Второй закон диалектики Он заорал во все горло и резко опустил меч, рубя наискосок через грудную клетку. Брызги крови медленно вылетели из раны и сверкющим фейерверком полетели на пластиковый пол. Пол был неестественно белого цвета, как эмаль с человеческих зубов, растянутая на несколько квадратных метров. Смысл движения был очень прост - остро отточенное лезвие катаны должно было восстановить справедливость в этом месте вселенной. Зажимая рукой середину раны, он резко выкинул руку с насаженными на пальцы железными когтями по дуге вверх. Цель так же была достигнута, но на этот раз вихрь алых капель попал на потолок. Все так же медленно кружась, они с чмокающим звуком соприкасались с светящейся поверхностью бумажной лампы, что бы разлетется красивым красным фонтанчиком.
Миямото резко вскочил. Смахнув холодный пот с глаз, он огляделся. Он сидел на циновке голый по пояс, в какой то странной комнате, но было слишком мало света, чтобы говорить о ее размерах или обстановке. Вспомнив сон, Минамото судорожно схватился за подбородок. Челюсть была на месте, рубцов от зашитых ран его пальцы тоже не почувствовали. Опустил руку на пол и вдруг понял что это не циновка, и что вокруг небольших размеров комната, наполненная светом и в ней много разных предметов, но черты их казались слишком неопределенными чтобы понять их суть или хотя бы предназначение. Их формы неуловимо менялись, размазанно переходя из стоики для мечей в макивару, изрядно побитого твердыми руками неизвестных мастеров. Впрочем, имена мастеров с трудом, но вспоминались. Непонятным образом они все у Минотомо ассоциировались со страной в которой он бывал во время некоторых своих медитаций, вернее кто-то его туда постоянно направлял. Она была расположена в середине земного... шара? Нет, это не мог быть шар, ведь ясно понятно что мир плосок как татами и только Фудзи возвышается над ним, как чейто забытый гэта. Знание пришло вместе со странным чувством уже происходившего происходящего. Да, земного шара, да вращающегося вокруг своей оси и вокруг солнца, которое лучше всего видно не из прекрасной сакуровой Японии, а из солнечной и благородной Греции, где на маленьком острове, в такой же кромешной тьме, в глубокомысленных переходах, несправедливых поворотах, в коварных потайных ходах и обитал наконец осознавший себя Минотавр, к которому смог пробраться только неизвестный ниндзя из клана Кога, взяв с собой моток шерстяных ниток, что-бы заштопать свою готичную черную куртку. Посопев носом, Минотавр почесал себе спину рукоятью ритуального двуглавого топора, и, погладив длинный косой рубец на груди, мирно зацокал копытами по одному из своих любимых ответвлений канализационных труб великого и страшного города Нью-Йорка.