- Ох, ну и грязь, - устало сказал я, садясь на ветхое деревянное крылечко и снимая с рубашки липкие куски паутины. Дом был в ужасном состоянии, повсюду толстым слоем лежала пыль, окна были заляпаны грязными каплями, и вся изба превратилась в мерзкое паутинчатое царство, это и не удивительно, ведь в доме как минимум пять лет никто не жил. Я убирался здесь уже около часа, но так и не достиг видимого результата. Я только сегодня приехал в Жмайлово, маленькую тихую деревушку близ моего шумного и смрадного города. Здесь когда-то жили мои дед и бабка, а теперь эта старая избенка принадлежит мне. Я давно здесь не появлялся, работа не позволяла, можно сказать, я был здесь впервые, так как когда-то я лишь ненадолго заскочил сюда, чтобы вывести старые вещи. Жену я отправил к теще, дети в пионерском лагере на Черном море, а я приехал сюда, черпать вдохновение ( я писатель- любитель ). Здесь такая красивая девственная, не тронутая жадными лапами человечества, природа, что я, как только приехал, уже переполнился целой кучей новых идей. Здесь я успел познакомиться с бабой Марьей, живущей в соседнем доме, тихой скрюченной старушонкой лет восьмидесяти пяти. Она одна из последних старожилок этой деревушки, которые еще остались в живых. Она позвала меня этим вечером посидеть на лавке да полузгать семечки, я охотно согласился, потому что кроме уборки и писательской деятельности особенно и не знал, чем себя здесь развлечь.
* * * * * * * * *
Весь этот день я потратил на уборку, после чего изба приобрела хотя и не вполне, но жилой вид. Главное, что постель и крыша над головой мне были обеспечены.
Уже смеркалось, и баба Марья уже сидела на указанной лавке. Она угостила меня только что жареными семечками и принялась мне рассказывать историю этой деревушки, как она появилась и почему, какие были интересные события, как здесь прошло ее детство, про своих родителей и соседей. Это был больше монолог, чем разговор: баба Марья рассказывала, не торопясь, задумчиво смотря вдаль своими маленькими затуманенными белесой дымкой глазами с какой-то глубокой грустью и ностальгией, я лишь изредка робко вклинивался в это повествование с вопросами и комментариями.
Мы расстались уже часов в двенадцать ночи, потому что баба Марья, незаметно смолкнув, чуть не заснула, а я уже невнимательно слушал ее, думая о чем-то своем.
* * * * * * * * *
Я лег спать и быстро заснул, долгие посиделки на свежем воздухе сделали свое дело. Проснулся я среди ночи от неясного шума - на улице кто-то громко рыдал. Я перевернулся на другой бок и спрятал ухо под одеяло. Но даже сквозь него были слышны жалобные стоны и всхлипывания, наверно их слышала вся деревня.
Мне стало интересно, кто же это так убивается. Я встал, обулся в тапочки и пошел на улицу. Открыв дверь, к большому моему удивлению, я никого не увидел. Я немного постоял на крыльце. Сначала я так и не понял, откуда же эти громкие стоны и рыдания, но потом, прислушавшись, я сообразил, что они доносятся из-за небольших кустарничков, растущих в пятидесяти метрах от моей избы. Мне показалось, что это женские стоны. Я пошел к кустам в твердой уверенности выяснить, кто же это так громко плачет. Подойдя к ним, я осторожно раздвинул верхушки и испуганно отшатнулся. За ними неподалеку находился старый колодец с полуразрушенными краями, а над ним воздымалось слабое сине-зеленое свечение, и стоны исходили именно отсюда, да... прямо из колодца. Я не поверил своим глазам и долго стоял в нерешительности, пока точно не убедился, что это правда и вовсе не сниться мне. Потом я, пораженный, пошел спать, надеясь завтра у бабы Марьи выяснить всю правду об этом плаче, она наверняка в курсе...
* * * * * * * * *
С утра я, проснувшись, умывшись и одевшись, сразу же пошел к бабе Марье, но, дойдя до ее калитки, я вдруг решил, что она, наверняка, еще спит и не стоит так рано тревожить старую женщину. Весь день я занимался своим недописанным романом, но меня ни на минуту не оставляли мысли о ночном происшествии. Вечером я пошел к бабе Марье. Она уже сидела на своей лавочке с полным кульком семечек в руках. Ей, наверно, было скучно, и она была рада, что нашла внимательного слушателя. Дети и внуки у нее были, возможно, даже правнуки, но посещали ее они редко. Она сама к ним ездила в город.
-Баба Марья, вы вчера ничего не слышали? - сразу спросил я.
--
Нет, сынок, а что, я ведь в последнее время сплю крепко и просыпаюсь еле-еле, скоро, небось, вообще не смогу проснуться...
--
Да, не говорите так!
--
А, что ... мне уже пора на покой, я свое уже отжила...
--
Просто вчера я слышал, как ночью кто-то плакал...
--
А! В колодце что ль? - перебила она меня.
--
Да, а как вы догадались? - удивился я.
--
Да это знаешь уже сколько продолжается? Лет тридцать, наверное... И так каждую ночь...Мы уже привыкли и не обращаем внимания...
--
Да? А что это такое? Почему это происходит?
--
Есть такое придание, что когда-то в этой деревне жили парень с девушкой, которые сильно любили друг друга и собирались пожениться, но их родители не хотели этого и пытались их разлучить. И вот однажды они собрались убежать из деревни тайком, они сговорились встретиться в полночь у лесной дороги. Но их друг проговорился, и родители парня увезли его из деревни, а она, бедняжка, пришла с пожитками, как и договаривались, и всю ночь ждала его, а под утро на нее напали разбойники, изнасиловали и убили. И теперь ее душа никак не угомониться, все ждет она его и плачет...Редкие туристы иногда приходят посмотреть на наш чудо-колодец, видишь, уже весь почти разобрали, чтобы себе на память оставить кирпичик с этого удивительного места. Ученый какой-то заинтересовался, все ходил тут с приборами чудными, потом и он, видать, потерял надежду разгадать эту тайну.
--
Да, интересно, а разве вы не боитесь?
--
Нет, чего уж тут бояться, тридцать лет плачет себе и ничего никому плохого не сделала.
--
А кто-нибудь пытался поговорить с ней?
--
Ох, я уже и не припомню, много тут всяких околачивалось, что они тут делали, кто их знает?
Сегодня мы разошлись по домам немного раньше, чем вчера. Я опять было заснул, как опять услышал этот плач. Она опять плакала, стонала и звала кого-то. Я решил, что сегодня я уж посплю нормально, и, перевернувшись на другой бок, попытался заснуть. Но плач слышался все громче и громче." Неужели местные так привыкли к этому, что уже спят спокойно и даже не замечают", - с раздражением подумал я, садясь на кровать. Я опять обулся и вышел на крыльцо. В небе ярко светил молодой месяц, и ночь дышала приятной летней прохладой. Я немного постоял и послушал, от этих всхлипываний и рыдания мое сердце сжималось от сострадания. Не вытерпев, я получше укутался в халат, в котором я выскочил на крыльцо, и пошел к кустам. Раздвинув их, я опять увидел то же свечение, что и вчера ночью. Стоны издавались прямо из колодца, все происходящее казалось мне нереальным. Я, набравшись смелости, рискнул подойти поближе. Я стоял совсем рядом с колодцем, и свечение прозрачным кольцом окружило меня. Я чувствовал какой-то доселе неведомый мне трепет и страх. Постояв немного, я решил заглянуть в колодец. В нем ничего особенного не было, пахло сыростью и плесенью. Вдруг стоны прекратились. Я отошел от колодца, ожидая, что же будет дальше. Но рыдания не продолжались. Прошло минут десять. Я уже подумал, что сегодня меня ожидает спокойная и тихая ночь, но вдруг кто-то из колодца произнес:
--
Это ты ? - это был приятный женский голос.
Я, испугавшись, долго не мог ничего сказать. Через некоторое время голос снова спросил:
--
Это ты?
--
Я, - робко ответил я.
Тишина.
--
Ты вернулся? - в голосе послышалась искренняя радость.
--
Наверно, вы меня с кем-то путаете? - возразил я.
--
Ты вернулся ! Я знала, что ты придешь за мной! Я столько ждала тебя! Где же ты был?
--
Простите, но вы меня путаете, я... я не ваш возлюбленный...
--
Наконец-то, ты пришел, мне было так страшно...
--
Я не ваш возлюбленный крикнул я прямо в колодец.
--
Это не ты? - удивился голос. Молчание. - А кто ты?
--
Я... я...ну, это не важно...вы меня все равно не знаете.
--
Кто ты? - требовательно и удивленно повторил голос.
Я промолчал. Потом, немного подумав, решил представить себя так.
--
Я писатель, Евгений, я приехал сюда на лето... - не успел я закончить, как голос прервал меня:
--
Что тебе надо? - раздраженно спросил голос.
--
Я хотел бы помочь...
* * * * * * * * * * * *
Прошла неделя. За нее произошло очень много событий: выяснение у бабы Марьи подробностей, опрос местных бабулек, утомительная поездка в город, долгие поиски и старательные убеждение Егора Гаврилыча в правдивости моих слов. Сейчас уже почти темно, и мы с Егором Гаврилычем едем на его старой, потрепанной жизнью машинешке. Егор Гаврилыч - мужчина, лет пятидесяти, совсем еще не старый. Он производил впечатление приятного и образованного человека. Мы ехали молча, потому что нам, в принципе, говорить было не о чем.
Мы приехали, когда уже совсем стемнело. Я сразу повел его к старому колодцу. Нам пришлось немного подождать, но когда наступила полночь, рыдания не заставили себя ждать. Егор Гаврилыч сначала испугался и, перекрестившись, хотел уже бежать с этого " дьявольского места ", но мне удалось заставить его остаться. Девушка опять горько плакала.
--
Подойдите к колодцу, - сказал я, подталкивая его.
Он немного нерешительно вошел в зелено-голубое кольцо свечения. Рыдания не прекращались.
--
Скажите что-нибудь.
--
Анна...
Внезапно наступила тишина.
--
Это ты? - с подозрением спросил голос. Егор Гаврилыч сильно испугался и всеми силами пытался скрыть свое волнение, но дрожащий голос выдавал его.
--
Я... - еле слышно произнес он.
--
Это ты? - повторил голос.
--
Я, Аннушка, я ...
--
Ты вернулся! Ты вернулся! Я так ждала тебя! - с радостью воскликнул голос.
--
Прости меня, я... я не смог прийти. - сказал Егор Гаврилыч, и на глазах его навернулись слезы.
--
Где же ты был, я ведь так долго тебя ждала... - с нежностью произнес голос.
--
Я... Меня насильно увезли мои родители, а когда я приехал, то было уже поздно...
Он упал на колени перед колодцем и плакал, в его глазах было столько горечи и печали, что мне захотелось обнять его и сказать ему столько теплых и добрых слов, сколько я бы только смог вспомнить. Я решил оставить их наедине, ведь за тридцать лет им надо было многое сказать друг другу. Я пошел спать и единственную ночь за эти полторы недели я поспал спокойно.
* * * * * * * * * * * *
-У меня теперь есть дети и даже один внучек, он еще пока совсем маленький.
--
Ты женился на другой женщине? - с грустью спросила она.
--
Да,... но, знаешь, я всю жизнь любил только тебя, ты все время была со мной в моих мыслях и воспоминаниях... Я даже и не думал, что смогу еще раз в жизни поговорить с тобой...
--
И я любила тебя, я ждала тебя...
* * * * * * * * *
На рассвете я нашел его спящим около колодца. Я разбудил его. Позавтракав у меня, он уехал в город.
По ночам рыданий больше не было, местные жители очень удивлялись, а потом со временем забыли, что когда-то у них в деревне был плачущий колодец. А я перед отъездом обратно в город захватил с собой кирпичик, чтобы сохранить память об этой интересной и трагической истории...