Скай стояла перед большим - от пола до потолка и во всю стену, - стеклом, отделяющим её от людей в серебристых костюмах. Люди сидели за широким, крытым алой материей, столом. На столе лежали кипы бумаг, стояли портативные компьютеры, новейшие самописцы и что-то ещё.
Скай мало интересовали предметы. Её интересовали людские лица. Незнакомые же "лица", в свой черед, интересовались ею.
Для них всех сегодня был особенный день. Для неё, Скай, он был должен стать решающим. Потому что люди, собрались здесь принятия решения о возможности её дальнейшего существования.
- Скай, - оборотился к ней с вопросом профессор, - вы готовы к разговору?
- Готова.
По глазам, взглядам людей, по общему фону исходящих от них информативных потоков, Скай поняла, что особого впечатления ни производит. Зрители, там, за стеклом, разочарованны. Не такую ЕЁ они готовились увидеть.
Она нарочито приняла такой облик. Рост: метр, шестьдесят восемь сантиметров. Волосы: русые. Глаза: темно-серые. Фигура приземистая, атлетического типа: широкие бедра, широкие плечи, крупные руки и ноги правильной формы. Черты лица скорее правильные, чем нет, но крупные. Крупнее, чем это принято по канонам красоты. На красавицу, в земном понимании этого слова, она не тянула.
Единственная женщина за столом с сухим и не доброжелательным лицом, прокашлявшись, потянулась к микрофону.
- Это не обязательно, - уронила Скай. - Мне не нужна громкая связь, чтобы слышать вас.
- Итак, эксперимент с грифом "секретно", получил широкую огласку, - сказала женщина. - Теперь весь Совет в курсе того безобразия, который профессор Варсневский устроил сугубо по личной инициативе. По решению Верховного, Реликт, привезенный с поверхности земли шесть лет тому назад, должен был быть уничтожен. Без промедления.
- Профессор промедлил, - кивнула Скай, соглашаясь.
- И весьма все усложнил.
- Вы находите? - усмехнулась Скай. - Верно. Не стану спорить. Уничтожь вы меня тогда, угрызения совести никого бы из вас сегодня не посетили. Теперь я слишком на Вас похожа, не так ли? И все же в ваших документах под грифом "секретно", по-прежнему вместо имени, фигурирует название и порядковые номера! Для Вас я "Реликт".
- В любом случае, по имеющимся у нас докладам, вы, Скай, не являетесь человеком.
Девушка повернула голову, пристально глядя в глаза новому собеседнику, отважившемуся вступить с ней в беседу. На вид лет сорока, с коротко остриженными волосами. Взгляд цепкий. Руки - крепкие. Под её тяжелым взглядом, она это знала, у него начнет ускоряться обмен веществ, будет болеть голова и повышаться кровяное давление.
- Мистер Либовски, - ответила Скай, - Я - мутант. По гипотезе профессора Варсневского, моему появлению на свет предшествовало слияние двух различных по своей природе и структуре, по формам жизни, материй. ДНК человека во мне практически нет. Катастрофа, произошедшая на поверхности Земли, о причинах которой теперь можно только строить гипотезы, породила огромные мутации всего живого, что вынуждено было остаться на поверхности. Я - вершина приспособляемости живого организма к окружающей среде.
- Вы считаете себя человеком?
Скай опустила голову, задумавшись.
- Я не знаю. Теперь я обладаю человеческим сознанием и человеческой формой. Но так было не всегда.
- Можете вы поручиться, что в будущем вы не утратите антропоморфических качеств, и не станете представлять опасность для представителей гомо сапиенс?
Скай пожала плечами:
- Пока я сохраняю сознание, я для вас не опасна.
***
Перед нею высилось алое небо, исполосованное, словно гигантскими когтями, черными облаками. Облака не двигались, застыв в зловещей неподвижности. Ветер, сухой и колючий, раздирал лицо. Пальцы на руках и ногах закоченели, во рту было сухо.
Значит скоро придет голод. Или жажда?
Пора охотиться.
Она встала на четвереньки, прислушиваясь. Вокруг не было никого, только зловещая тишина. И ветер. Он стучал, завывал, скребясь по земле, шурша засохшим полиэтиленом.
"Логово" находилось между заброшенными зданиями. Когда-то они были высокими и мощными. Теперь напоминали распадающиеся на фрагменты скелеты. У подножия зданий мелкой крошкой лежал камень.
Угол, в который "Она" натаскала полиэтилен, сплетая себе "гнездо", находился в самом конце хитрых сплетений из камня. Стены защищали от пронизывающего бесконечного ветра. Между камней он, бродяга, был вынужден двигаться медленнее. Это было важно.
Всходило солнце. Твари пробуждались и должны были, как всегда при пробуждении, ощущать голод.
Она почувствовала страх. Ужас, перед короткими, изуродованными телами других тварей, с крошечными конечностями, с маленькими головками. Стоило открыться маленькому ротику твари, как оттуда высовывались клыки с густой, тягучей слюной. Ядовитой слюной. Способной парализовать жертву и заставить её агонизировать.
При мысли о других не только страх закрался в "Её" сердце. Её охватило острейшее чувство голода. Почувствовать на своих зубах плоть, услышать хруст костей и сухожилий и тепло ... тепло крови! Живительное тепло! Запах раздираемой на части плоти - есть ли в мире большее удовольствие?
Она поднялась, держась рукой за стену. Когда в последний раз ей удавалось питаться? Сколько раз большой алый шар уплывал с тех пор с неба, оставляя мир без движения, в полнейшей мгле? Она не помнила.
Память все реже возвращалась к ней. Чем она отличались от других тварей, она не знала. Может быть тем, что в отличие от "зубастых", росла? "Её" тело было другое, не такое, как у них. Она могла подниматься на две конечности, в то время как "они" передвигались исключительно на четырех. Это имело свои удобства. Теперь, когда она выросла достаточно высокой, ей было легче отбиваться и нападать.
Ветер донес запах. Незнакомый запах. Она зарычала. Но тихо, потому что рычать громко было слишком опасным. Опасно, пока не выяснишь что тот, на кого ты хочешь напасть, слабее, чем ты.
Слух уловил булькающие звуки, которые могли издавать только твари-мутанты.
Голод, горячий и требовательный, прокатился по внутренностям, заставляя опуститься на четвереньки и издать утробное гортанное рычание. Прозрачные отростки на руках удлинились, теперь ими удобнее было раздирать жертву. Мир вокруг стал четким, Она ясно видела любую тень, могла пересчитать каждую крошку в щебёнке под ногами. Зубы стали острыми и длинными.
Вдруг Она дернулась. Звуки, которые улавливал слух, были незнакомыми. Твари так не двигались.
Она услышала ритмичный, гулкий стук, заставляющий вены вибрировать от голода. Если бы не страх и опасения, рванулась бы и голыми руками добралась до влажного органа, который так мягко вибрировал внутри какого-то существа.
Непонятно. Непривычно. В тварях никогда ничего не стучало и не вибрировало.
Она осторожно миновала угол. И замерла.
Перед Нею стояла высокая фигура, - выше, чем она сама. Фигура показалась жуткой, была странного непривычного цвета, а главное, у неё совсем не было лица. Даже такого уродливого, как у мутантов.
Она попятилась. Не зная, то ли нападать, то ли бежать.
Фигура вдруг замахала странными верхними конечностями, двинулось в сторону. Она шло прямо к тварям, которых успело сползтись не меньше десятка.
- Гхр, гхр, гхр, - раздался их привычный клич: то ли рычание, то ли плачь. Уродливые младенцы на четырех изогнутых лапах неслись в сторону нелепой фигуры, широко раззявив голодные рты.
Фигура закачалась. В её верхних конечностях что-то блеснуло. Из этого нечто вырвался странный оглушительный грохот, заставивший Её упасть на землю и заткнуть заболевшие органы слуха.
Первая волна тварей поднялась в прыжке в воздух, и уже упала на великана. Он отступил назад, оступился, упал. Его почти накрыло волной тел нападающих. Но фигура тут же вскочила, держа в руках одну из извивающихся тварей, пытавшуюся дотянуться ей до горла. Тварь пронзительно вопила, и ей отростки впивались в странную яркую кожу фигуры, которая начинала плавиться. Тварь за тварью подскакивали в несчастной обреченной фигуре и впивались в неё острыми зубами.
Фигура каталась по земле, почти скрытая от глаз полчищем нападавших монстров. Они стремительно неслись на коротких ножках и вливались в общую кучу. Их острые зубы мелькали, разрывая кожу существа.
Она почувствовала острейшее желание бросится вместе с ними на фигуру, вонзить острые зубы. И в тоже время ей хотелось помочь этой нелепой каракатице вырваться. Что-то в действиях "каракатицы" было разумным. Не таким, как у тварей!
В воздухе раздалась трель оглушительных хлопков.
Земля разверзлась, и оттуда высыпало множество нелепых фигур. Они двигались весьма неуклюже, но их появление заставило уродцев-мутантов рассеяться со злобным шипением. Уродцы двигались быстро, высоко подпрыгивая на своих крохотным конечностях.
- Гхр, гхр, гхр - доносилось со всех сторон.
Груда распалась, и на земле остался лежать ядовито-кровавый комок, конечности которого продолжали странно дергаться.
Желание встать на четвереньки и лизать кровь боролись в Ней со страхом и опасением.
Вдруг что-то толкнуло её вперед, опрокинуло на землю. С трудом перевернувшись, Она увидела существо, низко над ней склоняющееся. Затем тело сковала неподвижность, веки налились свинцом.
Это был конец.
Откуда-то уже издалека продолжали звучать привычные:
- Гхр, гхр, гхр...
***
Андреас повернул голову, когда двери в его кабинет бесшумно разъехались, пропуская высокую стройную женщину в серебристом костюме.
- Разведывательная группа вернулась с поверхности Земли, сэр. К сожалению, не все прошло гладко. Мы потеряли нескольких человек.
- Садитесь, Мэй. - Андреас нахмурился. - Как это случилось?
- Они оторвались от остальных, ушли вперед. Карлики-мутанты напали слишком быстро. Прежде чем успели оказать помощь, успели загрызть двух человек. Ещё двое ранены.
- Это прискорбно. Им придется долгое время находиться в карантине.
Мэй издала сухой короткий смешок.
- У одного из наших людей совсем не осталось лица, раскрыта грудная клетка. Думаю, в любом случае шансов остаться человеком у него ничтожно мало.
Андреас кивнул:
- Шансов выжить у него было немного уже после первого поверхностного укуса мутанта. Все мы знаем это: укусы мутантов меняют человеческую ДНК. Смерть в этом случае почти благо, на неё нужно надеяться. Но почему Начальник экспедиции позволил молодняку оторваться от группы?
- Не знаю, - покачала головой Мэй. - С этим пусть разбирается суд. Вокруг нас теперь поднимется шумиха. Вы знаете, общественность против того, чтобы молодым дозволялось подниматься наверх.
- Да, знаю, знаю. Общественность! Если бы мы слушали журналистов, то давным-давно перестали существовать как каста. Наш долг, - священный долг в том, чтобы продолжать изучать то, что происходит на поверхности. Знания, возможно, помогут нам вернуться туда, наверх, где когда-то был дом наших предков. Чтобы продолжать двигаться к цели, нам нужен квалифицированный персонал. Я не делаю исключений. Даже мой, теперь уже единственный, сын, входит в группу. Мне жаль ребят, но несчастные случаи в нашей работе закономерность.
Мэй ничего на это не ответила. Лицо её не выражало никаких чувств.
- Это не все плохие новости, сэр. Группа спустила вниз мутанта.
- Что?! Что ты сказала?! - Адреас поднялся, возвышаясь над своим заместителем на добрые полголовы. - Повтори, что они сделали?! Они сошли с ума, да?! Чему их учили, на что тратили деньги и годы?! С первых дней подготовки они знают об опасности, которые представляют собою эти существа! Знают, чем мы рискуем! И позволяют себе приводить мутантов в сердце нашей цивилизации!
Мэй кашлянула.
- Их нельзя винить за то, что они не смогли хладнокровно убить существо, так похожее на нас. Это девочка, сэр. Я видела её. Она выглядит...обычной.
- Обычные дети не выживают без кислорода!
- Но она выглядит совершенно по-человечески. И она не нападала вместе с остальными. Она, как и мы, отбивалась от мутантов. В её действиях, исходя из отчетов очевидцев, была логика.
- Её следовало уничтожить.
- Группа исследователей, не киллеры, Андреас. Они не убивают детей.
- Мутанты - не дети, как бы не выглядели младенцами. Вы с вашей квалификацией должны были бы усвоить это давным-давно.
- Я усвоила. Я просто вам объясняю, почему ребята так поступили.
- Она была в скафандре?
- Нет, почти голой.
- И ваших ребят ничего в этом не смутило? Почти голый ребёнок, выживающий без кислорода при температуре минус 90 градусов?
- Я же говорю вам, она выглядит...
- Черт возьми, МЭЙ! Она - мутант! А мутантов следует убивать, потому что они опасны.
- Тогда может быть, вы возьмете эту миссию лично на себя, Верховный? - холодно, саркастически подняв бровь, спросила Мэй.
Андреас потер виски. Мало им трупов, так ещё и мутанты.
- Куда вы её поместили?
- В хранилище, в сектор "В". Охрана повышена.
- Идемте.
Покинув кабинет, они сели в вагонетку. Панели засияли огнями, и электричество побежало по рельсам, заставляя их мчаться вперед с огромной скоростью.
Андреас чувствовал, как воздух, то горячий, то холодный овевает виски. Вокруг них была полнейшая мгла, только слабыми светлячками электрические огоньки искрились на панелях.
***
Лесс переписывал из архива сведения о последнем веке первого тысячелетия христианской эпохи. Переписывал большей части механически, потому что об этом его попросили. История не было его коньком, он чаще думал о будущем. Но все же подобное времяпрепровождение вовсе не казалось скучным.
Как и многих других до него, ушедший навсегда мир зачаровывал Лесса. Да и как могло быть иначе? Зеленые луга, потоки несинтетической воды, горы, леса, - словом все то, что в книгах обозначено как Природа. Живая или неживая. Лесс многое бы отдал, чтобы бы хоть одним глазком взглянуть на настоящий мир прошлого. Конечно, современная ему техника легко воспроизводила иллюзию зелёных лесов, прозрачных озер, высоких гор. Но то все было иллюзия. Прекрасный обман чувств, как галлюциноген, но без неприятных последствий. Не настоящее.
Прошлое...
Лесс отодвинул от себя ноутбук и потерев кулаком глаза, с раздражением поднялся. Взревевшая сирена оповестила о неприятностях. Лесс устремился к подъемнику, перед которым уже толпились его многочисленные коллеги, имеющие код доступа в данный сектор.
- Что за черт?! Какого рожна там происходит? - поинтересовался Лесс у успевших добежать сюда до него.
Сирена продолжала надрывно выть.
Лесс прикусил губу.
Двери, наконец, разъехались в стороны, пропуская группу в оранжевых скафандрах. Четыре человека на руках несли то, что ещё вчера было гомо сапиенс, а сегодня стало жалкими фрагментами человеческого тела. Лесс как-то отстраненно отмечал, что грудная клетка человека почти полностью раскрыта, руки вывернуты под странным углом, шлем забрызган кровью.
- Мать честная, - проговорил кто-то за его спиной. - Вот черт!
Ангельрина поспешно выскользнула из лаборатории, в которой имела обыкновение работать в это время, и жестом приказала уложить потерпевшего на стол.
Лесс проскользнул за ними. В суматохе никто не обращал на него внимания.
Парни стянули с искореженных останков шлем, обнажая бескровное лицо. Ангельрина поспешно установила на лицо кислородную маску. За её отточенными умелыми движениями можно было следить, как за игрой великого артиста. Что Лесс и делал.
Ей кто-то ассистировал, пытаясь оттянуть неизбежный момент. С первого взгляда на несчастного Лесс понял, что бедняга обречен. Мутанты достали до сердца, с такими ранами не выживают.
Он взглянул на лицо потерпевшего. Мужчина был ещё молод. Совсем молод. И тридцати нет.
- Пульс отсутствует, - пронесся чей-то голос.
Ангельрина кивнула и ловко стянула с рук перчатки. Её темные глаза скользнули к фигуре Лесса. Наткнувшись на его взгляд, женщина нахмурилась.
- Кремируйте останки, - распорядилась она. - Чайна, проследите за тем, чтобы все было сделано правильно. Вы знаете, чем мы рискуем. Лесс, ступайте за мной.
Он повиновался. Они прошли в смежную комнату. Ангельрина тщательно промыла руки в растворе и включила дезинфектор.
- Это излишнее. Инфекция передаётся только через кровь, - заметил Лесс, наблюдая, как молодая женщина мечется по комнате.
-Я знаю. Но таковы правила.
Она вдруг спрятала лицо в ладонях, и её плечи опустились.
- Это ужасно! Пора прекращать эти вылазки, которые не обходятся без несчастных случаев. Почему Верховный не запретит эти эксперименты, Лесс? За последний месяц мы потеряли семерых.
- У всего есть цена, ты знаешь.
Она рассмеялась.
- Я хочу знать, за что мы платим? - зло спросила она.
- За знание о том, что на самом деле произошло с атмосферой земли. За знания о том, на что мы может рассчитывать в будущем. За возможность когда-нибудь вырваться из этих проклятых каменных мешков.
- Мы знаем, что на поверхности почти не осталось кислорода, что сохранившиеся формы жизни напоминают злой кошмар их самых жутких кошмаров. Эти мутанты...они хуже всего, о чем когда-то придумывали в древности. Знаешь, я недавно рассказывала ребятам об одной очень древней религиозной книге. Там говорилось об Апокалисисе, об Армагеддоне - конце времен. Древние писали о времени, когда мертвые восстанут, а оставшиеся в живых станут им завидовать.
- Они говорили о воскрешении, а не о мутации, Ан.
- Нет, они говорили о том, что жизнь на земле будет полна мучений.
- Мы живем не на земле. И никто из нас не испытывает неземных мук. Несчастные случаи происходили всегда. Если бы мой брат был бы жив, он бы сказал тебе, что мутанты - это венец творения, торжество жизни на земле. Они выживают вопреки всему.
- Твой брат был извращенцем.
- И гением.
- Хватит, Лесс! Я не могу продолжать спокойно говорить об этом. Погибли люди! Для тебя, для твоего отца это что-нибудь значит?!
- Это значит, что они погибли.
- Ты бесчувственная сволочь!
Лесс вздохнул.
Он старался не злиться, ибо уважал и ценил в Ангельрине её способность любить людей больше себя самой, её умение полностью растворяться в любимой работе, её желание всегда помогать другим. Уважал не менее, чем любил её стройные длинные ноги, черные густые косы и раскосые, огненно-черные глаза. Она была такой: непримиримой, по-своему беспощадной, горячей и холодной одновременно. Они не сходились по многим вопросам. В этом бы своя прелесть.
- Ан, как бы я к этому не отнесся, живее они не станут. Если мы оба ослепнем от слез, они все равно мертвее уже не будут. Если ничего не можешь изменить, просто прими это, и все.
- Это твой девиз? - с вызовом спросила она. - Твое жизненное кредо?
- Это факт.
- Убирайся.
Лесс подчинившись, вышел. Какой смысл было продолжать дискуссию? Он старался не злиться, но он все равно злился. Приходится признать, что он начинал уставать от этой великолепной женщины. Он давно от неё устал. Только какой смысл демонстрировать ей это? Ангельрина с самого начала считала их связь ошибкой. И если бы не гибель его брата, никогда бы не стала его любовницей. Его женщиной.
Лесс сел за рабочий стол, с трудом переводя дыхание. Да, их отношения сложные, запутанные, странные. И они оба знали, что рано или поздно они закончатся, хотя бы уже потому, что между ними почти десять лет разницы. И ещё потому, что Лесс Харвэй был сыном Верховного, а Ангельрина Пэм рядовым врачом.
В дверь постучали, и Лесс увидел встревоженную физиономию Рэя:
- Лесс? Ты занят?
- Заходи. Я, как водиться, свободен. Как сыну Верховного, мне дозволяют вести записи, поскольку кроме как перенапрячь зрения на этой работе я ничем не рискую.
- Лесс, у ребят большие проблемы. Они по уши в дерьме.
- Мы все в дерьме. Это наша работа. Не веришь, пойди спроси Ан. Она мне это доходчиво объяснила.
- Сейчас не время плакать по любовнице.
Лесс пожал плечами. Рей схватил его за руку.
- Иди за мной. Я тебе покажу.
Он тихо шагал за спиной друга, который вел его, судя по всему, в секретный сектор "В". Раньше частенько приходилось здесь бывать с братом, когда тот доставал секретные образцы ДНК исчезнувших доисторических животных. Правда, расположение ячеек память Лесса сохранила плохо.
Они бесшумно скользили по извивающемуся длинному коридору, пока не остановились у одной из серебристых дверей.
- Мэй уже поехала докладывать об этом твоему отцу. Ты должен будешь вступиться за ребят. Я понимаю, они нарушили инструкции, но...
- Рэй, я не понимаю в чем дело...
Рей отворил дверь, открывая взору Лесса огромную комнату, в центре которой стоял огромный ящик из непробиваемого стекла, в котором спала девочка.
Лесс удивленно взглянул на друга, а затем перешагнул порог. Он невольно подошел ближе к этой своеобразной клетке.
В приглушенном голубоватом свете тело девочки-подростка словно излучало перламутровое сияние. Оно было гибким и длинным, с удивительно пропорциональными руками и ногами. Девочка спала на животе, подложив руку под щеку, и все тело её, как в плащ, было одето в серебристо-белые волосы. Волосы были невероятно густыми. И кроме волос прелестное создание ничто не укрывало. Девочка была абсолютно нагой.
Лесс обернулся, изумленно глядя на Рея. Друг ответил ему твердым взглядом.
- Ты сошел с ума? Мутанты - жуткие уроды. Они карлики, Рей. И они гермафродиты.
- Она без сомнения, - мутант. Но ты можешь понять тех, кто не смог уничтожить её, как прописано по инструкции?
Лесс подошел вплотную к стеклу. Его взгляд скользил вдоль тонкой линии спины, точеных ягодиц, маленьких пальчиков ног и удлиненного запястья, расслабленного, томного. Девочке могло быть не меньше двенадцати и не больше четырнадцати.
- Мутантка? - повторил он. - Ты уверен?
- Ребята принесли её сверху.
Несколько минут Лесс наблюдал, как грудь ребёнка спокойно поднималась и опускалась. Девочка дышала, без сомнения. Она спокойно существовала в кислородной среде. И могла существовать в разряженной атмосфере, в котором почти не наблюдалось кислорода. Как анаэробная бактерия.
- Невероятно, Рэй, - задумчиво пробормотал Лесар. - Этот ребёнок - чудо. Её нельзя уничтожать, это факт.
Двери разъехались, пропуская Андреаса в сопровождении Мэй. Верховный нахмурился, встретившись с сыном взглядом.
- Добрый час, сын. Кто бы сомневался в том, что ты окажешься здесь? Что же ты здесь делаешь?
- Пришел посмотреть на то же, что привело сюда и Вас, отец.
Андреас подошел к стеклянной клетке и внимательно рассмотрел добычу, которую принесли сверху.
- Невероятно. - Наконец выдавил он из себя. - Это создание не только не уродливо, оно ещё и красиво. Очень красиво. Забор крови сделали?
Мэй сощурилась.
- Нет. Не рискнули без указаний свыше.
- Необходимо взять кровь на анализы. Было бы хорошо взять ДНК. Нам нужно выяснить, что именно мы "притащили". И не забудьте проверить её на наличие инфекций.
- Постараемся сделать в кратчайшие сроки.
- Какое вещество ей ввели?
- Обычный наркотик.
- Сколько времени она ещё может проспать?
- Если её организм выводит продукты метаболизма так же, как у людей, то часов пять. Если обмен веществ проходит быстрее, - Мэй пожала плечами, давая этим понять, что информацией не обладает.
Верховный резко развернулся на каблуках и направился к дверям, кивком подав сыну знак, следовать за собой. Лесс повиновался.
- Мэй, видите наблюдения. Доложите мне, как только она очнется от сна.
Лесс последовал за отцом.
- Что ты намерен делать с ней дальше? - задал он вопрос, как только они с отцом остались наедине.
- Это будет зависеть от того, с кем мы имеем дело.
- Её появление подтверждает теорию Сайма, ты не находишь?
Андреас подавил тяжелый вдох.
- Лессар, я не желаю говорить на эту тему. Даже если твой брат был прав, это не оправдывает всего того, что он натворил.
Лесс пожал плечами. С отцом всегда было сложно говорить, а после самоубийства его старшего брата тот и вовсе замкнулся. Для всей семьи это было большой трагедией. Сайман подавал большие надежды. Блестящий ум. Или безумец? Лессар до сих пор не мог определить для себя, как относится к Сайману.
- Если ты уничтожишь её, у нас не будет шанса узнать, кто был прав - он или ты.
- Я не убиваю детей. Но мутантам не место среди нас.
***
Ангельрина докуривая сигарету, с грустью размышляла о том, во что превратилась её жизнь в последнее время. Сплошные нервы, бессонные ночи, угрызения совести. Может быть, это возрастной кризис? Через пару месяцев ей исполнится тридцать пять. И что ей удалось достичь? Семьи нет, карьеру сделать не удалось, большинство последних пациентов умерло, и она перестала чувствовать интерес к жизни.
Сколько Ангельрина себя помнила, она всегда была идейной. Жизнь без цели не представляла для неё смысла. В школьные годы она верила, что станет самой умной и сумеет сделать величайшие открытия. Став студенткой, она верила, что станет замечательным врачом и сумеет спасти множество жизней. Но врачом она стать не сумела, отвлекшись на науку. Один из её парней, увлеченный историей, связался с группой, изучающей надземный мир.
Когда Ангельрина впервые прочла работы ученых по истории, такой далекой, что та казалось просто сказкой, она заболела идеей изучения Земли. Буквально бредила доисторическими временами, в которых люди проживали на поверхности планеты, а не в её недрах. А потом была её болезненная любовь к Сайману Харвею, сумасшедшему сыну Верховного. Она любила его без всякой надежды на взаимность, ничего не желая от него взамен. Да и что можно было получить от этого прекрасного безумца? Он сгорал, как свеча, подпаленная с двух концов. Одним концом была его фанатичная погруженность в науку, вторым - беспутный образ жизни. Никогда бы раньше Ангельрина не поверила, что может заинтересоваться таким типом, как Сайман.
А после смерти Саймана, возник его брат, - Лессар. Может быть, она просто пытается отыскать черты первого во втором? Их найти несложно, братья так похожи.
Ангельрина была рада оторваться от собственных мыслей. Она в последнее время боялась заглядывать себе в душу.
- В секторе "В" содержатся материалы, что ребята принесли сверху. Нужно взять анализы.
Ангельрина понимающе кивнула. Конечно, нужно взять анализы. Куда без них?
Но, войдя в сектор, почувствовала дурноту. В камере "хранились" вовсе не окаменелости, и отнюдь - не минералы. Там был человек.
Женщина ощутила, как губы делаются непослушными, словно каменными.
- Что это значит? - повернулась она к напарнику.
- Ты же слышала распоряжения Министерства?
- Они сказали "материал"? Или мне послышалось?
- Не послышалось.
Двери стремительно разъехались в стороны, и в сектор ворвался Лессар.
- Я так и знал, что они поручат это тебе, - чуть запыхавшись, выдохнул он, останавливаясь рядом с биологами.
- Кто-нибудь потрудится объяснить, что здесь происходит? - обратилась Ангельрина с вопросом к новому действующему лицу.
Лесс согласно кивнул:
- Это существо - не человек. Потому наши бравые "спецы" обзывают её "материалом". Ребята притащили "его" сверху несколько часов назад. Обездвижена нервно-паралитическим оружием, находится в наркотическом сне. Но, как нам с отцом объясняла Мэй, поскольку скорость метаболических процессов этого создания нам неизвестны, следует торопиться.
Справедливо рассудив, что поговорить можно позже, Ангельрина послушно приступила к забору анализов. На вид кровь "гостьи" ни чем не отличалась от обычной человеческой. Грудь девочки, ритмично приподнималась и опускалась. Ничем особенным от обыкновенных детей она по внешнему виду не отличалась. Правда, любой человеческий ребёнок от дозы, рассчитанный на мутанта, давно перестал бы дышать.
Лесс держался рядом. Это успокаивало. Казалось бы, просто девочка, чего бояться? Но за стеной лежал человек, от которого большую половину массы тела "слопали" пухленькие на вид младенцы.
Только когда за спиной Ангельрины железная дверь опустилась в положенные пазы, женщина перевела дыхание. Поставив образцы в холодильную установку, сняла маску.
- Эта девочка, - спросила она, стаскивая с рук перчатки, - она мутант. В голове не укладывается. Но ведь она почти взрослая. Это странно.
Лесс пожал плечами:
- Исходя из имеющихся данных, мутанты не вырастают. Но по теории Саймана, они вполне могут продолжать мутировать дальше, все больше изменяясь, верно? Следуя теории вероятности, в происходящем нет ничего особенного.
- Верховный знает о ней?
Лесс усмехнулся:
- Конечно. Ему-то доложили в первую очередь.
- Он решил оставить её для исследований?
- Я постарался уверить его в разумности такого шага.
- Но это может быть опасным.
- Данные сектора надежно защищены. Кроме получения новых знаний мы почти ни чем не рискуем.
***
Все пятеро человек из-за стекла смотрели на неё крайне враждебно.
- Скай, при первом контакте вы полностью уничтожили исследовательскую группу, что работала тогда над проектом. От самой лаборатории, в которой вы находились, осталась только груда осколков.
- Искореженных осколков, подверженных высоким температурам до такой степени, что стекло, пластик и металл, сплавились вместе, в одно целое, - вставил её коллега.
- Именно, - согласно кивнула женщина. - Нам известно, что при повреждениях вашей биохимической материи, вы становитесь практически не управляемой, и способны питаться человеческой плотью. Что неоднократно и проделывали. Вы должны понимать, что обладая такой способностью, вы представляете для нас угрозу. И мы не можем рисковать.
Ская пожала плечами:
- Какую цель вы преследуете? Уговариваете меня самоуничтожиться? Не тратьте зря время. Почему вы все упорно продолжаете видеть во мне врага? Почему считаете меня угрозой?
- Потому что вздумай ты стать нашим врагом, выжить шансов у нас не будет, - правдиво ответил один из ученых.
- Вы располагаем серьезными средствами защиты, - возразила Скай.
- Но в прошлый раз они оказались бесполезными.
***
Очнувшись, она очень плохо себя чувствовала. Уже то, что все время, пока она спала, мозг не находил не одного сигнала, - было отвратительно. Ведь её легко могли убить.
В то же время телу было комфортно, удобно. Но вспомнить поиски последнего укрытия она не могла.
Распахнув глаза, она почувствовала испуг. Как ей удалось оказаться в странном прозрачном пространстве, где повсюду все сияло, издавало тонкий неприятный писк?
Поднявшись на ноги, она крадучись подошла к прозрачной стене. Руки ощутили прохладу и гладкость незнакомой поверхности. Стена, та, что находилась за прозрачной поверхностью, отодвинулась в сторону. Из образовавшего провала вышли существа. Похожие на других тварей, но много выше.
Она попятилась. Мозг её заполнился странными, непонятными видениями. Она не могла постичь картин, что разворачивались перед глазами. Странные излучения их серых веществ, что располагались внутри черепных коробок, были интенсивными, яркими и трудно считываемыми. От фигур единовременно исходила угроза и страх, опасения, нечто вроде интереса. И агрессия. Они все хотели её уничтожить. И было множество других, совершенно незнакомых образов и понятий.
Она их не понимала. Совершенно.
"Они" остановились перед прозрачной преградой. Стояли по другую сторону, и смотрели на неё, положив руки на странные сверкающие кнопки, перебирали их пальцами, затем замирали и снова смотрели.
Уровень агрессии, который, как она видела, исходил от них, был опасным. Необходимо было уничтожить их всех, пока они не перешли в нападение первыми.
Закрыв глаза, она выплеснула в пространство "белое пламя". Прозрачная стена брызнула во все стороны с сухим и громким треском. Разлетелись в стороны светящиеся кнопки. "Белое пламя" поедало стены, в считанные секунды заставило обуглиться странных существ. Когда опасность была устранена, она "втянула" пламя обратно.