Олейников Алексей : другие произведения.

Тайна ледяной химеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.53*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая книга из цикла "Дженни Далфин и магия стихий". Первые 4 главы. Дженни Далфин была самой обычной девочкой... пока не выпустила на волю Ледяную химеру, одно из опаснейших магических существ в мире. С этого момента привычная реальность Дженни изменилась: девочка узнала, что цирк, где она родилась и работала помощницей фокусника, на самом деле древнее сообщество магов и ее поступок - серьезное преступление. Избежать наказания можно, лишь поймав химеру, но, оказалось, это еще не самое страшное...
  Глава первая
  
  - Дженни, деточка, что ты делаешь? - вздохнул Эдвард. Этот ровный и спокойный голос мог бы принадлежать учителю - мудрому, и немного уставшего от постоянных ошибок своих учеников. Вздохнет такой педагог, поправит очки тонкими пальцами, испачканными мелом, и обернется на класс. Только тонкое лицо Эдварда, с насмешливыми глазами и злыми складками возле рта совершенно не сочеталось с образом учителя. К тому же учителя обычно не лежат на металлических помостах посреди циркового манежа, и не подбрасывают ногами в воздух юных девушек в серебристом трико.
   - Разве это сальто? - продолжал Эдвард. - Это издевательство над зрителями. Так беременная жаба прыгает, а не акробатка в финале номера. Эвелина, хоть ты ей скажи.
  Сестра Эдварда лишь пожала плечами. "Мое дело простое маленькое, - читалось на ее лице, - Стою на манеже, и подхватываю Дженни в конце трюка. Уже четвертый час так стою. Надоели вы мне".
  - Сам ты жаба, Эдвард, - выдавила Дженни. Она балансировала в воздухе, опираясь лишь левой ступней на подошву правой ноги акробата.
  Девушка помолчала секунду и уточнила: - С пупырышками. Противная такая.
  - Еще раз! Работаем! - рявкнул Эдвард и подбросил Дженни в воздух.
  Девушка взмахнула руками и, используя энергию броска Эдварда, подлетела вверх, уже в воздухе подтягивая колени к груди и переворачиваясь через голову.
  Закрепленные на штангах под высоким куполом шатра прожекторы светили вполсилы - директор Фейришоу вечно экономил на дизельном топливе для генератора. Темной водой полумрак затопил зрительный зал передвижного цирка "Магус", разлился под сидениями, затек за выключенные софиты, захлестнул решетки и крепежные штанги купола, омутами свернулся в дверных проемах, и сквозь толщу этой воды смутно желтело пятно манежа.
  Раз - и Дженни, как серебристая рыбка, взметнулась над свежими, остро пахнущими смолой опилками, сделала кувырок, плеснула сложенными ножками и ушла на глубину.
  - Оп-ля! - девушка встала точно на плечи Эвелины и радостно раскинула руки. - Встречайте! На манеже - Дженни Великолепная, звезда цирка "Магус"!
  - Точнее сказать, Принцесса-Лягушка, - фыркнул Эдвард, утирая лицо платком. - Плохо, Дженни, никуда не годится. Тебе выступать через два дня, а сальто назад - хуже некуда. Просто прыжки паралитика.
  - Дурак, - почти без обиды заметила Дженни, спрыгнув на манеж. - У меня основной номер - фокусы вместе с дедушкой Марко. А тебе я просто помогаю. Сам же просил. А теперь обзываешься.
  - Ты сама согласилась, - не сдавался Эдвард. - Так что не надо отлынивать. Давай еще раз.
  - Эд, хватит, - взмолилась Дженни, - Сколько можно? Я есть хочу.
  Эдвард был изумлен. Нет, он был потрясен до глубины души.
  - Тебя эльфы в колыбели подменили, - сказал он, - У Эдны и Роберта не могла родиться такая неженка. Или Марко привез нам сиротку из католического приюта?
  - Уймись, - Эвелина попыталась его успокоить, - В самом деле, у Джен это не основной номер.
  - На что она тогда годится? - фыркнул акробат. - Если от такой малости раскисает?
  Дженни резко развернулась - так, что опилки манежные из-под ног брызнули, и
  пошла за кулисы.
  Хотелось бежать, опрометью, что есть сил.
  "Из приюта!"
  Но она шла с прямой спиной.
  - Сгоняй за хот-догами, - уже возле выхода ее нагнал голос Эдварда. - Хоть какой-то толк.
  Дженни ничего не ответила. Она вошла в темноту закулисья, как нырнула в прорубь. Глаза были сухими, но в глубине груди, под горлом, холодным синим клубком пламени разгоралась ярость.
  "Из приюта!"
  Мама и папа погибли, когда Дженни не было и полугода. Во время гастролей, по дороге в какой-то захудалый городок в Южной Англии огромный рефрижератор вынесло на встречную полосу, и... от фургона семьи Далфин остался только искореженная груда металла.
  Водитель фуры слегка повредился в уме - бормотал на суде о каких-то чертях, вселившихся в машину. Его закатали на всю жизнь в психушку, но маму и папу не вернешь. А Дженни просто повезло - в тот раз Марко почему-то взял ее в свой фургон.
  А теперь Эд говорит, что ее нашли в приюте. "Из приюта!"
  Девушка пнула сложенные пирамидой жонглерские булавы, и по коридору прокатился слитный деревянный грохот. Не надевая куртки, как была, в тонком серебристом трико которые переливаются в свете прожекторов, она вышла на улицу.
  Да пропади они пропадом - все на свете прожектора вместе со зрителями и овациями!
  Было пасмурно. С хмурого неба сеялся мелкий частый дождь, и в воздухе висела тонкая пелена тумана, скрадывающая очертания огромного многоцветного шатра, который раскинулся на большом поле возле городка Чайдок.
  Зритель обычно видит цирк с его парадной стороны: сверкающие неоновыми огнями распахнутые двери, будку кассира с цветастыми афишами, шумные аттракционы, яркие автоматы с попкорном и кока-колой и лотки с хот-догами и сахарной ватой. Он слышит музыку и видит праздник - никогда не кончающийся праздник жизни. И никогда, слышите, никогда зритель не заглядывает за широкую пеструю спину шатра: туда, где лепятся жилые вагончики артистов и униформистов, молчат мощные фургоны и трейлеры для перевозки реквизита и пожитков, а в клетках от решетки к решетке бродят смутные тени зверей. Туда, где в хлипких стенках фургончиков кипят ураганы страстей - любовь и ненависть, ревность и зависть, восхищение и презрение - о, сколько тайн скрывается под ярким пологом циркового шатра! Тайн, о которых никогда не узнает обычный зритель.
  Тринадцать лет Дженни Далфин живет за кулисами передвижного цирка-шапито "Магус", и другого дома не знает.
  Близнецы-акробаты Эвелина и Эдвард учат ее акробатике с раннего детства. Ближе их для Дженни был только дедушка Марко.
  Ярость и злость схлынули, как морская вода во время отлива, и на влажном песке остались лишь горькое недоумение и обида.
  "Из приюта привез". Если бы это сказал дрессировщик Роджер, Дженни и внимания бы не обратила - так, фыркнула бы и потом отплатила той же монетой. Что взять с этого хама? Но как повернулся язык у Эдварда?!
  "Перенервничал, это ясно, - подумала девушка. - Август. Сезон заканчивается. Выручки за лето - кот наплакал. Что мы вообще делаем в этом городишке?"
  Если уж и ехать в эту часть Англии - в Восточный Суррей, то на авиашоу в Редхилл. Вот где народу полно. А лучше вообще махнуть в графство Суссекс, в Кравли, например. А еще лучше не тратить время на провинцию, а ехать прямо в Лондон.
  Девушка вздохнула - в Лондон цирк не заезжал уже года три, а ей так хотелось там побывать. Погулять на Таймс-сквер, заглянуть в магазины Сохо. А вместо этого - бесконечные переезды по маленьким городкам, где на представление собирается меньше сотни зрителей, а на цирковых глазеют, как на неведомых зверей.
  Девушка шла по узкому проходу между жилыми вагончиками - вот мелькнула за пестрыми занавесками мисс Доббс - финансист и бухгалтер, вот вагончик Людвига Ланге, весь расписанный волками, девушками в крылатых шлемах с мечами и волосатыми монстрами. Причем на лицах волков, девушек и монстров застыло одинаково зверское выражение, так что проходить ночью мимо этого вагончика было жутковато. Силач Людвиг Ланге любил слушать готический металл и совсем не умел рисовать. Обычно вагончик силача отгоняли на край стоянки - никто из обитателей цирка не разделял его любви к хриплым воплям под скрежет напильников и гитарные запилы, хотя немец искренне считал это - музыкой. И единственным невольным ценителем Людвиговой музыки был лишь его помощник - паренек Джеймс лет четырнадцати, страстно мечтавший стать цирковым силачем. По мнению Дженни, для этой цели Джеймс жертвовал уж слишком многим. Кому нужен глухой атлет, страдающий эпилепсией? А до такого состояния ему уже немного оставалось, - циркачи делали ставки, сколько продержится очередной ученик Людвига. Обычно больше полугода протянуть никто не мог, но Джеймс явно шел на рекорд - недавно начался второй год его ученичества.
  Кажется, предыдущего ученика Ланге звали Ангус. Да, Ангус МакКормик. Хипповатый парень лет пятнадцати, у него еще немытые волосы вечно сосульками висели. Та еще дылда, выше Дженни на полторы головы, худой и рыжий. Он прибился к "Магусу" в Эдинбурге, и пытался стащить пакет попкорна с лотка во время представления. Людвиг, добрая душа, взял его к себе. Где его родители, и есть ли вообще у него семья, он так и не сказал. Зато Ангус рассказывал множество историй - про то, как ловил сельдь на рыболовецкой шхуне на Шетландских островах или как был учеником волынщика в сельском оркестре. Впрочем, даже стальные нервы, какие надо иметь, чтобы учиться играть на шотландской волынке, его не спасли. После того, как Людвиг раздобыл новый альбом своей любимый группы "Цельнометаллический идол", на четвертые сутки Ангуса увезли в больницу с нервным срывом.
  ...Однако сейчас в вагончике было на удивление тихо.
  "Значит, Ланге уехал или спит - решила девушка. - Или Джеймс его придушил-таки"
  Впрочем, это вряд ли. Здоровья в Людвиге было на семерых. Силач гнул пальцами толстые гвозди, рвал металлические цепи, ломал наручники, одной оплеухой валил наземь медведей Брэдли. А уж сколько было разорвано резиновых грелок и колод карт, Дженни и не считала. Шутки и присказки по поводу лошадиного здоровья Людвига Ланге были традиционным развлечением обитателей цирка "Магус".
  Эдвард как-то составил шкалу, где за единицу измерения был принят "Ланге". Единица - это недостижимый абсолют. Чемпионы мира по боксу и знаменитые рестлеры топтались в самом низу, едва дотягивая до четверти "Ланге". Единственный человек, получивший "пол-Ланге", был Шварценеггер, и то только из уважения к тому, что он не только губернатор, но актер неплохой.
  Дженни заметила, что у вагончика дрессировщика Роджера Брэдли, стоявшего на отшибе, поближе к клеткам со зверьми, припаркован джип.
  В окне горел свет, жалюзи были опущены, а внутри виднелись два силуэта.
  Удивительное дело, Дженни сама не заметила, как свернула с дорожки, протиснулась между двумя вагончиками, где жили веселые рабочие сцены Джейк и Боб, стремительно перебежала лужайку перед вагончиком Брэдли, и приникла к окну.
  - ... я же сказал - это слишком дорого! - заявил Брэдли, его низкий и грубый голос Дженни ни с кем не перепутала бы.
  - Ладно, тогда я звоню Люку. Ему товар понравится. - А вот этот голос - высокий и немного визгливый, был ей незнаком.
  "Что это за гости у Роджера?" - Дженни огляделась - никто ее не видит?
  - Подслушивать нехорошо, - пробормотала она, - Но иногда очень интересно.
  - Погоди, Сэм, - смягчился Брэдли. - Не тычь по кнопкам. Я тебя обманывал когда-нибудь? Давай все обсудим.
  - Нечего обсуждать, - отрезал Сэм, - Покупай или я поехал. Цена окончательная.
  - Сэмми, дружище, - Дженни никогда не слышала, чтобы Брэдли говорил так вкрадчиво. - Я же не отказываюсь. Товар отличный, сам вижу. Но ты пойми - дорого. Слишком дорого. Скинь хотя бы процентов двадцать.
  - Может, еще завернуть и ленточкой обвязать? - язвительно осведомился неведомый Сэм. - Ты знаешь, во сколько мне обошлась перевозка этих тварей в Англию? Я едва затраты отобью.
  "Тварей? - Дженни нахмурилась. Она начинала догадываться, о чем идет речь. - Неужели Брэдли покупает контрабандных зверей?"
  Девушка осторожно заглянула сквозь щель в наглухо закрытых шторах. Продавец Сэм сидел спиной к окну и курил сигару - Дженни видела, как его худая рука лениво стряхнула пепел в пепельницу. А напротив нервно расхаживал Роджер Брэдли.
  - Ладно, десять процентов, - сдался дрессировщик.
  - Пять, не больше, - вздохнул Сэм. - И то только потому, что ты мой давний друг.
  - А, идет! - махнул рукой Брэдли. Он не слишком расстроился, заметила Дженни. - Значит, шесть тысяч? Тысячу за мадагаскарского льва, и пять за химеру?
  "Шесть тысяч фунтов! - ахнула Дженни. - А мы последнюю упаковку хот-догов доедаем. Ну и сволочь этот Брэдли!".
  - Семь, - уточнил Сэм, небрежно поводя сигарой в воздухе. - Лев стоит две. Без него ты с химерой не сладишь.
  Брэдли почесал недельную рыжую щетину и тяжелым взглядом посмотрел на своего собеседника. Еще секунда и он его ударит, испугалась Дженни.
  Сэм безмятежно посасывал сигару в ожидании ответа.
  - Идет, - буркнул, наконец, Брэдли.
  - Когда заберешь? - таинственный продавец поднялся.
  - Лучше ночью, - сказал Роджер, - Циркачей полно вокруг. Ушлый народец, бумажник на бегу вынут. А могут и в полицию стукнуть.
  "Скотина, - Дженни вскипела, - Контрабандист. Наверняка продаст этих несчастных зверей втридорога".
  Пол заскрипел, и Дженни, задумавшаяся на мгновение, встрепенулась: выходят! Она нырнула под вагончик - больше спрятаться было негде.
  "А здесь уютно" - мимоходом отметила девушка, удобней устраиваясь в сухой траве - сюда не проник дождь, зарядивший с самого утра. Примятая трава шелестела, пахло сеном, и почему-то пивом. Дженни огляделась, и обнаружила целую батарею пивных банок под лестницей. Брэдли предпочитал темные крепкие сорта.
  "Надо навестить этого алкоголика ночью, - решила девушка, наблюдая за мужчинами. - А лучше сообщить в полицию и Гринпис"
  Дженни вообразила физиономию Роджера, когда его застукают на месте преступления, и спрятала лицо в траву, чтобы не расхохотаться. "Отличная шутка выйдет!"
  И совсем зря, потому что травинки немедленно пролезли в нос, так что Дженни с трудом сдержалась от чиха.
  "Интересно, а что такое мадагаскарский лев? - внезапно задумалась она, не поднимая лица из травы. Мысль эта ее так озадачила, что она совсем забыла про чихание. - Мадагаскар - это же остров? Разве там водятся львы? И что за странный зверь - химера?"
  У переднего колеса что-то зашуршало. Дженни мгновенно повернулась.
  Кошка? Собака?
  Собака?! На двух ногах, в черной куртке, штанах и черной же широкополой шляпе?!
  "Все, переутомилась на репетиции. Вот и галлюцинации".
  Она проползла вперед, стараясь не шуметь, и осторожно заглянула за колесо.
  Пусто.
  "Уже какие-то гномы чудятся, - фыркнула Дженни. - Этот цирк меня скоро до ручки доведет".
  Ступени заскрипели, и девушка услышала над головой тяжелые шаги дрессировщика.
  Она осторожно с другой стороны вагончика, отряхнулась, но не успела сделать и пары шагов, как из-за угла вынырнул помощник Роджера - вечно голодный толстячок Калеб. "Пятачок", - припечатал его когда-то акробат Эдвард Ларкин, и Дженни была полностью согласна с этой характеристикой.
  - Далфин? - сверкнул "Пятачок" маленькими глазками. - Тебе чего здесь надо?
  - Домой иду, - отмахнулась Дженни, и попыталась проскочить мимо мальчика.
  - Чего ты тут вынюхиваешь? - преградил он ей дорогу.
  Дженни смерила Калеба уничижительным взглядом - низенький и плотный, ниже ее почти на голову.
  "Натуральный Пятачок. Джеймс гораздо симпатичней - высокий, рыжий, глаза синие и не так ужасно одевается, - подумала она вдруг. - А Калеб... Чудовищные мешковатые джинсы на два размера больше, кислотно-зеленые шнурки в оранжевых кроссовках и убогая толстовка с Микки Маусом! Ну кто в его возрасте носит Микки Мауса? Может, он так зверей отпугивает?"
  - Смотрю я на тебя и думаю, - вздохнула она, - Не страшно тебе, Калеб, в клетку к медведям заходить?
  - Со зверем надо быть настороже, - важно ответил мальчик, явно повторяя слова дрессировщика. - Они уважают только силу.
  - А, ну да, - понимающе закивала Дженни, - но ты все-таки будь осторожней, когда к медведям заглядываешь. Ты такой упитанный, а Брэдли их на голодном пайке держит. Того и гляди кусочек оторвут от твоего жирненького тельца.
  - Ах ты! - задохнулся от гнева Калеб, а девушка, пользуясь его замешательством, ловко проскочила мимо и припустила к дому. - Попадись мне только, Далфин!
  Но Дженни была уже далеко.
  
  - Фух, - выдохнула она, захлопнув за собой дверь. - Вот дела! Дед не поверит...
  - Чему не поверю? - раздался строгий голос с кухни, и Дженни тут же осеклась. - Что ты опять учудила, Дженнифер Далфин?
  - Ой, дедушка, ты уже вернулся из города? - девушка лихорадочно думала, как бы ей выкрутиться. Отчего-то ей уже не хотелось никому сообщать о темных делишках Роджера Брэдли.
  "Нет, я его сама на чистую воду выведу, - злорадствовала Дженни, - Он еще попляшет, контробандюга".
  - Я вернулся, - фокусник Марко Франчелли встал в дверном проеме. Старый, потертый фартук небрежно наброшен на клетчатую рубашку, в руках сковородка. - И спагетти карбонари почти готовы. Так чему я не поверю, солнце мое?
   - Что я сделала сальто назад с выходом на одну ногу! - отрапортовала Дженни.
  - Неужели? - поразился дедушка Марко. - И с какого раза?
  - Ну, - девушка замялась, - я не считала. На третий час стало получаться.
  - Отлично! Это надо отметить. Мой руки, и за стол. Голодная, наверное?
  - Как стадо слонов! - улыбнулась Дженни.
  Через минуту она уже поглощала горячие спагетти дедушки Марко, и строила кровожадные планы кровожадные планы: как именно она накажет Роджера Брэдли.
  - Дженни, - прервал ее мечты дедушка, - сегодня утром я говорил с миссис Томпсон из отдела семейного образования. Ты помнишь, что скоро сдавать тест на успеваемость?
  Девушка замерла, не донеся вилку до рта.
  - Опять?! Я же уже сдавала!
  - Три года назад, - заметил Марко, - Когда тебя было одиннадцать. Память у тебя просто поразительная. Неужели было так тяжело?
  - Ужасно, - с чувством ответила Дженни. - Я почти весь день перед компьютером просидела. Дед, это пытка. Эти тесты составляли инквизиторы и патологические садисты. Лучше уж сразу в клетку к медведям Роджера.
  - Не переживай, у тебя еще почти полгода. Отработаем еще месяц, а с сентября засядешь за учебники. А после теста, на Рождество, поедем в Лондон.
  - Правда?! - вилка звякнула, Дженни порывисто вскочила и обняла дедушку, - обещаешь?
  - Джен-ни, задушишь, - просипел старик, - обещаю.
  - Ура! - девушка разжала руки и, исхитрившись, прошлась колесом из кухни в прихожую. - Ай!
  На ноги ей встать не удалось, она не рассчитала пространство и с грохотом врезалась в журнальный столик. На нее полетели книжки и журналы дедушки Марко.
  - Дженни, никакой акробатики дома!
  - Прости, Марко, - Дженни выбралась из-под годовой подшивки журнала "Иллюзии и фокусы" и чихнула. - Немного не рассчитала. Ну и пыли здесь.
  - Взяла бы и вытерла, Сколько раз я тебе говорил - прыгай на манеже, а не дома. Всю мебель расколотишь.
  Марко Франчелли ругался, но шутя - карие глаза смеялись, и от них разбегалась паутина морщин.
  - Мне пора! - Дженни одним прыжком встала на ноги. - А то Эдвард заждался. Пока-пока! Берегитесь, Биг-бен и Тауэр, Дженни идет!
  Хлопнула дверь, и через мгновение девушка уже мчалась в лабиринте цирковых вагончиков к шатру-шапито, которой разноцветной стеной высился над стоянкой.
  Фокусник проводил взглядом ее тонкую гибкую фигурку. Короткие волосы соломенного цвета растрепались, и казалось, что по зеленому полю бежал одуванчик.
  
  - Людвиг! - она забарабанила по двери. Может быть, силач все-таки дома? В противном случае план подлому акробату Эдварду Ларкин был под угрозой срыва
  - Людвиг, ну где ты там?
  Она нетерпеливо прошлась вдоль вагончика и постучала уже в окно.
  - Дженни, он в городе, - ставень поднялся, и показалась взъерошенная мальчишеская голова, - вернется вечером. Тебе чего?
  - Мне ни-че-го! - пропела девушка, закрутившись на одной ноге. Подумала и добавила: Разве что пару хот-догов, Джеймс.
  - Совсем оголодала, Далфин? - хмыкнул мальчик.
  - Да нет же, - отмахнулась Дженни, - Просто очень надо. Хот-доги дай, а? Я вечером принесу какой-нибудь жратвы.
  - Да у вас кроме спагетти нет ничего, - протянул Джеймс, почесывая веснушчатый нос. - А Людвиг эту вермишель терпеть не может. Настоящий мужчина должен питаться мясом!
  - Ага, и добывать его из хобота мамонта. Слушай, я принесу лучшие хот-доги в Британии! Клянусь зубами тираннозавра и рогами диплодока!
  - У диплодоков нет рогов, - поправил ее мальчик. - Смотри, не подведи. А то Людвиг придет, а в холодильнике пусто. Он же меня на хот-доги пустит.
  - Нет, он добрый.
  - Ага, это он к тебе добрый, - фыркнул Джеймс, скрываясь в вагончике. - Потому что ты не его ученица. Сама знаешь, сколько он ест. Это же будет национальная трагедия. Ладно, Далфин, тебе с чем?
  - Один простой, а второй с горчицей, чесноком, хреном, и перца, перца побольше! -потребовала Дженни.
  - Ты уверена?! - в голосе Джеймса чувствовалось большое сомнение. - У Людвига просто ядерная горчица, баварская.
  - Это фирменное блюдо Далфинов, - ехидно улыбнулась девушка, - подается на серебряном подносе, с холодным сердцем, полным мести.
  Джеймс вынырнул из окон и протянул горячий пакет. - Тот, который с добавками - сверху.
  - Ах, милорд Джеймс, я ваша навеки!
  - Поговори мне еще, - пригрозил мальчик. - Учти, я на тебя надеюсь, - прокричал он ей вслед, но кажется, Дженни его уже не слышала.
  
  - Ну что, заждались? - девушка кометой ворвалась в шатер, на ходу вынимая "специальный хот-дог для Эдварда", и замерла в растерянности.
  На манеже Эдвард и Эвелина о чем-то ожесточенно спорили с Брэдли.
  - Сейчас моя очередь! - гремел дрессировщик. - Вы уже свое время отпрыгали.
  - Роджер, у нас еще час, - спокойно отвечал Эдвард, но Дженни поняла, что он едва сдерживается. - Ты начинаешь только в двенадцать.
  - А мне плевать, - отрезал Брэдли. - Сейчас приведу медведей, и пусть они вас за пятки хватают.
  Он развернулся, и едва не столкнулся с Дженни.
  - А тебе чего надо?! - от рыка дрессировщика девушка невольно отступила, но тут же нашлась:
  - Добрый день, мистер Брэдли. Хот-дог не хотите?
  Дрессировщик опешил.
  - Почему бы и нет, - пожал он плечами, - Но учти, Дженни, я не медведь, меня куском сахара не купишь. Сейчас я начну репетицию.
  Последнюю фразу он произнес громко, обернувшись к акробатам.
  Эдвард фыркнул и что-то негромко сказал. Что-то некрасивое - Дженни немного умела читать по губам, но таких слов она еще не слышала и они ей не понравились.
  - Дело ваше, мистер Брэдли, - спокойно ответила Дженни - а сердце в груди бухало, как барабан.
  "Неужели съест и не поперхнется?" - девушка заворожено наблюдала, как дрессировщик ухватил хот-дог толстыми пальцами, поросшими густым рыжим волосом.
  - Даже не надейся на отсрочку, Далфин - довольно улыбнулся Брэдли и разом откусил половину сосиски, густо залитой адской смесью по "фамильному рецепту Далфинов".
  Дженни на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что Роджер судорожно хватает ртом воздух.
  - Роджер, что с тобой? - обеспокоилась Эвелин.
  - Эй, Брэдли, ау? - подключился Эдвард. - Неужели так вкусно?
  Дрессировщик что-то просипел, озираясь и тяжело дыша, в бешенстве швырнул остаток хот-дога на манеж и с мычанием выбежал из шатра.
  - Дженни, солнце мое, что ты с ним сделала? - восхитилась Эвелин. - Это же чудо! Дай рецептик.
  - Это был подарочек для Эдварда, - вздохнула Дженни. - А Роджер так орал, что я растерялась и сунула хот-дог ему. Теперь он меня убьет.
  - Да, ты теперь в списке смертников, - отметил Эдвард.
  Он задумчиво поковырял остатки хот-дога, который валялся на манеже, и негигиенично облизал худой палец. - Чеснок, горчица, хрен и два вида перца? Умница. Не бойся, мы спасем тебя.
  - Как? - Дженни села на манеж. Настроение ухудшалось на глазах. - Он меня скормит своим медведям.
  - Ну и хорошо, - успокоил ее Эдвард, - Бедные звери хоть раз наедятся. Впрочем...
  Он с сомнением посмотрел на Дженни.
  - Ты такая костлявая. Подавятся еще.
  - Эд, прекрати, - одернула его сестра. - Не переживай, Джен, что-нибудь придумаем. Давай лучше еще раз отработаем номер.
  - Не стоит, - Эдвард торопливо развинчивал помост. - Что-то мне подсказывает, что Брэдли очень скоро вернется.
  Эвелина принялась ему помогать. Втроем они быстро разобрали металлическую конструкцию, и едва успели занести ее за кулисы, как у входа послышался шум.
  - А вот и наш друг дикой природы, - саркастически заметил Эдвард, - Спасайся, кто может.
  Троица скрылась за кулисами. На их счастье, здесь было темно, и узкий проход к манежу почти не освещался. Дженни притаилась в картонной коробке "волшебного шкафа" - фокус с этим аттракционом они отрабатывали с Марко в прошлом году, и девушка прекрасно помнила, как хитро устроены его разборные стенки.
  Сквозь узкую щель она видела коридор. Звук шагов приближался. Что-то грузное, тяжелое заслонило свет, и потянулось к ящику с жарким дыханием и металлическим присвистом. Плотный звериный дух потек сквозь щель, наполняя коробку, и Дженни вжалась в стенку - она увидела маленькие, налитые злобой глаза, широкую морду, поросшую бурой жесткой шерстью, приоткрытую пасть с тупыми желтыми клыками. "Барри, - одними губами прошептала она, едва дыша от ужаса. - Хороший мишка"
  Только сейчас она поняла, что до сих пор пакет со вторым хот-дог и медведя привлек этот запах.
  - Барри, не стой на месте, скотина! - рявкнул Брэдли. Послышался глухой удар. Медведь заворчал, и, царапая когтями дощатый пол и звеня цепью, неохотно пошел дальше.
  Только когда дрессировщик скрылся на манеже, девушка выдохнула. Она вся взмокла, с ладоней капал кетчуп и горчица, и от острого запаха щипало глаза.
  "Вот я дура!" - девушка осторожно потянулась к ближайшей стенке, чтобы выбраться из ящика, но отчего-то не смогла до нее дотянуться. Дженни присела, повела руками вокруг, но ничего не нащупала. Полоска света, пробивавшаяся из коридора, куда-то исчезла и полная, кромешная темнота окружала ее.
  "Ерунда какая-то" - Дженни прекрасно помнила, что такое "волшебный шкаф". Картонная коробка, выкрашенная черной краской, метр на метр в сечении и чуть выше ее роста. Она просто не могла не достать до стенок!
  Девушка встала, и подняла руки над головой.
  Крышки не было!
  Мгновенный приступ страха обжег сердце. Дженни не боялась темноты, не боялась самых сложных и тяжелых трюков, но сейчас происходило что-то странное. Очень странное.
  Вслед за светом пропали и звуки - не было слышно ни ворчания медведя, ни отрывистых реплик Роджера, ни шорохов и смешков Эвелины и Эдварда. Глухая, непроглядная тишина окружала ее, и тьма подступала к самому сердцу.
  Тьма пахла горчицей, кетчупом и страхом.
  "Спокойно. Сейчас я сделаю шаг и уткнусь в стенку, - постаралась успокоиться Дженни. - Такого просто не может быть. Я сидела в этом ящике раз сто".
  Она вытянула руки и шагнула, ожидая, что пальцы вот-вот коснутся картона.
  Потом еще и еще шаг.
  Но стенок не было. Вокруг ничего не было.
  
  Глава вторая
  
  - Ты вообще головой когда-нибудь думаешь? - Эвелина весьма чувствительно пихнула острым локтем Эдварда под ребра. - Что ты несешь, идиот?
  - Ну простите, - огрызнулся ее брат, потирая бок. - Дженни у нас такая ранимая, просто хрупкая лилия на морозе. Уж и слова сказать нельзя.
  - Язык как у змеи, - отозвалась сестра, - Шут ты гороховый, Эдвард Ларкин.
  - Увы, вся серьезность при рождении тебе достались, - развел руками Эдвард, но его сестра отвернулась и замолчала, глядя в сторону.
  В злой тишине они дошли до их жилья - передвижного "дома на колесах". В подобных "домах" ютились все артисты и технический персонал цирка, но никто на скудные бытовые условия не жаловался. Случайные люди в "Магусе" не задерживались, а тех, кто остался, кочевая жизнь затягивала с головой. Эдвард родился в цирке-шапито, и обыкновенная жизнь, которую ведет большинство людей, казалась ему ненормальной. Как это, каждый день просыпаться и видеть один и тот же пейзаж за окном, одной и той же дорогой ходить в одну и ту же школу, на одну и ту же работу, в один и тот же магазин? День за днем, как замотанная белка в колесе, до самой могилы, только изредка выбираясь на курорты или в соседние городки, где вращается такое же скрипучее медлительное колесо жизни. Не прельщали его и большие мегаполисы - то же самое колесо, только размером побольше, и вместо пары сотен белок - пара миллионов хомяков внутри мечется. Разве можно жить, не видя, как асфальтовая лента ложится под колеса фургона, а свет рассветного солнца закрашивает небосвод? Не видеть, как сменяются пейзажи, города, лица?
  А как прожить без выступлений? Шепот, смешки, кашель и приглушенные разговоры зрительного зала, которые затихают при звуке барабанов... Они возносятся ввысь, под темный купол, к обжигающему свету прожекторов, как Икары, но их крылья куда крепче. А внизу - бездна, в которой волнуется и колышется в едином порыве масса бледных лиц, завороженных чудом свободного полета. Их души скованы священным ужасом, а они идут по проволоке, как по краю ножа - в миллиметре от смерти, бросая вызов всем законам природы, и страховкой им служат лишь тонкий трос и отточенные инстинкты вымуштрованного тела.
  - Она не станет акробатом, если ноет от усталости, - упрямо повторил Эдвард, когда они зашли внутрь. - Через плач, слезы, через "не могу". Ты сама это прекрасно знаешь. У девушки большой потенциал, но что такое потенциал без ежедневной тяжелой работы?
  Сестра молчала.
  Эдвард пожал плечами и, не снимая сценический костюм, завалился на кушетку.
  - Эх, а хот-дог так и не попробовал, - вздохнул он, закладывая руки за голову.
  Дверь дешевой кабинки звонко щелкнула - Эвелина явно не желала общаться, пока братец не исправится.
  Акробат задремал в ожидании, когда сестра освободит кабинку - после четырех часов тренировки от него несло, как от собаки. Он сейчас вообще был похож на зверюгу: худую и язвительную, со впалыми боками и умными злыми глазами. Эдвард не заметил, как прикрыл глаза и задремал, оступившись в неглубокий, чуткий сон.
  Проснулся он, когда мокрое полотенце шлепнулось на лицо.
  - В чем дело, Эви? - акробат раздраженно стянул полотенце.
  - Промахнулась, - пожала плечами Эвелина. - До вешалки не долетело.
  Эдвард скривился. Чтобы сестра промахнулась? Нарочно швырнула, как пить дать. И стоит, ухмыляется.
  - Беру слова обратно, сестренка, - он пошел в душевую. - Тебе тоже при рождении яду перепало.
  - С кем поведешься, - заметила сестра.
  Остаток дня они по большей части молчали. Эвелина сидела в кресле у окна, читая исторический трактат о Древнем Китае - на этой почве у нее был небольшой пунктик. Уже пятый год она подбивала его уехать в Поднебесную, на стажировку в один из китайских цирков.
  "Эд, ты погляди, что они вытворяют, - восторженно тыкала она в экран ноутбука, где проигрывался стотысячный ролик, скачанный с Youtube. - Нет, ты видишь?"
  "Я вижу большие успехи в жестком цигуне , - мрачно отвечал ее брат. - У меня нет никакого желания пять лет колоть себя копьями, лежать на гвоздях, и разбивать головой бетонные плиты. Фокусы это все, Эви. Ты видела у них качественную воздушную акробатику?"
  Здесь сестра сбавляла обороты, и признавала, что в воздушной акробатике азиаты не преуспели. Но зато в других видах...
  И разговор заходил на новый круг.
  Эдвард понимал, что ей не дает покоя. Все они здесь, в "Магусе", ущербные. Все от рождения лишены своего призвания, и все опасности манежа - лишь жалкий заменитель, суррогат, подделка. Они не могут жить своей подлинной жизнью - той, для которой рождены, которая принадлежит им по праву. Жизнью людей Договора. И потому каждый ищет способ хоть как-то утолить сосущую тоску.
  Если бы только "Магус" был обычным цирком, а они - просто обыкновенными циркачами!
  "Если бы... - Эдвард хмыкнул, поднялся с кушетки и прошел на кухню.
  - Чайку? Тебе какой заваривать?
  - Не поздновато для файв-о-клок ? Уже почти шесть, - покосилась на часы Эвелина. - А сам как ты думаешь, что я буду пить?
  - Разумеется, белый чай, собранный в провинции Фуцзянь на высоте не менее тысячи метров, - ухмыльнулся Эдвард, - Сорт инь чжэнь - "серебряная игла". Я рехнусь с твоим Китаем скоро.
  Он заварил себе кофе, подождал, пока чайник остынет до 80-ти градусов (иначе Эвелина убьет его за испорченный продукт, этот чертов чай стоил бешеных денег), и заварил щепотку светло-зеленых листьев в глиняном чайничке.
  - Прошу вас, госпожа, - он с поклоном подал поднос с чайным набором.
  Эвелина отложила книгу, наполнила пиалу на две трети и бережно поднесла к лицу.
  - Он проясняет зрение, силой наполняет конечности, от него легко начинают двигаться все сто суставов, - процитировала она, - Он легко справляется с сотней видов болезней, и по своему воздействию подобен божественной сладкой росе.
  - Ну да, - согласился Эдвард и шумно отхлебнул кофе.
   - Варвар, - Эвелина тронула пиалу губами и поставила на столик. - Невежда...
  Но фразу она не закончила. В дверь постучали.
  - Заходи, Марко, не заперто, - крикнул Эдвард.
  - Вы Дженни не видели? - с порога спросил фокусник с тревогой в голосе. - Уже третий час не могу ее найти.
  - После репетиции не видели, - близнецы переглянулись.
  - Я думал, она давно дома, - удивился Эдвард. - Может, к Людвигу заглянула? Сидят там, с Джеймсом телевизор смотрят.
  - Нет там ее, - Марко озабоченно вертел в руках старомодную фетровую шляпу. - Пойду, еще раз в шапито посмотрю.
  Дверь хлопнула.
  - Странно, - озадачился акробат. - Где же она?
  - Да зависает где-нибудь, - отозвалась Эвелина, зажмурилась и отпила еще один глоток.
  Глава третья
  
  Так не бывает. Так не бывает!
  - Помогите! - Дженни закричала, срывая голос. - Пусть ее услышит Эдвард и Эвелина, Людвиг, Джейк, пусть ее отыщет Брэдли или даже его медведь, пусть появится хоть кто-нибудь из цирка. Но в ответ со всех сторон рушилось только эхо.
  А после ее обступили тишина и тьма. Равнодушная, безучастная тьма.
  Девушка села на пол, согнула ноги в коленях, обхватила их руками и положила голову на руки.
  Происходило что-то непонятное, "ни-за-что-на-свете-невозможное". И она не знала, что делать.
  - Так не бывает, - всхлипнула девушка, - Слышите, не бывает!
  Тьма молчала. И Дженни на мгновение почудилось, что она висит в космосе - в непроглядной черноте глубочайшего космоса, куда не попадает ни капли света от всех звезд Вселенной. Как она здесь очутилась и где находится это "здесь"? Она чувствовала, что сейчас дедушка Марко, Эвелина, Эдвард, цирк "Магус" и все его обитатели далеко-далеко от нее, потерявшейся в неизвестной бесконечности.
  - Не бывает так! - Дженни, что было сил, ударила кулаком о пол. - Выпустите меня!
  От удара заныли пальцы, но девушка неожиданно обрадовалась. Пол! Как же она могла забыть - ведь по-прежнему под ногами у нее картонное днище коробки "волшебного шкафа", метр на метр в сечении, выкрашенное черной краской. Она знала каждый миллиметр этого "шкафа" - сама же красила его в прошлом году! По крайней мере, хотя бы частица дома все еще с ней.
  "Хорошо!" - девушка решительно встала.
  - Я не знаю, где я, не знаю, как тут оказалась, и почему. Но я найду выход, - пообещала себе Дженни темноте. Ей казалось, что там, в темноте, ее слышат и слушают. Внимательно слушают.
  - У меня нет ни меча, ни светильника, - продолжила она, уже не совсем понимая, что она говорит. - Я сама себе меч и сама себе светильник, и нет тьмы, которая меня погасит. Пустите меня, или я пройду сама!
  Нет ответа, и тьма обнимает ее, обертывает лицо мягким покрывалом, обволакивает, душит, тянет вниз. Не слышно ничего, кроме дыхания Дженни и шума ее сердца.
  Девушка шагнула вперед. Первый шаг дался легко. Второй - будто по десять килограмм на каждой ноге. Третий - словно по тонне, словно кто-то прибил ее к полу, схватил, как мошку, вклеил в липкую смоляную тьму.
  Жужжи-трепыхайся, никуда тебе не деться.
  Не знал этот неведомый, кто такая Дженнифер Далфин и из какого теста она слеплена. А может и знал, да недооценил. Девчонка, соплячка, которой и четырнадцати еще не исполнилось.
  Да вот только всю свою жизнь она провела в цирке, а один цирковой год за два обычных считается.
  - Де-ла-ем раз... - выдавила Дженни, и, стиснув зубы, невероятным усилием, сдвинула правую ногу. Чуть-чуть, буквально на пару миллиметров, но сдвинула!
  - Де-ла-ем два, - и левая нога, преодолевая чудовищное притяжение, переступила вперед.
  Девушка замерла, переводя дух - в непроглядной, густой тьме она не понимала, что происходит, где она, и как вообще возможно потеряться в маленькой картонной коробке за кулисами цирка. Она знала только одно, что-то или кто-то не пускает ее, не хочет, чтобы она прошла и, значит, идти - надо. Собрав в кулак все упорство, выработанное на сотнях репетиций, и свое природное упрямство - идти. И со всей решимостью Дженни рванулась вперед, вложив в этот бросок усилие тела и каждой мышцы. Рванулась до звона в ушах и хоровода белых искр, вспыхивающих в глазах. Рванулась так, что словно выпрыгнула из собственного тела и белые искры, кружащиеся вокруг в прихотливом танце, сложились в ослепительную, многоцветную вспышку.
  
  ...Дженни с грохотом врезалась в стенку, проломила картон и рухнула прямо на грязный пол.
  - Кого там черт принес? - возмутились на манеже. - Опять Брэдли? Приготовь мои гантели, Джеймс!
  - Это не Брэдли! - завопила Дженни, не помня себя от восторга. Она узнала этот голос - голос Людвига Ланге, узнала этот тусклый свет лампочек в коридоре, узнала еще не развеявшийся медвежий запах. Она дома! Невероятный, непонятный кошмар закончился.
  - Не надо гантелей, это я, Дженни!
  - Джен? - Джеймс заглянул за кулисы. - Где тебя носит? Марко уже с ног сбился - пятый час тебя ищет.
  - Пятый час? Как это? - опешила девушка. - Меня минут десять не было.
  - Далфин, ты, наверное, головой о манеж ударилась, - заметил со смешком Джеймс. - Сейчас уже семь вечера, а тебя никто не видел с двенадцати.
  - Сколько сейчас времени? - Дженни в растерянности присела на остатки "волшебного шкафа", но моментально подскочила. Нехорошие чудеса вовсе не прекратились, вопреки ее ожиданиям, и лишний раз прикасаться к этой коробке ей не хотелось. Чувствовала она себя не слишком хорошо - на руках засохла горчица и перец, трико в пыли, а в глазах до сих пор плавают белые искры от удара о стенку "волшебного шкафа".
  - Семь часов вечера, - повторил Джеймс, разглядывая ее так, будто она не Дженни, а редкий вид динозавра. - Шла бы ты домой, Джен. И еще - Людвиг еды накупил, так что те хот-доги я тебе дарю. Брэдли ты классно уделала.
  - Да, неплохо получилось, - пробормотала девушка. - Значит, говоришь, семь вечера? И вы с Людвигом репетируете? Ну да, вы же всегда в шесть часов начинаете, да. Ладно, я тогда пойду, хорошо?
  - Так иди, - с легким недоумением разрешил мальчик и вздрогнул от крика, прокатившего по коридору.
  - Донарветтер, Джеймс! Где ты?!
  - Иду, Людвиг! - мальчик махнул рукой и исчез.
  Девушка осталась одна - в пустом коридоре, под тусклой лампочкой, в облаке слабого света, за пределами которого тьма была только гуще. Тьма таилась в углах, хватала за ноги длинными тенями, оборачивала покрывалом привычный реквизит, превращая лица давно знакомых вещей в гримасы ужаса - будто из них полезла пугающая, неведомая людям изнанка. У Дженни слегка закружилась голова. Голоса Людвига и Джеймса начали затихать и отдаляться, а лампочка над головой тревожно заморгала. И с каждым вспышкой коридор перевоплощался, будто вещи пользовались кратким мигом полумрака, чтобы измениться еще больше. "Ничего не кончилось!" - с ужасом поняла девушка и кинулась к выходу.
  Лампочка погасла, и Дженни почувствовала, как мрак позади сразу прибавил в объеме. Он раздался, расползся во все стороны, как пухлое черное тесто, уперся в стены и волной покатился следом за девушкой.
  Раньше она пробегала служебный коридор от входа в шапито до выхода на манеж секунд за десять, но сейчас Дженни Далфин мчалась что было сил, и никак не могла добраться до выхода, словно каждый ее шаг удлинял коридор, прибавляя лишние метры к этому мрачному пути.
  Ей было жарко и зябко от ужаса, обжигающие волны холода одна за другой поднимались от поясницы к лопаткам, и она летела по коридору стрелой, выпущенной из лука, а следом - И Дженни знала это, хотя ни за что на свете не обернулась бы, следом накатывал вал тьмы, выплеснувшейся из "волшебного шкафа". В левом глазу суматошно билась какая-то белая искорка, будто стрелка компаса, указывая точно на темный прямоугольник выхода.
  Больше всего Дженни пугала абсолютная, тотальная необъяснимость происходящего и полнейшая тишина, которую нарушал только шум ее шагов и тяжелое дыхание.
  - Мамочки, - простонала Дженни. - Да пустите же меня к выходу! Ну что я вам сделала?!
  Девушка не имела ни малейшего представления, кто эти таинственные "они", но в том, что за ее злоключениями стоит некая загадочная сила, Дженнифер Далфин уже ни капли не сомневалась.
  Чья-то злая и властная рука бросала ей под ноги густые тени, гасила свет, протягивала из углов черные щупальца тьмы, и водила по спине ледяным пальцем ужаса. Чья-то недобрая воля заступала ей путь и путала все дороги - ей, простой девушке из английского передвижного цирка "Магус".
  И эта же рука кинула ей под ноги мячик - обыкновенный жонглерский мячик, в синюю и желтую полоску.
  На котором Дженни благополучно поскользнулась.
  - Марко! - завопила она с таким чистым, беспримесным отчаянием и злостью, что даже тьма, подобравшая позади, готовая к хищному прыжку, на миг замешкалась.
  А в следующее мгновение малая искорка в левом глазу Дженнифер Далфин взорвалась сияющей радужной вспышкой и затопила все вокруг.
  
  - Дженни, малышка моя, что с тобой?
  Дженни открыла глаза.
  Бешеная радуга, пляшущая перед глазами, померкла, сжалась до радужного отблеска в перстне на левой руке Марко Франчелли.
  - Дедушка, - слабо отозвалась девушка, - это ты?
  - Конечно, я, - Марко с тревогой обнимал ее за плечи. - Дженни, солнышко, что случилось? Я везде тебя ищу. Что случилось?
  - Темнота... - всхлипнула Дженни. - И наш "шкаф"...С ним что-то не так.
  - Ты о той старой коробке?
  - Я домой хочу, в наш вагончик, - пробормотала девушка. - Уйдем отсюда.
  
  ...Закутанная в плед, держа чашку чая с молоком, Дженни сидела на кушетке. Марко в китайском халате зеленого шелка, расшитом золотыми драконами, читал книгу, сидя в кресле, и изредка отпивал по глоточку из маленькой серебряной фляжки. Он не мучил Дженни расспросами, а девушка так устала, что даже не удивилась этой странности. Она просто была ему благодарна за тишину и молчание и не хотела тревожить дедушку - он все равно ей не поверит, а только начнет попусту волноваться. Еще решит, что у Дженни не все дома, по врачам потащит, а откуда у них лишние деньги на всяких докторов-мозговедов, от которых все равно никакого толку?
  "Нет уж, придется справляться самой - вздохнула Дженни. - Знать бы только - как?"
  В левом глазу все еще плавала едва заметная белая искорка. Все вещи, которых она касалась, начинали слегка светиться по краям - словно включалась неоновая подсветка.
  Но девушка уже не обращала на это внимания, на нее мягко, но неодолимо накатил сон и повлек за собой.
  Она только и успела, что отставить чашку, как тут же рухнула на подушку, и уже не слышала, как Марко поправляет плед и гасит свет. Она спала крепким сном без видений и ужасов - родные стены ограждали ее от всякого зла.
  
  Посреди ночи Дженни резко проснулась, будто ее подбросили чьи-то сильные руки, и она одним прыжком выскочила из сна в реальность.
  У соседней стены на выдвижной кровати посапывал Марко, между креслом и ее кушеткой темнел журнальный столик, на котором поблескивали дедушкины очки и его серебряная фляжка. На стеллаже до потолка громоздились книги - при переезде каждую полку приходилось пристегивать самодельными ремнями безопасности, иначе энциклопедии, словари, иллюстрированные пособия и старинные фолианты с жизнеописаниями великих фокусников прошлого летели кувырком. В ногах дедушки темнел громадный деревянный сундук - ему, наверное, было лет двести, не меньше. Там Марко хранил свой самый ценный реквизит, костюмы и книги. Сундук запирался на ключ, который дедушка носил на серебряной цепочке в кармане пиджака и Дженни, как не билась, так и не смогла просунуть свой любопытный нос в сундук Марко Франчелли.
  Но сейчас ее интересовал не загадочный сундук фокусника, хотя ключ от замка этого хранилища секретов лежал в кармане пиджака - стоило только руку протянуть. Нет, ее разбудило таинственное предчувствие - этой ночью должно было произойти что-то очень важное, о чем она позабыла за всей этой суматохой и мистическими происшествиями.
  - Брэдли! - осенило девушку. Она бесшумно вскочила с постели и быстро оделась. Грязное трико Марко отправил в бельевую корзину, так что она была в своей старой, тесноватой пижаме с желтыми утятами. В детстве Дженни обожала эту пижаму, но в последнее время находила ее слишком старомодной.
  "Будь я в полном сознании, Марко на меня ее бы ни за что не нацепил" - мрачно подумала девушка.
  Она тихо открыла окно и гибкой тенью выскользнула из вагончика, не выдав себя ни единым звуком.
  Ставень осторожно опустился с наружной стороны, и Дженни растворилась в ночи, не заметив, как отраженный от оконного стекла свет блеснул в открытых глазах Марко.
  Луны в ту ночь не было, и звезды скрылись под плотным покровом облаков. Дженни уходила от света редких фонарей и держалась подальше от еще не погасших окон, так что так что никто в ночи не мог оценить ее костюм: черные с искрой легинсы, темно-синее платье с юбкой-шортами, коротким рукавом и стоячим воротничком, перчатки до локтя и ботинки на легкой толстой подошве, которые скрадывали звук шагов.
  Она пересекла небольшой пятачок, на котором разворачивались фургоны, и замерла перед вагончиком Брэдли. В окнах не горел свет, и Дженни на мгновение испугалась - неужели все проспала?
  Однако оказалось, что она прибыла точно по расписанию - послышался приглушенный звук мотора. Машина двигалась с потушенными фарами, и только свет приборной панели освещал салон и водителя. Черная туша джипа, шурша шинами, подкатила и остановилась в десяти шагах от девушки, распластавшейся по земле.
  Дверь вагончика чуть слышно скрипнула - вышел Брэдли.
  Дженни не видела, скорее, угадывала движения мужчин по звукам - вот они хлопнули по рукам и обменялись парой фраз шепотом, вот с легким шипением открылась задняя дверь джипа и стукнулись о землю клетки, обмотанные тканью.
  Шелест купюр, ровный стук мотора, ночь, тишина и две фигуры, молча и уверенно делающие свое дело. Может быть, может быть другая на ее месте занервничала, побежала бы прочь, набрала бы 911 дрожащими пальцами не попадая по кнопкам, но Джениффер Далфин беспокоило лишь, не намокнет ли ее платье от ночной росы и не растянутся ли от влаги легинсы. И еще она жалела, что у нее нет мощного фонаря - так ей хотелось увидеть испуганные рожи контрабандистов и клетки с их несчастным товаром.
  Пока что, как она ни старалась, но деталей увидеть не могла.
  "Хоть бы покурили, что ли, - злилась Дженни, - Вообще ничего не видно".
  Чуть заметная искра возле левого века медленно поплыла, словно подгоняемая ресницами, и остановилась точно напротив зрачка.
  "Нежели я так сильно ударилась? Надо же - до сих пор не проходит".
  И тут она увидела все, что хотела и даже больше.
  Ночь вспыхнула светло-голубым светом, словно само ее вещество подожгли изнутри тысячами бенгальских огней или светодиодных фонариков. Легкий неоновый контур очертил все вокруг - джип, вагончики, трейлеры. Холодной зеленью пылала трава, а вдали в небо мощно поднималось изумрудное сияние. Дженни пригляделась и поняла, что это лес. Она кинула взгляд в небо и с трудом сдержала крик - куда только делись облака?! Немыслимое число звезд обрушивало на нее свой яростный и великолепный свет. Казалось, там, среди потоков этого невыносимого сияния что-то двигалось, перетекало, и тянулось к ней. Она опустила глаза.
  "Потом, все потом, - Дженни стиснула зубы. - Решаем проблемы по мере поступления".
  Она сама не понимала, как сдерживается. Все, что сегодня случилось, выходит за рамки понимания. Но если "волшебный шкаф" преподнес ей неприятный сюрприз, то сейчас все происходит ровным счетом наоборот, и глупо не воспользоваться таким подарком.
  "Ввяжемся в драку, а там разберемся" - решила девушка.
  Своим новым зрением она оглядела площадку.
  "А ведь совсем не похоже на темно-зеленую муть, которую в боевиках показывают, - поразилась она. - Там герой с прибором ночного видения на голове как будто сквозь немытый аквариум смотрит".
  Внутри джипа, на месте двигателя, вертелся клубок голубого огня. Фигуры мужчин светились мутно-желтым - одна еле мерцала, другая горела устойчивым грязно-оранжевым, две клетки - большая и маленькая, казались темно-синими, внутри них дрожали два сгустка пламени. В маленькой клетке бился чистый янтарный огонь, а в большой бросалось на стенки злое льдистое пламя.
  Мужчины молча отнесли клетки за вагончик, ближе к стационарным вольерам, где спал весь зверинец шапито "Магус" - два меланхоличных медведя Барри и Ларри, три неугомонные лайки Гог, Магог, и Демагог - Дженни их вечно путала, и стадо дрессированных белок, запомнить которых девушка и не пыталась.
  Дженни осторожно приблизилась.
  Сообщники молча разошлись, не попрощавшись. Хлопнула дверь машины, джип отъехал и растворился в ночи.
  Роджер подождал, пока звуки мотора окончательно затихнут, присел возле маленькой клетки, постучал по дверце.
  - Ну что, красавец, мы с тобой поладим?
  Зверь зашипел - зло и предостерегающе, и Дженни увидела, как к дверце рванулся янтарный клубок.
  Брэдли едва успел отдернуть руку.
  - Ишь ты, какой колючий, - он недобро засмеялся. - Ну ничего, посмотрим еще кто кого.
  - А с тобой мы таких дел натворим, да? - обратился он ко второй клетке. Ее открывать он не стал, вместо этого подкатил тележку, и, погрузив сразу обе клетки, осторожно покатил за собой.
  Дженни прижалась к вагончику. Что делать дальше, она себе не знала. Сама же решила не звонить в полицию, а взять их с поличным. Но как? Продавец уже уехал, номеров машины в темноте она не разглядела.
  "Надо было днем их записать! А теперь поздно метаться. Вот же дурочка!" - собственная глупость разозлила Дженни.
  Выскочить на Брэдли с криком "я все знаю"? Глупее идеи трудно придумать - он только посмеется и за шиворот притащит домой. Где ей влетит от Марко за ночные прогулки. А потом перепрячет животных - отвезет их в город, или отдаст на время тому же Сэму. Нет, нельзя попадаться ему на глаза. Лучше подождать, пока он ляжет спать, и попробовать освободить зверей. То-то будет утром лицо у Брэдли - проснется, а семь тысяч фунтов улетучились.
  Роджер спрятал животных - благодаря своему новому зрению Дженнифер без труда проследила, куда именно, - и возвращался обратно. Он прошел рядом, в пяти шагах, но не заметил Дженни - тлеющая сигарета слепила его, сужала поле зрения до одной огненной точки, пульсирующей в такт дыханию.
  "Какие же у вас вонючие сигареты, мистер Брэдли, - фыркнула про себя девушка. - Неудивительно, что вас животные терпеть не могут".
  Она дождалась, пока Брэдли войдет внутрь и заворочается в теплой постели, и проскользнула к вольерам. Сначала надо посмотреть, что за зверей купил Роджер, а уж потом принимать решение.
  Дженни прошла по узкому коридору между двух рядов клеток. Сердце колотилось - спали и медведи, и собаки, и белки, и прочая живность Брэдли, но все равно от когтей, зубов и клыков ее отделяла лишь решетки. Если кто-то из животных ее почует, то может занервничать, и тогда на шум выскочит дрессировщик.
  В нос ударил запах мочи, пыльной шерсти и протухшей рыбы - она поравнялась с медведями, и словно услышав ее мысли, в глубине вольера грузно заворочался багрово-бурый огонь - так для Дженни сейчас выглядел Барри.
  - Тсс, - прошептала девушка, мягко перекатываясь с носка на пятку, - Тихо, тихо. Хороший мишка.
  И Барри послушался: опустил голову и затих. Дженни выдохнула, и двинулась дальше - мимо вольера с лайками. Их она прошла без проблем - псины спали, разбросавшись по всей клетке, дергая лапами во сне и потявкивая.
  "Наверное, ловят полярных куропаток или гонят северного оленя, - подумала с жалостью Дженни. - А вместо этого у них тесная клетка, где не развернуться"
  От вагончика до клеток с контрабандными животными она не сделала и десяти шагов, но девушке казалось, что прошло, по меньшей мере, полчаса. Все пока шло хорошо, но все же Дженни изрядно нервничала - ведь она ворует чужих зверей!
  "Они нечужие, а контрабандные, - успокаивала себя девушка, - Так что я восстанавливаю справедливость".
  Она склонилась над пластиковой клетушкой, в таких обычно перевозят кошек или небольших собак. Внутри затаился клубок янтарного огня.
  - Наверное, ты химера, - прошептала Дженни, вынимая карманный фонарик (он же лазерная указка, он же авторучка, в общем, незаменимая вещь).
  Девушка подняла с клетки покрывало, и включила фонарик, направив его луч сначала в сторону, чтобы не испугать животное. Затем провела лучом по клетке, но прорези в дверце и стенках были такими тонкими, что пропускали только воздух, но никак не любопытный взгляд Дженни Далфин.
  Загадочный зверь встрепенулся и юлой завертелся в клетке, царапая коготками пластиковый пол.
  - Тихо, хороший мой, - Дженни покусала губы. - Как же тебя увидеть? А, ладно, была не была!
  Стоило Дженни принять решение, она ни секунды не тратила на то, чтобы подумать, правильно ли поступает.
  Как-то она в Бирмингеме сунула метлу в колесо мотоцикла: женщина с ребенком запирала машину, а воришка выдернул сумочку у нее сумочку с плеча. Дженни выхватила метлу у рабочего и - тынц прямо в колесо!
  Как этот ворюга летел - через всю улицу, удивительно, что шею не свернул. Метла, правда, в щепки. Зато преступник не ушел от возмездия.
  "Нельзя одновременно думать и делать, - считала Дженнифер. - Всему свое время".
  На клетке висел довольно большой замок, но сами петли были из плотного пластика.
  "Замок повесили, чтобы зверь не выбрался, а не в качестве защиты от грабителей, - догадалась Дженни. - Тем лучше для меня". Она вынула кусачки, которые позаимствовала на полке с инструментами Марко. После недолгой борьбы петли сдались, она бросила кусачки на траву, приоткрыла дверцу и посветила в проем фонариком.
  Рыжее нечто с коричневым отливом бросилось вперед, и дверь сотряс мощный удар - энергично работая всем телом, зверь просунул в проем узкую морду. Утробно рыча, животное рвалось на волю.
  - А ну тихо! Я тебя, дурака, спасаю! - яростно зашептала Дженни и щелкнула зверя по лбу. Тот отскочил в глубину клетки и затаился.
  - Так-то лучше, - девушка приоткрыла дверцу шире.
  Зверь сжался в комок и зарычал.
  "Только подойди" - недвусмысленно предупреждали пылающие янтарные глаза с узкими прорезями зрачков, а когти расцарапывали пластиковый пол.
  "Тогда уж живого места не оставим - обещали сверкающие клыки в приоткрытой пасти.
  - Ты не очень похож на химеру, - озадачилась девушка. - Не знаю, как химера выглядит, но ты - точно не она. Значит, ты мадагаскарский лев. Хотя больше похож на кошку, а не на льва.
  Услышав ее голос, зверь мяукнул, явно не соглашаясь. Голос у него был хриплый, словно простуженный.
  - Не хочешь быть кошкой? - улыбнулась Дженни. - Ладно, будешь львом. Львенком. Договорились?
  Мадагаскарский львенок не сводил с нее глаз, и ожесточенно колотил по бокам длинным хвостом. Света фонарика не хватало, чтобы хорошенько разглядеть животное и Дженни, недолго думая, распахнула дверцы и сунула руку в клетку.
  Зверь настолько растерялся от такой наглости, что даже позволил ухватить себя за шкирку. Однако когда Дженни вытащила его и подняла (надо сказать, что зверюга оказалась довольно тяжелой), львенок начал вырываться. Дженни пришлось схватить его двумя руками, И она забыла и о фонарике, и об осторожности. И вот тут-то контрабандное животное себя и показало.
  Сначала он схватил Дженни за левую руку, пустив в ход весь арсенал - зубы, когти - одновременно рыча.
  Девушка с трудом сдержала вопль - детеныш рвал ее руку, она уже было размахнулась на него, но в последний момент сдержалась и прижала его к груди.
  Было страшно и было больно, но она отчего-то знала, что надо вытерпеть, выстоять, а иначе все будет очень плохо.
  - Ну что ты, маленький, все хорошо, - она пригладила его взъерошенную шерсть, его круглые ушки и он ослабил схватку, перестал рычать.
  Львенок разжал челюсти, и неуверенно лизнул рану на руке. Дженни выдохнула, и опустилась на землю. Львенок выпрыгнул, но не убежал, а сел рядом.
   Девушка зажала фонарик в зубах, сняла с руки разодранную перчатку, и перевязала разорванное предплечье. Крови было много, и Дженни старалась не глядеть на нее. В цирке она и не такое видала, но сейчас при виде собственной крови ей стало не по себе
  - Что, монстр из Мадагаскара, доволен? - поинтересовалась она. Львенок ударил гибким хвостом по земле. Вообще, зверь был странный - он напоминал кошку, куницу, собаку, и даже медведя одновременно, но сейчас Дженни было не до зоологических исследований.
  - Ты пойдешь со мной, кровопийца? - она протянула ладонь и сжалась в ожидании атаки.
  Зверек обнюхал руку, фыркнул, потерся об нее мордой, и сел умываться - как обыкновенная домашняя кошка.
  - Значит, договорились, - Дженни поднялась. Все шло отлично: мадагаскарский лев на свободе и не злится на нее. Осталась химера.
  - Нда, вот так химера, - Дженни осветила вторую клетку. Такого она не ожидала.
  Меньше всего металлический ящик, в котором не было даже вентиляционных отверстий, походил на клетку для перевозки животных. Дженни скептически оглядела массивные стенки, толстые заклепки, блестящую панель электронного замка. Ящик с химерой больше напоминал банковский сейф.
  - Зачем ее в такой ящик запихивать? - Дженни подступила к ящику и осторожно потрогала крышку. - Бедное животное, оно же задохнется.
  Она выключила фонарь, чтобы лучше разглядеть клетку своим "вторым зрением".
  И отшатнулась, когда к ее лицу рванулось синее пламя, рванулось - и отлетело от стальной двери.
  Сзади к ее ноге прижался клубок живого янтаря и хрипло, угрожающе зарычал. И ледяной огонь химеры умерил свою ярость, откатился к дальней стенке ящика. Девушке даже показалось, что с некоторым испугом.
  - Как же на тебя посмотреть? И как тебя оттуда вытащить? Вот так задачка.
  Задачка была действительно не из простых.
  "Здесь поможет либо шифр, либо газовая горелка. Шифр мне Брэдли не скажет, значит надо завтра придумать, как распилить этот сейф".
  - Ты что думаешь, зверь?
  Мадагаскарский львенок продолжал рычать, застыв напротив ящика, в котором затаилась химера, и Дженни почувствовала, как в воздухе нарастает напряжение, между янтарным и синим пламенем протягивается незримая нить.
  - Все, хватит! - Дженни поняла, что устала. Она подхватила львенка и решительно понесла его домой. Сегодня она сделала все, что в ее силах.
  - Прости, дорогая химера, у меня правило - больше одного за ночь не спасать, - извинилась она перед сейфом, в котором томилось неведомое существо. - Я вернусь завтра.
  - А с тобой мы дома поговорим, - обратилась она к зверю. Львенок продолжал глухо рычать, но чем дальше они уходили от химеры, тем больше он успокаивался.
  - Надо придумать тебе имя и объяснить Марко - откуда ты взялся. Будем думать вместе, иначе он нам не поверит.
  Дженни шла в кромешной темноте, прекрасно видя все вокруг, и шептала ласковые слова недоверчиво сопевшему на руках детенышу мадагаскарского льва. Шла и баюкала нового друга, которого завоевала.
  Она ни разу не обернулась на ящик с химерой, а иначе увидела бы, как на металлической стенке с тихим звоном расходится паутина мельчайших трещин.
  Глава четвертая
  
  Утро выдалось туманным, в белесом небе, цветом схожим с жидкой овсянкой на воде, расплылся зыбкий диск солнца. В семь утра цирк "Магус" еще спал.
  "И только бесстрашный Калеб, главный и незаменимый помощник Роджера Брэдли, укротителя опаснейших на планете зверей, встал с первыми лучами. Этим утром ему предстоит войти в клетку к свирепым хищникам, животным, страшнее которых не найти во всех лесах, от джунглей Амазонки до сибирской тайги".
  Мальчик остановился перед клеткой, потеребил пакет с кормом. Входить внутрь, если честно, не хотелось.
  Калеб осторожно приоткрыл дверь. В просторной клетке было темно и тихо.
  Мальчик достал мобильный телефон, запустил на нем секундомер, и вошел внутрь.
  - Еда! - крикнул он. - Ну где вы, гады?
  И тотчас - черные глаза, серо-рыжий мех, белые резцы, цепкие лапы и острые когти - все разом обрушилось на него, закружило в вихре, исцарапало лицо, вырвало пакет из рук. Ошеломленного и оборванного - его выставили из клетки, и дверь клетки, казалось, захлопнулась сама по себе .
  - Белки! - выругался Калеб.
  Каждое утро проклятые грызуны издеваются над ним. Каждое утро он дает слово не входить к ним больше никогда. Но...
  "Справишься с белками - справишься с кем угодно" - говорил Брэдли, и мальчик упрямо открывал дверцу, за которой его ждал многолапый позор.
  Калеб почесал голову, вытряхивая из волос ореховую скорлупу.
   "Ого! - сверился он с секундомером, - на целых пятнадцать секунд больше! вот это прогресс!"
  Настроение у него сразу поднялось. Он даже провел пальцами по прутьям медвежьей клетки - пока звери спали, можно было позволить себе такую вольность. К тому же, здесь ему делать нечего, косолапых Роджер всегда кормил сам. Оставалось засыпать корм голубям и проверить собак.
  Под ногами хрустнуло что-то.
  Калеб опустил глаза и остолбенел: под ногами была узкая полоса заиндевевшей травы. Он дотронулся до земли - трава промерзла до самых корней, и в почве блестели кристаллики льда.
  Снег и лед. В середине августа.
  Он с удовольствием прошел этой серебряной дорожкой, оставляя за собой черные следы на примятой ледяной корке.
  Мальчик понятия не имел, откуда взялась эта дорожка, и что за странные фокусы выкидывает природа с ночными заморозками, конденсацией влаги, фронтами холодного воздуха - по правде сказать, все эти вопросы даже не пришли ему в голову. Он просто радовался кусочку зимы в конце лета.
  Ледяная тропинка привела его к оплывшей глыбе льда - почти с него ростом, она возвышалась в тупичке, у двух пустовавших вольеров, которые недавно купил Роджер.
  - Офигеть!
  Раскрыв рот, мальчик остановился в пяти шагах и поежился, - от глыбы веяло холодом, как из распахнутого холодильника. Очень большого холодильника.
  Откуда она тут взялась?
  "Может, от самолета кусок льда отвалился? - предположил мальчик. - На высоте холодно, вот и обмерз. А потом снизился, воздух потеплел, вот от него кусок и отвалился".
  Про то, что самолеты могут обледеневать, Калеб узнал в одной из передач Дискавери.
   "Нет, не похоже. Там все-таки все-таки поменьше. А может... комета?! - мальчик вспомнил еще одну познавательную передачу. - Те вроде изо льда? Было бы неплохо - можно продать каким-нибудь ученым. Телевизионщики набегут, наш цирк по телику покажут. Просто супер".
  Странно только, что не было кратера - кусище огроменный, и яма от него должна быть глубокой, если он сверзился с такой высоты.
  Калеб пригляделся к очертаниям глыбы. Что-то она ему напоминала.
  - Не может быть... - пробормотал он и, подняв палку с земли, с силой провел, процарапывая толстый слой пушистый измороси.
  В узкой борозде блеснул металл. Мальчик отбросил щепку и попятился.
  - О господи, - пробормотал он, белея от ужаса. - Роджер, неужели ты опять притащил такую же штуку?!
  Калеб опрометью бросился к вагончику, чуть не упав от страха по дороге на скользкой замерзшей траве.
  Однажды...однажды он видел похожий ящик. Там такая тварь сидела! Нет уж, пусть Роджер сам разбирается...
  Калеб почти добежал до вагончика, когда внезапно сзади повеяло жгучим холодом, и звонкий металлический визг, похожий на железный хохот, оглушил его. Он обернулся на бегу, и сверху обрушилась стремительная тень. Калеб успел лишь закричать, и снежная лавина блестящих перьев накрыла его с головой, подхватил и увлек за собой ледяной вихрь.
  Утренний бриз с моря постепенно разогнал облака. На солнце заблистал металлическое хранилище химеры, вернее то, что от него осталось. Герметичный кейс из селенитового сплава производства фирмы "Локк энд Компани", (толщина стенок - пять сантиметров, полная гарантия безопасности при перевозке биоактивных субстанций второй категории опасности!) был разворочен сильнейшим ударом. Пластины селенита развалились, словно цветочные лепестки, покрытые нежной вуалью ледяных игл, быстро таявших в лучах летнего солнца.
  
Оценка: 4.53*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"