Господин Пак, которого Мин Хо тщетно преследовал целую неделю, занимал площадь на двенадцатом этаже гигантского офисного здания. Он сидел в кресле за массивным письменным столом, склонившись над бумагами, когда миловидная девушка - его секретарь - провела посетителя через стеклянные двери и оставила его в просторном, светлом помещении. Мин Хо негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.
-Погодите-погодите,- отозвался господин Пак,- я скоро закончу, присядьте пока,- скупым взмахом подбородка он указал на расположенный неподалеку журнальный столик и пару кресел бежевой кожи.
Мин Хо покорно опустился в кресло, а Пак Мен Су, поставив именную печать под очередным договором, наконец, поднял голову.
-Прошу прощения, вы...
-Ли Мин Хо, представитель журнала Librarium,- представился посетитель.
-Гхм... Представитель, значит...- протянул уже мужчина, виски которого уже посеребрила седина,- и за чем же пожаловали?
Мин Хо поморщился - каждый раз, когда немолодой начальник начинал обращаться к несу с непочтительной фамильярностью старшего, его передергивало. Стоило ли учиться сначала в престижном американском колледже, а потом и университете, получать стипендии и награды, с блеском защитить диплом, чтобы потом очередной начальник, раб закостеневшей системы иерархий Кореи, обращался к нему, как к уличному мальчишке?
-Уж не по своей воле пожаловал,- огрызнулся он,- меня прислал старший редактор Чхве обсудить поставки и другие рабочие вопросы.
-Прямо-таки и послал?- усомнился заместитель Пак.
-Именно что,- внешне спокойно подтвердил молодой человек, - я пытался связаться с вами целую неделю, но все тщетно. Надеюсь, теперь, когда вы все же смогли уделить мне долю своего бесценного времени, может, перейдем к делу? Я понимаю, для вас это мелочи, но моей организации промедление только вредит.
Хозяин кабинета выслушал посетителя с вежливой улыбкой, после чего, не меняя выражения лица, покачал головой и протянул:
-Ах, сколько жара в одной речи. Знаете, а ведь мне нужны как раз такие люди в штате. Теперь, когда у вас нет работы...
На лице Мин Хо заиграли жевалки:
- Что вы имеете в виду?
-Если бы вы, молодой человек, не начинали атаковать собеседника с порога, и позволили бы мне договорить, то избежали бы и этого недоумения, и последующего чувства стыда.
-Стыда за что?
-А вот за это,- господин Пак вытянул из вороха газет, разбросанных в художественном беспорядке на журнальном столике, одну, и протянул ее гостю. Мин Хо развернул и пробежал непонимающим взглядом по передовице.
-Не здесь, на третьей странице,- подсказал немолодой кореец. Газета была двухдневной давности. "В Сеуле запускают пилотный проект пневмопоездов" - гласила первая полоса. На третьей странице традиционно размещали заметки о различных происшествиях - кражи, убийства... пожары.
"Пожар в здании, принадлежащем редакции журнала Librarium".
Заметка сообщала о том, что ночью в здании разгорелся пожар, быстро охвативший и типографию, и офисную часть. Погасить не удалось, внутри все сгорело дотла. Ведется расследование. По предварительным данным, умышленный поджог. Также корреспондент добавлял, что дела журнала последнее время шли неважно, и вряд ли ему удастся оправиться после такого удара. Журналист, пожелавший остаться неизвестным, подводил итог: внезапный пожар почти стопроцентно гарантировал Librarium банкротство. В заключение, он приносил соболезнования семьям нескольких пострадавших.
Мин Хо хотел отшвырнуть газету, но, заметив внимательный взгляд господина Пак, хладнокровно свернул ее и вернул на место.
-Так вот, почему вы оттягивали эту встречу?- мрачно протянул он. Взгляд его заледенел, губы сжались в тоненькую ниточку.
-Молодой человек, мы же не звери какие-то,- вздохнул господин Пак,- у нас не было цели как-то вас унизить. Но и вы меня поймите - я занимаю свой пост именно потому, что осторожен, и умею выжидать. Пока ситуация не разрешилась так или иначе, я не мог вынести вердикт и действовать. Старший редактор Чхве - мой давний друг, но я ничем не могу ему помочь. А теперь я повторю свое предложение, которое озвучил, когда вы только вошли: мне нужны подобные люди. Рекомендую вам пройти собеседование в отделе кадров.
-Спасибо,- коротко поблагодарил его парень,- но у меня уже есть работа.
Он поднялся, церемонно поклонился, и стремительно покинул кабинет.
Секретарша на регистрационной стойке вела с кем-то напряженную беседу по телефону. Заметив Мин Хо, она прикрыла трубку ладонью и осведомилась:
-Вы закончили?
-Да.
-В таком случае, всего доброго,-она отвернулась и продолжила беседу,- да, вы можете подойти прямо сейчас, если пожелаете. В расписании господина Пак образовалось окно в 20 минут.
Она напомнила ему о важном и одновременно неприятном деле - теперь нужно было сообщить об этом Мэри. Мин Хо скривился, как будто глотнул уксуса - он уже мог предсказать ее реакцию.
***
-Знаешь, я так и не смогла привыкнуть ко вкусу соджу,- Мин Хо приподнял брови в немом недоумении, услыхав мою жалобу.
-Я несколько раз пыталась напиться этой "сладкой водичкой", но ничего путного из этого не вышло. Никакого толку, только деньги переводить зря,- подытожила я.
-Только водка - только хардкор?- невесело поддел меня парень.
Он сидел в пол-оборота ко мне, облокотившись о барную стойку. Верхняя пуговица его рубашки (он всегда носил именно белые рубашки, умудряясь сохранять их в чистоте, чем неизменно повергал меня в восхищение) была расстегнута, галстук расслаблен.
-Фу на тебя,- отмахнулась я, - ты бы еще поинтересовался, где мой медведь и балалайка!
-И шапка-ушанка,- добавил он,- ты про нее совершенно забыла.
-Хорошего же ты обо мне мнения. А я, между прочим, росла в довольно теплом климате, где было много виноградников.
-Так ты у нас, должно быть, ценитель вин?- понимающе ухмыльнулся он.
-Должно быть. Только вот, пить их я начала уже после приезда в Корею. Не забывай, мое бурное студенчество прошло большей частью именно здесь, так что скорее уж от вермутов. Но от хорошего вина не откажусь. Угостишь девушку? - мое наигранное кокетство прошло мимо цели. В глазах собеседника плескалась глухая злость, прикрытая тонкой пленкой собственной беспомощности. Он машинально перебирал пальцами по столешнице, горько кривя губы, но мысленно отсутствовал рядом со мной.
-Может, не стоит сразу впадать в депрессию?- осторожно поинтересовалась я, озадаченная таким внезапным перепадом настроения.
Последний мой мужчина был подвержен частым приступам апатичной тоски, и следующим за ними запоям. В принципе, это и послужило главной причиной для расставания - я не для того ехала в Корею, чтобы найти там типично русскую судьбу. Разрыв был быстрым, бурным, но осадок остался - и теперь, когда ростки тех же настроений поселились в моем друге, мне стало жутко и одновременно противно.
-Не смей.
-Что?- вздрогнув, очнулся он,- ты что-то сказала?
-Не смей,- повторила я,- меня разочаровывать.
-Чем это?- мрачно поинтересовался он.
-Своей унылой рожей,- отрезала я,- хватит сопли жевать, жизнь на потере работы не заканчивается. Я вообще не могу понять, отчего ты расклеился - ведь и двух месяцев не проработал. Если я правильно поняла, деньги у тебя есть, с голоду не помрешь. У тебя есть хорошее образование, с трудоустройством проблем не будет. Так за чем же дело стало?
Он поднял на меня глаза:
-А ты? Что будешь делать ты?
До сих пор я старалась не задумываться над этим, безусловно, безрадостным вопросом - не до того было. Я успела обзвонить коллег, попутно пытаясь выбраться из лабиринта, который по какому-то недоразумению назывался заводом. Нужно было узнать, все ли целы, каково реальное положение дел. Последним совершенным мною вызовом был звонок старшему редактору. Голос у того был понурый - он лежал в больнице с незначительными ожогами:
-Мне жаль,- сообщил он,- но сделать ничего нельзя. Они подписали бумаги о продаже издательства.
-Покупатель собирается восстанавливать?...
-Нет, вряд ли.
Мы еще некоторое время беседовали, но было очевидно, что трепыхаться смысла не было. Наверное, у меня бы тоже опустились руки, но, увидев мрачного Мин Хо, в голове у меня что-то перемкнуло. На мое место будто бы пришла другая, еще более деятельная натура.
-Что я буду делать?- повторила я,- готовить резюме.
-Такое чувство, что ты совершенно не расстроена,- это явно не понравилось Мин Хо,- тебе наплевать?
Это было обидно. Очень, очень обидно.
-А ты хочешь, чтобы я тут устроила вселенскую трагедию, наподобие тебя? Я выхватила стакан у него из рук и отхлебнула,- фу, какая гадость, и как вы это пьете... ты, видимо, хочешь, чтобы я опустила руки, и покорно отправилась паковать вещи? А я не хочу! Мне претит так поступать, потому что я молода, полна сил, и, главное, у меня почти не осталось времени. Уныние для меня сейчас непозволительная роскошь. Рабочую визу нужно будет продлить в следующем месяце, и мне некогда, слышишь, некогда! Я не для того вкалывала как проклятая в университете, и в школе, и на курсах, чтобы уехать из страны своей мечты, проигравшей просто потому, что жевала сопли! Это не мое поражение, не моя вина. Так отчего же я должна страдать?!
Но Мин Хо ничего мне не ответил. Он молча вытащил из моих стиснутых пальцев свой стакан, жестом показал бармену, чтобы тот повторил заказ, и отвернулся. Было ясно, что продолжать беседу он не собирается.
-Ну и катись куда подальше! - в сердцах бросила я, после чего оставила его в одиночестве.
В номере я бросилась на постель, и только теперь, оставшись одна, дала волю тем самым чувствам, от которых только недавно так яростно открещивалась. Подушка поглотила полный отчаяния вой и яростное рычания, толчками выплескивавшееся из меня.
Куда идти дальше?
Как же мне поступить?
Пора было признаться себе самой - последние годы я была замужем за своей работой, деля свою жизнь между издательством и непродолжительными отношениями, не оставлявшими в душе ничего, кроме ощущения приятного и легкого приключения. Да, иногда мне приходилось сталкиваться с трудностями, но отчего-то именно сейчас я чувствовала себя особенно ненадежно и неустойчиво. У меня всегда была возможность вернуться домой, в свою страну, сбежать от всего, и обычно это давало мне уверенность в завтрашнем дне. У меня был путь для отступления.
Но я больше не хотела сбегать.
***
Мин Хо постучался ко мне, когда я уже переоделась в футболку для сна, умылась и успокоилась бокальчиком вина из бара в номере (вино оказалось отвратительнейшим, поэтому терапевтический эффект оказался незначителен). Сидя на кровати, поджав под себя ноги, я в задумчивости втыкала в ноут.
Стоило решить, на какое время бронировать билеты, но заказывать их, не посоветовавшись предварительно с напарником, было бы неверно. А советоваться, если честно, не хотелось. Его визит избавил меня от моральной дилеммы.
-Вот ты-то мне и нужен, - как ни в чем не бывало, заявила я ему прямо с порога.
-От-традно слышать,- он растягивал слова, и расслабленно улыбался,- чем имею честь быть полезным прекрасной даме? - он прислонился к косяку, откинул отросшие волосы с глаз небрежным жестом.
-Я не знаю, на когда нам заказывать билеты,- изложила я свою проблему, не обратив внимание на его паясничание,- по-хорошему, стоило бы уехать завтра, нам же вроде нечего здесь больше делать?
-Именно так,- кивнул он и слегка пошатнулся,- мы своб-бодны, как птицы, можем ехать, куда хотим.
Я, наконец, поняла, что меня так смущало: Мин Хо был мертвецки пьян.
Я ни разу еще не видела его пьяным. Он неизменно отказывался от коллективных посиделок с соджу, которые еженедельно устраивались на работе, не велся на мое задорное "может, стопку текилы для настроения?" и едва пригубил айриш кофе, который я ему сделала, когда он промок до нитки под дождем. Мин Хо был принципиальным трезвенником, хотя сквозь пальцы глядел на мои периодические пьянки. Он отклонял любые предложения, аргументируя на работе это проблемами со здоровьем. Дома на мои расспросы он лаконично пояснил: болезненный опыт. Там, внизу, в баре, я даже не обратила внимания, что он пьет, несмотря на то, что сама же отхлебнула из его бокала в растрепанных чувствах.
Итак, мне выпал редкий шанс воочию узреть "явление Христа народу".
-Например, в Сеул,- мягко подсказала я. Он скривился:
-Н-не хочу в Сеул! Там плохо, там проблемы! Мэри, давай все бро.. бросим и сбежим вместе, вот!
-Конечно-конечно,- покладисто согласилась я помня, что с пьяными спорить себе дороже, - а сейчас тебе пора в постельку.
-В постельку? В постельку - это хорошо,- обрадовался он.
-Вот видишь, как все здорово!- улыбнулась я, отложила ноут и встала, чтобы выпроводить его из комнаты.
-Ты та-а-акая храбрая,- продолжал лопотать он о своем,- сама мне все предложила... я же так хорошо все скрывал, и как ты только догадалась? - восхитился он.
-Ну вот и хорошо,- ласково улыбнулась я, беря его под руку.
-В постельку - это как раз то, о чем я давно думал,- уже тише повторил он, а потом нетвердым движением прижал меня к себе и поцеловал. Его язык уверенным движением проник мне в рот, а руки скользнули под футболку. Одна лихорадочно зашарила по моей спине, а вторая ладонь накрыла грудь, пальцы затеребили сосок, заставляя меня глухо застонать.
-Эй!- вскрикнула я, не столько возмущенная его самоуправством, сколько ошарашенная внезапным переходом,- совсем страх потерял?!
-Ну ты же сама предложила "в постельку",- пробормотал он, уткнувшись носом в мои волосы, не прекращая попыток подобраться к девичьей чести.
-Но не в мою же!- взвыла я раненым буйволом, учуяв запах перегара, и оттого моментально обретя не достававшей мне решительности, - иди отсюда, герой-любовник!
-Но ведь я тебя... - не дав ему договорить то, о чем он однозначно мог бы пожалеть утром, я выпихнула его в коридор, проворно захлопнула дверь и подперла плечом для уверенности. Несколько минут прислушивалась к его постепенно затихающему голосу и шагам, а потом плавно сползла на пол, задыхаясь в истерическом хохоте. Вот тебе и трезвенник! Вот тебе и невозмутимый флегматик с чувством собственного достоинства! Так вот почему он так отказывался от любых предложений! Да и я хороша, мужчину мечты выгнать за дверь посреди любовных ухаживаний. А ведь он, похоже, действительно собирался ... пойти в постельку!!! Да так же даже в анекдотах не бывает!
-Завтра приходи,- тихонько пробормотала я, когда приступ смеха прошел,- если не передумаешь.