- Да что ж это за день-то такой. - разочарованно проговорил Джими стоя в переулке.
Его, как и наступавшая ночь, все больше затягивало в темные мысли. Весельчаку Джими не хотелось никуда смотреть, кроме как в землю, опустив как можно ниже голову. Было бы лучше, если б этот асфальт, думал про себя Джими, был песком, а я, был бы тогда страусом. Он осмысливал каждую свою оплошность, каждый свой промах и эти чувства, одолевавшие его, тяжелым бременем ложились на его плечи. Сидеть и стоять, было тяжелее, чем раньше, не говоря уже о делах, с которыми раньше он справлялся в два счета. Но больше всего его пугали и угнетали мысли о бесполезности. Теперь, почему-то, от него, лишь убытки, несчастья. Никакой пользы! Если он бесполезен, продолжал унизительно думать про себя Джими, и не может принести пользу, то существовать больше нет смысла.
- Знакомый взгляд, - приветливо прохрипел из тени мусорных контейнеров голос.
Полная луна уже во всю свою мощь освещала город, включая этот переулок, в котором стоял Джими, ожидая приезда машины с товаром.
- Привет, Тод. - неохотно проговорил Джими, ведь его одинокие мысли, в его неудачные часы, посетил еще один человек, что было для него не желательно. Еще один свидетель его ошибки. И это ошибка, как думал Джими, был он сам.
Медленно выходя из тени и боком, словно настороженно, приближаясь к Джими, Тод пристально вглядывался в его лицо, а именно в глаза.
- Треугольные только? - остановился Тод подойдя достаточно близко и ожидал очевидного ответа.
Джими промолчал.
- Треугольные-треугольные! - уже утвердительно заключил бездомный.
- Как у тебя дела, Тод? - спрашивал Джими, выдавив из себя, что есть мочи кривую улыбку, старясь увести разговор в другую сторону.
- Нет-нет, - продолжал Тод. - Глазенки-то не врут! Точно-точно. Что за причина, интересно, на этот раз? Хорошо-хорошо, это нужно, - садясь на землю напротив Джими говорил Тод, вроде как, с облегчением каким-то. - Ведь не возможно чувствовать и не напороться на боль, как невозможно плыть в лодке и не облиться водой, хотя бы несколькими каплями. - Слово "боль", для Джими было далеким, но он не собирался заострить на этом внимание. - Так и давно у тебя, это самое, с глазами?
- Сегодня мне, почему-то, весь день говорят про эти проклятые треугольные глаза! О чем они вообще?
- А ты разве не замечаешь никаких изменений?
- Разве что в моих ошибках. Я сегодня рекордсмен по оплошностям. Даже за все мое детство не наберется столько неудач как за сегодня.
- Да-а, - протяжно говорил Тод, - детству не подвластен "круглый закон". Дети чувствуют то, чего со временем, мы перестаем чувствовать. То ли забываем, то ли адаптируемся, но мне кажется, что это из-за несформированности и непонимания, по этому у детей по несколько раз на день разные глаза. Каждый имеет право знать все стороны, вот оно в детстве и проявляется. Так задумано было, это точно я тебе говорю! - И бездомный поднял взгляд к звездному небу.
- Я не знаю, что сейчас могло изменится? - смиренно проговорил Джими отрешенным голосом, - Почему у меня стали такими... глаза?
- "Круглый закон" на тебя не действует, значит, что-то произошло.
- Совершенно ничего необычного! Все как обычно было.
- Значит ты просто не заметил этого. Если так, то скоро все пройдет, ведь наверняка уже все налаживается?
Джими вдумался в то, что сказал Тод и, прикинув последние пару часов, в которые он выносил негодные ящики к мусорным контейнерам, расставлял крупу на витринах и ни разу не оплошал. Ни упал, не рассыпал, не разбил.
- Действительно. - согласился Джими. - Но я не хочу, чтоб это сново повторилось!
- Джими-Джими. Мы много не хотим, чтоб этого с нами происходило, однако оно будет происходить, независимо от нас. "Круглый закон", теперь ты знаешь, что он несовершенен. Как говорится, закон существует, чтоб его нарушать.
- Но это как-то... странно. Все равно, не менялось бы ничего и было б все как обычно, тогда я был бы счастлив. Ведь я уже привык ко всему прежнему.
- Хотелось бы, Джими, хотелось бы. Ты, давай, соберись! - приказательным тоном говорил Тод. - Не падай духом, ведь всякое бывает. Это ты, еще легко отделался...
Давай, ну-ка, выпрямись, вдохни!
Джими выпрямился. Расправил плечи, свел лопатки и стал ровно как столб, затем расслабил плечи и лопатки. Теперь он выглядел иначе. Подняв голову, чуть смотря вверх. Глубоко вдохнув он ощутил сладкий аромат ночи. Тьма рассеивалась и теперь на улице было светло и ясно с голубовато-синим оттенком.
Тод посмотрел на него и улыбнулся. Джими расплылся в его улыбке, растаял, как тает масло в горячей каше, и не сдерживая чувств сам улыбнулся, только внезапно с его глаз начало капать жидкость. Джими растерялся, пытался проморгаться, вытирать руками со щек и подбородка то, что вытекало из глаз. Но с этой влагой, с груди испарялась вся тяжесть минувшего дня.
- Ну что, - заговорил Тод вставая с земли, - полегчало?
- Угу, - хлюпая носом кивнул Джими.
Бездомный поднялся и подошел поближе к Джими, сново вглядываясь в лицо бедняги.
- Круглые! - довольно заявил он.
- Угу... - кивал Джими.
- Вот и отлично, Джими. - и Тод, идя так медленно, как только можно, направился обратно к себе, за мусорные баки, напоследок сказав:
- Да уж, прям как Мистер в твои годы...
- Мистер? - спрашивал Джими. А что с Мистером было?
Тод неохотно, бурча что-то себе под нос, повернулся лицом к спрашивающему.
- Мистер-Мистер. Однажды он тоже попался на эту удочку.
- На какую удочку?
- Эта удочка, Джими, называется - мисс, или любовь, или... черт его знает, что это такое. Этому нет названия.
- Женщины... - задумчиво проговорил Джими и в самом деле не понимая о чем идет речь. - То есть мисс, это все она? Не могу поверить... - И в его голове всплыла та самая, седовласая, милая старушка, которая приходит всегда за маслом.
- Ха-ха, - рассмеялся Тод держась за живот и, видимо, это его чуть не свалило с ног. Кое как отойдя от почти истеричного смеха, Тод протер глаза, говоря: - Да уж. Все они, мисс, совершенно ни причем! Дело в нас и в наших глазах, а точнее в мозгах. Да и вообще, откуда я могу знать? - недовольно фыркнул Тод.
- Почему я раньше этого не знал, почему никто об этом мне не говорил?
- Говорить о боли, в нашем то мире? Ха! Не смеши.
- О боли?
- Конечно о боли! Тебе разве не больно было все это время?
- Так вот это что за чувство... - шептал про себя Джими, - боль.
- Это Джими, наша боль и нам о ней говорить... - замешкался Тод, - не принято что ли... Приходится самим обо всем догадываться и разбираться во всем.
- И все же, что там, с Мистером то было?
- Ах да, Мистер. Понравилась ему одна особа и он, как полагается, был всегда с ней в свободное свое время. Завидная пара была, в принципе, как любая другая пара влюбленышей. Ну сам знаешь как это бывает, двое встречаются, и они по особому выделяются друг с другом и это видно по глазам, как по твоим, только у тебя треугольные, а у них, как бы назвать этот взгляд... Короче, если ты увидишь это, то поймешь и другие поймут, и все станет всем известно и само собой это происходит. Тогда, такие начинают жить вместе, потому что не могут по другому, существовать друг без друга.
- Это как я без работы! - подметил Джими, еще раз осознавая, что если он будет бесполезен и не востребован, то сможет ли он продолжать свое бессмысленное существование.
- Да, Джими, как ты без работы. Что-то я устал. - сново Тод начал движение за мусорные баки. - Пойдем присядем?
- Да, конечно. Ни разу, кстати, не был у вас в гостях!
Зайдя за баки Джими увидел лежащий большой матрац, далеко не новый, а над головой небольшой навес, сделанный из подручных средств, натянутый мутной прозрачной старой пленкой. Она была дырявая вся, но сложенная в двое, а то и в трое, что не позволяло, в случае дождя, попасть влаге на матрац. У изголовья стола стопка книг, очки, масляная лампа и фонарь. У подножия, на одном из когда-то выброшенном ящике, лежали тарелки, ложки вилки, аккуратно сложенные каждый предмет в свое место.
- Вот, - подал Тод ящик, - присядь на это.
- Спасибо. У тебя тут уютненько.
- Еще бы.
Тод устало свалился на матрац опираясь спиной о стену дома, а Джими сел напротив.
- А я вижу, - неохотно продолжил свой рассказ Тод, - что леди Мистера... что не тот у нее взгляд, не те глаза! Я еще тогда особо не останавливался долго на одном месте, все ходил то туда, то сюда. Это сейчас, уже решил быть тут. В общем, не знаю что произошло, но Мистер вскоре исчез куда-то и долгое время никто не знал где он, а его Мисс, уже с другими глазами, с прямоугольными, отделилась, съехала.
- Как так!
- Вот так! Сейчас она на первом этаже живет. Книжная лавка, это-ж её лавка.
- Что-о?! - спросил Джими и онемел с ног до головы. - Та Леди... это та Леди?
- Ты за кого именно говоришь, Джими?
- Она... - задрожал Джими и стуча зубами пытался объяснить, - она... вон там... с утра... книги выставляет. Леди... её глаза... глаза...
- Джими, что с тобой?
Неожиданно их переулок осветил яркий луч света. Приехала машина с бакалеей и маслом, что для Джими было как раз кстати.
При виде этого света, все мысли Джими испарились, все исчезло как будто и не было никаких тяжелых дум и чувств. Он вскочил и побежал к машине, но не успев сделать шага повернулся к Тоду поблагодарить его.
- Спасибо, Тод, за гостеприимство и за... - Джими вспомнил ту поддержку и ободрение, которое оказал ему Бездомный, - и за помощь, за ясность, за все! - побежал Джими все еще крича Тоду, - Мне пора! Пока!
- Пока, Джими. - проговорил Тод сам себе, ведь Джими уже принимал продукт заполняя полки кладовой.
А Тод оканчивал свой рассказ, предназначавшийся Джими, словами:
- Она ушла и родила девочку, молодую Леди. Бедняга Мистер... - укладываясь в положение лежа смотря сквозь пленку на яркие звезды, Тод задумчиво и печально завершал, - как он это пережил, не имею понятия?! - его глаза закрылись и уже сквозь сон, неосознанно, он бормотал, - Леди-леди, а кому ж сияли твои глаза, так, что смогли подарить новую жизнь?
5 Круглые глаза
Все дела Джими были окончены. Крупа, масло, все было расставленно по своим местам и выглядело превосходно.
Джими вышел в переулок и закрыл за собой дверь.
- Это великолепный, превосходный... нет,это идеальный день! - проговорил Джими эти слова с осознанием того, насколько хороша его обыденная жизнь! Вот так всегда бы.
И теперь, все вокруг, да и он сам, показалось ему еще лучше, чем было вчера, когда Джими постигла полоса неуклюжести, и каждая секунда без лишних, ненужных приключений, каждое мгновение - все было совершеннее совершенного!
Наступал тот момент, когда в их городке постепенно, один за одним зажигались огни в окнах и витринах. Когда еще горели фонарные столбы, но уже было достаточно светло, чтоб все видеть. Ох уж эти фонарные столбы, не отпускающие ночь. Солнце уже виднелось на горизонте самых низеньких крыш домов. Если вдуматься то, только здесь, находясь не на возвышенности, можно было наблюдать восход.
- Какое чудесное солнце, - восклицал Джими! - О неизменное мое светило, только ты мой вечный спутник! - Он был переполнен восхищением и просто не мог молчать в такой чудесный момент в его жизни. - Мое горячее сердце - ты! Да простит меня Тод, - вдруг оглянулся Джими, но ничто его не могло остановить от восхваления чудного мгновения. - А эти стены, крыши, земля... есть ли на свете место, где еще не было тебя и есть ли такое место, где не радовались бы твоему явлению? Ты всегда на высоте и все вершины твои! А что есть я, что ты взираешь на меня? Неизменное! Научи и меня быть таким же, неизменным.
- Как чудесно, - неожиданно раздался чей-то голос в стороне.
Джими умолк и подумал, что ему показалось, пока не услышал продолжения, - вот бы обо мне кто так сказал!
Молодая Леди полностью показалась из-за угла.
- Простите, но я не могла сдержатся от восхищения вашим восхищением. - Она хихикнула и договорила. - Смешно, не правда ли, восхищаться чьим-то восхищением. Ах да! Доброе утро, Джими.
Мальчишка и рад был онеметь, задрожать, заставить свои внутренние органы биться в конвульсиях, но он слишком устал за последние сутки.
- Доброе утро, Леди! - спокойно, чуть улыбнувшись проговорил Джими и собрался уже было уходить.
- Постойте, - остановила Леди. - А вы разве не должны дождаться Мистера?
- Да, точно. Вылетело из головы.
На это Леди улыбнулось такой улыбкой, какой никогда Джими не видывал. Если даже представить себе, или собрать всех леди во едино, и попытаться найти подобную улыбку, в сочетании верхней и нижней губ, в сочетании их с нежными бледноватыми щеками и наконец, прибавить ко всему тому же лоб, брови и конечно же глаза... глаза... все было бы тщетно. Она была неповторима, неописуема и точка.
- Такие слова, - говорила Леди, - только в книгах я читала.
Джими кивнул.
- Я пойду. - Джими сново кивнул и это все, на что он был сейчас способен. - Мне пора.
И она зашла к себе в книжную лавку сразу принявшись за сортировку книг.
Джими наблюдал за ней. Он видел её волосы, как они вроде бы мешали ей, при наклоне головы, но с другой стороны создавали неповторимый образ. Так же видел как она тонкими пальцами, листая страницы, просматривала некоторые понравившееся ей книги, при этом заправляла теми же пальчиками свои локоны за ухо.
Так близко, думал Джими, но так далеко. А разделяет их, всего лишь, тонкое стекло.
Внезапно, что-то остановила молодую Леди от дел. Она медленно, будто даже настороженно, подняла голову и...
Джими смотрел на неё и казалось, что ему мерещится, будто она повернулась к нему лицом. Но, когда её сосредоточенный вид лица, занятого человека, сменился на легкий и приветливый, когда её рука приподнялась и помахала, тогда только пришло осознание действительности.
С заторможенной реакцией, Джими помахал в ответ и опустив руку в карман продолжал смотреть на неё, как ни в чем ни бывало. Отчасти, это была усталость, но в основном желание не отрывать взгляд от неё. Ему не казалось, что это странно, вот так вот пристально наблюдать за Леди. Только вот по девушке было водно, что она слегка, и даже приятно, смущена и удивлена.
Сделав попытку продолжать привычную деятельность, Леди украдкой вновь посмотрела в сторону Джими. Улыбнулась. Замерла и, уже с осознанием о наблюдателе, возобновила сортировку книг. Её поведение как бы говорило: "Хорошо, мой друг, если хочешь, смотри!"
На самом деле, это утреннее произведение, ведь то, что они произвели, можно по праву назвать неким произведением и оно продолжалось совсем не долго.
Мистер открыл свое окно на четвертом этаже и как обычно, проделав свой, неповторимый акробатический трюк, спустился на землю.
- Доброе утро, Мистер! - С присущей веселость сказал Джими.
Заведующий застал Джими врасплох, но, все таки он был слишком уставшими для бурной реакции, по-этому, Джими просто поприветствовал Мистера как обычно.
- Доброе утро, Джими! - довольно отвечал Мистер.
Похвалив работника за великолепное выполненное задание, заведующий лавки отпустил Джими домой, отдыхать.
- Выспись как следует, - давал наказ Мистер, стоя в проходе держась одной рукой за ручку двери, а другой похлопывая, как обычно, Джими по плечу.
- Да, Мистер! Спасибо, Мистер.
Джими не хотелось уходить от Мистера, но так как он сказал идти домой, то лучшей благодарностью и уважением к Мистеру, будет выполнение его повеления.
Заходя за угол, Джими никак не мог забыть взгляд, той леди, и бросив свой взор в сторону книжной лавки, словно бросая рыболовную сеть, он вновь, напоследок, через прозрачную витрину поймал не только её взгляд, но и улыбку, и, так же, прощальный, короткий взмах рукой.
Он возвращался той же дорогой, через те же витрины и столбы, через те же мостовые, с совершенно другой улыбкой. Не такой яркой, но и не тусклой, не такой открытой, но и не скрытой. И трудно сказать, была ли то застенчивая улыбка, или улыбка отчаяния, потому что глаза Джими, стали прямоугольные.
- Доброе утро! - желал всем прохожим, как обычно, Джими, ведь он всегда любил это делать.
- Доброе утро! - желали прохожие в ответ искренно даря друг другу улыбки.