Это кажется очередным противоречивым анекдотом, очередной провокационной выходкой Иоганна Моста, но жизнь его началась образом, о котором добропорядочные бюргеры молчат, а полицейские чиновники недовольно морщатся: он родился как внебрачный ребёнок. Произошло это в феврале 1846 году, в немецком городе Аугсбург. Отец был известным лектором, читавшим лекции по атеизму, мать - истовая католичка. В юности он заболевает болезнью костей челюсти, что уродует его лицо. С мечтами об актёрстве приходится проститься, и Иоганн учится на переплётчика книг. В 1863-м году в качестве подмастерья Иоганн покидает родные края, как это требует обычай подмастерьев и скитается по всей центральной Европе: практически через все немецкие крошечные государства, Швейцарию, Италию, через Австрийские провинции, Словению, Баварию, Словакию, Богемию, Мекленбург и Пруссию. Первая забастовка во Франкфурте не вызвала большого интереса к социализму, первое знакомство с тюрьмой - тоже не из-за политики, а из-за попрошайничества. В конце концов, он прибывает и надолго задерживается в Швейцарии, в Юре. Там обнаруживается организованное рабочее движение с богатой традицией, куда и вливается молодой Мост. Однако, по мнению Моста, немецкая группа занималась лишь демагогией, зато франкоязычное отделение, где было много членов Интернациональной Ассоциации Трудящихся, и из которого впоследствии выйдет юрская федерация, пришлось ему по вкусу. Он становится в Локе секретарём местной группы, значительно способствуя росту группы. В 1867 его увольняют, и он продолжает свои путешествия, пока не оказывается в Вене, где активно участвует в рабочем движении: ораторствует, пишет статьи, организует демонстрации и т.п. вскоре Мост становится самым популярным оратором среди венских рабочих. Во время периодических, но коротких арестов он штудирует классиков социалистической мысли, подковывается, так сказать, теоретически. Кроме того, совершенствует своё ораторское искусство, упражняет голос и дыхание. Когда в Вене по поводу открытия национального парламента на улицу выходят около 50000 человек, чтобы передать депутатам свою "штурмовую петицию" с социалистическими требованиями, власти реагируют репрессиями, Моста, как одного из организаторов беспорядков, осуждают на 5 лет строгого режима, но уже через год он выходит на свободу по амнистии. Встречает его, разумеется, ликующая толпа. Затем по заданию социал-демократической партии он ездит по австрийским провинциям с выступлениями, пока судьба снова не закидывает его в Германию, в Хемниц, где он перенимает редакторство над небольшой социал-демократической газетой, которая под его руководством начинает расходиться огромным тиражом.
Из того времени в Хемнице существуют свидетельства такого, практически, анекдотического происшествия с Иоганном Мостом: во время своего очередного заключения в городской тюрьме из-за газетных нападок на достоинство Их Превосходительства Мост мог выбирать себе еду, книги, время прогулок и прочее. Полицейскому управлению пришлось пойти на такие поблажки, т.к. оно опасалось бунта рабочих. Приходилось и самому Мосту выходить (конечно, в сопровождении полицейских) за ворота и успокаивать бузящих рабочих, мол, всё у него хорошо, и вообще, как раз время было привести мысли в порядок, подзаняться теоретической писаниной, отдохнуть от дел редакторских и агитаторских... Башня, где был заключён Мост, была приведена в порядок именно ради него. В сопровождении стражников он мог иногда гулять по городу, встречаться в пивных с соратниками, помогать редактировать газету дальше и т.п. Мосту, конечно, играла на руку вражда между саксонской буржуазией, поддерживавшей Бисмарка и велико-германскую идею, и местной бюрократией, желавшей саксонской автономии и настроенной против Бисмарка - директор тюрьмы, якобы, нарочито показывал прокуратуре, как "рьяно" в Саксонии выполняются прусские указания по преследованию социалистов. В общем, однажды рабочие преподнесли в воротах тюрьмы Мосту новёхонькое красное мягкое кресло - один подмастерье успешно сдал экзамен на мастера, изготовив это кресло. А для социалиста, конечно, и кресло красное. Говорят, надзиратели неуютно поёживались, стоя в воротах перед толпой рабочих, а Мост чуть не расплакался, тем более, что кресло пришлось ему кстати, да и писал он во время вынужденного отдыха много.
Писал он действительно много, к примеру, он охотно занимался сочинением новых слов на мелодии народных и популярных песен. Разумеется, слова были либо саркастические, либо революционно-пафосные. Так что, песни пригодились, когда он был выпущен на свободу и тут же снова взялся за подрывную деятельность. А собственно (и тут ещё один анекдот из жизни революционера), германская империя праздновала 2-ого сентября патриотический праздник: "день Седана". В войне против Франции под городом Седаном Пруссия потеряла около 40000 солдат, Франция ещё больше. Именно это и собирались праздновать хемницкие бюргеры, вывешивая национальные флаги (как называли их Мост - "трёхцветные тряпки") на своих домах. Пролетарии же по совету Моста вывесили из окон склеенные налоговые ведомости, редакция социал-демократической газеты вывесила красные и чёрные флаги. Среди гуляющих масс распространялась "праздничная газета", оказавшаяся очередным хулиганством Моста сотоварищи, где они открыто издевались над националистскими настроениями бюргеров. Вечером город ждал парада военных и почётных граждан. Рабочие же, опередив парад, собрались в колонны и вышли на площадь с разных сторон, распевая знакомые подвыпившим гражданам песни (но с другим текстом), были зажжены факелы, бенгальские огни, шляпы полетели в воздух. Шок вызвали транспаранты с количеством убитых солдат с обеих сторон, с призывами к свержению буржуазии и патриотов... Когда в город вошли колонны настоящего парада, все огни были сожжены и настроение было уже не то... Гвоздём программы было выступление самого Моста, который был весьма одарённым оратором и проповедовал в тот раз пролетарский интернационализм.
Кстати, отчаявшись получить признание на поле поэзии (а его песни часто перепечатывались в социалистической прессе), Мост издал свою книгу песен, "Новейшую книгу пролетарских песен" в 1871 году. По словам Рудольфа Рокера, который писал в своё время биографию Иоганна Моста, песни Моста до сих пор печатаются в различных сборниках, но зачастую никто не знает, кто автор. В сборник вошли и тексты других авторов. Мост не был новатором на этой стезе, но ему удалось внести более радикальную и боевитую поэзию в традицию рабочих песен.
В 1871-м же он перебирается в город Майнц, где редактирует газету побольше и всё же позволяет выдвинуть себя на выборах в Рейхстаг от хемницкого округа. Куда и попадает по спискам СДПГ как один из самых молодых депутатов. Курьёзным образом ярого противника парламентаризма и революционера выбирают в парламент три раза подряд. Да ещё с таким количеством голосов, что его можно считать одним из самых успешных депутатов от СДПГ. Своими выходками и речами в парламенте он, однако, раздражает не только оппонентов, но и своих "серьёзных" однопартийцев. Помимо "депутатской" деятельности, Мост редактирует уже газету "Berliner Freie Presse". Злопамятные хемницкие бюргеры, тем временем, обещают каждому пролетарию, который не голосует за Моста, пиво и закусь или распространяют слухи, что Мост повесился.
Потом были конгрессы, агитаторские поездки и снова отсидки в тюрьмах. Мост использовал свои сроки с толком, как уже было сказано, во время тюремного заключения в Цвикау в 1873-м году он написал брошюру, сделавшую его знаменитым среди немецких социалистов: "Капитал и труд" (кстати, Мост был к тому времени депутатом Рейхстага, это к слову о неприкосновенности депутатов). Это не более и не менее популярного изложения первого тома "Капитала" Маркса, книги, которую Мост очень ценил, но считал, что таким научным языком обращаться к рабочим бессмысленно. Поэтому "Капитал и труд" был написан типичным для Моста языком, простым и хлёстким. Второе издание брошюры было отредактировано Марксом и Энгельсом лично. Стоит заметить, что Маркс был вовсе не в восторге от книжки, сделавшей его монументальный труд популярным в среде рабочих. Маркс пожелал, чтобы его имя не указывалось на обложке брошюры, т.к. ему не хотелось ассоциироваться с ней: в ней были, по его словам, грубые ошибки. Маркс с Энгельсом, однако, решили всё же не переписывать всю книжку заново, а просто исправить самые грубые упущения со сторону Моста. К тому же именно в то время Мост солидаризировался с Евгением Дюрингом, просил даже на конгрессе социалистов не издавать "Анти-Дюринга" Энгельса. Так что, к недовольству ошибками примешивались ещё внутрипартийные разборки с утопистами и "излишне левыми" кадрами вроде Иоганна Моста, которого Маркс и Энгельс всё же ценили как партийного товарища. Хотя, как писал Маркс: "Что касается самих рабочих, то они, когда бросают работу и становятся профессиональными литерато-рами, подобно г-ну Мосту и компании, всегда творят немало бед в "теории" и постоянно готовы примкнуть к путаным головам из так называемой "ученой" касты". Тут бросается в глаза, насколько рознятся отзывы о "Капитале и труде" марксистских и анархистских "летописцев", и действительно, оценить такое культурное достижение как умятый до брошюрки первый том "Капитала" нелегко...
В 1878-м Бисмарк делает социал-демократии самый лучший подарок, который только мог сделать: так называемый знаменитый "Закон о социалистах". Для людей вроде Иоганна Моста пребывание в Германии становится слишком опасным, а партийному руководству не приходится портить имидж, исключая из своих рядов "революционный элемент". Мост же следует приглашению немецких иммигрантов из Нью-Йорка, но по пути останавливается в Лондоне, где основывает свою знаменитую газету "Freiheit" (Свобода), которую будет вести ещё на протяжении 26 лет. "Freiheit" сначала ещё считалась социал-демократической газетой, но ещё органом радикальной фракции "молодых". Партия была не в восторге от такой "несерьёзной" конкуренции для своих научно-социалистических и "дисциплинированных" газет, издающихся в Швейцарии, тем более что всё больше партийных ячеек переходили к подписке на "Freiheit". В Лондоне же происходит знакомство Моста с анархистами, он открыто называет себя тем, кем, в общем-то, уже давно и был - анархистом.
В марте 1881-ого года Мост празднует в газете удачное покушение на российского царя, за что получает шестнадцать месяцев каторги, которые нанесли здоровью Моста значительный ущерб. В 1883-м он всё-таки отплывает в Нью-Йорк, где его уже с нетерпением ожидает немецкая диаспора. "Freiheit" продолжает издаваться в США и доставляться контрабандой в Германию. Это делает, однако, газету всё менее конкурентоспособной, и официальный умеренный орган СДПГ начинает снова её вытеснять. Но Мост с головой кидается в классовую борьбу США: в Нью-Йорке и в Чикаго много немецких анархистов, борющихся вместе с другими рабочими за восьмичасовой рабочий день. 1-ого мая 1886 году в Чикаго, на Хаймаркете в толпе взрывается бомба, полиция устраивает бойню. Осуждённые без доказательств анархистские организаторы демонстрации вошли в историю, но известно также, что в этой связи власти охотно бы закрыли и Иоганна Моста, да вот незадача - он в то время как раз отбывал свой очередной срок... Со своей "Freiheit" он ещё долго остаётся важным звеном анархистского движения Америки, снова участвует в агитационных поездках и исполняет свою детскую мечту: организует "народный театр", довольно популярный в народной среде. Джон Мост (так его называли в то время) оказал большое влияние на американских wobblies (IWW), а также был некоторое время "сенсеем" Эммы Голдмэн: учил её ораторскому мастерству и воспитывал теоретически. Вместе они написали книгу "Anarchy Defended by Anarchists" (1896). В общем-то, они были больше, чем просто друзьями. Эмма, в прочем, вскоре заметила, что Мост снабжает её своими манускриптами для лекций, не позволяя критически над ними размышлять, что он вообще относился к женщинам довольно снисходительно, не считая их способными на какую-либо политическую работу. Мост ругал её за то, что она всё же позволяла себе во время лекций критические замечания, говорил, что пригрел на груди змею и т.п. Кроме того, как пишет Эмма в "Living My Life", Мост страшно ревновал её к Александру Беркману, к этому, как выражался Мост "заносчивому русскому еврею". Антисемитизма и столь патриархального отношения к себе Эмма, понятное дело, вынести не могла и покинула своего учителя. Он продолжал поливать Голдмэн и Беркмана грязью со страниц "Freiheit", за что Эмма собиралась публично отхлестать его плетью, однако толпа почитателей Моста не дала ей этого сделать.
В общей сложности Мост провёл в тюрьмах, конечно, размышляя о своём поведении, около четырёх лет: в Австрии, в Саксонии, в Пруссии, в Великобритании и в США. В этом контексте интересно его собственное высказывание, мол, казалось бы, по пути прогресса от отсталой европейской абсолютистской монархии до буржуазной демократии должно дышаться всё легче и легче... Но не тут-то было. Мост утверждает, что никогда в тюрьме с ним не обращались так хорошо, как в тюрьмах Германии и Австрии. В Британии обращение было куда более жёстким, но "пик" бесчеловечности системы стареющему Мосту посчастливилось пережить в цитадели демократии - в США. Следует, конечно, заметить, что в отсталой Европе с политическими заключёнными обращались куда более обходительно, чем с "обычными" уголовниками. Но звучит подобно диагнозу, поставленному демократиям позже Мишелем Фуко в "Наблюдать и наказывать", не правда ли?
Побочным, но весьма интересным продуктом его недолгой работы на фабрике динамита является визионерская брошюрка под названием "Revolutionaere Kriegswissenschaft" (Наука революционной войны) - "руководство по применению и изготовлению нитроглицерина, динамита, взрывчатого хлопка, ртути, бомб, зажигательных снарядов, ядов и т.д." - в своём роде она предвосхитила широко известную "Поваренную книгу анархиста". Буржуазная пресса, поэтому всегда охотно вешала моральную ответственность за какие-нибудь покушения и акты террора на стареющего Моста. Мост, вообще, выражал свои мысли весьма радикально, хвалил роль динамита в грядущей социальной революции, однако, когда Александр Беркман застрелил промышленника Фрика, Мост подверг его острой критике. Он, собственно, различал между актами революционного насилия и одиночными покушениями, не приносящими ничего, кроме новых репрессий (хотя не в последнюю очередь это была личная неприязнь к Беркману, другу бывшей любовницы Голдмэн)... За этот реализм Мост поплатился, когда американские анархисты называли его трусом, в том числе и сама Эмма Голдмэн, которая сделала это лично и на публике.
Примечательны и ставшие так же знаменитыми тексты Моста по критике религии: это в первую очередь "Чума Господня" (1887) и "О протестантских мракобесах".
В 1906-ом Иоганн Мост умер в Цинцинатти во время своей очередной агитационной поездки. Наследие: предвосхищение "весёлой герильи" немецких APO и сквоттеров в "перевирании" известных песен и "присвоении" официальных праздников; "народное" изложение первого тома "Капитала"; вполне ещё тру-марксистское исследование "Социальные движения древнего Рима и цезаризм"; полная сарказма критика религии, парламентаризма и частной собственности; революционный пафос и чувство реализма; агитация за анархо-коммунизм и синдикализм, махровая патриархальность и фигура старого Баумерта, списанная для революционной драмы "Ткачи" Герхардом Гауптманом с Моста. Однако, за свои 62 года жизни "динамитный апостол" так ничего и не взорвал. Но это лишь в буквальном смысле...
---------
Stowasser, Horst: Leben ohne Chef und Staat, Frankfurt a.M., 1986
Предисловие к "Капитал и труд" Р. Косолапова, Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. N3, 2002. С. 26-89: