Аннотация: Он шикарен. Он - мечта женщин. Он - одержимый художник... Но чем может обернуться эта одержимость? ¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯ P.S. В рассказе присутствует не цензурная лексика. Просьба гомофобам не читать.
I
Любовь - это дикое животное,
Оно тебя подстерегает, ищет тебя.
Оно отсиживается в своем логове в разбитом сердце,
А во время поцелуев при свечах выходит на охоту.
Оно крепко присасывается к твоим губам,
Прорывает ходы между твоими ребрами.
Любовь окутывает тебя легко, как снег.
Сначала тебе жарко,
Потом холодно,
А в конце больно...
(Тиль Линдеманн)
Тонкий свет просачивался через полоски жалюзи. В комнате был полумрак, и в ней витал аромат карамели. Стены были пустыми и отражали серым, металлическим спокойствием. Широкая кровать стояла посреди комнаты. На ней были черные шелковые простыни. Под ними спал молодой человек двадцати пяти лет. Его светлые волосы разметались по подушке. Слегка загорелая кожа была бледная на фоне черной постели. Его безупречное и гладкое лицо было спокойным, а веки едва подергивались.
Возле кровати стоял столик. На нем стоял телефон и стакан с апельсиновым соком. Каждое утро он вставал и первым делом делал глоток сока, освежая свое дыхание. Хотя оно у него было всегда безупречно свежим. Это была заслуга дантистов, которые постоянно чистили и выбеливали зубы. А он ходил к ним каждые два месяца по поводу и без повода. Иногда ему нравилось сидеть около кабинета и слушать, как кому-то сверлят зубы. Этот звук его возбуждал. Он прикрывал глаза, улыбаясь, чем пугал старушек, которые при виде него постоянно крестились.
Прозвенел телефон. Он слегка пошевелился под простынями. Телефон не умолкал. С глубоким вздохом, молодой человек присел, потянувшись к телефону.
- Алло? - его низкий бархатный голос ударился о стены и утонул в тишине полумрака. На другом конце отозвался мужчина:
- Влад?
- Да, - раздраженно ответил он, закатив глаза, подумав, что только полный идиот мог спросить у него имя.
- Ты спишь? - засмеялся мужчина, - Ну, тогда с добрым утром!
- И тебе того же, - грубо ответил Влад. Он встал с кровати, отбросив шелковые простыни. Поставив руку на поясницу, он выгнул спину, и послышался треск позвоночника. Влад скривил лицо, взяв в руку стакан с соком.
- Чем сегодня будешь заниматься?
Влад глотнул сока, облизнув губы, а потом поставил стакан на место. Строго на то же место, на котором до этого он и стоял. Убрав с лица спутавшие волосы, он фыркнув, ответил:
- У меня сегодня очень много дел. Сначала я должен буду поехать на выставку, которую вот уже как полчаса открыли. Потом встретится с заказчиком. Ну, а...
- Все понятно, - засмеялся мужчина. Влад всегда придумывал много дел, что бы отвязаться от назойливых друзей, знакомых и любовников. Впрочем, об этом все знали, но всегда ретировались, когда он начал свой рассказ. - Ладно, тогда позвони, как освободишься.
- Конечно, - как можно мягче ответил Влад, - Я сам хочу с тобой встретиться, но дела... Понимаешь? Вот вчера я проторчал в пробке целых два часа и опоздал в итоге на...
- Да, да, - мужчина уже готов был повесить трубку, но не мог найти повод, - Я тебя понимаю. Ну, тогда я пойду. Мне нужно бежать. Пока.
- Пока, - улыбнулся Влад, нажав на кнопку сброса. Поставив аккуратно на базу телефон, он пошел в ванну. Включив воду, Влад встал под душ, подставляя под теплые струи голову. Он потянулся за гелем к стойке, прикрепленной к углу стены, возле душа. Влад открыл крышку и налил гель себе в руку. Размазав его между ладонями и сбив его в пену, он стал обтирать гелем свое тело. Медленно от шеи Влад переходил к груди, а потом ниже к прессу, закончив на ступнях. Подойдя ближе к струям воды, он стал размывать пену на своем теле, пока полностью не смыл ее с себя. Потом Влад взял зубную щетку и, выдавив на нее пасту, стал чистить зубы. Когда он и закончил с этим, Влад закрыл воду и вышел из ванны, обтираясь белым махровым полотенцем. Он остановился у зеркала и подошел ближе, осматривая свою кожу:: ровная и гладкая с едва проступившей светлой щетиной. Влад не брился, считая это варварским занятием, и после этого кожа становиться жесткой и раздраженной. Раз в месяц Влад посещал процедуры по эпиляции волос, а заодно и заходил на паровые бани и " жемчужину". Его идеально чистые голубые глаза без единого лопнувшего сосуда довольно блеснули, созерцая собственное отражение.
Каждый изгиб мускула очерчивался в полумраке: широкие плечи, рельефная спина и грудь, узкие бедра, гладкие ягодицы и идеально прямые ноги. Он провел руками по своему телу, осмотрев себя со всех сторон и задержав взгляд на паху.
После этой каждодневной процедуры Влад направился в гардеробную, которая находилась в длинной прихожей. Включив свет, он отодвинул дверь - купе. Сначала Влад выдвинул ящик с нижним бельем и носками, которые аккуратно сложенные и выглаженные лежали стопкой. Потом он снял с вешалки джинсы. Затем черную рубашку и ремень. Одевшись, Влад достал фен из комода, который стоял рядом с гардеробной. Над ним весело овальное зеркало, а под ним находилась розетка, в которую он воткнул вилку. Фен зашумел, обдувая теплым воздухом светлые волосы. В тусклом свете они переливались золотисто - пепельными оттенками. Закончив с волосами, он отключил фен и, замотав провод вокруг него, положил обратно в комод.
После этого последовал на кухню: стены цвета металлика, огромная стойка с подсветкой, Черные, глянцевые фасады, отражающие всю кухню. Влад насыпал кофе в джезву, залив кипятком из чайника и добавив туда щепотку соли, сахара и ванили. Когда кофе начал закипать, то он снял его с конфорки. Поставил на стол чашку, а рядом корзину с круассанами. Аромат кофе разлетелся по всей квартире, а Влад, довольно щурясь, попивал его из чашки, заедая круассаном. Позавтракав, он надевал резиновые перчатки и мыл посуду. Потом вытирал полотенцем и складывал обратно в шкафчики.
Влад вышел из кухни в прихожую, включив свет. Снял с вешалки пиджак и одел его, одернув за края. Еще раз взглянул в зеркало и надел черные, начищенные до блеска ботинки.
Дверь напоминала сейф: два обычных замка: один круглый, а другой пониже под ручкой, позволяющий закрепить дверь со всех четырех сторон. Таким образом, если уж взломщик и умудриться отпилить петли, то уж дверь никогда не упадет. И самый последний замок - это засов, напоминающий руль пирата. Его нужно с усилием прокрутить на себя, чтобы открыть дверь.
Он закрыл за собой дверь и подошел к лифту. Стеклянная кабина плавно и беззвучно поднялась на его этаж. Он зашел и нажал на кнопку первого этажа. Лифт дзинькнул, и двери закрылись. Подъезд был очень светлый и чистый: серый керамогранит натерт до блеска, стены выкрашены в спокойный желтый цвет, украшенный рамками из лепнины. Возле них стояли стойки с цветами, а у выхода была кабинка, где сидел консьерж. Он толкнул дверь и вышел на улицу. Напротив его дома находился маленький парк с небольшим фонтаном. Если перейти дорогу, то у низкой черной ограды на солнце блестел его черный автомобиль. Влад, подставляя лицо под теплые лучи, направился к парку, где шумели дети и гуляли женщины с колясками.
Влад очень любил свой автомобиль. Для него он был любовницей, порно-звездой и богиней. V12 Vanquish - эксклюзивный автомобиль, оснащенный сильным двигателем. Переключать передачи в шестиступенчатой механической коробке можно не только рычагом, но и с помощью кнопок на руле - в этом случае на смену передач уходит лишь четверть секунды. Огромный крутящий момент передается на задние колеса. Разгон до ста километров в час занимает четыре целых и семь десятых секунд.
Он провел рукой по глянцевой черной поверхности, сияющей на солнце, отключив сигнализацию. Нежно, как влюбленный, он открыл дверь и, пригнув голову и откинув подол пиджака, сел в автомобиль. Положив руку на руль, Влад вставил ключ зажигания и повернул его. Автомобиль тихо зарычал. Он надавил на газ и его "любовница" плавно рванула с места, оставив после себя небольшое облачко дыма. Влад ехал вдоль по Итальянской улице, а потом завернул на набережную канала Грибоедова. Мимо него промелькнули Михайловский театр и церковь святой Екатерины.
Черный автомобиль пересек Невский проспект, переполненный шумными людьми и туристами. Вдоль канала прогуливались влюбленные и пожилые парочки, а также мамочки с капризными детьми, измученными от долгих прогулок на палящем солнце.Город Петра не был одарен хорошей погодой, поэтому сегодня все повылезали на улицу и в основном предпочитали именно гулять по центру.
Влад завернул в Мучной переулок, заехав в темный двор. Припарковав свой автомобиль, он вышел из него и, закрыв дверцу, включил сигнализацию. Стены домов были все в трещинах, и сквозь краску просматривалась штукатурка. Он открыл обшарпанную дверь и, нагнувшись, зашел в полутемный подъезд. Лифта здесь не было, и ему пришлось подниматься по лестнице. Скривившиеся ступени едва - едва доживали свой век. Он поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь. За ней послышался стук каблуков, а потом щелчок замка. Из квартиры вырвался запах краски и штукатурки.
- Здравствуйте, Владислав, - улыбнулась девушка, открывшая ему дверь. Она была невысокого роста, стройна и весьма привлекательна. Ее светлые волосы покоились на плечах, нежно обрамляя личико. Большие голубые глаза, острый подбородок и маленький носик, приподнятый вверх. Она пропустила Влада в квартиру, пытаясь скрыть свое волнение и влюбленность. Он знал о ее чувствах, но был безразличен к ней. Влад вообще не любил женщин и в основном предпочитал им мужчин, хотя и пытался обходиться и без вторых. Он не любил людей, точнее ненавидел, и мечтал сделать себе куртку из человеческой кожи. Кроме себя, своей работы и автомобиля ничего не любил.
- Здравствуй, Леночка, - улыбнулся он. - Как у вас дела?
- Очень хорошо, - пролепетала она, краснея под его внимательным взглядом. Влад прошел по небольшому коридору и завернул в одну из комнат, стены которой были отделаны штукатуркой. Он приложил ладонь к ней и стал проводить вдоль стены. Гладкая, навощенная и до блеска наполированная поверхность мягко светилась светло сиреневыми и желтыми оттенками.
- Очень хорошо, - сказал он, отойдя от стены и подняв взгляд к потолку. Девушка облегченно вздохнула, спрятав за спиной свои руки. Влад обошел каждый угол, каждый кусочек, проверяя все на ощупь. Гладкая венецианка - эталон классической штукатурки, имитирующий мрамор. Если во время шкурения или нанесения слоев была хоть одна царапина, то считай, работа испорчена, потому что под воском все недостатки проявляются. - Леночка, вы молодец.
Он повернулся к ней, улыбнувшись, а девушка только еще больше покраснела. Ему нравилось издеваться над ней. Нравилось ее личико с проступившим румянцем и вечно опущенные глаза. Иногда Влад представлял ее голой на своей кровати. Он медленно касается пальцами ее мягкой кожи, приближаясь все ближе и ближе к ее шейке,... Влад сильно зажмурился, мотнув головой. Нет, сейчас нельзя так фантазировать, а то ведь можно и не сдержаться. Прежде всего, работа.
Леночка украдкой посматривала на Влада, восхищаясь его красотой. Редко уведешь, - думала она, - Чтобы молодые люди так ухаживали за собой. От него вкусно пахнет: фруктовые ноты цедры лимона, ягод и мускуса, - девушка едва заметно вдохнула воздух около него, а потом, когда он отвернулся от нее к окну, подошла чуть ближе, - Он всегда приветлив и вежлив. Ах, а какие от него комплименты! Разве так говорят мужчины? Нет, он определенно прелесть.
Влад осмотрел все примыкания к окну, потолку и заглянул под подоконник. Нет, все отлично! Все-таки Леночка - лучший работник. Он достал из кармана портмоне и, пересчитав деньги, протянул их девушке. Она скромно взяла их трясущими руками и отошла в сторонку, опустив глаза. Вот, как бывает, - подумал Влад, - Некоторым стыдно брать деньги, хотя их и заработали. А другие только и ждут как отцапать побольше.
- Ладно, - сказал он, - У меня дела, а у тебя еще две комнаты впереди.
Леночка кивнула, спрятав руки за спиной:
- Да... работы достаточно.
Он улыбнулся ей и вышел в прихожую:
- Кстати, образцы в мастерской... Вы, Леночка, приезжайте. Я покажу вам пару приемов.
Влад нажал на ручку двери, и, повернувшись к девушке, кивнул и вышел из квартиры:
- До свидания.
- До свидания, - едва слышно ответила девушка. Дверь захлопнулась, а она еще минут пять стояла, не двигаясь, сжимая в руках деньги.
Боже, он пригласил меня к себе! - радовалась Леночка, - В мастерскую!
Влад спускался по лестнице, и на лице сияла ухмылка. Как же просто сказать пару слов, чтобы ее щеки залились румянцем. Что же с ней будет, когда приедет в мастерскую? Он представил, как она лежит на столе, обкиданном кистями и красками. Он достает баночку с краской, которую заказывает у своих знакомых. Они добывали ее из коры барбариса, и по цвету напоминала кровь. Такой цвет не всегда добьешься искусственным путем и особенно ценен среди художников. Он открывает крышку и выливает краску на палитру. Ее нежная кожа мерцает во мраке комнаты, а волосы свисают через край стола. Он вдыхает ее тонкий аромат кожи. Рука касается ее коленки, а потом медленно ползет вверх: по бедру, по ребрам. Потом он задерживается на ее миниатюрной груди. Девушка стыдливо прячет глаза, но ей нравиться. Она откидывает свои руки назад, сбивчиво дыша. Влад поднимает кисть со стола и макает ее в палитру с алой краской. Легким касанием щетинки по коже, он рисует на ней лепестки цветов, солнце, кресты... Девушка улыбается, прикусив губу. Кисть медленно подползает к ее шеи, оставляя после себя алые линии. Влад положил одну руку ей на плечо, а в другой, перевернул кисть заостренным концом. Этот цвет просто прелестный, - он всегда восхищался им, - Но чего-то не хватает,...
Девушка поворачивается к нему лицом. Ее щеки заливаются румянцем.
Да... - вдруг понял он, - Этот оттенок прямо-таки...
Последнее, что она видит - это острый конец кисти, приближающий к шее.
Влад открыл дверь, и солнечный свет врезался ему в глаза. Он поморщился, прикрыв ладонью, перекосившееся от триумфа лицо: Теперь-то понятно чего не хватает мне.
Он нажал на кнопку пульта, отключив сигнализацию. Автомобиль откликнулся ему писком. Влад открыл дверцу и, взглянув на окна квартиры, сел в салон. Внутри автомобиля было чисто: над окном ничего не висело, в бардачке кроме флакона духов и карты ничего не находилось. Черная кожа обтягивала сидения и блестела на солнце. Vanquish выехал из двора на набережную плавно и изящно, словно это и не машина вовсе.
Автомобиль пересек Садовую улицу, поехал по Апраксинову переулку и пересек Лештуков мост. Двинувшись по очередному переулку, он завернул на улицу, где находилась его мастерская. Автомобиль нырнул под высокую арку с колоннами и завернул за угол. Двор был узкий и обставлен машинами. Недалеко располагался ресторан, где обычно обедал Влад. Он вышел из автомобиля и направился к железной двери. Здесь не было ни домофона, ни кода. Он вставил ключ в замок, подперев плечом дверь. Поднявшись на последний этаж, Влад зашел в свою мастерскую. Включив свет, квартира осветилась тусклым светом. Она состояла из длинного коридора, туалета с раковиной и двух комнат, одна из которых служила как мастерская, а другая как небольшая выставка, где стояло два дивана и журнальный столик. На стенах висели картины и образцы.
Влад повесил пиджак на вешалку, которая стояла около выхода, и прошел в мастерскую, закатав рукава. Посреди комнаты, освещаемой едва пробивающим лучам сквозь пыльное стекло окна, стоял огромный стол. Его столешница была испачкана краской, лаком и штукатуркой. Вдоль стен стояли ведра с материалами, пустые стаканы с инструментами: шпателя, кельмы, платформы, ножи, кисти, ножницы и мастихины. Рядом лежали валики, машинка для шкурения и полировки, насадка бетономешалки и других вещей, под слоем газет, ветоши и рулонами наждачки.
В самом темном углу стоял мольберт, а на нем холст, натянутый на подрамник. Влад провел ладонью по жесткой, загрунтованной поверхности. Заправив волосы за ухо, он подошел к стеллажу с красками. Взяв палитру и выдавив на нее пару цветов, он макнул в нее кисть и повернулся обратно к холсту. Рука на секунду зависла над ним. Пальцы твердо держали кисть. Влад нанес первый мазок. Прорисовывая тонкую бледную фигуру и намечая стол под ней, он хмурил лоб, всматриваясь в серость холста. Светлые спутанные волосы тонули во тьме комнаты, глаза излучали смущенность и возбуждение. Яркие красные линии очерчивали ее формы.
Влад поморщился, протерев глаза. За окном уже темнело. Он посмотрел на часы, которые стояли на полке за красками. На них было шесть часов вечера. На столе завибрировал телефон. Черная, глянцевая модель Nokia N85 раздвинулась под его пальцами. Параллельно Он раздраженно кинул кисточку в банку, протерев руку о маленькое серое полотенце.
- Да?
- Привет, - послышался в трубке низкий женский голос. Ника была подругой Влада. Он любил с ней общаться, потому что она могла выслушать его. Ей нравилась его философия и больная фантазия. Так по крайней мере, говорила она. Наверное, эта единственная девушка, с которой он хотел бы переспать. - Как твое ничего?
- Ничего, - улыбнулся он, пытаясь подавить в себе радость от ее звонка.
- И ты, конечно, занят? - хихикнув, ответила Ника. Он закусил губу, пнув ногой пустую банку. Она со звоном отлетела в угол.
- Нет, наверное, - неуверенно промямлил Влад. Что же это такое? - думал он, - И почему эта сучка заставляет меня делать, как она хочет?
- Ломаешься?
- Да, - честно признался он.
- Ну, как знаешь. Я хотела бы поиграть в бильярд. Ты, если что, то подъезжай.
- Одна? - с ноткой ревности спросил Влад. Его раздражало собственное поведение, но еще ни разу он не мог ей ответить "нет". Правда, она не часто ему звонила. Он представил, как Ника лежит на своей кровати в объятиях какого-нибудь мужчины, стриптизера или модели - это было совершенно не важно. Только одна мысль о том, что ее кто трогает, не то что бы... Руки сжались в кулаки.
- Да, - послышался смех. Он был такой же низкий и прокуренный.
- Где?
- Клуб "Анода".
- Хорошо.
Он отключил телефон. Влад облокотился руками об стол, опустив голову. Кулак врезался в столешницу.
- Сука, - прорычал он.
***
Влад подъехал к клубу. Вдоль стены над входом и так же над окнами светилась надпись красными огнями. Припарковав автомобиль и включив сигнализацию, он подошел к огромной металлической двери и с силой открыл ее на себя. Клуб "Анода" - это двухэтажное развлекательное заведение: бар, танц-пол, бильярд и даже стриптиз на втором этаже. Так же там находились и приват-комнаты. Около входа стояли два амбала. Влада пропускали вне очереди и без проверки, потому что он был "частым и уважаемым гостем". Хотя более частым гостем была Ника.
Она сидела на красном диване в самом темном углу зала, а вокруг нее валялись маленькие бархатные подушечки. Над ней висел полупрозрачный и легкий балдахин из органзы. На маленьком деревянном столике стоял кальян. Ника обхватила губами трубку, выпуская из-за рта сероватый ароматный дым. Ее темные волосы прямыми прядями свисали до подбородка. Карие глаза обрамляли пушистые черные ресницы. Она улыбнулась, увидев его, и подвинулась, чтобы он мог сесть рядом.
- Я знала, что ты придешь.
Он поморщился, выдавив улыбку, и сел рядом. Влад всегда неуютно чувствовал себя рядом с ней, но не быть около нее он тоже не мог. Ее бледные полные губы, впалые щеки, маленькие ручки - все привлекало его и рисовало в уме не очень приличные картины. Ее растянутая серая футболка скатилась с одного плеча, оголив нежную кожу. Он судорожно сглотнул, отвернувшись от нее. Ненависть к женщинам и желание завладеть Никой боролись между собой. Почему, почему? - не понимал он, - Я могу завладеть любой. Или любым, но только не ей. Она издевается надо мной.
Ника любила Влада, но больше она любила себя. Это заставляло ее надсмехаться над ним и ласково называть его "подружкой". Иногда, когда он приезжал к ней, она любила ходить перед ним голой, спрашивая мнение. К примеру: как ты думаешь, какое мне сегодня надеть нижнее белье?
Влад делал невозмутимое лицо и помогал ей с выбором одежды, боясь даже прикоснуться к ней и кончиком пальца. А позже, когда он приезжал домой, то рушил все на своем пути, злясь на себя и на нее.
- Я закончил раньше, чем думал, - ответил он. Послышался скрип дивана под их телами. Ника положила на его плечо голову, подтянув к себе ближе трубку кальяна. Она провела пальцем вдоль его колена к бедру, а потом резко отдернула руку.
- Да, - задумчиво сказала Ника. Ее тело стало трястись от смеха. Влад посмотрел на нее:
- Что?
- Ничего, - покачала она головой. Девушка прикусила нижнюю губу, поднявшись чуть выше, чтобы их лица были на одном уровне. Он задержал дыхание, но ее сладкий и густой запах уже проник в легкие, и теперь в голове творилось черти что. Влад отодвинулся от нее, пытаясь как можно больше расслабиться. - Будешь?
Она протянула ему трубку. Из металлической насадки тянулся тоненькой полоской дым. Он заметил след ее губ на холодном металле.
- Давай, - кивнул Влад, взяв трубку. Обхватив ее губами, он потянул в свои легкие сладкий ананасовый дым, смешанный с запахом Ники. Она едва уловимо улыбнулась:
- Знаешь, а ведь ананас в странах Средиземноморья имеет репутацию самого эффективного стимулятора либидо.
- Отлично, - что только и мог он ответить. Она издевается надо мной. Ну, что ж, посмотрим, чем это закончиться, - думал Влад, - Я ненавижу ее. Ненавижу.
Он выдохнул из себя сиреневытый дым, который таял в темноте светомузыки.
Вокруг него витал сладкий запах, смешавший в себе цветочные ноты и фруктовые нюансы, оттеняющиеся тонкими акцентами мускусных и древесных нот: роза, ананас, хлопок, мускус, древесный аккорд.... Ему нравилась, когда она пользовалась духами Salvador Dali Rubylips, а Ника любила пахнуть ими ради него. Она посмотрела на него с полуулыбкой. Улыбка была же такой не четкой и явной, как и их отношения. Это не любовь, но и не дружба. Не секс, но страстное желание обладать друг другом. Вдыхать аромат кожи, едва прикасаться, представлять себя на месте того, кто находиться рядом с ней или им. Она любила секс, любила мужчин. Ей нравились женщины. Ника могла бы целыми днями проваляться в кровати, занимаясь любовью. Именно, что занимаясь любовью, потому что она любила всех мужчин, хотя бы за то, что они доставляли ей удовольствие. Владу же не нравилось, когда к нему прикасались и поэтому не один любовник или любовница не задерживалась у него больше, чем на час. Но как же он желал ее. Как хотел... Но больше боялся ее, как и ей был он противен, потому что Влад никого не любил кроме себя, а она не могла допустить мысль о том, что ее не любят. И все же они не могли быть друг без друга.
Ника протянула руку, чтобы взять трубку, не отрывая глаз от него. Он подал ей её, всматриваясь в большие карие глаза. Скользнув взглядом по ее лицу вдоль щеки от глаз до губ, он нервно сглотнул. Алые, чувственные губы приоткрылись и обхватили металлическую насадку. Влад представил, какие они на ощупь теплые и нежные. Как они спускаются по его подбородку, к шее, потом к груди, прессу... Руки сжались в кулаки, и из него вырвался едва уловимый стон. Повернувшись к нему спиной, Ника положила свою голову на его колени. Черные волосы разметались, касаясь его руки. Он отдернул ее, положив руку на подлокотник. Она прикрыла глаза, выдыхая прямо ему в лицо ананасовый дым. Его взгляд упал на ее оголенное плечо.
Можно было бы здесь нарисовать ей, допустим, лепестки роз. Алые и нежные они падали от ее плеча к груди... И, конечно, лепестки переходили на ее шейку... А может они тонули бы в...
Он сильно сжал веки, пытаясь не думать. Но мысли так и лезли в его голову. Перед глазами мерцала ее бледная шея, разрисованная в алых лепестках. А струйки крови поглощают эти цветы и, кажется, что они проникают в ее вены и капилляры. Ее кожа пахнет розами.
Влад не заметил, как она поднялась с его коленок. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой два карих глаза.
- Может, поедим ко мне? - спросила она. Он взглянул на ее нежные губы, которые были приоткрыты. Бороться с собой невозможно, а тем более с плотью.
- Да.
Но они прекрасно знали, что и в этот раз ничего не будет. Они будут лежать всю ночь абсолютно голыми, и рассматривать друг друга. Она к нему не прикоснется, потому что знает, что он не любит этого. А Влад, потому что боится ее.
Они вышли из клуба. Сквозь туманный смог, свет прожекторов и жаркого дыхания людей от спиртного. Сотни улыбок, отвратительных, пошлых взглядов и случайного флирта. В карманах шуршат бумажки. Деньги. За эти пару нулей можно купить все: любовь, правду и преданность. Хотя это немного перерастает в другие ипостаси: секс, ложь и подхалимство. Но кому важно это? Кому нужна любовь или правда? Ни то, ни другое не делает нас счастливыми. Все когда-то заканчивается, а деньги никогда. Если ты, конечно, умеешь владеть своим капиталом.
Он вел под руку Нику, хотя и чувствовал себя неуютно. Она манила его пьяной походкой. Оголенное плечо светилось в темноте танц - пола. Фиолетовые и синие лучи софитов ласкали ее кожу. Он хотел быть этим светом, потому что еще никому не удавалось прикоснуться к этим огням.
Влад завел автомобиль, и Vanquish мягко тронулся с места. Шины ласково шуршали по неровному асфальту. Ника жила совсем не далеко. Десятый этаж - это не высоко, не низко. Как раз для такой девушки, как Ника. Она открыла дверь и нетвердой походкой вошла в квартиру. Электрический свет осветил комнаты. Теплые красные и коричневые тона создавали уют и бесконечную безмятежность. Маленькая и темная обитель... Ковры, низкие диваны, подушки, кальяны и аромопалочки. Она завела его в свою комнату, держа за бледную и мокрую руку. Влад нервничал, но она пыталась этого не замечать. Без слов и намеков Ника разделась и легла на кровать. Он стоял перед ней, не двигаясь, и смотрел на ее обнаженное тело.
- Ну, же, Влад, - засмеялась она, - Ты собираешься так всю ночь простоять?
Он вздохнул и стал снимать с себя пиджак. Она перевернулась на живот, прикусив нижнюю губу. Дьяволица! - ругнулся он про себя, - Сучка!
- Только не надо складывать свои вещи. Ты не умеешь расслабляться.
Он закатил глаза и, откинув футболку с брюками, лег рядом с ней. Холодные простыни заставили его кожу покрыться мурашками.
- Может, хочешь чая с мятой? - спросила она. Влад ухмыльнулся. Мята... Ее невозможно спутать ни с чем - своеобразный, неповторимый, пряный холодящий вкус сочетается с тонким, сильным ароматом. Старинные целители всегда считали мяту женской травой и не рекомендовали применять ее молодым мужчинам, чтобы не подавлять их сексуальные возможности.
Ника встала с кровати и пошла на кухню. Он лег на спину, закрыв глаза. В ее квартире есть все травы и специи, способствующие возбуждению: гвоздика, кориандр, карри, имбирь, фенхель, мускатный орех, шафран, розмарин и даже лепестки роз. Выбирай и действуй. Согласно индийской народной медицине, напиток из фенхеля, вскипяченного в молоке, вознаграждает выпившего особыми сексуальными достоинствами. А вот ароматные листья этого высокого средиземноморского вечнозеленого дерева, розмарина ассоциируются с пылкой любовью...
Квартира наполнилась ароматом мяты и черного чая. Ника поставила поднос на кровать между собой и Владом. Она сделала один глоток, лукаво улыбаясь. Он не любил мяту. Видимо поэтому у них еще ничего и не было. Девушка отодвинула поднос и приблизилась к нему ближе. Наклонившись, но не касаясь его, она стала медленно касаться дыханием кожи. Приятный холодок проникал внутрь, оголяя все нервы. Влад прикрыл глаза в сладкой истоме, не двигаясь и почти не дыша. Только тихий смех заставлял его тело сжиматься от огромной порции мятного дыхания. В конце концов, Влад не удержался, и грубо схватив ее за талию, повалил девушку на кровать, прижав своим телом. Она вскинула руки, рассмеявшись во весь голос. Сучка, ну неужели ты думаешь, что эта трава тебя спасет? - он одной рукой обхватил ее запястья и сжал сильно их пальцами.
- Ну, же, - промурлыкала Ника. Он грубо вцепился губами в ее рот, издав стон. Она обхватила его стан ногами, извиваясь. Запястьям было больно, но девушка молчала. Как же ты познаешь весь смысл, как же ты действительно оценишь всю чувства, если не переступишь грань дозволенного? Заглянуть боли в глаза, утонуть в бездне любви. Влад прокусил зубами ее губу, и струйка крови потекла по подбородку. Запах мяты возбуждения и крови смешались на их губах. Этот алый цвет взбудоражил его ум. Это его возбуждало. Никакая трава, специя или крем не возбуждало его так, как кровь. Прозрачный, но в тоже время глубоко насыщенный цвет. Ника облизала кровь с губ, довольно улыбаясь. Ее тело извивалось. Оно хотело. Оно желало. А Влад играл с ней, заставлял гореть от желания. С ее губ слетел громкий стон... Он взглянул в ее огромные безумные карие глаза. Они тянули его в бездну, в неизвестность. Это его страшило. Что будем потом? Он не может ей подарить любовь, он не хочет быть очередным ее любовником. Когда Ника к нему прикоснется, он будет вынужден уйти, бросить, ненавидеть ее. Нет...
Влад отпрянул от девушки. Ника недовольно вздохнула:
- Сколько это будет продолжаться?
Он отвернулся, оделся и вышел из квартиры, даже не оглянувшись. Не надо слов. Я все знаю. Но ничего не могу с этим поделать. Там где любовь, там и ненависть. Один неверный шаг в сторону и ты проклят.
Автомобиль утонул в огнях ночного города. Черная, глянцевая поверхность отражала весь город разноцветными полосками.