Кикимора считала своим долгом навещать Водяного: во-первых, проверяла, всё ли в порядке (из-за капризов озерного хозяина на воде могло произойти что угодно, вплоть до цунами), во-вторых, возникало желание потрепаться, а Водяной жил ближе остальных.
На подходе к берегу, заслышав вопли и причитания, Кикимора почуяла неладное и ускорилась. Открывшаяся панорама ввергла ее в пучину ужаса - часть спускающейся к озеру каменистой осыпи была залита мазутом, на воде расплывалось могучее черное пятно. Поодаль рыдали мавки, одна из них делала потерявшему сознание Водяному искусственное дыхание.
- Экологическая катастрофа? - спросила Кикимора, едва сумевшая сохранить присутствие духа. - Кто посмел вылить мазут в заповедное озеро?!
- Не зна-а-аем, - ответили мавки, прервав рыдания.
- Я немного в курсе, - жеманно проговорила сидевшая у камышей жаба Ираида.
Кикимора повернулась на голос.
- Погоди, - сказала она, вытаскивая айфон, - для начала попробуем ликвидировать последствия, потом расскажешь, - Кикимора начала названивать Кощею.
Гордо оглядевшись, жаба Ираида надулась от сознания собственной значимости.
Ко времени прибытия Кощея откачали Водяного. Глянув на испоганенное озеро, тот залился слезами, мавки хором подвыли, причем та, что откачивала, завывала особенно усердно, при этом кротко потупившись. На всякий случай Кикимора взяла ее на заметку.
Бессмертный приехал в сопровождении адских гончих и декоративной драконихи Зажигалки. Дракониха выросла размером с крупного кота, но дальше вроде как расти не собиралась. Оставив мотоцикл у осыпи, Кощей со зверями спустился к воде, при виде пятна присвистнул и скомандовал:
- Зажа, обед!
Дракониха принюхалась, потрогала лапкой испачканные камни и совершенно по-кошачьи слизала жирный мазут с лапы. Ей, видимо, понравилась, поскольку она принялась поедать продукт нефтепереработки с космической скоростью.
- Она голодная, - проинформировал Кощей, - всё смолотит, будет чисто. Кстати, что тут произошло?
Кикимора предоставила слово жабе Ираиде. Солидно откашлявшись, та начала:
- Прошлой ночью я сидела на камне, любовалась на луну и размышляла о...
- ...о большой и чистой любви, блин! - рыкнул Бессмертный, знавший о развлечениях Ираиды, бывшей Фроськи. - Хорош уже.
- Да ну вас, - обиделась жаба, но продолжила проще: - короче, сижу это я и слышу - мотоцикл подъезжает. Потом тихо стало, вдруг что-то как лязгнет и как хрястнет, потом как забулькает! И мотоцикл уехал.
- Ясно, - понял Водяной, - кто-то приехал ночью на мотоцикле, привез пару канистр мазута и вылил в озеро.
- Надо бы найти злоумышленника, - Кощей кивнул собакам. - Фобос, Деймос! - хеллхаунды оторвались от созерцания обедающей драконихи и вскочили, завиляв хвостами. - След! Зажа, ты кушай, маленькая, мы скоро вернемся.
Когда Бессмертный с собаками ушел, Кикимора повернулась к Водяному:
- Пертозерский, кому ты насолил-то?
Водяной недоумевал:
- Сам в непонятках.
Пока размышляли о наболевшем, пока перебирали варианты возможных причин загрязнения заповедного озера, пока спорили, Зажа слизала мазут с камней и принялась за пятно на воде. Видя, как оно исчезает, Водяной заметно успокоился.
Наконец явился Кощей.
- "ИЖ Планета-4", номер 4501ас, принадлежит жителю деревни Красноборье некоему Феоктистову, - сообщил о результатах расследования Бессмертный. - Рассказывай, Пертозерский, что ты сделал господину Феоктистову?
Водяной вытаращил глаза. Поскольку глаза у него и без того были сильно навыкате, Кикиморе показалось, будто они вот-вот вывалятся из орбит.
Судя по реакции, про Феоктистова Пертозерский слышал впервые, тогда Кикимора осторожно повела взглядом на мавок. Все, кроме одной, выглядели обалдевшими.
Поняв, что сейчас над головой разразится Нюрнбергский процесс, мавка разревелась. Кикимора, подождав уменьшения звука, начала допрос. Из всхлипываний выяснилось, что Борька Феоктистов, обладатель единственного мотоцикла на три деревни, слыл изрядным ловеласом. Возвращаясь из Заполья в свое Красноборье, он пробил колесо аккурат у заповедного озера, мавка с ним заговорила, давала советы по ремонту, расспрашивала о жизни, так и познакомились, в результате чего Феоктистов втихаря навещал озеро и изливал "умной чуткой женщине" свои проблемы. Точнее, проблему, которая заключалась в ревнивой Машке Чуприной. Машке он ничего не обещал, но та ревновала его даже к восьмидесятилетней соседке и следила за Борькой хлеще любой скрытой камеры.
Кощей громко заржал.
Не обратив на него внимания, мавка продолжала.
Из откровений господина Феоктистова она поняла, что Борька все-таки был изрядной скотиной, поскольку девкам прохода не давал, навещал каждую не по одному разу, хотя женится не предлагал.
А поговорить, излить, так сказать, душу Борис ездил к озеру: мавка хорошо слушала, не перебивала, в нужных местах восхищалась и поддакивала. Наверное, в те ночи ревнивая Чуприна отследила поездки Феоктистова и решила отомстить. Борькин мотоцикл она водить умела - научил на свою голову, вот и жахнула в воду набранный в депо мазут. Подумаешь, нечисть! Подумаешь, заветное озеро! Никакая cosa nostra не сравнится с ревнивой бабой в стремлении отомстить.
- М-да, - подытожил Водяной. - Истеричная дура.
- Этак она еще что-нибудь сотворит, - забеспокоилась Кикимора.
Пертозерский зловеще хихикнул:
- Теперь уж нет, я колдовать умею, не забыли?
Зажа доела мазут, сыто рыгнула и устроилась спать, свернувшись калачиком на заднем сиденье Кощеева мотоцикла. Попрощавшись, Бессмертный уехал, затем ушла и Кикимора, но мрачное хихиканье Водяного ее заинтриговало.
К озеру Кикимора попала только через неделю - то погода, то домашние дела, то желание сходить в гости к Бабе-Яге. Наконец она собралась и дошла до владений Пертозерского.
На валуне у воды сидели две жабы.
Ираиду Кикимора узнала, вторую, поменьше, желтовато-коричневую, проливающую горючие слезы, она видела впервые. Ираида что-то говорила.
Подойдя, Кикимора услышала:
- Маш, ну не переживай, это ненадолго. Маш, всё обойдется.
- ААААААААААААА!!! - со слезами отвечала вторая жаба.
- А зачем ты мазут в озеро налила? Сама же виновата, - терпеливо внушала Ираида. - Ну не реви, Маш, Водяной отойдет и расколдует.
Тихонько отступив в перелесок, Кикимора спряталась и начала хохотать.