Мы работали в кают-компании. Пирогов набирал отчет, я настраивал систему распознавания "свой-чужой", Крюгер разбирал заявки, Дракула кормил хомячка. Эрик с Кристиной были на гастролях. Голова профессора Доуэля в виртуальном шлеме наслаждалась ресурсами Спейснет. Ничто не предвещало...
Вдруг к нам примчался завхим инопланетянин Прося, державший в своих конечностях несколько пробирок с подозрительной белой жидкостью. Поскольку он взволнованно жестикулировал, содержимое пробирок выплескивалось. Я отодвинулся, но потом успокоился, признав в жидкости забродившее кокосовое молоко. Прося был обеспокоен: он сказал нам, что по институту бродит какой-то странный тип, заглядывает во все закоулки и интересуется головой профессора Доуэля.
- Ну и черт с ним, пусть интересуется, - равнодушно сказал Пирогов.
- А у него чемоданчик, - шепотом доложил Прося.
Мы переглянулись. Человек с чемоданчиком в ИнКосе вызывает двойное подозрение, поэтому директор и я вышли в коридор, чтобы пообщаться с незнакомцем.
- Опять, - вздохнул Пирогов. - Опять незаконное проникновение, - и косо глянул на меня.
Я промолчал, потому что крыть было нечем: охранники, набранные из рядовых штурмовиков экипажа "Звезды Смерти", снова прохлопали и не потребовали пропуск у визитера. А автоматизированную систему я настроить не успел.
В коридоре у подсобки Крюгера мы встретили человека интеллигентного вида, с саквояжиком, и Пирогов сурово спросил:
- Вы к кому?
- Доктор Виктор Франкенштейн, - представился гость. - Приехал осмотреть ваши лаборатории: говорят, у вас есть интересные экспонаты.
Мы молчали и переглядывались.
- Слушайте, герр Франкенштейн, - наконец сказал Андрей (в его произношении прозвучало "хэр Франкенштейн"), - здесь закрытое учреждение.
Доктор вынул из портфеля разрешение пребывания в ИнКосе, подписанное доном Рэбой, и демонстративно сунул нам. Документ был, увы, составлен по всем правилам и гласил примерно следующее: представитель экспериментальной медицины направляется в институт Космонавтики с научными целями; от нас требовалось содействие.
Доктора пришлось проводить в кают-компанию.
От головы профессора Доуэля Виктор был в восторге и поинтересовался, как мы ее сделали. Пирогов честно ответил, что ее купили у космических пиратов.
- Можно ее забрать? - спросил Франкенштейн.
Мы содрогнулись, представив, для какой цели ему нужна голова.
- Без официальных бумаг ни в коем случае! - отрезал Пирогов. - Она у нас числится на балансе.
- Я ее для ма-а-а-аленького эксперимента возьму! - взмолился доктор. - Или тогда отпустите со мной этого урода! - он невежливо ткнул пальцем в Крюгера.
А так делать нельзя: Фредди грубый и невоспитанный отморозок. Я понял, что сейчас произойдет, но помешать не успел: доктор отлетел в один угол кают-компании, чемоданчик - в другой.
Разбушевавшегося Крюгера перехватил Дракула.
Пока он оттаскивал вконец разъяренного кошмара с улицы Вязов, Пирогов вытолкнул Франкенштейна за дверь, захватил его чемоданчик и вышел сам. Я подождал, пока Крюгер успокоится и тоже вышел в коридор: мне было интересно, что делает с Франкенштейном Пирогов. К моему удивлению, они беседовали мирно (несмотря на то, что доктор прикладывал примочку к щеке).
- Откуда мне было знать, что он ваш сотрудник? - оправдывался доктор. - А что у него с лицом? Производственная травма?
- Бытовая, - мрачно пошутил Пирогов.
Доктор оценивающе посмотрел на нас (левый глаз у него начал заплывать - завхоз приложился основательно) и заявил, что он все понял, готов принести свои извинения, и сделал шаг к двери. Загородив вход, я сказал, что к Фредди подходить небезопасно. Это была чистая правда.
Тем временем Пирогов подумал и сделал фатальную ошибку: предложил осмотреть испытательный стенд Рубльдвадцать. Но никто не предупредил Франкенштейна, что при входе надо пригибаться, и доктор был сбит летевшим на бреющем полете Панургом. Посмотрев на черное дело рук своих, Панург взлетел под потолок, устроился на люстре и, потряхивая шапкой с бубенчиками, произнес:
- Однажды самолет компании "Аэрофлот" заходил на посадку, и стюардесса бегала по салону, проверяя, все ли пристегнуты. "Немедленно пристегнитесь! - кричала она, - а то в прошлый раз тех, кто не пристегнулся, по стенке размазало!!" - "А остальные?" - спросил кто-то из пассажиров, торопливо застегивая ремень. "Ну что вы! - успокоила стюардесса. - Эти сидели, как живые!"
Пирогов нервно засмеялся. Доктор юмора Панурга не оценил и злобно посмотрел наверх. Спохватившись, я представил доктора и добавил, что тот приехал посмотреть редкие экспонаты института(1). Панург невежливо указал на заплывающий глаз доктора и спросил:
- С кем из редких экспонатов он повстречался?
- С Крюгером, - сумрачно ответил я, думая, стоит ли объяснять Франкенштейну, что Панург - жуткий хам, или он сам поймет.
- Мне надо работать, - хмуро заявил Рубльдвадцать, повернув какой-то рубильник.
При его движении мы с Андреем по-военному слаженно рухнули на пол, где стояли, а Панург сверзился с люстры и резво уполз под стол. Стоящий на испытательном стенде двигатель недовольно фыркнул, дернулся и заработал.
- Надо же, - сказал из-под стола Панург. - А я думал, что он рванет.
Двигатель чихнул, потом снова заработал ровно. Франкенштейн по очереди смотрел на каждого из нас и, видимо, прикидывал, под какую форму шизофрении подвести наше поведение. Двигатель работал. Наконец доктор осторожно спросил:
- Простите, господа, а зеленых чертей вы не ловили?
Двигатель работал - Рубльдвадцать задумчиво его созерцал.
- Вам не кажется, господа, - доктор сделал шаг вперед, - что ваше поведение далеко от обычных критериев...
Двигатель чихнул. Мы по-прежнему лежали, не поднимая головы.
- ...поведения нормального человека. Дело в том, что на вашем месте...
Двигатель чихнул три раза подряд. Рубльдвадцать подумал и включил малое защитное поле.
- ...я бы обратился к специалисту. Я имею в виду врача-психиатра. Могу порекомендовать вам...
Двигатель начал рычать и плеваться подозрительными брызгами.
- ...известного в своей области специалиста - профессора...
В эту секунду двигатель все-таки взорвался. Защитное поле поглотило обломки и большинство брызг из охладителя, однако дорогой костюм Франкенштейна изрядно пострадал.
- Две пятнадцать! - провозгласил Панург. - Больше эта конструкция проработать не смогла, значит, мы все правильно рассчитывали!
Ага, рассчитывал он...
Франкенштейн вышел из ступора.
- Что делается, - простонал он.
Я поднялся. Помещение было залито какой-то дрянью, а наш гость являл собой жалкое зрелище - в грязном костюме (у пиджака был еще распорот сверху донизу рукав), с заплывшим глазом - он стоял посреди лаборатории и, казалось, вот-вот расплачется.
Пирогов вытащил его в коридор.
- Слушай, Дарт, как наш робот-чистильщик? - спросил он.
- Вчера работал, - ответил я.
Андрей вызвал робота, и он часа два приводил в порядок одежду доктора, пока мы отпаивали его коньяком и валерьянкой. Надев вычищенный костюм, Франкенштейн, подогретый коньяком, повеселел и тихо заметил, что, в принципе, ему у нас нравится. Затем потрогал глаз и добавил, что в своих несчастьях виноват сам. Директор института злым человеком не был, выслушал исповедь доктора, вздохнул и поинтересовался, не хочет ли тот поработать по специальности.
Ни разу доселе я не видел такого сияющего лица. Сияние несколько смазывалось синевой подбитого глаза, но это мелочи.
Так в ИнКосе появился медик. С месяц он привыкал к специфике работы, чуть не получил инфаркт, увидев завхима Просю (двухметровая гусеница с большим количеством конечностей), сломал два ребра, поскользнувшись на темной лестнице, а затем дорвался до головы профессора Доуэля и сделал из нее терминатора.
Но это уже совсем другая история.
Кстати, с Крюгером они все равно друг друга терпеть не могут.
***
Вот что я обнаружил, разыскивая документацию на электронную систему безопасности (вырванная страница из Большого Галактического словаря):
ИНСТИТУТ КОСМОНАВТИКИ (ИнКос) - построен в 2338 году на острове Таити по проекту С.П. Габаритной-Леоцзян (см. статью). Первоначально задуман как НИИ Галактических отношений, однако со временем приобрел статус института Космонавтики. Официально утвержден в этом статусе Указом Совета ООП 4 апреля 2776 года. Первым директором ИнКоса стала присланная из Рима профессор, специалист по квантовой механике И.С.Жабулетти (не подтверждено). Она возглавляла Институт 14 лет, пока ее не увезли в психиатрическую больницу доктора Смита (не подтверждено). В это время институт приобрел современный облик: были достроены 10 этажей, пристройки, испытательные стенды и ангары. С этого времени начал издаваться журнал "Хроники "ИнКоса"(2). Именно в то время ИнКос прославился своими открытиями: были изобретены, построены и проверены прибор для ликвидации радиации, регенераторы кислорода, принципиально новые двигатели для фотонного космолайнера и военного крейсера SWC-31, при помощи профессора Тарантоги (см. статью) сконструированы ускоритель и замедлитель времени, проведены наблюдения за рядом мутаций инопланетных пресмыкающихся, проведена видеосъемка черной дыры, усовершенствованы навигационные приборы, установлены радиомаяки по проекту А.С.Пирогова (см. статью) и многое другое. С января 2886 года С.П.Леоцзян выбрана председателем Совета ООП, директором ИнКоса назначен А.С.Пирогов. После некоторых осложнений институту был придан статус независимого научного учреждения. Финансирует проекты ИнКоса непосредственно Совет ООП. В 2998 году институт Космонавтики был награжден орденом Дружбы Галактик за вклад в добрососедские галактические отношения. С 2985 по 3001 год сотрудники института получили 5 988 различных наград и премий, в т.ч. 9 Нобелевских и 3 Галактические, было запатентовано более 7 000 изобретений, а по опросам 3000 года выяснилось, что "ИнКос" - самый знаменитый НИИ в галактиках.
Что в этой статье правда, а что нет, не знаю: сотрудники ИнКоса - известные мистификаторы. Я лишь хочу рассказать истории, свидетелем которых был лично.
В частности, имела место разборка института с папой римским. С какой стати, спросите вы. А чего можно ожидать от человека с раздвоением личности?
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ СПЛЕТНИЦА
Выпуск N257 от 14 сентября 3000 года КЭ
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
Болезнь папа римского Иоанна-Павла 144-го (раздвоение личности в тяжелой форме) прогрессирует. Дошло до того, что неверная половина папы (папа Паша) начала писать доносы в Совет ООП на верную половину Его Святейшества (папу Иоанна). Кардинальская коллегия находится в затруднении: то ли выбрать нового папу, то ли оставить этого, не выполняя булл, изданных неверной половиной, то ли начать лечить Иоанна-Павла 144-го. Последний вариант, в случае его выбора, также таит в себе опасность - естественно встает вопрос: какая из половин должна остаться, а какую следует убрать при операции, ведь каждая из половин считает себя настоящей, а своего двойника - фальшивкой, получившейся в результате неудачной операции по лоботомии(3).
Кардиналы Ришелье и Мазарини решительно высказываются за выборы нового папы, другие кардиналы пока не сказали своего слова.
_____________
(1) Помимо научных достижений, институт прославился своим паноптикумом. Крюгер там, Дракула, голова Доуэля, библиотечный компьютер, остатки хора "Поющие ветви". Поэтому для всяких исследователей здесь как медом намазано, даже Фокс Малдер приезжал.
(2) Громко сказано. Это описание внутренней жизни института, сделанное его сотрудниками.
(3) Вообще-то раздвоение возникло по другой причине.