Омельченков Аксиний Борисович : другие произведения.

Первая среди равных

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

АКСИНИЙ ОМЕЛЬЧЕНКОВ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПЕРВАЯ СРЕДИ РАВНЫХ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ...Тема, затронутая в романе, очень актуальна. Она отра-жает современную проблему призыва в армию. Решена в ви-де комедийных событий с использованием современных по-нятий сексуальной революции в нашей стране.а также с отражением армейских маразмов в соответствующей среде. Роман интересен и поучителен в социальном плане...
   Ю.Борин, читатель
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

АКСИНИЙ ОМЕЛЬЧЕНКОВ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПЕРВАЯ СРЕДИ РАВНЫХ

  
  
  
  
  
  
  

современный роман-анекдот

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

С А Н К Т - П Е Т Е Р Б У Р Г

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   84(2 Рос = Рус)
   С 53
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Омельченков А., 200...

  
  
  

ИЗДАТЕЛЬСТВО . . . .

  
  
  

ISBN . . . . . . . . . . . . .

  
  
  
  
  
  

Охраняется Законом РФ об авторском праве.

Воспроизведение всей книги или любой ее части

воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона

преследуются в судебном порядке.

  
  
  
  
  
   Все персонажи этого романа вымышлены
   и не имеют никакого отношения к под-
   линным лицам. Всякое совпадение слу-
   чайно. Однако,  события, изображен-
   ные в книге, в той или иной степени
   могли происходить в действительности.
  
  
  
  
  
   Эта история произошла в одном из крупных городов Россиии,
   в котором царили относительный мир, спокойствие и порядок.
   Частное предпринимательство процветало, цены в муниципальных
   и коммерческих магазинах были умеренными, транспорт ходил бо-
   лее или менее исправно, дороги содержались в порядке, а мэр
   давал обещания и даже, что очень странно, обещания свои вы-
   полнял.
   Впрочем, эти события вполне могли произойти и не в крупном
   городе, а в среднем или в мелком.
   И не только в Россиии.
  
  
   Полковник Леонард Иудович Дуркало, в меру упитанный мужчи-
   на с застенчивым лицом и обаятельной улыбкой сельского меха-
   низатора эпохи застоя, прошелся по своему кабинету в районном
   военном комиссариате, от нечего делать вдумчиво ковыряя в но-
   су, и включил радиоточку.
   - Вчера из Генштаба сбежали два полковника и обратились в
   Комитет солдатских матерей, где пожаловались на низкую зарп-
   лату, несвоевременные выплаты и притеснения со стороны ста-
   рослужащих генералов.
   Военком резко выключил транслятор. Причем, посмотрел на
   него так неприязненно, словно тот не далее, как вчера украл у
   него золотой портсигар, продал скупщику краденого, а деньги
   прокутил.
   Всю свою жизнь он посвятил армии, начав не с курсантских
   погон, а с солдатских сапог.
   Правда, через полгода, их тяжесть ему надоела, и на стол командира части лег рапорт направить его для сдачи вступи-
   тельных экзаменов в военное училище.
   Но не в строевое, а в политическое.
   Комбат подумал, посоветовался с замполитом и подписал на-
   правление.
   И через положенное количество лет в соседнюю часть прибыл
   для прохождения службы молодой лейтенант. Попал он отдельный
   батальон связи, восемьдесят процентов которого составляли во-
   ины в юбках.
   Леонард потерял голову и пустился во все тяжкие с личным
   составом, пока не нарвался на непробиваемую защиту одной де-
   вицы-ефрейтора, отдавшейся, как выяснилось позже, не ему, а
   его другу-собутыльнику лейтенанту Резвову, товарищу по сов-
   местной учебе.
   Отвергнутый долго не горевал, утешившись с фельдшером из
   санчасти.
   Он не хватал звезд с неба и вышел бы в отставку самое
   большее в чине капитана, если бы быстро делавший карьеру Мо-
   дест Резвов не помнил постоянно о приятеле, помогавшим ему
   сдавать зачеты и экзамены по ряду специальных предметов во
   время обучения.
   Так Дуркало оказался в кресле военкома.
   Служить с ним было трудно, но интересно.
   Никто из подчиненных, приходя утром в военкомат, не мог
   представить, какая идея созреет за день в его мозгу, и чего
   вечером будет им стоить ее претворение в жизнь...
   На столе офицера зазвонил телефон.
   Он снял трубку:
   - Полковник Дуркало слушает.
   - Здорово, Иудыч! Как вы там, безобразия не нарушаете?
   - Никак нет, товарищ генерал.
   - Это хорошо. Я тебе что звоню-то? - в звучащем в трубке
   голосе появился намек на задушевность. - Мне тут привезли
   приказ из Минобороны. Так вот! Нам увеличили предполагаемый
   процент отправки в войска и в случае невыполнения плана обе-
   щают, что мало не будет! Ты там у себя уже начал шевелиться с
   призывным контингентом?
   - Так точно, товарищ генерал!
   - И это правильно! Тем более ты же у нас на особом положе-
   нии! Экспериментатор, мать твою за ногу! Поэтому, запомни,
   что я тебе словами скажу; на тебя обратят внимание в первую
   очередь! Если сорвешь план - и эксперименту кранты, и тебе
   головы не сносить! Вот где суть зарыта собака! Вопросы есть?
   - Нет, товарищ генерал!
   - Тогда действуй! Верю в тебя и надеюсь на успех! Но к де-
   сяти нуль-нуль, чтоб был у меня, как штык. Понял?
   - Так точно!
   В трубке послышались короткие частые гудки отбоя.
   Дуркало опустился за свой стол. Его лицо вытянулось и при-
   обрело страдальческое выражение, а сам он, уперев кулаки в
   виски, принялся напряженно размышлять.
  
  
   Прикурив сигарету, старший лейтенант Давалова - очарова-
   тельное существо с темно-рыжими, почти каштановыми волосами,
   тяжело лежащими на плечах, с пухлыми персиковыми щечками в
   ямочках и миндалевидными глазами напуганной оленихи присела
   на колени горвоенкома, подала ему "Петра Великого", нежно об-
   няла его за плечо.
   Поперхнувшись дымом, нервный тип с лошадиным лицом, объем-
   ным животом и волосатыми руками закашлялся, и она постучала
   генерал-майора по спине между лопаток. Дождавшись благодарно-
   го кивка, плавно вытащила из губ командира сигарету и поднес-
   ла к своим:
   - Какие у нас на сегодня планы?
   - Прежде всего - очередная оперативка по весеннему призы-
   ву. Я вызвал военкомов на десять, просидим часа два, не мень-
   ше. Сама понимаешь, дело серьезное. Мы же призваны защищать
   Родину, мать нашу!
   - Понимаю. - рука Виктории обхватила шею начальника и при-
   жала его лицо к своей груди, способной превратить неизлечимо-
   го импотента в сексуала-рекордсмена. - А потом?
   - Текущие дела... - он судорожно дернул кадыком, чувствуя,
   как кровь,отхлынувшая от головы в форменные брюки, вызвала в
   них приятное пошевеливание.
   - А потом?
   - У зятя день рождения... Я обещался быть всенепременно...
   А это тебе не тут!
   Горвоенком не был избалован женским вниманием, и потому
   приветливый характер подчиненной пришелся ему как раз по ду-
   ше.
   Она по-настоящему ему нравилась, генерал чувствовал, что
   с каждым днем привязывается к ней все сильнее и сильнее.
   Но сегодня при всем желании невозможно было уклониться от
   плотного общения с семьей, будь она неладна!
   - Ну, как знаешь! - выпустив кольцо дыма, старший лейте-
   нант призывно рассмеялась, поднялась и направилась к выходу
   из кабинета. - Я ни на чем не наставиваю!
   А бедняга горвоенком судорожно сунул обе руки в карманы
   брюк, словно надеялся обрести душевную опору в том, что бол-
   талось у него между ног и теперь настойчиво старалось вывер-
   нуться из шаловливых ладоней.
  
  
   Одетая в скаутскую униформу Ирина Резвова - гибкая, строй-
   ная, с до невозможности яркими зеленовато-голубыми глазами,
   опушенными длинными черными ресницами, - прошлась перед си-
   девшим перед ней полукругом смешанным скаутским патрулем.
   - Предлагаю устроить литературную викторину! Я называю
   первую и последнюю буквы фамилии писателя, а вы угадываете!
   Например; первая "П", последняя "Н"?
   - Пушкин? - спросил мальчик, похожий на Гарри Поттера.
   - Правильно. - мастер встряхнула каштановыми, проблески-
   вавшими золотистыми искорками густыми длинными волосами, до-
   ходившими примерно до середины спины. - Первая "Н", последняя
   "В"?
   - Некрасов! - сказала пухлощекая девочка.
   - Набоков! - выкрикнул вихрастый подросток.
   - Первая "В", последняя тоже "В"?
   - Волков! Что "Волшебника Изумрудного города" написал!
   - Васильев. "А зори здесь тихие". - улыбнулась стриженая
   девочка с видом именинницы, которой только что подарили новую
   куклу.
   - Молодцы! А теперь попробуйте сами загадать! Кто самый
   смелый?
   Худой мальчик с длинной челкой поднял руку:
   - Можно я? Первая буква "Х", последняя "Й"?
   Скаутский патруль ошалело уставился на него.
   - Хемингуэй, темнота! - улыбка задавшего вопрос прямо-таки
   излучала полнейшую и совершеннейшую невинность. - А вы что
   подумали?
  
  
   Когда Дуркало шел по коридору горвоенкомата, навстречу ему
   попалась старший лейтенант Давалова, еще издалека заулыбавша-
   яся ему так, словно он был ее самым близким и горячо любимым
   родственником:
   - Давно к нам не заглядывали, Леонард Иудович...
   - Да все не вызывали. А высшее командование, оно, как мина
   с замедленным действием; не представляешь, когда рванет. И
   потому лучше держаться подальше - глядишь, при взрыве ударная
   волна мимо пройдет.
   - Какой же вы опытный... - она провела языком по своим
   влажным полураскрытым губам.
   - Скажете тоже... У меня аж сердце застучало, как затвор
   автомата... - райвоенком стал смущеннее подростка, которому
   впервые в жизни довелось увидеть нечто запретное из взрослой
   жизни.
   - Знаете, я все хочу вас спросить, как вы проводите свой
   досуг?.. Сколько я с вами знакома, все горите и горите на
   службе! Прямо Джордано Бруно какой-то!.. Неужели вам не хо-
   чется любви, нежности, ласки? - Виктория пытливо заглянула
   ему в глаза.
   - Может быть, я неправильно ошибся... Но вообще-то не за-
   думывался над этим вопросом... - военком запунцовел пионом.
   - А вы задумайтесь...
  
  
   Лейтенант Ростовцева, стройная, выше среднего роста темная
   шатенка с остриженными в каре волосами рассматривала журнал
   мод, присев на край стола в своем кабинете, нехотя подняла
   глаза поверх страницы на вошедшего капитан-лейтенанта Угрюмо-
   ву.
   - Ларис, где у тебя статотчетность по прошлому призыву? -
   морячка с гладкими черными волосами, покатыми плечами, высо-
   ким открытым лбом шагнула к летчице, заглянула ей через погон
   на рубашке. - Однако!
   - Открой шкаф и посмотри на второй сверху полке. Синяя
   папка.
   Галина двинулась в указанном направлении:
   - Ты не знаешь, Дуркало надолго убрался?
   - Думаю, раньше обеда не покажется. Если вообще появится.
   В дверь без стука сунулась майор Пробивнюк, подозрительно
   посмотрела на офицеров:
   - Здравствуйте, голубцы! Капитан-лейтенант, твои голоса
   только и слышны даже в конце коридора. - она вышла.
   Лейтенант сделала ей вслед неприличный - не международный,
   а чисто российский - жест и с горящим взором продолжила изу-
   чать разворот с комбинациями:
   - Слушай, а сколько детей ты хотела бы иметь?
   - Не больше четырех.
   - Почему?
   - Я где-то читала, что каждый пятый на земле - китаец!
  
  
   Большая карта города была прикреплена к стене.
   Вчера горвоенком получил директиву Министерства обороны об
   усилении профилактических мер, применяемых к призывникам, для
   увеличения их количества, предназначенного к направлению в
   войска.
   В последнее время генерал-майору жилось тяжело.
   Инструкции от начальства поступали какие-то туманные, ук-
   лончивые, ни то, ни се.
   Он долго размышлял над извечным российским вопросом, что
   делать, не смея действовать на свой страх и риск, накрепко
   забыв о таком понятии, как разумная инициатива, ибо за долгую
   службу отвык от проявления самостоятельности, привыкнув лишь
   к неукоснительному и скурпулезному исполнению приказов свыше.
   Горвоенком скрипел, кряхтел и наконец додумался, решив со-
   звать внеочередное оперативное совещание районных военнных
   комиссаров.
   Один ум, конечно, хорошо, а много умов - гораздо лучше!
   Глядишь, кто-нибудь что-нибудь стоящее и подскажет!
   И сейчас он нервно курил в сосредоточенном молчании за
   массивным столом под мореный дуб, что-то тщательно прикидывая
   в уме.
   Вокруг него полукругом стояли с раскрытыми блокнотами, ра-
   йонные комиссары, среди них Дуркало, внимательно следя за
   каждым движением генерал-майора, готовые немедленно записать
   все, что он скажет.
   - Положение у нас с вами, товарищи, очень непростое. Я бы
   даже сказал, сложное положение... Слушайте внимательно мои
   объяснения. Как запомните, так и будет.
   Собравшиеся тщательно переваривали услышанное.
   - В прошлый, осенний, призыв мы перевыполнили взятые на
   себя обязательства по отправке в войска на ноль целых восемь
   десятых процента! Тяжело, трудно, но перевыполнили! И сейчас
   нам предстоит поднять планку до одного целого и одного деся-
   того процента. Поднять во что бы то ни стало!.. Это должно
   нам всем зарезаться в память! Какие будут предложения? - гла-
   за генерал-майора вспыхнули хищным огнем.
   - Привлечь к призыву прогрессивную общественность! - со
   странной истеричностью в голосе, не свойственной офицерам его
   возраста, выкрикнул подполковник-химик.
   - Провести широкую разъяснительную работу среди населения
   о пользе срочной службы для молодежи! - молитвенно поднял
   брови полковник в синей униформе.
   Дуркало в дискуссию не вступал, старательно отводя взгляд
   в сторону, словно нашкодивший воришка, лишь бы не высказывать
   своего мнения.
   Которого, кстати, у него и не было.
   - Действовать совместно с ГУВД при отлове уклонистов!
   - Блокировать все городские "Комитеты солдатских матерей",
   чтобы не мешали! - подал голос майор-танкист.
   Горвоенком затушил в пепельнице окурок, скривившись так,
   точно случайно глотнул вместо спирта растительного масла:
   - Смотрю я на вас, и у меня волосы встают перпендикулярно
   голове!.. Неужели ни у кого нет более конструктивных предло-
   жений? Думайте, товарищи, думайте!
  
  
   Младший сержант Идеалян, женственная брюнетка с химической
   завивкой и по-детски наивными глазами, сидела в кафе, погло-
   щая мороженое:
   - И как сделать так, чтобы деньги всегда были в кармане? -
   взгрустнула она, обращаясь к старшему матросу Трезвых.
   Статная блондинка, что называется кровь с молоком и все
   при ней, коротко задумалась и выдала:
   - Положить их туда и не доставать.
   К ним подошла мичман Пробкина, имевшая густые длинные, до
   лопаток, волосы цвета заморенного дуба, глаза с пикантной
   раскосостью, пышную грудь:
   - Подъем! Дуркало вернулся! Объявил общее построение!
  
  
   Райвоенком в синей униформе, ратовавший за разъяснительную
   работу среди населения, жестом фокусника протянул Даваловой
   шоколадку, окидывая ее маслянисто-призывным взглядом:
   - Товарищ старший лейтенант, я мало знаю слов любви, но
   тем не менее давно хочу категорически вам заявить... Вы такая
   чистая, светлая, как девушка моей мечты... Скажите, у вас
   есть опыт по этой части?
   - В каком смысле, товарищ полковник? - Виктория лукаво
   стрельнула в него глазами.
   - Ну-у, вы умеете превращать в реальность мечты того, кого
   уже давно не понимают его родные?
   - По этой части, товарищ полковник, у меня оч-чень богатая
   практика!
   - Тогда, надеюсь, сегодня вечером вы предоставите мне воз-
   можность в этом убедиться? - летчик ждал и верил, глядя на
   Давалову с энтузиазмом юного натуралиста.
   - Надейтесь...
   - Знаете, я никогда не испытывал ничего подобного к женщи-
   не противоположного пола...
  
  
   Разгадывавший японский кроссворд военком Дуркало недоволь-
   но посмотрел на вошедшую без стука заместителя - майора Про-
   бивнюк, имевшую короткие темные волосы, модельную стрижку,
   высокие скулы, красивый разрез глаз, короткий нос, очарова-
   тельный неправильный рот.
   - Товарищ полковник, личный состав построен для инструкта-
   жа! - она достала из нагрудного кармана форменной рубашки ми-
   ниатюрную записную книжку, раскрыла ее, пролистала.
   Елена сделала стремительную для своих тридцати шести лет
   карьеру.
   С лейтенантских погон она живо интересовалась служебным
   фольклором, собирая где только можно сведения о личном соста-
   ве.
   Хотя, и где нельзя - тоже.
   Ее интересовало все - включая слухи и домыслы, которыми
   офицер честно делилась с отцами-командирами, узнавая подчас о
   таких вещах, о которых кураторы из Особого отдела не ведали
   ни сном, ни духом.
   Но рано или поздно сослуживцы начинали роптать, требуя из-
   бавиться от доносчицы, и, досрочно получив очередное зва-
   ние, Пробивнюк отбывала к новому месту службы.
   Там, оглядевшись и немного освоившись, она продолжала из-
   нурительную борьбу за знание тайн личного состава и доведение
   их до сведения командования.
   Всякий раз ей давали блестящую характеристику, судя по ко-
   торой ей давно пора было поставить бронзовый бюст в том горо-
   де, где она когда-то родилась.
   Но документы задерживались в вышестоящем штабе и отправля-
   лись обратно, так как Елена имела одну шокирующую особен-
   ность...
   Так называемую - скрипку Энгра...
   Иначе говоря, - ненависть к мужчинам, проявившуюся у нее
   после того, как узнав, что в сексе позволительно все, пусть
   даже и некоторые считают из-за узости мышления удовлетворяю-
   щую двоих экстравагантность извращением, все же отдельные
   мужские изыски она при всем желании не могла принять...
   И встала против этих изысков насмерть, как двадцать восемь
   героев-панфиловцев...
   Особенно - испытав ласки старшей подруги, давно засидев-
   шейся в звании капитана, которая помогла ей понять разницу
   между любящим мужчиной и женщиной. В ходе мучительных поисков настоящего чувства Елена сдела-
   ла выбор по отношению к особям одного с ней пола!
   По крайней мере, здесь ей не грозили нежелательная бере-
   менность и постоянные побои со стороны собственника, получив-
   шего на нее право лишь из-за печати о состоявшемся бракосоче-
   тании в удостоверении личности военнослужащего...
   Леонард Иудович положил цветной карандаш, которым прилежно
   закрашивал квадратики и с предельно озабоченным видом поднял-
   ся из-за стола.
   - Считаю своим долгом донести, что от старшего матроса
   Трезвых с утра несет перегаром. - тоном великого инквизитора
   начала докладывать майор. - Ефрейтор Тихонина в ваше отсутст-
   вие опять читала книгу на службе.
   - Между прочим, читающий ефрейтор на две головы выше любо-
   го рядового!
   - А мичман Пробкина и корабельный старшина Гранитченко
   опоздали на десять минут на службу! - Елена посмотрела на Ду-
   ркало так, будто тот сморозил несусветную глупость.
   - Понял, спасибо.
   - Служу Отечеству!
   Печатая шаги подобно Железному Дровосеку,он в суровом мол-
   чании проследовал в бывший Красный уголок,теперь Комнату пси-
   хологической разгрузки,где его с трепетным нетерпением ожида-
   ли работники районного военного комиссариата, гадая, какую
   свинью намерен им сегодня подложить командир.
   Пробивнюк следовала за ним тенью отца Гамлета, за неимени-
   ем в природе и литературе тени его матери.
   - Смирно!!
   Леонард Иудович поморщился от истошного вопля и важно про-
   шествовал вдоль шеренги вытянувшихся перед ним подчиненных.
   Под началом полковника в последние два года служили исклю-
   чительно женщины.
   Потому что Министерство Обороны проводило во вверенном ему
   комиссариате эксперимент, в ходе которого выяснялись приспо-
   сабливаемость солдат и матросов в юбках к лишениям и тяготам
   воинских будней. А также возможность их использования вместо
   бойцов в брюках в масштабах всей России на земле, в небе, в
   воде и под водой.
   И еще потому, что на женском фоне Дуркало выглядел весьма
   представительно, стараясь не принимать к себе в военкомат ни-
   кого выше одного метра семидесяти сантиметров и объемнее со-
   рок восьмого размера обмундирования.
   Так как сам имел рост метр семьдесят восемь и пятидесятый
   размер.
   Причем обязательным условием поступления к нему на службу
   являлось наличие у подчиненных бюста не менее четвертого но-
   мера.
   И пока не избавился от военнослужащих, не вписывавшихся в
   установленные им самим параметры, он чувствовал себя очень
   неуверенно - особенно среди коллег-мужчин, почти упиравшихся
   теменем в потолок и способных спокойно носить его под мышкой
   без видимых усилий...
   Горным орлом на вершине горы Арарат Леонард Иудович взгля-
   нул на строй своих грудастых воинов:
   - Здравствуйте, товарищи!
   - Здрав!.. Лай!.. Тов!.. Пник!..
   - Как вы знаете,с завтрашнего дня начинается очередной ве-
   сенний призыв на военную службу. И в связи с этим не могу не
   напомнить вам, как он организуется.
   Личный состав молчал, но судя по лицам, думал о чем угод-
   но, кроме того о чем только что сказал военком.
   - Призыв на военную службу включает два взаимосвязанных
   мероприятия. Первое - явка на медицинское освидетельствование
   и заседание призывной комиссии. Второе - явка в военный ко-
   миссариат для отправки к месту прохождения военной службы и
   нахождение в военном комиссариате до отправки к месту прохож-
   дения военной службы. На мероприятия, связанные с призывом на
   военную службу, граждане вызываются повестками военного ко-
   миссариата... А теперь напомните мне, какие обязанности воз-
   лагаются на призывную комиссию? - спросил военком тоном про-
   винциального трагика, дающего бенефис.
   - Разрешите, товарищ полковник? - из шеренги выступила
   младший сержант Цветкова, кокетливо помаргивая химически за-
   витыми ресницами в разрекламированном по телевидению салоне
   "Алла", так что в Комнате психологической разгрузки возник
   легкий сквозняк.
   - Слушаю вас.
   - На призывную комиссию после проведения медицинского ос-
   видетельствования возлагаются обязанности по принятию в отно-
   шении призываемых граждан одного из следующих решений. - че-
   ресчур ярко накрашенная, румяная, русоволосая, с длинной
   толстой косой и томным взглядом младший сержант могла бы счи-
   таться красивой, если бы не некоторая вульгарность, сквозив-
   шая в ее облике. - О призыве на воинскую службу. О предостав-
   лении отсрочки от призыва на военную службу. Об освобождении
   от призыва на военную службу. О зачислении в запас. При этом
   учитывается семейное положение, учеба в образовательных уч-
   реждениях и состояние здоровья.Правильно,товарищ полковник? -
   ее голос подрагивал от благоговейного ужаса, что она ошиблась
   в ответе.
   - Правильно...Встать в строй!
   - Есть!
   - А кто мне ответит, что делать в случае уклонения граждан
   от призыва?.. Ну, не тяните резину в долгий ящик!
   Корабельный старшина Гранитченко вовсе не горела желанием
   показывать свои знания. Но это эфемерное рыжеволосое создание
   с короткой стрижкой и нежным кукольным лицом служило меньше
   полугода, и старослужащшие подруги любезно дали ей возмож-
   ность высказаться, вытолкнув из шеренги.
   - Слушаю.
   - От так от! - буркнула она себе под нос и глянула испод-
   лобья на командира, искренне скорбя о своей участи. - В слу-
   чае уклонения граждан от призыва...
   - Дальше.
   - Если граждане не являются в военкомат...
   - Дальше, дальше! Чего вы молчите, как рыба об лед, и гла-
   за свои на меня смотрите?
   Но Наталья замолчала - надолго, а возможно, и навсегда.
   Это был ее первый призыв, и она не имела ни малейшего по-
   нятия, как поступать с уклонистами.
   - Стыдно, товарищ корабельный старшина, очень стыдно! Где
   ваша совесть? Опять покурить вышла? - выкрикнул Дуркало тоном
   оскорбленного родителя, заставшего чадо за чем-то непристой-
   ным. - Объявляю вам наряд вне очереди!
   - Есть.
   - Встать в строй...
   Притравленным мышонком Гранитченко просеменила обратно в
   шеренгу.
   - Вы что, все глупые? Запомнить не можете? Тогда записы-
   вайте, я-то записываю! - военком неожиданно почувствовал себя
   полководцем, и эта роль ему очень понравилась. - В случае ук-
   лонения граждан от призыва, призывная комиссия или военный
   комиссар, то есть я, направляет необходимые документы проку-
   рору по месту жительства указанных граждан для решения вопро-
   са о привлечении их к ответственности в соответствии с зако-
   нодательством Рэ Фэ... Понятно?
   - Так точно!
   - Хорошо... А кто подлежит призыву? - Леонард Иудович
   взглядом снайпера, выбирающего себе жертву, воззрился на бой-
   цов в строю. - Вот, например, вы что скажете, старший сержант
   Манерная?
   Загадочно улыбаясь, опустив ресницы, походкой манекенщицы
   на подиуме Илона приблизилась к Дуркало:
   - Призыву на военную службу подлежат граждане мужского по-
   ла в возрасте от 18 до 27 лет, состоящие или обязанные состо-
   ять на воинском учете и не пребывающие в запасе. - не прого-
   ворила, а прошептала она влажным шепотом, не отводя от него
   заинтересованных глаз.
   Военком в очередной раз оценил ее длинные прямые светлые
   волосы почти до узкой талии, большую грудь, крутые бедра,
   гордую осанку, нервно проведя языком по пересохшим губам:
   - Молодец!
   - Служу Отечеству!.. - старший сержант чуть не подпрыгнула
   от восторга. - Товарищ полковник, это же элементарно.
   - Как сказать...
   Стоявшая в строю рядовая Звездич зыркнула на Манерную
   разъяренным взглядом волчицы, у которой намереваются отнять
   добычу.
   Замерший и напрягшийся, точно струна, полковник вышел из
   ступора:
   - Кто продолжит?
   Огнева, субтильная девица, с правильными чертами лица и
   густыми русыми волосами, вскинула руку, желая почесать искус-
   но выведенную бровь, но Леонард Иудович превратно истолковал
   ее вполне невинный жест:
   - Старшина первой статьи!
   - Согласно Указу Президента эР эФ и Федеральному закону
   номер пятьдесят три от двадцать восьмого ноль третьего девя-
   носто восьмого "О воинской обязанности и военной службе" каж-
   дый призывник обязан лично, не дожидаясь повестки, явиться в
   военкомат на мероприятия, связанные с призывом на военную
   службу.
   - Ага, так они и побегут! Держи карман шире! - сварливо
   заметила сержант Разгильдяева, хрупкая миловидная светлая ша-
   тенка со слегка вздернутым носиком.
   - Разговорчики! Вы в строю или кто? - глзами маршала Жуко-
   ва перед сражением за Москву военком окинул подчиненных. - Я
   должен довести до вас самое главное. Как вы знаете, в нашем
   комиссариате проводится эксперимент по решению вышестоящего
   командования! Вы полностью заменили собой мужчин! И сейчас,
   когда наряду с положительными и отрицательными недостатками,
   у нас есть и успехи, нам, как и всем комиссариатам города
   увеличили план по отправке пополнения в войска! И мы с вами
   не должны ударить грязью в лицо! К нам привлечено повышенное
   внимание! Если не справимся, кто-то уволится в запас, а
   кто-то поедет служить подальше! Куда пошлют! А обычно посыла-
   ют очень далеко!.. Вопросы есть?
   - А на сколько увеличен план, товарищ полковник? - широко
   раскрыла глаза лейтенант Ростовцева.
   - Военная тайна. Даже - государственная.
   - Понятно.
   - С сегодняшнего вечера начнем работу с призывниками. Поэ-
   тому подготовьтесь; почитайте уставы, приведите себя в надле-
   жащий вид. Не останавливайтесь ни перед чем ради выполнения
   поставленной перед нами задачи! Но держите себя в городе в
   соответствующих рамках, прилично и достойно! Все, что запре-
   щается, прошу соблюдать!
  
  
   Ансамбль арфистов расселся полукругом на сцене, преданно
   глядя на своего руководителя, Виталия Берлинского-Коржикова,
   блондина с серыми глазами,открытым лицом и ямкой на подбород-
   ке.
   - С третьей цифры! - объявил тот, перевернув страницу нот-
   ной книги.
   Пальцы музыкантов легли на струны, и в пустом зале Дворца
   Культуры зазвучала прозрачная мелодия родниковой чистоты.
  
  
   Старший сержант Манерная позвонила в дверь, обделанную
   обожженной "вагонкой".
   - Что надо? - донеслось из квартиры после того, как "гла-
   зок", который на самом деле был перископом, на пару секунд
   осветился изнутри.
   - Приглашение от Комитета Солдатских Матерей Виталию Бер-
   линскому-Коржикову!
   Илона не любила врать, но сейчас ложь была во спасение. И
   прежде всего для нее самой ради избежания гнева полковника
   Дуркало. Доблестный районный военный комиссар, ее командир,
   отдал ясный приказ - не останавливаясь ни перед чем, вручить
   под личную подпись повестки призывникам.
   Закончив в свободное от службы время школу манекенщиц и
   фотомодолей, и снявшись пару раз для бульварных изданий в
   рекламе мягкой мебели, она стала чувствовать себя самое мень-
   шее звездой мирового уровня и поднялась в собственных глазах
   на недосягаемую для остальных высоту.
   Впрочем, ее подъем не остался незамеченным.
   В частности, рядовая Звездич, видя,  как она кокетничает с
   Дуркало,проверяя на нем силу своих чар, всякий раз хотела  ее
   изнасиловать особо извращенным способом.
   Но не решалась, не имея доказательств измены со стороны
   полковника, бывшего ее любовником и непосредственным началь-
   ником.
   Однако, - все еще впереди!
   Вполне возможно, - впереди!
   Непременно - впереди!
   А  ради этого Манерная могла решиться пойти на некоторые,
   если не физические, то моральные жертвы!
   После долгого лязга и грохота изнутри - были отперты кодо-
   вый, ригельный, английский, французский, "цербер", амбарный
   замки, откинуты две массивные щеколды - дверь нехотя приотк-
   рылась на длину толстой, в два пальца, цепочки.
   Стоявшая в прихожей миниатюрная дама неопределенного воз-
   раста - выглядевшая одновременно и на тридцать лет, и на все
   шестьдесят - подозрительно уставилась на голубую авиационную
   форму Манерной.
   - Распишитесь. - старший сержант сунула в щель руку с по-
   весткой.
   Тяжелая створка стремительно захлопнулась, чувствительно
   прищемив пальцы с темно-синими ногтями.
   Сперва глотка Илоны исторгла вопль индейца, выскочившего
   на тропу войны, а чуть позже - отборнейшие выражения, которым
   позавидовал бы портовый докер с многолетним стажем.
   Из квартиры напротив высунулось любопытное морщинистое ли-
   цо,проводившее удивленным взглядом сбегавшую вниз по лестнице
   Манерную, яростно трясущую правой рукой.
  
  
   Вечером Ирина решила немного погулять в городском пар-
   ке, чтобы пообщаться с природой.
   Она задержалась у чугунной решетки с афишей,возвещавшей о
   выступлении в ближайшее воскресение на открытой эстраде ан-
   самбля арфистов под управлением Виталия Берлинского-Коржико-
   ва.
   Посмотрела на клишированный портрет руководителя музкоман-
   ды и, не найдя в нем ничего интересного, двинулась в глубину
   парка коротким путем, через поросший травой пустырь и совсем
   скоро оказалась возле высоких толстых кленов.
   Парк, стоявший последние годы без хозяйского ухода, посте-
   пенно превращался в непроходимую чащу.
   Поваленные деревья и густо разросшийся молодняк то и дело
   преграждали путь.
   Ее внимание привлекли какие-то странные звуки, доносившие-
   ся из густых зарослей.
   Заинтересованная, Резвова раздвинула ветви.
   Трое типов более чем сомнительной наружности, перевернув
   верх ногами довольно инфантильного молодого человека, энер-
   гично трясли его, встречая радостным повизгиванием каждую
   вещь, вываливавшуюся на траву из карманов жертвы.
   Ирина слишком хорошо помнила скаутский закон - быть полез-
   ным и помогать другим, не говоря уже о том, что скаут - друг
   для всех и брат каждому.
   И вот сейчас настал момент, когда это нужно было доказать
   на деле.
   Она решительно шагнула на небольшую полянку:
   - В чем дело, мальчики? Странные у вас какие-то развлече-
   ния...
   От неожиданности двое, потрясавшие жертвой, ослабили зах-
   ват, и упущенный ими молодой человек основательно приложился
   лбом об кокетливо вылезший из земли корень поседевшей от вре-
   мени ели.
   - Тебе чего надо? - опомнившийся крепыш со значком на ко-
   жаной куртке "Не подходи - убьет" угрожающе развернулся в
   сторону девушки.
   Вероятно, он был за главного, потому что пара дружков сра-
   зу же последовала его примеру и сжала кулаки.
   - А ну, вали отсюдова!
   - Как вы вульгарны! - скаутмастер изобразила на лице бес-
   конечную скорбь от падения нравов современной молодежи. -
   Разве можно так разговаривать с дамой?
   - Отваливай, кошелка! Не то заставим на флейте сыграть! -
   вожак криминального коллектива начал наливаться кровью, как
   постепенно наедающаяся пиявка.
   Если бы каждый, прежде чем что-нибудь высказать, сначала
   задумывался, стоит ли это вообще говорить, наверно, очень
   многим удалось бы избежать больших неприятностей.
   Но, к несчастью, люди, особенно молодые, обычно сильны
   только задним умом, когда уже ничего нельзя исправить.
   Пообещавший ей любовь без любви тип с полным отсутствием
   интеллекта на морде лица вызвал в скаутмастере совсем не то
   возбуждение, на которое, похоже, рассчитывал.
   И понял это после того, как, захлебнувшись воздухом, сог-
   нулся зверем на водопое от удара ногой в низ живота.
   Его приятель с завивающимися мелким бесом выкрашенными в
   розовый цвет волосами издал дикий вопль, словно желая напом-
   нить о близком конце света, и сделал в сторону Резвовой пры-
   жок питекантропа, как прообраз восточных единоборств.
   Ее пятка врезалась ему в лоб, лишив и желания нападать, и
   устойчивости, и парню ничего не оставалось, как впечататься
   затылком в ствол ближайшего дерева.
   Старший троицы выбросил вперед ногу, целясь противнице под
   вздох, но переоценил свое мастерство.Ирина легко отбила удар,
   небрежно впечатав ему локоть под нижнее ребро,после чего тот
   зашипел спущенным воздушным шариком, сразу утратив всякую во-
   инственность.
   Пришедший в себя тип с вакуумом в глазах заскулил побитой
   собакой, лихорадочно размышляя, уползать ему или нет, и Рез-
   вова милосердно отправила его в нокаут, чтобы не скучал в
   одиночестве без обеспамятевших приятелей.
   И над полянкой воцарилась умиротворительная тишина...
  
  
   Людмила Карловна Берлинская-Коржикова, невысокая, худая,
   хрупкая на вид, стоя в прихожей, упиралась лбом своей малень-
   кой, гладко зачесанной головки в стену и басовито рыдала:
   - Да что же это делается, Господи-и?!
   Ее сын был поздним ребенком.
   Сыном героической женщины, решившейся родить в тридцать
   семь лет - до этого возраста мужчины Людмилу Карловну не ви-
   дели в упор.
   А ей так не хотелось отставать от подруг, давно ставших
   мамашами.
   И вот, извернувшись чуть ли не навыворот, она, как говори-
   ли раньше, на одной из вечеринок, "закадрила" подвыпившего
   слесаря, затащила его к себе в двухкомнатную кооперативную
   квартиру и форменным образом изнасиловала.
   Цель оправдывает средства!
   К тому же, чего хочет Женщина, того хочет Бог!
   А когда поняла, что беременна, безжалостно выгнала бедо-
   лагу, не считая  его парой для себя и отцом для будущего сына
   или дочки.
   Берлинская-Коржикова души не чаяла в наследнике, у которо-
   го очень скоро прорезались музыкальные способности, к оконча-
   нию средней школы ставшие приносить стабильный доход в виде
   свободно конвертируемой валюты за публичные выступления.
   Но после получения повестки из военкомата золотой ручеек грозил иссякнуть ни много ни мало на целых два года, чего
   Людмила Карловна допустить, естественно, не могла.
   Да и что музыканту делать в армии?
   Гробить свой талант в обществе тупых скотов, не стоящих
   даже мизинца ее мальчика?!
   Бедная мать отлепила голову от стены прихожей, запрокину-
   ла лицо к навесному потолку, подобно жертве на алтаре, и ин-
   тимно завыла себе под нос...
  
  
   Ирина помогла жертве нападения привести себя в относитель-
   ный порядок. Не желая прерывать сладкие грезы незадачливой
   троицы, расположившейся в самых живописных позах на вынужден-
   ный отдых на полянке, подала парню руку и потащила его за со-
   бой, выводя на парковую аллею.
   - Спасибо... Если бы не вы... - он поправил очки в золотой
   оправе.
   - Пустяки... Вытрите-ка лучше нос. - Ирина вытащила из
   черных джинсов платок. - У вас под ним кровь, и вы чем-то на-
   поминаете обиженного жизнью вампира.
   Виталий покорно вытерся,не сводя с нее восхищенного взгля-
   да.
   - Да не смотрите вы так! - смущенно и одновременно раздра-
   женно приказала Резвова.
   - Простите... - обиженный упырь начал приходить в себя. -
   Вы появились внезапно, прямо как в романе... А я...
   - Как герой этого романа! - она все больше раздражалась,
   стараясь припомнить, почему его лицо кажется ей знакомым.
   - Вам неприятно?
   Ирина не сказала вслух, что именно о нем думает, лишь по-
   жала плечами:
   - Да нет. - скаутмастер никак не могла вспомнить, где уже
   видела инфантильного незнакомца. - Все это довольно обычно.
   - Разве? Но ведь в жизни так не бывает.
   Вероятно, молодой человек хотел показаться оригинальным,
   однако ему катострофически не повезло - вниманием Ирины  мог
   завладеть, пусть не совсем супермен, но и вовсе не рохля.
   Либо курсант военного училища - причем, лучше всего, ря-
   занского воздушно-десантного.
   Да и вообще она терпеть не могла знакомиться на улице.
   И потому ответила, может быть, даже чересчур резко:
   - Чего в нашей жизни только не бывает?
   Незнакомец нервно сжал руки с длинными музыкальными паль-
   цами:
   - Вы не позволите вас проводить?
   - Лучше уж я сама вас провожу... - милостиво предложила
   Ирина, принимая по-королевски величественный вид. - И мне, и
   вам, знаете ли, будет спокойнее.
   Виталий стыдливо опустил глаза, согласно кивая.
   Они молча дошли до многоэтажки совсем рядом с парком,и всю
   дорогу он тихо млел от ее присутствия.
   - Вот я и дома... - в его шепоте прозвучала мгновенно воз-
   никшая страсть девственника, желающего во что бы то ни стало
   стать мужчиной.
   Конечно, всякой женщине более чем приятно, когда ее возно-
    сят на пьедестал. Резвова же была вполне современной девуш-
    кой, чтобы не оценить - идиотов, подобных спасенному ею моло-
    дому человеку, в жизни осталось столь ничтожно мало, что, на-
   верно, последние представители вымирающего по всей земле вида
   романтиков давно занесены в красную книгу природы.
   Но все-таки, как ни прискорбно, он не был героем ее рома-
   на.
   - Тогда что же вы стоите? Идите и спокойной вам ночи!
   Жертва нападения набрал в грудь побольше воздуха, пересту-
   пил с ноги на ногу, но скаутмастер его опередила:
   - Желаете пригласить к себе? С мамой познакомить? - она
   усмехнулась.
   Музыкант с надеждой кивнул, сверля ее восхищенным взглядом
   из-под очков на вспотевшем носу.
   - Уже поздно. Ваша мама нас не поймет. - Резвова сразила
   его наповал, с удовлетворением отметив, как он печально сник.
   - Да нет, она...
   - Знаю, - нетерпеливо перебила Ирина, - она все понимает с
   полуслова... Однако, увы!
   - Но я могу надеяться на ваш звонок? - Виталий решился ис-
   пользовать последний шанс, не отрывая от нее взгляда коровы,
   вымя которой полно молока, а доярка все не приходит. - Если у
   вас появится желание? - сказал он упавшим голосом и подал ей
   визитку.
   Она скользнула по ней глазами:
   - Знакомая фамилия.
   Скаутмастер вспомнила афишу около входа в парк, где на ви-
   ражированной синим фотографии был запечатлен тот самый моло-
   дой человек, что стоял сейчас перед ней, и чья инфантильность
   была подобна кошачьему сну.
   - Так я не прощаюсь?
   Резвова неопределенно пожала плечами в ответ на его воп-
   рос, спрятала трехцветный картонный прямоугольник с золотым
   обрезом в нагрудный карман зеленой скаутской рубашки и поспе-
   шила к трамвайной остановке.
   Судьба-злодейка вместо того, чтобы подарить встречу с нор-
   мальным парнем, преподнесла ей всего-навсего музыканта, да к
   тому же еще и арфиста...
  
  
   Порученный прапорщику Красавиной злостный уклонист от при-
    зыва в Вооруженные Силы закончил театроведческий факультет
   Академии  Театра, Музыки  и Кинематографии. Он был без ума от
   художников, представителей голландской средневековой школы
   живописи, и уже почти три месяца писал объемистый реферат о
   Питере Брейгеле, надеясь издать его к началу лета.
   Поэтому Данута занималась наружным наблюдением за интелли-
   гентом в залах Эрмитажа, выбирая момент, когда можно будет,
   не привлекая излишнего внимания со стороны, вручить ему под
   роспись повестку.
   Она никогда не была равнодушна к искусству, и, бродя за
   парнем по залам, не только следила за ним, но и  любовалась
   подлинниками произведений мастеров европейского Ренессанса.
   Несколько лет назад, закончив Педагогический институт име-
   ни того, кто непонятно зачем разбудил спящую Россию для впа-
   дания в белую революционную горячку, Красавина получила место
   преподавателя основ изобразительного искусства в гимназии с
   художественным уклоном.
   И прозябать бы ей там, возможно, до конца жизни, если бы
   на выпускной вечер будущих преподавателей различных - нужных
   и совсем ненужных их ученикам для жизни дисциплин - не яви-
   лись в гости бравые без пяти минут лейтенанты-танкисты.
   Один из них пригласил ее станцевать фигурный вальс, и Да-
   нута не смогла устоять перед его решительным натиском.
   В результате, через месяц, когда новоиспеченный офицер за-
   канчивал отпуск, чтобы следовать к месту службы, они офици-
   ально сделались мужем и женой.
   А еще через два месяца Красавина надела погоны - в единс-
   твенной на весь дальний гарнизон школе учитель рисования не
   требовался - и вместе с супругом стала исполнять воинский
   долг по защите Отечества.
   В должности заведующего клубом.
   Однако муж оказался далеко не тем сказочным принцем, кем
   показался при первом знакомстве и при последующих встречах.
   Изнывая от беспредельной скуки, царящей в гарнизоне, моло-
   дой лейтенант пошел по проторенному многочисленными поколени-
   ями российских офицеров пути лечения всех недугов.
   Он начал принимать спиртомицин под более чем скромную за-
   куску, а зачастую и вовсе без нее.
   Это было чревато.
   И у молодого человека гораздо скорее, нежли можно было
   предположить, поехала, шурша шифером, крыша.
   Через семь месяцев после вступления в законный брак Данута
   подала на развод и после выполнения всех формальностей верну-
   лась в родной город - как оказалось, под крыло Дуркало, на
   должность инспектора по учету кадров сержантского состава в
   районном военном комиссариате...
   И пока она не столкнулась нос к носу с объектом, уже почти
   забыла о деле, ради которого, собственно, явилась в музей.
   Он равнодушно скользнул по ее правильным чертам лица, пря-
   мому носу, светлым глазам, белокурым густым волосам, прямым,
   длинным, блестящим покрывалом лежавшим на плечах и спине. С
   ярко выраженным идиотизмом на лице призывник принялся зачаро-
   ванно рассматривать скульптуру обнаженного мускулистого муж-
   чины, опирающегося на внушительный топор.
   Оскорбленная его невниманием Данута вытащила повестку из
   нагрудного кармана форменной серой рубашки, шагнула к парню,
   но между ними встала стеной неизвестно откуда взявшаяся экс-
   курсионная группа то ли японцев, то ли китайцев.
   С трудом пробившись к скульптуре Геракла, прапорщик с тос-
   кой заметила - объекта на месте не оказалось.
   Где его теперь искать известно лишь одному Богу, который -
   проси, не проси - все равно не подскажет!
   Характеризуя про себя узкоглазых любителей культуры срав-
   нениями, не входящими в словарный запас отечественных класи-
   ков, Красавина в панике заметалась по залам, надеясь отыскать
   парня по его еще не остывшим следам.
  
  
   Как только Виталий Берлинский-Коржиков вошел в прихожую
   своей квартиры,перед ним возникла его мать, Людмила Карловна,
   с опухшим от слез лицом.
   - Это тебе! - трагическим жестом она вручила ему повестку.
   Сын быстро пробежал ее глазами:
   - Как?! - на его лбу выступил ледяной пот.
   - Не волнуйся! Тебе нельзя!! У тебя скоро ответственный
   концерт!!
   - Како-ой?! Ты что, не понимаешь?! Он уже не состоится ни-
   когда! Никогда!! - и крупные слезы потекли по его щекам.
   Сегодня Виталию позвонили с телевидения и пригласили выс-
   тупить на общероссийском музыкальном канале в передаче о мо-
   лодых дарованиях. Это была редкая удача, обещавшая самые ра-
   дужные перспективы, но после получения вызова в военкомат
   она, похоже, пролетала мимо него подобно жар-птице, упущенной
   Иванушкой-дурачком.
   - Я спасу тебя, мой мальчик! Чего бы мне это не стоило!! Я
   не позволю убить твой талант!!! - Людмила Карловна с силой
   опустила кулак на тумбочку, развалив ее на составные части.
   - Мама! - Виталий поспешно отскочил от крупного обломка,
   чуть не рухнувшего ему на ногу.
   - Да!! - Берлинская-Коржикова не заметила реакции сына. -
   Им не удастся забрать тебя у меня! - она порывисто притиснула
   его к себе. - Не отдам!! Никому!! Ты слышишь, Витася?! Они
   проклянут тот день, когда выписали эту повестку!! У них воло-
   сы встанут дыбом!! И пожалеют, что вообще родились на свет!!
   Я им устрою!!
   Она дала самой себе слово побороться за мирное небо над
   головой!
   Разумеется - над Витасиной!
   В материнском исступлении Виталий был прижат к груди и
   сдавленно пискнул цыпленком, которому сворачивают шею - при
   кажущемся довольно хрупком сложении родительница обладала си-
   лой грузчика и не всегда правильно ее рассчитывала.
   Особенно - в состоянии аффекта, как сейчас; иначе бы глаза
   музыканта не полезли из орбит от удушья.
   Потом она взасос поцеловала наследника и разъяренной каба-
   нихой отправилась на кухню готовить ужин. При этом так акку-
   ратно прикрыла за собой дверь, что в его кабинете от сотрясе-
   ния со стен посыпались полки с книгами, а в гостиной ему на
   голову рухнула люстра.
   Осев от полученной травмы на иранский ковер ручной работы,
   он еле слышно просипел:
   - Мама... - и потерял сознание.
   - Сейчас я принесу капли! - донеслось из кухни. - Тебе
   нужно успокоиться!
   Впрочем, Виталий и без каких бы то ни было капель надолго
   успокоился. Лежа в полнейшей прострации, он, наверно, видел
   Ирину и потому издавал счастливое повизгивание.
  
  
   Старший прапорщик Сукачева, обливаясь потом, быстро взби-
   ралась вверх по металлической лесенке без перил, держа в зу-
   бах повестку.
   Молодой человек в купальной шапочке делал разминку на выш-
   ке для прыжков в воду, когда запыхавшаяся Анжелика взяла его
   сзади за плечо.
   Спортсмен мелко затрясся, глядя расширенными от ужаса гла-
   зами на канцелярский бланк, понимая, от судьбы не уйдешь.
   Здесь не помогут ни заслуги перед Отечеством - победы на
   международных соревнованиях, ни солидный счет в коммерческом
   банке, ни даже срочное, на любых условиях, подписание конт-
   ракта с зарубежным спортивным клубом.
   Вытаскивая из кармана синей рубашки ручку, старший прапор-
   щик на краткий миг выпустила призывника, чтобы кокетливо поп-
   равить высоко взбитые черные волосы и одарить его невыразимо
   женственной улыбкой.
   Схватившись за вдруг сбившееся с привычного ритма сердце,
   мастер спорта международной категории рухнул в бассейн, под-
   няв фонтан брызг.
   Сукачева вниз головой последовала за ним...
  
  
   Ирина торопливо поднималась пешком по лестнице на свой
   восьмой этаж по причине систематической неисправности лифта.
   Через пять минут должна была начаться очередная серия рос-
   сийской любовно-приключенческо-детективно-дефективной "мыль-
   ной оперы", которые в последнее время пеклись, как блины, на
   телеканалах по образцам латиноамериканских.
   Иногда скаутмастер любила посидеть у экрана, воспринимая
   переживания бедных Насть, Ундин, дорогих Маш Березиных, Даш
   Васильевых, Евлампий Романовых, ментов, скорее напоминавших
   мелких криминальных шестерок, чем работников МВД, и им подоб-
   ных не иначе, как дурную сказку. В российской девушке, при-
   выкшей к ежедневной, ежечасной борьбе за выживание в условиях
   становления цивилизованного рынка, высосанные сценаристами из
   пальцев страдания холеных популярных киноактрис не вызывали
   ничего иного, кроме тошноты.
   Ее угнетала бесконечность как сериала в целом, так и каж-
   дой отдельно взятой его части. Потому что практически ничего
   не происходило - только постоянное выяснение отношений, щедро
   политое слезами, сопровождаемое барабанной дробью пощечин и
   озвученное за кадром мужскими голосами, умирающими на каждой
   фразе. Странно, но роковые злодеи были почему-то полны энер-
   гии, в отличие от положительных героев, напоминающих собой
   беспомощных младенцев.
   В общем, то, что заставляло сопереживать миллионы телезри-
   тельниц по всей России, у Ирины вызывало лишь гомерический
   смех.
   После стычки в городском парке скаутмастеру захотелось
   немного развеяться просмотром красиво сляпанной на скорую ру-
   ку кинокомедии.
   Остановившись около металлической двери родной квартиры,
   она достала из сумочки ключи, но вставить в замочную скважину
   не успела ни один.
   В тусклом свете едва рассеивающей лестничный сумрак лам-
   почки на стене вдруг заколебалась огромная зловещая тень. И
   Резвова, особенно не разбираясь, на всякий случай резко уда-
   рила ногой назад, разворачиваясь к предполагаемому противнику
   с подозрительными намерениями в отношении нее.
   - Ты что, с ума сошла?!
   Она всмотрелась:
   - Данута?!
   - Иришка! - девушка в серой форменной рубашке со звездоч-
   ками прапорщика на оливковых погонах убрала защитный блок.
   - А я уж подумала неизвестно что! - скаутмастер рассмея-
   лась и радостно затормошила ровесницу в форме. - Откуда ты
   взялась?
   Прапорщик лукаво улыбнулась:
   - Перевелась в родной город и служу теперь в твоем район-
   ном военкомате.
   Резвова торопливо провернула массивный ключ в замке:
   - Что же мы стоим?! Проходи! - она пропустила вперед себя
   Красавину. - Сколько же мы с тобой не виделись? Два года?
   Три?
  
  
   Полковник-авиатор, облокотившись на серый парапет набереж-
   ной, держа под мышкой букет из трех роз в целлофановом паке-
   те, перевязанном золотой канителью, нервно курил, то и дело
   поглядывая на запястье с часами.
   Как сторожевой пес, он держал нос по ветру, делая стойку,
   едва в его сторону направлялась какая-нибудь молодая женщина.
   Наконец, полностью покорившись судьбе, летчик презритель-
   но-уничижительно усмехнулся и решительно двинулся к постовому
   милиционеру, которому молча вручил цветы.
   А потом быстрым шагом направился в одному ему видную даль
   светлую.
   И как только он ушел, появилась старший лейтенант Давало-
   ва, смотревшаяся еще более загадочной, желанной и дорогой,
   чем на службе.
   Виктория приблизилась к скучающему на улице милиционеру:
   - Извините, сержант, вы случайно не видели здесь моего
   знакомого? Два часа назад мы должны были встретиться на этом
   месте. - ее движения были порывистыми, точно она с трудом
   сдерживала рвущийся наружу темперамент.
   - А как он выглядел?
   - Ну, скорее всего, он был весь зеленый от злости!
   Когда-то все располагалось на раз и навсегда отведенных
   местах и имело четкое разделение на белое и черное.
   Тогда цены оставались стабильными, меняясь лишь на отдель-
   ные виды товаров далеко не первой необходимости и то только
   по многочисленным просьбам трудящихся.
   И у российского народа существовала вера в светлое буду-
   щее.
   И он твердо знал; живет в самой счастливой стране, в кото-
   рой всем с раннего детства внушали правила вежливости - после
   двадцати двух часов в гости ходить архинеприлично. Может
   быть, хозяева уже спят в теплых постелях и совсем не ожидают
   визитов - незваный гость хуже участкового.
   Но скорости увеличились, время стало стоить денег и, соот-
   ветственно, зарабатывание средств на жизнь отнимает так много
   сил, что о существовании друзей люди в лучшем случае вспоми-
   нают после наступления сумерек, попирая правила хорошего то-
   на.
   Однако, хотя идеологические установки и изменились, раз-
   решив ранее запрещенное, мать Ирины, достаточно долго прожив-
   шая при Советской власти, свято блюла традиции, поэтому позд-
   няя гостья дочки не пришлась ей по душе.
   Прежде всего старшей Резвовой не понравились идеальная фи-
   гура и чистое, без единого намека на морщины, лицо подруги
   дочери - сама она в ее возрасте смогла добиться подобных ре-
   зультатов лишь с помощью изнурительных диет и отнимающих все
   силы занятий по аэробике. Не говоря уже о многочисленных по-
   сещениях косметологического кабинета с целью коррекции собст-
   венной внешности - за соответствующую плату, разумеется.
   У девки же, чувствовалось, подобных проблем никогда не во-
   зникало!
   И от того Данута показалась хозяйке дома неискренней, при-
   торно-вежливой, а главное - показушно влюбленной в ее дочь.
   Но больше всего Анну Львовну шокировали погоны Красавиной.
   Если бы она могла убить взглядом, обязательно разнесла
   прапорщика в клочья прямым попаданием своих бронебойных глаз,
   вкатывая в комнату дочери столик, сервированный чайными при-
   борами с пирожными ассорти на большом блюде.
   Ирина вертелась перед настенным зеркалом, надев на себя
   военную форму подруги и любуясь собой так, будто получила в
   подарок ко дню рождения платье от настоящего Кардена.
   При виде этого непотребного зрелища родительница медленно,
   но верно приходила в состояние быка, готового в любую секунду
   пропороть рогами тореадора, показавшего ему красную тряпку.
   А прапорщик ничего не замечала, с поощрительной улыбкой
   пряча наготу под диванным покрывалом в углу, где размещались гири, боксерская "груша", штанга и красочный глянцевый порт-
   рет российского секс-символа Дмитрия Певцова в боевой стойке
   каратиста.
   - А мне идет. Правда, мама?
   Этим кокетливым вопросом дочь повысила артериальное давле-
   ние Анны Львовны до уровня, опасного для здоровья - ее блед-
   ное лицо пошло красными пятнами по щекам.
   - Больше всего тебе пошла бы коляска с ребенком! - зло
   раздув ноздри и собрав губы в тонкую нить, мать убралась из
   комнаты.
   - Что это с ней? - удивилась Данута.
   - Не обращай внимания. - Резвова разлила по чашкам чай. -
   Помнишь, я хотела вместе с тобой надеть форму? Ее с тех пор
   трясет от одного упоминания о женщине в погонах.
   - А-а-а...
  
  
   Манерная, проходя мимо автобусной остановки, выписывала
   задом такие кренделя, что у всех стоящих там мужчин текли
   слюни.
   Потому что, если косуля не будет чувствовать на себе голо-
   дные волчьи взгляды, то появление в ее жизни золоторогого до-
   лгожданного самца-оленя она может встретить мясной коровой.
   Ни в коем случае нельзя терять форму!
   - Из женщин полезли ноги... Весна-а... - мечтательно про-
   тянул, похотливо глядя ей вслед, отец парня лет двадцати.
   - Да-а... - согласился с ним его сын.
   - Да-а...
   - Да-а...
   И тут вдруг папаша спохватился:
   - Что "да"?! Что "да"?! Чтоб с такой девушкой спать, нужно
   сессию на одни пятерки сдавать!
  
  
   Анна Львовна, моложавая брюнетка с пышными волосами и со-
   болиными бровями, сохранившая фигуру молодой девушки, имела
   сложный характер.
   В частности, если она что-то или кого-то, мягко говоря, не
   одобряла, то делала это с завидным постоянством, обстоятельно
   и со вкусом, практически никогда не меняя своего отношения.
   До того, как стать генеральшей, мать Ирины отдала лучшие
   годы тоске дальних гарнизонов, где от ничегонеделания из-за
   невозможности устроиться работать по специальности, готова
   была лезть на казенные стены.
   А женщину в армии ненавидела просто патологически, не по-
   наслышке зная о ее распущенности, которую сама себе позволить
   не могла из-за соответствующего воспитания...
   И вот, оказывается, дочь так и не оставила крамольных меч-
   таний о службе по контракту!
   Казалось бы, получив три года назад по этому поводу дикую
   головомойку, девчонка должна была напрочь забыть об армии, но
   поди ж ты!
   Выходит, политико-воспитательная работа не доведена до
   конца!
   Значит, необходимо действовать - решительно и твердо, по-
   давив бунт в самом начале!
   Но для этого надо узнать планы неприятеля!
   Анна Львовна, нервно оглядевшись, прижала к стене таз,
   вставила в уши стетоскоп и приложила его мембрану к эмалиро-
   ванному днищу:
   - Завидую я тебе, Дануська! - сразу послышался голос доче-
   ри. - Черной завистью! Полжизни бы отдала, только бы попасть
   на службу!
   - В чем же дело? Мужиков сейчас катострофически не хвата-
   ет! В основном, больные - косые, хромые, слепые, дохлые или
   импотенты! Вместо них призывают нас, а мы, кстати, оказываем-
   ся на высоте! Приходи к нам в военкомат, у нас проводится
   эксперимент - на должностях одни мы, кроме, конечно, военко-
   ма! Тебя, наверняка, возьмут!
   - Ты серьезно?!
   Анна Львовна отлипла от стены, сняв с нее подслушивающее
   устройство, рухнула в кожаное кресло, отвалилась на его мяг-
   кую спинку, закатив глаза под лоб, и красные пятна со щек
   сползли на шею.
   После всего услышанного необходимо было принимать реши-
   тельные меры!
   Незамедлительно!
   С трудом поднявшись, она неверной походкой направилась к
   итальянской "стенке", выдвинула один из ящиков, достала из
   него упаковку лекарства. Высыпав себе на ладонь не менее пяти
   таблеток и разом заглотив их, не запивая водой, мамаша мгно-
   венно преобразилась - вероятно, в ней открылось второе дыха-
   ние.
   Резвова-старшая приняла боевой вид:
   - Я тебе покажу военкомат! Я тебе устрою армию!.. Ты у ме-
   ня услышишь "На сопках Маньчжурии"! И "Марш славянки" тоже!
   Мать направилась на кухню, где сидевший в несвежей майке и
   тренировочных брюках со вздувшимися пузырями коленями гене-
   рал-майор Резвов испуганно уронил газету "Народ мой", увидев
   на пороге супругу с перекошенным лицом.
   - Держи меня, я теряю сознание! - заявила она, картинно
   сползая вниз по дверному косяку.
   Муж бросился было на помощь, но опоздал на какое-то мгно-
   вение, и затылок Анны Львовны глухо стукнулся об линолеум
   "под мрамор".
   - Идиот! - коротко всхлипнув, свистящим шепотом безапелля-
   ционно заявила она, открывая глаза. - Я ведь предупреждала,
   что падаю!
   - Но, солнышко... - глаза генерала, глаза человека, легко
   сходящегося с людьми, легко прощающего обиды и легко врущего
   повлажнели от сильного расстройства. Ему даже захотелось убе-
   жать в туалет и посидеть там некоторое время в одиночестве.
   - Молчи, изверг! - странно, но муж почему-то не воспламе-
   нился от ее взгляда. - Анна Львовна встала с пола, потерла
   намечавшуюся на затылке шишку и, словно Петр I, приказывающий
   начать Полтавскую битву, выбросила вперед руку, указывая на
   коридор. - Иди и звони!
   - Иду! - Модест Михайлович шагнул из кухни, радуясь избав-
   лению от непосредственной близости супруги. - А кому зво-
   нить-то?
   Он относился к той категории людей, которые появились на
   свет исполнителями и могли себя уверенно чувствовать только
   под чьим-то руководством.Однако по иронии судьбы, придя в во-
   енную власть, ему пришлось тщательно скрывать свой комплекс
   и с течением времени генерал научился так виртуозно маскиро-
   ваться на службе, что и ниже-, и вышестоящие пришли к выводу;
   Резвов - прирожденный лидер.
   - Так кому звонить? - как всегда супругу хозяйки дома тре-
   бовался командир, потому что здесь он представлялся в истин-
   ном обличии - был первым, но лишь на вторых ролях.
   - Своему собутыльнику!
   - Ты не права! - муж глубоко оскорбился.
   Генерал второй месяц был в полной завязке по причине из-
   расходования служебных запасов спирта на квартал вперед и за-
   держки выплаты денежного довольствия, из-за чего не мог поз-
   волить себе приобретение алкоголя из собственных средств.
   Но, не желая вступать в вооруженный конфликт, покорно наб-
   рал известный номер:
   - А что ему сказать?
   - Он еще спрашивает?!. К твоему сведению, у Иры сидит оче-
   редная дуркаловская прошмандовка и тянет ее на службу!! -
   супруга многозначительно закатила блиставшие слезами глаза.
   - Золотце мое, ты же прекрасно знаешь; не все женщины в
   армии те самые прошмандовки! Тем более у Дуркало - с его-то
   отбором!
   - Что-о?! - Анна Львовна для успокоения нервов хватила
   рюмку "Метаксы" и, хрустнув пальцами, двинулась на Модеста
   Михайловича, съежившегося у телефона. - Тогда я тоже надену
   форму!! Ты этого хочешь?! - она подождала ответа на свой чис-
   то риторический вопрос, однако генерал, как герой-подпольщик
   в лапах врага, хранил мужественное молчание. - Или наша дочь
   раз и навсегда забудет о Дуркало, или в этом доме будет три
   трупа! Ее, мой и твой! Учти, меня ничто не остановит... - в
   отчаянии прошептала жена, исходя горючими слезами.
   Супруг искренне удивился:
   - Меня-то за что?!
   Маленький кулачок жены оказался в опасной близости от его
   лица:
   - Успокойся, я все понял! - он снова набрал номер. -
   Але?!. Дуркало, ты?!. Это я!.. Слушай, если моя дурочка явит-
   ся к тебе проситься на контракт, пошли ее подальше!.. Очень
   прошу!.. Что?.. Да нет, младшая, конечно! - в голосе Резвова
   прорезалась сверхзакаленная сталь. - Подведешь - сам знаешь,
   где будешь дослуживать! Это я тебе гарантирую!.. Привет!
  
  
   - Опаздываем, матушка! - из распахнувшейся двери появилась
   лунообразная физиономия в фотохромных очках.
   - Васильич! - узнав выглянувшего из личного кабинета ви-
   це-президента Ассоциации скаутов города, Ирина отшатнулась от
   него Красной Шапочкой, перед которой неожиданно возник Серый
   Волк. - Извини! Сам знаешь, как в это время с транспортом!
   - Надо раньше выходить из дома, - наставительно заявило
   второе лицо организации, демонстративно посмотрев на часы, -
   и не будет никаких проблем!
   Для него самого уже второй месяц действительно не сущест-
   вовало никаких проблем - он приезжал в штаб-квартиру на но-
   венькой "Волге" и важно шествовал к себе, гордясь собственной
   пунктуальностью.
   Хотя раньше тоже частенько опаздывал.
   Впрочем, не опаздывал - задерживался, как и положено от-
   ветственному работнику общественной организации.
   - Зайди, дело есть! - Андрей Васильевич сверкнул ослепи-
   тельной лошадиной улыбкой, демонстрируя результат недавнего
   посещения стоматолога.
   Покорившись судьбе, Резвова шагнула за ним и уселась в
   мягкое кожаное кресло напротив него.
   Закурив, вице-президент отодвинулся вместе с сидением к
   стене, бережно пристроив на краю стола несвежие подошвы крос-
   совок:
   - Должен вас огорчить, Ирина Модестовна. Вчера мы подводи-
   ли итоги соревнования, и к глубокому нашему прискорбию ваш
   патруль не попадает в число участников джамбори в Шотландии.
   - он постарался принять официальный вид, плохо вязавшийся с
   позой из американских боевиков.
   - Почему?
   Россомахин потянулся к толстому журналу, как путник в пус-
   тыне тянется к колодцу в оазисе:
   - Культпоход в Эрмитаж пропустили? Пропустили!.. В зимний
   лагерь не выезжали? Не выезжали!.. Дальше продолжать или сама
   знаешь?
   Вспомнив, что по пятой заповеди Закона скаут всегда должен
   быть вежлив, она преданно взглянула на Васильевича, спросив
   голосом Белоснежки, разговаривающей со злой мачехой:
   - А разве патруль не помогал ветеранам?
   - Помогал... Но и другие, к твоему сведению, тоже! И они,
   между прочим, обязательные мероприятия не сачковали! - журнал
   захлопнулся. - Вот вчера, например...
   - А что вчера?
   - Отсутствовали полным составом в Лавре.
   Ирина открыла было рот, чтобы дать достойный ответ, но тут
   же его закрыла - позавчера она допоздна протанцевала на вече-
   ринке у пионеров, строя глазки одному из вожатых, и естест-
   венно напрочь забыла о запланированном посещении единственно-
   го действующего в черте города монастыря.
   - Извини, Ириша, но ничем не могу помочь. Соревнование на
   то и соревнование, чтобы поощрить самых достойных!
   Она всегда поражалась, с каким сверхумным видом Россомахин
   умел изрекать очевидные даже первокласснику банальности, но
   спорить не стала, покаянно шмыгнув носом.
   - Пока мы записали вас в резерв... В принципе, если
   кто-нибудь из основного состава не сможет поехать, вы можете
   смело рассчитывать на его место. Только так и не иначе!
   - Спасибо и на этом!
   - Not at all. - вице-президент изучал английский по самоу-
   чителю и иногда любил блеснуть знаниями. - Иди к своим ребя-
   там! А лично я желаю тебе больших педагогических успехов в
   работе!
   С видом Жанны Д'Арк, потерпевшей поражение под Парижем,
   Ирина направилась на очередные занятия со скаутским патрулем.
   Виталий играл на арфе на сцене Дворца Культуры, прикрыв
   глаза.
   И ясно воображал Резвову, танцующую с ним при свечах в об-
   разе Евы, еще не изгнанной из Эдема.
   Это его удивило; мечты и видения маэстро никогда раньше не
   отличались сексуальной направленностью.
   От неожиданности он даже взял фальшивую ноту - с благород-
   ной болью взглянув на инструмент, вытер рукавом вдруг вспо-
   тевший лоб.
  
  
   Когда Ирина пришла в военкомат, там царила обычная суета.
   У входа в стеклянной будке сидела рядовая Милосердова с
   красной повязкой дежурного на рукаве защитной рубашки. Яркая эффектная брюнетка с серыми выразительными глазами и
   красиво очерченными губами выспрашивала дурным голосом, к ко-
   му направляются посетители. Однако, если ей не отвечали, ма-
   хала на них рукой - вероятно, понимая, их много, а она одна.
   Приглашенные на беседу с испуганными глазами бродили по
   многочисленным коридорам, освещаемые серебряным рассеянным
   светом потолочных плафонов, сталкивались с такими же собрать-
   ями по несчастью, с ужасом глядели друг на друга и бестолково
   сновали вверх-вниз по обшарпанной лестнице.
   Этим парням, судя по их внешней упаковке, сотовым телефо-
   нам и мощным шеям, было что терять на "гражданке".
   А те, кому терять было нечего, терпеливо ожидали очереди в
   нужные кабинеты, сверкавшие блеском надраенных латунных двер-
   ных ручек. Сидя на облезлых стульях вдоль стен или тупо рас-
   сматривая весьма фривольную лепнину на потолке, они не дога-
   дывались; до Революции 1917 года в здании РВК размещался Дом
   Терпимости для тогдашнего среднего класса.
   Совсем ошалевшие от духоты и безысходности, с потерянным
   видом бродили по переходам, заглядывали в двери, читали прик-
   репленные на них не первой свежести таблички со званиямм и
   должностями инспекторов и остолбенело сверяли их с указанными
   на полученных ими повестках.
   Окончательно запутавшись в изгибах длинных коридоров, Рез-
   вова несколько раз попыталась справиться о местонахождении
   кабинета прапорщика Красавиной, но ей никто не отвечал, даже
   не останавливался.
   Либо о существовании Дануты здесь просто не знали, либо в
   столь нервной обстановке напрочь забыли об элементарных пра-
   вилах вежливости.
   Конечно, вышедший из своей приемной Дуркало, мог бы ей по-
   мочь, но заметив дочь старого товарища, полковник поступил с
   точностью до наоборот.
   Желая как можно дольше оттянуть предстоящий неприятный
   разговор, он поймал страстный взгляд, брошенный в его сторону
   проходящей Манерной:
   - Что с вами, старший сержант?
   - Да что-то, товарищ полковник, сердце без конца болит...
   - Илона сделала грустные, страдающие глаза, картинно взвшись
   за свою левую грудь.
   - Ну и что, что оно у вас без конца болит? - Леонард Иудо-
   вич понимающе улыбнулся. - Я без конца вообще жить не могу.
   Появившаяся Звездич не слышала, о чем говорили Дуркало и
   Манерная, но выражения их лиц не оставляли сомнений - о чем
   именно. И ее напускной равнодушный взгляд постепенно сменился
   бешенством собаки, не поделившей территорию с соперницей.
   Старший сержант, заметившая краем глаза рядовую, тут же
   покинула отца-командира и окрыленная пошла по своим делам. И
   при этом двинулась от него своей обольстительнейшей походкой,
   которую изобрела сама. Ее секрет заключался в том, чтобы при
   ходьбе в движении учавствовали все части тела без исключе-
   ния, но особенно - самые лакомые для мужчин.
   Агнесса усмехнулась ей в спину плотядно-мстительной усмеш-
   кой.
   А полковник перехватил на ходу скакавшую мимо него бодрой
   рысцой капитан-лейтенанта Угрюмову и, прикрывшись ею, точно
   живым щитом, встал в "глухую защиту" у стенда с фотопортрета-
   ми Героев России.
   Скучающе слушая ее доклад, полковник увидел, Ирина о
   чем-то коротко переговорила со старшим матросом Трезвых и
   очень целеустремленно направилась куда-то по коридору.
   Скорее всего - прямо к нему!
   Хорошо хоть, не заметила его в толпе!
   Следовательно, есть время подготовиться!
  
  
   Корабельный старшина Гранитченко курила на скамейке в
   сквере, не сводя глаз с подъезда "хрущевки".
   Для своего возраста она была излишне серьезна, отличаясь
   замкнутостью и неразговорчивостью.
   Да и вообще мало кто в военкомате видел ее в приподнятом
   настроении; Наталья искренне страдала от того, что ее коллеги
   по службе нелицеприятно отзываются о военкоме, обсуждая не-
   достатки, вместо того, чтобы говорить о достоинствах.
   Морячка всегда уважала вышестоящих, полагая, на командных
   должностях дураков не держат, а поэтому принимала на веру лю-
   бые утверждения Дуркало, какими бы абсурдными они не являлись
   на самом деле. Она всегда была на стороне полковника, с жаром
   доказывая сомневающимся правоту Леонарда Иудовича.
   Не имея ни собственных мыслей, ни собственного мнения, ко-
   рабельный старшина могла убеждать противную сторону доводами
   Дуркало, но если тот менял назавтра свое мнение, она во всем
   следовала за ним, хотя вчера могла занимать диамметрально
   противоположную позицию в обсуждаемом вопросе.
   Как-то полковник пообещал ей, если она получит высшее об-
   разование, то тут же автоматически станет самое меньшее мич-
   маном. Сделавшись после этого обещания его самой преданной
   фанаткой, Наталья поступила на вечернее отделение института и
   честно принялась вгрызаться в гранит науки ради достижения
   заветной цели - повышения в звании.
   Гранитченко более чем слабо разбиралась в том, чему ее
   обучали, но прилежно вызубривая почти слово в слово лекции,
   зарабатывала, благодаря хорошей памяти и огромной усидчивости
   нетвердые четверки по всем предметам.
   Чтобы военком мог ею гордиться
   Заметив вышедшего из подъезда худощавого парня в джинсах и
   футболке с надписью "I love faggots!", она придирчиво сличила
   его лицо с фотографией и решительно направилась к нему с го-
   рящими глазами тигрицы, заметившей одинокую антилопу.
   Не доходя до него пары шагов, Наталья очень правдоподобно
   споткнулась на ровном месте, завалившись на любителя нетради-
   ционного секса:
   - Ой! Да шо ж это творится?!
   Он ловко подхватил ее:
   - В чем дело, красивая?
   Вместо ответа старшина крепко зажала руку молодого челове-
   ка в болевом захвате и обаятельно улыбнулась:
   - Долго же я тебя ждала...
   Призывник судорожно всхлипнул от боли в запястье при по-
   пытке вырваться.
   - От дурной! Подписывай! А то будет гораздо больнее!
   Повинуясь свинцовому взгляду Гранитченко, бедняга взял ус-
   лужливо поданную гелиевую ручку и, дергая щекой, расписался
   на бланке вручения повестки.
  
  
   Дуркало остановился перед шеренгой женщин-военнослужащих:
   - Доложите о наличии людей. Кто не все - того накажем! -
   он шагнул к Сукачевой, поправил воротник ее синей форменной
   рубашки. - Это правда, что ваш подопечный чуть не утонул?
   - Не хотела я, товарищ полковник...
   - Не хотела она!.. Все вы так говорите! - военком сделал
   шаг к Ростовцевой. - А вы почему лыбитесь, лейтенант?! - он
   засунул кулаки в карманы брюк, не замечая шаловливо расстег-
   нувшейся ширинки. - Вашего вообще отправили в травму, а его
   родители закатили мне такую истерику!
   - Кто же думал, что у него такие слабые руки?! - Лариса не
   могла отвести преданных глаз от белых трусов, видневшихся в
   прорехе командирских штанов.
   - Стыдитесь, товарищи! Распустил я вас!.. Кстати, почему в
   строю наличие отсутствия прапорщика Красавиной и капитан-лей-
   тенанта Угрюмовой?
   Возникла неловкая пауза.
   - Где они? Кто скажет?
   - У Красавиной посетители, товарищ полковник. - сержант
   Разгильдяева подавила зевок.
   - Ей бы не с ними работать, а свой объект пасти, пока
   окончательно не сбежал! Вот как бывает, когда нарушаются пра-
   вила ведения наружного наблюдения!.. Позор! Упустить мальчиш-
   ку! И где?! В музее! - Леонард Иудович отдышался. - А что с
   Угрюмовой?
   - Она на задании! - старший матрос Трезвых поскребла ног-
   тями бедро под форменной юбкой.
   - Где?! - военком рявкнул так, что позавидовал бы любой
   держиморда-старшина. - А, ну, да... - и тут же успокоился. -
   Я очень недоволен вами, товарищи! Наша работа с призывниками
   гроша выеденного не стоит!
   Ефрейтор Тихонина с трудом пыталась сохранить серьезное
   выражение лица, глядя на кусочек исподнего белья мечущего
   громы и молнии военкома.
  
  
   Ирина писала под диктовку Красавиной рапорт.
   - ...прошу в установленном порядке призвать меня в Воору-
   женные Силы Российской Федерации. - Данута отхлебнула чай из
   чашки. - Фамилия, подпись и дата.
   В кабинет со ржанием откормленных кобыл на выпасе ввали-
   лись девушки в форме:
   - Зря не явилась. - рядовая Милосердова с повязкой дежур-
   ного на рукаве форменной рубашки уселась на край стола. -
   Полкан рвал и метал из-за исчезновения в музее твоего объек-
   та!
   - Первый блин всегда комом! - поморщилась прапорщик.
   - Он, бедняжечка, так разволновался от твоего отсутствия,
   даже ширинку забыл застегнуть! - сержант Разгильдяева заикала
   от смеха. - А трусики-то у нас беленькие, прямо как платье у
   невесты!
   Красавина представила:
   - Сногсшибательный пейзаж! - и показала на Резвову. -
   Кстати, девочки, представляю вам мою давнюю подругу. Зовут
   Ирина. Хочет служить с нами.
   - И это правильно! Люди нам всегда нужны, особенно - хоро-
   шие! - ободряюще подмигнула младший сержант Идеалян. - А я -
   Марианна... Иди к военкому и ничего не бойся! Свободные долж-
   ности у нас есть.
   - Алла. - представилась сержант. - Советую проситься в на-
   ше отделение. Потому как, хоть и трудно ничего не делать на
   службе, но все мы не боимся трудностей!
   - А я Татьяна. - улыбнулась рядовая. - Только не попади к
   флотским. У них хоть форма и красивая, но команди-и-ир...
   Напутствуемая добрыми пожеланиями Ирина отправилась к пол-
   ковнику Дуркало, от которого зависела вся ее дальнейшая судь-
   ба...
  
  
   Освещенная косыми лучами солнца, падавшими на нее из окна
   на лестничной площадке, ведущей на чердак, старший прапорщик
   Сукачева с наслаждением отдавалась властной силе рук по-хо-
   зяйски ощупывавших все выпуклости и вогнутости ее рельефного
   тела.
   Они ненавязчиво скользнули под ее темно-синюю форменную
   юбку, и Анжелика издала страстный стон, требуя продолжения
   эйфории.
   Но шаловливые ручонки неожиданно оттолкнули ее от себя.
   Нехотя выйдя из предоргазного состояния, она быстро сори-
   ентировалась в обстановке и, окинув презрительным взглядом
   поднимающегося вверх по ступенькам очередного посетителя,
   сделала вид, будто продолжает свой рассказ:
   - А тут я, якобы случайно, наступаю на ногу этому козлу и
   давлю каблуком...
   Укоризненно глянув на закуривавшую с независимым видом ма-
   йора Пробивнюк, Анжелика довольно точно показала, как ее не-
   задачливый ухажер запрыгал на одной ножке.
   Снизу послышались торопливые шаги, своей тяжестью напоми-
   навшие шаги Каменного гостя.
   Перестав дурачиться, Сукачева испуганно покосилась на
   лестничный пролет, торопливо оправляя на себе голубую формен-
   ную рубашку, совершенно забыв о неприлично задранной юбке.
   Со скоростью и пыхтением курьерского поезда мимо влюблен-
   ных стремительно пронеслась Людмила Карловна, оставляя за со-
   бой грохот и пыль от отрываемых в спешке перил.
   Ромео, (Елена), и Джульетта, (Анжелика), изумленно посмот-
   рели сначала друг на друга, а потом - на вбежавшую в военко-
   мат Берлинскую-Коржикову:
   - Ненормальная! - авторитетно изрекла майор, нежно и в то
   же время настойчиво снова привлекая к своей волнующейся от
   избытка чувств груди старшего прапорщика. - Иди ко мне, мой
   голубец...
   Ее рука озорно скользнула ей под юбку...
  
  
   - Товарищ полковник, разрешите обратиться?
   Пол в коридоре зашатался под ногами военкома.
   Наступил тот самый ответственный момент, о котором вчера
   предупредил по телефону старый товарищ.
   - Ириша?! А я смотрю и думаю, ты или не ты?! - ладонь Лео-
   нарда Иудовича нежно погладила погончик парадной скаутской
   рубашки дочери друга.
   - Вот. - она протянула ему рапорт.
   Дуркало бегло прочитал, задумался, испытующе глядя на де-
   вушку - оба вплотную приблизились к роковой черте:
   - Давай-ка пройдем ко мне и поговорим в спокойной обста-
   новке.
   Он по-отцовски приобнял ее за плечо. Резвова, приникнув к
   нему всем телом, от чего у него сразу стало горячо и влажно в
   трусах, кое-что интимно прошептала ему на ухо. Став пунцовее
   невесты перед первой брачной ночью, полковник принялся дело-
   вито застегивать на ходу ширинку под взглядами обалдевших по-
   сетителей.
   Войдя вместе с Ириной в приемную, военком выразительно
   посмотрел на рядовую Звездич и внушительно произнес:
   - Меня ни для кого нет!
   У Агнессы возникло непреодолимое желание сначала выцара-
   пать незнакомой девке глаза, а потом кастрировать шефа.
   В кабинете полковник в упор взглянул на Резвову:
   - Очень рад, что ты решила пойти по стопам отца! - Леонард
   Иудович неожиданно открыл в себе способности дипломата. -
   Продолжаешь, так сказать, семейную традицию?
   - Вы не поверите, но сколько себя помню, всегда мечтала
   носить форму. - Ирина опустила ресницы.
   - Ясно... - Дуркало положил рапорт в ящик стола.
   Если бы не запрещение генерал-майора, он без колебаний
   взял девчонку к себе, прекрасно осознавая, какие блага воен-
   комату и ему лично могло принести ее присутствие.
   Однако старый друг слишком честно дал понять - не стоит
   проявлять самодеятельности там, где ее не следует проявлять.
   Выбора не было, но и ссориться тоже не хотелось - в конце
   концов знал генеральскую дочку с пеленок и хорошо к ней отно-
   сился.
   Военком принялся лихорадочно соображать, что делать, по-
   нимая, на раздумья у него остаются секунды. Но так ничего и
   не придумав, он двинулся по тонкой жердочке над пропастью:
   - Ты даже себе не подозреваешь, Ирочка, но на ближайшие
   год-два все должности заняты. Полный комплект...
   - А мне говорили - у вас недобор...
   - К сожалению, я пока еще памятью и зрением не страдаю. У
   нас скорее - перебор.
   - А если папа вам позвонит?
   - Лучше - мама.
   - Да разве она разрешит?! - Резвова поникла засохшим без
   поливки цветком. - Вы ведь знаете ее ненависть к солдаткам...
   - Единственное, что нам остается - ждать. - философски за-
   метил Дуркало, радуясь той легкости, с какой обвел девчонку
   вокруг пальца. Он доверительно наклонился к ней. - Сама поду-
   май - разве могу я дочь своего друга принять на службу рядо-
   вой? Я хоть и выжил из ума, но не до конца! Да и что скажет
   твоя мама?! Представить страшно! - военком погладил девушку
   по колену, страшным усилием воли заставив себя не переходить
   определенной границы, чтобы его жест, не дай Бог, не вызвал у
   Ирины дурных ассоциаций.
   Он очень любил женщин - молодых и красивых - и глубоко
   страдал, что распустившийся напротив него цветок не может по-
   ка прорасти во вверенной ему оранжерее.
   А Резвова предприняла последнюю попытку:
   - Я согласна на рядовую!
   - Ну уж нет, прости! - полковник протестующе выставил впе-
   ред ладони - чересчур близко к упругой девичьей груди. - Во-
   инская служба должна быть не только общественно полезной, но
   и лично не вредной!.. Поэтому, уговори маму! И если она сог-
   ласится, я тебя - на офицерскую должность, благо образование
   позволяет!
   Скаутмастер встала, сдерживая подступавшие слезы:
   - Спасибо, товарищ полковник... До свидания...
   - Всего хорошего. Большой привет Анне Львовне и Модесту
   Михайловичу!
   Она уныло кивнула и вышла из кабинета, не заметив облег-
   ченного вздоха военкома.
   Едва за ней закрылась дверь, как Леонард Иудович выдвинул
   нижний ящик стола, вытащил из него бутылочку, называемую в
   просторечии "красной шапочкой", но привести в порядок расша-
   тавшиеся от тяжелого разговора нервы не успел.
   На пороге возникла кипящая от возмущения забытым на огне
   чайником рядовая Звездич...
  
  
   Директор ТОО "Рамзес" Ян Иосифович Клевер в возрасте двад-
   цати шести лет и неполных девяти месяцев, затянутый в костюм
   от Nino Ricci, вылез из своего "Volvo" цвета морской волны,
   поставил машину на сигнализацию и направился к родному подъ-
   езду.
   Навстречу ему со скромно опущенными глазами шагнул светло-
   волосый ангел, сошедший с небес, чтобы заставить поверить в
   чудо:
   - Простите, у вас не найдется зажигалки?
   И живое воплощение мечты любого мужчины доверчиво потяну-
   лось к Яну Иосифовичу сигаретой с темным фильтром.
   - Конечно, конечно!
   Сраженный сразу и наповал он услужливо зажег огонек, давая
   прикурить прекрасной незнакомке.
   - Спасибо. - она пыхнула ароматным дымком. - Вы очень лю-
   безны.
   И с шиком перекинув сигарету из левого угла рта в правый,
   капитан-лейтенант Угрюмова мгновенно превратившись из ангела
   в дьявола, цепко ухватив директора ТОО за запястье.
   От резкого движения на ней распахнулась ветровка, явив
   ошеломленному Клеверу форменную белую рубашку с погонами:
   - Распишитесь в получении!
   Военкоматовская повестка приблизилась к искривившемуся от
   применения болевого приема лицу руководителя "Рамзеса"...
  
  
   Переживая за Ирину, Красавина спустилась с сигаретой в ку-
   рилку у запасного выхода на первом этаже военкомата, где гус-
   то дымили мичман Пробкина, старший матрос Трезвых и ефрейтор
   Тихонина, имевшая короткий нос и несоответственно ему черес-
   чур полные ярко накрашенные губы, тщательно уложенную замыс-
   ловатую прическу, увлеченно читавшая через затяжку фантезий-
   ный роман в яркой обложке.
   Но тем не менее она считалась красивой и не могла пожало-
   ваться на отсутствие внимания к себе со стороны мужчин - мо-
   лодых и старых, холостяков и женатых.
   Евгения запоем глотала авторов, сочинявших ненаучную фан-
   тастику, которые подделывались под классика и основоположника
   жанра профессора Толкиена. И делала это в транспорте, в оче-
   редях, на службе - везде, где только могла выкроить свободную
   минуту.
   Ознакомившись с увесистыми томами его произведений о геро-
   ических хоббитах, - спасителях мира - она окончательно и нав-
   сегда отдала ему свои симпатии.
   И решила просветить насчет него сослуживиц, уподобившись
   христианским миссионерам, несшим слово Божье дикарям-язычни-
   кам.
   Ефрейтор попробовала было устроить литературные чтения в
   обеденный перерыв, но не встретила понимания со стороны кол-
   лег. Напротив, ее просветительская деятельность вызвала ост-
   рое неприятие, а некоторые, особо упертые, даже вознамерились
   отправить ее на принудительное лечение в дурдом.
   Тихонина глубоко оскорбилась и вступила в общество толкие-
   нистов, где принялась успешно изображать в ролевых играх на
   природе лихую амазонку, взяв себе имя Гудрун.
   С тех пор Евгения жила в собственном мире, тесно общаясь с
   эльфами, хоббитами, людьми далекого Средиземья, белыми мага-
   ми, сражаясь вместе с ними против орков, гоблинов, троллей,
   оборотней и прочей сказочной нечисти ради победы всемирного
   Света над Тьмой.
   При этом она глубоко сочувствовала сослуживицам по воен-
   комату, по собственной дурости лишивших себя той интересной
   жизни, какая была у нее.
   - Одна моя подруга недавно вышла замуж. Говорит, муж у нее
   - просто клад. - мечтательно заметила Тихонина, закрыв книгу
   и затушив сигарету.
   - Тогда ей следует остерегаться кладоискательниц. - Марина
   стряхнула пепел в пепельницу.
   К ним спустилась Цветкова:
   - Девчонки, что я знаю! Расскажу, не поверите! - младший
   сержант чуть не подпрыгивала от возбуждения.
   - Ты сперва расскажи. - Ольга равнодушно сплюнула на пол.
   - Полный отпад! Манерная внаглую клеит Дуркало, а Звездич
   исходит на нет от ревности!
   - Да брось ты!
   - Я серьезно! Сами присмотритесь! - укоризненно сказала
   Людмила.
   - Ну, тогда Агнесса ей даст жизни! - Трезвых скользнула по
   ней тяжелым взглядом.
   - А вам не кажется, что мы влипли?
   Вопрос прапорщика заставил всех троих погрузиться в глубо-
   кие размышления на тему - что Данута имеет в виду.
   - Ты о чем? - с обезоруживающим простодушием идиотки спро-
   сила Пробкина.
   - О подготовке к весеннему призыву... Ладно, вручим мы по-
   вестки, возьмем с наших охломонов подписи, а дальше?
   - Логично! - Тихонина приняла глубокомысленный вид.
   - Не понимаю, при чем тут мы? - возмутилась Трезвыых, ре-
   шавшая для себя, не сбегать ли на угол в рюмочную с завлека-
   тельной табличкой над входом "Выпил и Порядок" и не отведать
   ли холодного пивка. - Наше дело маленькое - приказы выпол-
   нять! За нас за всех полкан думает и командует!
   - На то он и командир. - с преувеличенным благоговением
   заметила Пробкина.
   Данута настроилась было объяснить сослуживицам смысл свое-
   го высказывания, но бросила случайный взгляд из приоткрытого
   окна на улицу и забыла о своем намерении.
   Через сквер к автобусной остановке печально шла Резвова,
   не замечая никого и ничего вокруг, ссутулясь от невидимого
   груза, опустившегося ей на плечи.
   - Ир!.. Что случилось? - Красавина по пояс высунулась на
   улицу, призывно махая рукой.
   Скаутмастер не ответила, глянув на нее со стоическим сми-
   рением монашки первых лет христианства, которую нечестивые
   язычники уже поволокли на костер.
   - Понятно...
   Прапорщик проводила ее сочувственным взглядом и вдруг
   без всякого перехода щелкнула пальцами ей вслед:
   - У меня, кажется, есть идея!
   - Говори! - ефрейтор грациозно затолкала окурок в помятую
   банку из-под кофе "Pele", служившую пепельницей.
   - Чуть позже! - Данута неожиданно влезла на подоконник и
   соскочила с него на улицу вслед за подходящей к остановке
   подругой.
   - Что это с ней? - мичмана так испугала ее необъяснимая
   выходка, что Марина чуть не проглотила недокуренную сигарету.
   - Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша! - констатирова-
   ла Трезвых, утвердившаяся в своем намерении сбегать попить
   пива.
   Для начала, конечно...
  
  
   Людмила Карловна ворвалась в приемную Дуркало.
   Навстречу ей с видом Александра Матросова, бросающегося
   грудью на амбразуру вражеского дота, из-за стола с пультом
   выскочила рядовая Звездич, живое воплощение юношеских грез
   зрелого мужчины, - с широким разлетом бровей, зелеными глаза-
   ми, чувственными губами, ярко-черными волосами.
   - Военком на месте?!
   - По какому вопросу?! - Агнесса с ужасом взирала на разъ-
   яренную Берлинскую-Коржикову, загораживая собой проход в ка-
   бинет. - Сегодня неприемный день!
   - Да сейчас! - посетительница, сделав обманное движение,
   схватила с секретарского стола мраморный чернильный прибор и
   с ловкостью опытного мастера обрушила его себе на голову.
   И легким движением стряхнула с плеч осколки, разлетевшиеся
   в разные стороны.
   - Гражданочка, послушайте!! - рискуя, если не жизнью, то
   здоровьем, солдатка все же честно попыталась остановить мать
   Виталия.
   - Сударыня!! - рявкнула Берлинская-Коржикова, бешенно
   сверкая зрачками.
   Она отшвырнула рядовую в угол и рванулась в кабинет Дурка-
   ло.
   Полковник нервно вскочил, заталкивая в ящик стола потре-
   панный том романа Даниэллы Стил о любви, нежности и страсти
   со скромным названием "Звезда".
   - Вам чего?! - хотя он и не считал себя трусом, голос у
   него дрогнул.
   А Людмила Карловна рухнула перед ним на колени, патетичес-
   ки протягивая руки и заливаясь слезами - применила свой из-
   любленный прием воздействия на мужчин:
   - Спасите моего мальчика!!. Мужа нет!.. У меня стенокар-
   дия, гиппертония, остеохандроз!.. Сын - единственная опора!
   Без него я даже не могу дойти до туалета!!
   Леонард Иудович с опаской покосился на посетительницу, ли-
   хорадочно нащупывая в столе табельный пистолет, пока с ужасом
   не вспомнил, что, как запер его где-то с полгода назад в лич-
   ный сейф, так с тех пор ни разу оттуда не доставал.
   Да и ключей от него что-то давно не видел...
   По-прежнему стоя на коленях, Берлинская-Коржикова трубно
   высморкалась.
   И полковник, точно витрина магазина из рекламы "Жара",
   рухнул в кресло пораженный мощью сморкания столь хрупкой на
   вид дамы, а также количеством соплей, уместившихся в ее ма-
   леньком носе.
   - Я знаю, вы ведь добрый! Вы все можете! - страдающая мать
   подползла на коленях к столу и страстно вцепилась обеими ру-
   ками в запястья военкома - усилила на него давление. - Мой
   мальчик - музыкант!! Будущая слава России!! Шаинский, Ойс-
   трах, Растропович!!. А вы его!.. - она снова забилась в рыда-
   ниях.
   - Что я?! - на лице Дуркало была написана покорность судь-
   бе, когда он с трудом высвобождал расстегнувшийся в борьбе
   браслет от часов из ее цепких пальцев и на всякий случай
   отодвигался подальше вместе с креслом.
   - В армию!! - Людмила Карловна принялась очень талантливо
   изображать эпилептический припадок.
   - В армию?! - до военкома, наконец, дошло за чем именно в
   его кабинет проникла эта более чем странная особа. - Вашему
   сыну предстоит исполнить священную и почетную обязанность
   каждого россиянина...
   - Нет!! - Берлинская-Коржикова вскочила на ноги и Медным
   всадником нависла над несчастным "Евгением". - Сколько вы хо-
   тите за его свободу? Скажите, я не пожалею никаких денег!!
   Нет людей, которые не берут; есть люди, которым просто не
   предлагают.
   Если бы Людмила Карловна говорила тихо, а не на повышенных
   тонах - так что в приемной было слышно каждое ее слово - воз-
   можно, ей удалось бы договориться.
   Но подобные предложения никогда не принимаются при вероят-
   ности присутствия пусть даже и теоретически, третьего -
   всегда лишнего.
   Поэтому Леонард Иудович оскорбился до глубины души от упу-
   щенной возможности увеличить свое денежное содержание из-за
   наверняка подслушивающей секретарши и принялся спасать честь
   мундира:
   - Да вы что?! Здесь вы там не найдете!! - он прямо побелел
   от злости от отсутствия надлежащей звукоизоляции. - Прекрати-
   те немедленно! Или я отправлю вашего музыканта на Северный
   полюс!! К белым медведям!!
   - Витасю?! На полюс?!
   - Да!!
   Берлинская-Коржикова не могла отпустить сына так далеко от
   себя. Сама мысль о разделивших бы их тысячах километров пока-
   залась ей сверхкощунственной.
   - Да я разнесу весь ваш военкомат вместе с вами по кирпи-
   чику!! - вздыбилась она штормовой волной над офицером.
   - Это будет вам чревато боком!!
   - Вы еще меня вспомните!! Я вам устрою!!
   Развернувшись на каблуках, мать Виталия стрелой из боевого
   арбалета вылетела от военкома, перескочив через ввалившуюся
   ухом вперед в кабинет Звездич:
   - Попомните меня!! Ох, попомните!! Обещаю!!
  
  
   Пробивнюк взасос поцеловала в губы Сукачеву, сжимая в ла-
   донях ее бюст:
   - Пора возвращаться, голубец...
   Учащенно дыша, старший прапорщик неохотно кивнула.
   Они спустились вниз по лестнице, остановились перед метал-
   лической дверью с расписанием работы военкомата, приводя в
   порядок униформу.
   - И тут, когда он полез мне под юбку, я ему, недоноску,
   так двинула... - Анжелика провела прием рукопашного боя на
   невидимом противнике и, воровато оглянувшись, торопливо чмок-
   нула Елену в щеку.
   Но здесь на площадку выскочила клокотавшая от бешенства
   Людмила Карловна.
   Подхваченные ураганом "Людмила" майор и старший прапорщик
   разлетелись в разные стороны и с сухим треском столкнулись
   лбами, отброшенные от стен обратно друг на друга. Они медлен-
   но оседали в полуобморочном состоянии - наверно, испытали от
   столкновения такой оргазм, какого обеим в своей жизни уже не
   дано было испытать больше никогда.
   Берлинская-Коржикова же их просто не заметила, смерчем
   стремясь вниз на улицу, как не заметила поднимавшуюся Тре-
   звых, освежившуюся крепкой "Охотой".
   И не обратила внимания на ее удивленный возглас:
   - Какие скользкие ступеньки!..пеньки!..пеньки!..
  
  
   На телестудии шла запись суперфинала передачи "Угадай
   анекдот", где под ярким светом прожекторов потели рядовая
   Звездич в белой форменной рубашке с золотыми погонами, невы-
   сокий и худой юноша, глядя на которого можно было подумать,
   что с рождения он никогда не ел досыта,и зрелый тип с внеш-
   ностью скомороха.
   Когда Агнесса узнала, что Манерная на конкурсе "Мисс
   "Красная Звезда" завоевала титул "Мисс "Очарование", и что к
   тому же та нагло строит глазки ее любимому Дуркало, в ней
   взыграло ретивое.
   Если бы взгляд мог материализовываться, старший сержант
   пала бездыханной от автоматной очереди в упор.
   Но, к несчастью, глаза Звездич не обладали достаточной
   убойной силой.
   Зато сама она обладала редкой сообразительностью.
   Спрятав поглубже уязвленное достоинство, рядовая, чтобы
   доказать Леонарду с Илоной, что тоже не лыком шита, подала
   заявки на участие в телеиграх "Поле чудес", "Кулинарный пое-
   динок", "Дом", "Окна", "Стань миллионером", "Самый умный",
   "Дог-шоу", "Форт Боярд" и "Последний герой".
   Коли старший сержант засветилась на голубых экранах один
   раз, то рядовая не будет с них сходить и свободно заткнет
   мерзавку за пояс, появляясь на них неоднократно.
   А что такого?!
   Чем Агнесса хуже?!
   Но что удивительно, Звездич пришли приглашения на съемку
   со всех передач, за исключением последних двух.
   Она отправилась на съемки, придумывая по дороге для Манер-
   ной самые изощренные пытки, а ее изобретательность, подстег-
   нутая женской ревностью, заставила бы сдохнуть от зависти лю-
   бого маньяка-садиста наивысшей квалификации.
   И сегодня у рядовой была первая запись на телевидении.
   - Итак, дорогие друзья, наступает самый ответственный мо-
   мент! У нас на кону 1.000.000 рублей!! - ведущий воскликнул
   это с такой радостью, будто в соседнем павильоне готовились
   запускать фейерверк, и его распирало от ликования. - Кому из
   троих он достанется?! Кто окажется сегодня счастливчиком?!
   Раздалась бравурная мелодия.
   - Господа, я жду ваших предложений!
   - Я угадаю этот анекдот с семи слов! - сообщил голодающий
   с улыбкой милого шалунишки.
   Скоморох посерел, точно кусок оконной замазки:
   - Я угадаю с шести слов!
   Дистрофик замотал головой так энергично, точно собирался
   открутить ее с плеч:
   - Я угадаю с пяти!
   Выражение лица Агнессы стало решительное и одновременно
   возвышенное, как у певицы, исполняющей патриотическую песню:
   - А я - с четырех!
   - Ну и угадывай, зараза такая! - ребенком, которого обиде-
   ла одноклассница, прошипел первый игрок.
   Ведущий раздвинул губы, обнажая в ослепительной улыбке все
   64 зуба, изготовленные из металлокерамики:
   - Возвращается муж из командировки...
  
  
   Людмила Карловна торопливо поднялась по широкой мраморной
   лестнице, почти бегом прошла по коридору с множеством дверей
   по обе стороны и остановилась перед каменной доской, на кото-
   рой золотыми буквами было высечено: "Комитет солдатских мате-
   рей". Берлинская-Коржикова имела самое смутное представление о
   его деятельности; слышала лишь, он как-то помогает спастись
   от армии, но иного выхода у нее не было, а здесь, глядишь,
   что и подскажут.
   Она нетерпеливо подергала за ручку двери, но та не подда-
   валась.
   Ее расширенные зрачки уперлись в листок с распечатанным на
   компьютере объявлением: "Комитет закрыт. Все ушли на митинг".
   Бедная мать снова оказалась у разбитого корыта собственных
   надежд...
  
  
   Резвова сидела перед экраном телевизора.
   Ведущая, точно псина на парное мясо, приятно улыбалась ро-
   веснице Ирины, чья фигура была, пожалуй, чересчур хороша для
   надетой на ней военной формы:
   - ...И что вам дает служба в армии?
   - Прежде всего, ощущение своей нужности, наверное. Ведь на
   "гражданке" что бы ты не делала, конкретных результатов свое-
   го труда ты, как правило, не видишь. А тут сразу чувствуется
   причастность к чему-то важному.
   - А еще?
   - Уверенность, конечно... Понимаете, современная женщина
   может рассчитывать только на себя. Ей сложно полагаться на
   мужиков, которые порядком выродились. - сказала старший пра-
   порщик таким тоном, каким это обычно делают девочки, обсуждая
   мальчиков.
   - Однако, не все же!
   - Но большинство! Вы обратите внимание - мальчишки бегают
   от армии, словно вампиры от чеснока! Разве это нормально? Или
   вы считаете в порядке вещей, что они прячутся за женскими
   спинами?
   В комнату вошла Анна Львовна, бросила короткий взгляд на
   переносной "Sony", и ее глаза округлились:
   - Когда это кончится?!
   Ирине было жаль отрываться от интервью, но она знала из
   опыта - не снизойдешь до ответа, от матери не отделаешься:
   - Как только стану, как отец, генералом!
   Шутка не удалась.
   В комнате прозвучал трагический шепот с прединфарктным
   придыханием:
   - Ты - женщина и должна рожать детей! Командовать на кух-
   не, стирать пеленки и утирать носы будущим генералам!
   Эти высказывания дочь слышала уже не впервые:
   - Неубедительно, мама... С самого раннего детства она росла очень самостоятельной
   девочкой, так как папа был постоянно на службе, а мама больше
   занималась собой, чем дочкой, примерно с трех лет предостав-
   ляя девочке свободу, о которой ее сверстницы могли только ме-
   чтать. Но,в отличие от многих своих подружек, Ирина не оказа-
   лась на панели и даже умудрилась не заразиться модными в мо-
   лодежной среде вредными привычками, так шокирующими старшее
   поколение.
   И девочка быстро поняла - если хочешь чего-то достичь в
   жизни - рассчитывай только на себя и ни в коем случае не ос-
   танавливайся перед трудностями, какими бы непреодолимыми они
   не казались на первый взгляд.
   Особенно, если тебе их создают родители!
   Резвова-младшая встала с дивана и натянула боксерские
   перчатки.
   Тогда мать использовала излюбленный прием - обычно безот-
   казно действующий на мужа:
   - Ты хочешь моей смерти?!
   Окно было распахнуто, но генеральше не хватало воздуха.
   - Мама! - Ирина молотила руками, ногами и головой по "гру-
   ше".
   - Да ты... Ты!.. - родительница не могла найти подходящих
   слов и изошла на нет фонтаном слез.
   Вообще-то в разговорах Анна Львовна не терялась, виртуозно
   владея еще с ранней юности некоторыми оборотами, привнесенны-
   ми, по слухам, в родную речь воинами Чингиз-хана.
   Но при дочери их употреблять было ни к чему.
   А как же иногда трудно перевести на литературный язык эпи-
   теты, имеющие бесконечное число смысловых оттенков!
   Допустимые же по этическим нормам словеса по своей беднос-
   ти заставляют оратора вместо использования всего лишь одного
   оборота употреблять для выражения мысли добрый десяток!
   И при этом осознавать, что так и не удалось донести до со-
   беседника имевшийся в виду смысл!
   - Ненормальная! - Анна Львовна выразилась очень мягко,
   лишь досадливо передернула плечами. - По тебе давно дурка
   плачет!
   - Стану генералом, тогда и посмотрим - сумашедшая я или
   нет! - Ирина продолжила избиение "груши".
   А на экране телевизора продолжалось интервью:
   - Самое главное - не бояться трудностей и верить в себя.
   Если большинство наших мужчин не в состоянии быть защитника-
   ми, то кто, кроме нас, может подать им пример? И кто, если не
   мы, заставим их стать настоящими мужиками?
   Расстроенная донельзя мать выключила "Sony":
   - Пока я жива, тебе в армии не бывать!!
   - Главное - не бояться трудностей и верить в себя! - ска-
   утмастер с разворота нанесла сокрушительный удар прямой ногой
   по "груше".
  
  
   Перед входом на медкомиссию под строгим надзором рядовой
   Милосердовой, ефрейтора Тихониной и сержанта Разгильдяевой на
   длинном ряду когда-то лакированных откидных стульев одевались
   и раздевались призывники.
   Старший матрос Трезвых и старшина 1-ой статьи Огнева в по-
   зах телохранителей восточных владык из фильмов-сказок режис-
   сера Птушко надежно перекрывали оба конца коридора - каждая
   со своей стороны - твердо пресекая немногочисленные и доволь-
   но робкие попытки к бегству.
   - Смирно!
   В коридоре появился попыхивающий сигаретой Дуркало, и во-
   еннослужащие вытянулись перед ним, на мгновение утратив бди-
   тельность.
   Этим воспользовался крупногабаритный молодой человек, за-
   ревевший раненым слоном и рванувшийся к свободе, ослепнув от
   надежды.
   - Вольно!!
   Ему не повезло.
   У него на пути встала Огнева, при первом же рывке парня
   превратившаяся в разъяренную Бабу Ягу.
   Чувствовалось, Светлана с радостью бы его придушила, но
   вместо физической расправы она произнесла нечто длинное, за-
   мысловатое и совершенно непечатное.
   Неудачник замотал головой, словно увидел кошмарный сон, и
   не в силах стоять на враз ослабевших ногах, привалился плечом
   к стене.
   Когда Милосердова и Тихонина потащили беднягу на медос-
   мотр, он не сопротивлялся, только выбивал зубами - от страха
   или волнения - похоронный марш.
   - Товарищ полковник, на медицинское освидетельствование
   явилось примерно семьдесят четыре процента приглашенных! -
   бодро отрапортовала сержант Разгильдяева.
   - Хорошо... - он застегнул на пуговицу карман защитной ру-
   башки Аллы, привычным жестом погладив ее левую грудь. - Ка-
   жется, раньше и пятидесяти не набиралось?
   И проводил взглядом крупногабаритного юношу, обвисшего на
   плечах рядовой и ефрейтора, которого они сейчас заталкивали
   на осмотр.
  
  
   Дежурившая в штаб-квартире Ассоциации скаутов города Ирина
   прошлась по пустым помещениям и от нечего делать включила те-
   левизор "LG" с диагональю 84 см, полученный в подарок от
   спонсоров.
   На экране возникла улыбающаяся ведущая:
   - Ансамбль арфистов под управлением Виталия Берлинско-
   го-Коржикова исполнит опус номер двенадцать, сочиненный своим
   руководителем.
   Она захлопала глазами, словно незапертыми форточками, ко-
   торыми заиграл ветер - среди музыкантов в черных фраках Рез-
   вова узнала недавно спасенную ею юношу в парке.
   Скаутмастер зачарованно слушала музыку, напоминая собой
   кобру, едва колышащуюся под звуки флейты факира.
   А когда мелодия закончилась, и пошли рекламные ролики, де-
   вушка нащупала в кармане рубашки забытую визитную карточку,
   удивительно почему не выкинутую ею за ненадобностью.
   Она вошла в кабинет президента Ассоциации, немного помед-
   лила, сняла трубку с телефонного аппарата на его столе и наб-
   рала номер, указанный на визитке...
  
  
   Людмила Карловна, сидя на диване в своей квартире, выходя-
   щей окнами на лесопарковую зону, тоже благоговейно взирала на
   сына на голубом экране.
   Вся ее поза была полна прямо-таки религиозного экстаза.
   Казалось, она находится в церкви и молится на икону, не забы-
   вая периодически утирать счастливые слезы, чтобы не смыть им-
   портную косметику от "L'Oreal".
   Раздалась трель телефона.
   Виталий поскорее схватил трубку - не хотел мешать маме
   наслаждаться его творчеством:
   - Да?
   - Я только что слышала твою музыку по ящику...
   Голос был незнаком, но он почему-то сразу его узнал и впал
   в наркотическое опьянение от несказанной радости:
   - Тебе понравилось?
   - Очень.
   - Я рад...
   - С кем это ты? - мама появилась, как всегда, вовремя -
   буквально за волосы вытащила ребенка из наркотического тумана
   первой страсти.
   - С ней! - нежным шепотом сообщил Виталий, прикрыв мембра-
   ну ладонью.
   - Так зови ее к нам.
   Берлинский-Коржиков кивнул и спросил в трубку:
   - Ты можешь ко мне приехать?
   Как кролик, приближающийся к удаву, он со страхом ждал от-
   вета, а телефон выдерживал паузу, казавшуюся ему бесконечной.
   - А это удобно?
   - Конечно! Я ведь все рассказал маме! Она очень хочет с тобой познакомиться!
   В голосе Виталия было столько энергии, что, вероятно, ока-
   жись на его месте товарищ Стаханов, тот дал бы перевыполнение
   нормы по добыче угля не в сотню, а как минимум в тысячу раз.
   - Ну, не знаю... - Ирина не была антрацитом, но все же на-
   чала поддаваться его давлению.
   - Я сыграю свою последнюю сонату... Написал ее специально
   для тебя. - музыкант навалился на нее всей тяжестью.
   - Если только ради этого... - скаутмастер, как и всякая
   женщина, не могла устоять против превращения самой себя в Му-
   зу Высокого Творчества в мужских глазах.
   - Тогда жду!
   - Я смогу только вечером...
   - Во сколько?
   - Я позвоню перед выездом... Обязательно позвоню... - в
   трубке послышались короткие гудки.
   А маэстро с такой улыбкой, от которой вполне могло трес-
   нуть за ушами, стоял у телефона, не понимая, - спит он или
   бодрствует...
  
  
   Некто Купцов, владелец ларька, торгующего ширпотребом у
   станции метро "Площадь Смелости", вдруг почувствовал, как
   совсем рядом с ним запахло жареным.
   Он выглянул из окна во двор и выразил неопреодолимое жела-
   ние вступить в интимные отношения не только с экипажами стоя-
   щих внизу милицейских ГАЗонов, но и с самими машинами тоже.
   Казалось, Купцов в тупике.
   Но это было далеко не так.
   Предприниматель вскочил на подоконник, перепрыгнул с него
   на пожарную лестницу и котом с прищемленным хвостом взлетел
   по ней на крышу многоэтажного дома, затаившись за низким кир-
   пичным бордюром.
   Недавно ему исполнилось двадцать два года. Он хотел расши-
   рить торговлю, купить "Jeep-Tornado", съездить отдохнуть на
   Сейшелы и очень не хотел служить в армии, искренне считая,
   бизнес - лучшая школа мужества, чем Вооруженные Силы.
   Услышав крадущиеся шаги, Купцов дернулся вскочить, заглу-
   шая в себе болезненный вскрик из-за попавшего правого мизинца
   в неизвестно откуда здесь взявшуюся мышеловку.
   Черная тень заслонила от него полуденное солнце.
   Усмехнувшись и топорща усы, как леопард, заваливший тре-
   петную лань, ОМОНовец навел на него короткоствольный автомат
   без приклада:
   - Встать!
   С помощью второго ОМОНовца и старшего матроса Трезвых выс-
   вободив из зажима палец, беглец нехотя поднялся, чувствуя се-
   бя комиссаром гражданской войны, оказавшимся в кольце белог-
   вардейцев и забывшим оставить для себя в маузере последний
   патрон.
   - Руки на голову!
   Он положил ладони на затылок:
   - Ваша взяла...
   - Шаг в сторону - стреляем без предупреждения. - доброже-
   лательно предупредил задержанного конвоир. - Топай вперед!
  
  
   Людмила Карловна влетела в ультрасовременное здание на на-
   бережной сонной реки с грязно-серой водой, украшенное по фа-
   саду многочисленными названиями газет и журналов.
   С крейсерской скоростью она ворвалась в кабинет с таблич-
   кой "Главный редактор" и прямо с марша вступила в сражение с
   вальяжным мужчиной средних лет с короткой стильной стрижкой.
   Очень похоже, он не владел приемами самообороны, а мо-
   жет, просто растерялся после внезапной атаки, захватившей его
   врасплох.
   Поэтому скоро глаза главного помутнели, закатились под
   лоб, а тело осело в кресле тающим айсбергом.
   Разгромив беднягу наголову, Берлинская-Коржикова обманным
   маневром вторглась в другую редакцию.
   Жгучий брюнет с чувственными губами судорожно задергал ка-
   дыком, сморщив лицо в три погибели, понимая, живым его не от-
   пустят, а помощи ждать не от кого, так как сотрудники оказа-
   лись отрезанными запертой дверью. Однако, воспитанный в духе
   Сергея Лазо и Олега Кошевого редактор предпочел погибнуть на
   боевом посту, но не сдаться.
   А ведь мог бы еще жить да жить в свое удовольствие - с же-
   ной, молодой любовницей и последней моделью Pentium'а...
   Весть о появившемся терминаторе с околосветовой скоростью
   разнеслась по этажам, и ответственные творческие работники,
   стоящие во главе городских газет, журналов и издательств,
   один за другим начали поспешно покидать рабочие места, якобы
   отправляясь в срочные творческие командировки.
   По сути они позорно бежали, спасая собственные шкуры, бро-
   сая на растерзание матери Виталия рядовых журналистов и ре-
   дакторов, не успевших обговорить с ними условий почетной ка-
   питуляции.
   Правда, некоторые все же осмеливались оказать ей сопротив-
   ление, но скоро чуть ли не по-пластунски начинали стремиться
   к выходу, оставляя в цепких пальцах Берлинской-Коржиковой
   клочья волос и одежды.
   Донельзя оскорбленная бесчувственностью представителей
   средств массовой информации к ее горю Людмила Карловна выско-
   чила обратно на набережную и выразительно помахала сухим ку-
   лачком наглухо зашторенным окнам:
   - Я к вам вернусь!! Вы меня узнаете!!
   Из здания донесся тоскливый вой обреченных - никто не хо-
   тел умирать.
  
  
   - Я выезжаю! - Ирина повесила трубку.
   Анна Львовна оторвалась от стиральной машины "BOSCH" моде-
   ли WMV 1600 и подозрительно посмотрела на чересчур возбужден-
   ную дочь:
   - Кому это ты звонила?
   - Так, одному знакомому.
   - Надеюсь, он не из армейских или флотских?
   - Нет... - Резвова-младшая язвительно улыбнулась. - Музы-
   кант.
   Генеральша никогда не воспринимала всерьез патлатых крети-
   нов, вопящих с эстрады плохо срифмованный, лишенный всякого
   смысла бред, часто почти что женскими голосами, считая, драть
   горло - не работа для настоящего мужчины, какие бы деньги он
   не получал за выступления.
   К тому же Кобзонов, Макаревичей, Расторгуевых и Киркоровых
   - мало, а пресняковых, агутиных, газмановых, шатуновых, дец-
   лов, сташевских и лебединских - слишком много.
   Да и в последнее время в стаю воющего безголосья стали
   упорно стремиться и пролезать геи - Пенкин,Shura, Песков, Мо-
   исеев и иже с ними, вовсе не поднимавшие авторитет отечест-
   венного шоу-бизнеса в глазах Анны Львовны.
   Но, по крайней мере, новый знакомый дочери не носил погон,
   и потому мать кивнула, скрепя сердце:
   - Хоть один интеллигент...
   - Он пригласил послушать его новое сочинение, написанное
   специально для меня. - небрежно сказала Ирина, заходя в свою
   комнату.
   Ее заявление сразу же придало незнакомцу огромный вес, и
   желая узнать подробности, Анна Львовна сунулась за ней в ком-
   нату.
   - Мама, какое мне надеть платье? - скаутмастер обрушила
   для успокоения нервов серию ударов на боксерскую "грушу".
   - Сейчас.
   Генеральша раскрыла платяной шкаф, рассматривая развешан-
   ные в нем на "плечиках" молодежные одежды.
   - По-моему, лучше всего подойдет что-нибудь вечернее...
   Она показала на распяленных руках туалет от "Ricchi", сде-
   ланный польскими умельцами на окраине Кракова и, зазевав-
   шись, не успела увернуться от летящего прямо на нее кожаного
   мешка, выбросившего ее из комнаты в коридор.
  
  
   Людмила Карловна разъяренным кабаном прорвалась без про-
   пуска на телецентр.
   Это ей удалось легко.
   Вахтер пенсионного возраста едва заглянул в глаза посети-
   тельнице, как сразу разглядел в них близость крематория и ос-
   тался на боевом посту, не сделав ни малейшей попытки ее оста-
   новить.
   Здоровенный охранник качнулся было к ней с предостерегаю-
   щим жестом, но она ловко проскочила между его ног, и ему ни-
   чего не оставалось, кроме жалобного блеяния ей вслед.
   Попавшийся навстречу Берлинской-Коржиковой женоподобный
   молодой человек после столкновения на полном ходу с правдоис-
   кательницей обеспамятел, забившись давно немытой лысиной по
   линолеуму.
   А мужчина с тремя подбородками, которого посетил ураган по
   имени "Людмила" нервно глотал таблетку за таблеткой, изобра-
   жая слепоглухонемого партизана на допросе в гестапо.
   Ничего от него не добившись, любящая мать переключилась на
   стриженую редакторшу. Затравленно озираясь по сторонам в по-
   исках спасения, та набулькала себе полный стакан коньяка, вы-
   дула его единым глотком и выпрыгнула в окно, благо второй
   этаж располагался относительно невысоко над землей.
   Когда Берлинская-Коржикова во весь опор понеслась на поис-
   ки генерального директора телецентра, священный ужас перед
   ней начисто вымел из кабинетов, студий и павильонов всех сот-
   рудников, почти мгновенно опустошив целые этажи.
   Людмила Карловна была вынущдена отступить.
   Но это вовсе не означало, что она собиралась сдаваться.
   Просто теперь ей следовало выбрать иную тактику действий.
  
  
   - За душу! За русскую душу,
   Которая крепнет в борьбе!
   За душу! За русскую душу
   Налил я тебе и себе!
   Дуркало разлил спирт по хрустальным пивным кружкам и гром-
   ко икнул.
   Увлеченно разглядывавший с багровым лицом потолок гене-
   рал-майор Резвов вздрогнул, прекратил созерцание и отведал
   "слезы Христовой". Потом крякнул и полез одноразовой ложкой в
   банку с консервированной килькой в томатном соусе:
   - Что делать, ума не приложу! - он сильно сдавил ладонями
   виски, словно хотел выжать из головы какую-нибудь здравую
   мысль. - Ирка по-прежнему рвется в армию!
   - Так я ж ее послал! - гордо заявил полковник.
   - Куда?
   - Туда!.. - весомо сказал военком. - Согласно твоему при-
   казу!
   - И эт-то правильно!.. А знаешь, где хочет служить?
   - Где? - Леонард Иудович попробовал подпереть щеку рукой,
   но ему это почему-то не удалось.
   - В спецназе! - страдающий отец состроил столь горестную
   мину, что можно было подумать, сейчас пустит слезу.
   - Хорошее дело...
   Реакция друга сперва генерала удивила, а потом обидела, -
   причем очень даже сильно:
   - Я тебе дам "хорошее дело"!! Ни совести, ни грамма! - он
   выдал короткий монолог, состоящий из ненормативной лексики,
   чтобы до собутыльника быстрее дошло, чем ему грозит допущен-
   ная ошибка. - Вот отправлю к супружнице за инструкциями, на
   своем горбу почуешь, что к чему!!
   Модест Михайлович несколько мгновений посидел молча, давая
   старому другу возможность осознать его незавидное положение:
   - Ладно, наливай!.. Помню, идем мы как-то с тобой, то ты
   впереди, то я сзади...
   Но на столе зазвонил один из телефонов, и военкому приш-
   лось, собравшись, снять трубку:
   - Але?
   - Дуркало, ты?
   - Легка на помине... - сказал в сторону полковник. - Я,
   Анюта! Я! Уж-жасно рад тебя слышать! - он показал голосом ра-
   дость от общения размером с Кремлевскую башню.
   - Моя Иринка к тебе приходила? На службу просилась?
   - Было дело! Но с-согласно указанию в приеме отказано!
   - Отказано, чтобы поняла - все попытки бесполезны?.. Что
   молчишь?! - со злой ласковостью спросила трубка. - Опять там
   небось с Моськой "шило" без закуси глушите?
   - Кх-гм...
   - Еще скажи, важное совещание!
   - Слово оф-фицера! - на Дуркало напал неожиданный приступ
   икоты.
   - Так я тебе и поверила! Зарубите оба себе на носу, если
   Ирка не откажется от солдатства, я вам устрою веселую жизнь!!
   - отвратительно склочным голосом пообещала генеральша и прек-
   ратила разговор.
   Леонард Иудович осторожно положил трубку.
   Неожиданный звонок разрушил интимную атмосферу служебной
   пьянки; пришлось поворочать мозгами в поисках достойного вы-
   хода из ситуации после столь нагло объявленного обоим ульти-
   матума.
   Ни тот, ни другой никогда не принимали участия в реальных
   боевых действиях и потому не могли пока придумать агрессору
   надлежащего отпора.
   Выпив для храбрости, генерал-майор глубокомысленно заявил:
   - Как говорится, не тот враг, кто на тебя гадит. А уж коль
   попал в дерьмо, сиди и не чирикай.
   После этих слов военком вдруг стал краснее пиона, вскочил
   из-за стола, вцепившись обеими руками в собственное горло, и
   с ужасающим утробным воем выметнул себе под ноги содержимое
   желудка.
   Зловонная буро-зеленая жижа залила пол...
  
  
   Услышав звонок в прихожей, Виталий перестал строить радуж-
   ные планы на будущее - чистое и светлое - и бросился откры-
   вать.
   Впорхнувшая Ирина вручила ему букет белых гвоздик.
   - Что ты? Зачем?! - он не находил слов, расплывшись от
   удовольствия, как студень по тарелке.
   Но Резвова лишь улыбнулась, проходя в гостиную, где ее
   ожидала Людмила Карловна.
   Приняв царственный вид, мать Виталия скоро поняла, что
   выбрала неверный тон - гостья одним выразительным взглядом
   поставила ее на надлежащее место.
   Тогда Берлинская-Коржикова с ходу перестроилась, преобра-
   зившись в экскурсантку, в немом благоговении застывшую в му-
   зее перед шедевром великого мастера.
   Но и это не произвело на гостью впечатления.
   И тогда хозяйка дома решила сыграть в демократию:
   - Здавствуйте! - она пожала руку Ирине. - Очень рада!
   Та смутилась, мило покраснев.
   - Не всякий мужик сегодня способен на такой подвиг!.. -
   хранительница домашнего очага встрепенулась клушей на насес-
   те. - Вы не представляете, какую оказали услугу всему рос-
   сийскому музыкальному миру!
   - Мама!
   - Не перебивай, нечего скромничать! - мать глянула на сы-
   на, как это делают взрослые, слушая поучения младенца. - У
   Витаси огромное будущее!
   - Мама!
   Улыбка родительницы сделалась похожей на волчий оскал:
   - Вы знаете, какой он талантливый? - она усадила гостью
   рядом с собой на диван. - А вы как относитесь к музыке?
   - Положительно.
   Скаутмастер хотела было добавить, в детстве она тоже стре-
   милась овладеть тайнами сольфеджио, но высказаться не успела,
   как не успела поведать о раздражающем воздействии на ее пси-
   хику классических произведений в больших объемах.
   Людмила Карловна тетеревом на току слушала только себя:
   - Я уверена, вы поймете и оцените тонкую, ранимую душу мо-
   его мальчика!..
   В общем, встреча проходила в теплой, даже дружеской обста-
   новке.
   Правда, за весь вечер Ирине практически не удалось вста-
   вить больше одной-двух коротких фраз в неиссякаемый словесный
   водопад матери Виталия.
   Зато та пришла к выводу, гостья умна и приятна во всех от-
   ношениях.
  
  
   Разгильдяева вышла из комнаты, столкнувшись в коридоре со
   свекровью:
   - Здравствуй, Алла. - та обратилась к ней подчеркнуто офи-
   циально. Тут ее взгляд упал на след от поцелуя на предплечье
   сержанта, и губы презрительно искривились. - Как я и предпо-
   лагала, вы не теряете время даром.
   - Вы о чем? - спросила молодая женщина голосом первой уче-
   ницы, незаслуженно получившей двойку.
   - Я думаю, тут говорить не о чем. Я всегда была против
   этого брака. Неужели ты не понимаешь? И у тебя хватает наг-
   лости... - свекровь сделала паузу, раскаленная свом негодова-
   нием, как пустой котелок на огне. - Ведь новое звание - ре-
   зультат твоего распутного поведения! И я наконец-то раскрою
   сыну глаза! Связаться с такой шлюхой!
   - Что-о?! Моего распутного поведения?! - прошипела Алла со
   змеиной ласковостью.
   Сержант проживала с мужем совместно со свекровью, и семей-
   ная жизнь постепенно превращалась в самый настоящий кошмар.
   Дело в том, что старая карга постоянно разжигала мужнину
   ревность, толкуя о многочисленных мифических любовниках Раз-
   гильдяевой, хотя сержант ни разу не изменяла законному супру-
   гу.
   Но не потому, что отличалась высокой нравственностью, а
   просто ей было лень, да и не хотелось иного мужчины.
   - Твоего распутного поведения! - повторила мать мужа голо-
   сом разгневанной Геры. - И этот премерзкий засос - лучшее то-
   му подтверждение! Я открою ему глаза! Я привлеку милицию и
   попрошу оградить нас!.. У меня везде связи! И вообще, он ско-
   ро подаст на развод!
   - Да иди ты!..
   - Как?! - свекровь шарахнулась от невестки так, словно ее
   отбросило взрывом.
   - Пошла вон!! - сержант взвилась, будто невзначай наступи-
   ла на ежа.
   - Хулиганка! - подобной ненависти во взгляде, как у этой
   дамы, далеко забальзаковского возраста трудно было пред-
   ставить.
   Вообще любой нормальный человек на месте Аллы сразу умер
   бы на месте, едва заглянул ей в глаза. Но тяготы и лишения
   воинской службы, а главное - совместное проживание, сделали
   сержанта маловосприимчивой к чему бы то ни было.
   Ибо - так закалилась сталь!
   И свекрови больше ничего не оставалось, как взвизгнуть
   свиньей, увидевшей бойню:
   - Проститутка!!
  
  
   Действуя в соответствии со скаутским законом, не унывать
   при любых трудностях, Ирина снова пришла в военкомат.
   В коридоре она столкнулась с Красавиной.
   - Ты ко мне? - та радостно удивилась.
   - Хочу еще раз сходить с рапортом к полковнику.
   - Конечно, сходи. И пусть не виляет. Свободные должности
   есть, это точно. - выдав секретные сведения тоном, каким ус-
   покаивают огорченных детей, Данута ободряюще сжала подруге
   локоть. - Зайди к нему, а после обязательно приходи ко мне...
   И ни пуха тебе, ни пера!
   - К черту!
  
  
   Стоя на площади около станции метро, Людмила Карловна не
   спускала глаз с темной личности отличного роста и хорошей
   осанки, с широченными плечами и плоским животом в короткой
   кожаной куртке, по-свойски заходившей в коммерческие киоски.
   И всякий раз, когда он выходил, его карманы оттопыривались все больше и больше.
   Глядя на него, Берлинская-Коржикова вспомнила героев оте-
   чественных детективных сериалов, любимых подростками и задав-
   ленными семейной жизнью домохозяйками.
   В частности, из "Бригады", "Улиц разбитых фонарей", "Убой-
   ной силы" и "Закона и порядка".
   Но не лакированных представителей справедливости, а совсем
   наоборот - тех, с кем они так доблестно боролись на телеэкра-
   не.
   Тех, кто за соответствующую плату оказывал услуги нуждаю-
   щимся.
   Пусть и не совсем законными методами, но зато очень эффек-
   тивными.
   А ради спасения Витаси Людмила Карловна была готова пойти
   даже на преступление!
   Поэтому, приняв важное для себя решение, она решительно
   двинулась к плечистому контролеру и, поравнявшись с ним, с
   силой наступила острым каблуком на носок его ботинка ценой
   как минимум 250$.
   - Ты че, бабка, офонарела?! - до темной личности с трудом
   доходило, что случилось с его штиблетом.
   Она двинула его коленом в промежность:
   - Не привлекай к себе внимания! Улыбайся мне! Улыбайся!
   С перекошенной от боли и бешенства физиономией Тупой, съ-
   ежившись, точно устрица, на которую выжали лимон, кругами за-
   ходил вокруг нее.
   - На кого работаешь?
   - Да пошла ты!
   - А все-таки?
   - Видишь, что на ларьке написано? - он тщетно пытался по-
   нять, что от него конкретно требуется. - "ЧП охраняется АОЗТ
   "Черный ниндзя"!
   - И ты собираешь взносы? - Людмила Карловна перехватила
   взгляд прохожего. - Улыбайся! Улыбайся, на нас смотрят!
  
  
   Дуркало посмотрел на вошедшую к нему Резвову, как мальчиш-
   ка, которого впервые поцеловала взрослая женщина:
   - Опять ты?!
   - Я, товарищ полковник.
   - Если снова с рапортом, то мне некогда.
   Ирина начала говорить.
   Долго, и как ей казалось, убедительно, приводя убийствен-
   ные доводы в свою пользу, но Леонард Иудоввич, точно ге-
   рой-панфиловец стоял насмерть, не делая ни шагу назад.
   - Ну почему вы так?! - ее глаза набухли слезами. - У вас
   же есть незанятые места!
   - Странно, что ты мне сюда говоришь. Откуда узнала? - во-
   енком насторожился.
   - Разведка донесла.
   - Какая? ЦРУ, Моссад?
   Встопорщившись котом перед собакой, Дуркало воспылал пра-
   ведным гневом, накрепко уяснив за годы службы, болтун - на-
   ходка для шпиона!
   Какая-то зараза лишний раз портит ему нервы из-за этой
   девчонки, от которой он не знает, как отделаться! Знать бы,
   кто выдал военную тайну, желая его подставить перед дру-
   гом-генералом, воспротивившимся приему дочки на службу.
   - Откуда у тебя секретные сведения?
   И тут полковник неожиданно для себя с ужасом вспомнил!
   Еще при первой встрече скаутмастер напоминала ему об имев-
   шихся в РВК вакансиях, но он тогда не обратил на это внима-
   ния.
   Интересная получается ситуевина!!
   А не мог ли сам генерал, не подумав, случайно проговорить-
   ся при дочери?!
   - Так откуда же ты знаешь то, что тебе знать не положено?
   - Совсем из другого источника!
   Но слишком уж простодушные, полные слез девичьи глаза лиш-
   ний раз подтвердили догадку Дуркало - в его ряды затесался
   самый настоящий предатель.
   - Ладно, разберусь! И кому-то мало не покажется!.. Извини,
   Ириша, но я тебе кому сказал, у меня много дел.
   - До свидания. - Резвова направилась к выходу.
  
  
   Не отставая от Тупого ни на шаг, Людмила Карловна прошла с
   ним по стильному коридору и остановилась перед роскошной
   дверью из мореного дуба с золотой табличкой "АОЗТ "Черный
   ниндзя", ниже которой висела вторая с многообещающим объявле-
   нием " Наши сотрудники с удовольствием займутся кражами, раз-
   боем, изнасилованиями и отслеживанием ваших неверных супру-
   гов."
   Ее проводник замер на полусогнутых ногах, словно заблудив-
   шийся турист, заслышавший голоса в лесу, не решаясь посту-
   чать.
   - Я долго буду здесь торчать? - Берлинская-Коржикова мно-
   гозначительно выпятила нижнюю губу, рассматривая своего про-
   водника, как редкий вымирающий вид хищника.
   Все мысли Тупого отразились на его лице - не столько по
   причине выразительности физиономии, сколько из-за малочислен-
   ности мыслей. Было видно невооруженным глазом, что суть ска-
   занного мамой Витаси доходила до него долго и мучительно, по-
   ка не открылась наконец во всей своей неприглядности.
   И только после решительного толчка коленом под зад он ос-
   мелился действовать.
  
  
   Наряды милиции продвигались по Центральному Парку Культуры
   и Отдыха города, заглядывая под каждый куст и чутко прислуши-
   ваясь ко всяким шорохам.
   Один из них во главе с мичманом Пробкиной и бравым старши-
   ной спустился к реке и пошел вдоль берега. Вскоре представи-
   тель ОВД подобрался, став похожим на кота, обнаружившего не-
   подалеку от себя зазевавшегося воробья. Перед густыми зарос-
   лями кустов он сделал Марине и двоим подчиненным знак заме-
   реть и изготовиться.
   Теплый ветерок шевелил верхушки орешника, донося из-за них
   страстный шепот:
   - Ты меня любиш-ш-шь?
   - Люблю-ю...
   - Ты меня хочеш-ш-шь?
   - Хочу-у-у...
   - Ты меня чувствуеш-ш-шь?
   - О-о-о!..
   - А так?
   - У-у-у!..
   - Как тебя звать?
   - Илья-а-а...
   - А меня Ваня-а-а...
   Старшина разочарованно переглянулся с мичманом и рядовыми
   и презрительно сплюнул, шагая в кусты:
   - Разрешите взглянуть на ваши документы?
   Наряд гадливо рассматривал Тарапуньку и Штепселя - высоко-
   го блондина и низкого брюнета, слившихся в любовном объятии и
   отпрянувших друг от друга при звуках приближающихся к ним ша-
   гов.
   После окончания проверки парни подождали, когда патруль
   отойдет подальше, и задохнулись от гомерического хохота.
   - Я ж тебе говорил! Гомики призыву не подлежат! Чтоб армию
   не разлагали! - катался по траве маленький. - А ты не верил!
   Большой, икая от смеха, поднялся, держась за бок:
   - Давай делать ноги! В темпе!.. Девчонки давно заждались!
  
  
   Босс ниндзей, хорошо сохранившийся человек предпенсионного
   возраста, начинающий полнеть, чуть лысоватый, с хорошим, по-
   родистым лицом, носом с горбинкой, тяжелым подбородком, твер-
   дым ртом прикурил гаванскую сигару, рассматривая сидевшую
   напротив него в глубоком кожаном кресле Людмилу Карловну.
   Поглаживая тисненую золотом табличку с надписью "Входи тихо.
   Проси мало. Уходи быстро", он прищурил один глаз, как бы ре-
   шая, что из нее лучше сделать - фарш или чучело:
   - Итак, сударыня, что, собственно говоря, вы хотите от
   "Черного ниндзи"?
   - Чтобы ваше АОЗТ выполнило для меня кое-какую работу.
   Причем, довольно непростую.
   - Вот как?.. Признаться, мы никогда не отказывемся по-
   мочь... Но у нас работают профессионалы своего дела, и потому
   наши услуги стоят дорого. Очень дорого... Как бы они оказа-
   лись вам не по карману... - Босс уточнил это таким видом,
   точно всерьез заботился о кошельке Берлинской-Коржиковой.
   Она посмотрела на него, как на ребенка, которому прихо-
   дится раз за разом повторять одно и то же:
   - Я плачу по двойному тарифу! Наличными!
   - Интересно... Тогда я весь внимание.
   Мать Виталия наклонилась поближе к директору АОЗТ:
   - Дело в следующем...
  
  
   За пять минут до конца службы Дуркало цепным псом прошелся
   перед выстроенной в коридоре шеренгой личного состава, прис-
   тально рассматривая каждую военнослужащую, точно примеря-
   ясь, сразу начать есть или подождать, пока она доварится под
   его огненным взглядом:
   - Кто мне скажет, что такое военная тайна?
   Строй молчал, не имея о ней ни малейшего понятия.
   - Что вы делаете вид, будто думать собрались! Не имеете о
   ней представления! - военком трубно высморкался в скомканный
   носовой платок. - Но мой зоркий глаз помог мне унюхать проис-
   ки против бдительности!.. Откуда посторонние знают об имею-
   щихся у нас вакансиях? Кто допустил утечку информации?
   Шеренга безмолствовала, как народ в финале трагедии "Борис
   Годунов".
   - Я кого-то очень примерно накажу! Раньше за такие вещи
   шли под трибунал! - гнев полковника нарастал снежной лавиной
   в горах. - За разглашение военной тайны накладываю на всех
   взыскание! Приказываю за сегодняшний вечер отдраить помещения
   так, чтобы они сверкали бляхой на ремне у первогодка!
   - Почему всех-то, товарищ полковник?! - патетически воск-
   ликнула Манерная со слезами в голосе.
   - Если вас ни за что наказывают - радуйтесь, что ни в чем
   не виноваты! Понятно?
   - Так точно! - в дружном ответе совсем не чувствовалось
   должного энтузиазма.
   - Приступить к уборке служебных помещений!
   Жестом Александра I, бросающего войска в атаку на фран-
   цузские войска под Аустерлицем, военком разом перечеркнул ра-
   дужные планы на проведение вечера у многих военнослужащих.
   Разбирая потом в кладовке ведра, швабры, тряпки и пачки с
   окаменевшим стиральным порошком "Персоль", чудом сохранившие-
   ся с застойных времен, личный состав шипел змеями в террариу-
   ме.
   Но сколько бы не имелось яда, укусить не осмеливалась ни
   одна - майор Пробивнюк с повязкой дежурного на рукаве камуф-
   ляжа выдавала хозинвентарь и бдительно следила за настроения-
   ми личного состава.
  
  
   Ирина сидела в кресле, тоскливо поглядывая на Дануту, про-
   хаживавшуюся по кабинету.
   - Не расстраивайся. Так или иначе, но мы заставим военкома
   принять тебя на службу... Знаешь, а мне пришла в голову одна
   идея! - прапорщик достала из пачки сигарету.
   - Какая?
   - Почему бы тебе не поработать с призывниками? Ведь, если
   ты сможешь помочь отправить некоторых из них в войска, он по-
   теряет всякое моральное право на отказ!
   Резвова ожила, словно окропленная живой водой:
   - Рассказывай!
   - Например, есть у нас на заметке один ансамбль арфис-
   тов... - и Красавина начала обрисовывать перед подругой свой
   истинно наполеоновский план предстоящих действий.
  
   Домыв окно, старшина первой статьи Огнева закурила, покро-
   вительственно глядя на опиравшихся в позах античных статуй на
   швабры младшего сержанта Идеалян, сержанта Разгильдяеву и
   старшего прапорщика Сукачеву, изучавших супермодные трусы на
   молнии, которые им гордо демонстрировала мичман Пробкина.
   Всю свою сознательную жизнь она занималась коммерцией, и
   другой жизни, которая была до той, просто не помнила - так,
   нечто туманно-расплывчатое.
   Иногда ей казалось, еще в яслях Светлана начала заниматься
   частным предпринимательством, меняясь с друзьями и подругами
   разными красивыми и интересными для карапузов штучками.
   В школе это делать уже было не особо сложно - сказывался
   приобретенный опыт!
   Главное, чтобы упаковки были поярче!
   А уж аккуратно переклеить или перешить этикетку, поменяв
   отечественное производство на импортное - при известной лов-
   кости рук вообще плевое дело!
   Самое важное, чересчур не зарываться и не ссориться с пре-
   подавателями.
   Хотя педагоги и сами не без грехов; всучивли друг другу в
   учительской всякое китайско-турецкое барахло по невероятным
   ценам, искренне убежденные в том, что отхватили по случаю
   эксклюзив.
   К окончанию школы Огнева твердо определила для себя -
   учиться только в торговом институте и ни в каком больше!
   Но не прошла по конкурсу!
   Ее папаша, мичман-интендант, воровавший в своей части все
   попадавшееся под руку - от гвоздей до ракетно-артиллерийских
   установок замолвил за дочурку словечко кому следует, и та,
   пару лет помотавшись за барахлом в Польшу, оказалась у Дурка-
   ло.
   Она несколько раз достала ему кое-какие товары по бросовым
   ценам, доплачивая за них поставщикам из собственного кармана,
   и тем самым добилась его расположения на настоящее и будущее.
   А потом предложила кое-что из того, перед чем не может ус-
   тоять женское сердце сослуживицам, которые, щедро оплатив ее
   услуги, стали делать заказы!
   Как, например, мичман, все больше и больше расцветавшая
   яблоней от удовольствия:
   - Светик, прямо как на меня сшиты!
   - А ты думала?.. Берешь?
   - Конечно!
  
  
   Перед Боссом ниндзей стоял навытяжку тип с голубыми живыми
   проницательными глазами, высоким лбом и бледным мрачным лицом
   с усами и шкиперской бородкой.
   Директор АОЗТ смерил его намечающийся живот, впалую грудь
   и спину колесом взглядом продавца дорогого магазина, в кото-
   рый случайно зашел бомж:
   - Ты все понял?
   - Да, сенсей! - нервно кашлянув в ладонь, Бородатый скло-
   нился в низком азиатском поклоне.
   - Тогда - действуй! И, умоляю, чтобы - без жертв!
   Избранный начальником на дело снова поклонился и исчез в
   яркой вспышке.
  
  
   Дуркало кивнул вытянувшимся перед ним лейтенанту Ростовце-
   вой и капитан-лейтенанту Угрюмовой, вытащил из кителя носовой
   платок и провел им по мокрой стене коридора, проверяя качест-
   во помывки.
   - Берется влажная тряпка, и все вытирается насухо... -
   пробормотал он себе под нос, скурпулезно изучая его со всех
   сторон, но так и не поняв - новые на ткани грязевые разводы
   или застарелые.
   Однако не рискнул уронить авторитет в глазах подчиненных:
   - Благодарю за службу!
   - Служу Отечеству!
   Рука военкома погладила лейтенанта по темно-синему пого-
   ну, снимая с него несуществующую пылинку:
   - Как ваши успехи в танцевальной студии? - полковник задал
   этот вопрос потому, что в ней была некая артистическая жилка,
   благодаря которой Ростовцева третий год посещала студию баль-
   ных танцев и даже пробовала участвовать в конкурсах, правда,
   с очень переменным успехом.
   Но ведь главное не победа, а участие!
   - Спасибо, все хорошо.
   - Рад за вас. - он тянул время, ожидая ухода Угрюмовой.
   Капитан-лейтенант не уходила, и военкому ничего не остава-
   лось, как оставить офицеров, пожелав на прощание:
   - Приятного отдыха, товарищи!
   Он завернул за угол, и при виде супертрусов Пробкиной - на
   молнии, с вырезом спереди - испытал животное возбуждение, от-
   шатнувшись назад.
   Поскользнувшись на влажном линолеуме, Дуркало плашмя грох-
   нулся на спину.
   Военные поломойки согнулись от сдерживаемого хохота.
   - Напугали мужчинку! - давилась от смеха сержант.
   Мичман с треском расстегнула и застегнула пластмассовую
   молнию:
   - Разве такие ножки не сразят наповал любого?
   Старшина первой статьи повесила на край ведра тряпку:
   - Да хватит вам! Теперь он сюда явится в самый последний
   момент!
   Пробкина опустила юбку:
   - Ну, я пошла! - и выскочила на лестницу. - Светк, распла-
   чусь с тобой за трусы завтра! Идет?
   - Как скажешь!
   А к оставшимся приблизился полковник со слишком откровен-
   но бугрящейся комом ширинкой:
   - Это здорово, что у вас настроение хорошее. Так вы улы-
   байтесь и работайте! Берите вон ведро; работайте и улыбай-
   тесь!
   - А мы уже все закончили!
   - Закончили?
   - Так точно!
   Он раздраженно оглядел военнослужащих и бросил им через
   плечо, направляясь к выходу с этажа:
   - Все свободны! Остальные - остаться!
   Его мокрая от падения спина важно удалилась проверять, как
   идут дела на лестнице, приведенной в негодность Людмилой Кар-
   ловной.
   Там майор Пробивнюк придерживала новенькие перила, которые
   привинчивала шурупами старший прапорщик Сукачева, а мичман
   Пробкина, младший сержант Цветкова и рядовая Звездич мыли
   стены и ступеньки.
   - Вас что, до утра ждать? - Леонард Иудович злился на вла-
   делицу супертрусов из-за не ослабевавшего напряжения в ширин-
   ке, которое могла бы снять его секретарша, все еще осваивав-
   шая порученный ей фронт работ.
   - Товарищ полковник, ремонт закончен! - доложила замести-
   тель.
   - Да? - он проверил крепость перил. - Действительно...
   Благодарю за службу!
   - Служу Отечеству!!
   - Все свободны, а вы, товарищ рядовая, задержитесь.
   Оставшись со Звездич наедине, Дуркало настойчиво повлек ее
   на чердак:
   - Я хочу тебя больше, чем повышения оклада... - при этом
   офицер страстно задышал, опустив глаза долу.
   - Вот всегда так!.. - голосом молодой учительницы, которая
   хочет казаться ужасно строгой, сказала Агнесса, расстегивая
   ему ширинку. - Ни ласки от тебя, ни красивых слов! Только да-
   вай!
   Задрав синюю форменную юбку, она опустилась на четверень-
   ки на разложенный диван с вылезшими кое-где из-под ткани пру-
   жинами, поворачиваясь призывно покачивающимся задом к военко-
   му.
   Он захохотал, точно ребёнок, наевшийся от пуза запретного
   варенья, и подался к ней, массируя ее таз одной рукой и си-
   льно тиская бюст другой.
   Однако Звездич вдруг змеей выскользнула из его цепкого
   захвата, применив, вероятно, какой-то хитрый прием. Потом
   опрокинула военкома на спину и стала сочно целовать его в
   губы, шею, умудряясь при этом ловко стаскивать брюки. Когда
   Леонард лишился камуфляжных сатиновых трусов, рядовая зары-
   лась лицом в волосы между кривоватых полковничьих ног. А уже
   мгновение спустя навалилась на него полной грудью, слегка
   придушив Дуркало ее тяжестью. Усевшись верхом на любимом
   командире, Агнесса подправила вставшее колом достоинство,
   направляя оное во влажную волосатую щель между своих широко
   разведенных в стороны упругих бёдер и заскользила по нему
   вверх-вниз.
   Едва секретарша качнулась на военкоме десяток раз туда-
   сюда, как он издал утробный стон:
   - О-о!
   Но стон скоро перешёл в собачий вой:
   - О-а-уу!! Оо-аа-ууу!!!
   Вскоре его затрясло, как в лихорадке, и оглушённый мощной
   волной наслаждения Леонард Иудович одновременно с Агнессой
   оглушительно пукнул, перекрыв на мгновение деликатное поцви-
   ркивание сверчка под крышей.
  
  
   Ансамбль арфистов сидел полукругом на сцене концертного
   зала глядя на своего руководителя, с отрешенностью старых от-
   шельников Тибета.
   - Виталий Берлинский-Коржиков! Соната фа-минор номер три!
   - с радостно-придурковатым видом объявила ведущая, из-за сво-
   его маленького роста едва достававшая до микрофона.
   Пальцы музыкантов коснулись струн, и в заполненном до от-
   каза зале зазвучала светлая чистая мелодия.
   Сидевшая в первом ряду Людмила Карловна от наслаждения да-
   же прикрыла глаза, из которых выкатилось по слезинке, сверк-
   нувших в лучах прожекторов.
   Ее сын для своего возраста успел многого добиться в жизни.
   В начале своей музыкальной карьеры, следуя указаниям мате-
   ри, он попробовал пробиться в городской рок-клуб, но худсовет
   не оценил его способности.
   И глубоко оскорбил, вынеся решение, что произведения юного
   маэстро подходят лишь для прослушивания их во время пикника,
   и то только после приема внутрь самое меньшее двухсот граммов
   неразбавленного спирта.
   Пока взбешенная родительница безуспешно пыталась добиться
   справедливости, забрасывая исковыми заявлениями судебные ор-
   ганы, Виталий пришел к выводу; раз рок-музыкант из него не
   получился, следует переквалифицироваться.
   Но в кого - вот в чем вопрос?!
   Не так скоро, как хотелось бы, но он подобрал людей, игра-
   ющих на арфе и постарался совместить в исполняемых произведе-
   ниях, казалось бы, несовместимое - классику, рок, джаз, на-
   родное творчество, диско.
   И дело неожиданно пошло!
   Творческий коллектив все охотнее приглашали выступать на
   различных концертных площадках города и области!
   А после гастролей в районах Крайнего Севера, где приобщив-
   шиеся к культуре оленеводы до полусмерти упоили весь состав
   местным самогоном в благодарность за доставленное удовольст-
   вие, ансамбль приобрел известность.
   Арфистов пригласили на более чем престижный конкурс моло-
   дых исполнителей. Жюри и невозмутимые прибалтийские зрители
   поначалу были сильно шокированы, но тем не менее музыка Бер-
   линского-Коржикова была оценена II местом, что было очень и
   очень неплохо.
   Для начала, естественно!
   Выступления в странах Ближнего Зарубежья заставили гово-
   рить о маэстро тех, кто находил в его опусах особую прелесть.
   А таких было немало!..
   - Виталий Берлинский-Коржиков! - ведущая счастливо улыбну-
   лась, будто только что получила самый приятный подарок в сво-
   ей жизни. - Сюита до-мажор номер четыре!
   Концертный зал взорвался аплодисментами.
  
  
   Манерная чистила унитаз вместе со старшим матросом Трез-
   вых.
   На окружном конкурсе красоты старший сержант заняла третье
   место, и теперь собиралась принять участие в борьбе за звание
   "Мисс "Красная Звезда", объявленной в телепередаче "Армейский
   Магазин".
   Догадываясь, что Дуркало не ровно к ней дышит, Илона была
   не прочь с его помощью потеснить Звездич и поставить на место
   всем смертельно надоевшую Пробивнюк.
   Но для этого требовалось вступить с военкомом в близкие
   отношения, случая для которых пока не представлялось, хотя
   обе стороны и выдавали друг другу неоднократные авансы.
   И Манерная вела себя до поры до времени ниже травы, тише
   воды.
   - Смирно! - рявкнула Трезвых.
   Вытянувшись, старший сержант пожирала полковника любящими
   глазами.
   - Вольно!.. Унитазы надо мыть чисто, чтоб светло проника-
   ло!.. Благодарю за службу! Трезвых, вы свободны!
   Подождав, пока морячка уйдет, военком приблизился к летчи-
   це, рассматривая ее с таким видом, точно только что нашел
   кольцо с бриллиантами.
   - Товарищ полковник, я давно хотела вас спросить... - Ило-
   на улыбнулась ему просветленной улыбкой. - Как следует себя
   правильно вести на минном поле?
   Он издал горлом странный звук, и при этом его глаза вспых-
   нули маниакальным огнем:
   - Как вести себя на минном поле? Отвечаю... Как можно
   меньше двигайтесь, вы не на танцплощадке. Разминируйте поле,
   никуда не торопясь, пока не увидите, что все разминировано.
   Если окажется, что не все разминировано, начните сначала. А
   если и во второй раз не удастся, тогда выпейте все, что у вас
   есть... - вдруг офицер почувствовал, ему не хватает воздуха и
   потому смог лишь промычать. - У-э-о-и-ы-у?
   - Не поняла? - Манерная все прекрасно сообразила, но при-
   кинулась дурочкой, набивая себе цену.
   - У-у?! - руки Леонарда Иудовича легли на ее синие погоны.
   - Не понимаю! - она многообещающе засмеялась.
   - У-у-у!!
   Дальше заводить отца-командира становилось слишком опасно,
   и она прижалась к нему грудью, животом и коленями, запрокиды-
   вая вверх голову и подставляя губы для поцелуя:
   - Умеете же вы уговаривать, товарищ полковник. - ее глаза
   горели лукавым огнем.
  
  
   Ирина сидела дома перед телевизором, слушая выступления
   участников конкурса солдатской песни "Виктория".
   Когда закончился очередной номер концерта, ведущая обрати-
   лась с вопросом к одной из исполнительниц в парадной форме:
   - Музыка - ваша отдушина?
   - Да, я обожаю петь. Хочу к осени выпустить альбом; де-
   сять-одиннадцать песен, пару-тройку танцевальных ремиксов.
   - Что вы не приемлите в отношениях между людьми?
   - Глупости и неискренности.
   - Приходилось ли вам страдать от любви?
   - У меня были в жизни ситуации, когда любовь уходила. Лич-
   но мне не нравится любовная боль, хотя есть люди, которые
   привыкают к ней и не могут уже без этого жить. - певица гово-
   рила таким тоном, будто ее тошнило. - Любовь, как самоотрече-
   ние, не для меня. Если я чувствую, связь с человеком может
   меня сломать, могу остановить отношения на любых сроках...
   Резвова переключила телевизор на другой канал.
  
  
   Илона для вида немного посопротивлялась, чтобы посильнее
   завести отца-командира, оказавшись в его пламенных объятиях в
   кабинете для интимных встреч под самой крышей военкомата.
   Потом со страстным стоном обмякла и, покорно раскинув руки
   с ногами на повидавшем виды диване, вперила в потолок взгляд
   пламенной революционерки, готовой на все ради победы дела Ле-
   нина-Сталина-Маркса-Энгельса.
   Она, конечно, знала, что Дуркало весьма охоч до плотских
   утех, но не ожидала, насколько именно.
   А Леонард Иудович страстно любил секс за всё его непости-
   жимое многообразие.
   Он поставил перед собой в общем-то нехитрую задачу: до
   смерти испробовать как можно больше позиций, наиболее полно
   приносящих удовлетворение, каждый раз изобретая для себя не-
   что иное. Душка-военком раз и навсегда постановил для себя -
   никогда дважды не использовать одно и то же положение, особе-
   нно в один и тот же день или вечер с разными партнершами. Это
   придавало ситуации дополнительную пикантность и заставляло
   постоянно изощрять ум в поисках нового и интересного.
   Правда, иногда до него доходили слухи, что тот или иной из
   его знакомых посещал Клуб Веселых и Доверчивых для излечения
   некой известной французской болезни, сопутствующей битвам на
   любовном фронте.
   Но полковник свято верил, если всё время использовать по-
   стоянных знакомых и презервативы отечественного производства
   с много о чем говорящим названием "Гусарские", то опасность
   подцепить эту гадость сводится к минимуму.
   Однако, кое-чего Дуркало здорово боялся.
   У него вызывали непреодолимый страх занятия любовью с де-
   тьми, животными, мужчинами и шпионками стран предполагаемого
   противника.
   И тем не менее он время от времени грезил на эти темы, но
   никогда не высказывал вслух даже намёка на какое-либо жела-
   ние немного, самую малость, поизвращаться.
   Ведя интенсивную интимную жизнь, с годами Леонард заме-
   тил, ему становится всё труднее и труднее возбуждаться.
   Потому что одни и те же лица просто-напросто надоедали.
   И тогда полковник впервые представил на месте Трезвых,
   которая в течение нескольких мучительных ночных часов не мо-
   гла привести в надлежащий вид его мужское достоинство, двой-
   ного агента, работающего против него на украинскую и эстонс-
   кую спецслужбы.
   И вдруг ощутил, что это ему нравится больше, чем всё ис-
   пытанное им до этого.
   А сегодня, чтобы возбудиться, как в молодости, Дуркало
   сперва увидел перед собой Звездич в образе кокер-спаниэля, а
   потом Манерную в виде безбородого и безусого байкера.
   Вряд ли это понравилось его подчиненным, если бы те смог-
   ли провести томографию мозга Иудовича!
   Но, к счастью, такое им даже не могло придти в головы...
  
  
   Куривший около военкомата Бородатый состоял в штате посто-
   янных сотрудников АОЗТ "Черный Ниндзя"...
   Ниндзи.
   Ночные демоны.
   Японские супершпионы, тактику действий которых успешно
   применяют на практике современные войска специального назна-
   чения.
   Однако на самом деле - они не японского, а китайского про-
   исхождения.
   Когда в X веке н.э. произошло крушение династии Тан среди
   воинов, ученых и монахов возникла массовая безработица и об-
   ладавшим здоровым аппетитом представителям армии и интелли-
   генции пришлось выбирать между голодной родиной и сытым зару-
   бежьем.
   Кстати, - дальним!
   Естественно, человек всегда ищет, где ему лучше.
   А лучше всего получалось либо в непроходимых джунглях Вь-
   етнама, либо в островной Японии.
   И началась массовая эмиграция.
   Правда, благодаря омывающему ее со всех сторон океану,
   именно страна Восходящего Солнца давала большую гарантию бе-
   зопасности - во-первых накладно посылать в погоню за эмигран-
   тами флот, а во-вторых нет полной уверенности, что шторм его
   не уничтожит.
   И представители китайской культуры растворились среди
   аборигенов.
   Но на островах было мало места, а народу хватало и без
   пришлых, поэтому чужакам пришлось драться за жизнь с отрядами
   местной самообороны - самураями.
   Неприспособленных к боям быстро отправили к богам, умевших
   же за себя постоять прогнали в горы, где часть из них, полу-
   чив нервное расстройство из-за невзгод, стала святыми отшель-
   никами, а часть - просто-напросто грабителями на торговых пу-
   тях.
   Не считая, конечно, тех редчайших счастливчиков, кому уда-
   лось пристроиться в японской чиновничей номенклатуре.
   У горных отшельников появилось много свободного времени,
   которое они использовали для единения с живой природой, счи-
   тая, что обретают гармонию тела и духа, а также - для пропа-
   ганды созданного ими учения об увеличении возможностей чело-
   веческого организма.
   Проверив слухи и испытав некоторые приемы на себе, роман-
   тики больших дорог определились к ним в ученики и, постигнув
   трудную науку Чотоку Кьяна здорово увеличили свои криминаль-
   ные доходы.
   Разумеется, это вызвало очень негативную реакцию у местной
   администрации.
   На работников ножа и топора начались гонения, никогда уже
   не прекращавшиеся в дальнейшем.
   И чтобы выжить им пришлось разработать весьма специфичес-
   кий принцип; врагу трудно одержать победу над тем, кого он не
   видит - ему непонятно, куда наносить удар - в то время, как
   сам может быть атакован когда и где угодно.
   В ходе естественного отбора к середине XII века выжили
   сильнейшие, усовершенствовавшие свою боевую технику, требо-
   вавшую минимального оснащения.
   Они открыли сеть элитных закрытых учебных заведений в
   труднодоступных местах, за договорную плату передавая знания
   молодежи.
   К XVI веку в Японии уже насчитывалось около семидесяти
   кланов ниндзя, давно забывших, что их приемы закалки тела и
   духа в основе являются китайскими, и сильно обижались, когда
   им пробовали об этом напомнить.
   Но через сотню лет стало ясно - золотого пирога на всех
   катострофически не хватает.
   И между ниндзями началась война за сферы влияния.
   А если учесть, что правительство постоянно проводило про-
   тив них операции по ликвидации, то к концу XIX века ночные
   демоны практически перестали существовать, а чудом уцелевшие
   предпочли переквалифицироваться в полицейских, телохранителей
   и военных разведчиков...
   Но их знания сохранились.
   И в несколько измененном виде попали в Америку и Европу, а
   потом и в Россию, где рьяно принялись изучать принципы нинд-
   зю-цу, принесенные с собой нелегальными эмигрантами опять же
   из Китая и Кореи, выдававшими себя за коренных японцев.
   Благо россиянам все дальневосточные люди казались на одно
   лицо, и они не умели отличать их одного от другого по нацио-
   нальным признакам...
   Бородатый бросил окурок в урну, проводил взглядом проехав-
   ший рядом с ним "Fiat" цвета морской волны с надписью на зад-
   нем стекле "Осторожно! Машина без тормозов! Водитель без кры-
   ши!", настороженно осмотрелся по сторонам, будто бы сама ули-
   ца представляла для него опасность, и не заметив ничего подо-
   зрительного, вошел в обшарпанный подъезд военкомата.
   До АОЗТ,которое сейчас распоряжалось его рабочим временем,
   - между прочим, ненормированным! - ниндзя просиживал брюки в
   одном из НИИ оборонного значения на скромной должности стар-
   шего диспетчера планово-производственного отдела и был бы
   вполне доволен судьбой, если бы не скука.
   Постоянная!
   Изматывающая!
   Доводящая до желания покончить с собой!
   Но, будучи человеком трусоватым, старший диспетчер не спе-
   шил покончить счеты с жизнью и предпочитал сражаться со ску-
   кой,с головой погружаясь в нетленные шедевралки Донцовой, Ма-
   рининой, Серовой, Алешиной и иже с ними в отведенном ему ка-
   бинете.
   Сослуживцы беднягу понимали и особенно не мешали его ге-
   роической борьбе, пока в институте не поменялось руководство.
   Новый директор,засучив рукава, принялся с фанатичным энту-
   зиазмом избавляться от прогульщиков, бездельников, вечных бо-
   льных и, конечно же, алкоголиков.
   В результате интриг коллег и администрации Бородатый попал
   под сокращение и покинул не оценивший его НИИ, где просидел
   больше десяти лет.
   А через пару месяцев уже числился в АОЗТ, куда попал в
   общем-то случайно. Просто прочитал одно и то же объявление в
   газетах "Из рук в руки" и "Вакансия", вспомнил, что вообще-то
   целых пять лет от нечего делать по вечерам занимался в секции
   тхиквандо и решил предложить свои услуги "Черному ниндзе".
   После успешно сданных тестов на беременность и реакцию
   Вассермана кандидат стал полноправным членом коллектива, при-
   ступив к выполнению своих непосредственных обязанностей, из-
   ложенных в подписанном им в двух экземплярах трудовом дого-
   воре сроком на три года.
   Звезд с неба Бородатый не хватал, но поручения выполнял
   качественно и в срок, а потому договор с ним был пролонгиро-
   ван уже дважды к взаимному удовольствию, как со стороны ра-
   ботника, так и работодателя.
   И сейчас он был на очередном задании - уверенно поднимал-
   ся по грязной лестнице военкомата, пока не уперся в металли-
   ческую дверь с расписанием приемных дней.
   Человек Босса уже собирался мгновенно экипироваться в чер-
   ный комбинезон, (знакомый по многочисленным кинофильмам), но
   она внезапно распахнулась перед ним с противным скрежетом
   давно не смазываемых петель, и на пороге возник Дуркало.
   - Прием закончен. Приходите завтра.
   - Я понял. - резво отпрыгнув подальше, Бородатый мужест-
   венно заглушил в себе желание спустить военкома вниз отрабо-
   танным до автоматизма ласковым пинком под зад. А еще лучше -
   сбежать отсюда куда подальше. Он был суеверен и считал; если
   до начала работы произошла накладка, значит, удачи не будет.
   - Хочу узнать, когда можно придти в следующий раз.
   Работник АОЗТ отвернулся от полковника, делая вид, будто
   изучает часы работы. Заметив краем глаза удаляющегося офице-
   ра, он облегченно выдохнул, мгновенно превратился в ниндзю и
   тенью просочился в манящий полумрак за дверью военкомата.
  
  
   Младший сержант Цветкова вышла под руку с писаным красав-
   цем из китайского или японского ресторана - она не разбира-
   лась ни в иероглифах, ни в кухне - и, очаровательно улыбнув-
   шись, спросила:
   - Ну что, теперь пошли куда-нибудь поедим?
  
   Пробивнюк с красной повязкой дежурного на рукаве камуфля-
   жа мечтала за толстым стеклом в помещении дежурного.
   Она была недовольна своим положением; ее душа мучилась и
   терзалась.
   Майор переживала, зная, что способна на большее, но ей не
   давал дороги непосредственный начальник, затиравший и губив-
   ший военный талант Елены!
   Нет, в самом деле!
   Разве должность зама военкома соответствовала ее способ-
   ностям?!
   Разве это для нее масштаб?!
   Поэтому в ее грезах Дуркало ехал на пушечном лафете в гро-
   бу в белых тапочках, а сама Елена в парадной форме с тремя
   большими звездами на погонах возглавляла траурную процессию
   девушек-военнослужащих.
   - Военком умер!
   - Да здравствует военком!!
   Майор блаженно улыбнулась ярко накрашенными губами, не ви-
   дя из-под опущенных век с опаской смотрящего на нее ниндзю.
   Тот настороженно осмотрелся и, не заметив никого в коридо-
   рах, достал из складок черного комбинезона баллончик с нейт-
   ральной надписью "Combat".
   Со второй попытки ему удалось наконец выдавить из распыли-
   теля струю, ударившую через прорезь в стекле в лицо Пробив-
   нюк.
   Лоб майора глухо стукнулся о пластиковое покрытие пульта
   в помещении дежурного.
  
  
   Из носика в чашку с большой неохотой истекла единственная
   капля.
   - Как тебе мой план? - Красавина сняла крышку с кофейника
   и обиженно заглянула в его нутро.
   Ирина потерла подбородок:
   - Можно, конечно, попробовать...
   - Тогда посиди, подожди, а я попробую достать еще кофе. -
   Данута шагнула к выходу. - Я вернусь, и мы обсудим детали.
   Кстати, - она кивнула на угол своего стола, - если хочешь,
   можешь ознакомиться с делом!.. Не скучай, я скоро!
   Резвова прошлась по кабинету, лениво раскрыла папку и
   вздрогнула от неожиданности - с фотографии на анкете на нее
   озабоченно взирал руководитель ансамбля арфистов, посвятивший
   ей довольно приятную музыку.
  
  
   Угрюмова и Трезвых, стоя на задней площадке, ехали в трол-
   лейбусе.
   - Муж невозможный стал, только про свою мамочку и твердит!
   "А моя мама сделала бы так! А моя мама сделала бы этак"! Я у
   него на десятом месте! - говорила капитан-лейтенант голосом
   обманутой перед самой свадьбой своим женихом девушки.
   - Нужно, чтобы он обратил на тебя внимание. Оденься сексу-
   ально. Привнеси что-то новое в ваши отношения. - со знанием
   дела посоветовала старший матрос.
   - Думаешь, поможет?
   - Еще как! Уж поверь моему опыту!
  
  
   Бородатый, крепко привязав к стулу Пробивнюк, ставшую по-
   корной и податливой под действием парализующего газа, прове-
   рил на упругость ее полную высокую грудь и был неприятно
   удивлен, обнаружив бюстгалтер на чашках, придававший бюсту
   Елены такой аппетитный вид.
   - Товарищ майор, до завтра кофе в долг не будет?
   Сильно дернувшись от неожиданности, ниндзя развернулся на
   голос, выдернув меч из наспинных ножен.
   Не сразу, но прапорщик поняла - в помещении дежурного
   что-то не так.
   В такое время в военкомате не должно быть постороннего!
   Тем более - в маскарадном костюме!
   Когда же до нее дошло, что Елена сидит без чувств связан-
   ная с кляпом во рту, а странный незнакомец держит обеими ру-
   ками отнюдь не игрушечный меч, ее душа испуганной мышью порс-
   кнула куда-то вниз, и язык намертво прилип к гортани.
   Примерно с минуту Бородатый и Красавина смотрели друг на
   друга, оба туго соображая, что же им делать.
   Впрочем, затянувшееся молчание не предвещало ничего хоро-
   шего...
   По крайней мере, для прапорщика...
   - Не дергайся! - сиплым шепотом наконец приказал ночной
   демон, нервно шмыгая носом. - Руки назад, лицом к стене!
   От его приказа застрявшая где-то в низу живота душа Дануты
   встрепенулась от радости - убивать ее он пока не станет, ина-
   че сделал бы это сразу.
   - Где картотека? - веревка стянула локти Красавиной.
   - Зачем она вам?
   - Не твое дело!
   Бородатый опутал Дануту от плеч до пояса и, затянув на ее
   животе морской узел, выпихнул в коридор:
   - Веди в картотеку! И без шуток, я нервный! В случае чего
   за себя не отвечаю!
   С видом Элли, попавшей в плен к людоеду, она медленно дви-
   нулась вперед, пытаясь сообразить, кто ее захватил - псих,
   маньяк или алкоголик в состоянии белой горячки, потому что
   повязка на его лице не скрывала густого перегара.
   Ознакомившись с биографией Берлинского-Коржикова, Ирина
   закрыла папку и задумалась.
   В голове у нее начал вырисовыаться план, - пока в общих
   чертах - воплощение которого обещало становление в армейский
   строй для Резвовой и пополнение Вооруженных Сил целым отде-
   лением для нуждающейся в солдатах безымянной воинской части.
   Заговорщицки подмигнув своему отражению в настенном зерка-
   ле, скаутмастер вышла в коридор, чтобы встретить задержавшую-
   ся где-то подругу и поделиться с ней пришедшей на ум идеей.
   Теперь ее мечта надеть военную форму переставала казаться
   неосуществимой!
   Свернув за угол, она сразу же обо всем позабыла, застыв с
   отвалившейся до брючного ремня челюстью.
   Какой-то негодяй в костюме ниндзя из гонконгско-китайс-
   ко-американских боевиков заталкивал в обитую железом дверь
   лучшую подругу Ирины, обмотанную, будто колбаса, веревкой и
   со скотчем на губах!
  
  
   Зайдя в помещение картотеки, Бородатый включил освещение,
   толкнул прапорщика к стене и дрожащими от волнения руками на-
   чал рыться на стеллажах с личными делами стоящих на учете в
   РВК, время от времени сверяясь с визитной карточкой.
   Если бы ниндзя мог слышать исходящие от Красавиной мыслен-
   ные пожелания в свой адрес, то немедленно вернул бы ей свобо-
   ду и на всю оставшуюся жизнь зарекся близко подходить к жен-
   щине в погонах.
   Но он не слышал - даже радостного мычания Дануты, - пока в
   проеме лязгнувшей двери не появилась Резвова, принявшая бое-
   вую стойку.
   Уронив личное дело, работник АОЗТ опешил от неожиданности.
   Потому что интуитивно почувствовал исходившую от незнаком-
   ки опасность.
   Его сердце зачастило, вызывая противную дрожь в руках и
   ногах.
   И он замер в растерянности.
   Сначала...
   А потом,сильно заморгав, выхватил меч, присел, пропуская
   над собой запущенную ему в голову табуретку, чтобы спасти со-
   бственную далеко не праведную жизнь, и метнул в девушку сю-
   рикен.
   Разумеется - в отместку!
   Однако она легко увернулась и прыгнула к неприятелю:
   - Ки-я!!
   Тот сделал обратный кульбит, нога Ирины нанесла сокруши-
   тельный удар в пустоту, а Бородатый стремительно и яростно
   атаковал скаутмастера мечом, но, промахнувшись, вместо девуш-
   ки развалил надвое стол с потрескавшейся полировкой.
   Оказавшись потом в зоне поражения рук и ног Резвовой, он
   затравленно оглянулся на единственное окно, забранное снаружи
   толстой решеткой, желая оказаться как можно дальше от этой
   бешеной девицы.
   Ее ослепила вспышка.
   Когда ей удалось проморгаться, она присвистнула от удивле-
   ния - в оконном стекле виднелось оплавленное по краям отверс-
   тие, а между прутьями застряли подошвы дымящихся ниндзиных
   сапог.
   Красавина истерически захохотала сквозь скотч, сползая
   спиной по стене на пол.
   Ирина успела вовремя ее подхватить:
   - Что с тобой? - она сорвала с губ подруги липкую ленту.
   - Все в порядке! - Данута улыбнулась, прижимаясь к ней
   плечом. - Ты даже не догадываешься, какой получила козырь
   против Дуркало! Теперь-то уж он не посмеет тебе отказать!
   Ведь ты спасла честь военкомата!
   Засиявшая полуденным солнцем скаутмастер развязала прапор-
   щика, брезгливо выбросила в окно обувь позорно сбежавшего
   ниндзи и наткнулась взглядом на забытую на полу визитку.
   Пока подруга растирала затекшие от веревок руки, она под-
   няла карточку, прочитала имя, адрес и телефон, достала из на-
   грудного кармана зеленой скаутской рубашки точно такую же.
   Сравнила их, кривя губы, и бросила взгляд через плечо на Кра-
   савину:
   - Твое предложение по поводу арфиста остается в силе?
   - Конечно! Но стоит ли после случившегося?
   - Очень даже стоит!Да и мне самой интересно посмотреть ему
   в глаза!
   - Ты о чем?
   - Да так... - Резвова недобро сощурилась.
   А Красавина хлопнула себя по лбу:
   - Боже мой! Мы же совсем забыли о майоре! Она до сих пор
   сидит там связанная! - и ошпаренной кошкой бросилась вон из
   картотеки.
  
  
   Капитан-лейтенант Угрюмова была замужем уже четыре года и
   преданно любила мужа.
   Но в последнее время ее семейная жизнь перестала приносить
   ей радость.
   Раньше милый и кроткий супруг под влиянием мамочки, про-
   должавшей во всем наставлять его на путь истинный, аки годо-
   валого младенца, портился на глазах.
   Чувствуя поддержку мамаши, готовой потакать сыну в чем
   угодно, он ничего не предпринимал, предварительно с ней не
   посоветовавшись. А если Галина пробовала настоять на своем,
   становился грубым, нахальным и изводил жену бесчисленными
   придирками.
   Конечно, с подачи мамаши!
   А последние три месяца - даже четыре! - перестал обращать
   на любящую его супругу внимание, как на женщину, мотивируя
   это очередной бредовой идеей матери о пользе воздержания для
   здоровья!
   Но Угрюмова решила побороться за свою любовь!
   Поэтому, когда ее муж зашел в прихожую, она, призывно улы-
   баясь и потупив глазки, встретила его в черных чулках, черных
   перчатках, черном бюстгалтере, последовав совету Трезвых.
   Тот побледнел, схватившись за сердце:
   - Что-то с мамой?!
   - При чем тут твоя мама?! - не выдержав, вызверилась капи-
   тан-лейтенант.
   - Но ты же вся в черном!!
  
  
   Проваливший задание Бородатый покаянно склонился перед
   Боссом:
   - Простите, сенсей... - по его щеке скатилась горючая сле-
   за из подбитого глаза.
   - С девчонкой не справился! Тьфу на тебя! - директор АОЗТ
   двинул ниндзю кулаком по голове.
   Длинный и Лысый, как ни в чем не бывало, продолжали фехто-
   вать на мечах; Тупой и Мелкий, невысокий подвижный сухощавый
   с резкими чертами лица, - работать с нунчаками; Крепкий, ши-
   рокий, светловолосый, с руками-кувалдами, - колоть кирпичи
   ребром ладони.
   А голова Бородатого торчала из черных штанов...
  
  
   Военкомат гудел растревоженным осиным роем.
   Известие о случившемся накануне вечером чрезвычайном про-
   исшествии в течение нескольких минут разнеслось по всем трем
   этажам, даже проникнув в закрытые кабинеты.
   Предположения - одно невероятнее другого - множились пря-
   мо-таки в геометрической прогрессии, потому что всякая воен-
   нослужащая выдвигала собственную версию, отличную от прочих.
   Но самое обидное - майор и прапорщик, владевшие исчерпыва-
   ющей информациейЙ о ЧП, хранили полное молчание.
   С утра Дуркало вызвал их к себе и с пристрастием допросил,
   заперев изнутри кабинет на ключ, и как Звездич ни прислушива-
   лась, но смогла уловить только несколько непонятных ей фраз,
   тут же ставших достоянием гласности и породивших новые домыс-
   лы.
   Решив дать своей голове немного отдохнуть, старший сержант
   Манерная, разминая на ходу сигарету "More", спустилась по
   лестнице запасного выхода в курилку.
   Тихонина, Ростовцева и Идеалян придирчиво изучали со всех
   сторон предложенную на продажу Огневой черную кружевную ком-
   бинацию.
   - Вещь, конечно, супер, но цена-а... - младший сержант
   нервно затянулась "Pall Mall'ом".
   - Попробуй найти дешевле! - обиделась старшина 1-ой статьи
   и бросила заинтересованный взгляд на подошедшую Илону. - Не
   желаешь посмотреть?
   - Нет, спасибо. - Манерная присела на подоконник в позе
   древнеримской матроны на пиру. - У меня уже есть точно такая
   же.
   А в курилку, перескакивая через ступеньку, влетела запы-
   хавшаяся Цветкова:
   - Светка, никому не отдавай, я беру! - младший сержант
   схватила полиэтиленовый пакет, торопливо расстегнула карман
   синей рубашки и сунула старшему мичману деньги. - Пересчитай!
   - Я тебе верю.
   Людмила довольно улыбнулась, прижимая к груди покупку, и
   сделала лицо человека, проникшего в страшную тайну:
   - Девчонки, а я что-то знаю!
   - Да-а? - Илона изящным жестом стряхнула пепел с сигареты.
   - А я что-то не скажу... - Цветкова принялась ковырять
   носком форменной туфли пятно на линолеуме.
   - Не очень-то и нужно! - лейтенант с показным равнодушием
   затушила окурок об ржавую дверь.
   - Как хотите! Если вам не интересна правда о вчерашнем
   ЧП... - младший сержант повернулась спиной к курящим и шагну-
   ла к лестнице.
   Трезвых сделала страшные глаза:
   - Смирно!
   Людмила автоматически вытянулась, держа пакет с комбинаци-
   ей, как часовой держит свое боевое оружие.
   - А ну, колись по-быстрому!
   - Да сейчас!
   - Я кому сказала?! - взревела пароходной сиреной старший
   матрос.
   - Ну, ладно, ладно, так уж и быть... - Цветкова выдержала
   эффектную паузу. - Представляете, оказывается, майора с пра-
   порщиком вчера чуть не изнасиловал какой-то маньяк в одежде
   ниндзи!
   Манерная, Трезвых, Тихонина, Ростовцева и Идеалян многоз-
   начительно переглянулись между собой.
   - Ты в медпункт давно не заходила? - с любопытством врача,
   встретившего пациента с очень редким заболеванием, спросила
   ефрейтор, помахивая томиком в бумажном переплете с каким-то
   мифическим животным на обложке.
   - А что?
   - Сходи, проверься. Говорят, современная медицина вылечи-
   вает всех, если захватить болезнь в самом начале.
   - Я серьезно! - отмахнулась младший сержант. - Тот псих
   пришел выкрасть личное дело кого-то из призывников, и ему это
   почти удалось, если бы не... Знаете кто?
   Вот это уже походило на правду, и лейтенант заинтересован-
   но придвинулась к рассказчице:
   - Кто?!
   - Подруга Красавиной! Та самая, которую отфутболил воен-
   ком!
   - Боится, что папа-генерал раньше времени отправит его на
   заслуженный отдых! - фыркнула Трезвых.
   - Я все понимаю, но зачем тогда Дурик столько времени му-
   чил майора с прапором?.. - задала резонный вопрос старший
   сержант.
   - Они ж свидетели! Как без них?
   - Ох, чувствую я, не кончится добром этот весенний призыв!
   - Манерная картинно передернула плечами. - Вот уже и ниндзя
   появился, прямо как в кино!
  
  
   Чувствуя себя героиней России, не меньше, Ирина явилась
   перед мутными - после вчерашнего - очами военкома в предвку-
   шении полагающегося ей вознаграждения.
   С минуту она смотрела на бледного, точно внезапно парали-
   зованного Дуркало, силящегося ей что-то сказать, но не нахо-
   дящего слов, и ею овладело легкое беспокойство.
   А тем временем полковник успел придти в себя:
   - Опять ты?! - он вскрыл жестяную банку джин-тоника кре-
   постью 11% и приник к ней губами, как влюбленный приникает к
   губам любимой. - Я очень благодарен тебе за спасение моих лю-
   дей, но ничем помочь не могу! Как только появится офицерская
   вакансия, я сразу же позвоню!.. Или мне придется от тебя бе-
   гать! А бегущий полковник в мирное время вызывает у гражданс-
   кого населения панику!
   Скаутмастер вышла из кабинета и натолкнулась на Красавину.
   - Как успехи?
   - Как обычно... - Резвова безнадежно махнула рукой. - На
   этот раз пообещал, правда, позвонить.
   - Ничего не понимаю. Мы с майором так тебя расписали, при
   жизни можно памятник ставить... Но ты не расстраивайся. -
   прапорщик погладила подругу по плечу. - У нас ведь есть за-
   пасной вариант.
   - Я помню. И через час с ним встречаюсь. - Ирина взглянула
   на часы. - Ой, мне уже пора! Только-только доехать!
   Данута проводила ее сочувственным взглядом.
   Она совершенно не понимала военкома - по логике вещей пос-
   ле случившегося вчера он просто обязан был взять подругу на
   службу, но почему-то поступил иначе.
   Причем, с точностью до наоборот!
   Почему?
   На это прапорщик ответить была не в состоянии.
   Потому что не знала - раз и навсегда приняв решение, Анна
   Львовна не собиралась его менять, считая, женщина является
   хранителем домашнего очага, но никак не валькирией.
   И здесь не могла помочь ни белая, ни черная магия!
  
  
   Тупой и Мелкий подползли к краю крыши дома, расположенного
   напротив военкомата.
   Они давно действовали в паре.
   Первый всегда работал на подхвате и никогда не смог бы
   подняться выше рядового бойца, потому как его единственная
   мозговая извилина, непосредственно переходящая в прямую киш-
   ку, не позволяла принимать самостоятельные решения, превращая
   в простого исполнителя.
   Но, к слову сказать, - самого высокого уровня.
   Срочную службу он проходил в Свирской дивизии воздушно-де-
   сантных войск, и, может, сделался полным тормозом из-за того,
   что слишком крепко получил по голове на занятиях по рукопаш-
   ному бою?
   Поэтому, чтобы до него дошла цель задания, ему необходимо
   было растолковать ее как можно подробнее, зато потом он вы-
   полнял поставленную задачу архикачественно.
   Директор АОЗТ над ним частенько посмеивался, однако ценил
   - ничего, что полный даун, зато преданный.
   Тупой просто молился на него, смотрел преданными собачьими
   глазами и даже сделал себе стрижку "a-la-Boss". А когда тот
   ставил очередную задачу, слушал, развесив уши, и весь светил-
   ся в благоговейном восторге подобно верующему, узревшему пе-
   ред собой Христа.
   Но самым главным его достоинством являлось умение без спо-
   ров подчиняться тем, кто был умнее.
   За это его и любили все, особенно Мелкий, который часто
   списывал на дебилизм напарника собственные огрехи.
   Он был сыном известного гинеколога и домохозяйки. Закончив
   более чем среднюю школу, недоросль срезался на экзаменах в
   санитарно-гигиенический институт, заставив мать впасть в ис-
   терику, глядя на неудачливого сыночка. А потом та принялась
   изводить бедного мужа, чтобы наследника не забрали в армию,но
   тот встал насмерть и не соизволил пошевелить даже мизинцем,
   отпрыска отправляли в далекий затерянный Передрищенск. Как не
   пошевелил тем же самым мизинцем ради прохождения Мелким сроч-
   ной службы по месту проживания.
   А после демобилизации сына из рядов морской пехоты его ма-
   маша впадала в истерики неоднократно - ребенок пошел по пло-
   хой дорожке - пил, что горит, любил, что шевелится, не желая
   ни работать, ни учиться. Будущий ниндзя предпочитал развлека-
   ться в дискотеках, ночных клубах, барах и - о, ужас!! - в кА-
   зино.
   Он принципиально не хотел больше служить обществу, и так
   отдав ему два лучших года собственной жизни.
   Поэтому, куда бы его ни пристраивал папенька, Мелкий ото-
   всюду вылетал, нигде надолго не задерживаясь.
   Пока наконец не попал в руки Босса.
   Тем временем Тупой извлек из складок костюма ниндзи сте-
   реотрубу, его напарник установил ее на раздвижной треноге и,
   отрегулировав резкость, принялся изучать окна РВК...
  
  
   Майор Пробивнюк, войдя в кабинет старшего прапорщика Сука-
   чевой, сорвала обертку с букета гвоздик, положила цветы на
   стол перед Анжеликой и, изнемогая от страсти, нежно обняла ее
   за плечи.
   Но та вывернулась из жадных рук, торопливо подскочила к
   двери, заперлась на ключ и только после этого слилась с Еле-
   ной в жарком объятии и горячем поцелуе.
   Сперва стоя, потом сидя, а после - лежа.
   На ногах...
   На подоконнике...
   На столе...
  
  
   Сидевшая в расслабленной позе после короткого знакомства с
   "Настойкой боярышника", перелитой для маскировки в жестяную
   баночку сока "Bravo", старший матрос Трезвых сунула в рот два
   лавровых листа и, тщательно их пережевывая для отбития запа-
   ха, грозно прикрикнула на рядовую Милосердову, послушно уве-
   личившую скорость натирания паркета.
   Причем, - строевым шагом!
   И с отданием воинской чести!
   Татьяна была самой молодой по возрасту и сроку службы и
   потому, соответственно, ей доставалось больше всех. Но она не
   жаловалась, воспринимая это как должное, предпочитая сохра-
   нять со всеми дружеские отношения, даже когда некоторые без-
   божно ее эксплуатировали.
   К тому же по большому счету ей было наплевать на элементы
   "дедовщины" или, в данном конкретном случае, "бабковщины",
   так как компенсировала некоторые служебные неудобства написа-
   нием стихов.
   Она была поэтессой из народа, о произведениях которой этот
   самый народ имел весьма смутное представление.
   В силу многих, не зависящих от ее желания причин, шедев-
   ральные нетленки Милосердовой не публиковались в поэтических
   сборниках и не ходили в списках самиздата.
   На занятиях литературного объединения рядовая знакомила
   собратьев по перу со своим творчеством, выслушивала их хва-
   лебные отзывы и вместе с ними негодовала на косность и непп-
   ризнавание со стороны секции поэззии Союза писателей их гени-
   альных перлов.
   Кстати, по общему мнению, значительно опередивших время!
   Придет пора, и о них заговорит весь мир!
   А коллегам-военнослужащим Татьяна заявляла, что не печата-
   ется из принципа!
   Ведь редактора издательств предлагают ей слишком маленькие
   гонорары, и поэтому просто жаль тратить время на идиотов, не
   понимающих глубины созданных ею нетленных шедевралок!
  
  
   Задумчиво ковыряя в носу, Дуркало раскрыл окно. Придирчиво
   изучив под лучами солнца с трудом извлеченную козявку, он
   скатал ее в шарик и щелчком отправил в небо.
   В кабинет зашла мичман Пробкина.
   Военком вышел следом за ней, нежно погладив ее на ходу по
   аппетитному заду - возможно, вытирал об форменную юбку испач-
   канные в носу пальцы.
   Оценив ситуацию, Мелкий сложил стереотрубу, не оборачива-
   ясь, требовательно протянул назад руку, и Тупой, как баран на
   новые ворота, уставился на него, пытаясь сообразить, что тот
   хочет. Лишь, когда первый постучал себя по лбу, до второго
   наконец дошло, и он, достав из складок одежды заряженный ар-
   балет, вложил его ему в ладонь.
   Хлопнула тетива, посылая стрелу с прикрепленным к ней тро-
   сом из металлических жил в раскрытое окно кабинета военкома.
   Закрепив на телевизионной антенне свободный конец, ниндзя
   проверил прочность узла, прицепился карабином к тросу и чер-
   ным вороном пролетел по нему в безоблачном небе.
   А некстати оказавшийся на улице маленький мальчик с рази-
   нутым ртом наблюдал снизу за полетом.
   Вероятно, его так переполнило удивление, что он помочился
   в пустую урну, не сводя ошалелых глаз с неба, в котором про-
   несся кейс. Когда же вверху промелькнул и второй ниндзя, дитя
   торопливо стянуло штаны и в позе Роденовского мыслителя осед-
   лало урну, которую, как уверял позже дворник, заполнило почти
   до краев.
   Тем временем, успешно попав в кабинет Дуркало, Мелкий вы-
   ложил на стол кейс:
   - Здравствуйте,господин полковник!
   Вернувшийся в кабинет военком тщетно попытался возвратить
   на положенное им место свои вылезшие на лоб глаза при виде
   странного незнакомца в черном комбинезоне, раскрывшего запол-
   ненный денежными пачками плоский чемоданчик:
   - Поговорим?
   Зная, воякам часто задерживают выдачу денежного содержа-
   ния, Мелкий не сомневался в успехе - какой бы ни был оклад, а
   лишних денег никогда ни у кого не бывает.
   - Кто вы и что вам надо?! - офицер ощерился и стал похож
   на крыса, загнанного в угол.
   Сзади раздался грохот - Тупой сорвался с плафона на по-
   толке.
   Леонард Иудович обернулся и упал в обморок прямо ему на
   руки.
   Работники АОЗТ не были к этому готовы и сначала не знали,
   что делать, но скоро опомнились и попробовали привести его в
   чувство. Однако героические усилия ничего не дали - полковник
   подобно выпускнице Смольного института, не проявлял ни малей-
   шего желания придти в себя.
   - Рота, подъем!!
   Дуркало не прореагировал - вероятно, серные пробки в ушах
   помешали ему услышать вопль Мелкого.
   Но тот не растерялся, потому как обладал авантюрным скла-
   дом характера, острой интуицией и умением быстро приспосабли-
   ваться к ситуации:
   - Полковник, срочно к генералу! Бегом!
   У Дуркало мгновенно рефлекторно открылись глаза.
   Облегченно вздохнув, ниндзи начали искушать Леонарда Иу-
   довича.
  
   Хорошо, что выходя из туалета, старшина первой статьи Ог-
   нева успела выплюнуть дымящийся окурок сигареты.
   Иначе бы она его проглотила, когда мимо нее на предельной
   для своих возможностей скорости проскочили ниндзи, а следом
   пролетел кейс!
   Давно известно - российский воин неподкупен!
   Потому как, сколько не дай, ему все равно будет мало!
   А раз так, к чему мараться?!
   Заметив, один из ночных демонов возвращается, Светлана
   отступила от греха подальше обратно в туалет, неверно истол-
   ковав на собственный счет выразительное помахивание военко-
   мовского кулака.
   Тупой, не снижая скорости на виражах, ловко подхватил с
   пола коридора раскрывшийся при падении кейс с деньгами и ис-
   чез в ослепительной вспышке.
   А через некоторое время по военкомату пополз слух, будто
   бы какой-то чемодан сам собой пролез в унитаз, неприлично вы-
   ражаясь совсем по-человечески.
   Распространявший эту дезинформацию призывник отправился на
   обследование в больницу имени Дятлова-Семенова, где его при-
   знали душевно больным и дали полное освобождение от службы по
   медицинской статье "2б" - острые психические расстройства.
  
   Сидя на заднем сидении маршрутного такси, направляясь на
   свидание к музыканту, Ирина попыталась разобраться в причине
   своего дикого раздражения против Виталия.
   Конечно,благодаря "жареным" фактам средств массовой инфор-
   мации о неуставных отношениях в армии, многие из призывников
   любым способом стараются "откосить" от службы!
   Но не воровством же личного дела из военкомата!
   С привлечением к исполнению преступного замысла непонятно
   кого, как в дешевом китайском или гонконгском боевике с учас-
   тием Джекки Чана или Боло Йенга!
   А что она вообще о нем знает, об это Виталии Берлинском-
   Коржикове?!
   Кроме того, что он ей непонятно почему вдруг понравился?!
   Однако она не собирается заводить с ним никаких "романов"!
  
  
   Проходившая по коридору с деловым видом мичман Пробкина
   вдруг замерла, конвульсивно дернула шеей и грифом-стервятни-
   ком стала кругами приближаться к стянутой резинкой пачке сто-
   рублевок.
   Оглядевшись по сторонам, Марина никого не заметила в кори-
   доре, опустевшем на время обеда.
   Она уронила папку рядом с выпавшей из кейса пачкой, подх-
   ватила оба предмета и довольная собой поспешила к запасному
   выходу.
   Спустившись в курилку, морячка насмешливо посмотрела на
   раздраженно пересчитывавших мелочь сержанта Разгильдяеву, еф-
   рейтора Тихонину и старшего матроса Трезвых, понимая, денег
   им катострофически не хватает, а выпитть хочется.
   - В долю берете? - мичман небрежно выложила на подоконник
   сотню.
   - Легко! - кивнула сержант, вручая купюру Тихониной. - Да-
   вай, одна нога здесь, другая там! - она подтянула манжет се-
   рой рубашки, глядя на запястье с часами. - Время пошло!
   И когда четыре стограммовых пузырька со спиртом и четыре
   бутылки крепкого пива "Охота" были доставлены, Алла предложи-
   ла собравшимся в Комнате психологической разгрузки собутыль-
   ницам пошалить.
   Те согласились и, стоя, приняли первую дозу, запив ее пи-
   вом.
   - Воздух!
   Шалуньи залезли под стол.
   - Отставить!
   Они приняли вертикальное положение и повторили.
   - Воздух!
   Озорницы опять присели на корточки.
   - Отставить!
   Но ефрейтор подняться не смогла, уютно устроившись на полу
   в позе эмбриона.
   Ее уложили на диване и продолжили развлекаться, а потом
   сломалась и Разгильдяева, не способная не только вылезти
   из-под стола, но и произнести членораздельную фразу. Она за-
   няла место рядом с Тихониной.
   - Слаб стал народ... - авторитетно заявила мичман, прикла-
   дываясь к пиву и не заметив заглянувшую к ним с Трезвых Про-
   бивнюк.
   С одного взгляда придя к соответствующему выводу о методе
   психологической разгрузки увиденной ею четверки, майор тихо
   прикрыла дверь и отправилась на поиски лейтенанта Ростовцевой
   и капитан-лейтенанта Угрюмовой, которых встретила на лестни-
   це:
   - Не хотите посмотреть на своих куриц, голубцы?
   - А что случилось?
   - Зайдите в Комнату психологической разгрузки. - майор
   улыбнулась паскудной улыбкой человека, знающего какую-то гну-
   сную тайну. - Увидите.
   И направилась к военкому, чтобы сообщить ему полученные
   сведения, а Ростовцева и Угрюмова, недоумевая, последовали ее
   совету.
   Сержант, ефрейтор, мичман и старший матрос стоять прямо
   уже не могли, и тогда офицеры разрешили им сесть, причем ка-
   питан-лейтенант произнесла перед ними глубоко прочувствован-
   ную речь, смысл которой сводился к:
   - Изнасилую, кобылы трофейные!!
   Появление Пробивнюк не столько удивило Трезвых, сколько
   оскорбило. Она с диким криком индейца, вышедшего на тропу
   войны, кинулась к Елене и, вцепившись в волосы, влепила ей
   пощечину.
   Похоже, Ольга всерьез намеревалась снять с майора скальп,
   но ей это не удалось. Оттащенная от заместителя военкома она
   пять раз заваливалась на диван и четыре раза вставала, поры-
   ваясь добить врага, пока лейтенант поспешно искала веревку.
   Наконец связанная по рукам и ногам она успокоилась.
  
  
   Ирина вошла в кафе, где ее ждал Виталий, приветственно
   махнувший ей из-за столика букетом роз.
   - Здравствуй. - он подал цветы. - Это тебе.
   - Спасибо.
   - Что заказать?
   - Все равно.
   Арфист был счастлив. И хотя его дама была холоднее айсбер-
   га в океане, это не могло обескуражить музыканта, потому что
   исходящий из сердца Берлинскоко-Коржикова любовный жар вполне
   мог бы растопить ледяную гору.
   Резвова вытащила из кармана скаутской рубашки визитку:
   - Узнаешь? - она положила ее на столик.
   - Моя.
   - А эту? - девушка достала из другого кармана точно такую
   же.
   Виталий бараньим взглядом изучил глянцевые картонки, га-
   дая, откуда Ирина могла взять вторую - он давал ей только од-
   ну, и хорошо это помнил.
   - Знаешь, где я ее нашла?
   - Нет, конечно...
   - В военкомате. - скаутмастер прямо на глазах покрывалась
   инеем. - Благодаря ей, кое-кто намеревался выкрасть твое лич-
   ное дело. Но ему не повезло.
   - Шутишь? - Берлинский-Коржиков был уничтожен, как класс
   кулаков в период коллективизации.
   - Нет. - она кивком поблагодарила официантку, подавшую ей
   коктейль. - Значит, ты тоже предпочитаешь отсидеться за мами-
   ной юбкой?
   Арфист покраснел.
   И дался же ей этот музыкант!
   Она ничего не могла с собой поделать, потому что в нем
   что-то все-таки было!
   Честное слово, было!
   Он красив, в определенной степени даже сексапилен, к тому
   же неглуп и не позволяет себе лишнего в отношении нее. Что
   опять же характеризует его с положительной стороны! В отличие
   от ее всегда мокро улыбавшихся прежних знакомых с дрожащими
   от нетерпения умелыми ручками!
   Да и все они были в общем-то на одно лицо - блондины, брю-
   неты, рыжие; морские, сухопутные, авиационные! А маэстро об-
   ладает индивидуальностью, выделяясь на общем фоне хотя бы св-
   оей беззащитностью и какой-то неприспособленностью к жизни!
   Может, именно это ее в нем и привлекает?!
   - Не молчи, отвечай.
   - Вообще-то, - арфист почувствовал себя школьником в каби-
   нете грозного директора школы, - скорее всего это была мамина
   идея.
   - Очень интересно...
   В кафе ввалилась подвыпившая компания.
   Расталкивая посетителей и наступая им на ноги, молодые лю-
   ди с далеко не интеллектуальными физиономиями направились к
   столику в углу зала.
   Ирина неприязненно покосилась на вожака, походя сбившего с
   носа худосочного юноши очки, а он с огромным интересом уста-
   вился на нее:
   - Ух ты какая!
   Его дружки выкинули Виталия из-за столика, и он по-хозяйс-
   ки уселся на освободившееся место, победно улыбнулся и протя-
   нул к Резвовой руку.
   После удара по запястью свита "королька жизни" замерла в
   ожидании, а он испуганно отшатнулся, заметив яростный блеск
   глаз скаутмастера.
   Когда в душе женщины горит пожар, ее лучше не трогать!
   А уж тем более подбрасывать в огонь хворост!
   Потому как последствия не сможет предсказать ни один ясно-
   видящий, включая небезизвестную Вангу!
   Внутри Ирины забурлила вулканическая лава из-за очередной
   неудачи в военкомате и пошатнувшейся веры в человечество в
   лице музыканта.
   - Ты что, не знаешь, кто я? - зловеще спросил вожак.
   - И знать не собираюсь!
   Он снова попробовал облапить девушку, но после сокруши-
   тельного удара в лоб рухнул на пол травой под косой жнеца.
   Свита побитого бросилась на скаутмастера.
   - Как вам не стыдно?! - крикнул Виталий оторопевшим посе-
   тителям сорвавшимся в фальцет голосом. - Что вы смотрите?!
   Неумело махая кулаками, он ринулся в драку и отброшенный
   встречным ударом птицей перелетел через столик, приземлившись
   прямо на колени пронзительно завизжавшей девице в глубоком,
   доходящем почти до пупа с пирсингом декольте.
   Опомнившиеся посетители поспешили на помощь Ирине, вступи-
   вшей в бой с решимостью, доступной только русской кондовой
   бабе, кормящей мужа-раздолбая-алкаша и трех-четырех детей к
   нему впридачу.
   И дальше все происходило как в классическом вестерне -
   разбиваемые о черепа бутылки, стремительное скольжение тел
   вдоль барной стойки одних, торможение в настенных зеркалах
   других, встречи кулаков с челюстями и скулами и много чего
   еще из того,что превращает единоборство в пляску неандерталь-
   цев после удачной охоты на мамонта.
   А когда победившая Резвова вытащила Берлинского-Коржикова
   из-под навалившихся на него тел, кафе "У камина" напоминало
   деревню Шевардино после битвы русских с французами. Очень и
   очень многие предметы обстановки бывшего предприятия общепита
   не подлежали восстановлению и, прикинув примерную стоимость
   ремонта, скаутмастер решила поскорее уйти, предположив, что
   компенсацию за причиненный ущерб владельцы заведения должны
   получить с "королька жизни" и его друзей.
   Она взвалила Виталия себе на плечо и поволокла его к выхо-
   ду мимо официантки и бармена, находившихся в коматозном сос-
   тоянии от вида и количества разрушений.
   - Ты жива? - спросил пришедший в себя арфист голосом уми-
   рающего командира, выносимого санитаркой из боя. - Я так за
   тебя испугался.
   - Не стоит. - Ирина поудобнее пристроила его на своем пле-
   че. - Лучше бы за себя боялся... Какой же из тебя мужик, если
   не можешь отбиться?
   - Я не мужик, я - музыкант.
   - Вот поэтому армия тебе просто необходима.
   - Ты так считаешь? - он бессильно уронил голову. - Но ведь
   я не отказываюсь... Это все мама...
  
  
   Дуркало нажал кнопку, наклонившись к динамику селектора:
   - Трезвых ко мне! Немедленно!
   - Слушаюсь. - отозвалась Звездич.
   Появившаяся под конвоем Угрюмовой не до конца протрезвив-
   шаяся Ольга дергала ногой и плечом, закатывая мутные глаза -
   разыгрывала полное раскаяние...
   Она родилась тридцать восемь лет назад в семье комбайнера
   и доярки, названная в честь деда, дошедшего до Берлина.
   Закончив восемь классов, девочка-подросток не захотела ос-
   таваться в родной деревне и уехала искать красивую жизнь в
   городе.
   Однако, желания и возможности далеко не всегда совпадают.
   Уровень знаний, полученных в школе, не позволил ей посту-
   пить в техникум и Трезвых ничего не оставалось, как подать
   документы в профессионально-техническое училище, лишь бы не
   возвращаться домой.
   После его окончания девушка поступила на швейную фабрику.
   Обладая умелыми руками Ольга могла бы продвинуться по служеб-
   ной лестнице, но ей помешало дурное наследство, доставшееся
   от крестьянских предков - тяга к "горькой".
   Сперва она держалась, но проживание в фабричном общежитии
   и невозможность воплотить в реальность непроходящие мечты о
   красивой жизни, заставили молодого помошника бригадира все
   чаще прикладываться к бутылке. И настал день, когда ей предложили уволиться по собствен-
   ному желанию, если не хочет уйти по статье за появление в
   нетрезвом виде и порче казенного имущества.
   Ольга распрощалась с фабрикой.
   И ничего не потеряла, прочитав объявление в газете о прие-
   ме женщин в Вооруженные Силы на службу по контракту.
   Она явилась на собеседование и, обладая приятной внеш-
   ностью, произвела на Дуркало хорошее впечатление. Ее зачисли-
   ли в штат райвоенкомата, присвоив для начала звание рядовой
   военно-морских сил.
   Через год за успехи в боевой и политической подготовке
   Трезвых стала старшим матросом.
   А дальше судьба снова обошлась с ней жестоко.
   На одной из вечеринок по случаю Международного Женского
   Дня солдатка сошла с тормозов.
   Военком не был святым и часто в подпитии сам допускал не-
   лицеприятные высказывания в адрес командования, но всегда
   соблюдал меру!
   А ефрейтор меры, оказывается, не знала!
   И потому ходила с одной лычкой на погонах уже седьмой
   год, теряя надежду сделаться старшиной второй статьи.
   На службе она старалась держаться, что получалось далеко
   не всегда, но без особых последствий.
   А по вечерам, сидя перед экраном телевизора в малонаселен-
   ной коммунальной квартире из старого фонда, сражалась с "зе-
   леным змием", часто не выходя из боя победительницей.
   Однако такого, как сегодня, с ней давно не случалось...
   - Опять на службе водку пьянствуете? Не позволю! Это вам
   не детский сад! К тому же выпивка без торжественной части те-
   ряет свой воспитательный смысл. - Леонард Иудович сделал кра-
   сивый жест рукой, который он подсмотрел по телевезору у неко-
   его российского олигарха.
   - Так точно...
   - И зачем, товарищ старший матрос, вы послали майора?! А
   главное куда?! На три буквы?!
   - Сама не понимаю, как получилось, товарищ полковник. -
   она скосила глаза на стоявшую у окна Пробивнюк.
   - Вы мне меньше всего не нравитесь!
   - Товарищ полковник, если бы вы оказались на моем месте,
   то поступили точно также.
   - Что-о?!
   - А как по-вашему относиться к стукачке? Ей еще повез-
   ло,что сцепилась только со мной! Были бы другие потрезвее,
   таких бы бздей огребла! - виновница разборки стала серее пы-
   льного асфальта от непреодолимого желания опохмелиться. - На
   всю жизнь бы запомнила, как стучать по делу и без дела!
   - Почему вы меня постоянно раздражаете?! Я не намерен под
   вашу дудку манипулировать!.. За оскорбление действием офицера
   я могу отдать вас под трибунал! Вы это знаете?! - взревел
   полковник под напором эмоций подобно льву, укушенному собакой
   и так посмотрел на Трезвых,что та сочла за лучшее промолчать.
   - Пять суток ареста!!
   - С использованием на хозработах, товарищ полковник! - по-
   дала голос капитан-лейтенант, стоявшая у окна в позе величай-
   шего мыслителя всех времен и народов.
   - Согласен! Энергии много, вот пусть и постарается для
   родного военкомата...
   Старший матрос шагнула к выходу, сцепив ладони за спиной и
   выразительно покачивая задом при ходьбе:
   - Вихри враждебные веют над нами,
   Темные силы нас злобно гнетут.
   В бой роковой мы вступили с врагами -
   Нас еще судьбы безвестные ждут!
   Между прочим, по уставу женщин-военнослужащих содержать
   под арестом не положено!
   Леонард Иудович припечатал ладонью к столу лежащие на нем
   бумаги, словно раздавил таракана:
   - А вас на гауптвахту никто и не отправляет, хотя надо
   бы... Если бы вы, Трезвых, не пили, давно стали старшиной.
   - Да плевать мне на старшину, товарищ полковник! Я когда
   выпью, адмиралом себя чувствую! - вращаяа глазами,из которых
   горохом посыпались молнии, Ольга переступила через порог.
  
  
   Проходившую по коридору Гранитченко окликнула беседовавшая
   с ветераном, сгибавшимся под тяжестью многочисленных наград,
   по большей части юбилейных, Цветкова:
   - Можно тебя на минуточку? - младший сержант лучезарно
   улыбнулась и махнула рукой появившейся Тихониной. - Жень!
   Та подошла с бумагами.
   - Какие у вас планы на пятницу?
   Людмила одновременно общалась с коллегами и с мужчинкой
   средних лет, похожего на некогда популярного актера Евгения
   Стеблова:
   - Да подождите вы! Дайте с людьми разобраться!
   Она оттащила корабельного старшину и ефрейтора в сторону:
   - Хочу отметить день рождения! Будут все наши!
   - От так от! И военком?
   - А куда от него денешься?.. Так вы как, поддерживаете?
   - Да ты шо?! Конечно.
   - Тогда в пятницу сразу после службы едем ко мне на дачу!
   - младший сержант развернулась к посетителю, теребившему ее
   за рукав голубой рубашки. - Ну что там еще у вас?
  
  
   Директор АОЗТ "Черный Ниндзя" грозно рассматривал вытянув-
   шихся перед ним подчиненных.
   Перед этим в течение доброго получаса он высказывал пону-
   рым Бородатому, Тупому и Мелкому все, что оних думает.
   А думал Босс о своих сотрудниках очень плохо.
   Наконец, подтянув ослабившийся после бравурного монолога
   на повышенных тонах галстук стоимостью 400$, предмет тайной и
   черной зависти Длинного, начальник упер в него свинцовый
   взгляд: - Настал твой черед!
   Тот, на ком он остановил свой выбор имел высоко поднятые
   скулы и зеленые глаза, опушенные длинными густыми ресницами,
   от которых девицы дохли, как моль, опыленная нафталином.
   И еще у него был редкий дар располагать к себе людей.
   Поэтому, зная, что подчиненный пользуется успехом у жен-
   щин, детей, мужчин и ветеранов, не говоря уже о работниках
   МВД, ФСБ и МЧС, Босс решил отправить его на ответственное за-
   дание в военкомат, надеясь на мужское обаяние ниндзи.
   - Действуй!
   Длинный низко поклонился, благодаря за доверие.
  
  
   Лейтенант Ростовцева в роскошном бальном платье в сопро-
   вождении партнера с лицом повзрослевшего и изрядно побитого
   жизнью Купидона поднялась на пьедестал под сверкание фотовс-
   пышек.
   Выдавая на все четыре стороны света широчайшую, в шестьде-
   сят четыре зуба, улыбку, она приняла огромный букет цветов,
   наклонилась, позволяя юркому, как угорь, распрядителю, пове-
   сить себе на шею золотую медаль на красной шелковой ленте.
   Под гром аплодисментов Лариса искоса глянула на пару, за-
   нявшую второе место на конкурсе, строго взиравшую на победи-
   телей, точно хозяева на провинившшихся дворняг, и с доброже-
   лательным видом выдала для них короткую, но очень выразитель-
   ную фразу, от которой те покачнулись, будто их толкнули в
   спины.
   И здесь к ней подскочил привлекательный молодой человек с
   микрофоном в сопровождении оператора с камерой:
   - Прежде чем провести подробный опрос о том, как вам уда-
   лось добиться победы в этом танцевальном конкурсе, я хотел бы
   задать вам три вопроса вне темы интервью. Вы позволите?
   - Пожалуйста.
   - Первый. Имеется ли у вас муж? Второй. Ревнив ли он? Тре-
   тий. Имеет ли он какое-нибудь отношение к олигархам?
  
  
   Длинный, увидев вышедшую из подъезда военкомата младшего
   сержанта Идеалян, пошел следом за ней.
   Она остановилась около киоска, торгующего шавермой, взяла
   непонятно из каких продуктов сделанную еду и, расплатившись,
   небрежно сунула кошелек в свисавшую через оливковый погон
   сумку на длинном ремне, не заметив, как в нее влезла рука
   пристроившегося к ней сзади юркого черноволосого щипача цыга-
   нско-кавказской национальности.
   Державший ее под наблюдением ниндзя вцепился в поросшее
   густой шерсью запястье и получивший локтем в шею незадачливый
   грабитель беззвучно исчез в неизвестном направлении.
   - Простите, вы, кажется, уронили. - скромно опустив глаза,
   Длинный подал Марианне спасенный им кошелек.
   - Да?! - та лихорадочно перебрала содержимое сумки. - Ой,
   и правда!.. Огромное вам спасибо!
   - Не стоит. - работник АОЗТ был сами любезность и воплоще-
   ние мужественности. - Всегда следует закрывать на замок...
   Разрешите представиться, Горбачев, и тоже Михаил Сергеевич.
   Но не президент и не бывший.
   Младший сержант мечтала о высокой и чистой любви, насмот-
   ревшись итальянско-латиноамериканских сериалов.
   В жизни ей почему-то катострофически не везло; все те муж-
   чины, с кем приходилось сталкиваться, совсем не походили на
   Луисов-Альберто, или Викторов, или Раулей, или Карлосов, или
   Луиджи.
   Вместо красивых слов при свечах с шампанским в роскошных
   ресторанах они предпочитали молча облапить ее при потушенном
   свете в неприбранных квартирах, обдавая запахом дешевого
   портвейна или "паленой" водки.
   И Марианна спешила домой переключать каналы телевизора,
   чтобы следить за сюжетами "мыльных опер", сострадая борющимся
   за свое счастье заокеанским красавицам.
   Идеалян воображала саму себя на их месте и в фантазиях
   жестоко мстила похотливым скотам в брюках, не понимавших ее
   страстной утонченной натуры.
   Однако, в глубине души не оставляла надежды, что когда-ни-
   будь встретит на жизненном пути того, кто сможет ее оценить и
   тем самым компенсировать бесцельно потраченные ни на что го-
   ды.
   Поэтому младший сержант с готовностью улыбнулась плоской
   шутке Длинного, показавшегося ей мужчиной ее мечты.
   Таким сексуальным, что при непосредственной близости от
   него, у нее вдруг стало сладостно горячо внизу живота. И при
   этом началось легкое зудение в копчике.
   И, сама того не заметив, Марианна взяла пару разливного
   пива для продолжения и углубления знакомства с простоватым
   ожиданием в глазах долгожданного подарка от судьбы.
  
  
   Ростовцева обернулась на стук в дверь своей гримуборной:
   - Войдите!
   На пороге возник хрупкий юноша неопределенного возраста,
   которому можно было дать и двадцать лет, и все сорок:
   - Разрешите вас поблагодарить за полученное удовольствие
   от вашего выступления?
   - С удовольствием. - ее голос звучал нежно и сладко, точно
   сочась медом.
   - Тогда, быть может, обед в "Астории" или в "Капитане Кид-
   де"? Выбор за вами! - он приложился губами к запястью лейте-
   нанта.
   - Я подумаю. - взгляд Ларисы стал мрачен, глаза налились
   свинцом.
   - Только недолго. Машина ожидает у служебного входа.
   Офицер задумчиво посмотрела на него так, что у поклонника
   почему-то испортилось настроение:
   - Господин Оссовский, не так ли? Альберт Борисович?
   - Д-да... А откуда вы меня знаете?
   - Имела счастье познакомиться. Правда, до сегодняшнего дня
   только заочно. - у Ростовцевой был ледяной, как панцирь Анк-
   тартиды, голос. - Но наконец-то наше свидание состоялось.
   Она нажала кнопку под столешницей, и в уборную протисну-
   лись два ОМОНовца, напоминавшие своими габаритами Кинг-Кон-
   гов.
   Оссовский вздрогнул, став похожим на мышь, которая внезап-
   но обнаружила под своим носом слона:
   - В-в ч-чем д-дело?!
   - В том, что пора вам, Альберт Борисович, отдать Родине
   священный долг! - ласковым, не предвещавшим ничего хорошего
   тоном, сказала лейтенант. - И вы его отдадите, это я вам обе-
   щаю! - Лариса протянула ему повестку. - Распишитесь!
  
  
   Босс ниндзей поманил к себе Лысого напоминавшим молочную
   сосиску пальцем:
   - Подойди.
   Тот приблизился, глядя на него взором преданного хозяину
   пса.
   Лысина ниндзи просто потрясала.
   Блестящая, конусообразная, она приковывала взор, хотя бро-
   вей и ресниц тоже не было. То ли его папа слишком любил денатурат и одеколон, игнори-
   руя спиртные напитки государственного производства, то ли по-
   пал неизвестно где под облучение, но голова сына превратилась
   по его милости в шар.
   Но тем не менее среди товарищей по работе он считался кру-
   тым сердцеедом, не хуже Длинного.
   Потому что в природе существует особая разновидность жен-
   щин, обожающих экзотику - горбатых, хромых, косых, лысых и им
   подобных. В Европе таких дам считают оригинальными, в обеих
   Америках - эксцентричными, в Азии, Африке и Австралии - экс-
   травагантными, а в России - просто шизанутыми. Однако, нес-
   мотря на отношение к ним большинства, они существуют и успеш-
   но охотятся за теми мужчинами, которые не нужны никому друго-
   му, кроме них самих.
   Некоторые считают их извращенками, но ведь всякий человек
   имеет право на определенные странности - лишь бы он не мешал
   спокойно жить окружающим и не вступал в конфликт с законом,
   верно?
   Поэтому Босс и остановил на нем выбор.
   - Подстрахуй приятеля.
   - Да, сенсей. - глаза Лысого загорелись, как у кошки перед
   мышью.
   Он провел детство и юность без особых забот. Еще в началь-
   ной школе начал активно заниматься санчин-до, а уже в средней
   выступал на различных соревнованиях, зарабатывая заслуженные
   награды. В ВУЗ поступил легко, благодаря давнему знакомству
   своего учителя по единоборствам с тренером спорткафедры стро-
   ительного института.
   Во время учебы студент старательно улучшал собственные
   спортивные достижения, фактически не появляясь на занятиях, и
   получил диплом не за знания, а за псевдоолимпийские результа-
   ты.
   Из-за этого, устроившись по специальности, был вынужден
   скоро уйти с должности прораба строительно-монтажного управ-
   ления по собственному желанию. Хорошо хоть, - не по статье за
   профнепригодность.
   Пришлось пойти в службу безопасности ночного клуба, где он
   как-то раз попался на глаза Боссу, оценившему, как Лысый бе-
   спощадно расправился сразу с тремя нарушителями спокойствия
   из одной весьма популярной рок-группы.
   Поэтому ниндзя не удивился, услышав отеческое напутствие
   себе вслед:
   - Только очень прошу - без грубостей!
  
  
   Цветкова и Тихонина работали в кабинете с документами.
   Младший сержант подняла голову от бумаг:
   - Ты представляешь, сидит, руку поджал, гипнотизирует ме-
   ня! Как на свидание пришел! - ее голос звучал торжественно,
   почти возвышенно. - Подай мне, пожалуйста, синюю папку с тво-
   его стола.
   - Эту? - спросила ефрейтор таким тоном, будто ее тошнило.
   - Нет, справа.
   - Эту?
   - Эта слева, а я прошу справа! - Людмила посмотрела на Ев-
   гению взглядом ревнивой жены, взирающей на любимого мужа.
   - Вот я сейчас все брошу и начну разбираться, где лево, а
   где право!
  
  
   Корабельный старшина Гранитченко, подводя в туалете губы
   помадой от max-factor, увидела в зеркале над умывальником от-
   ражение непонятно откуда взявшегося Лысого.
   - Да шо такое? Никак, глюки. - сказала она сама себе, су-
   дорожно сглотнув. - Глюки, от так от!
   Наталья закрыла глаза, а когда снова их открыла, незнако-
   мец в черном костюме ночного демона почему-то никуда не ис-
   чез, застыв за ее спиной в стойке охотничьего пса.
   Почувствовав на своем погоне приятную тяжесть крепкой
   мужской руки, морячка сообразила - неизвестный отнюдь не гал-
   люцинация и, словно обиженная пай-девочка, надула губки:
   - Мужик, с головой все в порядке? - она выразительно пок-
   рутила пальцем у виска. - Читать умеешь? Здесь женский! От
   дурной-то!
   Ниндзя молча сжал ее в объятиях...
  
   Виталий потянулся к Ирине, чтобы ее поцеловать, но скаут-
   мастер ловко увернулась и заставила его принять низкий старт
   на беговой дорожке открытого стадиона:
   - Сначала пять кругов!
   - Ириша!..
   - И без остановки, если не хочешь оказаться в части посме-
   шищем! - Резвова подняла руку. - Внимание!.. Старт!
   Музыкант сорвался с места, точно получил увесистый пинок в
   зад и пробежал пару десятков метров, пока не уткнулся носом в
   покрытие, зацепившись ногой за ногу.
   - Ничего, - успокоила его девушка, - не с первого раза,
   так с пятого, не с пятого, так с десятого, но бегать ты у ме-
   ня научишься!.. На старт!
   Берлинский-Коржиков воровато стрельнул глазами на пустые
   ряды для зрителей и приник губами к ее губам.
   - Отстань, сперва дело! - генеральская дочь расцепила объ-
   ятия. - На старт!
   Арфист обреченно вздохнул.
   - Внимание!.. Марш!
  
  
   Старший прапорщик Сукачева зашла перед уходом со службы в
   туалет облегчиться на дорожку.
   Пританцовывая от нетерпения и расстегивая на ходу молнию
   на синей юбке, Анжелика влетела в первую с края кабинку и
   застыла на месте, превратившись в соляной столп, подобно жене
   библейского Лота.
   Справа от унитаза полулежал Лысый с таким видом,словно его
   разбил паралич, в одних реликтовых синих сатиновых трусах до
   острых коленей, измазанный помадой в самых неожиданных мес-
   тах.
   Пузырящаяся желтая струйка, журча, побежала к его безволь-
   но откинутой руке...
  
  
   Сидя на своей крупногабаритной кухне, Людмила Карловна
   нервно набрала номер на телефоне:
   - Это "Черный ниндзя"? Как продвигается выполнение моего
   заказа?
  
  
   Услышав ее истеричный голос, сенсей мелко затрясся на дру-
   гом конце провода.
   И отставил трубку сотового подальше от уха, чтобы не ог-
   лохнуть от пронзительных воплей Берлинской-Коржиковой, орав-
   шей так, словно у него в ушах были беруши. Правда, время от
   времени он пытался вставить хоть слово в бурный монолог за-
   казчицы, но безрезультатно, и от этого нервничал все больше и
   больше.
   Очень скоро у него поднялось давление, которое пришлось
   снизить с помощью пары внушительных рюмок коньяка, что не
   могло не сказаться на его самочувствии.
   Наконец словесный понос безутешной мамаши иссяк.
   Руководитель АОЗТ проникновенно заверил ее, что победа бу-
   дет за ними и с облегчением отключился.
   Угроза инфаркта миокарда, если операция по спасению Вита-
   лия окончится провалом, пока не миновала окончательно, но
   отодвинулась на неопределенный срок.
   Он закурил сигару и львом в клетке принялся расхаживать
   перед шеренгой сконфуженных ниндзей:
   - Совсем разучились работать! Пятеро здоровых мужиков не
   могут справиться с какими-то бабами! - он зло сплюнул на вор-
   систый бухарский ковер машинной вязки. - Позор! За что я вам
   плачу?! Вот как заставлю каждого сделать харакири, мать вашу!
   - Сеппуку, сенсей... - дрожащим голосом осторожно заметил
   Бородатый.
   - Что?!
   - Правильно, - сеппуку. Харакири - неверное прочтение ие-
   роглифа европейцами.
   - Филолог, мать твою! - директор остановился перед знато-
   ком японского языка, пожирая его взглядом голодного дворового
   пса, наблюдающего за обедом жирного симского кота. - Еще ни
   разу наша фирма не срывала выполнение заказа!! А престиж до-
   рогого стоит!!
   - Еще не все потеряно. - выпятив грудь, Длинный сделал шаг
   вперед,рисуясь перед коллегами.
   Босс редко давал ему сложные и ответственные поручения,бо-
   льше держал на всякой мелочевке, зная, что хотя подчиненный и
   в состоянии работать стабильно и добросовестно, однако на ка-
   ком-то этапе выполнения задания обычно терял нить, утрачивал
   инициативу и уже не мог обойтись без посторонней помощи.
   Из-за этого хозяин и предпочитал Лысого, хотя оба они были
   практически равны по уму и сообразительности,как казалось не-
   справедливо обиженному.
   - То есть?
   - Охмурил я одну из девок.
   - Ну и? - ласково поинтересовался начальник с видом стра-
   хового агента, пекущегося о здоровье выгодного клиента.
   - Она позвала меня завтра на день рождения к подруге. Тоже
   из того же военкомата. И не одного, а с друзьями. - ниндзя со
   значением улыбнулся.
   Не всегда же ему быть на подхвате, обеспечивая чужую сла-
   ву!
   Настал его звездный час!
   - Это меняет дело.
  
  
   Старший менеджер кредитного отдела "Спейсбанка" Иосиф На-
   дираев в самом отличном настроении пришел домой на обед и
   позвонил в дверь своей квартиры, помахивая кейсом из нату-
   ральной крокодиловой кожи.
   После грохота скинутой цепочки в образовавшуюся щель на
   лестницу высунулась рука, вцепилась ему в галстук и стреми-
   тельно втянула в прихожую.
   А спустя мгновение, он уже вышел под конвоем обратно, и
   милиционеры с нежной настойчивостью пытались оторвать от него
   воющую жену с выпирающим вперед животом и двух детей, хватав-
   шихся за папашины брюки.
   - Да не убивайтесь вы так, гражданочка. - увещевал "соло-
   менную вдову" полковник Дуркало. - Будете по месту работы за
   мужа ежемесячно получать компенсацию.
   Надираев уныло спускался вниз по лестнице, чувствуя себя
   очень неуютно в бережных объятиях представителей правопоряд-
   ка.
  
  
   Ирина и Виталий поднялись по приставной лестнице из зри-
   тельного зала на сцену.
   - Всем здравствуйте!
   - Здорово...
   Кто-то из арфистов мрачно курил, кто-то обескураженно хо-
   дил между пюпитрами с нотами, кто-то с досадой щипал струны
   инструмента.
   Настроение было подавленное - у всех на руках имелись при-
   зывные повестки.
   - На медкомиссию? - Берлинский-Коржиков понимающе вздох-
   нул.
   Музыкант с тонкой длинной шеей дернул плечом:
   - На нее...
   - И мне тоже...
   - И мне...
   Лохматый парень затолкал в пепельницу окурок:
   - А я - на контрольную явку.
   - Когда?
   - Через две недели.
   - И я...
   - И я...
   Руководитель ансамбля снял очки и стал тщательно их проти-
   рать:
   - Получается, последний концерт состоится девятого мая?
   - Получается так...
   - А потом - перерыв на полтора года.
   - А может, и на три...
   - Хорошо, если в Чечню не загонят! Вот где намузицируем-
   ся-то!
   - Типун тебе на язык!
   Хотя никто из музыкантов не испытывал большого желания вы-
   полнить свой священный долг по защите Отечества, никому из
   них не пришла в голову кощунственная мысль уклониться от при-
   зыва.
   Духовная смерть казалась им неотвратимой, и арфисты гото-
   вились к ней со смирением первых христиан, погибавших на аре- нах цирков, не оказывая сопротивления тем, кто обрекал их на
   жертву.
   Ирина обвела ансамбль сужеными от негодования зрачками:
   - И не стыдно? Мужики вы или нет?! Так уже обабились, что
   мужского только и осталось, что в штанах?! Хилятики дохлые!
   - Ты перегибаешь. - обиделся Виталий.
   - Отнюдь! Посмотрите на себя! У вас же сил нет, чтобы хотя
   бы десяток раз от пола отжаться! Не говоря о подтягивании! И
   пяти раз не сможете!
   Скаутмастер задела самую чувствительную струну в тонких
   ранимых душах почти признанных гениев от музыки.
   В самом деле, какой мужчина согласится выглядеть в женских
   глазах слабым и никчемным?!
   - Вы слишком плохо о нас думаете! - заявил тонкошеий.
   - Да-а?! - повернулась к нему Ирина. - Докажите!
   - И докажем! - встряхнул волосами лохматый.
   Генеральская дочь приняла прямо на сцене упор лежа:
   - Слабо вместе со мной?
   Музыканты неуверенно переглянулись и с опаской последовали
   примеру девушки.
   - Начали!.. Делай, как я!.. Раз!
  
  
   Дача младшего сержанта Цветковой, урожденной Дермато-
   вич, досталась ей в наследство от родителей, уехавших искать
   лучшей доли в Земле Обетованной.
   Вероятно, они ее там нашли, иначе бы не осели в городе
   Хайфе и наотрез не отказались возвращаться.
   Двухэтажный деревянный дом имел весьма почтенный возраст,
   но неплохо сохранился, благодаря рекам пота и крови, пролитым
   бывшим мужем Людмилы из-за усилий поддерживать его в нормаль-
   ном состоянии. Но в конце концов супруг надорвался, обозлился
   на весь белый свет в целом и на жену в частности и тихо,
   по-английски, ушел в неизвестность, - туда, где милиция не
   могла его обнаружить уже шестой год.
   Младший сержант погоревала, поплакала в подушку в холодной
   постели, в которой так тоскливо и одиноко по ночам, а потом
   пришла к оптимистичному выводу - что ни делается, все к луч-
   шему.
   И перестала вспоминать мерзкого беглеца.
   Правда, далеко не сразу.
   А после того, как уволилась из научно-исследовательского
   института, в котором не могла больше оставаться из-за презри-
   тельной к ней жалости со стороны более удачливой, чем она,
   женской половины трудового коллектива, наперекор всем имев-
   шимся у них семейным проблемам остававшихся с законными мужь-
   ями.
   Судьба привела Цветкову в военкомат, на должность инспек-
   тора по кадрам, что компенсировало ей недостаток внимания со
   стороны мужчин.
   Хотя бы зависящих от ее расположения призывников.
   А умение подхватывать на лету слухи и тут же делиться с
   ними с окружающими обеспечили Людмиле внимание со стороны
   подруг по службе.
   Впрочем, те, зная способность младшего сержанта значитель-
   но приукрашивать истину и выдавать желаемое за действитель-
   ное, не слишком доверяли полученной информации.
   Но все-таки слушали.
   И она чувствовала, что, в отличие от бывшего мужа, все же
   кому-то нужна.
   И радовалась этому, прямо как дитя...
   Сейчас Людмила сидела во главе длинного стола, накрытого
   на участке перед верандой и выслушивала очередной тост.
   И не заметила, как начались танцы.
   Капитан-лейтенант Угрюмова была приглашена Мелким, ново-
   рожденная - Крепким, прапорщик Красавина - Тупым, старший
   прапорщик Сукачева - Бородатым, а Идеалян - естественно,Длин-
   ным.
   Лысого не взяли - он расшифровался, и его появление могло
   вызвать нежелательные разговоры,бросающие тень на остальных
   ниндзей.
   Некоторые военнослужащие пришли с мужьями или близкими
   знакомыми и плавно колыхались с ними под сдержанные рыдания
   Татьяны Булановой.
   А кое-кто наслаждался вечерним солнцем, оставаясь за сто-
   лом. К примеру, старший сержант Манерная полагала ниже своего
   достоинства одаривать вниманием штатских фертиков - ни один
   из гостей не произвел впечатления на будущую мисс "Красную
   Звезду".
   Но стоило магнитофону изрыгнуть бешенный ритм, Илона воз- никла в центре импровизированной танцплощадки, сверхсексуаль-
   но извиваясь всем телом, чем привела в восторг многих мужчин.
   Особенно - Дуркало, для которого она и старалась, взгля-
   нувшего на нее глазами Ромео, впервые увидевшего на вечеринке
   Джульетту.
   Полковник встал, собираясь тряхнуть стариной и выдать под
   музыку что-то среднее между гопаком и цыганочкой, но рядовая
   Звездич усадила его на место и принялась что-то нежно нашеп-
   тывать на ухо, бросая на баядеру испепеляющие взоры, и если
   бы та была деревянной, как Буратино, то быстро бы преврати-
   лась в кучку золы.
  
  
   Ирине не спалось.
   Она думала о любви.
   Как ее вообще можно распознать? Отличить настоящее чувство
   от физиологического желания, элементарной женской прихоти,
   желания примерить на себя роль невесты в кружевной фате?
   Когда-то, еще в подростковом возрасте, Резвова пыталась
   обрести новые, еще тогда казалось, взрослые впечатления, ук-
   рашенные жадными слюнявыми поцелуями инфантильных одноклас-
   сников.
   И это ей не понравилось.
   Наверно, скаутмастер просто равнодушна к сексу, как неко-
   торые из женщин?
   Но почему тогда, когда Виталий взял ее за руку там, в ка-
   Фе, а потом беспомощно болтался у нее на плече, по ногам Ири-
   ны пробежала горячая волна?
   Почему?!
   Она с трудом заставила себя закрыть глаза.
   Неужели Резвову загипнотизировал его взгляд? Повидавшего
   жизнь взрослого человека на почти что детском лице?
   От такого контраста просто бросает в жар!
   Или Ирина сошла с ума, если теперь, после встречи с Вита-
   сей,физическая близость с мужчиной, как никогда раньше, вдруг
   показалась ей очень привлекательной.
   Если бы можно было прямо сейчас позвонить Дануте, чтобы
   посоветоваться!
   Но как-то неудобно будить подругу в три часа ночи!
   Придется потерпеть с разговором по душам до утра!
  
  
   Майор Пробивнюк встала из-за стола, с беспокойством выс-
   матривая куда-то пропавшую Сукачеву, меньше пяти минут назад
   бывшую среди танцующих.
   Занятая дегустацией вина "Шепот монаха" она не заметила,
   как воспользовавшийся моментом Бородатый утянул Анжелику за
   собой в дом.
   Там он подхватил старшего прапорщика на руки, задрожавшие
   от тяжести хрупкой на вид солдатки, его качнуло под ее весом
   вправо, влево и неудержимо повлекло вперед, к дивану.
   - Ой! - она весело испугалась, облизнула кончиком языка
   обильно напомаженные губы и обняла ниндзю за шею.
   Ночной демон крепко прижал молодую женщину к впалой груди
   и, пошатываясь, сделал пару неуверенных шагов к ложу.
   Хотя Сукачева и дарила любовь майору, получая удовлетворе-
   ние от ласк Елены, она все же не упускала возможности время
   от времени изменять ей с мужчинами.
   К слову сказать, исключительно с бородатыми - у каждого
   имеется свой бзик.
   Работник АОЗТ удовлетворял требованиям старшего прапорщика
   - носил ухоженную шкиперскую бороду и имел длинные ресницы.
   Он почти подтащил безотказную, точно винтовка-трехлинейка
   образца 1897/1940 года, Анжелику к лежбищу, успев обменяться
   с ней по дороге затяжным поцелуем, когда неожиданно появилась
   Пробивнюк.
   Прерывисто дыша, Отелло в юбке кинулась к ниндзе, застыв-
   шему столбом с добычей на руках. С невыносимой силой женского
   презрения она опалила его огнем черных глаз и выбросила из
   себя злую энергию, нанеся ему тяжелую контузию кулаком в лоб.
   Сукачева рухнула на пол, рядом лег Бородатый, а майор с
   видом гладиатора, одержавшего победу на арене цирка, демонс-
   тративно обошла любовницу, словно урну с мусором, некстати
   выставленную в проходе, и вернулась обратно к столу.
  
  
   Оставленный друзьями Лысый дежурил в кабинете Босса.
   Работал "ночным директором" на всякий непредвиденный слу-
   чай!
   Вдруг позвонит новый клиент, которому понадобится неотлож-
   ная помощь "Черного ниндзи"!
   Но телефон упрямо молчал.
   И работник АОЗТ, лениво посасывая прямо из горлышка порт-
   вейн "777", ласково именуемый в народных массах "три топора",
   включил телевизор, попав на канал, по которому шла программа
   "Вести".
   На экране худосочный мужчина с лицом аскета и нежными гла-
   зами теребил галстук в полоску, косясь на угловатую блондинку
   с микрофоном в руке, который та упорно пыталась засунуть ему
   в рот, при этом тепло улыбаясь:
   - Скажите, что вы думаете о сотрудниках ГИБДД?
   Интервьюируемый показал мелкие зубы в свирепой гримасе:
   - Грабители! Ничего не делают! Полный бардак на улицах!
   Водителей доят при каждом удобном случае!..
   - Да, мнение нелицеприятное, прямо скажем. - корреспондент
   посмотрела на него с явным обожанием. - А что вы думаете о
   российских таможенниках?
   Лицо собеседника блондинки на мгновение застыло:
   - М-да, я думаю, насчет гаишников погорячился... - он по-
   жал плечами, рассмеялся, как бы осуждая самого себя, и прого-
   ворил прямо в камеру медоточивым голосом. - Нормальные в об-
   щем-то ребята, вежливые, лишнего не возьмут...
   Поспешный глоток Лысого уменьшил содержимое бутылки при-
   мерно на треть.
   И это был еще далеко не предел его возможностей!..
  
  
   Придя в себя, бородатый ночной призрак позорно сбежал из
   дома от Сукачевой и без малейшего зазрения совести переклю-
   чился на рядовую Милосердову:
   - Мне сказали, что вы пишете стихи?
   - Да. - в ее глазах появились золотистые искорки. - Но
   сейчас я пробую себя в жанре хокку.
   Ниндзя сделал глубокомысленное лицо и задушевно попросил:
   - Прочитайте мне что-нибудь...
   - Хорошо... Ехала в метро.
   Остановку свою пропустила -
   В окно засмотрелась.
   - Гениально! Вас ждет большое будущее! - его лицо приняло
   самое сладкое, самое участливое выражение. - А вы не могли бы
   прочитать что-нибудь еще? Только не здесь; тут чересчур шум-
   но, а это сильно мешает восприятию.
   Покоренная Татьяна сдалась сразу, подобно осажденной кре-
   пости при первом же выстреле выбросила белый флаг, покорно
   последовав за ним в начинавшую сгущаться темноту, декламируя
   на ходу:
   - Дождь идет.
   Под зонтом спрячусь;
   Хорошо с крышей.
  
  
   А освободившийся диван заняли Длинный с Идеалян.
   Хотя ниндзя и не годился для первой скрипки оркестра, но
   тем не менее сейчас решительно заявил на эту самую скрипку
   свои права, натренированным движением расстегнув на Марианне
   парадную белую рубашку с золотыми погонами и, словно голодный
   младенец, присосался к ее полной груди.
   - Хорошо-то ка-ак... - в голосе младшего сержанта прозву-
   чала тщательно сдерживаемая гиперафриканская страсть.
   Но соблазнитель, зловредно улыбаясь, оторвался от нее:
   - Скажи-ка мне, если бы я захотел вдруг глянуть одним гла-
   зом на личное дело, ты смогла бы мне помочь?
   - Без проблем... Я как раз сижу на картотеке...
   - Правда?
   - А зачем мне тебе врать?.. Такому милому, такому красиво-
   му... - Идеалян близко придвинулась к ниндзе, грозя удушить
   его тяжестью своего бюста. - Ну еще!.. Ну еще же!..
   Если женщина просит, лучше поберечь свои нервы и не спо-
   рить, иначе отказ будет дорого стоить!
   Зато после выполнения просьбы она готова сделать все, что
   угодно в качестве благодарности за доставленное удовольствие!
   Поэтому, пискнув придавленным дверью котенком, Длинный,
   как конфету чупа-чупс, принялся в ускоренном темпе облизывать
   набухший сосок Марианны.
   - А я могу к тебе придти? - ниндзя откинулся на спинку ди-
   вана.
   - Куда? - еще не отошедшая от райского наслаждения младший
   сержант положила ему голову на плечо.
   - В военкомат.
   - Да в любой день, когда сможешь. У нас служба до семнад-
   цати сорока пяти. А по пятницам на час короче. - и она снова
   навалилась на работника АОЗТ. - Я так хочу тебя, милый...
  
  
   Майор Пробивнюк тоже хотела.
   Но совершенно противоположного - убить мерзкую гадину-Су-
   качеву, рыдавшую в деревянном туалете типа сортир, непремен-
   ной принадлежности всякого дачного участка.
   За исключением владений новых русских.
   Те могут позволить себе иметь несколько уборных и не во
   дворе, а расположенных в самом коттедже.
   - И это после того, что между нами было?! - трагически
   вопросила Елена. - Продажная тварь, вот ты кто! Ненавижу,
   проститутка!!
   - Прости... - бесплотный голос Анжелики напоминал шелест
   крыльев падшего ангела.
   Она панически боялась, когда на нее повышали голос.
   И физического насилия.
   Боялась всегда, с самого детства.
   Старший прапорщик с ужасом вспоминала детский сад и школу,
   где ей здорово перепадало от ровесников за жадность, нежела-
   ние давать списывать и манеру поведения, отличную от той, что
   была принята в коллективе.
   Анжелика была индивидуалисткой.
   Если класс собирал макулатуру, она заявляла, в доме у нее
   ничего нет; потому что лично носила ее в приемный пункт, что-
   бы получить в обмен на сданные килограммы талоны на приобре-
   тение остро дефицитной художественной литературы.
   Если же собирали металлолом, у нее сразу начинался нас-
   морк, и ослабленный болезнью ребенок не мог принимать участие
   в общественно-полезном труде.
   Точно так же случалось с посадкой деревьев на прилегающей
   к школе территории, уборкой помещений, смотрами строя и песни
   и им подобными мероприятиями.
   Поэтому Сукачеву частенько поколачивали и громогласно
   клеймили позором на заседаниях Совета пионерской дружины.
   Но хотя мысль о побоях приводила ее в содрогание, она
   твердо отстаивала на протяжении всей учебы свой жизненный
   принцип - быть не такой, как все.
   Однако, желая избежать сыпавшихся, словно из рога изоби-
   лия, громов и молний на ее голову, девушка нехотя, но все же
   подчинялась требованиям большинства.
   Впрочем, к выпускному классу ее уже никто особенно и не
   трогал.
   То ли ровесники повзрослели, признав за ней право быть от-
   личной от них, то ли махнули рукой, сообразив, связываться -
   бесполезно, да и себе дороже.
   А может, еще и потому, что угловатая и угреватая девочка-
   подросток, подобно гадкому утенку, превратилась в прекрасную
   лебедь.
   Лишь закончив школу и поступив в техникум, Анжелика немно-
   го успокоилась.
   И с удивлением отметила для себя; кое-кто из однокашников
   не прочь с ней подружиться, даже юноши.
   Но все их попытки ею решительно пресекались.
   Став членом ВЛКСМ, старший прапорщик с трудом не потеряла
   слух от постоянных выговоров на повышенных тонах за слабое
   участие в комсомольской работе учебной группы и соответствен-
   но - всего радиотехнического отделения.
   Сукачева стала держаться подальше от начальства, стараясь
   быть как можно незаметнее во всем.
   Попав на службу в Вооруженные Силы она наконец почувство-
   вала себя великолепно, в полной безопасности.
   Служить ей очень нравилось.
   От нее требовалось соблюдать Устав и выполнять порученную
   работу!
   И никаких общественных мероприятий!
   Но близко сойтись с сослуживицами девушке оказалось очень
   непросто.
   С далекого уже детства в ней сидело нечто такое, что меша-
   ло нормальному развитию человеческих отношений.
   Пока на нее не обратила свое благосклонное внимание майор
   Пробивнюк.
   И когда та вцепилась в Анжелику, как щенок в комнатный та-
   пок, и непредвещающим ничего хорошего тоном сообщила, что
   вовсе не желает с ней расставаться, к старшему прапорщику
   вернулись все забытые было детско-юношеские страхи.
   Майорская избранница с тихим застенчивым журчанием обмочи-
   лась от приятной неожиданности и упала в раскрытые ей жаркие
   объятия...
   - Убить тебя, стерву, мало!! - из Елены полезла агрессив-
   ность злобной самки хорька.
   Старший прапорщик по стародавней привычке испугалась, ра-
   зевая рот вытащенной из воды рыбой - ее мочевой пузырь скру-
   тила судорога.
   Но зам.военкома, шарахнувшись от нее, как от зачумленной,
   по русскому обычаю пошла залить горе от измены водкой.
   Однако до стола не добралась, остановленная на половине
   дороги Трезвых, под воздействием спиртомицина твердо решив-
   шейся набить матери-командирше морду лица, чтобы впредь непо-
   вадно было стучать.
   По идее всякий поединок должен бы начаться с обмена любез-
   ностями между противными сторонами.
   Но Ольге, наверно, не хватило выдержки...
   И...
   Ее кулак без лишних слов влип офицеру в левый глаз.
   Майор низко пролетела над огородными грядками, приземлив-
   шись на пятую точку. Потом вскочила и с боевым кличем, сильно
   смахивающим на нечто среднее между кошачьим воем и воплем ош-
   парившейся кипятком домохозяйки, заставившим гостей Цветковой
   невольно вздрогнуть, вспомнив собаку Баскервилей, бросилась
   на старшего матроса.
   И получила второй удар под дых.
   После него она удобно устроилась в зарослях малины, приняв
   позу воина, убитого на батальной картине. Тем самым дав по-
   нять Трезвых, что собралась остаться там очень надолго.
   Та не стала с ней спорить, проявив снисхождение к повер-
   женному врагу, вернулась к новорожденной и принялась утолять
   жажду "Синопской", пока не вошла в штопор и не совершила мяг-
   кую посадку под столом.
   Ее унесли в дом, а празднество продолжилось...
  
  
   Ирина привела Виталия на медкомиссию.
   Он безропотно разделся в коридоре, оставшись в одних нос-
   ках и эксклюзивных плавках, светившихся в темноте, и перешаг-
   нул порог кабинета, откуда ему навстречу вышел анемичный юно-
   ша.
   Сержант Разгильдяева и корабельный старшина Гранитченко
   бдительно следили за косо поглядывавшими на них, ожидая своей
   очереди, призывниками, готовые пресечь их малейшую попытку к
   бегству.
   К ним с заговорщицким видом приблизилась Огнева:
   - Девчонки, духами "Суаре де Парис" не интересуетесь? За-
   пах - просто класс! Мужики за вами будут табунами бегать!
   - От так от! А почем?
   - Договоримся! Свои же люди!
   Проходившая мимо рядовая Милосердова остановилась рядом со
   скаутмастером:
   - Привет. И ты на осмотр?
   - Да нет, знакомого морально поддерживаю. - на лицо Резво-
   вовой фрегатом в лагуну вплыла улыбка.
   - Жаль. А я было подумала другое...
  
  
   - Товарищ полковник, призывник Канцеленбоген по вашему
   приказанию прибыл!
   Развалившийся за столом Дуркало пристально посмотрел в оч-
   ки с толстыми стеклами на крупном носу худосочного юноши:
   - Какое у вас образование?
   - Высшее, товарищ полковник! Закончил Гарвардский универ-
   ситет. И заочно БогГУ!
   Присутствовавшие в кабинете представители районной адми-
   нистрации, РОВД и упитанный доктор с розовым поросячим личи-
   ком одновременно издали странные звуки.
   - Если вы хотели что-то сказать, то лучше бы помолчали!
   Здесь вам не тут, так что не умничайте! - нахмурился Леонард
   Иудович и обратился к сидящей рядом Звездич. - Пишите следую-
   щее. Умеет читать и писать. Годен к строевой службе.
  
  
   Респектабельный врач с чеховской бородкой, примерившись,
   ударил резиновым молоточком по колену сидевшего перед ним
   Берлинского-Коржикова.
   Согнутая нога музыканта распрямилась, влипла ему пряме-
   хонько в промежность, и со всхлипом осев, доктор приник к Ви-
   талию, как лишившаяся невинности девица приникает к мужчине
   после первого в жизни занятия любовью.
   - О-о-ох-х-х...
   Находясь в эйфории, эскулап старался глубже дышать через
   нос и не делать резких движений.
   Боясь пошевелиться, он решал, какое заключение записать в
   медицинской карте, чтобы призывная комиссия потом отомстила
   за нанесенную ему травму, направив арфиста в дальний гарни-
   зон, отмеченный далеко не на каждой карте.
   Его коллега с тяжелой нижней челюстью и выдающимися далеко
   вперед лошадиными зубами, которые не смог задвинуть обратно
   даже стоматолог с европейской известностью, придирчиво изучив
   со всех сторон мелко подрагивающие руки Виталия, вывела в его
   формуляре крупным корявым детским почерком "Годен без ограни-
   чений".
   Если бы Людмила Карловна узнала о вынесенном ее сыну при-
   говоре, скорее всего, медкомиссия исчезла в полном составе, и
   никакой розыск, даже с привлечением Interpol'а не дал положи-
   тельных результатов.
   Но она пока пребывала в полном неведении...
  
  
   Пока музыкант находился в руках военкоматовских эскулапов,
   Ирина зашла к Дануте.
   - Тебя можно поздравить? - улыбнулась прапорщик. - А он
   ничего, красивый.
   - Мне тоже так кажется...
   - Многие наши нашли, что вы под стать друг другу. Я имею в
   виду, кто вас видел сегодня вместе.
   Резвова ничего не ответила - она не была уверена, стоит ли
   ей говорить о маэстро вообще.
   Даже с лучшей подругой!
   Но возникшая вдруг поистине МХАТовская пауза была красно-
   речивее любых слов.
   - Эй, Иринка, ты что? - судя по ее тону, Красавина или
   все поняла, или, по меньшей мере, что-то заподозрила.
   - А что я? - нарочито беззаботно удивилась скаутмастер.
   Она предоставляла Дануте инициативу; пусть уж та, если ей
   хочется, по капле вытягивает из нее то, о чем и желательно бы
   поговорить, и в то же время нежелательно признавать вслух.
   - Красивый мужчинка, значит, говоришь?
   - Ну, да! И ты сама со мной согласилась! Тем более, что он
   действительно хорош собой! - прапорщик внимательно посмотрела
   на подругу, словно увидела впервые. - Что происходит?! Рас-
   сказывай все, как есть!
   Ирина вздохнула тяжелее, чем Геракл, сдуру взваливший себе
   на плечи небесный свод:
   - Я не знаю... И вообще ничего не понимаю...
   - Зато до меня начинает доходить! Кажется! - Данута ожгла
   взглядом крутые бедра Резвовой, как гинеколог, оценивающий
   стати потенциальной рожаницы. - Вы с ним трахнулись, и ты за-
   летела! Так?
   - Совсем не так... Секса между нами не было... Просто... Я
   не представляю даже, как объяснить... - скаутмастер ощутила
   себя откатчицей на шахте, толкающей вагонетку с углем; и сил
   не хватает, и перекурить нельзя под недреманным оком нарядчи-
   ка. - Он необычный, Дануська. Такой умный и такой талантли-
   вый... И посвятил мне свою музыку... И потом, какие у него
   глаза и ресницы! А как мило он себя со мной вел... И еще его
   эта жизненная драма...
   - Я тебя умоляю! - патетически воскликнула Красавина, те-
   атральным жестом схватившись за сердце. - Не стоит наделять
   его демоническими качествами! Тебе не пятнадцать лет!
   - Спасибо, что напомнила.
   Прапорщик закурила:
   - Что ж, мне все ясно! - тоном опытного врача-диагноста
   безапелляционно заявила она.
   - Что тебе ясно?
   - Наконец-то ты влюбилась!
   - Я?! - Ирина стала похожа на человека, стукнутого пыльным
   мешком по голове, причем, со всей силы.
   - Ну, не я же! А что? Почему ты не можешь просто среагиро-
   вать на мужское внимание? Ведь ничто человеческое тебе все-
   таки не чуждо! Или ты у нас "железная леди"? - Данута оказа-
   лась красноречивее Цицерона и Демосфена вместе взятых.
   - Ты так считаешь?
   - Именно так, и не иначе! - прапорщик плотоядно облизну-
   лась. - Знаешь, пока есть интерес, надо действовать! Иначе, -
   как в анекдоте! Путь к сердцу мужчины лежит... Пока его не
   потеребишь!
   Искушение начало подтачивать скаутмастера, как червь дере-
   во:
   - Зачем ты на меня давишь?
   - Если на тебя не давить, ты сама себя оставишь в полных
   дурах! - Данута рысью вцепилась в подругу. - Ты же не прочь с
   этим своим Виталием? Признайся самой себе! Ведь хочешь его,
   да?
   Резвова попыталась успокоиться и взять себя в руки:
   - Ну...да...
   - А я о чем! - восторжествовала Красавина, засияв ярче по-
   луденного солнца.
   - Но только... - Ирина смутилась подобно Наташе Ростовой,
   услышавшей на своем первом балу непристойность из уст поручи-
   ка Ржевского. - Я уверена, он девственник и никогда не решит-
   ся на первый шаг.
   - Даже так?! - прапорщик затушила сигарету в пепельнице. -
   Тогда начни ты!
   - Я?! - Резвова метнула на нее взгляд, от которого многие
   могли бы запросто скончаться на месте.
   - Именно ты... Обещаешь?
   - Хорошо... Обещаю. - у скаутмастера был голос приговорен-
   ного к казни.
   - Точно?
   Ирина сдавалась, как крепость перед войском наглого заво-
   евателя, когда в ней уже чувствовался жар занимающегося пожа-
   ра:
   - Ты достала... Да, точно, точно!..
   - Смотри у меня!
  
  
   Лейтенант Ростовцева, сидя в своем кабинете, опустила в
   чашку с кипятком пакетик чайной заварки "Lipton'а":
   - Спрашиваю я вчера у дочки: "Что ты хочешь получить на
   день рождения?" И знаешь что она мне ответила? - она выдержа-
   ла театральную паузу. - Противозачаточные таблетки!!
   Ефрейтор Тихонина чуть не подавилась пряником:
   - ?!
   - Вот и я тоже обалдела! Зачем ей в пять лет эта гадость?!
   - А она? - Евгения посмотрела на начальницу с видом чело-
   века, ожидающего сообщения о конце света.
   - А она отвечает: "Мама, ну ты подумай, у меня уже четыре
   куклы, куда мне еще пятую?"
   Имея ребенка от любимого человека, второй год работавшего
   по контракту в одной из европейских стран в очень престижной
   фирме, получившей международную известность, авиаторша посвя-
   щала себя воспитанию дочери в перерывах между занятиями в
   танцевальной студии и выступлениями на различных конкурсах.
   Все остальное время Василисой - производное имя от имени
   горячо любимого мужа - занималась бабушка, мать Ларисы.
   Потому как часто писавший из-за границы супруг хвалился
   перед ней достигнутыми успехами, она решила ему доказать, что
   тоже способна кое-чего добиться.
   Но время от времени в лейтенанте пробуждались материнские
   чувства.
   Тогда, не успев появиться на службе, Ростовцева начинала
   звонить домой, и без ее подробнейших указаний бедная наслед-
   ница по прямой не могла ни встать, ни сесть, ни поесть.
   Присматривающей за дочкой бабушке не доверяли даже открыть
   и закрыть дверцу холодильника, чтобы выдать девочке мороже-
   ное. Но запал родительской любви иссякал, как только на гори-
   зонте забрезживал очередной конкурс или гала-концерт, куда
   приглашали Ларису.
   И за ребенка снова на неопределенный срок отвечала мать
   лейтенанта.
   Все было бы ничего!
   Ведь у каждой женщины бывают собственные бзики!
   Если бы в периоды кратковременной родительской любви авиа-
   торша не садилась плотно на городской телефон, лишая подчи-
   ненных связи со внешним миром.
   Поэтому младший сержант Цветкова не зря заметила, лейте-
   нант растет вместе с Василисой и поднялась вместе с ней толь-
   ко до уровня развития семилетнего дитяти!
   Со всеми вытекающими отсюда выводами!
   Ростовцева сделала крупный глоток из чашки со слегка ос-
   тывшим чаем и сладко зажмурилась, став удивительно похожей на
   недокормленную домашнюю кошку:
   - Звоню я сегодня недавно домой, а моя девочка меня спра-
   шивает: "Мамочка, есть ли у нас что-нибудь от тараканов? А то
   представляешь, у меня сегодня выросли усы!"
  
  
   Дуркало нервно потер переносицу:
   - Так ты, сынок, действительно хочешь служить?
   - Так точно, товарищ полковник! - похожий на Леонардо ди
   Каприо молодой человек взирал на него глазами преданной ов-
   чарки.
   - И где? - дружески и приветливо улыбнулся военком.
   - В морфлоте, товарищ полковник!
   - А плавать-то ты умеешь? - поинтересовался представитель
   РОВД.
   - Я считал, что на флоте плавают на кораблях, товарищ на-
   чальник! - с обезоруживающей искренностью ответил призывник.
   - Ладно бы ты от армии косил, но косить в армии под умника
   - это каким же дураком надо быть!
  
  
   Капитан в камуфляже кивнул ефрейтору Тихониной и поднес к
   глазам полевой бинокль, рассматривая нудистский пляж, где
   подставляли яркому солнцу все доступные места любители загара
   обоих полов и всех возрастов.
   Выделив из круга игроков в волейбол задохлика с длинным
   носом, он проследил, как тот отошел в сторону, напился "Ко-
   ка-колы" из пластиковой бутылки и задрал к небу козлиную бо-
   родку.
   Утерев рукавом вспотевшее от жары и возбуждения лицо, офи-
   цер повернулся к лежащей рядом Евгении:
   - Начинаем! - и коротко кивнул напряженно ожидавшему пра-
   порщику, который широко перекрестился и, с обреченным видом
   сделав всем телом несколько энергичных волнообразных движе-
   ний, ушел в песок.
   А задохлик безмятежно поглощал ультрафиолет, не догадыва-
   ясь, что заканчиваются последние мгновения его мирной жизни.
   Через пляж к нему все ближе и ближе придвигался песчаный
   холмик, не привлекая к себе ничьего внимания.
   Увы, взрослые не умеют видеть необычное в окружающем мире,
   в отличие от детей, всегда готовых к встрече с необъяснимым и
   непонятным - с их точки зрения.
   А ведь любопытство во все времена помогало узнавать непоз-
   нанное, обогащая человечество новыми знаниями!
   Поэтому пухлый карапуз, с большим интересом следовавший за
   двигающимся холмиком и пытавшийся разобраться откуда и зачем
   он здесь появился, но так в конце концов и не разобравшись,
   окатил его с горя долгой струей. Он удивленно прислушался к
   яростным матюгам из-под толщи песка и растерянно плюхнулся на
   голую попку, узнав много новых, до этого никогда не слышанных
   им еще слов.
   До козлобородого оставалось совсем немного, когда тот отп-
   равился купаться, а его место заняла крашеная блондинка, зао-
   равшая хриплым басом верблюдицы в брачный период при виде по-
   явившегося у нее из-под ног и мгновенно облапившего ее песча-
   ного призрака.
   Пожелав ей всю жизнь заниматься любовью в особо извращен-
   ной форме, наблюдавший за захватом задохлика капитан выстре-
   лил из ракетницы.
   В небе над пляжем расцвел желтый цветок.
   Ефрейтор Тихонина возбужденно вскочила на ноги, не в силах
   больше сдерживать нетерпение.
   Недалеко от берега всплыла подводная лодка, а волнах зали-
   ва появилась цепь вооруженных автоматами аквалангистов, пог-
   навшая к берегу ошалевших купальщиков...
  
  
   Проходя по коридору военкомата, Дуркало неожиданно почувс-
   твовал, с какой стороны у него сердце.
   Ирина смотрела ему прямо в глаза.
   - Это кончится когда-нибудь?! - военком взирал на нее с
   тем ужасом, с каким глядят на внезапно предавшего друга. - Я
   ведь тебе не пастух, чтобы за тобой пастись!
   - Как только примете меня на службу.
   Леонард Иудович печально поник головой, словно мгновение
   назад лишился самого дорогого, что у него было:
   - Нет, я скоро действительно начну от тебя бегать! А когда
   гражданское население видит убегающего полковника, оно дума-
   ет, началась война!
   Он повернулся к Резвовой спиной, запрыгав от нее, словно
   блоха на паяльнике - торопился спрятаться у себя в кабинете.
   Вскочив в приемную, отец-командир поманил к себе Звездич:
   - Подойди ко мне!
   Недоумевая, рядовая оказалась рядом с ним:
   - В чем дело, товарищ командир?
   Дуркало, немного приоткрыв дверь, осторожно выглянул в ко-
   ридор.
   Мимо прошли Ирина и Виталий.
   - Видела девушку вместе с парнем?
   - Так точно.
   - Когда бы и с чем бы она ко мне не явилась, меня для нее
   нет! Понятно? Иначе я запью и не приду на службу!
   Общеизвестно, путь к сердцу мужчины лежит через его желу-
   док.
   А через что пролегает путь к сердцу женщины?
   В частности, - младшего сержанта Идеалян?
   Вопрос, конечно, сложный, но не настолько, чтобы проводить
   дорогостоящие разносторонние исследования. Потому что еще при
   первой встрече Длинный экспериментально доказал; чем реши-
   тельнее и интенсивнее он проникал в ее сущность через то са-
   мое, чем обычно накрываются рабочие механизмы после неоправ-
   данно затянувшейся эксплуатации, тем больший объем образ
   ниндзи занимал в сердце Марианны.
   Работник АОЗТ дарил военнослужащей чувство полета, исполь-
   зуя для этого возбуждающий гель, приобретенный по доступной
   цене в sex-shop'e, а без него все усилия любить даму в пого-
   нах оставались бесплодными.
   И после нескольких встреч, прошедших в теплой интимной
   обстановке за счет Босса, младший сержант была готова на все,
   лишь бы и дальше получать давно забытое удовольствие от сви-
   даний.
   Ей было с ним хорошо, и она не догадывалась, что ниндзя
   злостно использует ее ради достижения своей корыстной цели -
   любой ценой выполнить порученное ему задание.
   И сейчас Длинный как раз выполнял тяжелую физическую рабо-
   ту по доведению младшего сержанта до оргазма прямо на месте
   ее службы в помещении картотеки после окончания трудового
   дня.
   Он в чём мать родила сосал "паленое" шампанское из горлыш-
   ка, глядя на свернувшуюся калачиком на мохнатом напольном
   паласе производства вьетнамских эмигрантов-надомников Мариан-
   ну. На её лице сверкала нежнейшая улыбка, и мафиозо задрожал
   от возбуждения, настолько обольстительной она ему показалась.
   А солдатка призывно изогнулась всем телом, заставив своей по-
   зой его чуть не перегрызть горлышко бутылки из зелёного сте-
   кла.
   Такого с ним давно уже не было.
   Очень давно...
   Измождённый занятиями по рукопашной подготовке и постоян-
   ными спаррингами для поддержания надлежащей формы Длинный
   снова почувствовал себя пятнадцатилетним мальцом, когда ве-
   ликовозрастная подружка сестры его приятеля по даче, голодная
   до мужских ласк, зверски изнасиловала его в лесу рядом с са-
   доводством.
   Человек Босса пил, как путник наконец-то нашедший колодец,
   теряя рассудок от острого желания. И, боясь упустить драго-
   ценные минуты своей полной боевой готовности, он поспешил к
   к манящему телу.
   Идеалян плотоядно засмеялась.
   Её смех завёл его круче любовной прелюдии.
   С победным кличем, словно кулачный боец,точным ударом сра-
   зивший доблестного противника, ниндзя навалился на девушку.
   Его потные ладони конвульсивно сжали ей груди, а губы неисто-
   во зацеловали во все доступные и недоступные места.
   Пальцы младшего сержанта вцепились в его поросшую редким
   светлым пушком спину:
   - Ну, давай же!.. Давай!..
   Он по-мафиозному быстро воткнул в неё свой ставший уже ду-
   вым фаллос.
   Почувствовав, как тот, точно пика, вонзился в неё, у Мари-
   анны потемнело в глазах. И волна сладкого блаженства захлест-
   нула её, когда Длинный принялся скакать на ней, словно уча-
   стник родео, скачущий на галопирующей лошади.
   - Глубже!.. Глубже!.. Ещё!.. - она истомлённо умирала под
   ним.
   (Если бы Босс или Лысый смогли присутствовать при этом,
   наверняка донельзя заинтересовавшем их зрелище, они узнали бы
   о подчиненном и коллеге много нового, о чём никогда бы не мо-
   гли бы и подумать.)
   А взгляд полового супергероя тем временем осоловел от на-
   слаждения. И вскоре ниндзя затрясся, как одержимый падучей
   болезнью.
   Идеалян, опоздав на добрую минуту, тоже заметалась, заби-
   лась под ним лисой, попавшей в капкан:
   - А-а-о-у-у!!
   Абсолютно опустошённые, на некоторое время они замерли без
   движения.
   Затем, во время краткого перерыва, потребного ему для рас-
   ширенного воспроизводства собственной мужской силы, Длинный
   закурил, приятно улыбаясь Марианне, отупоривавшей бутылку та-
   кого же поддельного, как и "Шампанское", "Киндзмараули".
   И незаметно для нее сфотографировал миникамерой открытую
   сигнализацию на металлической двери с решетчатым оконцем.
   А потом подошел к стеллажам и принялся как бы от нечего
   делать перебирать серые скоросшиватели, выставленные в ряд на
   полке с приклеенной скотчем, вырезанной по трафарету, большой
   буквой "Б".
   Личное дело Берлинского-Коржикова оказалось по счету один-
   надцатым от начала.
   - Готово! - младший сержант разлила вино в одноразовые
   пластмассовые стаканчики.
   Ниндзя шагнул к ней сзади и в знак поощрения нежно ухватил
   обеими руками ее грудь. Идеалян, напрягшись, вытянулась по
   стойке "смирно", приникла к нему спиной, скользя упругим за-
   дом по низу его живота, а он резко развернул солдатку к себе,
   страстно целуя ее взасос, так что у обоих потекли слюни.
   - Шалун нетерпеливый! - простонала Марианна, переводя
   сбившееся дыхание и обвисая на Длинном всей тяжестью тела.
   Он завалился навзничь на расстеленный на полу плед.
   Задрав форменную юбку, она лихо уселась на него верхом.
  
  
   Майор Пробивнюк вошла в кабинет Дуркало, лихо вскинула ру-
   ку к пилотке:
   - Товарищ полковник, считаю своей прямой обязанностью до-
   вести до вашего сведения, что старший матрос Трезвых на дне
   рождения имела наглость позволить себе оскорбить действием
   старшего по званию!
   - Странно, что вы мне сюда говорите!
   Елена выразительно коснулась припухшего и тщательно запуд-
   ренного глаза:
   - Эта голубец ни с того, ни с сего мне - бах! и по морде.
   - в ее голосе зазвучали бабские, истерические нотки. - Знае-
   те, как тяжело было потом себя собирать?
   - Знаю... Разберемся, как следует и накажем, кого попало.
  
  
   Ансамбль арфистов в полном составе во главе с Виталием,
   едва передвигая ноги от усталости, подбегал вслед за безжа-
   лостно усмехавшейся Ириной к турникетам на открытом стадионе.
   - Стой!
   После команды кое-кто из музыкантов с трудом, но все же
   смог остаться без посторонней помощи в вертикальном положе-
   нии. Большинство же было вынуждено сесть, причем, некоторые
   сразу же легли.
   - Хороши. - скаутмастер иезуитски улыбнулась на их жалоб-
   ные стенания. - Подъем! Всем делать, как я! - она легко подп-
   рыгнула, уцепилась за перекладину и несколько раз подтяну-
   лась. Потом спрыгнула вниз. - Начали!
   Особо слабых пришлось, применив силу, поднимать за шиво-
   рот.
   Арфисты последовали примеру Резвовой и мешками повисли на
   перекладинах с перекошенными от напряжения лицами.
   - Всем вниз!
   Ансамбль замертво рухнул на траву.
   Хватаясь за поперечный металлический брус турника, Ирина
   улыбнулась с максимально возможным в таком положении ехидс-
   твом:
   - Считайте!
   - Раз... Два... - музыканты следили за девушкой оказавши-
   мися на их лбах глазами. - Двадцать три... Двадцать четыре...
   Двадцать пять...
   Она соскочила и кивнула на спортивный снаряд:
   - Повторите!
   Арфисты издали жалобный стон - до этого жизнь была хороша
   и прекрасна!..
  
  
   Людмила Карловна, слушая кассету с записью музыки ансамбля
   арфистов под руководством сына,благоговейно протирала влажной
   бархоткой дипломы и грамоты Виталия, развешанные на стене в
   красивых рамках.
   И беззвучно рыдала, представляя себе всякие ужасы, способ-
   ные случиться с ее сокровищем на армейской службе.
   Настенные часы пробили половину восьмого вечера.
   Утерев слезы из глаз, она с ожиданием взглянула на зловеще
   молчащий телефон.
   Рядовая Милосердова, подперев щеку кулаком, слушала завы-
   вающую декламацию молодого поэта с чахоточно горящими глаза-
   ми:
   - Секунд быстротечных любви и тоски
   На Вечность не хватит... Стараюсь прожить
   Со вкусом мгновенья и вдумчиво пить,
   Смакуя, волненья, стук крови в виски...
  
   Все это - сюжеты для новых стихов,
   Цинично на атомы страсть разложу
   И, как демиург, плоть живую вложу
   В немые шедевры из каменных слов.
  
   Они оживут лишь по воле моей,
   Но холодно их совершенство, как лед...
   И где тот, другой, кто их тайну поймет
   И чувством разрушит молчанье камней?
  
   Живого жду тысячу лет человека...
   Вот я на вершине последнего века.
   Руководитель литобъединения перестал клевать носом, поск-
   реб ногтями неопрятную бородку и уперся мутным взглядом в
   Татьяну:
   - А вы что сегодня подготовили, Танечка?
   Рядовая встала со своего места из-за большого овального
   стола с кое-где облупившейся полировкой, за которым сидели
   самодеятельные поэты, и очаровательно покраснев, достала за-
   писную книжку из кармана форменной рубашки:
   - Сонет называется "Медитация на время".
   - Очень выразительное название. - глубокомысленно изрек в
   меру упитанный мужчина, перешагнувший порог пятидесятилетия.
   - И смелое! - поддержала его дама позднего бальзаковского
   возраста с тремя подбородками.
   - Мы вас слушаем, Таня. Начинайте. - руководитель тактично
   прикрыл зевок ладонью.
   - Бег в серебряные дали,
   Превращенные в века.
   Утомленный взгляд в печали
   Вдруг встречает паука.
  
   На спине узором пестрым
   Время руны нанесло,
   Но сплетается непросто,
   И магическим числом
  
   Начинается с тех пор
   Исчисление столетий.
   Бог за время не в ответе -
  
   Паучок ткет нити эти
   И шифрует хитрой сетью
   Колдовской свой приговор.
   - Спасибо, Танюша... - глава литобъединения посмотрел на
   часы. - Сейчас сделаем небольшой перерывчик, а потом присту-
   пим к обсуждению.
   Будущие лауреаты различных конкурсов в области литературы
   потянулись в коридор, оживленно обсуждая интересующие их те-
   мы.
   Милосердова последовала в курилку за молодым поэтом с ог-
   ненным взором:
   - Евгеша, ты мне нужен.
   - Я полностью в твоем распоряжении.
   - Точно - полностью? - на ее лице появилась улыбка удава,
   пытающегося притвориться кроликом.
   - Конечно.
   Рядовая вытащила из записной книжки повестку, сняла колпа-
   чок с гелиевой ручки и подала их Евгению:
   - Распишись в получении.
   У него стал скорбный вид христианского мученика:
   - Но...
   - Распишись, Евгеша... Не ищи себе неприятностей...
   Он изрыгнул короткую, но весьма смачную фразу десятиэтаж-
   ной конструкции и покорно поставил свою подпись на казенном
   бланке.
  
  
   Берлинская-Коржикова заглянула в комнату сына, когда тот с
   важным видом проверял крепления на рюкзаке более чем почтен-
   ного возраста:
   - Здравствуйте. - улыбнулась она сидевшей на диване Ирине.
   - В поход собрались? Свежим воздухом назавтра подышать?
   - Здравствуйте, Людмила Карловна. - скаутмастер поднялась.
   - Почти...
   - Это как же понимать?
   - У Витали скоро контрольная явка. Вот мы и проверяем, что
   для нее есть и чего нет.
   - Проверяете?!
   Мамаша испытала непреодолимое желание свернуть шею наглой
   девчонке!
   Или подвесить ее к потолку вместо люстры!
   Но побоялась вступать в конфликт с законом и мужественно
   взяла себя в руки:
   - Ни на какую явку Витася не пойдет! - в ее голосе было
   столько холода, сколько наверно не имелось в Арктике и Анк-
   тарктике вместе взятых. - Ему там делать нечего! - она гордо
   вскинула голову. - Он - гений! А армия - клоака, убивающая
   таланты! И Берлинский-Коржиков попадет в нее только через
   труп его матери!
   Ирина оставалась спокойной, точно гранит во время бури в
   пустыне:
   - А если - в тюрьму за злостное уклонение от призыва?
   - Пусть сперва попробуют поймать! - Людмила Карловна явля-
   лась олицетворением мятежного буревестника, способного обрес-
   ти покой лишь в специально созданной им самим буре.
   А ее сын - робким пингвином, прячущимся за спиной любимой
   девушки.
   - Каждый мужчина должен стать защитником!
   - Мой супруг никого не защищал! И ничего! А мне это не ме-
   шало!
   Говоря откровенно, мать Виталия обманула Резвову.
   Притом, дважды!
   Во-первых, она никогда не была замужем, потому что ее ник-
   то туда не приглашал.
   А во-вторых, при получении во что бы то ни стало вожделен-
   ной беременности ее меньше всего интересовало, служил папаша
   Витаси в армии или нет!
   - Мам, Ира права, сейчас другие времена... - сказал арфист
   тоном дисциплинированного ученика, отпрашивающегося в туалет
   и попытался расправить плечи.
   Когда две женщины спорят между собой, мужчине лучше не
   встревать, иначе его могут случайно зашибить и не заметить.
   - Помолчи, ты ничего не понимаешь! - Людмила Карловна от-
   махнулась от сына, как от звенящего над ухом комара.
   И арфист, получив от нее легкий тычок в плечо, козлом
   скакнул в коридор, где выпал в осадок на ковровую дорожку,
   изготовленную в солнечном Самарканде.
   - Кто мне поможет в моей одинокой старости, если Витасю
   загребут?! Ведь он моя единственная надежда и опора! - мамаша
   аккуратно промокнула платком увлажнившиеся глаза, чтобы не
   попортить косметику от Lancom'а, которой она была достойна.
   Скаутмастер усмехнулась:
   - Перестаньте, Людмила Карловна! Вы же просто боитесь, что
   за годы службы он просто выйдет из-под вашего контроля!
   - Мой сын низачто не пойдет против меня!.. А по поводу
   службы... Я не допущу, чтобы он жил в вонючей казарме и об-
   щался с отпрысками рабочих и крестьян! Чему они могут нау-
   чить, кроме мата, пьянства и наркомании?!
   - Жизни! - Резвова, словно крейсер "Варяг" в русско-японс-
   кую войну, погибала, но не сдавалась.
   - Не смешите меня, милочка!.. А офицеры?! Эти грубые сол-
   дафоны?!
   Витася опасливо протиснулся в комнату и осмелился вставить
   слово:
   - Мама, ты же сама говорила, творцу следует быть поближе к
   массам.
   - Не мешай! - Берлинская-Коржикова раздраженно дернула но-
   гой, не заметив, как с ее узкой маленькой ступни сорвался до-
   машний тапок на резиновой подошве, угодивший сыну точно в
   лоб. - Закрой дверь!
   Музыкант коровьей лепешкой шлепнулся на пол.
   - Знаете, вы очень похожи на мою мать. - Ирина налила в
   два высоких стакана фанту - залить разбушевавшиеся в комнате
   страсти. - Она тоже категорически против, чтобы я надела фор-
   му.
   - Да-а?! - Людмила Карловна засыпающей на суше рыбой нес-
   колько раз открыла и закрыла рот.
   - Но вам, при всем желании не удастся отговорить сына от
   службы, как и ей меня.
   Мать арфиста вдруг побледнела, потом покраснела, а после
   прошла все цвета спектра, вплоть до фиолетового.
   И повернулась к молодому маэстро:
   - Выбирай! Или - я! Или - не я!..
   Виталий закашлялся, словно старый большевик, проведший
   лучшие годы на царской каторге, и неожиданно для матери, да и
   самого себя выдал:
   - Мама, ты не права!
   - Ах так?! Тогда убирайся, куда хочешь! Знать тебя больше
   не желаю!
   Людмила Карловна поступью оскорбленной шутом королевы уда-
   лилась на кухню, полагая, ее отповедь должна произвести соот-
   ветствующее впечатление на сына, до этого момента во всем по-
   ступавшим по воле родительницы.
   Но сейчас он уложил в видавший виды рюкзак некоторые из
   своих носильных вещей и, держа Ирину за руку, решительно нап-
   равился к выходу.
  
  
   Пробивнюк укоризненно взглянула на сидящую с ней у стойки
   в баре Сукачеву:
   - Тебе хотя бы стыдно?
   Та еле сдерживала слезы:
   - Зачем ты спрашиваешь?!
   - Неужел тот бородатый скот мог быть лучше меня? - спроси-
   ла майор сварливым тоном, умудрившись вместить в нем всю все-
   ленскую скорбь. - Или он сильнее бы тебя любил?
   - Вряд ли...
   - Тогда, не понимаю, - зачем?! - скривила губы Елена.
   - Так уж получилось... - печально ответила Анжелика, утк-
   нувшись в носовой платок.
   Не могла же она сказать любовнице и старшему другу, что
   под воздействием алкоголя ее детские страхи куда-то в очеред-
   ной раз исчезли, и Сукачева почувствовала непреодолимую тягу
   к общению с незнакомым до этого человеком.
   - Убить тебя мало!
   - Убей! Только прости! - страдальчески вздохнула тенью от-
   ца Гамлета старший прапорщик.
  
  
   Длинный постучал в дверь, вошел в кабинет и поклонился ди-
   ректору АОЗТ, густо дымившему сигарой за компьютером.
   До прихода в "Черный ниндзя" он был перспективным баскет-
   болистом, играл в команде высшей лиги и готовился войти в со-
   став сборной России, но судьба распорядилась иначе.
   В одном из товарищеских матчей спортсмен почувствовал рез-
   кую боль в ноге после падения, но, невзирая на травму,продол-
   жил поединок - терпел, сколько мог, пока тренер не отправил к
   врачу.
   Как потом оказалось - слишком поздно.
   Правая ступня потеряла чувствительность.
   И из спорта пришлось уйти, обозлившись на потаскуху-жизнь,
   подложившую ему такую свинью.
   У Босса он освоился быстро, но оказался на вторых ролях
   после Лысого, что его решительно не устраивало.
   Длинный искренне не понимал, почему тот осмеливается вы-
   сказывать свое мнение, не считаясь с мнением других. И почему
   хозяин нередко его поддерживал, внедряя в практику совершенно
   бредовые на взгляд бывшего баскетболиста предложения.
   Но теперь ему выпал шанс показать Лысому его настоящее ме-
   сто и, если получится, сперва потеснить зарвавшегося скота, а
   потом и вообще занять место бригадира.
   И там спортсмен себя покажет!
   Ох, как покажет!
   - Ваш приказ выполнен, сенсей. - он вытащил из-за пазухи
   пачку цветных фотографий, самодовольно разложил их на столе.
   - Что это?
   - Внутренность картотеки военкомата, где хранится личное
   дело сына нашей клиентки. - ниндзя гордо начал поочередно ты-
   кать пальцем в снимки. - Общий вид... Охранная сигнализа-
   ция... Замок. Свободно открывается отмычкой... Стеллажи с де-
   лами... Электрощит...
   Босс довольно осклабился:
   - Молодец, не подвел старика! Сегодня мне лень, а завтра
   подумаем, когда и как изъять из оборота интересующий нас до-
   кумент...
  
  
   Ирина и Виталий выпрыгнули из электрички на железнодорож-
   ную платформу и направились на дачу Резвовых - не казенную, а
   выстроенную на собственные средства, с привлечением в преде-
   лах допустимого бойцов срочной службы из инженерных войск ок-
   руга.
   Там Берлинский-Коржиков мог провести дни, остававшиеся ему
   до контрольной явки.
   Войдя в садоводство, скаутмастер уверенно зашагала по
   главной улице и скоро остановилась перед оградой, чем-то на-
   поминавшей решетку Летнего сада северной столицы нашей когда-
   то великой родины.
   - Вот мы и дома.
   Она открыла калитку, подвела музыканта к скромному трех-
   этажному кирпичному коттежду, вытащила из тайника под крыль-
   цом ключ. Отключила сигнализацию и отперла входную дверь:
   - Здесь тебя твоя мама точно не найдет!
   - Будем надеяться! Главное, чтобы не выследила в городе,
   когда поеду на репетицию.
   - А ты постарайся.
   - Попробую. - он вошел в прихожую, и ему на голову сверху
   свалился кирпич - приятный сюрприз, подготовленный для злост-
   ных расхитителей чужого имущества, нажитого непосильным тру-
   дом.
   Арфист без звука рухнул к ногам девушки и застыл перед
   ней, как перед статуей Богоматери, в позе кающегося монаха-
   католика, распростертого ниц на полу храма.
   - О, Господи! - скаутмастер склонилась над музыкантом,
   нежно целуя его неожиданно для самой себя. - Ты живой?
  
  
   До восьми часов вечера Людмила Карловна придумывала для
   Ирины самую изощренную пытку на свете - за увод из дома
   единственного ребенка.
   А заодно - и наказание блудному сыну, чтобы не шлялся где
   ни попадя!
   В девять она была еще спокойна, надеясь, Витася обязатель-
   но вернется; в конце концов, двадцать лет - переходный воз-
   раст, при котором неизбежны мелкие трения между матерями и
   детьми.
   В десять ощутила легкое беспокойство, но продолжала упрямо
   верить, пообещав себе, как только наследник появится, объяс-
   нить ему что почем в этой жизни.
   В десять тридцать Берлинская-Коржикова приняла таблетку
   валидола, строя планы страшной мести доморощенному бунтовщи-
   ку, поддавшемуся дурному влиянию какой-то паршивки!
   В одиннадцать мать музыканта впала в шоковое состояние по-
   добно кредитору печально знаменитой фирмы "МММ", вдруг узнав-
   шему, что не только не удастся получить обещанные ею высочай-
   шие проценты со вложенных денег,но также и вернуть сами зара-
   ботанные потом и кровью отечественные рубли.
   Витася не возвращался.
   И не подавал о себе вестей.
   Вымерив шагами весь метраж квартиры, Людмила Карловна при-
   няла еще капсулу валидола, ненадолго задумалась, а потом
   схватилась за телефон:
   - Але, я говорю с директором АОЗТ "Черный ниндзя"?
  
  
   Сенсей расслаблялся в номере загородной гостиницы в об-
   ществе холеной девицы весьма специфической профессии, когда
   трель сотового телефона прервала его боевую готовность впасть
   в экстаз.
   Продолжая волнообразные движения тазом, он, схватив труб-
   ку, поднес ее к уху:
   - Да?
   И едва услышал до боли знакомый голос Людмилы Карловны,
   как его щеки вдруг побелели, словно покрылись инеем, и нервно
   задергались. А после того, как тупо заныло в груди, он совер-
   шенно против собственной воли выпустил в лоно пышноволосой
   светлой шатенки полный заряд энергии под давлением в добрую
   сотню атмосфер, заставив ее выгнуться и непритворно забиться
   в падучей.
   - Все понятно!
   Руководитель АОЗТ раненым соколом свалился с партнерши,
   издав при этом громкий неприличный звук от перенапряжения не-
   рвов.
   - Сладкий, а как же я?
   Отмахнувшись от дамы, лежа в мелкой трясучке на напольном
   ковре, Босс принялся архибыстро тыкать в кнопки, набирая но-
   мер:
   - Это ты?..
  
  
   Сидевший в офисе на телефоне Лысый крепко потер ладонью
   лоб и надавил клавишу громкой связи:
   - Пропал сын нашей клиентки. Есть подозрение, что его по-
   хитила та самая девка, с которой кое-кто из вас уже встречал-
   ся.
   Бородатый, Тупой, Крепкий, Длинный и Мелкий нервно закури-
   ли, бросив играть в "подкидного дурака".
   - Ставлю задачу! Взять ее под жесткий контроль! Она, на-
   верняка, выведет нас на парня!
   Ниндзи тоскливо переглянулись между собой, предчувствуя
   надвигающиеся на них крупные неприятности.
   - Вопросы есть?
   - Нет. - мрачно сказал в динамик Длинный.
   - Тогда действуйте немедленно!
   Полученный приказ ни у кого не вызвал положительных эмо-
   ций.
   Особенно у Бородатого, который всю последнюю неделю после
   знакомства с Берлинской-Коржиковой жил в ожидании какого-то
   несчастья.
   Однако с хозяином не поспоришь.
   И работники АОЗТ разом исчезли в ослепительной вспышке,
   оставив после себя лишь медленно рассеивающийся сизый дым.
  
  
   Людмила Карловна проникла в комнату Витаси и, со сноровкой
   опытного оперативника следственных органов произведя обыск в
   его письменном столе, отыскала записную книжку. Нервно ее пе-
   релистав, она нашла страницу с телефоном Резвовой и набрала
   номер:
   - Здравствуйте! А мне бы Ирину...
   - Добрый вечер. - послышался в трубке женский голос. - А
   ее пока нет дома.
   - Вот как? Жаль... Тогда, может, вы мне поможете? - сердце
   матери маэстро стучало, как барабан под палочками вошедшего в
   раж ударника. - Дело в том, что я мама Виталия Берлинско-
   го-Коржикова, знакомого вашей дочери...
   - Очень приятно. Она о нем рассказывала. Мы даже как-то
   видели его выступление по ОРТ... - голос в трубке сделался
   сладким, как медовый сироп. - А что вы хотите?
   - Просто мой сын куда-то ушел с Ирой и до сих пор не вер-
   нулся... Она, оказывается, тоже?..
   - К сожалению, современная молодежь нам о своих планах не
   сообщает. - печально-пафосно сказала невидимая собеседница.
   - А я очень беспокоюсь.
   - Я тоже... Вы знаете наш адрес?
   - Что?.. А, нет, только телефон.
   - Тогда записывайте.
   - Вы говорите, я запомню.
   - Улица Диссидентов, дом двадцать один, квартира шестьсот
   семьдесят. Пятый этаж, лифт работает.
   - Есть.
   - Я - Анна Львовна. А вас как зовут?
   - Людмила Карловна... У вас там имеются поблизости ка-
   кие-нибудь ориентиры?
   - Выйдите из метро "Проспект жертв репрессий", перейдите
   через дорогу и идите налево до моста. Сразу после него начи-
   нается наш дом, так что не ошибетесь... Если хотите, можете
   приехать прямо сейчас, мы поздно ложимся.
   - Нет, что вы, сейчас неудобно! - заволновалась Берлинс-
   кая-Коржикова. - Может быть, лучше завтра, где-нибудь с ут-
   ра?
   - Хорошо. Давайте часов в одиннадцать... Устроит? - с веж-
   ливым интересом спросила мать Ирины.
   - Да.
   - Тогда буду ждать. До встречи.
   - Всего хорошего.
  
  
   Ниндзи сбились с ног, разыскивая генеральскую дочку.
   Длинный, представившись работником правоохранительных ор-
   ганов, не нашел Ирину у ее подруги...
   Тупой нанес визит в штаб-квартиру скаутов, но девушки не
   оказалось и там...
   Мелкий под видом проверяющего обследовал военкомат, однако
   напрасно...
   Крепкий явился с фальшивой запиской от Резвовой к ее вто-
   рой подруге, и тоже безрезультатно...
   Бородатый впустую проторчал возле подъезда опасной деви-
   цы...
   А Лысый наслаждался просмотром порнофильма в кабинете Бос-
   са...
  
  
   Мичман Пробкина сидела за домашним компьютером и самозаб-
   венно играла в 3-D Action, ерзая по стулу, словно блоха по
   коту.
   Стрелялки являлись для нее отдохновением, уходом в некую
   призрачную реальность, в которой она воплощала в действитель-
   ность свои грезы о том, что ей все по плечу.
   Любая сложная работа!
   Разрешение любого конфликта!
   В жизни Марина очень не любила ввязываться в какие-либо
   ссоры или выяснения отношений, считая, тратить нервы по-пус-
   тому - себе же дороже.
   И предпочитала решать дела миром!
   Причем, иногда с ущербом для себя!
   А в 3-D Action мичман отрывалась на полную катушку, осу-
   ществляя священную месть тем, кто так или иначе ее обижал по
   жизни!
   Лицо мичмана прямо-таки засветилось от удовольствия, когда
   она нашла глубоко законспирированный артефакт, который была
   не в состоянии обнаружить третий день подряд, проходя в оче-
   редной раз одну и ту же миссию.
   Закурив сигарету, Пробкина представила, как бы повела се-
   бя, случись нападение на ее родной военкомат?
   И пришла к выводу; при любых обстоятельствах не спасовала
   бы перед превосходящим числом противника!
   В мечтах!
   А на самом деле?!
   Ей не хотелось отвечать на конкретно заданный вопрос и по-
   тому, сделав несколько быстрых нервных затяжек сигаретой, Ма-
   рина с загоревшимися глазами котяры увидевшей лакомый кусок,
   прошла очередную миссию новой недавно купленной компьютерной
   игрушки.
   Ее лицо озарилось счастьем, как оно обычно озаряется при
   виде подарка из золота 999-й пробы.
   Электронные часы рядом с компьютером показывали 0.30.
  
  
   Длинный, сидя в открытом ночном кафе, допивал свое пиво.
   Он давно намеревался стать правой рукой Босса вместо Лы-
   сого. Потому что совершенно искренне считал того сумашешед-
   шим.
   Как можно нормальному человеку не задумываться о будущем,
   лишь получая удовольствие от задания в процессе выполнения
   этого самого задания?!
   Поэтому ниндзя относился к распоряжениям бригадира очень и
   очень осторожно.
   Полузакрыв глаза, он напряженно думал, куда мог исчезнуть
   сын заказчицы, переживая за него, как за кровного родственни-
   ка. И боялся даже подумать, что с ним могло что-то случиться.
   Где ты?!
   Что с тобой?!
   Появись скорее!
   Однако, время шло, а о Виталии не поступало никаких извес-
   тий...
   Длинный мысленно перебирал различные варианты отыскания
   пропавшего музыканта, но с выводами пока не спешил.
   Внезапно ему в голову пришла мысль.
   Его губы искривила поистине волчья усмешка; ниндзя заку-
   рил и, обведя глазами пустые столики, задал сам себе в тяжком
   раздумье умный вопрос:
   - А нет ли щенка у мерзавки на даче?
   Он выхватил из кармана рацию:
   - Шестой? Я - второй! Дуй на Кремлевский вокзал и проверяй
   все электрички, приходящие со станции, где садоводство папаши
   нашей стервозы!.. А если не появится, значит, точно там!..
   Потому что ей больше просто негде быть!
  
  
   Старший лейтенант Давалова проснулась под утро от боя на-
   стенных часов.
   Большую часть ночи она не могла полностью забыться сном и
   лишь под самое утро погрузилась в странное состояние полуд-
   ремы-полубодрствования, в котором на экране ее женского ло-
   катора призывно высветилась заветная цель.
   Ей показалось, что она занимается любовью с полковником
   Дуркало, явившемся Виктории, словно бы из туманного мира ее
   самых смелых фантазий.
   Что он лежит рядом с ней, лаская и вылизывая ее от пяток
   до макушки и обратно, перед тем, как войти в нее.
   Наконец Леонард вошел, и офицер застонала от сильного, по-
   лузабытого за полторы недели воздержания наслаждения.
   Собственные страстные и громкие стоны привели ее в чув-
   ство, и молодая женщина, вся дрожа, вскинулась на влажной
   от пота постели.
   Воображение Виктории тут же нарисовало перед ней военко-
   ма в объятиях какой-нибудь из его подчиненных, - например,
   хотя бы той же секретарши! И она стала противна сама себе от
   того, как сильно ее снедала ревность, от которой Виктория
   чуть ли не задыхалась.
   От ревности или от чувства совместного полета с Дуркало
   в своих мечтах?!
   Давалова подошла к зеркалу, скинув на ходу сшитую под
   старину шифоновую пижаму-пеньюар.
   Оставшись совершенно обнажснной, она смотрела на собст-
   венное отражение и все более и более убеждалась, что весьма
   хороша. Нисколько не выглядит на уже прожитые ею годы, про-
   веденные в выпавших на ее долю лишениях и тяготах воинской
   службы - лет на двадцать, от силы - на двадцать три.
   Красивые руки, словно против воли, огладили высокую стоя-
   чую грудь, ощущая,как от нежных прикосновений твердеют сос-
   ки. Потом пальцы как бы сами собой соскользнули вниз, к
   плоскому животу, шаловливо забрались еще ниже. Скоро они ока-
   зались между стройных ног, трогая пухлые внешние губы, кото-
   рые быстро изошли густой слюной, а Давалова массировала их
   все быстрее и быстрее, проникая в саму себя глубже и глубже,
   пока не выдохнув задышливо имя Леонарда, не упала на толстый
   ворсистый палас перед зеркалом.
   Из блаженного забытья ее вывели мощные начальные аккорды
   гимна России, зазвучавшие из радиоточки на кухне.
  
  
   Бородатый стоял на перроне под тусклым фонарем, прилежно
   изучая сперва первый, а после его прочтения, второй том
   "Д'Артаньяна - гвардейца кардинала" Бушкова - бесконечно лю-
   бимого, ценимого и уважаемого им автора.
   Он всегда старался ходить на задания с книгой, потому как
   обычно приходилось долго ждать, а коли себя ничем не занять,
   - очень-очень долго.
   Впрочем, у него быстро выработался условный рефлекс - раз
   в минуту поднимать глаза от читаемой страницы и орлиным взо-
   ром окидывать окружающее пространство.
   Бородатый уже пару раз приложился к четвертинке водки, ко-
   торую взял с собой, чтобы согреться и повысить себе жизненный
   тонус.
   Потому что в состоянии эйфории окружающая действительность
   начиналась казаться легкой и радостной.
   Да и что бы было не радоваться?!
   Ему приказали только следить - следовательно, поединков с
   увечьями души и тела не предвидится!
   И это правильно!..
   В очередной раз просеивая взглядом редкую цепочку тянущих-
   ся к выходу из вокзала пассажиров с только что прибывшего
   предпоследнего рейса, ниндзя засек Ирину.
   Наблюдатель, грызя ногти, пристроился за девушкой, спеша-
   щей к метро, вытащив на ходу рацию:
   - Второй, я шестой! Девица обнаружена и взята под наблюде-
   ние. Следую за ней...
  
  
   Сверкая глазами, как готовый к броску волк, Мелкий подог-
   нал джип по улицам ночного города к дому Резвовой, взвизгнув
   тормозами напротив подъезда.
   - А если она не домой? - задал сам себе вопрос Лысый.
   - А куда ж еще? - сердито крякнул Крепкий и щелчком выст-
   релил окурком "Примы" в опущенное заднее стекло, точно попав
   в урну. - Время-то позднее, да и Борода подтверждает, судя по
   всему, едет на свою станцию.
   - Дай-то Бог.
   - Все это хорошо, а что с ней делать? Брать или подождать,
   чтоб вывела на пацана? - с наивным удивлением ребенка спросил
   Тупой, скребя у себя подмышкой.
   - Конечно, брать! - авторитетно заявил Длинный, выдержав
   паузу, которой позавидовал бы сам Сергей Безруков в роли Саши
   Белого из набившего оскомину сериала "Бригада".
   - Думаешь, расколется? - Лысый с сомнением покрутил голо-
   вой,чувствуя, что чего-то недоглядел в компаньоне и даже его
   подраспустил.
   И вообще он не любил с ним работать, потому как считал ко-
   ллегу немного психом. К тому же Динный еще не нравился ему и
   оттого, что бригадир слишком часто ловил на себе оценивающий
   взгляд подчиненного.
   Но, хотя старший ниндзя был личностью, способной без вся-
   кого мыла пролезть в любое, даже самое узкое анальное отверс-
   тие, с этого момента ему следовало быть начеку.
   На хлебное место желающих много,особенно, таких, как этот.
   В глаза преданно эдак заглядывает, голоса не повысит, а так и
   жаждет, чувствуется, сделать подлянку.
   - Еще как! - Длинный засиял, словно только что поздоро-
   вался за руку с самим Президентом Российской Федерации.
   - Я бы ее не трогал... - бригадир поморщился, как от зуб-
   ной боли. - Пусть сама приведет к птенчику!
   - Ну, еще время терять!
   - Знаешь поговорку, поспешишь - людей насмешишь? - брига-
   дир посмотрел на подчиненного с усмешкой взрослого, в при-
   сутствии которого ребенок сморозил несусветную глупость. -
   Вот то-то и оно...
   Сначала вполне мирный обмен мнениями перешел на сверхповы-
   шенные тона, а после - в рукопашную на ограниченном прост-
   ранстве машины.
   Часть ниндзя стояла за немедленное похищение девушки с
   целью выяснения у нее места сокрытия Берлинского-Коржикова, а
   часть - просто за слежку.
   Тупой воздерживался, не принимая участия в дискуссии, и
   силы голосующих оказались равными.
   Наконец на первом этаже распахнулось окно, и из него по
   пояс высунулась бабушка-одуванчик с автоматом Калашникова об-
   разца 47-го года:
   - Молодежь, заткнитесь, пожалуйста. - старушка была сама
   вежливость. - А иначе!.. - приятно улыбаясь, она выразительно
   клацкнула затвором.
   Команды вступать в конфликт с обывателями у ниндзей не бы-
   ло, поэтому они исполнили просьбу пенсионерки и уже шепотом
   пришли к компромиссному решению; удастся - взять "языка", а
   не удастся - прицепить радиомаяк.
   - Второй, я шестой. Объект на подходе. - заговорила рация
   Длинного, лежащая на приборной панели. - Повторяю, объект на
   подходе.
   - Понял тебя, шестой. - Лысый отключил радиотелефон. - По
   местам!
   Длинный, Крепкий, Мелкий и Тупой тенями скользнули к подъ-
   езду подготовиться к нападению на Ирину.
   Их бригадир остался в автомобиле, наблюдая через лобовое
   стекло за подходящей к своей парадной девушкой.
   На этот раз провала не должно было быть!
   Однако, его точила мысль, что он поступает неправильно, и
   хотя успокаивал сам себя, это помогало плохо.
   Но все-таки Лысый надеялся на имевшийся в запасе ход с
   радиомаяком, который обязательно должен был сработать.
   Тогда они вцепятся в Ирину мертвой хваткой!
   Время пришло!
   Следует окружить ее, подобно волчице, красными флажками, и
   тогда она сама выведет их на парня!
   Только не надо спешить и дергаться!
   В конце концов ошибки случаются в любой работе. Они просто
   неизбежны; бывает, и промахнешься - главное, чтобы итог полу-
   чился в твою пользу!
   И теперь необходимо выиграть во что бы то ни стало!..
   - Внимание, третий, я первый. - закаменев лицом, он поднес
   к губам мембрану переговорного устройства. - Объект идет к
   вам. Действуйте по обстановке.
  
  
   Спальня освещалась лишь отсветом экрана работающего "LG".
   Младший сержант Идеалян полулежала на разобранной постели,
   не отрывая горящих глаз от телевизора, переживая за героев
   очередного латиноамериканского сериала.
   Роскошный мужчина сжимал в объятиях трепещущую, как лягуш-
   ка, к которой подвели электроток, красавицу в донельзя откро-
   венном купальнике на фоне неправдоподобно чистого и ухоженно-
   го песчаного пляжа:
   - Я люблю тебя, Хуанита! Скажи мне "да", и я брошу все к
   твоим ногам! Мы уедем за границу, где ни моя семья, ни твой
   опекун не будут иметь над нами никакой власти!
   - О-о, мой Рауль-Альберто... - красотка была взолнованнее
   ребенка, получившего в подарок интересную игрушку. - О-о...
   - Ответь мне, Хуанита, согласна ли ты быть моей в радости
   и в горе? Моей навеки?
   - О-о, Рауль-Альберто...
   Марианна смахнула навернувшуюся слезу...
   ... И увидела на экране саму себя в объятиях Длинного.
   - Скажи же мне, любимая, станешь ли ты донной Пингос делла
   Мьерде? Скажи, не томи меня!
   - Да! О да, мой Рауль-Альберто! Я твоя и только твоя, пока
   смерть не разлучит нас!..
  
  
   Войдя в подъезд, Ирина споткнулась о растянувшегося на
   лестнице Крепкого.
   Пьяно заулыбавшись, он схватил ее за крепкую ягодицу, об-
   тянутую черными джинсами, незаметно прицепив на задний карман
   радиомаяк в виде булавки.
   Резвова брезгливо поморщилась, выворачивая нахалу потное
   запястье, чтобы не тянул руки, куда не следует.
   Ниндзи приготовились к стремительному захвату девушки, но
   им не повезло.
   Во-первых, заработал, спускаясь, лифт.
   А во-вторых, в парадную забежал здоровенный мастиф, волоча
   за собой на поводке спортивного вида хозяина.
   - Привет, соседка! Что так поздно?
   - Да так.
   Работники АОЗТ не осмелились атаковать при собаке, поведе-
   ние которой вполне могло стать опасным для их здоровья, а
   возможно - и жизни.
   Дверцы лифта с шипением раскрылись, выпуская благообразную
   пожилую пару, и скаутмастер в сопровождении пса и его вла-
   дельца зашла в кабину.
   - Ха-ха три раза. - мрачно изрек Мелкий, прислушиваясь к
   гудению лифта, увозящего от них скаутмастера.
   - Ничего, маяк я прицепил. - успокоил его Крепкий.
   - Ладно, нечего стоять! Пошли! - закурив, Длинный двинулся
   на выход, не оборачиваясь на потянувшихся за ним ниндзей.
   Подойдя к джипу, он с видом обиженного ребенка, у которо-
   го отняли последнюю шоколадную конфету, уселся на переднее
   сидение рядом с Лысым:
   - Поехали.
   - А где девчонка?
   - Взять не удалось... Но она под наблюдением.
   - Понятно. - бригадир включил зажигание.
   Взревев мотором, машина исчезла в ночи.
  
  
   Сукачева сидела на берегу речки с удочкой в ожидании пок-
   левки.
   Из кустов вылез мужик с изрядно помятым лицом и совершенно
   убитыми глазами:
   - Сегодня клева не будет! - авторитетно заявил он и залез
   обратно в кусты.
   Анжелика подумала, потом повернулась в ту сторону, куда он
   исчез:
   - Товарищ! Эй, товарищ! Мужчина!
   Между ветвей показалась опухшая физиономия:
   - Чего тебе?
   - А почему клева-то не будет?
   - Потому что клево было вчера.
  
  
   Выйдя поутру из дома с увесистым рюкзаком за плечами, Ири-
   на не обратила ни малейшего внимания на стоявшей рядом с ее
   многоэтажкой фургон с надписью синими буквами по борту
   "Vegeta" и похотливо подмигивающей усатой физиономией в по-
   варском колпаке внутри рисованного сердца.
   А зря!
   Сидевший внутри в наушниках Длинный крутил колесо настрой-
   ки радиопеленгатора, улавливая усиливающийся комариный писк
   маяка.
   Тупой, Бородатый и Крепкий резались в карты, в особо ин-
   теллектуальную игру "Акулина", она же "Ведьма", она же "Зара-
   за".
   Мелкий дремал за рулем, а Лысый, показывая собственную
   Крутизну,курил взатяг толстую псевдогаванскую сигару и зеле-
   нел прямо на глазах.
   Когда от оглушительного писка у оператора заложило уши, он
   вступил в интимные отношения с чьей-то матерью, что послужило
   для шофера сигналом проснуться и начать преследование до бли-
   жайшей станции метро, куда фургон при всем желании был не в
   состоянии въехать.
   Ниндзи было запаниковали.
   Лысый проследил, как скаутмастер зашла в вестибюль станции
   и выразил ценную мысль:
   - Раз деваха с рюкзаком, значит, - едет на дачу.
   И "Vegeta" рванула к железнодорожному вокзалу, по пути
   следования чуть не переехав двух черных котов, одну рыжую
   дворнягу и одного нетрезвого инспектора ГИБДД.
   Найдя Резвову на перроне, шестеро смелых не выпускали ее
   из поля зрения до самой посадки в электричку.
   Причем, желая выслужиться, Тупой даже попробовал было
   пройти вслед за девушкой в платный туалет, предложив бдитель-
   ной танкообразной охраннице тройную плату. Та деньги взяла,
   но пообещала сдать извращенца кому следует, если он немедлен-
   но не уберется к матери - конечно, не к родной и не к Божьей.
   Проследив, как скаутмастер устраивается на скамье у окна,
   желая реабилитироваться, ниндзя заскочил в тамбур того же ва-
   гона, повернулся к ней спиной и включил ловитель радиосигна-
   лов, замаскированный под обычный аудиоплеер.
  
  
   Людмила Карловна изливала душу на кухне Анны Львовны:
   - Я так обрадовалась их дружбе, вы не представляете. Вита-
   ся до встречи с Ирочкой, кроме музыки, ничего не видел и не
   слышал!
   - А я-то как рада, что у нее появился интеллигентный маль-
   чик! Если б вы знали, как мне надоело ее окружение - все эти
   армейские и флотские!
   Берлинская-Коржикова с быстродействием компьютера INTELL
   PENTIUM IV обработала полученную информацию, выбрав, по ее
   мнению, оптимальную линию поведения:
   - Я вас прекрасно понимаю. - мать арфиста сверхсочувствен-
   но улыбнулась.
   - Было бы великолепно, если бы они относились друг к другу
   серьезно. - генеральша разлила по чашкам кофе "Nestle".
   Родительница музыканта почувствовала себя охотничьей соба-
   кой, учуявшей след, выводящий прямо к логову зверя - освобож-
   дению сына от службы.
   Но стоило потерять осторожность, и - прощай навек, голубая
   мечта всей жизни!
   - Боюсь, ребята для их возраста чересчур серьезны... -
   Людмила Карловна посмотрела на Быстрову-старшую с вежливым
   идиотизмом в глазах.
   - Вы уверены?!
   - А зачем им тогда уходить вдвоем, на ночь глядя?... Кста-
   ти, ваша-то вчера вернулась?
   - Да, после часа.
   На кухне возникла многозначительная пауза - обе мамаши по-
   думали об одном и том же.
   - Вы считаете они - уже?!. - Анна Львовна трагически зака-
   тила глаза.
   - Лично я не удивлюсь... - Берлинская-Коржикова подняла
   инквизиторский взгляд к потолку и покачала головой, скорбя о
   падении нравов в России из-за дурного влияния распущенной во
   всех отношениях Америки.
   - И вы так спокойно об этом говорите?!
   - А что прикажете делать?
   Мать маэстро подумала, не сказать ли, что ее Витася, как
   истинный джентльмен, мог бы сделать предложение соблазненной
   им девушке, но вовремя прикусила язык, боясь вспугнуть гене-
   ральшу.
   А та пришла к тому же самому выводу самостоятельно:
   - А если их - поженить?! Моя вполне созрела для семейной
   жизни! Родит, сразу вся дурь из головы выйдет!.. А то, предс-
   тавляете, рвется служить в армии!.. Я со своим генералом по-
   моталась по гарнизонам, насмотрелась на этих проституток в
   форме!
   - Думаете, у нас получится? - Людмила Карловна напряглась,
   словно маг-неудачник, хотевший сделать звезду, а вместо нее
   получивший козу с розовой полосой, как в старой песне Аллы
   Пугачевой.
   - Это я беру на себя!
   - Отлично... Только, не знаю, как и сказать... - закручи-
   нилась Берлинская-Коржикова.
   - Что такое? - Резвова, похоже, крепко села на крючок
   гостьи. - Да говорите же!
   И мать музыканта сыграла ва-банк:
   - Да ведь моего мальчика хотят призвать на службу... - на
   турнире по фехтованию она могла бы занять первое место - удар
   был нанесен просто мастерски.
   Анна Львовна всегда настраивалась на самое худшее из воз-
   можного развития событий, и потому ее совсем не обрадовала
   радужная перспектива родов Ирины в отсутствии законного мужа.
   - Когда его забирают? - она схватилась за сердце.
   - Очень скоро.
   - Ни в какую армию он не пойдет! Тем более - в нашу!
   Как будто Виталия могли забрать в чужую; например, - во
   французский иностранный легион с его-то просроченным загран-
   паспортом, из-за чего он на время стал невыездным.
   Или - в войска стран СНГ с российским гражданством!
   - Не хватало, чтоб от моего зятя воняло портянками! В ка-
   ком вы военкомате?
   - В Прибрежном.
   - У Дуркало? Тогда без проблем! - мать Ирины выпила остыв-
   шее кофе. - Давайте мы с вами в понедельник после обеда, ска-
   жем, часа в три встретимся у кабинета военкома.
   Людмила Карловна облегченно вздохнула, и ее сердце заби-
   лось радостно и ровно, как бились для всего мира в годы зас-
   тоя кремлевские куранты.
  
  
   Сидя у окна в электричке, везущей ее на дачу, Ирина вспо-
   минала разговор с Данутой.
   Конечно, она заранее предполагала, что та устроит ей лег-
   кое промывание мозгов, как более опытная в некоторых делах.
   Но разговор не принес желаемого облегчения!
   Потому что, вопреки здравому смыслу, подруга принялась по-
   дбивать ее на какое-то настоящее безумство!
   На которое Резвова решалась вчера целый день, но так и не
   смогла в конце концов решиться!
   Оттого и сбежала домой, оставив музыканта одного в загоро-
   дном доме!
   И кто из них двоих прав?
   Ирина?
   Или все же Данута?!
  
  
   Ниндзи катили по проселочной дороге, бегущей параллельно
   железнодорожной ветке, по которой ехала в электричке Ирина.
   Миновав пост безопасности дорожного движения, привлекавшим
   к себе внимание ярким плакатом с надписью крупными буквами
   "Автолюбители! ГИБДД напоминает: предъявляйте бумажник в рас-
   крытом виде!", и, не меняя направления, они свернули в лес,
   калеча колесами и бортами флору и распугивая ревом двигателя
   устроившуюся на ярком солнце фауну.
   Потом мотор заглох при форсировании водной преграды глуби-
   ной по колено, а немного позже преследователи застряли в ка-
   наве, откуда их с превеликим трудом вытащил попутный грузо-
   вик. И чтобы наверстать упущенное время, им пришлось про-
   скакивать через переезд под опускающимся шлагбаумом.
   Наверно, Мелкий хотел пощекотать всем нервы, устроив не-
   запланированную гонку-extrim, так популярную сейчас на Запа-
   де.
   Но тем не менее ниндзи все же добрались до скромного гене-
   ральского коттеджа в три этажа, куда зашла скаутмастер, с на-
   именьшими потерями - всего-навсего помятой физиономией шофера
   за его склонность к излишнему, по мнению большинства, риску.
   - Каскадер, понимаешь, хренов!
   - Шумахер недоделанный!
   - Устроил тут "Формулу - 1", придурок!
  
  
   Генерал Резвов и полковник Дуркало сидели за столиком в
   кафе в ожидании выполнения заказа, разглядывая немногочислен-
   ных посетителей.
   - Может, Модест, все-таки коньячка или водочки? - Леонард
   Иудович вожделенно потер ладони.
   - Нет-нет, я сегодня только пивка... - отец Ирины сказал
   это таким тоном, каким администраторы гостиниц говорят из-за
   стойки:"Мест нет". - Супружница приказала, чтобы к обеду не
   опаздывал... А я ведь офицер, почти интеллигентный человек...
   - Ну, как знаешь... - военком поблагодарил кивком головы
   официантку, принесшую им четыре бутылки "Портера", набулькал
   себе в кружку и принялся сосредоточенно пить, погружаясь в
   блаженную медитацию. Потом откинулся на спинку стула. -
   Представляешь, Михалыч, шел я вчера по улице - а мне навстре-
   чу девушка... Такая - в белом сарафане, волосы золотые до по-
   яса. Глаза томные, ни на кого ни смотрит, по мобильнику раз-
   говаривает... Прямо королева! Эх, если бы у меня был шикарный
   "мерседес! Подъехал бы тихо так сбоку и - обрызгал к чертовой
   матери с головы до ног!!
   Резвов захохотал, но скоро стал серьезным:
   - Ты лучше расскажи про мою.
   - Да что там рассказывать? Я уже спиной слышу ее голос...
   - Значит, приходила к тебе?
   - Приходила...
   - А ты?
  
  
   Ниндзи рассредоточились вокруг дачи, собираясь перехватить
   Ирину с Виталием, когда они будут выходить.
   Тупой зорко следил за крыльцом в оптический прицел снай-
   перской винтовки Драгунова - вместо патрона в ствол была заг-
   нана ампула со снотворным.
   Его страховали Бородатый и Длинный со шприцами с тем же
   снотворным; если стрелок промахнется, им предстояло заняться
   шприцметанием.
   А в случае их неудачи в дело должны были вступить Лысый и
   Крепкий, вооруженные запрещенными к применению международной
   конвенцией ООН электрошокерами.
   Резвова все не выходила из дома.
   Длинный короткими перебежками добрался до веранды, загля-
   нул через стекло внутрь,оказавшись на линии огня. И свалился
   с зарядом в плече, с налитыми кровью глазами разъяренного но-
   сорога.
   От долгого ожидания у Тупого сдали нервы, и палец сам со-
   бой надавил на спуск.
   Естественно, ему набили морду лица, и, хлопая ресницами с
   видом обиженного младенца, он сдуру уложил Крепкого.
   В обойме оставалось еще три ампулы...
   Лысый, Мелкий и Бородатый не стали рисковать, поняв, что
   количество возможных выстрелов точно соответствует их числу и
   расположились как можно дальше от снайпера, поджидая Виталия
   с Ириной.
   Должны же они когда-нибудь выйти!
  
  
   Старший матрос Трезвых, жадно затягиваясь едким дымом па-
   пиросы выбросила на длинный стол кость 6/6.
   Ее соперник сильно нервничал, поминутно оглядываясь и ища
   поддержки у стоявших сзади болельщиков. Протерев стекла оч-
   ков, он с сожалением положил 4/2 к одному из концов длинной
   закрученной конфигурации.
   Ольга с громким стуком опустила рядом с фигурой две кости
   и победно улыбнулась:
   - Рыба!
  
  
   Стоя у окна своей дачи, Ирина заметила на участке подозри-
   тельных незнакомцев.
   На всякий случай она заперлась изнутри и задумалась, что
   делать.
   В технику ниндзюцу не входило умение пролезать сквозь сте-
   ны, и Лысому ничего не оставалось, как попытаться рассмотреть
   снаружи через окна, где находится вошедшая в коттедж и не вы-
   шедшая обратно девушка.
   Устойчивый сигнал радиомаяка говорил - скаутмастер внутри.
   Но как проникнуть в дом, не сломав входную дверь или не
   выбив стекло?
   Негодуя на себя, бригадир вернулся к фургону, держать со-
   вет с Тупым, Мелким и Бородатым.
   А Резвова спустилась на третий подземный этаж, вытащила
   Виталия из бассейна и направилась с ним к потайному ходу, ко-
   торый вывел их в лес за два с половиной километра от дачи.
   К сожалению, их бегство выдал маяк.
   Услышав затихающий комариный писк, Мелкий возбужденно по-
   вернулся к приемнику:
   - Что за мать твою?!
   Лысый торопливо включил прибор слежения - на синем экране
   неуклонно перемещалась все ближе и ближе к его верхнему краю
   светлая точка.
   - Ни хрена ж себе!
   - Сбежали?!
   - Как?!
   - Спокойно, пацаны, без паники! - бригадир ястребиным взо-
   ром впился в монитор хитрого устройства. - Тупа, давай за
   руль! Я буду показывать направление!
   Тупой беспрекословно сел на место водителя, повернул в за-
   мке ключ зажигания.
  
  
   Генерал Резвов обычно обедал дома.
   Он хлебал наваристый борщ, когда супруга уселась за стол
   напротив него, неотрывно глядя ему в глаза:
   - Между прочим, твоя дочь выходит замуж.
   Модест Михайлович подавился и надолго закашлялся.
   - Надеюсь, ты желаешь ей счастья?
   Он понял, ответ требуется немедленный и, судя по тону, то-
   лько положительный:
   - Естественно, солнышко.
   - А ты знаешь, что твоему зятю грозит армия?
   - Ну и что? - генерал не улавливал связи между замужеством
   дочери и призывом в российские Вооруженные Силы пока неиз-
   вестного ему зятя.
   - Ты обязан сделать ему через Дуркало "белый билет".
   - Я?! - генерал в очередной раз убедился, что у его жены
   поистине неисчерпаемые способности преподносить неожиданные
   сюрпризы. - Это Ира меня просила?
   - Это я тебя прошу! - глаза драгоценной половины набухли
   слезами.
   Модест Михайлович в суровом молчании проглотил несколько
   ложек борща.
   - Не поняла реакции.
   Острая сталь в голосе Анны Львовны заставила его с тоской
   подумать, лучше бы он сегодня поехал обедать с Леонардом в
   ресторан Дома Офицеров:
   - Ты заставляешь меня злоупотреблять служебным положением!
   - Значит. Ты. Не. Любишь. Свою. Дочь. - раздельно заявила
   генеральша, роняя на стол крупные слезы.
   - Ты не права!
   - Не любишь! Ни ее! Ни меня! - жена проникновенно и груст-
   но поглядела на мужа.
   - Неправда!
   - Тогда докажи! - супруга подала Резвову сотовый телефон.
   - Позвони Дуркало и прикажи ему выполнить одну просьбу, с ко-
   торой к нему в понедельник обратятся я и будущая свекровь на-
   шей Иры! Кстати, очень интеллигентная женщина, как и ее сын!
   - А кто он-то хоть?
   - Музыкант. Его уже показывали по телевизору. Виталий пи-
   шет серьезную музыку и сам ее исполняет со своим ансамблем
   арфистов.
   Генерал-майор захлопал глазами, пытаясь вспомнить, кто та-
   кие арфисты, но не вспомнил, однако, на всякий случай сделал
   умное лицо:
   - А-а-а...
   - Так ты будешь звонить? - теряя терпение, Анна Львовна
   нервно передернула плечами, выразительно постучав наманикю-
   ренным пальцем по трубке сотового.
   - Конечно! Как скажешь, солнышко!
  
  
   Фургон "Vegeta" остановился на обрыве около неширокой ре-
   ки.
   Лысый сверился с прибором слежения:
   - Она здесь.
   Лица ниндзей посерьезнели.
   - Тупа, остаешься в машине! Остальные - за мной!
   Работники АОЗТ надели переговорные устройства, позаимство-
   ванные за большие деньги из арсенала средств связи американс-
   кого спецназа, и последовали за бригадиром.
   Первым Ирину обнаружил отошедший от снотворного Крепкий:
   - Внимание, я ее вижу! Все ко мне!
   Ночные демоны подобрались к товарищу, лежавшему на обрыве
   и с нехорошей улыбкой показавшему рукой куда-то вниз.
   Там шумел, копошился, бурлил лагерь. Разноцветье униформ,
   шум, гам и суета рассеивали внимание, но вскоре преследовате-
   ли увидели скаутмастера, набиравшую в ведро воду из реки.
   Из кустов появился Виталий, взял у девушки ее ношу.
   - А вот и тот, кто нам нужен. - Лысый опустил бинокль. -
   Приготовиться!
   Но на берегу появился Васильич с полотенцем на шее, начав-
   ший энергично освобождаться от одежды.
   - Это еще что за чудо?
   Мелкий взял у Лысого бинокль:
   - А может?.. - он сжал кулак, в то время, как каждый мус-
   кул его лица дрожал от возбуждения.
   - Обойдемся без жертв! Особенно - лишних!
   Терзаемый мрачными предчуствиями Бородатый поднес к глазам
   бинокль:
   - Пойдем за ними? - он опасливо мотнул головой в сторону
   парочки.
   Старший ниндзя кивнул, и отряд гуськом двинулся за Резво-
   вой и Берлинским-Коржиковым на расстоянии примерно пятнадцати
   метров.
   - Пацаны, а знаете, что такое любовь? - ни к селу, ни к
   городу вдруг спросил Тупой,впав в состояние задумчивости, ко-
   торое ему совершенно не шло.
   - Ну?
   - Это как наложить в штаны: видят все, но только ты ощуща-
   ешь теплое чувство! - ожидая одобрения, Тупой принял вид сэра
   Ньютона, открывшего закон всемирного тяготения.
   - Очень смешно. - сказал Лысый, смерив его таким взглядом,
   от которого пролетавший мимо воробей свалился замертво.
   Проявляя инициативу, Длинный вырвался было вперед, поближе
   к не замечавшей преследования паре, но бригадир взял его за
   зад железной рукой непосредственного начальника:
   - Не суйся, куда не надо!
   Виталий и Ирина остановились на тропе, сжимая друг друга в
   объятиях.
   - Окружаем!
   Музыканта и скаутмастера взяли в кольцо.
   Мелкий прикинулся пнем в двух метрах от них, Крепкий
   по-обезьяньи залез на сосну, Бородатый залег в ракитнике, Лы-
   сый заполз под поваленную ветром березу, а Длинный превратил-
   ся в сухое дерево.
   Бригадир гукнул филином, давая сигнал к захвату.
   Однако на тропу высыпала весело гомонящая стайка скаутов,
   вспугнувшая и парня с девушкой, и ниндзей.
   Лысый привык быстро принимать решения:
   - Придется ждать! - он недовольно поморщился.
   Медленно как-то все двигалось.
   Но не все сразу!
   Ломиться напролом тоже ни к чему, тем более сейчас, когда
   они вплотную приблизились к победе!
   И поэтому не следует привлекать к себе излишнее внимание,
   чтобы действовать наверняка...
  
  
   Прикрыв за собой дверь в аудиторию, Гранитченко решительно
   подошла к столу преподователя и выложила перед ним свою за-
   четку:
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте, садитесь... Знаете, когда я вижу вас в
   форме, меня так и тянет встать по стойке смирно и вытянуть
   руки по швам... Берите билет.
   Она, не раздумывая, вытащила ближайшую из веером раскину-
   тых на столе серых прямоугольных картонок, бегло просмотрела:
   - Шоб мне так жить! Тринадцатый номер.
   - Идите, готовьтесь. - благословил преподаватель.
   Корабельный старшина выбрала место неподалеку от экзамена-
   тора, села, положила перед собой чистый лист бумаги, ручку и
   мечтательно уставилась в билет, неподвижно замерев - сосредо-
   точенно и отрешенно.
  
  
   Вечерело.
   Готовясь ко сну, весело щебетали птицы, радуясь предстоя-
   щему отдыху.
   Мелкий лежал на бугре, рассматривая в бинокль скаутский
   лагерь на берегу реки.
   Через окуляры он ясно видел Ирину, судившую соревнование
   по бегу, вернее, по прыжкам в мешках, и Виталия, наблюдавшего
   за перетягиванием каната.
   Потом его сменил Крепкий.
   Своих родителей он не знал, воспитываясь у тетки, сестры
   матери, которая в один из не самых лучших для нее дней решила
   отдать племянника в секцию кикбоксинга, чтобы хоть чем-то от-
   влечь подростка от улицы.
   Занятия проводил близкий знакомый тети Томы, уделявший бо-
   ксеру немало личного времени и поставивший ему мощный удар,
   нокаутирующий противника на голову выше самого Крепкого.
   А дополнительные спарринги для оттачивания мастерства про-
   исходили на вечерних и ночных улицах родного города.
   Несколько раз переночевав в "обезьяннике" и дважды в те-
   чение пятнадцати суток благоустроив район, где проживал, мо-
   лодой человек под давлением тетки, тренера и начальника РОВД
   майора Дрищенко решил взяться за ум, которого у него было не
   так уж и много.
   Но тем не менее имеющихся в наличии извилин все же хватило
   понять, что вечно ссылаться на сиротство и тяжелое детство,
   толкнувшие бедолагу на скользкий путь, не придется.
   Ибо Россия - Азия-с, и многие вещи она не понимает!
   А, если не понимает, то оформляет ищущего себя индивидуума
   по ст.206, части 2 на срок до пяти лет лишения свободы за ху-
   лиганство.
   Крепкий пообещал исправиться, и тренер свел его с Боссом,
   подыскивавшим себе работников.
   Парень сразу пришелся ко двору - он не был жаден, лишь бы
   хватало на приличную жизнь, и ладно,а делать вполне согласен,
   что прикажут, не задавая при этом ненужных вопросов.
   Ниндзя рассматривал в бинокль старших гайд-скаутов и ин-
   структоров с мастерами исключительно женского пола - ради чи-
   стого интереса и убиения времени, не более того! - и напевал
   дребезжащим козлиным тенорком полюбившуюся частушку, услышан-
   ную им от подружки на ночной дискотеке:
   - Урожай у нас высок
   И болота тописты!
   Девки сисясты у нас,
   Целкелясты, жописты!
   Потом он поймал в окуляры Ирину с Виталием и толкнул за-
   дремавшего было Лысого кулаком в бок:
   - Они идут сюда!
   Бригадир занял его место, подстроил резкость:
   - Действуем!
  
  
   Проходя по улице, майор Пробивнюк задержалась взглядом на
   объявлении в коммерческом ларьке "Не давайте обмануть себя в
   другом месте! Покупайте у нас!".
   Она покачала головой и двинулась дальше, направляясь к не-
   большому полуподвальному магазинчику, над входом в который
   был укреплен кумачовый транспорант с надписью "У нас очень
   смешные цены, а качество - просто обхохочешься!"
   Но, поскользнувшись на собачьем дерьме, едва не упала, и
   выдала короткий бурный монолог голосом, каким Стенька Разин,
   наверно, усмирял на кругу несогласных с ним домовитых каза-
   ков.
   Семенившая мимо нее вальяжная старушенция с внучкой-кукол-
   кой лет четырех неприязненно поджала губы:
   - Не видишь, что здесь дети, коза, твою мать?
   - Твою мать! - с энтузиазмом поддержала внучка бабушку.
  
  
   Скаутмастер и музыкант остановились на лесной поляне:
   - Вообще-то так поступать с матерью жестоко. - Ирина отло-
   мила от дерева сухой сучок. - Она, наверняка, раскаивается и
   уже готова с тобой согласиться.
   - Ты ее плохо знаешь.
   - Но хотя бы выслушает?
   - Не уверен.
   - Тогда позвони ей, скажи, что жив-здоров.
   - Ладно... Подожди, я сейчас.
   Арфист отошел в кусты, и оттуда скоро послышалось журчание
   ручья.
   А около Резвовой прямо из покрытой опавшими сосновымии
   иголками травы возникли Крепкий, Тупой и Бородатый, зготовив-
   шиеся к атаке.
   - Мате!
   Однако генеральская дочь вместо того, чтобы вступить в по-
   единок или сдаться, что было бы лучше всего для нее, а осо-
   бенно для ниндзей, вдруг кинулась убегать - уводила их от Ви-
   талия.
   - Держи!
   Делая большие прыжки, Бородатый почти догнал девушку, но,
   с жалобным блеянием приземлившись в яму, прочно застрял в
   ней.
   - Хватай!
   Крепкий не заметил на полном ходу пересекавшего тропу уз-
   ловатого корня и, кубарем прокатившись по земле, влип в толс-
   тую ольху.
   Тупой не подбадривал себя криками, бежал молча, искренне
   не понимая, зачем гнаться за девчонкой, когда премия обещана
   за парня? И поэтому получил точно между глаз веткой, которую
   Ирина, отогнув на себя, отпустила ему навстречу - он рухнул
   навзничь от неожиданного болезненного удара.
   Затем, вскочив на дрожащие ноги, выдернул меч из наспинных
   ножен и яростно атаковал скаутмастера.
   - Ки-я!!
   Резвова сделала скользящий шаг влево, одновременно рубанув
   ребром ладони по предплечью нападающего и, ступив вперед,
   врезала ему локтем в голову.
   Боевой задор ниндзи мгновенно иссяк.
  
  
   Виталий застегнул молнию на ширинке.
   - С облегчением.
   Он повернулся и уронил нижнюю челюсть до ремня на джинсах
   - перед ним стоял самый настоящий ниндзя.
   Музыкант протер глаза - видение не пропадало.
   А в следующий миг в непосредственной близости от его лица
   оказалась трава, и откуда-то появилась тяжесть на спине - это
   Длинный уселся сверху на арфиста, не давая ему пошевелиться.
   - Не дергайся, мы не причиним тебе вреда. - Лысый распра-
   вил мешок из-под картошки. - Только отвезем к мамочке, а то
   уж очень она беспокоится о своем сыночке.
   - Но я не хочу домой!
   - Кого это волнует?
   Берлинского-Коржикова оторвали от земли и головой вперед
   засунули в мешок.
   - Тихо себя веди!
  
  
   На валу детской крепости в поселке Солнечное стоял усатый
   молодец средних лет в любовно сшитом из подручных средств
   костюме толкиеновского эльфа, отдававший распоряжения воинам
   в кольчугах и доспехах, в которых донельзя перепутались стили
   и эпохи.
   Ворота фортеции и ее внутренний двор защищали десятка че-
   тыре бойцов мужского и женского пола с жертвенным пламенем в
   бараньих глазах. Они готовились отбить штурм примерно такого
   же количества соратников по ролевой игре, бросившихся на них
   в атаку.
   Шум, крики, бой детских барабанов, трели спортивных и ми-
   лицейских свистков, команды, рев пионерских горнов и декора-
   тивных рогов сливались в неописуемую какофонию.
   Однако, ефрейтор Тихонина в образе амазонки чувствовала
   себя рыбой в воде, желая отразить галопом приближающегося к
   воротам противника.
   - Вперед!!
   - Братья и сестры!! Не трусь!!
   - Слава Арагорну!
   Атакующие вплотную сцепились с обороняющимися и начали их
   сильно теснить.
   - Да здравствует Гэндальф!!
   - За Саурона!!
   Евгения, уподобившись героине былин, способной остановить
   бегущего коня, яростно рубилась деревянным мечом.
   - Держись!!
   - Ги-ги-ги-и!!
   Защитники ворот смешались, дрогнули, стали подаваться на-
   зад под все усиливающимся на них напором противника.
   - Хи-юп-юп-хийя!!
   Часть атакующих с помощью подсаживающих их товарищей нача-
   ла взбираться на стены - правда, многие тут же вываливались
   обратно, сбитые вниз меткими ударами.
   - На слом!!
   - Сарынь на кичку!!
   Тихонина остервенело орудовала мечом - вероятно, впала в
   боевое безумие, точно берсерк-викинг.
   На нее наскочил низкорослый маг, потрясавший посохом с то-
   порной выполненной резьбой:
   - Даешь!!
   Он нахраписто полез на ефрейтора, а сбоку на нее набежал
   широкоплечий парень; по-медвежьи рявкнув, сгреб буйную ама-
   зонку за пояс и шиворот и швырнул атакующим.
   Евгению прижали к земле, отобрали меч.
   А враг со свистом и улюлюканием ходко вваливался через во-
   рота и стены во внутренний двор крепости.
  
  
   Скаутмастер приняла защитную стойку - покрытые ссадинами и
   паутиной Бородатый и Крепкий опасливо обнажили клинки.
   - Спокойно! Ты нам не нужна! Побудь здесь, пока мы не уй-
   дем, и тебе ничего не будет!
   - Да что ты говоришь? - девушка растянула губы от уха до
   уха в голливудской улыбке.
   - Даю слово.
   - Увы! Не верю, как говорил Станиславский!
   - Тогда держись! - в глазах Крепыша появились признаки по-
   мешательства.
   Ночные демоны набросились на Ирину.
   - Сань-до!!
   Она выпрыгнула вверх, ухватилась за толстую ветвь и впеча-
   тала обе свои ступни в грудину озлобленно пыхтящего Крепкого,
   заставив его совершить обратное сальто-мортале. Спрыгнув на
   землю, скаутмастер в лучших традициях Ван Дамма - Как Дама
   решила шлепнуть пяткой по физиономии вилявшего глазами по
   сторонам в поисках выхода Бородатого, но пришедший в себя Ту-
   пой зашел ей за спину, голодным волком накинулся на добычу,
   навалившись на нее сзади и сбив с ног ударом стопы под коле-
   но.
   Лежа ничком под тремя противниками, девушка отбивалась,
   как могла, пытаясь выдраться из их цепких рук.
  
  
   Длинный и Мелкий тащили подмышками мешок с Виталием, Лысый
   прикрывал их с тыла.
   - Ой, а что это вы несете?!
   Справа от тропы стояла ярко накрашенная длинноволосая бло-
   ндинка в возрасте далеко за двадцать лет в полной пионерской
   форме,с детским любопытством в сверхнаивных глазах рассматри-
   вавшая взмокших грузчиков:
   - Кто вы такие? Артисты? Здесь фильм снимают?
   - Твою мать! - сказал Мелкий, утирая пот с покрасневшего
   лица.
   Лысый вышел вперед:
   - Вы абсолютно правы, девушка. Мы актеры и несем реквизит
   на съемочную площадку.
   - А как называется картина?
   - "Русский ниндзя".
   - Пародия на "Американского"?
   - Точно.
   - А кто в главной роли?
   - Дмитрий Певцов.
   - Здорово! А кто там еще снимается? Домогарова случайно не
   будет? Он мне так нравится, так нравится! И еще я просто бал-
   дею от Алексея Гуськова! И Александра Балуева! И Евгения Ми-
   ронова!
   Лысый судорожно стиснул зубы.
   Он привык к тому, что его не то, чтобы побаивались, но
   как-то неуютно чувствовали себя рядом с ним. Особенно, когда
   ниндзя упирался взглядом в одну точку и долго смотрел, каза-
   лось бы, в никуда, чтобы собеседник растерялся - черт его
   знает, что у него на уме.
   Однако, на блондинку с тошнотворно-романтическим взглядом
   коронный прием мафиозо не произвел ни малейшего впечатления.
   - А Елена Корикова там играет? Она мне так нравится! Толь-
   ко зачем перекрасилась в брюнетку? Светлые волосы ей больше
   шли! - великовозрастная пионерка или, скорее всего, вожатая
   расцвела, словно маков цвет, от радости общения с псевдоакте-
   рами.
   - Извините, девушка, но нам некогда. - Лысый взглянул на
   девицу, как кобра на флейтиста.
   - Так я вас провожу... А вы сами кто? Не Пореченков? Ой,
   конечно, нет! У вас же глаза Хабенского! Я угадала?
   - Увы, увы.
   - Подождите! А какие у вас еще заняты актрисы? Елена Яко-
   влева есть? Или Наталья Гудкова? Или Настя Заворотнюк?
   Ошарашенный бригадир понял, если пионервожатую не затк-
   нуть, своими вопросами она сведет его с ума.
   И тут как назло арфист чихнул и заворочался в мешке.
   - Боже мой, что там у вас такое?! - глаза киноманки сде-
   лались квадратными.
   Промедление стало подобно смерти - Лысый коршуном подлетел
   к любительнице кино и с помощью Мелкого и Длинного быстро
   привязал ее к березе у тропы.
   - Что вы делаете?! - она ничего не понимала, со сверхзву-
   ковой скоростью моргая ресницами.
   - Улыбнитесь. Вас снимают скрытой камерой. - старший вста-
   вил кляп в распахнувшийся рот пленницы. - Сониера!
   Ниндзи подхватили мешок с Берлинским-Коржиковым и галопом
   поскакали прочь.
  
  
   - Держите крепче! - закусив прыгающие губы, Бородатый то-
   ропливо разматывал веревку.
   Подскочив к куче-мале, он, примерившись, накинул скользя-
   щую петлю на чьи-то ноги.
   - Охренел?! - вызверился на него Крепкий.
   Тупой зажал сгибом локтя горло скаутмстера, оттянул за нос
   ее голову назад:
   - Вяжите быстрее!!
   Ниндзи принялись быстро обматывать Резвову веревкой, и
   скоро она стала похожа на бабочку в коконе, связанная по ру-
   кам и ногам.
   - Подонки! - Ирина щелкнула зубами, желая укусить Борода-
   того за руку, но промахнулась. - Козлы долбаные!
   Досадливо поморщившись, Крепкий достал из складок своего
   одеяния сомнительной чистоты бандану и с помощью приятелей
   завязал пленнице рот.
   При этом, в его взгляде, устремленном на девушку, было
   скорее восхищение, чем злоба или ненависть.
   Как бы там ни было, а он всегда уважал достойных соперни-
   ков!
   Потом ее подтащили к клену, поставили вертикально и прик-
   рутили к стволу.
   - Все, уходим!
   - Счастливо оставаться!
   - Спокойной ночи!- голос Крепыша прямо-таки сочился медом.
   Ниндзи растворились в начинавших сгущаться сумерках.
  
  
   Младший сержант Цветкова, высунув от усердия язык, строила
   из кубиков "Lego" шестой по счету замок, у которого остава-
   лось только собрать крышу.
   Пять других радовали глаз на овальном столе, помещавшемся
   в центре комнаты малогабаритной квартиры Людмилы.
   Закончив конструировать, она с удовольствием обозрела дело
   своих рук, включила магнитофон и стала самозабвенно отплясы-
   вать что-то стреднее между твистом, чечеткой и прыжками оран-
   гутангов, пока не упала, высоко взметнув ноги и руки, как
   подстреленная на полном скаку лошадь.
  
  
   Виталий открыл глаза.
   Он находился у себя дома, лежал укрытый пледом на своем
   диване, и на него с доброй каннибальской улыбкой смотрела Лю-
   дмила Карловна.
   - Ужинать будешь? - спросила она, словно ничего не случи-
   лось.
   - Как я сюда попал?
   - Привели добрые люди.
   - Ничего себе добрые!.. А где Ира?
   - Ты был один.
   Арфист протяжно застонал.
  
  
   Сержант Разгильдяева потянулась, сидя за столом в кабинете
   военкомата, и обратилась к рядовой Милосердовой:
   - Ты знаешь, когда я слышу утром звон будильника, мне ка-
   жется, что в меня выстрелили.
   - Что, мгновенно вскакиваешь?
   - Наоборот, лежу и сплю, как убитая.
   Из-за постоянных конфликтов со свекровью Алла не могла
   полностью посвящать себя службе - ее расстроенные ежедневными
   склоками нервы требовали успокоения.
   И она успешно претворяла в жизнь принцип - не важно что
   делать, лишь бы не делать ничего или делать как можно меньше
   после повторного напоминания.
   Однако, - чтобы денежное довольствие выплачивалось регу-
   лярно и без задержек!
   Поэтому в имитации бурной деятельности ей не было равных!
   Когда Разгильдяева сидела за столом у себя в кабинете,
   глядя на посетителей прокуроским взглядом и картинно подперев
   рукой щеку, они обычно смущались, не решаясь ее побеспокоить.
   Если же кто-либо все-таки осмеливался отвлечь сержанта от
   самосозерцания, ее миловидное лицо превратилось в лик разъ-
   яренной фурии. Как правило, этого оказывалось достаточно,
   чтобы бедняга навсегда забывал к ней дорогу.
   Но коллеги по военкомату беспокоили Аллу, отрывая от мыс-
   лей о бренности всего земного.
   И тогда с тягчайшими вздохами она принималась за поручен-
   ное дело с ярко выраженным оскорбленным достоинством, а ее
   физиономия, искаженная гримасой ярости, напоминала маску ме-
   дузы-Горгоны.
   Разгильдяева взглянула на вошедшую Манерную, как на при-
   шелицу с другой планеты:
   - Илоночка, ты сегодня прекрасно выглядишь!
   - Это я еще себя плохо чувствую после выходных!
  
   Мучаясь неизвестностью, что произошло с Ириной, пока его
   похищали и доставляли в город, Виталий не спал всю ночь и с
   первой же электричкой отправился обратно в скаутский лагерь.
   В лесу он, естественно, заблудился.
   Как всякий интеллигентный человек, арфист не имел понятия
   о выборе правильного направления, и очень скоро ему стало ка-
   заться, чаща никогда не кончится, придется по ней бродить в
   лучшем случае до старости, а в худшем - до самой смерти.
   Им овладела паника.
   Музыкант побежал, сам не зная куда, пока не выбился из
   сил. Затравленно оглядываясь по сторонам, он вдруг ощутил,
   что к нему приближается страшный, со свистом и хрипом дышащий
   зверь, желающий сожрать его живьем. Схватив первую попавшуюся
   ветку, Берлинский-Коржиков завопил что было мочи:
   - Люди!!. Кто-нибудь!!.
   Он непроизвольно отступил назад, и нечто твердое уперлось
   ему между лопаток:
   - Спасите!!. - ему стало нестерпимо жалко себя, бедного.
   По полной неподвижности этого нечто, руководитель ансамбля
   не сразу, но понял; можно обернуться.
   В грудь ему уперся всего лишь сухой сук.
   И тут из густой тени справа послышалось нечто среднее меж-
   ду визгом обезьяны, хрюканием свиньи и мычанием коровы.
   Виталий на всякий случай зажмурился - ничего опасного не
   происходило, и он рискнул рассмотреть существо, издававшее
   столь странные звуки.
   Подойдя на расстояние вытянутой руки, музыкант не поверил
   глазам, чувствуя, что сходит с ума - к клену была привязана с
   мольбой таращившаяся на него Ирина.
   Сперва арфист освободил рот девушки от кляпа:
   - Что случилось?!
   Она молчала, с трудом двигая затекшими челюстями, пока он
   распутывал веревку, которой скаутмастер была прикручена к
   стволу. Лишившись поддержки, по-прежнему связанная по рукам и
   ногам Резвова обессиленно упала в его объятия, чтобы кое-как
   ответить на крепкий поцелуй.
   - Так что же все-таки произошло?
   - Ерунда! Главное, с тобой все в порядке!
   - А я так за тебя переживал! Всю ночь не спал, думал, где
   ты? Что с тобой? - Виталий облегченно вздохнул. - Как ты ду-
   маешь, сколько раз я тебя поцелую?
   - Разве это так важно?
   - Очень.
   - Странный вопрос.
   - Сказать, почему?.. - он привлек ее к себе. - Хочу сосчи-
   тать. Ведь скоро их не будет целых полтора года. И останет-
   ся лишь вкус твоих губ... А если сосчитать, смогу каждый воз-
   вратить из прошлого, чтобы они были со мной.
   Ирина даже не предполагала, что музыкант способен на по-
   добный романтизм.
   - А раньше ты считал? - она не могла придумать ничего ум-
   нее.
   - Нет. Начну прямо сейчас.
   - Подожди! - скаутмастер отклонилась назад. - Мне кажется,
   не совсем удобно целоваться со связанными руками и ногами.
   Или я не права?
   - Извини! - Берлинский-Коржиков стал краснее тюльпана.
   Когда Резвова с его помощью наконец стряхнула с себя ве-
   ревки, она лукаво улыбнулась:
   - Считай!
   И всерьез и надолго присосалась к арфисту, у которого от
   этого перехватило дыхание, и закружилась голова от удушья.
   - Один!
   - Два! - поправила она его, снова потянувшись к нему губа-
   ми.
  
  
   Увидев в дверях своего кабинета Анну Львовну, Дуркало
   расцвел от радости, словно подросток на первом свидании:
   - Ты ли это?! Каким ветром?!
   Генеральша по-хозяйски уселась в предложенное кресло:
   - Давненько я у тебя не была.
   - Года два, самое малое. - полковник засуетился. - Что же
   это я - размазался по столу и сижу! Чай, кофе, лимонад? Есть
   клюква на спирту.
   - Оставь, пожалуйста, я по делу. Мой тебе звонил и сказал,
   что надо сделать?
   - Он забыл назвать фамилию.
   - Ее тебе сейчас назовут. - Резвова поднялась, прошество-
   вала к выходу и выглянула в приемную. - Людмила Карловна, за-
   ходите.
   Глаза военкома полезли на лоб от приятной улыбки скромно
   вошедшей Берлинской-Коржиковой.
   - Мать того самого мальчика. И наша будущая родственница.
   - Поздравляю... - Леонарда Иудовича бросило в жар, а по-
   том, когда он нажимал клавишу селектора, - еще и в холод. -
   Прапорщика Красавину ко мне.
   Мать музыканта победно усмехнулась, точно гиперболоидом
   инженера Гарина, прожигая его огненным взглядом, которого он
   упорно избегал.
   - Разрешите, товарищ полковник? - появившаяся в кабинете
   Данута вскинула руку к пилотке.
   - Заходите. - Дуркало кивнул на настырную родительницу,
   доставшую его не мытьем, так катанием. - Она назовет вам ус-
   тановочный данные на сына. Резберитесь с ним и доложите, что
   никаких нарушений нет...
   - Виталий Альбертович Берлинский-Коржиков. - встряла Люд-
   мила Карловна.
   - Заберите ее с собой и выдайте ей на руки военный билет
   этого Виталия Альбертовича.
   - Слушаюсь... А причина зачисления в запас без призыва на
   военную службу, товарищ полковник?
   - Вы прапорщик или где?! Придумайте прямо на месте! Лишь
   бы все было в соответствии с Федеральным Законом!.. Вы сво-
   бодны!
   - Есть!
   Добившаяся своего мамаша арфиста под прозвучавшие лишь для
   нее одной фанфары с видом триумфатора вышла вслед за Красави-
   ной из кабинета.
   А военком опять наклонился к динамику селектора:
   - У меня совещание! - и, водрузив на стол литровую бутыль,
   полную жидкости цвета свежей крови, игриво подмигнул Анне Ль-
   вовне. - А теперь давай будем посмотреть, что тут у нас име-
   ется...
  
  
   Рядовая Звездич поливала цветы в приемной Дуркало, а за ее
   компьютером сидела ефрейтор Тихонина.
   - Нет, что ни говори, а своими самыми лучшими минутами в
   жизни я обязана футболу. - мечтательно улыбнулась Агнесса.
   - Ты ходишь на стадион?!
   - Нет, туда ходит мой брат, а я в это время хожу к соседу!
  
  
   Красавина спустилась в курилку, где дымили старший сержант
   Манерная, старшина 1-ой статьи Огнева, рядовая Милосердова и
   мичман Пробкина.
   - Я сегодня всю ночь боролась со сном! - ни к кому не об-
   ращаясь, сказала Светлана.
   - И как? - равнодушно спросила Марина.
   - Отобрала у него часов десять!
   Данута раздраженно щелкнула зажигалкой, вдыхая дым.
   - Что с тобой? - поинтересовалась Марина.
   - Дуркало явно задурил. То орал,чтобы я своих музыкантов
   отправила в войска с первым же набором, то приказывает пере-
   вести их руководителя в запас и выдать ему военный билет...
   Ничего не понимаю!
   - И не поймешь, потому как по нему давно дурдом плачет! -
   коротко хохотнула Светлана. - Смотри на подобные вещи проще!
   Тебе дали приказ, ты его выполнила!.. Кстати, есть тушь
   "Max-Faktor", очень дешево.
   - Сделанная в пригороде цыганами?
   - Злая ты, Данутка!
   - В конце концов за все отвечать полковнику! - в голосе
   Илоны прозвучали язвительные нотки.
   - Скажешь тоже! Да когда он за что отвечал?!
   - Вот и служи в такой обстановке. - заметила Татьяна. - А
   в случае чего всегда виноват прапорщик. - она захлопнула оче-
   редной опус Ника Перумова в яркой глянцевой обложке.
  
  
   Рядовая Звездич встала из-за своего стола, одернула голу-
   бую форменную рубашку и без стука вошла в кабинет военкома:
   - Товарищ полковник, служба закончилась. Я могу быть сво-
   бодна?
   Дуркало, подняв на нее мутно-масляный взгляд, страстно
   вздохнул:
   - Всего хорошего.
   Агнесса шагнула к двери, столкнувшись со старшей Резвовой,
   и проворно выскочила в приемную.
   - Кобель! - Анна Львовна укоризненно покачала головой. -
   Сколько лет прошло, а ты все по-старому! Никакой гигиены, од-
   на антисанитария!.. И что только в тебе бабы находят?
   - Подчиненные тоже люди и тоже не хотят думать. А вооб-
   ще-то, наверно,- силу и здоровье! - Леонид Николаевич плеснул
   в стаканы клюквенную. - Как говорится, помада стирается, а
   губы остаются!
   Генеральша подняла напиток на уровень глаз:
   - У моего с этим всегда были проблемы.
   - Чего ж тогда за него пошла?
   - Не чего, а что, скобарь!.. Он-то никогда не злоупотреб-
   лял служебным положением и не трахался, где ни попадя! - мать
   Ирины по-мужски лихо выпила. - А помнишь, как ты ко мне под-
   катывался?
   - Было бы что вспоминать! Ведь ничего же не вышло...
   - Просто ты не успел! И юная ефрейторша стала женой стар-
   шего лейтенанта, дослужившегося до генерал-майора.
   - Модест с училища подавал большие надежды... Мы с ним
   учились понемногу, и потому шагали в ногу... И между прочим,
   я ему помогал...
   - Потому сейчас и сидишь здесь, а не у полярных медведей!
  
  
   Милосердова уходила домой со службы, когда увидела Трез-
   вых, старательно драившую окно в коридоре.
   Рядовая остановилась у нее за спиной и тоном педагога-пси-
   холога, разговаривающего с ребенком-дебилом, продекламирова-
   ла:
   - Солнечный зайчик
   В глаза мне бросился -
   Окна моют.
   И чуть ли не бегом поспешила к выходу, увернувшись на ходу
   от запущенной в нее старшим матросом мокрой тряпки.
  
  
   Берлинская-Коржикова торжественно вручила вошедшему в при-
   хожую своей квартиры сыну военный билет:
   - Взгляни.
   Он бегло пролистал страницы, задерживаясь взглядом на
   штампах:
   - Откуда?!
   - Я же обещала тебе мирное небо над головой!
   Музыкант отступил на шаг:
   - Кто тебя об этом просил?! Кто дал тебе право решать за
   меня?! Мне в конце концов не три года, и я давно не хожу в
   детский сад! - он с хрустом разодрал книжицу в красной облож-
   ке. - Я не собираюсь прятаться за твоей спиной!! И юбкой!!
   - Ненормальный!! - Людмила Карловна пантерой в клетке за-
   металась по комнате. - Что ты наделал?! Ты соображаешь?!
   Арфист хранил гордое молчание.
  
  
   Майор Пробивнюк приблизилась к небольшому квадратному
   окошку, забранному металлическим ставнем, в металлической
   двери в бетонной стене, около которого вальяжно-расслаблен-
   но курили два молодых человека весьма сомнительной наружнос-
   ти:
   - Представляешь, вчера такую девушку видел - что-то необы-
   кновенное! Личико - небесная фея, фигура - супермодель, ноги
   от коренных зубов растут!.. И ты знаешь, первый раз в жизни
   пожалел, что я - голубой, а не лесбиянка!
   Елена рявкнула на них медведицей, обнаружившей, что кто-то
   уже спал в ее постели, и представители сексменьшинства с жа-
   лобным писком умчались в даль. Может быть, даже - светлую.
   А она постучала в ставень.
   - Кто там? - тот раскрылся, в нем появилось усатое молодое
   лицо.
   Майор цепко ухватила парня двумя пальцами за кончик носа,
   вплотную подступив к двери:
   - Узнал меня, голубец?
   - Уз-знал...
   - Тем лучше... И долго ты будешь от нас скрываться? Захо-
   тел пойти под статью за злостное уклонение? - она спрашивала
   тоном опытного учителя, воспитавшего немало оболтусов. - Это
   я тебе могу устроить.
   - Н-не н-над-до...
   - Что не надо?
   - Я н-не у-уклоняюсь... - усатый выпучил глаза, словно ры-
   ба, вытащенная из аквариума. - Меня п-просто не б-было д-до-
   ма, к-когд-да п-приносили п-повест-тки.
   - Врешь!
   - Чест-тно! Д-да от-тпусти-ите нос! Б-больно же в-ведь!
   - Ага, сейчас! Чтобы ты в очередной раз сбежал? Нет, голу-
   бец, сперва распишись в получении!
   - У меня ручки нет!
   - Я тебе дам! - не выпуская носа бедолаги из правой руки,
   майор вытащила левой из нагрудного кармана серой форменной
   рубашки повестку с ручкой и просунула их в окно.
   - Вот, готово! - призывник вернул обратно бумагу.
   Пробивнюк проверила подпись:
   - Молодец, голубец! - и выпустила наконец многострадальный
   нос из цепких пальцев.
  
  
   Проходя по коридору военкомата, Дуркало приветственно кив-
   нул врачу с чеховской бородкой, которого травмировал на мед-
   комиссии Виталий:
   - Здравия желаю, доктор!
   - Здравствуйте, Леонард Иудович!
   - Ну, как мы сегодня?
   - Я думаю, мы сегодня, как обычно, после медосмотра - по
   сто пятьдесят!
   Полковник согласился с предложением и направился дальше,но
   до своего кабинета дойти не успел.
   Влипнув спиной в стену, он ошеломленно разглядел прямо пе-
   ред собой истекавшую слезами Людмилу Карловну.
   - Мы потеряли военный билет!!
   Физиономия военкома приобрела такое тупое выражение, какое
   бывает только у полковников:
   - К-ка-к-кой б-билет?!
   - Который мне вчера выдали для моего мальчика!
   Неожиданно для нее и для себя офицер резко согнулся, при-
   няв позу вратаря, следящего за игрой на футбольном поле, и
   задергался, извергая наружу содержимое желудка.
   Берлинская-Коржикова отскочила от него с легкостью и гра-
   цией трепетной лани:
   - Вы ведь мне поможете, правда? Дадите дубликат?
   Бедный офицер скорчился в новом приступе рвоты - у некото-
   рых людей порой бывает странная реакция на обычные слова.
   Выброс фонтанирующей жидкости цвета детских экскрементов
   закончился также внезапно, как и начался.
   А Дуркало намертво встал на принципе:
   - Здесь вы там не найдете! Ничем не могу вам помочь. Дуб-
   ликатов не имеем.
   - Но как же быть?! - Людмила Карловна вцепилась в него
   хваткой бультерьера, лишая возможности отступить в приемную.
   - Не знаю! - полковник попытался разжать захват, но в
   хрупком теле оказался железный дух, пересиливший его силу. -
   Оставьте меня в покое!
   - Сделайте для меня исключение!!
   - С вами интересно разговаривать, когда вы молчите!
   Однако мать Витаси вовсе не собиралась выпускать офицерс-
   кую портупею, ясно давая понять; военкому век воли не видать,
   если не окажет ей срочную помощь.
   - Уберите руки! Целый полковник вам говорит, уберите руки,
   а вы и ухом не моргнете!!
   Он поменял тактику; желая освободиться, Леонард Иудович
   ослабил сопротивление, но надоедливая мамаша его, наоборот,
   увеличила, всем телом повиснув на грозивших лопнуть ремнях.
   Офицер дубом под бурей начал клониться под ее тяжестью,
   сутулясь под изумленными взглядами подчиненных и посетителей.
   Пока его не осенило!
   Мгновенно расстегнув пряжки, Дуркало рванулся в приемную,
   оставив Берлинской-Коржиковой портупею, и поспешно забаррика-
   дировал дверь столом, стульями и подвернувшейся под руку
   Звездич, с обалдевшим видом усевшейся на вершине мебельной
   пирамиды.
   Предприняв несколько безуспешных попыток достать-таки бе-
   жавшего от нее военкома, мать арфиста в бешенстве швырнула
   трофейную амуницию в вышедшую из-за угла ефрейтора Тихонину,
   мастерским попаданием сбив ее с ног. Потом разбежалась и сно-
   ва попробовала протаранить собой дверь - Звездич подстрелен-
   ной птицей слетела на пол, а возмущенная родительница пошла,
   почти побежала прочь, опрокинув по пути случайно подвернувшу-
   юся ей лейтенанта Ростовцеву.
   Дуркало долго прислушивался к тишине. Затем прошел в каби-
   нет, открыл сейф и вернулся назад с давно не чищенным писто-
   летом.
   "ПМ" лег на ладонь рядовой.
   - Зачем?! - Агнесса была в панике.
   - На всякий случай. - строго сказал командир, разбирая
   баррикаду. - Действуй смело и ничего не бойся!
   - Есть.
   Проходя к себе, полковник обернулся - рифленая рукоятка
   успокаивающе чернела рядом с клавиатурой.
  
  
   Поднимаясь вверх в кабинке колеса обозрения в парке Куль-
   туры и Отдыха имени некогда популярного в среде российской
   интеллигенции писателя-самоучки Максима Сладкого, Ирина упер-
   лась локтями в грудь Виталию, отстраняясь от него:
   - Перерыв!
   - Ты устала? - он потянулся к ней вытянутыми в трубочку
   губами.
   - Нет! - она засмеялась.
   - Тогда, почему?
   - Просто, если я тебя поцелую, то вряд ли оторвусь!
   - Я очень этого хочу! - арфист уже вел в мечтах разомлев-
   шую от пылкой страсти Резвову к алтарю под марш Мендельсона.
   - А я боюсь...
   - Чего?!
   - С голода умрем!
  
  
   Анна Львовна щедро набулькала Людмиле Карловне в фужер для
   вина французского коньяка, произведенного в кустарных услови-
   ях на одной из окраинных улиц Кракова.
   - Он просто послал меня подальше! - Берлинская-Коржикова
   сделала приличный глоток.
   - Кто?
   - Военком!
   - Почему?
   - Мы потеряли военный билет! Я попросила выдать мне дубли-
   кат, а он натравил на меня своих проституток в погонах! - за-
   явила Берлинская-Коржикова голосом обиженной первоклассницы.
   - Пейте и успокойтесь! Не нервничайте, сейчас все устроим.
   - генеральша взяла трубку сотового, набрала номер. - Дурка-
   ло?.. Ты что ж, гад, творишь с моей родственницей, а?!. - она
   укоризненно зашипела разбуженной не вовремя змеей. - Выдай ей
   дубликат военного билета ее парня и не выеживайся! Ты меня
   понял?.. Действуй! Я потом проверю!
  
  
   Стоя около своего рабочего стола, Звездич пыталась по-ков-
   бойски крутить на пальце пистолет.
   Получалось плохо, но Агнесса не теряла надежды.
   Вошедшая в приемную майор Пробивнюк, увидев направленный
   точно на нее ствол, вскинула руки вверх и замертво рухнула на
   пол.
   Хотя весь личный состав комиссариата периодически выезжал
   на учебные стрельбы для повышения уровня огневой подготовки,
   рядовая никогда не попадала в мишень, причем даже не могла
   пробить пулей хотя бы край фанерной фигуры условного против-
   ника в полный рост.
   Зам военкома знала о виртуозном владении Звездич оружием,
   но не зря же говорят, в руках дурака и швабра работает не ху-
   же пулемета.
   Появившийся на грохот упавшего тела Дуркало вместе с сек-
   ретаршей стал приводить Елену в чувство.
   На нее кричали, били по щекам, щипали за нос, тормошили,
   переворачивали - майор не возвращалась в сознание, пока запа-
   рившийся полковник не применил последнее средство, заорав ей
   дурным голосом в самое ухо:
   - Рота, подъем!!
   После этого Пробивнюк с трудом приоткрыла глаза, медленно
   приподнялась, усаживаясь на полу, и опять сфокусировала
   взгляд на наставленном на нее по иронии судьбы "ПМ"'е.
   - Ма-а-ма-а-а!! - мощности изданного ею вопля позавидовала
   бы пожарная сирена.
   Вскочив на ноги, Елена со сверхзвуковой скоростью вымелась
   из приемной.
   - Что она хотела?
   - Не могу знать, товарищ полковник.
   Леонард Иудович выковырял из уха серную пробку:
   - Прапорщика Красавину ко мне!
   Возвратившись в кабинет, он принялся вдумчиво прочищать
   пальцем нос.
   - Разрешите?
   Военком исподлобья взглянул на Дануту:
   - Некий Берлинский-Коржиков ваш подопечный?
   - Так точно.
   - Когда он должен прибыть на контрольную явку?
   - Но вы же вчера приказали выдать ему на руки "белый" би-
   лет. Его мать документ и забрала.
   - И все-таки, когда он должен был прибыть? - взвыл голод-
   ным волком офицер. - Что вы так застыли, будто радикулит
   скрючился?!
   Прапорщик задумалась:
   - Через... Да, точно, через два дня!
   - Вызовите во что бы то ни стало и лучше всего в тот же
   день направьте в войска!
   Красавина, как перед прыжком в воду, набрала полную грудь
   воздуха:
   - Но...
   - Да утерял он военный билет, понятно? Что вы свои органы
   слуха развесили? Или я неясно сказал - в войска?!.. Вопросы?
   - Никак нет.
   - Выполняйте!
   Недоумевающая Данута вышла.
   А до полковника неожиданно дошло; он поступает наперекор
   желанию грозной генеральши, и Леонард Иудович почувствовал
   себя советским бойцом начального периода Великой Отечествен-
   ной войны, оказавшимся в окопе с единственной гранатой против
   неотвратимо приближающихся к нему двух, а то и трех немецких
   "тигров".
   Положение создавалось безвыходное!
   И все из-за той сволочной бабы!!
   Дуркало потянулся к телефону.
  
  
   Старший сержант Манерная, оторвавшись от выписывания по-
   весток, повела глазами из стороны в сторону и продолжила по-
   вествование о нелегкой доле красавицы:
   - ...А потом он достает коробочку, открывает ее, и я вижу
   колье! - она тщетно пыталась скрыть нервное возбуждение за
   эмоциональным рассказом. - Меня чуть паралич не хватил! Та-
   кая вещь! Прямо из Алмазного фонда! Я тут же примеряю! Мо-
   жешь представить?! Моя грудь, глаза, алмазы!!
   Но здесь зазвонил телефон, и Илона нехотя сняла трубку:
   - Да?.. Я, товарищ полковник!.. Слушаюсь, товарищ полков-
   ник!
   Она сладострастно потянулась, блаженно улыбаясь.
   - Что засияла-то? - сержант Разгильдяева бросила на нее
   заинтересованно-подозрительный взгляд.
   - Господин назначил меня на сегодня своей любимой женой!
   - Ну-ну!.. Смотри, Звездич-то тебе глазенки бесстыжие по-
   выцарапывает! - прокаркала, словно вещая ворона, Алла.
   - Ничего, друзья приходят и уходят, а враги только накап-
   ливаются...
  
  
   Накапав себе полстакана "Адаптовита", военком залпом выпил
   успокоительное и поднял трубку зазвонившего телефона:
   - Полковник Дуркало.
   - Иудыч, бросай все дела и - мигом в горвоенкомат!
   - Слушаюсь, товарищ генерал!
   Он надел фуражку, вышел в приемную:
   - Я уезжаю. Скорее всего, уже не вернусь.
   - Поняла. - Звездич встала из-за стола, держа руки по
   швам. - Вашу портупею будете забирать? Недавно принесли.
   - Позже.- офицер поправил на Агнессе воротник голубой ру-
   башки, блудливо проведя пальцами по ее шее и подбородку.
   И ушел, не оглядываясь.
  
  
   Виталий прогуливался с Ириной по аллеям парка Культуры и
   Отдыха.
   - У меня настроение посмеяться... Давай?
   - А по какому поводу?
   - Без всякого повода.
   - Разве так можно? - Берлинский-Коржиков принял позу мас-
   титого профессора, читающего лекцию. - Например, в комедиях
   хохочут, когда мужчина переодевается женщиной и наоборот.
   Когда кого-то обманывают, кто-то ошибается, когда кого-то или
   что-то теряют и находят там, где меньше всего ожидают. Когда
   героя бьют бисквитом по физиономии или обливают помоями. Или
   щекочут, или стреляют солью в зад.
   - А в жизни? - спросила скаутмастер тоном прилежной учени-
   цы.
   - Для этого надо проглотить смешинку. - музыкант изобра-
   зил.
   - Не смешно. Смешинка в рот не попала.
   - Обидно.
   Арфист напрягся и скорчил, как ему казалось, уморительней-
   шую гримасу, которая, к сожалению, не оказала соответствующе-
   го воздействия на Резвову.
   - Квазимодо! - вынесла та приговор.
   - Скорее, - Райкин! - Виталий неуклюже показал обезьяну.
   - Молодой человек, а вы не состоите на учете в дурдоме?
   Ничем не болеете?
   - Головой! С рождения!.. А так? - музыкант заржал громче
   лошади и пронзительнее осла.
   - Идиот! - изрекла скаутмастер и неожиданно для самой себя
   захохотала в полный голос.
   Ободренный успехом Берлинский-Коржиков заскакал вокруг нее
   диким козлом, нелепо размахивая руками:
   - Какой я красивый!.. Бим!.. Ха-ха-ха!.. Какой я страш-
   ный!.. Бом!.. Ха-ха-ха!..
   - Перестань, я больше не могу! - у Ирины от смеха закололо
   в боку.
   А арфист продолжал кривляться:
   - Ты же сама просила!
   - Хватит! - Резвова плакала от смеха. - Лучше поцелуй ме-
   ня!
   Он тотчас же выполнил ее просьбу.
   - А ты, оказывается, не только музыкант, но еще и комик! -
   она прильнула к нему.
   - Счастливый комик...
  
  
   Около здания горвоенкомата средних размеров толпа издавала
   тревожные вопли, сильно напоминавшие рыки голодных зверей.
   Дуркало вылез из служебного УАЗа и стал пробираться к па-
   радному крыльцу, опасливо косясь на транспоранты "Даешь деми-
   литаризованную юность", "Спасем наших детей", "Да здравствует
   альтернативная служба", "Миру - мир" и им подобные.
   Перед ним выросла пара подвыпивших юнцов, похоже, не соби-
   равшихся уступать дорогу никому вообще:
   - Далеко собрался, брат?
   Полковник, издав неопределенный звук, дернул шеей,став по-
   хожим на цыпленка с человеческой головой.
   - Окажи поддержку, брат.
   - Как?!
   - Поделись наличностью на антивоенные мероприятия.
   Военком нехотя вытащил из кармана два скомканных червонца:
   - Больше нет!
   - И на том спасибо! Мы принимаем твою безвозмездную по-
   мощь. Иди, куда шел. И даже дальше.
   Дуркало шмыгнул к дверям, с трудом протиснулся в узкую
   щель и оказался под прицелом АК-74 двух веселых прапорщиков.
   - Никак свой? - неуверенно спросил брюнет с усами.
   - Свой, свой! - полковник предъявил в раскрытом виде удос-
   товерение личности офицера.
   - Тогда проходите. - безусый блондин кивнул на мраморную
   лестницу, пошатываясь от сделанного усилия. - Третий этаж...
   Лифт не работает...
   Леонард Иудович отправился в указанном ему направлении,
   торопясь поскорее убраться из опасной зоны, находящейся в не-
   посредственной близости от митингующих.
   И почувствовал себя в относительной безопасности, лишь
   когда заглянул в глаза горвоенкома, которые уже не сияли умом
   и большими способностями давно прошедшей молодости.
   Генерал-майор сидел за огромным столом, горестно опустив
   подбородок на скрещенные на груди руки, напоминая думающего
   Наполеона на Бородинском поле.
   - Товарищ полковник, вы, надеюсь, вооружены? - из-за тяже-
   лой оконной шторы выглянула старший лейтенант Давалова с РПК
   в руках.
   - Как-то не подумал... - поняв всю сложность обстановки,
   Дуркало задрожал, точно описавшийся кот.
   Вышедший из медитации горвоенком нервно заморгал:
   - Появились, понимаешь, эти горлопаны, а у нас ни одного
   боевого ствола! Учебные, со спиленными бойками! А оруженец
   поднял свою недвижимость со склада и - на больняк и ключи с
   собой унес! Как тут держать оборону?
   - Окружной спецназ вызвали, так второй час до нас доехать
   не может! - пригорюнилась Виктория.
   - Что же делать?! - голова Дуркало пошла кругом.
   - И народ наш до чего стал нервный; плюнешь в морду - сра-
   зу в драку лезет!
   На столе туберкулезно закашляало переговорное устройство:
   - Кха... кхе... Товарищ генерал... кхм... все собрались...
   кху... кху... Ждем вас... кхе... кхм...
   - Пошли, полковник. Надо выработать стратегию и тактику.
   Оставив пулеметчицу охранять кабинет, - то ли от шумящей
   под окнами толпы, то ли от собственных подчиненных, если за-
   паникуют, - офицеры с трауром на лицах направились в подвал.
   За массивной стальной дверью, способной выдержать прямое
   попадание артиллерийского орудия большого калибра вокруг
   овального стола с рельефным макетом города собрались срочно
   вызванные районные военкомы.
   - Товарищи, можно курить!
   Пока генерал-майор колдовал под столом, включая устройства
   звукоизоляции, установки шумов против подслушивания вероятным
   противником и чего-то еще, о чем сам помнил очень смутно, по
   помещению поплыли облака сизого дыма.
   Военные комиссары дружно закурили, успокаивая нервы и при-
   водя в порядок мысли.
   - Итак, начнем наше совещание узкого круга очень ограни-
   ченных людей! Сегодня утром пришла директива из Москвы обес-
   печить стопроцентное выполнение плана призыва в войска по го-
   роду!
   Леонард Иудович честно попытался вспомнить, получал ли он
   эту самую директиву, но память не давала четкого ответа.
   - Может, она еще до него не дошла?
   - Не успеешь отвернуться, как в спину гадости творятся!..
   Почему ненормальные на улице выступили не вчера и не завтра,
   а именно сейчас? Вот в чем вопрос! - горвоенком с таким вни-
   манием уставился на незажженный кончик папиросы, что стал по-
   хож на Гамлета, рассматривающего череп бедняги Йорика. - Ка-
   кие будут соображения, товарищи?
   - Предлагаю вызвать авиацию и танки! - среднего роста щуп-
   лый подполковник в очках в дорогой оправе обвел невыразитель-
   ными глазами сумрачные лица собравшихся. - И показать им, где
   кузькина мать раком зимует!
   - Пока не время! - его сосед слева придирчиво рассматривал
   свои ногти. - Дождемся прибытия спецназа.
   - Правильно! - горвоенком почесал нос.
   - Скорее всего произошла утечка секретной информации! -
   авторитетно заявил с мрачным видом представитель Особого от-
   дела и настороженно оглянулся на запертую дверь, будто не
   сомневался - там обязательно подслушивет вражеский шпион. -
   Причем, на самом верху! - его искривленный указательный па-
   лец с крупной мозолью от ручки уперся в потолок. - Знать бы
   точно, кто это у нас такой остряк и паразит!
   Он замолчали, и в помещении повисла зловещая тишина, как
   будто в нем выключили все звуки.
   - У вас есть доказательства, Лаврентий Генрихович?
   - Будут!
   - А если, утечка - у нас?!
   - Проверим, товарищ генерал! Выявим! И накажем по всей
   строгости закона! - предрек особист тоном прокурора, зачиты-
   вающего текст обвинительного приговора.
   - А пока следует вызвать авиацию и танки! - не сдавался
   подполковник в очках.
   Поразмыслив, горвоенком пришел к выводу, тот сказал что-то
   не то, а потому не стоит обращать внимания на его слова:
   - Ставлю вопрос на перспективу!.. Товарищи офицеры, сможет
   ли город обеспечить выполнение плана по призыву в сложившихся
   условиях?
   - Где гарантия, что подобные демонстрации не повторятся в
   районах? - полковник в синей авиационной униформе глубоко за-
   тянулся сигаретой, мужественно, но тщетно пытаясь избавиться
   от ощущения, что она имеет вкус прошлогодних фекалий, всю зи-
   му пролежавших под мокрым снегом. - А тогда...
   - Вызовем на подмогу авиацию и танки!- бодро подсказал его
   воинственный колега.
   - Между прочим, у меня острый музыкальный слух. Я отлично
   слышал, как вы матерились. Вы все ругаетесь, как сапожники, а
   не как заслуженные полковники нашей армии.
   Присутствующие промолчали, скорбно думая каждый о своем.
   - Учтите, товарищи, за срыв плана с нас спросят! Строго
   спросят! И не примут во внимание никакие объективные труднос-
   ти!
  
  
   Пробивнюк и Сукачева, нежно обнявшись, сидели на повален-
   ном дубе в городском парке "Березовка".
   - Я просыпаюсь с мыслями о тебе, готовлю и ем завтрак с
   мыслями о тебе, еду на службу с мыслями о тебе, постоянно
   отвлекаюсь от службы, думая о тебе, и так все время, голу-
   бец... - шептала майор, склонив голову набок и ласковой кош-
   кой заглядывая в глаза старшему прапорщику.
   - А я ездила вчера на рыбалку с одним знакомым...
   - И как?! - Елену будто вскинуло ветром с дерева.
   - Да все сделала не так, как надо. Я говорила слишком
   громко, взяла не ту наживку, забрасывала не туда, клевало у
   меня неправильно, подсекала не так и, вообще, поймала больше
   рыбы, чем он.
  
  
   Дуркало отпер ключом дверь своей квартиры, прямо с лест-
   ничной площадки зажег в прихожей свет и, пропустив вперед се-
   бя Манерную, шагнул следом за ней.
   Помогая снять гостье китель, военком лучезарно улыбнулся:
   - Наша жизнь так прекрасна и коротка, Илона! Второй раз
   молодости уже не будет, а поэтому надо ловить момент! Мы с
   тобой оба невероятно симпатичны, ведь так?
   Старший сержант смотрела на офицера во все глаза и молча-
   ла - ее полураскрытый рот ждал поцелуев.
   - Ведь так? - настойчиво повторил военком. - Впрочем, если
   хочешь остаться при своем мнении, держи его при себе.
   - Так, товарищ полковник...
   - А тогда зачем нам притворяться? Зачем ломаться? Я ведь
   знаю, что тебе нравлюсь! Мы же с тобой одного сапога пара!
   - Скажете тоже, товарищ полковник! - солдатка завлекатель-
   но засмеялась и мышью от метлы проскочила из прихожей в гос-
   тиную.
   - Разве я не прав?.. - Леонард Иудович, как ошпаренный,
   бросился за своей дамой.
   Но догнал ее только в спальне, где узрев уже разложен-
   ный диван, она прыжком кинулась к офицеру и повисла у него на
   шее, издав оглушительный ликующий вопль, от которого задре-
   безжали оконные стёкла.
   Его лицо стало напоминать лицо висельника, чью шею стяги-
   вает верёвочная петля, но тем не менее оно явно показывало,
   что полковнику нравится такая бурная радость.
   - Задушишь ведь! - военком отстранил от себя даму и попы-
   тался привести в надлежащий вид сильно топорщащиеся спереди
   форменные брюки.
   Но введённый в состояние полной боевой готовности Дуркало
   слишком крепко схватился обеими руками за собственный дето-
   родный орган, желая поскорее дать ему свободу действий.
   И понял это чересчур поздно.
   Чересчур поздно для его форменных брюк.
   Послышался резкий треск ткани на самом интересном месте,
   и уже ничто не могло скрыть от нескромных взоров Илоны то,
   что в донельзя возбуждённом состоянии пряталось под нижней
   частью туалета бравого душки-Леонардушки.
   Старший сержант бросилась в его объятия, деланно взвигнув
   кошкой, которой случайно прищемили хвост.
   - Поцелуй меня покрепче да пожарче!
   Они завалились на разложенный диван...
  
  
   Ирина нашла Красавину в курилке, где она дымила вместе с
   Разгильдяевой, Пробкиной и Ростовцевой:
   - Привет!
   - Привет! - Данута улыбнулась. - Это случайно не твоя ра-
   бота?
   - Ты о чем?
   - Берлинский-Коржиков. То его матери выдают на руки воен-
   ный билет рядового запаса, то приказывают мне отправить его в
   войска сразу после контрольной явки.
   - Серьезно?! - до скаутмастера доходило с большим трудом.
   - Сегодня утром Дуркало выдал инструкцию.
   - Вот здорово!.. Значит, он все-таки переубедил Людмилу
   Карловну?
   - Наверно. - прапорщик затушила в пепельнице окурок. -
   Пойдем, кофе попьем.
   Поднимаясь по лестнице, подруги услышали высказанный с
   глубокомысленным видом афоризм Разгильдяевой:
   - Обезьяны гораздо умнее людей. Они так и не начали разго-
   варивать, чтобы их не заставили работать.
  
  
   Рыча от бешенства, мать Виталия пыталась стряхнуть с себя
   повисших на ней Цветкову, Гранитченко, Сукачеву и Тихонину,
   поочередно распахивая двери кабинетов в коридоре:
   - Где он?! Куда вы его упрятали?! - Берлинская-Коржикова
   напоминала собой Лакоона, опутанного змеями. - Военком!! Вы-
   ходи!! Хуже будет!! Все равно от меня не спрячешься!!
   - Успокойтеся! От дурная!
   - Может,позвонить в милицию? - испуганно выглядывавшая из
   туалета Идеалян сделала страшные глаза.
   - Скорее, в психбольницу! - Угрюмова короткими перебежками
   направилась в приемную полковника.
   - Военком!! Выходи по-хорошему!! - Людмила Карловна раски-
   дала девушек в погонах на все четыре стороны света.
   И тут появилась Звездич.
   Держа на вытянутых руках пистолет, - точь-в-точь, как ки-
   ношный американский полицейский - она с трепетавшим, точно
   птичка в клетке, сердцем неотвратимо приближалась к разъярен-
   ной мамаше.
   Боровшиеся с возмутительницей спокойствия военнослужащие
   прижались к стенам коридора. Впрочем, сержант легла на
   пол, прикрывая руками голову, а ефрейтор скрылась за первой
   ближайшей дверью кабинета - никто из героической четверки не
   хотел принимать смерть от рук Агнессы.
   Подойдя к Людмиле Карловне метра на три, рядовая нажала на
   спуск.
   Родительница с воем раненой волчицы схватилась за лицо.
   Казавшийся настоящим пистолет был водяным, и струя адской
   смеси из духов и мыльной воды попала точно в глаза отчаянной
   домохозяйке.
   Конечно, с такого расстояния трудно промахнуться, но попа-
   дание в цель лишний раз подтвердило - высока боевая подготов-
   ка российских воинов, пусть даже они и в юбках.
   А в коридоре появились два худосочных парня в белых хала-
   тах:
   - Где больной?
   Старший прапорщик показала, однако Берлинская-Коржикова в
   этот самый момент отшатнулась к стене, и палец Сукачевой
   уперся в Звездич, заливавшуюся идиотски-радостным смехом, не
   выпуская из натруженных рук оружия.
   - Наконец-то! - Угрюмова подскочила к санитарам. - Мы вас
   совсем заждались!
   Агнессу упаковали в смирительную рубашку.
   - Это не та!
   - Освободите!
   - Вон ту! Ту берите!
   Сориентировавшись, медики вытряхнули рядовую из упаковки,
   ее место заняла мать музыканта, успокоившаяся только после
   легкого шлепка по шее из арсенала приемов кунг-фу.
   Ее уложили на носилки.
   Капитан-лейтенант засеменила сбоку от санитаров, словно
   ребенок, старающийся не отстать от старших, вместе с ними
   продвигаясь к выходу:
   - Вы уж, пожалуйста, отнеситесь к ней со всей ответствен-
   ностью. У нее очень опасная форма психического расстройства.
   - Буйная?
   - Еще какая!
   - Не таких лечим.
   - Ей необходим усиленный контроль.
   - Ясно.
   Равнодушную ко всему Людмилу Карловну ногами вперед вынес-
   ли на лестницу под удивленными взглядами посетителей.
   - Что случилось?
   - Кого тащат?
   Свидетели происшествия объясняли любопытным:
   - Террористка!
   - Обещала всех перестрелять!
   - Да нет, взорвать!
  
  
   Ирина и Данута пили кофе, когда в кабинет ворвалась до-
   нельзя возбужденная Цветкова:
   - Сидите здесь и ничего не знаете!
   - А что мы должны знать?
   - Да тут такое было, такое!.. Короче, иду я с бумагами на
   подпись к Пробивнюк... - голосом диктора, читающего сводку
   новостей принялась вещать Людмила.
   Подняв веки, Людмила Карловна с подозрением уставилась в
   движущийся над ней белый потолок с засиженными мухами плафо-
   нами.
   Она выгнула шею, узрела на себе смирительную рубашку, а
   под собой врачебную каталку, которую толкали двое санитаров,
   и вознегодовала:
   - Я этого так не оставлю!.. Это нарушение конституционных
   прав!! Я до самого Путина дойду!! Вы меня узнаете!!
   Озверевшая мать Витаси решила немедленно начать активные
   боевые действия в защиту своего достоинства и чести.
   Ее пятки, вонзившиеся в спину одного медбрата надолго ли-
   шили его возможности двигаться, а второй, впав в ступор, по-
   терянно наблюдал за побегом сумашедшей из лечебницы.
   И начал преследование, когда она оказалась от него на по-
   рядочном расстоянии, но захлопнувшаяся перед ним дверь, в ко-
   торую он на всем бегу влепился лбом, заставила его сразу за-
   быть обо всем, даже о предстоящей разборке с врачом из-за по-
   бега.
   Голос беглянки исчезавшей из глаз с такой скоростью, слов-
   но за ней гнались все сорок разбойников во главе с одноглазым
   атаманом Хасаном, доносился уже с автобусной остановки:
   - Мое дело правое!! Меня ничто не остановит!! Победа будет
   за мной!!
  
  
   Ирина сняла с пояса зазвонивший мобильный телефон:
   - Да?
   - Это я... Соскучился и решил тебе позвонить.
   - А я случайно встретила твою маму. Хотя мы не успели с
   ней поговорить, чувствуется, Людмила Карловна предпримет что
   угодно, лишь бы не пустить тебя на службу.
   - Ну, это она так считает.
   - Молодец... Я тебя люблю. - Резвова понизила голос, огля-
   дываясь на Дануту, допивавшую кофе.
   - Я тебя тоже... Может быть, стоит подумать ,где спрятать-
   ся, если мать решит еще раз организовать мое похищение?
   Скаутмастер ненадолго задумалась:
   - Конечно, всякое может случиться... А у меня на душе
   что-то очень неспокойно.
   - Тогда, до встречи?
   - Подожди! Во сколько ты будешь?
   - Наверно, часа через три. Сразу после концерта.
   - Хорошо. Жду!
   В трубке послышались короткие гудки.
   Но едва Ирина хотела повесить ее обратно на пояс, как она
   снова зазвонила:
   - Да?
   - Привет! Ты не могла бы срочно прехать в штаб-квартиру?
   Она узнала архибодрый голос Президента Ассоциации городс-
   ких скаутов.
   - Зачем?
   - Есть важное дело. Не беспокойся, ненадолго. Решим пару
   вопросов, и будешь вольна, как ветер. - он действовал с напо-
   ристостью тайфуна, против которого было трудно устоять.
   - Ладно, буду.
   Резвова была воспитанной девушкой, поэтому не высказала
   вслух свои мысли о настойчивости Окунева, хотя вполне могла
   бы сообщить ему кое-что новое, чего он о себе не знал и даже
   скорее всего не догадывался.
   Ее губы лишь безмолвно, зато весьма эмоционально проарти-
   кулировали более чем непарламентские выражения...
  
  
   Около РВК собралась небольшая, но плотная толпа.
   - Братья и сестры! - кликушествовал худосочный мужчинка с
   длинными, давно немытыми волосами, усами и бородой, похожий
   на Иуду Искариота. - Боритесь против угона наших детей под
   ружье супостата! Противостойте насилию! Под видом службы в
   армии Сатана улавливает неокрепшие людские души! Ваши дети
   становятся алкоголиками, наркоманами, насильниками, убийцами
   и извращенцами!
   - У-а-у-у!! - дружно взвизгнули заведенные слушатели.
   - Братья и сестры! Истинная вера запрещает брать в руки
   оружие!!
  
  
   Майор Пробивнюк короткими затяжками курила сигарету, глядя
   вместе с Дуркало из окна его кабинета на митингующих, тщетно
   пытаясь избавиться от ощущения, что, возможно, сегодня настал
   последний день ее не совсем, но все же молодой жизни.
   Впрочем, не только ее, потому как, если толпа предпримет
   штурм РВК, никто из личного состава никогда не узнает, где их
   могилки.
   - Орут? - спросила вошедшая капитан-лейтенант Угрюмова.
   - Мягко сказано, голубец мой.
   Снизу донесся дикий вопль.
   - Что это?
   - Духовный псалом. - появившаяся лейтенант Ростовцева не-
   вольно втянула голову в плечи.
   - Откуда знаете? - военком протер ладонью вспотевшие залы-
   сины.
   - Слышала проповеди их "Голубого Братства", когда гуляла
   по городу. Хоть с виду и придурки, но решительные!
   - Потому и решительные, что сплошь педики! - неприятно
   улыбнулась Угрюмова.
   - С чего ты взяла? - сделала большие глаза лейтенант.
   - А то по ним не видно! - морячка посмотрела на нее, как
   придурковатую. - Да и само название чего стоит!
   - Здесь не Англия, у всех рот нараспашку. И могут пойти на
   приступ. - у военкома было сверхнесчастное вид, как у игрока
   в казино, никак не решавшегося испытать удачу в рулетку.
   - А почему нет?
   - И что нам тогда делать? - на лице полковника отразилась
   покорность судьбе, грозившей ополчиться на него всем миром.
   - Может, попробовать их утихомирить? - Ростовцева покоси-
   лась на майора.
   - И кто пойдет? Ты, голубец?
   Намек Пробивнюк на возможность отправки Ларисы на обследо-
   вание в дурдом был настолько тонким, что та его не поняла.
   - В таких случаях старший по званию принимает решение выз-
   вать огонь на себя.
   - Вот спасибо, голубец! А то мы не помнили! - Елена затол-
   кала окурок в пепельницу.
   Ростовцева и Угрюмова выжидательно уставились на военкома,
   ожидая от него реальных действий.
   И полковник нехотя направилась к двери:
   - Если что, сообщите родным и близким... - попросил он то-
   ном приговоренного к казни героя-подпольщика. - И вспомните
   меня один раз добрым словом...
  
  
   Босс ниндзей, набулькав в хрустальную бокал полный пузырек
   "Настойки боярышника", разбавил его пивом "Охота" и подал
   Людмиле Карловне, бешено вращавшей в его кресле налитыми
   кровью глазами.
   - Еще!! - рявкнула она, выпив одним глотком успокоительное
   и протягивая ему емкость.
   - Хай!
   После второго принятия внутрь "лекарства" Берлинской-Кор-
   жиковой стало немного легче жить.
   - Вот что, господин хороший, мне это все надоело! Либо вы
   делаете то, что от вас требуется, либо возвращаете полученный
   аванс! Толку от вас пока, как от козла молока!
   - Но, мадам!.. - поморщился директор АОЗТ.
   - Сударыня!
   - Хорошо, сударыня... - он взлохматил волосы на своей го-
   лове. - А разве вы сами не так давно не отказались от наших
   услуг, оставив нам аванс и сказав, все уже сделано?
   Мать Витаси напрягла память.
   Получив на руки военный билет сына, она действительно дала
   было отбой, но ведь никто не мог тогда предположить, что ре-
   бенок пойдет против воли матери!
   - Обстоятельства изменились!
   - И чем мы можем быть вам полезны? - нервно поинтересовал-
   ся директор АОЗТ.
   - Выкрадите для меня моего мальчика!.. Где и как - ваше
   дело! Но он должен быть дома не позднее послезавтрашнего ут-
   ра!!
   - Признаться, это что-то новое! - его взгляд растерянно
   блуждал по столу подобно лучу прожектора, выискивающего в те-
   мноте вражеского диверсанта.
   - Я что-то не поняла, можно ли на вас рассчитывать?
   - Конечно, мадам.
   - Советую запомнить раз и навсегда! - не до конца отошед-
   шая от переживаний, Людмила Карловна завелась с полоборота. -
   Я для вас не мадам, а сударыня! Вам ясно наконец?!
   - Как вам будет угодно... - сенсей старательно выдавил из
   себя приятную улыбку, провожая взглядом женщину, опасную во
   всех отношениях, которая с видом уходящего с арены гладиато-
   ра-победителя, покидала его кабинет.
   Потом, искривив лицо в гримасе, он смачно плюнул в сторону
   колокольно гудевшей металлической двери, за которой скрылась
   заказчица:
   - Сука!!
   Босс всегда честно выполнял пожелания клиентов. За это его
   высоко ценили в деловом мире и доверяли самые интимные тайны,
   о которых, возможно, даже не поведали бы священнику на испо-
   веди.
   В прошлом руководитель АОЗТ оттянул срок в Коми АССР за
   валютные махинации и именно там, в лагере общего режима, нау-
   чился отвечать за свои слова, что положительно сказалось на
   дальнейшей карьере бизнесмена.
   А до лесоповала сенсей работал в театре Армии и Флота мон-
   тировщиком декораций, где с подачи приятеля, одного из адми-
   нистраторов после дегустации очередной бутылки портвейна "Аг-
   дам" воспылал всепоглощающей страстью к долларам и дойч-мар-
   кам.
   Поддавшись уговорам опытного в этом деле друга и уловив
   радужно-широкие перспективы личного обогащения, тогда еще да-
   леко не Босс, стал менять рубли на валюту.
   И все было бы ничего, если бы он вовремя поделился с това-
   рищем в мятом костюме с неприметным лицом,с которым свел зна-
   комство на месте второй работы.
   Кстати, более выгодной, чем первая!
   И не только для него одного!
   Но пообещать выделить долю - пообещал, а обещания не выпо-
   лнил.
   Позабыл, замотавшись с делами по увеличению собственного
   капитала.
   В результате - заплатил за забывчивость пятью годами жизни
   с конфискацией и приобретением дополнительной специальности
   вальщика леса.
   На делянке он заимел некоторый авторитет среди друзей по
   несчастью,которые обучили его приемам самообороны и жизненным
   принципам. А когда сенсей получил на руки справку об освобож-
   дении и окунулся в мир зарождающегося или, вернее, возрождаю-
   щегося капитализма, его вскоре нашли бывшие комякские зеки и
   предложили пост директора АОЗТ с соответствующими правами,
   обязанностями и зарплатой...
   - Сука! - повторил Босс, имея в виду Людмилу Карловну.
   И зачем только "Черный ниндзя" ввязался в это дело?!
   Припомнив дурной взгляд ушедшей Берлинской-Коржиковой, он
   обмяк,словно воздушный шар, из которого вышел почти весь воз-
   дух - внутри сделалось совсем паршиво от мысли, что шизанутая
   заказчица в случае чего сожрет его со всем дерьмом и при этом
   не поморщится.
   Его палец надавил на клавишу селектора:
   - Все ко мне!
   Спустя несколько мгновений подчиненные выстроились перед
   ним в шеренгу.
   - Нужно еще раз скомуниздить сынка нашей хреновой клиентки
   и доставить его ей на дом!..- он чеканил каждое слово. - Во-
   просы?
   - Все ясно, шеф. - крайне удрученно ответили подчиненные.
   - Тогда - действуйте!
   Лысый включил пеленгатор радиосигналов, покрутил верньер
   настройки - через шумы эфира послышался комариный писк маяка.
   Остальные ниндзи последовали его примеру, настроив на оп-
   ределенную волну свои аппараты, и, поклонившись Боссу, однов-
   ременно исчезли в яркой вспышке.
  
  
   Юродствующий мужчинка продолжал вопить, заводя слушателей:
   - Требуйте возвращения ваших детей! Из горячих точек! Из
   холодных! Пусть им немедленно вернут свободу! - заметив поя-
   вившегося из подъезда военкомата Дуркало, он быстро приложил-
   ся к плоской стеклянной бутылке и злокозненно оскалился. -
   Свободу нашим мальчикам!
   Двое доброхотов из толпы попробовали было остановить про-
   биравшуюся через улицу перед Леонардом Иудовичем Ирину, но,
   вероятно, короткая беседа произела на них чересчур сильное
   впечатление - скорчившись, они поклонились ей чуть ли не до
   земли.
   И беспрепятственно пропустили.
   - Или мракобесы немедленно поклянутся не брать наших детей
   в армию, или я в знак протеста немедленно вознесусь на небо!!
   - оратор в бравом экстазе выхватил из-за пазухи гранату и
   вцепился дрожащими пальцами в чеку. - Сатрапы! Палачи!! Вы
   слышите меня?!
   Митингующие, тесня друг друга, освободили пространство ря-
   дом с бьющимся в истерике кликушей, к которому с неотврати-
   мостью возмездия приближался побелевший военком.
   - Господь увековечит мой подвиг! Я принесу эту жертву во
   имя вас, братья и сестры! Вера спасет меня! Мое сердце трепе-
   щет аки голубь, но огнь смерти не поразит никого из вас!
   Среди слушателей мало кто не прослезился, пока юродивый
   переводил дыхание.
   Они все еще находились под впечатлением проникновенной
   речи готовящегося вознестись, когда Дуркало подал голос:
   - Обнаглели до предела!Орете, как стадо голодных ланцепу-
   пов! Хватит! Расходитесь!
   - Эй, змей подколодный, не указывай, что нам делать! - ос-
   корбился подвижник. - Коли я решил взорваться, так взорвусь!
   - Твоя обязанность - стоять передо мной, зажав рот, и чем
   крепче, тем лучше для тебя же! Хотя бы затем, чтобы не прос-
   тудить гланды! - Леонард Иудович уставился на него добрыми
   глазами потомственного снайпера.
   У военкома мгновенно и остро закололо в подреберье от соб-
   ственной храбрости.
   После словесной стычки с недоделанным шахидом на него про-
   извела неизгладимое впечатление картина своих истерзанных ос-
   танков на разделочном столе морга,
   Которая грозила перейти из видения в реальность после про-
   должения этого конструктивного диалога на низшем уровне соз-
   нания толпы.
   И ему очень захотелось выпить, чтобы страх оставил его в
   покое.
   - Ну, ты наглый! - подрывник искренне и всерьез обиделся и
   ткнул пальцем в полковника. - Хватайте слугу атихриста!
   Получив приказ, наиболее ярые почитатели кликуши ринулись
   на офицера, но большинство осталось на месте, завороженно
   наблюдая, как кстати появившаяся скаутмастер нейтрализовала
   руку с гранатой потенциального самоубийцы.
   - Пусти, сволочь! - захрипел тот, вертясь волчком. - Фа-
   шистка! Сторонница геноцида!
   Ирина попробовала уговорить упрямца, доходчиво объясняя с
   помощью болевого приема, что находит его поведение недостой-
   ным - наверно, его враждебность исходит от неправильного при-
   учения в детстве к горшку. Она догадывалась о его пробле-
   мах,коренившихся в раннем периоде детства, но уничтожать себя
   и неизвестно сколько случайных людей совсем ни к чему. Все,
   что ему требуется - персональный ночной горшок, который не-
   пременно выдадут или в тюрьме, или в психиатрической клинике.
   - Да пошла ты!! - оратор низачто не желал прислушиваться к
   разумным доводам. - Я - часть разгорающегося самосознания
   России! И тебе не удастся!..
   - Сейчас ты станешь частью угасающего сознания России! -
   ласково пообещала скаутмастер, отвесив ему полновесную плюху
   по дурной голове.
   - Убили-и батюшку-у!! - истошно заголосила какая-то акти-
   вистка, замахиваясь на Дуркало.
   Двинувшиеся было в атаку митингующие, вдруг отступили -
   похоже, чтобы выработать новую стратегию борьбы.
   - Ваш вожак приболел! - рявкнул полковник, раздухаривший-
   ся от присутствия Резвовой и смущения толпы. - Ему нужны ле-
   карства от головы! Сейчас его начнут лечить! И если вы попро-
   буете помешать!.. - он угрожающе вскинул руку с отнятой гра-
   натой - учебной, но все равно опасной на вид для неразбираю-
   щихся в оружии.
   Оратор с остекленевшими глазами безропотно отдыхал у его
   ног.
   И тут у РВК наконец появились ОМОНовцы.
   Толпа сочла за благо испариться, оставив победителям в ка-
   честве трофея своего лидера.
   Ирина поддалась общему порыву - у нее были намечены две
   важные встречи, и она вовсе не собиралась попусту терять вре-
   мя, давая свидетельские показания о только что имевшем место
   происшествии.
   Дуркало облегченно вытер пот со лба:
   - Пронесло...
  
  
   Виктор Михайлович Коноплин возвращался домой с дружеской
   пирушки.
   Он обмывал приобретенную по случаю "Ниву", сошедшую с за-
   водского конвеера меньше трех лет назад и успевшую пробежать
   к моменту покупки всего каких-то сорок четыре тысячи километ-
   ров по российским дорогам.
   Три его бывших однокашника по техническому колледжу имели
   машины - кто раскрутился сам, кому помогли родители или жены,
   а он до вчерашнего дня оставался "безлошадным" и чувствовал
   собственную ущербность по сравнению с ними.
   Зато теперь Витек был почти равным среди равных!
   Конечно, "Нива" не "Volvo", не "BMW" и даже не "Волга", но
   тем не менее - колеса!
   Да и какие его годы!
   Еще успеет заработать на иномарку!
   Подъехав на частнике к подъезду родного дома, счастливый
   автовладелец гордо прошествовал к вишневой движимости, нежно,
   как любимую женщину, погладил ее по лакированному боку:
   - У-у, милашка!
   Он уже предвкушал спокойно отдохнуть от дневных праведных
   трудов в уютной постели, когда из раскрывшихся дверей вызван-
   ного им лифта вышла сержант Разгильдяева:
   - Коноплин Виктор Михайлович?
   - Да-а...
   Алла грубо схватила его за грудки:
   - Вы-то мне и нужны! - она вручила ему повестку. - Распи-
   шитесь!
   - За что?
   Этот невинный вопрос едва не стоил бедняге жизни - сержант
   так сильно затянула узел его галстука, что от удушья у него
   перед глазами зароились черные мухи.
   - Распишитесь!
   Витек торопливо поставил закорючку.
   Да, на что только не пойдешь, чтобы спасти свою молодую,
   двадцатичетырехлетнюю жизнь, от беспощадной мегеры в военной
   форме!
   А жить хотят все, включая букашек-таракашек!
   - Послезавтра явитесь в районный военкомат! И не советую
   уклоняться! Объявим во всероссийский розыск - тогда узнаете
   что почем! И что лучше - полтора-два года срочной службы или
   пять-восемь лет зоны?!
   - Ух ты, мать честная!
   - Не материтесь, не материтесь! Чем вы недовольны? Сколько
   призывная комиссия решит - столько и будете, как миленький
   служить от звонка до звонка! Никуда не денетесь! Ишь... раз-
   матерился!
  
  
   Сидевшая в штаб-квартире городских скаутов напротив прези-
   дента Ирина не подозревала, что радиомаяк исправно выдает ин-
   формацию о ее местонахождении заинтересованным лицам.
   Она слушала того самого двухметрового детину, с которым
   общалась в лагере на берегу реки перед похищением Виталия:
   - Кроме тебя, с этим никто не справится! - убеждал ее Оку-
   нев, ожесточенно скребя ногтями густую бороду - то ли надеял-
   ся воспламенить ее трением, то ли отполировать. - Французы
   имеют свой театр, шотландцы имеют, американцы! Даже индусы! А
   мы чем хуже?
   - Вообще-то, ничем... Но не лучше ли тебе было бы пригла-
   сить профессионала? Позвони в театральную академию или в Кру-
   пу - ребята, наверняка, с удовольствием согласятся.
   - Да нет у нас в смете режиссера!
   - Предлагаешь на общественных началах?
   - Нет! Я тебя оформлю, как инструктора по карате!
   - Шурик, я не владею карате! Мне знаком только рукпаш
   спецназа!
   - Да какая разница? Ты же меня знаешь, я все равно от тебя
   не отстану! А потому, как говорил Ося Бендер Кислярскому,
   торг здесь не уместен! - он изобразил на своей физиономии ча-
   рующую улыбку.
   Резвова с обреченным видом подняла, сдаваясь, обе руки
   вверх:
   - Умеешь ты уговаривать.
   - Значит, возьмешься? - президент скаутов вскинулся и про-
   сиял.
   - Так ведь не отстанешь же!
   - Совершенно верно. - он собрался было бурно выразить свою
   радость, но неожиданно испытующе глянул на Ирину. - Кстати,
   ты же у нас дуешь на инглише?
   - На разговорном.
   - Прекрасно! Я отправил Машку в аэропорт за ирландцами,
   так ты уж помоги ей здесь, когда она их привезет! - Окунев
   глянул на нее глазами, полными масла - жирного, с огромным
   содержанием холестерина.
   - Ну ты наглый!
   В кабинет заглянул вице-президент ассоциации скаутов Анд-
   рей Васильевич Россомахин - этакий грибок-боровичок в дымча-
   тых очках и кудрявой шевелюрой:
   - Как успехи в совращении? - он воззрился на скаутмастера.
   - Сломалась под яростным напором?
   - Куда ж деваться бедной девушке? - генеральская дочка
   посмотрела на часы. - Саш, когда появятся гости? Мне надо
   прямо сейчас встретиться с одним человеком!
   - Возьми мою машину и побыстрее возвращайся!.. Можешь
   вместе с ним!
   - Я тебя люблю! - за что Резвова любила скаутов, так это
   за быструю и, главное - адекватную реакцию, которой особенно
   отличался Окунев. - Очень!
   Тот вспыхнул ярким пламенем от вполне невинного поцелуя в
   бородатую щеку.
  
  
   При одном только упоминании о Виталии и его постоянной
   спутнице Ирине у людей Босса сразу испортилось настроение.
   Но задание - есть задание!
   И хочешь - не хочешь, а выполнять его надо!
   Поэтому ниндзи сильно нервничали, следя за импульсами ра-
   диомаяка и теряясь в догадках, куда девушка держит путь.
   Когда же она оказалась на одной из многолюдных платформ
   метро, ночные демоны впали в тихий ужас, не понимая ее дейс-
   твий.
   Крепкий и Бородатый, получив множество ценных и полезных
   советов, смешались с толпой на станции, отыскивая в ней зеле-
   ную униформу скаутмастера.
  
  
   Ирина встретила Виталия в конце платформы и передала ему
   информацию о погроме, учиненном Людмилой Карловной в военко-
   мате.
   Тот пожал плечами:
   - Пусть крушит... Мы ведь уже решили - пойду служить, что
   бы не случилось. И не о чем больше говорить.
   - Ты даже не представляешь, какой ты молодец! - она восхи-
   щенно взглянула на него.
   - Я самый обычный!
   - Нет! Чтобы решиться на такое, надо быть героем! - ее го-
   лос дрогнул.
   - Это только благодаря тебе!
   - Скажешь тоже! Я же ничего не сделала! - Резвова неожи-
   данно рассмеялась.
   - Что с тобой?
   - Вспомнила, как твоя мать гоняла всех и вся в военкомате!
   - Это она может! - Берлинский-Коржиков, стоя на ступеньке
   поднимающегося вверх экскалатора, крепко прижал к себе девуш-
   ку. - Знаешь что?
   - Что?
   - Я тебя очень люблю.
   - И я тебя.
   - Правда?
   - Я никогда не вру...
  
  
   Капитан-лейтенант Угрюмова расположилась в самом темном
   уголке небольшого актового зала, поближе к выходу.
   На сцене шуршали бумажками депутат районной администрации,
   его доверенные лица и кто-то еще, непонятно кто.
   Галину интересовали не они, а молодой человек женственной
   наружности, устанавливавший микрофон перед депутатом, кото-
   рый, отпив из бокала минеральной воды, трубно прочистил гор-
   ло:
   - Господа, начнем, пожалуй... Я очень рад нашей встрече.
   Такие мероприятия сплачивают нас с вами и помогают более пол-
   но удовлетворить насущные потребности жителей нашего района.
   - выступавший прошелся расческой по аккуратно подстриженным и
   зачесанным назад редким седым волосам. - Лично для меня не
   существует мелочей, и именно на этом основывается каждоднев-
   ная забота о нуждах избирателей. Все для вас! Мы делаем все,
   что делаем и в ближайшее время обещаем сделать неизмеримо
   больше!
   Послышались жидкие, нестройные хлопки в разных концах за-
   ла.
   Морячка увидела, как женоподобный установщик микрофона
   прошел за кулисы, украдкой пробралась к двери и выскользнула
   в фойе.
   Молодого человека она отыскала быстро.
   Тот с иезуитской усмешкой отхлебывал пиво из жестяной бан-
   ки, затягиваясь сигаретой, и рассказывал червеобразному типу:
   - Понимаешь, в кои-то веки захожу вчера в метро, смотрю -
   сидит обалденная девка. Молодая, все при ней. Красотка - ну,
   просто отпад! Я ей подмигнул...
   - А она?
   - А она встала и уступила мне место...
   Капитан-лейтенант решительно приблизилась к собеседникам:
   - Огонька не найдется? - и потянулась к своему объекту
   "LM'ом", неотрывно, в упор, глядя в его глаза.
   - Одну секунду... - потенциальный призывник чиркнул зажи-
   галкой. - Прошу.
   - Благодарю. - Галина еще пристальнее всмотрелась в люби-
   теля пива. - Козлов Евгений Михайлович?
   - Да... А мы разве знакомы?
   - Заочно, да... Вот уже с полгода.
   - Что-то не помню, чтобы мы где-то встречались... - в его
   голосе было уверенности не больше, чем золота в дешевом коль-
   це.
   - Конечно. Вы же постоянно игнорируете приглашения на сви-
   дания... - она была раздраженнее невесты, брошенной женихом
   на пороге ЗАГСа.
   - Не понимаю... - молодой человек насторожился и занервни-
   чал.
   Угрюмова вытащила из нагрудного кармана кремовой рубашки
   повестку:
   - Это вам ни о чем не говорит?
   Бедняга затрясся, как заяц, вымокший в холодной воде.
   - Распишитесь и запомните! В случае неявки в указанное
   время понесете уголовную ответственность! - капитан-лейтенант
   была сама предупредительность. - Время шуток кончилось!..
   Расписывайтесь, ну!
   Пока Козлов расписывался на бланке, ручка так жгла ему
   пальцы, точно ее только что вытащили прямо из адского пламе-
   ни.
  
  
   Когда Ирина вместе с Виталием скрылись в дверях штаб-квар-
   тиры городских скаутов, ниндзи позволили себе расслабиться.
   Особенно после того, как отправленный на разведку Крепыш
   принес известие:
   - Во флигеле имеется только один вход, а запасной наглухо
   заколочен и заперт на здоровенный амбарный замок.
   - Объект незаметно не исчезнет. - беззвучно рассмеялся
   Мелкий.
   - В принципе клиента можно бы брать... - заметил Тупой с
   полным вакуумом в глазах.
   - В присутствии его пассии похищение малой кровью не обой-
   дется. - Лысый сосредоточенно вперился взглядом в непонятно
   зачем появившихся на двух автобусах говорливых и шумных
   иностранцев, встреченных хлебом-солью и отведенных в дом. -
   Этого нам еще не хватало!
   - Дело пахнет нежелательной оглаской! - дернулся всем те-
   лом Бородатый. - И может сказаться на международных отношени-
   ях! - его голос дрогнул.
   - Будем ждать... - подвел итог Лысый.
   И чего он так нервничает?
   Зачем психовать раньше времени?
   Может, все еще обойдется?
  
  
   - Поскольку важнейший принцип существования Скаутинга -
   жизнедеятельность в непосредственном контакте с природой,
   важно отметить, что большинство названий патрулей взяты из
   окружающей природы, ее элементов и явлений. Так широко расп-
   ространены названия растений, животных или связанные с исто-
   рической, трудовой и реальной деятельностью людей...
   Сидя в последнем ряду зала заседаний, Виталий клевал но-
   сом, честно пытаясь сосредоточиться на докладе, который уже
   добрых полчаса делала woman-wamp средних лет с вызывавшим
   почтение бюстом и хищно посверкивавшими в лучах прожекторов
   зубами из металлокерамики.
   - Выбор имени - это своего рода предрасположение ко всей
   группе, как ее портрет. Название живет годами, оно отражает
   положение группы, ее устремления, желания, характер и однов-
   ременно выражает дело...
   Выступающая дама вызывала у арфиста прямую ассоциацию с
   женой первого и последнего Президента СССР Раиской Горбачевой
   - та тоже с чрезвычайно значительным видом выдавала общеиз-
   вестные истины, свято веруя, будто высказывает чуть ли не бо-
   жественные откровения.
   - Ребятам бывает трудно найти имя для своей группы, кото-
   рое было бы оригинальным и отвечало их желанию. И тем не ме-
   нее они должны выбрать его самостоятельно, с учетом нацио-
   нальных традиций, времени, места, да еще чтобы сам процесс
   выбора стал им интересен...
   Берлинский-Коржиков посмотрел в президиум, где сидела Ири-
   на, пытавшаяся прикрыть рукой зевок.
   Впрочем, не только она.
   Зато представители дружественной Ирландии с большим инте-
   ресом слушали выступление - вероятно, плохо знали русский или
   были излишне вежливыми, чтобы перекрыть фонтан педагогических
   банальностей.
   - В Скаутинге категорически отвергаются имена, привносящие
   политическую окраску, а также имена собственные...
   Виталий с тоской взглянул на часы, гадая, как долго еще с
   трибуны будет греметь порядком надоевший словесный водопад?
   И закончится ли сегодня хоть когда-нибудь официальная
   часть, после которой должна состояться международная дискоте-
   ка?
  
  
   Подкрашивая губы перед зеркалом в туалете, старший сержант
   Манерная подмигнула своему отражению:
   - Все, кончено! Больше ни с одним из офицеров на свидание
   не пойду!
   - А что так? - поинтересовалась ефрейтор Тихонина.
   - Слишком уж они нахальные!
   - Запускают руку тебе под юбку, чтобы проверить, носишь ли
   трусики? - Евгения захлопала ресницами, пародируя оскорблен-
   ную невинность.
   - Если бы только это!
   - Неужели проверяют, не накачана ли силиконом грудь?!
   - Хуже! Они хотят знать, после победы в "Мисс Красная
   Звезда" не зарабатываю ли я больше их! - ответила Илона с
   обезоруживающей улыбкой.
  
  
   После окончания официальной части нескладный скаутлидер
   танцевал в штаб-квартире с симпатичной стриженой шатенкой:
   - Видите вон того мастера? - он указал подбородком на на-
   попинавшего упитанного кабанчика вихрастого брюнета с унылым
   выражением лица, стоявшего у стены. - Это самый большой зану-
   да, какого я когда-либо встречал.
   Она загадочно улыбнулась:
   - А вы знаете, кто я такая?
   - Вы же мне пока не представились.
   - Я сестра этого зануды.
   - А вам известно, кто я такой?
   - Нет.
   - Очень хорошо!.. Прощайте!
  
  
   Ирина танцевала с Виталием медленный танец, не отрывая
   глаз от его лица.
   Господи, какой же у него взгляд!
   Теплый, пронзительный и совсем не детский, как казалось в
   начале, при первых встречах!
   Интересно, а когда он занимается любовью, он закрывает
   глаза?!
   Нет, ну что за чертовщина?!
   Почему она думает об ЭТОМ?!
   Потому что запрещает себе?!
   Тогда надо срочно помыслить о чем-нибудь еще! О чем-нибудь
   нейтральном!
   Но вот о чем именно?!
  
  
   Делавшая доклад woman-wamp, облокотившись на стойку импро-
   Визированного бара, потягивала коктейль, оскорбленно рас-
   сматривая одного из танцующих ирландцев - высокого плечисто-
   го блондина с ямочкой на подбородке:
   - Представляешь, когда я спросила у него, как ему понра-
   вился мой доклад, он назвал меня идиоткой!
   - Ерунда! - ее подружка взяла бокал. - Свалила бы на нас-
   ледственность!
  
  
   Лысый опустил боковое стекло машины, глядя на подходящего
   Тупого:
   - Что там?
   - Похоже, сейшен заканчивается. - хорошо подумав, доложил
   подчиненный. - Скоро, наверно, начнут выходить.
   - Наконец-то. - подрагивая морщинами на лбу, старший нинд-
   зя вытащил из пачки сигарету.
   Девчонка опять мешалась под ногами, но думая о ней он не
   испытывал к подруге сына клиентки никакой злобы или ненавис-
   ти. Невольно взяв на себя роль телохранителя парня, она лишь
   делала то, что считала нужным, а ниндзи просто старались ее
   переиграть.
   Чтобы честно отработать полученный гонорар.
   Ничего личного, как говорят американцы.
   - Следите внимательно. Не хватало еще упустить парня с де-
   вкой.
   Он не смотрел на своих подельников, сидящих с ним в авто-
   мобиле, и ни к кому конкретно не обращался, но они сразу нап-
   ряглись, приготовившись действовать.
   - А если оба окажутся в толпе? - с надеждой вопросил Боро-
   датый, которого начала бить мелкая дрожь - то ли от вечерней
   прохлады, то ли от ожидания.
   - Повторяю для особо одаренных! Следить внимательно! Пока!
   Дальше - сориентируемся по обстановке, чтобы обойтись без
   большого шума!
  
  
   Привлекательный молодой ирландец бережно поддерживал за
   локоть русскую скаутлидера, выходя вместе с ней из штаб-квар-
   тиры:
   - Хотите посмотреть моих братьев-близнецов?
   - Конечно... - девушка взяла протенутую ей фотографию,
   взглянула. - Какой миленький! Но почему здесь только один?
   - А другой точь-в-точь такой же!
  
  
   Когда последние скауты покинули штаб-квартиру, Лысый выж-
   дал ровно двадцать минут и сделал решительный жест рукой, как
   Наполеон, бросающий войска в атаку при Аустерлице:
   - Пора!
   Они превратились в ниндзей и гуськом подбежали к главному
   входу, оставив в машине для страховки Мелкого.
   В холле конопатый подросток с лицом параноика, позевывая,
   лениво водил по линолеуму мокрой тряпкой, подтирая грязь за
   гостями.
   - Малого не трогать!
   Пять черных силуэтов тенями проскользнули мимо уборщика и
   исчезли за углом коридора.
   Последним шел Тупой, от неловкого движения которого с гро-
   хотом свалился стоявший на длинных ножках ящик с цветами. Он
   мухой взлетел по стене к потолку и прицепился к плафону,
   прикрывающему люминисцентные лампы.
   Скаут долго изучал со всех сторон опрокинувшийся цветник:
   - Барабашка, что ль? Во, не было печали!
   А ниндзи отправились на поиски Ирины и Виталия, заглядывая
   во все помещения.
  
  
   Woman-wamp по имени Инга с повязкой дежурной на рукаве
   униформы замерла в кабинете президента ассоциации перед неза-
   конченным стендом с фотографиями, рассказывающем о последнем
   лесном лагере.
   В позе молящейся перед иконой она благоговейно смотрела на
   снимок руководителей скаутов на фоне реки, и в ее сердце вла-
   ствовал образ Окунева - как ей казалось, страстного в ласках.
   Погруженная в мечты она даже не почувствовала, как кто-то
   нежно, но сильно и настойчиво заворачивает ей локти за спину,
   а когда опомнилась, оказалась туго скрученной по рукам и но-
   гам в страстных объятиях каких-то сомнительных личностей в
   черных костюмах с закрытыми лицами.
   - Где музыкант?
   - К-кто?
   - Не строй из себя дурочку из переулочка! - глаза Лысого
   стали острее самурайских мечей. - Где друг Ирки?
   - Н-не знаю я ник-какого д-друга!
   - Врешь! - бригадир схватил пленницу за нос. - Говори,
   иначе такую "сливу" сделаю, за месяц не пройдет!
   И тут случилось непредвиденное.
   И без того расширенные от ужаса зрачки Инги расширились
   еще больше при виде средних размеров мыши, кокетливо чистив-
   шей усы на журнальном столике в углу кабинета, и закатились
   под лоб.
   Скаутмастер взблеяла испуганной овцой, обмякая в захвате
   Крепкого.
   Мышь прогнали, а побагровевший от усилий Длинный потряс
   woman-wamp за плечо:
   - Эй!
   Она была без сознания.
   - Что с тобой?
   Ответа не последовало.
   Ниндзя беспомощно оглянулся на товарищей:
   - Неужто умерла?!
   Лысый несколько раз ударил Ингу по щекам, приводя в чувс-
   тво, и она была вынуждена придти в себя к общей радости ноч-
   ных демонов.
   - Слава тебе, Господи! - они дружно перекрестились.
   Старший поощрительно улыбнулся, забрасывая дежурную в
   кресло, словно мяч в корзину:
   - Где парень? Скажи и тебе ничего не будет.
   - Но я правда не знаю!
   - Хорошо, а Ирина? Резвова?
   Woman-wamp задумалась, но компромиссное решение никак не
   находилось, и она встряхнула волосами, трагически закусив гу-
   бу:
   - Она здесь была, это точно...
   - А сейчас?
   Дежурная посмотрела на ниндзей, как смотрят на ядовитых
   змей:
   - Я за ней не следила!
  
  
   Людмила Карловна слушала кассету с записью музыки ансамбля
   арфистов под руководством сына.
   И беззвучно рыдала, представляя себе всякие ужасы, способ-
   ные случиться с ее сокровищем.
   Настенные часы пробили половину четвертого утра.
   Никаких известий о Витасе от ниндзей пока не поступало.
  
  
   Берлинский-Коржиков сжимал Резвову в объятиях, когда в бар
   заглянул Крепкий, тотчас же отшатнувшийся обратно в коридор и
   вернувшийся назад уже с Лысым, Длинным, Бородатым и Тупым.
   Ниндзи бесшумно окружили парочку и приставили острия мечей
   к их шеям:
   - Ведите себя тихо и вам ничего не будет!
   Крепыш и Бородач с расширенными безумными глазами сорвали
   со стены гобелен - подарок скаутов Голландии.
   - В чем дело?! - запетушился Виталий.
   Его закатали в вышитую ткань:
   - Мама тебе все объяснит! Надо ее слушаться, а не расстра-
   ивать по пустякам!
   Скаутмастер, подталкиваемая Тупым и Длинным, покорно прис-
   лонилась спиной к статуе Баден Пауэлла в полный рост, позво-
   ляя завести свои запястья назад, на пухлые ягодицы основателя
   всемирного скаутского движения и защелкнуть на них наручники.
   - Вот и ладушки! - Крепкий победоносно взвалил себе на
   плечо трепыхающегося в гобелене арфиста.
   Длинный, привязав Резвову капроновым тросом к скульптуре,
   игриво ущипнул ее за грудь:
   - Спокойной ночи!
   Но не успели ниндзи сделать нескольких шагов к выходу, как
   их пленница выкрикнула:
   - Ки-я!! - и оторвала от пола мраморного БП.
   Пораженные до глубины души этим зрелищем ночные демоны от
   изумления, словно окна в жаркую погоду, распахнули свои рты,
   застыв столбами.
   - Отпустите Витасю! - потребовала Ирина, надвигаясь на
   врагов с памятником на спине.
   Крепкий услужливо кивнул, поспешно снимая с плеча полуза-
   дохнувшуюся добычу - от резкого взмаха статуей Длинный подс-
   треленным коршуном улетел в угол - ему расхотелось рисковать,
   чтобы не последовать примеру товарища.
   Бородатый укоризненно тряс головой, точно паралитик, но
   после того, как ему на ногу обрушился кусок Баден Пауэлла,
   расколовшегося от соприкосновения с Длинным, подпрыгнул вверх
   и, стуча зубами, уцепился за люстру.
   - Вытащите его из гобелена!
   Скорее всего, ниндзи не намеревались выполнять требование
   девушки, однако просвистевшие по всему бару осколки статуи
   заставили их переоценить некоторые жизненные ценности, и они
   не решились спорить.
   Наоборот, по-новому посмотрев на вещи, работники АОЗТ вы-
   тащили музыканта из пыльной ткани.
   Но Лысый не собирался проигрывать и, устрашающе вращая
   глазами, кинулся к девушке.
   Она уклонилась от его меча и, изогнувшись по-змеиному, с
   наслаждением врезала Тупому головой в диафрагму.
   - Беги!! - крикнула она Берлинскому-Коржикову.
   Сковывавшие ее движения наручники и трос мешали бою, но
   все же Бородатый тоже вышел из игры, когда спрыгнул с люстры,
   приземлившись пахом на колени скаутмастера.
   - Беги!! Ну же!! Обо мне не беспокойся!!
   Опомнившиеся Крепкий, Лысый и Длинный набросились на Ири-
   ну, и все трое сплелись в единый клубок.
   А Тупой погнался за убегавшим Виталием, который, пытаясь
   спастись, зайцем петлял по штаб-квартире, натыкаясь на пред-
   меты мебели, скаутской амуниции и туристского снаряжения.
   Схватив первое попавшееся под руку, он швырнул его в прес-
   ледователя.
   Хряк!
   Топор застрял в стенде с фотографиями Всероссийского Джам-
   бори.
   Пригнувшись, чтобы не стать меньше ростом ровно на собс-
   твенную голову, ниндзя выразился коротко, но очень вырази-
   тельно - причем, по-русски, а не по-японски.
   Взревев осенним кабаном, он бросился в атаку на музыканта.
   И настигнув его в мощном прыжке, от души засадил своему
   неудавшемуся убийце ногой под зад.
   Берлинский-Коржиков ткнулся носом в пол, кряхтя от тяжести
   навалившегося на него сверху Тупого.
   - Не дергайся, не уйдешь!
   Арфист изловчился и, высоко подбросив зад, точно бесную-
   щийся необъезженный конь, скинул с себя ночного демона и от-
   катился в сторону, хватая резной походный посох.
   Но тот оказался ненужным - работник АОЗТ, приложившись го-
   ловой к массивной тумбе под телевизором, затих.
   И возможно, надолго, если не навсегда.
   Склонившись над неподвижным телом, Виталий не сразу осоз-
   нал весь ужас своего положения, а когда это до него дошло,
   вид маэстро внушил сильное беспокойство за состояние его джи-
   нсов - и спереди, и сзади.
   - С тобой все в порядке? - неслышно подошедшая Ирина по-
   терлась щекой о плечо музыканта.
   От ее невинного вопроса у него стал такое выражение лица,
   словно он вот-вот грохнется в обморок:
   - Я убил человека...
   Она засмеялась, показывая ему на очнувшегося ниндзю - тот,
   непрерывно кланяясь, с тупым отчаянием в глазах отступал к
   двери и, вдруг отпрыгнув назад, пустился наутек.
   Арфист замялся, как смущенный первоклассник:
   - Кажется, они что-то говорили о маме?
   - Представь себе, да!.. Но ты молодец, не поддался.- глаза
   Резвовой источали мед. - Знал бы военком, чего тебе стоит
   контрольная явка! - ее взгляд сверкнул льдом. - А ведь, кроме
   нас, здесь должны быть еще двое! Уборщик и Инга!
   - Будем их искать?
   - Естественно!.. Только сперва помоги мне снять наручники!
   Следуя указаниям скаутмастера, Берлинский-Коржиков спустил
   с ее плеч рубашку, сделал легкий эротический массаж груди и
   спины, освободив подругу от бюстгалтера, застежка которого
   идеально вошла в замок кандалов.
   - Ты готова?
   Ирина не успела ответить, увидев уборщика, с отвисшей до
   самого пола челюстью взиравшего на наручники на ее запястьях:
   - Че эт вы, а?!
   - Ты где был?
   - Мусор выносил... Не, а че эт вы?!
   - Ингу не видел?
   - А я че, слежу за ней?
   - И зря!
   - Ну ты даешь ваще! - посмотрев на Резвову, как на сума-
   шедшую, скаут с лицом параноика величественно удалился.
   Продвинутый подобно всем современным детям, подросток при-
   шел к выводу, что Ирина испытывает необычайное возбуждение от
   "браслетов", раз та упорно не желала отвечать и философски
   подумал - видимо, в любви действительно не существует ничего
   запрешенного.
   Уходя, Кеп решил по примеру старших проделать такой же
   трюк со своей подружкой и на самое ближайшее время наметил
   поход в sex-shop за необходимым аксессуаром, гадая, сколько
   примерно тот может стоить, и хватит ли у него наличных на
   столь нужное ему приобретение.
   - Что ты там возишься?
   - Сейчас, сейчас...
   После неоднократных попыток Виталий вернул наконец рукам
   девушки простоту и легкость движений:
   - Есть!
   - С Кепом все нормально! - растерев затекшие запястья,
   скаутмастер торопливо привела в порядок униформу. - Теперь
   нужно отыскать Ингу!
   Досконально изучив все помещения на втором этаже, арфист с
   девушкой спустились на первый, где в кабинете президента ас-
   социации и обнаружили скрученную по рукам и ногам веревкой
   woman-wamp, поазавшуюся им в первый момент придатком к люби-
   мому креслу Окунева.
   При появлении спасателей пленница завращала налитыми
   кровью глазами и непонятно, но проникновенно замычала сквозь
   кляп:
   - Ды-ы-гы-ы-ры-ы!
   - Хоть жива, и то ладно... - вздохнула Ирина, принимаясь
   ее развязывать.
  
  
   Над городом вставал рассвет.
   Укрытый до подбородка одеялом Дуркало лежал у стены на ра-
   зобранном диване, время от времени виновато косясь на нервно
   курившую Звездич, раздраженно поглядывавшую на часы.
   - Мм-х-х...
   Агнесса, мстительно улыбаясь, облизнула губы кончиком язы-
   ка, по-кошачьи потянулась, подняла над головой руки.
   От резких движений под одеялом полковник вспотел и напряг-
   ся.
   Рядовая встала на диване на колени рядом с военкомом, обе-
   ими ладонями оглаживая свою грудь - рука офицера воровато
   выскользнула из-под одеяла и застряла между ее ног. Она выг-
   нула спину, запрокинув лицо к давно небеленному потолку и
   раскачиваясь в такт движениям запястья Леонарда Иудовича.
   Сдувая с кончика носа каплю пота, он вдруг вздрогнул всем
   телом, расслабленно откинувшись на подушку.
   Секретарша, сузив глаза и раздувая ноздри, прекратила рас-
   качиваться, изобрзив из себя оскорбленное достоинство, а Дур-
   кало с шумом выдохнул:
   - Агния, еще разочек.
   - Нет. - ее глаза зловеще блеснули.
   - Ну, пожалуйста!
   - Я устала!
   - Огонечек!
   Звездич рывком стащила с командира одеяло.
   На синих сатиновых трусах по колено на газете лежал писто-
   лет Макарова.
   - Выбирай - или я, или ПМ! - Агнесса была холоднее мрамор-
   ной статуи.
   - Конечно, ты!
   Дуркало коршуном слетел на рядовую, заваливая даму на ди-
   ван и располагаясь поверх в привычном и удобном рабоче-кре-
   стьянском положении, но войти в ее состояние ему не удалось
   по совершенно непонятной причине.
   И один раз...
   И два...
   И три...
   - Колготки!.. - задыхалась секретарша.
   - Чего-о?!
   - Колготки с меня сними!...
   Леонард Иудович с рычанием голодного пса устранил досадное
   препятствие и, не мудрствуя лукаво, по-солдатски резко и
   быстро подкручивая тазом, достиг того кайфа, который наступа-
   ет, когда основательно прожарившись на солнце пляжа, ныряешь
   в морские волны.
   О Звездич он, понятно, не подумал.
   - У-ух-х-х...
   Приняв ее вздох за приглашение повторить, военком совершил
   героический подвиг заново.
   Правда, уже значительно быстрее, чем прежде.
   - Ф-фу-у-у...
   Он учащенно задышал, готовясь превзойти самого себя.
   Но рядовая поспешно натянула голубую форменную рубашку:
   - Время вышло! На службу пора! - она была неприступна, как
   Эльбрус.
  
   Ирина налила чайной заварки в две чашки в баре штаб-квар-
   тиры:
   - По крайней мере, лично я из сегодняшней ночи извлекла
   несколько уроков.
   - Каких? - Виталий с интересом взглянул на нее.
   - Твоя мать не остановится ни перед чем, чтобы избавить
   тебя от призыва.
   - Раз.
   - До того момента, пока ты не окажешься уже в части, нель-
   зя быть уверенным, что тебя не постараются снова украсть.
   - Два.
   - Никому - ни взрослым скаутом, ни тем более детям ни к
   чему оставаться на ночные дежурства. Если это так необходимо,
   пусть действуют мужчины. И поздоровее!
   - Это уже три.
   - А четыре - следует подумать о подходящем для тебя убежи-
   ще!
  
  
   Выслушав сбивчивые объяснения подчиненных о причинах оче-
   редного провала операции, Босс пришел к неутешительному для
   себя выводу, всем работающим под его чутким руководством, да-
   же Лысому - грош цена в базарный день на распродаже.
   - Стыд и позор!
   Лысый поднял на хозяина круглые от кровной обиды глаза:
   - Мы ничего не могли поделать, сенсей!
   - Могли! Хотя бы совершить сепукку! - директор АОЗТ был
   страшен, как бывает страшен сверкающий топор, вознесенный над
   головой обреченного на казнь. - Вшестером не одолеть какую-то
   девицу!!
   - Мы исправимся!
   - Или покончим с собой!
   В последнем Босс здорово усомнился; его ниндзи были не из
   тех, кто смог бы совершить подобный поступок.
   Да и что было бы делать потом с трупами?!
   Как объясняться с их родственниками?!
   И почему он не набрал в штат круглых сирот?!
   - Учтите, завтра у вас последняя попытка! Или вы достанете
   мальчишку! Или я не знаю что с вами сделаю!
   - Понятно, сенсей!
   - После контрольной явки парень должен исчезнуть для воен-
   комата без следа!
   - Да, сенсей!
   Подойдя к окну, директор АОЗТ поскреб ногтями волосатую
   грудь под шелковым кимоно, расшитым золотыми драконами:
   - Вон отсюда! И не являйтесь ко мне без добычи!
   В конце концов других людей он не имел, взять их было не-
   откуда и потому приходилось терпеть этих, надеясь на лучшее.
  
  
   Дуркало переходил улицу, направляясь к родному военкомату,
   когда его остановила юркая девица в сальных кудряшках, ухва-
   тившая его за портупею.
   - Простите... - вкрадчиво проговорила она, потупясь.
   - Я спешу.
   - Это ненадолго. Социологический опрос... Ваши имя, долж-
   ность, звание?
   - Это еще зачем? - насторожился полковник, подозревая ин-
   тервьюершу в тесных связях с ЦРУ, "Моссадом", МИ-6 или на ху-
   дой конец с разведкой суверенной Молдавии.
   - Для статистики.
   - Я не имею права отвечать без санкции командования!
   - В таком случае ваше имя можете не называть. - смилости-
   вилась девица, кивая на движущуюся против движения колонну
   демонстрантов. - Что вы испытываете, как военный человек,
   глядя на пацифистов?
   - Ничего хорошего.
   - Тогда вам просто необходимо приобрести брошюру "Как уви-
   деть мир цветным и почувствовать себя счастливым". Цена - во-
   семьдесят пять рублей, твердая целлофанированная обложка... -
   она говорила терпеливым, наставительным тоном, каким взрослые
   разговаривают с больным ребенком. - Вопрос второй. Сочувству-
   ете ли вы деятельности "Комитета солдатских матерей"?
   - Не-ет!! - взвыл Леонид Николаевич раненым в зад лосем.
   - А раз так, вам необходимо прочитать книгу "Межличностные
   отношения: как избавиться от консервативного мышления" по це-
   не сто тридцать семь рублей.
   Дуркало дипломатично промолчал, делая мелкие шажки от нас-
   тырной провокаторши.
   - Вопрос третий. Какое место в вашей жизни занимает воинс-
   кая служба?
   - Первое и последнее!
   - Это ужасно. - вражья наемница удивленно уставилась на
   офицера, словно подобное предположение не приходило ей в го-
   лову. - Ну, ничего, вам поможет исследование "Секреты влияния
   на людей: как завоевывать друзей, как знакомиться с девушками
   и иметь у них успех" стоимостью...
   Дальше военком не слушал; мощно оттолкнув нахалку животом,
   он бросился от нее убегать, напрочь забыв, что вид бегущего в
   мирное время полковника обычно вызывает у гражданского насе-
   ления панику...
  
  
   Оставив Ирину у входа невысокого строения имени одного из
   деятелей октябрьского переворота 1917 года, Виталий вошел
   внутрь и оказался в маленьком зальчике, заполненном вызванны-
   ми повестками на контрольную явку призывниками.
   - Рыжиков! - выкрикнула сидящая за столом на сцене Цветко-
   ва.
   - Здесь!
   - Подойдите!
   Музыкант смотрел, как очередной названный поднимался по
   приставной лестнице к трем дамам в погонах, когда услышал:
   - Берлинский-Коржиков!
   - Я! - он двинулся к столу на фоне российского герба.
   - Повестку! - протянула руку Манерная.
   Арфист отдал.
   - Паспорт! - потребовала Пробкина.
   Виталий безропотно расстался и с ним.
   - Распишитесь. - придвинула ему ведомость мичман.
   Его рука вывела витиеватый росчерк в длинном столбце фами-
   лий.
   - Номер вашей команды - семьсот сорок пять. Вам необходимо
   явиться к двенадцати часам послезавтра к зданию военкомата со
   сменой белья, туалетными принадлежностями, кружкой, ложкой и
   продуктами питания на три дня для отправки в войска. - тоном
   лектора давно исчезнувшего общества "Знание" проинформировала
   маэстро Марина. - У вас есть вопросы?
   - Да нет. Пока все ясно.
   - Очень хорошо. - констатировала мичман с улыбкой каменно-
   го Будды.
   - До свидания.
   Арфист направился к выходу из зала, не обратив внимания на
   то, что к нему с четырех сторон целеустремленно продвигались
   с решительными лицами Длинный, Тупой, Лысый и Крепкий.
  
  
   Ниндзи ловко и бесцеремонно раздвигали всех, оказавшихся у
   них на пути.
   На сборный пункт они проникли через канализацию.
   Правда, сперва перепутали направление и вылезли в бане.
   Причем, по злой иронии судьбы именно в этот день помывка
   предназначалась исключительно для женщин.
   Понятно, какую теплую встречу им устроили городские валь-
   кирии, когда несколько особей мужского пола появились в па-
   рилке.
   Почему-то российская женщина всегда считает - ее прямо-та-
   ки жаждут изнасиловать, даже если во рту не сохранилось ни
   одного зуба и давно наступил климакс.
   Естественно, она яростно защищает свою невинность с по-
   мощью любых подручных средств - ногтей, шаек, веников, без
   лишних слов пуская их в дело, вместо того, чтобы выслушать
   объяснения тех, кого ошибочно принимает за насильников.
   Потом Длинный пропустил нужный поворот, приведя всех в
   близлежащий Дворец Культуры, где в тот момент представители
   организации солнечного Израиля "Сохнут" вручали директору
   черный нал за аренду помещений под офис.
   Конечно, без лишних свидетелей!
   Их неожиданное появление ввело в прединфарктное состояние
   бравого бригадного генерала, попытавшегося было стойко выдер-
   жать неожиданный удар, но не рассчитавшего собственных сил.
   Едва Вигдор бен Меир угрожающе нахмурил кустистые брови
   a-la-L.I.Brezsnev, собираясь не моргнув глазом, содрать живь-
   ем шкуры с непрошенных гостей, вышедгих прямо из директорско-
   го сейфа, как сразу понял - перед ним отнюдь не боевики дви-
   жения за освобождение Палестины, обычно предпочитавшие с ним
   не связываться. Люди в черном избавили его от завышенной са-
   мооценки серией быстрых сокрушающих попаданий ногами и руками
   в наиболее уязвимые места угрожающе затрещавшего костного
   каркаса.
   И он успокоился на полу с блаженной улыбкой младенца, уйдя
   в глубокий астрал от окружающей действительности.
   И на пару месяцев выпал из тяжелых трудовых будней по ра-
   боте с российско-еврейской молодежью с целью ее отправки в
   Землю Обетованную ради увеличения численности национальной
   армии из-за полученных увечий.
   После этого ниндзи исчезли.
   Только на четвертый раз работники АОЗТ наконец попали ту-
   да, куда им было нужно.
  
  
   Босс ниндзей, раскладывавший пасьянс на экране компьютера,
   не глядя протянул левую руку, взял бутылку коньяка и, не от-
   рывая глаз от монитора, налил себе полный бокал.
   Пасьянс сошелся.
   Едва он с наслаждением выпил, вдруг зазвонил телефон.
   Но прежде, чем ответить, директор АОЗТ хватил еще коньяка
   и только тогда подал голос:
   - Слушаю! - его лицо искривилось, словно Босс проглотил
   некий протухший продукт. - Нет, Людмила Карловна, я помню о
   нашем контракте и прилагаю все силы!.. Ну что вы!.. Никакой
   осечки быть не может, ручаюсь собственной головой!.. Да!.. До
   скорой встречи!
   Главный ниндзя отключился, дрожащей рукой схватил бутылку
   и жадно приник к ней подобно путнику, преодолевшему пустыню.
   Осушив ее до конца, он бессильно откинулся в кресле; обхватив
   голову руками, долго сидел так, покачиваясь из стороны в сто-
   рону и беспомощно вздыхая:
   - Кто бы знал, как меня достала эта ненормальная истерич-
   ка!
  
  
   Берлинский-Коржиков уже подходил к выходу, когда появив-
   шийся рядом Крепкий ловко подрубил его, взвалил себе на плечо
   и юркнул на лестницу.
   Однако ему перекрыла путь густая толпа призывников, подго-
   няемая дружескими тычками под зад ОМОНом.
   Он не растерялся и с напряженно-яростной физиономией про-
   бился к высоким стеклянным дверям, ведущим на улицу.
   - Что случилось? - напоминавший своими габаритами танк
   сержант приподнял за подбородок Виталия, обвисшего на плече
   Крепкого.
   - Да дружок вот обеспамятел от радости, что попал в морпе-
   хи!
   - Пропуск!
   Пришедший в себя музыкант сообразил в чем дело и предъявил
   выданную ему Пробкиной бумагу.
   - Проходи!
   Его выпустили из здания, а ниндзю отпихнули назад:
   - Сперва следует отметиться!
   - Я свои два года уже оттрубил! - лицо Крепыша исказилось
   такой ненавистью, что ее хватило бы на все население Китая.
   - Ничего не знаю! Приказ один для всех!
   Остолбеневший Крепкий провожал арфиста глазами, сжимая ку-
   лаки от бешенства, а заметив взявшую Виталия под руку Ирину,
   впервые в жизни ощутил, с какой стороны у него сердце.
   У ниндзей не оставалось иного выхода, как снова начать
   преследование.
   Выйдя из сборного пункта тем же способом, что и вошли, они
   сами того не желая, лишили Вооруженные Силы России потенци-
   ального кандидата на службу в противовоздушной обороне, пов-
   редившегося в уме при виде того, как шесть здоровенных мужи-
   ков в черном один за другим спускаются в сливное отверстие
   унитаза и больше не возвращаются обратно.
  
  
   Мичман Пробкина сложила в стопку бланки ведомостей с фами-
   лиями призывников и мечтательно улыбнулась:
   - Люсь, а как ты проведешь время в отгулах, когда их нам
   дадут за переработку?
   Цветкова, делавшая записи в толстой книге, радостно встре-
   пенулась:
   - Неужели, Дуркало пообещал?
   - Нет, конечно. Это я так, к примеру...
  
  
   Музыкант и скаутмастер под непрерывным наблюдением ниндзей
   гуляли по городу.
   При этом они находились в относительной безопасности.
   После проведения антимилитаристских митингов и демонстра-
   ций по улицам с подозрительными лицами прохаживались усилен-
   ные патрули МВД, а в планы работников АОЗТ не входило ссо-
   риться с представителями карающих органов.
   Зачем искать себе на задницы лишние приключения и похищать
   клиента у них на глазах?
   Хотя, по большому счету, дело было не в милиции! При жела-
   нии "черные дьяволы" легко бы с ними справились и легко отор-
   вались от преследования!
   Просто охота на мальчишку чересчур затянулась! И уже не
   приносила никому из них того удовольствия, которое они полу-
   чали раньше!
   Однако, когда арфист и Ирина вошли в Заповедный сад, пре-
   следователи приободрились; среди статуй можно было легко за-
   маскироваться и претворить задуманное в жизнь, не привлекая
   излишнего внимания!
   Но, к сожалению, вокруг находилось чересчур много ненужных
   свидетелей!
   А потом Тупой провалился в люк, и пока его вытаскивали,
   Берлинский-Коржиков и девушка уже оказались на Прометеевом
   поле.
   В общем Лысый пришел к выводу, что в такой обстановке
   действовать невозможно и приказал выждать благоприятного мо-
   мента.
   Ниндзи последовали приказу.
   И совершенно потеряли из вида тех, за кем следили.
   Вспыхнувшую было панику погасил старший, достав из-за па-
   зухи минипеленгатор, который прилежно запищал, принимая сиг-
   нал радиомаяка после своего включения:
   - Они где-то недалеко.
   - Может, разойдемся по разным направлениям? - предложил
   Длинный.
   - А как потом соберемся? - спросил Тупой.
   - А ты подумай.
   Тупа честно напряг немногие имевшиеся у него мозговые из-
   вилины, затем разгладил морщины на согнувшемся в три погибели
   лбу и просиял счастливой улыбкой:
   - Я понял, это была шутка! Ха-ха-ха! Смешно!
   - Заткнись! - приказал Лысый. - Итак, расходимся, но будем
   брать парня только когда соберемся все!
   Ниндзи понятливо кивнули; каждый неоднократно испытал на
   себе бойцовские качества скаутмастера и в глубине души вовсе
   не был уверен, что даже вшестером им удастся провернуть дело
   незаметно для девчонки.
  
  
   Ирина вела Виталия на годовщину создания первого российс-
   кого скаутского отряда в Царском Селе.
   В 1909 году офицер первого Его Императорского величества
   лейб-гвардии стрелкового полка штабс-капитан Пантюхов, прос-
   нувшись поутру с гудящей с похмелья головой, пришел к печаль-
   ному для себя выводу - дальше так жить нельзя.
   Порядочно прослужив, он ничего не получил, кроме недавно
   вылеченного наконец триппера, из-за которого его авторитет у
   товарищей по полку значительно упал. Поэтому, поправив здо-
   ровье слезой Христовой, Олег Иванович решил сделаться полез-
   ным царю и Отечеству на новом поприще - начать воспитывать
   молодежь в духе верности тому самому Отечеству.
   Наскоро пробежав глазами "Инструкции для скаутов" и "Юного
   разведчика" англичанина Баден Пауэлла, купленные в состоя-
   нии среднего алкогольного опьянения за гривенник у уличного
   разносчика, штабс-капитан понял, что неожиданно набрел на
   золотые россыпи.
   И забил во все колокола, звон которых привлек наконец к
   его персоне долгожданное внимание не только общественности,
   но и самодержца.
   Маршируя во главе первых скаутов, быстро слетевшихся к не-
   му со всех концов Петербурга - их привлекала новизна и пи-
   кантность ситуации - Олег Иванович широко разрекламировал
   программу воспитания подрастающего поколения, позаимствован-
   ную у английского генерала и согласованную с российским МВД.
   Еще у всех в памяти был жив неудавшийся коммунистический
   переворот, дети обывателей по-прежнему носились с революцион-
   ными идеями, и потому назрела насущная необходимость отвлечь
   молодежь от непродуманных действий.
   Хотя Пантюхов и провозгласил официально партийную нейт-
   ральность скаутинга, на самом деле его организация имела ярко
   выраженную политическую, милитаристскую и религиозную направ-
   ленность, давшую возможность присосаться сразу к трем маткам
   - тайным фондам полиции, министерства обороны и Святейшего
   Синода.
   Законы, провозглашенные штабс-капитаном, требовали от каж-
   дого скаута быть другом всем независимо от их принадлежности
   к классу или социальной группе общества, что позволило отс-
   транить значительную часть молодежи от борьбы за светлое ком-
   мунистическое будущее.
   Но к 1914 году российский скаутинг перенес тяжелую утрату.
   Созданные специально для крестьянских и фабричных детей
   "потешные" отряды приказали долго жить.
   Олег Иванович поставил во главе их строевых служак не выше
   чина фельдфебеля, и те принялись рьяно обучать своих питом-
   цев, как правильно смешивать водку с пивом да в вечерние часы
   махать кулаками на рабочих окраинах.
   В результате большинство "потешных" оказались под забором
   или на каторге за совершенные ими противоправные действия, а
   их наставников быстро и без шума отправили в отставку подаль-
   ше от греха и внимания со стороны властьпредержащих.
   Подростки успешно воспитывались в духе верности царствую-
   щему дому.
   В процессе развивающих игр, физических упражнений и сорев-
   нований, бесед о военной жизни и подвигов разведчиков, а так-
   же о религии скаутам внушалось беспрекословное повиновение
   своим руководителям, родителям, государству и церкви.
   И здесь произошла еще одна революция, которая не попала на
   скрижали истории.
   В дверь скаутизма решительно и грозно загрохотали ногами и
   руками девочки и девушки, возмущенные ущемлением их прав -
   лишенные возможности стать разведчицами.
   Пресса и общество встали на сторону угнетенных, помня, как
   экзальтированные россиянки излишне рьяно поддерживали револю-
   ционных террористов в девятьсот пятом году.
   Их необходимо было переключить на что-либо иное, дав воз-
   можность отовлечься от изучения трудов неуловимого и вездесу-
   щего Ульянова-Ленина.
   Пантюхову ничего не оставалось, кроме как явиться на конс-
   пиративную квартиру тайной полиции, после чего за определен-
   ную мзду была узаконена и российская организация герлскаутов.
   Она начала с энтузиазмом прививать девицам навыки будущих
   домашних хозяек и матерей, исключив порядочное количество по-
   тенциальных коллонтай и землячек из зреющего революционного
   нарыва, чем заслужила стойкую ненависть вождя мирового про-
   летариата, утверждавшего, что их специально воспитывают в ду-
   хе великодержавного шовинизма, милитаризма и преданности мо-
   нархическому строю.
   За свой труд на благо России штабс-капитан был удостоен
   высочайшей аудиенции, но из-за происков Распутина не получил
   причитающегося ему удовлетворения, и даже солидная денежная
   компенсация не уменьшила чувства обиды.
   По правде говоря, Олегу Ивановичу было на что обижаться.
   Если во всей Европе в общей сложности насчитывалось около
   60 000 скаутов, то в одной России их было почти 50 000, а
   правительство не оценило его заслуг должным образом.
   И Пантюхов дулся до октября 1917 года, когда пришедшие к
   власти большевики объявили главе российского скаутинга, что в
   его услугах не нуждаются вообще.
   Он загрустил и однажды ночью, прихватив состояние, нажитое
   тяжким трудом, пересек финскую границу, навсегда оставив не-
   благодарную Родину.
   Штабс-капитан ушел, но дело его осталось.
   Начавшаяся Гражданская война позволила юным разведчикам
   применить на практике те навыки, которые они получили в воен-
   ных играх.
   Однако подавляющее большинство почему-то оказалось в арми-
   ях Деникина, Колчака, Врангеля, чем еще больше восстановило
   против себя вождя страны Советов.
   Созданный в противовес скаутингу комсомол повел с ним бес-
   компромиссную и последовательную борьбу; на II, III и IV съ-
   ездах были выработаны решения о роспуске кое-где еще уцелев-
   ших от массового истребления скаутских групп.
   А супруга главы государства в бестселлере того времени
   "РКСМ и бойскаутизм", полностью отвергнув цель и принципы
   системы воспитания Баден Пауэлла, дала указание использо-
   вать на практике те же самые методы для создания новой комму-
   нистической организации для детей под названием "пионеры".
   К чему ломать голову и что-то менять, если в подвалах ОГПУ
   добивали последних руководителей скаутинга, чтобы они не сме-
   ли рассказать о беззастенчивом плагиате?
   - Будь готов! - прокричала с высокой трибуны товарищ
   Крупская.
   - Всегда готов! - дружно рявкнули в ответ дети, смутно
   представляя, к чему именно они должны быть готовы.
   Правда, позже яркий пример Павлика Морозова, стукача по
   идейным соображениям, помог в этом разобраться.
   Кто понял и согласился, остались на свободе, а кто понял и
   не согласился, кончили дни в ГУЛАГе - стране требовались тру-
   довые руки, а средств на оплату не хватало, поэтому на "стро-
   йках народного хозяйства" вместо зарплаты выдавались продпай-
   ки.
   Полным ходом шли индустриализация, коллективизация, элект-
   рификация под всевидящим и недреманным оком лучшего друга со-
   ветских людей товарища Сталина, имевшего махровое прошлое
   кавказского громилы-уголовника!
   Пионеры, комсомольцы, коммунисты, даже беспартийные являли
   миру чудеса плановой экономики, выполняя пятилетки чуть ли не
   в три дня!
   О скаутах не было упоминаний.
   Они исчезли в буднях великих строек, как обры во времена
   средневековой Руси.
   И никто из многочисленной стаи орлят-пионеров, учившихся
   летать под неусыпным надзором РКСМ, ВКП(б) и НКВД не имел по-
   нятия, что в основе всех сборов, походов, летних лагерей,
   кружков по интересам лежит ничто иное, как преданный забвению
   скаутинг.
   Те, кто это знал, либо лежали на кладбищах, либо молчали,
   не желая становиться удобрениями на колхозных полях.
   Истина жила среди эмигрантов-скаутов Германии, Франции,
   Польши, Финляндии, Болгарии и других стран, где, несмотря на
   все старания соратников Ленина-Сталина, так и не удалось раз-
   дуть пожар мировой революции.
   Но после передела мира в результате Второй Мировой войны
   социализм поднял голову в доброй половине Европы и там окон-
   чательно и бесповоротно уничтожили скаутинг, придумав вместо
   него чавдарчат, харцеров, СНМ и им подобных.
   Казалось, скаутинг в России уничтожен окончательно и нав-
   сегда.
   Однако в нее пришла перестройка, выпустившая из подполья
   многое справедливо и несправедливо забытое.
   И тогда тайный последователь Пантюхова Александр Окунев
   громко заявил о существовании самого себя и своих единомыш-
   ленников.
   Еще не реконструированное КГБ включило его в сферу своих
   интересов и - крупно просчиталось!
   Вывозя впервые в истории послереволюционной России неоска-
   утов на международное Джамбори в Австралию, он не испугался
   грозных оперов с Чугунного и поставил на уши австралийское
   посольство в Москве, сделав из подростков жертв идеологичес-
   ких репрессий.
   В результате русская делегация улетела к месту сбора не
   рейсом Аэрофлота, а персональным самолетом президента страны
   кенгуру и бумерангов.
   А репортеры заработали на Окуневе и его ребятах политичес-
   кий капитал, оповестив международную общественность об их
   преследовании на первых полосах газет и уделив их проблемам
   полторы минуты лучшего эфирного времени в теленовостях.
   После возвращения компетентные органы не применили к скау-
   там никаких санкций - предпочли не связываться.
   И чуть позже их взял под свою опеку мэр города, помогая
   увеличивать количество членов Ассоциации российских скаутов.
  
  
   Ярко светило солнце, громко пели птицы.
   Ровно пищал радиомаяк.
   Народу на площади перед царским дворцом становилось все
   больше и больше.
   И ниндзи поняли, похищать Виталия в многочисленной толпе
   рискованно - взять-то, конечно, его можно, но вот спокойно с
   ним уйти при куче свидетелей не представлялось возможным даже
   Тупому.
   Ничего не оставалось, как выждать удобный моментТ.
   Ровно в полдень пропели горны, приветствуя поднятие флага
   со скаутской лилией и вышитым золотом призывом "Будь го-
   товъ!".
   Стоящее на наспех сколоченной трибуне руководство Ассоциа-
   ции вместе с почетными гостями, среди которых выдвинулся в
   первый ряд на всеобщее обозрение и решительно взял микрофон
   вице-мэр города, занимавший по совместительству еще и долж-
   ности президента баскетбольного клуба и федерации велоспорта,
   вскинуло руки в приветствии.
   Вице-мэр города искренне считал; пообещав собравшимся зри-
   телям открыть через пару лет несколько новых станций метро,
   отремонтировать дороги в пригороде и ввести в строй некоторое
   количество квадратных метров муниципального жилья для очеред-
   ников, он привлечет к своей кадидатуре горячие симпатии масс.
   На предстоящих выборах губернатора области!
   Поэтому вместо вступительного слова президента Ассоциации
   городских скаутов, посвященного началу праздника, над пло-
   щадью разнесся мощный рык будущего кандидата!
   Однако его крестьянский вид почему-то никого из собравших-
   ся не воодушевил, и чтобы спасти положение, вице-президент
   Ассоциации с приятной улыбкой повязал ему галстук.
   Вице-мэр обиделся, но, желая сохранить невольно перекосив-
   шееся политическое лицо, героически изобразил чуть ли все-
   ленскую радость от общения с народом.
   А мимо трибуны двинулись строем, старательно печатая шаг,
   под барабанный бой и музыку духового оркестра скаутские отря-
   ды.
  
  
   Ученик восьмого класса более чем средней школы Юрий Хорь-
   ков, носивший скаутское имя Нат, перед началом парада обратил
   внимание на задний карман черных джинсов Ирины.
   На нем что-то призывно посверкивало под солнцем.
   Будучи от природы парнем любознательным, Хорьков решил
   рассмотреть поближе неизвестный предмет - как сорока, привле-
   ченная ярким блеском.
   Некоторая ловкость рук под одобрительные смешки товарищей
   по патрулю позволила ему незаметно для скаутмастера завладеть
   вожделенной штучкой.
   Радиомаяком ниндзей.
   А поданная команда к началу движения церемониальным маршем
   по площади заставила его забыть о добыче...
  
  
   Шествие продолжалось долго.
   У стоящих на трибуне уже сами собой начали опускаться руки
   от непрерывного отдания салюта, когда на площадь вступили по-
   следние дружины, где во главе одной из них вышагивала Мари­на.
   Заметив ее, ниндзи напряглись.
   Зрители начали расходиться. Работая локтями и коленями,
   похитители пробились к оставшемуся без присмотра Берлинскому-
   Коржикову.
   Сейчас или никогда!
   Все решали мгновения!
   Но тут возникло препятствие в виде сомнительных личностей
   в желтых балахонах, чьи бритые головы биллиардными шарами
   блестели на солнце, а босые ноги шаркали по заплеванной пло-
   площади. Высокий держал ярко раскрашенную банку, жирный
   звенел закрепленными на пальцах музыкальными тарелочками:
   - Харе Кришна!!
   - Харе!! Харе!! - высокими голосами возопили шедшие за эк­- зотической парочкой трое соратников.
   Высокий подсунул под нос Лысому банку:
   - Пожертвуйте сколько можете на церковь бога Кришны и ее
   последователей.
   - Отвали!
   Проситель, округлив глаза, негодующе расправил узкие пле­чи, оглядываясь на своих:
   - Ты разрываешь мне сердце... Как же еще много злых людей в нашем мире...
   Наглость кришнаита вызвала яростное неприятие со стороны Крепкого - одним движением он заставил сборщика пожертвований пролететь по воздуху пару-тройку метров, сбив приятелей с ног.
   Причем, со стороны могло показаться, что люди в желтом просто споткнулись - все сразу, одновременно.
   Псевдоиндусы подняли свои тела с нагретых солнцем булыжни­ков площади и стремительно приблизились к ниндзям, вытаскивая из складок одежд кастеты и велосипедные цепи.
   Их атака была встречена Лысым с Длинным элементарным и действенным маневром - оба отступили в стороны, пропуская на­падающих на Тупого, Мелкого, Крепкого и Бородатого, и ударили им в спины.
   Из барахтающегося на земле желтого клубка тел донеслись выкрики о величии Кришны и небесной каре тем, кто его не признает.
   Бородатый кивнул на уходящего с площади арфиста:
   - Поглядите!
   Получившие отпор религиозные фанаты, произведя перегруппи-
   ров­ровку, снова ринулись в бой.
   Лысый указал на них подбородком Тупому и Крепкому:
   - Успокойте недоносков!
   Кришнаиты мешали ниндзям.
   Поэтому высокий выпал в глубокий осадок от соприкосновения левым подреберьем с локтем Тупого, жирный мгновенно успокоил­ся от удара ногой под дых. Крепкий же сотворил нечто такое, что велосипедная цепь, крутившаяся восьмеркой в руке козлобо­родого, вдруг обвилась вокруг шеи хозяина, после чего тот принял позу статиста, изображающего убитого в бою в батальной киноленте. Четвертый, получив от Длинного плюху ногой в че­люсть в стиле Ван Дамма, улегся отдыхать на ковре из толстого слоя пыли и мусора, а последний укатился колесом к дворцовому крыльцу, где постарался стать как можно более незаметным для постороннего глаза.
   А ниндзи, настроившись на сигнал радиомаяка, с вожделением охотничьих собак, учуявших запах лисы, направились на поиски Ирины и Виталия.
  
   Старшина 1-ой статьи Огнева зашла в универсальный магазин, миновала отдел парфюмерии, проскочила бытовую химию, не за­держалась возле корма для животных и свернула к кондитерско­му.
   Остановившись перед пирамидами различных шоколадных набо­ров, она сделала вид, будто выбирает коробку, а на самом деле уставилась на бритого парня в белоснежном халате, который, нечаянно встретившись с ней глазами, бросился к молодой жен­щине.
   - Здравствуйте! Вы меня узнаете? - своим видом он напоми­нал сельчанина, впервые в жизни попавшего в большой город.
   - А-а, как же, помню. Колосов Андрей Викторович.
   - Точно. - он взял ее за запястье.
   - И что это значит?
   - Красивая у вас рука...
   - Да? А вы знаете, как называют того, кто берет за руку без спроса и разрешения?
   - Конечно, знаю! Душевным и общительным.
   - Нет! Его называют прилипалой!
   В выражении лица Колосова появилось больше бессмысленнос­ти, чем изумления, но парень быстро справился с собой:
   - А вам не кажется, что судьба так часто сводит нас вмес­те?
   - Вероятно, ни один человек не может избежать рока. - Светлана подала ему извлеченную из сумочки повестку. - Поэто­му он и свел нас.
   Бритый так глянул на старшину 1-ой статьи, точно увидел за ее плечами нечто жуткое и - безвольно принял бланк.
  
   Спустившись по каменным ступенькам лестницы, ведущей с на­бережной к самой реке, ниндзи обнаружили трех веселых скау­тов, сосавших пиво из жестяных банок.
   Выругавшись, Бородатый нажал кнопку на приемнике-пеленга­торе, и все услышали оглушительный писк:
   - Объект рядом.
   - Замаскировалась?
   - Где?
   Скаутов поочередно перевернули вниз головой и основательно потрясли - из карманов вывалились очень интересные вещи; от мелочи до презервативов.
   И радиомаяк.
   - Чей?! - раненым медведем взревел Лысый.
   - Мой! - Хорьков смотрел на него, замерев сусликом.
   - Где взял?! - из глотки бригадира вырвался рев взлетающего
   реактивного истребителя.
   - У скаутмастера на джинах болталось. Ну я и...
   - Твою мать!! - сплюнул Крепкий.
   - А чего я сделал-то?!
   Смерив юного оболтуса взглядом записного людоеда, Лысый увел за собой свою команду.
   Жизненно важная операция в очередной раз сорвалась!
   И теперь приходилось начинать все сначала!
   Ирина и Виталий стояли на задней площадке полупустого ав­тобуса.
   Скаутмастер демонстративно игнорировала арфиста, не отры­вая взгляда от убегавших назад деревьев, высаженных вдоль пу­ти.
   Он обнял ее сзади за плечи:
   - Что с тобой?
   - Ничего.
   - Неправда... Может, все-таки объяснишь?
   - Ты и сам все знаешь. - Резвова вполоборота глянула на музыканта с достоинством Марии-Антуанетты, взошедшей на эша­фот.
   - О чем ты?!
   - Два часа болтал с Галкой, а на меня ни разу даже не посм-
   отрел!
   - Да ты что?! - Берлинский-Коржиков стал удивленным и оби­женным, точно боксер, захваченный врасплох ударом ниже пояса.
   - Если бы я ушла, ты бы этого не заметил!
   Виталий поцеловал ее в мочку уха, крепче прижимая девушку к себе:
   - Ты иногда бываешь такой дурочкой...
   Она пристроила свой висок у него на плече:
   - Правда?
   Людмила Карловна проходила проходным двором, когда разда­лась автоматная очередь.
   Берлинская-Коржикова распласталась на грязном асфаль­те, мечтая превратиться в маленькую серую мышку и забиться в какую-нибудь незаметную норку, чтобы ее никогда не нашли.
   Ее обалдевший взгляд уперся в чьи-то безжизненно вытянутые ноги около подъезда с кодовым замком на железной двери.
   - Стреляли в меня, а попали в него... - сообразила мать Витаси. - Теперь военные не остановятся ни перед чем!
   Кто-то стал ее поднимать,отряхивать:
   - Вы не ушиблись?
   - Это я должна была здесь лежать. - она с упоением зарыда­ла на узком плече тщедушного молодого человека в фотохромных очках. - Метили-то в меня!
   - Сева, вставай! Снято! - стриженая энергичная девица бе-с­церемонно пнула носком туфли в бок окровавленное тело.
   "Труп" сел и потянулся, с хрустом зевая:
   - Что так долго? Я чуть не уснул.
   - Да как на грех камеру заело.
   - Вечно у вас камера! А лежать, между прочим, пришлось на сквозняке! А если подцеплю бронхит или ангину, кто больняк оплатит?
   К потрясенной матери Витаси подскочил блондинистый тип в кожаной безрукавке и с чувством пожал руку:
   - Спасибо!.. Гениально!!. Вы так талантливо упали!!. Счастлив был с вами поработать!!
   У Людмилы Карловны голова пошла кругом, а тип, не проявляя к ней больше интереса, принялся отдавать указания неизвестно откуда появившейся подобострастной свите, внимавшей ему с по­истине кошачей преданностью.
   Берлинская-Коржикова оскорбилась.
   Ее меньше всего занимало, какое место в киношной иерархии занимал столь жестоко подшутивший над ней человек - имев­ший, кстати, если не мировую, то уж европейскую известность точно - он был враг, и с ним необходимо было рассчитаться.
   Маленький, но твердый кулак опустился на голову автора "Сестры", "Сестры-2" и "Сестры на Марсе", смяв ее в гармонь родимую и заставив режиссера улечься отдохнуть на асфальте.
   После этого мстительница бросилась бежать.
   Возмущенные крики свитских скоро затихли за спиной, а по­верженный и травмированный кумир картинно умирал от столкно­вения со столь грубой силой и действительностью, прокручивая в не до конца отшибленных мозгах сюжет новой киноленты, осно­ванный на этом прискорбном факте из собственной биографии.
  
   Рыбой в коптильне Лысый неподвижно завис над картой горо­да, прикрепленной ржавыми кнопками к стене.
   Военкомат, дома Ирины и Виталия, штаб-квартира скаутов бы­ли обведены красным фломастером.
   - Значит, так! - с видом Зевса-громовержца старший над ниндзями воздел вверх указательный палец. - Мелкий, отпра­вишься на генеральскую дачу и встанешь там на шухере.
   - Есть.
   - Борода, твое место у комиссариата.
   - Понял. - ниндзю в очередной раз прохватила нервная дрожь.
   - Длинный и Тупой, соответственно, следят за хатами парня и девки.
   - Ясно. - в их глазах появилась неукротимая решимость.
   - Крепыш, сядешь у скаутской блат-хазы.
   - Ладно. - получивший указание сделал строгое лицо.
   - Я остаюсь с Бородой у РВК на черном выходе. Связь держать со мной... Вопросы есть? Нет? Тогда - по местам!
  
   Ирина и Виталий вышли из автобуса, направляясь к военкома­ту, у входа в который сидел Бородатый, замаскировавшийся под нищего, просящего подаяние, рядом с табличкой с корявой над­писью "Беру только в СКВ".
   Но что самое невероятное - в засаленной кепке действитель­но лежали доллары, франки, марки и то ли юани, то ли шекели.
   - Однако! - оценил арфист.
   Резвова коротко хохотнула, шагнула в подъезд, музыкант поспешил за ней, а около Бородатого остановился подвыпивший полковник-химик:
   - Паша. - офицер протянул руку для пожатия.
   - Леша. - представился нищий.
   - Выпьем? - офицер вытащил "McCormic". - Другого, брат, нету.
   - Ничего, бывает.
   Полковник принял уже такое количество водки, которое могло бы свалить и быка, поэтому после пары глотков прямо из гор­лышка он отключился, как электрическая лампочка.
   "Нищий" затащил его под арку во внутренний двор, заботливо пристроил на помойке и вернулся на свое рабочее место, где достал из-под драного пиджака радиотелефон:
   - Это я... Они только что прошли в здание...
   Сержант Разгильдяева мыла в туалете руки:
   - И спать хочется, и Родину жалко. - сказала она своему отражению. И в этот момент к соседнему умывальнику подошла ефрейтор Тихонина с очередной книгой в яркой обложке подмыш­кой. - Слушай, Женька, все забываю спросить! Объясни мне, что это у вас в авиации за выражение "угол сноса"?
   - Нет у нас такого выражения.
   - Как нет?!
   - А вот так. - ефрейтор напустила на себя вид школьной учительницы, объясняющей урок ученице. - Есть выражение "сот­ня с носа".
  
   - Тогда команда семьсот сорок пять укомплектована пол­ностью! - доложила Красавиной Милосердова.
   - Но тебе никто не разрешал произвольно менять призывни­ков!
   - Да где я сейчас найду их личные дела?! - с собачьей тос­кой в голосе спросила Татьяна.
   Прапорщик с досадой повернулась на скрип двери:
   - Кто там?
   Ирина с Виталием вошли в кабинет.
   - Данусь, только ты можешь нас спасти.
   - Не пугай.
   - А что случилось? - заинтересовалась рядовая, брови кото­рой бодро понеслись к корням волос.
   - Ему отправляться служить, - скаутмастер подтолкнула ар­фиста к Красавиной, - а на него охотятся, чтобы помешать отп­равке.
   - Глупая шутка!
   - Все было бы очень комично, если бы не было так трагично!
   - Прямо детектив какой-то! - восхитилась Милосердова.
   - И что вы от меня хотите? - прапорщик достала сигареты.
   - Спрячь его до призыва.
   - Ты с ума сошла!
   - Да ведь всего-то только до завтра!
   - Куда я его спрячу?! - Данута прошлась взад и вперед по
   кабинету с грацией пантеры, посаженной в клетку
   - Пойми, его не оставят в покое!
   Красавина, закурив, надолго задумалась:
   - Какой номер команды?
   - Семьсот сорок пять! - подал голос Берлинский-Коржиков.
   - Найди мне его личное дело. - взглянула Данута на рядо­вую.
   Дернув плечом, та вышла.
   - Ты хоть соображаешь, на что меня толкаешь? Ну, куда я его дену?! - спросила прапорщик тоном ворчливой старухи, ко­торая ни в чем не в силах отказать проказнице-внучке. - Здесь, в военкомате помещение найти трудно... В первое попав­шееся живого человека не засунешь даже на одну ночь... А в неприспособленном он долго не продержится...
   - Как-нибудь... - попробовал успокоить ее арфист.
   - А в туалет будешь, как кот, в угол ходить? - съязвила подруга Ирины.
   Вернулась рядовая с серой папкой-скоросшивателем:
   - Вот. Правда, это только дубликат...
   - Спасибо. - Данута быстро пролистала личное дело музыкан­та и подала его ему. - Держи при себе. А сейчас идем - как говорится, береженого Бог бережет.
   - Ты просто прелесть! - Резвова громко и радостно захло­пала
   в ладоши, будто внезапно получила долгожданный подарок.
   Прапорщик, скаутмастер и музыкант вышли из кабинета.
   В коридоре, полном посетителями, Красавина их ненадолго ос-
   тавила, а когда вернулась, с победным видом продемонстрирова-
   ла Ирине и Виталию металлический цилиндр. Отперев дверь в Ко-
   мнату Психологической разгрузки, она сделала приглашающий
   жест. Едва парень с девушкой вошли, как работник военкомата
   по­вернула извлеченный из цилиндра ключ в замочной скважине,
   тщательно опечатав обе створки печатью номером сорок семь:
   - Я отопру вас после шести!
   - Спасибо! - донеслось изнутри.
   Людмила Карловна страдала.
   Прошло уже порядочно времени, а звонка от АОЗТ "Черный ниндзя" с сообщением, что ее ненаглядный Витася находится в надежных руках все еще не было.
   Она не находила себе места.
   Все матери любят своих сыновей, и все страшатся их призыва на срочную службу.
   Умные стараются заранее подготовить себя к тому, что в один далеко не прекрасный день или вечер сын получит повестку и отправится выполнять свой священный долг перед Отечеством, которое на полтора или два года отберет у них ребенка. Они на-
   хо­дят в себе силы смириться, хотя разуму редко удается востор­-
   жествовать над материнским инстинктом. Потому как трудно пред-
   ставить; самое лучшее и красивое чадо во всем мире не бу­дет
   принадлежать родительнице довольно долгий по ее меркам срок -
   выше человеческих сил.
   Берлинская-Коржикова души не чаяла в своем Витасе - един-­
   ственном и неповторимом! - заботилась о его воспитании и обра­-
   зовании и никогда не допускала даже в мыслях, что тот может ее
   когда-нибудь покинуть.
   Он принадлежал только ей, и никакая сила не могла отобрать у нее ненаглядное дитя, в которое вложено столько любви, неж­ности и особенно - сил.
   Ее усердие в наставлении сына на путь истинный не пропало даром - если Витася и не стал пока национальной гордостью России, то к этому все шло, и их жизнь вдвоем текла гладко и спокойно, не обещая никаких неприятных сюрпризов.
   Но грянул гром среди ясного неба!
   Мальчику прислали повестку - явную прямую угрозу ее мате­ринскому счастью.
   Людмила Карловна патологически ненавидела армию, не утруж­дая себя перечислением отдельных недостатков!
   Ненавидела ее целиком - ведь служба непременно уморит сына непосильным трудом!
   Поэтому она сказала себе раз и навсегда; сделает для сына все, принесет любую жертву, но не отдаст его Вооруженным Си­лам!
   Глядя на зловеще молчащий телефон, Берлинская-Коржикова подобралась, как кошка, готовая прыгнуть на ничего не подоз­ревающую мышь.
   Мамаша впадала в панику - первый раз в жизни она не предс­тавляла, что ей делать!
  
   Ирина выскользнула из объятий Виталия, осмотрела внутрен­ность Комнаты Психологической разгрузки:
   - Вполне прилично! - она запрыгнула на массивный кожаный диван. - Даже телевизор есть!
   - А если он еще и работает! - музыкант взял с журнального столика пульт дистанционного управления.
   - Не стоит! - скаутмастер закинула обе руки ему на шею. - Давай посидим тихо-тихо...
  
   Бородатый проводил взглядом вышедших из подъезда и напра­вившихся к трамвайной остановке Цветкову, Пробкину и Идеалян, посмотрел на часы, с видом героя-подпольщика, собирающегося приклеить на стену листовку, огляделся по сторонам и достал радиотелефон:
   - Это я!.. Докладываю. Народ уходит из военкомата, а объ­ект с девкой, как в него вошли, так обратно не показыва­лись... Может, пойдут с твоей стороны?.. Понял. Продолжаю наблюдение.
  
   Услышав скрежет ключа в замке, Ирина оторвалась от Виталия в Комнате Психологической разгрузки.
   К ним заглянула Красавина:
   - Как вы тут?
   - Нормально.
   - Хорошо. - прапорщик посмотрела на Резвову. - Ты идешь или остаешься?
   - Иду. - скаутмастер поцеловала музыканта в щеку. - На се­годня у тебя имеется что поесть, а утром я принесу свеженько-
   го... До завтра! Не скучай!
   - И самое главное, не зажигай свет! - посоветовала Данута,
   лукаво улыбаясь арфисту. - С дежурной я договорилась, она те­бя
   не тронет. Но на всякий случай постарайся поменьше попа­даться
   ей на глаза. - ее голос был полон симпатии. - И запрись изну-
   три. - она бросила на кресло звенящий металлический цилиндр.
  
   Горвоенком в одних несвежих семейных трусах в горошек
   по колено лежал на столе в своем кабинете, в то время, как
   старший лейтенант Давалова, мурлыча по-кошачьи, наползала
   упругим бюстом на его потное от возбуждения лицо.
   Генерал что-то зашептал дрожащим от волнения голоском,
   скользя руками по обнаженной спине Виктории и ловя слюнявыми
   губами ее набухший сосок на левой груди.
   У нее слегка закружилась голова от сладкого дурмана.
   Но только слегка - и не более того!
   Досадуя на его старческую немощь, она принялась играть,
   как только могла, издавая страстные стоны и закатывая глаза,
   будто он творил с ней что-то совершенно невероятное.
   - Господи, молю! Дай мне мудрости, чтобы понимать этого
   старпера! Приязни, чтобы прощать его! И терпения к его немощам!
   Силы же, заметь, не прошу, а то ведь прибью его на хрен!
   Если бы горвоенком мог прочитать ее мысли!..
   Давалова любила Дуркало.
   А с генерал-майором всего лишь делала себе карьеру.
   Потому что самый быстрый способ ее сделать - через постель!
  
   При виде вышедших из военкомата через запасной выход Краса
   ви­ной, Ирины и Милосердовой Лысый ухватился за свое правое
   ухо так, будто хотел напрочь его отодрать.
   А потом вытащил радиотелефон:
   - Сенсей, девица покинула военкомат! Парень остался там...
   РВК обложен, мышь не проскочит! Мы бы сразу заметили, если он
   Попробовал выйти!.. Да!.. Да!.. Понял, остаюсь на месте и
   собираю сюда остальных! Всего хорошего, сенсей! Сонора! - он
   нажал кнопку отбоя и тут же набрал номер. - Чем занимаешься?
   Бросай маяться хренотенью и подтягивайся к нам с Бородой...
   Парень один, девицы нет - возьмем без проблем!.. Все, жду!
  
   Пробивнюк работала в поте лица.
   У нее даже не было времени выйти покурить, и потому дымя­щийся окурок сигареты свисал с правого угла нижней губы, гро­зя уронить столбик пепла на разрисованную цветными фломасте­рами диаграмму.
   Елена обладала удивительной работоспособностью.
   Если во всем военкомате не находилось никого, кто мог бы ответить на интересующий Дуркало вопрос, она, невзирая на затраты времени, самостоятельно докапывалась до его сути и выдавала исчерпывающую информацию.
   На службу майор приходила за полчаса до начала и сразу же принималась за разбор вчерашних бумаг, желая лишний раз про­верить правильность принятых ею решений.
   И уходила - на час позже, доделывая недоделанное за день и составляя план на следующий.
   А сержант Разгильдяева придирчиво осмотрела себя в зерка­ло, поправила на голове пилотку и шагнула к выходу.
   Взявшись за ручку двери, она задержалась на пороге, глядя на Елену:
   - Между прочим, я где-то читала; работа облагораживает че­ловека, а безделье делает его счастливым!
   - Идешь - иди, голубец, не мешай!
   - Ухожу! Но помни - любой человек рождается уставшим и жи­вет, чтобы отдохнуть!
  
   Горвоенком с увлечением играл в "Tetris".
   Он относился к жизни, как к игре, считая выигрышем в ней восхождение к своему нынешнему высокому званию.
   Его должность была одной из самых привлекательных - мало за что заставляя нести ответственность, она давала большие преимущества в окладе, доплатах за звание, за выслугу лет и во многом другом, чего очень не хотелось бы лишиться.
   Особенно в наше непростое время, когда даже на генераль­скую пенсию прожить довольно сложно нигде не работая, а за долгую беспорочную службу Родине бравый вояка давно отвык ра­ботать, предпочитая лишь изображать деятельность на благо обороноспособности страны, не ударяя при этом палец о палец.
   Ему захотелось в туалет.
   Поднявшись, он сделал несколько шагов и, столкнувшись с при
   приведшей себя в порядок Викторией с ямочками на персиковых
   щеч­ках, принесшей ему чай с лимоном, неловко качнулся к пульту
   оперативного дежурного.
   Костяшка его среднего пальца с размаху вдавила красную кнопку, пробив тонкое стекло.
   Слизывая кровь с ранки, генерал-майор почувствовал, как его желудок желает вырваться наружу через прямую кишку.
   При падении доблестный воин совершенно случайно подал сиг­нал о всеобщей мобилизации!
   Тот самый, который имеет право подавать только лишь Моск­ва!
   На лбу горвоенкома вздулись вены, лицо сильно покраснело, и из бордового мгновенно сделался синюшно-бледным.
   Старший лейтенант, неожиданно хихикнув, словно кто-то по­щекотал ее в интимном месте, с шумом отхлебнула чай:
   - Мамма миа!
   Военком бросился к телефону с такой скоростью, будто ему вручили палочку в эстафете.
   Но Минобороны молчало, не реагируя на его звонок...
   Ирина сидела дома перед телевизором, слушая выступления участников конкурса солдатской песни "Виктория".
   Вернее, не слушала, а размышляла, почему она не осталась с Виталием.
   Почему?
   Каждый раз, когда он прикасался к ней, по ее телу пробегала горячая волна. Вообще, к сексу Резвова всегда отно-
   силась почти равнодушно, исходя из печальных опытов с ровесниками.
   Но сейчас словно кто-то повернул внутри нее рычаг, отвечающий за страсть.
   Как будто, врубил на полную мощность...
   Она отвлеклась от своих мыслей, когда закончился очередной номер концерта, и ведущая обрати­лась с вопросом к одной из исполнительниц в парадной форме:
   - Музыка - ваша отдушина?
   - Да, я обожаю петь. Хочу к осени выпустить альбом; де­сять-одиннадцать песен, пару-тройку танцевальных ремиксов.
   - Что вы не приемлите в отношениях между людьми?
   - Глупости и неискренности.
   - Приходилось ли вам страдать от любви?
   - У меня были в жизни ситуации, когда любовь уходила. Лич­но мне не нравится любовная боль, хотя есть люди, которые привыкают к ней и не могут уже без этого жить. Любовь, как самоотречение не для меня. Если я чувствую, связь с человеком может меня сломать, могу остановить отношения на любых сро­ках...
   Резвова выключила телевизор и поспешила выйти из комнаты.
  
  
   Слесарь-сборщик Сергей Болтиков отошел от коммерческого ларька и жадно прильнул к горлышку пивной бутылки.
   После нескольких крупных глотков выражение его лица резко изменилось - губы растянулись в блаженной улыбке, а взгляд устремился куда-то вдаль.
   Прямо к нему с гордо поднятой головой легкими воздушными шагами подходила младший сержант Идеалян, показавшаяся ему после принятых на работе трехсот грамм, отлакированных "Бал­тикой N9", мимолетным видением чистейшей красоты.
   Он судорожно дернул кадыком, не в силах сделать ни одного жеста.
   А подошедшая Марианна, интимно улыбаясь, эффектным жестом подала ему повестку:
   - Закрой рот и распишись в получении.
   Блаженная улыбка превратилась в мученическую гримасу, когда ударник производства опустил мутные глаза на казенный бланк.
  
   Евгения с сожалением закрыла пухлый глянцевый том и взяла трубку телефона зазвонившего на пульте дежурного, приглушив звук переносного телевизора, показывающего очередную серию бесконечного отечественного псевдоисторико-дефективного сери­ала:
   - Дежурная по военкомату!
   - Личному составу - боевая тревога! Сигнал - пять пятерок!
   - раздался металлический голос, лишенный человеческих эмоций.
   - Выполнять немедленно!
   - Поняла, пять пятерок, выполнять немедленно! - ефрейтор надавила пальцем на рычажки.
   И тут до нее дошло - пять пятерок означают ничто иное, как приказ о всеобщей мобилизации!
   Или, иными словами, - войну!!
   Подлинный ужас дохнул ей прямо в лицо; если случилось ЭТО, придется лишиться более чем теплого места, испытав на самой себе все тяготы и лишения воинской службы, о которых она зна­ла пока еще только понаслышке.
   Ее мысли заметались в голове напуганными кошками.
   Ефрейтору страстно захотелось немедленно сбежать из комис­сариата, забиться в первую попавшуюся легковушку и уехать, куда глаза глядят, лишь бы подальше.
   Например, в толкиеновское Средиземье, в норку к Бильбо Бэггинсу у подножия Холма!
   Но, не передав сигнал, Тихонина автоматически становилась нарушительницей устава и попадала под трибунал!
   Неизвестно что хуже - война или суд?!
   Евгения медленно набрала номер:
   - Товарищ полковник?.. Боевая тревога! - она явственно ощутила во рту вкус кошачьих испражнений.
  
   Босс ниндзей нервно закурил сигару, включив радиотелефон:
   - Как обстановка?.. Без изменений? Что-то не верится?.. Все
   подтянулись?.. Ладно, ждите меня на месте! Ско­ро буду!.. И до
   моего приезда ничего не предпринимать! Сидеть тихо!.. Все, от-
   бой!
   Он посидел несколько секунд, плотно смежив веки, будто хо­тел досмотреть какой-то сон, потом резко встал, ободряюще улыбнулся своему отражению в настенном зеркале, как врач при виде безнадежного больного, трагически закусил нижнюю губу и поспешно вышел.
  
   Горвоенком положил перед собой пистолет.
   - Разве ничего нельзя изменить? - спросила старший лейте­нант Давалова.
   Он посмотрел на нее так, точно она изрекла какое-то бого­хульство:
   - Я хоть и и выжил из ума, но не до конца...
   - Но надо же что-то делать!
   - Разве застрелиться!
   Виктория отвесила генерал-майору сочную оплеуху.
   - Ты с ума сошла или ты где?!
   - Не слюни пускай, а звони в Москву, старпер долбаный!
   Качаясь расшатанным деревом, потерявшим силу своих корней, он подчинился, и на этот раз ему ответили.
   А в ходе разговора с Минобороны выяснилось; хотя и прояв­лена излишняя инициатива, тем не менее не стоит драматизиро­вать ситуацию - исполнение сигнала пять пятерок выявит состо­яние боеготовности районных военных комиссариатов города.
   Короче, беспокоиться не о чем!
   Что ни делается, все к лучшему!
   Пока в России бардак, она непобедима!
   - Мне тут в голову пришла одна мысль. Быть мужчиной хорошо уже потому, что не нужно целовать чужую трехдневную щетину...
   - нехотя оторвав взгляд от видеомагнитофона и продолжая при­вычно тискать рядовую Звездич, Дуркало снял трубку с телефо­на. - Да?
   - Товарищ полковник, получен сигнал три пятерки!! Боевая
   тревога!!
   - И что?
   - Так всеобщая мобилизация же!!
   - Только без паники! - сердце военкома превратилось в ско­ростной лифт: оно в одну секунду достигло пяток, потом снова взмыло вверх и застряло где-то в горле. - А может, ты непра­вильно ошиблась?
   - Никак нет, товарищ полковник!
   - Тогда обзвони личный состав! И пусть заходят в военкомат через задний проход! Чтобы раньше времени не вызвать ненужных слухов у гражданского населения!
   Он положил трубку и отдернул руку от Агнессы, словно на ее груди притаилась ядовитая змея, укусившая его в ладонь:
   - Срочно едем на службу!
   - А что случилось?
   - Война!! С китайцами!! Или с чукчами!! Точно не знаю!! - будто на реактивной тяге Леонард Иудович бросился к креслу, на котором лежало его обмундирование.
  
   - Здравствуйте, а мне бы прапорщика Красавину! - Тихонина смахнула крупную слезу. - Боевая тревога, лети быстрее!
  
   Данута повесила трубку и тупо уставилась на телефон.
   Потом перевела взгляд на напоминавший фаллос кактус, кото­рый намеревалась пересадить в новый фаянсовый горшокй и издала страстный стон.
   Что приготовила ей эта ночь?!
   Вернется ли она когда-нибудь к любимому занятию?!
   Или все кактусы погибнут без хозяйки?!
   Тихонина торопливо набрала следующий номер:
   - Товарищ капитан-лейтенант? Тревога!!
   Генерал-майор уставился на сидевшую у него на коленях стар-
   шего лейтенанта с видом обессилевшего путника, ползущего по
   стыне и вдруг наткнувшегося на холодильник, битком наби­тый ле-
   дяной газировкой:
   - Пупсик, но должен же я хоть что-нибудь отдать в семью!
   - Должен! Конечно, должен!.. Но учти, муж, у которого жена отбирает зарплату, - слабак; отдающий сам - настоящий мужчи­на.
   - И за кого ты меня, дурака, держишь? - горвоенком по­дался к Виктории, глядя на нее с неподдельным интересом.
   - Подумай сам! - она небрежно повела плечами, невинно улы­баясь - прямо Дева Мария с иконы. - И выпиши мне - повышенную премию! За помощь при выходе из кризисной ситуации!
   - Ладно, раз уж мне дадено такое право! - он погладил ее полную грудь.
   - Шалунишка! - Давалова облизнула губы кончиком розового язычка, шаловливо упираясь локтями в грудь начальника. - Уме­ешь ты упрашивать, орел ты мой плешивый!
   Задрав на Виктории форменную юбку, "сексуальный гигант" со­вершил несколько героических усилий, после чего его боевая подруга снова была вынуждена изобразить африканскую страсть, чтобы не разочаровывать старичка, в который раз проклиная в душе тот момент, ког­да сдуру решила уступить домогательствам горвоенкома, прель­стившись заманчивыми обещаниями.
  
   Босс ниндзей, одевавшийся перед уходом, взял бутылку конь­яка, налил себе полный бокал.
   И вдруг зазвонил телефон.
   - Слушаю! - его лицо исказилось, как от внезапного присту­па
   головной боли. - Людмила Карловна, я прилагаю силы!.. Ну что
   вы!.. Ручаюсь жизнью!.. Да!.. До скорой встречи!
   Он отключился, недобрым словом помянул Берлинскую-Коржико­ву, дрожащей рукой схватил бокал и жадно выпил.
   А потом кинулся к выходу, возопив так, словно за ним гнал­ся сам дьявол.
  
   Старшина 1-ой статьи Огнева с роскошным букетом гвоздик стояла в коридоре театра вместе с десятком девушек и женщин на лицах которых было написано предвкушение неземного бла­женства.
   Все они смотрели в одну сторону - на дверь гримуборной, откуда с минуты на минуту должен был появиться их кумир.
   Наконец он вышел.
   Известный популярный актер, звезда театра и кино, лауреат многочисленных конкурсов хотя и имел уже довольно преклонный возраст, но молодился, своими порывистыми движениями играя под мужчинку лет 30-35.
   Поклонницы в молитвенном экстазе ломанулись к нему, ра­достно повизгивая от возбуждения.
   - Женщины, не толкайтесь! Всем места хватит!
   - Ага, как же!
   Артист с покровительственным видом принимал цветы, приятно улыбался и даже милостиво целовал некоторых поклонниц, впа­давших в ступор от оказанного им знака внимания.
   В жизни Светланы имелось две страсти: купля-перепродажа и Народный артист России Дворянский.
   В последние лет пять они располагались следующим образом;
   актер - на первом месте, оказание услуг по добыче товаров на­-
   родного потребления всем желающим - на втором.
   Однажды, перед самым окончанием школы, Огнева скуки ради пошла со своим классом в культпоход на просмотр мюзикла "Овод", и там увидела ЕГО в главной роли.
   Глядя на него, она тогда ощутила, как пульсирует в жилах кровь, и замирает, останавливаясь, сердце, не говоря уже о дрожащем внутри каждом нерве.
   После возвращения Огневой домой ее жизнь показалась ей преснее еды без соли и специй.
   Пока снова, без класса, не увидела своего кумира на сцене.
   И с тех пор старшина 1-ой статьи периодически появлялась в театре, чтобы увидеть человека, безраздельно властвовавшего над ее снами.
   А когда не появлялась, перечитывала статьи о Дворянском и пересматривала его фотографии - цветные и черно-белые - выре­занные из различных периодических изданий, нежно гладя дрожа­щими пальцами черную шляпу Майкла и целуя в пышные усы, под магнитофонные записи близкого и родного до боли козлиного го­лоса, навевающего сладкие слезы.
   Лишь сегодня Светлана осмелилась пройти за кулисы, вручить ему цветы и попросить расписаться на память.
   Удостоившись небрежного чмока в щечку и размашистой подпи­си на фото в буклете, купленном в фойе, морячка прислонилась спиной к стене, чтобы не упасть, бережно, словно чудотворную икону, прижимая к груди полученный автограф.
   И тут из ее сумочки донеслась трель мобильного телефона.
   Она нехотя вернулась в реальность:
   - Слушаю, говорите.
   После того, что старшина 1-ой статьи услышала, в ее голове залетали маленькие злые истребители, время от времени выпус­кая из своих орудий пулеметные очереди, впивающиеся прямо в мозг.
   И все же Огнева сверхчеловеческим усилием взяла себя в ру­ки:
   - Сейчас выезжаю...
   Босс ниндзей прибыл к военкомату, когда под светом встаю­щей луны засеребрились лужи, оставшиеся на асфальте после не­давнего дождя.
   Его подчиненные устроили ему торжественную встречу, поки­нув свои наблюдательные посты.
   Они склонились в почтительном поклоне перед шефом, вышед­шим из черного джипа:
   - Коннэтива, сенсей.
   Он кивнул, желая сказать что-нибудь прочувствованное, под­ходящее к ситуации, но на ум не пришло ничего, кроме расхожей фразы Горбатого из кинофильма "Место встречи изменить нельзя":
   - На святое дело идем!
   Ниндзи замерли с собачьими выражениями на лицах, готовые по слову хозяина рвать на куски всех и вся.
   - Учтите, на сей раз не должно быть никаких осечек! Поэто­му действуем, как на войне! Вопросы?
   Ночные демоны почтительно молчали.
   - Тогда так! Длинный и Мелкий проникают в здание через черный ход, остальные вместе со мной - через главный!.. - уточнил Босс тактическую схему предполагаемого сражения за выполнение заказа. - Впе­ред!
   Хотя работники АОЗТ и перегорели, - если раньше стоило только упомянуть о новом деле, как у них загорались глаза, а терерь лишь блестели потные морды лиц, - тем не менее, разделившись на две группы, они молча двинулись к РВК.
  
   По счастливой случайности именно в этот момент Ирина по­дошла к запасному выходу военкомата, осмотрелась по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, шагнула в подъезд.
  
   Длинный и Мелкий подобрались к запасному выходу военкома­та, когда около него появилась Идеалян.
   При виде возлюбленного младший сержант слегка вильнула за­дом, как молодая кобыла помахивает хвостом, узнав кого-то знакомого или проявив неожиданный интерес:
   - Почему ты так долго не приходил?
   - Работал. - слабым голосом монарха, умирающего от гемофи­лии, сказал ниндзя.
   - Милый! - Марианна решительно устремилась к нему сильно выступающей вперед под серой рубашкой грудью и цепко ухвати­лась за любимого.
   Тот понял, заставить ее от него отклеиться можно лишь при­менив физическое воздействие, что могло оказаться весьма опасным - не дай Бог, еще устроит сцену, привлекая никому не нужное внимание.
   Поэтому он крепко прижал Идеалян к себе.
   - Я тебя очень ждала... - младший сержант тотчас же при­никла к нему всем телом, прильнув к его губам долгим-предол­гим поцелуем.
   Мелкий сложился перочинным ножом от беззвучного хохота.
   А городские куранты пробили полночь...
   Крепкий, подобно Остапу Бендеру, вставив ноготь мизинца в замочную скважины двери военкомата, стал его проворачивать влево.
   Снизу громко хлопнула входная дверь в подъезд, и на
   лестнице послышались торопливые шаги.
   Босс, сделав бешеные глаза, скупыми жестами приказал под­чиненным слиться со стеной на площадке третьего этажа.
   Мимо них быстро проскочили Пробивнюк и Сукачева; позвонили условным звонком в металлическую дверь и проникли внутрь, не заметив не подававших жизни ниндзей.
   - И как это понимать? - взор Босса сделался блудливее, чем у трупоеда.
   Его раздирали противоречивые чувства; подъем сил, вызван­ный оговоренной заранее суммой за выполнение возложенного на АОЗТ поручения, и ответственность, замешанная на опасении пе­ред постоянно переигрывавшей их несносной девчонкой, вечно появляющейся по закону подлости в самый неподходящий момент.
   А если она и сейчас в военкомате?!
   Почему бы и нет?!
   - Как это понимать?! - повторил сенсей, поворачиваясь к Бородатому, и его взгляд был весом с приличную могильную пли­ту.
   Тот поник головой:
   - Не могу знать, сенсей...
   Полковник Дуркало остановился перед шеренгой выстроившихся в коридоре женщин-военнослужащих:
   - Мичман Пробкина!
   - Я!
   - Рядовой Звездич!
   - Я!
   - Старший сержант Манерная!
   - Я!
   Услышав по домашнему телефону сигнал пять пятерок, военком испытал непреодолимое желание выйти в отставку, но чувство патриотизма, будь оно неладно, настояло на том, чтобы остать­ся в строю.
   Почему-то во время переклички ему захотелось вдохнуть за­пах свежей травы; предстоящие боевые действия вряд ли когда предоставят такую возможность.
   Скоро нос вообще потребуется лишь для того, чтобы уловить запах сгоревшего атома - Леонард Иудович забыл, что современ­ные нейтронные бомбы, взрываясь, ничем не пахнут.
   А самое странное - полковник вдруг отчаянно возжелал пива; в мозгу в самый неподходящий момент возник сакраментальный вопрос, зачем он живет.
   Впрочем, Дуркало уже и до объявления всеобщей мобилизации неоднократно спрашивал себя от этом.
   И ни разу не получил вразумительного ответа.
   Он ощутил, как у него свело желудок, а рукам стало жарко - требовалось объяснить личному составу возникшую более чем непростую ситуевину:
   - Где Идеалян и Красавина?
   - Наверно, что-то с транспортом? - предположила Пробивнюк.
   И тут появилась прапорщик:
   - Товарищ полковник, разрешите встать в строй?
   - Стоило только про вас вспомнить, как видно, Бог накар­кал. Вы явились на построение... Становитесь. - он сделал ши­рокий жест монарха, дарующего милость своим старым и верным баронам. - Значит так, времени у нас мало, поэтому буду гово­рить, не думая!
   В строю послышались сдержанные смешки.
   - Это кто там улыбается? Как никто?! Я же слышу! - Леонард Иудович угрюмо и неприязненно воззрился на шеренгу, точно прикидывал, с какого фланга начать пожирать подчиненных - с левого или с правого. - Я вас уже целый месяц просил подгото­вить корректировку списков призывников мобилизационных призы­вов! А вы меня полностью тянете за хвост! Поэтому корректи­ровку необходимо закончить к утру! Для этого и объявлена бое­вая тревога!... В целях маскировки и чтобы не привлекать вни­мания гражданского населения приказываю опустить шторы на ок­нах! Вести себя тихо, не допускать никакой утечки информа­ции!.. Вопросы имеются?
   Военнослужащие загадочно молчали.
   - Кто не может нести службу?
   Тон, каким военком поинтересовался, не обещал отказницам ничего хорошего, и все предпочли не отвечать.
   - Тогда разойтись, десять минут перекурить и через пять минут занять места согласно боевого расписания.
   Подчиненные Леонарда Иудовича разошлись по кабинетам, жуж­жа потревоженным пчелиным роем.
  
   Босс стоял перед Идеалян раззадоренным жеребцом, не спус­кающего взгляда с молодой кобылы:
   - Почему вас выдернули на службу?
   Опутанная веревкой, точно колбаса, младший сержант была покладистее стерилизованной кошки:
   - Объявили боевую тревогу... И приказали проникать в зда­ние не через парадный, а только через задний проход, чтобы не вызвать панику у жителей... - она во все глаза смотрела на этого странного человека и не верила в происходящее с ней здесь и сейчас.
   - И вы все собрались?
   - Наверно... Я же внутри пока не была.
   - Будешь.
   По знаку Босса Длинный забил Марианне рот кляпом и вопро­сительно глянул на на него:
   - Что будем делать, сенсей?
   - Выполнять контракт.
   - Но их же там много. - его лицо сделалось злым и старым.
   - Сколько бы ни было... Они нас не ждут. - лицо сенсея наоборот источало уверенность великого полководца. - Для них неожидан­ность - конец всему.
   Крепкий позвонил в дверь условным звонком, подслушанным у
   Пробивнюк и Сукачевой.
   Когда створка приоткрылась, Тихонина не успела отреагиро­вать на связанную младшего сержанта - Лысый и Мелкий мгновен­но прижали ефрейтора животом, грудью и подбородком к стене с завернутыми за спину ее же собственными локтями.
  
   Пробивнюк, сидя за столом в кабинете, разбирала внушитель­ную стопку личных дел, раскладывая их на две неравномерные по высоте пачки.
   Сержант Разгильдяева, сгибаясь под тяжестью точно такой же по объему стопки, брякнула ее на угол стола и вытерла рукавом форменной рубашки пот со лба:
   - Правильно говорят умные люди; чтобы дать делу ход, спих­ни его на соседа! - она сказала это с такой грустью, словно скорбела о несовершенстве погрязшей в грехах бюрократии. - Товарищ майор, а вы слышали, Милосердова выходит замуж за ве­теринара?
   - Вот дура! За старика?!
   - Вы путаете ветеринара с ветераном. А ветеринары - это те, кто никогда не ест мяса.
  
   После легкого стука в дверь Виталий отпрянул от Ирины, по­медлил, но все-таки открыл, пропуская в Комнату Психологичес­кой разгрузки прошмыгнувшую из коридора Красавину:
   - Что случилось?
   - Сиди тише мыши. Объявлена боевая тревога.
   - Из-за меня?!
   - Вряд ли. - прапорщик улыбнулась, как мать, услышавшая о безумных планах маленького сына. - Спокойной ночи!
   Данута выскользнула из комнаты, даже не заметив присевшую у дивана полураздетую подругу, а та после ее ухода подошла к музыканту:
   - Мне лучше уйти.
   - Зачем?
   - Ну, сам подумай, разве сможем мы с тобой вдвоем вести себя так, как требуется? Поскучай немного, зато спокойно до­сидишь до утра.
   - Мне и так предстоит еще скучать целых два года.
   - Все, - скаутмастер приложила свой палец к губам арфиста,
   - больше ни слова! Закрой за мной! - выглянув в щель и увидев пустой коридор, она храбро шагнула в дверь, оставив Берлинс­кого-Коржикова в гордом и тоскливом одиночестве.
  
   Мелкий забежал в комнату дежурного, перерезал мечом теле-
   фонный провод на пульте и мячиком от пинг-понга выкатился об-
   ратно в коридор.
   Он разыскал распределительный щит, нашел в нем телефонный кабель и одним взмахом клинка привел его в негодность.
  
   Цветкова, расхаживая с сигаретой по приемной военкома, диктовала по списку рядовой Звездич, от клавиатуры компьютера которой валил дымок.
   Людмила глубоко затянулась, с интересом глядя на трясущие­ся пальцы Агнессы:
   - А что это ты дрожишь, а?
   - Да так, младший сержант... Отечество в опасности...
   Тихонина расширенными от ужаса глазами взирала на ниндзей, вязавших ее в кладовке, наполненной ведрами, швабрами и тряп­ками.
   Идеалян смирно сидела в углу под охраной Бородатого с ис­пуганно-затравленными глазами умирающей курицы.
   Поняв, что в начинавшейся войне - возможно, мировой - шанс уцелеть минимальный, ефрейтор решила, ей терять уже нечего:
   - Вашу мать! Все равно вам рано или поздно придет абзац! Чудики долбанные! - она замерла против Босса, словно пригото­вившаяся к схватке волчица.
   Затягивавший на ее щиколотках морской узел Бородатый поду­мал; судя по тому, как Евгения брыкалась, пока ее не нейт­рализовали, она начинала службу в войсках спецназначения, иначе бы не смогла дважды сбросить с себя при попытке захвата троих ниндзей.
   И далеко не самых слабосильных.
   - Не будешь нам мешать, тебя никто не тронет. - глаза ди­ректора АОЗТ изливали прямо-таки неземную любовь к ближней.
   - Да пошел ты, извращенец!
   Сенсей потряс головой, точно и впрямь не мог поверить ска­занному и повернулся к Лысому:
   - Это она про меня?
   Тот дипломатично промолчал.
   - Незаконное вторжение на территорию воинской части прес­ледуется по закону! А нападение на военнослужащих на боевом посту карается...
   - Заткнись, дура!
   - Еще чего! Может, когда вы станете нас насиловать, я тоже должна молчать?!
   - Никто и не собирается этого делать! Мы здесь совсем по-другому делу!
   - Да ну? Знаю я ваши дела! Стоит вам почувствовать, что красивая девушка не в состоянии сопротивляться, как сразу го­товы на все, лишь бы ее поиметь!
   Тихонина несла полный бред, надеясь, кто-нибудь из сослу­живиц пройдет по коридору, услышит ее и поднимет тревогу.
   А потом - враг потерпит сокрушительное поражение!
   И первая победа в начавшейся войне останется, благодаря Евгении, за военкоматом!
   В кладовку бесшумно проник Мелкий:
   - Сенсей, связи с городом нет!
   - Хай. Хорошо.
   - Да вы вообще представляете, что с вами будет?! - ефрей­тор кипела от гнева чайником на кухонной плите.
   Босс поразился; если это отвратительное существо одно дос­тавляет им столько хлопот, то сколько же сил уйдет на осталь­ных?
   - Сексуальные маньяки! - сообщила Евгения с торжествующей улыбкой. - Злыдни писюкастые!
   Она услышала шаги в коридоре и испустила воинственный вой.
   Крепкий одним движением вогнал ей в глотку кляп.
   Пытаясь его выплюнуть, ефрейтор заизвивалась всем телом подобно змее, пока пальцы в черной перчатке не сдавили ей шею, и пленница была вынуждена поневоле затихнуть.
   А вынырнувшая из коридора в кладовку кукушкой из часов Ирина, удивленно уставилась на ниндзей:
   - Что здесь происходит? - увидев обмотанных веревками де­вушек-военнослужащих, скаутмастер сделала шаг назад. - Кто вы такие?
   Вместо ответа Мелкий ткнул ее ровно сложенными пальцами в диафрагму, и Резвова, еще шире раскрыв рот, со всхлипом на­чала заваливаться на подхватившего ее Тупого.
   - Откуда она взялась? - Босс разгневанным Саваофом сверк­нул глазами на Бородатого.
   При виде мерзкой девчонки, давно превратившейся в незажи­вающий фурункул на его ягодице, звериное чувство опасности вдруг ворохнулось где-то внизу живота сенсея:
   - Откуда?!
   - Н-не з-знаю... - Бородатый подобно жене Лота застыл соляным столпом, глядя на девушку.
   Сенсей коротко двинул его локтем в живот:
   - Проспал, плесень?! - он повернулся к остальным, кипя праведным негодованием. - Запомните, обратной дороги у нас нет!
   - Это точно. - понуро признал Крепкий, помогая Тупому вя­зать по рукам и ногам Ирину.
   - Зато теперь есть стопроцентная гарантия, что парень тут. - робко заметил Бородатый.
   Он пощекотал кончиками пальцев бюст Тихониной, интимно прошептав ей на ухо:
   - Вами вполне мог бы заинтересоваться журнал "Солдат уда­чи". Он часто печатает фотографии новой военной техники.
   Босс выдернул меч из наспинных ножен и приставил острие к горлу пришедшей в себя Резвовой, смотревшей на ниндзей в не­мой ярости :
   - Так где же твой приятель-музыкант?
   Старший матрос Трезвых шаталась под тяжестью мичмана Проб­киной, стоявшей у нее на плечах и искавшей что-то на верху высокого трехстворчатого шкафа.
   Придерживая ее за щиколотки и сдувая с глаз упавшую на них прядь волос, она поинтересовалась:
   - Марин, интересно, что бы ты сказала, если бы встретила доброго, умного, чуткого мужчину?
   - Здравствуй, дедушка.
   Дуркало ничего не ведал о проникновении ниндзей на вверен­ную ему территорию.
   Превозмогая острый приступ окопной болезни, он зашел в
   туалет, плотно уселся на треснувший унитаз и сладострастно
   заурчал, ракрывая толстую книгу.
   Несомненно, чтобы повысить свой интеллектуальный уровень.
  
   Старший лейтенант Давалова с кривой усмешкой оглянулась на спящего за своим столом горвоенкома, от храпа которого сотрясались стены, дос­тала из нагрудного кармана форменной рубашки миниатюрную за­писную книжку, нашла в нем телефон Дуркало, вышла в приемную и набрала номер.
   В трубке не раздавалось гудков.
   Она надавила на рычажки - послышался непрерывный зуммер.
   Пожав плечами, Виктория снова попробовала дозвониться до
   районного комиссариата Дуркало, однако ее постигла неудача.
   Офицер положила трубку и задумалась.
  
   Красавина распечатывала длинный список на принтере компь­ ютера.
   Милосердова торопливо набирала текст на своем мониторе, потом, сгибая и разгибая уставшие пальцы, сочувственно взгля­нула на прапорщика:
   - Данут, ну что ты волнуешься по любому поводу? Ведь глав­ное помнить, что девяносто процентов всех вопросов разрешают­ся сами собой.
   - А остальные десять?
   - А остальные просто неразрешимы...
   Меч Босса щекотал Ирину за ухом:
   - Так где же твой приятель?
   Она не отвечала, с ненавистью глядя на него подобно быку, разъяренному видом красной тряпки.
   - Хочу и мучаюсь!
   - Зря! Мы ведь все равно не отстанем,
   Мечи Длинного и Лысого пришли на помощь начальнику.
   - Я долго буду ждать? - хотя сенсею страстно хотелось порезать ее на ремни, в его голосе прозвучал укор. - К чему мучиться?
   Резвова почувствовала; еще немного, она не выдержит ще­котки и рассмеется - скаутмастер прикусила нижнюю губу.
   - Очень жаль, что ты предпочитаешь играть в пионерку-геро­иню... Очень жаль... Мы не намерены причинять твоему дружку вред, даю слово.
   - Вам до него не добраться! Военкомат полон народа! Вас не допустят до Витаси! - Ирина извивалась в связывававших ее ве­ревках.
   - Тогда не будем напрасно терять время. - Босс вставил де­вушке кляп, оглянулся на своих людей. - Уходим.
  
   Капитан-лейтенант Угрюмова, лежа грудью на столе и виляя задом, как самка леопарда перед прыжком, перебирала учетные карточки призывников в длинном деревянном ящичке.
  
   Манерная, Гранитченко и Ростовцева, высунув языки от усер­дия, старательно раскрашивали гуашью большие листы диаграмм, разложенные на полу в зале собраний.
   Корабельный старшина оторвалась от работы, посмотрела на старшего сержанта:
   - Илонка, одолжи тысячу рублей.
   - Не могу.
   - От так от! Тогда хотя бы пятьсот.
   - Нет.
   - Ну, шо ты скажешь... А сто?
   - Ни копейки.
   Наталья поджала губы - так моряк убирает паруса перед над­вигающейся бурей:
   - В таком случае, скажи, пожалуйста, сколько сейчас време­ни? Должна же быть от тебя хоть какая-нибудь польза!
  
   Давалова, закурив, вставила ключ в замок зажигания.
   Ее служебный рост чем-то напоминал жизненный путь Екатери­ны Великой.
   Во время обучения в Саратовском высшем училище связи на I курсе на нее, как говорится, положил глаз командир учебной роты - явный аналог фельдмаршала Шереметева. Она не стала строить из себя недотрогу, и в качестве поощрения получила лычки на погоны, сделавшись вице-сержантом.
   А на III приобрела более могущественного покровителя в ли­це начальника кафедры, - светлейшего князя Меншикова - клят­венно заверившего Викторию, что оставит ее при училище, если курсантка согласится на интимные встречи на съемной квартире, о которых будет известно лишь ему и ей.
   Давалова размышляла недолго и вскоре удовлетворила его на­сущную потребность в свидании, порвав всякие отношения с рот­ным, отправленным с глаз долой в далекую часть.
   Но перед самым выпуском в училище приехала с проверкой вы­сокая комиссия из центра.
   Находившийся в ее составе нынешний непосредственный на­чальник Виктории, пользуясь служебным положением, а также обещанием помочь сделать карьеру в городе, о службе в котором мало кто из ее выпуска даже осмеливался мечтать, генерал-ма­йор, как Петр I от Меншикова, не обращая внимания на протесты и мольбы со стороны полковника, отбил у него молодого лейте­нанта и увез с собой.
   И что самое удивительное - не обманул!
   Давалова вне очереди получила квартиру и звание старшего лейтенанта!
   Не говоря уже о ежемесячных прибавках к установленному ок­ладу, не фиксируемых в ведомости на выплату денежного доволь­ствия...
   Она вполне могла бы быть довольна службой...
   Если бы...
   Если бы горвоенком оказался более искусен и вынослив в лю­бовных играх...
   Однако, приходилось мириться с обстоятельствами, не теряя надежды на лучшее...
   Пока не появился Дуркало, выглядевший необычайно сексуаль­но в ее глазах.
   Ради него старший лейтенант готова была измениться, пред­почтя сделаться женой полковника, чем оставаться любовницей генерала.
   Она не единожды представляла, как он заходит в ее кабинет, присаживается на стул для посетителей, заглядывая в глаза ласковым котом:
   - Товарищ старший лейтенант, а что вы делаете сегодня ве­чером?
   - Для вас, Леонард Иудович, все, что вам угодно!.. А за отдельный подарок - даже с извращением!
   Но военком был безразлично холоден к ней, хотя Виктория тепло приветствовала его при каждой встрече.
   Ее беспокоило подобное равнодушие; многие офицеры оказыва­ли ей знаки внимания - многие, кроме него.
   Почему?
   Импотент, как горвоенком?
   Голубой?
   Или просто боится признаться в чувствах, не желая ссорить­ся с генерал-майором?
   Ничего, теплоты души Даваловой, если понадобится, вполне хватит и не только на них двоих!
   Сейчас она съездит к Дуркало, объяснит ему ситуацию с при­казом пять пятерок и поговорит с ним начистоту.
   Старший лейтенант выбросила недокуренную сигарету в прис­пущенное боковое стекло "Лады" и дала газ.
   Машина, взревев мотором, выбросила облачко выхлопных га­зов, развернулась и покатила в ночь.
  
   Старшина 1-ой статьи Огнева и старший прапорщик Сукачева дымили сигаретами в курилке:
   Анжелика стряхнула пепел в консервную банку, служившую пе­пельницей:
   - Можешь ответить мне на один вопрос?
   - Ну?
   - Только честно?
   - Спрашивай.
   - Почему ты за глаза поливаешь дерьмом Пробивнюк, а на собраниях - хвалишь?
   Морячка застенчиво улыбнулась, как изнервничавшаяся мать перед капризным больным ребенком, которого нужно, но невоз­можно ублажить:
   - Почему? Да просто не люблю повторяться.
   Гранитченко вышла из зала собраний и, нос к носу столкнув­шись с Тупым и Крепким, застыла на месте, прижавшись спиной к стене.
   - Это шо ж такое?!
   Все выходные она провела за городом, ее лицо покрылось за­гаром, но когда корабельный старшина увидела прямо перед со­бой подозрительные фигуры в черном, ее загар как-то сразу пропал.
   Молодая женщина вдруг почему-то превратилась в старуху с молочно-белой физиономией.
   - Здравствуйте... Не подскажете, где тут у вас туалет? - вежливым тоном сморозил глупость Тупой.
   Наталья машинально кивнула в ответ, причем, голова двига­лась с большим трудом, будто на шею ей наложили гипс.
   Ее глаза, так старательно подведенные косметическим каран­дашом, что она напоминала шахтера, отработавшего не один де­сяток лет в забое, полезли на лоб.
   В общем, она стала столь жизнерадостна, словно оказалась на собственных похоронах, и, вероятно, поэтому морячка захо­тела произнести проникновенный панегирик самой себе.
   Но не успела.
   Затычка, воткнутая в посиневшие губы, заглушила всякую по­пытку поднять тревогу, а в грудь уперлось острие меча.
   - Не надо шуметь. - Крепкий сказал это очень внушительно.
   - Надо вести себя тихо.
   Он притиснул ее к себе, держа за вывернутые назад локти, пока его напарник скручивал их веревкой.
   - А скаутша-то, выходит, сказала правду. - сказал Тупой.
   - А то мы и без нее этого не поняли.
   - Может, удастся найти парня по-тихому, без шухера?
   - Фантастики начитался? - Крепыш шагнул к двери, из кото­рой вышла Гранитченко. - Довязывай бабу быстрее и следуй с ней за мной!
  
   Босс кивнул Бородатому на кабинет, откуда доносились голо­са:
   - Проверь.
   Тот осторожно потянул на себя створку.
   - Сперва Джина трахнулась головой об ванну и потеряла зре­ние, - рассказывала старший матрос Трезвых, - а уже потом ее трахнул доктор.
   - И как ей только удалось? - весело удивилась мичман Проб­кина.
   - Наверно, наощупь.
   Перепетии непрожевываемой жвачки под названием "Санта-Бар­бара" остались незаконченными.
   На пороге возник Бородатый с обнаженным мечом:
   - Всем сохранять спокойствие и оставаться на местах!
   Марина застыла надгробной плитой, глядя на ниндзю.
   - Вам не причинят вреда, если не станете сопротивляться! - успокоил женщин вошедший Босс.
   Ольга схватилась за левую грудь - то ли от испуга прихва­тило сердце,то ли лопнула бретелька лифчика:
   - Хорошее приключение на наши задницы...
   Директор АОЗТ шагнул вперед:
   - Во избежание недоразумений между нами рекомендую обеим повернуться спиной и заложить руки назад. - и вытащил из складок одежды моток веревки.
  
   Стоя с поднятыми руками лейтенант Ростовцева, не отрывала глаз от бликов света на лезвии меча Крепыша:
   - Что это значит?
   - Военная игра. Раньше она называлась "Зарница".
   Старший сержант Манерная, которую связывал Тупой, истери­чески засмеялась:
   - А насиловать сразу будете?
   - Приятно, что между нами возникло взаимопонимание. Поэто­му мы постараемся обращаться с вами гуманно.
   - Мы военнопленные? - под тяжестью взгляда Крепкого офицер сжалась в гармошку.
   - Вы получите свободу, ответив всего лишь на один вопрос.
   Лариса мелко завибрировала, как включенный в сеть элект-
   ростимулятор для усиления мужской потенции, когда Тупой, уса­див Манерную рядом с Гранитченко, накинул скользящую петлю ей на заведенные за спину запястья.
   - Где-то в здании прячется приятный молодой человек. Где он?
   - Не понимаю, о чем идет речь.
   Военком вышел из туалета, осмотрелся и прислушался, как фронтовой разведчик на задании в тылу врага.
   Потом, стараясь ступать бесшумно, прошел к выходу, укориз­ненно покачав головой при виде пустой комнаты дежурной, выс­кользнул на лестницу, поднялся на чердак и скрылся за дверью.
   Изнутри дважды провернулся ключ в замке.
   Старший прапорщик Сукачева рыдала потерявшимся ребенком:
   - Если ты немедленно не начнешь меня успокаивать, я закри­чу! А уж кричать я умею!
   Связывавший ее на лестнице Лысый вздрогнул, будто ушиблен­ный электрическим разрядом:
   - Где скрывается Берлинский-Коржиков?
   - Кто?! - она жгла ниндзю глазами, похожими на жерла огне­мета.
   - Тот, кто сейчас находится в военкомате!
   - В первый раз слышу!
   - Пока поверю, потом проверю.
   - Даже если станешь меня пытать, ничего не скажу! - на ли­це Анжелики была готовность отдаться любому, кто на нее по­сягнет. - Я правда не имею понятия!
  
   Старшина 1-ой статьи Огнева со сверхозабоченным и деловым видом направлялась к кабинету военкома, но достигнуть его не смогла.
   Длинный с Мелким напали на нее с двух сторон, и Светлана за несколько секунд была опутана веревкой от плеч до пояса.
   Ладонь в черной перчатке зажала ей рот.
   - Жить хочешь?
   Морячка китайским болванчиком закивала головой.
   - Молодец... Шуметь не будешь?
   Она снова закивала.
   - Где твои подружки?
   Попав волкам в пасть, Огнева вовсе не собиралась рисковать любоваться их клыками и потому указала глазами на приемную Дуркало.
   - Веди.
   Вокруг старшины 1-ой статьи вдруг обрушился привычный мир; ее геройская гибель была бесполезной и при всем желании ниче­го не могла изменить.
   Она покорно пошла вперед и, остановившись у двери кабинета полковника, грохнула в нее каблуком форменной туфли:
   - Девчонки, выходите! Нас предали!
   Насторожив чуткие уши, Тупой быстро шел по коридору, ста­-
   рательно и крепко дергая ручки всех попадавшихся ему на пути
   дверей.
   Он заглядывал внутрь, если помещения оказывались незапер­тыми.
   Ниндзя даже не поленился осмотреть туалеты - женский и мужской, которые оказались пустыми.
  
   Капитан-лейтенант Угрюмова жадно приникла к горлышку полу­торалитровой бутылки лимонада, а когда оторвалась, увидела на пороге помещения Лысого:
   - Вы кто?
   - Твой ночной кошмар.
   - Вам кого?
   - Тебя!
   - Да ну? - Галина высокомерно вскинула подбородок. - Ни­когда бы не подумала, что мой кошмар выглядит наяву так омер­зительно. - она потянулась к телефону. - Немедленно покиньте кабинет или я...
   Морячка не успела набрать номер - связанные сзади руки не позволили воплотить в реальность ее идею.
   - Не дергайся! Где парень?
   - К-ка-к-кой?? - она дернулась так, будто ей за шиворот сунули скользкую холодную жабу.
   - Которого вы прячете! - ниндзя устрашающе скрежетнул зу­бами.
   Угрюмова ничего не понимала, но и умирать за здорово жи­вешь неизвестно за кого не собиралась:
   - Ищите! Может быть, и найдете!
   Милосердова беззвучно открыла и закрыла рот, когда Борода­тый бросил ей моток веревки, показывая мечом на Красавину:
   - Вяжи в темпе!
   Прапорщик нехотя опусила поднятые руки и подставила рядо­вой скрещенные за спиной запястья:
   - Меня еще ни разу в жизни не брали в заложники... - и уг­нетенно-растерянно замолчала.
   Босс приблизился к ней вплотную, пристально рассматривая Дануту с таким видом, словно перед ним был уродец из кунстка­меры.
   - Ничего, всегда приходится что-то делать в первый раз.
   А в кабинет шагнул радостно сверкающий глазами Тупой:
   - Сенсей, всех, кто был, нейтрализовали! Больше никого нет!
   - Отлично! Соберите их в одном месте!
   - Сделаем, сенсей. - ниндзя вышел.
   Проводив ушедшего взглядом, Бородатый подошел к рядовой:
   - Долго будешь стоять памятником? Лапы давай! - хмелея от собственной безнаказанности, он завел ей назад руки и принялся стягивать их веревкой.
  
   Виталий сладко посапывал в позе младенца на кожаном диване в Комнате Психологической разгрузки, даже не представляя, что в это время творилось в военкомате.
   Наверно, ему снилось что-то приятное, иначе он вряд ли бы улыбался.
  
   Всех пленных ниндзи загнали в тренажерный зал, заставив сесть на низкую скамейку вдоль шведской стенки.
   Раскрылась дверь, и Лысый, Длинный и Мелкий втянули в него на веревке майора Пробивнюк, рычащую подобно разъяренной ка­банихе.
   Ее появление сильно напоминало эпизод из фильма "Три толс­тяка", когда оружейника Просперо привели на цепях для зна­комства с толстяками.
   Следом Крепкий ввел сержанта Разгильдяеву, шипевшую ядови­той змеей.
   - Кажется, все в сборе... - Босс изобразил голосом полное удовлетворение,полной грудью вдыхая запахи ароматных комбинаций духов, дезодорантов, сортов мыла и пота, исходящие от захваченных женщин. - Прекрасно... - он обернулся к Мелкому. - Поди, постой на шухере, а то мало ли чего...
   Ниндзя поклонился и щенком, которому бросили палку, резво выскочил в коридор.
   - Ну, что ж, девушки, пришла пора поговорить по душам, не так ли? Только сразу предупреждаю, меня интересует лишь прав­да и ничего, кроме правды... Это всем понятно?
  
   Дуркало не спалось.
   Когда-то он оборудовал на чердаке небольшое уютное гнез­дышко на всякие непредвиденные - подобно сегодняшнему! - слу­чаи и время от времени позволял себе там немного, но как сле­дует, расслабиться.
   Полковник принял широко разрекламированное средство от ди­ареи, запив его добрым стаканом водки для лучшей усвояемости организмом.
   В расстройстве желудка была виновата начавшаяся война с пока неизвестным, но наверняка потенциальным противником из бывших врагов или теперешних друзей.
   За всю свою долгую службу военком ни разу не принимал участия в боевых действиях, и вплотную приблизившаяся к нему перспектива оказаться на передовой борьбы с неприятелем с ре­альной угрозой для жизни вызвала у доблестного офицера пре­пошлейший понос, не позволивший ему досконально проверить, как обстоят дела в возглавляемом им учреждении.
   Удобно устроившись в раздвинутом кресле-кровати под нас­тенным двухрожковым бра, он смачно плюнул на вытянутый палец, торопливо перелистывая очередную страницу пухлого тома "Нас­ледника из Калькутты".
   Впрочем, то, что как раз в это время происходило совсем неподалеку от него в военкомате, очень напоминало приключен­ческий роман, но Леонард Иудович, как и Виталий не имел об этом ни малейшего понятия.
   Хотя, даже если бы и узнал, то вряд ли загорелся желанием стать действующим лицом происходивших совсем рядом с ним со­бытий.
   Потому как хотел служить спокойно, не выходя далеко и на­долго из своего кабинета, и не испытывал потребности траги­чески погибнуть смертью храбрых при выполнении священного во­инского долга по защите любимого Отечества, как можно бы было предположить.
   Зато его подчиненные честно выполняли этот самый долг, го­ри он ясным пламенем!
  
   Лежа на полу в кладовой, Тихонина приходила в себя.
   Ее веки медленно, как бы сами собой приподнялись, и пер­вое, что она увидела, - сидящие у стены связанные по рукам и ногам Ирина и Идеалян с кляпами во ртах.
   Ей показалось, она бредит, непонятно с чего галлюционируя.
   Чтобы избавиться от наваждения Евгения приказала себе
   проснуться, но тело оставалось неподвижным, опутанное верев­кой от плеч до щиколоток - глюки продолжались независимо от воли ефрейтора.
   Тогда она припомнила предыдущие события, когда на нее на­пали ниндзи.
   Запыхтев ежом, застрявшим в щели забора, солдатка, обламы­вая ногти, попыталась сорвать со своих скрученных за спиной запястий путы.
   Но, к сожалению, ничего хорошего из этой затеи не вышло, и Тихонина уронила голову на плечо, плача от жалости к самой себе.
   Что же делать?!
   Ефрейтор не собиралась сдаваться, но как освободиться, по­ка не представляла.
   Бессильно прижавшись затылком к шкафчику со швабрами, Ев­гения глядела на скаутмастера, привалившуюся боком к младшему сержанту, которая, простонав через кляп, попробовала принять более удобное положение и соскользнула спиной по стене на пол.
   А Тихонина напряженно размышляла, как обрести свободу.
   Притормозив у военкомата, Давалова не сразу пошла к подъ­езду.
   Закурив, она с изумлением изучала темные окна по фасаду - получается, до РВК просто не дошла боевая тревога.
   Почему?!
   В этом следовало немедленно разобраться со всей строгостью и сделать соответствующие далеко идущие организационно-адми­нистративные выводы на близкое и далекое будущее.
   Старший лейтенант поспешила к главному входу.
   Пару раз споткнувшись на неосвещенной лестнице, Виктория вошла на этаж, шагнула к комнате дежурной, но чьи-то руки схватили ее сзади за локти; захват был очень эротичным - крепким и одновременно нежным.
   От неожиданности глаза офицера засияли, как два изумруда, губы приоткрылись, и она часто-часто задышала:
   - Что за шуточки?!
   С трудом повернув голову, Давалова увидела в нескольких сантиметрах от своего лица сверкающие глаза в узкой прорези черной маски-капюшона.
   Она покорно и завороженно двинулась впереди незнакомца в странном одеянии, настойчиво толкавшего ее к приоткрытой две­ри в комнату дежурной.
   Виктория хотела закричать, но голоса не было.
   Попробовала вырваться, однако не хватило сил.
   Попыталась убежать - ноги отказались повиноваться.
   Тогда старший лейтенант решила, ей снится кошмар.
   И нужно только поскорее проснуться.
   Но широко раскрыв глаза, она со скорбью убедилась; проис­ходящее с ней никак не является сном.
   Хотя и для яви тоже было как-то совсем уж неправдоподобно.
   Прямо какой-то сюрреализм!
   Прикосновение шершавой веревки, обматывавшей ее заведенные назад руки, вызвало зуд на коже и одновременно привело Дава­лову в чувство - правда, она еще не совсем оправилась от шо­ка, поэтому тело оставалось неподвижным.
   Виктория отчетливо слышала, как Мелкий сопел от напряже­ния, накладывая на ее грудь очередной виток веревки.
   Скорее интуитивно, чем разумно офицер предпочла не сопро­тивляться, решив выждать, что произойдет дальше. Было похоже, захват не угрожает ее жизни, и она постаралась успокоить себя хотя бы на этот счет.
   Наконец ниндзя затянул последний узел, закончив пеленание пленницы.
   Обняв Давалову за плечи, он подтолкнул ее к выходу из по­мещения дежурной - она покорно двинулась рядом с ним в неиз­вестность.
   - Вперед до угла! - Мелкий ткнул ей пальцем в спину. - И побыстрее!
   Словно под гипнозом военнопленная сделала несколько шагов, снова подумав, все происходящее не что иное, как продолжение какого-то идиотского, донельзя нелепого сна.
   - Команды останавливаться не было!
   Толчок ладони сзади в плечо придал старшему лейтенанту не­обходимое ускорение, заставляя идти, и она послушно пошла вперед, пока ниндзя не взялся за ручку двери одного из каби­нетов в самом конце извилистого кориидора:
   - Стоять! Лицом к стене!
   Он заглянул в тренажерный зал:
   - Сенсей, принимайте подарочек!
   Глаза Дуркало закрылись сами собой.
   Устроившись поудобнее в раздвинутом кресле на чердаке, он положил на стоящий рядом столик недочитанного "Наследника из Калькутты".
   И сразу погрузился в сон, наполненный какими-то цветными размытыми образами, словно все они были в тумане.
  
   - И откуда же взялось это видение чудной красоты? - глаза Босса вспыхнули нездоровым огнем маньяка, узревшего очередную жертву.
   - Это представитель горвоенкомата. - услужливо подсказала Огнева.
   - А как зовут нашего представителя?
   - Старший лейтенант Давалова. - снова поделилась информа­цией старшина 1-ой статьи.
   - По какой надобности почтили нас своим присутствием? - директор АОЗТ подошел вплотную к новому лицу.
   - Да пошел ты на хрен, чудила гребаный! - Виктория вызыва­юще вскинула вверх подбородок, представляя собой точную копию памятника Зое Космодемьянской.
   Главный ниндзя печально поник головой, искренне скорбя о падении нравов современной России:
   - Куда мы катимся, если женская речь изобилует мусорными словами?! Чему подобная недостойная мать сможет научить свое дитя?!
   - Закрой хлебало, козел долбаный!
   - Нет, я не могу этого вынести! - сенсей со всхлипом вздохнул, будто только что лишился последней надежды на луч­шую долю. - Придется заняться воспитанием российского офи­церства! Хотя я не сторонник жестокости, но иначе со старшим лейтенантом нельзя! - он щелкнул пальцами Лысому. - Выпускай Лариску!
   - Хай! - тот склонился в ритуальном поклоне и неторопливо, с неотвратимостью злого рока, двинулся к Даваловой, удержива­емой за плечи Мелким.
   Немного не дойдя до пленницы, он остановился, зацвиркав сусликом:
   - Цик-цик-цик-цик-цик!
   На зов из складок его черного одеяния с достоинством вы­лезла крыса размером с собаку Баскервилей с голодным блеском зрачков.
   - Фас!
   Лариска одним прыжком запрыгнула на плечо Виктории.
   - Ма-а-мм-а-а-а!!!
   Давалова принялась отчаянно выдираться из связывавших ее веревок, но успеха не имела. Своими судорожными рывками она насторожила знаменитую тезку старухи Шапокляк, и та досадливо цапнула ее зубами за мочку уха.
   - А-а-а-а!!! - запрокинув голову, Виктория оскалила зубы, напоминая собой волчицу, воющую на луну.
   Ее глаза закатились под лоб; подрубленной у основания березой молодая женщина с деревянным стуком рух­нула на пол.
   А Босс, сложив по-наполеоновски руки на груди, смотрел на Викторию, и в его глазах не было ни сочуствия, ни злорадства, ни особого интереса.
   Равнодушное внимание, и не более того.
   Тихонина сидела в кладовой с каменным, застывшим лицом, глядя в пространство прямо перед собой.
   Это надо же, в первые часы войны - правда, пока еще непо­нятно с кем! - умудриться без сопротивления попасть в лапы к противнику!
   Нет, прозябание в плену не для нее!
   А поэтому нужно найти какой-нибудь способ для спасения, зависящий от них самих!
   Ведь никто извне не ведает, что с ними случилось, и никто не придет на помощь!
   И ефрейтор принялась всматриваться во все окружающие пред­меты, надеясь найти что-нибудь полезное для освобождения.
   Пришедшая в себя Идеалян пискнула, как цыпленок в когтях коршуна, с надеждой переводя взгляд с Евгении на Ирину, под­нявшую голову с ее плеча.
   Скаутмастер попробавала на крепость стягивающие ее верев­ки, задумалась, поняв, что порвать их не хватит сил и стала пытаться подняться, колыхаясь всем телом, стараясь удержать равновесие из-за мешавших подъему связанных за спиной рук.
   Наконец с третей попытки ей это удалось.
   Резвова постояла неподвижно несколько мгновений, отдыхая, потом осторожно, по сантиметру начала придвигаться на спутан­ных ногах к завороженно следящей за ней младшему сержанту. Добравшись до Марианны, она нащупала кляп во рту подруги по несчастью, взялась за него и потянула на себя.
   Быстро сориентировавшись, Идеалян принялась оттягивать на­зад свою голову, помогая Ирине, и вскоре вздохнула полной грудью, выплевывая кусочки кляпа.
   Скаутмастер присела, подставляя младшему сержанту скручен­ные запястья:
   - А-ы-и!
   - Поняла! - Марианна вцепилась зубами в веревку на руках Резвовой.
   Широко раскрыв глаза, Тихонина смотрела на трудящуюся в поте лица Идеалян, искренне переживая за нее, Ирину и се­бя.
   Только бы ничто не помешало им в последнюю минуту обрести столь желанную свободу!
   Резвова стряхнула с себя веревки:
   - Как станем свободны, вы вдвоем сразу позвоните в мили­цию, сообщите о нападении! А я вас прикрою в случае чего! - она подтащила младшего сержанта к приоткрытой двери в кладо­вую. - Если кого увидишь в коридоре, предупреди!
   И, подсев к ефрейтору, стала рспутывать ее узлы.
   Босс прошелся перед пленными, игриво посматривая на них:
   - Итак, прекрасные дамы, уверен,вы уже догадались, что у нас самые серьезные намерения. Не так ли, старший лейтенант? -
   его тон, был полон миролюбия и доброжелательности, когда он обратился к Даваловой.
   Та не ответила, лишь смерила своего мучителя испепеляющим взглядом.
   - Как говорится, молчание - знак согласия... Сразу хочу предупредить, нас не интересуют ни военнная, ни - Боже упаси!
   - государственная тайна! Все гораздо проще, и, я бы сказал, прозаичнее!.. Мы получили известие, что в этом здании нахо­дится некий молодой человек, которого необходимо вернуть лю­бящей мамаше! Только и всего!
   Разум Красавиной отказывался воспринимать действительность во всей ее горькой сущности.
   Услышанное превратило лицо прапорщика в серую маску, кото­рую исказила болезненная гримаса, голова бессильно свесилась на грудь. Сердце вдруг упало, в низу живота прошла неприятная судорога, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Руки и ноги онемели, все тело стало чужим, безвольным и бесчувственным.
   - Если вы скажете, где он скрывается в настоящую минуту, вам тотчас же вернут свободу! И вы сможете спокойно вернуться к своим делам, даю слово!.. - в движениях сенсея появилось нечто от охотящегося хищника, напрягшегося перед решающим броском на дичь. - Так как, имеются среди вас добровольцы, готовые спасти остальных от напрасных мучений?
   Трезвых тут же встала с низкой скамейки, на которой сиде­ла, и отошла в сторону.
   - Вы хотите показать нам убежище?
   - Нет, я просто не хочу мешать добровольцам. - старший матрос встала в эффектную позу, говорящую о ее решимости ос­таться в стороне.
   По знаку директора АОЗТ Бородатый и Крепкий, подобно вол­кам на добычу, набросились на Ольгу и силой вернули ее на место.
   Босс обвел всех пленниц подозрительным взглядом:
   - Вам что, без мучений, как без пряника? Или вы все пого­ловно состоите в обществе любителей садомазохизма? Хотите по­общаться с Лариской?
   Крыса сидела у ноги Лысого и чистила усы, не обращая ни на что внимания.
   Внутри у майора Пробивнюк все тряслось, и от этого Елена обильно вспотела, по ее лицу заструился пот, а сердце возна­мерилось выпрыгнуть из груди. Ей показалось, она скользит по наклонной плоскости вниз и не сможет остановиться, даже если сломает каблуки и сорвет ногти на руках и ногах.
   Заместитель Дуркало задыхалась от бессилия и злобы.
   И от неподдельного страха за жизнь, честь и достоинство своей единственной и неповторимой любви - Анжелики Сукачевой.
   - Предупреждаю, кроме Лариски, с которой вы уже знакомы, в нашем арсенале имеются и другие, не менее страшные для вас орудия пыток. Те, что применялись на допросах инквизицией, гестапо и НКВД - по сравнению с ними детские игрушки! Уж по­верьте моему опыту!
   Ниндзи сокрушенно закивали, очевидно, жалея будущих жертв столь страшных истязаний.
   А Тупой искренне недоумевал; к чему валандаться с пленны­ми, проявляя никому не нужную гуманность, когда можно для острастки пару из них просто превратить в живые макивари по отработке ударов.
   Подействует безотказно!
   И быстро!
   Лейтенант Ростовцева втянула голову, в которой путались мысли, в плечи.
   Она ничего не понимала.
   Что за чушь?!
   Наваждение какое-то!
   Или все здесь сошли с ума?!
   Для чего весь этот спектакль?!
   И тут ее осенила догадка!
   Горвоенкомат проверяет их стойкость перед лицом врага - вот в чем дело!
   Именно в этом и заключается смысл проверки, максимально приближенной к реальной боевой обстановке!
   В широко открытых глазах Ларисы появилась полная покор­ность судьбе и пристальное, как у часового на посту, внима­ние.
   В отличие от нее, капитан-лейтенант Угрюмова судорожно открывала рот выброшенной на берег рыбой - превратности про­игранного ею сегодня боя отразились на сообразительности Га­лины, а также на реальной оценке сложившейся обстановки.
   Она не понимала, что происходит, но ее коробила готовность непонятно кого в черных одеждах применить недозволенные мето­ды допроса.
   Уже это одно вызывало в ней исступленный протест.
   И потому она периодически повторяла вполголоса одну и ту же энергичную фразу из трех слов, чем-то напоминая обалдевшую валькирию в преддверии белой горячки.
   А Босс поднес к своим глазам запястье с часами:
   - Даю вам ровно две минуты на размышление! А после - пе­няйте сами на себя!
  
   Вбежав в помещение дежурного, Тихонина бросилась к пульту,
   выхватила из гнезда телефонную трубку, приложила ее к уху,
   потом трижды продула переговорную мембрану:
   - Что за пакость?! - она несколько раз надавила на рычаж­ки, с отчаянием оглянулась на страховавшую ее на входе Идеа­лян. - Связи нет!
   - Как нет?! Не может быть!
   - Сама посмотри!!
   Младший сержант метнулась к ефрейтору, прошлась пальцами по кабелю, выдернула обрезанный конец.
   - Что же делать?!
   Марианна соединила в руках обрывки:
   - Попробуй-ка!
   Евгения поднесла трубку к уху:
   - Гудков все равно нет!
   И тогда Идеалян повторила подвиг героев-связистов Великой Отечественной - исправив повреждение в распределительном щит­ке, намертво зажала шнур в зубах:
   - Хвыгы!! - ее глаза бешено завращались, а руки в конвуль­сивном подергивании указали на телефон.
   - Есть!! - Евгения набрала несколько цифр. - Але, штаб ок­руга?! Прибрежный военкомат захвачен вражеским десантом! Лич­ный состав взят в плен! Срочно требуется помощь!.. Повто­ряю!!.
  
   - Время истекло! - торжественно объявил Босс, глядя на пленных строгим, испытующим взглядом. - Теперь все зависит от вас самих!.. Так кто нам покажет, где скрывается нужный нам человек?
   Личный состав военкомата молчал, с нетерпеливым опасением следя за каждым его движением.
   - Я не слышу ответа!
   Угрюмова молча ела ниндзю глазами.
   Старшмй прапорщик Сукачева жалобно заскулила подобно оби­женному щенку; на нее волной накатила слабость от жуткого предчувствия, пересеклось дыхание.
   У рядовой Звездич мелкой дрожью дрожали ноги, но тем не менее она в упор смотрела на сенсея с некой зазывностью в томных влажных глазах.
   А когда время от времени бросала коротуие оценивающие взгляды на Манерную, на ее лице возникала улыбка, скорее на­поминавшая гримасу, в глазах же метались откровенно злорадные искры.
   Если Агнессе станет плохо, то Илонке - твари мерзопакост­ной, наверняка, будет хуже, чем ей!
   - Значит, все-таки предпочитаете помучиться! - директор АОЗТ был раздражен, как человек столкнувшийся с олухами царя небесного. - Хорошо, как прикажете!
   По его знаку ниндзи засунули руки за пазухи, напряглись, готовые извлечь наружу орудия пыток.
   - Ты и ты! - сенсей ткнул пальцем в Мелкого и Крепкого. - Пройдитесь на всякий случай по этажам, проверьте все еще раз.
   - Хай!
   Двое ночных демонов вышли из тренажерного зала.
   - Что ж, начнем, пожалуй! - во взгляде Босса появился га­лактический холод, когда он дал отмашку правой рукой своим подчиненным.
   В ожидании скорой смерти Сукачева беззвучно зарыдала, ощутив себя Аленушкой на берегу омута, совершенно беззащитной перед окружавшим ее злым и безжалостным миром.
   В отличие от нее сержант Разгильдяева держалась бесстраст­но; ее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Даже когда Лысый заставил Лариску залезть к ней на колени и пощекотать кончиком хвоста в левой ноздре, она лишь прикусила нижнюю губу. Зато потом в ее глазах запылала такая ярость, что глядя в них, любой человек с воображением невольно вспомнил бы раскаленное добела железо.
   - Нозорэ кисонота! - директор АОЗТ не глядя ткнул пальцем
   в первого попавшегося подчиненного.
   Бородатый склонился в поклоне.
   И, повинуясь сенсею, с озабоченными глазами мастера, выполняющего сложную хитрозадуманную работу, резким жестом поднес к носу Цветковой извивающуюся змею, выпростав ее из рукава.
   Младшему сержанту стало страшно до звона в ушах. И с каж­дым мгновением этот звон нарастал, становясь все невыносимее и пронзительнее.
   А потом у нее потемнело в глазах:
   - А-а-а-а!! - Людмила громко икнула и застыла безгласным и холодным могильным памятником.
   Глядя на приближающегося к ней Длинного, старшина 1-ой статьи Огнева почувствовала дурноту - от страха и отвращения подступившую к горлу.
   Как все странно!
   И глупо!!
   Чем же облегчить свою участь?!
   Да она сразу бы выдала все, что знала!
   Вот только что именно требуется рассказать?!
   Морячка мучительно искала путь к спасению, и не могла его найти.
   Ниндзя уже почти подошел к ней, как вдруг она замерла с открытым ртом от посетившей ее неожиданной мысли. Светлана кое-что вспомнила, мгновенно помрачнела и украдкой посмотрела на прапорщика Красавину.
   - А как зовут того, кого вы хотите найти? - жалобно спро­сила морячка, и при этом ее глаза забегали вверх-вниз, как юнги по вантам парусника.
   - Виталий Берлинский-Коржиков. - ответил босс тоном следо­вателя, нащупывающего нить ведущую к разгадке.
   Огнева недолго колебалась - согласно кивнула своей догад­ке:
   - Я готова показать вам, где хранится его личное дело!
   - Это мы знаем и без вас. - категорично заявил сенсей.
   - Не знаете! Там, где оно было раньше, папки давно нет!
   Директор АОЗТ задумался.
   А Данута, словно затравленный дикий зверек, стреляла гла­-
   зами в ниндзю и в старшину 1-ой статьи, истово надеясь, что та
   блефует.
   И с ужасом ожидала приговора террориста.
   - Ладно, сходи, забери! - приказал Босс Длинному. - В кон­це концов, всегда пригодится.
   - Хай.
   Тот повел Светлану к выходу.
   - А мы с вами, милые дамы, продолжим наше приятное во всех отношениях общение! - пообещал Босс-волк пленным-ягнятам.
  
   Заметив идущих по коридору в ее сторону Мелкого и Крепко­го, Ирина с шумом выдохнула воздух, собрала в кулак все свои нервы и приняла боевую стойку.
   Повернув за угол, ниндзи столкнулись с ней нос к носу и застыли в изумлении, вытаращив глаза:
   - Что за хня?!
   Мелкий почувствовал себя филином, которого в жаркий день
   разбудили и вытащили из дупла. Бессмысленно переводя глаза с
   Крепыша на девушку, он пытался сообразить, что же все-таки
   происходит.
   Но тщетно.
   И потому чисто рефлекторно выбросил вперед руку, целясь в горло скаутмастеру, но та, поднырнув под нее, въехала ему головой в подбородок, заставив против воли сделать обратный кувырок и со всего маха впечататься в стену.
   - Сунь тай!!
   Резвова развернулась к Крепкому и прыгнула на него, подог­нув в воздухе правую ногу для удара. Однако тому удалось ка­ким-то чудом увернуться, и она врезалась пяткой в растущую в кадке пальму, свалившись вместе с ней на пол.
   И тут же на нее уселся сверху ночной демон, безжалостно заламывая ей руки за спину.
   - Их было трое! Ищи еще двоих! - свистящим шепотом заго­вор-
   щика, передающего указание свыше, приказал Мелкому его напар­-
   ник, связывая Ирину.
   Тот отлепился от стены и с грациозностью кота, налакавше­гося валерьянки, поспешил на поиски Тихониной и Идеалян.
  
   Зажглось красное табло с надписью "Тревога", пронзительно загудел ревун.
   Лица скрывались по камуфляжным гримом...
   Руки проворно выхватывали автоматы из стоек...
   Ноги, обутые в высокие ботинки со шнуровкой, глухо бухали в асфальт...
   Армейские спецназовцы, как спущенные со сворки охотничьи псы, загружались в автобусы цвета хаки.
   Взревев моторами, три машины одновременно рванулись с мес-
   та.
  
  
   Длинный распахнул из коридора дверь в кабинет, сделал
   приглашающий жест, пропуская впереди себя Огневу.
   - Вы очень любезны. - старшина 1-ой статьи прошла в поме­щение и, насколько позволяли опутывавшие ее веревки, вытяну­лась по стойке "смирно". - Я готова оказать вам всяческое со­действие. И сейчас, и в дальнейшем! - она масляно улыбнулась.
   - И это правильно!
   - Дело, что вас интересует, находится на столе у стены вон в той стопке слева. - Светлана указала подбородком.
   Ниндзя коршуном набросился на папки, быстро просмотрел их, сбрасывая одну за другой на пол, пока не нашел нужную:
   - Оно!
   - Между прочим, - морячка хитро посмотрела на ночного де­мона, как подрядчик, соображающий на ходу, на чем бы побольше объегорить заказчика, - если вы хорошенько попытаете прапор­щика Красавину, то узнаете, где спрятан тот, кого вы ищете... Она ближайшая подруга скаутихи и, наверняка, в курсе дела...
   - Наша благодарность за информацию не будет иметь границ! - Длинный нутром почуял, что пленница нуждается в особом подходе.
   - Верю вам на слово!
   Связанные Тихонина и Идеалян под конвоем Мелкого подошли к
   Ирине, которую держал Крепкий, дымивший сигаретой, завернув
   нижнюю часть капюшона себе под самый нос.
   - Полный порядок. - Мелкий тоже закурил, последовав его дур-
   ному примеру.
   При виде вновь схваченных ефрейтора и младшего сержанта скаутмастер сильно расстроилась, впервые почувствовав себя загнанным зверем. До этой минуты в глубине ее души еще теплилась надежда на скорую помощь, но теперь, судя по всему, ждать ее было неоткуда и не от кого.
   Приходилось рассчитывать лишь на свои, чересчур слабые из-за опутывавших тело веревок, силы.
   А Идеалян все больше охватывала паника.
   Перепуганная насмерть она не могла отвести взгляд от нинд­зей, казавшихся ей посланцами преисподней. Рыдания душили ее, плечи сотрясались, сердце трепыхалось в груди маленькой птич­кой, загнанной в клетку.
   Сжимая под мышкой папку, Длинный вывел из-за угла Огневу.
   - Тоже хотела сбежать? - спросил Мелкий.
   - Наоборот. Сама вызвалась помочь.
   - И как? - издевательская улыбка изогнула губы старшего.
   - Помогла. Даже дважды.
   Сердце Ирины сжалось от внезапно нахлынувшего непонятного пока ей самой чувства тревоги.
   Прикуривая от зажигалки напарника новую сигарету, Длинный принял гордели­вую позу Ганнибала Барки после перехода через Альпы:
   - Сказала, кого взять за задницу, чтобы узнать, где спря­тан наш парень.
   - Вот босс-то обрадуется!
   Глаза скаутмастера округлились от ужаса и заметались по стенам в поисках хоть каких-то признаков вселенской справед­ливости.
   - Пошли, девочки! Разговор у нас с вами предстоит еще дол­гий! - голос претендента на пост бригалира прозвучал весьма интимно.
   Почувствовав легкий пинок под зад коленом, Резвова, будто под гипнозом, нерешительно сделала несколько шагов вперед.
  
   Виталий спал на кожаном диване в комнате психологической разгрузки и видел во сне самые невероятные фрагменты телепе­редач "Служу Отечеству", "Армейский магазин", "Воен-TV", в которых оказывался главным героем...
   ...то лихо преодолевая полосу препятствий...
   ...то принимал долгие нежные поцелуи известного эстрадного женского трио трансвестистов...
   ...то метко поражал мишени из ручного пулемета в падении и на бегу...
   ...то сражался в рукопашную со звероподобными бородачами, которые, словно муравьи на тлю, набрасывались на него, облеп­ляя со всех сторон и, изрешетив пулями, с гнусными улыбками вознамерились отрезать талантливую голову ножницами для стрижки овец...
   Проснувшись в холодном поту, маэстро испытал непреодолимое
   желание облегчиться от пережитого страха, а заодно - от из­-
   лишка жидкости в организме.
   Берлинский-Коржиков покинул свое убежище.
   Крадучись и настороженно озираясь во все стороны, как ге­рой Сопротивления, опасающийся нарваться на фашистский пат­руль в комендантский час, он проследовал в туалет.
  
   Увидев Тихонину, Идеалян, Ирину и Огневу, введенных нинд­зями в тренажерный зал, Босс стал похож на волка, настигшего заветную дичь:
   - Вот кто нам поможет! - он вплотную придвинулся к скаут­мастеру. - Сейчас мы при вас продолжим пытку находящихся здесь прекрасных пленниц! А это, уверяю вас, довольно непри­ятное зрелище! Если, конечно, вы их не пожалеете и не покаже­те нам, куда вы спрятали своего дружка... Покажете?
   Резвова глянула на него разъяренной тигрицей, прикованной к
   прутьям клетки за заднюю лапу, что не давало ей развернуться
   по-настоящему для нападения.
   - Ясно, не покажете. - констатировал сенсей, поморщившись, как от зубной боли. - Очень жаль...
   По жесту директора АОЗТ Бородатый шагнул к старшему сер­жанту Манерной, внутри которой все заледенело, даже сердце остановилось.
   Она нахохлилась, как мокрая курица, и попыталась закрыть глаза, но ниндзя этого не позволил. Разглядев на его ладони омерзительного, размером с компьютерную дискету мохнатого па­ука, у нее все закружилось перед глазами, и, издав стон уми­рающего лебедя, Илона лишилась чувств.
   А Длинный тем временем что-то убедительно нашептывал на ухо Боссу, показывая большим пальцем на пленных.
   - Да ты что?! - главный ниндзя дернулся так резко и неожи­данно, точно его ужалила оса.
   Он снова сделал знак Бородатому - пошевелил пальцами, изо-
   бражая ими нечто членистоногое, медленно двигающееся по вооб-
   ражаемой поверхности:
   - Действуй!
   Бородатый вытащил из-за шиворота комбинезона что-то, спрятанное в кулаке, остановился напротив корабельного старшины Гранитченко, ухватил ее за плечо и сунул ей паука на раскрытой ладони за воротник форменной рубашки.
   Ничего не осознавая, не веря своим ощущениям, несколько мгновений Наталья сидела неподвижно, не понимая, что с ней происходит и как вести себя в подобной ситуации. Ее голова была, как из ваты, но когда до Гранитченко дошло, что именно царапает и щекочет ей грудь, она заорала дурным голосом:
   - О-о-у-у-ы-и-и!!!
   Ее крик подействовал, будто оглушительный удар грома даже на много испытавшего в своей жизни Босса.
   Поэтому, когда корабельный старшина подхватилась с места и, наклонившись вперед, чтобы не упасть на бегу из-за связан­ных сзади рук, с вылезшими из орбит глазами и торчащими в разные стороны, как наэлектризованными, волосами, небесной молнией метнулась к двери, ведущей из тренажерного зала, он оторопело уставился на нее:
   - Во-о, блин, звиздец!
   И Лысый, перехватив беглянку без команды, встряхнул ее для острастки, как не в меру раскапризничавшегося ребенка.
   Желая сохранить лицо, сенсей поманил к себе Тупого:
   - Пробегись-ка по этажам, может, встретишь нашего пар­ня.
   - Хай! - поклонившись, ниндзя вышел.
   А директор АОЗТ, посмотрев на Красавину взглядом разъярен­ ного вепря, потер рука об руку:
   - Теперь, милочка, мы займемся вами...
   Людмила Карловна не находила себе места.
   Страдая, она выглянула в окно на встающее над крышами мно­гоэтажек солнце, подошла к телефону и, сняв трубку, прислуша­лась:
   - Работает... Сколько времени прошло, а не звонит...
   Глядя на зловеще молчащий аппарат, Берлинская-Коржикова набычилась - казалось, еще мгновение, и несчастная мамаша начнет бодать его невидимыми миру рогами.
   А потом выдав сложносочиненную тираду, свидетельствующую о ее глубоком и всестороннем знании о половых извращениях, торопливо набрала номер.
  
   Босс вытащил из складок одежды трезвонящий мобильный
   аппарат:
   - Да?.. Сейчас мы как раз заканчиваем... Нет... Обязатель­но оправдаем высокое доверие... Скоро перезвоню...
   Он спрятал телефон, потрепал по щеке Красавину, обвисшую в руках Длинного и Лысого, и подмигнул Ирине:
   - Неужели вам не жалко свою подруну?
   Хотя сердце скаутмастера разрывалось от боли, а мысли пор­хали вспугнутыми бабочками, Резвова отчаянно затрясла головой и прикусила язык, чтобы не проговориться.
   - Какая вы, однако, безжалостная! - неправильно понял сен­сей. - Тогда придется продолжить.
   Лейтенант Ростовцева пыхтела закипающим самоваром от бла­городной ярости из-за несправедливости происходящего у нее на глазах.
   Фарс с проверкой боеготовности военкомата начинал действо­вать ей на нервы.
   Она ломала голову над нестыковками.
   Если ниндзи представляют Минобороны, то при чем здесь тре­бование выдать какого-то призывника?!
   К тому же, на ее взгляд, инспектора слишком вошли в образы насильников и незаметно для себя перешагнули ту черту, кото­рую не следовало переходить!
   Даже по приказу свыше!!
   Даже во имя достижения высших целей!!!
   Тем более, что цель далеко не всегда оправдывает средства, как бы не старались доказать обратное!!!
   Ярость сжигала Ларису изнутри, подталкивая к действиям, но она сдерживалась, понимая, ничем не может помочь хотя бы са­мой себе, не говоря уже о прапорщике и остальных.
   Крепкий, шевеля пальцами, как опытный хирург перед началом операции, опустился перед Данутой на колени.
   Красавина подняла опущенную голову, нашла полными слез глазами скаутмастера и просипела голосом партизанки, готовой выдать своих товарищей после интенсивного допроса:
   - Я долго не выдержу...
   Тупой прошелся по коридорам военкомата, по-мальчишески похлопывая ладонью по стенам.
   Неожиданно одна из дверей подалась под его шаловливой ру­чонкой, и он озадаченно застыл на пороге, размышляя; что бы это значило.
   Ни до чего не додумавшись, ниндзя перекатился через левое плечо, чтобы с наименьшими потерями проникнуть в Комнату Пси­хологической разгрузки, если там затаился враг. В пустом по­мещении ночной демон рывком вскочил на ноги, беспорядочно ма­хая во все стороны мечом, не давая приблизиться к себе потен­циальному противнику.
   Работник АОЗТ, осмотревшись, уперся взглядом в оставленные на диване вещи Берлинского-Коржикова.
   Настороженно, словна комната была напичкана готовыми наб­роситься на него самураями, Тупой приблизился к мужской одеж­де. Встав на безопасном расстоянии, он попробовал определить, не скрывается ли в футболке или под ней ловушка и уже почти решился протянуть к ней руку, как вдруг уловил рычание слив­ного бачка.
   Боевым котом ниндзя кинулся к двери из помещения, вжался спиной в стену рядом с ней, обеими руками взял меч наизготов­ку. К его горлу подступил радостный спазм охотника, готового закогтить долго выслеживаемую добычу.
   В комнату вошел на цыпочках Виталий.
   - Стоять!
   На занесенном над головой маэстро лезвии меча блеснул первый сол­нечный луч...
  
   Армейский спецназ хлынул из подъехавших автобусов, будто бурный поток в прорву...
   ...страхуя друг друга, он скрывался в подъездах близстоящих к военкомату домов...
   ...снайперы занимали позиции на крышах...
   ...штурмовые группы одна за другой проникали через парад­ный и запасной входы в РВК...
  
  
   Босс по-детски обрадовался Виталию, когда Тупой положил молодого человека к его ногам:
   - Вы даже не можете себе представить, мой юный друг, как
   я по вам соскучился! Про вашу драгоценную мамашу и вообще го-
   во­рить не приходится! Вся исстрадалась в разлуке с вами...
   Арфист в изумлении уставился на него, как на фокусника.
   - А вы не даете о себе знать! Не стыдно? Берлинский-Коржи-
   ков с обалдевшим видом рассматривал пленных девушек-еннослу-
   жащих.
   - Нехорошо, мой юный друг! Очень нехорошо заставлять вол­новаться за вас почтенную родительницу. Не мальчик ведь, пора соображать, что к чему! - в смехе сенсея было ликование побе­дителя, прижавшего наконец сильного противника спиной к бор­цовскому ковру.
   Мичман Пробкина присматривалась к ниндзям, расслабившимся ввиду пассивного поведения пленниц.
   Она осторожно повернула голову, боковым зрением отмечая, где сидят те, на кого можно положиться в предстоящем бою.
   Перспектива просидеть еще неизвестно сколько в опостылев­ших веревках, выслушивая бред ненормального, ей очень не нра­вилась. Представившаяся возможность незаметно освободиться придала Марине сил, и она решила рискнуть.
   Чем черт не шутит!
   Возможно, ее даже наградят.
   Посмертно?!
   Воображение морячки рисовало героические картины собствен­ного поведения в экстремальных условиях по спасению подруг из лап палачей-садистов, изгалявшихся над ними всю ночь.
   Марина плотнее придвинулась спиной к рядовой Милосердовой, нащупывая узлы на запястьях Татьяны.
   Не имевшая никаких собственных идей по освобождению рядо­вая воспряла духом, и воспользовавшись удачным моментом, тоже теснее прижалась к мичману, подставляя ей закрученные за спи­ну руки.
  
  
   - Молодой человек, сейчас мы поедем к вашей маме. Она так долго вас не видела... - Босс схватил руку Виталия, как будто тот был его давно потерянный брат, только что спасенный после полувековых бедствий в большом и жестоком мире. - Следуйте за мной!
  
  
   Лейтенант Ростовцева вся извелась от желания вернуть себе свободу. Пользуясь тем, что ниндзи не обращали на пленных внимания, она стала проделывать с узлами майора Пробивнюк то же, что Пробкина с узлами Милосердовой, последовав их приме­ру.
   А та, сбросив с кистей веревки, незаметно повела плечами, ослабляя пленяющие ее кольца пут от груди до живота.
   Заметив наблюдающую за ее манипуляциями Ирину, Елена едва заметно ободряюще кивнула ей, указывая глазами на ниндзей, уводящих Виталия из тренажерного зала.
  
   Дуркало проснулся, сладко зевнул и сделался белее сливок.
   В лицо ему кокетливо заглянули несколько автоматных
   стволов:
   - У вас что, языка нет, в дверь постучаться?! - он всто-
   порщился, как кошка перед собачьей стаей.
   - Лежи тихо и не делай резких движений!
   - Вы кто?! Здесь вы там не найдете!! - психанул было во-
   енком.
   А после угодливо заулыбался, притворилась, будто яв-
   ляется частью мебели, на которой расположился:
   - Я свой! Я отсюда! Из военкомата!
   - А ты кто? Фамилия?
   - Я?! Фамилия моя полковник, звание сами видите...
   - Повторяю, кто ты? - спрашивавший был невозмутим и
   терпелив, будто охраняющий добычу сторожевой кобель.
   - Военком... Вот удостоверение личности офицера... - Ле-
   онард Иудович боевым котом дернул головой, доставая из на-
   грудного накладного кармана кителя документ.
   - Военко-ом? - сильно смахивающий на бультерьера старший
   прапорщик отфыркнулся, словно пес в воде. - А ты хоть зна-
   ешь, что творится в твоем военкомате?
   - Один ум - хорошо, а два сапога - пара! - полковник смо-
   трел на спецназовца широко раскрытыми честными глазами. -
   мой личный состав на­ходится на положенных ему местах!
  
   - Счастливо оставаться, милочки! - Босс сделал рукой про­щальный жест, отступая к двери и посылая пленным шутовской воздушный поцелуй.
   - Неужели вы оставите всех нас связанными?! - вскочила со своего места Ростовцева, улыбаясь ему столь тепло, что у нее самой покраснели уши.
   Скопившаяся в ней злая энергия требовала немедленного вы­хода, поэтому лейтенант танцующей походкой стала осторожно приближаться к сенсею.
   Тот поглядел на беспомощно машущего руками, как крыльями мельницы, Виталия на плече Крепкого, поскреб в затылке:
   - Ладно, уговорили!
   Он шагнул к Ларисе, Длинный, Тупой, Мелкий и Лысый - к ос­тальным военнослужащим в юбках.
   Бородатый остался у выхода, подстраховывая Крепыша с добы­чей.
   Что-то ему не нравилось в поведении пленниц, но что конкретно он сказать не мог и потому решил на всякий случай проявить свойственную ему разумную осторожность.
   - Кто первая желает получить свободу?
   - Я!! - подавшись к директору АОЗТ всем телом, Трезвых поспешила к нему, будто нечистая сила к монаху, оттерев пле­чом Ростовцеву.
   - И это правильно!
   Сенсей протянул руки к старшему матросу, неожиданно сло­жившейся вдвое и от всей души врезавшей ему головой под дых.
   Икая и задыхаясь, он опустился перед ней на колени - пря­мо-таки почтительный сын перед любимой мамашей.
   - Ки-я!! - лейтенант, опомнившись, сбросила с себя верев­ки, крутанулась на левой пятке, а правой припечатала Босса каблуком в лоб.
   После ее сокрушительного удара он потерял всякий интерес к происходящему и почил спокойным сном на полу.
   Пленницы с пронзительными воплями индейцев, вырыввших то- пор войны, ринулись всем скопом на ниндзей.
   Правда, не все - если Ростовцева, Трезвых и Пробивнюк, оказались в авангарде атакующих, то Пробкина и Милосердова остались в резерве, торопливо развязывая Ирину и Звездич.
   Не готовые к нападению ночные демоны были мгновенно смете­ны стадом разъяренных боевых коров, твердо вознамерившихся посчи­таться со своими мучителями.
   Подспудно ожидавший подвоха Бородатый нелегко, но все же отбился от Даваловой, Цветковой и Звездич, дав время Крепкому скрыться за дверью с бережно и нежно, точно любимая девушка, удержива­емым на плече арфистом.
   И сам скрылся вслед за ним.
   Сбитый с ног Ириной Лысый откатился к шведской стенке, ре­вя раненым сохатым, принимая удары форменных туфель Идеалян, Тихониной, Угрюмовой и Манерной. Изловчившись, он вцепился зубами в щиколотку взвывшей от боли Илоны, за что тут же по­нес заслуженную кару от остальных и, лишившись воли к сопро­тивлению, впал в прострацию.
   Пробкина и Милосердова освобождали Сукачеву и Красавину.
   Тупой и Мелкий, встав спина к спине, отчаянно отбивались
   от восставших пленниц во главе с Ириной, спасая свои далеко не праведные, но тем не менее драгоценные для них жизни.
   Не успевший присоединиться к ним Длинный сражался в одиноч-ку.
  
   Лежа на густошерстном восточном ковре, Людмила Карловна засунула руку под диван, пошарила под ним и достала покрытую толстым слоем пыли икону.
   После дуновения с нее поднялось густое облако, и Берлинс­кая-Коржикова, несколько раз мощно чихнув, установила ее на спинке дивана, прислонив к настенному ковру.
   Она зажгла декоративную свечу в виде цветка, неумело пе­рекрестилась, причем, - двоеперстием, слева направо, приняв­шись биться лбом об пол, отвешивая земные поклоны лику Хрис­та:
   - Иже еси на небеси! О, Создатель, Владыко, помилуй меня! Суди, Господи, обижающих нас, побори борющихся против нас! Услышь меня, грешницу! - после каждого преклонения красное пятно на ее лбу становилось все ярче и ярче. - Все упование свое только на тебя одного возлагаю!
  
   Спецназ с видом изголодавшихся гончих псов занимал военко­мат, не встречая сопротивления.
   Однако, армейцы не теряли бдительности, настороженно дви­гаясь по коридорам "елочкой", хищно поводя по сторонам ство­лами АКСУ, соблюдая меры предосторожности, заглядывали в не­запертые двери.
   Из-за угла на передовых бойцов выскочил Крепкий с блеющим жерт­венным агнцем на плече Виталием.
   - Стоять! Руки в гору!
   Услышав грозный оклик, следовавший за коллегой Бородатый, повинуясь инстинкту самосохранения, резко затормозил - так, что подошвы даже оставили на линолеуме две темные полосы.
   Он взбежал по стене до потолка, по-паучьи перебирая руками и ногами, бросился удирать во всю прыть, начисто забыв прин­цип; сам погибай, а товарища выручай.
   Ниндзя добрался до вентилляционного отверстия, снял с него решетку, дождевым червем вполз в трубу и полез в темноту, утешая себя, что жизнь на этом не заканчивается. Она только начинается, потому как на свете есть много и других занимательных и полезных занятий. Например, можно разводить кактусы, вышивать крестиком, вступить в какую-нибудь секту или просто удрать за кордон и жить на проценты от счета в банке...
  
   - Не делай резких движений! Дернешься - стреляем без пре­дупреждения! Медленно опусти парня на пол! Медленно!
   Крепкий повиновался приказу, не сводя глаз с пристально смотревшему ему прямо в живот ствола с навинченным ПБСом и раненым зверем прянул в сторону от освобожденного музыканта.
   - Теперь подойди к нам на три шага!
   Ниндзя стоял в каком-то призрачном, как бред, молчании, впервые ощущая собственное сердце, что странно, не на месте, а где-то сзади и значительно ниже пояса.
   - Повторяю, пройди вперед на три шага!
   С поднятыми руками Крепкий медленно пошел навстречу солда­там.
  
   От удара ногой Ирины у Длинного брызнули искры из глаз, и в тренажерном зале на некоторое время сделалось светлее. А после серии сокрушительных пинков в корпус он превратился в побитого пса, утратившего волю к жизни и борьбе.
   Тупой и Мелкий, стоя спина к спине, отбивали наскоки бое­вых куриц, алчущих их крови.
   Пробкина и Милосердова развязывали Трезвых и Давалову, ко­торым в суматохе боя забыли вернуть свободу.
   Цветкова, Угрюмова и Гранитченко неусыпно стерегли Босса, Лысого, Длинного, и если кто-либо из них начинал проявлять признаки жизни, вызвращаясь в реальность из мира грез, они снова отправляли их от греха подальше в нокаут.
   Скаутмастер приняла боевую стойку, сверля взглядом нинд­зей.
   Живое кольцо из женщин-военнослужащих стало неотвратимо сжиматься вокруг недобитых ночных демонов.
   И неизвестно, какой вред был бы нанесен их здоровью, но в тренажерный зал ворвались спецназовцы, среди которых был Ви­талий.
   - Всем оставаться на местах! Бросить оружие! Руки на голо­ву!
   Расслабляясь, Ирина светло улыбнулась арфисту, кладя ладо­ни себе на затылок.
   Ее примеру последовали Пробивнюк, Сукачева, Огнева, Раз­гильдяева.
   Словно боевые псы, готовые сойтись в смертельной схват­ке, Тупой и Мелкий налитыми гневом глазами смотрели на армей­цев.
   - Через три секунды открываем огонь! Время пошло!
   Первым не выдержал напряжения Мелкий; его меч звякнул об пол. Вторым сдался Тупой, крест накрест положив на него свой клинок.
   Раздвигая спецназ локтями, в тренажерный зал вошел Дурка­ло. Раскрыв от удивления рот, он долго рассматривал обыскива­емых ниндзей и вверенный ему личный состав:
   - Ничего себе учебная тревога!
   Сверху, прямо ему на голову, свалился порядочный кусок штукатурки с потолка.
   Полковник снял фуражку, ударил ею по колену, вы­бивая мел, и глубокомысленно произнес:
   - А ведь штатского, пожалуй, могло и убить...
   Услышав его слова, Ирина истерично засмеялась.
   А вскоре к ней присоединились и остальные военнослужащие, включая спецназ...
  
   Горвоенком отхлебнул кофе из чашки, затянулся сигаретой и с нетерпением взглянул на телефон.
   Он подошел к висящей на стене карте города, на которой добрая половина районных военкоматов была заштрихована зеле­ным.
   Раздалась трель телефона:
   - Слушаю. - генерал-майор снял трубку. - Дуркало, ты? Что там у тебя?.. Да-а?!. На полном серьезе?!. Я всегда говорил, женщина - тот же мужчина, только лучше и добрее.. Молодцы, благодарю за службу!.. Что?.. Нет, сегодня мы будем меньше брать оттуда и больше давать туда... Действуй!.. Все, отбой!
   Горвоенком взял со стола зеленый карандаш и, высунув язык от усердия, старательно закрасил квадратик с надписью "Приб­режный".
  
   А на следующий день на улице перед военкоматом собрались призывники и их родственники, представители воинских частей и просто любопытные, привлеченные музыкой духового оркестра.
   Леонард Иудович поднялся на трибуну, благостно обозревая с высоты собравшихся и заградительную цепь ОМОНа, чтобы никто из отправляемых в войска не дай Бог не подумал о побеге:
   - Дорогие товарищи! Призывники и родители! Жены и родста­енники! Друзья! Сегодня у всех нас с вами особый и радостный день! Можно даже сказать, светлый и солнечный праздник!
   Судя по выражению лиц слушателей, мало кто из них был с ним согласен, но полковника это не смутило, и он продолжил патетически вещать несусветную чушь:
   - Все вы знаете, у нас страна такой высокой демократии, что у нас даже есть права и обязанности, которые иногда охраня­ются законом! Поэтому через четверть часа первая партия нашей районной молодежи отправится на выполнение трудной, но почет­ной и даже больше - священной обязанности по защите Родины, матери нашей! А родную землю мы любим за то, что в ней зарыто столько талантов!
   Оркестр грянул туш.
   Дуркало с энтузиазмом похлопал сам себе. Возле трибуны в двух или трех местах раздались жидкие аплодисменты, но тут же затихли, словно чего-то испугавшись.
   - От лица работников военкомата и от себя лично поздравляю вас с этим! - сделав короткую паузу, чтобы перевести дыхание, полковник совсем разомлел от удовольствия. - Вы служите, мы вас подождем!
   Музыканты нервно заиграли марш.
   Выйдя из квартиры, мать арфиста повернула ключ в замке и нажала кнопку вызова лифта.
   Когда двери подошедшей кабины разъехались, на лестничную площадку вышли двое гориллообразных молодых людей.
   - Берлинская-Коржикова Людмила Карловна? - спросил один из них.
   - А в чем дело?
   Ей сунули под нос в раскрытом виде удостоверение красного
   цвета.
   - Вам придется проехать с нами и ответить на несколько до­вольно неприятных вопросов.
   - Еще чего! Я - мать-одиночка!! - она издала вопль вожака, предупреждающего слоновье стадо об опасности.
   - Мы это знаем. И все же вам придется проехать с нами. -
   первый сотрудник органов пристально посмотрел на женщину та-
   ким взглядом, точно прикидывал, прикончить ее немед­ленно или
   отлоложить на потом эту пустяшную процедуру.
   - Иначе мы вынуждены будем применить силу. - уточнил мрач­но молчавший до этого второй.
   - Да сейчас!
   - Искренне советуем, не усугубляйте свое положение сопро­тивлением представителям власти при исполнении служебных обя­занностей!
   - А вот пугать меня не надо! Я пуганая!
   Молодые люди вежливо, но крепко взяли Людмилу Карловну за локти:
   - Просим вас пройти с нами.
   Та забилась, будто неосторожная мышь, которой ахлопнувшаяся
   мышеловка прищемила хвост:
   - Помогите! Убивают!! Я подам жалобу самому президенту!!!
   Двери лифта захлопнулись за троицей.
   Ирина и Виталий, тесно прижавшись друг к другу, стояли в толпе.
   - Вот и все... Писать будешь? - он улыбнулся, как смер­тельно раненый боец, спрашивающий напоследок, взята вражеская высота или нет.
   - Буду.
   - Часто?
   - Часто.
   - Каждый день?
   - Постараюсь.
   - И ждать станешь?
   - Обязательно.
   - А дождешься?
   - Наверное...
   Возле них затормозил подъехавший автобус. Передняя дверца с шипением отворилась, из нее вылез старший прапорщик в кра­повом берете:
   - Команде семьсот сорок пять построиться!
   Скаутмастер с трудом оторвалась от арфиста:
   - Иди, пора...
   - Иду... - он подхватил с земли спортивную сумку.
   - Повторяю для непонятливых! Команде семьсот сорок пять - на построение! - ввинтился в уши усиленный мегафоном львиный рык. - Вы призваны защищать Родину, мать вашу!
   Резвова и музыкает крепко обнялись.
   - Равняйсь! Запомните! При команде "равняйсь" работает только голова!.. Всем поставить чемоданы на землю! У кого не стоит, зажмите между ног!.. Равняйсь! Смирно!.. Абанькин!
   - Здесь!
   - Не "здесь", а "я"! Советую накрепко запомнить и не забы­вать!.. Ардатов!
   - Я!
   - Берлинский- Коржиков!
   - Я! - Виталий побежал к автобусу.
   Ирина смахнула набежавшую слезу.
   В военкомате проводился очередной медосмотр призывников.
   К одной из медсестер подошел юноша, здорово походивший на Леонардо ди Каприо.
   - Спустите трусы.
   Тот опустил, и как только женская рука прикоснулась к мо­шонке, у парня произошла естественная реакция.
   - Маш, принеси мокрую тряпочку! - девушка посмотрела на
   парня с явным обожанием.
   - Послушайте, я на медкомиссию пришел или ваши мокрые тряпки сушить?! - на его лице застыла маска оскорбленного достоинства.
  
   Выйдя из душа, Ирина включила фен, потянула с журнального столика фотоальбом, устроилась в кресле, от нечего делать, просушивая волосы, стала лениво перелистывать страницы.
   На снимках она была в пеленках...
   В коляске...
   В школьном платье...
   С пионерским галстуком...
   В институте...
   В скаутской униформе...
   В конце альбома снимки лежали навалом, и разбирая их, Рез-
   вова неожиданно обнаружила Анну Львовну в молодости.
   В военной форме!
   На коленях у Дуркало, тогда еще старшего лейтенанта, тяну­щегося губами к ее щеке!!
   Не веря самой себе, девушка поближе поднесла к глазам фо­то, рассматривая подробности.
   Как известно, сила воздействия равна силе противодействия!
   Стремление попасть в армию было для скаутмастера олицетво­рением того, что рано или поздно должно случиться с каждым - занять соответствующее ему место в жизни.
   Ирина знала - Вооруженные Силы, может быть, и смогут без нее обойтись, но она без них точно не сможетТ.
   И становилось вполне ясно, почему, кипя праведным гневом, ее мать обличала легкомысленных девиц в погонах, обещая неп­ременно покончить с собой, если дочь все-таки осмелится воп­реки воле родительницы пойти на службу.
   Да уж, теперь-то все понятно!
   И когда Анна Львовна вошла в комнату дочери, та выключила фен, подавая ей фотографию:
   - Ты из-за этого всегда так кипятилась?!
   Резвова-старшая присмотрелась, закатила глаза, хватаясь за сердце, силясь что-нибудь выговорить, но издала лишь нечлено­раздельное шипение, бессильно опускаясь в освободившееся кресло.
   Образ матери, как поборницы высокой нравственности, благо­разумия и целомудренности, тщательно создававшийся Анной Ль­вовной на протяжении долгих лет совместной жизни с дочерью и мужем, разрушился в одно короткое мгновение.
   - Можешь устраивать истерики, но на службу я попаду... Обязательно попаду... Любым способом... - наверно именно та­ким тоном говорили крестоносцы, когда клялись во что бы то ни стало отбить Гроб Господень у неверных.
   - Но послушай!.. - начала было Анна Львовна с отчаянием, достойным большой драматической актрисы.
   - Любым! Чего бы это мне не стоило! - вынесла вердикт дочь, отрицательно помахав пальцем у самого носа родительни­цы. - И никакие потоки твоих слез меня больше не остановят!
  
   Старший матрос Трезвых прихорашивалась перед зеркалом:
   - В последнее время фильмы стали какие-то ерундовые! Вот я вчера только половину отсидела...
   Мичман Пробкина невинно улыбнулась:
   - Какую? Правую или левую?
   В кабинет заглянула сержант Разгильдяева:
   - Вы по домам собираетесь? Или после сегодняшней ночи ре­шили послужить по-стахановски?
   Ольга отвернулась от зеркала:
   - Может, мы и похожи на больных, раз пережили такую боевую тревогу и не оказались в дурдоме! Но лично я считаю, что слишком долгий отдых еще никого и никогда не доводил до смер­ти!
  
   Лежа в постели, Ирина увлеченно читала "Тайны подготовки ниндзя".
   Вошедший Модест Михайлович присел рядом с ней:
   - Мне сегодня звонил Дуркало.
   В глазах дочери стали собираться грозовые тучи:
   - И что?
   - Как я понимаю, решение служить, у тебя окончательное? - уточнил отец с мудростью библейского Соломона.
   - И бесповоротное...
   Резвов вздохнул, точно мальчишка, не решающийся сказать однокласснице, как она ему нравится:
   - Тогда зайди завтра к нему в военкомат.
   - Зачем?
   - Там все узнаешь... - генерал-майор неожиданно заговор­щицки подмигнул Ирине. - Спокойной ночи. И не читай допоздна. Особенно лежа.
  
   Капитан-лейтенант Угрюмова вошла в кабинет, повесила на вешалку пилотку с сумкой и посмотрела на старшего матроса Трезвых:
   - Ну, чем ты сегодня меня порадуешь?
   Та независимо дернула плечом:
   - Все, что тебя могло порадовать, мы еще вчера с девчонка­ми выпили.
  
   Ирина шла по коридору военкомата, когда из одного из каби­нетов вышел Дуркало.
   - Вы мне очень нужны. - он был подчеркнуто официален. - Добейтесь ко мне приема.
   И торопливо ушел, оставив ее размышлять над сказанным.
   А скаутмастер направилась в приемную.
   В конце концов, чему быть, того не миновать!
   И лучше сразу покончить с неизвестностью, нежли строить призрачные иллюзии!
   В приемной, улыбаясь во весь рот, как самой дорогой гостье, ей навстречу поднялась из-за стола Звездич:
   - Заходи. Он ждет с самого утра. - рядовая сняла трубку зазвонившего телефона. - Военный комиссариат слушает...
   У Резвовой пересохло в горле, словно девушка проделала бесконечно долгий путь по пустыне. Она собрала всю свою волю в кулак и, решительно постучав в дверь, перешагнула через по­рог:
   - Разрешите, товарищ полковник?
   - Проходите. - военком был противен самому себе. - Сади­тесь.
   Если бы еще вчера Леонарду Иудовичу кто-нибудь сказал, что именно ему предстоит совершить сегодня, он бы просто рассмеялся прорицателю прямо в лицо. Или, наиболее вероятно, плюнул в бесстыжие глаза, чтобы тот врал да не завирался.
   Но жизнь иногда выкидывает такие фортели, которые никогда бы не пришли в голову, будь ты даже в полном уме и трезвой памяти!
   Ох, и тяжела же офицерская доля!
   - Куда хотите пойти учиться? - спросил Леонард Иудович убитым голосом, чувствуя себя маленьким, несчастным. И выло­жил перед Ириной листок компьютерной распечатки. - Вот список женских факультетов с перечеслением воинских специальностей. Выбирайте...
   Сердце Резвовой пропустило несколько ударов.
   Впрочем, кажется, оно вообще остановилось.
   Разинув рот прожорливым птенцом, скаутмастер устремила взгляд на полковника, и некоторое время они с недоумением, как два истукана, смотрели друг на друга.
   Наконец до нее дошел смысл собственного прихода в военко­мат, и ее сердце снова заработало.
   - А можно - в Рязанское воздушно-десантное?!
   Молчаливо стоявший у окна капитан в голубом берете, задум­чиво сложил руки на животе:
   - А вы хорошо представляете себе службу в ВДВ?
   - Я - дочь офицера! - ее глаза сделались острее кинжалов.
   - Но в Рязанское пока девушек не принимают... Однако, при вашем, насколько я наслышан, уровне подготовке вам самое мес­то в Московском высшем пограничном.
   - И когда мне приступать к учебе? - скаутмастер загорелась неуемным энтузиазмом, готовая хоть сейчас сразиться с бесс­четным количеством врагов.
   - Вы для начала хотя бы заполните рапорт о направлении в училище для сдачи экзаменов. - со страдальческим выражением на лице посоветовал Дуркало.
   Перед Резвовой лег на стол казенный бланк.
   Старший лейтенант Давалова, красиво изогнувшись перед си­дящим в кресле напротив нее горвоенкомом, неотрывно смотрела на него:
   - Как вам только не стыдно, товарищ генерал-майор! Вы меня просто унижаете какой-то там премией в размере месячного ок­лада! Это за мое-то героическое поведение!
   Он оторопело посмотрел ей прямо в глаза:
   - Но ты же офицер, почти интеллигентный человек! К тому же
   - выполняла свой воинский долг!
   - В экстремальных обстоятельствах, не предусмотренных условиями контракта! Поимейте совесть, товарищ генерал-майор!
   - Да ты у меня совсем взбесилась! Или сейчас же прекра-
   тишь - или одно из двух! - орвоенком, испугавшись собственной
   смелости, втянул голову в плечи, словно ждал от любовницы за­-
   трещины, а то и чего похуже.
   Она встала, потянулась с грацией кошки и, отступив к две­ри, решительно заявила:
   - С этой минуты свои естественные надобности будешь справ­лять ручками! Я доходчиво объяснила?
   - Хорошо, два месячных оклада тебя устроят? - уступил ге­нерал-майор, трагическим взором уставившись куда-то в даль.
   - А кто помог выйти из положения с красной кнопкой?! - то­ном слесаря-сантехника, вызванного заменить стояк в ванной, поинтересовалась старший лейтенант.
   Лоб начальника покрылся легкой испариной, нижняя губа нервно задрожала, как у Александра Матросова, изготовившегося кинуться грудью на амбразуру вражеского ДОТа:
   - Тройной оклад! И учти, получишь его при том, что нам сильно урезали премиальный фонд! - зазвонивший телефон заста­вил его поднять трубку. - Слушаю... Я, товарищ генерал армии! - он торопливо подтянул к себе чистый лист бумаги и ручку. -
   Записываю, товарищ генерал армии!.. В дополнение к термину "Вероятный противник" ввести в обращение термины "Возможный союзник", "Видимо, предатель" и "Партизан, если не испугает­ся"... Так точно, записал!.. Всего хорошего, товарищ генерал армии! - трубка легла на аппарат.
   Виктория подошла к командиру, ласково положила ему руку на плечо:
   - Огонь любви горит ярче, если подбрасывать в него день­ги... - она провела большим пальцем правой руки по его щеке. - А благодарность от командования?
   Он всхлипнул, словно наказанный ребенок:
   - Согласен!
   Обе ее руки оказались у него на плечах:
   - С занесением в служебный формуляр? - старший лейтенант
   уловила согласный кивок командира. - Тогда дайте я хоть поце-
   лую вас в лысинку вашу, что ли, товарищ генерал-майор!- она
   смачно чмокнула горвоенко­ма в темя, заставив его съежиться.
   Большое у вас сердце, прямо как наша Россия!
  
   В Комнате психологической разгрузки выстроились все девуш­ки-военнослужащие.
   Раскрылась дверь, вошли Дуркало, Ирина и капитан в голубом берете.
   - Смирно! - подала команду Пробивнюк, поднося ладонь к пи­лотке. - Товарищ полковник, личный состав комиссариата на торжественное построение прибыл! Отсутствующих по уважитель­ным и неуважительным причинам нет!
   Военком с таким видом, будто он шел на богослужение, и был ужасно шокирован, попав вместо него на пьянку, принял от Уг­рюмовой услужливо поданный поднос, накрытый красной тканью:
   - За героическое поведение, за проявленные доблесть и му­жество Министерство Обороны РФ награждает Резвову Ирину Мо­дестовну Орденом Мужества и вручает ей ценный подарок!
   Капитан широким театральным жестом сорвал с подноса покры­вало, на котором лежала хрустальная ваза с красной коробочкой внутри.
   Дуркало передал поднос десантнику, вручил скаутмастеру ва­зу, предварительно вытряхнув из нее награду, и долго прикалы­вал орден к правой груди Ирины:
   - Поздравляю. - он неожиданно осип.
   - Служу Отечеству!
   Шеренга военнослужащих зааплодировала.
   - Ура! - выкрикнула Красавина.
   - Ура-а!!
   Капитан наклонился к скаутмастеру, интимно прошептав на ухо:
   - Желаю успехов в учебе и будущей службе!
   - Главное - не бояться трудностей...
   Глядя, как муж уписывает за обе щеки рассольник, Анна Львовна бросила в рот горсть таблеток:
   - Я этого не переживу.
   Модест Михайлович сжался, как внутренне, так и внешне:
   - Успокойся... Ни ты, ни я все равно не смогли бы ее удер­жать, если она что-то решила...
   Сделав несколько судорожных глотательных движений, супруга с трудом выдавила из себя:
   - Смогли бы. Но вы с Дуркало предпочли пойти у нее на по­воду! Палачи! - ее подбородок обиженно вздернулся. - Убить вас мало!
   Генерал-майор подобрался, втягивая голову в плечи, будто готовясь отразить удар.
   - Живите, как хотите, мне теперь нет до вас никакого де­ла!.. Я наложу на себя руки, но предварительно напишу письмо в милицию, чтобы там знали, кто виноват в моей смерти! - Анна Львовна разрыдалась от непереносимой жалости к самой себе. - Умру, тогда вы меня вспомните! И пожалеете, да поздно будет!
   Резвову стало страшно.
   Прожив с женой больше двух десятков лет, он твердо усвоил, если она что-нибудь задумывала, - рано или поздно, но обяза­тельно претворяла это в жизнь!
   А ему так хотелось дослужиться до генерал-полковника!
   А там и до маршала оставалось совсем немного!
   - Я говорю совершенно серьезно! - жена захлебнулась слезами от возмущения и обиды.
   И нервы Модеста Михайловича не выдержали.
   Представив во всех подробностях крушение до сих пор вполне удачно складывавшейся карьеры, - суд офицерской чести, откры­тое заседание военного трибунала, гнев и презрение товарищей
   - он, словно кисейная барышня, упал в обморок, опрокинув на себя тарелку с недоеденным рассольником.
   Его супруга всплеснула руками, долго и пристально вгляды­ваясь в лицо мужа:
   - А-ай!!
   Она метнулась к кухонному шкафу, достала из него пузырек с нашатырем, сорвала пробку и поднесла к носу упавшего вместе с табуретом.
   - Что?! Кто?! - его глаза с трудом приоткрылись, будто у подстреленного охотником зверя.
   - Модя, прости меня! Я пошутила! - Анна Львовна нежно пог­ладила Резвова по затылку, едва сдерживая рыдания. - Я сог­ласна на все! И пусть мне будет хуже! - трагически возвестила генеральша, поднимая вверх правую руку с оттопыренным указа­тельным пальцем.
   Муж что-то прожужжал надоедливым шмелем и снова лишился чувств.
   Но на этот раз - от радости...
   - Разрешите, товарищ полковник?
   Дуркало поднял глаза побитой собаки на вошедшую в его ка­бинет Пробивнюк:
   - Что у вас?
   - Товарищ полковник, я считаю своей прямой обязанностью донести до вашего сведения, что в отделении Ростовцевой тво­рится незнамо что! - лицо майора было озаренным и просветлен­ным, как у Павлика Морозова, выдающего НКВД сведения о небла­говидных поступках родственников. - Зашла к этим голубцам с утра, и что наблюдаю?! Лейтенант плеер слушает, Цветкова в зеркало таращится, Манерная губы обпамадывает, Тихонина сумку нюхает! И все сидят нога на ногу! Не отделение, сборище при­дурков! А вчерашние ошибки еще не решены!
   Военком тяжело вздохнул, выдвинул ящик стола, достал из него два маленьких граненых стаканчика и два флакончика "Адаптовита":
   - Будете?
   - Спасибо, уже.
   Леонард Иудович сорвал пробку с бутылочки, вылил ее содер­жимое в емкость:
   - А зря... Проблемы надо решать тогда, когда нервная сис­тема устаканится. - он залпом выпил и несколько раз ритмично качнулся морской водорослью на глубине. - Разберитесь с ними сами... Я убываю с завтрашнего дня в санаторий... Нервы что-то стали ни к черту...
  
   Красавина и Ирина ели мороженое в сквере рядом с военкома­том.
   - Когда отбываешь в Белокаменную? - спросила прапорщик.
   - Через две недели.
   - Жаль, не придется послужить вместе... Хотя, по-моему, рутинная бумажная работа не для тебя... Но, что ни делается, все к лучшему. Да и с нашим Дуркало не каждому дано срабо­таться...
   К ним подошли Манерная, Разгильдяева и Трезвых.
   - Привет, Ириш!
   - О чем это вы тут? Кажется, о нашем любимом отце-команди­ре? - поинтересовалась старший сержант, блаженно жмурясь и потягиваясь, от чего ее грудь, не сдерживаемая бюстгалтером, рельефно выступила вперед, грозя прорвать слабую преграду из синей форменной рубашки.
   - Он, бедняжечка, так перенервничал при боевой тревоге, что уходит в отпуск для поправки здоровья! - глаза старшего матроса сочувственно увлажнились, и она отхлебнула пиво из горлышка. - Психологическая травма у него!
   - Зря издеваетесь над человеком! - с наигранным возмущени­ем заявила сержант. - Окопная болезнь - вещь хроническая, требует длительного лечения! Особенно, запущенная! И если то­варищ полковник не пройдет интенсивный курс терапии, то может весь изойти на удобрения!
   - Ага! Я, боюсь, от его удобрений пользы для фермеров - ноль! - Ольга была очень серьезна. - Скорее наоборот - отра­вит посевы хуже пестицидов!
   Все пятеро зашлись в неудержимом хохоте.

ЭПИЛОГ

   Прошло несколько месяцев.
   Лето закончилось, и наступил сентябрь, который принес зна­чительные изменения в жизни героев этой правдивой истории.
  
   Виталий в камуфляжном обмундировании дежурил на КПП воинс­кой части.
   Он сидел на крыльце, посмотривал на плац, тихий и безлюд­ный в ночную пору и писал, пристроив на коленях поверх потре­панного устава караульной службы тетрадный лист.
   Кто знает, кому предназначается его письмо?
   Ирине?
   Или Людмиле Карловне?..
   А в городском суде происходил показательный процесс над Берлинской-Коржиковой и работниками АОЗТ "Черный Ниндзя".
   Слухи о нападении на военкомат с целью освобождения при­зывника от службы вызвали огромный общественный резонанс. По­этому зал был переполнен, и в него даже допустили представи­телей прессы РФ, а также Ближнего и Дальнего зарубежья, вклю­чая Австралию.
   На скамье подсудимых сидели Людмила Карловна, Босс, Лысый, Длинный, Тупой, Крепкий и Мелкий.
   Не выданный подельниками Бородатый присутствовал на засе­дании, находясь в задних рядах и стараясь никому не попадать­ся на глаза, словно боялся, что ему в любой миг отпилят голо­ву тупой пилой. Кстати, бороду он сбрил, и теперь вполне мог бы оправдать прозвище Усатый, оставив от былой красоты поль­ские усы, опускающиеся до подбородка.
   - Встать! Суд идет!
   Все поднялись.
   Взошедшие на трибуну под вспышки фотокамер представители
   правосудия заняли свои места.
   Благообразный судья раскрыл папку с обвинительным пригово­ром.
   Бывший Бородатый, а сейчас Усатый скорбно пригорюнился.
   - Именем Российской Федерации...
   Людмила Карловна вызывающе, словно Мария Стюарт на Елизавету, смотрела в зал.
   Ниндзи были вежливо-равнодушны к происходящему вокруг них, погрузившись в медитацию...
  
   Старший прапорщик Красавина дымила в курилке с сержантом Цветковой, листавшей журнал.
   - О, послушай! - Людмила коротко хохотнула. - Знаешь, ока­зывается, почему сняли фильм "Убить Билла"?
   - Нет. - Данута сбила пепел с сиареты.
   - Потому что режиссер фильма пытался запустить на своем компьютере программу "Windows XP", которую придумал Билл Гейтс и не смог... А - "Убить Билла - 2"?
   - Тоже не представляю.
   - Так он до сих пор не может!
   - Скажи это Пробкиной. Ей будет интересно.
   В курилку спустилась старшина второй статьи Трезвых:
   - Что-то я, девчонки, ничего не понимаю. Каждый раз у меня болит в другом месте...
   - И где именно? - неподдельно заинтересовалась Цветкова.
   - Да в какое место не поеду - там и болит...
   Дуркало в больничной пижаме вежливо постучал в дверь и, сильно прихрамывая, вошел в кабинет врача:
   - Здравствуйте, доктор.
   - Добрый день.
   - Кажется, я вывихнул на прогулке ногу... Вы можете мне ее вправить?
   - А представляете ли вы, сколько я беру за свои услуги?! Боюсь, что предпочтете ходить так...
  
   Ирина в камуфляже с курсантскими погонами стояла в строю с такими же, как и она, девушками.
   - Рота-а! Смирно! - пухлый пончик-капитан развернул список личного состава. - Вольно!.. Антошина!
   - Я!
   - Басова!
   - Я!
   Прислушиваясь к перекличке, генеральская дочь краем глаза следила за выходящими на плац учебными ротами курсантов.
   - Пономарева!
   - Я!
   - Резвова!
   - Я!
   Парни, построенные справа от девушек, переглядывались с сокурсницами - те и другие придирчиво оценивали друг друга.
   - Юрченко!
   - Я!
   - Яковская!
   - Я!
   - Смирно! - командир роты удовлетворенно окинул взглядом женский строй. - Товарищи курсантки, поздравляю вас с началом учебного года!
   - Служу Отечеству!
   - Вольно! Левое плечо вперед - марш!
   Девушки двинулись торжественным маршем по плацу военного училища.
   - Песню запе-евай!
   И они зазвенели чистыми высокими голосами:
   - Не плачь, девчонка, пройдут дожди;
   Солдат вернется, ты только жди!
   Пускай далеко твой верный друг -
   Любовь на свете сильней разлук!
   Ирина уходила в избранное ею самой будущее, еще неизве­данное и, наверно, не очень легкое.
   Но разве реальное будущее когда-нибудь бывает
   другим, кро­ме как в оторванных от жизни фантастических
   романах-утопиях?
   Знать бы наперед, окажется ли оно таким, каким его
   сейчас представляет себе курсантка-первокурсница, бо-
   дро шагающая в свое грядущее по избранному ею пути?
   Удачи тебе, девочка!
   И - может быть, до встречи?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Омельченков А.
   С 53 Первая среди равных:Роман - ....., 200. - 230с.
  
   ISBN .............
  
  
   Что может быть общего у генеральской дочки и моло-
   дого музыканта? Вроде бы, ничего на первый взгляд.
   Однако между ними быстро установились понимание и
   и доверие. Она мечтает служить в Вооруженных Силах,
   он не горит особым желанием, тем более, что его мать
   прилагает все усилия, чтобы избавить сына от призыва.
   И даже не гнушается пойти на противоправные действия,
   лищь бы у маэстро было мирное небо над головой... И
   кто знает, как распорядится обоими судьба?
  
  
   УДК ....
   ББК 84(2 Рос = Рус)6
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Литературно-художественное издание

Омельченков Аксиний Борисович

  
  

ПЕРВАЯ СРЕДИ РАВНЫХ

  

роман

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ИЗДАТЕЛЬСТВО .........

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   39
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"