Аннотация: Поездка в необыкновенное место, которая навсегда изменит жизнь Дениса.
22 Как дети
Виа Долороза
Я совсем забыл! Забыл, черт возьми, что еще весной, я заполнил анкету, на рассмотрение своей кандидатуры в поездку, в место мечты всей молодежи нашей церкви - поселок Заокский, где находился Заокский Христианский гуманитарный Институт ЗХГИ, или, по другому если, Заокская Духовная Академия ЗДА. Да, знаю, звучит не очень, но судя по фотографиям и описанию всех, кто там побывал, это место было что-то вроде Хогвартса для светского человека.
Так вот, спустя три месяца я успел позабыть о своей поездке. Тогда я был дома и хотелось куда-то вырваться, но проведя уже почти два месяца в Ростове, в дали от родины, от друзей... я просто хотел домой.
Все случилось слишком быстро. Мне позвонили, сказали где и во сколько, что с собой взять... А в прочем, обо всем позаботилась сестра и Андрей. И вот, Кирилл уезжает домой, а меня сажают в автобус полный незнакомых мне людей. А вы знаете, что такое Денис, (то есть я), без брата, без Кирилла? Пустое место. И только в этот момент, я это понял.
Автобус тронулся и по мере увеличения скорости, увеличивалась моя печаль. Но "пустое место", амебообразное существо, то есть я, был подобен "агнцу веденному на заклание", как написано в библии. Смирение - вот что чувствовал Христос, которого вели на крест. Спокойствие и смирение, не смотря на всех, кто вокруг, на всю боль которая внутри, ну, а в случае Иисуса еще и внешнюю физическую боль. Точнее, явно боли я не ощущал, просто какую-то пустоту. Никогда такого не ощущал. Но, почему-то я думал в этот момент о Христе, о Его Виа Долороза на Голгофу и о моем Виа Долороза...
Мимо мелькали пестрые рекламные щиты, светофоры, дома большие и маленькие, грязные и чистые, красивые и полуразрушенные. Вся красота большого города(!) как раз в этом, что тут есть всякое и я любил смотреть на все в дороге. Узнаешь многое по внешнему виду, а когда задумываешься о том, кто как живет, в доме каком, квартире, на дорогой машине или вовсе без неё, то понимаешь, что это обычные люди. Приятно думать, что все люди - обычные и это так, каким бы необычным человек не казался. Все одинаковые, хоть и разные. Почему-то именно эта мысль меня расковывала с обычного скованного состояния.
Пахло новизной в воздухе автобуса. Ну конечно же, судя по всем этим людям, "братьям и сестрам", типа, они были счастливы, потому что накупили новых вещей. Наверняка, специально для этой поездки. Наверняка, они могли себе этого позволить.
Ехать нужно было сутки.
- Привет. - заговорил со мной сосед по креслу.
Единственное, что меня интересовало в этой отчаянной поездке, это мой темнокожий сосед. О них я ничего не знал. Судя по фильмам им не нравится когда их называют неграми. Хотя я и не собирался называть его негром, но мысль в голову такая прокралась, "а что если ему сказать "негр""?
- Меня зовут Джеф - сказал он так, будто с кашей во рту.
- Привет, - ответил я, - я Денис.
- Очень приятно.
- Мне тоже.
- Ты откуда? С какой Церкви?
- Я с Донецка. Вряд ли ты знаешь где это. А ты с какой Церкви?
- С второй Ростовской общины.
Я не решался спросить, стеснялся, но все же спросил:
- А ты от куда?
- ЮАР. Из Намибии.
- Ого!
Дело обстояло так, что вокруг него собралось много парней и девчонок, свободных, легких и непринужденных. Не то что я, зажатый получеловек. Они с ним беседовали, пытались говорить на английском, узнавали все без проблем и стеснения, а не то что я.
Оказывается, даже стесняться устаешь и вскоре принимаешь свой обычный вид. Ребята начали петь. Джеф подначивал меня подпевать и мне это помогало открыться, и я подпевал. Я чувствовал, как во мне что-то стало загораться. Вся эта атмосфера...
Затем они начали играть в Мафию. Джеф отказался, говорит не любит эту игру, потому что там нужно врать, а он не хотел обманывать никого. Мне, как ни странно тоже предложили, но я не умел в нее играть. Посмотрел как играют и научился, однако они уже прекратили играть. Снова все рассосались по кучкам своих узких кругов.
Джеф был похож на меня. Он так же был ни с кем. Видно было, что интерес других ребят был к нему сугубо по расовому, культурному признаку и не более. И ко мне интереса никто не проявлял. Мы были похожи в своем неком одиночестве. Я скучал по своим друзьям, по Донецку, по брату, а Джеф, наверняка тоже скучал по своим. Для меня, как ни странно, эта земля и люди была чужими, для Джефа тоже.
Однако Джеф и отличался от меня. Он сам себе под нос, что-то напевал на своем языке, не обращая ни на кого внимание. Мы с ним поговорили немного об учебе и прочем. Он на врача учится, говорит, что там откуда он, очень не хватает врачей. Его родители преподают в местной школе и высылают ему деньги. Я ему рассказал, что папа сантехник, мама дома сидит, деньги не высылают, но за все платят.
- Скучаешь, наверное, по родине? - спросил я.
- Конечно, Дэнис. - он называл меня не денИс, а дЭнис. Я был не против, даже наоборот. - Папа, Мама, братья... все там, а я один. Здесь.
Странно. Он не выглядел печально. Он был будто в своем мире, что-то сам себе говорил и постоянно напевал на своем языке. Его настроение было жизненным и излучающим жизнь.
Мы поговорили о родителях, как Джеф любит своих и все такое, в то время как я ничего о своих родителях сказать не мог, ведь они просто были, и кажется, особо ничего не значили в моей жизни. Ну как не значили, естественно, думал, я их наверное люблю, но сейчас, по ним я не скучал. О друзьях говорили, по которым я безумно скучал и жизни без них не мыслил (Без Мишки, без Максима, без Лешки и, конечно же, без брата Кирилла), но для Джефа друзья значили что-то другое. Как он говорил, "у меня все друзья и даже папа с мамой", что для меня значило - "у меня нет никого, я одинок и отдален ото всех на столько, что поделится не с кем горем, или радостью, интересами и пр.". В этом плане я его не понимал.
О религии, о Боге говорили, конечно же. Я так и не понял, о чем он говорил, а сказать, кроме "я с детства в церкве", больше ничего о себе сказать и не мог. Но я верил, что все не просто так в мире. Что есть что-то там. Особо я это ощутил, когда стал заниматься рок-группой и слушать рок. Объяснить не знаю как, но что-то, когда ложился спать, во мне пробуждалось. Я думал о вселенной, о словах Христа о мире, любви, Царствие Божьем и, пустота что-ли, накопленная за день, заполнялась. Когда я сообщил Джефу, что играю в рок-группе, он изменился в лице.
- Нет, Дэнис. Не надо.
- Что?
- Нельзя. Это опасно.
- Но почему? Мне это нравится. Что в этом плохого?
- Дэнис, это не Божье. Это дьявольское.
- Мне так не кажется.
- Нет. Ты что! Эти ритмы, слова, все плохо.
Мне, примерно так же, и родители говорили. Так что я привык к критике христиан на этот счет. Однако, Джеф говорил так, словно точно знает, что говорит истину, будто сам пережил что-то такое, чего до моего разума не доходило, но я отчасти чувствовал это.
- А почему? - спросил я у Джефа.
- Я сам слушал. Нравился мне музыка Мерлин Менсон.
- О, я тоже люблю Менсона! - оживился я.
- Здесь нет ничего хорошего. Моя душа, стала пустой. Это дьявольская сила! Ну... сложно мне на русском изъяснить, Дэнис, но не надо. Рок-музыка не делает тебя лучше, счастливее, добрее. - глаза Джефа горели искренностью, - Наоборот, ты чувствуешь самоуверенность, наглость, злобу и порой страшные мысли приходят в голову.
- В смысле?
- Убить, - Джеф, не привычно для меня, жестикулировал очень активно, так что в этот момент, сказав "убить" и стукнув по своей ноге, я а ж невольно зажмурился, - повредить, тех кто мешают, раздражают. И кажется нормальным, если сделать это. Ты чувствуешь эйфорию, когда слушаешь, а когда долго не слушаешь злость, раздражительность и пустоту. Знаешь? Как грызет тебя изнутри, выедает.
- Наверное. - согласился я и, кажется, даже понял, о чем он говорит. Ощущал я эту правду нутром.
Я провожал закат, типичный для августа - багровый и поздний. Смотрел в окно и, пожалуй, уже успокоился. Смирился. Смотрел на деревья вдали, медленно уплывающие, получал удовольствие от поездки. Деревьев было мало, только редко встречающиеся посадки, разделяющие одно поле, от другого. В основном поля и столбы.
Поездки я любил! Главное занять место у окна. Всегда хочется спать когда едешь, и состояние такое, что ты можешь ехать целый день, просто смотря в окно, и не чувствовать ничего! В поездке я овощ.
Мы останавливались ночью несколько раз, но я смутно что помню. А на утро, часов в шесть проснулся, проверил сообщения и снова выключил телефон. Заряд берег. Приоткрыв шторку, я снова наблюдал пейзаж вырисованный на моем окне. Что-то было не так в этом пейзаже. Дорога не та, деревья не те, да и кругом одни деревья. Мы будто ехали среди леса. На траве иней! Конец августа! Какой еще иней! До инея еще месяц как минимум.
Это была не первая моя долгая поездка. До этой, была самой длиной поездка на Черное море. Мы ездили на три дня, в первый же день обгорели, а остальное все время спасались от солнца и лечились от загара. В общем, мало приятного, хоть и был я на море тогда впервые, надо было радоваться и все такое, но нет, Черное море не для меня. Медузы, соленая вода, от которой отмыться постоянно хотелось. Благо мы остановились в кемпинге, на берегу небольшой горной, холодной речушки, впадающей в море. Она была пресной и всего-лишь по колена. Так вот в этой речушке было интересней чем в море. Мы с братом выстраивали плотину из камней и уровень воды подымался по пояс, тогда мы могли нырять. А борьба с течением! Да это же полнейшее удовольствие! Может, если б были волны большие на море, было бы интересней, а так...
К чему я это. Тогда, мы выезжали поздним вечером, а ранним утром уже были на море. Эта дорога, в Заокский, будто длилась целый месяц, хоть по времени заняла на часа три больше, нежели та поездка на море.
Из-за этого леса, кругом и всюду, было темно и мрачно. Стоял негустой туман. Остропикие сосны, торчащие из вершин многолиственного леса, выглядели готически и как-то по средневековому. Темно-зеленые тона хоть и преобладали над красными и бордовыми, желтыми и оранжевыми, все равно не могли заглушить яркость картины.
Во мне что-то зашевелилось. (Нет, это не то что вы подумали, с наступлением утра, что бывает у всех парней). Зашевелилось под черепом и грудной клеткой. Несмотря на весь представленный мрак, на его туманную серость и тьму, которая бывает в глубине леса, меня это умиротворило. Я будто ощутил себя за пазухой у Бога. И сколько бы мы не ехали, если и встречались места очищенные от леса, то это были или заправки, или небольшие поля. Было понятно, что я вдали от родных краев, однако, эта даль, показалась мне ближе и роднее.
Когда мы свернули с трассы, я почувствовал, что мы уже близко! Так и было. Мы проезжали знакомое здание. Красное, с белеными оборками, а в каком стиле, даже не знаю, но выглядело оно впечатляющее, прям как на брошюрке! Это была типография.
Ровно стриженный газон, аккуратные молодые деревца... Затем, снова небольшой промежуток леса с правой стороны дороги, а с левой открылся восхитительный вид: пруд, в дали мостик железный небольшой, обрамляемый нависшими над ним ветвями берез; везде стриженная травка; утки, небольшой стайкой, беззаботно плыли вдоль берега; и пирс небольшой, так же под неестественно прогнувшимся березовыми деревцем, уютно расположился практически вровень с водой.
- А это фазенда. - Услышал я как сказал кто-то.
Пока мы проезжали мимо сказочного пруда, по левой стороне кончался лес и красовалось вспаханное поле, а чуть дальше на поле были ряды с капустой, а еще дальше, длинные теплицы. Напротив было двух этажное небольшое здание в том же красном стиле, что и типография, которую мы миновали. Судя по разговорам это был магазин. Местный христианский магазин.
- Приехали! - проговорил голос нашего руководителя.
Народ стал потихоньку высыпать наружу. Ночью я уже приодел свитерок, потому что замерз, но к этому времени, а сейчас уже семь часов утра, в автобусе стало жарко и я снял свитер. Джеф, был всегда в своей черной кожаной курточке которую я не видел, что б он снимал. Хотя, прошло всего около двенадцати часов, что я мог знать о Джефте, (Джефта - это полное имя).
Мы вышли из автобуса. Прохладный воздух ударил в лицо и по телу пробежала дрожь. Я потянулся и глубоко вдохнул наисвежайший воздух и чуть сознание не потерял! Пройдя взглядом дальше по дороге, которая вела куда-то туда, где виднелись вершины красных зданий, я понял, что мы пойдем туда и меня это все завораживало.
Каждый проходящий мимо, из наших, спрашивал у Джефа как дорога, как настроение, выспался ли он, и как бы между прочем, бросали взгляд на меня и на всякий случай, тоже интересовались моим настроением. Оно было замечательным, как ни странно. В груди колотилось сердце и все новые окончания словно родились заново, засверкав с новой силой! Я был полон жизненных сил. Не знаю почему. И мне вполне подходила позиция находиться рядом с Джефтом. Эта не видимость мне была комфортна.
Вход на фазенду еще был закрыт. Рано. Но через красные металические ворота мы видели как под навесом красовались разного рода цветы в горшках, разных размеров, так же овощи и много прочих садовых принадлежностей, инструментов, стояло там.
Затем мы зашли в Магазин. Тут никого не было, кроме некоторых наших. В этом магазине не было ни алкоголя, ни сигарет, ни мясных товаров. Однако было все, канцтовары, книжки Христианские, консервы, хлеба-булочные изделия, овощи, фрукты и прочее не идущее в разрез с Христианской верой.
Нас позвали пройти регистрацию. Мы проходили мимо красивых, небольших, аккуратных коттеджей. Никаких серых зданий и заборов, никого мусора. А когда мы наконец пришли к воротам академгородка, тут я понял - я в раю! Громко, конечно сказано, но других слов сложно подобрать. Я ж не писатель...
Еще в магазине я заметил, что лица людей здесь, как знакомые, не чуждые. Теперь, когда мы пришли на место регистрации, где было масса людей, в основном молодежи, все казалось не чужим. Все здоровались и улыбались, хохотали и смеялись.
Мы подошли к большому зданию "Г" образной формы. Табличка на нем гласила "корпус МакНилос..." и еще что-то там. Поднялись по белым мраморным ступням и оказались в просторном холе. За столом слева сидел парень, видимо дежурный. Чуть дальше были расположенный комнатки со стеклянными перегородками в которых было много людей. Одни сидели на лавочках, другие на подоконниках и что-то обсуждали. Справа, сразу при входе была книжная лавка, а чуть дальше раздевалка. Так же, вправо проходил длинный коридор в правое крыло здания и коридор в левое крыло здания. Везде вились люди.
Нам выдали бейджики и футболки. Я выбрал футболку зеленого цвета с надписью на груди "Иду на встречу", в честь молодежного конгресса на который мы и прибыли. Еще выдали талоны на трехразовое питание.
Мы как раз подоспели на завтрак. Столовая, которая называлась "студенческое кафе", находилось на цокольном этаже. Мы с Джефом спустились туда и встали в очередь. Его снова окружила толпа парней и девчонок, которые смотрели на него как на диковинку и фотографировались с ним. Я улыбался смотря на все это и радовался быть здесь.
Все эти три дня я провел с незабываемым впечатлением. Я ходил из корпуса в корпус наслаждаясь атмосферой и красотой этого заявления. Я словно переродился! Проповеди, пение, семинары - я узнал много нового для себя и внутри у меня все сияло искренностью чувств и чистотой.
Конечно же, красота зданий (трех корпусов) и речей профессоров, из разных частей планеты, поражали, но часто, я в одиночку уходил туда, к пруду, смотрел на недвижимую ряску. Несмотря на пасмурность погоды, образовавшейся на второй день, я все равно уходил к пруду и гулял вокруг него. Через мостик, по тропинке вдоль воды, собирая на своих кроссовках росу, по обочине дороги, мимо фазенды и снова на мостик. Иногда заходил в сосновый прилесок, - где часто можно было встретить влюбленных пар, - смотрел на деревья, дышал, наблюдал всю неописуемую красоту природы! Мох, мягче лучших ковров, могущественные корни деревьев торчащие у их основания из земли, шершавая морщинистая кора и даже темнота и та освещала душу, не говоря уже о звуках лесной тишины; шорох касания ветки о ветку, взмах крыльев невидимой птицы в глуши, журчание ручья под опавшей листвой в глубине оврага... Господи, неужели здесь есть что-то, чего нет в наших краях? Что же это, от чего так хорошо?
Это впервые, когда я, наедине с собой, будучи уже не чьим-то братом, или сыном, будучи самим собой, настоящим, мог почувствовать истинное блаженство; испытать опыт прикосновения неземного Духа; слиться с природой и со всем-со всем, что называют Вселенная.