Омельченков Аксиний Борисович : другие произведения.

Сюрприз для генеральши

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

АКСИНИЙ ОМЕЛЬЧЕНКОВ

  
  
  
  
  
  
  
  

СЮРПРИЗ ДЛЯ ГЕНЕРАЛЬШИ

  
  
  
  
  
  

РОМАН-АНЕКДОТ

  
  
  
  
  

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

  
  
  
  
  

2009 год

  
  
  
  
  
   Все персонажи этого романа вымышлены
   И не имеют никакого отношения к под-
   линным лицам. Всякое совпадение слу-
   чайно. Однако,   события, изображен-
   ные в книге, в той или иной степени
   могли происходить в действительности.
  
  
   Эта история произошла в одном из крупных городов Рос-
   сии, в котором царили относительный мир, спокойствие и порядок.
   Частное предпринимательство процветало, цены в муни-ципальных и коммерческих магазинах были умеренными, транспорт ходил более или менее исправно, дороги содер-жались в порядке, а мэр давал обещания и даже, что очень странно, обещания свои выполнял.
   Впрочем, эти события вполне могли произойти и не в крупном городе, а в среднем или в мелком.
   И не только в России.
  
  
   Время близилось к полудню.
   Константин Аркадьевич Двоекуров, имевший орлиный нос, широкий лоб, кроткий и несколько заискивающий взгляд, дре-мал за стойкой собственного антикварного магазина.
   Он не только торговал древностями, которые добывал у на-селения относительно законным путём, но и брал их в заклад, организовав таким образом неофициальный филиал город-ского ломбарда.
   Конечно, подобная деятельность вступала в противоречие с некоторыми статьями Уголовного Кодекса.
   Но предприниматель бывал неоднократно и нещадно бит жизнью и конкурентами, и поэтому всегда мог объяснить инте-ресующимся товарищам, что знакомая или знакомый при-несли вещь, потому как ей или ему срочно понадобились де-ньги.
   Да, взял долговую расписку!
   Что в этом такого?!
   В наше сложное время никак невозможно обойтись без до-кумента, пусть даже и не заверенного у нотариуса!
   Нет, процентов Константин Аркадьевич ни с кого не тре-бует, он не способен грабить людей.
   Поэтому к нему иногда обращаются за помощью.
   К тому же в ломбарде длинные очереди и жёсткие условия возврата ссуды!
   А Двоекуров по доброте душевной может подождать не-сколько дней с долгом.
   Как правило, получив разъяснения, проверяющие в погонах уходили удовлетворённые с некоторой суммой в свободно конвертируемой валюте на кармане.
   За понимание его трудностей и объективность.
   Он умел находить общий язык с кем бы то ни было!
   И сам был удовлетворён тем, что при изучении его про-фессиональной деятельности компетентные товарищи не ны-ряют в глубину.
   Иначе бы заинтересовались некоторыми образцами, имев-шими историческую и художественную ценность для страны.
   И появлявшиеся контрабандным путём на аукционах Евро-пы и Америки.
   Чего только у нас не найдёшь в загашниках!
   Несмотря на революции и войны, на чердаках, в подвалах и бабкиных сундуках до сих пор можно отыскать истинные драгоценности - от икон Рублёва до яиц Фаберже - о реаль-ной стоимости которых владельцы даже не догадывались.
   Зато не только догадывался, но и знал Константин Арка-дьевич.
   И получал от своих знаний более чем приличный доход...
   Его вырвал из дремоты звонок колокольчика, укреплённого над входной дверью.
   В магазин вошла посетительница.
   Судя по виду, служащая позднего бальзаковского возрас-та, знавшая лучшие времена, а ныне по причине кризиса попавшая под сокращение.
   С чем явилась?
   Получить кредит?
   Или впарить какое-нибудь фуфло, якобы доставшееся по наследству?
   - Чем могу помочь? - Двоекуров улыбнулся так светло, точно увидел родную сестру, много лет назад сбежавшую из дома и наконец вернувшуюся к семейному очагу.
   Дама полезла во внутренний карман блейзера, бывшего в моде добрый десяток лет назад:
   - Вы не могли бы оценить?
   Рука, никогда не державшая ничего тяжелее шариковой ручки, выложила на стойку что-то блестящее в полиэтиле-новом пакетике.
   - Желаете продать или оставить под залог?
   - Для начала я хотела бы узнать цену.
   Антиквар извлёк вещь из упаковки, достал лупу, принялся осматривать.
   Кулон.
   В виде жука.
   Похоже из золота.
   Хотя проба отсутствует, тем не менее сразу видно - сработан до революции большим мастером.
   А если быть точнее, не позже конца восемнадцатого, нача-ла девятнадцатого веков.
   И какая-то странная гравировка в виде двух рыцарей, сидящих на одном коне на фоне горы, с не русскими, а явно английскими или латинскими буквами на щите.
   L.P.D.
   Что-то очень знакомое.
   Но что именно?
   - Сколько вы хотите за вашего скарабея?
   - А сколько вы намерены предложить?
   Константин Аркадьевич принял озабоченный вид, стара-тельно изображая сомнения в необходимости сделки:
   - Три тысячи...
   - Рублей?! - дама воззрилась на него с возмущением ки-сейной барышни, которую он лишил девственности и отказал-ся жениться.
   - Евро, мадам. Больше при всём желании дать не могу, по-тому как отсутствует проба и клеймо изготовителя.
   Теперь задумалась продавщица.
   И чем больше она думала, тем больше нервничал Двое-куров.
   Потому что не с первого взгляда, но со второго точно, по-нял ценность предложенной ему вещи.
   Уже одно то, что жук изготовлен задолго до Октябрьского переворота, придавало ему большой вес в глазах ценителей.
   А потому, при удачном раскладе с него можно получить самое меньшее процентов четыреста прибыли.
   Если не больше.
   Не желая показывать перед посетительницей волнения, антиквар включил радиоприёмник.
   - ...Сегодня у нас в студии член-корреспондент Академии Наук Василий Васильевич Пендель, который любезно согла-сился ответить на вопросы слушателей, касающиеся истории-ческих загадок. - голос диктора прямо-таки дрожал от благо-говения. - Так например жительницу города Сиволапьевска Марию Ивановну Петрову очень интересует, изменяла ли Ева Адаму?
   - Дорогая Мария Ивановна, нам с вами ведь ещё со школы известно, что человек произошёл не от Евы, а от обезьяны. А в качестве иллюстрации нравов древности хочу привести в пример Помпеи. В них царил такой разврат, что даже Везувий кончил...
   Исподтишка наблюдая за интеллигенткой, Константин Ар-кадьевич заметил, она приняла решение.
   И выключил радио.
   - Итак, мадам? - он сжал кулаки, чтобы унять в пальцах дрожь нетерпения мальчишки, ожидающего по окончании учебного года подарок от родителей.
   Она придвинулась к нему поближе, словно хотела подели-ться каким-то секретом:
   - Я согласна.
   - Тогда оформим сделку по всем правилам. - предприни-матель принялся заполнять под копирку квитанцию о приобре-тении кулона. - Ваш паспорт, пожалуйста...
   Сегодня Фортуна была на его стороне, потому что Фемида, наверно, крепко спала.
  
  
   Когда Ирина появилась в Прибрежном военкомате, чтобы повидать старую задушевную подругу Дануту, в нём, как и всегда, царила суета, связанная с подготовкой к призыву.
   Приглашенные на беседу с инспекторами, с тоскливыми от полной безысходности глазами бродили по многочис-ленным коридорам, стены которых впервые за последние четыре года наконец покрыли новой краской.
   Игривого зелёного цвета.
   Наверно, по замыслу прораба из военных строителей, ру-ководившего работами по проведению косметики, он сим-волизировал вечную жизнь - после того, как молодые люди отдадут Родине положенные ей полтора года.
   Освещаемые тусклым рассеянным светом засиженных мухами и покрытых пылью потолочных плафонов, посетители сталкивались с братьями по несчастью, с ужасом глядели друг на друга и бестолково сновали вперёд-назад между кабине-тами.
   Совсем ошалевшие от духоты, они с потерянным видом бродили по переходам, заглядывали в двери, сверкавшие блеском надраенных медных ручек, читали прикрепленные на них не первой свежести таблички со званиями и должно-стями инспекторов и остолбенело сверяли их с указанными на полученных повестках.
   Каждому из них было что терять на "гражданке".
   Впрочем, некоторые, сидя на откидных стульях вдоль стен, похоже, смирившиеся с судьбой, терпеливо и тупо ожидали решения своей участи.
   Произведённый ремонт лишил их возможности рассмо-треть скрытую теперь под толстым слоем штукатурки весьма фривольную лепнину на потолке, оставшуюся с дореволю-ционных времён, когда в здании РВК размещался Дом Терпимости для среднего класса.
   Чисто российский парадокс.
   Во время войны боеспособное мужское население добро-вольно идёт на фронт защищать Родину, а в дни мира желаю-щих её защитить можно пересчитать по пальцам.
   Потому что мало кто путает патриотизм с идиотизмом.
   Курсант завернула за угол и остановилась, наблюдая до боли знакомую сцену.
   Военком Каттанин, крупный мужчина с густой шевелюрой тёмных волос и простоватым лицом, остановил плетущуюся нога за ногу старшего сержанта Разгильдяеву:
   - Вы не могли бы объяснить мне причину вашего сегод-няшнего опоздания?
   - Проявляла бдительность, товарищ полковник! - хрупкая миловидная светлая шатенка со слегка вздернутым носиком повела плечом.
   - Это как?
   - Так ведь, когда солдат спит, враг не дремлет! Поэтому, чем дольше я сплю, тем больше изматываю противника бес-сонницей!
   Кирилл Сергеевич впал почти что в коматозное состоя-ние и потому смог выдать лишь:
   - Я вам всё время спускал сквозь пальцы, но если я вас за что-нибудь поймаю, то это будет ваш конец!
   Алла спокойно продолжила путь.
   Резвова усмехнулась.
   Годы идут, военкомы приходят и уходят, но ничего не меняется под солнцем и луной.
   Хотя, Разгильдяеву даже могила и та, вряд ли сможет изменить.
   А к военному комиссару подлетела птичкой младший сер-жант Звездич, живое воплощение юношеских грез зрелого мужчины, - с широким разлетом бровей, зелеными глазами, чувственными губами, ярко-черными волосами, на про-тяжении многих лет ежевечернее промываемыми средством для увеличения объёма:
   - Товарищ полковник, не знаем, что и делать! Они будто сговорились! Все подряд рвутся служить в бронетанковых войсках!
   - Что вы бьёте себя пяткой в грудь? Так и должно быть! Не зря же я пустил слух, что с этого призыва вся военная техника ездит на экологически чистом топливе - спирте! - ожил Каттанин.
   Генеральская дочь двинулась дальше к кабинету Дануты и через несколько шагов увидела, как Диареев, респекта-бельный, гладко выбритый медик-проктолог в самом рас-цвете предпенсионного возраста, погладил себя по родимому пятну на макушке, вздыбив зачесанные в четыре ряда две сивые волосины на своей обширной лысине, выслушивая тщедушного призывника.
   - Доктор, когда я нагибаюсь, вытягиваю вниз руки, подни-маю одну ногу, опускаю, поднимаю вторую, опускаю, разги-баюсь и поднимаю руки до пояса, одновременно слегка под-прыгивая, у меня появляется сильная боль в спине.
   - Подождите! Мне необходимо напрячь мускулы мозга! - Николай Викторович коротко задумался. - Зачем же вы проделываете такие сложные упражнения?
   - Вот, когда вы сделаете в жизни столько же бесполез-ного, сколько я, как коворят мои родаки, тогда и будете меня критиковать!.. А как по-вашему я должен надевать брюки?
   Генеральская дочь не стала дожидаться ответа, предпо-ложив, что эскулап выпишет бедняге свой фирменный рецепт - прочистить организм при помощи клизмы.
   Она миновала эскулапа, стараясь не попасться ему на глаза.
   Кабинет подруги был совсем рядом.
   Анна Львовна такая же моложавая и ухоженная, как и прежде, сохранившая фигуру молодой девушки и сложный характер, расположилась на лоджии в кресле-качалке.
   На её лице по-прежнему отсутствовали морщины, что для возраста генеральши было возможно лишь с помощью изнурительных диет и отнимающих все силы занятий по аэробике.
   Не говоря уже о многочисленных посещениях космето-логического кабинета с целью коррекции собственной внеш-ности - за соответствующую плату, разумеется.
   Только вот натуральность пышных волос без намёка на седину и соболиных бровей с каждым годом обходилась ей дороже и дороже.
   Потягивая кофе-гляссе, она проводила взглядом следую-щего по двору нетвёрдой походкой к винно-водочному мага-зину "Норман" соседа снизу Сидора Кулебякина.
   Того самого, что в день получки всё до рубля отдавал жене.
   Ну, а всё, что свыше рубля, он, как обычно благополучно пропивал.
   С тихого алкоголика мысли Резвовой-старшей перешли на дочь.
   Ирина прибыла на практику в родной город.
   И на ближайший месяц за неё можно было не бе-спокоиться.
   Пожалуй, можно было БЫ не беспокоиться.
   Зная умение Резвовой-младшей ввязываться в различного рода истории, о которых мать, как водится в их семье, всегда узнавала последней, супруга Модеста Михайловича не могла не нервничать.
   Ирина вполне способна в любой миг преподнести непри-ятный сюрприз!
   Так уж она устроена, что не представляешь, каких фор-телей, повышающих артериальное давление родительницы и напрямую ведущих к инфаркту, ожидать от этой вредной дев-чонки!
   Хоть бы в этом году Ирина ни во что не влипла!
  
   У сержанта Цветковой сбылась давняя мечта.
   Она вышла замуж.
   И теперь проявляла по телефону трогательную заботу о супруге и о ведении домашнего хозяйства:
   - Дорогой, почему у нас такие большие счета за Интернет? - как и раньше чересчур ярко накрашенная, румяная, русо-волосая, с наполовину укоротившейся толстой косой и том-ным взглядом она могла бы считаться красивой, если бы не никуда не девшаяся некоторая вульгарность, сквозившая в ее облике.
   - Потому что, милая, у тебя чересчур часто болит голова.
   Лейтенант Молодцова, с правильными чертами лица, прямым носом, светлыми глазами и белокурыми густыми во-лосами, блестящим покрывалом в нарушение требований устава лежавшими на плечах и спине, до ноября прошлого года носившая фамилию Красавина, сделала большие глаза.
   Она не понимала Людмилу.
   Как можно уклоняться от выполнения интимных обязан-ностей?
   Зачем тогда сочетаться браком?
   Для галочки?
   В кабинет шагнула старшина 2-ой статьи Трезвых, не ме-нявшаяся с годами статная блондинка, что называется кровь с молоком и все при ней:
   - Девчонки, дайте отчёт за предыдущий месяц.
   Сержант Идеалян, женственная брюнетка с химической завивкой и для своих лет со всё ещё по-детски наивными глазами, подала её журнал:
   - Отлично выглядишь! Наверно, вчера маски для лица де-лала?
   - Ты, Марианна, не женщина, а настоящий неандерталец, я бы даже сказала, антрополог! - Ольга небрежно сунула под мышку данные. - Я целую ночь спала лицом в салате!
   Она вышла, а через пару минут Марианна вдруг ни с того, ни с сего на взгляд Молодцовой засмеялась.
   - Ты не заболела?
   - Слушайте сообщение! - давясь от смеха, Идеалян поло-жила на стол газету. - Вчера трое неизвестных напали на гражданина и сожгли его паспорт. Теперь неизвестных че-тыре.
   Людмила и Данута присоединились к хохоту подруги-со-служивицы.
   Но все вместе резко его оборвали, когда услышали энер-гичный стук в дверь.
   - Разрешите?
   На пороге стояла Ирина с улыбкой от уха до уха.
  
  
   Разгильдяева, поправляя на ходу волосы, вышла из туа-лета.
   Она прошла немного по коридору и почти упёрлась носом в грудь незнакомого ей высокого офицера с роскошными усами.
   От неожиданности Алла взвизгнула так, словно увидела покойника.
   - Что с вами? - заботливо спросил лейтенант и выдал улыбку друга, спешащего сообщить приятную новость. - Успокойтесь и пойдёмте потанцуем. Я живу совсем рядом, а у меня дома уже и магнитофон включён.
   Она потупилась, потому что в детстве мечтала стать про-ституткой, но уже к двадцати годам родители её отговорили достаточно жёсткими и эффективными методами:
   - Вообще-то, я человек слова...
   - И что же?
   - Если говорю, что что-либо не сделаю, то и не делаю!
  
   Ирина и Данута расположились в Комнате Психологи-ческой разгрузки.
   Закурили, с удовольствием рассматривая друг друга.
   - Как вы живёте? - Резвова широко распахнула глаза.
   - Вообще неплохо. Про меня ты знаешь, я тебе писала, что стала лейтенантом и вышла замуж. - офицер словно бы озарилась неким внутренним сиянием.
   В отличие от неё курсант пока не чувствовала в себе тяги к семейному очагу и пелёнкам.
   - Ваш Каттанин держит слово. Как пообещал, так и сделал.
   - Да, это не Дуркало. Некоторых наших ты видела...
   - А остальные?
   - Кто, например?
   - Илона.
   Красавина-Молодцова скромно потупилась:
   - Она теперь у нас генеральша. Служит исключительно на домашнем фронте и не особенно жалует посещениями. Элита, не то что мы грешные!
   - Да уж!.. Хотя бы я так, наверно, не смогла...
   - Так это ты.
   - А как Угрюмова, Огнева, Красникова?
   Совсем недавно в бульварной прессе написали, что то-лько российская женщина может в течение часа разгова-ривать с автоответчиком в отсутствие живого собеседника или собеседницы.
   Данута не была автоответчиком.
   Поэтому общение подруг продолжалось долго.
   Очень долго.
   Почти до конца рабочего дня военкомата.
   Зато генеральская дочь узнала много нового и интерес-ного о тех, с кем её не раз и не два сводила судьба...
  
   Берлинский-Коржиков вышел на лоджию.
   Дневная жара спала, вечерний воздух похолодал, и запахи стали острее и пронзительнее.
   С соседнего балкона веяло запахом кошачьей мочи - свежим и особенно острым.
   В небе установилась густая чернота, в которой ярко вспы-хивали ледяные осколки звёзд, тысячами усеивавшие чер-нильное полотно над головой.
   Витася поднял подбородок, отыскивая среди них заветный огонёк.
   Быть может, тот, зеленоватый?
   Или левее от него, розовый, со слабым венчиком?
   Хотя, скорее, - сиреневый, как бы зеркальный...
   Да нет, вроде с зеленоватым отливом, будто протёртый, напоминающий цвет глаз Ирины...
   Когда-то давно, когда они были близки друг другу, девушка показывала ему его звезду.
   Да сколько времени с тех пор утекло - разве вспомнишь, какая из них?
   А Резвовой, чтобы напомнить, рядом нет.
   Их дороги разошлись по неясным для музыканта причинам.
   Он стал не нужен генеральской дочери, порвавшей с ним в прошлом году, но являвшейся во снах, растравляя так и не зажившую сердечную рану.
   Она предлагала остаться друзьями, однако маэстро желал большего - того, чего курсант не могла ему дать.
   Вспоминает ли Ирина его хоть иногда?
   Или напрочь забыла в той жизни, где для него нет места?
   Берлинский-Коржиков побитой собакой вернулся с лоджии в комнаты...
  
  
   Над Синедаром нависла ночь.
   Тихо и монотонно шумели тополя, окропляемые мелким дождём.
   Двоекуров не спал, полулёжа в глубоком кожаном кресле в кабинете у себя дома с опустошённой на две трети бутылкой коньяка.
   Закрыв магазин после проведённой сделки с кулоном, он заперся в лаборатории, чтобы как следует изучить то, что приобрёл практически даром.
   И вскоре его едва не поразили инсульт, инфаркт, паралич и эпилепсия одновременно.
   По крайней мере с диареей он справился лишь при помощи активированного угля, чудом завалявшегося в ящике рабочего стола.
   Излечившись, антиквар впал коматозное состояние.
   Ибо не мог поверить в результаты анализов!
   А так же в то, что Удача, выпадающая лишь раз в жизни, оказалась у него в руках!
   Неоднократно проведённая им проверка показала, жук изготовлен в начале четырнадцатого века!
   И явно не в России...
   Сняв нервный стресс при помощи стакана "Метаксы", Кон-стантин Аркадьевич с головой зарылся в исследования, стре-мясь понять, кого его напоминает насекомое из чистого золота без каких-либо примесей и что означают буквы L.P.D.?
   Ясность в отношении первого пришла быстро.
   Кулон представлял собой скарабея - навозного жука, слу-жившего в Древнем Египте символом созидательной жизни и считавшегося воплощением Хепри, бога восходящего солнца.
   По поверью он скатывал лапками шарик из ила или навоза и откладывал в него личинки, так же, как Создатель скатывает мир, который кажется круглым, и заставляет его творить жизнь.
   Однако чешуйчатокрылое было выполнено не в манере мастеров Востока!
   Скорее, вещь сработана в Европе!
   Оставив решение возникшей загадки на потом, Двоекуров продолжил археологические раскопки, пока не нашёл ответ на второй вопрос.
   Загадочная аббревиатура расшифровывалась, как Lilia Pe-dibus Destrue - попри ногами лилию.
   Лозунг масонов восемнадцатого века!
   Час от часу не легче!
   Он допил "огненную воду", будучи не в состоянии продол-жать поиски.
   Слишком много непоняток для одного дня и ночи!
   У Константина Аркадьевича расплавились мозги от невоз-можности хотя бы примерно прикинуть реальную стоимость случайно попавшей к нему вещи.
   И найти на него покупателя в родном Синедаре!
   Людей, способных купить жука, в родном городе не было!
   Да и по России их, очевидно, насчитывалось не более де-сятка!
   Кулон требовалось переправить за границу, чтобы выста-вить там на аукционе!
   На том же "Сотбисе"!
   Правда, тогда придётся делиться!
   Впрочем, и того, что останется на долю Двоекурова, ему хватит на всю оставшуюся жизнь!
   А ещё детям и внукам, которых, к счастью, у него нет!
  
  
   Майор Метеоров, начальник смены аэропорта, защитник границ Родины в третьем поколении, имевший густые тёмные волосы, до срока поседевшие на висках, и большие серые глаза, покрутил верньер настройки радиоприёмника в персо-нальном кабинете.
   - Если вы сумели заставить себя прекратить грызть семечки, когда там ещё оставалось полтарелки, то избавиться от героиновой зависимости для вас - вообще пара пустяков! - проникновенным голосом ветхозаветного пророка вещал диктор, вызвавший у Арнольда Ивановича нездоровое жела-ние извергнуть из себя сегодняшний завтрак.
   Он был энтузиастом и непоседой.
   День и ночь пропадал на службе.
   Везде, где бы не появлялся этот неутомимый жизне-радостный хранитель Отечества, сразу же закипала работа.
   Всюду он был запевалой.
   Закончив боевое дежурство, спешил домой продолжать вести активную жизнь с общественниками домового комитета.
   Возвращался к жене поздними вечерами, когда та кема-рила у телевизора, дожидаясь его.
   Арнольд ласково называл супругу труженицей.
   Она ни о чём не расспрашивала.
   А ему не терпелось рассказать о прожитом дне, о том, кто из пассажиров пытался провезти контрабанду или как поругалась в ЖЭКе из-за собачки, нагадившей кому-то под дверью.
   Метеорову до всего было дело.
   Во всё он считал необходимым вмешаться, всё принимал близко к сердцу.
   Только не на службе, когда механизм запущен и остаётся лишь следить за тем, чтобы ремень не сорвался с вала...
   Жена смотрела в его утомлённые глаза, в которых так и сверкало нетерпеливое желание взяться за какое-нибудь новое дело в родном доме и с грустью думала о том, что этот мужик из тех неугомонных людей, которые вечно куда-то торопятся, мчатся в неизведанные края, строят, творят и мало приспособлены для спокойной семейной жизни.
   Она была с детьми рядом с мужем в те редкие часы отдыха, которые ему с трудом удавалось выкроить.
   И безропотно терпела.
   А ему не жилось на одном месте.
   Командование знало готовность Метеорова выполнить любое поручение и потому часто переводило из одного отряда в другой, бросало на самые отстающие участки.
   Арнольд охотно соглашался со всеми переводами.
   Решительный и смелый, когда нужно было вступиться за других, он становился совершенно беспомощным, когда требовалось защитить себя.
   Он колесил от границы к границе и не представлял, как можно жить иначе.
   Супруга сперва послушно следовала за ним, но вскоре терпение её иссякло, и она решительно восстала против каких бы то ни было переездов.
   Начались ссоры.
   Вскоре они стали жить порознь.
   Шли годы, но эти двое так и продолжали жить врозь.
   Никто не решался первым найти путь к сближению.
   Она по сути дела отличалась безволием и пассивностью.
   А Метеоров на службе совсем забывал о личных делах.
   И главное - оба были слишком горды, чтобы простить друг другу всё, что следовало простить.
   Потому, когда она нашла домоседа, готового носить её на руках, он спокойно отпустил Маришу в свободное плавание, искренне желая ей счастья и удачи.
   И тут же сошёлся с относительно молодой сержанточкой, потащившейся за ним во вторую столицу России, куда его перевели с повышением в звании...
   От ничегонеделания майора отвлёк стук в дверь.
   - Да?
   На пороге появилась лейтенант Тонкосусмова, его неофи-циальный заместитель с длинными каштановыми волосами с медово-жёлтыми выгоревшими прядями и с огромными кари-ми глазами.
   Как всегда, она выглядела удивительно свежей, хотя работала за двоих - за себя и за своего непосредственного начальника:
   - Товарищ майор, к нам прибыла для прохождения прак-тики курсант Резвова! Принимать будете?
   Он кивнул, оценив практикантку.
   Гибкую, стройную, с до невозможности яркими зелено-вато-голубыми глазами, опушенными длинными черными ре-сницами, с каштановыми, проблескивавшими золотистыми искорками густыми длинными волосами, доходившими при-мерно до середины спины.
   - Разрешите?
  
  
   Марк Давидович, импозантный мужчина предпенсионного возраста с седыми волосами, образующими на лбу острый мысок и зачёсанными назад, развалившись на заднем сидении "Мерседеса", смотрел в боковое стекло узкими глазами в очках в золотой оправе на панораму уносящихся назад улиц.
   Он размышлял, что делать с имеющимися у него свобод-ными средствами в условиях кризиса?
   Положить деньги на депозит?
   Или положить на депозит?
   От раздумий его оторвал звонок радиотелефона:
   - Фантомасов.
   - Здравствуй, Марек. Не забыл старого друга Двоекурова?
   - Как же, как же! Рад тебя слышать, Костян! По делу зво-нишь или как?
   - Это у тебя там дела, а у меня, убогого, лишь делишки!
   - Не прибедняйся, говори по существу.
   - Понял... Есть у меня одна вещица начала четырнад-цатого века. Не туфта, зуб даю!
   - Верю. Дальше!
   - Ценность её такова, что можно срубить на том же "Сот-бисе" кучу европейских рубликов.
   - Что требуется от меня? - олигарх с криминальным прош-лым подобрался, как пёс, учуявший запах мяса.
   - Переправить за кордон.
   - Всего-то?
   - С твоими связями это реально?
   - Вполне... Но ты не сказал, какой здесь мой интерес?
   - Пятнадцать процентов.
   - Я работаю минимум на двадцати пяти.
   - Двадцать, Марек! И то, только для тебя! А иначе выстав-лю на продажу через Интернет... Так как?
   - Что не сделаешь для старого друга! Да и уговаривать ты умеешь...
   - Тогда я завтра пришлю тебе человечка с вещичкой...
   Закончив разговор, Марк Давидович задумался, кому пору-чить курировать доставку к нему кулона?
   Главе Службы Безопасности, вы­шедшему из кадровых офице­ров внутренних войск?
   Насмотрелся он на них когда-то на лесоповале.
   Поэтому, хотя они не первый год находились в одной связке, их взаимоотношения с самого начала не оличались теплотой.
   Да и где сказано, будто начальник и подчиненный обяза-тельно должны любить друг друга?
   С одной стороны, к отставному подполковнику не приде-рёшься.
   А с другой...
   Не на­чнёт ли тот вести собственную игру, если получит в руки кулон.
   Отчего нет?
   Золото многих сводило с ума.
   Нет, как говаривал незабвенный Ильич, Фантомасов пой-дёт иным путём.
   Не привлекая к делу СБ.
   Наметив путь решения возникшей было проблемки, ма- гнат улыбнулся - не зря он сегодня проснулся с приятным ощущением жизни в трусах!
  
  
   Лейтенант милиции Соловейчик, войдя в свою квартиру, небрежно бросила сумку в угол и опустилась на банкетку в прихожей.
   Она сильно устала за день, подменяя взявшую отгул се-кретаршу начальника.
   Потому что всю смену пришлось выполнять служебные обязанность - набирать и распечатывать на компьютере приказы, распоряжения, служебные записки.
   Не говоря уже о том, сколько прошла километров от Ра-бочего места до канцелярии и обратно, рассылая по адресам материалы.
   - Братья Гличко бросили вызов Балуеву! - сообщила ра-диоточка. - Балуев сказал, что тоже придёт на бой не один.
   Карина сняла пилотку, некоторое время посидела непод-вижно, привалившись спиной к стене.
   Из комнаты вышел дымчатый кот по прозвищу Маркиз.
   Увидев хозяйку, он приподнял голову, привстал всем туло-вищем и пошевелил ушами.
   Затем, издав урчание, неторопливо, с достоинством при-близился к милиционеру и начал тереться боком об её фор-менную туфлю, выгнув пушистую спину.
   У молодой женщины потеплело на душе:
   - Как ты тут без меня? - она нежно погладила животину.
   - Неожиданно закончилась передача "Розыгрыш" для Ан-дрея Галахова. Его вывезли в лес и расстреляли. - проин-формировало из кухни радио.
   Зазвонил домашний телефон.
   - Да?.. Здравствуйте, Марк Давидович... Конечно, готова к труду и обороне... Надо, значит, встретим и получим... Поня-ла, в кафе "Вертеп" за вторым столиком... Что он мне должен сказать?.. Да, запомнила... Есть действовать... До свидания.
   После разговора настроение Соловейчик заметно улуч-шилось.
   Она принялась чесать брюхо Маркизу, развалившемуся на спине у её ног, высоко вскинув кверху лапы:
   - Балдеешь? Балдей, балдей! А уж как я-то забалдею, ког-да шеф заплатит мне за выполнение его очередного задания!
   Начиная с раннего детства Карина боролась со всевоз-можными искушениями и практически всегда одерживала над ними победу из-за хронического отсутствия денег.
   То, что свободно могли позволить себе ровесницы, себе она позволить не могла.
   Потому и поступила в милицейскую академию, чтобы вой-ти хоть в какую-то, но власть и тем самым компенсировать прежние обиды на жизнь.
   Получив лейтенантские погоны, распределилась в аэро-порт, где на втором году службы познакомилась с Марком Да-видовичем Фантомасовым, олигархом городского масштаба с криминальным прошлым.
   И после короткого собеседования стала служить ему верой и правдой за соответствующее вознаграждение, не облагае-мое подоходным налогом.
   Теперь лейтенант уже не боролась с искушениями.
   Не долго думая, Карина с упоением сдалась им в плен и ни разу об этом не пожалела.
   - Желающие заниматься боевым стриптизом, фул-контакт, обращайтесь в секцию рукопашного стриптиза! Вас обучат владеть шестом и научат постоять за себя в голом виде! - не унималась радиоточка.
  
   Ирина шла за майором чувствуя себя никому не нужной.
   И в жизни.
   И в службе.
   Хотя носила на плечах погоны.
   У неё было скорбное лицо зрителя, выгнанного из кино-театра посреди детектива, красивого снятого со спецэф-фектами, которых в реальном бою и в реальной жизни не существует.
   - Товарищи, у нас новый сотрудник. Практикант! Знает устав, как Гамлет Шекспира... Прошу помочь ей уметь раз-бираться с поставленными задачами, как Отелло с Дезде-моной, как мы умеем!.. Давайте представимся!
   - Лейтенант Альбина Тонкосумова. - офицер невинно хлопнула ресницами.
   - Старший прапорщик Марта Февралёва. - ей было около тридцати.
   Стройная со светлыми, свободно ниспадающими волоса-ми, голубыми глазами, высокими скулами она ласково улыб-нулась Ирине:
   - У нас здесь всё классно. И команда дружная, и зарплата приличная, и начальство не слишком злобное. Но вот пере-рывы между перекурами могли быть и поменьше!
   - Прапорщик Любовь Ерохина. - молодая женщина с чёрными волосами, полными губами, блестящими серыми глазами и высоким лбом мягко пожала ей руку.
   - Старший сержант Виолетта Кочерыжкина. - пограничница
   смотрела на стажёрку, как влюблённый юнец на ветренную девушку. - А вы кто по гороскопу?
   - Дева. - сказала генеральская дочь, чувствуя, что у неё начинает потихоньку крутиться в иную сторону голова.
   Против часовой стрелки.
   А старший сержант ласково заглянула ей в глаза:
   - Сегодня у вас время неожиданных денег со стороны. И возможно вам вернут долг, о котором вы уже забыли...
   - Сержант Маргарита Полушкина. - коллега по службе подняв руки, повертела ими на манер индийской танцовщицы. - Очень приятно познакомиться.
  
  
   Издали увидев своего курьера в зале аэропорта, Двое-куров бросился ему навстречу, как фанат бросается к эс-традной звезде в надежде получить от неё автограф:
   - Наконец-то! Когда ты научишься делать всё вовремя? Как только я терплю тебя? Ты же раздолбай! Тебе ни одного дела доверить нельзя!
   - Успокойтесь, шеф, не суетитесь. Самолёт не улетел? Не улетел. Подождёт меня, никуда не денется.
   - И за каким дьяволом я с тобой связался?! Скажи на милость!
   Вермутенко невозмутимо вышагивал по терминалу, высоко подняв подбородок, с видом барышника, выбирающего лошадь рассматривая попадавшихся на глаза девушек по пути к стойке регистрации пассажиров.
   - Учти, каша заваривается крутая! Завалишь дело, соб-ственноручно тебе бейцы откручу, усёк?!
   - Шеф, давайте без угроз, а? - Юрий изящным жестом при-гладил тщательно уложенную причёску.
   - И чтоб не напивался в полёте!
   - Я?! Вы же меня знаете...
   Высокий, рыжеватый, голубоглазый с тонким носом, изо-гнутыми ноздрями и пухлыми губами человек около тридцати лет матернулся про себя, воспринимая балабольство шефа, как неизбежное зло.
   - То-то и оно, что знаю! Потому и предупреждаю! - Константин Аркадьевич кипел чайником, забытым на плите. - Что делать, когда прилетишь, помнишь?
   Курьер надел солнцезащитные очки, скорчил гримасу на холёном лице:
   - На месте прибытия я захожу в кафе "Вертеп", сажусь за второй столик справа от входа и передаю кулон ожидающему меня агенту с погоняловом "Погон".
   - Идиот! Второй столик не справа, а слева от входа!
   Если Вермутенко и оскорбился на данную ему психологи-ческую характеристику, то не подал виду.
   С начальником не поспоришь - он всегда и во всём прав.
   А разубеждать его в чём-либо - себе дороже.
   - Кстати, а почему "Погон"? - молодой человек изобразил голосом крайнюю заинтересованность.
   - Объясняю для особо одарённых, как ты! Потому что тебя будет ждать человек в форме!
   - Надеюсь, у него всё подготовлено для приёма такого важного гостя, как я?
   - У неё, придурок, а не у него!
   - То есть? - Юрий снял тёмные очки и посмотрел на Двое-курова, как исследователь, столкнувшийся неизвестным науке зверем.
   - Агент - женщина! - антиквар огляделся по сторонам, точ-но подпольщик, опасающийся подслушки со стороны гестапо. - Повтори пароль.
   - "Здравствуйте, вам большой привет от Аллы Ефимовны. Она просила вам кое-что передать."
   - Отзыв?
   - "Спасибо. А почему она не приехала сама?"
   - Твой ответ?
   - "С ней случился приступ аппендицита".
   - Хорошо хоть это правильно запомнил... Смотри, всё должно быть достоверно.
   - Не беспокойтесь, шеф. - Вермутенко снова обрёл уве-ренность в себе. - Я как-никак - артист!
   Его родители, видя в сыне склонность к наукам, страстно хотели, чтобы сын стал учёным.
   Всё должно было именно так и произойти, если бы не одна проблема.
   Мальчик не отличался усидчивостью, необходимой для по-лучения научной степени.
   Поэтому наперекор просьбам батюшки и матушки он пошёл совершенно по иной стезе.
   Стоящей на огромном расстоянии от звания профессора или, на крайний случай, доцента.
   Закончив школу, молодой человек выбрал институт Куль-туры.
   Куда и успешно поступил.
   - Даун ты недолеченный, а не артист! Что потом?
   - Я выхожу из аэропорта, нахожу на стоянке машину, - по-сланник антиквара быстро пролистал потёртую записную книжку, - с номером О 875 ЮЯ 98 RUS. Сажусь в неё, делаю пару кругов по городу и вечерним рейсом вылетаю обратно.
   - Правильно. И будь там предельно осторожен! У ФээС-Бэшников сам знаешь какой нюх.
   - Можете быть за меня спокойны. - Юрий знал себе цену.
   Однако, шеф почему-то никогда не давал за него настоящей цены, хотя Вермутенко старался изо всех сил, успешно совмещая учёбу с выполнением тёмных делишек по приказу Двоекурова, которых на его счету накопилось немало.
   Лет на двенадцать строгого режима.
   - Ну, пора! Иди!
   Но стоило молодому человеку сделать шаг в сторону, как начальник неожиданно накинулся на него, припав поцелуем к губам.
   Точь-в-точь Лёня Брежнев при прощании с руководителем дружественной страны, отбывающим к себе после окончания официального визита.
   - Храни тебя Бог!
  
  
   Подполковник Пристаевский, невысокий, лысоватый, ло-бастый, краснолицый, красочно живописал подробности пред-стоящих дел милиции аэропорта.
   Он говорил яро и темпераментно, помогая себе разма-шистыми жестами.
   Создавалось впечатление, сто он собрал подчинённых не для того, чтобы поставить перед ними задачи на перспективу, а послушать самого себя - этакого птицу-говоруна в погонах с поставленным голосом.
   - Да, над нами уже смеются все! И правильно, и поделом! Но мы докажем и уже доказали! Потому что можем, потому что должны! А раз должны, значит, надо!
   Любил Фёдор Михайлович поговорить с трибуны обо всём и в тоже время ни о чём.
   Никогда не упускал такой возможности и на любом собра-нии личного состава, где бы оно ни происходило, лез на воз-вышенность и вещал, вещал, вещал.
   Как сейчас.
   Его речь сводилась к простой и понятной даже дебилу истине - им всем придётся засучить рукава и в поте лица, не щадя живота своего, свести к минимуму количество пра-вонарушений на вверенной их попечению территории.
   Всё это напоминало дурно поставленный моноспектакль.
   Кто-то из собравшихся слушал с плохо скрытой скукой, кто-то украдкой зевал.
   А Соловейчик тихо стервенела от нетерпения.
   Вообще-то она уважала начальника, но сейчас ей было не до его переливания из пустого в порожнее.
   Она уже на девять минут опаздывала на встречу с ку-рьером, о которой ей сообщил Фантомасов.
  
  
   Ирина обедала в кафе "Вертеп", стилизованном под преисподнюю в представлении его владельца.
   По воле случая она сидела за вторым столиком слева от входа, ожидая, пока официантка в костюме Геллы - кружевном полупрозрачном фартуке из тюля и наколке на распущенных волосах подаст ей "Привет от Дракулы" - телятину с кровью с картофельным пюре.
   Она рассматривала мастерски выполненные на стенах иллюстрации к дантовскому "Аду", подсвеченные висящими на цепях электрофакелами, и прислушивалась к разговорам посетителей.
   - Твой муж курит? - спросила у подруги золотушная блон-динка в кудряшках.
   - Да, но только после секса. - коротко стриженая брюнетка, весившая на добрых пару десятков килограмм больше, чем положено при её росте, помешала соломинкой сомнительного цвета коктейль.
   - Говорят, это очень вредно для потенции?
   - Ничего, две-три сигареты в год ни на что не повлияют.
   Дождавшись, когда ей принесут заказ, курсант принялась за еду, неожиданно оказавшуюся довольно вкусной.
   - Правильно говорят люди, Петрович, чем больше тебе да-ют, тем больше хочется! - молодой человек в бейсболке, на-детой на голову на американский манер козырьком назад сде-лал основательный глоток пива из пластикового стакана.
   - Ты уверен? - спросил старичок в костюме-тройке, раз-бавляя своё "Три слона" водовкой.
   - Абсолютно.
   - А тебе давали когда-нибудь пять лет общего режима?
   Ответа генеральская дочь не расслышала.
   На стул перед ней опустился только что прилетевший Вер-мутенко, улыбнувшийся девушке во все тридцать два зуба:
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте.
   - Вам большой привет от Аллы Ефимовны. Она просила вам кое-что передать. - бросив по сторонам взгляд раз-ведчика на задании в тылу врага, Юрий положил кулон на стол.
   - Спасибо. - генеральская дочь подставила жука под тус-клый свет "геены огненной". - Просто прелесть! - она убрала вещь в карман форменной рубашки. - А почему она не при-ехала сама?
   - С ней случился приступ аппендицита. - лицо Юрия сде-лалось скорбно-торжественным.
   - Какой ужас!
   Курьер оценил искренность агентессы и восхитился про се-бя её актёрским талантом, почти равным его.
   Но только почти!
   Передача кулона происходила самым естественным путём и даже, если бы за встречей следили представители карате-льных органов, они не смогли бы уловить фальши.
   - Да вы не беспокойтесь! Её успешно прооперировали, так что всё в порядке, не беспокойтесь! Скоро выпишут.
   - И тогда она к нам приедет?
   - Думаю, да. Хотя не могу за неё ничего вам обещать.
   - Это понятно. - Ирина встала. - Ещё раз большое вам спасибо! У меня заканчивается обед, поэтому мне пора. До свидания.
   - Всего хорошего.
   Человек Двоекурова проводил девушку взглядом, сожа-лея, что должен сегодня же вернуться в Синедар вечерним рейсом.
   Если бы у него была возможность задержаться, он бы показал крошке, какими бывают настоящие мужчины с юга в любви.
   Вермутенко всегда переоценивал самого себя и свои воз-можности.
   Причём, не только в сексе, но и в любом другом деле.
  
  
   Фантомасов принимал гостя.
   Не так давно он возымел желание баллотироваться в депу-таты Законодательного Собрания города и теперь налаживал контакты с прессой, чтобы та донесла до сознания масс образ этакого душки-олигарха, заботящегося об удовлетворении на-сущных нужд трудящихся.
   Чем он хуже товарищей по предпринимательству?
   Когда-то Марек начинал с мелкой спекуляции.
   Ещё на первом курсе техникума он понял, каждый человек в чём-то, да нуждается.
   Это было до идиотизма просто.
   Например, был некто, кто предпочитал курить хорошие си-гареты, но не употреблял спиртного.
   А второй некто имел доступ к качественному алкоголю, но не курил.
   Отчего бы не взять курево у одного и не обменять на вы-пивку у другого?
   Обычное посредничество.
   Причём, всё настолько просто, что молодой человек не мог понять, почему иные этим не занимаются.
   Потом Фантомасов всегда с гордостью вспоминал об этом, потому что ему удалось разом разрешить две вставшие перед ним проблемы.
   Первая заключалась в тяжком труде ради обладания до-бычей.
   Вторая - в конкуренции.
   К выпускному курсу Марк уже не был тем единственным, кто занимался фарцовкой.
   Нашлись умники, тоже включившиеся в игру, и заработали рыночные механизмы.
   Он серьёзно задумался над тем, как измениться и приспо-собиться.
   Зачем гоняться за трудно доставаемыми вещами?
   Почему бы не переключиться на самый ходовой товар - рубли?
   И парень стал ростовщиком, соткав паутину, сидя в центре которой ему оставалось лишь жиреть.
   Никакой беготни.
   Никаких сложностей.
   Однажды, уже после службы в армии, ему пришлось стол-кнуться с невозвращением долга.
   Марек улыбнулся и списал здоровенному туповатому ам-балу его долг.
   Но потребовал от него благодарность за проявленную щед-рость - предложил сыграть роль силового прикрытия.
   После этого проблем с неплатежами не возникало.
   К началу перестройки Фантомасов имел на руках солидный стартовый капитал, немало лет занимаясь ростовщичеством.
   И при этом ни разу не попал в поле зрения силовых стру-ктур, конфисковывавших в пользу государства и себя лично нетрудовые доходы вполне законопослушных граждан.
   Такое под силу не всякому.
   Это стало лишним доказательством его величия.
   В войне за сферы деятельности, оказавшейся почище аф-ганской авантюры, он расширил дело.
   Отбился от конкурентов.
   Платил куче поганых ментов и продажных федералов, что-бы те не обращали на него внимания.
   А затем совершил ещё один великий прорыв, подобный первому.
   Создал несколько банков и превратился в кредитора корпо-раций.
   Масштаб дела возрос на порядки.
   Теперь у него в обороте находились миллионы долларов.
   Естественно, время от времени возникали кое-какие про-блемы.
   Но все они были решаемыми.
   Как неожиданный сюрприз для генеральши Резвовой.
   Поскольку Фантомасов всегда умел приспосабливаться к постоянно меняющимся условиям работы...
   Его дворецкий поставил на стол шефа в кабинете поднос с бутылкой "Бурбона" и легкими закусками.
   - Марк Давидович, читателям было бы интересно узнать вашу, так сказать, платформу. - млея от восторга, корреспон-дент газеты "Вечерний город" включила диктофон.
   Олигарх имел смутное понятие о собственной платформе.
   Точнее - не имел её совсем.
   Потому что решил следовать примеру Владимира Вуль-фовича Шириновского - того самого, у которого мама рус-ская, а папа юрист.
   То есть - сотрясать воздух трескучими фразами ни о чём, критиковать всех и вся и рядиться в одежды спасителя нации, при этом прикидываясь юродивым.
   Россия таких любит.
   - Моя платформа основывается на глубоком знании того, что всем нам нужно! И не в далёком будущем, а прямо сейчас! - Фантомасова, что называется, понесло с первых же слов.
   Прорвало, как фановую трубу.
   Вермутенко наслаждался вкусом "Регулов вампирши" - коктейля, состоящего из водки, вишнёвого сока и нескольких капель лимона - когда к нему подсела Соловейчик.
   У неё были белокурые волосы, голубые глаза, грустный взгляд и серьёзное выражение лица.
   Некоторое время она изучала его, как искусствовед изучает картину кисти великого мастера живописи.
   И ему даже стало как-то не по себе от её взгляда.
   - Вы не хотите со мной поздороваться?
   - Здравствуйте... - он был польщён вниманием, которое ему недвусмысленно оказывала весьма миловидная особа в милицейской форме.
   - Ну, здравствуйте, здравствуйте. - Карина щелчком паль-цев подозвала к себе официантку и заказала себе коктейль, как у Юрия. - Не желаете передать мне большой привет от Аллы Ефимовны?
   Курьер мгновенно заледенел, почувствовав себя поляр-ником, вышедшим на холод до ветра и отморозившим зад на морозе.
   - Она ничего не просила вас кое-что мне отдать? И почему не приехала сама?
   - У неё случился приступ аппендицита... - человек Двое-курова походил на подростка, пойманного матерью за онани-рованием.
   Глаза лейтенанта сделались похожими на вспышки от взрывов атомных бомб:
   - Где кулон?
   - Уже отдал...
   - Кому?!
   Впрочем, Соловейчик ответ был не особенно и нужен.
   После жуткой догадки, пришедшей ей в голову, её прошиб холодный пот.
   - Той, что сидела за этим столиком и назвала пароль...
   Наполовину опустошив принесённый "Геллой" коктейль, милиционер воззрилась на сдувшегося воздушным шариком Вермутенко.
   Между ними начался непонятный для непосвящённых молчаливый, но очень страстный диалог.
   Словно бык на корриде, Карина налитыми кровью глазами смотрела на синедарца - казалось, ещё мгновение, и она бо-днёт его невидимыми рогами:
   - Встал!
   - Что?
   - Встал, я сказала! И быстро пошёл за мной!
   И Юрий под любопытными взглядами посетителей кафе послушно поплёлся к выходу, подталкиваемый в спину лей-тенантом.
  
  
   Двое печальных призывников сбавили шаг, останавли-ваясь у кабинета Каттанина в Прибрежном.
   - Слушай, давай над военкомом пошутим?
   - Хорош! Над деканом уже пошутили!
  
  
   Подходя под конвоем Соловейчик к машине, где его ожидал за рулём референт Фантомасова, кареглазый мужчина средних лет, с правильными, хотя и грубоватыми чертами лица и польскими усами до подбородка, Вермутенко предвидел, какую сцену ему сейчас закатят за допущенную ошибку.
   Сердце Юрия трепетало заячим хвостом, но он не подавал вида, что боится, желая сохранить лицо при женщине.
   А о том, как поступит с ним Двоекуров, даже боялся пред-ставить...
   Карина распахнула перед ним дверцу авто:
   - Садись!
   Дымивший сигаретой Отсосинский оторопело уставился на милиционера:
   - В чём дело?
   Он родился в Сибири, в небольшом городке на границе с Китаем.
   Его отец был страшным питухом и, являясь слабаком на спиртосодержащие жидкости, совершенно пропился, в момент озарения от беспросветной убогости бытия отправив един-ственного сына к дальним родственникам в столицу.
   Те жалели его, а друг семейства Фантомасов особенно благоволил к нему и потому однажды заговорил с ним о том, что парень может найти своё место в жизни.
   Но сделать это трудно, не имея влиятельных друзей.
   Велимир понял и оценил дружбу Марка Давидовича.
   Тем более, что тот довольно прозрачно намекнул, будто молодой человек может поиметь больше, чем предполагает.
   Гораздо больше.
   Молодой человек принял согласный вид, сообразив, ему нужен кто-то, кто бы о нём позаботился.
   Да и пора бы уже было начинать делать карьеру!
   Поэтому, за счёт олигарха обучившись на курсах поль-зователей компьютеров, лицензионных охранников, скорописи и стенографии, Велимир сделался его правой рукой по выполнению особых поручений, о которых знало чересчур ограниченное количество лиц.
   Включая службу безорасности магната.
   Или та только делала вид, будто ничего не знает, при-крывая глаза на маленькие слабости хозяина.
   В конце концов у кого не существует какого-либо бзика?!.
   - В чём дело?
   Соловейчик постаралась принять как можно более бодрый вид, усаживаясь рядом с курьером на заднее сидение:
   - Спроси у него сам.
   Синедарец был вынужден поведать о случившимся с ним позоре.
   И при этом всячески старался преуменьшить свою вину, ссылаясь на объективные обстоятельства, которые оказалось невозможно предусмотреть из-за расплывчатости формули-ровок в данной ему инструкции.
   - Кретин! - лейтенант явилась олицетворением пренеб-режения и презрения. - Ты представляешь себе, что мы поте-ряли?!
   Велимир выбросил за опущенное боковое стекло окурок:
   - Спокойно... Давайте не паниковать, а думать, что нам делать?
   - А что тут сделаешь?! Всё возможное он уже сделал! - Соловейчик ткнула Вермутенко каблуком форменной туфли в подъём стопы, лишний раз подтвердив, обувь на шпильках за-служивает юридической квалификации, как смертельно опас-ное оружие. - У него задница вместо головы!
   Референт закурил новую сигарету, усмехнулся, глядя на скривившегося от боли агента Двоекурова:
   - Что-нибудь скажешь нам, мил человек? - он был спокоен, как могильный памятник.
   - Почему вы сказали, что НАМ делать? - простонал лежа-щим на смертном одре Юрий. - У меня билет на вечерний рейс до Синедара...
   - Да-а? - Карина брызнула в него слюной, в которой содер-жалась доза мышьяка, способная уничтожить население круп-ного города. - Вывалил кучу дерьма и - в сторону?! А мы за тебя разгребай?! - она погрозила ему пальцем. - Не дождё-шься! Ни в какой Синедар не полетишь, пока не вернёшь то, что должен был отдать!
   - Как?! - молодой человек смотрел на милиционера и референта, как живое воплощение в реальности чудовищ из его ночных кошмаров.
   - Так! - лейтенант мечтательно улыбнулась. - Догадыва-ешься, что теперь с тобой будет?!
  
  
   У Фантомасова выдался тяжёлый день.
   Не успел он закончить интервью для газеты, как к нему заявился со съёмочной группой корреспондент телеканала, развлекающего электорат плоскими юмористическими шоу, которые готовили бывшие КаВээНщики и которые хорошо воспринимали в основном тинейджеры, тайком от родителей накурившиеся всякой дури или напившиеся всякой дряни.
   Потому что в нормальном состоянии понять и оценить плоские шутки на грани фола было просто невозможно.
   Пока телевизионщики устанавливали аппаратуру и свет, кандидат в депутаты скромно сидел в углу, с благочестивым видом изучая толстую книгу религиозного содержания.
   Для создания имиджа - не больше.
   - Марк Давидович, что вы могли бы сказать нашим зрителям? - с улыбкой матери, гордящейся заслугами сына, задала вопрос грациозная шатенка.
   - Для того, чтобы удовлетворить пожелания народа, старым способам работы нельзя придать новое содержание. - у него было достоинство человека, готового исполнить великую миссию. - Точно так же и новым способам нельзя придавать старое содержание....
   Он направил взгляд на то место корреспондентки, которо-му есть прилич­ное название только в медицинских спра-вочниках.
  
  
   Следуя с Соловейчик за Вермутенко по залам терминала, Отсосинский мучился сомнениями.
   Девушка, по идиотской ошибке курьера получившая кулон, вполне могла оказаться транзитным пассажиром и улететь, куда угодно.
   Со времени встречи с ней курьера прошло примерно пол-часа.
   За это время четыре самолёта покинули аэропорт.
   И ещё два стояли, ожидая разрешения на взлёт.
   Если не повезёт, солдатку придётся искать не только по России, но и по Ближнему и Дальнему Зарубежью.
   Не было печали, синедарцы накачали!
   Что-то скажет господин Фантомасов...
   Не найдя никого похожего на Ирину на всех трёх этажах "Шалашово" и у стоек регистрации, троица остановилась около таможенников, рассматривая занятых делом ин-спекторов.
   Двое стоявших в очереди собачников хвастались друг пе-ред другом питомцами:
   - У меня Сюзи такая умная, что когда приходит домой с прогулки, звонит в дверь, чтобы я ей открыл.
   Белоснежная болонка томно тявкнула, будто подтверждая слова хозяина.
   - А мой Джек не звонит. - владелец бульдога почесал ему за ухом.
   - Что не может допрыгнуть?
   - Нет, у него есть свой ключ.
   Карина больно ткнула Юрия локтём под рёбра:
   - Ну?
   - Нет её здесь...
   Несолоно хлебавши, три товарища по несчастью направи-лись к пункту пограничного контроля.
   - Учти, если твоей девки не окажется и там, тебе не жить!
   Глаза курьера наполнились ужасом от предсказания мили-ционера.
  
  
   Ирина помогала старшему прапорщику Февралёвой на по-сту пограничного контроля.
   Марта проверяла паспорта, кокетничая с улетавшими за границу, а практикант ставила в них отметку о прохождении.
   - После первого брака мужчина начинает понимать, что жена должна быть красивой! После второго - красивой и умной! - с жаром доказывал Марте козлобородый мужчина богемного вида. - И только после третьего он понимает, что совмещение невозможно!
   - Поэтому вы и в разводе?
   - А как вы догадались?!
   Практикант сделала соответствующую отметку, передала загранпаспорт наставнице:
   - Готово.
   - Молодец. - та вручила его владельцу. - Следующий, пожалуйста!
  
  
   Широко расставив ноги сержант Злыднева, стройная брю-нетка с очаровательной бледностью лицом, стояла в позе дежурной по концлагерю эсэсовки у двери комнаты для до-просов, выразительно постукивая дубинкой по ладони левой руки и сощурив кошачьи зелёные глаза.
   Она шмыгнула носом.
   Была у нёё такая привычка.
   В особенности, когда Элла вспоминала свои неудачные замужества.
   Все её мужья ходили налево.
   И направо.
   И прямо.
   Но только не к ней, а к её подружкам.
   Первого любила она, второй любил её, а с третим они тихо ненавидели друг друга.
   Сержант Гурманова стриженая в каре рыжеволосая узко-костная милиционер заполняла протокол:
   - Фамилия, имя, отчество, адрес регистрации по месту жи-тельства?
   Задержанный, походивший на третьего мужа Злыдневой, молчал, громко и сипло дыша.
   - Почему вы так сильно волнуетесь? Боитесь моих вопро-сов?
   Маленькие поросячьи глазки нарушителя общественного порядка в состоянии алкогольного опьянения забегали, слов-но он никак не мог решить, на ком из двух милиционерш ос-тановиться:
   - Я боюсь не ваших вопросов, а своих ответов!
  
  
   При виде Резвовой, Вермутенко принял стойку, как охот-ничий пёс, учуявший запах лисы:
   - Она!
   - Спокойно, не привлекай к себе внимания. - Отсосинский был сама корректность.
   Он внимательно рассмотрел, запоминая, генеральскую дочь и обернулся к Соловейчик:
   - Запомни это лицо.
   - Зачем?
   - На всякий случай...
   У него возникла в голове весьма ценная идея, как самому избавиться от головной боли, связанной с кулоном, и полно-стью переложить её на милиционера.
   Но Велимир не стал говорить о ней раньше времени.
   Взял Юрия под руку и кивнул ему куда-то в сторону:
   - Уходим.
  
  
   А в это время в Синедаре Константин Аркадьевич Двоеку-ров повышал уровень своих знаний, касающихся масонов.
   Изучал материалы о той самой тайной организации, о которой любой, даже малообразованный человек, слышал хотя бы раз в жизни.
   Сколько про неё написано книг и снято фильмов!
   Интересных, но далеко не всегда правдоподобных.
   Потому как в основном внимание уделялось внешней сто-роне религиозно-этического движения, возникшего в начале XVIII века в Англии и затем скоро распространившегося по Европе.
   Упор делался на поддержку братством власти, отказе уча-ствовать в каких бы то ни было политических движениях, про-светительской работе с целью мирного объединения всего че-ловечества в едином союзе.
   Именно ради этого и произносилась страшная клятва, обя-зывающая вольных каменщиков посвящать все мысли, дей-ствия благу и свободе единоплеменников.
   А если понадобится, то и пожертвовать жизнью ради до-стижения сей благородной цели.
   Причём, обещание произносилось на оружии.
   Получается, укоренившаяся в массовом сознании мысль, что всеобщее благоденствие достигается слезами, уговорами, золотом - не совсем соответствует действительности?
   Выходит, его можно добиться и кровью?
   Не потому ли масоны сыграли значительную роль в Вели-кой Французской революции?
   Почти все её известные деятели принадлежали к той или иной ложе общества.
   Достаточно назвать имена Дантона, Байи, Робеспьера, Кондорсе, Мирабо, Марата, Лаланда, Бриссо, не говоря уже о многих других рангом поменьше.
   Так герцог Орлеанский, называвший себя "Филипп Равен-ство" оставался великим французским мастером вплоть до 13 мая 1793 года, когда повенчался с мадам Гильотиной.
   Отсюда вывод - братство Вольных каменщиков в сущ-ности отнюдь не отрицало насильственных методов пере-устройства мира.
   В частности, огнём и мечом.
   Не даром же основным девизом особо посвящённых был: lilia pеdibus destrue - попри ногами лилию.
   Те самые буквы L.P.D., бросившиеся в глаза Двоекурову на кулоне, носившие отпечаток воинственности.
   В условиях жесточайшей конспирации масоны вербовали сторонников преимущественно из обеспеченных слоёв общества - связи, богатство, чины, значительные должности на государственной службе считались необходимым условием для вступления в организацию.
   И лишь высшее руководство, а не рядовые члены тайного общества, знали о предстоящих к выполнению задачах.
   Тщательно скрываемых под словесной шелухой декла-раций, предназначенных для успокоения правительства.
   Им верили, убаюканные сладкими песнями Орфеев брат-ства.
   Даже Гете, Гардер, Николаи, Якоби, Песталоцци, Лавуазье, Вольтер, оставившие глубокий след в истории, разделяли их взгляды, горой становясь на защиту вольных каменщиков, если у них возникали трения с властями.
   Мужчины - взрослые дети.
   Забавляются себе играми в спасителей человечества - и ладно, лишь бы не мешали спокойно жить остальным!
   Но ведь мешали же!
   Тот же Наполеон, почти двадцать лет заливавший кровью Европу ради ей же ненужного переустройства!
   Или декабрьский мятеж 1825 года в России, отлакиро-ванный и облагороженный донельзя историками, получив-шими указание проводить идеологическую линию на его прославление и возвеличивание!
   Почему-то мало где сообщается, что сотня не совсем но-рмальных психически прапорщиков на 80% состояла из ма-сонов.
   Кто-то из них - около четверти - стал вольным камен-щиком в Заграничном походе, кто-то - в России.
   Не повезло лишь посредственному поэту Рылееву!
   Как ни рвался Кондратий в члены организации, но так в неё и не попал!
   Мелок оказался дворянчик-однодворец со скудными сред-ствами и без нужных связей!
   Оттого, обидевшись на допущенную по отношению к нему несправедливость, и вышел на Сенатскую площадь!
   Потому Николай I, пойдя по стопам умнейшей для того вре-мени бабки Великой Екатерины, в продолжение всего своего царствования жестоко расправлялся с российскими масонами.
   И примерно на полвека отсрочил появление их прямых по-томков и последователей - народовольцев, просветителей народа с тошнотным запашком терроризма.
   А что делать, коли сермяжная Русь не воспринимает гума-нистических увещеваний радетелей за общину?
   Стрелять!
   Чтоб побыстрей дошло, кто за неё, а кто против!
   Смотрите, какие мы, социалисты-революционеры, молод-цы!
   Не нашёл деревенский староста общего языка с крестьян-ским миром - получи в жирное рыло!
   Обидел губернатор сирых и убогих фабричных - пулю тебе в толстое брюхо!
   Полицмейстер недостойно обошёлся с товарищами по организации - лови кинжал в спину!
   Царь не даёт жить по революционным понятиям - бомба ему под ноги!
   А потом на сцену вышли социал-демократы, до которых было очень далеко и Радищеву, и Посошкову, и Новикову, и Пестелю с дружками, и Желябову с Перовской.
   И Вера Засулич, по сравнению с буйными головушками ребят позже пылко и беззаветно любимого чёрным людом по приказу сверху Ульянова-Ленина, вообще смотрелась мокрой курицей!
   Неоднократно изгонявшийся из университета за прогулы и неуспеваемость - за политическую деятельность - Вовчик творчески развил учение масонов.
   За всю жизнь проработавший не более месяца и до рево-люции проживавший за счёт матери, он с упоением принялся просвещать рабочий класс и трудовое крестьянство!
   И в конце концов добился таки своего, погрузив Россию в октябре 1917 года в хаос, последствия которого ощущаются до сих пор!
   Это удалось потому, что под недрёманным оком Вована большевики конспирировались круче вольных каменщиков, сведя потери своих корешей до минимума, а предателей карали быстрее и изощрённее.
   При угрозе расправы с инакомыслящими белое стано-вилось чёрным, чёрное - белым!
   Третьего не дано!
   Кто против Ордена Коммунистов, тот враг народа, подле-жащий уничтожению!
   То, чего не достиг казнокрад и патологический садист Паша Пестель в XIX веке, того добился купленный кайзером Вильгельмом за тридцать сребренников Вова Ульянов в XX.
   Новый порядок был установлен!
   И продержался семьдесят лет.
   Правда были периоды, когда казалось, он рухнет!
   Сперва в тридцатых годах, породивших огромное коли-чество недовольных действиями дорвавшихся до власти оте-чественных масонов!
   Верный друг, ученик и последователь Вовика, Гросмейстр ложи ВКП(б)-КПСС, всемерно уважаемый и почитаемый тру-дящимися от мала до велика, Йося I, он же и последний, про-извёл Большую Чистку, избавившись от недовольных членов организации и сочувствовавших им - не обязательно членов.
   История повторилась.
   Полностью скопировав события Французской революции, когда после зазывных обещаний и светлых мечтаний 1789 года в реальности разверзла свои пасти гидра 1793.
   И наступило короткое затишье.
   Пока, диктатура пролетариата снова не повисла на во-лоске!
   Левое крыло германских социалистов под руководством непризнанного художника, но признанного импотента Шикль-грубера-Гитлера, конкурента товарища Сталина за влияние на мировую политику, захотело раз и навсегда определиться - кто главнее.
   Адольф Алоизович или Иосиф Виссарионович?
   И выясняли целых четыре года, сумев вовлечь в свою междоусобицу практически весь мир, превратив в пепел и прах свыше пятидесяти миллионов населения Земли.
   У немцев кишка оказалась тонка.
   Русские от души надавали им по сусалам.
   А американцы, французы, англичане, австралийцы и ряд других бойцов с удовольствием помогли, с наслаждением по-пинав нацистов, задолбавших их своими претензиями на ис-ключительность.
   Масоны удержали власть в отдельно взятой стране.
   Надолго.
   Свято веруя - навсегда.
   Однако, ничто не бывает вечным.
   В конце концов вольные каменщики, правящие родным Отечеством, оторвавшись от реальности, зажрались настоль-ко, что пролетариат, ради процветания которого они отдали столько сил, встал на дыбы.
   И утопил Орден в дерьме.
   После чего вздохнул полной грудью воздух, принявшись строить новую жизнь...
   Двоекуров снял пенсне, потёр уставшие от напряжения глаза.
   Да, он, конечно, увеличил объём знаний о масонах.
   Но пока не понял, почему на задней стороне кулона выгра-вированы два рыцаря на одном коне?
   Что конкретно они обозначают?
   И как старинная драгоценность европейской работы могла оказаться в России?
   Константин Аркадьевич с наслаждением закурил, прежде чем продолжить изыскания ответов по не дававшим ему покоя вопросам.
  
  
   То, чего опасался Вермутенко, с ним и случилось.
   Его избили самым пошлым образом.
   Причём, довольно жестоко.
   Не успел он перешагнуть порог расположенного на Гранит-ном острове тёхэтажного особняка Фантомасова, как Отсо-синский больно пнул бедолагу коленом под зад.
   - Я попрошу без рук! - Юрий постарался сохранить чув-ство собственного достоинства.
   - Гонору много, мама откормила на сосисках и сметане! А тебя руками никто и не трогал!
   Велимир грубо втолкнул курьера в кабинет Марка Давидо-вича, отделанный полированными панелями из красного дере-
   ва, которые были украшены оружием и охотничьими при-надлежностями:
   - Шеф, этот идиот завалил дело! Кулон не на той шее, на какой нужно!
   Узкие глаза олигарха с криминальным прошлым стали ещё уже:
   - Неужели нельзя это сказать более русским языком? Только поконкретнее.
   Референт в подробностях расписал промах синедарца.
   И пока он вещал, лицо хозяина стало походить на посмертную гипсовую маску - непроницаемую для каких-либо эмоций.
   Хотя Вермутенко видел его в первый раз и никогда не слы-шал о нём от Двоекурова, непроизвольно сжался всем телом, чувствуя себя бараном, предназначенным для приготовления жаркого на собственных косточках.
   И искренне пожалел, что вписался в авантюру с кулоном, надеясь на лёгкие деньги.
   - Что скажешь? - задушевно улыбнулся ему Фантомасов.
   - Я не виноват! Так получилось! - заторопился агент Кон-стантина Аркадьевича, стремясь предотвратить грядущий удар.
   Однако опоздал.
   Получил кулаком в глаз, рассыпавшийся на множество сверкающих искр, что дали кабинету дополнительное осве-щение.
   Сложился перочинным ножиком от удара под дых, падая на радушно раскрывший ему свои объятия ворсистый ковёр на полу.
   - Пока хватит. - Марк Давидович повернулся к стиравшему метёлкой пыль с секиры дворецкому. - Бокал "Империал Кингдом"! И добавь туда три капли "Перрье"!
   Эммануил Францевич Дирлиц, худощавый человек лет пя-тидесяти пяти с суровым лицом, одетый в песочную тройку с белым галстуком, кивнул с чопорностью английского аристо-крата и молча вышел.
   А поднявшийся и пошатывающийся, как тяжело раненый при обороне Одессы политрук, синедарец жалобно заскулил:
   - Всё можно спасти! Прошу вас, поручите это мне! Я справ-люсь! Вы узнаете мои способности!
   - Я уже узнал о тебе достаточно. - сквозь зубы процедил Фантомасов.
   Следующий удар чуть не отправил Вермутенко в нирвану для прохиндеев.
   В аналог исламского рая.
   Туда, где много простых в обращении и безотказных, как автомат Калашникова, женщин и вдосталь дешёвого вина с "палёной" водкой.
   Но, похоже, господу он был пока не нужен.
   Потому как скоро пришёл в себя, вернувшись с неба на зе-млю.
   - Дайте мне шанс! Дайте!! Ну что вам стоит?!
   Вернувшись домой, Ирина сразу прошла на кухню, где мать смаковала кофе и выложила перед ней на стол золотого жука на цепочке.
   - Что это? - он вылупила на дочь глаза в неподдельном изумлении.
   - Кулон. - ответила та нейтральным тоном.
   - Вижу, что кулон, но я спрашиваю, откуда?
   - От твоей подруги, Аллы Ефимовны. Она собиралась к нам в гости, но попала в больницу с аппендицитом. Поэтому приедет позже, а пока прислала тебе, можно сказать, с ку-рьером подарок.
   Анна Львовна поднесла украшение поближе к глазам:
   - Похоже, из золота. - внешне её лицо было также непро-ницаемо, как фонарный столб.
   - Я тоже так думаю.
   Резвова-старшая была женщиной.
   И как всякий потомок праматери Евы не могла долго оставаться равнодушной к красивой драгоценности.
   Или делать вид, что совершенно равнодушна.
   - Алка совсем с ума сошла! Делать такие дорогие подарки! - генеральша не отрывала от скарабея заворожённого взгляда, как птичка от змеи. - Или она там у себя, в Синедаре получила наследство?!
   - А, может, выиграла миллион в лотерею? - спросила с самым невинным видом курсант.
   - Сомневаюсь. Она никогда ничего не выигрывала.
  
   Соловейчик у Фантомасова не тронули даже пальцем, хотя она шла к нему, как школьница в кабинет директора, где её ждёт нагоняй.
   Стоя вместе с Отсосинским навытяжку перед шефом, милиционер по-собачьи преданно пожирала его глазами.
   И ждала приказаний.
   - Необходимо исправить сложившуюся ситуацию... И как можно быстрее...
   - Есть.
   - Для этого тебе, лейтенант, поручается познакомиться с клиенткой, сблизиться с ней на дружеской основе, узнать, где кулон и изъять его. Сама понимаешь, курьер засветился и ис-пользованию в работе с девицей не подлежит - Марк Дави-дович напоминал командира роты, ставящего нелёгкую задачу перед разведгруппой. - Понятно?
   - Так точно.
   - А ты, Велимир, в случае чего подстрахуешь нашу Карину и обеспечишь ей алиби.
   - Сделаю. - референт по-гусарски щелкнул каблуками. - Могу задать вопрос?
   - Давай.
   - Что делать с придурком из Синедара?
   - Ты когда-нибудь был в цирке? Так вот клоун по сравне-нию с ним - просто шут гороховый. Потому будет у тебя на подхвате. На большее он не способен, а отработать обязан!
   Уложив спать мужа и дочь, Анна Львовна набрала код Синедара.
   После четвёртого гудка город в казачьем краю ответил знакомым женским голосом:
   - Алё!
   - Алка, ты, что ли? - услышав голос старой подруги, с которой когда-то давным-давно служила связисткой, гене-ральша вновь почувствовала себя молодайкой, сбросившей с плеч добрых два десятка лет.
   - Анюта?!
   - Тебя уже выписали?
   - Откуда?
   - Из больницы. У тебя же был аппендицит.
   - У меня? С чего ты взяла?
   - Мне так сказали.
   - Плюнь в морду тому шлемазлу и как следует разотри!
   - Подожди-подожди! - у Резвовой-старшей стало лицо монахини, которой вдруг явился дьявол. - Ты разве не собиралась к нам приехать?
   - И рада бы, да сейчас не до поездок! Младшего сына через неделю женю, да с внуками на даче сижу безвылазно! Когда мне ехать?
   Возникшая пауза была бесконечнее Вселенной.
   - Получается, ты мне никакого подарка не присылала? - бывшая солдатка произнесла про себя несколько слов, ко-торые раньше писались исключительно на заборах.
   - Конечно, нет. А что за подарок?
   - Да так, безделушку. Дочке передали якобы от тебя?
   - Наверно, ошиблись адресом.
   - Но назвали именно твоё имя. - у матери Ирины был убитый тон фрейлины, вдруг лишившийся на королевском приёме верхней части платья, тем самым открыв для обо-зрения дырявый сатиновый лифчик.
   - Ой, да мало ли бывает совпадений? Лучше расскажи, как вы там живёте? Как дочь, как Модест? В маршалы ещё не вышел?
  
  
   Дворецкий вышел в сад, раскланявшись с курившим у бассейна охранником в чёрной форме, пребывавшим в средней степени отмороженности, и приняв непроницаемый вид, проследовал в глубину аллеи.
   Там он подозрительно осмотрелся по сторонам, при-слушался, чуть ли не по-собачьи двигая ушами, и достал радиотелефон:
   - Добрый вечер, Орест Индустриевич. - Дирлиц оскла-бился. - Это "Немец"...
  
  
   Двоекуров продолжал углубляться в историю.
   Была в нём такая черта характера - при нужде вцеплялся клещом и не отставал, пока не добивался своего.
   В ходе розысков он обнаружил, что конные крестоносцы на оборотной стороне кулона являются отличительным приз-наком принадлежности к тамплиерам.
   Рыцарям средневекового Ордена Храма, основанного в Иерусалиме после первого похода за освобождение гроба Го-споднего около 1118 года.
   Для оказания сервисных услуг христианским и иудейским паломникам в Святую Землю, а так же туристам, желающим иметь твёрдые гарантии безопасности на маршруте и возвра-щения домой без расстройства здоровья.
   Кроме этого у них была возможность подработки, защищая границы Палестины и Сирии от набегов амалекитян и ханаа-неян - арабов.
   Первоначальная резиденция учредителей организации находилась рядом с церковью, по преданию воздвигнутой на месте древнего храма царя Соломона, а храм по-французски произносился, как temple.
   Отсюда и произошло название templiers - тамплиеры, за-крепившееся за ними на двести лет и сохранившееся до на-ших дней.
   Довольно скоро они приобрели солидный вес на Востоке и Западе, талантливо исполняя взятую на себя роль защит-ников верующих.
   И в 1139 году умилённый их деяниями папа Иннокентий II предоставил рыцарям обширные привилегии.
   Подсудность не местным светским и церковным правите-лям, а лишь римской курии.
   Освобождение от уплаты церковной десятины.
   Возможность принимать пожалования и пожертвования от государства и частных лиц.
   Безраздельно владеть крепостными с правом их продажи и обмена.
   Надо сказать, в число храмовников входило немало обо-ротистых людей, четко знавших чего хотят от жизни, сведущих в торговле и иных видах коммерческой деятельности.
   В частности, - в выдаче кредитов.
   Довольно быстро рыцарский орден приобрёл финансовую независимость.
   К нему обращались и короли, и папы.
   И всё было бы прекрасно, если бы в начале XIV века полу-чивший ссуду французский король вовремя вернул её.
   А он ещё и заартачился, отказываясь уплачивать проценты и пеню за просрочку, ссылаясь на отсутствие средств в казне.
   Но долг-то платежом красен!
   Не можешь отдать - не бери!
   Началась борьба за возврат денег.
   Чтобы сохранить лицо и урвать себе от пирога тамплиеров, Филипп Красивый принародно обвинил их в непокорстве влас-ти и несоблюдении церковных обрядов, что по тем временам являлось ересью.
   А позже к списку смертных грехов добавились педо- и зоо-филия, содомский грех, нарушение обета безбрачия, поклоне-ние Сатане, превратив рыцарей в глазах добропорядочных подданных короны едва ли не в чудовищ, грызущих по ночам человеческие кости.
   То есть - вменил им в вину то, что могло появиться лишь под влиянием пьяных кошмаров или после отравления несве-жими лягушачьими лапками.
   Тогда-то на печати ордена и появилась надпись lilia pеdi-bus destrue.
   Попри ногами лилию!
   Храмовники стали готовиться к войне с королём.
   Но опоздали!
   Филипп в глубокой тайне подготовил удар и нанёс его пер-вым.
   Осенью 1307 года в течение одной ночи почти все фран-цузские рыцари Тампля оказались под стражей.
   Только немногим удалось спастись.
   Началось расследование деятельности ордена.
   В течение семи лет королевская власть тщетно допыты-валась, где богатства тамплиеров, которые она при всём старании не смогла ни захватить, ни обнаружить места их хранения.
   Великий магистр Жак де Моле 18 марта 1314 года кончил жизнь в дыму костра, унеся с собой на тот свет тайну исчез-нувших сокровищ и прокляв на веки вечные сановного клевет-ника Филиппа Красивого, главного дознавателя Гильома де Ногаре и позволившего начать им дутый процесс папу Кли-мента V.
   До настоящего времени профессионалы и любители пыта-ются проникнуть в секрет пропажи ценностей, накопленных тамплиерами за двести лет, но удача пока никому не улыб-нулась...
   Отложив книгу, Двоекуров задумался.
   А что, если случайно доставшийся ему кулон, как раз из тех, пропавших сокровищ?
   Почему нет?!
   Только не ясно, каким образом они могли оказаться в Рос-сии?!
   И что связывает жука с сохранившимися до нашего вре-мени масонами и давно пропавшими во мраке веков храмов-никами?!
  
  
   Орест Индустриевич Чебуреков имел волнистые густые волосы с проседью, аристократические черты лица и бар-ственные замашки.
   Сейчас он полулежал на диване под своим фотопортретом в полный рост, на котором был изображён в форме на-полеоновского маршала на фоне какого-то здания с до-рическими колоннами, поддерживающими портик над входом.
   - Для того, чтобы народ считал себя сытым, достаточно накормить тех, кто формирует общественное мнение! - сообщил телевизор тоном нотариуса из бразильского сериала, собравшегося раскрыть наследнику роковую тайну о завещании.
   Услышав трель телефона, простой российский чиновник из городской администрации, имевший счета в нескольких банках за рубежом, ответил на вызов:
   - Слушаю... Твой голос, друг Эммануил, не узнать не-возможно. Что-то случилось? - спросил он сердобольнейшим тоном и, выслушав ответ, воззрился на свои ногти на левой руке, как Ленин на буржуазию. - Значит, наш Марек опять решил скрысятничать? Всё никак не успокоится, сучёныш... Я всё понял. Поступаем так. Осторожненько веди его и сообщай мне о каждом его шаге... Молодец. Информируй в любое время... До связи.
   Нажав кнопку отбоя, Чебуреков принял вид человека, утвердившегося в каких-то догадках:
   - Дурак ты, Марек! Ох, дурак! Пожалуй, только могила тебя и исправит!
   До того, как грянула перестройка, Орест Индустриевич прозябал обычным инженером на оптическом заводе.
   Одним из множества, наштампованных во времена СССР.
   И плесневеть бы ему дальше в цехе по производству компактных фотоаппаратов с бесконечными разговорами ни о чём и чаем на рабочем месте, если бы не попал в струю борьбы за демократию.
   Стал профессиональным и хорошо оплачиваемым.
   Сперва боролся против партократии, окопавшейся в Хвойном соборе.
   Потом - против Советов, препятствующих строительству капитализма.
   С тех пор утекло много воды.
   И он, тесно сойдясь с обличёнными властью товарищами по борьбе, оказался в администрации избранного электоратом губернатора города.
   Пересидел двоих и усидел при третьем.
   Оттого, что стал КООРДИНАТОРОМ, сводившим между собой людей, нуждавшихся друг в друге.
   С этого он поимел роскошные хоромы в престижном районе, акции банков и промышленных предприятий, которые в качестве благодарности делового народа, позволяли ему безбедно жить.
   Чебуреков никому и никогда не отказывал в помощи.
   За приличную оплату, не облагаемую подоходным нало-гом.
   А если кто-то пытался зажилить его долю, сильно оби-жался.
   Как только что обиделся на Фантомасова, имея долю в тёмных делах и теневой коммерции Марка Давидовича.
   Тот посмел рискнуть тайно провернуть дело с золотым кулоном!
   Даже не поставив в известность!
   Тем самым желая не выплачивать процент со сделки покровителю!
   Что ж, придётся его наказать!
   Чтоб другим было неповадно!
  
  
   Первым делом он стянул с неё блузку.
   Потом освободил от бюстгалтера.
   Далее снял юбку.
   Стянул колготки.
   Избавил от трусов...
   На натянутой на лоджии верёвке больше ничего не было.
   Майор Метеоров сложил высушенное бельё в корзину.
   Пусть жена гладит свои тряпки сама!
  
   За раскрытым настежь окном на кухне безмятежно светило солнце.
   Ирина завтракала, готовясь отбыть на практику и слушала радио:
   - Маленькие хитрости. Знаете ли вы, что одна пластмасс-совая вилка - это ещё и четыре зубочистки?
   К ней подсела Анна Львовна с видом человека, решив-шегося прыгнуть с берега в омут:
   - Ты точно уверена, что кулон передали от Аллы Ефи-мовны?
   - Конечно. Тот, кто его привёз, так и сказал.
   - И предназначен он именно для меня.
   - Да. А почему спрашиваешь?
   Мать тяжко вздохнула, будто сообщала о предстоящем Армагеддоне:
   - Потому, что она ничего мне не присылала.
   - Шутишь?! - курсанту не надо было делать глупое лицо - оно стало таким само собой.
   - Если бы...
   - Но откуда ты знаешь?
   - Позвонила вчера в Синедар, когда вы с отцом легли, и поговорила с Аллой.
   Обе Резвовы походили на членов семьи, услышавших о смерти любимого ими родственника, но ожидавших подтверж-дения:
   - И что прикажешь делать? - спросила пограничница то-ном маленькой наивной девочки.
   Генеральша походила на ту, кому предстояло без всякого промедления принять важное решение.
   Возможно, в другое время Анна Львовна и обрадовалась бы нежданному подарку, свалившемуся с небес и без со-мнений оставила его себе.
   Но она знала от Модеста Михайловича, в армии шла пол-ным ходом очередная президентская компания.
   Борьба с коррупцией.
   Хотя супруг отроду не брал взяток, потому как просто не умел, но от подарков иногда не отказывался.
   А потому...
   Где гарантия, что это не провокация, поддавшись на кото-рую можно потерять слишком многое?!
   - Вероятно, произошла ошибка, и мы просто обязаны разобраться. В крайнем случае, сдашь кулон куда следует. - она положила на стол драгоценность.
   На её лице была счастливая улыбка человека, выпол-нившего свой гражданский долг.
   И твёрдая уверенность, что дочь поступит именно так, как сказала мать, так как та никогда не присваивала себе чужих вещей.
   Продолжая с раннего утра грызть гранит знаний, Двоеку-ров наткнулся на поразивший его факт.
   Оказывается, в ночь ареста тамплиеров из Кале вышла в море с полными трюмами флотилия, состоящая исключи-тельно из кораблей, принадлежащих ордену.
   В количестве семнадцати единиц.
   И никем не задержанная скрылась в неизвестном направ-лении.
   Куда она могла направиться?
   Да куда угодно - хоть в Америку, хоть в Россию, не исклю-чая Австралии, Индии и Китая!
   Храмовники славились отличным знанием морского дела.
   Получается, истина где-то рядом...
   Небезызвестный Джузеппе Бальзамо, он же граф Кали-остро, в конце XVIII века признался в застенках инквизиции, куда попал за мошенничество в особо крупных размерах, что своими глазами видел завещание тамплиеров в подземной пещере поблизости от Франкфурта-на-Майне, где собирались иллюминаты.
   Масоны, перенявшие у храмовников принципы конспира-ции, структуру, обряды и некоторые цели.
   Связь между первыми и вторыми кое-как прояснилась.
   Но у Константина Аркадьевича оставался вопрос - коим образом кулон оказался в России?
   Приплыл к берегам Балтики с той самой пропавшей фло-тилией?
   Был доставлен каким-нибудь французом-эмигрантом, бе-жавшим от революции?
   Захвачен, как трофей, русским офицером, совершившим Заграничный поход?
   Спросить бы у той, что его продала, да это невозможно.
   Может насторожиться и начать качать права, обвиняя ан-тиквара в обмане и заведомом занижении цены при покупке с целью получения максимальной прибыли при последующей продаже!
   А с родной прокуратурой лучше не связываться!
   Не будить спящую собаку по пустякам!
   Да и так ли уж важно точно знать, откуда у дамочки ста-ринный скарабей, истинной цены которого не ведают ни она, ни он?
   Вернее - пока не ведают.
   Главное - поиметь с него приличный навар, не вступая в конфликт с законом из-за предполагаемой исторической цен-ности скарабея!
   Придя на службу, Ирина осторожно постучала в метал-лическую, покрытую серой краской дверь с табличкой "Осо-бый отдел".
   - Войдите!
   Она переступила порог и нерешительно остановилась:
   - Разрешите, товарищ майор?
   - У вас ко мне вопрос? - Дикобразов затушил в пепель-нице сигарету.
   - Да...
   Она уставилась взглядом в угловатое лицо с квадратной челюстью, в голубые глаза над носом с лёгкой горбинкой и подвижными губами:
   - Курсант Резвова, нахожусь у вас на практике.
   - И что же вы хотите, курсант Резвова?
   - Видите ли, дело в том...
   - Да вы проходите, не стойте. Присаживайтесь. - чекист сделал приглашающий жест. - Рассказывайте по порядку.
   Ничего не утаивая, генеральская дочь рассказала как к ней попал кулон и продемонстрировала офицеру драгоценность.
   - Не представляю, что теперь с ним делать...
   - На то и дана голова будущему офицеру - чтоб думать, а мозги - чтоб соображать...
   Оставаясь спокойным и невозмутимым, Феликс Эдуар-дович внимательно осмотрел золотого жука со всех сторон, в то время, как Ирина с нетерпеливым испугом следила за каждым его движением.
   - Ну что? - наклонилась она к нему плакучей ивой под порывом ветра, когда особист вернул ей вещь.
   Он вздохнул, будто раздумывая, следует ли отвечать на вопрос.
   - В чём тут дело, товарищ майор? - переспросила девуш-ка.
   Совершенно равнодушно, словно речь шла о каком-нибудь пустячке, на котором не стоит заострять внимания, Дикобра-зов ответил:
   - Итак, кого мы тут имеем? Скорее всего обыкновенная контрабанда... Судя по дета-лям, кулон или старинный, или новодел, сработанный под старину. По самой первой при-кидке стоит немалых денег в долларах или в евро. Полагаю, не одну тысячу.
   - Но при чём здесь я, моя мама?
   - Абсолютно ни при чём. Уверен, вас просто перепутали с тем, точнее - с той, кто должна была взять жука на реализа-цию...
   - Тот человек назвал имя двоюродной тётки матери...
   - Разве это не могло оказаться совпадением? - в голосе Феликса Эдуардовича не было ни малейшего намёка на тре-вогу.
   - Конечно могло... - практикант поморщилась, как от резкой зубной боли. - И что нам делать? Как выпутываться из этой истории?
   Особист широко улыбнулся во все тридцать два зуба:
   - Что делать? А ничего не делать.
   - Как?!
   - Да так. От вас толку, как от козла в известном смысле... Вы у нас на практике? Вот и практикуйтесь, благословясь. Делайте всё, что должен делать человек на вашем месте.
   - Но...
   - И ни о чём не беспокойтесь.
   - Хорошо, я попробую.
   - Тут и пробовать нечего. Втягивайтесь в службу, наби-райтесь практического опыта... И не стесняйтесь носить ку-лон.
   - А если девчонки по смене спросят, откуда он у меня? Я же должна что-то говорить.
   - Отец подарил на 8 марта. Или - на день рождения.
   - Поняла. - Резвова опасливо оглянулась на дверь - точь-в-точь шпионка, собирающаяся передать резиденту важные сведения. - Да, но как же?..
   Чекист понял, что она имеет в виду:
   - Я приму меры.
   - Спасибо.
   - Не за что... И ведите себя естественно...
   Выйдя из военкомата, Идеалян, настороженно осматри-ваясь по сторонам, как подпольщица, отправленная на за-дание расклеить в оккупированном фашистами городе ли-стовки с положением дел на фронтах, подошла к стеклянной будке на автобусной остановке.
   Она больше чем кто-либо подходила для брака.
   Мало того, что обожала развешивать занавески, шторы и ковры по всей квартире, Марианна любила натирать паркет, чистить кастрюли, раковины, ванну и унитаз.
   И вполне могла бы управляться с мужем без конфликтов с его стороны.
   Да и внешне сержант - воплощение уюта, нежности, любви, крепкого тыла, домашнего очага.
   Но мужики почему-то не вели её под венец!
   Поэтому Идеалян решила добиваться счастья самостоя-тельно!
   Ещё раз оглядевшись и не обнаружив ничего подозрите-льного, она вытащила из кармана форменной юбки бумагу, намазала её клеем и притиснула к доске объявлений.
   "Одинокая женщина желает познакомиться... Телефон... Адрес..."
  
  
   Ирина, старший сержант Кочерыжкина с круглым ухо-женным лицом с чёрными прямыми волосами и сержант Полушкина, имевшая тёплую улыбку и эффектную причёску из светлых волос, обедали в "Вертепе".
   Курсант ковырялась вилкой в салате "Следы кентавра", Виолетта хлебала молочный суп "Слёзы русалки", а Мар-гарита расправлялась с бифштексом "Память кикиморы".
   - Я тут сегодня задумалась, как бы соблазнить какого-нибудь мужика. - кусок свинины никак не хотел уступать воз-действию ножа, тупого, как общевойсковой прапорщик.
   - Нет ничего проще! - последние молочные капли стекли с тарелки в ложку. - Дай ему напиться, а когда он опьянеет, окажись единственной женщиной рядом.
   - Но он женат.
   - Сочувствую. Увести чужого мужа несложно - сложно вер-нуть его обратно.
   Пограничницы рассмеялись
   - Привет! - Соловейчик остановилась возле их стола с подносом в руках. - Не помешаю?
   - Нет, садись. - старший сержант улыбнулась. - Добрый день.
   - Маргош, всё забываю у тебя спросить. Почему ты на той неделе ходила с перевязанной рукой и хромала?
   Сержант покраснела:
   - А я пылесос включала, и он мне в руку током ударил. Ну, и я его ногой пнула, что мне было ещё делать?
   Она надела на себя военную форму из-за ярко полы-хавшего огнём романом с доблестным и бравым погра-ничником.
   Неповторимым и единственным - тем самым, о котором мечтает любая женщина в любом возрасте.
   И который очень скоро проявляет себя во всей своей гнилой сущности.
   Но, как правило, поздно уже бывает что-то переделывать и переигрывать.
   - Кстати, что там у нас сегодня по гороскопу?
   Астролог в погонах расцвела цветком после поливки:
   - Сегодня ты почувствуешь прилив сил и способность решить все свои проблемы. Будь смелее и доверяй интуиции.
   Тщательно протирая салфеткой ложку и вилку, мили-ционер подумала, как было бы хорошо, если бы предсказание действительно сбылось.
   Хотя бы наполовину.
   Она внимательно изучила генеральскую дочь и, по-види-мому, осталась довольна осмотром:
   - Смотрю, вашего полку прибыло?
   - Да. Это наш практикант.
   - Ирина. - курсант подала руку лейтенанту.
   - Очень приятно, Карина.
   Они обменялись рукопожатием.
   - Надеюсь, мы подружимся.
   - Я тоже на это надеюсь
   Тон и улыбка Соловейчик были настолько располагаю-щими, что девушка высказалась искренне, а не так, как обыч-но говорят в таких случаях - обещают, не воспринимая соб-ственные слова всерьёз.
   - Надолго к нам?
   - На месяц.
   - А потом? - милиционер снова очаровательно улыбну-лась.
   - На заслуженный отдых.
   - В каком смысле?
   - Отпуск у меня начинается.
   Лейтенант и Ирина засмеялись.
   Виталий зашёл в винный магазин.
   Пары бутылок будет вполне достаточно, чтобы он захме-лел и не стал бояться будущего.
   Дома он в тысячный раз под "Мартини" рассмотрит един-ственную фотографию Ирины, каждое прикосновение к которой пробуждало в нем десятки воспоминаний.
   Девушка оставалась для него прежней, такой же удивите-льной, как при первой встрече.
   Музыкант подолгу рассматривал снимок с сияющим лицом Резвовой, и у него перехватывало горло от того, что после их расставания не встретил никого прекраснее.
   Невеста, на которой он скоро женится, не в счёт.
   Обычно Берлинский-Коржиков долго сидел в кресле, при-давленный грузом печали.
   Друзьям говорил, у него всё в полном порядке, потому что всей правды им было лучше не знать.
   Его бы просто не поняли.
   Как же ему хотелось хотя бы раз, один лишь раз, увидеть генеральскую дочку вживую.
   А если этого нельзя, почему бы не подсластить горечь разлуки сладостью вина?
  
  
   Ирина и Соловейчик курили после обеда на террасе аэро-порта, поглядывая с высоты третьего этажа на самолёты на лётном поле.
   - Может быть, перейдём на "ты"? - спросила Карина, сби-вая пепел с сигареты.
   - Как скажешь.
   - Слушай, а ты музыку любишь? - лейтенант с интересом посмотрела на сержанта. - Я имею в виду, классическую.
   - Кто же её не любит?
   - Рахманинов, Чайковский, Скрябин?
   - Конечно.
   - Училась музыке?
   - Ходила в детстве в музыкальную школу. - курсант поте-ребила цепочку кулона, висевшего у неё на груди заправлен-ным под воротник серой форменной рубашки с короткими рукавами.
   Она вспомнила, как мать, решив однажды, что у неё заме-чательные способности, заставила отца купить пианино и от-вела дочь во Дом Детского и Юношеского творчества, надеясь сделать из ребёнка отечественного Ван Клиберна в юбке.
   Резвова-младшая мечтала заниматься танцами, в край-нем случае - художественной гимнастикой.
   Но Анна Львовна была непреклонна.
   Слёзы и вопли дочери не смогли отвести беду.
   И ровно восемь лет Ирина Модестовна натирала мозоли на подушечках пальцев, продиралась сквозь чащобу нотной грамоты и срывала голос на уроках сольфеджио, ненавидя лютой ненавистью всяких там Прокофьевых, Мусоргских, Шостаковичей и других композиторов, из-за которых на её долю выпали адские мучения.
   Особенно тяжело приходилось, когда Резвова-старшая за-ставляла дочку музицировать для гостей, так же разбирав-шихся в сонатах и в концертах, как свиньи в апельсинах.
   И отдав целых восемь лет пианинной каторге, генераль-ская дочь подняла флаг восстания, наотрез отказавшись про-должать музыкальное образование.
   На этот раз они с матерью поменялись местами.
   Теперь слёзы и вопли стали уделом генеральши.
   Курсант оказалась талантливой ученицей.
   Следуя поданному ей примеру, она тоже встала насмерть и в тяжёлых боях отстояла своё право на жизнь без пианино.
   О чём никогда не жалела впоследствии...
   - Тогда у меня к тебе предложение! - Соловейчик выбро-сила окурок сигареты в урну.
   - Какое?
   - Есть лишний билет в театр на классику. Я предлагала нашим, но они все отказались. Хоть ты мне составь компанию! - милиционер была полна надежды, как Колумб, раскатавший губу на открытие Америки. - Не пропадать же добру, верно?
   - А когда?
   - Завтра вечером.
   Резвова попыталась было найти благовидный предлог, чтобы отказаться, но взглянув в ждущие глаза лейтенанта, не-ожиданно для себя согласилась:
   - Умеешь ты уговаривать...
   - Чудесно! - Карина обрадовалась так, будто выиграла в лотерею особняк в Париже евро. - Завтра прямо со службы и поедем.
   - А переодеться?
   - Чем тебя наша форма не устраивает? Или считаешь, женщина в погонах - это звучит гордо, правда - выглядит не-важно?
   - Тоже верно.
   Соловейчик вдруг уставилась на практиканта:
   - Какая у тебя красивая цепочка! Можно взглянуть?
   - Пожалуйста.
   Резвова вытянула из-под воротника кулон, и её новая по-друга, бережно уложив золотого жука на ладонь, застыла над ним, как знаток живописи застывает в музее перед картиной кисти великого мастера.
   - Прелесть! За сколько брала?
   - Не знаю, подарок.
   - Видно, крепко тебя любит твой парень, раз не жалеет де-нег на такие вещи.
   - Это не парень, это мой отец.
   Милиционер поперхнулась смехом.
   Закончив перекур, они с Ириной разошлись.
   Курсант отправилась на пост, а лейтенант - звонить Отсо-синскому, чтобы тот достал два билета на завтрашний вечер в Большой Драматический Театр.
   Ради дела, естественно!
   И дёрнул же её черт за язык говорить о классической драме!
   Нет, чтобы поболтать с объектом об эстраде!
   Тогда не пришлось бы мучиться весь вечер по собствен-ной дурости!
   Ну, не понимала Карина классики!
   Не понимала, и всё тут!
  
   Небо было тёмное, по нему ползли тяжёлые серые тучи.
   Сидя в кабинете, Фантомасов читал "Антиквара", книгу своего любимого писателя Александра Душкова, непревзой-дённого мастера остросюжетных романов.
   Раздался стук в дверь.
   - Кого там несёт?
   - Меня, шеф. - Отсосинский остановился около книжного стеллажа, скрестив руки на груди.
   - Ну? - Марк Давидович закрыл том в мягкой обложке, ос-тавив закладку между страниц. - Не молчи, как Герасим перед Муму. Что надо?
   - Звонила Соловейчик. Чувствуется, бабу сильно уронили в детстве головой об пол. Или даже об асфальт...
   - Можешь выражаться яснее?
   Олигарх не понимал смысла речи референта.
   А когда он чего-нибудь или кого-нибудь не понимал, то начинал волноваться, оказывая негативное воздействие на психику окружающих.
   - Она просит достать два билета в БДТ на завтра...
   - Кто?! Карина?! - в глазах босса вспыхнуло сомнение в умственных способностях подчинённого. - Никогда бы не подумал, что она посещает подобные заведения!
   - Я тоже. Однако...
   - И чем она мотивировала заказ?
   - Здесь и гадать на мышьяке не стоит. Девица, которой достался наш кулон, оказывается, большая любительница классики. Лейтенант вступила с ней в контакт и для углуб-ления и расширения его делает мелкий подхалимаж за наш счёт.
   - По крайней мере, это разумно. Ты со мной согласен?
   - Да, шеф. - на лице Велимира, как на лице актёра Алек-сандра Валуева, изображавшего в телесериалах исключи-тельно олигархов или военных, не отражались никакие эмо-ции. - Могу я спросить?
   - Давай.
   - А почему бы нам не взять девчонку сразу после спек-такля в оборот?
   - Ты сперва билеты достань! Чувствуется, мои мозги были в отпуске, когда я ставил тебя на должность старшего! - Фан-томасов вытащил из ящика стола коньяк, приложился к горлышку. - Нет, брать её пока рано. Пусть ментовка как следует к ней приглядится, а чуть позже, и мы с ней познакомимся поближе...
  
   Соловейчик ждала Ирину около автобусной остановки аэропорта, чтобы вместе ехать в город после окончания сме-ны.
   Неподалёку от неё молодая мать, державшая за руку де-вочку примерно лет четырёх, разговаривала с подругой явно провинциального вида с двумя вместительными чемоданами в обеих руках:
   - Я боялась, что опоздаем! Пора ехать тебя встречать, а у Ленки зуб разболелся! Хорошо, успели вылечить! Она моло-дец, не плакала, не кричала! Вся в меня! - скорость речи встречающей соответствовала дроби пулемётной очереди в разгар боя.
   Приезжая наклонилась к ребёнку:
   - Леночка, ты, когда вырастешь, наверно, станешь космо-навтом, как Валентина Терешкова или Светлана Савицкая?
   - Не-а. - малышка застенчиво потупила взор.
   - А кем же тогда?
   - Зубным врачом. - дитя была полна энтузиазма и уверен-ности в себе.
   - Почему?! - мама и её подруга с изумлением посмотрели одна на другую.
   - А я всем буду орать: "Быстро заткнулась, тварь! А то как дам по харе, мать родная на хрен не узнает!"
   Приятно, когда взрослые дают детям положительный при-мер, определяющий выбор их будущей профессии!
   Высокие стеклянные двери входа в терминал раздвину-лись, из них на улицу выпорхнули Ирина, Кочерыжкина и пра-порщик Ерохина, подозрительно посматривая в низкое небо.
   - Успеем добраться до дома до дождя?
   - Хотелось бы надеяться.
   Карина направилась было к курсанту, но рядом с Резвовой притормозили "Жигули", распахнув переднюю дверцу:
   - Девушка, девушка, можно с вами познакомиться?
   Курсант увидела сияющего солнечной улыбкой Морзян-кина, с которым познакомилась в прошлом году, спасая стар-шину Манерную от грязных лап похитителей (*).
   - Вадим?!
   - Я знал, что ты мне обрадуешься! - его улыбка могла за-просто превратить в жидкость любой тугоплавкий металл.
   - Откуда ты взялся?!
   - Из твоих девичьих сновидений.
   - Нахал!
   - Уж какой есть! Ты в город?
   - Да.
   - Тогда садись, довезу с ветерком! А по дороге посплет-ничаем. Не возражаешь?
   - Ничуть! - девушка уселась на переднее сидение. - Пока, девочки!
   - Пока! - прапорщик взглянула через плечо на сержанта, проводив глазами отъехавшую от остановки машину с практи-кантом.. - Ничего мужчинка. Похож на настоящего.
   - Через пару-тройку десятков лет настоящие мужчины переведутся. - с глубоким убеждением и верой большевички-агитатора в собственные слова сказала Маргарита. - Мир бу-дет заполнен китайскими подделками!
   К ним подкатил автобус.
   Соловейчик втиснулась вслед за пограничницами в салон, сожалея о посигшей её неудаче.
   Думала продолжить контакт с курсантом, и по закону под-лости ничего из этого не получилось!
  
  
   Цветкова и Данута собирались домой после окончания службы.
   Людмила накладывала на лицо вечерний грим, с увлече-нием повествуя лейтенанту:
   - Сюжет фильма таков: жил-был самый богатый человек в стране. Накопил огромное состояние сам, своим умом. Жена-красавица, семья, счастье. А правители решили, что всё своё богатство он должен отдать. И посадили его в тюрьму. - она искоса глянула на Красавину-Молодцову. - Думаешь, картина называется "Олигарх"?
   - Ну да.
   - Фигушки! "Анжелика - маркиза ангелов"!
  
  
   В небольшом ресторанчике играла тихая музыка, успокаи-вающе воздействуя на посетителей и создававшая при неяр-ком освещении атмосферу домашнего уюта.
   Ирина отпила из бокала вина, посмотрела на официанта, сдвигавшего столы, к которому подошёл его коллега:
   - Что, банкет будет?
   - Да нет, какой-то дебил заказал шейку жирафа!
   Девушка посочувствовала халдеям и повернулась к си-дящему напротив неё за столиком Морзянкину:
   - Вадим, наша встреча действительно случайна?
   - А как ты думаешь? - он пригладил подушечкой большого пальца недавно отпущенные усы юного гусарского корнета.
   - Тебя прислали ко мне куратором...
   - Правильно. У вас я никому не известен, поэтому в прин-ципе могу появляться в любое время. Не хочешь спросить, почему именно я, а не кто-то другой?
   - Хочу.
   - Так получилось, что из тех, с кем ты работала в прошлом году, в наличии оказался лишь твой покорный слуга. Геморроев перевёлся в столицу, Остолопов - на Кавказ, Евнушенко - в Южную группу войск... А командование сочло важным то, что мы с тобой знакомы, вместе действовали. Да и разница в возрасте позволяет залегендировать дружбу. Будут спрашивать - у нас любовь.
   - Да что ты говоришь? - тихо, с подначкой спросила кур- сант.
   - Ничего такого, что могло бы кого-то насторожить. - чекист уставился на неё с немым обожанием.
   Она приняла, как должное его загоревшийся мужской взгляд.
   - Можешь меня поздравить. Я теперь старший лейтенант.
   - Поздравляю.
   Генеральская дочь посмотрела в его умные серые глаза, в которых светились весёлые огоньки.
   Он обладал аналитическим складом ума и в прошедшем году занимался в Особом отделе горвоенкомата примерно тем же, чем небезызвестная Ка-менская.
   Разумеется со специфическим уклоном.
   В армейскую контрразведку Вадим попал после оконча-ния академии имени Циолковского по рекомендации курато-ра, взявшего его на заметку ещё на втором курсе.
   Курсант владел приёмами вьет-ван-дао и время от вре-мени, одурев от сидячей на попе ровно службы, устраивал бунты, требуя взять его на проведение силовой акции.
   Для отдыха мозгов и поддержания формы - боялся, что его зад станет плоским.
   Поэтому тогда с восторгом согласился немного пораз-мяться по приказу Геморроева - приложить все силы к поиску похищенной претендентки на звание "Мисс "Красная Звез-да" старшины Манерной.
   Вместе с Ириной они вернули Илону к жизни, удосто-ившись наград от командования и персональной благодар-ности от горвоенкома, скоро ставшего мужем победительницы в конкурсе.
   Поэтому, когда ему предложили ещё раз поработать с Резвовой, он согласился не раздумывая.
   Эта девушка умела влипать в истории и выходить из них без потерь!
   Если бы таких, как она, не существовало, жизнь была бы скучной и неинтересной!
   Морзянкин дотронулся до цепочки на шее курсанта:
   - Это и есть тот самый подарок от неизвестного?
   Она подала ему кулон:
   - Посмотри.
   Вадим чуть ли не обнюхал со всех сторон драгоценность:
   - Даже на мой взгляд стоит немалых денег.
   - Какой ты догадливый!
   Обычно, если женщина начинает говорить мужчине кол-кости, значит, он произвёл на неё впечатление.
   Тем самым она старается доказать себе, что он ничего для неё не значит и даром ей не нужен.
   Но генеральская дочь ёрничала по-иному поводу.
   Ей бы хотелось, чтобы её командир носил на плечах погоны майора, в крайнем случае, - капитана, а не какого-то старлея.
   Так было бы солиднее.
   К тому же на прошлогодней операции офицер по сути дела был под её началом.
   А теперь они поменялись ролями.
   И курсанту стало обидно.
   Совсем немного, но всё-таки...
   - Ладно, давай о деле. - она придвинула к себе крабовый салат, только что поданный официанткой.
   - Согласен... Сейчас в деле такое затишье, как скакуна взять и на полном ходу остановить, и потому лично тебе пока ничего не нужно делать.
   - Я не понимаю...
   - Ты ведь на практике? Ну, и живи, как живёшь. Те, кому необходим твой жук, сами объявятся.
   - Они будут следить за мной, а ты - за ними.
   - И как только кто-то захочет изъять кулон - мы их во-зьмём.
   - Предлагаешь побыть мне живцом... Здорово придумал! - сержант была похожа на надувшуюся пятиклашку.
   - Рад, что тебе понравилась моя идея. - Морзянкин сделал вид, будто не уловил её сарказма.
   - А уж как я-то рада! - она задумчиво побарабанила паль-цами по столику.
   - Кстати, кто-нибудь проявлял интерес к вещице?
   - Да все, кто видел...
   - А особенный?
   Ирина задумалась:
   - Кажется, нет... Хотя... Я сегодня познакомилась в кафе с лейтенантом милиции, так она, как и ты, так же не могла от него оторваться. Спрашивала, где взяла, сколько стоит.
   - С лейтенантом, говоришь? Как фамилия, имя? - Вадим подобрался, словно кот, учуявший запах мыши.
   - Соловейчик. Карина. Мы с ней завтра идём на "Дмитрия-самозванца" Сумарокова..
   - Никогда бы не подумал, что ты фанатеешь от классики...
   - Я отношусь к ней спокойно. Но почему бы не сходить, если есть возможность? Да и текст, наверняка, осовременен.
   - Все мечтают хорошо провести время, но время не проведёшь. - особист непонятно чему улыбнулся. - На всякий случай проверю эту милиционера... Не хочу делать поспеш-ных выводов, но, кто знает, не она ли должна была оказаться на твоём месте?
   - Не слишком ли рано?
   - Не могу сказать... Как бы там ни было, некто, пока нам неизвестный, обязательно постарается получить свой товар незаметно для тебя. А медлить он, наверняка, не станет.
   - Усыпит или оглушит?
   - Можно и напоить вусмерть, и инсценировать ограбление.
   - Наконец, - снять с трупа!
   - Правильно мыслишь - снимут кулон, а тебя вывезут.
   - Куда?
   - Да хоть на мусорную свалку... Тебе-то разве уже не будет всё равно, где лежать?
   - Чего только у нас на службе не случается, не так ли? - ей стало противно от его чёрного юмора.
   - Убеждён, до этого не дойдёт.
   - Умеешь ты, Вадик, утешать! - взгляд, которым Резвова наградила Морзянкина, был красноречивее всяких слов. - Но самое смешное, отказаться я не имею права...
   - Я этого не говорил!
   - Перестань! - генеральская дочь отмахнулась от чекиста, как от надоедливой мухи. - В конце концов, что-то в по-следнее время мне не хватает адреналина в крови!
  
   Прапорщик Ерохина стала пограничницей случайно.
   Она жила в селе совсем рядом с заставой, работала в леспромхозе и заочно училась в лесотехническом техникуме.
   И однажды познакомилась с сержантом срочной службы в зелёной фуражке, который остался служить по контракту и оказался в её постели в звании законного супруга.
   А потом леспромхоз развалился.
   И Любаше предложили надеть форму.
   Мастер немного подумала и согласилась.
   Когда нет нормальной работы, пойдёшь и в дворники, и в ассенизаторы - лишь бы регулярно платили.
   Она поставила перед мужем, тоже прапорщиком, тарелку с макаронами.
   - Папа, ты ходил в школу, когда был маленьким? - спросил вдруг сын-второклассник, помешивая борщ.
   - Конечно. И никогда не пропускал уроков.
   - Видишь, мама! - мальчик радостно потёр руки. - И вправду нет никакого смысла тратить время на учёбу!
   - Почему? - Любовь смотрела на него, как на чудо.
   - Так ведь в армию-то меня и так, и так возьмут, как вас!
  
  
   Морзянкин остановил машину возле подъезда дома Ирины.
   Она открыла дверцу, собираясь выйти, однако старший лейтенант придержал её, тронув за локоть:
   - Ты ничего не забыла?
   Курсант удивлённо посмотрела на него:
   - Кажется, нет...
   - Точно?
   - Всё мое при мне. - девушка похлопала ладонью по сумочке, дотронулась до кулона на шее.
   - Да, точно у тебя память девичья! Хотя, нет, скорее уже перешедшая в старческое слабоумие!
   - Что-о?!
   - Может, ты и умнее меня, но у меня на погонах есть звё-здочки, а у тебя нет!.. Связь-то мы как будем держать?
   Резвова покраснела, будто девочка-подросток, застигну-тая бдительной мамой при мастурбации в ванной:
   - Есть варианты?
   - Если ты нам срочно понадобишься, я приезжаю к тебе в аэропорт. А если я понадоблюсь тебе, позвонишь и скажешь, что достала фильм на DVD, который надо срочно скопиро-вать.
   - Понятно.
   - Приятно иметь дело с умным человеком. - подвёл итог Вадим, поворачивая в замке ключ зажигания. - Удачи!
   - Пока!
  
   Не успела Звездич выйти из примерочной кабинки в отделе одежды торгового центра, как к ней подскочила мо-лодая энергичная продавщица:
   - Нет, нет, эти джинсы вам не подходят!
   От испуга Агнесса открыла и тут же закрыла рот, как лягушка, поймавшая на лету муху.
   - Нет, они определённо не идут под вашу фигуру! Постойте тут, я вам обязательно что-нибудь подберу!
   Глядя, как девушка с высунутым языком спешит к прилавку с образцами, младший сержант обескуражено сказала сама себе:
   - Вообще-то я меряла блузку...
  
   Лёжа в постели, Ирина пыталась смотреть по телевизору игру "Что? Где? Когда?".
   Подвижный, как ртуть, ведущий томно улыбнулся в объ-ектив:
   - Выпал тринадцатый сектор, а значит, вопрос задают зри-тели из Интернета! Внимание на экран!..
   И появился текст:
   - "Как известно, когда-то люди не болели СПИДом, а боле-ли СПИДом только обезьяны. Вопрос: какой урод?"
   Резвовой не спалось.
   Она без конца думала о том, какой неожиданной стороной повернулась к ней, казалось бы, обычная практика.
   Какую странную и нелепую шутку в очередной раз сыграла судьба, не оставлявшая её без внимания на протяжении по-следних четырёх лет.
   Чем дальше, тем веселее становится жить!
   Вечно курсант влипает во что-нибудь этакое!
   Как будто аппетитный зад генеральской дочки сам находит себе приключения!
   Отвлечься не удавалось.
   Пришлось переключиться на другой канал, где шли крими-нальные новости:
   - Как нам сообщили несколько минут назад, из городской реки извлечено тело банкира Паскудникова. Его охранники в один голос утверждают, что он пошёл купаться пьяным и уто-нул. Однако они не исключают, утопление могло быть заказ-ным. В свою очередь паталогоанатом констатирует, утоплен-ник пил до дна...
   С одной стороны, жизнь без некоторого риска всегда ка-залась практиканту скучной.
   Но с другой, как сейчас...
   Ирина привыкла действовать активно, а не сидеть, ждать у моря погоды.
   Морзянкин же предлагал плыть по волнам, подчиняясь об-стоятельствам.
   Получается, от неё ничего не зависело?!
   Такое положение дел генеральской дочке решительно не нравилось!
   Однако, как его изменить в свою пользу, она пока не знала.
   В голове не было ни одной ценной мысли.
   - Благодаря умелым действиям оперативных работников Курортска обезврежена якутская мафиозная группировка, спе-циализировавшаяся на скупке и перепродаже алмазов. У кри-миналистов была единственная зацепка, которая помогла выя-вить и задержать банду. Преступники передвигались по городу на оленьих упряжках.
   Резвова мучительно искала выход.
   Но свет в конце туннеля не загорался.
   Похоже, его отключили из-за кризиса в целях экономии электроэнергии.
  
   Придя на службу, Соловейчик засела за мониторы видео-наблюдения, следя за обстановкой в залах аэропорта.
   Ничего необычного не просматривалось.
   Патрульные следили за порядком в залах, таможенники не вызывали наряды для обыска подозрительных или задер-жания пьяных, драки с поножовщиной и стрельбой, карманные кражи и кражи пассажирского багажа в глаза, слава Богу, не бросались.
   Обычный день, серость которого нарушил своим вопросом подполковник Пристаевский, обратившийся к старшему сер-жанту Рукоблудовой, чересчур ярко накрашенной светлой шатенке спортивного сложения:
   - Кристина, как ваш "Тампакс"?
   Если бы перед молодой женщиной разорвалась граната, она, вероятно, и то испугалась бы гораздо меньше.
   Остальные, находившиеся в помещении, превратились в статуи.
   - Выполняет гарантированные в инструкции функции?
   Милиционер оцепенела, глядя на начальника, как на вы-ходца с того света.
   Она относилась к тому типу людей, которые воспри-нимают любое слово шефа, как божественное откровение.
   Какую бы ерунду тот не сказал.
   И при этом готовы пойти за него в огонь и в воду, не задаваясь вопросом, а зачем это нужно?
   Родившись в семье постового милиционера, Кристина раз и навсегда усвоила, что командир всегда прав.
   И потому в традициях Петра I всегда старалась делать перед руководством вид бравый и придурковатый, чтобы как можно меньше выделяться перед ним интеллектом.
   Который, как и у всякого служаки из МВД, у неё был на уровне несколько ниже среднего!
   Но что тут поделаешь?!
   Наследственность!
   - Вы очень медленно соображаете, поэтому и не прапор-щик! Я имею в виду, "Тампакс" у вас не протекает?
   Глаза старшего сержанта сделались величиной с казаны для приготовления плова.
   Фёдор Михайлович догадался, что-то идёт не так, ибо под-чинённые взирали на него, точно он повредился в уме.
   И очень странно молчали.
   - Мне нужно купить домой, оттого и интересуюсь. - поспе-шил он объяснить.
   - А вам какой с крылышками или без? - Соловейчик сама поразилась собственной храбрости.
   - При чём тут крылышки?! - начальник обиделся, печёнкой почуяв нехороший подтекст в невинном на первый взгляд во-просе лейтенанта.
   В ходе осторожных расспросов ко всеобщему облегчению выяснилось, подполковник ориентацию не менял!
   Жена попросила его купить на кухню электрический чайник производства фирмы "Брутакс", а он просто перепутал назва-ние!
   Что только не делает с людьми агрессивная реклама по телевизору?!
  
  
   Ирина под неусыпным надзором лейтенанта Токосумовой раскрыла поданный ей загранпаспорт.
   С самого рождения Альбина производила на окружающих прекрасное впечатление и к двадцати годам завязала много знакомств, к своему немалому удивлению обнаружив, что может оказывать самые разные услуги.
   А жизнь развила имевшийся в ней талант.
   Поэтому её никто не ревновал к Метеорову.
   Даже наоборот, просили посодействовать в некоторых скользких вопросах по службе и личной жизни.
   А отблагодарить-то за помощь можно по-всякому...
   Резвова тщательно сличила фото с оригиналом - кур-носым лопоухим шатеном:
   - Не нравится мне эта фотография... - похоронно улыб-нулся в окошечко отбывающий в Испанию турист. - У меня вид, как у обезьяны.
   - Вам следовало бы подумать об этом перед тем, как фо-тографироваться. - курсант поставила штамп. - Счастливого пути!
   Освободившееся место заняла пожилая дама с мелиро-ванными волосами:
   - Представляете, девушка, оказывается кот Матроскин - сиамский! Полоски на его шкуре полностью совпадают со штрих-кодом Таиланда!
  
   Морзянкин собрал приданную ему группу на конспиратив-ной квартире.
   У всякой уважающей себя силовой структуры обязательно имеются места для встречи с агентами, связь с которыми да-леко не всегда следует афишировать.
   Ради безопасности последних!
   Там укрывают важных свидетелей, когда существует опас-ность потерять тех, кто много знает о делах представителей криминального мира!
   Бандиты злопамятны, мстительны и не останавливаются ни перед чем, чтобы заткнуть рот бросившим им вызов!
   На этих квартирах проживают коллеги из других городов, приехавшие в командировку по обмену опытом, для по-лучения интересующих сведений от местных товарищей, или готовящиеся внедриться под соответствующим прикрытием в мафиозную среду.
   А иногда кураторы вступают в интимные отношения с секретными сотрудниками женского пола!
   Это, как правило, делается для установления доверите-льных отношений!
   А так же - для их углубления и расширения!
   Вадим обвёл глазами собравшихся.
   Четыре полные сил и желания поучаствовать в реальном деле лейтенанта.
   Лана Мухоморская.
   С большими карими глазами, густыми тёмно-русыми во-лосами до плеч, маленьким точёным носом.
   Из семьи потомственных чекистов, продолжающая тради-цию фильтровать общество от вредных элементов.
   Обладает острым умом, инициативна, владеет стилем боевого единоборства санчин-до, умеет добиваться выпол-нения поставленной перед ней задачи.
   Часто эксплуатирует образ хрупкой девицы, которую так и хочется защитить от жизненных невзгод, хотя в защите не нуждается и сама способна поставить на место кого угодно.
   Иван Подлянкин.
   Светловолосый широкоплечий лейтенант с соболиными бровями над пронзительными глазами, пришедший в армей-скую контрразведку из войск стратегического назначения, где на срочной службе не смог подняться выше младшего сержанта.
   Нуждается в постоянном руководстве, классический тип ис-полнителя, действующего в поставленных ему границах и не более того.
   Отличный стрелок, мастер переодевания, изменения внеш-ности и наружного наблюдения, обладающий бульдожьей хваткой при преследовании объекта.
   Сергей Кастратов.
   Бритый под товарища Котовского с длинными девичьими ресницами и узкой бородкой под Диму Билайна.
   Только, в отличие от него, не поёт.
   Бывший десантник, получивший контузию в Урус-Мартане при обеспечении прохода колонны с грузом гуманитарной помощи.
   Оттого и не всегда адекватно воспринимает действии-тельность, переоценивая собственные силы, но правильно и своевременно реагирует на замечания.
   Способен при необходимости без мыла пролезть в любую дыру, применяя силовые методы.
   Валентин Шмокодяев.
   С чистым и невинным взглядом младенца.
   Усат, носит очки и бакенбарды, не расстаётся со жвачкой, чтобы перебивать запах изо рта, любит Кафку и Стивена Кинга.
   Аналитический склад ума, умеет принимать решения, спо-собен быть как исполнителем, так и руководителем.
   Виртуоз маскировки на местности и в помещениях, в работе использует приёмы из арсенала подготовки ниндзю-цу.
   Выходец из семьи героев целинного труда, вовремя вер-нувшихся в Россию и и внушивших сыну, что нет ничего почётнее в жизни, как работать на благо Родины.
   А если понадобится, то и лечь за неё костьми!
   Интересная компашка!
   - Вы все в курсе, зачем вас направили в моё распоря-жение?
   - Так точно.
   - В общих чертах вы представляете, что нам с вами пред-стоит. Это хорошо... А о частностях, я вам сейчас расскажу...
   И старший лейтенант начал говорить.
   Долго.
   Останавливаясь на им самим придуманных деталях.
   Наслаждаясь порученной ему ролью начальника.
   Впрочем, кто из нас не любит покомандовать, когда предо-ставляется такая возможность?
   Правда, не всем это по плечу, но здесь уж, как карта ля-жет!..
   - Вопросы, господа офицеры?
   - Да, в принципе, всё ясно.
   - А мне нет! - Кастратов рубанул, словно шашкой, рукой воздух, как лихой Сёма Будённый на боевом коне. - Полу-чается, мы изначально отдаём инициативу!
   - И что вы предлагаете? Бросить ядерную бомбу в эпи-центр взрыва?
   - Ну, я не знаю...
   - Я, к несчастью, тоже. - Морзянкин принял вид строгого, но справедливого начальника. - Поэтому мы с вами и вы-нуждены отвечать ударом на удар... Еще вопросы?
   - Никак нет.
   - Тогда вы свободны, господа.
   Лейтенанты направились к выходу.
   - А вас, Лана, я попрошу остаться. - тоном душки Мюл-лера, обращающегося к Штирлицу в фильме "Семнадцать мгновений весны" сказал Вадим, указывая ей на стул.
   Мухоморская села, закинув ногу на ногу.
   - Вы любите БДТ имени Тонконогова?
   - О, Господи! - она схватилась за сердце.
   - Странная у вас реакция! - чекист с некоторой опаской по-смотрел на неё. - Тогда спрошу по-другому... Как вы относи-тесь к театру?
   Лана искренне не понимала, что ему нужно.
   - Сегодня вечером наш объект идёт на спектакль. Вам нужно подстраховать её на всякий пожарный. Вы женщина и вполне естественно впишетесь в число зрителей.
   - Я должна изобразить экзальтированную любительницу классики? - до подчинённой наконец дошло.
   Как же иногда трудно бывает работать с дамами!
   Во всём виновата их закомплексованность, из-за которой они не разумеют самых элементарных вещей!
   Потому в каждом слове, каждой фразе ищут двойной смысл, не приходящий в голову нормальному мужику.
   Куда мы катимся?!
   Неужели скоро в России, как в Америке, дурные бабы ста-нут обвинять людей в брюках в сексуальных домогательствах!
   Упаси Боже!
   - Вот вам билет в партер! - старший лейтенант положил его Лане на колени. - А вот фотография той, кому вы при необходимости должны помочь.
  
  
   Ирина и Соловейчик ехали в троллейбусе на спектакль в БДТ.
   Держась за поручень, курсант невольно прислушалась к разговору двух инфантильных юношей, сидевших на местах, издавна считавшихся предназначенными для детей, пенсио-неров и инвалидов:
   - Знаешь, как отличить игрока в компьютерные игры от обычного человека? - тощий тип протирал очки с толстыми стёклами.
   - Как? - его приятель с пушком под носом, напоминавшим полоску грязи, равнодушно смотрел в окно.
   - Назови пару синонимов к слову "нежить".
   - Зомби, скелетоны, андеды.
   - А обыкновенный чел сказал бы: холить, лелеять, прояв-лять нежность.
   Курсант внутренне согласилась с утверждением.
   Рогатая повозка остановилась, с шипением раскрыв двер-цы-гармошки, чтобы выпустить и впустить пассажиров.
   Когда они закрылись, кондуктор гренадёрского роста и сло-жения громогласно заявила:
   - Граждане, уступайте места людям пожилого возраста! Экономьте свои нервы!
   Она пошла по салону, проверяя проездные документы и надеясь продать билеты тем, у кого их не было.
   - Тебе известно, что троллейбус - самое сексуальное средство передвижения? - спросил у очкастого его приятель.
   - Нет.
   - Теперь знай: пока две палки не поставит, никуда не по-едет.
   Благодаря полученной информации, знание особенностей городского общественного транспорта у генеральской дочки значительно увеличилось.
   - Граждане! - снова раздался рык кондуктора. - Осво-бодите проход! Следующая остановка - Армянский тупик!
   Соловейчик засмеялась чуть ли не в голос.
   А Мухоморская, не спускавшая глаз с лейтенанта и кур-санта, почти что заплакала от хохота на задней площадке.
  
  
   Дикобразов сидел около стола своего непосредственного начальника полковника Опарышева, раскуривавшего трубку и имевшего нос-уточкой, маленькие глазки, шекспировский лоб и живот, нависавший над брючным ремнём.
   Майор готов был доложить о начале операции под кодовым названием "Кулон" и мысленно обдумывал каждое слово.
   Его командир за всю свою службу самостоятельно не про-вёл ни одной акции, потому что до недавнего времени про-сиживал зад в отделе кадров управления.
   И, как всякий кабинетчик, любил точность и краткость, счи-тая их необходимыми качествами в такой сложной, опасной и ответственной работе, которой теперь занимался он сам и его подчинённые.
   - Я тебя слушаю. Рассказывай. - Михаил Илларионович окутался ароматным дымом. - Только рака за плетень не на-води.
   Феликс Эдуардович чётко отрапортовал о проведённых и готовящихся к проведению мероприятиях.
   И умолк в ожидании дальнейших инструкций.
   - Так... - брови полковника многозначительно поползли вверх. - А не чересчур ли большое значение вы там придаёте этому кулону? Ну, перепутали адресата, передали не тому, кому следует. Что в этом такого?
   - Ничего. Но на мой взгляд это подозрительно.
   - Чем?
   - Вещь стоит больших, я бы сказал, огромных денег...
   - Откуда ты знаешь?
   - Сам держал в руках.
   - И определил на глаз стоимость? Да тебе не у нас, а в ломбарде надо работать. - полковник пустил густой клуб дыма. - Оценщиком. - и коротко хохотнул. - Это я сострил!
   - Я догадался.
   - Выходит, ты пока особой активности не проявлял?
   - Нет. Решил подождать развития событий. Но у меня всё на контроле. Хотя, может, мне бы надо?..
   - Не надо, поверь старому службисту.
   - Понятно... А что, если?..
   - Не стоит. Это же сплошной авантюризм приключается.
   - Тогда у меня есть предложение.
   - Какое?
   - Отправить девушку в местную командировку куда-нибудь в область и поглядеть, что из этого выйдет.
   - Где это ты нашёл в области пограничников?! - Опарышев посмотрел на майора, как на редкое насекомое. - Таких моментов я не то, что не помню, а даже не припоминаю.
   - А учебный центр в Барханах?
   - Тоже верно. - Михаил Илларионович сделал глубокую затяжку. - Раз ты взялся за эту операцию, то и действуй сме-лее! Проявляй, так сказать, инициативу с места.
   - Есть.
   - Что ж, желаю удачи.
   - Спасибо. Я могу идти?
   - Свободен.
   Дикобразов отдал честь и вышел из кабинета.
  
  
   Резвова и Соловейчик бродили по фойе, рассматривая фотографии исполнителей на стенах.
   Ценители классического искусства демонстрировали друг перед другом наряды, ревниво оглядываясь по сторонам и желчно поджимая губы, если их туалеты оказывались беднее.
   А если они оказывались богаче - наоборот, расплывались в довольных улыбках.
   Ирина зацепилась взглядом за забавную пару, разговари-вавшую у входа в зал, указала на неё подбородком Карине:
   - Посмотри.
   Та проследила взгляд курсанта.
   Экзальтированный молодой человек млел от присутствия спутницы в ядовито-салатном платье.
   Её лунообразная физиономия с несколькими слоями белил и румян у любого трезвого человека могла вызвать лишь омерзение своей вульгарностью.
   Но "Ромео", очевидно, уже дошёл до той степени желания женщины после долгого воздержания, когда самая отврати-тельная кажется писаной красавицей.
   Даже такая матрёшка!
   - Согласись, она чем-то напоминает солнце. - усмехнулась лейтенант.
   - Чем?
   - Да тем, что горяча, как оно! От неё же идёт пар!
   Курсант присмотрелась.
   У барышни от царящей жары в фойе действительно па-рило под мышками, а по лифу платья, там, где к нему вплотную прилегал пышный бюст, расплылось мокрое пятно от пота.
   - Оригинальная дама.
   Прозвучал третий звонок.
   Они вместе со всеми направились в зал, не подозревая, что Мухоморская постоянно находится от них в пределах видимости.
   Как и Вермутенко с Отсосинским.
   Резвова нечаянно оступилась и, пошатнувшись, чуть не упала, если бы не милиционер, заботливо подхватившая её сзади под локоть.
   - Осторожно!
   - Спасибо! - растроганно поблагодарила генеральская дочь.
   Она не заметила, как подруга бросила короткий острый взгляд на цепочку, на которой висел золотой кулон.
  
  
   Разгильдяева страдала на суточном дежурстве.
   От нечего делать и лишь бы хоть чем-нибудь занять себя она включила портативный телевизор, где на экране какой-то жирный мужик в очках со всклокоченной бородой вещал в объектив с истовостью непризнанного гения:
   - Уважение - это когда для того, чтобы поприветствовать человека, вытаскиваешь из ушей оба наушника. А если выключаешь плеер - то это уже любовь!
   К ней подошла заспаннаяТрезвых, перед самым концом службы принявшая на ход ноги и безмятежно уснувшая в кабинете из-за перегрузки организма:
   - Алка, ты же собиралась брать больничный!
   - Увы, Олечка, мои дни сочтены! Мне устроили театр дра-мы имени комедии и выписали, даже не став оформлять бюл-летень!
  
  
   Раздвинулся тяжёлый бархатный занавес вишнёвого цвета с вытканной на нём золотыми нитями лирой.
   На сцене в Кремлёвской палате на скамье у детально про-рисованного окна исходила потом Ксения Шуйская в тяжёлом парчовом одеянии.
   На переднем плане так же мужественно задыхались в бо-ярских костюмах двое известных по телесериалам актёров, изображавших главного героя и его наперсника - Галицкого князя Георгия.
   Последний пытался втолковать Лжедмитрию свою мысль, но судя по тону, думал не о том, чтобы его поняли, а как бы поскорее отыграть эпизод и поскорее скинуть с себя обла-чение:
   - Но всенародное устроится блаженство:
   Удобно в свете сём ему же одному,
   Ласкательно и то величью твоему!
   Самозванец, он же вечный муж главной героини во всех появляющихся на телеэкранах детективных и мелодрама-тических с налётом историчности отечественных мыльных опер, тоскливо посмотрел в зал, явно пробуя привести в по-рядок мозги, размягчённые духотой.
   Наверно, ему это удалось, иначе он не смог бы выжать из себя ни слова:
   - Блаженство завсегда весьма народу вредно.
   Богат быть должен царь, а государство бедно.
   Ликуй монарх, и всё под ним подданство стонь!
   Всегда способнее к труду нежирный конь,
   Смиряемый бичом и частою ездою
   И управляемый крепчайшею уздою!
   Ирина посмотрела на зрителей.
   Сидевший через проход от неё слушатель, на чьём лице оставили следы все испытанные им в жизни страсти, нервно подёргивал себя за мочку уха.
   И, похоже, мечтал лишь об одном, - чтобы поскорее за-кончился спектакль.
   Она осторожно скосила глаза налево, на соседку, которая чуть ли не рыдала от переизбытка чувств.
   Однако девушке был не понятен её восторг, заставивший остро почувствовать собственную ущербность.
   - Способствует трудам усердье и закон. - механически тарабанил текст Георгий. - Самодержавию к чему потребен он?
   - Узаконения монаршьи - царска воля! - Дмитрий не выдержал и принялся обмахивать багровое лицо полой длин-ной ферязи.
   Ксения уткнулась лбом в рисованное окно и, похоже, ли-шилась чувств.
   Хорошо, если вообще не переселилась в мир иной.
   - Самодержавие - России лучша доля,
   Мне думается, где самодержавства нет,
   Что любочестие, теснимо, там падёт:
   Вельможи твёрдостью на подчинённых дуют,
   А подчинённые на гордых негодуют.
   Благополучна нам монаршеска держава,
   Когда не бремена народу царска слава.
   И ежли властвовать ты будешь так Москвой,
   Благословен твой век и трон России твой!
   Польский ставленник страдальчески взглянул на собрата по сценическому ремеслу и начал звереть прямо на глазах:
   - Я слышу таковы нередки женски басни.
   Сияй, Москва, или навек угасни,
   Пускай живут мои народы в ней стеня;
   Не для народов - я, народы - для меня! - он вскинул вверх в экстазе руки.
   И подпрыгнул на месте от испуга.
   От того, что Ксения с невообразимым грохотом рухнула наконец на сцену и разлеглась на ней в позе выкинутого из салуна пьяного ковбоя.
   Соловейчик давилась от смеха рядом с Ириной.
   Высокая трагедия превращалась из-за духоты в препош-лейший фарс...
  
  
   Цветкова с выражением полного безразличия на лице вылезла из милицейской машины и вошла в фитнесс-клуб "Афродита" с вывеской в виде изящного женского силуэта на жёлтом фоне.
   В приёмной, которую оживляли живые цветы в керами-ческих горшках на фигурных металических решётках, украша-ли высокие зеркала и мозаичные панно из-за стола в форме подковы ей лучезарно улыбнулась российский аналог Ме-рилин Монро с безупречно нарисованным лицом:
   - Чем могу помочь?
   - Мне нужен Виктор Редькин.
   В глазах дивы что-то неуловимо изменилось.
   Военная форма произвела должное впечатление, и сер-жант приобрела новый статус - была уценена, как вещь, не пользующаяся особенным спросом.
   - Вам назначено?
   Людмила кивнула, едко усмехнувшись.
   Если бы она записалась на консультацию к инструктору по аэробике, на него пришлось бы объявлять всероссийский розыск.
   Он несколько лет игнорировал вызовы в военкомат, при-сылая оправдательные документы, почему не являлся - бо-льничные листы, командировочные предписания, даже вы-зовы в суд в качестве свидетеля, истца или ответчика.
   Но рано или поздно райская жизнь заканчивается.
   Раз гражданин Редькин не идёт в Прибрежный, значит Прибрежный идёт к нему.
   Похоже, живая кукла нажала кнопку вызова, иначе бы из глубины освещённого мягким светом коридора не вышел охранник в костюме и галстуке:
   - Проводите посетительницу к Витьку. - "Монро" утра-тила к Цветковой всякий интерес.
   А инспектор проследовала в маленький кабинет с аква-риумом с вислохвостыми рыбками, где находился высокий, коротко стриженый молодой человек двадцати четырёх лет с тонкими губами.
   - Ну здравствуйте, Виктор Иванович. Вот мы с вами наконец и встретились. - сержант протянула ему повестку. - Не советую мерзкие гадости творить, я здесь не одна. Вы же не хотите вступить в конфликт с нашей доблестной мили-цией?
   Редькин смотрел на неё с видом члена общества трез-вости, которого вынудили работать официантом в распи-вочной.
   - Вам ручку дать расписаться или у вас своя имеется?
  
  
   Мухоморская ехала в одном вагоне с Ириной и Соло-вейчик, когда они возвращались домой на метро из театра.
   В соседнем за ними бдительно следили Вермутенко и Отсосинский.
   Время было позднее, и пассажирские сидения оказались занятыми примерно наполовину.
   Кто-то дремал, слушал через наушники музыку, кто-то чи-тал, подтверждая тем самым, что Россия наиболее читающая страна в мире.
   Однако Резвова предполагала, увлечение книгой в об-щественном транспорте свидетельствует лишь о том, что, благодаря ей, читатель делает вид, будто не замечает стоя-щего перед ним пенсионера и потому не уступает место.
   От нечего делать, она прислушалась к разговору двух мо-лодых женщин.
   - Боюсь, мы с мужем слишком строго воспитываем нашего сына.
   - Почему ты так думаешь?
   - Да вчера водила его записываться в садик, и он сказал воспитательнице, что его зовут Серёжа Заколебал.
   Курсант искренне посочувствовала бедному мальчику и шагнула к выходу:
   - Карина, пока! До завтра!
   - Счастливо!
   Лана вышла следом за генеральской дочкой.
   А за ними на расстоянии двигались к экскалатору люди Фантомасова.
  
  
   Цветкова с распущенными по плечам волосами села на колени к мужу, смотревшему на диване телевизор, долгим поцелуем впилась ему в губы, заслонив собой экран:
   - А ты помнишь, как в "Основном инстинкте" Шэрон Стоун в полицейском участке ножку перекидывала?
   - Ну?
   - Это ты помнишь! А то, что у нас сегодня годовщина зна-комства, забыл!!
  
  
   Над городским прудом светила полная луна.
   Нежно серебрились кроны лип, среди которых отчётливо выделялась на тёмном фоне одна - двухголовая.
   - Может, отнимем кулон прямо сейчас? - подал идею Вер-мутенко, следуя за Ириной по берегу.
   - Прекрати ерундой баловаться. Тебе шеф приказ на это давал?
   - Нет.
   - То-то и оно. - Отсосинский с досадой бросил окурок сигареты в урну. - Глаза раскрой! Сколько полуночников на улице! Давно в ментуре не светился?
   - Но!..
   - Нам сказано, проводить её до дома, вот мы и прово-жаем.
   - Я тебя умоляю, не делай лицо под цвет своего лица. Шеф говорил же, действовать по обстановке!
   - Ты совсем тупой? До тебя с первого раза не дошло, что свидетели нам ни к чему?
   Они замолчали, как семейная пара, которая за празднич-ным столом ловко скрывает произошедший накануне скандал.
   И продолжили спокойно идти за девушкой.
   Пока к генеральской дочке не подкатилось колобком лицо кавказской национальности и, восторженно причмокивая, по-шло за ней.
   - Вах, вах, какой дэвушка! Какой фигура, какой талия, бёд-ра... Вот толька ногы не на мэсте!
   Курсант остановилась.
   Потому как терпеть не могла нахалов, особенно с гор, во-спринимая их не иначе, как говорящих обезьян, но этот за-интересовал её своей речью.
   И она обернулась:
   - И где же должны быть мои ноги?
   Ценитель красоты показал на собственные плечи:
   - Здэс!
   - Как я его понимаю... - вздохнул Юрий, прикладываясь к плоской четвертинке водки. - Мне ведь тоже нравится стук женских каблуков... - он испустил ещё один вздох. - У меня за спиной в постели друг об друга...
   - Дебил! - прошипел Велимир.
   А товарищ с Востока нагнал Резвову, ухватил за запястье, притягивая к себе:
   - Дэвушка, давай пагаварим, да?
   Практикант резко подалась в сторону:
   - Слышь ты, тебе не кажется, что в данном случае ты пре-высил предельные границы пространственного континиума?
   - Чего?! - кавказец в жизни не слыхал таких слов и поэтому остановился, словно наткнувшись на невидимую стену.
   - Руки убрал, горный козёл, быстро! - тоном и голосом старшины перед строем на плацу приказала Ирина.
   А чтобы побыстрее дошло, от души врезала наглецу коле-ном между ног, выполнив задачу Мухоморской, которая раз-рывалась между желанием помочь и нежеланием рас-шифровываться.
   Тот впал в неописуемую эйфорию.
   И от избытка чувст даже затянул на одной ноте песню без слов, обращаясь непосредственно к асфальту, на котором присел на корточки.
   Отсосинский дал девушке отойти на несколько шагов и ткнул в бок Вермутенко:
   - За мной!
   Когда они подошли к певцу, тот по-прежнему был скорчен в две погибели, пытаясь осторожно вдохнуть.
   - Носом дыши. - посоветовал ему референт Фантомасова.
   И ногой в челюсть отправил горного дон Жуана на седьмое небо, откуда несколько позже его возвратили па-трульные постовой службы, снявшие неудачливого ловеласа приличное вознаграждение за обслуживание.
   - Ты же видел, как этот чернозадый пытался её ограбить? - спросил Велимир.
   Синедарец кивнул, подтверждая.
   А что ему оставалось делать?
   Шеф едва ли положительно оценил их джентльменский по-рыв...
  
  
   Идеалян переживала за главную героиню отечественного сериала, которая, обернувшись ведьмой, мстила подлому ли-тературному критику, не оценившему гениальность романа, написанного её любовником.
   Летая на швабре, та с упоением крушила чужую квартиру, предварительно устроив в ней пародию на вселенский потоп.
   Раздался звонок в дверь.
   Недоумевая, кто бы это мог быть, Марианна пошла откры-вать.
   На лестничной площадке в изрядном подпитии пошатывал-ся тип в шляпе со сбившимся набок галстуком.
   - Это ты давала? - он показал объявление о знакомстве, собственноручно набранное сержантом на компьютере.
   - Да...
   - Так вот! - незнакомец поднял вверх указательный палец. - Я пришёл тебе сказать, чтобы ты на меня не рассчитывала!
  
  
   Изучая материалы по кулону, Двоекуров совсем забыл о существовании Вермутенко.
   Вспомнил о нём лишь сегодня утром, когда не обнаружил на рабочем месте в магазине.
   Дома курьера тоже не оказалось.
   Куда он мог запропаститься?!
   Константин Аркадьевич набрал номер Фантомасова:
   - Привет, Марк Давидович. Я тебя не разбудил?
   - Нет, мой дорогой, я рано встаю. Возраст, знаешь ли, да и бессонница замучила.
   - Сочувствую и понимаю. У меня тоже бывает так, что до утра не уснуть! И никакие таблетки не помогают...
   - Попробуй стакан водки или лучше два! Я лишь так и ле-чусь!
   - Обязательно попробую. Но я к тебе не за этим!
   - А что такое?
   - Ты о моём парне не в курсе? Давно должен был верну-ться, а его нет и нет.
   - Так и должно быть. Он у меня.
   - На кой он тебе сдался?
   - Профукал твой кулон, потому я его и задержал.
   - Что ты такое говоришь?!
   - Либо я чего-то не понимаю, либо не понимаю вообще ничего. Но твой козёл отдал вещь в чужие руки. И пока не вернёт обратно и не отдаст мне, я его не выпущу!
   - Господи, Боже мой!
   - Вот тебе и Господи! - голос олигарха смягчился. - Да ты там сильно не переживай! Я контролирую ситуацию и через два-три дня жук будет у меня. Как только получу, сразу тебе отзвонюсь! Бывай!
   В трубке Двоекурова послышались короткие гудки.
  
  
   Арнольд Иванович просматривал свежие газеты в своём кабинете.
   Ему весьма понравилось объявление, подсказавшее, как можно справиться с непоседливым и взбалмошным внуком, не дававшим спокойно жить ни родителям, ни деду с бабкой:
   "Новая конфета "Капризка". Её дают непослушным, ка-призным детям, чтобы те подольше помучались, пытаясь раз-жевать твёрдую конфету. И в доме на некоторое время воца-ряются тишина и покой".
   Нет, он не убивал время, а получал, так сказать, текущую информацию.
   Пока не зазвонил телефон.
   - Майор Метеоров.
   - Здорово, Иваныч! - послышался в трубке бодрый голос куратора из управления.
   - Здравия желаю, товарищ полковник!
   Пограничник тоскливо посмотрел на лежавшую перед ним "Комсомольскую правду" - Опарышев отличался удивитель-ной способностью обозначать своё присутствие в самое не-подходящее время для этого время.
   - Как здоровье, как служба?
   - Порядок, товарищ полковник.
   - Чудесно, коли так. Я что тебе звоню? Можешь выделить мне после обеда одного человечка для местной командировки на сегодня и завтра?
   - Попробую.
   - Хочу тебя спросить.
   - Спрашивайте, товарищ полковник, я удовлетворю ваше желание.
   - У тебя же, говорят, практикантка появилась?
   - Так точно. - майор насторожился, как мышь, уловившая запах кота.
   - Тогда не тяни кота за фантик и подошли её ко мне к че-тырнадцати нуль-нуль. Лады?.. Ведь один чёрт от неё толку мало...
   - Слушаюсь.
   - Ну, будь!
   Метеоров повесил трубку.
   Что бы это значило?
   О практиканте тёзка Кутузова вполне мог знать по отчётам, но почему выбрал именно её, а не, скажем, лейтенанта Тонко-сумову или старшего прапорщика Февралёву?
   Чем ему приглянулась Резвова?
   Тем, что является дочерью генерала?
   Избави нас, Боже, от блатных, а от обычных вояк мы как-нибудь сами избавимся!
   Однако, хочешь или нет, а просьбу выполнять придётся.
   Иначе в следующий раз оставленный без надлежащего внимания негласный приказ, пропитанный мёдом для непо-свящённых, выйдет боком.
   Он нажал кнопку селектора:
   - Пригласите ко мне практиканта Резвову!
  
  
   Диареев испытующе посмотрел на сидевшего перед ним призывника в сатиновых трусах по колено:
   - Жалобы на здоровье имеются?
   - Доктор, я весь нервный, издёргался... Не знаю... лицо у меня, что ли сильно интеллигентное? - он зарыдал, как невес-та перед венчанием с нелюбимым женихом. - В подворотнях бьют, в транспорте хамят, из очереди выпихивают!..
   Николай Викторович встал из-за стола, подошёл к молодо-му человеку:
   - Так, внимательно следим за молоточком глазами... - он замахнулся на рефлекторно попытавшегося защититься парня. - Не надо руками закрываться! Не надо!!
   - Ой! - будущий защитник Отечества схватился за ушиб-ленный лоб.
   - Извините, не смог удержаться. - эскулап вернулся на место. - Просто у вас такое лицо, что можно делать всё, что угодно!.. Ничего, я вам выпишу курс клизмотерапии, как рукой снимет!
  
  
   Проходя по залу ожидания, Соловейчик наткнулась на ве-ликовозрастного балбеса с букетом роз, основательно при-нявшего внутрь "огненной воды".
   Она присела рядом с ним:
   - Дыхните.
   Парень дыхнул, чуть было не завалившись на лейтенанта:
   - Пж-жалста...
   - А ещё раз?
   - З-зачем?
   - Очень запах понравился.
   Заметив дефилирующий неподалёку патруль, Карина ма-хнула ему, подзывая, рукой.
   Два сержанта, поигрывая дубинками, вразвалочку прибли-зились:
   - Товарищ лейтенант?..
   - Взгляните. - милиционер кивнула на владельца букета. - Он настолько пьян, что лыка не вяжет.
   - Это ни о чём не говорит. Я и по трезвости его связать не могу.
   Но всё же увели "алика" от греха подальше.
   Пока тот не сделал чего-нибудь непотребного, способного потянуть на пятнадцать суток.
   Честно выполнив служебный долг перед встречающими, провожающими и улетающими, тем самым не допустив кон-фликта, который мог вполне реально случиться в ближайшем будущем, Соловейчик двинулась к буфету.
   И наткнулась на Ирину с сумкой через плечо.
   - Ты куда?
   - В управление. - курсант улыбнулась непонятно чему.
   - С концами?
   - Да, сегодня и завтра меня не будет. Отправляют в мест-ную командировку.
   - В городе?
   - Пока не знаю! Вернусь, расскажу!
   - Главное, береги себя, не надрывай пуп на службе! - глядя на Резвову, как на Деву Марию, проникновенно поже-лала милиционер, не сводя взгляда с цепочки от кулона.
   Она хотела добавить, чтобы практикант не потеряла дра-гоценность, но не осмелилась высказаться, подумав, что это было бы уже перебором.
   И могло насторожить ни о чём не подозревающую погра-ничницу, быстрым шагом направившуюся к выходу.
  
  
   Подперев рукой щёку, Разгильдяева смотрела в окно каби-нета.
   При этом у неё был взгляд грешницы, увидевшей рай, в который ей, к сожалению, не дано войти:
   - Чем больше спишь, тем больше спать охота. Чем дольше ешь, тем чаще аппетит приходит. И только со службой всё как-то не так.
   - Ты про что, как муха об стену? - повернулась к ней скуч-ная, будто ненастная погода, Трезвых.
   Алла разложила на столе веером денежные купюры:
   - Про то, что аванс внушает надежду, а получка её уби-вает.
  
  
   Выйдя из здания аэропорта, Ирина двинулась вдоль фа-сада, на ходу доставая мобильный телефон:
   - Вадим?.. Привет. У меня появился новый фильм на DVD. Как бы его переписать?.. Да хотелось бы побыстрее... Где?.. А во сколько?.. Спасибо, до встречи.
   Она машинально прошла несколько шагов вперёд и замер-ла при виде двух доберманов ростом с новорожденных сло-нят, с вожделением взиравших на неё.
   Хотя курсант любила животных, но становиться их обедом решительно не желала.
   И в то же время не знала, как этого избежать, опасаясь делать резкие движения, чтобы не спровоцировать псов на нападение.
   Девушка знала, что все люди смертны, но никогда не могла себе представить, что её смерть окажется настолько ранней и неприглядной.
   Помощь пришла оттуда, откуда не ожидалась.
   - Тяв! Тяв! Тяв!
   Неопределённого цвета болонка высотой в холке не боль-ше трёх вершков от земли яростно подскочила к огромным собакам.
   И случилось непредвиденное.
   Поджав хвосты, чудовища, поскуливая, сбежали от псинки.
   - Что, девушка, испугались? - участливо поинтересовался интеллигентного вида пенсионер.
   - Как ей это удалось? - Резвова приласкала четвероногую спасительницу, победно сверкнувшую на неё глазом из-под длинной чёлки.
   - Не могу ручаться, но, мне показалось, те два монстра приняли мою Жюли за лающую лягушку и побоялись с ней связываться!
  
  
   Соловейчик зашла с обратной стороны киоска, торговав-шего печатной продукцией, набрала номер Фантомасова на своём сотовом.
   Её постигла неудача.
   Разрядился аккумулятор, и телефон отказался выполнять заложенные в нём функции, превратившись на время в беспо-лезную вещь.
   В поисках выхода из ситуации она оглядела терминал.
   И наткнулась взглядом на сына с отцом, державшим в руке "Нокию".
   - Папа, а кто такой эльф?
   - Ну-у, знаешь, такой маленький, с крылышками, летает...
   - Кровь сосёт?
   Ответа на вопрос ребёнок не получил, его родителя от-влекла милиционер:
   - Простите, вы не разрешите звякнуть с вашего мобиль-ного? Мой, как назло, сдох...
   - Конечно, лейтенант, пожалуйста.
   - Спасибо. - отойдя немного в сторону, Карина связалась с хозяином. - Марк Давидович? Здравствуйте. Я вас беспокою по важному делу... К сожалению, воздух у нас не очень тот, который вам хотелось...
   Фантомасов вошёл в комнату, где перед экраном домаш-него кинотеатра потягивали пиво Отсосинский и Вермутенко:
   - Подъём, орлы! Объявляю вам неожиданную тревогу! Звонила Соловейчик. Объект направляется в местную коман-дировку. Ваша задача пристроиться к ней в хвост и изъять кулон с наименьшим шумом, инсценировав обычное уличное ограбление. Ясно?
   - Чего ж тут непонятного? - удивился синедарец.
   - Тогда какого лешего сидим? - шеф выключил киноцентр. - Действуйте!
   Морзянкин нашёл Ирину на берегу пруда, где она кормила булкой уток.
   - Приветик. Что за спешка?
   - Меня отправляют в командировку.
   - Знаю. Это тебя Дикобразов сосватал с моей подачи.
   - Зачем?
   - Убедиться, не тянется ли за тобой хвост.
   - Что-то я его пока не замечала.
   - И зря, милочка моя! Мой человек и сейчас за тобой бдит.
   - Издеваешься?!
   - Вовсе нет. Посмотри на крайнюю справа от нас скамейку. Что там видишь?
   Ирина бросила взгляд через плечо.
   Лейтенант Шмокодяев внимал плееру, покачивая головой в такт только ему слышной через наушники музыке и казался полностью в неё погружённым.
   - Завтра он тоже будет со мной?
   - Не он, но обязательно будет. - чекист был загадочен, как сфинкс.
   Он взял у курсанта кусок булке, подбросил его поближе к той утке, которую отпихивали от угощения наиболее предпри-имчивые подруги.
   - Что ты улыбаешься? Разве я похож на Петросяна?
   - А те двое, что кого-то ждут, тоже твои?
   Старший лейтенант пригляделся к Вермутенко и Отсосин-скому, увлечённо игравшим в шахматы.
   - Я их впервые вижу.
   - А я, будто бы, с ними уже сталкивалась. Правда, было темно и потому не могу точно сказать...
   - Давай-ка я провожу тебя до дома.
   - Считаешь, не смогу отбиться?
   - Сможешь, но у меня насчёт тебя строгие инструкции. - Вадим подал ей руку, помогая подняться. - Когда войдём в подъезд, отдашь мне кулон.
   - Для чего?
   - Мы сделаем с него копию, чтобы спокойно изучить... Не просто же так тебе его передали...
   Двигатель "Оки" Полушкиной заглох на перекрёстке, соз-дав пробку и вызвав нетерпеливые гудки ехавших за ней авто-любителей.
   Пару раз упомянув чью-то мать, с которой она вступила в интимную связь, пограничница вылезла из автомобиля.
   Нацепив на лицо выражение человека, с рождения стра-дающего болезнью Дауна, сержант, подражая лёгкой танцую-щей походке манекенщицы приблизилась к стоящей за ней машине:
   - Молодой человек, - сержант с много чего обещающей улыбкой наклонилась к уставившемуся на нее водителю, - посмотрите что у меня там с авто, а я пока за вас поби-бикаю...
   Фантомасов, как добрый дедушка, недовольный продел-ками внуков, укоризненно покачал головой, глядя на стоящих перед ним Вермутенко и Отсосинского:
   - Получается, дали девчонке спокойно уйти?
   - Не могли же мы при свидетеле! - обиделся Велимир. - Сами же говорили, брать без шума!
   - Черт бы побрал того парня! Откуда он вообще взялся?! - олигарх не дождался объяснений и завёлся ещё больше. - А вдруг она завтра оставит кулон дома?
   - Днём раньше, днём позже. - подал голос Юрий.
   - Ты бы вообще заткнулся! - вызверился на него Марк Давидович. - Что смотришь на меня исподлобья бровей? Из-за кого в дерьме сидим?!
   Синедарец сник, сделавшись ниже ростом.
   - Шеф, мы завтра постараемся...
   - Да уж! Я не могу ждать вечно, сто хренов вам каждому в задницу!
  
  
   Жена растолкала Диареева, хрюкавшего во сне недоре-занным хряком:
   - Мне холодно!
   Он встал, принёс ей второе одеяло, проклиная тот день и час, когда в его дурную голову пришла бредовая идея же-ниться.
   Николай Викторович лёг и начал проваливаться в сон, но супруга выдернула его из объятий Морфея, как пробку из бутылки вина:
   - Мне жарко!
   Если бы она могла знать, что он о ней думает, открывая окно в спальне, эскулап немедленно превратился в горстку золы.
   - И ещё я хочу мужчину!
   Проктолог сдержался с неимоверным трудом и постарался придать голосу как можно больше нежности и ласки:
   - Тебе что, здесь на блюдечке поднести, чтобы это тут на подносе было? - не услышав вразумительного ответа, он пояснил. - Дорогая, где же я в два часа ночи найду мужчину?!
   Лейтенант Кастратов сидел с раскрытым толстым жур-налом спиной к движению рейсового автобуса, время от времени поднимая глаза от текста на Ирину, словно боялся, что она исчезнет, как привидение.
   Та беззаботно смотрела в окно на убегающие назад ели и сосны.
   А через два ряда от девушки Вермутенко и Отсосинский изображали дачников, не имея понятия о том, что на два десятка километров поблизости от конечной остановки "Бар-ханы", куда ехала курсант, нет ни одного садоводства.
   И цивилизованного лесничества, кстати, тоже!
   К счастью или к несчастью, но никто из четверых этого не знал, а водитель, с подозрительным удивлением косившийся из кабины на Юрия с Велимиром в счёт не шёл.
   Из предосторожности, чтобы не быть узнанным, синедарец изменил внешность, и теперь потел в накладной бороде из на-туральных волос.
   Референту Фантомасова повезло больше.
   Он лишь затолкал за обе щеки комочки из ваты, округлив своё овальное лицо.
   Генеральская дочь отвела взгляд от придорожной расти-тельности, прочитала предупреждающую надпись над шофёр-ской кабиной "Пассажир! Молись молча, не отвлекай води-теля!" и сделала соответствующий вывод о его умении крутить баранку на просёлках области.
   Практикант хотела было вернуться к созерцанию природы за окном, однако её отвлекла девочка, болтавшая ногами на переднем сидении рядом с мамой в камуфляже, увлечённо занимавшейся макияжем и не обращавшей внимания на дочку.
   Та дёрнула родительницу за рукав:
   - Мама, филин - рыба или птица?
   - Отстань, не мешай.
   - Ну, скажи, рыба или птица.
   - Рыба, рыба! Не мешай.
   - А почему она сидит на дереве?
   - Потому что сумашедшая. - мать подвела губы, удовлет-ворённо глядя на себя в карманное зеркало.
   Автобус начал заметно сбавлять ход, выруливая на посел-ковую площадь:
   - "Барханы"! Конечная! - объявил водитель.
   Пассажиры стали готовиться к выходу.
   Морзянкин ждал Дикобразова под красным тентом летнего кафе с кружкой разливного пива.
   - Семнадцать. - сказал майор, опускаясь в пластиковое кресло.
   - В каком смысле?
   - В смысле пароля. В моём детстве был очень популярен фильм "Тайна двух океанов". Там у шпионов был пароль "семнадцать".
   - А-а...
   - Ага. А ты, я смотрю, жаден, дружище. Мог бы и мне пивка заказать.
   - Я подумал, вдруг вы чего другого захотите...
   - И что? Тебе бы больше досталось. - Феликс Эдуардович подозвал к себе сухопарую официантку с бутылочнообраз-ными ногами. - Сто грамм водки и яблочный сок. - подождав, пока та отойдёт, он усмехнулся, кивая ей вслед. - А ведь тоже, пожалуй, трахаться хочет. - и тут же стал серьёзным. - Докладывай.
   Вадим положил на столик несколько фотографий.
   - Что это?
   - Если я не изменяю своей памяти, то два типа, которые постоянно находились около Резвовой. Я показывал снимки лейтенанту Мухоморской, она их уверенно опознала.
   - Получается, ловля на живца удалась?
   - Пока рано говорить, но, считаю, интерес к Ире опре-делённо проявился. - старший лейтенант помолчал, выжидая, когда официантка подаст майору заказ и удалится. - Было бы здорово пробить этих господ по нашей базе данных. Кто они, откуда, чем занимаются?
   - Это не проблема. Сегодня же подам запрос. - особист запил водку соком. - И будем надеяться, если у нас на них ничего нет, то у "младших братьев" найдётся.
   - По лейтенанту удалось что-нибудь узнать?
   - Имеешь в виду Соловейчик? - Дикобразов поднёс си-гарету ко рту. - Обычный мент, ни в чём таком не замешана. У их службы внутренней безопасности к ней претензий нет.
   - И тем не менее она мне не нравится! Чую, неспроста она появилась около курсанта.
   - Время покажет, прав ты или нет...
   - Может приставить к ней "топтуна"?
   - На каком основании? У тебя всё ко мне?
   - Нет. - Морзянкин положил на столик кулон. - Прошу санкции на изготовление копии и проведения экспертизы.
   - Если бы у бабушки был хрен, она бы дедушкой звалась и поимела всю деревню! Однако, молодец, опередил меня бу-квально на пару секунд! - восхитился старший товарищ. - Я и сам хотел это тебе предложить! - он спрятал драгоценность в карман джинсов. - Расходимся по одному. Я - первый.
   Когда майор ушёл, Вадим вылив себе в пиво недопитую им водку и, лихо расправившись с "ершом", направился в противоположную от начальника в сторону.
   Надо же ему было как-то отметить полученную от началь-ника похвалу.
   Водитель рейсового автобуса вылез из кабины, закурил папиросу и галопом подскакал к патрулю, охлаждавшемуся подтаявшим мороженым около коммерческого ларька.
   - Здорово, Семён! - пожал он руку краснолицему толстому прапорщику, лизавшему длинным языком вафельный ста-канчик.
   - Здорово.
   - Дело к тебе...
   Контрактник с зелёным верхом на фуражке скосил на него мутные, как у дохлой рыбы, глаза:
   - Говори...
   - Глядь туда! - шофёр показал кривым грязным пальцем на Вермутенко с Отсосинским, переходящих поселковую площадь вслед за Ириной и Кастратовым.
   - Ну и хрена ли?..
   - На местных не похожи.
   - Может, в гости к кому приехали?
   Автобусник захохотал, как безумный:
   - На ту сторону? В учебку? А чего ж тогда без сумок? И не спрошали как пройти? - он затоптал окурок. - Я их ни разу сюда не возил, чтоб они дорогу прознали!
   Прапорщик оглянулся на своих солдат, блаженствовавших в тени:
   - Чего тебе от меня надо?
   - А вдруг - шпиёны?
   - Скажешь тоже!
   - А ты проверь на всяк случай!
   Пограничник подумал и отдал приказ патрульным:
   - Подъём, сынки! За мной! Пойдём нести свой воинский долг!
   Дружба между армией и народом вполне искренняя, пото-му как всегда прагматичная.
   Оттого трое военных гончими по следу побежали за лю-дьми Фантомасова.
  
  
   Полковник Каттанин за прошедший год прочно вжился в кресло военкома Прибрежного.
   РВК твёрдо держался в списке середняков - не подни-мался на высоту, но и не спускался на дно.
   В общем, его служба протекала ровно - без взлётов и падений.
   Особенно не хвалили, но и не ругали за допущенные промахи, которые случаются со всяким.
   Он нажал кнопку на девайсе селектора:
   - Начинаем оперативное совещание. Капитан второго ранга Угрюмова?
   - Есть!
   - Капитан Ростовцева?
   - На месте.
   - Лейтенант Молодцова?
   - Я.
   - Старшина второй статьи Трезвых?
   Сквозь лёгкий треск и шум помех пробился недовольный голос Ольги:
   - Эх, Алка, задолбала меня служба, аж жить не охота! Башка с вечера восьмиугольная, во рту - настоящая кошачья уборная! - жалуясь на здоровье, она так увлеклась своими страданиями, что, нажав клавишу, забыла её отпустить. - Похмельнуться, что ли?
   Правильно утверждают знающие люди, что ответ на вопрос: "Ваш любимый напиток утром?" - сильно зависит от того, нужно ли идти на работу или нет.
   Морячка являлась тому ярким примером.
   Военный комиссар с переменным успехом пытался боро-ться с пьянками в служебное время и тем самым сильно озлобил её в течение года.
   Потому что ей приходилось скрываться от него по углам.
   И тщательно зажёвывать принятое внутрь, чтобы отбить запах.
   А это любого нервирует.
   А постоянный стресс в России издавно снимается только водкой...
   - С дуба рухнула? - патетически воскликнула Разгиль-дяева. - Сейчас полкан вызовет по матюгальнику на бала-болку!
   - Да пошёл он!
   - Трезвых?! - набатным колоколом прогудел Кирилл Сер-геевич. - Вы опять употребляете на службе самогон, в кото-ром содержится спиртное?! Ваш поступок - удар ниже пояса в спину военной реформе!
   - Да пошёл ты, я сказала!
   - Трезвых!! Оля!! Ответь военкому!! - вклинилась Звездич, пытаясь спасти положение. - И займи рабочее положение!!.
   Ситуация явно выходила из-под контроля.
   - И ты иди туда же вместе с ним! - от души посоветовала Агнессе морячка. - в селекторе послышался скрип выдви-гаемого из стола ящика. - О, Алка, глянь! Заначка!
   - Трезвых!! - секретарь Каттанина взывала к старшине второй статьи, как грешница взывает к Христу, умоляя про-стить ей прегрешения.
   - Хорошо пошла. - Ольга довольно крякнула. - А схожу-ка я за добавкой. Алла, прикрой меня на полчасика!
   - Трезвых! - полковник пришёл на помощь секретарю. - Трезвых, ответьте!
   - Да отвали ты, пень старый! Не врубился, куда тебе идти? Так я ещё раз скажу!
   Возникла зловещая пауза.
   - Я-то, старшина, пойду. Но сначала вы придёте ко мне и покажете дорогу!
   - Бли-ин! Во влетела!!
   В лесу царил жёлто-зелёный полумрак.
   Ирина неторопливо шла по тропинке, а за ней, стараясь не попасться девушке на глаза, параллельным путём бесшумно следовал тенью Кастратов.
   Передвигаясь короткими перебежками от дерева к дереву, он не заметил палой сухой ветки, на которую и наступил.
   Треск от её перелома прозвучал для Сергея пушечным вы-стрелом.
   Ему ничего не оставалось, как слиться с местностью.
   А Резвова, услышав посторонний звук, чисто автомати-чески присела в кустах рядом с тропой, ожидая развития со-бытий.
   И дождалась.
   Лейтенант появился внезапно, застыв в позе крайнего удивления:
   - Куда она делась?
   Его вопрос, заданный самому себе, спровоцировал де-вушку на немедленные действия.
   Её мозг пронзила страшная догадка!
   На неё вышел настоящий хозяин кулона, который охо-тился за ним от самого города и сейчас решил воспо-льзоваться случаем, чтобы любым способом добыть дра-гоценность!
   Генеральская дочь сорванной пружиной от часов вы-прыгнула из укрытия и поставила локтём с сокрушительной силой печать на грудь противника:
   - Ки-я!!
   Взвыв от боли и неожиданности, Кастратов отправился в состояние эйфории, но быстро пришёл в себя.
   Не зря же его учили держать удар!
   Разгневанная фурия - ничто по сравнению с генеральской дочкой в бою!
   Лейтенант этого не знал, поэтому попытался объясниться.
   Но девушка, свалив его на землю и подчиняясь при-родному чувству самосохранения, пережала ему сгибом левого локтя горло, а основанием ладони правой руки темпераментно вы-колачивала пыль из одежды Сергея.
   Ещё совсем немного - и курсант убила бы своего пре-следователя.
   Если бы тот, каким-то неимоверным усилием ослабив её хватку, не прохрипел полузадушенным сусликом:
   - Ира, я вас страхую! Я от Морзянкина!
   Резвова затихла на нём, словно поражённая инсультом.
   - Давно меня так не отделывали. - миролюбиво сказал лейтенант, садясь и потирая шею. - Со многими работал в спарринге, но бой с вами запомнится надолго.
   - Почему же вы сразу не представились?
   - Вы мне и рта не дали раскрыть...
   Но продолжить знакомство в тёплой и дружеской обста-новке им не дали появившиеся Вермутенко с Отсосинским.
   - Сидеть тихо! Не делать резких движений! - скомандовал Велимир, держа правую руку в пустом кармане летнего пид-жака, чтобы создать впечатление наличия там у него писто-лета. - Вы нам не нужны!
   - А что вам нужно? - спросила тоном светской дамы не те-рявшаяся ни при каких обстоятельствах генеральская дочь.
   Она надеялась потянуть время, чтобы выбрать подхо-дящий момент и заставить негодяев осознать всю низость их поведения.
   - Узнаете! - пообещал референт Фантомасова. - Обыщи голубков! - приказал он синедарцу.
   Тот с вожделенной улыбкой пошёл на девушку.
   Однако удача сегодня к нему не благоволила.
   К ним подбежал запыхавшийся патруль, размахивая обна-жёнными штык-ножами:
   - Всем сидеть на местах!! Руки за голову!! Не шевелиться!!
   - Новости спорта! Плохо расчерченная трасса явилась причиной перестрелки между биатлонистами и погранични-ками! - спортивный комментатор на экране телевизора в кафе "Вертеп", куда Соловейчик зашла выпить кофе, улыбнулся столь светло, что можно было подумать, у него только что родился долгожданный первенец.
   - Сделай потише. - попросила Карина бармена.
   Она нервничала, переживая за подельников.
   Удалось им отнять кулон у Ирины или нет?
   Время перевалило за полдень, безвестность становилась всё тяжелее и тяжелее.
   А позвонить Фантомасову и получить справку милиционер не могла при всём желании - не полагалось по табели о ран-гах.
   Оставалось только тупо ждать.
   Молодая женщина попросила прикурить у одной из сидев-ших вместе с ней у стойки стюардесс.
   Та щёлкнула зажигалкой, не прерывая эмоционального разговора с подружкой:
   - ...Ты хорошая хозяйка, поверь мне!
   - Да какая я хорошая хозяйка! - запечалилась сестрицей Алёнушкой у лужи, из-за которой её брат стал козлом, её напарница. - Мужа ничего заставить сделать по дому не могу!
   У милиционера завибрировал телефон.
   - Лейтенант Соловейчик... Как вы сказали, Марк Давидо-вич?.. Ужас, просто ужас!.. Я вас поняла! Немедленно выез-жаю!.. Со службой что-нибудь придумаю...
   Карина почти бегом покинула "Вертеп".
   А за ней выскользнул лейтенант Подлянкин.
   Старший прапорщик Февралёва отшатнулась от дыхнув-шего на неё свежим перегаром таможенника с обритой го-ловой:
   - Мартусик, выходи за меня замуж.
   Саркастически улыбнувшись, она скрестила руки на груди:
   - На дежурстве, друг мой ситный, не шутят. Настоящий шутник шутит только на стороне. Это ты мне сейчас пред-ложение делаешь, потому что пьяный, а как протрезвеешь, так и откажешься от своих слов!
   - Нет! - жених был полон энергии отрицания.
   - Не откажешься? - не поверила ему пограничница.
   - Не протрезвею!
   Марта посмотрела на него с видом неподдельного друже-любия.
   В своё время она закончила садово-парковый техникум, но совсем немного поработав по полученной специальности, сделала вывод - это не для неё.
   Пожалела руки, за несколько месяцев огрубевшие от тесного общения с землёй и рассадой.
   И когда подвернулась возможность надеть форму и при том сидеть в помещении, а не находиться в любую погоду на воздухе, девушка поскорее уволилась и подписала контракт на службу.
   И доросла до нынешнего звания.
   - Намекаешь, чтобы зашла к тебе вечером в гости? - на лице Февралёвой появилась ангельская улыбка.
   - Сделайте честь, сударыня.
   - Если честно, у меня прямо противоположные намере-ния...
  
  
   Морзянкин с нескрываемой иронией разглядывал пере-кошенноё лицо Кастратова, который слегка подёргивал щекой, распухшей после падения на землю от удара Ирины.
   - Что ты вертишься, как белка в мясорубке? Обязательно было выходить на тропу? - спросил старший лейтенант, по-любовавшись на след рукопашной схватки.
   - Я думал, догоню и - сразу обратно, за деревья...
   - Догнал?
   - Так точно...
   - И какого ты мнения о курсанте?
   - Боевая девчонка! Нам подходит!
   - Здесь наши с тобой мнения совпадают. - Вадим размял сигарету. - Так кто ты говоришь были те двое в лесу?
   - Думаю, грабители.
   - Почему так решил?
   - Когда нас выпускали, приехала какая-то милиционерша. Сказала, их давно ищут за грабёж и забрала обоих с собой.
   Морзянкин повернулся к безмолвно сидящему в уголке Подлянкину:
   - Покажи.
   Иван подал товарищу телефон с выведенноё на дисплей фотографией.
   - Она?
   - Определённо.
   - Посмотри следующее фото.
   На экране появилось изображение Отсосинского и Верму-тенко в гриме.
   - Сравни с этим.
   - Сейчас, только возьму мозги в руки. - Сергей принял у начальника снимок, вгляделся. - Они! Хотя изменили внеш-ность, но очень похожи!
   - Тогда что получается? - старший лейтенант пыхнул ды-мом сигареты. - Никакие они не грабители. Вернее, не в том смысле грабители. Их интересовал кулон Резвовой, а вовсе не ваши деньги.
   - Значит, лейтенант тоже липовая?
   - Она-то как раз настоящая. - Иван шмыгнул носом. - Слу-жит в аэропорту с нашим курсантом.
   - И желает с ней подружиться. - хищно усмехнулся Вадим. - Как она узнала о задержании подельников?
   - При мне ей кто-то позвонил, и она сразу сорвалась спа-сать тех двоих. Довезла до города и выпустила.
   - Знать бы, кто с ней связывался. - пожалел об упущенной возможности Морзянкин.
   - А кто эта парочка?
   - Ответить точно смогу лишь через пару часов. - командир группы хлопнул ладонью по столу. - Спасибо, вы свободны. Продолжайте работать по объектам.
   Фантомасов, держа трубку в руке, как товарищ Сталин прошёлся по кабинету, сверля взглядом понурившихся Вели-мира и Юрия:
   - И откуда же там взялся патруль? Отвечайте, а не смо-трите на меня, как свиньи в берлоге!
   - А мы знаем?! - вскинулся Отсосинский. - Пара минут, и кулон был бы наш!
   - Хочется верить...
   Марк Давидович достал бутылку виски, поровну, не глядя, что говорило о большом опыте, наполнил три тонкостенных стакана:
   - Девка вас хорошо разглядела?
   - Мы подошли к ним со спины. - референт взял импортный спиротомицин. - А когда подлетели вояки, ей стало не до нас.
   - Она больше болтала с ними! - синедарец сглотнул слюну, глядя на заветную заокеанскую самогонку. - Дока-зывала, будто везёт в учёбный центр пакет.
   - Да хрен ты с ним, с тем пакетом! - олигарх в пару глотков опустошил стакан, закусив доброй затяжкой. - Меня больше интересует, что за мужик был с ней?
   - Обычный.
   - Он ехал с нами из города. - вспомнил Юрий.
   - Да? - шеф задумался. - А вам не кажется, что он мог быть не случайным человеком?
   - А кем?
   - Да хотя бы охранником!
   - Сомнительно, босс. - Отсосинский покачал головой. - Тогда бы мы заметили слежку.
   - Ты дебилом на свет появился или у меня на службе таким стал? Не думай, будто в органах работают дебилы! Они умеют быть незаметными, уж поверь мне на слово!
   - Да я верю...
   Фантомасов снова разлил виски:
   - Давайте поступим так. Вы оба на пару дней затихаритесь, а я скажу Соловейчик, чтобы она не отходила от кулона ни на шаг...
   Подслушивавший под дверью дворецкий манерно прошёл по коридору, проник в душевую, где отправил Чебурекову SMS с информацией о положении дел с кулоном, за которым столь азартно охотился Марк Давидович.
   С отзывчивыми глазами Христа он проследовал на кухню.
  
   Ирина ждала Морзянкина на троллейбусной остановки, от скуки изучая доску объявлений:
   "Замучаю до смерти любую организацию - письменно, по телефону, а также лично. Оплата по договорённости. Пенсио-нер И.И.Козлов".
   "Милые девушки помогут по хозяйству, постирают, приго-товят ужин, спросят, куда деньги дел, сволочь".
   "Ремонт автомобилей по фотографии".
   "Опытный врач с санитарной книжкой ставит любые диаг-нозы. Излечение болезни под ключ, гадание на медицинском справочнике".
   "Две девушки по цене трёх юношей".
   - Нашла что-нибудь для себя?
   Она вздрогнула от неожиданности.
   - Здравствуй. - Вадим вручил ей пять тюльпанов. - Это тебе.
   - Мне?
   - Сделаем вид, что у нас свидание. - он поцеловал её в щёку.
   - Ну ты наглый! - весело возмутилась сержант.
   - Не ради забавы, а токмо пользы дела для! - старший лейтенант взял девушку под руку повёл по улице. - Не желаешь узнать, кто были те двое нападающих в Барханах?
   - Я и так знаю. Грабители.
   - Если бы. Они ходят за тобой не первый день и работают на некоего Фантомасова Марка Давидовича, олигарха с кри-минальным прошлым.
   - А он-то здесь почему?
   - Их высокоблагородие очень неравнодушен к антиква-риату.
   - Коллекционер?
   - Его привлекают не сами вещи, а их цена, которую можно получить в твёрдой валюте. Кроме, лесозаготовок и строи-тельства сборных дачных домов, Марк Давидович не брезгует контрабандой, переправляя западным друзьям художест-венные ценности. В своё время именно на этом и погорел на пять лет - молодой был, неопытный. Сейчас работает акку-ратно. Мы неоднократно пытались его уличить в незаконных махинациях, но, видит глаз, да зуб неймёт. Формально он чист перед законом.
   - Не понимаю, какую выгоду ему может принести кулон?
   - Пока не представляю. Поэтому я и взял у тебя вещь на экспертизу. Подождём, что выяснится.
   - Подождём...
   Они подошли к небольшому водоёму, в центре которого высилась загаженная голубями статуя кого-то типа в епанче.
   - Присядем? - особист подвёл девушку к скамье.
   - Ты начал рассказывать о двоих в Барханах.
   - Ах да! Первый - Велимир Ольгердович Отсосинский, ре-ферент Фантомасова, выполняющий по совместительству особые поручения шефа. Под судом и следствием не состоял. Привлекался только к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения и появление нетрез-вым в общественном месте.
   - За кем из нас не водятся подобные грехи?
   - Согласен.
   Резвова не отводила взгляда от собаки - помеси таксы с неизвестно кем, выписывающей круги по берегу водоёма, за которой с трудом поспевала стокилограммовая хозяйка в пончо китайского производства:
   - А что со вторым?
   - Личность поинтереснее. Некто Вермутенко Юрий Всево-лодович, уроженец города Синедара, работник антикварного магазина. Подозревался в хищении икон из старообрядческих храмов, но доказательств против него не обнаружилось.
   - Вышел сухим из воды за недостаточностью улик?
   - Точно. Он и есть тот, кто передал тебе драгоценность.
   Курсант погладила подбежавшую к ней таксу, и та доволь-но заурчала, поднявшись на задние лапы и положив передние на колени сержанта.
   - Кутя! - крикнула хозяйка, дёргая за поводок. - Кутя, фу!
   - Простите, - обратилась к ней девушка, - это какая по-рода?
   - Полицейский пёс!
   - А совсем не похож...
   - И не должен. Он из тайной полиции. - владелица рва-нула за поводок. - Кутя, не пачкай тётю и не мешай ей отдыхать! Фу! Я кому говорю?!
   Собака совсем по-человечески вздохнула и, виновато на-гнув голову, потрусила прочь.
   Морзянкин хитро улыбнулся:
   - У меня есть для тебя подарок...
   - В самом деле?
   - Ты же у нас любитель и знаток классической музыки...
   - Да ладно тебе издеваться! - Ирина шутливо стукнула особиста кулаком по бедру.
   - Я серьёзен, как никогда! - с видом торговца, предлагаю-щего покупателю огромную редкость, он всунул ей в руку два билета. - Прошу, мадмуазель!
   - Что это?!
   - Вход на вечер романса в Консерваторию.
   - Мне?!
   - Твоя подруга тебя в театр водила? Пришла пора отбла-годарить лейтенанта. Долг платежом красен.
   - Я не ожидала от тебя такой жестокости.
   - Я и сам не ожидал. Но - дело прежде всего! Поэтому помучаешься вечерок, от тебя не убудет.
   - Садист!
   - И высшей квалификации. Начало завтра, в девятнад-цать часов.
   - А ты уверен, что Соловейчик согласится?
   - Куда она денется?
   - Могут же у неё быть свои дела? Например, личная жизнь?
   - Нет у неё личной жизни! И не выёживайся, я тебя умо-ляю! Скажи "есть" и отдай мне честь! А потом получишь ком-пенсацию за зря потерянное время. - пообещал Вадим тоном змея, искушающего Еву съесть яблоко с древа познания.
   - Какую? - как всякая женщина, поддалась генеральская дочь.
   - Узнаешь...
  
  
   На город наползала ночь.
   Выйдя из джипа, Звездич нежно поцеловала мужчину в белой тройке:
   - Пока!
   - Дорогая, я приглашаю тебя завтра в ресторан.
   - В какой? - она кошечкой ластилась к нему.
   - Выбирай сама.
   Солдатка наконец-то, вроде бы, поймала за хвост так долго ускользавшую от неё птицу Удачи.
   Её спутник отличался щедростью, и она вполне могла стать второй Манерной.
   Главное, как следует зацепиться в кругу обеспеченных мужчин.
   С помощью штампа в паспорте.
   А дальше - посмотрим!
   Лиха беда начало!..
   - Давай сходим в "Бриллиантовый рай"? - предложила Агнесса развязно-манерным тоном балованной дорогой иг-рушки.
   - Э-э-это же ювелирный бутик...
   - Пупсик, не придирайся к мелочам!
  
   Солнечным утром лейтенант Тонкосумова собиралась на службу.
   Из спальни вышел её помятый, словно только из сти-ральной машины, супруг.
   Она надела пилотку и сказала его отражению в зеркале:
   - Дорогой, я не буду спрашивать, где ты был...
   - Ты чудо... - казалось, муж доживал последние минуты.
   - Я даже не стану спрашивать, с кем ты был...
   - Ты золото... - он с трудом сел на пуфик в прихожей, пытаясь дрожащими руками извлечь из пачки сигарету.
   - Но один вопрос я всё же задам. - Альбина вставила ключ в замочную скважину. - Ты теперь всегда деньги на хозяйство будешь оставлять за резинкой моих трусов?!
  
  
   Ирина прилежно выполняла служебные обязанности.
   Пока она листала поданный ей паспорт, его вылетающий во Францию владелец, едва вышедший из школьного воз-раста, рассказывал другу печальную историю любви:
   - Стал я делать ей комплименты, а она мне - пощёчину.
   - Что-то похабное сказал?
   - Вообще молчал. - обиделся на всех женщин разом вы-пускник.
   - Как же ты тогда комплименты делал?
   - Вручную...
   В застеклённую кабинку поста зашла прапорщик Февра-лёва:
   - Как дела, Ириша, справляешься?
   - Так точно.
   - Молодец. Тогда не стану мешать. - она вышла.
   Резвова протянула руку в окошко:
   - Следующий!
   - Пожалуйста! - миловидная блондинка подала курсанту синюю книжицу и опечалилась, обращаясь уже не к генераль-ской дочери. - Представляешь, мне муж так изменяет, так изменяет, что я даже не знаю, от кого у меня дети!..
   Соловейчик принесла подполковнику Пристаевскому бума-ги на подпись, улыбнулась его заместителю с безучастным видом сидевшим у стола начальника.
   Фёдор Михайлович прошёл все ступени служебной лест-ницы.
   Он честно выполнял приказы начальства, не рискуя возражать, даже если считал их чичем иным, как бредом, рождённым в недрах кабинетов в заплывших жиром мозгах.
   Офицер был удобен и никому не мешал.
   Однако, если перед руководством старался быть поне-заметнее, то перед подчинёнными, наоборот, всегда старался держаться так, чтобы те вольно или невольно, но обязательно обратили бы на него внимание...
   У подполковника запиликал мобильный телефон.
   Он посмотрел на определитель номера и ответил на вызов:
   - Да, милая... Где ты находишься?.. Какую нору чинишь? - его глаза сделались квадратными. - Родная, я купил тебе не нору, а "Рено", могла бы и запомнить! Мне сейчас некогда, у меня люди! До вечера!
   Зам ехидно улыбнулся:
   - Михалыч, а если б ты взял для неё "Пежо"?
   Все трое рассмеялись.
   - И не говори! - начальник повернулся к Карине. - Вы ко мне, лейтенант? Что у вас?
  
  
   Морзянкин придирчиво изучил вновь изготовленный кулон со всех сторон:
   - Невозможно отличить, если не знать!
   - А что вы таки хочете, молодой человек? Чтобы я спа-лился на мелочи, выполняя заказ столь солидного учреж-дения, как ваше, из любого окна которого видна Колыма? - ювелир-эксперт, походивший глазами навыкате, маленьким плоским носом и широким лицом на очеловеченного самца жабы с негодованием всплеснул пухлыми руками. - Вбейте себе в мозг, что Иосиф Михайлович ещё с Гадессы привык качественно делать свою работу!
   - Я и говорю, что кулон просто великолепен!
   - Вы вежливы до поносу и потому я скажу однозначно! Вам таки крупно повезло! Её цену на сегодняшний день страшно даже представить в самом кошмарном сне! Вы обладаете уникальной вещью, которая попадает в руки раз в сто лет и даже меньше!
   - Чем же она уникальна?
   - А я вам объясню! - Молодобинец, словно из воздуха, до-стал коньяк, налил два бокала. - То, что вы изволили мене давать, сработана не позжее начала четырнадцатого века. Ев-ропейским мастером, старавшимся выдать себя за восточ-ного.
   - Для чего?
   - А я за это знаю? - Иосиф Михайлович выцедил "Белый аист". - Но я знаю иное, самое неожиданное для вас и мене! Гравировка выполнена в манере иудейских ремесленников той эпохи! Возникает вопрос - за что сын Израиля делал христианский знак на реверсе кулона? Причём, не много, не мало, а таки знак рыцарей храма! Иначе говоря - тамплиеров!
   - Это, которых сожгли в "Проклятых королях"?
   - Бедная Россия! Кудой катится образование этой несчаст-ной страны? - ювелир скорбно опустил голову, сожалея о недостаточности знаний старшего лейтенанта о храмовниках. - Не ведать о таких личностях! - он снова налил себе коньяка. - Так слушайте сюдой! Я буду рассказывать, чтобы вам потом не было стыда перед вашим начальством!
   И последующие сорок пять минут старый уроженец го-рода-жемчужины на берегу Чёрмного моря просвещал Ва-дима, повышая доступным ему способом образованность молодого офицера.
   Делился с ним сведениями, которые независимо от экс-перта приобрел Двоекуров.
   - Очень благодарен вам, Иосиф Михайлович, за инфор-мацию. Но мне непонятно, как кулон мог попасть в Россию? - чекист наполовину опустошил свой фужер.
   Тот же вопрос мучил и антиквара в далёком Синедаре.
   Как и то, каким образом можно объяснить наличие на жуке наличие масонской аббревиатуры L.P.D., несовместимой со знаком тамплиеров.
   - Что я имею за это сказать? Полагаю, фельдмаршал Куту-зов вам знаком?
   - На брудершафт мы с ним не пили, но кое-что я о нём слышал...
   - Прекрасно! Не будем говорить, как его образ таки при-чесали потомки, лишив обычных человеческих слабостей, как то - лести с вышестоящими, зависти к сослуживцам, кро-личьей любвеобильности! Главное есть не это! Главное - он был масон, принятый в ложу "Три ключа" по рекомендации дальнего родственника, Александра Михайловича Кутузова! И поимел седьмую степень посвящения и конспиративное имя "Зеленеющий лавр"! Тоже искал ключ от тайны бытия! Не подлежит сомневаться, что вольные каменщики способ-ствовали его назначению главнокомандующим в 1812 году!
   Поражённый услышанным Морзянкин выпил, надеясь при-тушить загоревшийся внутри него огонь, невидимый увлёкше-муся повествованием собеседнику.
   А тот продолжил лекцию по ликвидации исторической без-грамотности особиста:
   - К вашему сведению царь Александр I поначалу благово-лил масонам, не как его царственная бабка Екатерина. Среди близких к нему лиц находились министр полиции Балашов, входивший в орден "Соединённые друзья", министр просве-щения граф Разумовский, государственный секретарь Сперан-ский. - Молодобинец сделал паузу. - Ничего не хочете мене за это сказать?
   - Нет...
   - А таки зря! Или вам неинтересно, что я имел говорить вам за масонов?
   - Разве вы сами это не скажете?
   - Тогда покудой помолчите. - милостиво позволил юве-лир, подобрев от очередной дозы палёного напитка. - И слушайте сюдой дальше!
   - Я слушаю...
   - Вас не настораживают три буквы, что имеет щит рыцарей на коне? Хотя откудой вы можете про то знать? - Иосиф Ми-хайлович прикурил папиросу, согнув мундштук гармошкой, как это делали представители пролетариата и крестьянства в годы застоя. - Эти знаки в переводе с латыни значатся "Раздави ногами лилию", то есть - свергни королевскую власть! Девиз тамплиеров, появившийся после ссоры их Великого магистра с французским королём и, как есть истинный, лозунг братства вольных каменщиков! Потомуй их ненавидела Екатерина II и потом сам Александр Благосло-венный!
   - Это очень познавательно, но не говорит о том, как кулон попал в Россию.
   - Я впадаю в мрак от вашей глупости! За что я трачу на вас добрый час своего времени! - эксперт расстроился, как чело-век, узнавший, его счёт в банке арестован налоговыми органа-ми. - Вы слышали имена русских масонов?
   - Да... - Морзянкин всерьёз испугался, что консультант вот-вот покончит жизнь самоубийством.
   Увлекающиеся натуры часто склонны к суициду из-за пу-стяков!
   Или, не дай Бог, у него откажет сердце от особой одарён-ности офицера в вопросах истории!
   - Ближайшее окружение царя не раз бывало за границей! Любой из них мог привезти оттудой жука, как сувенир в память о встречах с братьями по обществу! В войну 12 года Кутузов мог получить в подарок от того же Багратиона иль Барклая! От Мишо, наконец, Поццо ди Борго! Да и в Заграничном походе всякий офицер или казак мог прихватить его в качестве тро-фея!
   - Наверно... - согласился чекист лишь бы успокоить экс-перта и предотвратить сердечный приступ со смертельным исходом. Он поднялся, пряча кулоны по разным карманам пиджака. - Большое спасибо за консультацию, Иосиф Михай-лович, а особенно - за изготовление копии!
   - Да не за что! Обращайтесь, ежели понадоблюсь и смогу быть вам полезным!
  
   Ирина просматривала поданный ей загранпаспорт, вполуха слушая, что ей говорила пассажирка в кокетливой шляпке с перьями:
   - Купили импортную стиральную машину нашей сборки. Пока стоишь возле неё, она работает, как только отойдёшь - сразу останавливается!
   - Конструктивная национальная особенность. - сказала курсант, ставя штамп. - Приятного отдыха.
   - Спасибо, милая! - словоохотливая туристка отошла.
   Как оказалось, она была последней на погранконтроль рейса в Каир, и девушка могла немного отдохнуть до начала регистрации маршрута на Осло.
   Сержант пошла покурить.
   В очереди к стойке проверки багажа на безопасность боро-датый плечистый мужчина обнимал за плечи хрупкую молодую женщину со слегка выпирающим животом:
   - Не беспокойся. - утешал он её. - Ты же сама знаешь, чем дольше полярная командировка, тем красивее белые медведицы...
   Около двери с табличкой "Посторонним вход воспрещён" Резвова посторонилась, пропуская выходящего из неё При-стаевского с заместителем:
   - У меня жена - настоящий телепат! - с гордостью сообщил зам. - Заранее знает, когда я раньше времени со службы приду. На столе всегда винишко, коньячок, закусон, и окна открыты - проветривает.
   Фёдор Михайлович порадовался за товарища.
   А генеральская дочь - за его супругу.
   Не каждой достаётся такой дурак, не ощущающий тяжести собственных рогов и афиширующий их наличие сослуживцам!
   Она вошла в комнату отдыха, присела на диван около По-лушкиной и Февралёвой, которая увлечённо рассказывала старшему прапорщику, суя ей под нос газету:
   - Ты посмотри! Объявление "Требуется секретарь-минь-етчица"!! Я как прочитала - сразу рот открыла!!!
   У дивана материализовалась Соловейчик:
   - Всем привет!
   - Хорошо, что ты нашлась. - генеральская дочь дала лейтенанту прикурить.
   - Да я, кажется, и не терялась.
   - Не суть важно. Хочу отдать тебе долг - Ирина таинст-венно улыбнулась.
   - Ты это про что?
   - Ты меня в театр водила? Водила! А теперь я тебя по-веду.
   - Куда?
   - В Консерваторию на вечер классического романса.
   Карина изобразила заинтересованность и радость.
   Хотя на самом деле готова была бежать со всех ног, куда даже пресловутый Макар не гонял телят.
   Потому что ненавидела классику во всех видах!
   Особенно в музыке!
   Но что не сделаешь ради собственной реабилитации в глазах Фантомасова!
   Остаётся лишь надеяться, что лейтенанту зачтутся её муки на прижизненном Страшном суде олигарха!
   Иначе не стоит жить!
   А в следующий раз придётся крепко подумать, прежде чем надевать маску интеллектуалки, чтобы не было себе дороже!
   На лице милиционера появилась улыбка Павла I, поняв-шего при виде ворвавшихся к нему заговорщиков, что жизнь кончена:
   - Как я тебе благодарна!
  
  
   Двое патрульных милиционеров, сержант и старшина с видом надсмотрищиков, следящих за ходом работ на строи-тельстве пирамид в Древнем Египте прохаживались по этажам аэропорта.
   - Так хочется быть добрым и порядочным, особенно, когда понимаешь, что патронов на всех никогда не хватит. - по-жаловался первый, похлопывая ладонью по короткостволь-ному автомату, висевшему у него на плече стволом вниз. - Вот уж не везёт, так не везёт...
   - Не везёт - это когда на тебе пуленепробиваемый жилет, а тебя по роже бьют. - вздохнул его напарник.
   Они лениво проследовали дальше и задержались возле "Вертепа", из которого вышел Пристаевский.
   - Что вы ходите, как замороженные пингвины?
   - Товарищ подполковник! - обратился к нему старшина. - Ваше приказание выполнено!
   Фёдор Михайлович с большим сомнением, подобно поку-пателю в магазине, решающему, стоит ему приобретать не очень-то и нужную в хозяйстве вещь или нет, посмотрел на подчинённого:
   - Да я же ничего не приказывал!
   - А я ничего и не делал!
   Они разошлись.
   Штаб-офицер - к себе в кабинет, нижние чины - в кафе.
   Там они сразу оказались свидетелями начинающегося скандала между посетителем и официанткой.
   - Интересно, пробует ли ваш шеф-повар те блюда, кото-рые вы подаёте? - брызгал слюной человек с плоским, как блин, лицом.
   - Наш шеф-повар должен готовить пищу, а не есть её и потом валяться по больницам. - работник бывшего "обще-пита" была невозмутимее табуретки.
   - Вы понимаете, что говорите?!
   Милиционерам пришлось вмешаться для для поддержания собственного имиджа борцов за справедливость:
   - В чём дело, граждане? Почему шумим?
   Лейтенант Шмокодяев ждал Ирину около Консерватории.
   От аэропорта девушку вела Мухоморская, с помощью па-рика и косметики превратившаяся в жгучую брюнетку, пред-ставительницу солнечного юга, и совершенно неузнаваемую для друзей и знакомых.
   Всякая женщина по сути дела хамелеон.
   А Лана владела искусством перевоплощения в совершен-стве.
   На театральной сцене у неё не было бы конкурентов, по-тому что дутые звёзды типа Нелли Ударовой или Марии Дер-сеньевой с ней рядом и близко не стояли.
   Они просто повесились бы от зависти.
   Изображая влюбленного, Валентин время от времени де-монстративно росал нервный взгляд на запястье с часами.
   Мимо него прошли двое молодых интеллектуалов с бород-ками:
   - Моя девушка - как мобила.
   - Что, такая же маленькая, современная, необходимая?
   - Нет, когда деньги заканчиваются, она со мной не разгова-ривает!
   Сочувствуя ровеснику, лейтенант чуть не получил арит-мию, когда рядом с ним остановилась дама трудно опре-делимой национальности, выбросившая в урну дымящийся окурок:
   - Готовься, объект с подругой идут за мной!
   Он узнал голос Мухоморской и внутренне собрался.
   Пришёл его черёд вступать в борьбу за безопасность Ири-ны...
  
  
   К микрофону почти строевым шагом вышла ведущая, чья искусственна подтянутая вверх грудь наводила на мысль о том, что она совсем недавно съела два арбуза, которые застряли у неё в пищеводе немного ниже короткой шеи:
   - Романс на стихи Гёте "Всеприсутствие" исполняет лау-реат международных конкурсов Александр Корягин!
   К роялю, переступая по-балетному с пятки на носок, про-семенила аккомпаниатор, чью талию можно было обнаружить с превеликим трудом даже в бинокль.
   За ней вальяжной походкой двигался певец с копной всклокоченных, давно не мытых волос.
   Терпеливо переждав аплодисменты, он заголосил женс-ким дискантом:
   - Всё возвещает тебя!
   Восходит ли солнце - я верю:
   Следом покажешься ты!
   Ирина почувствовала себя не в своей тарелке.
   Исполнитель ей решительно не нравился.
   Как и само произведение...
   - В сад ли пойдёшь поутру -
   И лилией, лилий белее,
   Розой меж роз предстаёшь!
   Вообще-то она любила романсы.
   Сама иногда напевала "Белой акации гроздья душистые", "Бонжур, мадам, вам пишет подпоручик", "Гляжу, как безум-ный, на чёрную шаль", да и другие.
   Однако гётевское произведение ей решительно не нрави-лось.
   - В танце ли плавно скользишь -
   С тобою кружатся планеты,
   Звёзды летят вкруг тебя!
   Украдкой оглядывая слушателей, внимавших Кисте, как внимали древние иудеи каждому слову нагорной проповеди Иисуса, курсант ощутила себя зрителем на просмотре индий-ского кино.
   Когда при особенно душещипательных сценах, в которых страдали простые люди, несправедливо обиженные зарубеж-ными злодеями-толстосумами, соседи по кинотеатру плакали от жалости, генеральская дочь их не понимала.
   Так как не испытывала никаких эмоций.
   Как и сейчас.
   Она мечтала лишь об одном - поскорее бы закончилось выступление...
   - Ночью - настала бы ночь! -
   Сиянием ты побеждаешь
   Месяца ласковый блеск.
   Соловейчик же, напротив, оценила мастерство певца, как можно было понять по её блаженному виду.
   Да уж, на вкус и цвет товарищей нет!
   По крайней мере, в отличие от Ирины, хотя бы получает удовольствие.
   - Ласково блещешь и ты,
   И служат тебе, моё солнце,
   Месяц, планеты, цветы.
   Пограничница исподтишка принялась рассматривать ба-рельефы на стенах, надеясь скоротать время, оставшееся до финала романса и мечтая, чтобы вечер поскорее закончился.
   Ну, Морзянкин!
   Ну, удружил!
   Мог бы достать билеты на того же Диму Билайна или на худой конец - на братьев-даунов Перро!
   Ничего, она ему отомстит!
   Страшно!
   И беспощадно!
   Чтоб знал, как подвергать пытке классикой бедную не-счастную девушку!
   - Солнце! Прекрасные дни
   И мне подари, как даришь ты
   Миру и вечность, и жизнь!
   Певец обессилено уронил патлатую голову на грудь, чем обозначил конец пения.
   Зал взорвался аплодисментами.
   Ирина тоже забила в ладоши, надеясь, он уйдёт со сцены.
   Но жестоко ошиблась
   Лауреат международных конкурсов остался на месте, а у микрофона появилась та же ведущая:
   - Алябьев. "Соловей"!
   Сержант Кочерыжкина мыла посуду на кухне.
   Она считала себя неудачницей и была твёрдо убеждена, что в этом следует винить кого угодно, кроме неё.
   Замуж вышла не очень удачно - могла бы найти мужика и побогаче.
   Жила в "хрущобе", а не в квартире современной по-стройки.
   Следующего звания ещё ждать и ждать, в то время, как более удачливые подруги по службе, получают их в два, а то и в три раза быстрее.
   И Виолетта пришла к выводу, во всех напастях виноват преследующий её злой рок.
   Оттого и увлеклась астрологией.
   Чтобы, пользуясь указаниями гороскопа, изменить су-дьбу...
   Сзади к ней подкрался муж, обеими руками схватил за спелые груди:
   - Может, попробуем сегодня какую-нибудь новую позу?
   Она навалилась на него спиной, не выпуская из рук намы-ленной сковороды:
   - Давай! Например, ты встанешь к плите, а я лягу на диван и включу телевизор.
   После третьего звонка, возвещавшего о начале второго отделения вечера романса, Шмокодяев пробрался на свое место в зрительном зале, не выпуская из поля зрения Ирину и Соловейчик.
   - Ты слышала новость? - обратился холёный старик, сидевший перед лейтенантом, к своей чем-то раздражённой спутнице, годившейся ему во внучки. - Наши учёные сделали открытие. Оказывается, мы живём плохо, потому что здание Госдумы в Москве стоит не по фэн-шуй...
   - А я слышала другую. Напечатали "Камасутру" для тех, кому за восемьдесят! Она так и называется - "А вдруг?!".
   Мужчина, чтобы затащить женщину в постель, в принципе способен на любую подлость.
   Переплюнуть его может только та, что твёрдо решила выйти замуж.
   Поэтому за всё приходится платить.
   И если дама наивно считает, у супруга постоянно должны быть деньги и желание её любить, то ей не следует забывать - у неё самой никогда не должно быть месячных!
   А также помнить - низы, конечно, всегда хотят, но верхи далеко не всегда могут!
   И Валентин с трудом сдержал смех, понимая девушку.
   Сама виновата!
   Хочешь красивой жизни с папиком, забудь о сексе!
   Надо было хорошенько подумать перед тем, как пускаться в авантюру!
   - Дмитриев! "Голубочек"! - объявила ведущая вечера. - Исполняет Лариса Киста!
   Под гром аплодисментов на сцене появилась симпатичная певица с рассыпанными по плечам в тщательно продуманном художественном беспорядке шелковистыми волосами.
   Шмокодяев довольно улыбнулся.
   Через несколько минут он погрузится в здоровый сон под музыку и пение.
   Давно известно, классическая музыка нормализует давле-ние и снимает нервозность, а монотонность пения убаюкивает в два счёта.
   В этом Валентин убедился в первом отделении концерта.
   Лейтенант расслабился и принял удобную позу, приказав себе проснуться, как только всё закончится, но ему штопором ввинтился в уши пронзительный шёпот дамы в боа справа от него:
   - Дорогой, посмотри, этот тип рядом с нами спит. - она имела в виду молодого чекиста.
   - И что из того? - её супруг или просто знакомый раз-дражённо переменил позу умирающего лебедя на позу смер-тельно раненого гладиатора. - Разве это повод, чтобы будить меня?
   Шмокодяев блаженно прикрыл веки.
  
  
   Полковник Опарышев вернулся домой поздно и навеселе.
   Не желая будить жену и тем самым портить себе нервы выяснением отношений, он прокрался к себе в кабинет, снял один ботинок и изо всей силы швырнул его об стену.
   Тут же из спальни донёсся истерический женский крик:
   - Козёл, час ночи, а ты спать не даёшь!!
   Михаил Илларионович тихо снял второй штиблет и разло-жил кресло-кровать.
   Опять раздался тот же голос:
   - Козёл, я долго буду ждать, когда ты второй ботинок сни-мешь?!
  
  
   Ему снился кошмар.
   Он пробирался по джунглям, с трудом спасаясь от ло-вушек, подстерегавших его на узкой тропе в самых неожи-данных местах.
   Синедарец попробовал пробиться во влажный жёлто-ко-ричнево-зелёный полумрак, но переплетённые в гигантскую паутинную сеть лианы цепко ухватили его за руки и за ноги.
   Вермутенко отчаянно забился пойманной мухой, видя, как к нему приближается Двоекуров в виде огромного крестовика, потирающего мохнатые передние лапы.
   Каким-то чудом удалось вырваться, и Юрий бросился нау-тёк десятимильными шагами с десятиэтажным матом.
   Далеко убежать не удалось.
   Нога попала в медвежий капкан, с превеликим трудом вы-пустивший конечность после того, как его удалось уничтожить толовой шашкой для глушения рыбы.
   Хромая, молодой человек продолжил путь.
   И чуть было не спикировал вниз с обрыва глубокого и ши-рокого каньона, на противоположной стороне которого возвы-шалась китайская пагода.
   Наверно, он никогда бы не смог перебраться, если бы из джунглей не появился Фантомасов с телом тигра и головой человека.
   С истошным воплем курьер антиквара совершил гигант-ский прыжок...
   И впечатался лбом во входную дверь храма.
   Она с противным скрежетом отворилась.
   Вермутенко шагнул в непроглядный мрак, где на широко разведённых в стороны коленях Будды, упираясь в них пятками и затылком лежала Ирина в приятном для мужского глаза костюме Евы, связанная цепью по рукам и ногам.
   Он подобрался поближе к висевшему в воздухе золотому богу.
   Его взгляд был прикован к кулону на шее Резвовой, испус-кавшему призрачный свет.
   Юрий протянул руку, сорвал драгоценность.
   А она повела себя довольно странно.
   Вырвалась из кулака, обвилась вокруг его горла.
   Похититель хотел убежать, но не смог пошевелиться - в нём всё словно одервенело, а вцепившаяся в него мёртвой хваткой цепочка, сдавила шею железным кольцом.
   Ирина открыла глаза:
   - Ха-ха-ха! - заполошным эхом заметался во мраке деви-чий смех.
   Молодой человек, схватившись за цепочку, задыхаясь и теряя сознание, попробовал её сорвать, пятясь назад.
   Отойдя на несколько шагов, он с ужасом увидел, что свя-зывающая курсанта цепь превратилась в анаконду и мед-ленно, будто нехотя, ползёт в его сторону.
   - Ха-ха-ха!!
   Сделав последнее чудовищное усилие, Вермутенко сор-вал с себя кулон, прогрохотавший по невидимому каменному полу.
   На его месте возник металлический конь с сидящими на нём двумя рыцарями, который начал кругами носиться вокруг человека Двоекурова с залихватским ржанием.
   А наездники норовили врезать прикрывающемуся обеими руками, крутящемуся юлой на одном месте бедолаге щитом и мечом по голове.
   Неминуемое случилось после того, как анаконда обвилась около ног синедарца.
   Щит тамплиеров превратился в огромный кукиш, саданув-ший его точно между глаз.
   - Ха-ха-ха!!! - грозовым раскатом прозвучал смех погра-ничницы.
   Юрий полетел куда-то вниз...
   ...Открыв глаза, он понял, что лежит на полу, приложив-шись во сне лбом об полную пивную бутылку.
   Сотрясаемый мелкой дрожью курьер открыл "Туборг" и жадно присосался к горлышку, как младенец к материнской груди...
  
  
   Собираясь на службу, Опарышев тоскливо скоблил бе-зопасной бритвой щеку в ванной, прислушиваясь к визгу же-ны, доносившемуся из прихожей:
   - Пьянь! Не полковник, а законченный алкоголик!!
   Он положил станок в раковину, закрыл руками погоны и согласился, глядя на себя в зеркало:
   - Алкоголик...
   Потом открыл погоны и вымученно улыбнулся:
   - Нет, всё-таки полковник...
  
  
   Ирина вернула проштампованный паспорт пассажиру:
   - Следующий!
   В окошке показалось усатое лицо улыбчивого мужчины:
   - Товарищ сержант, а вы знаете, что Димади получил роль в постановке "Гамлета" в Большом театре?
   - Первый раз слышу.
   - Ну что вы! Ведь именно его череп будет держать главный герой.
   В кабинку поста вошла лейтенант Тонкосумова:
   - Резвова, иди к служебному входу, там тебя ждут.
   - Но, товарищ лейтенант...
   - Иди, иди! Я тебя пока подменю!
  
  
   Соловейчик пила фруктовый коктейль в "Вертепе".
   Около тощей, как вобла, посетительницы появилась в меру упитанная официантка:
   - Вам кофе или чай?
   - Хм... Пожалуй - кофе!
   - А его нет!
   - Что же вы тогда предлагаете? - обиделась сушёная ры-ба, словно её бросили в ЗАГСе перед самым подписанием свидетельства о бракосочетании.
   - А я не предлагаю, я дразнюсь!..
   Посетительница затряслась от злобы:
   - Безобразие! Дайте жалобную книгу!
   - Вам очень жалобную?
   - Очень!
   Официантка повернулась к барной стойке:
   - Валя, пробей "Муму" подруге!
   Чуть не сбив с ног вошедших в кафе сержантов Злыдневу и Гурманову, тощая пулей вылетела вон.
   Они тоже взяли себе по коктейлю, присели к лейтенанту.
   - Вчера по телевизору объявили, что пилоты "Формулы - 1" испытывают приблизительно такие же перегрузки, как блондинка во время чтения. - сообщила Элла.
   - Это что! Шириновский вообще заявил, что сомалийским пиратам надо выдать Нобелевскую премию за реальный вклад в борьбу с контрабандой оружия! - сказала Анастасия.
   - Живут же люди. - вздохнула Карина. - А мы сурка образ ведём жизни, товарищи милиционеры...
   Она подумала, после прокола Вермутенко и Отсосинского основная тяжесть по изыманию кулона без нарушения статей Уголовного Кодекса, легла на её плечи.
   И без её непосредственного участия в акции.
   А как это сделать, пока не представляла.
  
   Заметив Ирину, Морзянкин заулыбался, шагнул навстречу, протягивая букет гладиолусов:
   - Прекрасно выглядишь, милочка. Четверть часа у тебя для меня найдётся?
   Она взяла цветы:
   - Решил создать образ влюблённого?
   - Для конспирации. - он тонко улыбнулся. - Знаете, сер-жант, отказывать в близости командиру, ссылаясь на голов-ную боль, сегодня уже некрасиво. Нужна причина поориги-нальнее.
   - Хорошо, пойдём.
   Они вышли на галерею, с которой открывалась панорама лётного поля.
   Старший лейтенант подал девушке кулон:
   - Возвращаю.
   - Спасибо. - она повесила драгоценность себе на шею.
   - Я бы на твоём месте присмотрелся к вещице повнима-тельнее... - особист говорил, как человек, знающий страшную тайну, которую не желает открывать конфиденту.
   Курсант осмотрела жука:
   - И что я должна увидеть?
   - Мы сделали точную копию.
   - Для чего?
   - Подлинник является раритетом и представляет истории-ческую ценность. Сама понимаешь, не стоит рисковать музей-ным артефактом.
   - Который и стоит немало?
   - Угадала.
   - И что теперь делать? - девушка сняла драгоценность, положила её в нагрудный карман форменной рубашки.
   - То же, что и раньше. - Вадим закурил, дал прикурить по-граничнице. - Практикуйся, встречайся с друзьями и подру-гами, отдыхай... Уверен, в ближайшие несколько дней у тебя будет некоторое затишье, но особенно не расслабляйся.
   - Поняла.
   - А я попробую немного ускорить развитие событий.
   Генеральская дочь сделала короткую затяжку:
   - Я могу спросить?
   - Давай.
   - Там, в Барханах, ограбление было не случайным?
   - Те двое охотились за кулоном. Ты их запомнила?
   - В принципе, узнать смогу... Но скорее по голосам, чем по лицам...
   - Вот поэтому желающие получить твой кулон пока и подберут новых исполнителей.
   - А если я с ними где-нибудь встречусь?
   - Маловероятно.
   - А всё-таки?
   - Не вертись, как муха на мопеде, и не лезь на рожон, а сразу же сообщи мне.
   - Ладно. - курсант спрятала улыбку.
   Так она и послушается!
   Нет, в известность, конечно, поставит, на всякий случай!
   Но захват произведёт сама!
   Не маленькая!
   И тоже кое-чему научилась на занятиях по рукопашному бою в училище!
   В конце концов раньше спокойно справлялась с профес-сиональными ниндзями! (*)
   - Ну, мне пора! - Морзянкин затушил окурок о подошву сандалии. - Ты всё запомнила?
   - Считаешь меня умственно отсталой?
   - Не считаю, но беспокоюсь! Потому что знаю, как ты уме-ешь не по делу проявлять инициативу!
   - Наглец! - деланно оскорбилась Ирина.
   Она хотела морально подавить его, но не успела.
   Старший лейтенант, попирая приличия и пользуясь своим служебным положением, крепко обнял девушку, приклеив-шись в поцелуе губами к её губам.
   Пограничница задохнулась от возмущения.
   - Это для правдоподобия! - успокоил Резвову чекист. - И ни к чему никого из нас не обязывает!
  
  
   Выйдя из женской консультации, где проведённые анна-лизы подтвердили беременность, Данута зашла в магазин "Малютка".
   Она прошлась вдоль стеллажей с детскими вещами, в за-думчивости остановилась около длинного ряда разноцветных колясок.
   - Если вы хотите, чтобы ваш муж почаще гулял с ре-бёнком, - подошла к ней администратор зала, спавшая до этого стоя с открытыми глазами, - могу предложить вам модель со встроенными пепельницей и открывашкой для пива.
   - Я подумаю...
   Молодцову тронули за плечо.
   - Здравствуйте...
   Берлинский-Коржиков почти не изменился.
   Те же светлые волосы, те же очки, та же ямочка на подбо-родке.
   Казалось, время совсем не оставило на нём своих следов - как был мальчиком, так и остался.
   - Рада вас видеть, Виталий.
   - И я вас.
   Возникла неловкая пауза, которая обычно возникает меж-ду давно не видевшимися малознакомыми людьми, не знаю-щими о чём говорить.
   - Вы давно встречались с Ириной? - он отвёл взгляд в сторону, как ребёнок с нечистой совестью.
   - Совсем недавно.
   - Как она?
   - Проходит практику в аэропорту.
   - Замуж не вышла?
   - Нет и не собирается.
   Музыкант дотронулся до ручки одной из колясок:
   - Себе выбираете?
   - Пока только присматриваюсь... А вы?
   - Я? - он отступил в сторону от детской повозки, точно вместо неё увидел чёрную кошку, переходящую перед ним до-рогу. - У меня, как говорит, Ирина, ещё детство не кончилось.
   Лейтенант улыбнулась:
   - У мужчины детство заканчивается тогда, когда ему хо-чется, чтобы его желания исполнял не Дед Мороз, а Сне-гурочка.
   - Может, вы и правы...
   Данута тронула маэстро за плечо:
   - Вы, наверно, хотите увидеть Резвову? Давайте сделаем так. - она дала ему визитную карточку. - Вы мне позвоните, я с ней договорюсь и организую вам случайную встречу... Идёт?
   Он расцвёл папоротником в купальскую ночь:
   - Я ваш должник...
  
   Соловейчик устроила перекур с сержантами Злыдневой и Гурмановой.
   - Я недавно где-то прочитала, что у собак имеются без-условные рефлексы. А у людей они есть? - спросила Элла, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Карина и Анастасия обменялись понимающими взглядами.
   - Вот я тебе тут словами скажу. Есть. Просто у людей они называются смертными грехами и запрещены. - лейтенант выпустила к потолку кольцо дыма.
   Злыднева глубокомысленно сморщила лоб и сдвинула брови домиком, демонстрируя наличие интеллекта:
   - И как, запрет действует?
   - Какое там! Рефлексы-то безусловные!
   Гурманова нервно стряхнула пепел с сигареты.
   Ей бы их заботы!
   Будучи третий год замужем, она отчаянно хотела завести ребёнка.
   Но супруг, бравый участковый одного из городских рай-онов, противился увеличению семейства всеми силами.
   Анастасия пёрла на него бульдозером, КАМаЗом, танком.
   Однако, безрезультатно.
   И в последние три месяца милиционер начала всерьёз задумываться, а не забеременеть ли на стороне?
   Или развестись с ним?
   А что такого?!
   Сержант ещё в самом соку.
   Собственной жилплощадью обеспечена.
   Неужели на неё никто не клюнет?..
   - Мне бы ваши заботы! - повторила она.
   - Что-то случилось? - взглянула на неё Карина.
   - Да мой муж живёт одним днём.
   - Как я тебя понимаю! - посочувствовала ей Элла. - Мой тоже ночью ни на что не годится!
   Сержанты начали увлечённо обсуждать друг с другом свои семейные проблемы, которые были глубоко чужды Соловей-чик, не имевшей семьи как таковой.
   И потому она радостно поднялась навстречу вошедшей Ирине:
   - Здравствуй! Как дела?
   - Нормально. - Резвова достала пачку сигарет.
   - Что-то в тебе сегодня не то. - милиционер оглядела по-дружку с головы до ног. - Ты без кулона? Неужели потеряла?! - в её голосе прозвучал неподдельный ужас.
   Сама не зная почему, генеральская дочь сказала правду лишь наполовину:
   - Не, беспокойся, с ним всё в порядке. Я дала его матери поносить.
   - А я уж подумала...
   - Нельзя же постоянно носить одно и тоже!
   Чересчур уж лейтенант заостряет внимание на золотом скарабее.
   К чему бы это?
   Но ценная мысль пришла и ушла, как незначительная.
   Мало ли женщин проявляют интерес к драгоценностям?..
   Морзянкин пожал руку Дикообразову:
   - Здравия желаю, товарищ майор.
   - И тебе того же... За каким хреном ты сюда припёрся?
   Офицеры сидели в машине старшего лейтенанта, при-ткнувшейся у обочины шоссе, ведущего в город, в нескольких километрах от аэропорта.
   - Заезжал к Ирине, отдавал ей кулон.
   - А если бы тебя засекли те, кому не положено видеть?
   - По легенде я её кавалер.
   Сначала Феликс Эдуардович покраснел и поиграл желва-ками, потом засопел и тишайшим, обманчиво-ласковым голо-сом сказал:
   - Я не о Резвовой, я о себе!
   - Мало ли с кем вы можете встречаться.
   Старший по званию помолчал, обдумывая ситуацию:
   - Что тебе из-под меня надо? Не просто так ведь приехал?
   - Хотелось бы получить путёвку в Дом Отдыха.
   За свою службу особист повидал всякое.
   И дебилов, по пьяной лавочке пересекающих границу, и солдат, стреляющихся из-за отказавшихся их ждать невест.
   Ему приходилось сталкиваться с офицерскими дуэлями из-за женщин, казавшимися Еленами Прекрасными на даль-них заставах, а в гарнизонах тянувших не более, чем на бабу Ягу.
   Он насмотрелся на интендантских прапорщиков, сталки-вающих на сторону армейское довольствие, на вороватых финансистов, на злоупотребляющих служебным положением командиров, допустивших растрату или действия, повлёкшие травмы или смерть военнослужащих.
   Чекист уже давно привык ничему не удивляться в этой жизни...
   Но слова старшего лейтенанта выбили его из колеи, за-ставив воззриться на того, как на Лазаря, воскрешённого Иисусом:
   - Ты не заболел?
   - Я не себе. Нужно под благовидным предлогом вручить её отцу нашего курсанта в качестве поощрения. У того сейчас на службе дел выше крыши, уже проверено. Поехать он не смо-жет и отдаст, чтобы не пропала, жене, за которой мы пустим тех, кто пытался напасть на Иру в Барханах. Их она знает, и потому они к ней не сунутся. А на её мамаше мы возьмём их с поличным. Иначе все наши наработки гроша выеденного не стоят!
   Дикобразов пожевал губами:
   - Вопрос понял, ответ думаю... Чёрт его знает, может, и получится. - он побарабанил пальцами по собственному колену. - Я переговорю с Опарышевым. - и сощурился. - А что тебе сказал ювелир по поводу кулона?
   - Сразил меня наповал, товарищ майор. - Вадим положил на приборную панель пакетик с золотым жуком. - Это ориги-нал, дубликат у курсанта...
   - Не томи!..
   - Драгоценность, оказывается, стоит бешеных денег и представляет историческую и художественную ценность!..
   Соловейчик зашла в женский туалет, набрала на сотовом номер Фантомасова:
   - Марк Давидович, извините за беспокойство, но я только что узнала важную новость... Докладываю! Объект передал кулон матери, и он сейчас у неё... Как зачем? Поносить, зачем же ещё?.. Наверное, дома, где ей быть?.. Есть оставаться на службе!
  
  
   Фантомасов поманил к себе пальцем Отсосинского и Вер-мутенко, загоравших в шезлонгах около домашнего бассейна:
   - Вам должно зарезаться в память, что я предоставляю вам шанс реабилитироваться!
   Они вскочили, вытянувшись перед ним, как новобранцы перед строгим старшиной.
   - Отправляйтесь на квартиру девчонки и любым способом добудьте у неё кулон! - олигарх почесал ягодицу. - Но только мне без членовредительства и свидетелей!
  
  
   Услышав от Дикобразова просьбу в интересах дела снаб-дить Модеста Михайловича Резвова, отца Ирины, путёвкой в Дом Отдыха, Опарышев пришёл в изумление:
   - Просто жуть в полосочку! Это с какого мы должны забо-титься о досуге стройбата, пусть даже и генерала?
   - Чтобы форсировать события, товарищ полковник.
   - Сам придумал? - Михаил Илларионович был недо-верчивее вороны, которой Бог послал кусочек сыра.
   - Всё продумано! Идеальнейшая комбинация! Он вырвать-ся со службы не сможет - план надо давать! И отправит жену, за которой обязательно увяжется "хвост"! - майор говорил убедительнее торгового агента, впаривающего залежалый на складе товар. - И сопрёт кулон, представив работой местных воров! Никакого риска! А тут мы его и накроем!
   - А вдруг не накроем? Если здесь вы там не найдёте?
   - Товарищ полковник, я отвечаю за свои слова! Это вам не зады в сугроб класть.
   - Ещё зуб поставь в заклад или лучше - голову. - опти-мизм подчинённого не передался начальнику. - Против нас тоже не умственно отсталые работают...
   - Товарищ полковник! - Феликс Эдуардович заморгал гла-зами, как ребёнок, который собирается заплакать.
   Опарышев вспомнил собственного внука, отдыхающего от школы и от деда с бабкой на Лазурном берегу и смягчился:
   - Запрос с обоснованием подготовил?
   - Так точно!
   - Но учти, я ведь спрошу с вас крепче, чем сделаю - ко-мандир взял бумагу, набрал на телефоне номер. - Танюрчик, это я! Слушай, мне в оперативных целях сроч-но нужна путёвка в Дом Отдыха. - он прикрыл рукой мембрану трубки. - На какое число?
   - На завтра-послезавтра!
   - На завтра-послезавтра! Очень надо! Ты уж постарайся, а подарочек тебе сегодня же привезут!
  
   Вермутенко с Отсосинским подходили к дому Резвовой, когда синедарец, глотнув из фляжки спиртосодержащей жидкости, ткнул дымящейся сигаретой в сторону лиц азиат-ской национальности с таким упоением копавших канаву, точно они собирались похоронить в ней получившего справед-ливое возмездие кровного врага.
   На заграждении, предупреждавшем прохожих о прове-дении земляных работ, какой-то шутник повесил табличку "С рук не кормить", чем вызвал нездоровый смех двух злоу-мышленников, одетых в спецовки, не вязавшиеся с дорогими очками с затемнёнными стеклами.
   Хотя, кто сказал, что работники домоуправления не могут себе позволить защитить глаза от солнца?
   Они не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи!
   - Не забыл, что делать, если старушка дома? - Велимир выкинул окурок.
   - Плановая проверка состояния электросчётчиков.
   - Ну, ну...
  
  
   Анна Львовна зашла в продуктовый магазин.
   Некоторое время она выбирала, чтобы ей купить, потом об-ратилась к продавщице:
   - Дайте мне вон ту коробку конфет!
   - Знаете, они не свежие...
   - А мне всё равно, мне для соседки!
   Вермутенко несколько раз позвонил в квартиру Резвовой.
   Изнутри не последовало никакой реакции.
   Тогда Отсосинский открыл отмычкой замок, и лжепрове-ряющие вошли в прихожую.
   - Новости кино! - бодро поприветствовало их радио. - Как нам стало известно, на фильм "2012" сильного зрительского спроса не наблюдается, поскольку в целях экономии проще подождать пару лет и всё увидеть в натуре!
   Велимир и Юрий переместились в гостиную.
   - Я начну отсюда, а ты пошарь на кухне! - референт Фан-томасова подтянул резиновые перчатки.
   - Обычно там прячут денежные заначки, а золото - в спа-льне...
   - Ты-то откуда знаешь?
   - Слышал...
   - Не всегда верь тому, что говорят, знаток!
  
   Соловейчик нервничала.
   Как идут дела у референта и приезжего?
   Удалось ли им изъять кулон или опять что-то помешало?
   Она не заметила, как оказалась около ларька сотовой связи и вернулась в реальность, услышав противный пискля-вый голос, ввинтившийся штопором ей в уши:
   - Здравствуйте, дайте мне, пожалуйста, Bluetooth-гарниту-ру для телефона, самую дешёвую. - женщина средних лет ги-пнотизировала продавца взглядом припухлых глазок.
   - А какая у вас модель?
   - Да нет у меня никакой! Я просто на улице сама с собой разговариваю! Хочу, чтобы люди не шарахались!
   Карина пошла на пост, переживая по дороге за подель-ников.
   И ругая их последними словами на удачу!
  
  
   Проверив квартиру Резвовой от и до, Вермутенко и Отсо-синский сошлись на кухне.
   - Нашёл? - Велимир присел на подоконник.
   - Пусто.
   - У меня тоже. Всякого другого "рыжья" полным-полно, а кулона нет! - концентрация злобы на Анну Львовну достигла у секретаря Фантомасова критической точки.
   - Так чего бы тогда не прихватить что нашли?
   Референт догадывался, синедарец - мужик простой, но не до такой же степени!
   - Тебя мама в детстве головой об асфальт не роняла?! Ты зачем сюда пришёл?!
   Юрий промолчал, уставившись в окно.
   Мрачную тишину нарушил радиоприёмник, неясно почему вдруг замолчавший после начала их визита:
   - Хроника происшествий. Вчера на проспекте Пенсионеров столкнулись "Ока" и "Volvo". Водитель "Оки" отделался лёг-кой продажей домика в садоводстве.
   Агент Двоекурова сатанински засмеялся:
   - Посмотри во двор.
   Отсосинский последовал совету:
   - К нам гости... - он вытащил из кармана спецовки снай-перский прицел, приставил к глазу.
   Через окуляр стала видна во всех подробностях шея пере-секавшей детскую площадку Резвовой-старшей, на которой висело янтарное ожерелье.
   Ожерелье, но не кулон!
   - И здесь облом! Уходим!
   Они проследовали в прихожую под медоточивый голос радиокомментатора:
   - Максим Добродеев, пока выносил мусор, сочинил шесть хитов для Кати Дрель...
  
  
   Фантомасов за обе щеки уписывал жареного поросёнка, запивая его французским вином.
   Он с удовольствием вгрызался в нежное и одновременно хрустящее под металлокерамикой мясо, щедро поливая его сметанным соусом.
   Однако спокойно закончить ужин не удалось из-за призыв-ного треньканья телефона.
   - Ну? - сердито буркнул в трубку Марк Давидович.
   - Мы вытянули пустышку, шеф.
   После сообщения Отсосинского его взгляд на жизнь окра-сился в мрачные тона:
   - Чувствую, вы вполне способны через мать свою пере-ступить и дальше пойти.
   - Так вышло...
   - Что вам помешало на сей раз? - олигарх раздражённо воткнул вилку в поросячий бок. - А, впрочем, не говори! Давайте приезжайте, разберёмся на месте!
   Сидя в позе философа на лучшем фаянсовом друге лю-бого россиянина со спущенными до самых щиколоток чёр-ными сатиновыми трусами, Эммануил Францевич отправил SMSку Чебурекову.
   Улыбнувшись с оттенком законной гордости, он спустил воду в унитаз и одним рывком прикрыл трусами чресла.
  
   Соловейчик была привязана к столбу, попирая ногами вязанки хвороста.
   Прямо Тарас Бульба, только гораздо симпатичнее и аппе-титнее и в милицейской форме!
   - Карина Д'Арк, за провал операции "Кулон" мы приго-вариваем тебя к сожжению на медленном огне! - объявил Фантомасов, облачённый в одеяние католического епископа.
   - Ваше преосвященство, но она же красивая!.. - зло-вредно усмехнулся Отсосинский из-под капюшона рясы мо-наха-доминиканца.
   - Да? И в самом деле ничего! - Марк Давидович оценил стати лейтенанта, как придирчивый покупатель оценивает в универмаге достоинства приглянувшегося ему товара. - Ладно, сперва почешем с ней похоть, а потом всё равно сожжём!
   Резвов стоял на краю большого оврага, изрезанного безо-бразными траншеями, усеянного, ржавыми бочками, битым стеклом, прочим мусором.
   Вместе с почтительно молчавшей за его спиной свитой он изучал обвалившийся склон, на котором возились с лопатами бойцы военно-строительного отряда.
   - Знает ли начальник инженерной службы, что произошёл обвал? - Модест Михайлович просверлил взглядом немило-сердно потевшего подполковника с огромным животом. - Это вам не тут!
   - Видите ли, товарищ генерал-лейтенант, мы как раз отка-пываем его, чтобы сообщить об этом...
   Содержательный диалог прервал треск мотоцикла без глу-шителя.
   К штаб-офицеру подрулил фельдегерь:
   - Вам срочный пакет из управления!
   Резвов расписался, под удаляющейся грохот "Явы" вскрыл послание, прочитал сопроводительное письмо и удру-чённо покачал головой:
   - Это будет мне чревато боком!.. Нашли, когда поощрять путёвкой в Дом Отдыха! Конец квартала, план горит! Когда тут отдыхать?!
  
   Ирина ждала приёма в кабинете дежурного врача.
   Поскользнувшись на лестнице, она упала на руку, и теперь у неё болел мизинец на правой руке.
   Обидно и неприятно!
   А "Гиппократ" беседовал по душам с таможенным инспек-тором Оладьевой:
   - Помог ли вашему мужу возбуждающий порошок, который я выписал на той неделе?
   - Да, доктор, я его сыпанула ему в салат. Он набросился на меня прямо на столе!
   - Ну и как вы, довольны? - терапевт широкого профиля поскрёб ногтями чеховскую бородку.
   - Супер! Но вот только в тот ресторан мы больше не хо-дим...
   Резвова задумалась, что же за средство помогло человеку стать таким сексуальным?
   Очевидно какая-нибудь военная разработка, предназна-ченная исключительно для генералитета.
   Но домыслить не успела - врач мило улыбнулся, посвер-кивая стёклами очков-хамелеонов:
   - Что у нас случилось, прекрасное видение?
   Модест Михайлович спешил домой, чтобы в торжествен-ной обстановке вручить жене путёвку в Дом Отдыха.
   Однако его ожидало разочарование.
   Пока он раздевался, Анна Львовна проследовала в Ван-ную, где сбросила с себя халат и, уже поставив ногу на край эмалированной купели, живописно закатила глаза:
   - Синяк!
   Последовавший за ней генерал-лейтенант со знанием дела оглядел ляжку супруги:
   - Милая, мне кажется, это старческая сетка. Сосудистая. - уточнил он и сам же испугался своего заключения.
   - Иди ты к чёрту! Это синяк! Где я могла стукнуться? - Резвова-старшая выдавила в воду пенную жидкость и повер-нулась к мужу спиной, подав ему намыленную мочалку.
   Он кое-как заелозил по её фасаду.
   - Да три же сильней, чтоб спина горела!
   Генерал послушно увеличил усилия.
   - Да кто так трёт? Никакого толку от тебя!
   Жена вырвала из его рук мочалку и так яростно начала натираться, что побагровела меньше, чем за полминуты.
   - Милая, я вот подумал, не полечить ли тебе твой целю-лит?.. То есть - синяк?
   В ответ на робко высказанное предложение Анна Львовна издала лишь одни междометия, которые при желании можно было принять и за согласие, и за отказ.
   Смотря как воспринимать!
   - Мне на службе дали путёвку в Дом Отдыха "Синеглазку"! это здесь, в области, на берегу залива, трёхразовое питание! Я поехать не могу - полный завал, не продохнуть! А не хотелось бы, чтобы пропала... - слова сыпались из него, как из рога изобилия. - Съездила бы ты вместо меня...
   Законная наяда молча взирала на Резвова из ванны, как бы соображая, придуривается он или нет.
   - Заезд завтра к двенадцати дня...
   - Почему завтра?
   - Так путёвка-то горящая, поэтому и бесплатная.
   Какой же русский откажется от халявы?
   Только у нашего народа могли появиться такие сказки, как "По щучьему велению", "Иван-дурак и жар-птица", "Летучий корабль", где герои, благодаря счастливой случайности, полу-чают всё, что только душе угодно, не прилагая к этому никаких усилий.
   У европейцев и американцев происходит наоборот!
   В лучшем случае добрая фея подскажет волшебное закли-нание, чтобы работник, приложив максимум трудовых усилий, с его помощью мог выбиться в люди.
   И отнюдь не мгновенно!
   У Анны Львовны халява тоже была в крови, как и у всякого, кто воспитывался на добрых сказаниях глубокой старины.
   И потому её глаза алчно блеснули:
   - Пока я моюсь, достань с антресолей чемодан!
   - Который?
   - Чёрный, на колёсиках!
  
  
   Ожидая очередную партию пассажиров, готовых пройти паспортный контроль, Ирина ответила на вызов своего моби-льного:
   - Резвова.
   - Привет, Ириша! Узнала? - послышался в трубке голос Молодцовой-Красавиной.
   - Конечно, Данута! Здравствуй.
   - Выходит, не быть мне богатой! Никогда не жила, как мил-лионерша, а теперь и начинать поздно!.. Я что тебе звоню? Хочу кое-что сообщить! Учти, ты узнаешь первой!
   - Что же я такое узнаю?
   - Приезжай вечером ко мне и услышишь.
   - А?..
   - Это не телефонный разговор! Жду!
   Диареев вопросительно взглянул на вошедшего к нему в кабинет нервного молодого человека:
   - Вы ко мне?
   Посетитель подмигнул ему, дёрнув щекой, и выложил на стол пять купюр достоинством в сто американских рублей каж-дая:
   - Это вам. Поздравляю с днём рождения.
   - Так он у меня ещё не скоро. - Николай Викторович не-брежным жестом смахнул деньги в карман белого халата.
   - А вы сразу и не тратьте!
   В глазах Николая Викторовича засветилось прямо-таки поэтическое вдохновение.
   Его давняя и заветная мечта открыть салон, в котором клиентов лечили бы клизмой от всех болезней всё более и более приближалась к реальности.
   Не зря же он укрывал от жены доходы от продажи "Элек-сира Боярского"!
   Не зря шёл на некоторый риск, помогая призывникам!
   Кому - получить отсрочку, кому - вообще не отдавать священный долг по защите Родины!
   Всё зависело от величины благодарности!
   Оставалось совсем немного, и клизменный фанат бросит работу в военкомате и станет респектабельным доктором!
   А там - Мальдивы, Канары, Багамы!
   Представив радужные перспективы, он заливисто расхо-хотался, как Ильич, скоммуниздивший после митинга на за-воде отвёртку для домашнего хозяйства.
   Однако его смех резко оборвался.
   И у него так исказилось лицо, словно врач был Иоганном Вайсом, застигнутым Вилли Шварцкопфом в своём кабинете при просмотре секретного содержимого сейфа.
   Так как внезапно распахнулась дверь, и в помещение во-шли представители военной прокуратуры старший лейтенант Фингалова с майором Поц-оглы.
   - Понятые, заходите!
   Диареев сидел с потерянным и скорбным видом за сто-лом, умирающим взором следя за тем, как молодая женщина в форме заполняет протокол.
   Он всё понимал, но никак не мог поверить, что попался.
   Так бездарно и прозаически.
   И теперь мечта об открытии сети салонов клизмотерапии откладывалась на неопределённое время из-за статьи N279 Уголовного Кодекса Российской Федерации - получение взят-ки должностным лицом.
   Переступив порог, Цветкова и Разгильдяева застыли у стены, с обезьяньим любопытством глядя на эскулапа, на лице которого отразился панический ужас.
   - В вашем присутствии мы произведём личный досмотр присутствующего здесь медработника Прибрежного военко-мата Диареева Николая Викторовича, подозреваемого в получении взятки!
   Когда майор приблизился к проктологу, тот, как пойманный с поличным карманник, освежил помещение совсем не изыс-канными духами.
  
  
   Виталий был счастлив.
   Осуществилась его давнее желание.
   До этого дня маэстро множество раз воображал, как ока-жется бок о бок с Ириной.
   Но ему казалось, что никогда её больше не увидит, и, может быть, его чувства с течением времени угаснут.
   И вот он сидит за накрытым столом напротив неё у Дануты и ощущает некоторую неловкость, потому как в своём во-ображении сильно недооценил её сегодняшнюю красоту.
   Она была так великолепна, что у него перехватило дыха-ние.
   - У всех налито? - невинно поинтересовалась лейтенант. - Тогда - за встречу!
   Резвова коротко глянула на неё взглядом, который вполне смог бы сейчас зажечь спичку.
   И хлебнула красного вина, как пьют горькое лекарство.
   - Ой, у меня же курица в духовке! Сейчас принесу! - хозяйка исчезла в кухне.
   Оставшись наедине, музыкант и курсант помолчали.
   Оба чувствовали себя неловко.
   - Как живёшь? - арфист таращился на девушку, как бро-дяга на кусок мяса.
   - Нормально.
   - Как учёба?
   - Спасибо, хорошо... А ты? - она спросила чисто из вежли-вости.
   - По-разному. - его молния на штринке недвусмысленно грозила лопнуть.
   Генеральская дочь не стала задавать никаких вопросов.
   Похоже, ей просто было всё равно.
   Как она ни старалась, не могла обнаружить в себе каких-то особенных к нему чувств.
   Из тех, что должны были бы зашевелиться в душе при ви-де человека, с которым когда-то крутила любовь.
   Пограничница налила себе вина.
   Состояние мучительной неловкости продолжалось.
   Сержант не представляла, как себя с ним вести и что делать дальше.
   Уйти по-тихому?
   Завязать ни к чему не обязывающую светскую беседу?
   Перед ней сидел совершенно незнакомый после трёх лет разлуки, симпатичный в своей инфантильности, с этаким на-лётом богемности, молодой человек.
   Чужой для неё.
   Она с превеликим облегчением положила бы конец встре-че.
   Однако опасалась поставить Дануту в неловкое поло-жение, да и к тому же та не успела рассказать подробности о своей беременности.
   - Ты счастлива?
   Ирина закатила глаза в комическом ужасе:
   - Что такое счастье? По статистике, человек счастлив семь лет в жизни. Шесть до школы и один год после выхода на пенсию...
   На лице Виталия отразились признаки некоей умственной деятельнсти.
   Он решал для себя нелёгкий вопрос, шутит она или говорит серьёзно.
   Его беда заключалась в том, что, прожив на свете почти четверть века, музыкант так и не смог понять сходства между лошадью, женщиной и азартной игрой.
   Первой необходимо ощущать шпоры, иначе не обратит внимания на седока и свободно может вышибить его из седла.
   Вторая должна чувствовать превосходство, власть над нею мужчины - или же сделает с ним то же, что и кобыла с наездником.
   А игрок обязан быть смел и идти напрямик к счастью, и тогда оно улыбнётся ему.
   Резвова принадлежала к тому типу дочерей Евы, которые склонны к покорности, в то время, как из-за слабости сыновей Адама им приходится быть диктаторами.
   Если бы Витася имел внутреннюю силу, курсант любила его.
   Но он лишь трепетал перед нею и тем самым вызывал раздражение.
   Поэтому возврата к прошлому между ними не могло быть, как бы Берлинский-Коржиков того не хотел.
   Он не знал, с какой лёгкостью молодые, да и пожилые тоже, женщины отрекаются от былых привязанностей.
   Быстро.
   Бесповоротно.
   А иногда и - бездумно-жестоко.
   И когда Данута вернулась с курицей, курсант переключила внимание исключительно на неё, давая понять бывшему "милому другу", он здесь лишний.
   А тот сидел за столом с видом обиженного ребёнка, которому злые тёти вместо повидла подсунули хлористый кальций.
  
  
   Морзянкин шёл под руку с Мухоморской по вечернему городу.
   - А вон с той девушкой я за одной партой сидел. - кивнул он в сторону светловолосой ровесницы, одетой, как светофор - в красную футболку, жёлтые брюки, зелёные туфли. - Потом мы поженились, детей нарожали...
   - А потом? - на лицо Ланы набежала лёгкая тень.
   - Потом? Рассадили нас...
  
  
   Придя домой, Ирина застала Анну Львовну за укладыва-нием чемоданов.
   - И куда тебе столько тряпок? - с искренним недоумением спросил Модест Михайлович, стоя коленями на вместитель-ном чёрном кофре на колёсиках и пытаясь застегнуть молнию.
   - Много не мало. - отпарировала супруга. - Или я хуже других?
   Отец и дочь улыбнулись друг другу печальной улыбкой людей, связанных общей бедой.
   - Что за сборы? - спросила Резвова-младшая, раскрыв рот с изумлением средневековой фанатички, которой заявили, что земля не плоская, а имеет форму шара.
   - Наша мама уезжает завтра в Дом Отдыха.
   - Надолго?
   - На две недели. - генерал изобразил фальшивую печаль в голосе, радуясь про себя, что хоть немного отдохнёт от дик-таторских замашек драгоценной половины. - Горящую путёвку дали мне, но я вырваться не могу, конец квартала. А вдруг война или какое другое мероприятие? И потому отдал ей... Заезд начинается с двенадцати часов.
   - И правильно! Отчего не отдохнуть, если есть возмож-ность! - сказала пограничница с безмятежной искренностью.
   В ответ генерал усмехнулся ей, как победитель.
  
  
  
   Деревья за окном поникли под тяжестью намокшей листвы.
   - Ну, и как они сына назвали? - спросила Гурманова у му-жа, наливая ему на кухне чай в чашку.
   - В честь Суворова. - тот сунул в рот ложку черничного ва-ренья.
   - Сашенькой?
   - Да нет, Измаилом!
  
  
   Вернувшись с утренней верховой прогулки, Фантомасов потребовал к себе Вермутенко и Отсосинского.
   Солнечные лучи освещали листву деревьев и траву парка.
   Капли росы, сверкая бриллиантами, висели на листьях.
   Птицы распевали весёлые песни.
   Лошадь нетерпеливо била о землю копытом, не желая ухо-дить в конюшню и требуя продолжения скачки, но наезднику уже было не до неё.
   Пока он раскуривал сигару, его клевреты переминались с ноги на ногу, ожидая разбора полётов.
   Марк Давидович взглянул на них, как волк на отбившихся от стада ягнят:
   - И что теперь будем делать?
   Они опустили глаза, словно преступники, выслушивающие смертный приговор:
   - Мы всю квартиру обыскали... Кулона не было...
   - А старуху дождаться не догадались?
   - Дождались. Она тоже была пуста.
   Хозяин отвернулся от своих людей, изображавших из себя маленьких мальчиков.
   - Шеф, а почему бы не взять за жабры девчонку или её мамашу и потребовать вещь в виде выкупа?
   Олигарх отреагировал на слова синедарца с любопыт-ством человека, слушающего речь на незнакомом языке.
   Немного помолчал и ответил тоном врача, разговариваю-щего с шизофреником:
   - Я из-за вас идейно стервенею. Забыл, кто у нас папашка и муж? За генеральскую семейку менты землю до магмы пророют лишь бы найти заложника.
   - Так генерал-то стройбатовский!
   - И хрен с ним! Что с того? Не мусора, так армейские про-куроры на дерьмо изойдут! Мне это надо перед выборами в ЗАКС?! Хорош моральный облик народного избранника! Кон-куренты от счастья за такой компромат кипятком описаются! - у него перекосилась физиономия, как будто он хлебнул собст-венной мочи. - Да и девка служит в пограничниках. А они кто? Те же фээсбэшники, только помельче! Нам нужны с ними раз-борки?
   Вопрос повис очень низко.
   Поэтому босс сначала учуял запах давно нестиранных носков, а потом уже ответ.
   - Нет...
   - То-то и оно. - продолжил Фантомасов тоном, каким Левитан сообщал сводки Информбюро о войне с фашистами. - Да и откуда у скромного кандидата в депутаты столь вопиющие бандитские наклонности?
   - Мафию уничтожить нельзя. - глубокомысленно изрёк Велимир. - Зато её можно возглавить.
   - Замолкни, философ!.. Случись что, мы с вами сможем объяснить, откуда у нас такой интерес к кулону?
   Отсосинский и Вермутенко застыли, сражённые доводами босса.
   - Поэтому повторяю и подчёркиваю! Никакого явного криминала! Только - неявный! И то - лишь исходя из обста-новки, когда ничего другого не остаётся!
   Ну не мог же он объяснить им, что предпринял операцию по извлечению прибыли из золотого скарабея по собственной инициативе.
   А над ним и около него имеются личности, считающие, будто Марк Давидович обязан согласовывать с ними каждый шаг.
   И претендуют на долю от всякой совершённой сделке.
   Например, его покровитель Орест Индустриевич Чебу-реков.
  
  
   Соловейчик листала с Оладьевой, крепкой симпатичной голубоглазой блондинкой в мелких кудряшках с длинными мохнатыми ресницами и увесистой грудью, каталог нижнего белья.
   Женщина всегда остаётся женщиной, даже если носит на плечах погоны и большую часть времени проводит в форме!
   Всё равно - ничто человеческое ей не чуждо!
   Пусть редко, но неоднократно подтянутому лицу удаётся сразить наповал особь в брюках, благодаря колоссальным суммам, потраченным на цивильную одежду...
   Инспектор таможни со школьного возраста была красива, а когда хотела, умела быть и обаятельной не только для мужчин.
   Потому и закончила школу с серебряной медалью.
   Одна из её дальних родственниц по матери преподавала в Таможенном институте и решила ей поспособствовать при поступлении, посулив блестящие перспективы, от которых закружилась голова.
   Она не раздумывала.
   Особенно после того, как дважды провалилась на экза-менах в Академию Театрального искусства.
   У неё не оставалось выбора...
   Алена припудрила себе нос:
   - Сегодня утром вычитала объявление в газете. "Мужчина с массой недостатков ищет спутницу жизни, которая согласи-лась бы принять их за достоинства".
   - Оригинально.
   - И ведь найдётся какая-нибудь дура.
   - Да я не о том! - Карина ткнула пальцем в снимок на странице. - Оригинальный фасон.
   К ним подсела лейтенант Тонкосумова:
   - Девчонки, назовите мне первую рифму, которая приходит вам в голову, на слово "Европа".
   - "Пенелопа"! - не задумываясь, сказала таможенница.
   - Значит, ты закомплексованный и неискренний человек.
   В чём-то Альбина была права.
   Большинство опрошенных от мала до велика на месте Оладьевой выдали бы "жопа".
   Как милиционер, просто не успевшая ответить.
   Алена уставилась на пограничницу, и вся богатая палитра чувств отразилась на её лице:
   - Всё хочу тебя спросить, да забываю...Скажи, а тебе с твоими длиннющими ногтями подмываться удобно?
   Тонкосумова проигнорировала любопытного инспектора и гордо удалилась, озверев от такой беспрецендентной наглос-ти.
   А её место заняла подошедшая Ирина:
   - Здрав. Ствуй. Те.
   - К чему столь официально? - удивилась лейтенант.
   - Просто так. - Резвова закурила.
   Оладьева затушила окурок об край урны-пепельницы и поднялась:
   - Пойду. Мне пора.
   - Как жизнь молодая? - спросила Соловейчик у сержанта, возвращая таможеннице каталог.
   - Средней паршивости.
   - С чего бы?
   - Мама сегодня уезжает в Дом Отдыха "Синеглазка". Ос-таюсь с отцом, а он, как ребёнок,
   Карина насторожилась, точно её собрались бить, и потому вжала голову в плечи:
   - Каждый из нас должен уметь выехать куда-то и делать чего-то!.. А надолго?
   - На две недели.
   - И ты снова наденешь тот, идущий тебе кулон? - у аген-тессы Фантомасова был непроницаемый вид официантки, по-дающей заказ.
   - Не надену. Он так понравился матери, что она не наме-рена с ним расставаться.
   У лейтенанта было иное мнение после того, как она узнала о провале вчерашней акции.
   Но тем не менее!
   Судьба давала шанс, и было бы большим грехом им не воспользоваться!
   Поэтому милиционер заторопилась:
   - Побегу, а то ещё начнут искать!
   И она выскочила из курительной с противоестественной для неё скоростью, почувствовав себя очень ценным источ-ником информации.
   А генеральская дочь спокойно докурила, узнав напоследок весьма интересные сведения об Оладьевой, которые сооб-щил своему приятелю пожилой таможенник:
   - Она - не женщина, а оружие массового поражения! Её надо срочно запретить или, по крайней мере, срочно ограни-чить!
  
  
   Морзянкин ждал Мухоморскую и Шмокодяева, чтобы проинструктировать их перед отправкой в "Синеглазку", где им предстояло опекать Анну Львовну под видом молодо-жёнов.
   Ему было скучно и, чтобы развеяться, он включил компью-терную игру.
   Но скоро потерял к ней интерес, хотя и любил стрелялки, помогавшие скоротать время и дававшие возможность отта-чивать реакцию и меткость в стрельбе.
   Вадим сделал паузу, закурил, размышляя, стоит ли гово-рить Ирине, как её отцу досталась путёвка в Дом Отдыха или нет?
   Старший лейтенант не верил, что с генеральшей может что-либо случиться.
   По последней информации господин Фантомасов твёрдо вознамерился получить депутатскую неприкосновенность, а потому вряд ли станет связываться с откровенным крими-налом.
   Ему необходима репутация, незапятнанная статьями Уго-ловного Кодекса.
   Оттого и с Ириной он действует относительно мягко и пре-дельно осторожно.
   Правда, неизвестно, надолго ли хватит его выдержки?
   Да и где гарантия, что курсант не задурит, узнав об использовании Анны Львовны втёмную?
   Мало того, что она женщина!
   К тому же Резвова всё-таки и дочь!
   А эмоции могут здорово помешать!
   Старший лейтенант снова запустил игру.
   Нет, не стоит рисковать, ставя генеральскую дочь в из-вестность.
   Ибо - чем меньше знаешь, тем меньше мучают кошмары по ночам.
   Однако и на этот раз ему не удалось пройти уровень до конца.
   Мухоморская и Шмокодяев расположились на стульях напротив старшего лейтенанта, ожидая его распоряжений.
   - Что ж, товарищи офицеры, здесь не школа попугаев для подготовки разговора, а потому начнём! Вы уже знаете, что вам пред-стоит немедленно выехать в "Синеглазку" и взять под жёсткий контроль Анну Львовну Резвову?
   - Так точно...
   - Нас будут интересовать любые её контакты. Подчёрки-ваю, - любые! И не исключено, на порученный вашему вни-манию объект может быть совершено нападение! - судя по голосу, Вадим только-только сделал величайшее открытие. - С целью похищения или грабежа!
   - А нам что делать?! - воскликнула Лана зайчиком из ска-зки про лубяную избушку.
   - Отследить связи нападавших, не вступая в контакт ни с ними, ни с используемым втёмную объектом!
   - Есть. - Мухоморская сложила губы гузкой, показывая какая она лапочка.
   - Тогда действуйте.
  
  
   Уединившись в туалете и предварительно проверив, нет ли в нём посторонних, Соловейчик набрала номер Фантомасова:
   - Марк Давидович, это Карина. У меня важные сведения по нашему делу...
  
  
   Анна Львовна ехала в автобусе, направляясь в Дом Отды-ха.
   Перед ней сидели отец с сыном, который с огромным инте-ресом рассматривал бокс с диском DVD.
   Даже далёкой от мира кино генеральше стало понятно о чём фильм, как только она рассмотрела обнажённых девиц на аляповатом вкладыше.
   Но ей было непонятно, как можно давать в руки детям подобные вещи.
   Особенно тем, кто не достиг полового созревания.
   - Папа, а почему эту дивидюху нельзя смотреть детям?
   - Сиди тихо... Приедем домой, там сам увидишь...
   Резвова-старшая хотела прочитать нерадивому папаше лекцию о моральном облике родителей, воспитывающих под-растающее поколение, но не решилась.
   Не рискнула испортить себе нервы и настроение, с одного взгляда определив, отец не только не полезет за словом в карман, но ещё и очень свободно может в ответ натолкать полный рот нелицеприятных фраз, невзирая на её пол и возраст.
   - Уважаемые пассажиры! - прохрипел в микрофон води-тель. - Остановка у памятника Ленину только близким род-ственникам!
   Фантомасов отключил телефон, как генерал перед сраже-нием, оглядел Вермутенко и Отсосинского, игравших в шахма-ты на крыльце загородного дома:
   - Слушайте сюда! Немедленно собирайтесь и езжайте в Дом Отдыха "Синеглазка"! Там сейчас наш кулон! - он под-нял вверх указательный палец и принялся его гипно-тизировать. - Я имею в виду, - мать девчонки с кулоном. Вам понятно, что там делать?
   - Да, шеф!
   - А нас пустят туда без путёвки? - Юрий не отводил взгля-да от пальца олигарха.
   Тот скривился, явно страдая, что удачная мысль пришла в голову синедарца, а не в его:
   - Здесь вам не бизнес - здесь думать надо! Я позвоню, чтобы вас приняли на пару дней. Вы же не собираетесь тор-чать там весь заезд? Выполните работу и тут же исчезните. - Марк Давидович согнул наконец выставленный вверх палец. - Вперёд!
   Словно услыхав боевой клич, исполнители кинулись пако-вать вещи.
  
   Анна Львовна заняла место за столиком в столовой, где уже сидели двое мужчин одного с ней возраста и женщина, немного помоложе.
   - Николай Николаевич. - церемонно представился плот-ный брюнет с внушительным животом, густой сединой в воло-сах и аристократическими манерами.
   - Виктор Леонидович. - привстал со своего места тще-душный бородач с остатками волос на шарообразной голове.
   - Клара Дмитриевна. - похожая на куклу Барби в зрелом возрасте дама положила себе на колени бумажную салфетку.
   - В СССР была поговорка: "Дай будет при коммунизме, а сейчас купи!". Сейчас говорят: "Дай было при коммунизме, а сейчас купи!". Получается, коммунизм мы как-то незаметно проскочили? - пошутил брюнет, щедро наперчивая окрошку. - Приятного аппетита, дамы и господа.
   Через два столика от них обедали Мухоморская и Шмо-кодяев.
   По иронии судьбы они сидели с Отсосинским и Верму-тенко.
  
  
   Следователь военной прокуратуры старший лейтенант Фингалова, интересная девушка с длинными, вьющимися крутыми колечками, тёмно-золотистыми волосами, положила перед Диареевым пачку сигарет:
   - Курите.
   - Не курю.
   В прошлом году она в кратчайшие сроки довела до фина-ла дело старшего лейтенанта Мельницыной и старшего пра-порщика Драчильевой, вписавшихся в дикий блудняк на отборочном конкурсе "Мисс "Красная Звезда". (*)
   И сейчас спешила поскорее закончить со взяточником-эскулапом из Прибрежного райвоенкомата, чтобы спокойно уехать в отпуск.
   И не куда-нибудь, а в Испанию.
   В Коста-Браво!
   За счёт "милого друга", пообещавшего положить к её ногам целый мир!
   И, если надо, даже достать для любимой звезду с неба!
   Катюша была девушкой умной, но, как и всякая, попалась на слова и поверила тем спагетти, что ей навязчиво вешали на её очаровательные ушки.
   Придёт время, и она жестоко разочаруется.
   Но это пока было в перспективе.
   Потому как лишь в кошмарном сне дознаватель смогла бы предположить, что с ней может случиться подобное в жизни.
   Профессионально построжев лицом, она выдернула из синей папки разграфленный типографским способом лист бу-маги:
   - Должна предупредить вас об ответственности за дачу ложных показаний. - её ресницы трепетали как у взволнован-ной гимназистки. - Гражданин Диареев, назовите ваше место прохождения службы...
   Старший лейтенант задала ещё несколько формальных вопросов, занесла короткие ответы в соответствующие графы.
   Помолчав с внушительным видом, Фингалова неторопливо закурила:
   - Будем говорить или предпочитаете поиграть в молчанку?
   Николай Викторович сидел на привинченном к полу стуле с таким видом, словно надеялся, что его сочтут за предмет мебели.
   И смотрел на неё с глубочайшим унынием во взоре, точно хотел, чтоб его пожалели.
   С момента ареста он всё ещё пребывал в состоянии оце-пенения.
   Осознавал случившееся и лихорадочно искал выход, которого не было.
   А следователь пытливо смотрела ему в глаза, что-то определяя для себя окончательно.
   Анна Львовна играла на пляже в карты с соседями по сто-лу, с которыми познакомилась на обеде.
   - Вы не знаете, сколько сейчас градусов на солнце? - обратилась она к Николаю Николаевичу, кроя его даму пик козырной шестёркой.
   Он бросил взгляд на светило, стоящее над заливом в таком же голубом небе, каким оно бывает над Средиземным морем:
   - Полагаю, где-то около миллиона. - и на его губах мель-кнула улыбка человека, уверенного в своём сообщении.
  
  
   Отсосинский опустил бинокль, допил пиво и встал с лежа-ка, натягивая шорты на волосатые ноги:
   - Кулона на ней нет. - он был возмущён неправильным отношением к драгоценности. - Я проверю её номер, а ты, если она соберётся уходить, сообщи мне.
   - Понятно. - Вермутенко взял бинокль. - И не бегай по корпусу раздетый, рано ещё.
  
   Мухоморская дотронулась до руки Шмокодяева:
   - Готова спорить, но тот тип скорее всего идёт в корпус.
   - Думаешь, обгорел на солнце?
   - Думаю, он собирается сделать обыск в номере гене-ральши. - лейтенант влезла в сарафан. - Пойду прослежу за ним.
   - А я?
   - Присмотри за вторым.
  
  
   Велимир тщательно исследовал номер Резвовой-старшей.
   Кулон отсутствовал напрочь.
   Он не обнаружился ни в вещах, ни на столе среди чисто женских вещичек, включая украшения, ни в ванной, где на полке под зеркалом стояли средства по уходу за волосами и стареющей кожей.
   - Китайские ракетостроители по привычке ставят на косми-ческий корабль лейбл "D and G". - добродушно сообщило подробности производства оставленное в комнате невы-ключенным радио.
   Отсосинский оскорбился в лучших чувствах.
   И обвинил Анну Львовну во всех грехах, о которых она даже не слыхала, не говоря уже о том чтобы их совершать.
   Послушав его проникновенный монолог, она бы поняла, что и не на такое способна.
   Немного стравив внутреннее давление, референт Фанто-масова решил ещё раз проверить косметичку.
   Чем чёрт не шутит?!
   Есть тип женщин, именно в них прячущих дорогие их серд-цу предметы.
   - На самом деле Малевич нарисовал чёрный, лохматый треугольник, но цензура до неузнаваемости исказила кар-тину...
   Кулона не было...
   Анна Львовна плавала по-собачьи на мелководье.
   Поблизости от неё молодой человек буксировал в сторону берега надувной матрац с дамой сердца примерно лет двад-цати:
   - Давай вечером встретимся?
   - Давай.
   - Где?
   - Да где хочешь. - она растаяла перед ним первым снегом.
   - А во сколько?
   - Когда тебе угодно...
   - Ну, вот и договорились.
   Когда Отсосинский вернулся на пляж, предельно голодный хищник не сгодился бы ему и в подмётки:
   - Кулона в номере нет.
   - На ней самой тоже. - Вермутенко испытал невероятную жажду, какую испытывал, наверно, древний иудей год ходив-ший по пустыне за Моисеем. - А был ли он вообще у неё?
   - Забыл, что сказала Соловейчик?
   - Будто её нельзя обмануть!
   - Ради чего?
   Юрий сделался скучнее ненастной погоды:
   - Ради того, что войну выиграть невозможно, как невоз-можно выиграть землетрясение... А девка не могла его по-терять?
   - Или ляпнуть просто так, чтобы от неё отстали? - рефе-рент отобрал у напарника пиво. - Считаешь, ментовка задол-бала вопросами?
   - Или могла насторожить...
   - И что нам с тобой тогда делать?
   - Взять мамашу за задницу и как следует потрясти!
   Как дуб, подмытый водным потоком, Велимир некоторое время постоял прежде, чем сесть на лежак:
   - Шеф запретил насилие...
   - Тогда - как?
   - Надо с ним посоветоваться...
   - Так советуйся, не пудри мозги.
   Отсосинский набрал номер Фантомасова.
  
  
   Перед ужином Виктор Леонидович отправился на вело-сипедную прогулку.
   Он бодро выехал за ворота Дома Отдыха и покатил по лесной дороге, чувствуя себя подростком, впервые севшим за руль взрослой двухколёсной машины.
   Бородач приблизился к повороту, у которого двое в рясах устанавливали щит с надписью крупными буквами: "Путник! Остановись!! Задумайся о Вечном и поверни назад!!!".
   - Задолбали, сектанты хреновы! - велосипедист озверел, как человек, получивший битой по голове.
   И прибавил скорость.
   Через минуту добрые самаритяне услышали грохот и вопли, в которых часто упоминалась всуе Богоматерь.
   - Я же тебе говорил, надо было написать проще: "Мост разрушен". - укоризненно покачал головой один из забо-тящихся о ближних, разглядывая лежащего под велосипедом на дне глубокого оврага Виктора Леонидовича.
   Судя по абсолютно нелепой позе, тот выбрал её не сам...
  
  
   Отсосинский и Вермутенко пили водку в своём номере.
   - Ладно, привезу я завтра эту "сыворотку правды". - сине-дарец глянул на коллегу с предосторожностью школьника, готового дать тягу. - Но как и где мы её используем?
   - Есть у меня одна идея...
   - Лучше бы прижали бабку в тёмном углу и раскололи! Не в её возрасте изображать из себя героиню!
   - Какой ты умный, Юра! Я от тебя просто хренею! А вдруг она отдаст концы?
   - С чего бы?
   - Если у неё сердечко - не того? И куда нам тогда девать-ся? - Велимир поник головой, скорбя о жизненной несправед-ливости и ещё чёрт знает о чём.
   Юрий проникся и стал безобиднее таракана, пугающегося собственной тени.
   Одно дело знать, что твоя свобода в опасности, и совсем другое - услышать, опасность неизбежна.
  
  
   Шмокодяев желчно усмехнулся, пряча радиомикрофон на-правленного действия.
   Не зря он поставил в номер бандюганов "подслушку".
   И теперь вместе с Мухоморской имел шанс защитить объект.
   Хотя нет никакой гарантии, что Анну Львовну после при-менения к ней "сыворотки" не допросят в лесу?
   Подальше от ненужных глаз...
   С Ланой они распределят обязанности, чтобы действовать с максимальной эффективностью, но не подстраховаться ли, попросив у Морзянкина подкрепление?
   Тогда можно быть уверенным на сто процентов...
   Но сперва нужно переговорить с напарницей...
   Анна Львовна вышла на галерею, подышать перед сном свежим воздухом.
   Неподалёку от неё курили Николай Николаевич и Виктор Леонидович с рукой на перевязи, которой рисовались перед девицами младшие офицеры Первой Мировой войны.
   - Если не ошибаюсь, вы третий муж у вашей супруги? - спросил первый у второго.
   - Нет, я у неё четвёртый.
   Бородач посмотрел на брюнета, как отец смотрит на нера-зумного ребёнка:
   - Боже мой, вы уже не муж, вы - привычка!
  
   Двоекурову всегда чего-нибудь не хватало для полного счастья.
   То табуретки, то мыла, то верёвки...
   Или известия, что с кулоном?
   Он не хотел звонить Фантомасову, надоедая ему расспро-сами - знал, Марк своего не упустит и ради грядущей прибыли от продажи золотого жука, если понадобится, пророет землю до самого её центра!
   И надо же было Константину Аркадьевичу доверить драго-ценность придурку Вермутенко!
   Чем думал?!
   Куда смотрел?!
   Дал Бог Дальнего родственничка, пропади тот пропадом!
   Поэтому, чтобы отвлечься, антиквар сидел перед экраном телевизора с виски и сигаретой, пересматривая добрую старую итальянскую комедию "Две ночи с Клеопатрой", где главные роли исполняли Софи Лорен и Уго Тоньяцци.
   Фильм прокрутился почти до половины, когда раздалась трель домофона.
   - Кого там принесло? - Двоекуров нажал на кнопку.
   - Открывай, дядька, это я!
   В кои-то веки двоюродный племянник Всеволод почтил его появлением в тот час, когда нормальные люди по гостям не расхаживают, а спят в постелях или сидят в ночных клубах.
   Пришлось впустить - родня как-никак...
   - И что ты такой весёлый? - дядя неодобрительно посмо-трел на то, как родственник прямо из горла нагло приложился к хозяйскому виски.
   - А я вчера развёлся! Как рога с плеч! - не спрашивая разрешения, племянник вытянул из пачки сигариллу. - Теперь буду жить в столице.
   - У кого?
   - У тётки.
   - У какой такой тётки?
   - Непринципиально. - самодовольно улыбнулся Всеволод.
   Торговец художественными ценностями пришёл к неутеши-тельному выводу, что этот вечер его жизни окончательно испорчен.
  
  
   Пристаевский, отпирая дверь служебного кабинета, под-мигнул заму:
   - Моя тёща вчера ходила на выставку змей.
   - И что?
   - Вернулась с медалью.
  
  
   Вермутенко сидел в самом углу зала, в котором Фанто-масов проводил встречу с избирателями.
   - Друзья, как вы знаете, голова у депутата - чтоб думать, а мозги - чтоб соображать. Поэтому начну с главного! С повы-шения пенсий! Что необходимо можно сказать?
   Марк Давидович виртуозно владел чиновничьими оборо-тами речи, из которой даже самый умный не поймёт о чём идёт речь, воспринимая её на слух.
   Хотя и в письменном виде сообразить, в чём смысл выска-зываний, грамотному человеку тоже удаётся далеко не всегда.
   А уж неграмотному - вообще никогда!
   - Расслабительный период закончился, пора продолжать движение! Попробую это сказать более русским языком! Уже все сроки просрачили! - у олигарха был тон судьи, произно-сящего смертный приговор. - Такие специалисты сейчас есть, такое тебе посоветуют, что последние брови отвалятся. Как известно, они делятся на хороших и плохих. Хорошие больше не делятся, а плохие делятся на садистов и мазохистов. Но я не могу плохо говорить о них в контексте себя... А оттого скажу вам прямо! Войну выиграть невозможно, как невозможно выиграть землетрясение и улучшить жилищные условия всем сразу нуждающимся.
   Скучая на откидном сидении, синедарец не сразу, но всё же понял, что быстро и бесповоротно тупеет.
   - Что-то сегодня у нас такое затишье, как скакуна взять и на полном ходу остановить. - пригорюнился кандидат в депутаты и указал пальцем на Вермутенко. - Вот вы, товарищ, подго-товили для меня вопрос?
   Человек Двоекурова вскочил, точно наступил ногой на змею:
   - Я?!
   - Вы, вы! Идите ко мне и дайте вашу бумагу в письменном виде!
   Юрий постеснялся переспрашивать, что именно шеф имел в виду, чтобы не прослыть бестолковым.
   И поднялся на высокий подиум, где стоял на трибуне Фантомасов, протягивавший к нему руку.
   Порывшись в карманах, он к величайшему облегчению нащупал какой-то лист и вручил его Марку Давидовичу:
   - Прошу вас...
   Тот в свою очередь подал ему другой:
   - Моя визитка. Через пару дней обязательно найдите меня живым по телефону.
   Пальцы синедарца нащупали нечто, завёрнутое в пакетик.
   - Сыворотка... - подумал он.
   - Сыворотка. - шепнул, подтверждая, шеф.
   Коллега Отсосинского поспешно выскочил из зала, как человек, увидевший перед собой прекрасное видение из эротических снов.
   Или наоборот - узревший за собой отвратительное пре-смыкающееся.
   Когда горе-мафиозо уже выходил, кто-то попросил разре-шения задать вопрос, на который тут же получил ответ оли-гарха:
   - Когда сделаете в жизни столько же бесполезного, сколько я, тогда и будете меня критиковать!
  
  
   Проглядывая глянцевый журнал, Анна Львовна загорала с Кларой Дмитриевной на галерее корпуса:
   - Знаете, почему Робин Гуд грабил только богатых? - спросила она, оторвавшись от просмотра, и сама же ответила. - Потому что у бедных ничего не было.
   К ним подошли Николай Николаевич с Виктором Леонидо-вичем:
   - Дорогая, мы за пивком! Скоро придём!
   Клара взглянула на потраченного временем мужа:
   - Ты бы хоть бегать по утрам начал...
   - Если я побегу, то уже не вернусь!
  
   Передав Вермутенко "сыворотку правды", Фантомасов по-спешил как можно скорее закончить встречу с избирателями.
   Ему пришла в голову неожиданная идея.
   Зачем ставить под удар исполнителей, вполне способных напортачить из-за чрезмерного желания угодить и тем самым снова проколоться на мелочи, когда можно подвести к ста-рушке человека с фантазией?
   Почему он не додумался до этого раньше?!
   Пока есть время, можно и нужно свести риск до минимума.
   И Марк Давидович позвонил домой дворецкому прямо из машины:
   - Эммануил, ты?.. Слушай внимательно! Немедленно оде-вайся, как английский лорд, и езжай в "Синеглазку"! Найдёшь там Отсосинского и синедарца и возьмёшь в оборот ту бабён-ку, что они тебе покажут! Используй препарат, который у них!.. Я им сейчас перезвоню, а ты запиши номер, где проживает наша пара гнедых!.. Жду, давай быстрее!
  
  
   Мухоморская и Шмокодяев обедали вместе с Отсосинским.
   - Смотрю, вы один? - Валентин кивнул на свободное место за столиком, где должен был сидеть Вермутенко.
   - Да, товарищ поехал по делам в город. Должен скоро вер-нуться. - Велимир вдруг коротко засмеялся. - Извините, это я вспомнил одну хохму. Пошла как-то сестрица Алёнушка на Москву-реку топиться, заодно и отравилась.
   Чекисты поддержали его смехом, понимая, что он уходит от щекотливой для него темы разговора.
   И здесь у референта зазвонил сотовый:
   - Да?.. Да, Марк Давидович, я!.. Как чем занимаюсь? Отды-хаю... Нет, Юра пока до меня не доехал... Кто приедет? Эм-мануил? А зачем, простите?.. Не беспокойтесь, примем его, как положено...
  
  
   Свернув со скоростного шоссе на проселочную дорогу, ведущую в Дом Отдыха, дворецкий Фантомасова прибавил газ.
   Хотя это и запрещалось, - разговаривать за рулём по теле-фону, - Дирлиц тем не менее отзвонился Чебурекову, поста-вив того в известность о порученном ему Фантомасовым деле в "Синеглазке".
   Подобно лорду Байрону, когда тот в часы своих мечтаний под мирный галоп коня создал Дон Жуана, он принялся обдумывать план предстоящих действий.
   Всё должно было выглядеть естественным.
   Эммануил Францевич когда-то служил в разведке, спе-циализируясь на операциях за границей и прекрасно знал, как правильно обращаться с пантапоном.
   Или - "сывороткой правды".
   Потому и был направлен на усиление группы Отсосинского и Вермутенко с правом решающего голоса при выполнении задания.
  
  
   Дикобразов вошёл в кабинет Опарышева:
   - Разрешите, товарищ полковник?
   - Заходи, давно тебя жду. - у Михаила Илларионовича по-явился интерес к жизни, которого до прихода подчинённого совсем не наблюдалось по причине жесточайшего отходняка - результата встречи со старыми товарищами. - Повернись ко мне передней частью лица и докладывай, как продвигается наше дело с кулоном?
   - Пытаемся форсировать события. - майор стыдливее девушки, впервые обнажившейся перед мужчиной следил за тем, как начальник, никогда не пивший в одно жало, разливает по рюмкам появившуюся из ниоткуда на его столе водку.
   - И как?
   - Пока получается.
   Бывший кадровик с трагической миной на лице махнул свою долю:
   - Давай подробности...
   После принятых внутрь ста грамм Феликс Эдуардович об-наружил в себе удивительное красноречие.
   Великие актёры прошлого, покорявшие зал исполнением монологов, по сравнению с ним могли показаться чтецами-декламаторами на уровне детского сада.
   Чекист хотел убедить командира, что пора принимать к людям Фантомасова жёсткие меры и надеялся услышать от него, какие именно.
   Но тот лишь глубокомысленно морщил в три погибели лоб и многозначительно вздыхал, не отводя взгляда от "огненной воды".
   Предоставлял право подчинённому самому сломать себе шею, поскользнувшись на непредвиденной мелочи, неизбеж-ной при любой, даже самой тщательно спланированной опе-рации.
   Потому как, "только на бумаге путь открыт ударом шпаги"!
   А в реальной жизни слишком часто всё бывает наоборот!
   Феликс Эдуардович не раз и не два сталкивался с каби-нетными служаками, боящимися собственной тени.
   С теми, кто без зазрения совести переваливал свои ошиб-ки на подчинённых.
   Кто, самоустраняясь, даже не пытался их защитить при неудаче, от которой никто не застрахован, на ковре у руко-водства.
   Зато при удаче любым способом вымаливали себе на-граду.
   Если начальник сволочь, но умный, с таким худо-бедно, но можно служить.
   Но если он сволочь и дурак, да к тому же откровенный трус - лучше всего либо перевестись от него, либо выйти в отставку...
   Опарышев налил по новой, демонстрируя Дикобразову своё удовольствие тактикой и стратегией проведения акции, которой он номинально руководил, не выходя из кабинета.
   И за которую при определённом раскладе мог получить ор-ден...
   И очередное звание...
   Однако ничего полезного для сведения майора он не сказал, отдав тому всё на самостоятельный откуп.
   Как опытный офицер, постигший науку подковёрных игр, тёзка Кутузова действовал по принципу - при удаче большая часть овации достанется ему, а при провале всегда можно сослаться на неполное служебное соответствие тех, кто реально действовал.
   В любом случае полковник оставался при своём интересе.
   Пусть и шкурном, но своём!
  
  
   Эммануил Францевич подставил открытую ладонь с ара-хисовыми орешками внимательно смотревшей на него с ветки сосны белке.
   Зверёк стоял столбиком, вытянув хвост и часто-часто по-водил носиком, не решаясь спуститься по стволу к протянутой руке с угощением.
   Наконец жадность взяла верх.
   Он скользнул вниз, схватил подачку и порывом ветра взмыл вверх.
   И как раз вовремя.
   К Дирлицу подошли Отсосинский и Вермутенко.
   - Наконец-то! - дворецкий смерил их взглядом окоче-нелого трупа. - Мне долго вас ждать?
   - В парке полно отдыхающих. Не все же расходятся по но-мерам в "тихий час".
   - А меня это волнует? - разведчик в отставке встал в позу Наполеона, готового начать бой при Ваграме. - Для начала расскажите мне, что вы тут придумали.
   - Исходя из ситуации, я предлагаю следующее... - загово-рил Велимир тоном школьника, отвечающего заученный урок.
  
  
   Мухоморская и Шмокодяев подобрались по корпусной галерее к настежь раскрытым окнам номера Анны Львовны.
   - А теперь немного рекламы.
   Валентин раздвинул шторы, приник глазом к щели.
   Генеральша полулежала на постели с журналом поверх покрывала, вполглаза глядя телевизор.
   - Гуру готов приобщить неофиток с пухлыми губами к Ис-точнику Силы! Сила передаётся при близком астральном кон-такте в виде белковой протоплазмы объёмом от трёх до десяти миллилитров. Не Гербалайф!
   В дверь номера постучали.
  
  
   Ирину с утра мучило какое-то нехорошее предчувствие.
   Какое именно, она не могла точно сказать, даже если бы и хотела.
   Но тем не менее чувствовала себя не как обычно, хотя по-водов к беспокойству вроде бы не было.
   Служба шла своим чередом без каких-либо неожиданно-стей...
   И тем не менее...
   Курсант закурила, приветственно кивнув таможеннице Оладьевой, опустившейся рядом с ней на диван.
   - Страшно даже подумать, сколько мог бы стоить сейчас Буратино, если бы у папы Карло была простая итальянская фамилия Страдивари. - философски вздохнула Алёна, глу-боко затягиваясь.
   Её ничего не значащие слова навели генеральскую дочь на мысль о кулоне.
   Она приложила руку к правому нагрудному карману фор-менной рубашки, нащупала в нём скарабея-новодела и, выта-щив его, повесила себе на шею.
  
   Стояла удивительная тишина,нарушаемая лишь зали-вистой трелью невидимой в высоком чистом небе пичуги.
   Чебуреков сидел с удочкой на самом краю небольшого пирса.
   Он любил рыбалку - может же быть у ответственного товарища какая-то маленькая слабость.
   Процесс ловли всецело поглощал его, и в эти часы чинов-ник забывал обо всём на свете.
   Сейчас он энергично и радостно накручивал на барабан спиннинга туго натянутую леску.
   И когда на поверхности озера показалось туловище при-личного по размерам окуня, он просиял белозубой улыбкой.
   - С уловом вас, Орест Индустриевич.
   Держа в руках трепыхавшуюся рыбину и снимая её с крючка, работник городской администрации повернулся к незаметно подошедшему к нему низкорослому мужчине с растрёпанной бородой.
   - Не помешаю? - тот заискивающе улыбнулся.
   - С чем пришёл? - рыба плюхнулась в ведро с водой.
   - С просьбой, Орест Индустриевич! С огромной просьбой!
   Чебуреков барственно кивнул:
   - Говори, но покороче.
   Викентий Витальевич Козолупов, владелец автосервиса по ремонту иномарок во весь голос, захлёбываясь словами, при-нялся рассказывать жуткую историю, о том, как его вызывали на Чугунный 4, требуя признаться, будто он разбирает на запчасти ворованные машины.
   - Откуда сведения?
   - Мол, сигнал поступил!
   Аппаратчик губернатора постарался выкачать из предпри-нимателя как можно больше полезной информации.
   Но это оказалось делом нелёгким.
   Козолупов был перепуган не на шутку и потому на взгляд задававшего ему вопросы безбожно привирал, желая выста-вить себя ангелом, а ментов - исчадиями ада.
   - Всё это ерунда, Викеша. Тебя попробовали взять на примитивный трюк, а ты и поплыл.
   - Вам-то хорошо говорить! - автомеханик взвыл так, точно его кастрировали.
   Последовала долгая пауза, во время которой Орест Инду-стриевич, наживив крючок, забросил его далеко в озеро привычным жестом записного рыбака.
   - Получается, меня взяли на понт?!
   - Чтобы попытаться выудить побольше информации, пока ты растерян и ошарашен. Для этого тебя с ходу и припугнули.
   - Но они же не отстанут!
   - А ты на следующую встречу приходи с адвокатом. Имеешь право. Он на них такую телегу составит, что ребятки будут не успевать подгузники менять. Ты нужный телефон не потерял?
   - Дома в блокноте записан.
   - А вообще, мой тебе совет - не бери в голову. Против тебя у них - кишка тонка. - Чебуреков говорил покровитель-ственным тоном, словно растолковывал просителю некие азы. - Никто тебя не отдаст... А со своей стороны я предприму кое-какие шаги.
   Викентий Витальевич бледно улыбнулся, как невинный ребёнок, несправедливо заподозренный в краже конфет, чью непричастнось готов подтвердить добрый дедушка:
   - Правда?
   - Даю слово. А то ты не знаешь, что в моём лице у тебя всегда есть верный защитник?
   - Дай вам Бог здоровья и благоденствия.
   - Твоими молитвами и даст. - работник администрации честно и открыто взглянул в глаза бизнесмену, спросив с прувеличенной заботой. - Ну, успокоился?
   - Кажется...
   - Тогда иди отсюда. И не паникуй по пустякам, береги нервы, а то мне всю рыбу распугал воплями.
   Козолупов предвыборными обещаниями бесшумно рас-таял за его плечом.
   А Орест Индустриевич довольно улыбнулся.
   Ради таких посещний стоило жить.
   Это показывало просителям, что он имеет большую власть.
   А власть он любил.
   Потому что та позволяла её обладателю иметь вес и использовать себя, едва представлялась возможность в соб-ственных целях.
   Сладкая, как липовый мёд, и желанная, как красивая жен-щина.
   Ради обладания которой стоило потрудиться в прежние годы...
   Ведро Чебурекова постепенно наполнялось пойманной им рыбой.
   Всякий раз заглядывая в него, он приятно улыбался и наживлял очередного червяка.
  
  
   - Смотрю, ты сегодня опять с жуком?
   Ирина вздрогнув от неожиданности, снизу вверх взгля-нула на незаметно подошедшую к ней Соловейчик.
   - Ты же говорила, отдала его поносить матери. - Карина сгорбилась деревом, сломанным бурей, над украшением.
   - Я так думала. - пограничница обтёрла пепел с сигареты об край урны-пепельницы. - А пять минут назад обнаружила у себя в кармане...
   Нельзя сказать, чтобы её признание обрадовало милицио-нера.
   По непонятным для пограничницы причинам оно очень и очень огорчило лейтенанта.
   Однако та постаралась не подавать вида.
   - Ты, как настоящий пограничник, всегда носишь лампочку за пазухой. *
  
  
   В дверь генеральши деликатно постучали.
   - Здравствуйте, госпожа Резвова! - вошедший в номер генеральши Эммануил Францевич просиял улыбкой, словно после долгой разлуки обрёл наконец потерянную некогда родственницу. - Это ведь вы, я не ошибся номером?
   - Нет...
   - Вы позволите войти?
   - Да... А что вам нужно?
   - Сообщить вам приятное известие! - теплота, излучаемая Дирлицем могла бы растопить айсберг в океане. - Анна Львовна, позвольте поздравить вас от лица нашей компании с тем, что вы оказались тысячным посетителем Дома Отдыха "Синеглазка" с начала года и вручить вам маленький скром-ный подарок!
   Он хлопнул в ладоши.
   Отсосинский и Вермутенко с дежурными улыбками внесли микроволновую печь и поставили её на стол у окна.
   А дворецкий развил бешеную деятельность, не давая хо-зяйке номера опомниться:
   - Попрошу вас внести в квитанцию ваши паспортные дан-ные! Для отчётности, что не присвоил себе ваш приз! - он за-смеялся. - Это я, как вы понимаете, сострил! - и округлым женским почерком заполнил в казённом бланке строки, содер-жащие сведения из удостоверения личности генеральши, как гражданки РФ. - Попрошу вас расписаться!
   Перед подарком у любой женщины меркнет разум.
   Особенно, если его вручает мужчина, приятный в некото-рых отношениях.
   Таким состоянием легко воспользоваться, что часто и про-исходит.
   Поэтому мать Ирины не обратила внимания, что пред-ставленная ей на подпись бумага выполненная на ксероксе, а не отпечатана типографским способом.
   До таких ли мелочей, когда тебе вручают что-то бесплат-но?!
   Пускай и имеющееся в хозяйстве, но тем не менее!
   Не отдавать же обратно!
   Дирлиц вытащил из кейса бутылку шампанского:
   - Предлагаю отметить выигрыш!
  
  
   Карина нервно потыкала пальцами в клавиши радиотеле-фона:
   - Марк Давидович, извините! Это Соловейчик... Дело в том, что я только что узнала, кулон находится у Ирины Рез-вовой...
   После горячей словесной благодарности Фантомасова за экстренное сообщение, коренным образом меняющее расклад в игре, она зашаталась, как человек, которого крепко ударили по голове бейсбольной битой.
  
  
   - Когда я отдыхал в Гадессе, то прочитал одно весьма интересное объявление. - стоя у стола спиной к Анне Львовне и тем самым загораживая собой стаканы, в которые наливал шампанское, дворецкий бросил в один из них сыворотку и продолжил беспечно болтать, давая время ей раствориться. - "Любое фото на все виды документов, а также все виды документов на любое фото"!
   Резвова, Отсосинский и Вермутенко с готовностью поддер-жали его самодовольный смех.
   И вдруг зазвонил его сотовый.
   - Да, шеф... - он повернулся лицом к генеральше, делая извиняющееся выражение лица. - Как же так?!
   Воспользовавшись обстоятельствами, Шмокодяев, рискуя жизнью, выплеснул в приоткрыое окно стакан с препаратом и, молниеносно наполнив его по новой, убрался обратно на галерею.
   Велимир и Юрий были настолько заняты разговором Эм-мануила Францевича по телефону, что не заметили его по-явления и исчезновения.
   - Я вас понял... Да, конечно, сделаю, что смогу... До встре-чи...
   Повернувшись к столу за стаканами, Дирлиц неловко задел тот, где должен был быть сюрприз для генеральши, и смахнул его на пол.
   - Простите ради Бога! - он сконфузился, словно не заметил у себя расстёгнутой ширинки, на которую ему указала наблюдательная дама.
   Анна Львовна приняла заново налитый стакан:
   - Большое спасибо за подарок!
   - Ну что вы! - дворецкий зарделся от смущения красной девицей. - Это моя работа! - он указал на референта с сине-дарцем. - Лучше поблагодарите этих господ, помогших мне донести до вас подарок!
  
  
   Курсант возвращалась домой со службы со старшим пра-порщиком Февралёвой.
   Они вышли из здания терминала, направились к авто-бусной остановке, когда на середине пути перед Мартой вырос её супруг.
   - Это тебе. - он вручил ей букет цветов и галантно поцело-вал руку. - Поздравляю.
   - Спасибо. - она зарылась лицом в букет. - Знакомьтесь - мой муж, а это - наш практикант Ирина. - представила их по-граничница друг другу.
   - Виктор. - он пожал ладонь девушки. - Очень приятно.
   - Мне тоже.
   Февралёва лукаво улыбнулась:
   - Вить, а что ты мне ещё подаришь?
   - Кое-что от души.
   - Уж лучше бы от Версаче...
   Генеральская дочь собралась было поинтересоваться, что у сослуживицы за праздник, но не успела.
   Около них притормозила машина, за рулём которой сидел Морзянкин.
   - Может вас подвезти? - Резвова открыла дверцу "Жигу-лей".
   - Спасибо, мы на колёсах.
   Генеральская дочь помахала, прощаясь, рукой и села ря-дом с Вадимом, который осторожно вывел автомобиль на про-езжую часть и повернул налево, в направлении города.
   - Как дела на службе?
   - Как обычно.
   - Ты уверена?
   До перекрёстка оставалось примерно с километр, и тран-спорт двигался еле-еле.
   - Не понимаю, почему ты спрашиваешь... Что-то случи-лось?
   - Наши друзья в кавычках попытались было форсировать события в Доме Отдыха...
   - Что с мамой?! - пограничнице привиделось самое драма-тичное продолжение этой истории, где Анна Львовна высту-пала в архитрагической роли.
   - Ничего, успокойся! - особист улыбнулся добродушной улыбкой честного человека. - Просто мне не ясно, почему они сыграли отбой. Поэтому я и спросил тебя, не случилось ли сегодня с тобой чего-нибудь такого?
   - Какого?
   - Если б я знал. - у него был тон человека, тщетно стремя-щегося что-либо понять. - Но ты всё же подумай, может, припомнишь.
   Они стояли в правом ряду, ожидая, когда красный свет светофора сменится на зелёный.
   - Да нет, ничего примечательного, на что стоило бы обра-тить внимание, определённо не происходило. Разве что...
   - Что?
   Старший лейтенант тронулся с места следом за "шев-роле", свернувшим на поперечную трассу.
   - Увидев на мне кулон, Соловейчик сильно удивилась.
   - Ты ей говорила об отъезде матери.
   - Конечно сказала.
   - Тогда всё становится на свои места и тебя можно поздра-вить.
   - С чем?
   - Ты выходишь на первый план в операции и становишься главным действующим лицом.
   - Спасибо! - сержант почувствовала радость, которую ис-пытывает находящийся в опале придворный, надеющийся скоро снова войти в милость.
   - Но учти, ты пока по-прежнему работаешь в пассиве! А активом предоставь заниматься нам!
   Морзянкин увеличил скорость.
  
  
   Жена Пристаевского, пощёлкав кнопками пульта телеви-зора, остановила свой выбор на программе Анфисы Чехонте.
   Федор Михайлович присел на подлокотник кресла, в кото-ром она восседала:
   - Дорогая, давай заведём котёнка?
   - Нет. Ты же знаешь, у меня аллергия на мех животных.
   - Странно... На кошку аллергия есть, а на норковую шубу нет?
   Супруга проигнорировала заданный ей вопрос.
   Потому что была целиком поглощена исповедью двух сес-тер-близняшек, копировавших манеру одеваться и вести себя у третьестепенных голливудских звездунишек Мэри-Кейт и Эшли Бользен, рассказывавших зрителям, как они менялись партнёрами.
  
  
   Утреннее солнце яркими лучами заливало кабинет Фанто-масова.
   После получения команды свернуть операцию, Отсосин-ский и Вермутенко покинули "Синеглазку" с Эммануилом Францевичем.
   И теперь вместе с Соловейчик во все глаза смотрели на горячо любимого олигарха, раскуривавшего сигару.
   - Пора приниматься за дело всерьёз, господа, время не терпит. - он выпустил из ноздрей ароматный дым. - Вы готовы?
   - Как пионеры! - пошутил Юрий и тут же прикусил язык под ледяным взглядом шефа, признававшего и ценившего только собственный юмор.
   - Лейтенант, ты как, подружилась с объектом?
   - Да, шеф. - Карина сделала наивно-искренние глаза.
   - Чудесно... Когда у тебя по графику выходной?
   - Завтра.
   - Тогда пригласишь её завтра за город по грибы.
   - Но для них слишком рано... - с сожалением сказала ми-лиционер, как Джульетта, прощающаяся с Ромео при первых лучах восходящего солнца. - Июнь. Не сезон...
   Марк Давидович напомнил собой терпеливого школьного учителя, который за свою долгую карьеру успел свыкнуться с тем, что ему часто дают неправильные ответы:
   - У меня уже рефлекторно выработался на всех вас рефлекс!.. Грибы будут. Это возьмут на себя твои помошники. - он многозначительно глянул на Велимира и Юрия.
   - Откуда же они возьмутся?
   - В заповеднике на экспериментальной делянке. Озимая культура, выведенная секретным НИИ ВПК в конце восьмиде-сятых для питания армии и забытая при развале Союза.
   - Правда?
   Фантомасов сочувственно улыбнулся, как улыбается врач, беседуя с умственно-отсталым пациентом:
   - Лейтенант, если хочешь казаться умнее, то лучше помол-чи. - и положил сигару на край пепельницы. - Тебе надо будет как-то объяснить девчонке, почему у вас полные корзины? Надо. Вот и расскажешь легенду, ясно?
   - Не совсем. А вдруг она побоится собирать, потому что они радиационные?
   - Откуда в ближней области взялась радиация? - с видом строгого цензора кандидат в депутаты обвёл глазами собрав-шихся в его кабинете.
   - Краснобыльские дожди. - услужливо подсказал синеда-рец.
   - Шлемазл, опоцум мир тохес!
   Вермутенко не знал идиша, поэтому при всём желании не смог бы поцеловать шефа в зад, как тот потребовал.
   Но по интонации догадался, что ему лучше некоторое вре-мя помолчать, не привлекая к себе грозного ока владыки.
   - Объясняю для особо одарённых. Грибы выведены путём селекции, а не экспериментами с мутацией, и совершенно безвредны и пригодны в пищу!
   - Так точно, шеф!
   - То-то же! - Марк Давидович несколько раз подряд затя-нулся сигарой. - Клиент позабудет всё на свете, когда вы выйдете на место, вот увидишь!
   - А где место? - Соловейчик подалась к хозяину.
   - На карте, которую ты получишь, оно обозначено крести-ком в виде квадрата!
  
  
   Молодая женщина в форме с погонами прапорщика наво-дила красоту перед настенным зеркалом в прихожей:
   - За мной ухаживали самые богатые и красивые кавалеры - не то, что ты!
   - Да! Они к тому же были и умнее меня! - согласился с ней лейтенант Подлянкин, чистивший ботинок. - Потому что на те-бе не женились!
  
  
   Фантомасов раздавил окурок сигары в пепельнице:
   - А теперь перейдём к плану проведения акции по изъятию кулона у объекта. Чтобы нас никто не смог упрекнуть в том, что у нас хорошие помыслы...
   Соловейчик со товарищи взирала на шефа с обожанием дикарки, взирающей на свой фетиш.
   - Лейтенант приводит клиента в заранее условленное мес-то, где совместно с ней становится жертвой нападения неиз-вестных бандитов.
   - Нас будут бить? - Карина задрожал, как осуждённая, ко-торую ждёт палач.
   - Для убедительности у вас должны остаться следы на-силия на лицах.
   - И ещё кое-где! - проявил инициативу Вермутенко.
   Вообще-то инициатива у недалёкого человека бесспорно является недостатком, который следует клеймить позором.
   Впрочем, иногда подобный недостаток, если его творчески развить, может и пригодится
   Ибо без дураков просто невозможно обойтись.
   - Это же не этично!! - взвизгнула милиционер, уловив ко-лебания олигарха, и сделалась белее полотна смертного са-вана.
   - Зато натурально! - с большим смаком и наслаждением ответствовал Марк Давидович. - Да не бойся, это он пошутил. - и погрозил Юрию пальцем. - Это ты в Синедаре там у себя девок порти, а наших не трожь! Усёк?
   - Ага...
   - А что это у тебя взгляд мутный? Опять насмотрелся на Сергея Зверева по телевизору? - босс выпил сока. - Значит решаем так. Бить неизвестные бандиты станут сильно, но аккуратно... Во-просы ко мне имеются?
   - А если Резвова не захочет поехать за город? - спросила Соловейчик и ужаснулась, представив себе такую возмож-ность.
   - Сделай так, чтобы захотела!
   - Я попробую...
   - Да уж, попробуй! - сказал Фантомасов тоном судьи, объявляющего смертный приговор. - И постарайтесь на этот раз не допустить провала, очень вас всех прошу...
  
  
   Старший сержант Кочерыжкина сменила Ирину на пас-портном контроле.
   И та, чтобы развеяться, отвлечься от мыслей о другом, гораздо более увлекательном занятии, в котором, по словам Морзянкина, ей предстояло себя проявить, отправилась побродить по аэропорту.
   - Представляешь, работы столько, что совершенно нет времени на личную жизнь! - чуть ли не со слезами в голосе жаловалась одна жрица любви другой у газетного ларька.
   - Как я тебя понимаю... Поэтому для утешения поцелую в самые незагорелые места!
   - Ты что?! Это ведь только глаза!
   Проходивший мимо барышень молодой человек раздел их обеих взглядом.
   Посмотрел-посмотрел и - быстро одел обратно.
   Курсант усмехнулась про себя и обратила внимание на мо-лодую пару, встречавшую ожидавшую багаж яркую женщину:
   - Как вас называть: "мисс" или "миссис"?
   - Смотря на ком вы собираетесь жениться, - дама протяну-ла руку то ли для пожатия, то ли для поцелуя, словно герцоги-ня, принимающая гостей в своём отеле.
   Девушка прошла несколько шагов по направлению к слу-жебному входу, когда услышала громкий голос, перекрываю-щий гул терминала:
   - Босс, есть две новости - плохая и хорошая! Плохая - у нас плохо! Хорошая - у конкурентов ещё хуже!
   Как, оказывается, интересно люди живут!
   - Ирина! - окликнула её подошедшая Соловейчик. - Ты курить?
   - Да.
   - Я с тобой.
   Они прошагали в комнату отдыха, расположились на ди-ване.
   - Доброе утро, Алёна. - поприветствовала милиционер та-моженницу.
   - Салют! - та оторвалась от газеты. - Слушайте, что вычи-тала! "Эксперты пришли к выводу, шаттл Columbia потерпел крушение в результате столкновения с шаровой молнией. Экипажу Columbia будет присвоено звание национальных героев Америки. Экипажу "Шаровой молнии" - звание героев Российской Федерации".
   - Смешно. - поперхнулась дымом лейтенант.
   - Однако определённый смысл в этом есть. - заметила курсант.
   - Странные вы какие-то! - вынесла приговор Оладьева и удалилась дальше тянуть служебную лямку.
   Карина разлепила ногтем мизинца склеившиеся ресницы на левом глазу:
   - У тебя есть планы на завтра?
   - Ты опять достала куда-нибудь билеты?
   - Совсем нет! - Соловейчик сказала это так, словно была возмущена, что кто-то может думать по-другому. - Предлагаю тебе съездить по грибы!
   - Что с тобой, ты не заболела?! - испугалась погранич-ница. - Сейчас не сезон, они появятся только через месяц!
   - Это обычные, а я тебя зову в заповедник, на эксперимен-тальную делянку!
   - Заплатить бешеный штраф за несанкционированный сбор?
   - Одна голова - хорошо, а две - уже задница! - вздохнула милиционер. - У меня там родственники работают! - она из-ворачивалась, как могла, на ходу придумывая ответы на не-приятные вопросы заклятой подруги. - Никто нас не тронет!
   - А они не заражённые?
   - Мои родичи?!
   - Грибы!
   Карина заставила себя взяться за ум и постаралась быть скромнее в прорисовке перспектив:
   - Их естественным путём селекционировали для армии! Вас же не станут травить! Потому и вывели ранние сорта со-зревания, как озимую пшеницу! Дополнительная прикормка к рациону! - она повторила почти слово в слово сказанное ей Фантомасовым.
   Но кое-что прибавила и сама, как понимала.
   - И где эта делянка находится?
   - Здесь, недалеко, под Глупышевом.
   - Совсем близко от города. - Резвова с сомнением по-смотрела на подружку, точно решала, сколько лишних кало-рий может оказаться в предложенном ей соблазнительном на вид салате и стоит ли ради него нарушать режим питания.
   - Окажись грибы травленными, журналюги давно бы под-няли хай на весь мир!
   - Согласна с тобой. - генеральская дочь вспомнила нако-нец о так и незажжённой сигарете, которую держала в руке.
   Соловейчик дала ей прикурить, закурила сама:
   - Так как?
   - Давно я не собирала грибов. - мечтательно улыбнулась пограничница. - Где завтра встречаемся?
   У милиционера появилось ощущение, будто она выиграла в лотерею.
  
  
   Жена Пристаевского вошла в кабинет подполковника, где на коленях у благоверного, как в кресле, расположилась стар-ший сержант Рукоблудова.
   Не теряя присутствия духа, Федор Михайлович тут же сде-лал вид, что диктует Кристине:
   - Несмотря на финансовый кризис, покупка второго стула для кабинета начальника просто необходима!
   Супруга, оцепенев, безмолвствовала, как действующее ли-цо в финале комедии Гоголя "Ревизор".
  
  
   Хлопнув дверцей, Ирина обошла машину Морзянкина, ос-тановившуюся у подъезда её дома, наклонилась над опущен-ным окном водителя:
   - Спасибо, что подвёз.
   - Незачто.
   - Ну, я пошла?
   - Конечно. Отдыхай и хорошего тебе сбора.
   - Как получится. - Резвова провела пальцем по капоту "Жигулей". - А ты сам слышал когда-нибудь про ту грибную делянку?
   - Никогда... Но чем чёрт не шутит? У нас ведь как - что по-сеешь, потом хрен найдёшь. Сама знаешь, пока в России бар-дак, она непобедима.
   - А в принципе подобные разработки возможны?
   - Скорее, да, чем нет. - глаза старшего лейтенанта вне-запно потухли, как будто в них захлопнулись ставни. - Значит, вы точно едете в Глупышево?
   - Да.
   - Тогда ещё раз ни пуха, ни пера!
   - Спасибо! - генеральская дочь пошла к подъезду.
  
  
   Дикобразов мощно содрогнулся всем телом.
   Потом мелко затрясся, словно у него случился приступ эпилепсии.
   И с чахоточным кашлем отвалился от молодой женщины, в которую только что излил свою любовь без остатка.
   Некоторое время он лежал без движения в позе сражён-ного противником дуэлянта:
   - Тебе было хорошо? - казалось, особист находится при последнем издыхании.
   - Очень...
   - А почему ты глаза закрывала? - капитан начал возвра-щаться к жизни.
   - Чтобы тебя, паразита, не видеть!
  
  
   Ранним, но уже солнечным утром по петляющему среди полей и дубрав области шоссе на расстоянии друг от друга в направлении развилки ехали два мотоцикла и микроавтобус.
   Находясь в разных средствах передвижения, пассажиры и их водители не подозревали, что имеют перед собой одну и ту же цель - встретиться в некоей точке "Х".
   На навороченной "Хонде", позёвывая, катили Отсосин-ский и Вермутенко.
   На старенькой "Яве" тряслись Ирина и Соловейчик.
   На "Газели" - Морзянкин, Мухоморская, Шмокодяев, Под-лянкин и Кастратов.
   Добравшись до развилки, Велимир уверенно свернул вправо, ориентируясь по указателю, гласившему: "Глупышево - 12 км. Туманное - 8 км".
   Через несколько минут к тому же месту подъехали мили-ционер с пограничницей, и лейтенант, вывернув руль, помча-лась к ожидающей их грибной манне.
   Немного позже подкативший туда Вадим повёз подчинён-ных в ту же сторону.
  
  
   Анна Львовна гуляла с Модестом Михайловичем по парку Дома Отдыха:
   - Я не ждала тебя так рано.
   - Ты же знаешь, конец квартала, дел по горло. Боялся, что вообще не смогу вырваться!
   - Как всегда! - генеральша напустила на себя оскорблён-ный вид. - Когда ты нужен, тебя никогда нет!
   - А что случилось?
   В ней все дрожало от боли и обиды:
   - За мной следили. Страшно следили.
   - Как это - страшно? - генерал украдкой взглянул на часы.
   - Не знаю... Но он ходил за мной по пятам.
   - Кто?
   - Самого его не видела... Но чувствовала незримое при-сутствие... Он дышал мне в затылок...
   - Бывает.
   Она взглянула на него так, как смотрят на лакея, осмелив-шегося заговорить о любви:
   - Что мне делать?
   Резвов вздохнул, точно преступник, которого сейчас пове-дут на казнь:
   - Ты сама-то веришь в эту чушь? - неожиданно он обрёл смелость. - Смотри, как бы у тебя паранойя на этой почве не развилась, извини за этот военный термин. - у него был крайне простодушный взгляд. - Или это твой ангел-хранитель, или тот, кто вручил тебе приз, как тысячной отдыхающей! Они всегда так делают!
   Самое смешное, но Анна Львовна была права - за ней действительно следили Отсосинский с Вермутенко и Мухо-морская со Шмокодяевым.
   С противоположными целями, но именно за ней.
   А Модест Михайлович воспринял её рассказ за очередную бабью блажь.
   И был не прав.
   Но, как бы там ни было, его объяснение успокоило генера-льшу, и впервые за последнее время она испытала к нему чувство благодарности.
   За то, что в кои-то веки столь легко разрешил её про-блемы.
  
   Заглушив двигатель, Карина стащила с головы шлем:
   - Станция Березай, кто приехал - вылезай!
   - Уже? - генеральская дочка соскочила на землю с зад-него сидения. - Так быстро?
   - А ты думала! Давай не будем терять времени. Ты пока отвяжи от багажника корзины, а я отгоню мотоцикл в тень и как следует замаскирую, а то, не дай Бог, местные уведут.
   Резвова освободила от крепежа две вместительные плетё-ные корзинки, чудом сохранившиеся ещё со времён моло-дости её родителей и присела около дороги, осматриваясь по сторонам.
   Она запоминала ориентиры, чтобы при необходимости отыскать это место.
  
  
   Тщательно сверяясь с картой, Отсосинский и Вермутенко вышли в заданный квадрат, неся в руках применяющиеся в медицине объёмистые металлические биксы, заполненные свежими сыроежками, лисичками, горькушками, подберёзови-ками, подосиновиками и боровиками.
   Откуда их достал Фантомасов, они не имели ни малейшего понятия.
   Да и не их дело было задавать вопросы.
   Они обязаны выполнить приказ, и сделать это так, чтобы девчонка ничего не заметила.
   - Начнём от той сосны. - приказал Велимир. - За мной!
   Юрий покорно и обречённо поплёлся за ним, украдкой взбадривая себя по пути алкоголесодержащей жидкостью из плоской фляжки.
   Первой из двух, сокрытых от зрака напарника.
  
  
   Замечая что-то, видное ей одной, Соловейчик уверенно вела Ирину вдоль берега быстрого лесного ручья.
   В одном месте поток замедлял течение, журча на усы-павших русло камнях, а затем падал с маленького обрывчика, образуя мини-водопад.
   А чуть ниже, извиваясь между старыми разлапистыми ду-бами и ивами, становился глубже и шире.
   Резвова присела омочить лицо, когда из кустов донёсся повелительный окрик:
   - Стоять!
   Грибницы замерли от неожиданности.
   - Пистолет положил!
   Они уставились друг на друга выпученными глазами.
   - Положил пистолет, снял штаны!
   Милиционер и пограничница молча обменялись между со-бой знаками из практики спецназа и, стараясь ступать бес-шумно, направились на женский голос.
   - Снял штаны, я кому говорю!
   Перед кустами Резвова и Соловейчик остановились, изго-товившись к атаке.
   - А теперь давай! Дальше сам знаешь, что делать!
   Лейтенант с сержантом рванулись вперёд.
   И остановились, не в состоянии адекватно воспринять воз-никшую перед ними картину.
   Мальчик лет четырёх писал под бдительным оком чем-то раздражённой мамы.
   Рядом с ним на траве лежал игрушечный "Вальтер" в на-туральную величину.
  
  
   В окуляры было отчётливо видно, как Отсосинский и Вер-мутенко вкапывают в дёрн грибы.
   Морзянкин опустил бинокль:
   - Теперь понятно, откуда здесь взялась эксперименталь-ная делянка.
   Шмокодяев взял у него прибор, через линзы которого уви-дел Велимира, облегчавшего у осины организм от излишков жидкости, в то время, как Юрий, вытащив плоскую фляжку, основательно к ней приложился.
   И торопливо закурил, приняв самый невинный вид, когда вернувшийся напарник подал знак продолжить посадку.
   - Мне бы такое в голову не пришло...
   - Мне бы тоже...
  
  
   Идеалян присела за один из столиков летнего кафе.
   Поближе к двум молодым людям, закусывавшим водку мороженым с фисташками.
   - Лёха, ну ты же генеральный директор?! Брателло, возь-ми меня по-корефански на работу! - темноволосый Игорь Звиздец, имевший прямой нос и блестящие чёрные глаза с видом Иоанна Крестителя, встретившего Христа, махнул внутрь спиртомицин.
   - Я могу, но есть определённые требования. Знание ан-глийского языка и женщин обязательно! - тип с мрачными серыми и глубокими глазами и тонкими губами положил на стол крупную купюру. - Пришли резюме!
   Он ушёл, а интересующий Марианну по долгу службы потенциальный защитник Отечества налил себе остатки "Ди-пломата":
   - Как же ты меня интеллигентно послал, Лёха!
   Сержант переместилась за его столик:
   - Ищешь работу?
   - Ну? - он посмотрел на инспектора, как на спасительницу человечества.
   - Подпиши! - инспектор подсунула ему бланк. - И ми-нимум на год поимеешь высокооплачиваемую работу!
   Когда Звиздец поставил подпись, она с удовольствием отметила, как у него отвисает челюсть.
   Парень медленно поднял голову и уставился, онемев, ей в глаза...
   Ирина и Соловейчик вышли на поляну.
   Заметив россыпь грибов, они быстрее несущегося по земле урагана кинулись к ним.
   Может быть, боялись, что те растают прямо на глазах ми-ражом в пустыне?
   - А ты не верила! - победно заявила Карина, наполняя корзину красными.
   Чувствуя себя ребёнком, попавшим в волшебную страну, курсант улыбнулась, бережно вытаскивая из земли белые.
  
  
   - Пора. - сказал Отсосинский, поднимаясь в полный рост в яме, откуда следил за девушками.
   Вермутенко кивнул и допил водку из фляги:
   - Наркомовские сто грамм. - объяснил он напарнику.
   Они подобрались к грибницам поближе.
   И только собрались изъять у пограничницы кулон, цепочка от которого, притягивая взгляды, бликовала на солнце у неё на шее, как к ним подошла Мухоморская.
   В чёрном парике с изменённой формой глаз и бровей узнать Лану было практически невозможно.
   Поэтому Морзянкин не боялся её разоблачения со сто-роны двух ударников грибного труда, отиравшихся в "Си-неглазке" около Анны Львовны.
   Он был уверен, что милиционер едва ли сама отважится поставить курсанта на гоп-стоп.
   Мафиози Фантомасова отступили под защиту деревьев, не рискнув совершить нападение.
   - Рвём вперёд, готовим ещё поляну и там делаем дело! - Велимир, как гиперболоидом инженера Гарина, прожёг взгля-дом дыру в спине чекистки.
   - А вдруг эта сучка не отвяжется?
   - Ей же будет хуже!
  
  
   Фантомасов кивком головы поблагодарил дворецкого, поставившего поднос с двумя коктейлями на край бассейна, где он плескался вместе с фотомоделькой с белокурыми волосами, зелёными, монгольского разреза глазами, пухлыми чувственными еврейскими губами:
   - Говорят, тебя вчера видели с каким-то жирным и волоса-тым чудовищем?
   - В отличие от тебя, Марек, он обещал на мне жениться и уже подарил на свадьбу несколько гавайских островов!
   Олигарх состроил гримасу, словно просил прощения:
   - И как тебе удалось заарканить это мягкое и пушистое чудо?
  
  
   Отсосинский и Вермутенко в поте лица готовили грибную поляну для Ирины.
   Остановившись передохнуть, они прислушались и явст-венно различили чьи-то быстрые шаги, под которыми Шур-шали прошлогодние сухие листья.
   - Уходим!
   Соратники по добыче кулона вспугнутыми лосями исчезли между деревьями за минуту до того, как на место грибораз-работок вышли Соловейчик, Резвова и примкнувшая к ним Мухоморская.
   - Йохо!! - раздался победный вопль амазонок, готовых лишить врагов мужественности, а если понадобится, то и жиз-ни.
  
  
   Морзянкин тронул за плечо Кастратова:
   - Твой черёд.
   Немилосердно потея в фальшивой бороде, выполненной из натуральных волос, тот утёр рукавом пот со лба:
   - Понял, командир!
  
  
   Виктор Леонидович подал лежащей на пляже Анне Львов-не вафельный стаканчик фруктового мороженого:
   - Прошу вас...
   - Благодарю, вы очень любезны. - генеральша держала в руках лакомство так, как держат бесценный бриллиант.
   - Да, я же вам не дорассказал! - он скривил губы. - После ЗАГСа вношу её по традиции на руках в квартиру, и тут она мне говорит: "Вить, мы же расписались уже! Давай я тебе на шею перелезу!"
  
  
   Отсосинский зло сплюнул себе под ноги, увидев при-соединившегося к женской компании на поляне Сергея:
   - Этот-то козёл откуда взялся?!
   - Мёдом им здесь намазано, или как? - Вермутенко едва не вырвало то ли от отвращения, то ли от несоответствия выпитой им водки сертификату качества. - Что делать бу-дем?
   - Ждать! - у Велимира было лицо человека, который только что опоздал на последнюю пригородную электричку. - Не вечно же они станут ходить вчетвером!
   - И долго ждать?
   - Сколько понадобится! - референт двинулся через за-росли папоротника с перекошенным лицом больного дизен-тирией. - И если я ещё услышу у кого-то открытый рот!.. За мной!
   - Куда?
   - Готовить им запасную делянку!
  
  
   Набрав лисичек, Кастратов закурил и присел на большой пень:
   - А я, кажется, знаю откуда здесь в такое время столько грибов.
   - Откуда?
   - Могу рассказать.
   - Да уж, пожалуйста, поделитесь знаниями! - поднялась с колен разгневанной королевой Соловейчик.
   - Охотно. Еще при блаженной памяти Никите Сергеевиче под патронажем КГБ и внешней разведки был создан особо секретный НИИ, начавший непосредственно заниматься раз­работками на основе легенд народов мира... Да, да, дамы! Да!.. Поднимите челюсти, а то наступите! - особист подмигнул милиционеру. - Для кого-то всякие там вампиры и оборотни - мистика, а для кого-то - предмет серьезных научных иссле-дований. Чем конкретно занимался институт, в стране знали единицы, даже в высшем руководстве. Доступ к подобного рода информации был наглухо закрыт... А при перестроечном идиотизме, когда наши структуры реформировали по неско-лько раз в год, НИИ вообще вы­пал из поля зрения. - на лице лейтенанта появилась улыбка вожатого, рассказывающего детям на ночь сказку. - Он имел немало рабочих площадок по различным направлениям в разных местах России. И, кстати, все работники института в целях конспирации неоднократно меняли фамилии...
   Карина нервничала.
   Референт Фантомасова и синедарец уже давно должны были появиться на сцене.
   - Но в конце концов удалось точно уста­новить, что на этой площадке выводился сорт грибов, способный, как сказано в мифах индейцев юта, плодоносить круглый год. - молодой особист тянул время, ожидая сигнала от своих, что два уда-лых работника грибовно-лесного хозяйства нейтрализованы.
   Почему Отсосинский и Вермутенко не подавали о себе вестей?
   С ними что-то случилось?
   Или выжидают, когда уберутся восвояси непредвиденные свидетели?
   - Этим воспользовался один воротила, который от­вел под эксперименты старый немецкий полигон, все наземные и под­земные сооружения которого находились в отличном состоя­нии. - особист чуть не зарыдал от любви к олигарху. - Потом его или взорвали, или грохнули из винтаря, и опять забыли про делянки... А кто про них помнит, тот весь год с грибками!
   Он тянул время, провоцируя ударников грибного труда на выходку, надеясь, что они уже устали выжидать удобный момент для совершения хулиганских действий в отношении курсанта.
   А Соловейчик, слушая Сергея, недоумевала, неужели в основе легенды, придуманной для Ирины, действительно лежат реальные факты?
   По крайней мере рассказ прозвучал довольно убедитель-но...
   - Откуда же, интересно узнать, вам всё это известно? - Ка-рина сощурилась подобно налоговому инспектору, желающе-му уличить физическое лицо в сокрытии доходов.
   Хотя больше всего на данный момент её мучил совсем иной вопрос.
   Сколько еще будут бездействовать, сто хренов им в зад каждому, Велимир и Юрий?!
   О чём они думают?!
   - Отец рассказывал... У него друг здесь в охране работал. - Кастратов затоптал окурок, отметив про себя, что сказка Ан-дерсена не вызвала недоверия.
  
  
   Отсосинский встал подальше от линии электропередачи, чтобы мобильный телефон работал без помех.
   Он набрал номер:
   - У нас проблемы, шеф. Нет никакой возможности ос-тавить объект со следами насилия... Почему? Да потому что около них посторонние, тоже грибы собирают.
   В трубке раздался треск, из-за которого было невозможно разобрать ответ.
   - Так что нам делать? - Велимир выслушал наказ Фанто-масова. - Я понял, шеф.
   - Ну? - шагнул к нему Вермутенко, успевший во время переговоров с Марком Давидовичем уменьшить количество водки во второй фляге.
   - Приказано оставаться на месте и не вздумать возвра-щаться без кулона.
   - А как быть со свидетелями?
   - Убрать...
  
  
   Рукоблудова натянула лист бумаги на деревянную рамку, достала акварель и начала рисовать.
   Яркие сочные краски как бы сами собой передавали её настроение выходного дня.
   Целиком уйдя в работу, она забыла о времени, и лишь со-общение по радио вернуло таможенницу к действительности:
   - Вчера два милиционера подошли на рынке к гражданину кавувзской национальности и предложили поучаствовать в борьбе с коррупцией. Тремястами рублями.
   Кристина отступила на шаг, критически рассматривая ри-сунок.
   Она изобразила уличный пейзаж - красную кирпичную кладку домов, синее небо, яркую зелень лип у детской пло-щадки.
   Получилось совсем неплохо.
  
  
  
   Отстав от Мухоморской, Резвовой и Соловейчик, молодой
   чекист пристроился у берёзы, хулиганисто копаясь в расстёг-нутой ширинке джинсов.
   - Мужик, закурить не найдётся?
   Кастратов смерил взглядом Вермутенко и Отсосинского:
   - Библиотека закрыта.
   - А при чём тут библиотека? - синедарец посмотрел на не-го с недоумением россиянина, только тогда читающего ин-струкцию по эксплуатации, когда понял, что он точно что-то там сломал.
   - Разве вы потом не спросите, как в неё пройти?
   - Ты меня достал!! - взревел Велимир обкурившимся в отсутствии дрессировщика цирковым гамадрилом.
   И, не заботясь о себе, атаковал лейтенанта.
   Присев, тот пропустил над собой кулак референта и с на-слаждением давно не разминавшегося бойца снизу вверх влепил ему головой под нижнюю челюсть, мгновенно лишив возможности выполнить приказ Фантомасова избавиться от свидетелей.
   В отличие от напарника, у Юрия был хорошо развит ин-стинкт самосохранения.
   Он никогда не понимал людей, готовых легко остановить на скаку известного легендарного Некрасовского коня и войти в горящую избу.
   Хотя как раз в избу горе-курьер мог бы не только войти, но и успеть выйти, прихватив в ней то, что представляет для него интерес.
   При условии отсутствия опасности для здоровья.
   Поэтому человек Двоекурова, подобно Александру Матро-сову, не стал бросаться грудью на амбразуру.
   Вермутенко с заполошным криком бросился наутёк, предо-ставив рисковать жизнью любому, кроме себя.
   Бедолага не знал, что лейтенант Подлянкин взял его в оптический прицел боевой рогатки.
   Пущенная недрогнувшей рукой ему вслед шишка, попав-шая в затылок, надолго остановила его забег по пересечённой местности.
   А появившиеся вслед за Морзянкиным внуки железного Фили, пользуясь его состоянием нестояния на ногах, отнесли Юрия подальше от места падения.
   Как, впрочем, и Отсосинского.
   Зачем они так поступили с мафиози, бойцы невидимого фронта объяснять не стали.
   А те, потеряв всякую связь с реальностью, даже если бы и захотели, не смогли у них спросить.
   Такова криминальная жизнь!
   Знать бы, где упадёшь, заранее можно было перинку по-мягче подстелить!
  
  
   Данута одну за другой подавала Каттанину бумаги на под-пись.
   Вдруг он положил ручку, подпёр подбородок кулаком и из-дал тяжкий вздох вконец загнанного мерина:
   - Я хочу спросить у вас вопрос. Выдали зарплату пятиты-сячными бумажками - куда теперь с ними ткнуться?! Вот ведь скотство!
   Лейтенант глянула на него, как на героя Маршака, пропи-санного на Бассейной улице:
   - Мне бы ваши проблемы, товарищ полковник!
  
  
   Очнувшись, Вермутенко не сразу сообразил, что с ним слу-чилось.
   Пролежав ничком несколько минут, он вспомнил всё, вско-чил на ноги и, ощупывая вздувшуюся на затылке болезненную шишку, принялся носиться кругами по лесу, как спущенная с цепи собака бегает по двору.
   Отсосинского нигде не было.
   Впрочем, и Соловейчик с объектом тоже.
   Тогда синедарец заорал изо всех сил, напрягая до отказа голосовые связки:
   - Помогите!! Люди!! Ау-у!! Кто-нибудь!!
  
  
   Отчаянный вопль о помощи спустил Велимира с небес на землю.
   - Спасите!! Помогите!! Ау-у!!
   Он узнал голос напарника.
   - Козёл драный!
   Смачно сплюнул и направился на не такие уж и далёкие крики бесноватого.
  
  
   Прикрепив к багажнику полные корзины грибов - свою и Соловейчик - Ирина забралась на заднее сидение мотто-цикла.
   - Хорошо отдохнули. - она была довольнее кошки, вдоволь налакавшейся сливок. - И главное - с пользой.
   - А ты не верила. - укорила её Карина, надевая защитный шлем.
   Лейтенант не испытывала удовольствия от вылазки на природу.
   Задание Фантомасова не выполнено.
   Группа обеспечения в лице Велимира и Юрия пропала неизвестно куда.
   Как и кто будет отвечать перед шефом за срыв тщательно спланированной операции?!
  
  
   Синедарец в величайшем расстройстве осушил вторую флягу, надеясь привести в порядок нервы и придумать с по-мощью алкоголя, как выбраться к людям.
   Он плохо ориентировался на местности, мог добрый де-сяток раз ходить по одной и той же дороге и её не запомнить.
   Потому, уповая на ангела-заступника пьяниц, понадеялся добраться до населённых мест на автопилоте.
   Тем более, что его уже начало развозить.
   - Ау-у!! Мама!! Спасите!!
   Неожиданно Вермутенко ощутил, как кто-то щекочет его между лопаток.
   Обернувшись, курьер увидел попыхивающего сигаретой напарника.
   - Фиг ли орёшь, придурок? - тот выпустил ему в лицо си-зый клуб дыма.
   Мельком взглянув на него, потерявшийся отвернулся и широко разинул рот:
   - Мамочка!! Забери меня отсюда!!!
   Внезапно его словно ударило мокрой половой тряпкой по лицу.
   Он медленно поворотился назад.
   Ему показалось, он сходит с ума, поэтому плотно зажму-рился и постоял так несколько секунд.
   А когда раскрыл глаза, помутившееся от перенесённого шока сознание, к тому же подогретое "горькой", нарисовало ему над головой Велимира сияющий нимб святого.
   Вермутенко рухнул на колени, неумело перекрестился двумя пальцами и припал лбом к сухому моху, отбивая земной поклон.
   - Вставай, уёжище! - Отсосинский подозрительно приню-хался.
   Подельник смотрел на него, словно заново родившийся человек, беззвучно шевеля губами - читал молитву, слов которой никогда не знал.
   - Долго будешь выёживаться? Пошли, в город пора!
  
  
   Разгильдяева, разглаживая утюгом форменную рубашку, смотрела телевизор и при этом умудрялась разговаривать по телефону:
   - Ой, в детстве я тоже думала, дети появляются из капус-ты... а секс - это просто секс, где, как и в автоспорте, главное не жалеть денег на хорошую резину! - она сложила уни-форму, положила на её место юбку, не прекращая общения с трубкой, прижатой щекой к плечу. - Да, наша жизнь, игра в гольф - дырка за дыркой!
   За прошедший год у Аллы практически ничего не изме-нилось.
   Как и всё человечество она проводила во сне 30% жизни.
   Но, в отличие от остальных Homo sapiens'ов оставшиеся 70 % до прописки в на кладбище, мечтала выспаться.
   Когда инспектор военкомата опаздывала на службу, начи-нались вопросы, а когда опаздывала домой - допросы.
   Из-за постоянных стрессов на почве постоянных недора-зумений в семье ей было очень тяжело работать.
   Особенно, когда отсутствовал полковник Каттанин.
   Солдатка даже почти не ходила курить, потому как боя-лась, что уйдёт домой...
   К ней подошла свекровь, неся в вытянутой руке ложку с супом:
   - Алла, попробуй. Не надо ли добавить соли?
   Старший сержант пронзила её взором, как мечом:
   - Знаете, мама, если мне вставить в задницу швабру, я ещё вам и полы помою!
  
  
   Подлянкин подошёл к Морзянкину, курившему на шофёр-ском сидении в "Газели":
   - Два полудурка на мотоцикле "Хонда" проследовали в направлении города, товарищ старший лейтенант!
   - Возвращаются с докладом на базу. - Вадим могуче задымил сигаретой.
   - Пойдём на преследование?
   - Зачем? Звездюлей от кого положено они получат и без нас. Мы своё дело сделали, кучу дерьма им навалили, так что можем спокойно возвращаться. - он щелчком отбросил окурок в придорожные кусты. - Садись и поехали по домам.
  
  
   Появление Трезвых у родного подъезда сопровождалось хрустом поворачиваемых ей вслед старческих шей почётных членов клуба по интересам предмогильного возраста, воссе-давших на скамейке у самого входа.
   Бабки, как электродрелями, осуждающе сверлили её гла-зами, пока она нетвёрдой рукой прикладывала к домофону ключ.
   И Ольга решила преподать им урок нравственности:
   - Девчонки, не подскажете, сколько время? - не давая времени никому из них раскрыть рта, она продолжила. - А то трахатель в командировке, а мне сегодня исполнилось восем-надцать. Как ни странно, но я накрыла стол на двоих, и вдруг забыла, до которого часа работает аптека, чтобы купить гондоны! Но я могу обойтись и без них!
   Старухи поднялись со скамейки и, держась под руки, с уди-вительной для их возраста скоростью покинули место дисло-кации.
  
  
   Вскочив, точно внезапно пробудившийся лев, Фантомасов швырнул пустую бутылку вслед выскочившим из его кабинета Отсосинскому и Вермутенко.
   А затем сотряс стены многоцветьем самого распро-странённого в мире языка, неизвестного разве что белым медведям за Полярным кругом, - великого и могучего рус-ского мата.
   И рухнул в кресло.
   - Я им, пидорам, завтра устрою ночь перед Рождеством! - пообещал он дворецкому, подавшему ему в качестве успокои-тельного полный фужер коньяка.
   - Вы имеете в виду - Варфоломеевскую? - с невозму-тимым видом уточнил Эммануил Францевич.
  
  
   Кастратов, посасывая баночное пиво вприкуску с сига-ретой, в одних трусах сидел перед телевизором, наслаждаясь просмотром любимого фильма, когда-то повлиявшего на его решение стать офицером незримого фронта:
   - Штирлиц, как вы объясните, что ваши пальчики обнару-жены на чемодане русской радистки? - Мюллер растянул гу-бы в улыбке, как контролёр отдела качества, заранее знаю-щий, что в предъявленной ему продукции имеется скрытый брак.
   - Так это... кризис же... приходится подрабатывать носиль-щиком на вокзале... - вышел из положения товарищ Исаев, намекая на то, что он является одним из самых низкооплачи-ваемых штандартенфюреров в во всей РСХА.
  
  
   Злыднева жевала на кухне бутерброд, запивая его кофе:
   - Представляешь, мне сегодня приснилось, что я полу-чила от тебя в подарок шикарное бриллиантовое колье! Что бы это значило?
   Кисло улыбнувшийся муж с погонами старшего прапор-щика милиции обменялся взглядом со стоящей у раковины золовкой Эллы.
   Трижды разведённая тощая дама с мелкими чертами лица в звании младшего сержанта не пыталась скрыть ужаса от услышанного:
   - Вечером узнаешь...
  
  
   Морзянкин отпил из чашки чая с лимоном.
   - А стоило ли срывать бандюганам операцию, старший лейтенант? - Дикобразов постучал кончиками пальцев правой руки по столешнице.
   - Стоило.
   - Уверен?
   - Так точно.
   - Тогда не делай мне улыбочку 10 на 15, а расскажи, по-чему. - у Феликса Эдуардовича был тон Лаврентия Павловича Берии, не понимающего, отчего товарищ Сталин не разре-шает расстрелять лжепророка Мессинга, предсказавшего близкую войну с Германией.
   - Вы помните себя в детстве, товарищ майор?
   - В каком смысле?
   - Ну, когда вам очень хотелось какую-нибудь игрушку, а вы плохо себя вели или получали в школе двойки? Или родители под разными предлогами оттягивали покупку?
   - Допустим, помню.
   - Разве вам не хотелось всё сильнее и сильнее?
   - Это ты к чему? - насторожился особист.
   Вадим допил чай:
   - К тому, что Родине послужить - не поле перейти. Люди Фантомасова сейчас находятся точно в таком же положении - близок локоть, да не укусишь! Всякий раз, когда они в полушаге от цели у них что-то не получается! - у него мечтательно вспыхнули глаза. - Готов поспорить, но в самом ближайшем будущем у них сдадут нервы, и они обязательно проколятся!
   - А мы насадим их на кукан! - майор откинулся в кресле, пылая свечой энтузиазма.
  
  
   Ирина приняла поданный ей на проверку паспорт, сверила фото с предъявителем, который смущённо улыбнулся:
   - Всего два дня не брился, а куртка сидит, как ворован-ная...
   Следующим был вертлявый человек, нервно полирующий подушечками пальцев обеих рук концы ногтей:
   - Моя жена ушла от меня к моей секретарше.
   - И чтобы унять горе, вы едете в Африку? - курсант верну-ла ему документ.
   - На сафари! Должен же я хоть кого-нибудь убить!
   Но больше всего до обеда генеральскую дочь поразила наголо обритая девица неопределённого возраста:
   - Вы знаете, зачем слону хвост?
   Резвова не имела ни малейшего представления, но, не желая опорочить высокое звание пограничника, признавшись в своей беспомощности, задумалась.
   Её самой стало интересно.
   Нет, действительно, а зачем слону хвост?
   - Чтобы он не заканчивался внезапно!
   Резвова понимающе улыбнулась.
   А про себя подумала - кто не должен внезапно заканчи-ваться?
   Слон?
   Или его хвост?
   Тьфу!
   И придёт же в голову такое?!
   - Следующий!
   - Здравствуйте. - в окошечко просунулась ухоженная ру-ка, держа загранпаспорт в пальцах, унизанных многочислен-ными кольцами и перстнями.
   - Добрый день...
  
  
   Двоекуров искал в Интернете сведения о примерных ценах на средневековый антиквариат.
   Проверил стоимость артефактов тамплиеров.
   Поимел информацию о ритуальных предметах масонов.
   Но удовлетворения не получил.
   Чтобы отвлечься, он зашёл на порносайты, не подозревая, что за его спиной стоит потихоньку подошедшая жена и тоже смотрит на смазливые мордашки латиноамериканок.
   И вдруг услышал:
   - А ну-ка пролистай на картинку назад!
   Константин Аркадьевич не стал спорить, сберегая собственные нервы, искоса глянув на благоверную.
   - Ещё на одну!.. Ещё!.. Вот! - у неё был взгляд бандерши, умеющей ценить стати лошадей и красоту женщин. - Вот такие шторы на кухню хочу!
  
  
   Пообедав в "Вертепе", Ирина вышла покурить на баллю-страду вдоль здания аэропорта.
   На скамье сидели двое молодых таможенников - он и она.
   Что-то увлечённо рассказывая парню, по виду типичному "маменькину сынку", девушка с повадками "души парня" по-двигалась к нему всё ближе и ближе.
   Молодой человек покраснел, как закатное небо.
   А коварная обольстительница, подсев вплотную, положи-ла ему голову на плечо.
   Не зная, как себя вести, он сделался краснее пролетар-ского знамени, более семидесяти лет бывшего боевым и госу-дарственным символом России.
   Наконец, собрав последние силы, инспектор выдал:
   - Ты не подумай, я раньше занимался сексом... Но с дру-гими людьми - никогда...
   Резвова, сгибаясь пополам от смеха, поспешила уйти, чтобы не мешать уединению ровесников.
   В коридоре служебного прохода ей попался на глаза под-полковник Пристаевский, настойчиво ломившийся в одну из запертых дверей:
   - Кто там?! Немедленно откройте!
   - Здесь никого нет! - донёсся женский голос из закрытого помещения.
   - Я не спрашиваю, кого здесь нет! Я спрашиваю, кто здесь есть!!
   Генеральская дочь проследовала дальше, заметив сержан-тов Гурманову и Полушкину, просматривавших на лестничной площадке иллюстрированную газету.
   - Анжелина Джоли наотрез отказалась сниматься обнажён-ной для "Экспресс газеты", что в принципе никак не повлияло на появление её фотографий в этом издании. - зачитала вслух милиционер.
   - Привет, Настасья. - поздоровалась курсант. - Ты своего лейтенанта не видела?
   - Соловейчик? - Гурманова перевернула страницу. - Её сегодня не будет. Позвонила, сказала, что простудилась.
   - Спасибо...
   - В такую жару?!. - изумилась Маргарита.
   - Как раз именно в такую чаще всего и болеют. - коллега Карины хихикнула. - Слушай дальше, что пишут! "На меж-дународном конкурсе йогов уверенную победу одержал ста-рый Изя Канторович. Семьдесят пять лет он прожил, затаив дыхание"...
   Пограничница вышла в зал терминала купить минераль-ной воды.
   Она встала в очередь за двумя блондинками в настоящих мини - когда юбки кончаются раньше, чем начинаются ноги.
   - Я нашла хорошую работу - делать ничего не надо, только болтаю, и платят неплохо. - с затаённой гордостью сообщила одна другой.
   - Кем же ты работаешь?
   - Натурщицей.
   - Элиана, с тебя пишут картины? - с неестественным придыханием актрисульки Анны Арбатовой, бездарно ко-пирующей интонации дам из того общества, куда её не пу-скают даже на порог, вопросила более высокая лапушка бо-лее низкую.
   - С меня пишут анекдоты.
   Практикант купила минеральную газировку и уже под-ходила ко входу для служащих аэропорта, когда её окликну-ли:
   - Ира, ты?!
   Она обернулась.
   Ей во весь рот улыбалась капитан Давалова, давняя подруга с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, тя-жело лежащими на плечах, с пухлыми персиковыми щеч-ками в ямочках и миндалевидными глазами оленихи.
   За её спиной с багажом в обеих руках скромно держался бывший военком Прибрежного, вышедший в отставку, и ны-нешний муж Виктории подполковник Дуркало, ставший за пару лет не в меру упитанным пенсионером с двойным подбо-родком, из-за которого больше не походил на плакатного сельского механизатора эпохи застоя.
  
  
  
   Дикобразов курил, ожидая, когда Опарышев закончит про-сматривать его отчёт по делу о золотом кулоне.
   Полковник подчеркнул карандашом строчку в абзаце:
   - А ты мне голову не морочаешь?
  
   - В каком смысле?
   - Мне непонятно, почему ты так уверенно заявляешь срок окончания операции в неделю?
   - Мы довели Фантомасова до полной кондиции. Он вполне созрел, чтобы приступить к решительным действиям. И тогда мы возьмём этого хренова депутата с поличным. - майор был похож на энтузиаста первых пятилеток. - Представляете, какое нам скажут спасибо?
   Михаил Илларионович проглотил ком в горле и с готов-ностью кив­нул.
   От услышанного, его кинуло в жар, точно он с мороза вле-тел прямо в сауну - на спине и под мышками форменной ру-башки мгновенно растеклись мокрые пятна.
   - А если ты его переоцениваешь?
   Начальник страстно желал поймать на лету свою птицу-счастье, но та упорно не попадалась в расставленные силки.
   А так хотелось предстать в глазах коллег по управлению героем!
   - Фантомасов - мужик осторожный, понапрасну рисковать не станет...
   - Он чересчур долго ждёт золотого жука! А когда такое про-исходит, обязательно сдают нервы, и человек совершает ошибки!
   - Ой ли? Этого твоего Фантомасова нашим задним умом по башке не ударишь...
   - Научно доказано, товарищ полковник! Но, если вы со-мневаетесь в моих словах!.. - Феликс Эдуардович вскочил с места точно доброволец, готовый совершить подвиг.
   - Коли бы я в тебе сомневался, ты давно гнил где-нибудь на Курилах!.. Помнишь,как в песне? "На дальней станции сойду - говна по по-о-ояс!" - фальшиво пропел Опарышев. - То-то и оно! - он медленно закурил, в упор глядя на майора. - А потому, давай как на духу, сколько времени тебе потре-буется на завершение операции?
   - Мы не будем тянуть резину в долгий ящик. И как только противная сторона начнёт играть против нас...
   - А поторопить можешь? - в голосе полковника вдруг появились сварливые интонации продавца военторга.
   - Могу. - Дикобразов мотнул головой, точно резко за­тормозивший на мотоцикле курьер фельдсвязи.
   - Скоро?
   - Надеюсь, самое позднее, завтра к утру...
   - Просто здорово! - у старого чекиста наконец появилось чувство расслабленного облегчения от того, что хотя бы по-ловина зубной боли может быть излечена. - Справишься - смело готовь подполковничьи погоны! - правда, любезные нотки в его голосе почему-то силь­но фальшивили.
   - Служу Отечеству!
  
  
   Фантомасов смерил вытянувшуюся перед ним тройку исполнителей взглядом киллера, прикидывающе­го, каково расстояние до живых мишеней:
   - Выдрать бы вас всех, как Сидорову маму! Долго это будет продолжаться?!
   Ему никто не ответил.
   - Я не понимаю, почему взрослые люди не в состоянии справиться с какой-то девчонкой?!
   - Так сложились обстоятельства. - Отсосинский поста-рался, чтобы его голос прозвучал как можно увереннее, чтобы убедить себя и хозяина, но вышло как раз весьма и весьма неубедительно.
   - Не вешай мне мозги на уши!
   А потом хозяин не стал выбирать выражений с подчинен-ными, счи­тая, иногда с ними незачем интеллигентствовать - ибо другого языка, кроме матерного, они не понимают.
   - Я даю вам возможность реабилитироваться! - неожи-данно успокоившись, проговорил Марк Давидович в фаль-шиво-наполеоновской манере.
   У Вермутенко нехорошо закололо под сердцем в предчув-ствии близкой беды.
   И сразу захотелось выпить.
   - Закрой рот - трусы видно! - доброжелательно посове-товал ему Фантомасов.
   - Рады стараться, шеф!
   Больше референт не произнёс ни слова.
   Не осмелился.
   Он терпеливо ждал, когда олигарх расскажет о приду-манном им плане и проанализирует каждую деталь предстоя-щей операции по конфискации золотого кулона.
   Как выяснилось, под кодовым названием "Веселуха".
   - А почему такое название? - осмелился спросить синеда-рец.
   Фантомасов сделал вид, будто не расслышал.
   Не мог же он сказать, что во времена его лихой юности так называли вечеринки с девочками и непременным количеством дешёвого портвейна, ласково называемым в народе "бормо-тухой".
   Потому что на светлом образе хозяина для подчинённых не должно быть тёмных пятен.
   - Основная тяжесть возлагается на лейтенанта. Вы двое, - магнат, как гордый султан на членов дивана, посмотрел на Велимира и Юрия, - на подстраховке. Раз иного способа проявить себя не знаете.
   Человек Двоекурова стер ладонью с лица признаки деби-лизма и приготовился записывать в блокнот указания босса.
   - Завтра с утра Карина пригласит объект на празднование своего дня рождения. Её задача довести клиента до нужной кондиции, то есть - напоить в усмерть. Убедившись, что девка в отключке, снять жука и быстренько передать кому-либо из страховщиков.
   - Кому конкретно?
   - Тому, кто окажется под рукой.
   - Поняла.
   - Таким образом алиби обеспечено.
   - Без следов насилия на лице! - Отсосинский заржал за-стоявшимся жеребцом.
   Милиционер бросила на него такой взгляд, словно он был змеем из Комнаты Ужасов:
   - У меня вопрос.
   - Слушаю.
   - На службе знают, когда у меня настоящий день рож-дения. Не раз и не два поздравляли. - уточнила Соловейчик, вдруг осознав, что городит несусветную чушь.
   Марк Давидович ласково и немного насмешливо улыб-нулся, как комполка улыбается способному на многое, но неверящему в свои силы комба­ту:
   - Значит, погуляешь на собственных именинах!
  
  
   Вернувшись домой со службы, Злыднева пожарила мясо, накрыла стол, откупорила бутылку вина, зажгла свечи.
   И стала ждать мужа у включённого телевизора.
   - В продаже появилось новое пиво "Базар"! - с Ра-достным оживлением сообщил закадровый голос, в то время как истекающая слезами бутылка во всей красе заполняла экран. - "Базар" выпускается фильтрованный и нефильтро-ванный!
   Элла не заметила, как появился супруг, с торжественным видом вручивший ей прямоугольную коробку, перевязанную золотой нитью.
   Предвкушая кайф от подарка, она вскрыла упаковку.
   Пока сержант рассматривала подарок, минуты текли бе-сконечно долго физиологическим раствором из капельницы.
   Вместо колье молодая женщина держала роскошно издан-ную книгу "Толкователь снов".
  
  
   Супруга Каттанина, поставив перед ним гречневую кашу, обильно политую кетчупом "Балтимор", - ярая поклонница "Городка" на протяжении нескольких последних лет покупала для кухни исключительно рекламируемый Юрием Нестоя-новыи и Ильёй Охренейниковым продукт - театрально вздо-хнула.
   - Если бы не ты, мы были бы идеальной парой.
   Кирилл Сергеевич никогда не терялся ни при каких обстоя-тельствах.
   Поэтому, услышав из туалета кряхтение сидящей на уни-тазе тёщи, он позволил себе смело отпарировать:
   - Ты говоришь, твоя мама мне в тягость... А кто её сделал моей тёщей, как не ты?!
   Из-за неплотно прикрытой двери уборной раздался пуле-мётный треск очереди выходящих наружу газов...
  
  
   Сегодня Ирина была на подхвате.
   В связи с прилётом в город участников переговоров пред-ставителей Стран Мирового Содружества с полпредом Пре-зидента, курсанта включили в резерв.
   Говоря человеческим языком - на подмену уставших при несении службы коллег.
   И после развода курсант, как и в самом начале практики, не знала, куда себя девать.
   Пришлось зайти выпить кофе в "Вертеп".
   Попивая "Капуччино", она не отрывала взгляда от посети-теля, рассматривавшего поданную ему котлету:
   - Что-то она слишком мала для её возраста! - его лицо было страдальчески-несчастным.
   Официантка посмотрела на капризулю с видом много раз уже всё это слышавшего человека:
   - А вы у неё паспорт проверяли?
   Генеральская дочь быстрее пугливой газели выскочила вон.
   Чтобы не принимать участия в разборках.
   И не становиться на чью бы то ни было сторону.
   - Как-то не пришлась мне по вкусу продукция пресловутых швейцарских шокалодье вчера вечером. - умирая на каждом слове, пожаловался другу белокурый тщедушный юноша.
   - Как я вас понимаю, мой друг. - посочуствовал ему това-рищ старше его на пяток лет. - Мне тоже пришлось запивать её продукцией от старых добрых североосетинских водка-тье...
   И здесь курсант попала в объятия Соловейчик:
   - А я про тебя спрашиваю, спрашиваю!.. Где ты была?
   - Я сегодня в резерве.
   Милиционер хотела продолжить разговор...
   Но...
   Если она думала, что дни, когда её можно было удивить, давно миновали, то Карина сильно ошибалась.
   При виде написанного от руки разноцветными фломас-терами плаката "Помни! Поднимая руку на ребёнка, ты ос-тавляешь незащищённым пах!", лейтенант снова почувст-вовала себя женщиной.
   Попросту говоря, - испугалась.
   Не прихватила с собой табельного оружия и потому не представляла, что делать с попавшим ей на глаза извращен-цем!
   Чувствовалось, Соловейчик мгновенно похудела.
   Раньше человек Фантомасова делала это сразу по двум диетам, разрекламированным в пользующихся спросом у женщин на "жёлтых страницах".
   Однако эффекта было мало.
   А сегодня ощутила, как уменьшилась в весе самое ме-ньшее килограммов на несколько при виде защитника самого себя.
   От подрастающего поколения.
   Приняв вид уязвлённой невинности, лейтенант потянула Резвову за собой:
   - Есть разговор...
   - Так говори!
   Милиционер наклонилась к пограничнице, словно собира-лась открыть ей государственную тайну:
   - Пошли подымим.
   Карина и Ирина двинулись к служебному входу вслед за двумя диспетчерами.
   - Ну и пусть она не красавица, зато её родители всегда на даче! - с пеной у рта доказывал один другому.
   - И поэтому у тебя после свадьбы все сковородки окажутся без ручек?
   - Это ты к чему?
   - К тому, что будешь всем рассказывать, будто у тебя жена - теннисистка?
   Соловейчик и Резвова расположились на диване с сигаре-тами.
   - Хочу пригласить тебя к себе на именины. - у пособницы Марка Давидовича была улыбка светской дамы, входящей в ночной клуб на празднество.
   - Спасибо. А когда?
   - Завтра в восемнадцать ноль-ноль.
   - И сколько тебе стукнет?
   Лейтенант не хотела врать, но и говорить правду тоже.
   Даже якобы подруге, перед которой в общем-то не было смысла скрывать возраст.
   Но такова уж женская натура - даже заклятой подруге ни к чему знать истинное количество прожитых на свете лет име-нинницы.
   - Двадцать семь.
   Милиционер почти не соврала.
   Она назвала правильную цифру и в то же время её иска-зила.
   Потому что на самом деле, если бы агентесса олигарха вознамерилась отметить день рождения, на праздничном торте горело бы ровно двадцать восемь свечей.
   Но, как всем нам известно, истина всегда где-то рядом...
   - А кто там будет?
   - Самые близкие. - офицер ухмыльнулась, точно ей в руки попал незаконный самиздат советской поры. - Хочу устроить маленький девичник... Иначе говоря, полный расслабон, когда хочется слушать только веселуху!
   - Тоже правильно... А что тебе дарить? - словно клюшкой шайбу, пограничница гоняла сигаретой по пепельнице сизый столбик пепла. - Извини, что спрашиваю, я ведь не знаю тво-их вкусов...
   - То, что тебе понравилось бы самой...
   Соловейчик и Резвова поднялись - пора было продолжать служить на благо Родине.
   И уже уходя, они услышали, как стюардесса жаловалась лётчику:
   - Представляешь, у меня собака совсем тупая! Я ей го-ворю: "Журнал принеси", а она идёт на кухню борщ варить!
  
  
   Гаврила Маргаринов и его лучший друг Николай Агдамов, которого он знал с детского сада, ждали девочек по вызову.
   За соответствующую плату, конечно.
   Так получилось, что у Гаврика произошёл прокол с той, кому он за последние три года обещал жениться раз пять или шесть, а ей всё было мало.
   А Николенька по пьяному делу объяснил законной жене, в чём разница между резиновой женщиной и обычной.
   Первую, чтобы использовать, необходимо надуть в буква-льном смысле слова, а вторую - в переносном!
   Выпив вторую бутылку водки, друзья пришли к неутеши-тельному выводу!..
   Жизнь беспощадна к мужчинам!..
   Когда они появляются на свет, их матери получают цве-ты...
   Когда они женятся, невесты получают цветы и подарки...
   Когда они умирают, их жёны получают страховку и отдыха-ют на Багамах...
   А что с этого имеют мужики?!
   Пока товарищи обдумывали, как ответить на вопрос, в прихожей раздался звонок.
   И хозяин квартиры пошёл открывать.
   Его несколько затуманенному алкоголем взору предстало прелестное создание в форме сержанта по имени Алла.
   И по фамилии Разгильдяева.
   Правда, из-за её плеча выглядывал молодой человек с вислыми украинскими усами, проскочивший в помещение с ловкостью ниндзи и совершенно по-хозяйски обследовавший жилые кубометры площади.
   - Вас двое, господа!
   - Ты полегче бы! Не гуляй тут, как по проспекту! - Мар-гаринов кинул в рот сигарету.
   - Ладно, друг единственный и неповторимый, я исчезаю! Доплатишь по исполнению. - усатый направился обратно в прихожую.
   Но не дошёл до неё, остановившись на пороге гостиной.
   А Разгильдяева положила перед Гаврилой повестку и подала ему с ласковой улыбкой гелиевую ручку:
   - Распишись, пожалуйста... Я тебя очень прошу...
   Фантомасов уселся в седло жеребца с крапчатым крупом.
   - Поехали. - он похлопал его между ушей.
   Они тронулись лёгким галопом по дорожке сада, вдоль которой росли нарциссы.
   На олигарха пахнуло свежей землёй, когда он придержал скакуна на повороте - садовник разбивал новую клумбу для чайных роз.
   Перед копытами "араба" пронеслась дикая уличная кош-ка, непонятно как пробравшаяся на территорию, замкнутую по периметру высоким бетонным забором.
   Вероятно, где-то был подкоп, просмотренный охраной.
   Конь столь резко остановился, что Марк Давидович едва не вылетел из седла, а затем поднялся на дыбы, так что на-ездник чуть не опрокинулся на спину.
   - Тпру! - одной рукой магнат резко натянул поводья, а другой попытался погладить животное по шее. - Тпру!!
   Однако тот продолжал испуганно молотить воздух перед-ними ногами.
   По обеим сторонам дорожки торчали острые камни, пред-назначенные на бордюр для новой клумбы, и если лошадь не остановить, то она могла потерять равновесие, грохнуться оземь и придавить всадника своей массой.
   Самое меньшее - Фантомасову грозил перелом рёбер при падении с сотрясением мозга или без.
   - Тпру!!!
   Но "араб" продолжал топтаться в слепом ужасе на задних ногах.
   Копыта скользили по камням.
   Наездник ощутил, что теряет равновесие.
   И тут откуда-то выскочил резиновым мячиком дворецкий.
   Он подпрыгнул, ухватился за мундштук и уздечку, и же-ребец опустился.
   - С вами всё в порядке?
   - Да вроде бы... - Марк Давидович дрожал в седле, как если бы встретился с самим Сатаной.
   - Что случилось?
   - Его напугала кошка.
   Эммануил Францевич осмотрел коня:
   - Похоже, не пострадал.
   Хозяин облегченно выпустил из себя воздух, будто попав-ший в аварию автомобиль, кое-как дотянувший до ворот рем-зоны:
   - Слава Богу!
   А Дирлиц протянул ему сотовый:
   - Вас очень хочет Соловейчик, шеф...
   Тот взял трубку:
   - Что тебе?.. Как?.. Это здорово, что твоя Резвова со-гласна. Хотя я и не сомневался... Вот что, вечером жду! Уточ-ним некоторые детали операции "Веселуха"!
  
  
  
   Хорошо одетая негритянка с причёской, состоявшей из стоящих дыбом мелких кудряшек взяла за руку своего спут-ника:
   - Нельсон, а давайте поставим "Отелло"?
   - Самого Отелло-то мы сыграем, но где нам найти столько белой краски на остальных персонажей?
   Ирина искренне посочувствовала земляку сомалийских пи-ратов, возвращавшемуся с подругой на Родину.
   И сильно удивилась тому, что зулусы-кафры-бечуаны - как белый человек она имела весьма смутное представление об африканских национальностях - смотрят спектакли по вели-кому Вильяму по фамилии Шекспир, на которого товарищи угольного цвета решили замахнуться.
   Они были последними.
   Следующая партия пассажиров должна была появиться у неё на контроле через четверть часа.
   И девушка достала радиотелефон:
   - Вадим, это я... Да ничего особенного не случилось, но хотелось бы с тобой сегодня переговорить... О любви и смыс-ле жизни, как говорит один мой знакомый. А заодно и запи-сать на DVD новый фильм... Жду! Пока...
  
  
   Давалова вернулась из магазина, нагруженная сумками с едой.
   Она по-прежнему служила в горвоенкомате и вполне была довольна жизнью.
   Супруг взялся за ум и больше не доставлял ей беспо-койства своими хождениями по юбкам и поисками себе и ей на задницу приключений.
   От этого Виктория расцвела и снова стала очарователь-ным существом, на которое засматривались мужики на улице.
   А что ещё женщине нужно для счастья?
   Законный супруг Леонард Иудович Дуркало, фамилию которого она не осмелилась взять из-за неблагозвучия, слу-жил контролёром КПП оборонного завода, куда уходил на сутки через трое.
   Таким образом, он постоянно находился под её контролем, не делая попыток что-либо изменить.
   Сейчас Лео, придя домой со смены, подперев рукой щёку подобно солдатке, только что отправившей мужа на войну, тупо смотрел на экран телевизора, где толстый малый лет за тридцать, бородатый, с угреватым лицом, не лишённым до-бродушия, ронял на стол в студии крупные слёзы:
   - Мой друг и учитель Иван Петрович Хрендавайло так и не попал в Книгу рекордов Гиннеса за самый долгий ремонт квар-тиры - на двенадцатом году работы его убило соседями...
   Оставив продукты на кухне, Виктория заглянула под кро-вать, в шкаф, на балкон:
   - Стареешь. - капитан сочувственно улыбнулась, обняв за плечи мужа.
  
  
   Ирина чувствовала себя очень неудобно, ожидая Мор-зянкина около церкви, в притворе которой они должны были встретиться.
   Её взгляд упал на бумагу, прикреплённую ко входу.
   "Войти в храм Божий в головном уборе - такой же грех, как совершить прелюбодеяние!"
   Снизу кто-то дописал:
   "Пробовал и то, и другое - разница колоссальная!!"
   Пока она размышляла над прочитанным, ей на плечо легла рука:
   - Я здесь...
   Девушка посмотрела на Вадима, застывшего у двери с ви-сящей на плече сумкой, словно на десант, неожиданно сва-лившийся из ниоткуда:
   - Зачем испугал?
   - Я знал, что тебе понравится!
   - Дурак!
   - От дуры и слышу! - он смутился, что тот мальчишка на первом свидании.
   Её фигура была способна заставить любого ортодокса-схимника забыть о своём духовном подвиге.
   - Что ты хотела?
   - Сообщить, что Соловейчик пригласила меня на девичник. Или тебя это не интересует?
   - Ты не права!
   Они отошли от храма.
   - Что от меня потребуется?
   Старший лейтенант почувствовал себя маршалом Жуко-вым, отдающим приказ штурмовать Зееловские высоты:
   - Надеть кулон и не мешать тем, кто будет его у тебя воровать...
   - Какой ты добрый!
   Особист осекся под её взглядом, точно случайно заглянул на тот свет:
   - Ты же просто для них носитель...
   - Который, по-твоему, должен плыть по течению?..
   - По крайней мере не лезть на рожон! - он не мог сказать ей открыто, что старается беречь её, как скупой рыцарь бе-режёт своё сокровище в сундуке.
   - Утешил!
   - Не злись. - у Вадима был такой вид, будто он только что проглотил боевую гранату. - Мы будем рядом...
   - Очень хочется в это верить.
   Они помолчали пару минут, обиженные друг на друга.
   А потом генеральская дочь сделала шаг в сторону:
   - Я ухожу...
   - Надеюсь не навсегда?
   Его шутка не попала в тему.
   По крайней мере не вызвала улыбки у курсанта.
   И тогда он раскрыл ладонь перед её глазами:
   - Видишь?
   - Что это?
   - "Жук", по которому мы всегда тебя обнаружим. И, если что, придём на помощь... Как с ним обращаться, нужно объяс-нять?
   - Не стоит...
   - Прицепи его на юбку... И помни, мы всегда рядом...
   Пограничница хотела сказать, что наставления куратора следовало бы внести в женевскую конвенцию, как деяние, преследуемое международным правом, но промолчала.
   Кто не рискует, тот прожил всю свою жизнь зря, ни разу не выпив трофейного шампанского
   - В американском кино конные рейнджеры всегда появля-ются в самый последний момент...
   - Мы не опоздаем...
  
  
   Николай Николаевич возвращался с рыбалки, сгибаясь под весом огромного сома килограммов под пятьдесят.
   Навстречу ему попались Анна Львовна с Виктором Леони-довичем с ведром окуней.
   Генеральша ехидно улыбнулась:
   - Что, всего одного поймали?
  
  
   Ирина сильно обиделась на Морзянкина.
   Он не позволял проявить ей инициативу.
   Наверно, считал, что девушка не сможет противостоять мерзавцам в бою.
   А курсант может!
   И ей не нужна подмога!
   Зря её что ли обучали в жизни и в училище рукопашному бою?!
   Не ожидала она, что встреча с Вадимом окажется не самой приятной.
   Однако ни к чему рвать в клочья страсти!
   Не проще ли показать на примере, что курсант может сде-лать без чьей-либо помощи?!
   Пусть только потом старший лейтенант посмеет её осу-дить, как победительницу!
  
  
   Старший лейтенант Фингалова, устав от дневных забот, выпила добрый глоток вина и пошла укладывать спать свою маленькую дочь.
   - Спокойной ночи. - она поцеловала ребёнка, укрывая его лёгким одеялом.
   - Мамочка, от тебя пахнет папиными духами...
  
  
   Соловейчик положила перед Пристаевским бумагу на под-пись.
   Тот подтянул её к себе:
   - Что там у нас?
   - Ориентировка, товарищ подполковник.
   - Да? - Фёдор Михайлович вчитался. - Угнан "Москвич-412" 1979 года выпуска. Принять все меры к выяснению смысла угона. - у командира стал вид человека, которому против его воли предложили поменять пол. - Если я буду говорить глупости, простите меня. Но вопрос не по адресу. Пускай там, "на земле" гоношатся, а у нас здесь своих дел хватает!
  
  
   Ирина проверяла загранпаспорт товарища с Востока, объ-яснявшего с характерным акцентом соседу по очереди на контроль:
   - Наши народы связаны тесной дружбой. Настолько тесной, что начались разборки за жизненное пространство!
  
  
   Метеоров задвинул щеколду на двери своего кабинета, включил портативный телевизор.
   На экране появилась заставка: "Футбол. Чемпионат мира. Финал".
   Он настроился на приятное времяпрепровождение, и у него стало лицо жизнерадостного мальчишки, который прихо-дит в восторг от новой модели ноутбука.
   Но раздался телефонный звонок.
   Майор нехотя снял трубку.
   - Арнольд, наша дочь решилась наконец выйти замуж! Мы уже едем к тебе с её женихом!
   Услышав ликующий голос бывшей супруги, пограничник нервно огляделся:
   - Вот бли-и-ин, а?! Ну почему именно сейчас?!
  
  
   - Знаешь, оказывается, у нас в городе есть ресторан, где ужин - бесплатно, выпивка - бесплатно, танцы - до упаду. И всё на халяву! - возбуждённо рассказывала Оладьева Соло-вейчик и Ирине, курившим вместе с ней.
   - Что-то я про такое никогда не слышала. - скептически усмехнулась милиционер.
   - Я тоже. - поддержала её пограничница.
   - А утром вызывают такси до дома и ещё тысяч десять дают! - у таможенницы был такой вид, словно хозяйка второй столицы страны, и все обязаны об этом знать.
   - А ты сама-то в нём была?
   - Нет. Но сестра рассказывала. - Алёна затушила окурок. - На сегодняшний вечер ничего не меняется? Именины отме-чаем?
   - Естественно!
   - И что будем делать?
   - Водку пить.
   - А я подумала, не станем превращать праздник в обычный день! - инспектор коротко хохотнула и удалилась.
   - Кто к тебе придёт, кроме нас? - Ирина выбросила в урну докуренную сигарету.
   - Увидишь...- взгляд Карины зацепился за золотой кулон на шее Резвовой. - И не беспокойся - только наши...
  
  
   Гурманова и Злыднева прихорашивались перед уходом со службы:
   - Слушай, а мы ведь так и не решили, что подарить Соло-вейчик! - Анастасия придирчиво осмотрела себя в зеркале над умывальником в туалете.
   Элла задумалась, став похожей на цесаревну Елизавету Петровну, когда та решала, как вознаградить тех, кто помог ей взойти на трон:
   - Давай подарим ей книгу?
   - А зачем? У неё одна уже есть, я точно знаю!
  
  
   Отсосинский и Вермутенко готовились к операции "Весе-луха".
   Большой лист ватмана был прикреплён кнопками к чертёж-ной доске, оставшейся от времён существования СССР и каким-то чудом не оказавшейся на помойке.
   Велимир с сосредоточенным молчанием Наполеона пе-ред битвой у Бородино, то раздвигая, то вновь сдвигая ножки циркуля, прикладывал их к бумаге и что-то тщательно при-кидывал.
   Рядом откровенно скучал Юрий, украдкой прикладываясь к чекушке с водкой.
   - Повторим ещё раз. И убери руки от головы, а то туда ничего не влетит! - референт Фантомасова начал водить циркулем по плану, обозначенному жирными продолговатыми линиями и кругами, покрашенными в красный и зелёный цвета. - Наша дислокация. Я под окнами, где густые кусты, ты на лестнице, у двери в квартиру.
   - Помню.
   - Когда лейтенант доведёт объект до нужной кондиции, она быстренько выведет её освежиться на лестничную пло-щадку.
   - Там её встречу я.
   - Точно. И вытаскиваешь из подъезда.
   - Как?
   - Это твои сложности. - Отсосинский прикурил сигарету. - Понял?
   - Понял...
   - Так, дальше. На улице вас встречаю я, где клиентка по-падает в мои руки, а дальше - мои сложности. Ясно?
   - Да. Я вот только боюсь...
   - А ты не бойся.
   - Но вопрос действительно серьёзный. А если во дворе окажутся свидетели? Тогда - хоть плачь, хоть стой.
   Человек Фантомасова ненадолго задумался, а потом с достоинством ответил:
   - Свидетелей мы устраним. Без шума и пыли!
  
  
   Морзянкин допил стакан кваса, повернулся к Шмокодяеву, сидящему в зашторенной комнате около раскрытого ноутбука, к которому были подключены акустические колонки:
   - Включай уши.
   Тот надел наушники, настроил направленную антенну, на-вёл её на окна.
   - Что говорят?
   - Обычный бабий трёп перед началом хорошей пьянки.
   - Слушай дальше.
  
  
   Соловейчик вся из себя красивая и элегантная ходила танцующей походкой от праздничного стола к кухне и обратно.
   Она была единственная, кто поменяла обмундирование на платье с украшениями.
   Ирина, Оладьева, Гурманова и Злыднева остались в фор-ме.
   Они приехали к имениннице прямо из аэропорта, не дога-давшись или не захотев захватить на службу цивильные одея-ния, в которые могли бы переодеться ради такого случая.
   Впрочем, и в белых форменных рубашках они смотрелись весьма подтянуто, даже элегантно.
   - Предлагаю начать! - громогласно заявила Карина, усаживаясь за накрытый стол.
   - Предлагаю выпить за прекрасных дам! - Элла наполнила бокалы.
   - А они что, пропускают? - удивилась Анастасия.
   - Кто?
   - Прекрасные дамы!
   Приборы с мелодичным звоном столкнулись в воздухе.
   Все присутствующие принялись за непременный атрибут любого российского застолья - салат Оливье.
   На самом деле пресловутый француз, чьим именем он назван, не имел к нему ни малейшего отношения.
   Он даже пришёл в ужас и чуть не наложил на себя руки, когда узнал из чего именно его делают - из отходов пищевого производства, которые владельцу ресторации было просто жалко скармливать собакам.
   Однако подвыпившим посетителям ассорти под майонезом из того, что оказалось под рукой повара, понравилось необы-чайно.
   В результате во Франции за экспериментом на добрых две-сти лет утвердилось название "русского", а в России - "фран-цузского".
   И почему мы собственные изобретения считаем иностран-ными?!
   Престижнее что ли звучат?
   Или солиднее выглядят?
   Тайна сия великая есть!
   - Тост! Давайте тост!
   Подчиняясь требованиям присутствующих, генеральская дочь поднялась с налитым бокалом:
   - Я хочу предложить выпить за то, чтобы исполнились все желания Карины!
   - Браво! - Оладьева захлопала в ладоши.
   А лейтенант выразительно улыбнулась:
   - На эту тему не могу не вспомнить слова Альберта Эн-штейна. Цитирую! "Я всегда с недоумением относился к лю-дям, которые желают мне исполнения моих желаний. Они же этого не переживут!".
  
  
   Вермутенко скучал на лестничной площадке первого этажа около почтовых ящиков, с завистью прислушиваясь к звукам из-за двери квартиры Соловейчик.
   Приняв дозу спиртомицина для повышения настроения, он пришёл к выводу, что глухой гул обозначает - либо там гудят без него, либо милиционер проживает в трансформаторной будке.
   Конечно, правильным было первое, как ему ни хотелось второго.
   Он снова приложился к заветной фляге.
   И в этот момент в подъезд вошёл Кастратов, который при-нюхался к Юрию, делая вид, будто видит его впервые:
   - Что у нас тут?
   - К-к-концерт... - заикаясь от неожиданности и испуга, вы-дал синедарец первое, что пришло в голову.
   - Какой концерт? - Сергей был молод и ещё трепетал от сознания того, что работает на контрразведку, а потому вёл себя, как лицо, облечённое доверием государства - разго-варивал строго, но не давил.
   - Ху-ху-ху...
   - Всё ясно... - чекист изображал из себя члена самого многочисленного общества на Земле - пофигистов.
   Здесь к курьеру Двоекурова вернулся наконец дар нор-мальной речи, и он крикнул вслед поднимавшемуся по лест-нице офицеру в штатском, которого не узнал без бороды:
   - Вы не поняли! Я имел в виду - художественной самодея-тельности!
  
  
   А у Соловейчик продолжалось празднество, вошедшее уже в ту фазу, когда виновник торжества и его гости, отведав "огненной воды", существуют как бы сами по себе, изредка соприкасаясь за столом.
   Ирина была потрезвее прочих и потому с интересом при-слушивалась к весьма содержательному разговору Гурма-новой и Злыдневой:
   - Что общего между ФСБ и кунилингусом?
   - Одно неверное движение языком - и ты в заднице!
   - А самое главное в нём - не спать! - подсела к милицио-нерам Оладьева.
   Из смежной комнаты появилась хозяйка:
   - А теперь я покажу вам свой семейный альбом!
   Она действовала интуитивно, не предполагая, что эта фраза во все времена и у всех народов значительно эконо-мила продукты и выпивку.
  
  
   Кастратов шагнул из прихожей в комнату, где у аппа-ратуры сидели Шмокодяев и Морзянкин.
   - Ты почему не на лестнице? - старший лейтенант опустил наушник.
   - Там один из тех типов, что мы успокоили в лесу.
   У Вадима стал взгляд охотника, наблюдавшего за стаей диких гусей:
   - Значит, второй где-то рядом... Но где?
  
  
   Прячась от посторонних взглядов в высоких густых кустах рядом с подъездом, Отсосинский через каждые десять минут нервно поддёргивал рукав пиджака, бросал взгляд на цифер-блат часов и настороженно озирался по сторонам.
   Улица была пуста, из дома Соловейчик тоже никто не вы-ходил.
   Докурив сигарету, он в очередной раз подозрительно огля-делся, затушил об подошву сандалии окурок, прислушиваясь к громким звукам музыки, доносящимся из окон квартиры лей-тенанта.
   Сколько ещё предстоит ждать у моря погоды?
   Чёрт бы побрал этих баб!
   Они там веселятся, а ему приходится сидеть на сухую, как будто референт не человек!
  
  
   Будучи трезвее остальных, сидя за столом, Ирина наблю-дала за ритуальным танцем индейцев, вышедших на тропу войны.
   Или собиравшихся на охоту.
   По крайней мере конвульсивные движения Оладьевой, Гурмановой и Злыдневой напоминали именно эту пляску, но уж никак не современный дансинг.
   К ней присела Карина:
   - Что будем пить? - спросила именинница, потирая ладони. - Водку, коньяк?
   - Да мне пока хватит...
   Но, взглянув на увядшую, как цветок в жару, Соловейчик, курсант сама взяла бутылку и налила себе половину бокала вина.
   Чтобы та не обижалась.
   И, случайно задев локтём, сбросила на пол вилку.
   Пока она её поднимала, милиционер не теряла зря време-ни - схватила бутылки с водкой и коньяком и щедро плеснула из каждой в бокал гостьи.
   Главная особенность современной женщины - если она чего-то захочет от мужчины или в жизни, добьётся этого всеми правдами и неправдами.
   Лейтенант работала на Фантомасова за свободно конвер-тируемую валюту, не облагаемую подоходным налогом, и потому хотела во что бы то ни стало напоить пограничницу, чтобы покончить наконец с золотым кулоном, по иронии судьбы не единожды ускользавшим из рук.
   - Ку-ку! - агентесса подняла свой бокал.
   - За тебя! - отозвалась генеральская дочь.
   Резвова поморщилась, опорожняя ёмкость с термоядер-ным напитком, и нацелилась вилкой в кусок рыбы, красиво разложенной на широком блюде.
   Но виновница торжества придержала её руку:
   - А теперь за нас!
   Сержант поняла, отказываться бесполезно:
   - Давай...
   Прежде, чем поднять бокал, она оглянулась на свалив-шуюся на пол при выполнении пируэта Оладьеву.
   А Соловейчик снова повторила свой трюк:
   - Ку-ку!
   Они чокнулись и выпили.
   Сидя в комнате для допросов перед старшим лейтенантом Фингаловой, Диареев ошарашено смотрел в пол с осознани-ем проигрыша в глазах.
   Его качественно и красиво ткнули мордой в наисвежайшее дерьмо при свидетелях.
   И теперь при всём желании отчиститься было невозможно.
   Или - почти невозможно.
   - Николай Викторович, вы зря цепляетесь за статью 51 Конституции. - следователь была олицетворением терпимос-ти и доброты к ближнему. - Конечно, у вас, как и всякого гражданина России, есть право не свидетельствовать на самого себя! Иначе говоря - право на молчание... Но что это вам даёт? Слишком многое говорит против вас.
   К ним вошёл майор Джебраил Поц-оглы со смуглой кожей, как обычно, с плохо выбритыми скулами, мясистым, покрытым крупными порами носом, чья верхняя губа нависала над мрач-ным ртом и двойным подбородком над толстой шеей.
   Он уставился на Диареева откровенно хозяйским взгля-дом:
   - Помогает следствию или ушёл в несознанку?
   - Скорее второе, нежли первое...
   - Даже так? - Поц-оглы погасил в пепельнице достаточно длинный хабарик. - Катюш, ты погуляй минут несколько, а мы с гражданином пообщаемся пока в неформальной обстановке.
   Фингалова молча вышла.
   Майор присел на край стола.
   Судя по его лицу, у него имелись методы, способные лишить человечество присутствия в нём бедолаги Диареева одним махом, даже не выходя за дверь.
   - Значит так. Либо ты даёшь признательные показания и получаешь по минимуму, либо я подвешу тебе несколько "висяков" в особо крупных размерах, и ты пойдёшь по мак-симуму. - Джебраил принял невероятно располагающий к себе вид, так что уличённому взяточнику, как в далёком дет-стве, захотелось выплакаться у него на, несомненно, во-лосатой груди. - У тебя ровно две минуты на раздумья. Время пошло.
   Мозги Николая Викторовича заработали с полной нагруз-кой.
   Странно, но при этом из его ушей не посыпались искры.
   - Итак? Надумал?
   - А где гарантия, что по минимуму? - неуверенно спросил фанат клизмы, как человек, уже склоняющийся к чему-то кон-кретному.
   - Не наглей!..
   О существовании угрызений совести и порядочности эскулап знал лишь теоретически, да и то не особенно в них верил.
   Поэтому он раскололся, как сухое полено, с некоторой даже извращённой радостью стукача, особенно напирая на то, что оказался жертвой сложившихся обстоятельств.
   А так же окружения.
   И среды...
  
   Соловейчик зашла в ванную комнату, пустила воду, набра-ла номер на сотовом:
   - Объект дозревает. Скоро начнём.
   Она прервала связь и тут же по новой набрала второй номер:
   - Будь наготове.
   Лейтенант положила телефон на стиральную машину и неожиданно столкнулась лицом к лицу с вошедшей Гурмановой.
   - Ой! - ту повело в сторону. - Это конец! А где же убор-ная?! - сержант походила на ребёнка, лишённого обещанного подарка.
  
  
   Морзянкин повернулся к Кастратову:
   - Спустись на первый и пообщайся с нашим другом.
   - Есть! - тот улыбнулся, как подросток, который впервые в жизни собрался на свидание с девушкой.
  
  
   Соловейчик вопросительно взглянула на Ирину:
   - Выпьем?
   - Выпьем. - покорно кивнула курсант.
   Они чокнулись.
   - Ещё по одной?
   - Нет, больше не буду. - девушка ощутила себя ками-кадзе, получившим предложение сходить на таран вра­жеского крейсера.
   - Оставь своё острословие в юбке!
   - Мне хватит.
   Своим отказом Резвова несказанно удивила лейтенанта - словно неожиданно выстрелив­шая швабра:
   - Тогда нам надо освежиться!
   Генеральская дочь нетвёрдыми шагами последовала за милиционером в прихожую.
   А танцовщицы даже не заметили их ухода.
   Ибо Злыднева пыталась довольно неуклюже изобразить стриптиз.
   Не обращая внимания на увещевания Гурмановой,она под гром аплодисментов Оладьевой скинула с себя жалкую паро-дию на трусы и, впав в экстаз от собственной смелости, оце-ненной сильно подог­ретой алкоголем публикой, жадно выпила бокал сухого вина.
   И выпала в осадок...
  
  
   Экипированная в милицейскую форму Мухоморская под-несла к губам рацию:
   - Я!
   - Выдвигайтесь.
   - Поняла, выдвигаемся. - она повернулась к Подлянкину. - Пошли.
   Два псевдомилиционера направились к подъезду Соловей-чик.
  
  
   Кастратов застал Вермутенко на том же самом месте, где оставил его пару часов назад.
   Юрий радостно поприветствовал особиста:
   - Друг, ты слава Богу, уходишь или, не дай Бог, остаёшь-ся?
   Ответа он не дождался.
   Чекист усмехнулся, точно командир, перед которым был ушедший в самоволь­ную отлучку с места службы солдат, неуклюже пытающийся объяс­нить свой проступок объектив-ными обстоятельствами.
   И коротким ударом отправил любознательного в глубокий нокаут, чтобы тот некоторое время отдохнул от сложностей жизни.
   Едва лейтенант успел оттащить поверженного бойца Кри-минального Фронта под лестницу, заботливо уложив на ос-тавленный кем-то продавленный рваный матрас, чтобы не простудился на холодном бетонном полу, как из квартиры вышли Карина и Ирина.
   Он затаился подобно ниндзе, выжидая, пока они не вый-дут на улицу и последовал за ними, где услышал проник-новенный голос Соловейчик:
   - Учти, твоя чистая совесть может остаться незамеченной! - сообщила она Ирине, приобнимая ту за плечи и пытаясь не-заметно расстегнуть у неё на шее замок от золотого скарабея.
   Ей это почти удалось.
   Но из подъезда появился Кастратов.
   А во дворе возникли Мухоморская и Подлянкин, при одном взгля­де на которых у прятавшегося в кустах рядом с подъез-дом Отсосинского возник неожиданный позыв к рвоте.
   Тем бо­лее, что оба чересчур энергично приближавшихся "ментов" взирали на Карину глазами палачей гестапо, жажду-щих крови потенциальной жертвы.
   И ему стало нехорошо при мысли, что операция может вновь оказаться на грани провала.
   - Нарушаем, граждане?
   Именниница взглянула на патрульных, понимая, те их провоцируют, и решила не поддаваться:
   - Разве вышел новый закон, запрещающий дышать возду-хом?
   Чувствовалось, мужик в звании старшины прямо-таки сго-ра­ет от желания разодрать Соловейчик на части, однако не хочет проявлять свою склонность к каннибализму при посто-роннем, вышедшим после неё с Ириной из дома.
   Она так же, как и синедарец, не узнала Кастратова.
   - А документики у дышащих воздухом имеются?
   - Разве я обязана постоянно носить их с собой?
   - А всё же?
   Вот из таких упёртых старшин обычно и получались про-роки и фанатики, подумала лейтенант и хмыкнула, правильно поняв более чем прозрачный намек на ожидающие её непри-ятные перспективы объяснения с собственным начальством в случае конфликта.
   - Старшина, вы что, действительно такой умный? Вы, вы! Ну не я же! - у именинницы был вид норовистой лошади, тщетно пытающейся выплюнуть удила. - Я живу в этом подъезде.
   - Хорошо. Давайте пройдём к вам и посмотрим ваш пас-порт.
   - Давайте. - согласилась Соловейчик небрежным тя­гучим тоном женщины, знающей себе цену.
   И повела лжепатрульных за собой в квартиру.
   А Отсосинский смотрел из кустов на Резвову и готовился к нападению.
   Да, оно было им не запланировано!
   Но кто же знал, что так некстати появятся мусора!
   И куда-то исчезнет напарник!
   Становиться козлом отпущения из-за чужих ошибок и не-предвиденных факторов он не собирался.
   И потому выскочил из кустов, намереваясь в первую оче-редь избавиться от помехи в виде невозмутимо курившего Ка-стратова.
   Чекист, как преподаватель, наконец-то дождавшийся от студента правильного ответа, важно кивнул нападающему.
   И резко остановил наступательный порыв Велимира уда-ром ноги под дых, заставив того принять позу правоверного мусульманина, совершающего намаз - упереться лбом в ас-фальт.
   А после широко улыбнулся Ирине, принявшей защитную стойку с таким выражением лица, точно была Красной Шапоч-кой из детской книжки, на страницах которой повстречалась с серым волком:
   - Вам большой привет от старшего лейтенанта Морзян-кина.
   Девушка посмотрела на него с недоверием - с непривычки находилась в том состоянии, когда с трудом узнаёшь родную мать:
   - Не понимаю, о чём вы?
   В каком-то фильме о разведчиках был подобный эпизод - агент Абвера хотел расколоть человека из Москвы точно таким же примитивным приёмом.
   Там это почти сработало...
   Там, но не здесь!
   И не сейчас!..
   Сергей хотел сказать что-нибудь мудрое и убедительное, чтобы курсант поверила, что он играет с ней в одной команде.
   Но не успел...
   Опоздал на какую-то долю секунды...
   Генеральская дочь, будто ангел мщения с распущенными по ветру тёмными волосами, совершила скачок в его сторону.
   Он даже не успел отскочить.
   И наткнулся на её локоть, с разворота впечатавшийся ему сзади под ухо.
   Кастратов стал равнодушен к окружающему его миру, ис-пытав непреодолимое желание просто отдохнуть.
   И неожиданно протрезвевшая пограничница помогла Сергею - оттащила его в кусты у подъезда, где он мог без помех набраться сил.
   А потом уложила рядом с ним Отсосинского.
   Когда она устраивала их поудобнее, в кармане особиста захрипела рация, и, повинуясь какому-то импульсу, сержант включила её, принимая вызов.
   - Серёжа! Сережа, ответь мне!
   Она узнала голос Морзянкина.
   Получается, парень не врал и действительно оказался своим, ё-моё?!
   - Серёжа, почему молчишь? Что у тебя случилось?! Где Ирина и наши?!
   Тяжело дыша загнанной лошадью, пограничница связа-лась с куратором:
   - Вадим, это я...
   - Ты где, твою мать?!.
   - У подъезда...
   - Немедленно поднимайся в семнадцатую квартиру!
   - Но...
   - Я сказал, немедленно!!
  
  
   В небе начинали зажигаться звёзды.
   Берлинский-Коржиков вышел на балкон, думая, верит ли он в любовь с первого взгляда?
   Честно говоря, он не знал.
   Только чувствовал, в присутствии Ирины его охватывало ликование.
   То самое, что появляется, когда бежишь марш-бросок.
   Затягивает, и при всём желании не сойти с трассы, даже если очень хочется.
   Маэстро осушил бокал крепкого вина, чувствуя, как ста-новится тепло внутри.
   Если бы им удалось вновь любить друг друга так долго, самозабвенно и пылко, чтобы их родители ощутили к ним самую чёрную зависть...
   С видом несчастного моряка, высаженного на остров каннибалов, Виталий сделал глубокий вдох, чтобы успоко-иться.
   И выпил ещё для поднятия жизненного тонуса.
   А когда выпил, почему-то окончательно впал в уныние...
  
  
   Морзянкин испепелял снова окосевшую Ирину взглядом, еле сдерживаясь, чтобы не вступить с ней при Шмокодяеве в интимные отношения.
   Моральные, конечно!
   Ибо велик, могуч и выразителен русский мат!
   Особенно, когда не хватает литературных слов для не-лицеприятной характеристики совершённых действий из-за проявленной по дури инициативы!
   Из-за которой у него сегодня не оказалось возможности выиграть схватку без потерь среди личного состава.
   Выиграть и закончить дело.
   Но и не было возможности выйти из боя за несколько мгнове­ний до его окончания...
   Почему так получается, для кого-то этот мир хорош и полон добра, а для кого-то - насыщен жестокостью и злом?!
   Чтобы не сорваться на Резвову и заглушить тоску и жа­лость к самому себе и Кастратову, старший лейтенант при-тушил бушевавший у него внутри огонь добрым глотком спирта, приникнув к горлышку, бутылки, как человек, вы-шедший из пустыни.
   - Разве ты забыла лейтенанта? Или он тебе не предста-вился?
   - Представился. - пограничница демонстративно изучала потеки сырости на потолке, игнорируя особиста.
   И делала это не от силы, а от слабости.
   Иначе бы просто по-детски разрыдалась от обиды.
   Она воображала, что не поддалась на провокацию, а на самом деле оказалась полной дурой, не поверив правдивым словам человека, страховавшего её весь вечер.
   - В следующий раз буду умнее. - Резвова всётаки нашла в себе силы признать ошибку.
   Правда, скептическое выражение на физиономии Морзян-кина показало ей, что офицер счёл её слова весьма неубе-дительными.
   Он нахмурился.
   Его беспокоила одна невысказанная мысль.
   Не мог же Вадим сказать девушке, что на ней есть печать судьбы, и потому рано или поздно Ирина совершит деяние, достойное великой праведницы или великой грешницы.
   И даже сам Господь Бог не сможет её спасти от угото-ванной ей доли...
   - Ладно, что не делается, всё к лучшему! - выдал он с гордым и полным достоинства
   н избитый афоризм с видом к лучшему! ать ошибку.амом деле оказалась полной дурой, не поверив правдивым словам человека, страховидом избитый афоризм. - Но в следующий раз будь любезна прислушиваться к тому, что тебе говорят.
   - Обязательно!
   - Очень хочется в это верить. - чекист помахал рукой возле уха, как если бы отгонял пчелу. - Свободна!
  
  
   Устав от трудов по увеличению собственного капитала, Фантомасов развлекался в обществе трёх сексапильных девиц, похожих друг на друга, как близнецы.
   Они отличались друг от друга лишь цветом волос, мани-кюра и педикюра.
   А в остальном представляли собой кукол, сошедших с конвейера где-нибудь в Китае, чтобы порадовать девочек, не достигших половой зрелости.
   Когда Марк Давидович навёл на расположившихся в живо-писных позах на сексодроме фотоаппарат, длинноволосая блондинка звёздно улыбнулась:
   - Никогда не понимала, почему объектив, круглый, а фото-графии получаются прямоугольными?
   Поперхнувшись дымом сигары, олигарх не нашёлся, что сказать.
   И задумался, а в самом деле, почему?
   Однако додумать не успел, так как девицы принялись бурно обсуждать, у кого из них самые длинные ноги.
   - Да какая на хрен разница, какие ноги, главное, чтоб борщ умела сварить! - вмешался он в спор.
   - Я умею! - сообщила светловолосая.
   - И я! - откликнулась брюнетка.
   - Я тоже! - не отстала рыжая.
   У магната сделалось восторженное лицо летчика, успешно совершившего таран:
   - Ну, раз такие дела - дайте пощупать ваши сиськи, буду выбирать!
   Но стать Иваном Грозным, производящим отбор среди претенденток на роль царской жены, ему не удалось.
   В спальню вошёл дворецкий, театральным жестом протя-нувший ему радиотелефон:
   - Вас очень хочет Отсосинский!
   Фантомасов с сожалением оторвался от девиц:
   - Да?
   А после того, как он услышал о провале операции "Весе-луха", ему вообще стало не до отбора.
   Держа в опущенной руке трубку, Марк Давидович почув-ствовал себя новобранцем, брошенным в атаку с одним рожком в автомате против неприступного ДОТа.
   Не везёт, так не везёт!
   И как можно работать с такими дебилами, как Велимир и Вермутенко?!
  
  
   Майор Метеоров скучал в служебном кабинете, разложив для вида на столе бумаги.
   От нечего делать, он включил радио.
   - Обвинив районную администрацию в сращивании с ма-фией, временно неработающий Сидор Дрюкин потребовал от милиции защитить его, как свидетеля - изменить ему внешний вид так, чтобы его никто не узнал. Сержанты, посовето-вавшись с начальством, пообещали. И действительно, когда Сидор покинул дежурку, его и точно даже родная мать не узнала!
   Арнольд Иванович нахмурился, неожиданно подумав, что вокруг него - одно быдло, командование - сборище кретинов, а жена - стерва.
   Если бы пограничник мог тонко чувствовать, то он непре-менно ощутил, как за его спиной возник ангел-хранитель с ручкой и блокнотом.
   А обладая экстрасенсорными способностями, обязательно услышал мысли божественного представителя, зафиксиро-вавшего размышления офицера:
   - Вроде было уже - быдло, кретины, стерва. И зачем ему это всё время? Но раз заказывает, надо исполнять...
   Крылатого товарища спугнул скрип двери.
   В кабинет вошла лейтенант Тонкосумова:
   - Разрешите, товарищ майор?
   - Заходи. - его голос напомнил вороний грай.
   Альбина заворковала голубкой, настойчиво пытаясь завла-деть вни­манием непосредственного начальника, к которому явилась с докладом о служебных делах.
   Тот слушал её без малейшего признака энтузиазма на лице, остро чувствуя, как на него на­валивается сонливость.
   Он считал себя ценителем женщин, потому что его бывшая жена, чьи груди, несмотря ни на какие бюстгалтеры, свисали ушами лега­вых, при виде пограничницы была бы близка к нервному поносу.
   Да и настоящая тоже.
   Когда она закончила доклад, майор изобразил удовлетво-рённую улыбку:
   - Благодарю за информацию... Я попозже сам пройдусь по объектам, проверю...
   Тонкосумова вышла.
   А после того, как за ней закрылась дверь, Арнольд Ивано-вич погрузился в волшебный мир грёз...
   В котором лейтенант безо всякого приглашения с его сто-роны смело усаживалась к нему на колени.
   И её упругий зад, обтянутый форменной юбкой, так бес-церемонно елозил, уст­раиваясь комфортнее, что ему при-шлось поменять положение ног, чтобы она не напоролась на саму собой выдвигавшуюся живую антенну.
   - А ты страстен, милый. - Альбина теснее прижалась к Арнольду Ивановичу и деловито ощупала его вздутую ширин-ку, при этом дразняще гля­дя ему в глаза. - Или давно не имел жену?
   Подчинённая игриво хохотнула,соскользнула с колен ко-мандира и потя­нула его за собой:
   - Не желаешь прикрыть дверь?
   У него сбилось дыхание.
   - Дорогой, да ты никак готов испортить себе штаны?!
   Ее грудь, рвавшаяся наружу из рубашки с погона­ми, драз-няще завибрировала, и Метеоров впился в нее зачарован­ным взором.
   Он чувствовал, еще немного и бросится на это тело, как тигр на трепетную газель...
   Страшным усилием воли майор прогнал видение.
   В реальной жизни офицер не был так смел с женщинами - боялся обвинения в покушении на изнасилование и не риско-вал проявлять инициативу.
   Но в фантазиях представлял себя Казановой, перед кото-рым не могла устоять ни одна даже самая неприступная кра-савица.
   Почему бы не помечтать?
   Ведь мечты для того и существуют, чтобы в них было реально то, что никогда не доступно в жизни...
  
  
   Ирина вошла в помещение поста, где прапорщик Ерохина осуществляла контроль паспортов.
   - Вы не скажете, какие льготы положены ветерану Граж-данской войны? - поинтересовался пассажир, забирая свой документ.
   - Вы - ветеран Гражданской?! - Любовь на некоторое вре-мя потеряла дар речи, как будто услышала трагическую для себя новость. - Вам же нет и пятидесяти!
   - Но до недавнего времени я был в гражданском браке.
   Резвова заменила коллегу, улыбнулась высоколобому ту-ристу, который нервно дёрнул себя за чуб, состоящий из дюжины сивых волосинок:
   - Вы знаете, почему все курильщики Украины перешли на "Парламент"?
   - Нет. - курсант придирчиво рассматривала отметки в предъявленном ей паспорте.
   - Потому что в связи с кризисом так приятно видеть, как он горит...
  
  
   Привлечённая непонятным шумом Соловейчик заглянула в одну из дверей в служебные помещения.
   Двое санитаров с трудом удерживали лётчика в смири-тельной рубашке, яростно рвавшегося из их рук на свободу, а аэропортовский врач поил с ложечки сидящего на кушетке ти-хого грустного авиадиспетчера.
   - Что случилось? - Карина положила руку на погон стар-шего сержанта Рукоблудовой, контролировавшей обстановку.
   - Этот бедняга спятил, когда его невеста вышла за другого. - Кристина кивнула в сторону спокойного пациента.
   Медбратья проволокли мимо милиционеров потомка това-рища Чкалова.
   - Сатрапы! Палачи!! - орал летун, как некий Максим, схваченный жандармами на баррикаде, в исполнении Бориса Чиркова в одноимённом культовом фильме тридцатых годов прошлого столетия, сделавшего актёра знаменитым.
   - А это тот самый другой...
   У лейтенанта зазвонил сотовый, и она вышла в зал тер-минала поговорить.
   Свободно.
   Без ушей коллег.
   Потому как на дисплее высветился номер Фантомасова.
  
  
   Звездич и Идеалян дымили в курилке Прибрежного воен-комата.
   - Посмотрела вчера по видео китайский боевик. - сообщи-ла Агнесса. - И задумалась, интересно, а прострелит ли ки-тайский автомат китайский бронежилет?
   Марианна не успела ответить - к ним спустилась Трезвых:
   - Девчонки, никак в толк не возьму, как вам удаётся сво-дить концы с концами?
   - Очень просто. - небрежно повела плечом секретарь Кат-танина. - Тяжело только последние двадцать семь дней ме-сяца.
   - Да уж! Правильно говорят, деньги не покупают счастья, но позволяют выбрать несчастье по вкусу!
  
  
   - Поняла, Марк Давидович! Сразу после службы буду у вас! - закончила разговор по телефону Соловейчик.
   Она обвела глазами зал аэропорта.
   По привычке.
   Проверяя, не требуется ли кому-либо её помощь или по-мощь коллег.
   Эксцессов нигде не наблюдалось.
   У таможенной стойки прощались парень с девушкой, сжи-мая в объятиях друг друга под неприязненным взглядом пожилой дамы, не терпевшей телячьи нежности при народе.
   - Вряд ли я - первая, которую ты поцеловал, милый.
   - Ты так считаешь? - он смотрел на неё, как восторженный щенок.
   - Да. Слишком умело ты это делаешь.
   - Возможно... Но ты-то откуда это знаешь?!
   Карина направилась к служебному входу, около которого ели чебуреки отец с взрослым сыном.
   - Говорят, ты встречаешься с Танькой из пятого подъезда? - папаша вытаращился на двухметровое дитятко так, будто впервые в жизни его увидел.
   - Встречаюсь. А что, нельзя?
   - Да нет, почему же... Я в твоём возрасте тоже с ней встре-чался...
   Лейтенант направилась в комнату отдыха, где с лицами приговорённых к скорой смерти от СПИДа - настолько ба-гровыми были их лбы и ще­ки - с отвращением курили Гур-манова и Злыднева.
   А Оладьева, бледная и грустная, отчаянно страдая от жажды, всасывала в себя джин-тоник, очень неубедительно разыгрывая скромную трезвенницу.
   Видеть их было - одно удовольствие.
   А не видеть - другое.
   В улыбке, возникшей на лице Карины оказалось столько же тепла, сколько его было в расп­лавленном металле:
   - Что, погано?
   Ей не ответили, да она и не настаивала, прекрасно пони-мая каждодневные тяготы службы, выпавшие на их долю, из-за которых здоровье становились совершенно ни к черту.
   Вот и приходилось заботиться о подругах, чтобы привести болезных в порядок!
   А потом еще и добавлять лекарства...
   И добавлять...
   Да и кто где когда видел непьющих работников органов, кроме как - в Красной книге природы?!
   С усмешкой доброго доктора Айболита Соловейчик тор-жественно вручила хмурым, пришибленным похмельем под-ружкам, плоскую бутылку водки, свободно и незаметно по-мещавшуюся в кармане её форменной юбки.
   - Бабы, только держаться! - она смотрела по сторонам, чтобы никто посторонний не помешал коллегам трепетно передавать от одной к другой 40% лекарство. - И никаких лишних базаров, откуда взяли!
   - Обижаешь, лейтенант!
   Гурманова, воздав хвалу козлоногому и весёлому богу ви-ноделия по имени Пан, подняла вверх отогнутый большой палец и подмигнул Злыдневой:
   - Хорошо, а, Элла?!
   - Благодать! - та с выражением неописуемого блаженства
   на лице закатила глаза, наслаждаясь благостными ощуще-ниями в похмельном организме.
   Находясь в состоянии эйфории от выпитого "Флагмана", сержант не заметила, что её локоть, плотно впечатанный в подлокотник дивана для удержания равновесия, оказался большим шалу­нишкой.
   Помимо воли и желания молодой женщины он созорничал, соскользнув ей на колено, и тем самым заставил тревожно содрогнуться желудок, содержимое которого властно попро-силось на волю, жёстко сжав горло.
   Нетвёрдой походкой Злыднева удалилась в женскую ком-нату, где застряла всерьёз и надолго.
   Остальные же, кроме Соловейчик, разошлись по служеб-ным местам, чтобы не вызывать нареканий со стороны нача-льства из-за долгого и непонятного отсутствия.
   А к милиционеру подсела старший сержант Рукоблудова:
   - Говорят, жизнь - компьютерная игра, но с классной графикой... - она обхватила себя за плечи, словно ей было холодно. - Что-то я никак не могу пройти уровень, где у меня зарплата в тыщу баксов!
   Лейтенант не успела ни ответить, ни посочувствовать.
   Появилась Резвова, и милиционер вспугнутой куропаткой вспорхнула ей навстречу:
   - Чудесно выглядишь, Ирочка!
   Этим она сильно раздосадовала Кристину.
   Какая женщина может спокойно выслушивать компли-менты, отпускаемые при ней в адрес другой женщины?!
   Тем более, что Рукоблудова не спала всю ночь.
   Принятый ею фенозепам почему-то не дал ожидаемого эффекта, и милиционер ощущала себя медведицей, которой злые люди не дали впасть в спячку - медлительной, с опух-шим от бессонницы лицом.
   Не докурив и не дав выход накопивше­муся раздражению на жизнь, старший сержант удалилась с поджатыми губами.
   - Куда ты вчера пропала?
   Вопрос был, в общем-то, нейтральным, однако задан че-ресчур пылко, и это несколько настораживало.
   Наступила многозначительная пауза.
   - Честно говоря, не помню...
   Карина опалила курсанта взглядом из-под тщательно выщипанных бровей:
   - Что, совсем ничего?
   - Очнулась у себя дома в постели... А что было перед этим - полный провал памяти...
   - Выходит, добиралась на автопилоте, как американский лётчик над тропой Хо Ши Мина.
   Утешить человека в горе всегда легко, потому что оно чу-жое, а не собственное.
   Особенно, когда утешение обходится дёшево.
   Например, как предложение немного полечиться.
   - Поправься. - Соловейчик свинтила пробку бутылки с остатками водки и, подавая пример, сама сделала приличный глоток.
   Чтобы не разрушать образ, генеральская дочь после-довала её примеру, весьма натурально содрогнувшись в по-хмельных корчах.
   Хотя и не нуждалась в лечении, так как понятия не имела о синдроме отходняка - исконно российской болезни, который снимается, как правило, материалом самого больного.
   Сколько бы она не выпила накануне, у неё никогда не ломило голову, не сушило горло, не подёргивало руки и ноги.
   Но к чему открывать свои секреты?
   Милиционер и пограничница закусили сигаретами.
   - Ты кулон-то хоть не потеряла? - участливо спросила лейтенант.
   - С ним всё в порядке. - курсант сделала глубокую затяж-ку, вытягивая из-за ворота золотого жука на цепочке. - А ты как вчера?
   - Вполне нормально...
   Агентесса не стала распространяться, скольких трудов ей стоило уговорить сорвавших операцию "Веселуха" двух упёр-тых ментов убраться восвояси с небольшим презентом в ви-де качественного пойла и не менее качественной закуски.
   Есть же в милиции правильные служаки!
   Жаль нет на них Остапа Бендера, который в детстве рас-стреливал таких дебилов из рогатки!
  
  
   Морзянкин допил "Мокко", поставил чашку на столик лет-него кафе, выжидательно глядя на Дикобразова.
   Тот, полуобернувшись, махнул рукой, подзывая официант-ку, стоявшую у бара.
   - И что ты теперь намерен делать? - майор посмотрел на Вадима с преувеличенным ин­тересом.
   - Продолжать операцию.
   - Как? Сидеть и ждать у моря погоды, предоставив инициа-тиву противнику? - он наигранно удивился.
   - Зачем? Мы заставим Фантомасова сделать ошибку, что-бы наконец взять его за жабры...
   - Отлично. - командир покачал головой, словно удивляясь тому, что только что услышал. - Дальше?
   - Переведём стрелки на Резвову. Нам ведь нужно сунуть палку в осиное гнездо, чтобы он подумал, будто где-то совер-шил промах. - старший лейтенант ослепительно улыбнулся.
   - И как же мы это сделаем?
   - Позволим ему добыть новодел.
   - Когда я вижу твой честный взгляд, сразу чувствую что-то неладное.
   И Феликс Эдуардович выразил свое отношение к предло-женному решению виртуозными оборотами, по­казавшими его глубокое и всестороннее знакомство с садомазохизмом.
   То ли он высказывался чересчур громко, то ли подхо-дившая к нему официантка была пуританкой, но от его слов бедная девушка совсем не грациозно завалилась на стол к офицерам, прикрыв пустым подносом, точно щитом, свои уязвимые для мужчин места.
   - Извините, нам ещё два кофе, пожалуйста!
   - Конечно... - отозвалась она трагическим шепотом и, как сомнамбула, пошла к барной стойке.
   - Фантомасов, наверняка, озверел от очередного облома. - с деланным простодушием сказал молодой особист, украдкой поглядывая на старшего товарища. - День-два, и он сделает следующий ход. А бдительность у него, могу ру-чаться, притупилась. Нам осталось только дождаться его ошибки и взять с поличным.
   - Я понимаю, всё, что мы делали по-большому, было пра-вильно...
   Дикобразов задумался.
   Зазвучала музыка, под которую бас певца задушевно забормотал на испанском о высокой и чистой любви к некое­му Хорхе дель Риго.
   Морзянкин чуть не рассмеялся в голос, понимая слова.
   Он учился в спецшколе и не позабыл языка Сервантеса и Лорки, а также некоторых специфических выражений из лекси-кона геев, употребляемых в песне.
   Но - знающий, да не скажет, а не знающий - не поймёт.
   Тем более, что мелодия была более чем приятна на слух.
   - И насколько это будет опасно?
   - Не представляю. Но опасность не исключена, и Ирина о ней предупреждена. Она же наш человек.
   - Будем считать, ты меня уговорил! - вынес приговор майор, безуспешно пытаясь изобразить коман­дирскую добро-детель. - Но вся ответственность ложится на тебя.
   Принимая от подошедшей к ним официантки принесённое ею кофе, Вадим выложил про себя весь свой богатый запас непечатных эпитетов.
   Как обычно, в случае успеха начальство поскачет впереди на белом коне, а при неудаче окажется в стороне.
   У победы сразу находится много отцов, поражение же - всегда сирота.
   Ибо Россия - страна с мелкими физическими недо-статками, но с большими умственными достоинствами.
   - Я понял, товарищ майор. - старший лейтенант напоми-нал со­бой памятник несгибаемым героям-молодогвардейцам. - Разрешите продолжать действовать в том же духе?
  
  
   Среди человеческих качеств, высоко ценимых во все времена, почётное место по праву занимает верность.
   Как то чувство, которое подчинённый испытывает к нача-льнику, так и бескомпромиссное следование принципам.
   Джордано Бруно и Мигель Сервет сгорели на костре, но остались до конца верны собственным убеждениям.
   Фантомасов не желал умирать мучительной смертью, но и не собирался отказываться от прибыли, которую ему мог при-нести сюрприз для генеральши.
   Случайно попавший к ней и к её дочери старинный кулон стоил баснословно дорого, а сколько бы человек не имел денег, ему постоянно хочется больше.
   Поэтому Марк Давидович не собирался сдаваться и возна-мерился завладеть золотым жуком как можно скорее.
   Походкой председателя Чрезвычайного трибунала пери-ода военного коммунизма он приб­лизился к понурившимся Отсосинскому, Вермутенко и Соловейчик.
   Кроме них, в библиотеке находился Андреас Керде, высо-кий стройный блондин с приятным лицом, который к тому же вышел и фигурой.
   Да и умом его Бог не обидел.
   Несмотря на то что ему было уже за тридцать, молодому мужчине можно было дать только чуть больше двадцати.
   При взгляде на него у Карины перехватило дыхание.
   Это случалось с ней всякий раз, когда она видела красиво-го мужика.
   Однако восхищение им с одной стороны, и понимание его недосягаемости с другой, раздирали напополам душу несчаст-ного лейтенанта.
   К сожалению, мало кто из современных мужчин способен на серьёзные отношения с милиционершей, мотивируя неже-лание тем, что от женщины должен исходить запах духов, а не экскрементов, с которыми работник МВД ежедневно сталкива-ется по долгу службы.
   Конечно, коллеги готовы были завязать с ней роман, но она хотела человека, далёкого от внутренних органов.
   Оттого и сильно разочаровывалась в жизни уже несколько раз.
   - Нам нужно как-то продвигать наше дело с кулоном. - зая-вил прокурорским тоном Фантомасов. - Я решил привлечь вам в помощь новое лицо.
   Керде церемонно поклонился присутствующим.
   - Андреас - очень образованный, потому что умеет читать и пишет правой рукой. И величайший знаток женщин! Поэтому
   не станет тут плакать о сложных непреодолимостях, как вы! Он готов сделать так, чтобы объект забыл обо всём!
   - Но как?
   Олигарх уставился на задавшего вопрос синедарца так, точно сильно усомнился, в здравом ли тот вообще уме:
   - У него имеется целая система, как добиться рас-положения женщины, чтобы она сама упала к нашим ногам. В своем деле он ас и никогда не имел неудач. До встречи с вами мы с ним определили, с каким психологическим типом ему предстоит иметь дело и какой метод будет уместно при-менить.
   - Исходя из той информации, что мне любезно предо-ставил Марк Давидович, я наметил три способа обольщения госпожи Резвовой. - Керде скромно улыбнулся, показывая, Ирина просто обязана принести ему себя на блюдце с голубой каймой.
   Велимир, Юрий, Карина и сам магнат взирали на него, как взирали на великого и могучего Гудвина из Изумрудного города Элли и её друзья - с благоговением, переходящим в преклонение перед заявленными им способностями вол-шебника.
   - Способ первый. Я приму имидж внимательного и за-ботливого человека, остолбеневшего от её красоты, для которого это ничто иное, как установленная норма поведения. - современный дон Жуан мечтельно созерцал Соловейчик, словно любимую женщину, готовую впервые перед ним раздеться. - Второй. Это уже более деликатная работа. Я постараюсь почаще попадаться ей на глаза за предельно короткий промежуток времени. И когда достаточно при-мелькаюсь, начну массированную атаку, заставив заду-маться, не сама ли судьба постоянно сводит нас вместе? - Андреас с вожделением взглянул на Карину подобно коту на пачку "Wiskas" из набившей всем оскомину рек­ламы. - А третий - это совокупность первого и второго с добавлением маленького нюанса. Результаты потрясающие! - он блаженно улыбнулся и замолчал.
   - А что за нюанс? - задал вопрос Вермутенко.
   Фантомасов посмотрел на него, как на досадную помеху, и у Юрия сделался такой вид, точно ему захотелось провали-ться под пол.
   - Нюанс действует безотказно, правда, не всем подходит. Потому что... - ловелас достал портмоне с деньгами и пока-зал его зрителям. - Валюта решает все проблемы - как в жизни, так и в любви!
   Марк Давидович похлопал в ладоши:
   - Просто до гениальности!
   - Или гениально до простоты... - поддержал его Керде.
   Олигарх поднялся, поощрительно улыбаясь:
   - Надеюсь, вы сделаете то, о чём мы вас просим?
   - Можете в этом не сомневаться. - глаза Андреаса горели негасимым огнём веры в свои способности. - Так на что я могу рассчитывать?
   Фантомасов подал ему бланк с водяными знака­ми, заве-ренный затейливыми подписями и пришлепнутый внушитель­ной печатью:
   - Это аванс...
   На лице нового члена команды появилась улыбка упыря, предвкушающего обильный ужин.
   - В ваше распоряжение передаются все, кто здесь нахо-дятся! Используйте их по своему усмотрению.
   - Даже вас, Марк Давидович?
   - При необходимости.
   Наёмник пришел в отличнейшее располо­жение духа:
   - Quelle chance! - произнёс он по-французски с русским акцентом и тут же снисходительно перевёл. - Какая удача!
   Говоря откровенно, знания иностранных языков родивше-гося и всю жизнь прожившего в России литовца были до-вольно скудными.
   Однако молодой мужчина умело и эффектно пользовался тем, чем когда-то и где-то нахватался, потому что его натура постоянно требовала к себе восхищения.
   - Но у нас к вам будет небольшая просьба!
   - Я весь внимание, mon jeneralle!
   - Пусть знакомство с объектом произойдёт в сугубо естест-венной обстановке...
   - Anderstend - понял! Обещаю...
   - Вот и отлично! - взор магната искрился весельем и ра-достью. - Приятно работать с умным человеком...
  
  
   Небо над городом было окутано дымкой - лёгким прозрач-ным шёлком.
   В ярком свете фонарей на ветвях деревьев трепетали листья под лёгким ветром.
   Двоекуров продолжал исторические изыскания, связанные с преподнесённым ему судьбой кулоном.
   Когда-то давно, во времена царя Соломона, в Иерусалиме жил некий Хирам Абиф, подрядившийся строить монарху храм.
   И потерял жизнь.
   Но не потому, что халтурил, допуская брак при возведении стен, а потому, что работал слишком уж хорошо.
   Таланту всегда завидуют.
   Оттого Абиф и получил три раны - в горло, голову и спину, чтобы не высовывался и был таким, как все.
   К несчастью для завистников имя зодчего не исчезло в лабиринте веков, против их желания став символом тамплие-ров и масонов.
   Спустя века, его ранения стали олицетворять собой пре-данность чести, слову и делу.
   А рабочие инструменты - поддерживать связь с Бо-жественными силами.
   Уровень представлял равенство веры, нации, происхож-дения.
   Циркуль предполагал умеренность во всём.
   Мастерок характеризовал труд во благо Господа и челове-чества.
   Верёвка, чаще носимая на шее, чем на поясе, говорила о готовности к смерти за свои идеалы.
   Недаром наука строителей геометрия связывалась в сознании храмовников и пришедшим им на смену масонам с просветлением, развитием не только тела, но и духа и воскре-шение человеческой сущности.
   И её символизировала греческая буква j.
   Хотя, кто поручится, что не еврейская?
   Или латинская?
   Учёные исследователи именно так договорились между собой и - точка!
   По одной из версий считается, база первых рыцарей Храма под названием аль Акса находилась на месте конюшен Соломона, отнюдь не грека по происхождению.
   Как бы там ни было, тамплиеры вооружились долготерпе-нием и принялись искать иудейские сокровища, которые не смогли обнаружить римляне, проводившие в своё время поиски со всем старанием.
   Причём, работали исключительно в ночное время!
   А к чему афишировать изыскания при дневном свете, если принародно заявили, что удовольствуются лишь малыми кро-хами материального вознаграждения за оказание помощи ближнему?
   Через несколько лет золото ессеев, ещё до Рождества Христова исповедовавших коммунизм и поделившихся с Иисусом своими постулатами веры, досталось храмовникам.
   Прошло совсем немного времени, и в Европе появились первые формы кредитов, поручительств и залоговых обяза-тельств.
   Желая подмазаться к церковной власти, рыцари решили свершить богоугодное дело - построить Собор Парижской Бо-гоматери благо финансы это позволяли.
   И призвали для работы последователей Хирама Абифа, то есть - каменщиков, пообещав им льготы в виде признания их прав, как рядовых членов Ордена.
   По сути уравняли с мелкопоместными дворянами.
   А когда в пятницу 13 октября 1307 года по Франции про-катилась волна арестов тамплиеров и началось рассле-дование их прегрешений перед Богом и Властью, строителей не тронули.
   Да и что взять с наёмных работников, не причастных к тай-нам Ордена?
   Только зря тратить на них время!
   Король и Папа сильно ошиблись.
   Строители объединились в тайное общество, особый клан посвящённых, поклявшихся продолжить дело благодетелей и отомстить за них.
   Именно с их лёгкой руки в народе прижилось поверье - пятница, 13, тяжёлый день, приносящий несчастье.
   Спустя столетия, этот день стали связывать с Нечистой Силой, но масоны помнили истинную подоплёку событий про-шлого...
   Константин Аркадьевич потёр уставшие глаза и довольно улыбнулся - наконец-то удалось обнаружить хоть какую-то связь с масонами.
   И позволил себе добрый глоток выдержанной настойки.
   Как вознаграждение за пополнение знаний...
   Пока дознаватели обрекали на мучения и смерть ере-тиков, якобы поклонявшихся вместо Христа коту по имени Бофанет - Сатане - и плевавшим на изображение креста, тем самым отрицая как его святость, так и божественность распя-того Мессии, вольные каменщики не подавали признаков жизни, забившись по норам.
   И продолжали жить, не забывая о тамплиерах.
   А в конце XVI - начале XVII веков, пользуясь сложившейся на тот период политической обстановкой религиозных войн и неустойчивости королевской власти, вышли из подполья, громко заявив о себе в Шотландии.
   Чем попортили немало нервов Елизавете I, посчитавшей их сторонниками Марии Стюарт, горевшими желанием спасти свою королеву.
   Она не подозревала о том, что масоны мыслили более масштабно.
   О переустройстве мира в целом!
   В первую очередь, естественно, для себя.
   Но и не забывая завет храмовников, - попри лилию но-гами!
   А для популяризации своих идей в массах придумали ло-зунг - мир хижинам, война дворцам!
   И в 1647 году провели эксперимент, устроив Английскую революцию, из-за которой король Карл I лишился и трона, и головы.
   Нечего было распускать парламент, в который удалось пробраться наиболее влиятельным членам тайного общества, вознамерившись единолично управлять государством, ни с кем не советуясь!
   Опыт удался.
   Однако полного удовлетворения не принёс.
   Захвативший престол Оливер Кромвель тут же позабыл о друзьях-товарищах из ложи "Девять мужей" и оставил их на вторых ролях.
   А когда понял, чем чревата для него обида собратьев по организации, в спешном порядке уступил правление Карлу II.
   Чтобы не потерять жизнь за нарушение слова призвать соратников в вожделенную власть после победы.
   До конца XVIII столетия, когда масоны повторили экспе-римент уже во Франции, отправив на эшафот Людовика XVI и Марию-Антуанетту, они вели себя незаметно.
   Вынашивали планы, занимались самоусовершенствовани-ем, вербовали сторонников, увеличивали объём средств на грядущее дело.
   Теперь мало кто уже помнил, почему их собрания про-исходят обязательно в подземельях и обязательно по ночам.
   На протяжении прошедших веков из памяти стёрлись по-иски сокровищ тамплиерами после захода солнца, которые лишь следовали примеру правителя Иудеи, посещавшего казну исключительно в это время, чтобы не привлекать не-нужного внимания.
   А смысл обряда приёма адепта в масоны, во время кото-рого он появляется с повязкой на глазах, обнажённой грудью и закатанной правой штаниной и вовсе стал недоступен для понимания.
   Гроссмейстеры делали умные лица, стараясь быст­рее и громче скрипеть мозгами, чтобы удовлетворить любопытство.
   Но могли придумать только полную чушь, очень далёкую от истины.
   Поэтому Жак Дезабилье, друг сэра Исаака Ньютона, ма-гистра английских вольных каменщиков, дошедшего от не-которого повреждения в уме до записи предсказаний на ос-нове собственноручно составленного им плана храма царя Соломона, которого никогда не видел воочию, в 1717 году вытеснил из лож зарождающийся пролетариат, оставив в них одних аристократов.
   Несмотря на продекларированное равенство для всех сословий!
   Чересчур уж неудобные вопросы задавали шибко грамот-ные выходцы из народа!
   И требовали на них правдивые ответы!
   Совсем обнаглели!
   А ведь ещё кардинал Ришелье предупреждал, хотя обра-зованность необходима в любом государстве, она не должна сообщаться всем без разбора, ибо, как тело, имеющее глаза на всех своих частях, так и и государство, если бы все его подданные стали учёными, было бы чудовищно.
   В 1738 году римский Папа заклеймил масонов позором, чуть ли не предав хороших людей анафеме.
   Хитрый был старик, далеко не дурак!
   Верно, почувствовал исходящую от них опасность и поста-рался её избежать!
   Но лишь загнал глубже в подполье, заставив усилить кон-спирацию и ужесточить меры наказания за отступничество.
   Правда, притушил пламя на добрых пятьдесят лет, ярко вспыхнувшее потом в Париже!
   И загашенное Наполеоном I, а после него - Николаем I и в России, и в Европе!
   А вот Николай II не смог взять последователей тамплие-ров под контроль, за что и поплатился, в точности повторив судьбу английского и французского предшественников, хотя и без массового скопления зрителей, как они.
   И почти добровольно отдал "свободную землю в руки сво-бодных людей" на Руси-матушке, отнюдь не поблагодарив-шей отрёкшегося от неё монарха за столь широкий жест...
   Двоекуров выпил ещё настойки, пытаясь понять, когда же всё-таки золотой кулон мог попасть в Отечество?
   Каким образом?
   Мысли антиквара колотились в его голове - словно дикие лошади бились в стойле - и не находили выхода...
  
  
   Чебуреков почтил своим присутствием день рождения до-вольно известного в определённых кругах предпринимателя, с кем он имел давние и тесные связи.
   Около сотни человек иллюстрировали собой неторопливое броуновское движение, вальяжно перемещаясь по огромной лужайке перед роскошным особняком, освещённой гирлянда-ми цветных фонарей.
   В отдалении, под голубыми импортными елями, жарко светились угли мангалов, около которых суетились южные друзья в белоснежных поварских колпаках, приготовляя мясные, рыбные и овощные - исключительно для вегетариан-цев - шашлыки.
   Любому, кто забредал туда на огонёк, тотчас же вручали шампур на серебряной тарелке, и гости по-светски ловко расправлялись с угощением.
   Орест Индустриевич подсел к одному из двух десятков расставленных в художественном беспорядке столов, осве-щённых антикварными канделябрами на пять свечей..
   Моментально появился официант в белом смокинге, наполнивший его бокал красным испанским вином.
   Чебуреков не пил шампанское принципиально.
   Очень ответственного работника городской мэрии с него немилосердно пучило.
   Понятно, что каждый человек имеет право на маленькие слабости, но он предпочитал не выставлять себя на посмеши-ще не столь уж утончёнными манерами.
   К глубокому прискорбию его одиночество продлилось недолго.
   К нему в компанию набился нестарый благообразный коллега по работе, обрадованный случаю поболтать с сослу-живцем.
   Изрядно поддавший, тот устремил на чиновника осоло-велый взгляд:
   - Вот услышал новое слово. Не знаешь, что такое "нон-сенс"?
   - Не могу точно сказать, но полагаю, контракт без отката...
   Орест Индустриевич не любил выпивших и даже их поба-ивался.
   В детстве папашка часто учил сына жизни под пьяную ру-ку, навсегда оставив в памяти страх перед чересчур ориги-нальными методами воспитания.
   По этой причине он под благовидным предлогом покинул приятеля и принялся с видом мизантропа бродить среди го-стей, время от времени бросая неодобрительные взгляды на какую-нибудь перебравшую красотку, откровенно вешаю-щуюся на шею мачо делового разлива.
   - Один раз живём! Да и то мало. - грустно пожаловался как бы материализовавшийся из ниоткуда Фантомасов. - И не так... И не там... И не тогда...
   - Ну ты даёшь! - Чебуреков немного испугался, но тем не менее не смог не посмотреть на него свысока, лишний раз подчеркнув неравенство между ними, видное лишь им двоим.
   - Что-то меня последнее время никто не понимает...
   - В смысле?
   Пока Марк Давидович собирался с мыслями, формулируя ответ, внук небезызвестного Корейко бочком-бочком отодви-нулся от него и без труда затерялся в толпе.
   Он многое мог бы высказать пока ничего не подозре-вающей придурочной шестёрке, с его лёгкой руки вписав-шейся в борьбу за депутатское кресло городского ЗАКСа, по поводу утаивания от него процента с прибыльного дела по продаже на Запад золотого кулона, имеющего несомненную историческую ценность.
   Очень многое!
   Но сейчас было не место и не время для разговора!
   Орест Индустриевич подошёл к столу с вином, и возник-нувший над его правым плечом официант предупредительно наполнил высокий бокал.
   Виновник торжества обожал латиноамериканскую музыку, и потому три гитары, две скрипки, кларнет, мандолина, флей-та и барабаны в ярко расшитых коротких, выше пупа, куртках, кричаще алых галстуках и широкополых сомбреро душевно исполняли на высокой эстраде нечто напоминающее ламбаду.
   Внезапно музыка стихла.
   Рассыпчатой дробью затрещали кастаньеты, на край под-свеченной разноцветными лампочками рампы, лихо высту-кивая каблуками, вереницей выскочили танцоры в расклё-шаных брюках с блестящими бубенчиками и красными встав-ками, в широких пёстрых юбках с воланами, белых блузках на шнуровке с пышными рукавами.
   - Любой женщине для счастья нужно всего две вещи - муж и всё остальное. - сосед по столу придал себе макси-мально солидный вид, разглядывая танцующих с таким ви-дом, словно раздумывал, не купить ли их жене в подарок на именины.
   - Учти, Петрович, если ты стал замечать, что твоя жена на-долго впадает в тоскливое одиночество, пора начинать Дей-ствовать! - приятель соседа, цедивший виски безо льда и содовой, окинул гостей на лужайке затуманенным взором художника, выбирающего место на холсте для первого мазка. - Хватит надеяться на её любовника!
   Орест Индустриевич передвинулся подальше от пары дру-зей, желая остаться в гордом одиночестве.
   Посреди веселья на него неожиданно напала меланхолия.
   Из-за Фантомасова.
   Официант с неутомимостью челнока швейной машины трижды налил ему водки, выпив которую, он успокоился.
   Пусть Давидович спит спокойно, считая, что о его крысят-ничестве никому ничего не известно!
   Как только Марек выйдет на финишную прямую, тут его и обломят!
   И как следует вломят!
   Чтоб было неповадно впредь!
  
  
   Поц-оглы побрызгал на себя спреем, вышел на кухню, где его миловидная супруга, освещённая косым лучом солнца на-кладывала в тарелку яичницу:
   - Доброе утро. Ты сегодня с работы вовремя?
   - Как получится... - Джебраил намазал маслом кусок хлеба. - А что?
   - Зайди по дороге домой в аптеку.
   - Зачем?
   - Ты разве не слышал, сегодня наш ребёнок жутко хра-пел?
   Усы майора встали торчком, как уши охотничьей собаки, почуявшей дичь:
   - Не волнуйся. Уверен, это памперсы, которые дышат!
  
  
   Андреас неторопливо прохаживался по залу аэропорта, высматривая Ирину.
   Появление героя-любовника было залегендировано, как командировка специального корреспондента ежемесячника "Пограничник" для сбора материалов по заданию редакции для написания очерка о стражах воздушной границы.
   Она так и должна была называться - "Стражи воздушной границы".
   В случае удачи с девушкой Керде рассчитывал зажить в своё удовольствие.
   Ему виделись роскошные виллы, пятизвёздочные отели, шикарные свободные женщины, готовые щедро оплачивать его эротические услуги.
   А не те деловые мегеры, что даже в постели думавшие о своём бизнесе и никогда не отдававшиеся ему полностью, низводя партнёра до положения секс-робота, обязанного всегда быть в форме, иначе лишавшегося заслуженного в поте лица заработка!
   И так продолжалось с момента достижения им половой зрелости!
   Если женщина может торговать своей красотой, то почему то же самое нельзя мужчине!
   Тем более - при стабильном спросе?
   Конечно, с годами он начал уставать, воображая при сеансе интима, что под или над ним совсем иная партнёрша.
   А иногда ведь хочется интима и для души!
   Да и более молодые начали наступать на пятки...
   Нет, Керде пока не сошёл с дистанции, имея устойчивый круг клиенток.
   Но уже почувствовал, что близок к завершению карьеры мальчика по вызову...
   Поэтому на сей раз он своего не упустит!
   Получит гонорар за риск и пошлёт ко всем чертям Россию!
   Денег накоплено достаточно, чтобы уехать в Америку
   Лучше в Южную, - там сеньоры и синьориты страстнее и вальяжнее, чем в Северной.
   И тогда недоступные ему здесь радости жизни падут к его ногам!
   - Ну где же этот представитель от "Ивана Сусанина"? - волновалась дебелая дама.
   - Хорошее название для туристической фирмы. - заметил её худощавый спутник, неся по паре чемоданов в каждой руке.
   Увидев девушку с погонами курсанта, проверяющую за-гранпаспорта, лжежурналист сравнил её лицо с полученной от Фантомасова фотографией.
   Оба были абсолютно одинаковы.
   - Дорогая, собирай вещи: мы переезжаем! - сообщил даме в белом сарафане толстячок с багровым от жары лицом.
   - Ты купил новую квартиру? - та недоверчиво посмотрела на него.
   - Нет, пока летел в самолёте, проиграл старую...
   Керде ещё раз убедился, что оригинал и фотокопия Резвовой соответствуют один другому.
   А после сразу поверил, что сегодня наконец ему крупно повезёт.
   Он относительно молод, умён, хорош собой, умеет себя подать, достаточно ловок и изворотлив.
   И вполне в состоянии показать всем, кто есть кто в этом мире!
  
  
   Сержант Полушкина и старший сержант Кочерыжкина освежались лимонадом со льдом в "Вертепе":
   - У кого лучше занимать деньги? - лицо Маргариты похо-дило на маску грустной клоунессы.
   - У пессимистов. Они не рассчитывают на то, что их им вернут...
   К ним присоединилась Соловейчик:
   - Привет, девчонки! - она взяла молочный коктейль. - А что не видно нашей практикантки?
   - Вызвали к Метеорову. - в голосе Виолетты прозвучала зависть старика Сальери к молодому Моцарту. - Прибыл жур-налист писать о нас статью, вот её и сдёрнули с поста.
   - Даже так?
   - У неё сегодня по гороскопу получение неожиданного приятного известия от знакомого ей человека, от которого зависят перспективы в сфере профессиональной деятель-ности и масса заслуженных комплиментов. - доморощенный астролог с сержантскими лычками подняла брови. - Всё схо-дится...
   Карина заметила через стеклянную стену кафе, как мимо сторожевыми кораблями продефилировали Отсосинский с Вермутенко, направленные Фантомасовым в аэропорт на слу-чай оказания помощи Керде.
   Экстренного.
   Если того расшифруют.
  
  
   Соловейчик могла бы не волноваться за Андреаса.
   Потому что, когда Ирина появилась по вызову майора в его кабинете, начальник блаженствовал от осознания соб-ственной значимости после интервью с корреспондентом.
   За столом сидели лейтенант Тонкосумова и старший пра-порщик Февралёва, сияя белоснежными улыбками, получен-ными от постоянного применения пасты "Colgate", которыми вместе с командирои они щедро одаривали незнакомого девушке богемного вида мужчину в штатском.
   - А вот и наш практикант! - Арнольд Иванович был так обрадован появлением генеральской дочери, будто не видел её несколько лет. - Знакомьтесь, Андреас Янович, это курсант Резвова.
   - Керде. Спецкор журнала "Пограничник".
   - Ирина. - она пожала ухоженную руку.
   Наёмник Фантомасова оглядел присутствующих орлиным взором Александра Невского перед нападением на шведов:
   - Раз все в сборе, пожалуй, начнём! Для начала я бы хотел сделать общий снимок!
   - Пожалуйста...
   - Тогда попрошу вас встать вдоль стены!.. Нет, товарища майора попрошу переместиться в центр!.. Так! - лжежур-налист отошёл, наводя фотоаппарат на скульптурную группу. - Поближе друг к другу! Хорошо!.. Держитесь естественно и не смотрите в объектив!
   - Почему? - стрельнула в него глазами Марта.
   - Это чистой воды любительщина, а я профессионал! - от-ветил Андреас с законной гордостью мастера.
   Дал понять, знает, что делает на сто процентов и гаранти-рует качество высшей пробы.
   - Старший прапорщик, не квакайте, как лягушка, на все лопатки! - подал голос командир. - Не мешайте работать своей дурнотой!
   - А фото нам дадите? - язык тела Альбины подсказывал ему, что она пытается с ним флиртовать.
   - Без вопросов! - его интересовала совсем другая. - Вни-мание!
   Мигнула мощная вспышка.
   - Готово! - он перевёл кадр. - Не расходитесь, на всякий случай продублируем, если кто моргнул.
   Керде с детства увлекался фотографией и любил дорогую технику, чтобы пофорсить перед знакомыми, выдавая себя за крутого профи.
   На самом деле наймит Марка Давидовича обладал более чем средними способностями в фотоживописи, в чём не смел признаться даже самому себе.
   Его фотографические карточки вполне удовлетворяли не-взыскательным вкусам случайных подружек и выпивших прия-телей.
   А большего для них и не требовалось.
   Лишь бы разглядеть собственные физиономии!
   Снова мигнула вспышка.
   - Отлично! - он закрыл объектив камеры защитной кры-шкой. - Теперь можно приступать к интервью, в процессе которых я сделаю, как с Арнольда Ивановича, индивидуаль-ные снимки с каждой из участниц беседы.
   - Пожалуйста! - Метеоров согласно кивнул.
   Ирина отметила странное построение фразы для предста-вителя литературного издания.
   "Снимки с каждой"...
   Так обычно говорят либо малограмотные, либо жители провинции.
   Образованные люди предпочитают делать "снимки каж-дой"...
   А хотя, чему удивляться, если даже получившие универси-тетское образование, выдают по телевизору и радио словосо-четания, приемлимые для нормального восприятия лишь в деревне.
   - Где мы можем пообщаться, никому не мешая?
   Майор положил на рабочий стол ключ:
   - Лейтенант, проводите товарища в пятый кабинет. Там вам будет удобно.
   - Grasia, messire! Благодарю! Это я по-итальянски! - само-довольно улыбнулся Андреас. - Не беспокойтесь, надолго их не задержу и верну в целости и сохранности!
   Псевдожурналист упругим шагом направился к двери.
  
  
   - Ты смотри-ка что пишут! - синедарец недоверчиво оскла-бился. - Оказывается, летающие тарелки - последствие семейной разборки богов!
   Вермутенко и Отсосинский наблюдали за служебным вхо-дом, за которым скрылся Керде.
   Пока всё было тихо.
   Никто из персонала аэропорта не бегал с озабоченным лицом, милиционеры не усиливали активность, ОМОН не под-тягивался.
   Следовательно, литовец пока не прокололся.
   Они откровенно скучали, делая вид, будто читают газету "Метро", выпускаемую непонятно зачем и для кого, потому что в ней можно было прочитать только анекдоты и гороскоп на день.
   В мире кризис, а в России по-прежнему выбрасываются деньги на ветер на издание, большинство тиража которого оказывается в урнах для мусора или испульзуется для обёртки.
   Напротив них присели на скамейку томный пожарник с де-вушкой:
   - Всё нравится в моей работе: режим, начальство - зо-лотое, коллектив - отличный. Но как пожар - хоть уволь-няйся...
  
  
   Андреас взирал на Ирину с изумлённым видом:
   - Дочь генерала, и пошла в армию?! В голове не уклады-вается! - в выражении его лица было больше бессмыслен-ности, чем удивления - Что же вам не хватало?!
   Если он надеялся произвести на неё впечатление, как на тех, с кем приходилось сталкиваться раньше, то ему это не удалось.
   В глазах Резвовой корреспондент выглядел всего лишь сельским парнем, впервые попавшим в большой город.
   Да к тому же не умеющим правильно употреблять падежи в своей речи.
   Однако она не могла прекратить с ним общение по соб-ственному желанию, пока не выполнит приказ Метеорова рас-сказать о себе для журнала.
   - Я решила продолжить семейную традицию.
   - Сomprende. Понятно, в переводе с испанского.
   - Мне знаком язык.
   - Рад слышать, что наши будущие офицеры настолько об-разованы.
   Керде как бы невзначай взял курсанта за запястье:
   - Красивая у вас рука.
   Под её взглядом он почувствовал себя школьником, не выучившим урок и отдёрнул подрагивающие пальцы:
   - Извините...
   Странно, но две дававшие ему интервью две предыдущие дамы в погонах, охотно шли с ним на контакт.
   Чего не скажешь о третьей, державшейся с холодностью Снежной королевы.
   Как же растопить лёд в отношениях?
   Андреас выбился из колеи, не представляя, как себя вести.
   С таким типом женщин излишне самоуверенный ловелас до сих пор не встречался.
   Однако полученный аванс очень не хотелось возвращать и потому пришлось продолжить битву титанов:
   - Не желаете кофе? У меня с собой настоящий бра-зильский. У вас ведь, наверно, и времени нет попить?
   - Спасибо, не желаю.
   Литовец погибал, но не сдавался, как защитник Бресткой крепости:
   - Не понимаю, к чему красивой, женственной, можно ска-зать, сексапильной девушке прятать имеющиеся достоинства под военной формой?!
   Во все времена лесть легко достигала цели.
   И пограничнице стало интересно, что будет дальше:
   - Намекаете, она мне не идёт?
   - Что вы?! Великолепно в ней смотритесь!
   - Тогда к чему эти дурацкие вопросы? - сержант смотрела на интервьера с высокомерием звезды. - На умственно отсталого вы не похожи.
   - Вы верите в карму?
   - Нет. Поэтому не стоит говорить, что мы встретились бла-годаря ей.
   - А вдруг?
   - Послушайте, у меня не так уж много времени. Вам нужно меня сфотографировать? Так фотографируйте и давайте за-канчивать.
   Андреас не привык проигрывать, однако сейчас был вы-нужден, как Гитлер в 1944 году отступать по всем фронтам.
   И тут ему пришла в голову идея, каким образом провести контрнаступление и одержать победу.
   Он поймал Резвову в глазок видоискателя:
   - Изобразите мне, пожалуйста, такую задумчивую полу-улыбочку... Замечательно!
   Керде взвёл затвор.
   - Pestis!
   - Зараза! Но уже по-латыни. Да вы прямо-таки полиглот. - усмехнулась Ирина. - Что-то случилось?
   - Затвор не взводится!
   - Заело?
   - Счётчик кадров показывает, плёнка кончилась! - человек Фантомасова ловил воздух выброшенной на берег рыбой.
   - В чём проблема? На втором этаже можно купить в фото-ларьке. - пришла на подмогу курсант.
   - Да нет! Я же снимаю не на негатив, а на слайд! Он прода-ётся в специализированных магазинах!
   - Выходит, не судьба.
   - Но как же! Вы у меня записаны на диктофон! Я не могу сделать материал без вас! Вы же станете гвоздём очерка!
   Резвовой было приятно это услышать, но она не представ-ляла, как выйти из положения.
   - Послушайте! - журналист молитвенно заломил перед ней руки. - Уделите мне вечером немного времени! Личную безопасность и неприкосновенность гарантирую вам на двести процентов, только не погубите! Редактор меня убьёт, если завтра не сдам черновик!
   Всякая женщине милосердна по своей природе, и девушка не являлась исключением.
   К тому же было бы совсем неплохо похвастаться в учили-ще перед подругами и преподавателями, что она стала знаме-нитостью.
   - Ладно. Но при выполнении двух обязательных условий...
   - Согласен на любые! - Андреас воззвал о помощи громче пожарной сирены.
   - Первое. Вы пришлёте мне несколько журналов с вашей статьёй. - сержант торговалась, как сантехник, вознамерив-шийся раскрутить хозяина на поллитровку за устранение про-течки в кране. - И второе. Я приду не одна, а с подругой.
   - Буду рад! - он изобразил бурную радость, мысленно пожелав ей стать лесбиянкой, сучке. - Она тоже носит погоны!
   - Милицейские.
   - Буду рад с ней познакомиться!
   - И где вас найти?
   Наёмник нацарапал ручкой "Монблан" адрес на визитной карточке:
   - Скажем, в шесть вас устраивает?
   - Да.
   - Вот и хорошо!
   Девушка направилась к выходу:
   - До вечера!
   Неудачливый Казанова сунулся за ней к двери:
   - Разрешите я вас провожу до вашего места?
  
  
   Попыхивая сигаретой, Звездич зашла в туалет в Прибреж-ном военкомате, где Идеалян с удовольствием рассматри-вала собственное отражение в настенном зеркале.
   На обеденном перерыве она успела сбегать в парикмахер-скую и осветлиться по предворительной записи.
   Хотя жизнь казалась ей невыносимой не столько из-за множества мелких бед, сколько из-за проблемы её одиночест-ва, сержант изменила внешность, которую обычно меняла не чаще, чем бомж трусы, надеясь на лучшее.
   Большинство женщин это умеет делать самостоятельно - даже те, кто не может себе позволить обратиться к стилисту.
   А Марианна предпочитала обращаться к специалистам.
   Инспектор кокетливо улыбнулась Агнессе:
   - Ну, как я тебе?
   Секретарь Каттанина посмотрела, развернув её к свету:
   - Ты хотя бы попыталась что-то с собой сделать. - её
   длинные ресницы порхнули, как бабочки на цветах. - И не кури! Заболеешь воспалением лёгких!
  
  
   Соловейчик нервно осматривала зал ожидания, теряясь в догадках, удалась Андреасу порученная ему миссия или же нет.
   Несколько раз сошедшись с Ириной на боевом ристалище из-за золотого кулона, лейтенант понимала - справиться с пограничницей очень и очень нелегко.
   Той помогает или Бог, или сам Дьявол выйти из расстав-ленных на неё капканов, используя при этом объективные об-стоятельства.
   Керде заявил, что он профессионал.
   Но и Отсосинский с Вермутенко тоже не были дилетан-тами.
   Однако им не повезло несколько раз подряд.
   И теперь Карина ожидала чего угодно...
   Около неё молодой человек подвёл к расфуфыренной да-ме, приготовившейся получить багаж, темноволосую девушку:
   - Мама, это Эля. Она умеет отлично готовить, любит печь пироги, аккуратно прибирает квартиру.
   - Прекрасно, сынок! Триста рублей в день, и пусть при-ходит по вторникам и пятницам.
   Судя по выражению лица парня, он готов был пустить себе пулю в лоб, если бы имел пистолет.
   Посочувствовав бедолаге, милиционер увидела Резвову, вышедшую в зал вместе с Керде и направилась к ним.
   - Ира, ты? - как ей казалось, она искусно разыграла ра-дость и удивление от встречи.
   - Здравствуй. - генеральская дочь подтолкнула к ней наёмника Фантомасова. - Познакомьтесь. Это Карина, моя подруга, о которой я вам говорила.
   - Очень рад. - Керде поцеловал Соловейчик руку с га-лантностью природного джентльмена. - Андреас, спецкор журнала "Пограничник".
   Ирина в нескольких словах рассказала лейтенанту о возникшей проблеме, и та согласилась помочь.
   Журналист с достоинством удалился, пообещав взять ве-чером интервью и у представительницы карающих органов, оставив за собой право переслать статью о ней в "Человек и закон" знакомому редактору.
   Дал понять, что он очень мил и приятен в общении с кра-сивыми девицами в погонах, которые служат Отечеству.
   Карина и Ирина провожали его глазами, пока Андреаса не заслонила от них семейная пара:
   - Наконец-то!
   - Дорогая, я вернулся день в день, как и обещал! - сняв солнцезащитные очки, мужчина в шортах испуганно заморгал невовремя разбуженным графом Дракулой.
   - Я не об этом! Наконец-то от тебя пахнет приличными женскими духами!
   Милиционер и пограничница направились к рабочим мес-там.
   - Когда и где встречаемся? - Соловейчик по укоренив-шейся за годы службы привычке на всякий случай просеивала взглядом зал в поисках нестандартных ситуаций.
   - У входа в гостиницу.
   - А успеем приехать вовремя?
   - Если отправимся сразу отсюда и нигде не задержимся по дороге...
   Фантомасов нехотя взял телефон, поданный ему дворец-ким:
   - Ну?
   - Я встречаюсь с девочкой сегодня вечером. - голос Ан-дреаса напоминал урчание нажравшегося от пуза кота. - Ваша дама будет её сопровождать, так что моя задача об-легчается, не так ли?
   - Хочется на это надеяться.
   - Мне тоже. Usted cimprendes?
   - Вы бы лучше сказали это русским по-русски.
   Марк Давидович владел тремя языками - родным лите-ратурным, родным матерным и родным зоновским и, когда при нём выражались на иностранном, чувствовал себя очень не-уютно.
   Кто их знает этих знатоков?
   Может, они посылают его по матушке, при этом очарова-тельно улыбаясь, чтобы не подумал ничего лишнего?!
   - Это я по-испански - всё будет хорошо.
   На самом деле дословно фраза Керде означала вопрос, ясно вам?
   Но лжежурналист настолько привык пускать пыль в глаза кому бы то ни было, что не мог остановиться даже перед работодателем, надеясь на его некомпетентность.
   Да и в конце концов никто не отменял вольный перевод!
   - Жду вас вечером.
   - Вернусь со щитом! - бодро отрапортовал в трубку Андре-ас.
   Этим он поверг олигарха в раздумья.
   И тот долго хлопал глазами, будучи не в силах взять в толк, что он имел в виду.
   Фантомасов слишком давно закончил школу, а по роду деятельности ему не приходилось сталкиваться с эпизодами из древней истории, особенно спартанской, о которой он имел представление лишь по старому американскому фильму с Ричардом Эгоном в главной роли.
   Поэтому магнат и не понял, что наймит пообещал ему вернуться с победой.
   Иначе говоря, - добыть кулон.
   Промычав нечто невразумитель­ное, подобно теленку, выпившему по ошибке хозяйского самогона вместо молока, магнат нервно достал бутылку, набулькал в серебряную чарку ук­ропной водки:
   - Надо выпить и успокоиться...
  
   - Когда я была молодая, то была такой глупой... - увле-чённо говорила одетая по моде тридцатилетних пожилая женщина мужчине с эспаньолкой, потеющему под тяжестью огромных чемоданов.
   - Тёща, вы хорошо сохранились!
   Ирина улыбнулась тонкому комплименту зятя, смысл кото-рого вряд ли поняла мать его жены.
   И достала телефон:
   - Здравствуй, Вадим. У меня появился новый фильм, хо-телось бы его скопировать на DVD. Сможешь?.. Когда?.. Буду тебя ждать.
   Она пошла обратно на свой пост, задержавшись около двух ветеранов труда, один из которых жаловался другому:
   - Мы с женой были счастливы на протяжении двадцати лет...
   - А потом?
   - А потом мы встретились...
  
  
   Молодцова, она же совсем недавно бывшая Красавиной, вошла в аптеку.
   Варфоломей Зажигалкин, светловолосый молодец с ум-ными глазами что-то шёпотом спросил у продавщицы.
   - Какие ещё "защитные средства"? - возмутилась та. - У нас здесь аптека, а не Министерство обороны!
   Данута подошла к молодому человеку, глядя ему в глаза обаятельным взглядом голодной волчицы:
   - Как же долго я ждала этой встречи, дружок! - и сунула ему повестку.
  
   Ирина подала Морзянкину визитку Андреаса, которую тот долго и внимательно изучал со всех сторон.
   - Задницей чувствую, игра подходит к финалу.
   - Ты думаешь?
   - Уверен. - сказал он торжественным тоном, каким могут говорить только дети раннего школьного или позднего детса-довского возраста. - Как он выглядит?
   - Журналист?
   - Да.
   Резвова задумалась.
   Она не могла подобрать подходящих слов и потому, изо-бразив рукой в воздухе замысловатую загогулину, широко улыбнулась:
   - Он напоминает Алена Делона, только светловолосого.
   Вадим понятливо кивнул:
   - Хорошо хоть не слащавого придурка из "Обитаемого ос-трова"!
   - Не смотрела, не знаю.
   - И на том спасибо. - старший лейтенант вернул визитку. - Будь осторожна.
   - Я же не одна, а с Кариной.
   Чекист выразительно возвёл глаза к небу:
   - Только её нам и не хватало! - он сделался беспокойным, как кот, учуявший запах еды. - Ты "жучок" не забыла?
   - Неужели всё так серьёзно?
   - Более, чем думаешь.
   Генеральская дочь посмотрела в сторону, словно была актрисой, ожидающей подсказки от суфлёра:
   - То-то корреспондент мне не понравился...
   - Чем?
   - Как-то неестественно себя вёл.
   - В чём это выражалось?
   - Слишком много уделял мне внимания.
   - Тебе или кулону?
   Она постаралась припомнить:
   - Нет, на него он не взглянул ни разу. И не спрашивал... Но как-то странно строил фразы, будто никогда ничего не писал, кроме школьных сочинений. В деревенской школе, где русский и литературу преподавала выпускница педучилища... - у пограничницы округлились глаза от неожиданной догадки. - Журналист?!!
   - Скорее всего... У меня есть время проверить. - Мор-зянкин был хладнокровнее полярного медведя. - Как ты гово-ришь его зовут?
   - Керде. Андреас Керде.
   Особист закурил:
   - Я тебя очень прошу, не лезь на рожон и подыграй, как следует, что бы ни случилось в гостинице...
   - Зачем?!
   - Голова тебе для чего дана? Чтобы думать, а не просто сидеть на ней на привале. - он невольно повторял армейские маразмы, которых вдоволь наслушался за годы учёбы и службы. - Надо нам с тобой поймать крупную дичь или нет?!
  
  
   Пройдясь взад-вперёд медведем в клетке, по своему ка-бинету, Двоекуров набрал код северной столицы.
   - Фантомасов.
   - Здравствуй, Марк, это я. Ты не слишком занят? - анти-квар волновался, точно совершал что-то запретное. - Мо-жешь уделить мне несколько минут?
   - Конечно могу.
   - Хочу спросить, как там дела с нашим кулоном?
   - Работаем, дорогой, работаем.
   - И как успехи?
   - Вполне обнадёживающие. - у олигарха был тон гене-рала, строящего свою армию перед боем.
   - А поконкретнее?
   - Договариваюсь с зарубежными партнёрами.
   Марк Давидович врал.
   Но врал очень убедительно.
   Ведь, как известно, настоящий дипломат никогда не поз-волит припереть себя к стенке.
   - Когда результат?
   - На днях. Может быть, уже даже завтра.
   - Звякнешь или мне тебя побеспокоить?
   - Мой звон будет внезапным, но я заранее о нём пре-дупреждаю. Или сам набери меня в любое удобное тебе время с девяти до десяти утра.
   Константин Аркадьевич усмотрел безукоризненную логику в ответе партнёра:
   - Тогда буду ждать звонка...
  
  
   Словно охотник, выискивающий добычу, Вермутенко де-филировал у входа в гостиницу "Атлантида", находясь при исполнении важного долга.
   Он должен был подать сигнал о появлении Ирины.
   Воровато оглядевшись по сторонам, синедарец торопливо глотнул из фляги, с удовольствием крякнул и вдруг замер на месте вкопанным в землю столбом, вытянув шею.
   Как будто нашёл наконец взглядом то, что давно искал.
   Слева к высоким стеклянным дверям отеля приближалась пограничница бок о бок с милиционершей.
   Юрий опрометью кинулся за угол.
   Туда, где его поджидал в машине Отсосинский.
   - Объект прибыл! - он испытывал удовлетворение от хо-рошо выполненной работы.
   - Начинается. - Велимир затвердел лицом, приготовив-шись к сдаче экзамена, где ценой неудачи, как ему казалось, могла быть и смерть.
  
  
   Кастратов, сидевший в автомобиле, припаркованном на-против входа в гостиницу, был невозмутим и терпелив, как удав.
   Увидев через лобовое стекло направлявшихся к "Атлан-тиде" Ирину и Соловейчик, лейтенант поднял к лицу рацию:
   - Они заходят.
  
  
   У расположившегося в холле Подлянкина был вид сторо-жевого пса, ожидающего команды.
   Он неторопливо взял со стоящего рядом с ним столика пачку сигарет, поднёс её к губам, чтобы вытащить штуку:
   - Понял тебя.
  
  
   Ирина и Соловейчик подошли к стойке администратора:
   - Простите, не подскажете номер триста шестнадцать?
   - Третий этаж, с правой стороны.
   - Спасибо.
   Их место заняла холёная дама в деловом костюме из кра-сного панбархата, обмахивающаяся пластмассовым веером:
   - Что стоит комната в этом свинарнике?
   Сидевший за стойкой мужчина с чапаевскими усами лю-безно улыбнулся, косясь на сопровождающего даму рыжего юнца:
   - Для одной свиньи сорок долларов в сутки, а для двух - восемьдесят.
  
  
   Керде обвёл взглядом сервированный в номере к приходу гостей стол, поправил ведро со льдом, в котором охлаждалось шампанское.
   Он никогда ещё не выглядел таким ярким и красивым, пре-бывая в прекрасном расположении духа.
   Потому что вознамерился воздействовать на пограничницу чисто по-мужски.
   Девица обязательно поддастся его чарам.
   Это заложено в самой женской природе.
   Андреас немало знал о бабьей похотливости и умел раз-жигать огонь желания у тех, кто готовы были удовлетво-рить его с ним.
   Из любопытства.
   Из тщеславия.
   Из желания.
   До сих пор осечек не случалось.
   У него не было опасения, что курсант сможет перед ним устоять - девчонка мало чем отличалась от иных, чесавшим похоть с лжежурналистом.
   Разве что попыткой изобразить неприступность при первой встрече.
   Ничего, он пробьёт своим копьём Эроса её броню, и она забудет обо всём, включая кулон!
   Ему ещё никто не отказывал!
   Хозяин номера бросил взгляд на часы, судя по показанию которых Резвова должна была появиться с минуты на минуту.
   И тут в дверь деликатно постучали.
  
  
   Мухоморская пила кофе за столом дежурной по этажу.
   Лана сняла трубку с телефона:
   - Они только что вошли в номер.
  
  
   Морзянкин со Шмокодяевым прослушивали люкс Керде.
   Вернее, в наушниках сидел Сергей, а Вадим с философ-ским видом смотрел в окно:
   - Что там? - он повернулся к лейтенанту.
   - Пока обычный трёп, ничего серьёзного.
   Помолчав, как рыба на дне промёрзшего зимой озера, старший по команде отдал приказ:
   - Включи видеокамеру.
   Подчинённый щёлкнул тумблером, и экран монитора заго-релся призрачным голубым светом.
  
  
   Разливая шампанское, Керде действовал с торжествен-ностью дьякона, устанавливающего на алтаре священные со-суды.
   - За знакомство!
   Глаза Карины блестели слишком ярко.
   - Недавно вычитал в издании конкурентов, будто немец-кие автопроизводители поняли, что ремонт машин приносит больше денег, чем продажа новых надёжных авто!
   - А наши это знали давным-давно! - смех Соловейчик про-звучал чересчур громко.
   - У вас есть конкуренты? - Ирина положила себе в тарелку крабовый салат.
   - У кого их нет? - Андреас поднял взгляд ввысь, словно желая получить поддержку у небесных сил.
   - Сочувствую.
   - Gracia! Спасибо!
   - На каком языке вы благодарили меня сейчас?
   Хозяин номера не заметил скрытой иронии в вопросе кур-санта:
   - На итальянском.
   - Надо же! - восхитилась лейтенант. - А много языков вы знаете?
   - Достаточно. - псевдожурналист был сама скромность.
   - Как это интересно и поучительно уметь объясняться с иностранцами! - милиционер таяла сосулькой под весенним солнцем от обаяния Керде.
   А генеральская дочь не разделяла её чувств, оставаясь такой же неприступной, как блокадный Ленинград для атакую-щих его фашистов.
   - Девоньки, а знаете, как мужик может помочь вам изба-виться от лишних калорий? - самодовольная улыбка Керде стала ещё шире.
   - Как? - Соловейчик не сводила с него восхищённых глаз.
   - Надо плюнуть или сморкнуться вам в тарелку. И после еды вы будете благодарны за непоглощённые калории! - его глаза горели от вина и страсти.
   Курсант мысленно попросила Бога помочь ей сыграть её роль.
   Корреспондент был ей ужасно неприятен.
   Смесь аромата крепкого одеколона и мужского запаха вы-зывали в ней отвращение.
   Но ей необходимо сыграть дурочку.
   - А фотографироваться будем?
   Андреас сделал вид, что не понял намёка:
   - Как человек прессы, я каждый день знакомлюсь с инте-ресными людьми, бываю в незнакомых местах, узнаю вкус на-стоящей романтики, ночуя под открытым воздухом. - он был веселее жаворонка.
   - И как вам это удаётся? - эмоциональное напряжение милиционера оказалось гораздо сильнее, чем она думала.
   - Ухожу в запой! - на лице лжежурналиста застыла иди-отская улыбка манекена.
   Но та, на которую он расточал обаяние, наблюдала за ним с полным безразличием.
   - Мы сегодня всё-таки будем фотографироваться или нет? - пограничнице уже порядком наскучила эта игра.
   Хозяин номера поднял свой бокал и взглянул ей прямо в глаза:
   - Знаете, когда женщина меньше всего разговаривает? - он улыбнулся медленной дразнящей улыбкой. - В феврале. Ибо февраль - сакый короткий месяц. А мы делаем подарки вам в начале марта в благодарность за февраль.
   Лейтенант зааплодировала, взирая на него с безнадёжным вожделением и показывая, что не более добродетельна , чем беспризорная кошка:
   - Здорово!
   Однако Ирина, занятая салатом, не обращала на Керде ни малейшего внимания.
   От него так сильно разило дезодорантом, что она еле сдерживалась, чтобы не чихнуть ему в лицо.
   Её равнодушие его оскорбило.
   И он готов был её проучить за то, что она задела его до-стоинство.
   Потому что любая девушка должна радоваться, если Андреас обратит на неё своё благосклонное внимание!
   - Разговаривая с женщиной, следует говорить дружелюб-ным и ласковым голосом... Не понимая смысла речи, вы тем не менее прекрасно чувствуете интонацию...
   Ему было непонятно, слышала ли курсант хоть слово.
   Хотя он умел обращаться с дамами разного возраста и положения в обществе, сейчас Керде оказался не более, чем идиотом, присутствие которого терпят лишь из жалости.
   Что взять с убогого?!
   И тогда Андреас пустился в ва-банк:
   - Простите, не могу сообразить, что у вас за такое прекрас-ное украшение?
   Генеральская дочь испытала облегчение человека, кото-рый, опасаясь, что гоняется за иллюзией, нашёл наконец неч-то материальное:
   - Подарок...
   - Можно взглянуть поближе? - его глаза вспыхнули, как у кота, которому наступили на хвост.
   - Конечно. - курсант выложила на край стола кулон, играя роль специально для него.
   Керде очень бережно взял драгоценность в руки:
   - Боже мой! - он закрыл глаза, как бы не выдержав осле-пительного видения.
  
  
   Морзянкин настороженно посмотрел на Шмокодяева, раз-дражённо пробубнившего несколько слов в трубку неожидан-но зазвонившего сотового:
   - Нас?
   - Нет. - лейтенант стал белее носового платка, которым вытирал лицо. - Тёща ненавидит мой мобильник с функцией голосового набора номера. Всякий раз, когда я ухожу на службу, не попрощавшись с её дочкой, тёщин телефон наби-рает мой номер енавидит мой мобильник с функцией голосового набора номера. расное украшение?у смертельно раненого гладиатора. в любое удобное ей время...
  
  
   - Где вы достали эту прелесть?! - Андреас исходил слю-ной от удовольствия держать в руках золотого жука, принад-лежащего Ирине.
   - Тётка прислала в подарок маме.
   Керде тактично промолчал, зная от Фантомасова истин-ную причину появления его у пограничницы.
   - Мы снимаемся сегодня или нет? - спросила генераль-ская дочь тоном герцогини, распекающей проштрафившегося слугу.
   И прошлась по номеру раскованной походкой манекен-щицы под восхищённо-жадным взглядом хозяина.
   Ему ничего не оставалось, как ей подыграть:
   - Сколько времени вам нужно, чтобы припудрить носик? - он вообще игнорировал присутствие милиционера, что-то прошипевшей себе под нос рассерженной кошкой.
   Где появляется мужчина, там кончается дружба между женщинами.
   Что справедливо и в отношении вражды между мужчи-нами из-за женщины.
   Хотя бывают и исключения.
   Резвова настроилась одурачить и хозяина люкса, и Ка-рину.
   - Я готова...
   - Прямо так сразу? - воскликнул он с искренним изумле-нием.
   - А зачем тянуть?
  
  
   Отсосинский выщелкнул за окно машины окурок, обеспе-чив работой дворника, взглянул на запястье с часами:
   - Пора.
   Вермутенко набрал номер на сотовом:
   - Лейтенант Соловейчик?..
  
  
   Пока Андреас заряжал плёнку в фотоаппарат и искал наиболее выигрышный ракурс, Карина сидела со смиренным и благовоспитанным видом, но украдкой посылала ему весьма похотливые взгляды.
   Надеялась, Ирина их не заметит.
   - Первую я сниму сержанта. - сообщил Керде. - А второй будет лейтенант... Не возражаете?
   - Делайте, как вам удобнее...
   - Тогда приступим. - он рассматривал курсанта с видом провинциала, не избалованного зрелищами. - Попрошу улы-бочку и чуть повернуть голову влево, чтобы эффектнее смотреться...
   Внутренне потешаясь над мафиозо, пограничница изо-бразила для него улыбку девочки, которой только что пода-рили новую куклу.
   - Отлично!
   Мигнула вспышка.
   - И ещё разок на всякий случай!
   Вспышка мигнула второй раз.
   - Спасибо...Теперь приступим к Карине!
   Но только Андреас навёл на милиционера объектив, как у той зазвонил телефон.
   - Извините. - Соловейчик ответила на вызов. - Я... По-няла... Немедленно выезжаю...
   - Что-то случилось?
   - Вызывают на службу. - на её лице появилось такое вы-ражение, будто она потеряла нечто дорогое для себя.
   - Но пара минут-то у вас есть?
   - Да, конечно. - согласилась молодая женщина с видом унылой покорности судьбе.
  
  
   Мухоморская, изображавшая дежурную по этажу, сняла трубку с телефона:
   - Внимание! Милиционер вышла из номера!
   И посмотрела в окно с философской отрешённостью Буд-ды.
  
  
   Керде наполнил бокалы с усталым видом человека, оси-лившего работу Титана:
   - За успешное окончание съёмки!
   - Пожалуй!
   Ирине и самой было интересно, каким образом он избавит её от кулона, как будто бы забытого ею на столе.
   - Вы знаете, что такое сверхделикатность?
   - Не имею понятия...
   - Сверхделикатность - это, когда даже самого себя сте-сняешься в чём-нибудь уличить.
   - Ценное наблюдение. - Резвова прохладно улыбнулась.
   Он положил ей в тарелку салата:
   - Надеюсь, вы уделите мне ещё хотя бы полчасика?
   - Но не больше. - сказала генеральская дочь тоном благородной девицы, получившей воспитание в Смольном институте. - Становится поздно.
   - Не могу поверить, что вы возвращаетесь домой ровно в назначенное время! А как же любовь?
   - А если любовь далеко?
   - Тоже верно! - Андреас разлил шампанское. - За что выпьем?
   - Не знаю...
   У него стал такой воодушевлённо-идиотский вид, точно он был способен один решить судьбу Земли, как Нострадамус:
   - Давайте за вас! За вашу будущую успешную карьеру на военном поприще!
   - Давайте.
   Они выпили.
   Отвлекая внимание девушки, владелец люкса, снятого на сутки на деньги Фантомасова, зазывно улыбнулся:
   - Известно, что в России две беды: дураки и дороги. Когда они вместе - получается туризм... А если мы когда-нибудь победим все свои беды, тогда у нас не останется ни дураков, ни дорог...
   - Здравая мысль! - против воли курсант рассмеялась.
   Наверно сказывалось выпитое.
   Утонув в её глазах, как Атлантида, Керде поймал себя на мысли - почему женское целомудрие ценится столь высоко?
   Ведь, если бы все леди думали о своей добродетели, джентльменам в этом мире было бы ужасно скучно жить!
   - Я оставлю вас на секунду!
   Он вышел в ванную и сразу же вернулся обратно с бутылкой шампанского.
   - Не слишком ли много? - весело удивилась Ирина.
   - Мы же с вами взрослые люди! - Андреас прямо-таки лучился обаянием. - Что с нами станется с одного-то бокала?
   Сержант окинула его откровенно-оценивающим взглядом.
   Искушение немедленно встать и уйти, послав доморо-щенного жиголо очень далеко, было слишком сильно, чтобы ему сопротивляться.
   И в другом месте в другое время она именно так бы с ним и поступила.
   Но сейчас следовало играть в предложенную им игру.
   - Так я наливаю?
   - Пожалуй...
   Откупоривая бутылку, он пытался выглядеть перед ней этаким добрым волшебником с полным мешком подарков.
   И искренне радовался, что пограничница наконец стала поддаваться его чарам.
   Потому как умельцы Марка Давидовича ввели в вино некое средство, вводящее индивидуума в состояние эйфории, и тот на время забывает обо всем.
   В данном конкретном случае - о золотом кулоне.
   А сам корреспондент перед приходом гостий принял анти-дот для профилактики.
   Шампанское пузырилось в бокалах.
   - За то, чтобы о вас узала вся страна!
   - Не совсем вас понимаю...
   - Чтобы журнал с моей статьёй и вашей фотографией вышел поскорее!
   После того, как благодатная жидкость была выпита, Ан-дреас решил на всякий случай отвлечь внимание девушки:
   - Хотите порекомендую великолепный отечественный су-перпоглотитель жира, мяса, колбасы и рыбы?
   - Порекомендуйте! - Резвова почему-то видела сидящего рядом с ней молодого мужчину словно в тумане.
   - Кличка - Шарик!
   - Шарик?! - против воли она захлебнулась от жизнерадост-ного идиотского смеха.
   - Собачку так зовут. - терпеливо и ласково пояснил Керде, внимательно наблюдая за пограничницей.
   Её глаза были открыты, но сознание уже замутилось.
  
  
   Морзянкин радостно хлопнул в ладоши, улыбнувшись с торжествующим видом победителя:
   - Мужик попал!
   Шмокодяев через плечо взглянул на монитор, за которым сидел старший лейтенант:
   - Взял кулон?
   - Только что!
  
  
   Ирина несколько раз сильно моргнула, обводя глазами помещение.
   Она по-прежнему находилась в гостиничном номере, но почему-то у неё кружилась голова, а во рту было также сухо, как в пустыне.
   Поэтому девушка не особенно прислушивалась к тому, что ей говорил Андреас:
   - ...разработан новый радар. Он сразу показывает сумму, которую должен заплатить водитель, чтобы от него отстал инспектор ГИБДД...
   Курсант потёрла горло:
   - Очень хочется пить...
   - Так вино же не кончилось!
   - Нет! - Резвова посмотрела на него с мистическим ужасом. - Лимонад есть?
   - Конечно!
   Глядя, как он наливает ей квас, курсант почувствовала себя вконец обессилевшим путником, ползущим по Гоби и вдруг наткнувшимся на оазис с водой:
   - Огромное спасибо!
   - Не за что!
   Она неловко поднялась, колышась былинкой на ветру:
   - Я пойду... Кажется, немного перебрала...
   - Я вас провожу! - Керде завертелся перед ней миногой на противне.
   - Не стоит, сама доберусь.
   - Но вы же!..
   - Пока еду домой, пройдёт...
   Он довёл гостью до двери с откровенной ухмылкой удач-ливого охотника.
   Операция удалась.
   Зажав в кулаке заветный кулон и выключая в номере свет, наймит Фантомасова отметил про себя, что его миссия в лю-бом случае носит гуманный для здоровья девушки характер.
  
  
   Отвернувшись от монитора, Морзянкин поднёс к губам ми-нипередатчик:
   - Сергей, когда объект выйдет из гостиницы, забери её и отвези в наш "фонарь".
   - Есть!
   Чтобы тем, кто незнаком с терминологией спецслужб было понятно, что имел в виду старший лейтенант, необходимо пояснить - "фонарём" называют конспиративную квартиру.
  
  
   Сидя на заднем сидении машины, отхлебнув из фляжки, Вермутенко привстал и поднёс к глазам бинокль, рассматри-вая через окуляры фасад гостиницы.
   Три окна на третьем этаже погасли.
   Он было сел и тут же взвился, будто ему в зад воткнулась иголка:
   - Сигнал!
   И с неподдельным энтузиазмом, подогретым алкоголем, выскочил из авто и опрометью бросился ко входу в "Атлан-тиду" под выразительными взглядами Отсосинского и Соло-вейчик.
  
  
   Едва Ирина вышла из отеля, возле неё притормозил авто-мобиль.
   - Добрый вечер. Вам большой привет от Вадима Морзян-кина. - высунувшись из окна, вполголоса сообщил Кастратов, опасливо оглядываясь, словно подозревая в любом из окру-жающих врага. - Садитесь.
   У девушки всё плыло перед глазами.
   Поэтому, двигаясь, как заводная кукла, она молча села рядом с Сергеем.
   И тут же потеряла всякую связь с реальностью...
  
  
   Попыхивая сигарой, Фантомасов смотрел из кресла-ка-чалки на попугаев, перелетавших с места на место за отде-лявшей их от него решёткой длиной около тридцати метров.
   Как раз во всю стену птичника.
   Кто-то отдыхает душой, созерцая воду или огонь.
   Кто-то, как японцы, ищет откровение в каменных садах.
   Кто-то любуется рыбками.
   Марк Давидович предпочитал птиц.
   Причём, исключительно попугаев.
   И сейчас он смотрел на жирного ару с видом Гамлета, мучительно раздумывающего над вопросами жизни и смерти.
   Олигарх охотно бы взялся погадать по его полёту, выпадет ли сегодня удача при очередной попытке изъять принад-лежащую ему вещь из вороватых ручонок девчонки-погранич-ницы.
   Но не имел ни малейшего понятия, как это делали древ-неримские авгуры
   А спросить было не у кого.
   Сколько раз девка в самый последний момент выскаль-зывала из тщательно подготовленных ловушек, ёж ей в ко-шёлку!
   На что она надеется?!
   Одержать верх в одиноч­ку можно только в кино!
   В реальной же жизни...
   Или это действительно совершенно невероятное стечение обстоятельств, или мамзель Резвова профессионал высшей пробы?!
   И дернул его чёрт ввязаться в драку, ничего не зная о противнике!
   Неужели нынче опять произойдёт крушение надежд на крупную прибыль?!
   Фантомасов печально вздохнул, будто тень несчастного отца принца Датского.
  
  
   Вечер плавно переходил в ночь.
   В быстро густеющей темноте Виталий сидел на диване в гостиной, не отводя взгляда от фотографии Ирины.
   Он смот­рел в ее зелено-голубые глаза, любовался корот-ким прямым носом и от­чаянно желал побыть с ней наедине.
   Чтобы для начала приникнуть гу­бами к красиво очерчен-ному рту, а потом проверить на упругость грудь.
   В истинности размеров бюста, рвущегося наружу из-под форменной рубашки с короткими рукавами, маэстро не со-мневался.
   Берлинский-Коржиков запустил пальцы в свою ширинку, где было горячо и влажно, и этак ненавязчиво стал ласкать "стойкого оловянного солдатика", воображая, что это делает Резвова...
   А когда совсем нежданно произошло освобождение от накопившейся в нём энергии, арфист оторвался от сладост-ных мечта­ний.
   И ему стоило больших усилий не послать самого себя на икс, игрек и еще одну букву из области высшей музыкальной статистики...
  
  
   Первым на правах победителя капризной и изменчивой дамы по имени Удача в кабинет Фантомасова вошёл Андреас.
   А вслед за ним, толкаясь и мешая друг другу, рванулись Отсосинский, Вермутенко и Соловейчик.
   Марк Давидович отложил репринтное издание Иосифа Флавия "Иудейские древности", взглянув на Керде прямо-таки с отеческой добротой и заботой:
   - Ну?
   Тот со скромной улыбкой преподнёс олигарху кулон и за-стыл в гордой и решительной позе, достойной, чтобы её уве-ковечили в бронзе:
   - Acta est fаbula. Пьеса сыграна или всё кончено. Это я по-латыни.
   Глаза хозяина засверкали от приступа золотой лихорадки, когда он осторожно взял жука в руки, баюкая его, как ребёнка.
   А потом от избытка чувств запустил такой монолог, что никто из присутствующих при всём желании не смог бы его за ним повторить.
   При этом дворецкий философски уставился в потолок.
   С неприличной для его высокого положения молодецкой прытью магнат выскочил из-за стола, подбежал к троице, утрамбовавшейся кильками в банке у входа, показывая им скарабея:
   - Учитесь, как надо работать!
   Несколько долгих мгновений Карина, Юрий и Велимир с неописуемо радостными физиями тыкали друг друга локтями в бока, чуть ли не пустившись в пляс вокруг патрона, взи-равшего на них с доброй улыбкой наставника молодёжи.
   Эммануил Францевич остался на месте, однако тоже жи-рафом вытянул шею, разглядывая добычу.
   Наконец с блаженным лицом Фантомасов вернулся за стол и, стоя, сделал чисто королевский жест:
   - Всем коньяка и шампанского!
   - Водочки бы... - высказал пожелание синедарец тоном послушного мальчика, робко просящего мороженое.
   - И водки тоже! Самой лучшей!
   - Слушаюсь. - с достоинством кивнув, Дирлиц вышел.
   А Фантомасов покровительственно похлопал Андреаса по щеке:
   - Спасибо, удружил! - он так и лучился добротой, щедро-стью и великодушием. - Будь уверен, я расскажу, кому сле-дует, чтоб им зарезалось в зубы, как классно ты работаешь! Мы с тобой ещё таких дел наворотим! - и светло улыбнулся с горделивым видом собственника. - А теперь поведай нам, как обработал девчонку!
   По-наполеоновски скрестив руки на груди, Керде начал свою повесть, смакуя подробности и приписывая себе то, о чём при выполнении задания даже не помышлял.
   Такова уж человеческая натура - представляться лучше, чем ты есть, в глазах окружающих для повышения собст-венного престижа!
  
  
   Анне Львовне не спалось.
   Она протянула руку, воткнула штепсель радиоприёмника в розетку, желая хоть чем-нибудь себя занять.
   - По результатам опроса населения, самым семейным праздником признан День Воздушно-десантных войск. - ве-щал диктор тоном доброго советчика. - В этот день лучше сидеть дома и смотреть телевизор.
   Резвова-старшая подумала о дочери.
   Как она там?
   Чем занимается?
   Только бы опять не влипла в какую-нибудь историю!
  
  
   Выполняя заказ Фантомаса, Эммануил Францевич отпра-вил Чебурекову SMS, с регулярностью заведённого механиз-ма оглядываясь на дверь в кухню.
   Не хватало только попасться из-за собственной неосто-рожности!
   По идее Марк не рискнёт конфликтовать из-за него с Орестом Индустриевичем...
   Но кто его знает?!
   В жизни всякое случается.
   Ибо российская вендетта неисповедима, как путь распро-странения информации...
  
  
   Прочитав полученное от дворецкого сообщение, Чебуре-ков некоторое время подержал радиотелефон в руке так, точно это был подписанный английской королевой патент о присвоении ему титула пэра.
   Марек наконец добился успеха.
   Истинные друзья познаются не в беде, а в радости.
   Так как мало кто способен искренне разделить чужую радость.
   Но только не лицо из окружения губернатора!
   Уж Орест-то обязательно её разделит с Фантомасовым, как бы тот не сопротивлялся!
  
  
   Дирлиц расстарался ради удачного завершения опера-ции.
   На покрытом ослепительно белой скатертью столе гро-моздились блюда с холодными закусками и ровными рядами выстроились бу­тылки разнообразных форм и расцветок, вызывавшие естественное желание промочить горло.
   Почетные места во главе были отведены Фантомасову и Андреасу, а справа и слева от них строго в соответствии с иерархией разместились остальные.
   Вермутенко с вожделением поглядывал на наполненный бокалы - было жарко и ему хотелось побыстрее утолить жажду.
   Наконец Марк Давидович соизволил подняться и тем са-мым перек­лючил его внимание на себя:
   - Друзья! Соратники! Сегодня мы еще не раз выпь­ем за наш успех! Но первый тост я хочу провозгласить за нашего друга! Именно за него! За того, благодаря кому наконец к нам вернулся золотой жук! За того, кто проявил хитрость и ум и добился результата!
   На проникновенную речь шефа подчинённые откликнулись так, точно были напрочь сражены оригинальностью его мы-сли.
   Под восторженный рев пересохших глоток Керде принял
   вид человека, осенённого Божьей благодатью.
   И раздался набатный звон сталкивавшихся над столом бокалов, фужеров и рюмки.
   А скоро, как и на всяком российском празднестве голоса стали звучать все громче и громче.
   Фантомасов обеспокоенно вертел головой, но тосты ста-нови­лись грубо откровенными, а его люди - неуправляемыми.
   Он попробовал постучать ножом по хрустальному гра-фину:
   - Господа, я рот открыл, вы - закрыли! Дышите тише, про-
   шу вас!!
   Однако патрона уже никто не слышал и не слушал.
   Глядя на вышедшую из-под контроля оргию, Эмманул Францевич поник головой.
   Казалось, он всерьёз скорбел о несовершенстве погряз-шего в грехах всего рода человеческого.
   А Соловейчик, расстегнув почти до пупа форменную ру-башку, с обольстительной улыбкой картинно сцепила пальцы на затылке, подчёркнуто демонстрируя Андреасу свои пре-лести, вдруг заблажила когда-то весьма популярную на за-стольях песню:
   - Виновата ли я, виновата ли я,
   Виновата ли я, что люблю?
   Виновата ли я, что мой голос дрожал,
   Когда пела я песню ему?
   Керде сидел красный, упиваясь зрелищем, и всем своим видом поощрял эротические поползновения лейтенанта, тщетно пытавшейся изобразить перед ним непосильную для нее роль девственни­цы.
   Раз уж не удалось попарить шишку с пограничницей с лицом, сохранившей невинность комсомолки, почему бы это не сделать с милиционершей, липнущей к нему, как медуза к купальщику?
   Так школьник мстит своему строгому и нелюбимому учи-телю, случись тому в чём-либо ошибиться.
   Покачиваясь корабельной мачтой под порывами ветра, Вермутенко принялся подпевать Карине.
   Отсосинский тотчас же подхватил, исступлённо выкри-кивая вместе с ними.
   А Марк Давидович сосредоточился исключительно на ку-лоне.
   Его глаза были мечтательно устремлены на золотого жука, до которого беснующимся подельникам сейчас не было ника-кого дела.
   Они просто о нём забыли.
   Как и о самом олигархе.
  
  
   Ирина открыла глаза, потёрла их кулаками, поводила зрач-ками из стороны в сторону.
   И - рывком вскочила, сев на постели на разобранном диване, натягивая на себя одеяло.
   Во-первых, комната, в которой она проснулась, ничем не напоминала её девичью светёлку.
   А во-вторых, курсант оказалась раздета чьей-то заботли-вой рукой, а её униформа была аккуратно сложена на стоя-щем рядом стуле.
   И даже, кажется, поглажена.
   Скрипнула дверь, и на пороге появился Морзянкин:
   - С добрым утром. - сказал он тоном супруга-собствен-ника. - Очнулась наконец?
   Резвова мучительно попыталась осмыслить ситуацию:
   - Как я здесь оказалась?
  
  
   Небо за окном было безоблачным и ярко-голубым.
   Фантомасов любовался золотым кулоном, и при этом у него было благостное, просветлённое лицо - сущий ангель-ский лик.
   Вошедшему в кабинет дворецкому с подносом, на котором стояли кофейник с чашкой, сливками и сахарницей, на мгновение показалось, что хозяин, как персонаж фильма Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию", сейчас скажет с придыханием:
   - Лепота-а...
   Но Марк Давидович молчал, лишь перевел на Эммануила Францевича ясный, чистый и светлый вопросительный взгляд.
   - Ваш кофе.
   - Спасибо, поставь.
   Дирлиц установил поднос на столе:
   - Господин Керде желает получить расчёт.
   - Конечно. Это его право. - лицо олигарха было просвет-лённым, озареннным неземной благодатью. - Кстати, а как поживает наш друг Иосиф Михайлович Молодобинец?
   - Пока не знаю.
   - Так узнай и пригласи в гости, а то мы с ним давно не виделись. Как-то неэстетично забывать старых друзей, не так ли?
   - Вы абсолютно правы. Я немедленно с ним свяжусь. - Дирлиц тонко улыбнулся. - А господину Андреасу сказать, вы заняты и примите его попозже?
   - Ну зачем же заставлять человека ждать! - магнат смо-трел на дворецкого невероятно открыто и безмятежно. - Пригласи ко мне, но сначала дай какую-нибудь пилюлю, чтобы он как следует выспался. - на его губах появилась змеиная улыбка. - Жаль так скоро с ним расставаться...
   - Полностью с вами согласен...
  
  
   На кухне шкворчала сковорода и пахло яичницей.
   Ирина курила за столом, а у плиты возился Морзянкин, сноровисто орудуя деревянной лопаткой.
   - Как, оклемалась?
   - Вполне. - она обмахивалась вместо веера носовым пла­точком, точно красна девица на посиделках.
   - Это хорошо.
   - Что за гадость он мне подсунул?
   - Честно говоря, я не силён в медицине, но предполагаю - что-то такое, что на время вводит человека в нирвану и вызывает кратковременную ретроградную амнезию. - офицер
   говорил тоном учителя, воспитавшего немало раздолбаев.
   - Не грузи меня сейчас - у меня похмельный синдром.
   - Дауна.
   - Ты можешь сказать по-человечески? - спросила погра-ничница тоном строгой супруги, кинув зоркий взгляд на кура-тора.
   - И чему тебя только учат в училище? Ретроградная ам-незия - частичная потеря памяти.
   - И поэтому у меня было такое поганое состояние?
   - Не забывай, действие препарата усугубилось принятым тобой алкоголем. - с величайшим терпением объяснил внук Дзержинского.
   - Я пила только шампанское.
   - Вот ты нагло врёшь мне в глаза, а я вынужден тебе верить, будто мне не известно о паре бокалов "Шато-Блюю"!
   - Откуда ты знаешь?
   - Неужели думаешь за тобой не следили мои добрые, внимательные и усталые глаза? - уточнил старший лейтенант деловым тоном бухгалтера.
   Курсант ядовито улыбнулась:
   - Чувствуется, в детстве ты перечитал много романов об отечественных чекистах.
   - И именно они наставили меня на путь истинный.
   - Это как?
   - Помогли определиться с профессией. - особист заварил чай с кардамоном. - Особенно Максим Максимович Исаев. Между прочим, когда наши самолёты беспощадно бомбили Берлин, они это делали достаточно осторожно. - он разлил чай по чашкам. - Хочешь знать, почему?
   - Ну?
   - Потому что каждый лётчик понимал - там Штирлиц.
   Морзянкин выключил газ, снял с плиты сковороду, достал из буфета хлеб и вилки, а потом, сняв крышку, вдохнул аро-мат омлета, и блаженно улыбнулся:
   - Похоже, есть можно. - Вадим честно поделил еду по-полам ножом с выкидным лезвием. - Не сиди, как невеста на свадьбе! Вкуси пищи земной для поддержания сил, а заодно и оцени мои кулинарные таланты.
   Генеральская дочь нехотя взяла вилку, не чувствуя в себе желания насыщаться:
   - И что теперь?
   - Теперь? Сегодня отдохнёшь - заслужила; я сообщу тво-ему майору Метеорову, что тебя дёрнули в Большой Дом. А завтра поплачешься подруге Соловейчик об утрате кулона и спросишь у неё совета, как поступить.
   - И это всё?
   - Дальше - по обстоятельствам.
   Резвова некоторое время молчала истуканом с острова Пасхи, затем печально скривила губы :
   - В случае чего контакт с тобой остаётся прежним?
   - Да. - он широко, открыто и честно улыбнулся. - Не бери ничего в голову. Наша игра подходит к финалу, в котором главная роль отводится именно тебе и никому другому. - старший лейтенант прицепил пограничнице радиомаяк на форменную юбку. - Не потеряй, а то нам в случае чего долго придётся тебя искать... Ясно?
   - Не совсем.
   - Придёт время - поймёшь.
   - А когда оно придёт?
   - Может быть, как говорят, уже вчера! - объявил Вадим тоном, каким успокаивают огорчённых детей. - Кто знает?
  
  
   Войдя в кабинет Фантомасова, Андреас с ним светски рас-кланялся:
   - Простите, если помешал, но я бы хотел получить окончательный расчёт... You see I what mean?
   - Переведите.
   - Это по-английски. Означает - вы понимаете, что имеется в виду?
   - Конечно, дружище, конечно! - Марк Давидович был сама любезность.
   Он решительно и сноровисто вытянул из внутреннего кармана пиджака чековую книжку, вырвал из неё листок и подал Керде.
   Тот, увидев уже проставленную сумму с пятью нулями после двойки, лучезарно улыбнулся:
   - Gran merci! Большое спасибо по-французски.
   - Я вас немного премировал за успешно выполненную работу. Вот где суть зарыта собака - олигарх желал предстать перед наёмником волшебником из доброй детской сказки. - Но это не всё! - он достал из стола массивный золотой пер-стень. - Прошу принять от меня в качестве дополнительной благодарности.
   - Да что вы, не надо... - Андреас засмущался, как девица на выданье.
   - Надо, надо!.. - магнат самолично надел ему украшение на палец.
   В кабинет вошёл дворецкий с двумя наполненными конь-яком бокалами на подносе.
   - Прошу, на посошок. - с радостной значительностью во-скликнул хозяин кабинета, первым взяв предназначенный для него.
   Они чокнулись и выпили.
   А спустя несколько секунд, не сумев удержаться в верти-кальном положении, медленно осев, Керде растянулся на полу в позе зародыша в утробе матери, утратив всякую связь с реальностью.
   У взирающего на него Фантомасова него был ничего не выражающий взгляд мраморной скульптуры.
  
  
   Набережная, на которой Морзянкин ждал Дикобразова, была залита солнечным светом.
   Мимо него неторопливо прошли трое юнцов, просеменила старушка с жирной таксой на поводке, медленно проехал красный мотороллер.
   Неподалёку у парапета стояла парочка, самозабвенно слившаяся в долгом поцелуе, равнодушная ко всему сущему, кроме самой себя.
   Вадим оперся локтями на чугунные перила ограждения моста, служащего проходом в крепость, послужившей когда-то началом города, заложенного по именному повелению слегка тронувшегося умом на почве реформ Петруши Романова, сунул в рот сигарету.
   Дикобразов появился неожиданно.
   Подошёл сзади, облокотился рядом с подчинённым, пу-ская сизый дым через ноздри:
   - Зачем звал?
   - Здравия желаю, товарищ майор.
   - Здоровались уже. - сварливым голосом трамвайного скандалиста сказал Феликс Эдуардович. - Зачем звал?
   - Доложить, что золотой кулон со вчерашнего вечера на-ходится у людей Фантомасова.
   - Точно?
   - Мы отследили, как жука отвозили в резиденцию на Гра-нитном острове.
   - Как я понимаю, вы всучили новодел?
   - Так точно.
   - Надеюсь, всё прошло естественно и без жертв?
   - А к чему нам осложнения, товарищ майор? - старший лейтенант смотрел на командира наивно и простодушно.
   - Тоже верно... За них нас с тобой по головке не погладят. - тот задумчиво разглядывал реку с отрешённо-циничным видом. - И что теперь? Здесь не Англия, копать надо глубже.
   - Думаю, когда обнаружится подмена, горячие фантома-совские парни всерьёз примутся за живца и напорят ерунды, чтобы как-то оправдаться перед шефом! - на лице Мор-зянкина появилось просветлённое выражение иконописного святого, во времена оны, спасшего народ свой от погибели. - И тут-то мы им покажем, кто в доме хозяин!
   Дикобразов молчал с непроницаемым видом египетского сфинкса.
   - Где гарантия, что девушка не пострадает?
   Молодой особист не стал изображать на лице усиленную работу мысли:
   - Мы же её постоянно страхуем!
   - Я понимаю, офицер без мечты, что собака без крыльев. Однако, может повернуться по-всякому. - Феликс Эдуардович сказал это так, словно растолковывал несмышлё-нышу самые очевидные вещи.
   - Даю слово, курсант Резвова сама может дать сто очков вперёд любому мафиозо! - младший по званию не сдавался, походя на маршала Жукова, во что бы то ни стало намерен-ного выиграть битву за Москву, не считаясь ни с какими потерями. - А мы всегда будем где-то рядом!
   Майор отступил на шаг в сторону - энергично жестикули-руя, Вадим надвигался на него с целеустремлённой бездум-ностью асфальтового катка, требуя дать ему согласие на продолжение операции с использованием живца.
  
  
   Иосиф Михайлович отложил лупу, взвесил в ладони золо-того жука.
   Ошибки быть не могло.
   Его вызвали на экспертизу того самого кулона, копию ко-торого он изготовил собственноручно по заказу весьма серьёзной государственной конторы, в своё время немало пролившей крови несогласных с режимом в стране и по-портившей нервы тем, кто хотел разбогатеть способами, не-предусмотренными в плановой социалистической экономике.
   С одной стороны, конечно, можно рассказать Фантомасо-ву, взирающему на него, словно ребёнок на фокусника, правду о подделке.
   А с другой...
   К чему загружать человека совершенно ненужной ему информацией, к тому же опасной для её носителя?
   Молодобинец держал в руках собственную работу.
   Качественную.
   Искусственно состаренную.
   - Конечно, я обязан сказать вам своё мнение за кулон. А потому, что касается общего и целого... - ювелир по-лоша-диному фыркнул. - Вы таки можете мене зарезать аки жер-твенного барана, но я буду стоять на своём убеждении, иначе не носить мне белую кипу с золотым шитьём.
   - При чём тут кипа?
   - При том, чтоб вам было известно, она говорит, её хозяин ходит в авторитете. За мою жизнь я повидал золота на самую малость поменьше, нежли небезызвестный вам Абрамович, а уж сколько он его повидал, вы себе немного представляете. И ежели я хоть капельку соображаю насчёт золота, то здесь имеет место быть не то, что вы ждёте.
   Олигарх робко следил за его словами, как первоклассник за предметом страсти.
   - Вы хочете правду? Её есть у мене. Ежели это таки ста-рина, то я ваша любимая жена, Марк Давидович.
   - Я вас не понял...
   От голоса олигарха у эксперта по спине скользнули ле-дяные мурашки, и он почувствовал себя последним остав-шимся в живых пограничником, на заставу которого в 1941 году идёт в атаку танковый полк Гудериана:
   - Этому кулону не более пары лет от роду.
   Магнат выругался в несколько этажей.
   - Вы с ума сошли или где?! - он взвыл иерихонской тру-бой. - Уверены?!
   - Как то, что я сижу перед вами! - не мог же Иосиф Ми-хайлович поведать ничем неприукрашенную правду о своей неприглядной - хотя, как сказать! - роли в фабрикации золо-того аналога, полнлстью совпадающего с подлинником в самых мельчайших деталях.
   Такое признание чревато, знаете ли последствиями...
   - Ежли вы не хочете мене верить, можете вызвать кого-нито ещё! - он открыто и преданно посмотрел в глаза Фанто-масова, как верный пёс. - Один ум хорошо, а два сапога пара!
  
   Майор Метеоров разгадывал антикроссворд.
   Обычные кроссворды он не любил - не понимал их пре-лести.
   Что поделать - не обладал достаточной образованностью, чтобы щёлкать их подобно орехам, как это делали некоторые его сослуживцы-интеллектуалы.
   И также не терпел японские.
   Сколько раз лейтенант Тонкосумова проводила с ним лик-без, разжёвывая тонкости заштриховывания клеточек, чтобы потом получился легко узнаваемое изображение зайца или корабля, он так и не освоил технологию расчётов.
   Видно, не каждому дано.
   Да и математику пограничник не особенно любил.
   А вот антикроссворды ему нравились.
   Можно даже сказать, он их возлюбил той же трепетной любовью, какой Тристан полюбил Изольду.
   Офицер вдумчиво рассматривал список из трёх слов состоящих из 11 букв, одно из которых ровно в середине имело "Г", чтобы вписать его в вертикальный столбец, под бормотание диктора из радиоприёмника:
   - Поппенгагенские врачи никак не могли решить, куда везти больных - в "Скорую" или в дурдом. Впервые в жизни они видели, как тысячи людей, приплясывая на жутком морозе, скандируют: "Нас убивает жара! Остановите гло-бальное потепление!"
   Арнольд Иванович забился в радостных конвульсиях, вопя шёпотом и дёргаясь, как спятивший дервиш.
   Слово "порнография" идеально вписалось в строку.
   И здесь в его кабинет вошла Тонкосумова:
   - Разрешите, товарищ майор?
   - Прошу вас.
   - Хочу доложить, практиканта Резвовой нет на службе. - у Альбины был ошарашенный вид провинциальной леди, нена-роком попавшей на стриптиз вместо спектакля по пьесе Бер-нарда Шоу.
   - Почему? - пограничник таращился на неё угрюмо и неприязненно, так, будто прикидывал откуда начать её есть - с головы или с ног.
   Судя по глазам, под причёской лейтенанта шла серьёзная мыслительная работа:
   - Не могу знать.
   - Так узнайте, а не моргайте глазами, как семафор! Вы офицер или где?
   Она отвлекла Метеорова от любимого занятия, и ему хотелось как можно скорее к нему вернуться, не отвлекаясь на всякие пустяки по службе.
   Мало ли что могло случиться с генеральской дочкой?
   Может, заболела?
   Проспала?
   Или элементарно попала под машину?
   Придёт время, всё разъяснится!
   А пока нечего бить тревогу на пустом месте!
   - Вы свободны, лейтенант!
   - Есть! - чётко развернувшись через левое плечо, Тонко-сумова вышла.
   Но продолжить забаву для ума офицеру не дал затрезво-нивший телефон.
   И потому, когда офицер снимал трубку, у него были глаза жениха, которого силой вели в ЗАГС:
   - Майор Метеоров.
   - Здравствуй, Иваныч. Это Дикобразов.
   - Узнал тебя, узнал.
   - И ладушки... Я что тебе звоню? У тебя ведь проходит практику курсант Резвова?
   Начальник смены смутился - к этому вопросу он не был подготовлен:
   - Проходит, но её сегодня нет. Почему, пока не выяснили.
   - Можешь не выяснять. Я тебе и так скажу. - голос кол-леги стал напевным и таинственным - таким обычно расска-зывают страшные сказки. - Она выполняет моё поручение, так что ты её не наказывай и до завтра не жди на службе. Вчера хотел поставить тебя в известность, да замотался по своим делам и просто забыл.
   - Я тебя понял.
   - Ну и ладно. Большой привет!
   Арнольд Иванович повесил трубку.
   Дело решилось само собой, и теперь можно было спо-койно вернуться к так некстати прерванному увлекательному занятию под голос радиоведущего:
   - Любопытный факт! Уголовная статья "За попытку госу-дарственного переворота" есть, а за сам государственный переворот статьи нет!
  
  
   Одним из благодатных свойств человеческой натуры яв-ляется способность стойко переносить все удары и преврат-ности судьбы.
   Фантомасов это делать умел.
   Потому и стал довольно-таки успешным предпринимате-лем, с мнением которого считались не только в родном Отечестве, но и за рубежом.
   И позволили выдвинуть свою кандидатуру в депутаты.
   Тем не менее, узнав, что ему в руки попал новодел, а не историческая реликвия, как уверял Двоекуров, он почув-ствовал себя тем, кого неожиданно и жестоко саданули по голове пыльным мешком.
   Судя по лицу Марка Давидовича, он всё ещё пытался внушить себе, что спит и видит дурной сон.
   Но скоро в это уже не верил.
   Ибо - неприятно и обидно, когда тебя держат за лоха.
   Но кто?!
   Вермутенко?
   Сам Двоекуров?
   Или Керде?
   Три сапога пара!
   У любого из них было достаточно возможностей, чтобы совершить подмену.
   Хотя, по идее, Андреас-то как раз его и не имел.
   Получил фотографию кулона отнюдь не в натуральную величину, постоянно находился под присмотром - сперва здесь, в доме, а позже - под светлыми очами Соловейчик, за исключением того времени, когда подал сигнал, дело сде-лано.
   Даже при благоприятнейшем раскладе у него просто физи-чески не хватило бы времени провернуть афёру с заменой.
   - Керде никому не звонил?
   - Нет. В профилактических целях я не дал ему подзарядку для мобильного, а стационарный телефон был поставлен на внутреннюю прослушку нашей службой безопасности. - с чопорностью английского лорда сообщил информацию дво-рецкий, наливая хозяину чай со сливками.
   - Мотив? - спросил тот тоном невинного дитяти.
   - Утечка информации от чужака.
   - Сойдёт. - магнат посмотрел на него с выражением человека, которого всю его сознательную жизнь пытались обмануть и обсчитать. - Пригласи-ка ко мне Вермутенко.
   Пока Эммануил Францевич ходил за синедарцем, он прикурил сигару, заставляя себя успокоиться.
   Не сразу, но ему это удалось.
   По крайней мере, когда курьер Константина Аркадьевича появился в кабинете, хозяин поздоровался так непринуждённо и дружески, словно они вместе выпили не один ящик водки.
   А чуть позже, выпустив к лепному потолку струю сигарного дыма, почти безмятежно улыбнулся:
   - Присаживайся, дружище, хочу с тобой поговорить.
   - О чём, Марк Давидович?
   - Например, о том, куда ты дел настоящий кулон?
   Вермутенко воззрился на Фантомасова с видом прохожего, на которого неожиданно обрушился с крыши кирпич:
   - К-как эт-то?! - он даже начал заикаться от неожи-данности. - М-мы же в-вчера его вам принес-сли!
   - Какой?! Новодел вместо древности?!
   - Как-кой м-мне от-тдал К-керде!
   - Ты сам его у него забирал?
   - Да! Увидел сигнал из машины и сразу бросился к нему!
   - Сколько прошло времени до того, как ты получил жука?
   - Минуты три, не больше! Я бежал бегом, да и лифт сразу подошёл!
   - Выходит нигде не задерживался?
   - Нет!
   Хозяин положил в пепельницу дымящийся окурок сигары, сгрёб Юрия за грудки, рывком притянул к себе:
   - А кому ты отдал подлинник, заменив его на копию?! - у него был ясный незамутнённый взор ангела мщения с иконы Рублёва. - Что глаза свои на меня смотришь?! Где произвёл передачу, в самолёте?! Или уже здесь?!
   - Да вы что?! - воскликнул синедарец с неподдельным ужасом.
   - Дело туманное, Марк Давидович. - Дирлиц стегнул Вер-мутенко ненавидящим взглядом, как кнутом. - А не зажать ли ему бейцы между дверями? Или попинать его ногами по физии? По-отечески, так сказать, для вразумления?
   Фантомасов очень натурально удивился:
   - Эммануил Францевич, в ваши-то годы хулиганствовать и безобразия нарушать? - он сделал страшную рожу. - А вдруг, упаси Боже, перестараетесь, причините ему травмы, несо-вместимые с полноценным здоровьем, а хуже того - с жиз-нью? Куда его девать? Превращать в неопознанный трупачок?
   У незадачливого агента антиквара стало лицо патологи-ческого неудачника, до которого так же медленно, как до жирафа, наконец начало доходить, что все его будущая жизнь готова накрыться медным тазом.
   - Прикончить его нетрудно. Воспитанные люди всегда должны убирать за собой... В конце концов, одним дохляком больше, одним меньше. - миллионер не издевался над впавшим в столбняк от страха Юрием - он просто рассуждал вслух. - А что потом?
   Подыгрывая патрону, дворецкий изобразил на лице уси-ленную работу мысли.
   - Как ни крути, на нас может лечь тень, городок-то наш - большая дярёвня, где все про всех знают. Что при наличии недругов-завистников не только неприятно, но и вполне чре-вато. Попробуй заранее угадать, чем может обернуться? А она нам нужна, лишняя головная боль?
   - Да кто поверит наговорам?!
   - Или никто, или все, смотря, как повернётся. Когда вокруг полным-полно конкурентов, нельзя давать им даже намёка на компромат против себя. Малейшая оплошка - и ядерный взрыв из дерьма нам обеспечен...
   - Но тогда...
   - Не стоит. - Фантомасов прижал палец к губам и теат-рально закатил глаза под лоб. - Мы же всё-таки европейцы, а не азиаты или всякие там инквизиторы... - и кротко улыбнул-ся. - Гуманнее надо быть, гуманнее!
   Синедарец замер в кресле нелепым монументом, силясь проглотить хоть немного воздуха.
   Около минуты в кабинете стеной стояло тяжёлое мол-чание, пока Марк Давидович не принял вид человека, осенён-ного гениальной идеей:
   - Как же нам поступить с господином Вермутенко?
   Юрий поднял на него испуганно-затравленный взор уми-рающего лебедя.
   А магнат принялся задумчиво созерцать окурок сигары в пепельнице:
   - Допустим, я отчего-то верю нашему синедарскому соловью. Отчего и сам не ведаю. - сказал он крайне серьёзно. - А потому, Эммануил Францевич, не применяя физического насилия, посади-ка ты его в укромную комнатку до выяснения всех обстоятельств. И подай что попросит, чтобы не скучал...
   - Как прикажете...
   Дирлиц целеустремлённо подступил к Вермутенко, как бравый петровский гвардеец к шведу, воткнувшему багинет в землю под Полтавой.
  
  
   Двоекуров, не спеша, шёл по улице, направляясь в свой антикварный салон.
   На перекрёстке у светофора антиквар поздоровался с представительным парнем, по-хозяйски державшим за зад рыжеволосую девушку и отступил на пару шагов к кромке тротуара, пережидая, пока не загорится зелёный свет для перехода.
   - Ты его знаешь? - услышал он вопрос рыжей.
   - Да так, работаем вместе.
   - И кем он у вас?
   - А, помошником у меня. Письма подписывает, что я на почту отношу.
   Переходя улицу, Константин Аркадьевич страдальчески улыбнулся, пожав плечами, искренне скорбя о фанфаронстве современной молодежи.
   Во времена его юности ровесники были значительно скромнее и никогда не приписывали себе чужих заслуг!
   Сталина на них нет!
   Владелец салона только шагнул в помещение, когда в кармане заявил о своём существовании мобильный:
   - Алё?
   - Ну и хрена ли?!
   Двоекуров сразу узнал мрачный и неприветливый голос Фантомасова.
   - Ты что себе позволяешь, старый пердун? Совсем нюх потерял?! Водку там у себя пьянствуешь?! За лоха меня держишь?!
   - Можешь внятно объяснить что у тебя ко мне за предъ-ява?
   - Фуфло мне впариваешь?! Прислал козла с новоделом, а божился, будто ценность средневековая?!
   - Что-о?! - торговец роскошью ушедших в небытие столе-тий взвыл так, точно с него живьём сдирали кожу. - Ты там не охренел?!
   - Ты сам охренел! Мой эксперт проверил кулон и дал заключение, что это - современная работа!!
   От неожиданности владелец древности присел на краешек кресла, словно на раскалённую сковороду:
   - Враньё!! Я не мог так обгадиться!! Сам проверял!!
   Далёкий Фантомасов зловеще хохотнул:
   - Считаешь меня придурком?! Так здесь ты там не найдёшь!
   Константин Аркадьевич, который никогда не лез за словом в карман, если требовалось прижать к ногтю исполненную де-шёвого само-любования особь, элементарно растерялся:
   - Я тебя хоть раз надирал при сделках?!
   Марк Давидович согласился, что такого не было и после короткой паузы потребовал рассказать об отправке с Вер-мутенко золотого скарабея, перемежая нормальную речь для связки и доходчивости жутким матом.
   Чувствуя свинцовую тяжесть в желудке, антиквар поведал ему истинную правду, как он её знал.
   И если олигарх и остался при сомнениях, то ничем этого не показал.
   По крайней мере разговор закончил вполне мирно.
   И даже извинился перед старым приятелем за несдержан-ность.
   Хотя, кто знает, не играл ли он с Двоекуровым, как тигр со своей добычей, прежде чем прикончить ударом могучей лапы?!.
  
   Дикобразов сидел в кабинете Опарышева, смотревшего на него бесконечно далёким от мирской суеты и грязи взглядом:
   - И что ты от меня хочешь?
   - Добро на завершение операции с кулоном, товарищ полковник.
   - И с использованием той курсанточки в качестве под-ставы?
   - Ради дела! - сказал с глубочайшей убеждённостью Феликс Эдуардович.
   На багровом от жары лице его начальника отразилась усиленная работа мысли.
   Узнав о стратегии и тактике подчинённых, отлакирован-ный в книгах, спектаклях и фильмах в эпоху развитого социализма милосердный образ товарища Дзержинского слёг бы с инфарктом.
   А самого Якова Михайловича - с инсультом.
   Зато щедро вымазанный чёрной краской при перестройке Берия наверняка пустился бы в пляс, оценив предлагаемую комбинацию, основанную на провокации.
   Михаил Илларионович очнулся от нерадостных дум:
   - Желаешь досрочно отправить меня в отставку? - с от-кровенной грустью спросил офицер, которому было до воин-ских талантов знаменитого тёзки, как от Москвы до Анктар-тиды.
   Впрочем, некоторыми способностями природа наградила его не скупее Кутузова.
   Например, ориентироваться в ситуациях, сулящих благо-воление руководства управления.
   - Я желаю просверлить вам и себе дырочку на кителе для награды. Или на погоне, как получится.
   - А вдруг с девушкой случится какая-нибудь неприят-ность? - в голосе полковника прозвучала такая неземная печаль, что ему впору было посочувствовать. - Нужно вперёд смотреть, а не под ногами путаться, людей от службы от-рывать!
   - А мы с вами на что? - майор давил на него энергично и неотвратимо, как стихийное бедствие. - И разве плохо осадить вконец зарвавшегося Фантомасова?! Сколько раз ему
   оказывались мелкие услуги в обмен на крупные чеки за-интересованными лицами и в горизонтали, и в вертикали?!
   - Но явных следов он не оставлял...
   - Потому и не успел ещё натворить ничего серьёзного. Но мы обязаны его остановить как раз из-за того, что он сможет и сумеет натворить в будущем!
   Старший офицер потёр подбородок.
   Дикобразов прав - выгоды от олигарха никакой, а голов-ная боль налицо.
   - Не пора ли насыпать ему соли на хвост?!
   Это предложение не вызвало у Опарышева ни малейшего энтузиазма.
   - Я уже так устал от твоей и своей болтливости, что молчу по принципиальным соображениям...
   Ему захотелось убежать от принятия решения с провор-ством молодого самца антилопы.
   Но и генеральские погоны тоже чертовски хотелось иметь.
   А за предъявление Марку Давидовичу, доставшего всех хуже Дерезовского, статьи на законном основании, манящая перспектива оказаться в обойме высших командиров ста-новилась весьма близкой.
   - С ним надо держать ухо востро.
   - Потому и намереваемся взять его с поличным. - Дико- бразов выжидательно улыбнулся. - Иного случая, пока мы не потеряли ключ от его задницы, может и не представиться...
   Солнечная полоса косо падала поперёк кабинета.
   В установившейся тишине было слышно, как по столу Михаила Илларионовича ползали микробы.
   - Ваша Резвова согласна учавствовать в операции? - со всей возможной и естественной в его положении неприязнью из-за нежелания брать на себя ответственность сверкнул глазами полковник.
   - Рвётся в бой!
   Так говорил старший лейтенант Морзянкин, а он всегда поставлял правдивую информацию, стараясь ничего не до-бавлять от себя.
   Или выдавать желаемое за действительное.
   Поэтому ему можно верить.
   - Но учтите - провалитесь, пеняйте сами на себя! - лас-ково-грозно предупредил Опарышев.
   - "И с таким командиром приходится Родину защищать!" - подумал про себя Феликс Эдуардович, а вслух с энтузиазмом спросил. - Разрешите идти?
   - Свободен!
   Майор поспешно ретировался, пока начальник не пере-думал и не сыграл попятную.
  
  
   Соловейчик прохаживалась по аэропорту, присматривая за порядком и одновременно надеясь встретить непонятно куда запропастившуюся Ирину, вместе с которой предпола-гала с утра поправить здоровье после вчерашнего.
   Вообще-то она приняла лекарство в особняке Фантомасо-ва, где осталась ночевать, и чувствовала себя на службе довольно сносно.
   Но к чему было выбиваться из образа, вызывая ненужные вопросы?
   - Никогда больше не буду работать на эту жирную свинью! - решительно заявил интеллигент в пенсне своему товарищу.
   - А что такого он тебе сделал?
   - Он мне сказал: "Ты уволен!"
   Карина заглянула в "Вертеп", но и там Резвову не об-наружила.
   Зато невольно подслушала очень содержательный диалог между молодой парой:
   - Идиот, что ты наделал?! - невысокая стриженая шатенка пронзала спутника взглядом, подобным мечу.
   - Ничего, просто кожу сжёг твою лягушачью! - вяло оправ-дывался тот.
   - Дебил! Ты не кожу мою сжёг, а куртку кожаную за семь штук евро!
   Последним местом, где можно было бы столкнуться с кур-сантом, являлся ларёк с прохладительными напитками.
   Но вместо генеральской дочки, там оказались сухощавая дама и сильно перекормленная девица-подросток.
   - Доню, как только приедем домой, принеси мне с кухни тарелок.
   - Зачем, мамо?
   - Та мне надо с твоим батькой по душам погуторить!
   Разочарованная милиционер ледоколом попёрла через толпу, направляясь к служебному входу в конце зала, но на полпути остановилась, чтобы ответить на вызов по сотовому:
   - Соловейчик... Да, Марк Давидович, конечно, буду... Во сколько?.. Поняла вас. Как только закончится смена, сразу еду к вам... Что?.. Нет, Ирину сегодня не видела... Сама ищу, но пока безрезультатно... Спрашивала у погранцов, они сами не знают, где она и что с ней... До вечера...
   Она спрятала телефон в карман форменной юбки, посто-ронилась, пропуская подполковника Пристаевского, упоённо жаловавшегося заместителю на несовершенство бытия:
   - Я понимаю, когда говорят "женская логика", но зачем меня тащить через весь город на рынок, чтобы показать, какая юбка ей НЕ понравилась?!
   Философский вопрос.
   Положа руку на сердце, лейтенант тоже едва ли смогла бы дать на него вразумительный ответ.
   Даже под пытками...
   Дикобразов увлечённо читал газету на скамейке непо-далёку от метро, рядом с которым находилась остановка авто-бусов, предназначенных для перевозки пассажиров до аэро-порта и обратно.
   С видом человека, который никуда не торопится и не зна-ет, как убить время, он иногда посматривал на загаженный голубями монумент гегемона с мускулами Дурчинского и рожей дауна.
   Морзянкин материализовался из воздуха, присев рядом с ним со старым добрым эскимо на палочке в одной руке и зажжённой сигаретой в другой.
   - Что за срочность, товарищ майор?
   Феликс Эдуардович аккуратно сложил "Комсомольскую правду", повернулся к Вадиму, напоминая собой кота, удачно укравшего рыбину и безнаказанно полакомившегося ею в укромном уголке:
   - Опарышев дал добро на завершение операции.
   Молодой чекист выразил свои мысли парой выражений, способных передать гамму разнообразных чувств, глубоко затянулся и спросил тоном Ивана-дурака:
   - Как удалось?
   - У каждого есть свои убедительные доводы. - особист упёрся взглядом людоеда в коляску с младенцем, которую медленно катила по дорожке вдоль памятника покорителям космоса молодая мамаша. - Но, как бы там ни было, нужного результата я добился.
   - Это просто праздник какой-то.
   Дикобразов посмотрел на младшего товарища столь неприязненно, словно тот украл у него золотой портсигар с бриллиантами, заложил в ломбард, а деньги пропил:
   - Праздник будет, когда ты преподнесёшь мне Фантома-сова, полного улик, как блох на Мухтаре! И при этом не заве-дёшь свою Резвову в трудное положение.
   Старший лейтенант из субординации не осмелился спро-сить, сам-то майор понял, что он сказал.
   Хотя смысл афоризма уловил.
   - Постараемся! Будем работать!
   - Верю... Иначе оба с тобой будем дослуживать на Чукот-ке. А ты ещё и женишься там на чукче...
   Морзянкин сделал недвусмысленный похабный жест:
   - Вот ему, а не Чукотка!
   - Не любишь ты будущего генерала. - особист сделал гранитное лицо трижды проверенного товарища. - Но хотя бы при мне сохраняй ориентацию!
   - Он, как истинный командир, - смелый человек. всегда готов рисковать жизнью других людей! Да и почему бы на нашем горбу в рай не въехать?
   - А то ты его не знаешь! Выиграем бой - он наш любящий папаша, проиграем - окажемся в круглых сиротах. - с ангель-ским терпением объяснил Феликс Эдуардович. - Помни, у нас нет права на ошибку.
   - Я запомню.
   - Молодец. - старший по званию поднялся со скамьи пер-вым. - Расходимся в разные стороны и по очереди. У тебя ещё мороженое осталось.
   - А?..
   - Понадобится помощь, проси в любое время. Я буду по-стоянно на связи...
   Фантомасов без малейшей доброжелательности взирал на сидевших перед ним Соловейчик, Вермутенко, Отсосинского и Керде:
   - Почему вы постоянно меня раздражаете? Я не намерен под вашу дудку манипулировать! А ведь был вчера почти счастлив. - сказал он с невы-носимой укоризной, играя глазами и голосом. - Поверил вам, будто вы принесли мне то, что я так хотел получить. И опять не вышло...
   Карина собралась было уточнить, что шеф имеет в виду, но не решилась, не рискнув обратить на себя его раздраже-ние.
   Если не нечто большее...
   Дворецкий, стоявший у дверей с безразличным видом, свойственным дисциплинированным солдатам, корректно при-крыв рот ладонью, пискляво чихнул.
   Тем самым направив думы шефа в иную плоскость.
   - Лейтенант, если хочешь что-то сказать, то лучше молчи. Ты присутствовала, когда Андреас изымал у девки кулон? - в его взгляде затаилось нечто враждебное, как у злопамятного кота, ждущего только случая, чтобы как следует царапнуть того, кто его обидел.
   - Да.
   - Мне нужны подробности.
   - Но я же не была с ним именно в тот момент, когда он это делал. Незадолго до изъятия позвонил Вермутенко, обеспе-чивая мне алиби, и я ушла, будто меня срочно вызвали на службу. - милиционер чувствовала себя более чем неловко под прицелом глаз босса. - И села в машину к Велимиру ждать окончания дела...
   - Что было до этого?
   - Налаживали контакт. Ваш человек очень естественно заинтересовался драгоценностью, и Ира сняла её с шеи и отдала ему посмотреть.
   - А он?
   - Положил на стол.
   - Кто-нибудь из них к нему прикасался?
   - При мне - нет.
   Она очень вольно расположилась в кресле, вызывающе скрестив ноги и посылая Керде многозначительные косые взгляды, однако в его глазах не возникло ни малейшего Инте-реса.
   Создавалось впечатление, что секс и Андреас существу-ют в различных мирах, настолько он был равнодушен к её женским прелестям.
   Карина была ошарашена столь полным отсутствием к себе внимания после состоявшегося между ними недавного весьма тесного знакомства.
   И даже переменила позу на более скромную.
   А Марк Давидович повернул подбородок к Велимиру, от-нюдь не излучая сочувствие и доброжелательность:
   - Ты всё время был с Вермутенко?
   - Да, мы же с ним ждали сигнала от Керде.
   - Когда его получили, сколько времени прошло с того, как он ушёл и вернулся уже с жуком?
   - Не больше пяти минут. - браво отчеканил Велимир.
   Хозяин кабинета заинтересованно посмотрел на Карину:
   - Соловейчик, подтверждаешь?
   - Где-то действительно около пяти минут. - та подалась к нему. - А сам Андреас появился после него минут через де-сять.
   - Почему?
   - На всякий случай я стёр отпечатки своих пальцев. - на-ёмник нервно шмыгнул носом. - Nicht schlimm gemeint. По-немецки - без злого умысла.
   - Нет, ну что за остряк и паразит?! - рявкнул магнат с видом Зевса, готового пустить огненную стрелу в прогневив-шую его человеческую особь. - Ты не воспользовался "масс-кой"?!
   - Воспользовался! Но уже позже, когда занял номер! На бокалах, бутылках, ножах, вилках остались отпечатки мили-ционерши и пограничницы.
   Фантомасов навис над столом с видом оголодавшего стер-вятника:
   - Что-то ты темнишь, дружище!
   - Но я же принимал ванну и ходил в туалет! - оскорбился Керде. - И пользовался гостиничным дезодорантом!
   - Чтобы убить запах дезодоранта, надо изрядно попотеть. - изрёк Эммануил Францевич, чей взгляд был полон го-товности располосовать на ремни в случае производственной необходимости любого из находящихся в кабинете.
   Разумеется, кроме хозяина и самого себя.
   Если бы на месте русского литовца оказался он, Дирлиц воспользовался аэрозолью, застывающей на воздухе и при-нимающей форму напальчников естественного телесного цвета, загодя.
   "Маска" незаметна для непосвящённых и не позволяет криминалистам снять отпечатки пальцев, обволакивая руки тонкой, но прочной полимерной плёнкой, заменяющей любые перчатки и способной продержаться около шести часов, прежде чем начнёт отставать и морщиться.
   Применять её в России могут только очень обеспеченные люди, потому что спецсредства из арсенала силовых структур стоят дорого и далеко не всякому киллеру или мафиозо по карману.
   Марк Давидович состроил терпеливо-брезгливую физио-номию опытного врача, вынужденного ежедневно лицезреть физические уродства пациентов:
   - Так что же у нас получается? - он выдержал паузу. - Выходит, подменить кулон мог только господин Вермутенко.
   - Ни хрена ж себе!! Не успеешь отвернуться, как в спину гадости творятся!! - возопил Юрий голосом безвинного мученика. - Почему я?!!
   - И сделал он сие чёрное дело в самолёте, когда летел в наш благословенный град.
   Дирлиц понял хозяина без слов.
   Приблизился к синедарцу, разглядывая его со сладостра-стием сексуального маньяка, без замаха врезал ему по ушам, добавил коленом между лопаток.
   Тот с ужасным грохотом впечатался лбом в ножку стиль-ного стола олигарха, во всей полноте осознав суровую прав-ду жизни полукриминального элемента.
   Соловейчик прижалась к Андреасу, как ребёнок к своему любимому плюшевому мишке, ища у него защиты.
   - Я не виноват!! Мамой клянусь!!! - курьер Двоекурова размазывал по щекам крупные детские слёзы.
   Дворецкий выпятил вперёд согнутый средний палец на правой руке и, будто гвоздь, вбил его под дых проштрафив-шемуся.
   А пока тот широко разевал рот выброшенной на берег рыбой, пытаясь захватить хотя бы глоток воздуха, добавил ему ребром ладони по кончику носа.
   - Спасибо, Эммануил Францевич, хватит. - Фантомасов посмотрел на Дирлица мироточащими очами праведника.
   Пока Вермутенко катался по полу почти что в натураль-ном эпилептическом припадке, громко и невразумительно во-пя от боли, он неторопливо закурил.
   - Как говорили в моей молодости, продолжим "разбор полётов", господа. - казалось, хозяин вот-вот начнёт помахи-вать сигарой, как дирижёрской палочкой. - Вам может пока-заться странным, но я почему-то ему верю. - и сам же ответил на невысказанный вопрос присутствующих. - А наказал его для профилактики. Чтобы вы поняли, что с вами будет, если мы не найдём настоящий кулон. Он - человек чужой, его не жалко, а мой старый друг, на которого работает господин Вермутенко, на меня не обидится за отеческое вразумление юноши. - он вперил в побитого раскалённый взгляд, подобный лазерному лучу. - Иди на место, придурок.
   С оскорблённым вид службиста, несправедливо обвинён-ного в том, что он пропил полковое знамя, Юрий поднялся с пола и уселся в кресло рядом с Отсосинским.
   - Нам с вами предстоит решить всего один вопрос. Понят-но, меня с вами ввели в заблуждение. Кто?
   - Скорее всего, девка. - сказал Велимир.
   - Аргументы?
   - У неё было достаточно времени, чтобы сделать копию.
   - Зачем?
   Отсосинский погрузился в глубокомысленное молчание, не зная что ответить.
   А Соловейчик подняла руку:
   - Можно мне?
   - Слушаю, лейтенант.
   - Где гарантия, что Ире изначально передали именно то, что ожидалось? Тогда - хоть плачь, хоть стой! - представив, как бы с ней поступил шеф, если бы она сразу получила кулон и передала его ему, милиционер почувствовала себя оби-женным ребёнком, нуждающимся в утешении.
   Не хотелось бы ей оказаться на месте синедарца.
   А ведь патрон только слегка его "приласкал" в чисто во-спитательных целях.
   - Гарантии нет. - грустно согласился Марк Давидович.
   - Тогда, наверно, стоит разобраться с отправителем в Синедаре?
   - Разберёмся. - успокоил Карину патрон. - Но сперва же-лательно тесно пообщаться с госпожой Резвовой. Поговорить с ней по душам при свечах под приятную музыку. - он по-волчьи улыбнулся. - Глядишь, что-нибудь и расскажет инте-ресное.
   - Положить её на стол и влить ей три или четыре бутылки вина или водки, пока не объяснит насчёт кулона! - воинствен-но выкрикнул Вермутенко, желая избавиться от необосно-ванных подозрений на собственный счёт.
   - Меры воздействия мы определим непосредственно при встрече. - благосклонно кивнул ему патрон. - А теперь под-саживайтесь поближе и давайте думать, как нам сделать так, чтобы эта встреча побыстрее состоялась.
   Команда Фантомасова вместе с креслами двинулась к его столу с мрачной решимостью атакующих танков.
   - Слушайте мои объяснения. Как запомните, так и будет...
  
   Двоекуров ел уже третий круассан, запивая его хорошо приготовленным кофе.
   После разговора с Фантомасовым его нервы искрили, как поизносившаяся электропроводка и, чтобы немного привести их в порядок, он применил дедовский рецепт.
   Постарался поплотнее набить желудок.
   Обычно это помогало, но не сейчас.
   Поэтому необходимо было применить более радикальное средство от невралгии - спиртомицин, такое же старое, как и сам антиквар.
   - Мне кажется, жена хочет со мной развестись. - в голосе сивоусого здоровяка прозвучала надрывная тоска интелли-гента.
   - Почему ты так думаешь? - деловито поинтересовался у него товарищ.
   - Вчера она привела домой свою подругу!
   - Ну и что?
   - Ты не представляешь, какая она красавица!
   По всему выходило, усатый жаждал её, как десятиклас-сник-девственник - смазливую соседку по парте.
   Константин Аркадьевич взглянул на часы - пора было возвращаться домой.
   Он заплатил по счёту, надел панаму и, выйдя из кафе, с философским видом никуда не спешащего человека напра-вился переулком к проспекту, раньше называвшимся в честь вождя гипотетической мировой революции и не так давно пе-реименованному.
   Торговец древностями купил в киоске жестянку пива, пакет солёных орешков, сигареты, распихал всё по карманам и дисциплинированно свернул по переходу на Большой, разделённый ровно пополам тополиной аллеей, где его остановил патлатый мужчина с куцей бородёнкой:
   - Простите, не подскажете, где ваша знаменитая Красная улица?
   - Вам нужно сесть на тринадцатый троллейбус и проехать четыре остановки.
   - Я на нём и ехал! Мне сказали, сейчас нужно выходить!
   - Извините, а вы стояли или сидели?
   На светофоре загорелся зелёный свет.
   Двоекуров ступил на "зебру" перекрёстка, не замечая, как слева на него надвигается что-то тёмное, занятый невесё-лыми мыслями.
   Водитель легковушки не первой молодости проскочил на красный, словно всерьёз нацелился на олимпийское золото в автогонках.
   Взвизгнули тормоза.
   "Москвич" врезался в Константина Аркадьевича, отшвыр-нув передним бампером к бетонному осветительному столбу, в который он влепился позвоночником с шумом, как от удара по туго набитому мешку..
   Раздались истеричные крики, визг, топот спешащих на зрелище ног, трель милицейского свистка.
   Выпрыгнувший из машины автолюбитель в шоке уставил-ся на сбитого им пешехода с отрешённым ликом юродивого:
   - Я не виноват!..
   К валявшемуся сломанной куклой телу с закатившимися глазами подбежали двое потных ППСников, один из них на-гнулся пощупать пульс.
   - Жив? - спросил первый, готовясь упасть в обморок.
   - У тебя что, нет головы за плечами? Как при таком ударе можно выжить? - зло сплюнул второй, пушечным снарядом рванув с места к автомобилю-убивцу.
   Фантомасов отпил коньяка из бокала, поманил к себе дворецкого, стиравшего пыль с книжных полок:
   - Я тут подумал и жду от тебя ответа. Ты когда последний раз был на юге?
   - Давно.
   - Не хочешь немного позагорать и развеяться?
   - Хотелось бы узнать смысл вашего вопроса... - у убор-щика был тон человека, которому ничего не понятно.
   - Мне необходимо, чтобы ты слетал в Синедар и погово-рил по-свойски с моим дружком Двоекуровым.
   - По поводу кулона?
   - Именно. - Марк Давидович с чувством выругался, помя-нув всю родословную товарища и его предков-орангутангов.
   Дирлиц стоял с безразличным видом, давно привыкнув и не к таким приказам шефа:
   - Когда прикажете вылетать?
   - Вчера. Это я, как ты догадался, сострил. Закажи себе билет на ближайший рейс и вытряси из Костика душу.
   - Слушаюсь. - Эммануил Францевич поклонился с досто-инством пэра Франции.
  
   Морзянкин поднял кружку с лимонадом:
   - Я вас поздравляю, господа-товарищи! Наша операция вступает в завершающую фазу и только от нас с вами зави-сит, как мы будем выглядеть перед начальством! Имеется в виду - на коне или под конём! - заявил он с самодовольством опытного оперативника.
   Сидевшие на конспиративной квартире вокруг круглого стола, как рыцари кололя Артура в лице Вадима, Шмокодяев, Кастратов, Мухоморская и Подлянкин взирали на него с невозмутимостью каменных идолов, ожидая разъяснений.
   - Чтобы мы не проиграли на финишной прямой, нам сле-дует приложить все силы, чтобы добиться победы, которая сможет повлиять на многое в дальнейшей службе!
   Он зацепился взглядом за Лану, которая, положив ногу на ногу, преспокойно пускала дым с видом человека, пережив-шего огромное количество катаклизмов с начала времён.
   - И как же нам этого добиться? - спросил старший лейте-нант тоном священника, собравшегося закатить часовую про-поведь. - Слушайте меня внимательно...
  
  
   В вечернем небе за окном промелькнул отдалённый отблеск молнии, послышались отдалённые раскаты грома.
   Надвигалась гроза
   Ирина смотрела по телевизору детективный сериал.
   На экране капитан милиции Духарёв с бритой головой мелкого бандюгана из девяностых годов двадцатого столетия и незамутнённым особой работой мысли, почти детским взглядом, ласково, как у несмышлёного ребёнка, спросил у какого-то длинноносого персонажа с редкими волосёнками на голове:
   - Почему вы не бросились спасать жену, когда она тонула?
   Физиономия профессионального и последовательного борца за права народа, что в стародавние времена, пожалуй, прямо-таки обожал строчить послания в газеты и горкомы, именуя своё личное мнение не иначе, как мнением широких масс перекосилась:
   - Да я даже не подумал, что она тонет... Орала, как обыч-но...
   Резвова видела и в то же время не видела сюжетные перепетии.
   Она размышляла о своих действиях на завтра.
   Прежде всего стоило пообщаться с Соловейчик, поведав ей повесть, печальнее которой нету на свете - о пропаже кулона.
   И спросить совета, как поступить.
   А что дальше?
   Какие обстоятельства имел в виду Морзянкин?
   Ведь так и не сказал, как ей вести себя дальше!
   Единственная надежда, всё произойдёт само собой и ей лишь останется плыть по волнам под наблюдением старшего лейтенанта.
   А если не получится с ним связаться, когда он будет необходим?
   Тогда придётся действовать на собственный страх и риск!
   Не на эту ли перспективу намекал Вадим?
   Почему нет?
   В конце концов подобное развитие ей знакомо и не пугает непредсказуемостью!
   Не в первый раз пограничнице оставаться одной в поле амазонкой и, скорее всего, не в последний!
   Чему быть, того не миновать!
   Зато интересно жить, когда ни дня без приключений!
   Генеральская дочь переключила канал, попав на одну из бесконечных мелодрам, где шло свадебное застолье пред-ставителей среднего класса.
   Тостующий с лицом и улыбкой недоразвитого с ноткой за-конной гордости в голосе поднял бокал:
   - ...Вот я, например, с моей женой прожил двадцать лет.
   На его слова немедленно откликнулся посажённый отец, вызывающий прямые ассоциации с папой Павлика Морозова:
   - С моей...
   Выступающий с речью повернулся к нему в манере за-взятого уличного приставалы:
   - С твоей - пятнадцать!..
   Вермутенко и Отсосинский бездарно убивали время, пытаясь занять себя согласно собственным наклонностям.
   Вполглаза смотрели по телевизору непонятно для кого предназначенный по уверениям авторов социальный проект "Наша Country", неотвратимо тупея от от плоских шуток Га-достяна и Темнакова, постоянно бьющих зрителя ниже пояса.
   При этом Юрий время от времени вливал в себя огненную воду - из чистой экономии очень-очень сомнительного ка-чества - тараща глаза и пережидая ожог в желудке.
   Наверно, таким образом помогал себе понять тонкий юмор Мишани и Серого, которые, по их словам, брали персонажей из реальной жизни.
   Претендуя на остроумие Задорнова и Жванецкого, но не обладая их глубиной восприятия и элементарным талантом, вышедшие из КВНа участники студенческой самодеятельнос-ти с упоением поливали грязью Россию, не понимая, что прежде всего мешают с грязью себя.
   Да и что можно ожидать от людей, которые, как присно-памятный Ульянов-Ленин, не работали ни дня по специаль-ности, полученной после окончания институтов?
   Не проще ли, пока их с позором не выкинули из шоу-биз-неса, настричь бабла, придуриваясь по мере возможности в столице обетованной, куда стремится, чтобы сделать карьеру, всякий провинциал?
   Тем более, что их предшественнице на тернистом пути поиска зацепок в Москве любым путём Татьяне Газыревой удалось-таки прежде, чем исчезнуть в коридорах истории, це-лых два года светиться на экранах неведущих каналов в далеко не лучшее зрительское время.
   Гадостяна и Темнакова с их обоссумом ждала та же участь.
   О приближающемся крахе свидетельствовал перевод "Country" на просмотр в тот час, когда большинство по-тенциальных зрителей видят вторые сны в тёплых уютных постелях...
   Отсосинский прекратил мысленную критику уральско-со-чинских выскочек и попробовал сосредоточиться на крос-сворде.
   Но ему помешала довольно оригинальная телевизионная реклама для тех, кто не спит:
   - Человек приходит в этот мир - ему на руку надевают бирочку!
   Не в меру упитанный младенец игриво пускал пузыри, с обезьяньим упорством пытаясь сорвать с пухлого запястья картонку с номером.
   - Уходит в мир иной - ему надевают другую бирочку!
   Сексапильный труп роскошной блондинки в привольной позе, показывающей все достоинства и скрывающей недо-статки её фигуры с прямоугольной картонкой, прицепленной на средний палец ноги, украшенный педикюром, вызвал в синедарце желание хлебнуть алкоголесодержащего пойла для плебеев.
   Что он и сделал.
   - Внимание! Если номерки на ваших бирочках совпали - музыка бесплатно!
   С экрана полилась мелодия похоронного марша.
   Велимир не выдержал и выключил телевизор, подвинув к себе кроссворд.
   А Юрий, аппетитно закусив квашеной капустой такого же сомнительного качества, как и бодрящий его напиток, с чёр-ной меланхолией глянул на напарника, держа в руке вилку так, словно хотел повторить подвиг легендарного разведчика Николая Кузнецова - швырнуть в Отсосинского воображае-мую гранату, приняв его за заместителя рейхкомиссара Укра-ины Эриха Коха, некоего Пауля Даргеля:
   - Да харкни ты на него пожиже.
   - На кого? - совершенно серьёзно поинтересовался рефе-рент Фантомасова.
   - На нашего Маркушу. - Вермутенко с затуманившимися глазами провёл рукой по воздуху, будто бы рисуя крупно-масштабное полотно. - Это мне надо на дерьмо исходить, а не тебе! Но я-то не беру в башку, потому как чист и перед ним, и перед своим шефом.
   - Это ещё предстоит доказать!
   - И докажу! Не стану сидеть, как в гостях у сказки! - во-спылал энтузиазмом уже порядочно рассолодевший курьер Двоекурова. - Завтра же, как только возьмём эту долбанную сучку в погонах! А вообще - если босс на тебя хмурится, ему для этого требуется напрячь целых сорок две мышцы! - он нацедил ещё, с маху выплеснул порцию в рот. - А тебе, для того, чтобы разогнуть средний палец руки, нужно напрячь всего четыре! Помни об этом!
   Любитель кроссвордов налил себе палёной водки, при-обретённой соратником по нелёгкой работе, задумчиво подер-жал на весу рюмку и залпом выпил.
   Отдышался и спросил с ангельским терпением:
   - По горизонтали. Первая буква финского алфавита из шестнадцати букв...
   Жаркое солнце с раннего утра раскалило асфальт, став непроходящей головной болью для гипертоников.
   И ужасом для всех остальных, от мала до велика, горожан.
   Изнемогая от духоты, Ирина сменилась с поста, любезно предоставив прапорщику Ерохиной в ближайший час неми-лосердно потеть вместо себя.
   А сама направилась искать контакт с Соловейчик.
   Но предварительно испить истекающей слезой минераль-ной воды, извлечённой из буфетного холодильника.
   Расположившись за столиком и открыв бутылку, она до-верху наполнила тонкостенный стакан ледяным "Боржоми", без всякого интереса посматривая по сторонам.
   - У вас имеются комплексы? - справа от неё большеротая серая мышь неопределённого возраста с просветлённым и яростным взором фанатика приставала к импозантному муж-чине средних лет.
   - Да, есть немного. - похоронным тоном признался тот.
   - Мы избавим вас от любых комлексов! - дама в клетчатой рубашке, как соколица на ворога, налетела на собеседника. - И жизнь ваша станет намного лучше!
   У него стал ошарашено-оскорблённый вид короля, полу-чившего пинок под зад в собственном тронном зале:
   - Сильно сомневаюсь, что жить мне будет намного лучше без моих нефтеперерабатывающих комплексов...
   Курсант налила второй стакан, наслаждаясь исходившим от него холодом.
   - Слушай, пап, дай мне стольник! - девица позднего шко-льного возраста, накрашенная в пять слоёв, как хрущоба, под-малёванная после косметического ремонта, требовательно протянула руку.
   - А тебе не кажется, что ты уже достаточно большая для того, чтобы не стрелять у меня мелочь? - сильно пришиблен-ный жизнью бородач покосился на стоящую с пирожным в руке супругу.
   - Ты прав! Дай тысячу!
   Резвова даже вздрогнула, когда около неё оказалась Со-ловейчик.
   - Приветик! - милиционер была бодрее сытой волчицы.
   - Привет! - пограничница выдала благодушную улыбку.
   - Тебя вчера не было на службе! Что-то случилось?
   - Красная конница пошла походом на Варшаву. - прак-тикант имела в виду менструацию. - У меня в первый день всегда такое состояние, будто лягу и умру.
   - Бывает. Мне тоже хочется иногда просто взять и пове-ситься, чтоб не мучится.
   - Да, не повезло нам...
   - Разве мы одни такие? - у Карины был облегчённый вид женщины, неожиданно решившей все свои насущные про-блемы. - Сколько других страдают точно также?
   - Догадываюсь.
   Лейтенант совсем по-детски лизала начавшее подтаивать мороженое.
   А генеральская дочь пригорюнилась ребёнком, которого вынудили расстаться с игрушкой:
   - Мне нужна твоя помощь...
   - Чем смогу. - обаятельно улыбнулась Соловейчик.
   - У меня пропал мой кулон.
   Глаза лейтенанта сделались квадратными:
   - Как?! Когда?! Где?! - она архиубедительно разыграла полное неведение.
   А Ирина сделала такое выражение лица, словно она гото-ва была заплакать:
   - Проснулась вчера, его нет. Ума не приложу, что делать и как сказать маме...
   - В доме искала?
   - Везде.
   - Вот это удар между ушей чуть пониже глаз! - мгновенно подобралась милиционер. - Получается, потеряла?!
   - А вдруг украли? Я у того журналюги здорово набралась после твоего ухода! Не помню, как до дома добралась. В па-мяти лишь одни обрывки.
   - Конечно, коли шла на автопилоте.
   - Единственное, что отложилось, брала машину возле гостиницы. - призналась Ирина.
   - Такси или частника?
   - Частника. Не он ли у меня жука и стащил? - девушка приняла вид человека, как громом с ясного неба, внезапно застигнутого озарением. - Почему нет? Вполне мог воспользо-ваться моим состоянием?
   - А номер ты его помнишь? - небрежно спросила лейте-нант.
   - Откуда?! Всё было, будто в тумане!
   - Плохо.
   - А не мог тот корреспондент его присвоить?
   - Ему-то это зачем?
   - Но я же показывала кулон в номере и точно помню, положила его на стол. А вот взяла ли его потом с собой?
   - На твой вопрос, кроме тебя самой, никто не ответит.
   - Понятно. Слушай, может мне написать заявление в мили-цию о пропаже?
   - Тебя случайно в лоб сапогом не стукнули? И что ты в нём укажешь?
   - Правду.
   - Какую? Что в состоянии опьянения не помнишь, куда дела принадлежащую тебе драгоценность? Так они ради смеха возьмут и оформят 127 статью.
   - Это что?
   - Нарушение общественного порядка в пьяном безобразии. - занудным тоном пояснила агентесса Фантомасова.
   - Я же ничего не нарушала! - Резвова вздёрнула вверх подбородок, показывая, насколько она возмущена произволом тех, кто обязан оказывать всяческую помощь согражданам.
   - А в отделении по месту жительства это кого-то волнует?
   Там же не пастухи, чтобы тебя пасти! Ты в состоянии вспом-нить подробности возвращения домой? Описать того, кто тебя подвозил? - продолжила не без некоторого внутреннего удо-вольствия нудить Карина.
   - Нет...
   - То-то и оно. - подруга-врагиня пограничницы с усталой брезгливостью вытерла носовым платком испачканные моро-женым пальцы.
   - Но что же делать? - вымученно усмехнулась практикант.
   - Не представляю...
   Они замолчали, размышляя, каждая о своём, сокровен-ном.
   А к ним присоединились пожилая дамочка психопатичес-кого облика и сопровождавший её худощавый мужчина с ос-татками вьющихся волос:
   - А где вы работаете? - кокетливо осклабилась фемина.
   - Понимаете, у меня очень древняя профессия.
   - Вы президент Белоруссии?
   Генеральская дочь допила минералку:
   - Пойдём?
   - Да. - Соловейчик согласно кивнула.
   Милиционер и пограничница неторопливо двинулись по залу аэропорта.
   - Так-таки ничего мне и не посоветуешь? - Резвова тыль-ной стороной ладони смахнула с виска пот.
   - Я подумаю, что можно сделать.
  
  
   Когда Звездич вошла в полутёмную прихожую, она сразу уловила странный сладковатый запах.
   Дурь.
   Качественная.
   Афганская или наша, азиатская.
   В комнате, где появилась инспектор военкомата, в самых непринуждённых позах разместились около десятка мамзе-лей и шевалье.
   Причём, некоторые из них совсем недавно вышли из позд-него школьного возраста.
   Как и хозяин.
   По имени Жора.
   Или, как было написано в его личном деле, Георгий Бан-коматов.
   Молодой актёр, совсем недавно принятый в труппу Пере-движного театра, куда мечтали попасть многие и многие.
   Его родители уехали на заработки по контракту в Европу и оттуда присылали сыну деньги на жизнь по пятнадцатым и тридцатым числам каждого месяца...
   В дополнение к официальной зарплате...
   Которая в основном уходила на подобные богемные посиделки - разговоры ни о чём, зато дешёвого пойла хоть залейся.
   И имидж рубахи-парня...
   Девчушка, с отрешённым видом дымившая трубкой на ма-нер лучшего друга советских юношей и девушек товарища Сталина, упёрлась в Агнессу мутным взглядом:
   - Где снималась, подруга?
   - В "Раздолбаи, вперёд!" - ляпнула первое, что пришло в голову, младший сержант.
   - Пердо-пердозски! - восхитилась юная фемина. - То-то рожа знакомая!
   На них никто не обращал внимания.
   Не до того было.
   Седоватый бородач, сидя за столом, то и дело прихлё-бывал из литровой бутылки водки, слушая остроносую девицу в очках, голос которой был исполнен такой скорби, что Зве-здич против собственной воли захотела ей посочувствовать.
   - Где наш хозяин?
   Дева с трубкой вольготно улеглась прямо на пол, непри-нуждённо положив голову на колени Агнессе и уставясь взгля-дом в потолок.
   - Хозяин где, спрашиваю?
   Девочка потёрлась щекой о форменную юбку инспектора:
   - А ты будешь меня любить?
   - Обязательно... Так где Жорик?
   - Зайди в сральник. Он там с Женькой. - заплетающимся языком выговорила курильщица и томно опустила веки.
   Солдатка направилась в указанном направлении.
   Где Банкоматов, как охваченный похотью гиббон, добро-совестно работал в рабоче-крестьянской позиции над рас-простёршейся под ним обнажённой красоткой.
   Он старался всерьёз, так что она по-собачьи поскуливала в преддверии отнюдь не наигранного экстаза.
   Не каждый раз простой российской даме удаётся кончить по-нормальному.
   Секретарь Каттанина была женщиной.
   И ничто человеческое ей было не чуждо.
   Поэтому Звездич с философским видом закурила и стала ждать окончания эротического сеанса.
   А когда дождалась, подсунула размягчённому Георгию под слегка затуманенный взгляд истинно творческой личности повестку:
   - Распишись за получение, герой-любовник!
  
  
   Отсосинский и Вермутенко прохаживались по терминалу с беззаботностью опытных зевак, отслеживая появление Ири-ны.
   Вернее, ожидая конца её смены, чтобы последовать за девушкой и, сориентировавшись по обстоятельствам, пригла-сить на беседу к Фантомасову.
   При нежелании Резвовой удостоить своим посещением резиденцию босса, к ней следовало, не привлекая внимания, применить меры убеждения.
   Вплоть до физического воздействия.
   Ведь - цель оправдывает средства.
   К несчастью, далеко не всегда, потому что за ними ходил по пятам с видом самого добропорядочного человека лейте-нант Кастратов, готовый при необходимости придти Ирине на помощь.
   Но исполнители, не обученные определять, ведётся за ними слежка или нет, не подозревали о его присутствии.
   - Ты не забыл, что должен мне пять долларов? - Ве-лимир посмотрел на напарника с неприязнью, которую ничуть не собирался скрывать.
   - Пока нет. Но дай мне немного времени, и я об этом обязательно забуду. - с некоторой горделивостью ответство-вал Юрий, торопливо направляясь к туалету.
   Тайком от референта Фантомасова он успел опохмелиться и оттого пребывал в приятном настроении и не был обреме-нён житейскими невзгодами, такими, как возврат долга.
   Молодой особист, держась на небольшом удалении, по-следовал за ними.
  
  
   Ирина приняла паспорт от пассажира, принялась вдумчиво его пролистывать.
   - Знаете, почему я не встретил ни в одном зоомогазине морских свинок, когда был в командировке на Украине? - спросил её брюнет с тонкими насмешливыми губами и бегаю-щими глазами.
   - Не имею понятия.
   - Так их же там всех пораскупили, когда какая-то газета написала, что у этих морских свинок сало сразу солёное!
   Курсант усмехнулась, проставив штамп:
   - Счастливого пути!
   В окошке появился широкоплечий, несколько тучный юно-ша в аляповатом галстуке:
   - Говорят, чем дороже ресторан, тем вежливее официан-ты. Прошёлся по вашим ресторанам, блин, низковаты везде цены. - он был уязвлён в лучших чувствах.
   - Следующий.
   В бокс вошла старший прапорщик Февралёва:
   - Иди отдохни.
   Резвова согласно кивнула, передав ей только что полу-ченный документ, который не успела просмотреть и отпра-вилась подышать воздухом свободы.
   Она присела покурить на диване в комнате отдыха, где наслаждались отдыхом старший сержант Кочерыжкина и сер-жант Полушкина.
   - Я слышала, ты влюбилась? - Виолетта с самым невин-ным видом стряхнула пепел с сигареты. - Кто он у тебя по гороскопу?
   - Слышала? - голос Маргариты откровенно дрогнул. - Я что, так громко кричала?!
   Услышать ответ генеральская дочь не смогла.
   Ей помешала Соловейчик, весенней сосулькой в разгар лета свалившаяся ей на голову:
   - Вечером обязательно будь дома. Я задала вопрос кому следует и, как только мне дадут ответ, сразу тебе перезвоню!
  
   Дирлиц вошёл в синедарский ресторан, занял место за одним из столиков подальше от эстрады, на которой играл инструментальный ансамбль.
   Музыканты находились в подпитии средней степени, одна-ко по струнам и клавишам попадали, да и держались отно-сительно прямо.
   Хотя никто из посетителей особенно к ним и не прислу-шивался.
   Парочки танцевали в центре зала, в одном углу страстно обнимались, в другом - по-казачьи хватко и темпераментно чистили физии паре южных товарищей, не опасаясь явления по вызову администрации товарищей в фуражках с красными околышами.
   Вероятно потому, что энергично мотавшаяся взад-вперёд по эстраде Лариса Толина местного разлива бодро выкри-кивала в радиомикрофон, надёжно заглушая шум:
   - А я так верила тебе обманщику,
   А ты пообещал и не пришёл!
   Недостаток внимания со стороны посетителей не смущал высокую крашеную блондинку, поднёсшую микрофон так близко к губам, что дворецкий Фантомасова было подумал, не собирается ли она его проглотить, приняв в пылу работы за "сигарету с красным фильтром", которую так обожают со-временные лицеистки, опасающиеся нежелательной в их возрасте беременности.
   Он зацепился взглядом за тощие ляжки, видневшиеся из-под короткого чёрного платья определённо певшей вживую исполнительницы.
   Но ему помешали.
   - Вы позволите? - за столик к Эммануилу Францевичу присел рыжеватый блондин с серыми глазами, положивший перед ним затейливо надорванную пачку "Беломора". - Угощайтесь.
   А после того, как Дирлиц вытащил из неё папиросу и хитрым способом смял гильзу в три погибели подходивший к ним официант увидел встречу старых знакомых, ужасно об-радовавшихся друг другу.
   Когда он удалился, приняв заказ, светловолосый закурил:
   - Чем могу помочь?
   - Мне необходимо тесно пообщаться с неким Констан-тином Аркадьевичем Двоекуровым, антикваром.
   - Сожалею, но в этом деле я вам не помошник. - скучным голосом протянул туземец.
   - Как вы сказали? - бывший разведчик замер котом, уню-хавшим мышь.
   - Дело в том, что со вчерашнего дня интересующий вас человек развлекает анекдотами чертей в преисподней. - в голосе местного аборигена прозвучала неподдельная печаль, когда он доставал из кармана лёгкой куртки сложенную вчетверо газету и показывал Эммануилу Францевичу небо-льшую заметку в разделе "Происшествия". - Сочувствую, но...
   - Угораздило же его. - убитым тоном сказал командиро-ванный в Синедар. - Это точно несчастный случай?
   Блондин всем своим видом продемонстрировал дружелю-бие:
   - Если угодно, могу уточнить, а при желании и отвезти в морг... Сами убедитесь...
   Чебуреков с приятной улыбкой сытого людоеда сделал приглашающий жест вошедшему к нему в кабинет в Сосновом Фантомасову:
   - Присаживайся, Марек, давно не виделись. Как дела?
   - Прекрасно, Орест Индустриевич.
   - Рад за тебя. Как там твоё грядущее депутатство?
   - Встречаюсь с электоратом, объясняю народу свою пла-тформу, выслушиваю пожелания... - с одухотворённым, прямо-таки поэтическим видом поведал Марк Давидович.
   - Обещаешь золотые горы и молочные реки с кисельными берегами? В общем-то правильно! Но учти, часть продеклари-рованного, хочешь-не хочешь, а придётся выполнить. Иначе грош тебе цена в базарный день. - речь чиновника городской администрации лилась плавно и непринуждённо, как у на-ставника, поучающего юнцов
   - Я понимаю.
   - А мне кажется - нет. - босс неожиданно выдал яростный затейливый мат, повергший кандидата в депутаты в шок. - Тебе что, пидор шизнутый, денег на предвыборную компанию не хватает?! На стороне решил подзаработать?!
   У него стали волчьи глаза.
   Как у человека, способного без малейших сомнений запа-лить город со всех концов, если того потребуют интересы де-ла.
   Даже, если в центре пожара окажутся его близкие род-ственники, он и пальцем не пошевелит, чтобы их спасти.
   - О чём вы?!
   - Думаешь, я не в курсе о твоей афёре с золотым кулоном из Синедара, а?! Скрысятничать захотел?!
   Вопросы прозвучали для олигарха заупокойной молитвой, и он испустил вздох, способный завалить Пизанскую баш-ню.
   - Скурвился, чмошник?! Посчитал себя умнее всех?!
   Вызверившись, Чебуреков стал холоден, как мозг налого-вого инспектора.
   И на некоторое время замолчал, ожидая от Марка вразу-мительного объяснения его неблаговидного поступка.
   А тот явственно ощутил свой конец.
   Но не тот, который долго искал по утрам в трусах, чтобы удалить из организма скопившиеся за ночь излишки жидкости.
   Конец его жизненного пути находился от олигарха на расстоянии вытянутой руки в лице крутой личности, отнюдь не страдавшей голубиной кротостью.
   И мог обернуться пулей киллера, пищевым отравлением, дорожно-транспортным происшествием.
   Фантомасов рухнул на колени, вздев к шефу руки, точно тот был явившимся на землю мессией:
   - Орест Индустриевич, вы меня неправильно поняли!!
   Тот криво улыбнулся:
   - А как мне тебя понимать?
   Будущего депутата терзали подлинная обида и натураль-ное недоумение.
   Какая мразь его заложила?!
   Превратившись в тень, по недосмотру охотников за при-видениями проникшую в реальный мир, он подполз к шефу на коленях:
   - Неужели бы я с вами не поделился, когда провернул дело?! Мне известно моё место, да и выше головы я никогда не прыгал!! Вы же меня знаете!!
   - Кончай. - в голосе Чебурекова прозвучала бесконечная усталость. - Не изображай передо мной целку, которая не представляет, откуда берутся дети. А то обижусь... Погорел, так погорел...
   - Честное благородное слово бизнесмена!! Я собственно-ручно всё осмотрел на предмет выделения вашей доли!..
   - Хватит.
   - Я сегодня к вам и пришёл, чтобы рассказать всё, как на духу и обговорить с вами процент!!
   - И сколько же ты собрался мне предложить?
   - Четверть!
   Городской администратор некоторое время скорбел над собой и над миром, а потом спросил скучным голосом:
   - За придурка меня держишь?
   Фантомасов вошёл в состояние ещё большей печали:
   - Сколько же вы хотите?!
   - Половину. И учти, это по-божески за твой выпендрёж. Или считаешь, много прошу за то, чтобы никто ничего не уз-нал?
   Марк Давидович попытался сохранить на лице олимпий-ское спокойствие.
   Однако это ему плохо удалось, потому как нет такого человека, который бы без глубочайшего сожаления расстался с деньгами.
   Даже в преддверии смерти.
   Пусть пока и не заработанными.
   - Я согласен на вашу просьбу, Орест Индустриевич. - прознёс он убитым голосом.
   - Я в этом и не сомневался. - большой босс посмотрел на него без всякой приязни.
   Искатель золотого кулона поднялся с колен, напоминая собой беса после субботника по уборке ада.
   - Пшёл вон!
  
  
   Собираясь домой после окончания службы, Ирина поправ-ляла перед настенным зеркалом макияж.
   Она никогда не понимала тех женщин, что позволяли себе появиться на работе без боевой раскраски, мотивируя это желанием выглядеть естественно в глазах окружающих.
   Прикрываясь подобным утверждением, они либо маскиро-вали собственную лень, либо неумение наводить красоту, либо отсутствие средств на косметику.
   И полное пренебрежение к себе самой.
   К счастью, на практике девушка не встретила ни одного члена общества "синий чулок", за которого пришлось бы кра-снеть, выслушивая насмешки над ненужным мужчинам его истинным обликом.
   Сильная половина любит глазами, в первую очередь об-ращая внимание на умело наштукатуренный фасад, а потом уже на то, что находится за ним.
   Такова уж мужская сущность.
   И не дурочкам не от мира сего, потерпевшим сокруши-тельное поражение на любовном фронте, менять положение вещей.
   Хотя каждый сходит с ума по-своему.
   Да и было бы скучно жить без придурковатых, одним су-ществованием подчёркивающих, что на их фоне даже дур-нушка может смотреться красавицей.
   Резвова придирчиво осмотрела своё отражение и оста-лась довольна проведёнными работами по реставрации слегка поплывшей на жаре привлекательности.
   Она надела пилотку и направилась к выходу, следуя за окончившими дежурство милиционером и таможенником.
   - Поздравь меня - я стал отцом. Сын родился. - радостно сообщил высокий смуглый плотный инспектор.
   - Представляю, как твоя жена рада.
   - Не-е, она пока не знает.
   - Самый счастливый период в жизни молодого папы - это когда дитё уже родилось, но ещё не выписалось с мамой из роддома. - философски заметил, глядя куда-то в простран-ство живчик с капитанскими погонами с тщательно зачесанны-ми поперёк лысины остатками шевелюры.
   Они ускорили шаг и затерялись среди людей в зале аэропорта.
   Генеральская дочь в одиночестве ступила на экскалатор, повёзший её на первый этаж.
   - Ещё в школе, когда в тетради перестали вкладывать промокашки, я понял, дорогая моя, страна разваливается. - вещал лысый лобастый коротышка преклонного возраста опиравшейся на его руку даме.
   За пограничницей пристроились Вермутенко и Отсосин-ский, до появления девушки с терпением цепных псов проха-живавшихся с утра по терминалу.
   А за ними - страховавший её Кастратов.
   Не замечая ни врагов, ни друга, курсант вышла на ве-черний воздух к остановке автобуса, где уже стояли Оладьева и Гурманова, к которым она и присоединилась.
   Дамы в погонах лениво перебрасывались фразами ни о чём - об этом женщины могут говорить всегда и везде сколь угодно долго - пока к ним не приблизился молодой человек с румяными щёками, белой кожей и короткой стрижкой, тепло улыбнувшейся милиционеру:
   - Девушка, а девушка, как вас зовут?
   - Анастасия. - сержант с вызовом глянула на него.
   - А покороче? - он беззастенчиво приставал к ней, как гусар к разбитной вдовушке.
   - Ира!
   Подошедший к остановке автобус приглашающее раскрыл двери перед Резвовой, Гурмановой и Оладьевой, поспешив-ших оставить доморощенного мачо с носом.
   Расположившись в салоне, они видели через окно, как не-удавшийся ухажёр прошёл в двери аэропота с видом чело-века, вдруг вспомнившего о неотложном деле.
   Отсосинский, Вермутенко и Кастратов, смешавшиеся с пассажирами, не спускали глаз с курсанта.
  
   Данута прошлась по рынку, рассматривая выставленные на продажу пищевые продукты.
   Ей заступил дорогу темпераментный сын гор:
   - Ай, дэвушка, зачем сводыш мэня с ума, а? - он масля-нисто улыбнулся во все тридцать два зуба.
   - Чем же я тебя свожу, джигит?
   - А я прэдставыл, как ты бэрёш мою руку и кладёш её сэбэ мэжду ног. И мой мозг мамэнталлна атключылса, панимаиш!
   Комплимент, конечно был оригинальным, но Красавина-Молодцова не оценила его цветистости.
   Он был рассчитан на недалёких девочек, ищущих острых сексуальных ощущений, но никак не на офицера российской армии, не так давно указавшей южным особям их нстоящее место в жизни.
   И потому она решила избавиться от от него нападением:
   - Орёл, да в меня за мою жизнь без тебя столько наспу-скали, что ты мандаринов меньше сожрал!
   Обойдя превратившегося в ржавого Железного Дровосека кавказского Меджнуна, лейтенант приценилась к деревен-скому творогу и отошла в сторону, чтобы не мешать другим покупателям, пока она раздумывает, брать или не брать.
   Около внушительных габаритов торговки остановился ху-дой мужичок в спортивных штанах:
   - Почём яйца?
   Услышав цену, он пожевал губами, производя в уме ариф-метические подсчёты и махнул рукой:
   - Мне два десятка! Но с одним условием!
   - Это каким?! - продавщица уставилась на него с таким удивлением, словно покупатель только что признался ей в том, что его зовут Александром Македонским.
   - Они у вас довольно грязноватые, поэтому протрите их тряпочкой.
   - Ладно... - пожала плечами крестьянка и набрала в кустодиевскую грудь побольше воздуха. - Михеевна! А Михе-евна! Кинь мне тряпицу чистую, где-то у тебя должна там быть!
   На её зов откликнулась стоявшая через два торговых мес-та частница, предлагавшая сало и свинину:
   - Тряпку?! Тьфу!! Да на кой она тебе?! Иль не стерпела до уборной?!
   Данута поразилась простоте деревенских нравов, позво-ляющей принародно обсуждать физиологические проблемы женского организма.
   Хотя, если подумать, близость к природе делает людей более естественными, презирающими условности, выдуман-ные им подобными для поддержания собственного образа интеллигента, получившего культурное воспитание.
   - Какое не стерпела?! - оскорбилась объёмная фермерша. - Мне на другое дело тряпица-то нужна и непременно чистая!
   - Да на что, Господи, прости грешную?!
   - Как на что?! Яйца покупателю протереть!!
   Во второй раз за вечер у Дануты пошла кругом голова.
   Она поняла, ещё немного, и ей придётся проехать на ле-чение больницу имени Кащенко в палату N6, откуда её вряд ли скоро выпустят.
   И предпочла покинуть рынок без домашнего творога.
   Но на выходе подругу Ирины окликнули.
   Офицер досадливо повернулась на зов и тут же расплы-лась в улыбке при виде капитана Даваловой:
   - Здравствуй, Вика!
   - Сколько лет, сколько зим!
   - Почему не звонишь?
   - А ты?
   - Верно говорят, чем больше средств общения мы приду-мываем, тем меньше общаемся!
   - Да уж!
   И в этот момент их задела плечом тётка с туго набитыми сумками в обеих руках, свисавшими ниже колен, как у шим-панзе:
   - Хрена вы встали на проходе, лярвы?! - в её голосе прозвучала надежда на перебранку, способную скрасить нуд-ный вечер.
   Капитан с лейтенантом молча переместились в сторону, чтобы не мешать проходу на рынок и выслушивать о себе неприятные высказывания замордованных жизнью покупате-лей.
   Сварливая баба удалилась с видом фельдмаршала, толь-ко что получившего ключи от вражеской крепости.
   - Ты давно не видела Ирину?
   - Не так, чтобы, но... - призналась Данута не без нелов-кости.
   Узнав о своей беременности, она сосредоточилась лишь на ней, грешным делом забыв о лучшей подруге.
   - Понятно. - кивнула Виктория. - А почему бы нам не встретиться где-нибудь втроём?
   - Это было бы здорово...
   - Тогда кто ей позвонит, ты или я? - Давалова с готов-ностью вытащила из сумки мобильный.
   Генерал Резвов заканчивал принимать выстроенный для не имеющих жилья офицеров двухэтажный коттедж на две семьи.
   И при этом у него был такой вид, будто он великодушно предоставлял собственную квартиру, а сам уходил спать на чердак или в подвал.
   Поставив подпись на акте приёмки, Модест Михайлович вышел с комиссией во двор, где его взгляд зацепился за стонущего солдата, лежавшего у бетонной плиты.
   Он галопом проскакал к нему по лабиринту из рваного же-леза, бугров, ям, куч битых кирпичей и остатков стройма-териалов.
   - В чём дело, рядовой?
   - Что-то с ногой, товарищ генерал-майор... Кажется я сломал ее...
   - Хватит лепить мне горбатого до забора и лежать здесь попусту! - надулся, как павлин, подполковник, командир военно-строительного отряда, в котором служил воин. - Начинайте отжиматься!
   - Отставить! - приказал Резвов самым убедительным тоном.
   Как и Суворов он любил воинов и заботился о них, спра-ведливо полагая, что здоровые и сытые бойцы в состоянии выполнить и перевыполнить норму, тем самым обеспечив ему получение премии, а больные и голодные - нет.
   - Подполковник, обеспечьте двух добровольцев, чтобы отправить служивого в санчасть!
   - Но у меня таких нет. - у командира стройбата был такой вид, будто ему собрались отпилить голову тупой пилой.
   - Назначьте!
   - Есть! - подполковник просеменил с солдатам, в гори-зонтальном положении перекуривавшим на высокой куче песка. - Ты, ты и ты! Вы двое за мной! Что непонятного? Рядовые Измайлов и Преображенский, ко мне!!
  
  
   Лучи заходящего солнца замирали на воде пруда, тронутой лёгкой рябью.
   Ирина возвращалась домой через парк под неусыпным наблюдением следовавших за ней на некотором расстоянии Отсосинским и Вермутенко.
   Которые, в свою очередь, находились под контролем Кас-тратова.
   А Керде скучал за рулём синего микроавтобуса с надписью на борту "Водоканал", ожидая, когда подельники доставят девицу в погонах, из-за которой он претерпел столько разо-чарований.
   Была бы его воля, Андреас собственными руками разнёс бы её на клочки по закоулочкам!
   Его лицо было прямо-таки озарено охотничьим азартом и сознанием собственной значимости.
   Велимир посмотрел на двоих пьяных пролетариев, о чём-то оживлённо беседовавших, помогая себе размашистыми жестами, над початой бутылкой водки.
   Они не обратили ни малейшего внимания ни на девушку, ни на её преследователей.
   Потому что каждый из них произносил свой монолог, как бы даже не подозревая о наличии собеседника.
   А потом ни с того, ни с сего заголосили, кто в лес, кто по дрова народную застольную песню.
   - Только русский человек, напившись в тридцатигра-дусную жару тёплой водяры, может петь "Ой, мороз-мороз, не морозь меня...". - изрёк Велимир, оставляя за собой вока-льный дуэт.
   Резвова свернула на узкую боковую дорожку.
   - Ты ничего не замечаешь?
   - А что я должен заметить? - Юрий взглянул на подель-ника взором невинного ребёнка - светлым, чистым, искрен-ним.
   - Мужик сзади нас мне не нравится. Сдаётся, я видел его у аэропорта.
   - Ну и?..
   - А если он играет против нас? - референт Фантомасова задал вопрос так, будто возражал невидимому оппоненту. - Сейчас свернём за девкой, и ты спрячешься в кустах. Я подведу его к тебе, и ты как следует приложишь его по башке! Усёк, в чём здесь собака порылась?
   - Без вопросов.
   - Тогда действуем!
   Синедарец исчез в густых придорожных кустах, где под-хватил с земли увесистую палку и застыл в позе бейсболиста, готового отбить подачу.
   Отсосинский же резво развернулся назад к подходящему Кастратову:
   - Простите, вы не подскажете, который час? - спросил он с беззаботной рожей индивидуума, справившего естествен-ные надобности в не предназначенном для этого месте. - А то так выпить хочется, что даже переночевать негде?
   Иногда примитивный приём отвлечения внимания дей-ствует на людей даже сильнее, чем великий и могучий русский мат или угроза оружия.
   Потому что начисто выбивает противника из колеи имен-но своей непредсказуемостью.
   Что и произошло с Сергеем, не ожидавшим подобного де-билизма.
   Он просто откровенно растерялся, хотя и узнал Велимира.
   А воспользовавшийся моментом мафиозо развернул лей-тенанта спиной к кустам и подтолкнул его к напарнику.
   Керде нанёс дубиной такой силы удар по макушке осо-биста, что по парку пошёл звон, и тот моментально перешёл в аморфное состояние, бесчувственно распростёршись на дорожке.
   Осыпая поверженного отборными перлами нелитературно-го языка, люди Фантомасова за руки и за ноги оттащили бедо-лагу под деревья спрятать от посторонних глаз.
   И кинулись догонять ушедшую вперёд Ирину.
  
   Фантомасов метался по кабинету, как чёрт с раскалённым гвоздём в заднице.
   Знать бы, какая падла сдала его Чебурекову, лишив поло-вины предполагаемой прибыли?!
   Он бы показал той мрази, где Кузькина мать раком зимует!
   Ох, показал бы!
   Потому как Орест вполне способен сжить со света любого, кто выйдет из доверия!
   Даже получив оговорённый штрафной процент он может просто из принципа пустить пулю в лоб!
   Понятно, не себе!
   И какого дьявола он сразу не поставил в известность Большого Босса?!
   Честолюбие заело!
   Понадеялся на извечное "авось"!!
   Пару раз подобные вещи проскакивали мокрым куском мыла по трубе, хотя и на гораздо меньшие суммы.
   Может, поэтому тогда хозяин закрывал глаза на финан-совые шалости Марка с антиквариатом?!
   Ощущая себя щенком, попавшим в руки капризного са-диста, Марк Давидович громко выдал несколько сложных фраз, изобилующих причастными и деепричастными оборо-тами, значение которых воспитанные люди низачто не нашли бы в толковом словаре Даля.
   Что же делать?!
   Кандидат в депутаты рухнул в кресло и застыл с отрешён-ным видом проигравшегося в пух и прах посетителя казино, отчаявшегося переломить фортуну, сорвав банк...
  
   Потягивая холодное пиво, Морзянкин смотрел телевизи-онную рекламу, ожидая начала прямой трансляции футболь-ного матча из Барселоны.
   На фоне цифрового фотоаппарата, цена которого была перечёркнута жирным красным крестом, энергичный закад-ровый голос тоном циркового клоуна приглашал посетить сеть магазинов "Голд", где после сногсшибательной скидки камеру можно было купить, ну, по очень смешной расценке.
   Во всём мире люди покупают фотоаппарат, чтобы сни-мать семью, а в России - пьянки.
   И ещё радуются, что приобрели на распродаже после того, как торговцы, взвинтившие его стоимость до заоблачной высоты, сбили её до более или менее реальной, поняв, что покупательская способность не отвечает высосанной из па-льца расчётной прибыли.
   Старший лейтенант нехотя ответил на вызов сотового:
   - Я слушаю.
   - Здравствуйте, Вадим, это вас беспокоит в столь неуроч-ный час Молодобинец.
   - Добрый вечер, Иосиф Михайлович. Что-то случилось?
   - А я таки за это знаю? Моё будет вам докладать, а вы решайте сами.
   - Я готов.
   - Похоже, мене стоило сразу вас вызвонить, но мене было неудобно отвлекать такого занятого человека, каки вы. Однако потом я понял, что не могу не рассказать, пусть даже мене станет хуже на этом свете и на том. - ювелир напоминал не-радивого сантехника, долго набирающегося сил перед рабо-той, чтобы открутить для начала хотя бы гайку. - И я вас набрал.
   - И правильно сделали.
   - Вы мене очень внимательно слушаете?
   - Да, Иосиф Михайлович, конечно!
   - Тогда, значит, так. Сегодня мене вызывал к себе наш с вами общий друг Фантомасов, который попросил оценить тот самый кулон, который я копировал для вас.
   - Вы дали заключение?
   - Естественно! Разве можно врать за независимую экспер-тизу?! У меня же имидж! Мене же верят! - Молодобинец бол-тал с такой горделивостью, словно хвастался получением Нобелевской премии.
   - То есть - сказали правду? - уточнил особист.
   - А вы думаете иначе? Но я промолчал, будто держал в руках подлинник и кому таки слепил с него аналог!
   - Правильно сделали.
   - А я таки сомневался, не сказать ли Марку за то, что он хотел от мене услышать.
   - Ни к чему. Вы просто оттянули бы его сердечный приступ на некоторое время и не более того. Зато потом врачи могли бы и не успеть вернуть господина Марка к жизни от сильней-шего разочарования из-за неверной экспертизы. - чекист го-
   ворил столь веско, точно высекал каждое слово на каменной скрижали.
   Правда, Морзянкин не тянул на Господа, да и звонивший мало чем походил на Моисея, получившего божественные за-поведи для руководства к исполнению.
   Ещё до развала СССР, работавший тогда в государствен-ной мастерской по ремонту ювелирных изделий, Йося осто-рожно, с большой оглядкой, начал делать некоторые гешеф-ты, вполне способные избавить город от его присутствия лет на десять строгого режима с конфискацией.
   Но он действовал осторожно, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания соответствующих органов.
   Однако, сколь верёвочке не виться, рано или поздно, но кончик отыщется.
   Тем более в России, где тайное всегда становится явным.
   За ним пришли.
   И валить бы Молодобинцу умелыми руками золотых дел мастера лес, если бы среди его заказчиков не нашлась пара-тройка жён высокопоставленных лиц, обладавших большой властью.
   Благодаря их заступничеству, заведённое на Иосифа дело закрыли.
   Правда, заставили подписать согласие стать секретным сотрудником на окладе и сообщать обо всём, что творится в мире драгоценных металлов.
   Поэтому мастер сохранил почтительный страх и на про-тяжении долгих лет предпочитал не ссориться с ОРГАНАМИ, выполняя их указания и щедро снабжая сведениями, не со-ставляющими коммерческую тайну.
   А сейчас, когда он имел несколько магазинчиков, торгую-щих эксклюзивными вещами, сотрудничество неоднократно помогало ему убирать конкурентов.
   Понятно, не всех подряд, а только тех, кто чересчур уж зарывался...
   - Получается, своим заключением я таки спас ему жизнь?
   - Именно так.
   - Выходит, не зря живу на этом свете?
   - Не зря, Иосиф Михайлович, не зря! Огромное спасибо за информацию.
   Ничто так не способно сдружить малознакомых мужчин, как жалобы друг другу на их жён.
   Или признание одним заслуг другого, как в данном случае.
   - Всегда рад помочь приятному молодому человеку, ра-ботающему на столь серьёзное ведомство. - голос Молодо-бинца был полон желания и в дальнейшем приносить пользу обществу. - До встречи.
   Нажав кнопку отбоя на телефоне, Вадим радостно потёр руки.
   Провокация удалась!
   И теперь Фантомасов непременно активизируется!
   Поэтому с завтрашнего утра необходимо усилить охрану Резвовой, чтобы не допустить досадных оплошностей, порой встречающихся в опасной и трудной службе на ниве федера-льной безопасности.
   Той самой, что на первый взгляд не видна непосвящён-ным...
  
  
   Обогнав Ирину по дуге, Вермутенко не придумал ничего лучше, как для мотивации своего появления перед девушкой, помочиться в подворотне.
   Чтобы выглядеть естественно.
   Проходившая женщина с большими, с косым разрезом глазами, надулась на него, как надменная принцесса, вынуж-денная пережидать непогоду в убогой хижине дровосека:
   - Мужчина, как вам только не стыдно?! - она присмотре-лась к нему. - Впрочем... Может, познакомимся?
   Юрий торопливо застегнул ширинку.
   - Меня зовут...
   Но сообщить своё имя незнакомка не успела.
   Резвова была уже слишком близко, и синедарцу ничего не оставалось, кроме нанесения короткого удара без замаха, после которого жаждущая пылкой любви дама прекратила покушаться на его честь.
   Для поравнявшейся с ним генеральской дочки он вцепил-ся в обеспамятевшую незнакомку так, словно через считан-ные часы ожидался конец света и оставшееся время ему необходимо было прожить с полной отдачей.
   Пристроив косоглазую отдыхать в уголке, курьер Двоеку-рова рванул за пограничницей, едва не выпрыгнув из джин-сов.
   И нагнал её одновременно с Отсосинским.
   - Девушка, а девушка, вы биллиард любите? - Велимир взял инициативу на себя.
   - Допустим.
   - А на стол красиво лечь сможете? - у него был вид кота, предвкушающего наесться от пуза сметаной.
   Вопрос он задал зря.
   Курсант не понимала и не принимала пошлостей в какой бы то ни было форме.
   Особенно на пустой вечерней улице.
   К тому же лица любопытствующего и его товарища пока-зались ей знакомыми.
   Ирина напряглась пантерой перед прыжком.
   Где она их видела?
   И память услужливо подсказала - в пригороде, где де-вушка приняла страховавшего её офицера ФСБ за насильника и чуть позже уже вместе с ним объяснила этой парочке, кто есть кто с помощью некоторых специфических приёмов руко-пашного боя.
   Их всех потом ещё задержал патруль.
   Идентифицировав нахальные личности, Резвова, повину-ясь импульсу, вступила в поединок - одна против двоих.
   Первым испытал на себе силу практиканта референт Фан-томасова, отправившийся в недолгий полёт до ближайшего дома головой вперёд, где его макушка качественно и чувстви-тельно пришла в соприкосновение со стеной.
   И он смирно улёгся на грязном газоне.
   Увидев, что случилось с напарником, Вермутенко, мгно-венно растеряв в себе уверенность, шарахнулся в сторону, точно ворон, в которого запустили камнем.
   Однако далеко не ушёл.
   Сбитый с ног подножкой Юрий приложился лбом к асфаль-ту, и его сознание отправилось исследовать неведомые ас-тральные миры.
   Из-за этого он и не услышал простых русских слов, кото-рыми победительница охарактеризовала их с Велимиром.
   Девушка собралась было вызвать милицию, но, заметив в конце улицы приближающиеся красно-синие всполохи, не стала заморачиваться.
   В конце концов никто не может её заставить делать чужую работу - передавать всяких негодяев в соответствующие холодные руки.
   К тому же она и так провела с ними на должном уровне воспитательную работу.
   Ирина покинула поле боя под очумелым взглядом Керде, не рискнувшим придти на помощь товарищам и сидевшим за рулём микроавтобуса с лицом крайне печального суслика, которому подвыпившие туристы ради хохмы нагадили в норку.
   Несколько раз в течение дня Анна Львовна пыталась до-звониться до мужа и до Ирины, но ни первый, ни вторая, на связь с ней не вышли.
   Дочка, скорее всего, занималась своими, понятными толь-ко ей, делами, забыв обо всём остальном.
   А вот куда запропастился Модест?
   Неужели горит на службе Яном Гусом в Констанце?!
   Или пьёт водку с Дуркало, пока жена находится на безо-пасном расстоянии?!
   Решив высказать обоим, что о них думает, Резвова-стар-шая отправилась в кинотеатр дома отдыха развеяться на ин-дийской мелодраме "Преступные тайны" и теперь ожидала начала сеанса в небольшом фойе вместе с Кларой Дмит-риевной, Виктором Леонидовичем и Николаем Николаевичем.
   - Если бы Чебурашка ночевал не в телефонной будке, а в трансформаторной, то сказка Успенского могла быть намного короче. - непонятно к чему изрёк бородач.
   А Виктор Леонидович, пригладив большим пальцем усы и не отводя оценивающего взгляда от типа лет тридцати пяти с длинным лошадиным лицом, рассматривавшим афиши на стенах под руку со светлой шатенкой с милым немного ме-чтательным лицом, желчно усмехнулся:
   - Что обозначает обручальное кольцо на пальце у муж-чины и женщины?
   - Что? - равнодушно спросила у него жена.
   - У мужчины. Осторожно, я женат... У женщины. Смелее, я замужем.
   Супруга совсем не шутливо ткнула его кулаком в плечо:
   - Знаток!
   Судя по её раздувшимся ноздрям, она вознамерилась ус-троить коротенькую - не больше, чем на час! - семейную сцену.
   Но не успела.
   Дверь в кинозал распахнулась, и зрители потянулись к ней животными на водопой.
  
  
   Среди россыпи звёзд на чёрном небе ярко сияла луна.
   У стоявшего у окна Фантомасова был вид лектора из да-вно почившего в бозе общества трезвости, у которого во вре-мя вдохновенной проповеди перед аудиторией выпала из-под полы бутылка с самогонкой.
   Случившийся за сегодня второй облом чуть было не выз-вал у него паралич.
   Мало того, что Чебуреков прознал о несанкционированных действиях Марка Давидовича, так снова сорвался захват дев-чонки!
   Хорошо ещё, исполнители не попали в ментуру и не до-ставили лишних неприятностей, связанных с их вытаскива-нием из "обезьянника" за определённую сумму!
   Где у них совесть?
   Опять покурить вышла?
   И что теперь делать?!
   Был бы Дирлиц не в Синедаре, он подал нормальный со-вет!
   Как-никак, бывший разведчик, натасканный на взятие "языков" и их транспортировку на базу без шума и пыли!
   Покатав во рту окурок тонкой сигары, Фантомасов отвер-нулся от созерцаемого им за оконным стеклом неба, упёрся взглядом в плазменный телевизор.
   - Здравствуйте! В эфире программа "Очумелые ручки" и я, Андрей Бахметьев! - с вдохновенным и пылающим взором сообщил ведущий с куцей юношеской бородкой. - Сегодня я вам расскажу, как из обычной пластиковой бутылки сделать Большой андронный коллайдер...
   Марк Давидович переключил канал и попал на демон-страцию классической кинокомедии "Кавказкая пленница".
   Некоторое время он безучастно смотрел на экран, а по-том, выплюнув в пепельницу окурок сигары, торопливо налил себе стакан коньяка.
   Проблемы нужно решать тогда, когда нервная система устаканится...
   Заодно и подлечить изрядно расстроенные нервы!
   И вознаградить себя за поданную фильмом идею!
   Хоть олигарх и выжил из ума, но не до конца!
   Раз в мире свирепствует птичий грипп, то почему бы не сделать против него профилактические прививки?!
   Хотя бы в масштабе одного дома, в котором живёт Рез-вова?!
   Если это удалось Шурику, когда он явился на дачу Саахо-ва спасать Нину, отчего же его людям не удастся повторить использованный в картине приём?!
   Или сюжетный ход, хрен его знает, как правильно?
  
   Выслушав по телефону доклад подвергшегося нападению Кастратова, Морзянкин всёрьёз занервничал.
   Он набрал номер Ирины, убедился, с ней всё в порядке и сразу же перезвонил Шмокодяеву, приказав тому бдить до утра у дома Резвовой во избежание возможных эксцессов.
   Получается, Вадим недооценил энергию Фантомасова, попытавшегося нанести удар раньше, чем от него ожида-лось...
   Закуривая на кухне сигарету, старший лейтенант напо-минал собой наполеоновского генерала, посланного захватить редут на Бородинском поле и неожиданно получившего по сусалам от Кутузовских вояк.
   Ничего, господин Марк ответит за нападение на девушку!
   И за нанесение ущерба организма офицеру ФСБ при ис-полнении служебных обязанностей!
   Ох, ответит!
   Мало не покажется!
  
  
   Пристаевский возвращался домой на машине, когда его остановил представитель ГИБДД.
   - Здравствуйте. - козырнул ему лейтенант. - Командир взвода Козлов.
   - Взвода кого? - Фёдор Михайлович сделал вид, что не расслышал.
   Офицер поморщился, словно терзаемый изжогой:
   - Ваши права и техпаспорт.
   Водитель не стал спорить.
   Вчитавшись в предъявленные ему документы, инспектор ощутил, как остатки его приятного возбуждения улетучились с быстротой гоночного автомобиля:
   - Товарищ подполковник, вы бы сразу предупредили, что у вас проездной!..
   Генерал-майор Резвов запер дверь квартиры, нажал кноп-ку вызова лифта, чтобы тот доставил его к ожидавшей у подъезда служебной машине.
   Сверху спустилась преклонного возраста соседка по лестнице:
   - С добрым утром, Модест Михайлович. - она сложила губы бантиком. - Смотрю, у вас вчера и сегодня всю ночь светились окна. У вас гости были или у дочки?
   - Нет. Завтра жена возвращается из дома отдыха, и у неё может возникнуть вопрос, почему так мало накрутил электро-счётчик...
  
  
   Голубое небо было кое-где украшено белыми кляксами облаков.
   Ирина проснулась поздно, позволив себе поспать подоль-ше в законный выходной, удачно совпавший с выходными Дануты и Даваловой, с которыми вчера договорилась по телефону о встрече у себя дома.
   Постояв минут двадцать под прохладным душем, она сделала макияж и полезла исследовать гардероб, чтобы встретить подруг с блеском и и приятностью в туалете.
   Однако открывшаяся ей картина смогла бы привести в уныние человека и со стальными нервами.
   Приличествующие случаю наряды не подходили к сто-явшей на улице и в квартире удушающей жаре.
   Да и какая нормальная хозяйка станет потеть так, что запах не удастся перебить никаким дезодорантом.
   Несколько футболок и лёгких брюк находились в корзине для требующего стирки белья - понятно, и Анна Львовна, и сама курсант про них элементарно забыли.
   И даже если их засунуть в стиральную машину, к приходу гостей они просто не успеют высохнуть!
   Пренеприятное положение!
   Генеральская дочь развела руки с видом глубочайшего прискорбия.
   Ничего не остаётся, как встретить подруг в форме!
   Сержант взглянула на часы, прикидывая, сколько у неё остаётся времени, чтобы приготовить угощение, и с видом Мюрата, отправляемого Наполеоном разогнать надоевшую всем донельзя Директорию, двинулась на кухню.
  
   Шмокодяев сменил почти всю ночь наблюдавшего за до-мом Ирины Подлянкина в девять утра.
   Во дворе резвились дети, собачники выгуливали пород-ных и беспородных членов семьи, у подъезда заступили на боевое дежурство старушенции, сидящие на скамейках в любое время года, от рассвета до заката, если нет дождя, снега или сильного мороза, знающие всех и обо всех.
   Бесценный кладезь информации при условии правильного к ним подхода.
   Довольно долгое время ничего не происходило.
   Резвова на улице не появлялась.
   Валентин закурил, выставив локоть в открытое окно ма-шины, из которой контролировал ситуацию.
   Правда, около четырнадцати часов он было ожил, как волк, почуявший овечий запах , увидев входящих в парадное двух молодых женщин в форме.
   Но, проведя их индетификацию по ноутбуку, успокоился.
   Капитан Давалова и лейтенант Молодцова являлись подругами объекта и не могли вызвать подозрения.
   Разве что у членов дворового клуба по интересам - большинство пенсионерок всегда не любили женщин в погонах, обвиняя их в нарушениях Божьих заповедей и свершении разом семи смертных для человечества грехов.
   А потом заёрзал так, словно сидение под ним стало же-лезным и горячим.
   Около подъезда Резвовой остановился медицинский ми-кроавтобус, и вышедшие из него двое в белых халатах бод-рым аллюром поскакали в дом, о чём-то коротко переговорив чуть ли не на ходу со старухами.
   Судя по возникшему спору, божьи одуванчики собрались оставить боевой пост и вернуться в дом.
   Почему?
   Что могло случиться?
  
  
   Выкушав водочки, Трезвых с просветлённо-благостным взором смотрела, как оплывали горючими слезами чёрные свечи, зажжённые в подвале, в который она спустилась, установив местонахождение некоего Федора Писюлькина, вошедшего в тот возраст, когда полагается выполнить свя-щенный долг по защите родного Отечества от супостата.
   В помещении было около двадцати человек.
   Под потолком плавали сизые клубы дыма, на столе под гипсовой маской чёрта теснились бутылки с водкой.
   Атмосфера была самая непринуждённая.
   Лица сатанистов понемногу тупели, взгляды стекленели, смехуёчки становились громче и бессмысленнее, а ухажи-вания друг за другом - навязчивее и откровеннее.
   - Где Писюлькин? - Ольга взяла за плечо молодую сма-зливую девицу, находившуюся в средней степени затормо-женности.
   Та, оцепеневшими глазами уставясь на маску Дьявола ткнула оттопыренным большим пальцем правой руки в угол.
   - Да восславится имя Чернобога!!
   Солдатка едва сдержалась, чтобы не расхохотаться и проскользнула к темноволосому парню, полулежащему под изображением на стене волка с оскаленными клыками и человеческими ушами.
   - Здравствуй, Федя!
   - Привет, сестра по Чёрной службе. - на его лице появи-лась отрешённо-туповатая улыбка.
   - Я принесла тебе послание от Зогро...
   Сержант имела самое смутное представление о покро-вительнице ночных дорог, но сегодня уже несколько раз слы-шала это имя и потому назвала его.
   - Где оно?
   - Вот. - она протянула Писюлькину повестку. - Только сперва распишись, мой чёрный брат.
   - Ежи исе ан исебен! Ад яститявс ями Еовт! Ад тедирп еивтсрац Еовт! - возопил "Отче наш" задом наперёд пегий юноша с окладистой бородой.
   Трезвых засунула в нагрудный карман форменной рубаш-ки расписку призывника в получении повестки и уже собра-лась покинуть общество любителей Сатаны, но её пере-хватила эффектная и довольно сексапильная шатенка, хмуро воззрившаяся на неё ревнивой первоклассницей:
   - Ты кто?
   - А ты?
   - Отвечай!
   Ольга отпихнула девицу, намереваясь пробраться к выходу, но та вцепилась в неё, как лайка в медведицу:
   - Шпионка!
   Инспектор военкомата мгновенно оказалась в кольце дья-волопоклонников с дикими и пустыми глазами.
   Судя по их истеричным визгливым голосам они уже вошли в состояние полных болваноидов, и на них не могли подей-ствовать ни логика, ни уговоры.
   Но алкоголь играл в крови!
   И солдатка храбро вступила в бой, чтобы пробраться к двери, ведущей из подвала.
   Однако не рассчитала собственных сил.
   Сатанистов было слишком много для неё одной.
   Сержанта сбили с ног и связали по запястьям, локтям, поясу и лодыжкам.
   - Сейчас ты станешь участницей Чёрной Мессы в службе Единственно Могущественному!
   Перед глазами Трезвых блеснуло широкое лезвие ножа.
   - Да примет нашу жертву Великий Чернобог!
   Она охнула от пинка под рёбра.
   И тут распахнулась дверь.
   По каменному полу затопали ботинки, заорали сразу не-сколько лужёных глоток:
   - Всем стоять! Милиция!! Стоять, пидоры!!!
   Шмокодяев вылез из машины, подошёл к бабкам, вознаме-рившимся разойтись по местам проживания:
   - Извините, что кому-то стало плохо? - спросил он заду-шевно, как сын родной.
   Пенсионерки покосились на него без недоверия - вид Валентина не мог вызвать подозрительности у кого бы то ни было.
   - Плановая вакцинация от птичьего гриппа! - не запнув-шись на сложном медицинском термине, доложила, судя по азартно поблескивавшими под очками глазками, главная дворовая сплетница.
   - Это надолго, не скажете? Я тут товарища жду, должны с ним кое-куда съездить, а времени у нас с ним не так и много...
   - Да кто ж его знает? - отозвалась вторая, прикладывая ключ к замку домофона.
   Лейтенант шагнул к сидевшему за рулём Керде:
   - Дружище, как считаешь, твои там надолго?
   - Сомнительно. У нас на сегодня ещё пять домов в этом районе. - ответил Андреас добрейшим голосом человека равнодушного ко всему на свете, кроме самого себя. - Поэ-тому, как говорили по латыни древние, рericulum in mora - промедление смерти подобно.
  
   Услышав звонок в квартиру, Ирина встала из-за стола, недоумевая, кто бы это мог быть.
   Иных гостей, кроме уже пришедших, она не ждала.
   А папашка-генерал не мог появиться раньше вечера...
   Каково же было её удивление, когда в приоткрытой двери она увидела двоих в белых халатах с лицами, скрытыми под марлевыми повязками.
   В руках каждый из них держал сумку с красным крестом на боку.
   - Вам кого? - девушка с некоторым испугом оглядывала медиков, не понимая, что им нужно.
   - Городская санэпидемстанция. - представился Отсосин-ский. - Проводим вакцинацию против птичьего гриппа в на-шем городе.
   - Но мы не вызывали...
   - Мы приходим без вызова и делаем прививки поголовно всем жителям вашего района. - Велимир бульдозером на-двинулся на курсанта, заставив её отступить из прихожей в гостиную к накрытому столу.
   Вермутенко прикрыл за собой входную дверь, чтобы не привлекать внимания посторонних, буде таковые окажутся на лестнице.
   И последовал за старшим по команде.
   - Вот. - сказала сержант, указывая на людей в белом.
   Данута и Виктория, растерявшись не меньше хозяйки, мол-ча смотрели на непрошенных гостей, спокойно оглядывавших комнату.
   Хотя, вообще-то синедарец вовсе не был спокоен.
   Узрев на столе марочное вино, он испытал жажду спорт-смена, пробежавшего марафонскую дистанцию, и с величай-шим трудом старался этого не показывать.
   - В городе эпидемия! Имеются смертельные случаи! Пого-ловные прививки! Птичий грипп! - с большим пафосом объяс-нил референт Фантомасова.
   - Ничего себе! - у Даваловой был вид жены российского президента, к которой в дверь кремлёвской квартиры позвони-ли два пролетария и принялись клянчить стакан.
   - А нам ничего не говорили! - Молодцова, урождённая Красавина, почувствовала себя совращаемой школьницей, обманом завлечённой в гнездо порока.
   - Телевизор надо смотреть!
   - Скажите, а беременным эта прививка не противопока-зана? - спросила лейтенант.
   - Побочных эффектов не выявлено! - Отсосинский отве-тил ей так, словно отмахнулся от малоинересной для него те-мы.
   - Тогда колите. - мужественно согласилась Данута.
   - А если нас заставят проходить вакцинацию по месту службы? - вышла из оцепенения капитан. - Как мы докажем, что уже привиты?
   - Получите талоны, за которые распишетесь в журнале учёта! - как о самой привычной вещи, небрежно сообщил мафиозо. - Ложитесь на живот и задерите юбки.
   Первой на диване расположилась Виктория.
   Вермутенко с готовностью открыл сумку, достал из неё одноразовый шприц.
   Наполненный фенозепамом.
   Иначе говоря, - сильно действующим снотворным, назна-чаемым только после врачебной консультации.
   Вернувшись в город из Синедара, Дирлиц первым делом позвонил Чебурекову из таксофона аэропорта.
   - Орест Индустриевич, я... Только что прилетел... В деле появились некоторые сложности... - он говорил в трубку с бесстрастностью английского денди. - Нет, к несчастью, не-предсказуемые... Кто же мог предвидеть совершенно нелепую и естественную смерть в ДТП?
  
  
   Ирина, Данута и Виктория сидели рядком на диване.
   - Вы можете дать стопроцентную гарантию, что прививки спасут наши жизни? - спросила Давалова.
   - Такую гарантию вам даст лишь Бог! Но шанс имеется! - Отсосинский прошёлся по гостиной с таким видом, будто только что принял капитуляцию Квантунской армии.
   - И на том спасибо... Мы можем наконец встать?
   - После того, как прослушаете здесь, как я говорю краткую лекцию о разработанной буквально в этом году новейшей вакцине. - скуч-ным голосом лектора предупредил бравых вояк в юбках Велимир. - Чтобы вам было известно, в первую очередь от пти-чьего гриппа страдают люди с куриными мозгами. Среди вас есть такие?
   Дамы в погонах встрепенулись и хором ответили:
   - Нет-нет!
   Всякая женщина, если она действительно по уровню развития соответствует Свете Букиной из чересчур уже за-тянувшегося сериала "Счастливы вместе", считает себя самой умной и образованной.
   Иногда ей удаётся маскировать природную тупость, но ча-ще всего - нет.
   И даже под угрозой смерти, никогда не признается в том, что её интеллект не выше табуретки.
   Так уж она устроена.
   Слава Богу, Резвова, Молодцова и Давалова выгодно от-личались от многих дурочек именно наличием ума, которое неоднократно демонстрировали, попадая в различные ситуа-ции.
   Где иные подруги свободно расстались бы, пусть не со здоровьем, но с иллюзиями уж точно!
   - Поэтому, не сделав укол, они подвергают себя смер-тельной опасности. Имея подобных знакомых, вы обязаны привести их на вакцинацию! Ради их же блага!
   Вермутенко с радостью отметил, как слушающая Отсосин-ского троица прикрывает зевки и клюёт носом.
   Он переместился к столу, отгородился от докладчика собственной спиной и принялся утолять жажду сухим вином.
   Когда Юрий обернулся, все три молодые женщины мирно спали, откинувшись головами на спинку дивана.
   - Взяли. - референт коротко кивнул напарнику на гене-ральскую дочь.
  
   Виталий вышел из продуктового магазина и увидел друга-Лёлика, несущегося к переходу с такой скоростью, что едва не выпрыгивал на ходу из джинсов.
   - Эй!
   Тот притормозил с видом человека, спешившего на весё-лую пьянку и ужасно шокированного тем, что попал на ис-поведь.
   Потому что Маэстро надоел всем арфистам хуже острого перца своим нытьём о Ирине Прекрасной.
   - Куда несёшься, как угорелый? - грустным тоном Иа-Иа, потерявшего хвост, поинтересовался Берлинский-Коржиков.
   - Да жена сейчас позвонила, в лифте застряла! Говорит, техник только через три часа придёт! Я все дела бросил и вот бегу!
   - Молодец, конечно... Только чем ты ей помочь-то смо-жешь? - спросил Витася с сомнением в голосе.
   Лёлик с превосходством улыбнулся:
   - Да вот именно! Поэтому я к Катьке, у неё муж в коман-дировку уехал!
  
   Шмокодяев дымил, вольготно раскинувшись на скамейке рядом с подъездом Резвовой.
   И потому чуть не проглотил сигарету, увидев двух сани-таров, выведших, бережно поддерживая под руки, Ирину из парадного.
   - Что случилось? - он подался вперёд, сузив глаза в охотничьем азарте.
   - Тепловой удар. Необходима срочная госпитализация.
   Лейтенанту не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы мгновенно сообразить, дело нечисто.
   Ему пытаются задурить мозги.
   Где хоть одна из сопровождающих, поднявшаяся к девушке в квартиру?!
   И почему бабки говорили о вакцинации?!
   Произвести проверку, что произошло в квартире или сразу сообщить Морзянкину?!
   Начать преследование?!
   Но у него нет приказа на активные действия...
   Его задача - вести наблюдение, не привлекая к себе внимания...
   Запоминая номер медицинской машины, в которую уса-дили курсанта, Валентин медленно-медленно склонялся к ре-шению подняться в квартиру генеральской дочки.
   Подобно статуе на крыше здания, как это изобразил Карл Брюллов на своем шедевральном полотне "Гибель Помпеи".
  
  
   Вадим закончил говорить по мобильному под удивлённо-встревоженным взглядом Мухоморской.
   И быстро набрал номер:
   - Товарищ майор? Старший лейтенант Морзянкин. Наш объект похищен. - он держал марку стойкого и несгибаемого сотрудника ФСБ. - Прошу вашу санкцию на завершение опе-рации.
   Выслушал ответ и отчеканил с таким видом, будто рапор-товал о наступлении дня исполнения любого желания любого человека:
   - Пришёл наш черёд!
  
  
   Взрёвывая мотором, машина Шмокодяева мчалась по широкому проспекту.
   Пока он поднимался в квартиру Ирины, осматривал без-мятежно спящих Дануту и Викторию и докладывал о похи-щении командиру, прошло не более шести минут.
   Не так много, но и не так мало.
   Он пустился преследовать, надеясь на удачу.
   Лжеврачи могли уехать со двора лишь в сторону моста, так как дорога к лесополосе была закрыта из-за проведения работ по ремонту трамвайных путей.
   До часа пик оставалось достаточно времени, автомобиль-ных пробок в этом районе отродясь не наблюдалось.
   И потому у лейтенанта имелся шанс.
  
  
   Резко затормозив в тупике между рядами кирпичных гаражей, где не было ни одного постороннего, Керде отодрал спереди и сзади жёсткую плёнку, имитировавшую номера, под которыми скрывались настоящие, законные.
   А Отсосинский с Вермутенко отклеили с боков красные кресты и медицинские надписи, превратив машину в обычную легковуху, ничем не отличимую от тех, что во множестве колесят по городу.
   Избавившись от белых халатов, похитители залезли в салон и выехали на улицу, соблюдая правила дорожного движения.
  
   Подъезжая к мосту, Валентин целеустремлённо глядел перед собой на манер героя боевика.
   Потом покосился на указатель скорости и тут же сперва основательно приложился левым плечом к дверце своего автомобиля, а чуть позже стукнулся грудью о руль.
   Но сознания не потерял.
   Помотав головой, лейтенант пришёл в себя, ощущая во рту привкус крови.
   Не вписавшись в поворот, в его машину врезалась "Ауди", за рулём которой сидела стриженая брюнетка, замер- шая статуей, и переживая сильный надрыв чувств.
   Если бы она только знала, кого напоминает собой Шмо-кодяеву, свинья эдакая!
  
  
   Автомобиль похитителей подъехал к дому Фантомасова по улице, на которой нигде не было видно ни мусора, ни ша-тающихся без дела представителей простого народа.
   Потому как за порядком здесь следила прикормленная хозяевами жизни милиция.
   Пролетариат на Гранитном острове олицетворял собой Подлянкин, притворявшийся, будто трудолюбиво обстригает секатором разросшиеся ветви акации.
   Когда хорошо смазанные, бесшумно ходившие в петлях, высокие ажурные ворота закрылись за проехавшей в них машиной, с крыльца вальяжно спустился Дирлиц:
   - Надеюсь, всё прошло без осложнений?
   - Обижаете! - Вермутенко так распустил перед дворецким хвост, подобно павлину, что от натуги заскрипели перья.
   - Были некоторые трудности, но мы с ними справились. У девчонки гостили две её подруги. Так что пришлось их... - Отсосинский выдержал многозначительную пазу в стиле бо- льшого актёра Качалова.
   - Что?!
   - Тоже усыпить.
   - Они вас смогут описать?
   - Откуда? - Велимир досадливо посмотрел на Эммануила Францевича, как на старого маразматика, не понимающего очевидных вещей. - Мы же были в масках.
   - Ну, хорошо. - кивнул с королевской величавостью дво-рецкий. -Берите девицу и несите в дом. Устройте её в под-вале, дверь - на ключи и на засов.
   - Сделаем.
   - Босс вернётся примерно через час... Я сейчас же ему позвоню обрадовать...
   С помощью синедарца референт начал вытягивать из ма-шины так и не вышедшую из состояния стойкого беспамят-ства Ирину.
   - Сколько она ещё будет спать?
   Керде бросил взгляд на наручные часы:
   - Минут двадцать.
   Дирлиц тонко улыбнулся:
   - К его возвращению она как раз окончательно придёт в себя и будет готова к разговору по душам...
  
  
   Звездич и Идеалян мыли руки в туалете.
   - Представляешь, в доме масса сломанных вещей. Реши-ла обратиться в фирму "Муж на час". Нашла самый дешёвый вариант. - Марианна напоминала ребёнка, которого жестоко обманули.
   - Ну и как? Тебе всё починили?
   Сперва сержант отпустила выражения, которые воспи-танные женщины не должны знать даже приблизительно, а потом перешла на литературный язык:
   - Какое там... Пришёл мужик, сел на диван и час пил пиво и смотрел футбол по телику...
   Агнесса на миг придал лицу соответствующее выражение скорби.
   Только на миг.
   Потому что появилась Разгильдяева, с ходу задавшая им сакраментальный вопрос:
   - Какое самое грустное место на земле? - она уставилась на них взглядом удава. И, не дождавшись ответа, пояснила. - Рабочее! - а через пару секунд сообщила. - В жизни так не хотела работать, как не хочу сейчас!
  
   Дирлиц вызвал по мобильному босса.
   - Фантомасов. - раздался голос в трубке.
   - Это я...
   - А-а, Эммануил Францевич! Ну, чем меня обрадуете?
   - Всё прошло хорошо. Товар доставлен.
   Когда Марк Давидович с радостным смехом отключился, дворецкий передал ту же самую информацию настоящему ХОЗЯИНУ.
   Оресту Индустриевичу Чебурекову.
   Услышав скрип металлической двери, Ирина обернулась на входящего к ней Фантомасова, у которого была блаженная улыбка доисторического человека, завалившего наконец жир-ную дичину после трёхдневной погони.
   - Очень рад вас видеть, Ирина Модестовна.
   Психологи утверждают, что знать имя человека при первой с ним встрече - наполовину обеспечить себе доброе развитие дальнейших взаимоотношений.
   Людям всегда нравится, когда незнакомый человек на-столько тактичен, что, видя тебя впервые, уважительно произ-носит твоё имя.
   Это поднимает в собственных глазах.
   Но не в случае с генеральской дочкой.
   - Мы знакомы?
   - Только заочно. По крайней мере, я с вами. Простите, что очное знакомство происходит при, скажем так, несколько странных на ваш взгляд обстоятельствах, но...
   - Здесь я с вами согласна.
   - Если мы с вами и дальше будем находить общий язык, то я компенсирую вам временные неудобства, связанные с при-ездом сюда без вашего согласия. - Марк Давидович был весьма вежлив и предупредителен.
   - Я вас слушаю.
   Олигарх протянул девушке кулон:
   - Вам знакома эта вещица?
   - Конечно.
   - Как она вам досталась, я знаю. С вашего позволения я задам вам несколько вопросов. И очень надеюсь получить на них ответы. Конечно, правдивые. - кандидат в депутаты был само очарование. - Жук был при вас постоянно? Вы его никому не передавали, кроме матери?
   - Нет.
   - Вы уверены?
   - Более чем. - лицо курсанта выражало крайнюю степень искренности.
   - Подумайте хорошенько.
   - Нечего думать. Я пока что в твёрдом уме и трезвой па-мяти.
   - И всё-таки?..
   Она добросовестно наморщила лоб:
   - Я никогда не страдала амнезией.
   Скрестив руки на груди, Фантомасов смотрел на неё с озабоченным и вдохновенным видом, будто поставил себе це-лью разгадать непостижимую душу будущего российского офицера:
   - Чтобы между нами не было недоразумений, я должен вам сказать, что скарабей попал к вам по ошибке. Да, да, не удивляйтесь, чего только не случается в нашей жизни! - его взор излучал радушие и доброту. - Человек, который посылал его мне уверял, он антикварный. А эксперт, проверивший кулон после того, как он побывал у вас, утверждает - ска-рабей сделан совсем недавно.
   Резвова ошеломлённо уставилась на него:
   - Откуда я могла знать, что он старинный?!
   - Понимаю, ниоткуда. - сказал магнат с неприкрытой ску-кой, неуловимо меняясь прямо на глазах. - Вы делали копию?
   - Я?! - прямо-таки возопила протестующе курсант.
   - Кто делал вам копию?
   - Да не делала я никакой копии! Зачем?! - она изобразила до приторности честнейшее лицо.
   - Вот и я спрашиваю, зачем?
   - Да откуда у меня деньги на изготовление двойника?! А главное - золото?!
   - Только не стоит говорить, что вы из малообеспеченной семьи и не можете позволить себе такую роскошь, как заиметь две абсолютно одинаковых драгоценности. Для мамы и до-чери, а?
   - Почему вы мне не верите?! - вызверилась Ирина с убе-дительным видом несправедливо обвинённой.
   Фантомасов печально поник головой:
   - Слишком долго безделушка была у вас.
   - И что с того?!
   - Жаль, что нам не удалось договориться. - он уставился на неё с таким видом, словно собирался пустить ей пулю в лоб. - Сожалею, но мне придётся наказать вас за вранье...
   - Правда? - у пограничницы стало брезгливо-непро-ницаемое лицо богатой наследницы эпохи Александра Благо-словленного, вдруг услышавшей от своего крепостного кучера предложение выйти за него замуж.
   - Я стараюсь как можно меньше врать. - Марк Давидо-вич повернулся к ней спиной, намереваясь оставить девушку.
   Это олигарх сделал зря.
   Резвова не была ни связана, ни скована наручниками.
   И потому решила лишить его иллюзий.
   Мягким кошачьим движением она скользнула за ним, раз-вернула на себя, тычком большого пальца в низ живота за-ставила сломаться в коленках с сильной икотой.
   - Не надо шуметь...
   Сорвала с галстука зажим, придавила им уголок левого глаза так, чтобы понял,попробует крикнуть или вывернуться - окривеет.
   - Сейчас мы медленно встаём и выходим. - с самой заду-шевной искренностью сказала курсант. - Если понимаешь ме-ня, подмигни.
   Правое око коротко моргнуло почти сразу же.
   - Вот и чудесно. И постарайся вести себя хорошо, а то я девушка нервная, могу неправильно понять... Догадываешься, как изменится твоя рожа, а, Холтофф?
   Фантомасов торопливо смигнул, мгновенно вспомнив од-ноглазого члена РСХА из "Семнадцати мгновений весны" в исполнении замечательного артиста Леонида Куравлёва.
   - Тогда поднимаемся. - обворожительно улыбнулась ему генеральская дочь.
   Глядя на сидящего перед ним Морзянкина, Дикобразов скривился старым трезвенником, хватанувшим по ошибке вод-ки вместо лекарства:
   - И что ты думаешь предпринять?
   - Напасть на логово Фантомасова.
   - Ты у меня совсем взбесился! Умно, ничего не скажешь! И просто - прямо, как два пальца об асфальт!
   - Но мы же взяли след, товарищ майор!
   Хотя старлей был вполне взрослым, в нём чувствовалось что-то мальчишеское.
   - Это мне известно.
   - Значит, усильте мою группу отделением спецназа и от-дайте приказ штурмовать особняк! Теперь-то Фантомасову не отвертеться! От похищения он при всём желании не ото-прётся! - молодой особист делал размашистые жесты с таким видом, словно предупреждал командира о кишащих за стена-ми его кабинета страшных чудовищах. - И сразу перестанет отливать под стол!
   - Бабушка надвое сказала! А если твой Марк заявит, что девушку украли без его санкции?
   - А зачем тогда привезли не куда-нибудь, а именно к нему в особняк? - Вадим ощетинился разъярённым ежом. - Ре-шили перед ним прогнуться и сделать неожиданный приятный подарок?
   - А если наши активные действия могут стать причиной её смерти? - Феликс Эдуардович поморщился, как благовоспи-танная школьница, выслушавшая от подвыпившего дембеля пару скабрезных анекдотов.
   - Точно так же причиной её смерти может стать и наше бездействие!
   - Не сыпь мне соль на сахар... Ладно, иди. Я приму решение и поставлю тебя в известность.
   - Когда, товарищ майор? - Морзянкин начал сатанеть. - Ведь время-то идёт!
   - Ты, старший лейтенант, можешь спросить, а я могу не ответить. - особист был восхитительно непроницаем. - Сво-боден! И будь на связи.
   Когда Вадим вышел, Дикобразов воззрился на телефон на столе, точно на скульптуру на экскурсии в музее.
   Не мог же он сказать парню, что решение о привлечении к операции спецназа и штурме дома Фантомасова должно при-ниматься на более высоком уровне.
   Полковником Опарышевым, хреновым перестраховщиком!
   Майор произнёс длинную матерную фразу, ёмко и образно изложив, каким образом тот произошёл от своих родителей и каковы его сексуальные пристрастия.
   Но трубку всё же снял, чтобы доложить тёзке Кутузова об-становку...
   - Если кто-нибудь сделает хоть один шаг, ваш хозяин сдохнет! - пропела сиреной Одиссея Ирина.
   Она стояла в коридоре, держа перед собой Фантомасова, имевшего столь бледный вид, словно он собирался упасть в обморок.
   В его сонную артерию упирался зажим от собственного галстука, которым магнат был связан.
   - Вы не сделаете этого! - чуть более эмоционально, чем следовало бы подданному британской короны сказал дво-рецкий, не решаясь, однако, сделать какой-либо жест.
   Двое охранников с помповыми ружьями разинули рты с ви-дом деревенских простаков, впервые в жизни увидевших стриптиз.
   - Вы в этом уверены? - в голосе девушки прозвучали дразнящие нотки, на манер завлекающего мурлыканья.
   Воцарилась кладбищенская тишина.
   - Отойдите подальше! Все, все!
   Секьюрити в замешательстве переглянулись.
   - Положите оружие на пол и дайте нам пройти!
   - Что вы себе думаете из конца в конец?! - издал слабый писк наподобие мышиного Фантомасов.
   В ответ прозвучала великолепная матерная тирада - длинная, экспрессивная, красочно образная.
   Это Эммануил Францевич изменил своей обычной выдер-жке:
   - Бросьте стволы!
   Защитники Марка Давидовича положили ружья, отступили к стене коридора, где и застыли надгробными памятниками своей дальнейшей карьеры.
   - Руки на затылок!
   Один Дирлиц, как заупрямившийся ишак, не спешил вы-полнять приказ:
   - Вы всё равно далеко не уйдёте!
   - Посмотрим. - курсант обворожительно улыбнулась. - Я жду!
   Хранители безопасности шефа с похоронным видом дви-нулись к двери, из которой столь эффектно появилась сер-жант.
   И тут туманная струя ударила в лицо Резвовой, перехва-тывая дыхание потоком резко пахнущей химии, выключив сознание.
   А заодно и ввергая в беспамятство её заложника.
   - А вы боялись! - дворецкий тонко улыбнулся, недвусмы-сленно отделяя себя от подобных умозаключений.
   К нему вернулась его обычная невозмутимость.
   - Девчонку заковать в наручники и связать. А хозяина, - он величественно кивнул на распростёртого Фантомасова, - от-несите в его спальню.
  
  
   Купив в киоске бутылку лимонада, Соловейчик направи-лась покурить в комнату отдыха.
   - Внимание, граждане пассажиры! Рейс до Ухрюпинска временно задерживается из-за отсутствия аэропорта в Ух-рюпинске!
   Около автомата с кофе стояли подполковник Приста-евский и его верный зам.
   - Мне сорок два года, у меня три сына, один из низ дурак! - Федор Михайлович смотрел на заместителя с законной гордостью счастливого обладателя сокровища. - Чувствую себя царём!
   - А я - грибником!
   - Это как?
   - Хожу по квартире, ищу чистые носки. Где водятся? Как выглядят? Какие можно собирать, какие - нет? - тоном уязв-лённой гордости сообщил зам.
   Искренне посочувствовав майору, Карина прошла в ком-нату отдыха, где уже курили сержанты Гурманова и Злыднева.
   - Слышала по радио, Рома Абрамович в космос летит! - сообщила Элла. - За пятьсот "лимонов"!
   - А что так дорого? - изумилась Анастасия.
   Подруга уничижительно улыбнулась ей, как умственно от-сталой:
   - Так ведь на новой же яхте!
   Они ушли, а их место заняла инспектор Оладьева.
   - Нравится служить? - поинтересовалась она у лейтенан-та.
   - Ага.
   - А какие планы после службы? - Алена прикурила сигаре-ту.
   - После службы на пенсию уйду...
   К ним подсела старший сержант Рукоблудова:
   - Перед обедом подполковник получил циркуляр из столицы. МВД России теперь обещает важным свидетелям пластические операции и фиктивные похороны!
   - Ничего себе! - весело удивилась таможенница.
   - А не согласившимся стать свидетелями - настоящие!
   Телефон Карины издал соловьиную трель вызова.
   Она нажала определитель номера и мгновенно подобра-лась СОБРовкой перед штурмом, потому что с ней жаждал пообщаться не абы кто, а сам Марк Давидович:
   - Лейтенант Соловейчик!
  
   Опарышев смотрел на Дикобразова так непонимающе, будто тот говорил с ним на эсперанто - искусственно создан-ном в тридцатых годах ХХ века языке для общения и полного понимания между коммунистами всех стран и народов:
   - Считаешь, мы действительно подобрались к этому Фан-томасову?
   - Да.
   - Твой старший лейтенант не врёт?
   - Нет. Единственный способ взять нашего Марека - не мешать Морзянкину.
   - А если он сорвётся с крючка? Ты понимаешь, что с нами сделают верха? - бывший кадровик напоминал собой про-рока Моисея, получающего садистское удовольствие от чёр-ных предсказаний египетскому фараону.
   - Наш человек вышел на правильное направление. И оно за последние годы пока наиболее результативное, товарищ полковник.
   - Да я понимаю...
   - Необходимо предоставить ему посильную помощь.
   Кабинетный вояка, слушавший подчинённого, полузакрыв глаза, и покачивший гелиевой ручкой с видом меломана, на-слаждавшегося любимой мелодией, выпрямился в кресле, уставившись на Дикобразова с удивлением графа де Гиша, узнавшего от Сирано де Бержерака, что тот минуту назад свалился на Землю с Луны.
   - Я имею в виду группу захвата.
   - И как ты себе это представляешь? Чтобы капитан подчи-нялся приказам какого-то старлея? - бледное подобие Куту-зова старательно пугал самого себя, доводя Феликса Эдуар-довича до нервного истощения.
   - Ради дела иногда можно и попридержать амбиции. Став-ки слишком высоки.
   Майор возился с командиром, как дурак с писаной торбой - прикидывал, примерялся, как заставить его принять нужное решение:
   - Мы ничего не потеряем, а выиграть можем многое, если решим проблему. И тогда завтра наше с вами будущее станет лучше!
   - То-то и оно, если решим. - полковник держался испу-ганным автолюбителем перед загадочно молчащим инспек-тором ГИБДД.
   - Михаил Илларионович, неужели мы отдадим Резвову на растерзание? Хоть её-то пожалейте!
   - Вы у меня все в кишках по горло сидите! - командир уставился на подчиненного со вполне естественным раз-дражением человека, чьё спокойствие было бесцеремонно прервано. - Только вот на жалость бить не надо!
   Чувство, овладевшее Опарышевым было сродни ощуще-нию попавшей в пятку занозы:
   - Это только вы можете поставить задачу, решение кото-рой неизвестно даже вам самим!
   Некоторое время он сидел, как жаба на лопухе.
   А потом на его лице появилась гримаса, способная за-ставить скиснуть молоко:
   - Ладно, хрен с вами! Будет вам спецназ, коньяк и ананас! Лишь бы не ёрш в задницу, коль обделаемся! Обрадуй своего Морзянкина, что поддержка прибудет к нему в течение часа.
   - Побыстрее никак?
   - Не наглей, майор! - перестраховщик в погонах протянул Дикобразову руку, словно объявлял об окончании монаршей аудиенции. - Не надо накачивать на меня бочки!
   Кастратов задрал капот БМВ, разложил рядом с передним колесом инструменты, создавая впечатление, что намере-вается произвести ремонт.
   И пригнулся к двигателю, пристроив зеркальце так, чтобы видеть ворота особняка Фантомасова.
   По улице прошли двое милиционеров, профессионально глядя сквозь стоявшую на приколе, не вызвавшую у них ни малейшего подозрения иномарку лейтенанта, и скрылись в вечерних сумерках.
   Сергей бесцельно постучал ключом по аккумулятору, де-лая вид, будто откручивает провода.
   Со стороны при всём желании было невозможно понять, чем конкретно занят владелец авто, а машина на всякий непредвиденный случай должна быть на ходу.
   От олигарха вышел Андреас, так торопившийся, точно спешил на свидание с дамой своей мечты.
   Чекист просверлил взглядом дырку в спине у его отра-жения и сказал как бы самому себе:
   - Керде только что покинул дом объекта...
  
  
   Фантомасов лучезарно улыбнулся вошедшей к нему в кабинет Соловейчик:
   - А я тебя заждался!
   - Как вы позвонили, я сразу же поехала к вам!
   С небрежным величием вынужденного снисходить до вульгарных житейских дел небожителя он достал из ящика стола книжечку, аккуратно вырвал из неё листок и протянул милиционеру:
   - Это тебе.
   Она взяла чек, но от некоторой растерянности не смогла сразу прочитать сумму:
   - За что, Марк Давидович?
   - Не беспокойся, он полностью обеспечен. Можешь обна-личить в любой момент, когда тебе удобно. - судя по его вдо-хновенному лицу, он жаждал её светлой и чистой любви. - Ну, поднялось настроение?
   - Ещё бы!
   - Вот и отлично. - жестом пианиста, опускающего руку на клавиши олигарх вынул из портсигара сигариллу. - Ты в самодеятельности участвуешь?
   - Участвую.
   Честно говоря, вопрос патрона застал лейтенанта вра-сплох.
   И она ляпнула первое, что пришло в голову.
   Или то, что он хотел от неё услышать.
   Хотя на самом деле Карина никогда, ни в школе, ни в академии, не имела ни малейшего отношения к выступающим на сцене артистам из народа.
   Что шеф имел в виду?
   Ведь не просто же так спросил?
   - Не хотела попробовать себя в роли Джульетты или там Миледи?
   - Конечно, хотела.
   Соловейчик опять соврала.
   Даже в самом раннем детстве, когда её подружки лезли из кожи вон, чтобы сыграть на утреннике Золушку или Бело-нежку, Соловейчик не испытывала ни малейшей тяги к твор-честву.
   И потому довольствовалась скромной ролью пятой сне-жинки в шестом ряду или шестого зайчика в пятом.
   - Раз уж я сказал "А", давай вместе сделаем "Б". А именно - изобрази мне Дездемону. - с самым что ни на есть простецким видом сообщил Фантомасов. - Гонорар за выступление по безналу ты только что получила, и потому слушай меня внимательно. Нам с тобой предстоит сделать вот что...
  
  
   Андреас спешил развеяться.
   Ему не было ни малейшей заботы до девчонки, которая преподнесла Фантомасову очередной сюрприз.
   Он своё дело сделал и имел полное право на заслужен-ный отдых.
   Перейдя по мостику с чугунными решётками перил, Керде оказался на "большой земле".
   Там, где проживал "чёрный люд", служивший олигархам для увеличения прибавочной стоимости.
   Разница между территориями хозяев жизни и их слуг про-явилась буквально с первых же шагов.
   Несколько неопрятных мужичков разливали из литровой бутылки в пластиковые стаканчики осетинскую водку, бившую по мозгам сильнее кирпича.
   При этом оживлённая беседа была пересыпана самыми специфическими оборотами великого и могучего русского языка.
   Заметив приближающегося к ним российского литовца, один из них поднялся ему навстречу:
   - Извини, брат, у тебя курить есть? - он улыбался со столь радостным видом, будто они были родными братьями, раз-лучёнными во младенчестве и не видевшимися до этого мо-мента.
   - Не курю.
   Послышался смачный удар, оханье.
   И миг спустя Андреас утратил всякое желание развлечься с кем бы то ни было, затихнув в объятиях питухов.
   - Первый, клиент готов...
  
   Лейтенант Тонкосумова и старший прапорщик Февралёва перекусывали в "Вертепе".
   Первая поглощала салат "След фавна" - обычный оливье, вторая - "Молоко Мадонны", молочный суп.
   - Я начала ходить в фитнес и за месяц легко сбросила двадцать тыщ рублей! - похвасталась Альбина.
   - Мне бы твои заботы! - пригорюнилась Марта.
   - Что-то случилось?
   - Да ума не приложу, что делать с мужем! В душе он очень добрый и чуткий человек... Но как выйдет из душа - такая скотина!
   Наступило то мгновение, когда ничего невозможно пере-играть.
   И нельзя отступить или выждать.
   Остаётся только лишь идти вперёд.
   Ибо ничего уже не изменишь, даже если очень захочешь.
   Дикобразов нажал клавишу переговорного устройства и, едва дождавшись туберкулёзного хрипа, говорящего об от-вете на вызов, с лицом ожидающего своей очереди в при-ёмной зубного врача выдохнул:
   - Начали!
   Майор закурил, взывая к Богу, в которого не особенно-то и верил.
   Но именно сейчас нуждался в его помощи, молясь, чтобы финал операции завершился так, как было задумано Морзян-киным.
   Он ждал.
   Потому что ничего иного просто не оставалось делать.
   События пошли, как бывало и раньше, своим чередом, без его малейшего участия.
   По сути дела от него сейчас ничего не зависело.
   И потому Феликс Эдуардович терпеливо ждал с отрешён-ностью тигра, подстерегающего добычу.
  
   Со скованными за спиной наручниками запястьями, опу-танная от плеч до пояса капроновым фалом толщиной в ми-зинец, Ирина стояла у края бассейна, гордо подняв подбо-родок, закусив нижнюю губу, глядя сквозь Фантомасова пре-зрительным взглядом.
   Ни дать, ни взять - красна девица в лапах злого Кощея.
   Она всё ещё чувствовала шумок в голове и неприятные ощущения в желудке, но старалась не показывать слабость перед Марком Давидовичем, дворецким, Отсосинским и Вер-мутенко, которые пасли её, как волкодавы пасут стадо элит-ных ангорских овец.
   - Так где же всё-таки настоящий кулон?
   Курсант ещё сильнее прикусила губу, глядя в неизвестные дали.
   - Значит, отвечать не желаем? - олигарх бросил на плен-ницу нетерпеливый взгляд гурмана. - Ладно... У нас есть средство развязывать языки.
   Он сделал знак Дирлицу, тот величаво кивнул и вышел.
   А вернулся уже со связанной цепями Соловейчик, со следами насилия на лице, над которыми к глубокому сожа-лению Велимира тщательно поработал приглашённый с ки-ностудии гример, а не он сам.
   Следом за ними двое охранников вкатили передвижную лебёдку на колёсах и остались стоять с видом детей, без билетов попавших в цирк.
   - Ирина, запомните, я не маньяк, но лучше соглашайтесь говорить правду.
   Однако девушка молчала, сохраняя несгибаемый и стойкий вид.
   - Начинайте!
   Эммануил Францевич с невозмутимостью английского ари-стократа стянул лейтенанту ноги верёвкой, переброшенной через колесо механизма.
   - Не-е-ет!! - вскрикнула милиционер, сумашедше вращая глазами. - Не на-а-до-о!!
   Ей заклеили рот скотчем.
   Референт и синедарец подхватили Карину, пока Дирлиц подтягивал её вниз головой на лебёдке к бассейну.
   - Не вспомнила, где подлинный кулон?
   В голове генеральской дочки шумело, поташнивало, в теле ощущалась вялость при виде Карины, извивающейся всем телом, как червяк на крючке рыболова.
   - Давай! - Фантомасов махнул плотком, словно артилле-рийский офицер, приказывающий батарее открыть огонь.
   Дворецкий начал неторопливо опускать лейтенанта голо-вой в бассейн...
  
  
   Справа, над самым горизонтом, в ночном небе виднелись серовато-белые клочья облаков.
   Следуя за спецназовцем, Морзянкин присел под деревом, скрываясь в его тени.
   По дорожке, ни от кого не скрываясь, прошёл человек, ле-ниво шаркая подошвами, насвистывая себе под нос.
   Он остановился около подстриженных кустов шиповника, и тотчас же послышалось тихое журчание.
   Понятное дело, охраннику было лень дойти до благоустро-енного сортира.
   Всё так же беззаботно насвистывая и шаркая подошвами, служивый направился к дому, начисто позабыв о бдитель-ности.
   Выполнял докучливую обязанность и не более того.
   Потому что, похоже, злые люди никогда не наведывались на вверенную его заботам территорию.
   На этом бедолага и прокололся.
   Бесшумная тень в камуфляже прыгнула ему на спину, погрузив в состояние нирваны, где сбываются самые смелые желания:
   - Минус один...
   С тем, кто успокоился в будке у ворот под охраной Му-хоморской, количество врагов уменьшилось на две еди-ницы.
   И если верить Керде, их оставалось ещё восемь...
  
  
   Опутанная цепями, Соловейчик, кашляя и задыхаясь, по-явилась из бассейна.
   Она висела вниз головой над голубоватой водой, раска-чиваясь на тросе передвижной лебёдки.
   Фантомасов глянул на Ирину одним глазом, как петух, об-наруживший в траве зерно:
   - Я так и не услышал, где же всё-таки настоящий кулон?
   Если бы курсант способна была превратить его взглядом в камень, как та медуза Горгона!
   Заметив, что все ядовитые стрелы из её глаз летят мимо цели, она стала спокойно наблюдать за медленно описываю-щей круги над гладью воды Кариной.
   В конце концов за предательство, особенно, совершённое за деньги, нужно платить!
   Например, искупаться против собственной воли!
   И Резвова послала олигарха на исконно русские буквы.
   Те самые, которые воспитанным девушкам употреблять вроде бы и не полагается!
   Генеральская дочь просто-напросто не сдержалась!
   Потому что уж чересчур фальшивили актёры, разыгры-вавшие перед ней дурной спектакль, надеясь, что она примет фарс с пыткой водою всерьёз!
   Режиссёры могли бы ещё использовать трюк из арсенала испанской инквизиции для определения, ведьма милиционер или нет.
   Просто скрутили бы по рукам и ногам и кинули в бассейн, заключив между собой пари - утонет или нет.
   Если утонет - невинна, если же нет - колдунья.
   - Когда женщина злится, значит, она не только не права, но и понимает это! - неодобрительно вытаращился на Ирину дворецкий.
   А Марк Давидович запечалился в лучших театральных традициях.
   Даже скорбно поник головой:
   - Себя не жалеете, задумайтесь о подруге!
   Дирлиц начал понемногу травить трос, вновь опуская ми-лиционершу в бассейн.
   - Она же захлебнётся! - проникновенно сказал сержанту магнат, точно учитель туповатой ученице.
   Соловейчик извивалась змеёй, отчаянно пытаясь избежать погружения, как будто под ней был крутой кипяток:
   - У-ы-о!! Э-а-о-о!!!
   Она проявила инициативу, чтобы придать сцене побольше трагизма.
   Чтобы честно отработать выписанный ей хозяином гоно-рар и произвести своими мучениями надлежащее впечат-ление на подругу.
   В тщетных попытках освободиться, лейтенант нырнула в прозрачную воду.
   - Думайте, Ирина, смотрите! Тоже самое случится и с ва-ми, если вы не скажете мне правду. - Фантомасов цепко гля-нул на курсанта.
   Он вёл себя актёром "Современника", дожидающегося ответной реплики от партнёра по сцене, чтобы продолжить диалог.
   Но Резвова презрительно молчала.
   Спецназовцы в лохматых комбинезонах короткими зиг-загами с разных сторон метнулись к особняку, держась так, чтобы не попасть под случайные взгляды из окон.
   Старший сделал несколько скупых жестов, распеределяя роли, как кинорежиссёр с мировым именем.
   Несколько бойцов заняли позиции у каждой из четырёх стен, прикрывая штурмовую группу, сосредоточившуюся у входной двери.
   Первый осторожно попробовал ручку, и когда та подалась, так осторожно потянул на себя, будто доставал из схрона величайшую историческую реликвию.
   При этом он в любой момент готов был уйти в сторону в прыжке почище Джекки Кочана.
   Морзянкин набрал в грудь побольше воздуха, ощутив хо-лод под сердцем.
   Возникло чувство последнего мгновения перед броском, из которого можно и не вернуться...
   Старший сержант Кочерыжкина пролистывала паспорт верзилы лет тридцати с буйными соломенными кудрями:
   - Ого! Да вы у нас по гороскопу "дева".
   - Согласен. А как вы узнали? - он поморщился, разы-грывая непонимание. - Ах, да, у вас же мой аусвайс на руках. - и прищурился. - А известно ли вам, что пробежки по утрам, употребление безопасных продуктов питания и полный отказ от вредных привычек могут существенно продлить ваше жалкое существование?
   Из приоткрытой двери на первом этаже доно­сились ровное дыхание, запахи несвежих портянок, носков и про-потевших тел.
   Свободные от службы охранники отдыхали до утра, после наступления которого им предстояло заступать на смену по защите тела и жизни Фантомасова.
   Когда Шмокодяев услыхал треск, словно рвали плотную промасленную бумагу, то сперва подумал; кто-то, устав от тягот и лишений службы, застрелился под одеялом.
   Но, ощутив носом крепкий аромат тухлых яиц, понял, суицида бояться нечего и тепло подумал про себя:
   - В здоровом теле, здоровый дух!
   Но почему-то торопливо переместился в сторону вдоль стены, страхуя двоих спецназовцев, которые, проводив его завистливыми взглядами, поспешили надеть боевые респи-раторы.
   Призраками, возникшими из ночного тумана, они появились в спальне, и их автоматы несколько раз плюнув негромкими щелчками, помогли исполнить пятёрке спящих несколько па из некогда популярной ламбады.
   Правда, со стороны это несколько напоминало онанизм...
   Но зато ребятки надолго заснули, пожалуй, полностью удовлетворёнными...
   АКСУ с ПБС были заряжены стрелками со снотворным.
   Федералам не нужны были трупы.
   Их больше интересовали те, кто мог наутро рассказать о жизни и подвигах обитателей коттеджа.
   - Минус пять...
   Майор Метеоров был дежурным.
   Вчера он был в ударе!
   Ему удалось вернуть супружеский долг жене за декабрь прошлого года и за апрель и март текущего!
   А потому он сбежал от неё на сутки, чтобы поднакопить сил и постараться возвратить долги за первый квартал этого!
   Изнывая от скуки, Арнольд Иванович включил радио:
   - Премия "Учитель года" в обучении иностранцев русско-му языку присуждена сержанту милиции Грищенко! - заходи-лась щенячьим восторгом диктор. - У него иностранец, не знавший ни слова по-русски, всего за два часа обучения на-писал чистосердечное признание на чистом русском и без единой грамматической ошибки!
   Пограничник не любил ментов.
   В ранней юности ему пришлось несколько раз посидеть в "обезьяннике" за появление в общественном месте в не-трезвом виде.
   И потому, выключив приёмник, он загрузил на компьютере стрелялку - "Спецназ", намереваясь загасить как можно больше фашиков.
   Однако вынужденно прервался на самом интересном мес-те из-за некстати зазвонившего телефона.
   - Алло! Это ты, дорогой?
   - Я.
   - Ты съел бутерброды, которые я завернула тебе на служ-бу? - невинным тоном поинтересовалась далёкая супруга.
   - Да, милая. Они были очень вкусные. - выдвигая ящик стола, в котором стоял пластмассовый контейнер с нетро-нутой едой, офицер был олицетворением откровенности и честности.
   - Ну, тогда ладно. А то я только сейчас заметила, что чи-щу обувь рыбным паштетом...
  
  
   Уловив табачный запах, Кастратов осторожно выглянул из-за угла коридора.
   Стоя спиной к нему, с интересом заглядывая в приоткры-тую высокую дверь, охранник в чёрном, лениво пускал дым, отгоняя его рукой, чтобы не попал в узкую щель.
   Он находился на своей территории, где не велось боевых действий.
   Потому, не ожидая нападения, и пренебрёг уставом, кате-горически запрещающим курение на посту.
   За что и поплатился.
   Каким-то звериным чутьём часовой успел уловить дви-жение змеёй скользнувшего к нему спецназовца, но отреаги-ровать не смог.
   Ребро ладони вонзилось сзади ему чуть выше уха, лю-безно предоставив возможность отдохнуть.
   - Минус один...
   Сергей заглянул в щель.
   - Что видишь?
   - Ирину, Фантомасова, референта, дворецкого, Верму-тенко, ментовку и двух парней со стволами.
   Спецназовец поменялся с ним местами, посмотрел сам:
   - Двое, как и должно быть по раскладу. - он кивнул, что тот учитель, услышавший ответ отличника, и вызвал старшего группы. - Мы на месте, ждём вас...
  
  
   Прапорщик Ерохина и сержант Полушкина вышли в зал, чтобы добраться до балюстрады и подышать свежим ночным воздухом.
   Там стояли двое, так тесно прижавшиеся друг к другу, что казалось, они срослись, как сиамские близнецы в области груди.
   И живота...
   И колен...
   - Вы встречали когда-нибудь порядочных женщин? - с надрывом в голосе спросила женская голова у мужской.
   - Редко. - та старательно прислушалась к ощущениям организма. - Да и то только в те моменты, когда они начинали объяснять, что это с ними впервые...
   Заметив подошедших пограничниц тогда, когда те заку-рили, не попавший в книгу рекордов Гиннеса современный Гермофрадит, повиляв бёдрами в стиле Майкла Джексона, отправился в непознаваемые дали, чтобы там слиться в ор-газме с самим собой.
   Прапорщик с затаённой завистью посмотрела вслед двух-головому существу:
   - А помнишь голодные годы? - спросила она, полной гру-дью вдыхая пряные ароматы аэропорта. - Интернет по кар-точкам...
   - Тогда ещё все орали: ""Кризис, кризис!"... Ерунда, есть хотелось только первые три дня...
   Когда Ирина услышала приглушённый хлопок за дверью и тихий вкрадчивый голос, она напустила на себя непреклонный вид Екатерины Медичи, решившей устроить гугенотам весё-лую ночь имени святого Варфоломея.
   - У меня от вас волосы на дыбе стоят! - Фантомасов с превеликим трудом удержался от желания высказать Резво-вой что-нибудь нецензурное. - Долго мне с вами возиться?!
   И удивлённо обернулся на грохот распахнувшейся двери, в которую ворвались спецназовцы.
   В их глазах полыхало служебное рвение и готовность по-ложить жизнь в бою за курсанта.
   Дёрнувшийся было встать на защиту хозяина один из ох-ранников сломанной марионеткой упал на голубой кафель, второй тряпичной куклой осел рядом с ним.
   Лицо Марка Давидовича исказилось гримасой неприятного открытия:
   - В-вы ч-что с-себе п-озволяете?!
   Мгновенно сообразив в чём дело, Эммануил Францевич принял вид человека, рискнувшего сделать последнюю, отча-янную ставку при игре в рулетку:
   - Спасайте женщину! - и посильнее дёрнул трос с бол-тавшейся на нём Соловейчик, приподнимая её повыше от поверхности воды. - Помогите! Одному мне её не удержать!
   К нему бросились двое.
   В голове у Вермутенко была такая же пустота, как у Бура-тино.
   Поэтому он припустил бегом, словно за ним гнались черти со всего света.
   И вскоре окунулся в мир сновидений, получив стрелку в спину.
   Отсосинский оказался более сообразительным.
   Он поступил умнее.
   Его душа была нежнее тропического цветка, и Велимир, изобразив перед таращившимися на него с заученной подо-зрительностью спецназовцами невероятную готовность услу-жить, принялся развязывать генеральскую дочь, стоявшую с серьёзным и одухотворённым лицом комсомолки, приветст-вующей партийный съезд.
   А старший группы и Морзянкин подошли к Марку Давидо-вичу:
   - Собирайтесь, гражданин Фантомасов. - они рассматри-вали его так, словно надеясь вскорости уличить в подготовке к развязыванию Третьей Мировой войны. - Пора.
   - Куда?! - тот никогда не умел воспринимать любые жиз-ненные сюрпризы со спокойствием удава, и потому голос оли-гарха дал петуха.
   - Далеко и надолго. - со скукой экскурсовода в музее от-ветил Вадим.
   И наконец, ликующе улыбаясь, направился к Ирине, вы-бросив вверх сжатый кулак:
   - Мы победили! - он держался, как победитель, - в меру благодушно, снисходительно и горделиво.
   Триумфатор, да и только!
   Она молча устало кивнула с гордостью Жозефины Богарнэ, выигравшей у Наполеона битву за право оставаться его женой после того, как её уличили в прелюбодеянии с красавцем гусаром Шарлем Ипполитом.
   И перевела взгляд на освобождённую от цепей Соловей-чик, на губах которой играла вымученная улыбка наследницы, ушибленной на голову известием, что она не упомянута в завещании.
   Дурной боевик, где главному герою-одиночке в самый под-ходящий момент пришла помощь, закончился...
  
  
   У Опарышева был вид человека, погружённого в дока-зательство теоремы Ферма на завершающей стадии.
   - Выпускники, не сумевшие сдать ЕГЭ, приглашаются сдать ЭКГ, ФКГ и многое другое. Приём производится в воен-комате в районе проживания.
   В своё время полковник давал присягу защищать Родину до последней капли крови.
   И защищал её, честно пролив тонны чернил вместо той самой крови в выделенных ему командованием кабинетах, спасая собственный зад.
   Последние пару часов оказались самыми тяжёлыми в его жизни.
   Михаил Илларионович всегда предпочитал ничего не де-лать, но сегодня ничегонеделание было самым трудным за последние двадцать лет.
   Слишком многое стояло на карте!
   И зависело от удачи какого-то старшего лейтенанта!
   Тому-то в случае неудачи всё равно, где служить, даже на Крайнем Севере - ни семьи, ни детей!
   А Опарышев обременён спиногрызами - законными и не совсем!
   Страшно представить, что с ними будет, если они лишат-ся кормильца в привычной им обстановке!
   В зону вечной мерзлоты никто из них за папашкой не поедет!
   Пообещают ждать и самое большее через полгода поза-будут!
   И дёрнул же его чёрт дать добро на проведение операции против Фантомасова!
   Захотел получить лишний орден!
   Генералом стать!
   Плохо ему, что ли, жилось и служилось?
   Мудрость стучится в дверь каждому, да не все бывают дома во время её визита.
   - Футбол - это вид спорта, который родился где-то между Лондоном и Ливерпулем и умер где-то между Москвой и Владивостоком...
   Михаил Илларионович углубился в такие дебри размы-шлений, что можно было всерьёз начать сомневаться в его душевном здоровье.
   Потому что голова особиста пошла кругом.
   И он периодически нырял из реальности в непонятно ку-да...
   Пока не раздался телефонный звонок.
   После которого старый полковник почувствовал себя мо-лодым генералом.
   Расправил грудь под вполне осязаемую награду и вздёр-нул подбородок с величием истинного аристократа.
   Операция по выведению Фантомасова на чистую воду закончилась успешно!
   Под, ясен пень, непосредственным руководством Опары-шева!
   Он сделал радио погромче:
   - Только благодаря пиратам сумма состояния Билла Гейтса ещё влезает хоть в какие-то благоразумные рамки!
   И жадно глотнул коньяка.
  
  
   Чебуреков смотрел по телевизору "Криминальные новос-ти".
   Любил иногда добавить себе в кровь адреналина, узнавая в героях репортажей друзей и врагов, сделавших по жизни неверный шаг.
   Как полудурок Фантомасов, которого с заломленными в прицеле объектива локтями вели к автобусу с мигалкой двое в камуфляже, очень хмуро взиравшие на него под с наигран-ным ужасом речетатив репортёра.
   Под левым глазом у олигофрена наливался густотой ноч-ного неба синяк, рукав домашней венгерки полуоторван, брю-ки в какой-то пыли.
   Конечно, в СИЗО его не оставят, потому как адвокат обя-зательно вытащит под подписку о невыезде.
   И что с того?
   Как политик и предприниматель он кончился, сев в глу-бочайшую задницу, из которой кресла в ЗАКСе ему не видать, как собственного шнобеля!
   Потому что на его место всегда можно продвинуть кого-нибудь более перспективного.
   И незапятнанного.
   Стать персоной нон-грата из-за желания срубить бабла, скрысятничав доли тех, кто его продвигал и делал человеком не один год!
   Пуститься во все тяжкие, вплоть до похищения поря-дочной девочки, курсанта военного училища, у которой папа - действующий генерал, наверняка, кипящий жаждой мести!
   Вот что значит, не возжелать ни с кем поделиться, узнав о смерти партнёра!
   Раз уж по чистой случайности раритет попал к ней, зачем затевать наигрязнейшее дело, если можно его выкупить, предложив у.е в нормальном для девчушки количестве?
   Она же представить бы не смогла реальной стоимости ку-лона!
   Зато отныне Мареку до конца жизни придётся сторониться тех дверей, что раньше чуть ли не ногой распахивал.
   Только из-за своей жадности!
   И какой шабаш на Лысой горе сегодня же начнётся по те-левидению и в газетах!
   Любят наши корреспонденты, да и импортные тоже, от-трахать в зад известную личность!
   Особенно, когда твёрдо уверены, что им за это ничего не будет!
   А отмазывать Фантомасова нет смысла, не те времена.
   Да и кому он теперь нужен?
   Но барахтаться Марек обязательно будет.
   Где это видано, чтобы кто-то способен был бы в такой си-туации спокойно пойти ко дну?!
   Однако, за всё надо платить.
   Поэтому пускай выбирается в одиночку, как может и как хочет.
   Руку помощи ему никто не протянет!
   На следующий день Ирина, как обычно, вышла на службу и заняла своё место на контроле.
   Она приняла паспорт от прямого, как трость, с благород-ной седой шевелюрой и чёрными усами пассажира лет ше-стидесяти, который, глядя, как она просматривает его доку-мент, философски заметил:
   - Жизнь напоминает собой литературу. С удачной фразы может начаться роман, а с неудачной - статья...
   Когда её сменила лейтенант Тонкосумова, курсант напра-вилась в "Вертеп" выпить кофе, где и присела на высокий табурет у барной стойки.
   - Я вас себе совсем не таким представляла! - сказала миловидная женщина мужчине невыразительного простова-того вида.
   Тот свесил мясистый нос в стакан с водкой и подвинул к ней бокал с вином:
   - А вы пейте, пейте!..
   Резвова направилась в комнату отдыха немного рассла-биться.
   - Наш дед наконец-то жениться решил. - сообщил худоща-вый молодец с волосами, собранными на затылке в "конский хвост", стоя перед ней на ступеньке поднимающегося вверх экскалатора.
   - И сколько ему? - равнодушно спросил у него товарищ с оттопыренными ушами.
   - Девяносто три.
   - А молодой?
   - Семьдесят шесть.
   - А его такая разница в возрасте не пугает? - лопоухий приподнял мохнатую бровь в поддельном удивлении.
   Ответа пограничница не расслышала - они разошлись в разные стороны.
   Мужички - в магазинчик сувениров, а она - к двери слу-жебного входа.
  
  
   Майор Метеоров с удовольствием пил холодный чай с лимоном, прислушиваясь к радиосообщению:
   - Наш ответ "Аватару". На экраны страны выходит фильм "Семнадцать мгновений весны 4D-Live". Зритель сможет лич-но прогуляться по коридорам Рейхсканцелярии, попить пива в баре "Элефант", послать шифровку Алексу, пообщаться с Борманом, Шелленбергом, Мюллером, покататься на лыжах с пастором Шлагом и выброситься из окна вместе с профес-сором Плейшнером.
   При стуке в дверь он резко уменьшил громкость, раскрыл папку с документами, делая вид, будто прилежно тянет слу-жебную лямку:
   - Да?
   Порог кабинета перешагнула лейтенант Тонкосумова:
   - Разрешите?
   - Проходите, Альбина. - командир расплылся в улыбке, показывая расположение. - Как там наши дела?
   - Прекрасно, Арнольд Иванович! Все на местах, больных, отпускниц, опоздавших и отсутствующих без уважительной причины полное наличие отсутствия! - она выдала широкую улыбку, словно желая продемонстрировать перед ним реаль-ные результаты профессиональной чистки зубов за 950 руб-лей в фирме "Стома".
   - Рад за нас. - пограничник жестом указал на графин. - Чаем освежитесь?
   - Благодарю.
   Пока молодая женщина наливала себе чашку, майор очень серьёзно поинтересовался:
   - Как вы считаете, что произойдёт, если всеразрушающее ядро врежется в неразрушаемую стенку? - заметив её взгляд, направленный на него, как на получившего сильнейшее сотря-сение мозга, он поспешил объяснить. - Это у меня вчера племянник спросил.
   Лейтенант коротко задумалась:
   - Водка подорожает, Арнольд Иванович!
   - Это почему?! - майор воззрился на Тонкосумову, как инка, впервые нос к носу столкнувшийся с конём конкиста-дора.
   - А у меня отец говорит: "У нас в России всегда так, сна-чала какая-нибудь непонятная хренотень произойдёт, а потом водка дорожает"! - пояснила Альбина размеренным тоном учительницы, помахивая чашкой, как указкой.
   Зазвонил телефон.
   Метеоров снял трубку, в течение пары минут держал её возле уха, и при этом его челюсть отвисала всё ниже и ниже - до самого пола.
   - Что-то случилось?
   Он посмотрел на подчинённую глазами человека, неожи-данно сорвавшего Джек-пот - потрясённо и неверяще:
   - Я сейчас грамотно выслушал, что, оказывается, курсант Резвова у нас герой...
   - В каком, простите, смысле?
   - В том самом. Звонили оттуда, - начальник смены выра-зительно уставился в потолок кабинета, - сообщили, она по-могла задержать с поличным организованную преступную группировку, которую выслеживали не один год. И теперь есть мнение её наградить.
   Когда ошарашенная не меньше его лейтенант ушла, офи-цер вытащил из стола водку, в очередной раз убедившись; недопитая бутылка подобна высшему образованию - когда-нибудь позже обязательно пригодится!
   Миновав коридор, генеральская дочь устроилась у при-открытого окна в Комнате Отдыха, блаженно вдыхая бодря-щую сырость дождя.
   Рядом с ней встали, закуривая, двое таможенников.
   - Чего такой весёлый? - рыжеватый крепыш подставил ладонь бьющим в неё струям.
   - Тёща спиннинг углепластиковый подарила! - его това-рищ, похожий на графа Дракулу, предупредительно поднёс к сигарете курсанта огонёк зажигалки.
   - Так она ж тебя ненавидит!
   - А я несколько дней гундосил: "Ненавижу углепластико-вые спиннинги! Не дай Бог кто-нибудь подарит углепластико-вый спиннинг!.."
  
  
   Лобовое стекло машины покрывалось дождём быстрее, чем дворники успевали его смыть.
   Морзянкин сидел в своей "Ладе" рядом с Большим домом, курил и размышлял.
   В этой жизни врут все.
   Старые и малые.
   Хорошие и плохие.
   Без умысла, часто даже не отдавая отчёта в том, что ис-кажают истину.
   И с умыслом.
   Чтобы произвести впечатление, стараясь показать себя лучше, чем есть на самом деле.
   Чтобы избежать наказания, выставив себя невинным.
   Или добиться определённой цели.
   Как поступил сам Вадим, использовав Ирину втёмную, ра-ди уничтожения Фантомасова.
   Причём, как пешку, и - не более того.
   - Вслед за услугой "Где я?" сотовые компании решили добавить следующие услуги: "Кто я?!" и "Что это было?!". - бодро сообщила радиореклама.
   Представился случай заслужить внеочередную звёздочку, и старший лейтенант пустился во все тяжкие.
   А если бы при штурме группа захвата хоть немного за-поздала, Резвова лежала сейчас в морге хладным трупом.
   Хотя, по большому счёту, он ей не врал.
   Просто не договаривал всей правды.
   И собственное поведение понемногу начало жечь его из-нутри.
   - Лауреат Нобелевской премии мира Барак Обама объявил 2010 год годом мира в Сомали, Йемене и Афганистане. Ирану - приготовиться! - проинформировало слушателей радио.
   У Морзянкина было очень противно на душе.
   Он не испытывал особо тёплых чувств ни к себе, ни к работе, которую выполнял сегодня и которую ему предстояло выполнять завтра и послезавтра.
   Но самое неприятное состояло в том, что чекист никогда бы не осмелился открыть генеральской дочери всей правды.
   Не из трусости, нет!
   А из-за того, что от многих знаний случаются многие пе-чали!
   Народная мудрость, между прочим!
   Подполковник Пристаевский повернулся к своему заму:
   - У моей жены сегодня день рождения, а я даже не решил, что ей подарить. - он изобразил на лице гримасу благо-родного достоинства.
   Устремившийся к потолку кабинета взгляд заместителя забегал вправо-влево, точно луч зенитного прожектора обша-ривающего небо над Москвой в 1941 году:
   - А ты приди домой трезвым...
   Он высоко поднялся по служебной лестнице, притупляя стрелы зависти личным обаянием и остротой ума.
   Майор также обладал лояльностью к начальству, за нали-чие которой любому человеку прощается многое.
   Федор Михайлович посмотрел на него, как на человека, испортившего ему удовольствие:
   - Вообще-то дата не круглая...
   И здесь затрезвонил телефон, нагло требуя к себе внима-ния:
   - Пристаевский!
   Выслушав то, что ему сказали, милиционер осторожно положил трубку на рычажки - похоже, боялся, аппарат спосо-бен взорваться от малейшего неосторожного движения:
   - Это мне меньше всего не нравится...
   Заместитель поглядел на него невинным взором непо-рочного дитяти, ожидая разъяснения.
   - Контрразведка разоблачила оборотня в наших рядах...
   - Кого?!
   - Лейтенанта Соловейчик... - подполковник взирал на зама с таким унынием во взоре, точно хотел, чтобы тот его по-жалел.
   А майор, вместо того, чтобы прижать голову начальника к груди, погладить по макушке, как водится в подобных слу-чаях, и нашёптать ему утешающие банальности, лишь затей-ливо выругался.
  
  
   Вернувшаяся из дома отдыха Анна Львовна сидела перед телевизором, глядя мелодраму и одновременно ожидая воз-вращения мужа и дочери.
   - Мама, вы опять жарите на дешёвом оливковом? - тоном судьи, выносящим смертный приговор, вопросила вошедная в кухню актриса Ольга Балдеева, создавшая запоминающийся образ медсестры в первой сотне серий бесконечной саги "Солдаты", которая по словам её создателей уже кончается.
   Но почему-то всё никак не может закончиться.
   - Блин, вам не угодишь! - в сердцах воскликнула испол-нительница роли тёщи прапорщика Шматко из того же сериа-ла.
   - Да фиг с ним, с маслом! Почему жарите вы?! - на лице бизнес-вумен было неодобрительное выражение законной жены, вынужденной смотреть, как муж пьёт с первым встреч-ным. - У нас три кухарки и шеф-повар! За что я им деньги плачу, мама?!
   Резвова-старшая услышала долгожданный скрип ключа в замке входной двери.
   В комнату вошли с букетами цветов Модест Михайлович и Ирина:
   - С возвращением! - игриво и жизнерадостно воскликнула хором родня.
   Генеральша выдержала многозначительную паузу:
   - Та-ак!.. Квартиру не сожгли, оба живы-здоровы! - и за- клокотала и закипела распаявшимся чайником. - Почему не встретили?! Сильно заняты были?!
   - Анечка!.. - с искренним раскаянием опустил голову ге-нерал.
   - У нас служба, мама. - терпеливым тоном опытного вра-ча, привыкшего к самым разным больным сказала курсант.
   - А я должна сама переть чемоданы?! - как следует отдох-нувшая мать высоко держала марку слегка тронувшейся умом на собственной псевдослабости женщины.
   Ставя цветы в вазу, генеральская дочь лишний раз убеди-лась в справедливости где-то услышанного изречения - ни любящие мать и отец, ни любимые дети, ни интересная ра-бота никогда не заменят полноценного отдыха от них!
  

ЭПИЛОГ

   Практика Ирины заканчивалась.
   И последние дни никому особенно не нужная она болталась как бы между небом и землёй, убивая время и ожидая, когда ей подпишут необходимые бумаги и выдадут свидетельство установленного образца об окончании проведённого на посту контроля месяце.
   Который отнюдь не отличалась обыденностью.
   И кое-что дал ей в профессиональном плане, под-твердив истинность изречения классика.
   Действительно, "в жизни всегда есть место под-вигу"!
   Даже, когда ты и не предполагаешь его совершить!

   Устав ждать возле его кабинета куда-то запропастивше-гося Метеорова, Ирина отправилась на его поиски.
   Добрых полчаса, подобно гончей, она шла по следу, но майор был неуловим.
   Все видели Арнольда Ивановича, кое-кто с ним только что разговаривал, от кого-то он вышел менее пяти минут назад, но курсанту на глаза не попадался.
   Создавалось впечатление, что девушку специально избе-гают.
   Пограничница остановилась у автомата с кофе.
   - Слушай, ты обручальное кольцо носишь не на том пальце. - заметил сидящий на чемодане парень с роскош-ными бакенбардами приятелю, меланхолично перебиравшему струны гитары.
   - Да... - тот взял резкий аккорд. - И женился я не на той...
   Выпив "Чибо", генеральская дочь двинулась по залу, всё-таки надеясь отыскать начальника.
   - Я так люблю, когда муж рядом. - проворковала дама с собачкой на руках даме без собачки. - Рядом, я сказала!! - рявкнула она на немного опередившего их на пути к стойке регистрации пассажиров тощего мужчину.
   Резвовой показалось, что около служебного входа мель-кнул вполне оправдывающий сегодня свою фамилию Ме-теоров.
   Она ускорила шаг.
   - Говорите ли вы по-английски? - спросил веснусчатый юноша у такой же веснусчатой девицы, энергично увлёкая её за собой, как партнёршу в танго.
   - Только со словарём... С людьми пока стесняюсь...
   У самого служебного входа на пути Ирины утёсом встала лейтенант Тонкосумова.
   - Майор вернулся?
   - Нет и, похоже, его сегодня уже не будет. - Альбина поправила практикантке воротник форменной рубашки. - Иди-ка ты домой, а все вопросы решишь с ним завтра с утра.

   Дуркало в поте лица делал звукоизоляцию стен в своей квартире.
   Рядом курила Давалова, придирчиво наблюдая за качест-вом выполнения работ.
   - Говорят, кто бросает курить, тот оттягивает свой конец. -
   с видом величайшей усталости Леонард Иудович картинно смахнул пот со лба.
   Делая вид, что не понимает его намёка, супруга устави-лась в потолок с наивно-безразличным видом.
   - Интересно, в один слой изоляции сантиметров в пять нам хватит? - он тоскливо обвёл взглядом умирающего гла-диатора пока не освоенный им фронт работ.
   - Уверена, нет. - Виктория лениво обозрела окружающее её вавилонское столпотворение и с пресыщенным видом щелчком сбила пепел с сигареты.
   - Почему?
   - Новый сосед слишком шумный. Придётся класть десять или пятнадцать.
   Через четверть часа взмокший от пота бывший военком по-
   теребил жену за рукав, словно та был сантехником и должна была немедленно устранить протечку:
   - Нет, я скоро усну от усталости, стоя на ходу! И как твои дед или родители звукоизоляцию делали?
   Она мечтательно улыбнулась:
   - Писали письма в НКВД и МГБ...
  
   Ирина и Морзянкин в парадной форме поднимались по лестнице Большого дома.
   - Потряхивает? - на губах Вадима играла подначивающая улыбка.
   - А как ты думаешь? - курсант и в самом деле чувство-вала противный зуд в сердце.
   Из опыта она знала, срочный вызов ничего хорошего не обещал.
   Или напротив, что тоже вполне имело место быть.
   - Не боись, прорвёмся.
   Они прошли по длинному коридору с ковровой дорожкой на полу и множеством дверей по обе стороны.
   В приёмной на них цепко взглянул из-за стола блонди-нистый капитан:
   - Проходите, вас ждут.
   Они переступили порог кабинета, напоминавшего разме-рами футбольное поле, в котором как-то затерялись Опары-шев, Дикобразов, Мухоморская, Подлянкин, Шмокодяев и Ка-стратов.
   - Товарищ генерал-майор, старший лейтенант Морзянкин и курсант Резвова по вашему приказанию прибыли!
   - Заходите, ребята, заходите!
   Сидевший во главе стола Юрий Владимирович Цереулов был прям, имел моложавое лицо и не имел ни малейших для своего возраста признаков лысины.
   - Садитесь.
   Подождав, когда вошедшие выполнят его распоряжение, начальник управление обвёл всех глазами доброго волшеб-ника из детского мультфильма, спрятанными за стёклами изящных очков-хамелеонов:
   - Начнём, пожалуй. - он немного помолчал. - Языком болтать, не мешки ворочать, потому буду краток! Я собрал вас здесь, бесценные мои, чтобы поздравить с успешным завершением операции по пресечению противозаконной дея-тельности некоторых вконец зарвавшихся господ ком-мерсантов. Кого имею в виду, вы, золотые и бриллиантовые, и так знаете. Поэтому выражаю вам благодарность с зане-сением в служебные карточки. Но это не всё. Каждый из вас представлен к правительственной награде и денежной пре-мии, которые вы в своё время получите.
   Несмотря на серьёзность и торжественность момента, Дикобразов едва не рассмеялся в голос.
   На лице сидевшего напротив него Опарышева была бла-женная улыбка идиота с плаката наглядной агитации.
   Похоже, он поверил, что станет кавалером какого-нибудь ордина, повнушительнее, чем знак "Почётного чекиста".
   И наверняка готовится стать генералом, звания которого ему не видать, как собственных ягодиц.
   В конце концов они не Усаму Бен-Ладена взяли и не ра-скрыли террористическую организацию в центре города!
   - А от себя лично и от лица управления я хочу вручить вам, душеньки, путёвки в наш ведомственный Дом Отдыха "Синегорье". Это два пальца в сторону на восток от нижнего края города по карте. Заезд состоится послезавтра, так что у вас будет время закончить свои дела, у кого они остались и со спокойной совестью забыть на три недели о делах.
   - Служу Отечеству! - все поощрённые, от курсанта до полковника, выпучили глаза в наигранном усердии капралов и унтер-офицеров лейб-гвардии царской армии.
  
  
   Берлинский-Коржиков, Лёлик и их приятель-арфист в силь-ном подпитии сидели в кафе.
   - Хочешь знать, что такое свадьба? - обратился к товари-щу по ансамблю Лёлик, подперев кулаком щёку. - Представь, у тебя безлимитный выделенный Интернет, но открывается только один сайт!
   К их столику подошёл благообразный мужчина с подносом с жарким:
   - Ваше горячее, ребятки. - он жалостливо погладил по голове музыканта. - Прими мои поздравления, мальчик. Я уверен, сегодняшний день останется у тебя в памяти как самый счастливый день в твоей жизни.
   - Но ведь свадьба завтра! - возразил жених с незави-симым видом, которым изо всех сил давал понять, что яв-ляется истинным Ромео.
   - Именно поэтому!

   Оладьева поглядела на пассажира с обострённым нехоро-шим интересом:
   - Что у вас в чемодане?
   - Корм для собаки.
   - Откройте.
   Двигаясь удивительно медленно, словно придавленный толщей воды, турист расстегнул молнию.
   Глазам Алены представилось с десяток разноцветных свитеров, пять бутылок коньяка и несколько блоков сигарет "Балтийских" без фильтра в экспортном исполнении.
   - Вы считаете, ваш пёс будет всё это есть?!
   - Не захочет, пускай не ест, это его дело. - у проходящего таможенную проверку был кристально честный, чуть ли не святой вид.
   А через пару минут к инспектору подошли сержанты Гур-манова и Полушкина:
   - Находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, мы вчера ре-шили выпить и всё забыть. - сказала милиционер, с роман-тическим трагизмом рассматривая содержимое багажа по-следнего прибывшего из рейса пассажира, которого про-веряла таможенница.
   - Если этот мир кажется тебе идеальным, то ты либо Бог, либо напилась. - философски заметила пограничница.
   Закончив досмотр, Оладьева вместе с подругами пошла покурить.
   Обогнавшие их подполковник Пристаевский с заместите-лем вежливо открыли перед молодыми женщинами дверь служебного входа.
   - Представляешь, по телевизору сказали, один оли-гарх в завещании оставил сто тыщ евро одной бабе, которая сорок лет назад отказалась выйти за него замуж! - Фёдор Михай-лович пропустил впереди себя зама.
   - Вот это я понимаю - благодарность! - обрадовался тот, довольный, что и ему удалось вставить слово.
  

   Прибрежный военкомат гудел потревоженным пчелиным улем.
   Завтра должны были огласить приговор Диарееву.
   Трудно представить, сколько гуляло по кабинетам версий, сплетен и домыслов.
   В пересудах люди в погонах дадут не то, что сто, а тысячу очков вперёд деревенским кумушкам и бабулькам на лавках у подъездов.
   И не важно - в брюках они или в юбках!
   Разгильдяева уронила столбик пепла в пепельницу в ку-рилке:
   - Пожалуй наш Николенька спёкся всерьёз. Теперь станет ставить клизмы на зоне.
   - Туда ему и дорога. Хотя, кто знает, полижет там, кому нужно, зад и выскочит по амнистии или по условно-досроч-ному.
   - Не удивлюсь. - Алла затушила окурок. - Как ты можешь служить с Каттаниным?
   - В каком смысле? - не поняла её Звездич.
   - Он чересчур педантичен. Утверждает, что все слова пишутся строго определённым образом.
   Они ушли продолжать тянуть служебную лямку, а им на смену явились Идеалян, Цветкова и Молодцова-Красавина.
   - Интересно, сколько дадут нашему "Гиппократу"? - Марианна щёлкнула зажигалкой.
   - Хорощо бы, если ему накрутили по полной. - Людмила мечтательно улыбнулась. - А ещё лучше, чтобы ему на голову свалился кирпич.
   - Какая ты кровожадная! - Данута откровенно издевалась над сержантом. - Он бы не пострадал, а штатского, пожалуй, и убило бы. - и со смаком охарактеризовала и Диареева, и его эротические привычки.
   А Цветкова сообщила:
   - Мы тут все из юбок выпрыгиваем, чтобы выполнить план по отправке в войска, а он, подонок, за деньги показатели нам портил.
   - Теперь долго не будет.
   - Жалко у нас нет закона о кастрации! Я бы ему обя-зательно отстригла причиндалы!
   - Жестокая ты, Люська! - Идеалян сказала это тем тоном, каким преподаватели обычно говорят с нерадивыми студен-тами. - Гуманнее надо быть, гуманнее!
   - Ага, сейчас! - окрысилась на неё сержант, вспомнив, как сама купилась на применение клизмы в качестве лечения от головной боли и едва-едва успела добежать до туалета. - И вообще, не строй тут из себя слишком милосердную и умную.
   - Я и не строю. Но на фоне тебя это как-то само получа-ется...
   Гадания на кофейной гуще о дальнейшей судьбе Николая Викторовича не обошли и самого военкома.
   Когда он подписывал бумаги, принесённые ему Трезвых, Ольга с жёсткой откровенностью глянула ему в глаза:
   - Товарищ полковник, надеюсь, нас не заставят носить передачи нашему эскулапу?
   - Сомневаюсь.
   - А его не расстреляют?
   - Может быть, я неправильно ошибся, но у нас же мора-торий.
   - Это-то и обидно...
   Военком задумчиво посмотрел на морячку:
   - Вы знаете, что у королей бывает мания величия?
   - Ну, наверно, иногда бывает...
   - А вам известно, кем они тогда себя мнят?
   - Никак нет.
   - Народом...
  
  
   Ирина заканчивала проверку паспортов пассажиров оче-редного рейса.
   - Как ты провёл ночь с той куколкой с телевидения? - спросил один из улетающих в шляпе в стиле Михаила Дояр-ского.
   - И не спрашивай! В самые захватывающие моменты всё прерывалось рекламой!
   Курсанта подменила прапорщик Ерохина, и она отправи-лась подписывать обходной лист.
   Но далеко не ушла.
   Её перехватил улыбающийся во весь рот Морзянкин:
   - А я тебя ищу!
   - Неужели я опять понадобилась тебе для спасения мира? - генеральская дочь распахнула рот в наигранном ужасе.
   - Да как сказать... - Вадим вытащил из кармана брюк синюю бархатную коробочку. - Держи.
   - Что это?
   - Посмотри.
   Она раскрыла и ахнула.
   Девушка держала в руках тот самый золотой кулон в виде золотого жука, из-за которого и произошла вся эта история.
   - Ты отдаёшь его мне? - пограничница не верила своим глазам, как ребёнок, которому наконец подарили давно при-глянувшуюся игрушку. - Мне?
   - Нет, твоей тени! - он шутил с ней, как шутят с малолет-ней капризулей. - Это, сама понимаешь, копия, а подлинник передан, кому следует.
   - А тебе ничего не будет за такой подарок?
   - Ты его заслужила! - сказал старший лейтенант тоном, отметавшим всякую возможность дискуссии. - Не я же прини-мал решение! - и заторопился. - Ну, пока! Увидемся в "Сине-горье"!
   Махнув на прощание рукой, он умчался куда-то со скоро-стью крылатой ракеты.
   А мимо Резвовой прошли симпатичная стюардесса и Гурманова.
   - Представляешь, я похудела на два килограмма! - сооб-щила милиционер.
   - А ты взвешивалась до того, как накрасилась? - бело-брысая спутница критически обозрела её.
  
  
   Выпущенный, благодаря адвокату, под подписку о невыез-де, Фантомасов мрачно накачивался водкой.
   Его карьера рухнула.
   Он стал изгоем.
   Те, кто совсем недавно набивались ему в друзья-прияте-ли, теперь или делали вид, будто с ним незнакомы, или при виде его шарахались в сторону, а то и поворачивали назад, лишь бы не встречаться лицом к лицу.
   Словно Марк Давидович внезапно заболел педикулёзом.
   А самое обидное, ничего нельзя изменить.
   И никуда не уедешь.
   Туда, где тебя не знают и где можно всё начать сначала.
   Хотя, почему нет?
   Разве у него нет с полудюжины паспортов на разные фа-милии, как у всякого уважающего себя предпринимателя?
   Решено!
   Завтра с утра Фантомасов исчезнет из России и объявится где-нибудь там, где нет договора о выдаче преступников.
   ФСБ в международный розыск его вряд ли подаст - не та фигура!
   Да и тянуть к нему длинные руки тоже смешно!
   Он не Троцкий и не Бандера!
   И о нём скоро забудут!
  
   Ирина подписала все бумаги о завершении практики и чувствовала себя птицей в свободном полёте.
   Она возвращалась домой, чтобы отдаться отдыху, кото-рый честно заслужила.
   И вышла на баллюстраду бросить последний взгляд на лётное поле.
   На нём суетились порожние и нагруженные электрокары и машины технических служб, белели силуэты лайнеров.
   Механизм работал, как будет работать и дальше, но уже без неё.
   Курсант вошла в толчею улетающих, прибывающих, встре-чающих и провожающих, шумящих обычными в таких случаях разговорами.
   - Серёга, ты заметил, что у твоей тёщи зуб золотой?
   - Да я давно заметил, всё никак повода не найду...
   Генеральская дочь посочувствовала родственнице пухлого зятя и зашла в ювелирный павильон, где скучного мужчину обихаживала молодая продавщица:
   - Как хорошо, что вы к нам зашли. У нас две недели 20% скидки, купите что-нибудь в подарок вашей девушке. Вот кулончик золотой в форме сердечка, вашей девушке очень понравится.
   - У меня её нет.
   Работник прилавка кокетливо улыбнулась и продолжила бархатным голосом обработку покупателя:
   - Не может быть! Такой видный, красивый, высокий мужчина - и нет девушки? Почему?!
   - Жена не разрешает.
   У него было такое несчастное лицо, что пограничнице да-же захотелось всплакнуть от жалости.
   Но она поступила по-иному.
   Купила на полученные за практику деньги понравившиеся серьги и покинула павильон.
   И, уже покидая здание, услышала напоследок:
   - На меня начальник орать боится. Знает, что я его не боюсь и могу запросто послать... Но это единственное, чем хороша зарплата в семь тысяч рублей...
   Ирина с головой окунулась в жар только что начавшегося отпуска.

   Что сулило ей будущее?
   Она надеялась, что в отпуске с ней не случится ничего из ряда вон выходящего, как бывало в прошлые годы.
   Ей очень хотелось в это верить.
   Но в глубине души девушка сомневалась.
   Пускай курсант и не искала приключений, чтобы сделать свою жизнь интереснее, но по иронии судьбы получалось так, что приключения сами её находили.
   Поэтому - кто знает, что ей ещё предстоит ис-пытать и перенести этим летом?!.

ПРОДОЛЖЕНИЕМ СЕРИАЛА ЯВЛЯЕТСЯ РОМАН "ПРОВЕРКА НА ВШИВОСТЬ", К РАБОТЕ НАД КОТОРЫМ АВТОР УЖЕ ПРИСТУПИЛ

  
  
  
   200
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"