Ослепительная вспышка молнии осветила широкий пустующий двор " Дохлой лошади" сине-белым светом, отразилась искрой серебра в каждой капле воды. Следом, чем-то недовольный, глухо забурчал гром. Мокли под дождем сложенные горкой осиновые поленца. Йолан вдыхал полной грудью, чувствуя, что к острой свежести грозы примешивается горький запах коры и мокрой травы. Никто из слуг не удосужился вчера перетаскать дрова в поленницу. За что им деньги платит, дармоедам.
Йолан неодобрительно покосился на настежь распахнутые ворота. В свое время, обустраиваясь в Пеструшках, он строил трактир на совесть, чтобы в случае чего можно было держать оборону. Окружил его высокой оградой. Двор перед фасадом двухэтажного здания остался свободен. Конюшня, птичник, сарай и прочие хозяйственные постройки остались на заднем дворе.
Дубовые двустворчатые ворота, окованные полосками железа, крепко запирались на ночь. Но не в последнее время. Отчего-то люди самонадеянно решили, что присутствие солдат сделает их жизнь совершенно безопасной, отпугнет китри. Ему все чаще приходилось оставлять ворота открытыми на ночь. Многие из посетителей покидали трактир очень поздно и не было смысла бегать каждый раз открывать и закрывать массивные створки.
Однако сейчас, гладя на пустующую дорогу в проеме ворот, он ощутил беспокойство, смутную, неосознанную, но оттого более сильную тревогу. Дала о себе знать давно забытая боль в выбитой глазнице, немилосердно зудел застарелый шрам на шее - след от меча темного китри, едва не спровадившего его в Поля Вечности. Со дна души, сминая доводы благоразумия и отшвыривая прочь остатки мужества, поднимался страх. Поднимаясь, он разрастался, лишая воли, сковывая дыхание. Хотелось развернуться и бежать без оглядки.
Лохматый заскулил жалобно, подвывая, как щенок. Уперся своим немалым весом в ноги Йолана.
- Милосердный Льор, что же это такое? - прошептал он в ужасе, не сводя глаз с дороги.
Остановить, пронзительной болью билось в висок. Остановить, во что бы то ни стало.
Не помня себя, Йолан кинулся под проливной дождь, оказавшийся неожиданно холодным, рванулся к воротам, в надежде закрыть их, помешать прийти чему-то неведомому. Светло-коричневая рубаха из крашеного льна и штаны мгновенно промокли, прилипли к телу, как вторая кожа. Он с силой налег плечом, сдвигая тяжелую дубовую створку ворот и остановился, замерев, не смея шелохнуться. Вновь неистовая вспышка молнии в резко темнеющем небе.
Взгляд его единственного карего, горящего лихорадочным блеском, глаза прикипел к одинокой фигуре всадника, скачущего по направлению к таверне. Он чем угодно готов был поклясться, что еще мгновение назад дорога была пуста. Йолан, отказываясь верить тому, что видит, протер руками лицо, залитое дождем . Всадник на светлой лошади, будто бы соткавшийся из света молнии, стремительно приближался. В грохоте грома потонуло испуганное ржание благородного животного. Подъезжая, всадница, а теперь Йолан смог увидеть, что это женщина, резко натянула поводья, останавливая лошадь. Копыта скакуна немилосердно увязали в грязи.
На смуглом лице незнакомки ярко блестели синие глаза. Это было заметно даже в подступающих сумерках. Она держала руку надо лбом, чтобы вода не заливала лицо. Светлые пряди намокших волос, выбившиеся из-под капюшона, липли к щекам. Она смотрела на него, улыбаясь , и эта улыбка, столь неуместная при подобных обстоятельствах, мягкая, ласковая, таящая в себе тайну, заворожила его, притянула к ней.
Он шагнул вперед, дрожащей рукой взял коня под уздцы. Что-то в этой затаенной улыбке казалось ему смутно знакомым, но вместе с тем он был уверен, что никогда не видел эту молодую красивую женщину раньше.
- Ты испуган, - сказала она с хрипотцой, слегка простуженным голосом и он вздрогнул, ощутив на себе ее пристальный, со снисходительным упреком взгляд. Так смотрят старые знакомые, но он не мог узнать ее. - Не меня же ты испугался, Йолан ?