Заранее прошу прощения за ошибки: пишу впопыхах, особо слов не подбирая.
Я не хочу, чтобы говорили о взбесившихся, сорвавшихся с цепи, радикально настроенных и так далее. Есть такое замечательное слово "революция", и оно объясняет все. Я никогда не была сторонником таких методов, осуждала французские и русские революции, но теперь я понимаю одну, очень важную вещь. Революция имеет место быть.
Хорошо это? Нет! Лучше вовремя приходить к консенсусу и разруливать конфликтные ситуации мирным путем.
Плохо это? Тоже нет. Революция - это последний и самый болезненный крик, после которого доведенные до отчаяния люди уже не чувствительны к боли. Умирать? Да, они идут умирать. Я не знаю, с какими мыслями и чувствами стоят на Майдане молодые пацаны, которых окружили со всех сторон вооруженные до зубов силовики. Я не знаю, как можно стоять там и просто ждать своей очереди. Потому что вопрос для всех не в том попадут или нет, зацепят или не зацепят... Вопрос стоит по-другому: Когда? Потому что рано или поздно это все равно произойдет. Я не знаю, на какой эйфории может держаться это решение простоять и дождаться... Я не знаю, как можно видеть, что тот, кто стоял рядом с тобой вдруг упал и больше не поднимается. Как видеть все это и не побежать?
Бежать некуда! Не только потому, что там, за кольцом рыщут охотники, которые отлавливают, отстреливают, нейтрализуют... Не только потому что сквозь кольцо это не прорваться. Бежать некуда, потому что здесь - последний оплот свободы и жизни. Здесь страшно и опасно. Здесь давят и уничтожают. Здесь пылает огонь. Но дальше уже нет ничего. Выжженная земля. Чужая территория.
Эти люди умирают не потому, что они настолько сошли с ума. Им жалко и страшно умирать, но у них другого выхода нет. И вот они стоят и ждут своей очереди. Скажите, можно ли их обвинять в том, что они не слишком любят тех, кто стоит на горе, за ними, с шумовыми гранатами и калашами, тех, кто ведет беспрерывный огонь и отбирают жизни?
Беркутовца поймали. Он вырвался далеко вперед, оторвался от своих и собирался угостить толпу коктейлем, но что-то пошло не так. Он замешкался и подорвался сам. Толпа понесла его. Со сцены кричали: "Не вбивайте полонених", "Не бийте полонених! Залишайтесь людьми"! Я понимаю, как тяжело им было сдержаться. Я все понимаю... Я смотрела стрим на Громадськом ТВ, но в монитор компьютера я кричала им и надеялась быть услышанной: "Не убивайте! Только не убивайте"!
Я знаю, что после дневной операции на улице Институтской остались десятки раненых. Женщина лет 50 плакала, не понимая, как могли ее, пожилую и слабую, бить по лицу кулаками. Я знаю, что на обочинах сидели и лежали с разбитыми головами. Я знаю, что Беркут бил людей молотками и не пускал медиков на помощь. Я знаю, как несли раненного, бросали на асфальт, били ногами, били по голове, поднимали, тащили дальше и снова били. Как две женщины и старик с палкой бросились заступаться за раненного парня и все-таки отбили его. Я видела, как под прикрытием машин, пятеро-шестеро силовиков мучили, избивали и унижали молодого парня. Я все знаю.
Но я кричала: "Не убивайте"! Пусть эти воспоминания тревожат их, а не нас, когда все закончится. Я понимаю, что кровь невинных вопиет об отмщении. Я понимаю, что на войне, как на войне... Но война закончится, и той эйфории, того аффекта, тех эмоций уже не будет... Останутся только кровавые воспоминания и осознание того, что можно было не брать на себя чью-то смерть...
Пусть они вспоминают, как добивали раненых и издевались над пленными. Может, с этими воспоминаниями им будет еще сложнее себя простить... Но мы должны быть чисты перед собственной совестью...
Слава Богу, на Майдане - люди! Люди, отважные в бою, эмоциональные, но милосердные к пленным.