечатано 650000 рублей).

Поражение под Ревелем показало большевикам, что в гражданской войне нельзя отбрасывать национальную идею. Поэтому 18 февраля Совет и РВС Эстляндской Трудовой Коммуны объявил о создании Эстляндской Красной Армии(ЭКА) на базе Псковской и Нарвской групп VII советской армии. В нее вошли Чудская военная флотилия, Эстляндская, 6 и 10 стрелковые дивизии. Эстонцы служили исключительно в Эстляндской дивизии. Она состояла из кавалерийского полка(4 эскадрона), 2 стрелковых бригад(6 коммунистических полков), легкого и тяжелого дивизионов, технических частей и авиаотряда общей численностью 8500 человек. 4800 из них были набраны на территории Эстонии.

"...Совнарком Эстляндии объявляет о создании Эстляндской армии, которая бок о бок с братскими армиями Латвии, Белоруссии, Великороссии, Украины при объединенном командовании сражается против общих врагов..."

Создание ЭКА в районе Пскова проводилось с 27 февраля по 15 марта проходила в ходе военных действий. Правительство Советской Латвии также развертывало свои вооруженные силы. Пополнив в начале года свои части 5 тысячами добровольцев, оно развернуло третьи батальоны в полках латышской стрелковой дивизии и стало формировать на базе Особой интернациональной дивизии вторую. В последнюю в качестве головных были включены уже существовшие 10 и 13 латышские стрелковые полки. Последний в составе 346 человек был специально прислан с Восточного фронта. Были также включены во 2 дивизию 4 интернациональных полка, батальоны саперов и связи, 20 гаубичная батарея(всего до 3700 красноармейцев). Три стрелковых полка, кавалерию и легкую артиллерию дивизии надо было создавать заново. На базе 1 Латгальского полка, составленного из партизан (200) был развернут 15 полк. Из 1 Курземского полка революционной охраны(400 бойцов), в который передали группу красноармейцев из 5 полка, охранявших Штаб Красной Армии в Серпухове, создали 16 полк. Новые формирования не удавалось пополнить добровольцами. Поэтому РВС мобилизовал офицеров и солдат специальных родов войск(артиллерии, связи, инженеры, пулеметчики). Комплектование 2 дивизии затянулось до марта из-за трудностей снабжения. 2 марта Военный комиссариат объявил мобилизацию в занятых Интернациональной дивизией уездах с целью усилить каждый из ее четырех полков на 250 человек. Для пополнения дивизии срочно формировались Жмудский советский литовский полк и Паневежский батальон.

Латышские стрелки прибыли на родину, имея 3-4 недельный запас продовольствия и фуража. Однако, в связи с ростом их рядов запасы быстро иссякали. В феврале суточная норма была снижена с 2 до 1,5 фунтов хлеба. Поэтому, несмотря на неудачи на фронте, был отложен призыв лиц 1893 года рождения. Задержка формирования тыловых частей 2 дивизии привел к тому, что нагрузка по обеспечению фронта легла на 1 дивизию. Так, кроме своих частей ее тылы снабжали Рижский гарнизон, 3 бригаду 2 дивизии и 2 бригаду 6 дивизии. Всего на довольствии 1 дивизии состояли до 50 тысяч человек и 9 тысяч лошадей. Наступление белых вызвало необходимость в подкреплениях. Не получив достаточной подготовки, части часто отсылались на фронт, где несли большие потери. К концу марта 2 стрелковая дивизия была доукомплектована: были сформированы 11(вновь) и 18 стрелковые полки. Для этого в марте были призваны все военнообязанные мужчины 1884-98 годов рождения. Это дало 25000 рекрутов. Они направлялись в запасные полки 1 стрелковой дивизии в Риге или 2 стрелковой дивизии в Митаве. Здесь новобранцы проходили курс начальной военной подготовки и в составе маршевых рот направлялись на фронт. Так, 1 запасной полк с 21 января по 18 апреля направил 20 рот и несколько мелких пополнений в 1 дивизию и 3 бригаду 2 дивизии(1258 человек). Часто бойцы отсылались на фронт через пару дней после прибытия в депо. Ситуацию исправляло то, что многие из них имели за плечами опыт царской армии. Несмотря на принятые меры, численность латышских полков была гораздо меньше, чем было предусмотрено штатами РККА(3687 человек). Так, полки 1 дивизии имели не более двух третей штатного состава, а большинство полков 2 - треть. Кавалерия АСЛ была слабой: она состояла из 2 кавалерийсих дивизионов 1 дивизии(2 и 3) и 1 полка. В 2 дивизии был развернут только один дивизион (в 1 бригаде) и началось формирование еще одного (во 2 бригаде). Оно закончилось только в мае. Советская Латвия не могла позволить себе создание крупных конных частей, поскольку не имела ни опытных кавалеристов, ни лошадей необходимого качества, ни фуража. Артиллерия красных латышей создавалась на базе артиллерийской бригады Латышской дивизии (3 легких, мортирный и тяжелый дивизионы, зенитной и тяжелой лит. "Г" батарей). Ее пополнила немногочисленная артиллеря Особой интернациональной дивизии(3 легких дивизиона и 20 гаубичная батарея). В марте АСЛ расплагала 52 орудиями. Пополнение ее артиллерийского парка шло из Советской России и из Даугавгривской крепости. Кадры для новых батарей давали тяжелый и мортирный дивизионы 1 дивизии и запасная батарея, развернутая в Двинске. К серидине мая в АСЛ было уже 98 орудий. Авиация состояла из 3 отрядов (18 машин) и насчитывала 28 инструкторов и 289 красноармейцев. Кроме того, у красных имелись броневые части: 3 бронепоезда и отряд броневиков. Частые ремонты и отсутствие запасных частей сильно затрудняли их использование на поле боя. 23 февраля в Риге было создано Морское Управление, которое начало создавать военную флотилию. Быстрый рост рядов армии выявил нехватку командных кадров. В конце весны в советских частях не хватало 565 командиров, в т.ч. 5 полковых, 17 батальонных и 56 ротных. Для пополнения их состава в феврале была открыта Военная Школа, в которой занимались 188 курсантов. Всего в АСЛ в это время насчитывалось 21921 человек (13302 штыков и 996 сабель).

2 марта в Курляндии 13500 солдат 6 резервного корпуса были готовы к наступлению. Они состояли из трех соединений: ландесвера, Железной и 1 резервной гвардейской дивизии. Ландесвер имел в своем составе 3 немецких и латышский батальоны(800 человек, 528 штыков), русский стрелковый отряд(200 человек) и 6 отдельных подразделений общей численностью в 3500 человек(2000 штыков и сабель с 6 орудиями). В Железной дивизии насчитывалось 4000 человек(1714 штыков и сабель), 89 пулеметов, 10 артиллерийских орудий и исправный самолет. 1 гвардейская резервная дивизия имела в своих рядах до 5000 солдат и офицеров. В Лиепае располагались депо новых латышских формирований - запасный батальон и 2 роты(до 300 человек), а немецкие штабы, учебное депо, лиепайский гарнизон и части полевой жандармерии( до 700 человек). По фронту им противостояли 4 латышских стрелковых полка: 2 (1220 штыков), 3(1436 штыков),10 (786 штыков) и 16(559 человек, 4 пулемета) и 3 кавалерийский дивизион(285 сабель). Учитывая резервы, красные латышские стрелки могли им противопоставить 7859 бойцов с 100 пулеметами, 165 орудиями и 6 самолетами. Таким образом, на курляндском направлении 6 резервный корпус имел двухкратный перевес в живой силе. Южный фланг стрелков прикрывала 2 стрелковая ( Интернациональная) дивизия крайне слабого состава. Из-за отсутствия связи АСЛ с советской Литовской дивизией главные силы 2 стрелковой дивизии оказались скованы литовской отдельной пехотной бригадой численностью 5400 человек(в т.ч. 360 офицеров, 540 унтер-офицеров). Она состояла из артиллерийского(8 батарей), 1 и 2 пехотных полков (по 3 батальона), Мариампольского( 4 роты, батарея, запасная рота) и Поневежского (3 роты, эскадрон) отдельных батальонов и 2-го запасного батальонов. В ее тылу формировались 6 и 8 пехотные полки.

С окончанием боев под Гольдингеном генерал фон дер Гольц отдал приказ о начале частной операции. Её целью был разгром 2 латышского стрелкового полка, прикрывавшего линию Венды. Для этого выделялись вся Железная дивизия и Шрунденская группа ландесвера. 3 марта отдельный латышский батальон в составе 3 рот, команды пешей разведки и кавалерийского дивизиона попытался при поддержке артиллерийского взвода лейтенанта Шрюндера овладеть Нейхофом, который защищала 2 рота 2 стрелкового полка. Красные латышские стрелки оказали сильное сопротивление, переходя в частные контратаки. 2 марта после полутора часов боя имение было взято при помощи флангового маневра. На следующий день красные стрелки постоянно обстеливали Нейхоф из пулеметов и попытались охватить правый фланг батальона, заняв имение Ленен. К концу дня они были отброшены подошедшими резервами. 3 марта Железная дивизия атаковала позиции 2 латышского стрелкового полка. Батальон Борха обошел его левый фланг и овладел Пампельном. При помощи бронепоезда (платформа с орудием, паровоз и 3 броневагона) красным стрелкам удалось удержать свою основную позицию у Эзере. На следующий день 5 и 6 роты 2 полка устроили засаду и разбили авангард Железной дивизии, выступивший из Пампельна. 4 марта правый фланг Й.Бишофа охватил 3 латышский полк у станции Ренга. Опасаясь окружения, красные стрелки отошли на восток. 5 марта у Нейхофа продолжалась перестрелка с правофланговыми ротами 2 латышского стрелкового полка, главные силы которого удерживали позиции у Эзере. На следующий день 12 латышский(ранее 39 интернациональный) стрелковый полк оставтил станцию Муравьево, который заняла Железная дивизия. Латвийский отдельный батальон получил приказ овладеть Шрундской школой и имением Гравер. Его задачей было соединение с наступающим из Пампельна батальоном Борха с целью окружения 2 латышского стрелкового полка. Утром 6 марта Цесиская и Студенческая роты овладели Шрундской школой и двинулись на соединение с Железной дивизией. Выполняя маневр, штаб батальона и Студенческая рота двигались без боевого охранения, и попали в засаду. Разведка капитана Борха приняла их за отступавших красных стрелков. Немцы заняли удобную для боя позицию и в упор открыли огонь по колонне. В огневом мешке погибли командир батальона полковник О.Колпак, старший лейтенант Криевс и немецкий лейтенант Шрюндер, а капитан Н. Грундман, не желая попасть в плен, застрелился. Двигавшаяся по параллельной дороге Цесиская рота охватила фланг немцев и выяснила, что это свои. Бой между союзниками, позволил красным стрелкам 2 латышского полка беспрепятственно выйти из окружения и занять новые позиции. Военный министр Я.Залит опасался вмешательства оберштаба в назначение нового командира латышского батальона. Поэтому, он без каких-либо согласований назначил командиром капитана Я.Баллода, присвоив ему звание подполковника. Майор А.Флетчер не возражал. Несмотря на то, что основная цель "Ледохода" - окружение 2 латышского стрелкового полка - не была достигнута, частям 6 корпуса удалось преодолеть линию реки Венда в ее верхнем и среднем течении и отбросить латышских стрелков с удобных позиций.

Опрокинув латышских стрелков, 6 резервный корпус медлено продвигался вперед. 7 марта бронепоезд Железной дивизии овладел станцией Куршаны, а отдельный батальон вышел на подступы к Фрауенштадту. За счет прибытия фрейкоров численность 6 резервного корпуса выросла до 20000 солдат. 8 марта части Железной дивизии заняли Нейланд, обеспечив его фланг. В этот день генерал фон дер Гольц отдал приказ о начале операции "Оттепель"(Eisgang), заключавшейся в очищении Северной Литвы и Курляндии от большевиков. Приказ указал ближайшие задачи: ландесверу - Цаббельн и Шкеде, отдельному батальону - Доблен, Железной дивизии - Бене, а 1 гвардейской резервной дивизии - Шавли. К 3 марта русский отряд Ливена и батальон Эйленбурга вступили в соприкосновение с частями 16 латышского стрелкового полка к востоку от Гольдингена. Сюда на следующий день прибыла русская батарея. Приказом оберштаба сводно-русская рота(100 шт.) и Либавский стрелковый отряд были объединены в отдельную оперативную группу. Ее командиром был назначен светлейший князь Ливен. Выступление группы Ливена на восток задерживалось в ожидании Сводно-русской роты из Шрундена. Только 9 марта ландесвер был готов к наступлению. К 12 марта отряд Ливена достиг численности 400 человек и состоял из эскадрона, пулеметной и стрелковой рот, кадра батареи(орудие, станковый пулемет) и обоза. Его посетил А.Флетчер с инспекцией. Он доставил 120000 марок в кассу отряда. Тем временем, остальные части ландесвера вели активную рекогносцировку позиций правого фланга большевиков. После боев за Виндаву были пополнены штурмовой отряд и батальон Мальмеде. В батальон Эйленбурга вливались в основном германские добровольцы, которые вскорее стали преобладать в его рядах. Таким образом русско-немецкие части ландесвера достигли 2000 бойцов, что представляло в гражданскую войну немалую силу. 10 марта отдельный латышский батальон занял Фрауенштадт. День спустя, Железная дивизия заняла Альт-Ауц и двинулась дальше. Однако, на ее правом фланге появились красные латышские части, а несколько рот 8 и 19 полков в районе Грузды-Жагоры задержали фланговую группу 1 гвардейской резервной дивизии. 12 марта Железная дивизия заняла после боя Бене. На следующий день авангард 1 гвардейской резервной дивизии вошел в Шавли.

При своих контактах с союзниками Р. фон дер Гольц связывал всеобщее наступление против большевиков с открытием портов. Однако, шантаж генерала не удался - британские стационары не покинули Либаву и Виндаву. Тем временем, по суше в расположение 6 резервного корпуса прибыла кавалерийская бригада из состава 2 корпуса и егерские батальоны. Они были включены в ряды 1 гвардейской резервной дивизии. Несмотря на блокаду портов английскими кораблями, 12 марта генерал Р.фон дер Гольц отдал приказ о проведении операции "Весенний ветер"(FrЭhlingswind). Она заключалась в молниеносном броске с нижней Венды на Курляндскую Аа до наступления распутицы. Главную колонну(1200 штыков и сабель, 8 орудий) возглавил майор А.Флетчер. В нее вошли штурмовой отряд, батальон Мальмеде, артиллерийская батарея Шредера и саперная рота Штромберга. Колонна должна была наступать из Стендена на Туккум севернее железной дороги Москва-Виндава. Батальон Эйленбурга( 800 штыков и сабель) составлял среднюю колонну и наступал к юго-западу от Виндавской железной дороги на восток. Маршрут Либавского стрелкового отряда пролегал южнее. Он должен был выйти на реку Абау в 20 верстах южнее Туккума. Связь с латышским отдельным батальоном обеспечивал вольный эскадрон Энгельгарта, а контакт с Эйленбургом - 2 Балтийский конный отряд Драхенфельса. В Виндаве гарнизон был составлен из запасных частей численностью до 450 человек. Однако, его снабжение было скудным из-за английской блокады. Общее наступление началось 13 марта в 6:00. Уже через полчаса граф цу Эйленбург завязал бой с 16 латышским стрелковым полком. Восемь часов спустя Либавский отряд обнаружил у имения Вормен крупную часть красных стрелков( до 1000 человек). В бою русские белогвардейцы потеряли 2 человек. С приближением батальона Эйленбурга красные начали отступать, оставив лошадей и пулеметы в качестве трофеев. В 23:00 Вормен был взят. От пленных стало известно, что в Митаве разгружается кавалерийский полк красных. Главная колонна ландесвера выбила из Цаббельна 3 латышский кавалерийский дивизион. 14 марта штурмовой отряд спустил с рельс и после боя захватил красный бронепоезд. Он был отправлен на ремонт в Ужау и укомплектован немцким экипажем, под командой капитана цур зее Зиверт. В этот же день батальон Мальмеде занял Кандау, а кавалерия - Тальсен. Преследуя латышских стрелков, батальон Эйленбурга атаковал имение Самитен. Отступая, красные разрушили мост и задержали его дальнейшее продвижение. Только в 14:00 Ливенский отряд выступил из Вормена на Барибен. С этого дня он потерял связь с левым соседом, поскольку Балтийский конный отряд ввязался в бой за Иссерталь. 15 марта наступление продолжилось. Отдельный латышский батальон занял Блиден. Здесь до Я.Баллода был доведен приказ военного министра о его производстве в полковники. Вольный отряд Энгельгарта потерял связь со своими соседями. Тем временем, батальон Эйленбурга после удачного боя с 16 стрелковым полком продвинулся вперед и занял южные подступы к Туккуму. В 9:00 штурмовой отряд отбросил 10 латышский стрелковый полк и занял город. 10 латышский стрелковый полк отошел к Бергдорфу, а 16 - к Шлоку. В 8:00 отряд князя Ливена перешел Абау и занял имение Фридрихсберг, в котором были захвачены красные комиссары. 6 из них приговорены к казни, а 2 - оправданы. Здесь к Либавскому стрелковому отряду присоединился ротмистр Э.Реймерс с остатками Курляндского патруля. Он сообщил об отступлении красных. Единственное орудие русского отряда открыло огонь по отступающим обозам 16 стрелкового полка, вызвав среди них панику. Ночью 16 марта ударил мороз 15* по Реомюру(-19* по Цельсию). Несмотря на это, русский стрелковый отряд и отдельный латышский батальон заняли Нойшлосс и Шлампен, где наткнулись на разъезды красных. В Шлампене князь Ливен встретил кавалеристов барона Гана и установил связь с оберштабом. Вскорее он получил приказ двигаться в Туккум. Вечером 17 марта все силы ландесвера были стянуты к Туккуму. Оставив в Туккуме саперов Штромберга и комендантскую роту( всего - 85 штыков), штурмовой и Либавский стрелковый отряды, батальоны Мальмеде и Эйленбурга на подводах выступили в 21:00 на Митаву. Через час у водяной мельницы имения Малеймойс передовой Либавский стрелковый отряд натолкнулся на засаду, устроенную красными. Два русских офицера погибли. Исход боя решила русская батарея поручика Андерсена(2 орудия и станковый пулемет). Затем по приказу майора Флетчера отряд Ливена был выдвинут в боковое охранение и начал преследовать отходящую к Кальнецемскому мосту красную конницу. Преследуя красную кавалерию, отряд Ливена вышел на западный берег Аа. К вечеру он отошел к Казупену, где встретил обоз батальона Мальмеде и установил связь со штабом.

Около полуночи ландесвер завязал бой с большевиками в 6 верстах от Митавы. 18 марта к 12:00 город был освобожден. В городе и на станции ландсвер захватил много военного имущества и санитарный поезд. Советский гарнизон отошел к Олаю, прихватив с собой заложников из немецких семей. Отдельный латышский батальон сильно отстал от частей А. Флетчера. К концу дня он все еще занимал имения Фридрихшлусте, Вилхелмина и Берча. Последующие три дня полковник Баллод не трогался с места, пополняя и реорганизуя свои ряды за счет перебежчиков и новых рекрутов. Тем временем, беззащитный Туккум подвергся атаке латышских стрелков из 16 полка. Советские войска не ожидали встретить сопротивления. Однако, на околице их встретили саперы Штромберга и комендантская команда. После упорного боя на окраине города красные стрелки отошли, бросив пулемет. Боевой настрой стрелков был подорван, и атака сорвалась. Тем временем, Железная дивизия топталась на месте. В результате упорных боев со 2 Латышской стрелковой бригадой у Бенен ее боевая сила вновь снизилась до 1000 штыков. 17 марта РВС перебросил на это направление 8 латышский стрелковый полк. 19 марта латышские стрелки нанесли контрудар и разбили егерский батальон Железной дивизии и взяли Бенен. Немцы отошли к Альт-Ауцу и перегруппировали свои силы. Бишоф назначил командиром егерей обер-лейтенанта Бюхнера. Используя выгодное оперативное положение частей 6 резервного корпуса, генерал фон дер Гольц решил бросить штурмовой отряд на юг, окружив в районе Бенена всю 2 Латышскую стрелковую бригаду. Для осуществления этого замысла части ландесвера и батальон Эйленбурга были подчинены майору Бишофу. Навстречу из района Шавлей должны были наступать фрейкор Брандиса из состава 1 резервной гвардейской дивизии. Вечером 19 марта штаб 2 латышской стрелковой бригады получил известие о падении Митавы. Осознав угрозу окружения, латышские стрелки начали отход через Элею на Бауск. С занятием Митавы выявились новые преступления большевиков. В ответ озлобленные остзейцы начали расстреливать всех стороников советской власти. Начался белый террор, во время которого были убиты около 600 латышей. 19 марта в 14:30 Либавский стрелковый отряд прибыл в Митаву на смету штурмовому отряду. Кроме него в городе оставался батальон Мальмеде и многие солдаты Эйленбурга, которые не выступили в поход и остались грабить город. Для того, чтобы остановить мародеров, князь Ливен отрядил патруль из состава русской батареи. Нарушители были пойманы и арестованы. Действия русского патруля вызвали бунт среди немецких солдат, но он был легко подавлен артиллеристами. Окончив реорганизацию, латышский отдельный батальон занял на Доблен, который занял в тот же день. Здесь 21 марта Баллод получил приказ военного министра Я.Залита о реорганизации его части в бригаду. Днем ранее части 2 Латышской стрелковой бригады быстрым маршем вышли к Бауску, выскользнув из кольца окружения. Задержка выступления Эйленбурга и пассивность Баллода, в конечном счете, привели к провалу операции на окружение.

РВС АСЛ не терял времении даром и сосредоточил в Олае все свои наличные силы (5 латышский стрелковый полк, спешенный тяжелый артиллерийский дивизион, музыкальную, минометную, 2 пулеметных команды, саперную и 5 других рот, бронепоезд и бронеавтомобиль). Боевики Тальсена, Фрауенштадта и Туккума, 10 и 16 латышские стрелковые полки и 2 батальон Витебского полка ВЧК были объединены в 3 бригаду 2 стрелковой дивизии. Её задачей стало прикрытие линии Аа от Митавы до моря. 20 марта несмотря на мороз Олайская группа красных получила подкрепление в виде немецкого интернационального полка, укомплектованого сбежавшими в Советскую Россию матросами морской народной дивизии, и атаковала Митаву. В распоряжении князя Ливена и капитана Мальмеде было не более 600 штыков и сабель при 3 орудиях и 12 пулеметах. Белые прикрывали Рижский тракт и мост через Аа и вынесли всю тяжесть атаки. 21 марта к Митаве были переброшены 16 латышский и 97 стрелковый советские полки. Несмотря на в 10® мороза, они прорвали позиции ландесвера и заняли станцию Московско-Виндавской железной дороги к северу от города, а затем захватили мост через Аа. Положение защитников Митавы стало критическим и вечером был поднят вопрос об эвакуации города. Положение Митавы спас фрейкор "Люнебург" под командованием обер-лейтенанта Герберта Фолька, срочно переброшенный из Железной дивизии. Его появление укрепило гарнизон Митавы, который перешел в контратаку на станцию, которую защищали бронепоезд и немецкий коммунистический полк им.К.Либкнехта. После отступления 2 Латышской стрелковой бригады к Бауску штаб 6 корпуса издал новые директивы для войск. Главные силы Железной дивизии, преследуя 2 стрелковую бригаду, устремились на Бауск. Штурмовой отряд и батальон Эйленбурга были возвращены в состав ландесвера, а Латышская отдельная бригада с немецкой батареей Мюллера(из состава Лиепайского гарнизона) была направлена к Кальнецему. Уже утром 22 марта она выдержала у Батера встречный бой с 10 латышским стрелковым полком. В Митаву прибыл фрейкор "Люнебург" под командованием обер-лейтенанта Герберта Фолька из Железной дивизии. Прибыв в Митаву, штурмовой отряд и батальон Эйленбурга поддержали атаку против Олайской группы. 22 марта в ожесточенном бою на реке Экау фрейкор Люнебург захватил станцию и разбил своих соотечественников. В этом бою Г.Фольк был тяжело ранен. В другом бою( у Шведгофа) Ливенский отряд после пятичасового боя опрокинул 15 латышский стрелковый полк, который увлек за собой батальон 10 полка. Угроза столице Курляндии была ликвидирована. Уже в 20:00 части ландесвера были отправлены в Туккум, который по-прежнему, удерживался саперами Штромберга. 22 марта 1 гвардейская резервная дивизия заняла Поневеж, а Железная дивизия - Бауск. На следующий день Железная дивизия разбила 99 стрелковый полк красных и отбросила 3 латышский стрелковый полк. Бои местного значения шли на фронте отдельной латышской бригады, которая весь предыдущий день вела активный поиск в направлении Шлока и Кальнецема. Это привело к стычкам в Рижской Юрмале. Утром 24 марта латышская бригада атаковала позиции 10 полка латышских стрелков, заняла Бергдорф, Кальнецем и Кемерн и установила связь с отрядом Ливена. В 2:00 в метель русские белогвардейцы вместе с немецкой пулеметной ротой Лемана вышли к Аа у Шведгофа. Здесь князь Ливен встретил 2 роты из бригады Баллода. . Обнаружилось, что наступательный порыв белогвардейцев выдохся. Операция "Весенний ветер" закончилась.

Большевики были настолько уверены в скором падении Риги, что спешно начали эвакуировать Ригу. Улицы, по которым планировался отвод войск, стали срочно очищать от жильцов. Их всех делили на три категории. В первую входили лица, подлежащие немедленному расстрелу, для второй полагалось заключение в тюрьму, третьих выселяли в предместья. Система заложников и красный террор были черезвычайно жестоки. Ранее при освобождении уездных центров белые находили изуродованные трупы остзейских немцев и пленных белогвардейцев. На территории Эстляндии их было немного, поскольку советская власть просуществовала всего полтора-два месяца. Гораздо больше следов красного террора обнаружилось в Курляндии. Первым известным фактом стали издевательства над немецкими пленными солдатами в Виндаве. Освободив город, белые нашли изуродованные трупы солдат Железной дивизии. По свидетельству князя Ливена, здесь отличилась женская стрелковая команда(Flintenweiber). При взятии Туккума были также найдены захоронения немцев из городской буржуазии. В Риге революционный трибунал за неполных пять месяцев вынес 2000 приговоров. Из них 600 были смертными. Расстрелов было столько, что солдаты отказывались их проводить. За них это делали Flintenweiber, прибывшие из Виндавы. В сельской местности революционные трибуналы действовали также жестоко. Только в Малиене они возбудили около 500 дел и вынесли 152 смертных приговора. В общей сложности большевики на территории Латвии казнили не менее 5000 человек. Эти действия вызвали встречную реакцию со стороны ландесвера и фрейкоров. Уже в январе в ландесвере существовала команда "зачистки", исполнявшая роль полевой жандармерии. Другим таким отрядом был вольный эскадрон Энгельгарта. В Латвии жертвами белого террора стали до 7000 человек, в основном, латышей. Только в первые три месяца 1919 года в Курляндии белогвардейцы расстреляли более 1000 сторонников советской власти. По данным советской прессы, при взятии Гольдингена, Митавы и Туккума были расстреляны, соответственно, 500, 300 и 200 человек. Среди них были не только большевики, но и националисты. 4 апреля в Талсах по приговору военно-полевого суда были расстреляны 30 коммунистов. При взятии Риги немецкие военно-полевые суды расстреляли 3000, а в Дюнамюнде - 125 человек. Террор осуществляли не только немцы, но и националисты. Действия националистов, находившихся под контролем Антанты, были более "гуманными". Так, согласно официальным данным, в январе-феврале 1919 года в Эстонии были расстреляны без суда и следствия до 2000 сторонников советской власти. За 1919 год эстонскому военно-полевому суду были преданы 554 человека, из которых 215 были расстреляны. Позже националисты перестрали расстреливать своих политических противников и начали высыть. В общей сложности их жертвами стали десятки тысяч остзейских немцев, которые по политическим причинам были вынуждены бросить свое имущество и покинуть родину.

23 марта РВС Советской Латвии восстановил связь со своими войсками и уже на следующий день издал приказ о переходе в контрнаступление. Начались оборонительные бои 6 резервного корпуса против Южной группы АСЛ от Юрмалы до Бауска. Наутро 24 марта 16 латышский и 97 стрелковые полки должны были атаковать Митаву с северо-востока. Однако, 97 полк, который должен был наступать по тракту Рига-Митава, не выполнил приказ и остался на месте. В результате 16 полк латышских стрелков оказался отрезан от Риги и подвергся атаке у имения Ценен. Оставив 4 пленных, легкий и тяжелый пулеметы, красноармейцы прорвались на северо-восток и соединились со своими у Шведгофа. Наутро началась оттепель, положившая начало весенней распутице, мешавшей проведению крупных операций. 29 марта красные в третий раз попыталась отбить Митаву, но были отброшены силами Железной дивизии. Генерал фон дер Гольц воспользовался весенней оттепелью, чтобы дать своим войскам передышку и подготовить к новым боям. Понесший большие потери при защите Митавы, Либавский стрелковый отряд 22 марта был отведен в резерв на переформирование. В этот день в Митаве от тифа скончался полковник Ф.Рар. Это была большая потеря для русских белогвардейцев, число которых к 30 марта выросло до 400 человек за счет перехода к ним офицеров русской службы из немецких частей ландесвера. Через три дня русский отряд вместе с пулеметной ротой Лемана был вновь брошен в бой. Его задачей была охрана западного берега в нижнем течении Аа. Ливен расположил свой штаб в Ливберзене. Выдвинув заставами к Кливенгофу и Миславу пулеметные роты Лемана и Эшшольца, князь обеспечил устойчивую оборону против 1 Усть-Двинского стрелкового полка, поддержанного огнем тяжелой и гаубичной батарей. К этому времени немецкие части ландесвера занимали район Туккума, выдвинув батальон Мальмеде к Шлоку. Здесь его заставы вошли в соприкосновение с батальоном 1 полка латышских стрелков, усиленного ротой береговой охраны. Латвийская отдельная бригада защищала Кальнецемский тет-де-пон от 2 и 3 латышских стрелковых полков, поддерживаемых 3 легкими и тяжелой батареями. Их резерв состоял из 2 батальонов 1 стрелкового полка. Железная дивизия была переброшена из Бауска в Митаву. Ей противостояла Олайская группа красных (5 латышский, 97 стрелковый и сводный полки, тяжелый артиллерийский дивизион, бронеавтомобиль и бронепоезд) и 10 латышский стрелковый полк. Они были поддержаны тяжелой батарей и 2 кавалерийскими эскадронами. Из Поневежа, переданного литовцам, 1 резервная гвардейская дивизия переместилась в Земгалию, разместив штаб в имении Гросс-Платон. Под Бауском ей противостояли латышские Витебский, 8, 16, 38 и 99(2 Новгородской дивизии) стрелковые полки с 3 легкими батареями. В районе Поневежа против белолитовцев(1,2,6 и 8 пехотные полки, 2 отдельных и запасной батальоны и 9 батарей) действовали советские 22 Московский,32 и 33 стрелковые полки и 2 легкие батареи. 1 апреля РВС АСЛ отдал приказ своим войскам ликвидировать плацдармы на Аа до середины месяца. Бои местного значения начались у Кальнецемса и Шлока, где красным удалось потеснить ландесвер. 12 апреля красные стрелки отбили Бергсдорф, а Железная дивизия под давлением Олайской группы постепенно отошла к Митаве. Для того, чтобы сдержать наступление красных стрелков немцы применяли химические снаряды. Так, 12 апреля по цепям 97 стрелкового полка было сделано 300 выстрелов. Ветер и сырая погода задержали распространение ядовитых газов, и полк продолжил атаку. 3-стрелковая бригада 2 латышской дивизии также подверглась обстрелу химическими снарядами. В ответ на это красная артиллерия 16 апреля подверга бомбардировке Мислав. Всего с 1 по 18 апреля 1 кавалерийский, 2,3 и 8 стрелковые латышские полки захватили 15 пленных, 18 лошадей, 133 винтовки, 36 пулеметов, 2 3'' пушки, 3 полевые кухни и 23 вагона. На южном фланге красные латышские стрелки действовали не менее успешно: они выбили белолитовские войска из Поневежа и отразили атаки 1 резервной гвардейской дивизии у Бауска и Штальгена. 16 апреля началось половодье, которое на неделю разделило противников: активные военные действия полностью прекратились по всему фронту. Даже атаки Олайской группы на Митаву были приостановлены (за все это время только 19 апреля имел место артиллерийский бой).

Часть IV. Переворот

Перерыв в боевых действиях фон дер Гольц использовал для пополнения своего корпуса. Им были сокращены тыловые подразделения: гарнизон Либавы был расформирован и частично подготовлен к отправке на фронт. Следставием этого стало недовольство некоторых воинских подразделений, не желавших идти на фронт. В начале апреля в Либаве взбуноовались более трехсот немцев из местного гарнизона. Они захватили часть оружия, принадлежавшего правительству Ульманиса, и попытались предъявить свои требования фон дер Гольцу. В ответ, корпусное командование стянуло к городу штурмовой отряд ландесвера и фрейкоры, котрые быстро разоружили мятежников. Это послужило поводом к окончательному расформированию 45 резервной дивизии. Вместо нее были созданы пехотная бригада в Шауляе и командование Северной Литвы, основу которых составили фрейкоры и верные фон дер Гольцу части. С переформированием частей происходило размежевание их по национльному признаку. В ландесвер в большом числе прибыли немцы-добровольцы, а офицеры русской службы перешли в отряд Ливена. За счет новых рекрутов батальон Мальмеде сформировал минометную роту, а штурмовой отряд - пополнил сквадроны и развернул еще одну батарею. К 30 марта численность немецких частей ландесвера выросла до 2200 человек. Пополнялась и Железная дивизия, потерявшая в боях за Курляндию 13 офицеров и 159 нижних чинов. Она получила регулярную организацию и теперь состояла из 3 пехотных, кавалерийского (графа Каница), артиллерийского (майор Сикст фон Арним) полков, саперов, бронепоезда и 427 авиаотряда. В запасном батальоне Шаурота (из 1 гвардейской резервной дивизии) в Ауце проходили обучение еще 1200 человек. Командирами первого и второго были майоры Лассов и Бумхорд, а 3(сводного) полка - капитан Пёнсген (последний состоял из пехоты, егерей и пулеметно-снайперского отряда Петерсдорфа). В штаб дивизии прибыл капитан Генерального Штаба Гейнц Гудериан. К маю численность Железной дивизии выросла до 8090 человек, а на ее вооружении состояли 203 пулемета, 15 минометов, 37 орудий, 28 боевых самолетов, 2 легких и тяжелый бронеавтомобили, а также бронепоезд. 1 гвардейская резервная дивизия пополнялась, в основном, за счет фрейкоров. Ее численность, включая Шауляйскую бригаду и командование Северной Литвы, к концу апреля превысила 10 тысяч человек. Шел рост рядов русских белогвардейцев. Ливенский отряд смог ко 2 апреля сформировать батарею. 5 апреля она прибыла в Митаву, а четыре дня спустя выдвинулась на фронт, где сменила взвод поручика Андерсона из батареи Эмке (штурмовой отряд). В конце апреля ЛСО был сменен на Кальнецемском плацдарме ротой Радена. Пользуясь притоком добровольцев, князь Ливен развернул вторую пехотную роту, а батарея получила второе орудие. К этому времени численность его отряда достигла предела, установленного январским соглашением. С обоюдного согласия он был увеличен до 650 человек (за счет добавления "русской" квоты в ландесвере).

7 апреля в Баварии была провозглашена Советская республика. Борьба с ней на полтора месяца приостановила приток фрейкоров. Рост 6 резервного корпуса остановился и даже несколько снизился. Причиной этого стала новая вспышка тифа (с 19 по 24 апреля). Тем временем, в освобожденных от большевиков волостях была проведена очередная мобилизация. Поголовный набор в 14 волостях Либавской округи дал в начале марта 583 человек. Это дало возможность увеличить численность национальных частей вдвое - до 1600 человек. К началу "Весеннего ветра" часть из их находилась в Лиепайское депо новых формирований. В последующие 2 месяца на принудительной основе латышам удалось набрать еще 423 человек (из них в марте - 377). Число добровольцев, поступивших в латышские части, достигло 2130 человек. Вместе с призывниками общее число латышей, сражавшихся против красных, к концу марта достигло 3600. В боях за Курляндию они потеряли убитыми 17 офицеров и 42 солдата убитыми ( в три раза меньше, чем Железная дивизия). 21 марта 1919 года приказом N21 военного министра Я.Залита пехотный батальон был преобразован в Отдельную латышскую бригаду, командиром которой остался полковник Я.Баллод. Роты и пешая разведка были развернуты в 8 рот и сведены в 3 батальона. Кроме них в бригаде были саперная рота и кавалерийский дивизион (2 эскадрона). К 30-марта в их составе было на довольствии 1400 человек, в т.ч. 849 сабель и штыков. Капитан русской армии Людвиг Больштейн был назначен начальником штаба бригады 1 апреля. К этому времени новые формирования в Лиепае состояли из 4 пехотных, рабочей и охранной рот, кадра батареи, военно-полевого суда, музыкальной и полицейской команд, госпиталя. Затем были сформированы пулеметный отряд и офицерские классы с учебной командой. 28 марта британские корабли выгрузили в Либаве и передали правительству Латвии 20000 винтовок с патронами, 200 пулеметов, 12 18-фунтовых пушек, 6 6" гаубиц и 20 грузовиков. Полковник Я.Баллод считал неверным вооружать свою бригаду английским оружием, поскольку их "... снабжение боеприпасами нашими союзниками прекратиться". В связи с этим подарок Антанты был загружен в трюмы "Саратова". Тем временем, 24 марта в Рудбарене началось формирование 4 пехотного батальона, командиром которого был назначен полковник Я.Апин. К 8 апреля его численность составила 300 человек. 16 апреля Либавский охранный, 4-й пехотный и резервный батальоны, музыкальная команда, маршевая рота в Прекуляне, военные комендатуры и остальные тыловые подразделения были разоружены и распущены немецами. В Отдельной бригаде остались только 3 пехотных батальона( из 8 рот), кавалерийский дивизион(2 эскадрона), сводная саперная рота, хлебопекарня, продовольственный склад и фабрика обмундирования. За счет солдат распущенных немцами частей 15 мая в Отдельной бригаде был сформирован третий эскадрон, а количество пехотных батальонов увеличено до 5. Всего на 22 мая на довольствии состояли 2065 чинов (341 офицер, 333 унтер-офицера и 1391 рядовой). В середине мая в ландесвере на довольствии состояло 6068 человек (в том числе 663 офицера) и 2062 лошадей. На их вооружении имелось 72 легких и 84 станковых пулемета, 3 гранатомета, 8 минометов, 17 пушек, 8 самолетов и бронепоезд. 22-апреля начальник 1 гвардейской резервной дивизии граф Йорк разрешил фрейкору Брандиса сформировать из жителей Бауска и его уезда добровольческий батальон, командиром которого был назначен германский обер-лейтенант Бетихер. За два дня в него записались триста человек. Численность литовской армии достигла 10000 человек, но ее силы оказались связанными поляками. Поэтому она могла только сковывать часть сил Литовской и 2 латышской стрелковых дивизий.

Одновременно с формированием новых частей, началось установление гражданского управления на освобожденной от большевиков территории Курляндской губернии. 1 марта К.Ульманис высадился в Лиепае и начал применять полученный в Эстонии опыт. Он на полтора месяца заморозил отношения с БДН, пытаясь укрепить власть националистов на незанятой красными территории. Депо латвийской армии в Либаве периодически командировало своих офицеров в волости для реквизиций и набора солдат. Вскорее в уездах стали возникать военные комендатуры. Однако, латышским комендантам не удавалось развернуться, поскольку наряду с ними действовали отделения жандармерии 6 резервного корпуса, которые сдерживали рвение националистов. Ключевую роль в этом играл полицай-президент Либавы германский лейтенант Мейер и его полицейская рота. Либавская земская охрана II очереди имела в своем составе 125 человек. Она охраняла правительственные учереждения. Немцы настороженно отнеслись к этому формированию националистов, отказав им в оружии и довольствии. В конце марта власть над волостями оказалась в руках тех отрядов, которые очистили их от красных. Так север Курляндии, Тальсен, Туккум и Митаву занимали гарнизоны ландесвера, а полосу - Альт-Ауц, Бенен, Бауск - германцы. Латышам достались Фрауэнштадт и Доблен. Стремясь расширить контроль правительства, военный министр Я.Залит 22 марта издал распоряжение о подчинении себе всех комендатур на территории Латвии. Естественно, что немецкие коменданты игнорировали этот приказ. Тогда Я.Залит стал посылать в незанятые немцами города и волости латышских офицеров, а министр внутренних дел с 20 марта стал формировать отряды айзсаргов (сельских стражей). Они стали основной опорой латышских комендантов. В начале мая представители К.Ульманиса находилиь в Гавизе, Гробине, Дурбене, Нице, Газенпоте, Гольдингене, Фрауенштадте, Виндаве, Тальсене и Цаббельне, а их состав вырос до 850 человек. Несмотря на все усилия националистов, фактический контроль над Курляндией осуществляли немцы. 22-комендатуры были развернуты в латышских волостях северной Лифляндии. 25 марта К.Ульманис назначил начальником Главного Штаба бывшего командира Латышской стрелковой дивизии генерал-майора Я.Мисина и учредил реквизиционный комитет. День спустя была объявлена новая мобилизация. Она дала еще несколько сот рекрутов из Курляндии. Часть из них была направлена на пополнение либавских ополченцев, число которых выросло до 200. 5-апреля была сформирована вторая рота и ополченцы развернуты в батальон. Седьмая мобилизация в Лифляндии дала лучший результат. Она сопровождалась реквизицией, давшей 700000 рублей. К середине мая латышские части, действовашие на стороне Антанты насчитывали 5000 человек, включая 600 офицеров.

Мобилизации и реквизиции позволили полностью доукомплектовать Валмиерский полк, численность которого достигла 80 офицеров и 1300 солдат. В январе-марте в освобожденных от советской власти волостях Лифляндии удалось набрать 2168 человек. 22 марта 2 батальона полка (68-офицеров и 800 солдат) под командованием подполковника Я.Янсона были брошены против АСЛ. Еще 250 солдат полка обслуживали его тыл, а 30 обеспечивали связь. Полк вошел в оперативное подчинение 2 дивизии полковника В.Пускара, которая 12 марта оставила Печоры под давлением 52 Эстонского полка. 14-марта красные взяли Нейгоф. ЭНА с большим трудом сдерживала наступление Эстляндской советской армии. 17-марта активизировалась Вольмарская группа красных. Целью этих операций РККА было очищение железной дороги Валк-Псков. К 20 марта атаки большевиков выдохлись, и эстонцы перешли в контрнаступление. Два дня спустя у Раппена в бой были посланы оба латышских батальона. На берегах Лифляндской Аа начались стычки между красными и белыми латышами. 27 марта полк получил приказ занять на Раппен. 29 марта эстонцы взяли Печоры, 1 латышский батальон начал бой за Мариенберг, а 2 атаковал мызы Алсвик и Резаки. Здесь им противостоял 4 латышский стрелковый полк. В этом бою белолатыши понесли серьезные потери, погиб командир 1 батальона капитан Скрея. Тем временем, численность латышских частей в Эстонии достигла двух тысяч человек. 31 марта к Валмиерскому полку присоединился конный отряд капитана Юрки(29 всадников). Не желая тратить жизни своих соотечественников в борьбе за юг Лифляндии, населенной латышами,генерал Й.Лайдонер реорганизовал полк в бригаду. Ее командиром был назначен полковник(капитан) Йорг Земитан, его заместителем и начальником артиллерии - полковник Э. Калнин, начальником штаба - подполковник(штабс-капитан) Вольдемар Озоль, интендантом - П. Лепинь. 2 апреля на фронт прибыла 1 латышская артиллерийская батарея. Приказ Й.Лайдонера от 31 марта 1919 года был с удовлетворением воспринят К.Ульманисом и его министрами, которые рассматривало это формирование как "верную народному правительству военную силу", и могло ей козырять перед Антантой. В начале апреля эстонские и белолатышские части при поддержке 4 бронепоездов взяли Раппен. Однако, 6 апреля один из бронепоездов был подбит артиллерией 2 латышской стрелковой бригады у корчмы Лутса. Наступление 5, 6 и 8 белолатышских рот на нее застопорилось. Полковник В.Пускар не хотел терять свою главную ударную силу. Ночью 7 латышская рота и эстонская рота из Ревельского батальона неожиданной атакой взяли корчму и проникли в расположение подбитого бронепоезда. Тем временем, два батальона 6 латышского и 48 советского стрелкового полков атаковали части Валмиерского пехотного полка на станции Раппен, которая была охвачена с запада. Боясь окружения, подполковник Ю.Янсон дал приказ отходить, бросив своих боевых товарищей. 7 апреля советские войска захватили бронепоезд(2 орудия, 18 пулеметов, 11 вагонов и 2 паровоза) и взяли в плен его защитников. В этот же день, трофей был отогнан в Мариенбург и уже через несколько дней стал действовать на стороне советских частей. Эстонское наступление провалилось. На Псковском направлении 10000 штыкам, 2 бронепоездам, 23 легким и 4 тяжелым орудий РККА ЭНА могла противопоставить 8000 бойцов и 3 бронепоезда. В тот же день, В.Пускар отвел латышский полк на правый берег Черной реки, где перешли к позиционной борьбе. 16 апреля штаб Й.Земитана посетили обратились шведский военный интендант А.Бартольди, капитаны Теандер и Даан с предложением создать добровольческий корпус. Их предложение было отклонено командиром бригады Северной Латвии, поскольку он не имел средств для их оплаты и оснащения. Кроме этого, он имел представление о боевых качествах шведских наемников. 18 мая он отдал приказ о переформировании резервного батальона во 2 Цесиский полк. Его командиром был назначен подполковник К.Беркис. Одновременно, был развернут 2 кавалерийский эскадрон(50 сабель), который возглавил О.Голдфельд. Через 2 дня Й.Земитан приступил к организации 2 батареи старшего лейтенанта Скуйника.

К середине апреля ЭКА выросла до 16500 бойцов за счет 1, 6 и 19 советских стрелковых дивизий и перешла в контрнаступление. Генерал Й.Лайдонер имел на фронте 16900 штыков и сабель. Поскольку положение в Лифляндии было более стабильным, 2-бригада ОКСА была переброшена в верхнее течение Нарвы. Самозванный генерал А.П.Родзянко при помощи Й.Лайдонера отстранил Дзероджинского от командования ОКСА, который уже насчитывал 3200 человек. Вскорее начальником штаба корпуса стал его сообщник О.А. Крузенштерн, а оперативным отделом распоряжался полковник Зейдлиц. Родзянко всеми силами стремился увеличить силы ОКСА. Он выпросил у Й.Лайдонера на Нарвский фронт Ревельскую русскую дружину. По прибытии она была слита с Ревельским добровольческим отрядом в Ревельский пехотный полк и включена в ОКСА. Очередная интрига Й.Лайдонера и А.П.Родзянко вызвала протест со стороны генерала В.А.Геннингса, который хотел сохранить местные части под своим контролем, и поддерживал Г.Г. фон Нефа. Однако, насущные задачи по борьбе с большевизмом требовали согласия между русскими белогвардейцами, балтийскими немцами и эстонскими националистами. Благодаря разведке, командованию РККА стало известно о переброске ОКСА на север и существенном ослаблении группировки ЭНА в Лифляндии. РВС РККА изъял из состава Эстляндской Армии 6 дивизию (Нарвский и Гдовский участки: 6500 штыков и сабель, 124 пулеметов, 12 легких и 6 тяжелых орудий). Взамен в армию вошла Мариенбургская группа(6 Эстляндский коммунистический, три полка 11 стрелковой дивизии, 6 и 13 латышские стрелковые полки: всего 6850 штыков, 346 сабель, 145 пулеметов и 36 орудий). Обеспечив перевес над ЭНА, ЭКА перешла в решительное наступление. Оно вылилось в лобовой удар. 17 апреля Валмиерский пехотный полк был атакован Петроградской рабочей бригадой и 4 латышским стрелковым полком при поддержке артиллерии. Угроза прорыва была ликвидирована после прибытия на фронт 1 латышского эскадрона. 26 апреля эстонские войска попытались контратаковать латышских стрелков, но были отбиты. На следующее утро началось новое наступление 3 латышской стрелковой бригада. Два дня она успешно действовала в северном направлении. Бои были настолько тяжелыми, что Й.Лайдонер перебросил на помощь латышам роту финнов и батальон "Калев-Малев". Столкновения на Черной реке длились до 27 мая. Всего в них Валмиерский полк потерял 28 человек убитыми и 64 ранеными. Всего же в северной Лифляндии погибли 6 офицеров и 70 солдат Северолатышской бригады.

На эстонском фронте красная авиация имела численное превосходство. Здесь действовали 4 разведывательных авиационных отряда (6,31,32 и 42), гидродивизион(14 машин), Эстляндский авиаотряд и Воздушная бригада особого назначения (8 машин). В конце апреля сюда была переброшена 4 истребительная эскадра из состава Западной Армии (10, 11, 12 отряды - 22 самолета). Таким образом, немногим английским гидропланам и 6 "Ньюпорам" СЗА здесь противостояли 60 красных самолетов. Тем не менее, англичане держали инициативу в своих руках и более 30 раз бомбили Кронштадт. На Псковском направлении с апреля действовали 20 и 31 советские авиаотряды, которые изредка вели глубокую разведку противника. Их присутствие на фронте долгое время никак не ощущалось. Осенью СЗА получила от англичан 6 самолетов "Ариэйт", которые впервые появились на фронте 11 октября, а в Петроград прибыл Северный истребительный дивизион(12 машин). До прибытия английских машин "Ньюпоры" пытались как-то защитить СЗА с воздуха. К счастью, красная авиация сосредоточилась на уничтожении английских баз в Териоки и мало мешала сухопутным операциям к югу от Финского залива. В боях за Петроград красная авиация сделала 294 вылета и потеряла 12 самолетов(1 перелетел), в то время как англичане сделали еще 13 налетов на Кронштад и потеряли только 1 машину. Самолеты СЗА постепенно пришли в неисправность. В конце 1919 годуа в строю остались толька 2 машины, которые были переданы эстонцам. Их авиация была очень слабой и имела на вооружении несколько немецких машин. Они выполняли только разведывательные полеты над своей территорией и не участвовали в боях. Латышская стрелковая дивизия на родину привезла авиационный дивизион в составе 2 отрядов. Он был сформирован в апреле 1918 года под Москвой в селе Подосинки. В начале 1919 года в Двинске был развернут третий. Они имели на вооружении 18 английских аппаратов "Ньюпор" и "Сопвич". Вернувшиеся на родину авиаторы во главе с Рудольфом Стукалисом вовсе не стремились умирать. Прибыв в Ригу в январе, они за три месяца сделали 27 боевых вылетов. Вооруженный "Сопвичами" 12 истребительный отряд перешел к АСЛ с Особой Интернациональной дивизией. 14 февраля из-за поломки была потеряна одна машина, которую захватили на следующий день литовцы. 13 апреля 12 авиаотряд был сменен на фронте 3 артиллерийским, насчитывавшим 6 машин. 19 апреля поляки неожиданно заняли Вильно, где на станции захватили две машины 3-го отряда. После марша в 240 верст отряд прибыл в Двинск, откуда начал совершать разведовательные полеты над территорией Литвы. 6 июля были потеряны еще две машины, экипажи которых совершили посадку на территории, занятой польскими войсками. После этого 3 отряд потерял боеспособность и был поглощен авиацией АСЛ, потерявшей в мае 5 самолетов.

6 резервный корпус имел гораздо мощное воздушное прикрытие. 1 резервную гвардейскую дивизию входил добровольческий авиационный корпус лейтенанта Готхарда Заксенберга, сбившего на 30 английских самолетов, (Kampfgeschwader Sachsenberg). Он был сформирован на базе полка морской истребительной авиации (Marintfeldjagdgeschwader). У Заксенберга служили 50 пилотов и наблюдателей, среди которых были асы Йозеф Якобс(47 побед) и Теодор Остеркамп. Три эскадрилии усиленного состава( разведывательной FA413, истребительной FA416, штурмовой FA417) имели на вооружении цельнометаллические "Юнкерсы" D-I, CL-I, бипланы "Хальберштадт", "Румплер", DFW,LVG, истребители "Фоккер" D-VII и DVIII. Заксенберг в своих мемуарах отметил, что феноменальная выносливость "Юнкерсов" позволила его корпусу воевать в Прибалтике, несмотря на сырость, дождь и слякоть. Это была лучшая авиационная часть гражданской войны, поскольку ничего подобного не было ни у красных, ни у белых. Корпус располагался в Вайноде, где с войны сохранилась база дирижаблей. Позже летчики Заксенберга перебрались в Альт-Ауц и Петерсфельд (у Доблена). Слабость красной латышской авиации не дала возможности германским ассам увеличить свой победный счет. С февраля по сентябрь 1919 года корпус не имел ни одного воздушного боя. За свою прибалтийскую кампанию корпус потерял три "Юнкерса". Один из них в разукомплектованном состоянии был оставлен в Альт-Ауце во время наступления красных. Другой "Юнкерс" сел в расположении красных войск из-за технических неполадок. Оба самолета были отосланы в Москву для тщательного изучения. Третий "Юнкерс", которым управлял Й.Якобс, был сбит над Митавой 18 марта. Немецкому асу удалось посадить свой самолет и встретить своих. Кроме Заксенберга в 6 резервном корпусе действовали полевые отряды FA408, FA409, FA424, FA425, FA426, FA427, FA429 и авиаотряд фрейкора Мемеля. В отличие от прежних штатов, каждый отряд мог иметь на вооружении до 20 боевых машин(вместо 9). Часть авиации базировалась в Мариамполе и Ковно. В марте 1919 года немецкие авиационные отряды передислоцировались ближе к фронту. Так, авиакорпус Вейншенка (FA424, FA426) разместился в Радвиле (Радвилишкис). К этому в ремени в его составе числились 32 самолета. FA425 и авиация фрейкора Мемеля (FA433) перебрались в Шавли, где их объединили в Курляндский авиапарк (12 самолетов). FA427, FA429 и артиллерийский отряд 101 вошли в состав Железной дивизии и оперировали с баз Заксенберга. 9 мая на базу Петерфельд перелетели 3 "Ньюпора" латышского авиадивизиона (пилоты Якубов, Предит и Пушкель). После того, как одна из машин потерпела аварию, самолеты были переданы князю Ливену, который организовал свой авиационный отряд. Его возглавил ротмистр Андржевский. Вскорее он пополнился трофеями, взятыми при падении Риги - "Сопвичем" и "Ньюпором". Латышская авиация возникла 7 июня 1919 года, когда в отдельной бригаде Я.Баллода была создана Авиационная группа. Первую свою машину она получила только 19 июля, когда на реке Айвикст из-за поломки сел советский "Сопвич". На следующий день латыши украли у Ливенского авиаотряда материальную часть. Только вмешательство представителей Антанты предотвратило захват всего технического имущества русского отряда. Латыши вернули два "Ньюпора", оставив себе "Сопвич" и "Ньюпор". Все три самолета поступили на вооружение 1 авиационного отделения.

Броневые части противоборствующих сторон вначале были представлены поездами и автомобилями. Советская армия шедшая в Эстляндию имела в своем распоряжении шесть поездов. Еще два(4 и 47) имели латышские стрелки. В бою под Хинцебергом принимал участие немецкий бронепоезд. Три дня спустя он был захвачен рижскими рабочими и получил название "Советская Латвия". В феврале 1919 года красным латышским стрелкам удалось захватить бронепоезд у эстонской армии. Таким образом, в распоряжении РККА оказалось до десяти поездов. Однако, АСЛ имела в своем распоряжении только 2 или 3 из них. Отступавшие немцы оставили эстонской армии два своих бронепоезда (всего в 1918 году на вооружении германской армии состоял 31 поезд). Еще два были срочно построены в железнодорожных мастерских Ревеля и вооружены корабельными орудиями, доставленными англичанами. Они сыграли важную роль в обороне эстонской столицы. Несмотря на потери, число бронепоездов в ЭНА доросло до 8. В ОКСА они появились после успешного наступления в мае 1919 года. Бронепоезда были захвачены в качестве трофеев у защитников красного Петрограда и Пскова. В октябре армия генерала Н.Юденича располагала 4 легкими бронепоездами ("Адмирал Колчак", "Адмирал Эссен", "Псковитянин" и "Талабчанин"). 6 резервный корпус имел несколько тяжелых броневых поездов германской конструкции, переброшенных после подавления восстания "Спартака" в Берлине. Один из них входил во 2 гвардейский резервный полк майора Плеве. Первые бои они выдержали с красными латышскими стрелками у станций Муравьево, Ауца и Бенена. С конца марта бронепоезда Железной дивизии вели бои с советскими бронепоездами, уничтожив один из них (им. Карла Либкнехта, N45). Ландесвер обрел свой первый бронепоезд в марте 1919 года в качестве трофея. Это был советский бронепоезд N4, сошедший с рельс на станции Угален. 22 мая недалеко от станции Рига-Сортировочная был захвачен еще один советский бронепоезд(2 пушки на платформах, 10 пулеметов в 4 бронеплощадках, 9 вагонов). Он вступил в строй, но уже 2 июля был угнан группой латышей во главе с капитаном Я. Лавником. Еще четыре бронепоезда были потеряны немцами осеньюь 1919 года. Таким образом, 6-й резервный корпус в разное время имел на вооружении от 4 до 6 бронепоездов. В конце мая в Крейцбурге латыши сымпровизировали свой второй бронепоезд. К началу 1920 года латвийская армия имела 4 бронепоезда (один из них был захвачен у немцев 20 ноября 1919 года). В середине 1917 года автоброневые части Северного фронта размещались в Ревеле(Морской запасной дивизион,18 "гарфордов"), окрестностях Риги (12 дивизион:12,13,28 взводы - 8 "остинов", 3 "гарфорда", "рено"), Якобштадте(25 взвод 5 дивизиона:2 "мерседеса", "ллойд", 2 "остина" и "ланчестер") и Двинске(10 и 11 взводы 5 дивизиона(6 "остинов", 2 "гарфорда") и взвод бронекатеров). С падением Риги в августе 1917 года на Северном фронте оставались 1 (в Двинске: (8 "руссо-балтов", 3 "остина", "гарфорд", 2 "паккарда" и 2 "маннесмана")) и 5 дивизион (в Пернове). Во время февральского наступления часть бронеавтомобилей была эвакуирована за пределы Прибалтики. В руки немцев попала часть машин 1 бронедивизиона(оба "паккарда", половина "руссо-балтов", все "остины" и "гарфорд"), "рено" из 12 бронедивизиона "смерти", а также 2 "гарфорда" Морского дивизиона, подбитых под Ригой в августе 1917 года. Еще 4 были захвачены немцами в феврале 1918 года в Ревеле. Часть из них поступила на вооружение германской армии и по наследству перешла к фрейкорам. Так, "руссо-балты" и "паккарды" приняли участие в подавлении восстания "Спартака" в Берлине. В конце 1918 года автоброневые части имели красные латышские стрелки. Их бронеотряд имел 3 "остина"("Иманта", "Советская Россия" и "Лачплесис") и "гарфорд" ("Коммунист") и дислоцировался в Риге. Он принял слабое участие в весенних боях под Митавой. В марте к Олаю был послан только один броневик, двигавшиеся вместе со стрелковыми цепями. При сосредоточенном артиллерийском огне он сразу же отходил назад. При падении Риги 3 автомобиля были захвачены ландесвером, а четвертый ("Советская Россия") - отрядом князя Ливена. При эвакуации немцами Риги бронеавтомобили ландсвера остались вместе с бригадой Баллода и вскорее составили первую броневую часть латвийской армии. Немецкие фрейкоры, действовавшие в составе 6 резервного корпуса также имели некоторое количество бронетехники. Так, лейтенант Эберхард хотел передать ландесверу 12 танков. Однако, их доставка была сорвана из-за союзниками. Поэтому в состав Железной дивизии прибыли только один тяжелый (типа "Эркхард") и 2 легких броневых автомобиля (типа М18/19: "Макс" и "Мориц"). Они приняли активное участие в освобождении Риги в мае 1919 года, а затем в авантюре Бермонта. Легкие броневики были захвачены латышами 21 ноября 1919 года, а затем отданы эстонцам, которые имели несколько таких машин, а также 4 "гарфорда". Эстонские броневые автомобили почти не принимали участия в серьезных боевых действиях из-за отсутствия запасных частей, сложной погоды и бездорожья. Весной 1919 года в составе 1 эстонской дивизии действовал финский танковый взвод, вооруженный танками "Рено". Литовская армия также имела на своем вооружении 3 "Эркхарда", которые играли важную роль при защите Ковно. В Северо-Западной Армии генерала Н.Н.Юденича на вооружении состояли только 2 "остина", один из которых привез из Риги князь Ливен. Гораздо более важную роль на его фронте сыграли английские танки. 48 английских военых чинов под командованием майора Карсона высадились с 4 танками МК-V в Ревеле. В конце августа они прибыли в Нарву и приступили к обучению 30 русских офицеров. В начале сентября из Англии прибыли еще 2 танка MK-V. Для их поддержки в СЗА был сформирован специальный танковый ударный батальон из 2 рот. 11 сентября они вступили в бой в районе Гдова, где за две недели боев 3 машины оказались подбиты. После отдыха и ремонта английские танки приняли участие в октябрьском наступлении СЗА на Петроград. В боях под Гатчиной их поддержали 3 "Рено FT" с финскими экипажами. 26 октября танки были отведены в Нарву, а 18 ноября отвезены в Ревель. В январе 1920 года 4 МК-V и оба "остина" достались Эстонии, а 2 - передали Латвии. В это же время в Либаву англичане доставили эвакуированные из Северной области 3 танка отряда майора Льюис Брауна(МК-V и 2 МК-В).

В конце марта британский представитель Грант Уотсон уехал в Ковно на переговоры с главой литовского правительства Сметоной. В его отсутствие 6 английских офицеров нарушили пропускной режим в Либаве. Немецкий патруль их арестовал. Вскорее инцидент был улажен. Однако, К.Ульманис воспользовался этим фактом и потребовал у генерала Р. фон дер Гольца передачи ландесвера под свой контроль. Тот просто проигнорировал это требование. БДН делегировал на переговоры с К.Ульманисом 4 своих представителей: председателя БДН адвоката Рейснера, Мелвила, Бриммера, Самсона фон Химмельстьерна и одного офицера ландесвера. Они представили на рассмотрение правительства программу из 14 пунктов. В ней требовалось выполнение латышской стороной соглашений с А.Виннигом в части предоставления гражданства и земли германским подданным, воевавшим с большевиками. Во время встречи К.Ульманис неожиданно заявил, что все обязательства перед немцами утратили силу из-за капитуляции Германии. Новое заседание было назначено на 15:00 16 апреля.

29 марта антинемецки настроенный генерал Я.Мисин вступил в командование Главным Штабом. На этом посту он развил бурную деятельность, стараясь установить контроль над всеми антисоветскими силами в Латвии. Он назначил начальником охраны тыла полковника русской службы Самуэля Адэйна. Ему были подчинены все латышские комендатуры и тыловые части. 6 апреля Я. Мисин отдал приказ Я.Баллоду перевести бригаду в Либаву. Предлогом для ее отзыва стало перевооружение частей английским оружием. Поскольку увод Отдельной бригады оголял фронт по реке Аа, Я.Баллод направил своего начальника штаба и группу офицеров в Либаву. Л.Болштейн и его товарищи на встрече с военным министром Я.Залитом и генералом Я. Мисиным твердо отстаивали необходимость сотрудничества с немцами. Они доказывали несвоевременность перевооружения своей бригады и противились ее выходу из оперативного подчинения генерала Р.фон дер Гольца. В ответ военный министр обвинил офицеров Отдельной бригады в измене, а генерал Я.Мисин приказал арестовать Л.Болштейна. Его спутники помешали аресту и ушли со встречи, отказавшись в дальнейшем выполнять приказы военного министра и Главного Штаба.

7 апреля в Либаву прибыли егеря капитана Ф.Пфейфера фон Саломона, а следом за ними штурмовой отряд капитана барона фон Медема, сформированный на базе баденской горной батареи. Тем временем, Л.Болштейн и его товарищи прибыли в Рудбарен, где стоял 4 пехотный батальон полковника Я.Апина, куда доставили приказ генерала Р. фон дер Гольца о выдвижении на фронт. Я.Апин отправился в Либаву, где доложил о случившемся. Я.Залит и Я.Мисин тут же разрешили ему не выполнять распоряжения штаба 6 резервного корпуса и назначили его комендантом города. Вскорее выяснилось, что единственной опорой правительства К. Ульманиса является батальон Либавского ополчения второй очереди. 10 апреля военный министр выпросил у майора Кинена 300 винтовок и ручные гранаты для вооружения ополченцев. Получив оружие, 1 рота батальона была назначена в гарнизон Либавы. Через два дня генерала фон дер Гольц отвел в Либаву на отдых штурмовой отряд. Фронтовики были враждебно встречены латышами, начались стычки. Многие офицеры ландесвера выражали недовольство правительством К.Ульманиса, считая его министров Я.Залита и Я.Гольдмана, связанными с большевиками. Находившимся в Либаве 3000 немцев противостояли 200 солдат батальон Либавского ополчения второй очереди, размещенных в казармах военного порта. Незадолго до этого К.Шток был задержан латышским патрулем как соучастник заговора фон Штрика и водворен в изолятор.

16 апреля около полудня отряд фон Саломона вступил на территорию военного порта и после боя разоружил латышских солдат. Из изолятора был впущен К.Шток. Во время разгрома изолятора были уничтожены многие документы по делу фон Штрика. При известии об этом К.Ульманис прервал встречу с депутатами БДН, обещая вновь их принять после того, как утихнут беспорядки. За день до этого командир батальона в Рудбарене подполковник Я.Апин арестовал пять солдат и офицеров штурмового отряда, следовавших в Либаву. В тот же день они были убиты "при попытке к бегству". Возмущенные этим событием, их товарищи по оружию вечером 16 апреля разоружили часовых и ворвались в здание правительства. Они нашли там только двух министров - М.Валтера и Ю. Блумберга. Вместе с другими правительственными чиновниками и членом военного суда поручиком А.Левингом они были посажены под арест, а остальные члены правительства попрятались. Сам К.Ульманис укрылся в британской миссии, откуда ночью перебрался на "Саратов", стоявший под защитой британского флота. В руках ландсвера оказались не только правительственные бумаги, но и станок для выпуска денег, готовые купюры, почтовые марки и штемпеля.

Утром того же дня участники путча объявили о создании комитета безопасности фронта. В него вошли братья фон Мантейфель, М.Рекке, А.Майдель и другие бароны. Совет назначил правительственным комиссаром прокурора О.Борковского. Тот освободил М.Валтера из-под стражи и использовал его для контактов с К.Ульманисом и союзниками. Низвергнутый премьер-министр возложил ответственность за путч на немецкую сторону и в одностороннем порядке расторг договор Ульманис-Винниг, породив новый виток политической напряженности. Тогда комитет спасения фронта низложил правительство К. Ульманиса, объявил о создании Директории и послал отряд барона Энгельгарта и фрейкор фон Саломона разоружать латышские гарнизоны и комендатуры. Через два дня они очистили территорию вплоть до Венды. Директория, по замыслу путчистов должна была состоять из двух гражданских лиц и двух военных. Она должна была заменить Народный Совет и сформировать новое Временное правительство. В качестве ее членов планировалось привлечь князя А.Ливена и полковника Я.Баллода. Получив известие о путче, командир латышской бригады направил в Либаву "для выяснения обстановки" трех своих офицеров. За князем А.Ливеном в Митаву был послан аэроплан, который его доставил в Либаву, куда срочно прибыл из Ковно Грант Уотсон.

Результатом поездки офицеров Я. Баллода стал его приказ от 20.4.1919, в которым чинам Отдельной бригады строго запрещалось принимать участие в конфликте. Солидарную с ним позицию занял князь А.Ливен, который призвал своих солдат не вмешиваться во внутренние дела Латвии. Таким образом, ради сохранения единого антибольшевистского фронта оба командира дистанцировались как от националистов, так и остзейских экстремистов, и отказались занять места в Директории. Их позицию поддержали некоторые офицеры ландесвера. Позиция германских частей и командования 6 резервного корпуса была строго выжидательной. Они втайне поддерживали проект Директории, но не могли поддержать его открыто, стремясь избежать вмешательства Антанты. Германия старалась представить дело как внутренний конфликт среди жителей Латвии.

В условиях гражданской войны важную роль играли морские сообщения, которые полностью контролировались Антантой. Красный Балтийский флот после потери двух эсминцев был полностью деморализован и не смел высунуть носа из Кронштадта. В этих условиях опереточные флоты Финляндии и Эстонии смогли сыграть свою роль. Формирование эстонских морских сил началось при помощи Финляндии, подарившей русскую канонерку "Бобр" и ледокол "Волынец". Вскорее к ним присоединились эсминцы "Спартак" и "Автроил", захваченные англичанами. С падением Тарту эстонцы взяли 5 судов Чудской флотилии. Затем их флот вырос на 2 тральщика (М-8 и М-10) и 2 минных заградителя ("Апостол Павел" и "Апостол Петр"). К ним прибавился десяток вооруженных ледоколов и тендеров Ревельского порта. Этих судов было достаточно для высадки тактических десантов и ведения прибрежных операций. Кроме того, эстонцы располагали рядом морских транспортов, которые обеспечали беспрерывную связь Ревеля с союзниками. ОКСА получил три судна из состава Чудской военной флотилии, перешедших на сторону белых. После падения Пскова и Дерпта они вновь оказались в советских руках.

В конце февраля Дерпт был освобожден эстонской армией, и корабли Чудской флотилии стали трофеями ЭНА. Ее командование вовсе не собиралось их возвращать ОКСА. В мае 1919 года на сторону белых перешли оставшиеся два судна Чудской флотилии, которые вошли в состав Северо-Западной Армии. С ее развалом они попали в руки эстонцев. Правительство Латвии располагало пароходом "Саратов" (ранее "Леопольд III"). Позже к нему присоединился транспорт "Вера", прибывший с оружием из Франции, и 8 малых судов из флота Советской Латвии. У последней не было боевых кораблей. Предназначенные для него 2 подводные лодки ( "Окунь" и "Касатка") в силу военной обстановки были отправлены на Каспий. Вместо них в Даугавгриву были присланы 64 морских артиллериста и 8 6'' пушек Канэ, а 23 февраля 1919 года было создано Морское управление Советской Латвии. Начало ее флоту положил летом 1918 года Витебский отряд Серебрякова (76 человек,2 бронекатера "Орел" и "Лебедь" и 4 моторные лодки). С марта 1919 года он составил 2 отдел флота Советской Латвии.

15 марта на Западной Двине был сформирован 1 отдел судов под командованием Карла Задина. В него вошел восстановленный немецкий тральщик М-68, 2 корабля ("О" и "М"), вооруженных 2 47мм морскими пушками, 8 судов ("Янис", "Леонид","Надежда","Бекенсгольм", "Гриф", "Балтия-1", "Пернау", "Александр"), вооруженных 1 47 мм орудием. 3 катера("Аа", "Парат", "Екатерина") орудий не имели, но на всех судах был пулемет. Штат 1 отдела составил 340 человек. Обширная морская программа не была выполнена - в строю числились только тральщик М-68, получивший новое имя "Латвия", и 5 пароходов с командой 205 человек. Планировали дополнительно ввести в строй еще 2 тральщика ("Гермес", "Герман") и 6 пароходов ("Акот","Альфа","Вильма", "Балтия -2", "Хартлунд", "Нейбад"). В апреле красные разместили 9 береговых постов наблюдения ( от Майоренгофа до Гайнаша), а в устье Западной Двины установили заграждение из 200 морских мин. К маю в 1-м отделе числилось 498 чинов при 48 судах и лодках, а во 2-м - свыше сотни моряков и 11 плавсредств. В канун падения Риги в ее порту находились только 8 судов и 2 ("Бенкенхоф" и "Екатерина") стояли на ремонте. Все они попали в руки ландесвера. Один отряд красных моряков погиб у Кальнецема, а остальные вместе с К.Задиным дрались на улицах Риги. С его смертью красные моряки рассеялись. 2-й отдел передислоцировался в Витебск, перейдя в подчинение Западной Армии. Экипажи 24 остальных судов 1 отделения бросили свои корабли на Видземском побережье и разошлись. Так прекратил существование флот Советской Латвии. Будучи не в праве иметь боевые корабли на Балтике, немцы стали создавать свой москитный флот. В их распоряжении был один вооруженный мореходный корабль "Инженер". Он использовался для патрулирования Либавского порта и даже пытался прервать связь между "Саратовым" и берегом. К нему добавились торпедный катер "Бодо", гидрографическое судно "Вейхель", ледокол "Пассат", транспорты "Помона" и "Вестерплатте". Железная дивизия на реке Аа сформировала речную флотилию, которую составила из пароходов и буксиров общества "Аугсбург" ("Кондор", "Секундас", "Волемус", "Оскар", "Цезарь", Р, R, S,Т), имевшие на вооружении револьверные орудия и пулеметы. Пароходы "Кондор", "Секундас" и два буксира приняли участие в майских операциях на Аа. С освобождением Риги военно-морские силы прибалтийских немцев выросли на 10 судов ("Хуртиг","Надежда", "Аа", "Янис", "Бенкенхоф", "Екатерина", "Балтия", "Пернау", "Александр" и "Гриф"). Часть из них была разоружена и возвращена владельцам. Оставляя Ригу, Железная дивизия увела в Митаву 5 судов("Кондор", М-68, Р,S,Т). О попытался прорваться к Юденичу в Финский залив, но был перехвачен эстонцами и включен в состав своего флота.

16 июля 1919 года латышскими национальным правительством была сформирована первая морская рота. В ее распоряжении оказалось 6 судов ("Секундас", "Волемус", "Вильма", "Цезарь", М и R). В тот же день на Курляндской Аа состоялся бой между двумя латышскими ("Вильма" и R) и немецким (Р) судами. 22 июля на Айвиксте и озере Лубан стала действовать флотилия, составленная из моторных лодок. 1 августа были мобилизованы пароходы "Балтия","Аа","Оскар" и"Надежда". Их направилиы на траление устья Двины. Во время этой операции "Оскар" перешёл на сторону Русской Западной Армии. Москитный флот латышей принял активное участие в бермонтиаде. Шесть судов приняли участие в десантных операциях. В ноябре корабли Железной дивизии на Аа попали в руки латышей. Еще летом союзники захватили немецкие корабли в Либавском порту. В конце 1919 года они были переданы Латвии. Теперь ее флот насчитывал 5 больших транспортов, 6 мореходных и 14 речных вооруженных пароходов. Таким образом, использование москитного флота красными, белыми и националистами зависело от положения на сухопутном фронте.

5 апреля лорд Керзон передал Ллойд-Джорджу меморандум, в котором сообщал о неудовлетворительном снабжении 6 резервного корпуса из-за британской блокады. Его доклад основывался на на информации майора Кинена. После консультаций с Р.фон дер Гольцом он сообщал, что немцы не могут взять Ригу из-за блокады Виндавы и Либавы с моря. Британский дипломатический представитель Грант-Уотсон подтверждал информацию майора Кинена. Он указывал, что штаб 6 резервного корпуса и литовский премьер Сметона связывают наступление на Ригу с открытием портов Курляндии для снабжения. 11 апреля в Либаву прибыл адмирал Александер Синклер, который на встрече с Р. фон дер Гольцом начал обсуждать планы комбинированного захвата Риги. В тот же день АРА приступила к снабжению войск 6 резервного корпуса. На следующий день У.Грин призвал миссии союзников прекратить блокаду курляндских портов.

"...Поскольку Германия, в соответствии с условиями перемирия, держит в боевой готовности войска для борьбы против большевиков, главная задача состоит в том, чтобы ей были предоставлены соответствующие возможности для снабжения войск...Немцы борются против большевиков во имя защиты западной цивилизации и западной культуры"

- писал он в своих докладах от 11 и 13 апреля. В сопровождении князя А. Ливена, Я.Залита и Я.Мисина У.Грин и его помощник подполковник Даули отправились на фронт. В канун Либавского путча они прибыли в Митаву и встретились с Й.Бишофом, который:

"...без обиняков... ответил на все их вопросы и, кроме того, пытался разъяснить, что 2/3 латышского населения настроены большевистски... После доклада офицера генерального штаба о численности и боеспособности собственных войск и войск врага американцы... поставили вопрос, в состоянии ли мы взять Ригу. Я коротко ответил:-Да. -Почему же тогда вы не делаете этого? - Потому что с политической точки зрения это было бы грубой ошибкой. - Однако этого требует человечность."

- последовало возражение У.Грина. После событий 16 апреля в Либаву срочно прибыл крейсер "Сифайр" с адмиралом Коэном борту. Он принял версию событий в латышском изложении. Три дня спустя на рейде города появились 2 французских военных корабля капитана Бриссона. Союзники блокировали порт и предъявили ультиматом комитету спасения фронта. Они требовали роспуска комитета и возврата К.Ульманису всей полноты власти. Германские официальные лица и высшие офицеры заявили, что ничего не знали о подготовке путча и не имеют к нему отношения. Этот ответ союзников не удовлетворил, и блокада порта продолжилась. Подвоз продовольствия полностью прекратился. Либавская дума снизила выдачу хлеба до 2 фунтов на день, поскольку муки на городском элеваторе оставалось до 12 мая.

В этот же день Совет министров иностранных дел Антанты рассмотрел ситуацию в Латвии. Лорд Бальфур требовал от немцев выдачи барона Г. фон Штрика-Штрикфельда националистам и высылки Р.фон дер Гольца из Латвии. Лансинг придерживался обратной точки зрения, считая, что присутстие немецких войск необходимо. В результате прений Совет Антанты принял рекомендации по разрешению конфликта. 20 апреля состоялась встреча У.Грина с Р. фон Гольцем. Результатом стали два приказа генерала от 21 апреля. В соответствии с ними его командованию подчинялись все воинские части в Курляндии и Северной Литве, а в обеспечение порядка власть переходит в ведение комендантов 6 резервного корпуса. В тот же день стало известно, что О.Борковский приступил к формированию правительства. 22 апреля У.Грин встретился с генералом Р. фон дер Гольцем, требуя разъяснений. Командир 6 корпуса отказывался возвратить власть К.Ульманису и его министрам, обвинив их в большевизме. Главным аргументом Р.фон дер Гольца стала аграрная программа, озвученная в начале апреля Я.Голдманом и Я.Залитом. Она основывалась на экспроприации земельной собственности немецких баронов без компенсации. 23 апреля в Либаву прибыл германский военный министр Г.Носке, который проинспектировал войска и, по-видимому, принял участие в создании второго Временного правительства, в составе которого должны были быть представлены латыши и немцы в пропорции 2 к 1. На следующий день после приезда своего шефа генерал издал новый приказ, в котором вводил строгие дисциплинарные меры в подчиненных ему частях. В тот же день многие задержанные 16 апреля, в т.ч. поручик А.Левинг, были выпущены из-под ареста.

Вместе с Г.Носке в Берлин отправился князь А.Ливен, рассчитывавший пополнить свой отряд за счет русских военнопленных и беженцев. 30 апреля он встретился с сенатором Бельгардом и генералом Н.Потоцким в Центральной гостиннице. Вместе с представителями Пограничной стражи "Норд" они выработали соглашение по набору добровольцев в русские белогвардейские отряды. Их солдатам и офицерам немцы гарантировали приличное содержание (от 11 до 20 марок в день) и полное снабжение, пенсия и обеспечение на случай инвалидности. 15 мая в Митаву прибыл первый эшелон с пополнением для Ливенского отряда, выведенного на пару дней в резерв. С 8 февраля 1919 года штаб-ротмистр П.Р.Авалов формировал в германском лагере для военнопленных Зальцведель конно-пулеметную команду. В апреле она уже насчитывала 350 человек, часть которых служила у гетмана. 1 мая к Авалову присоединились отряды полковников Евреинова и Анисимова (по 250 человек). Они объединились в Отдельный добровольческий партизанский отряд имени генерала графа А. Келлера и направлены в Митаву. 4 мая к отряду присоединились 70 офицеров 34 Севского пехотного полка с полковником С.М.Ратмановым.

Третьей русской воинской частью в Прибалтике стал отряд полковника Вырголича. Его формирование началось в Митаве сразу после подписания князем Ливеном соглашения с немцами. По замыслу штаба германской Пограничной стражи в него включались все русские части, оказавшиеся на территории Польши. По немецким данным, в зоне "Норд" находилось 1050 чинов, включая несколько десятков офицеров. Вскорее отряд Вырголича был переброшен в Шавли. К концу мая он вырос до 1200 человек и перешел в оперативное подчинение командира 1 гвардейской резервной дивизии графа Йорка. В нем стали формироваться стрелковый и конный полки, артиллерийский дивизион и технические части. Кроме русских частей при дивизии стали формироваться части из латышей под командованием немецких офицеров. Так, фрейкор Брандиса был атакован несколькими советскими стрелковыми полками (в т.ч.3 латышским) под Бауском. В решающий момент боя латышский обозный батальон, которым командовал лейтенант Бетихер, получил винтовки и был брошен в бой. Бои длились до 2 мая. За последние два дня бойцы Бетихера захватили трофеи. Девять дней спустя его разведка проникла на территорию Литвы и разгромила крупный отряд красных. Они захватили 2 полевые кухни,12 лошадей, 27 пленных, 2 пулемета, винтовки и патроны. Успешный опыт Бауского батальона использовался майором А.Флетчером и оберштабом для раскрупнения латышской отдельной бригады и передачи ее частей под командование немцев.

Переговоры с К.Ульманисом о создании правительства продолжил пастор и известный латышский писатель Андриевс Ниедра, которого привлек к переговорам О.Борковский. Повидимому, его кандидатура возникла вследствие соглашения между У.Грином и Г.Носке. Благожелательное отношение американца к А.Ниедре подтверждает письмо главы миссии, адресованное пастору и отправленное 1 мая: "... В настоящее время наше внимание направленона то, чтобы назначить временное правительство де-факто, которое должно быть создано благодаря тепершнему военному положениюи которое добровольно поддержали бы все антибольшевистские элементы."

Далее в письме У.Грин советовал А.Ниедре договориться с К.Ульманисом к сотрудничеству в коалиционном кабинете, где латышским министрам бы досталось 7-8 мест, а 4-5 остались за немцами, евреями и русскими. Пока распределялись места в "коалиционном кабинете", 26 апреля состоялось первое заседание Временного правительства. В него вошли следующие министры: внутренних дел О.Борковский, просвещения Я.Купч, юстиции П.Соколовский, финансов Я.Г.Сесков, земледелия К.Слейн, иностранных дел Х. фон Брюммер, промышленности и торговли В.Иршик, путей сообщения К.Буркевич. О.Борковский стал товарищем премьера, К.Буркевич получил портфель министра труда, а Я.Г.Сесков временно совмещал обязанности военного министра. Государственным контролером был назначен Фридрих Альберт. Первым постановлением нового правительства стало признание всех предыдущих обязательств Латвии перед Германией. Второй вопрос повестки дня был связан с установлением отношений с иностранными государствами. Затем были закрыты две газеты "вредного содержания" (социалистическая и крестьянская) и назначены два помощника военному министру( от бригады и ландесвера). Пятое решение правительства касалось чиновников прежнего правительства (включая министров К.Ульманиса). Им демагогически предлагалось вернуться к исполнению своих прежних обязанностей до 11:00 29 апреля. Естественно, что они проигнорировали это "приглашение" и в указанный день были уволены со своих постов на "законном основании". Ожидавший понимания и сотрудничества, У.Грин был сильно обескуражен обструкцией сторонников К.Ульманиса. С 28 апреля его миссия стала ориентироваться только на А.Ниедру и брать во внимание мнение Р. фон дер Гольца, которого посетил полковник Дж. Логан. Он открыто призывал командование 6 резервного корпуса взять Ригу. В тот же день полковник Я.Апинис и его адъютант К.Либерт были взяты под арест и отданы под военно-полевой суд. На следующее утро британские корабли "Каледон", "Сифайр" и "Сипой" покинули рейд Либавы и ушли в Финский залив. В этот же день была возобновлена работа гражданских учреждений под контролем А. Ниедры. Оба министра К.Ульманиса освобождены из-под ареста в качестве акта доброй воли.

1 мая переговоры по созданию "коалиционного кабинета" продолжились. Под диктовку У.Грина пастор изложил свой проект. В кабинет должны были войти 4 "радикала" (националиста из Временного правительства), 4 "земледельца"(сторонника А.Ниедры) и 4 представителя национальных меньшинств(3 из БНД и еврей). Новое правительство обязалось: 1) провести аграрную реформу на цивилизованных условиях, 2) признать все заключенные с немцами договора, 3) не препятствовать внутренней колонизации, 4) дать амнистию всем участникам путча. К.Ульманис хотел получить для "своих" 7 мест, соглашаясь отдать одно место лично А.Ниедре, 3 места - немцам и 1 - евреям. При этом он требовал наказания участников путча. Переговоры встали, поскольку каждая сторона стояла на своем варианте. Раздраженный болтовней К.Ульманиса, вадакский барон фон Бистрам в своей речи от 5 мая призвал курляндское рыцарство передать треть своих земель колонистам из рейха, дабы онемечить Курляндию, присоединить ее к Германии и избавиться от присутствия латышей. 9 мая переговоры о создании "коалиционного правительства" были неожиданно прерваны А.Ниедрой и немцами. По этому поводу в 19:00 собрался Народный Совет, в который недавно вернулись социал-демократы. Председательствовал вице-президент Г. Земгал. Совет вынес резолюцию, в которой требовал от правительства Германии постепенного вывода войск с территории Латвии. Политиканы не знали, что в этот же день лорд Бальфур принципиально согласился поддержать наступление 6 резервного корпуса на Ригу.

Утром следующего дня А.Ниедра объявил новый состав кабинета министров(министр юстиции - П.Соколовский, министр финансов - Е.Шварц, министр путей сообщения - Х. фон Брюммер, министр торговли - Я.Шмит, министр иностранных дел - З.Мейерович, министр просвещения - Я.Купч, и.о. министра земледелия - К.Слейн, и.о.военного министра - Я.Сесков). Через два дня состоялось заседание Народного Совета, в котором приняли участие посол Германии и прибалтийско-немецкая фракция. Участники не нашли понимания по ряду вопросов, а латыши отказались признавать договоры, заключенные ими же с А.Виннигом. После этого немцы покинули заседание, объявив о безоговорочной поддержке А. Ниедры. Тогда националисты решили перейти к действиям и постановили ... похитить А.Ниедру. 13 мая он был схвачен офицерами-националистами и вывезен из Либавы. Расследование обстоятельств похищения министра-президента показало, что в этой акции замешан О.Голдфилд. 15 мая А.Флетчер отдал приказ о его аресте. Узнав об этом, баварский кирасир с 3 соратниками дезертировал. Он украл лодку в рыбачем посёлке Рагацемс и уплыл на ней в Пернов.

Однако, коллеги Ниедры не растерялись: они тут же выбрали вр.и.о. министра-президента. Им стал Я. Купч. 16 мая в состав кабинета был включен Т.Я.Ванкин, занявший пост военного министра. Через два дня А.Ниедре удалось сбежать от похитителей и вернуться на свой пост. Он возобновил выпуск денег (в мае-июне было напечатано 730000 рублей) и провел учет материальных резервов. Их оказалось черезвычайно мало, и поэтому правительство А.Ниедры во всем зависело от германской помощи.

В апреле военная ситуация в Прибалтике настолько обострилась, что К.А.Пятс разрешил перевезти из Германии в Ревель 8000 русских военнопленных, изъявивших желание бороться с большевиками. Они пополнили полки ОКСА, сосредоточившиеся к середине апреля у Нарвы для броска на Петроград. Этим наступлением генерал Й.Лайдонер предполагал снизить давление на южном фронте. К концу апреля там действовала 1 бригада (Островский и Ревельский полки, партизанский отряд поручика Данилова, конный отряд полковника Бибикова и офицерская рота подполковника Алексеева). Командование осуществлял полковник Ф. фон Георг. При помощи Балтийского батальона и солдат 4 пехотного и кавалерийского эстонских полков ему удалось нанести несколько поражений советским войскам и овладеть плацдармом на восточном берегу Наровы. В начале апреля активизировались налеты 2 бригады на восточный берег Псковского и Чудского озер. 5 апреля партизанам Булак-Булаховича удалось захватить Гдов. Успехи белых партизан создали ОКСА высокую боевую репутацию и усилили его вооружение за счет трофеев.

В конце апреля 2 бригада Северной Армии была переброшена в Нарву и разместилась на Кренгольмской мануфактуре. Оттуда она перешла в район размещения 2 бригады, оставив Талабский полк для защиты Гугенбурга (Усть-Наровы). К этому времени ОКСА насчитывал 5500 чинов (в т.ч. 400 в штабах) при 8 орудиях. А.П.Родзянко при поддержке Й.Лайдонера и А.И.Теннисона полностью отстранил К.К.Дзероджинского от командования ОКСА и приступил к планированию наступления. Первую колонну составили Балтийский полк, конный полк и партизаны Балаховича. Она должна была овладеть Гдовом. Три остальных отряда: полковников Георга ( Ревельский полк и офицерская рота), Ветренко (Талабский и Волынский полки при 2 орудиях) и графа И.К.Палена (конно-егерский и Островский полки при 2 орудиях) должны были фронтально атаковать позиции красных. Особая задача была возложена на партизанский отряд поручика Данилова (260 штыков). Он должен был зайти в тылы советский войск и прервать их связь и снабжение. Развитие операций ОКСА зависели от начального успеха. Командир 1 эстонской дивизии(5800 штыков, 30 орудий, 2 бронепоезда и 2 танка) А.И.Тениссон обещал поддержать наступление артиллерией и взять на себя охрану тыла. 10 мая англо-эстонские морское командование известило ОКСА о десанте в Копорском заливе. Там планировалось высадить Ингерманландский батальон силой в 400 штыков. К марту 1919 года Балтийский батальон насчитывал 29 офицеров и 445 солдат и входил в состав 1 эстонской дивизии. В апреле 1919 года он был развернут в полк(2 батальона(400 штыков), батарея(2 3'' орудия) и эскадрон(100 сабель)). Таким образом, для наступления были собраны до 3500 бойцов при 10 орудиях.

Белым противостояла 6 советская дивизия Фреймана (6 полков), насчитывавшая к 17 апреля 2700 штыков при 12 3'' и 6 6'' орудиях. Главной надеждой советского командования были три бронепоезда. Фронт 6 дивизии был разделен на три боевых участка, причем основная часть артиллерии располагалась на среднем. Слабость сил левого участка привела к тому, что красноармейцы несли только сторожевое охранение на направлении главного удара ОКСА. Начало наступления было назначено на 4:00 13 мая. В эту ночь отряд Данилова проник в тыл красных и разгромил штаб 2 бригады 19 стрелковой дивизии. Ее командир, бывший генерал А.П.Николаев был взят в плен и предан военно-полевому суду. Наступление ОКСА началось на час раньше запланированного времени (в 3:00) и вскорее оказался на реке Плюсса. Захват штаба 2 бригады привел к полной дезорганизации советской обороны. Отряд Ветренко беспрепятственно вышел во фланг и тыл среднего участка, захватив 2 бронепоезда и легкую батарею красных. К 15 мая левый боевой участок 6 советской стрелковой дивизии перестал существовать, а Булак-Балахович занял Гдов. На следующий день ОКСА заняли Веймарн и Ямбург. Отступление красноармейцев превратилось в повальное бегство. Прибывшая из Либавы, британская эскадра 17 мая высадила десант в Копорском заливе, создав угрозу правому боевому участку. Наступление ОКСА продолжалось. 18 мая им удалось захватить еще один красный бронепоезд. 20 мая оба парахода красной Чудской флотили вместе со своими экипажами (25 человек) перекинулись на сторону белых. Однако, вскорее наступление ОКСА в южном направлении вскорее было прекращено на рубеже реки Желча, поскольку Балтийский полк был срочно переброшен на помощь графу Палену. Здесь 24 мая появились красная Балтийская дивизия, сформированная из моряков Кронштадта и рабочих Петрограда. Кроме того, в Карелии действовали белофинские части под командованием штаб-ротмистра Г.Е.Эльвенгрена. Вместе с местными повстанцами они составили в Олонецкую добровольческую армию (до 2000 человек), которая наступала на Петрозаводск и оттянула на себя значительные силы 7 советской армии.

18 мая началось четвертое наступление красных на Митаву и Бауск, который защищали Железная дивизия и фрейкор Брандиса с Бауским батальоном. Следующим утром в 3:00 тысяча красноармейцев атаковала Кальнецемский плацдарм, где с 14 мая роту Радена сменил усиленный ротой латышей (90 штыков) Либавский стрелковый отряд. 16 мая князь Ливен организовал оборону, рассредоточив орудия, и выдвинул сильную заставу с 3 пулеметами на восточный берег. После отражения атаки советская батарея у Кливенгофа впустила 300 снарядов по окопам и батарее ЛСО, который потерял 3 убитыми 6 ранеными. На следующий день атаки советских войск продолжились. Для их отражения оба орудия отряда были выдвинуты на прямую наводку. На следующий день бой у Кальнецемса вылился в обыкновенную перестрелку. Затишье на фронте было вызвано тем, что поляки накануне заняли станцию Игналино, обозначив угрозу Двинску. Литовцы вынуждены все свои резервы бросить для прикрытия своего фланга. Их фронт оказался растянут, и вечером авангард 6 советского стрелкового полка занял Поневеж. Положение на Курляндской Аа настолько стабилизировалось, что князь Ливен перевел одно свое орудие на восточный берег реки. Вечером на позиции русского отряда прибыл А.Флетчер, который объявил о наступлении на Ригу. В тот же день в отряд прибыли первые пополнения, завербованные в Берлине.

Балтийские немцы с самого начала сражались как за полное освобождение страны от большевицкого режима, так и за сохранность своих владений. Добровольцы из Германии первоначально присоединились к их борьбе только ради обеспечения безопасного вывода VIII германской армии и охраны германской границы. Однако мысль о колонизации и родившееся в ожесточенных сражениях боевое братство с балтийцами постепенно привели и германских солдат к осознанию необходимости окончательного освобождения и замирения страны. Символом этой борьбы стало освобождение от красных древнего ганзейского города Риги. Рига была освобождена 22 мая 1919 года исключительно силами балто-немецких, русских и германских добровольцев, и безо всякого участия "белых" латышей.

Оставить комментарий © Copyright Пауллер Олег (carkovs0@latnet.lv) Размещен: 15/07/2017, изменен: 15/07/2017. 249k. Статистика. Глава: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Первые четыре главы посвящены борьбе прибалтийских немцев против красных латышских стрелков с ноября 1918 года по апрель 1919 года

Пауллер Олег : другие произведения.

Белые немцы против красных латышей