Аннотация: Есть такой широко известный рассказ Андерсена "Девочка со спичками". Я его ненавижу и потому написал альтернативу.
- Как холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту холодную и темную пору по улицам брела маленькая бедная девочка с непокрытой головой и босая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в огромных старых туфлях? Туфли эти прежде носила ее мать - вот какие они были большие,- и девочка потеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались во весь опор. Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки ее покраснели и посинели от холода. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она брела голодная и продрогшая...
Бабушка остановилась, видя как ее внук и внучка одновременно задрожали. В доме было жарко натоплено, рождественская елка была уже наряжена, и гусь жарился на вертеле, распространяя неземной аромат. Дети бабушки - взрослые уже люди - хлопотали по хозяйству, оставив детей на попечение своей матери и сейчас внук и внучка слушали бабушкины сказки. Но эту особую сказку - про девочку со спичками - бабушка рассказывала им каждое Рождество.
- Наконец девочка нашла уголок за выступом дома. Тут она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, думала она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты соломой и тряпками. Ручонки девочки совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек маленькой спички! Если бы только она посмела вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы!
- А дальше она начала жечь спички! - вмешался внук - бойкий мальчуган семи лет. - А потом сожгла все спички, но все равно замерзла! Я знаю!
Сестра шикнула, пихнув его в плечо.
- Продолжай, бабушка, не слушай его! - попросила она.
Бабушка улыбнулась.
- Спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем. Девочка увидела в их свете свою бабушку - она была такой красивой, такой величавой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко - туда, где нет ни голода, ни холода, ни страха, - они вознеслись к Богу.
- Но девочку нашли! - снова вмешался внук - и зашипел, потому что сестра ущипнула его. Бабушка тихо засмеялась, доставая из кармана фартука два коржика и давая их детям.
- Кушайте, мои дорогие, - сказала она. - Действительно, девочку нашел один человек. Он взял ее на руки и отнес к себе домой. Девочка была совсем слабой, замерзшей и голодной, в старой бедной одежде, но он нес ее на руках, шепча ей ласковые слова.
["Терпеть не могу, когда без толку пропадает ценный материал" - вот как он сказал.]
- Он принес ее домой, велел согреть ванну и приготовить горячий бульон и вино с корицей. Он искупал девочку, заставил ее выпить бульона и немного вина и уложил спать. А сам сидел и смотрел на нее, чтобы быть рядом, если что-либо случится. Это был очень добрый человек.
- А каким он был, бабушка? - задала вопрос внучка.
Бабушка задумчиво перевела взгляд в окно. Каким он был?
- Он был молодым и красивым, его глаза были серого цвета - как волны зимнего моря, а когда он улыбался, на сердце у девочки становилось так тепло, как будто уже наступило лето.
[Он редко улыбался, спаситель. Скорее изгибал уголки рта, да и шутил непонятно. Сперва - непонятно; потом, когда стало понятно, иногда становилось страшно.]
- Он оставил девочку у себя дома. Когда Рождество закончилось, он, велев экономке и кухарке позаботиться о ней, ушел искать ее отца. Он думал, что отец девочки будет волноваться из-за ее отсутствия.
[Вернувшись, он сказал напряженно ждущей девочке только одно - "Спи, ребенок. Больше он тебя не тронет. Мы договорились" - и погладил девочку по голове.]
- Но отец маленькой девочки был пьян, и ему не удалось с ним поговорить. А через несколько дней, пьяница замерз насмерть, на своем холодном чердаке.
[Когда через несколько лет, девочка набралась смелости и спросила своего спасителя о том, как умер ее отец, тот лишь криво усмехнулся. "Замерз насмерть" - ответил он. - "Я же тебе говорил. Пьяницы частенько так умирают, особенно зимой." Больше девочка никогда об этом не заговаривала.]
- Тогда он пошел в городской магистрат и попросил, чтобы его признали опекуном девочки. Он сказал, что спас ее, и теперь хочет заботится о ней как о родной дочери. Члены магистрата посовещались и согласились.
[Когда девочка спросила его, можно ли будет ей остаться у него, он усмехнулся и сказал, что все уже решено. "Кому нужна бедная сиротка? Разве что мне" - так он сказал.]
- Этот человек был аптекарем. Он недавно закончил университет и искал практику. Он хотел открыть аптеку, чтобы готовить всякие снадобья для заболевших. А еще он превосходно умел готовить. - бабушка подняла глаза и мечтательно улыбнулась. - Он научил и меня, а я научила вашу маму.
- А меня ты научишь, бабушка? - живо спросила внучка.
- Конечно, моя милая. - улыбнулась бабушка. - Я ничего не забыла и всему тебя научу.
[Фармациусом он был на самом деле - не аптекарем, а отравителем. Когда он рассказывал тот или иной рецепт и описывал действие снадобий, девочка обмирала. А он смеялся, шутил. Потом она привыкла.]
- Они жили долго и счастливо в одном доме, и добрый аптекарь относился к девочке как к собственной дочери. Он позаботился, чтобы девочка ходила в школу, чтобы научилась всему, что ей понадобится в жизни. Он научил ее вести хозяйство, управлять домом и всегда следил, чтобы она не знала нужды и чтобы девочку не обижали. А потом, через много лет, как-то раз он отправился за море, чтобы пополнить запасы. И не вернулся. Девочка ждала его, но не дождалась.
- Он... не вернулся? - внук нахмурил брови.
- Нет, мой милый. Возможно, корабль попал в бурю и утонул, возможно, его захватили пираты и убили всех добрых людей, что плыли на нем. Море не ведает жалости. И девочка осталась одна. Она долго горевала, но нашелся юноша, который утешил ее, они поженились, и у них родились дети. У детей девочки тоже появились дети. Вот так девочка стала бабушкой. А теперь идите, мои дорогие - бабушка устала и хочет немного отдохнуть.
Дети выскользнули из комнаты, а бабушка медленно повернула голову и посмотрела в окно. Звездное небо сверху и теплые желтые огоньки окон странно дополняли друг друга.
- Я получил извещение. - сказал он в тот день. - Мой господин требует переезда. Он считает, что я буду нужнее в другом месте. Очень далеко отсюда.
Девочка сжала руки у горла.
- Еще он потребовал, чтобы я избавился от обузы. - он на секунду отвел взгляд в сторону. - На новом месте у меня будет все необходимое.
- А нельзя... - голос девочки надломился. - не ехать?..
- Можно. - он привычно усмехнулся уголками рта. - Конечно, можно, моя маленькая. Я-то уже пожил, а ты так и осталась ребенком. - он качнул головой. - Эх, было бы побольше времени... - и, перейдя на сухой тон. - Я уеду через два дня. Пойди закажи место на корабле, идущем к югу.
Она пошла. И вернувшись, уже подойдя к кабинету, она услышала - "Не входи. До завтра не сметь меня беспокоить." Девочка не посмела ослушаться.
А утром он вышел. С черным саквояжем, он ушел и вернулся ближе к вечеру. Усталый, но довольный.
- Тебе. - только и сказал он, вручая ей толстый пакет. - Откроешь через день после моего отплытия. Потрепал ее по голове и ушел к себе.
А на следующий день он собрался, вышел из дому и отправился в порт. Он был важен, как и положено аптекарю, едущему к богатому пациенту. Раскланиваясь по дороге со знакомыми, он дошел до порта и поднялся на борт корабля.
Разумеется, девочка открыла пакет в тот же день. Там оказались бумаги. Он оставил уже взрослой девочке купчую на дом, свою аптеку и деньги в банке. Этого хватило бы надолго и девочка знала, как распорядится полученным. Еще там было письмо. Написанное знакомым угловатым почерком, оно содержало детальную инструкцию - что и кому говорить, как себя вести, куда идти за помощью, если потребуется. И приписка - "Ехать не хочу. Не ехать не могу. Если поеду - должен буду убить тебя. Если не поеду - убьют нас обоих. Я хочу, чтобы ты жила. Не пытайся отомстить за меня - у тебя не получится. Я очень любил тебя. Прощай."
Воспоминания расстроили ее. Бабушка вытерла слезящиеся глаза платком и задумчиво перевела взгляд на прикроватный столик со странным пузатым флакончиком.
- Мама, спускайся, у нас все готово! - позвала ее взрослая дочь внизу.
Не годится портить праздник детям, решила бабушка. Бросив последний взгляд на темно-зеленый флакон, она спрятала платок и пошла вниз.