Лиза задумчиво крутила в руках ключи от квартиры, не решаясь открыть дверь. Несмотря на то, что детские годы, проведенные здесь, были словно стерты из памяти ластиком, трагедия, оборвавшая их, слишком сильно отразилась на ее жизни. Даже сейчас, спустя пятнадцать лет, девушка чувствовала, что, войдя внутрь, неизбежно соприкоснется с прошлым. Постояв еще пару минут, Лиза поглубже вздохнула и приложила ключ к домофону одного из подъездов свежеокрашенной пятиэтажной "сталинки", спрятавшейся в тихом уголке центральной части города. Подъезд оказался чистеньким и ухоженным: на окнах висели занавески, а подоконники радовали обилием горшечных растений. Невольно улыбнувшись столь приветливому приему отчего дома, Лиза не спеша направилась вверх по лестнице. На площадке пятого этажа девушка немного отдышалась и подошла к заветной двери с номером 66.
- Вы к кому? - от внезапного вопроса Лиза вздрогнула и развернулась: из квартиры напротив выглядывала маленькая сморщенная бабушка, осматривающая ее подозрительным взглядом.
- В шестьдесят шестую. - не задумываясь ответила девушка.
- Там уже много лет никто не живет. - бросив недоверчивый взгляд, соседка продолжила. - Ты адресом не ошиблась, часом?
- Нет, что Вы. У меня и ключи есть, - и Лиза бросила взгляд на связку в руке. - Я жила здесь, когда была маленькой.
- Жила? - бабушка удивленно подняла тонкие брови, выщипанные по моде времен Марлен Дитрих, а потом, приложив палец ко лбу, забубнила себе под нос. - У них, вроде, ребенок был... да, точно... мальчик? нет, с косичками бегала....и красное пальтишко еще носила, нарядное такое. Значит, девочка... Как же ее звали-то... Женя? нет. Может, Маша? Нет, не то... Катя, Анна, что-то царское было... ну, конечно! - лицо пожилой женщины озарилось улыбкой. - Лиза! Неужели, ты - Лиза? - обратилась она к девушке.
- Да, я Лиза. - немного опешив, ответила обладательница ключей от "счастливой квартиры". - Неужели Вы меня помните?
- Разумеется, я тебя помню! Правда, маленькой, серьезной и в красном бархатном пальто. Я - Вера Ивановна, но ты совсем ребенком была и, наверное, не помнишь. Заходи ко мне, я тебя чаем напою и вареньем угощу. Сама варю, по прабабушкиному рецепту. Такого нигде не попробуешь. А ты мне расскажешь, как живешь. Квартирой-то своей еще успеешь налюбоваться. - и старушка - даром, что маленькая да тощенькая - почти силком втащила Лизу к себе.
У бабушки пахло кошками и валерьянкой, однако, аромат травяного чая и клубничного варенья с лихвой компенсировал эти неприятные запахи.
- Ну, рассказывай. - с глазами полными любопытства обратилась хозяйка дома к Лизе. - Как живешь, чем занимаешься? Тебя же тетка к себе забрала после... всего?
- Да, я жила с тетей. Сейчас учусь в медицинском. - скупо ответила Лиза.
- Бедный ребенок, нелегко тебе пришлось. - сочувственно покачала головой старушка. - Как пережила-то все? Я даже Барсика забыть никак не могу, хоть и похоронила его шестнадцать лет назад, - бабушка кивнула в сторону фотографии с веселым мохнатым песиком. - а ты без родителей осталась. Да еще так...
Лизу покоробило сравнение потери питомца с утратой родителей, однако, она не сочла нужным возражать. У пожилых людей свои причуды.
- Вера Ивановна, спасибо за участие, - вежливо сказала она. - По правде говоря, я ничего из детства не помню. И родителей в том числе. Так что и горевать мне как-то не пришлось.
- Ну, дела! Неужто совсем ничего не помнишь? - изумилась старушка и покачала головой, отчего стала походить на китайского болванчика. - Но жили-то так хорошо, душа в душу. Отец представительный, видный был, - бестактно пустилась старушка в воспоминания. - бизнесом занимался. Так что твоей матери и работать было не нужно: знай, сиди да веди хозяйство, ребенка расти. Но она все беспокоилась, странная была и рассеянная немного. Пару раз приходилось мне замечать синяки у нее на руках или на лице, так она говорила, что в обмороки падает и ударяется. Уж сколько муж ее по врачам водил, но все без толку. Она потом совсем нервная стала. Как-то раз встречаю ее, а она в косынке и говорит, что волосы от депрессии выпадать начали. По мне так это не от депрессии было (болезнь-то какая диковинная!), а от излишней сытости - жила, как у Христа за пазухой. Намаялся, конечно, муж с ней. Есть истина в народной мудрости: на чужом несчастье счастья не построишь, а с чужим женихом - и подавно. - старушка так увлеклась, что позабыла, кто является ее собеседницей, поэтому, обратив внимание на вытянувшееся лицо Лизы, она спохватилась и воскликнула:
- Чай-то остыл! Сейчас, погоди, я чайник поставлю и кипяточку свежего подолью. - с резвостью, нетипичной для людей ее возраста, бабушка буквально вскочила со стула и понеслась наливать чайник. - Сейчас еще телевизор включу - веселее будет. Песни послушаем, передачу про здоровье. - Лизу такая перспектива не обрадовала, поэтому девушка собралась покинуть радушную хозяйку:
- Вера Ивановна, спасибо, все было очень вкусно, но мне уже пора идти.
- Вы, молодые, такие торопыги! - расстроенно ответила соседка, продолжая воевать с розетками, в которые она по очереди втыкала то чайник, то телевизор, то, зачем-то, тостер. Наконец, вилки электроприборов обрели свои места, и старушка включила древний электрочайник и телевизор, который не преминул разразиться нелепыми медицинскими советами дневного эфира, так что Лиза успела не злым тихим словом помянуть всех доморощенных врачевателей, забивающих людям головы советами из курса средневековой медицины. Видимо, вселенная чутко отреагировала на ее слова: в следующее мгновение телевизор умолк.
- Ах, ты ж! Опять пробки выбило. - с досадой воскликнула Вера Ивановна и направилась к щитку на лестничной клетке. Лиза, улучив момент, решила выскользнуть из квартиры.
- Вера Ивановна, спасибо еще раз. - на ходу поблагодарила она, но соседка, казалось не слышала ее, увлеченно изучая содержимое распределительного щита. Склонив по-птичьи голову набок, старушка осматривала припыленные рычаги, затем уверенно дернула несколько из них и скрылась в недрах квартиры. Через пару мгновений, она уже снова была у щитка:
- Вот ведь старость - не радость, - сокрушенно обратилась Вера Ивановна к Лизе, которая слегка дрожащими руками открывала дверь родительской квартиры. - сколько лет у меня вышибает пробки, а я все никак не запомню, какие из этих рычажков мои, а какие - соседские. Так и выключаю время от времени свет у соседей. Хорошо хоть это чаще по ночам случается. Знаешь, я так люблю поздние чаепития, когда сидишь с чашкой горячего чефира, смотришь на луну, да романсы слушаешь. Я давно уже подключила себе кабельный канал для людей моего возраста. Как же он называется? Словечко такое современное. Как же... Вспомнила! "Дедушкин винтаж". Так вот, там фильмы моей молодости показывают, песни старые включают. И все такие хорошие - не чета нынешним, где ни музыки тебе красивой, ни смысла.
Лиза в ответ кивнула, улыбнулась и поспешила войти к себе. Отчий дом встретил девушку сумрачным коридором, в котором, казалось мелькали тени давно ушедших людей. Нервно сглотнув, девушка потянулась к выключателю, на ходу вспоминая слова тети об отключенном в щитке электричестве. Однако, после нажатия на клавишу реле приветливо загорелась потолочная люстра. Сообразив в чем дело, Лиза вышла на лестничную клетку и подошла к щитку - хвала Небесам, назойливая Вера Ивановна успела отправиться восвояси - так и есть, старушка в первый раз вместо своих дергала пакетники квартиры 66, а потом, вернувшись и включив нужные, про первые забыла.
"Интересно, как часто она развлекалась с распределительным щитком?" - невольно подумала Лиза, закрывая металлическую дверку щита ключом, забытым бабушкой в замке.
Лиза вернулась в квартиру, закрыла за собой дверь и осторожно двинулась вперед по коридору, чувствуя себя непрошенной гостьей. Она медленно осматривала комнаты с высокими потолками и массивной мебелью - наследием ушедших времен. Тетя говорила, что отцу нравилась обстановка, доставшаяся от дедушки, и он не хотел ничего менять. Даже телефон, как заметила Лиза, остался старым - с буквами на колесе набора. На комоде девушка заметила несколько фотографий в массивных, стилизованных под бронзу рамках: волевое лицо отца и нежное, чуть испуганное - матери. Была там и сама Лиза - круглолицая девчушка в ярком сарафанчике, засовывающая в рот совочек для игр в песочнице.
"Почему этого не стало? Как такое вообще могло случиться?" - думала Лиза. - "Была семья и нет. Так почему?" - вопрос жег ее изнутри. - "Почему?" - она чувствовала, что должна найти ответ на этот вопрос. Хотя бы попытаться. Приняв решение, девушка вытащила слуховой аппарат и положила его на ближайшую полку - ей было необходимо остаться в тишине, чтобы звуки не мешали впитывать атмосферу когда-то родного дома. Почти не слыша своих шагов (одно ухо, все-таки, не полностью утратило свои функции), Лиза пошла по комнатам. Так, вот спальня: широкая кровать, трюмо, гардеробный шкаф и плотно задернутые шторы. Следом, в конце коридора, кухня: просторное помещение квадратной формы с большим круглым столом в центре. "Неужели здесь отец напился в тот вечер?". На холодильнике зеленым светом горели электронные часы, показывая время 0:00. Эти цифры вызывали у девушки невольный трепет: как будто отсчет сущего начинался заново, с нуля, а вокруг - лишь пустота и девственное пространство, в котором нет ничего. Однако, сейчас Лиза больше думала о том, что с тетиной стороны было крайне безответственно не выключить часы из розетки: неизвестно еще сколько раз они оживали, когда Вере Ивановне приспичивало поиграться с пакетниками - быстрым движением руки тетин недосмотр был исправлен, и экранчик погас. Дальше, напротив кухни, детская: старая довоенная дверь с вышибленным замком, а за ней веселые обои с утятами и , на удивление (для этой квартиры) современная обстановка. Лиза смотрела на стол, кровать, запыленные игрушки и не могла вспомнить, чтобы видела их раньше. "Но я же жила здесь? Я здесь спала, играла, плакала и смеялась." Увы, память была мертва. Еще раз удивившись сломанному дверному замку, девушка направилась обратно в гостиную - первую комнату, из которой она начала свой путь. Большая, чуть вытянутая в длину комната с двумя высокими окнами. "Которое из них стало для мамы смертельным?". На вид, они ничем не отличались друг от друга. Лиза сняла пыльную накидку с ближайшего кресла и опустилась в его мягкие объятия. Она знает слишком мало: пьяный отец выбросил маму из окна и повесился в камере, пока шло следствие. Это все, что сказала ей тетя. "Кажется, пришло время позвонить Владу." - встав с кресла, Лиза вернула на привычное место слуховой аппарат и набрала на мобильном нужный номер.
- Стасов слушает. - раздался из трубки резкий, но такой любимый голос.
- Привет, это я.
- Рад тебя слышать, Ветюнь! - даже не видя Влада, Лиза точно знала, что он улыбается Чеширским котом. А его коллеги потом снова будут спрашивать, что за таинственный друг Витя ему названивает. - Почему звонишь на рабочий, не на мобильный? На рыбалку-то едем как договаривались? - они дурачились как дети, скрывая свои отношения от коллег Стасова, которому по долгу службы приходилось проводить с ними львиную долю своего времени, но совсем не хотелось знакомить пол отдела холостых мужчин с девушкой, согласившейся выйти за него замуж.
- Мне нужно было застать тебя в кабинете. Ты когда-то говорил, что если я захочу узнать больше про своих родителей, то мне стоит только сказать тебе об этом, и ты разыщешь для меня их дело.
Влад - обладатель звания капитана полиции - на том конце провода посерьезнел:
- Ты уверен? - и, получив утвердительный ответ, добавил: - Я уже давно все нашел и подготовил. Скоро обеденный перерыв - могу подъехать куда скажешь, или встретимся вечером.
- Я пошла знакомиться с родительским домом. Он находится недалеко от твоей работы, так что приходи сюда. - Лиза продиктовала адрес. - Только будь осторожен: поднимаясь на пятый этаж, убедись, что из квартиры напротив не подглядывает бойкая старушка.
- Я понял. Буду.
В ожидании Влада Лиза, нежно именуемая Ветюней, уютно устроилась в кресле и незаметно для себя задремала. Проснулась она от легкого прикосновения губ к своей щеке и, подняв глаза, встретилась взглядом со Стасовым.
- Ветюша, тебя ознакомить со статистикой преступлений, совершаемых в этом районе?
- С чего вдруг? - удивленно спросила в ответ Лиза.
- А с того, что входную дверь надлежит запирать на замок. Ты так крепко спала, что я мог спокойно совершить преступления сразу по нескольким статьям.
- Так подъезд же заперт, а домофон не звонил.
- О, наивный ребенок! - закатил глаза Влад. - Во дворе сидят бабульки, которые при виде моей "корочки" не только открыли мне дверь, но дали сводку всех местных новостей и обзор моих потенциальных клиентов.
- Ты - читер. - улыбаясь ответила Лиза. - Предупреждение принято к сведению. Постараюсь исполнять в точности.
- А теперь расскажи мне, как тебе удалось решиться? Ты так долго откладывала этот визит и вдруг - на тебе. - Стасов огляделся по сторонам и с усмешкой заметил: - А у тебя неплохое приданое: квартира - просто отличная, хоть и со скверной историей. По такому случаю я всеми правдами и неправдами добился отгула на остаток дня, так что до завтрашнего утра я полностью в твоем распоряжении.
- Мне...мм...потребовалось совершить некоторое усилие, но потом я решила, что обязана сделать это до свадьбы. Правда, мне встретилась эта чуднАя соседка, с три короба наговорившая мне о родителях. Не поверишь, я даже порадовалась, что не помню о них ничего - можно воспринимать этот ушат помоев как не относящийся непосредственно ко мне.
- Все ж, надо было идти со мной. Я бы оградил тебя от таких сплетниц. - и Влад, ласково чмокнув ее в макушку, расположился в соседнем кресле. - Практически пойдя на должностное преступление, я принес тебе кое-какие копии материалов дела. Ты прочтешь их сама, или мне пересказать вкратце?
Чуть подумав, Лиза ответила:
- Давай, сначала тебя послушаем.
- Что ж, начнем. Жила-была семья Никитиных: папа, мама, дочка Лизочка. Папа был человеком жестким, волевым, пользовался успехом у женщин. А еще у него был хороший бизнес, который он развернул во времена молодой демократической России, используя старые связи своего отца, - крупного партийного деятеля - нелегальные схемы, рэкет и тому подобное. Женщин у него было много, как до, так, увы, и после брака, но в супруги он выбрал твою мать - студентку медицинского. Университет она, кстати, бросила, и я склонен думать, что не по своей воле. Ветюнечка, ты только скажи мне, когда информации станет слишком много, ладно? Я все-таки беспокоюсь, как ты ее воспримешь. - Влад выглядел озабоченно и слегка встревоженно.
- Стасов, все в порядке. Я взрослая девочка, и у меня было много времени, чтобы подготовиться к правде.
- Тогда продолжу. Жилось твоей маме несладко, хотя внешне все выглядело идеально: обожающий состоятельный муж, дочка, дом - полная чаша. Однако, на самом деле все было совсем не так: на людях Никитин действительно вел себя с женой как рыцарь со своей дамой, а дома постоянно унижал и даже бил. Причем старался не шуметь, чтобы у соседей и мысли не возникло о настоящем положении дел в его семье. Да, и шумоизоляция в квартире была дополнительно сделана.
- Так вот откуда были синяки. - задумчиво сказала Лиза. - Соседка говорила, что видела маму иногда с синяками. Но, по ее версии, они появлялись в результате обмороков, которым она была подвержена.
- Весьма распространенное объяснение. Не говорить же всем вокруг, что в семье практикуется домашнее насилие. Со временем Никитин пристрастился к алкоголю, из-за чего побои участились.
- Но почему она не ушла от него?
- Скорее всего, он ее шантажировал. Никитин был влиятельным человеком и грозился отнять у жены дочь, то есть тебя, в случае развода. Вот несчастная женщина и терпела. Незадолго до трагедии дела у твоего отца ухудшились, возникли какие-то проблемы с партнерами, которые пытались вывести его из бизнеса. Он стал напиваться еще чаще и доходить до невменяемого состояния так, что однажды, под его горячую руку попалась не только жена, но и... ты. Твои уши... - Стасов сделал паузу и с тревогой посмотрел на невесту.
- Ты хотел сказать, что своей глухотой обязана отцу? - Лиза чуть кивнула. - Я знаю об этом. Тетя один раз случайно проговорилась. Можешь продолжать дальше.
- В тот же период у твоей матери диагностировали рак. Ей каким-то чудом удалось скрыть это от супруга. Она ходила на сеансы химиотерапии, а ему врала, что посещает психиатра. Никитин, к слову, возил ее на осмотр к специалистам в психиатрические лечебницы, с главврачами которых водил знакомство. Не знаю, собирался ли он поместить твою маму в желтый дом, но тенденция имела место. Теперь подойдем к тому роковому вечеру. Никитин пришел заполночь, в нетрезвом виде и пошел на кухню доводить себя до привычного состояния. Твоя мама, испугавшись больше обычного, позвонила сестре - твоей тете - и попросила ее прийти. Звонок потом был подтвержден телефонной компанией. Сестре потребовалось около сорока минут, чтобы добраться до вашего дома. Подходя к подъезду, она увидела, как твою мать выбрасывают из открытого настежь окна, в проеме которого, освещенная ярким светом, маячила фигура твоего отца. Было поздно, к тому же стояла промозглая осенняя погода, поэтому на улице никого, кроме твоей тети, не было. Она, конечно, была в шоке, но не побоялась подняться к вам в квартиру, чтобы избавить тебя от участи, постигшей твою мать. Она поднялась и тихонько открыла дверь ключом, полученным от сестры "на крайний случай". Обнаружив Никитина на кухне, уснувшим на столе с бутылкой в руке, твоя тетя вернулась в гостиную и вызвала милицию и скорую. Наряд подъехал через пять минут, синхронно с медиками. Твой отец был настолько пьян, что его тащили в машину в полубессознательном состоянии. Кроме того, тетя попросила взломать дверь в детскую, так как предполагала, что ты находишься там, а ключ от замка ей найти не удалось (позже он обнаружится в кармане халата твоей мамы).
- Теперь мне ясно, почему дверь в мою прежнюю комнаты имеет следы взлома. Я была в комнате?
- Да, тебя нашли там. Ты спокойно спала, а слуховой аппарат лежал рядом на столе. Через неделю твой отец повесился в камере. Честно тебе скажу, что, на мой взгляд, ему в этом помогли бывшие коллеги по бизнесу, но доказательств никаких нет. Собственно, вкратце - это все. Более подробные материалы и кое-какие фотографии ты найдешь здесь. - Влад протянул девушке папку. - Разумеется, фотографии...тела...я прикладывать не стал. - замявшись, добавил он.
Лиза глубоко вздохнула, собралась с силами и открыла дело. Бегло просмотрев страницы с допросами и убедившись, что львиную долю показаний дала тетя, девушка приступила к изучению фотографий. Она увидела гостиную с распахнутым левым окном, и взгляд ее невольно метнулся вверх: "Все-таки это было левое окно". Следом шли фотографии взломанной детской комнаты и кухни: на столе стояли бутылки с остатками дорогого алкоголя и тарелки с барскими закусками, - икрой, красной рыбой и салями - а часы на холодильнике холодными нулями семафорили о начале нового отсчета. Закрыв папку, Лиза посмотрела на Влада:
- Что ты сам обо всем этом думаешь?
Стасов внимательно посмотрел на невесту и, стараясь взвешивать каждое слово, осторожно ответил:
- Сам Никитин вины своей не признал: на допросе ушел в несознанку и потребовал адвоката. Что он сообщил своему защитнику - неизвестно, а вскоре он и сам отправился на тот свет. Экспертиза установила, что в ночь трагедии он был накачан алкоголем по самое "не хочу", так что, протрезвев, вполне мог просто ничего не помнить. Факты были явно не в его пользу: квартира была закрыта и, кроме него самого, его жены, систематически подвергавшейся насилию, и маленькой дочки - запертой в детской - в ней больше никого не было. Кроме него самого совершить преступление было просто некому. Когда я просматривал материалы, мне показалось странным, что твой отец после убийства успел уйти на кухню и крепко уснуть, пока тетя поднималась по лестнице. Но, проконсультировавшись с нашими медэкспертами и припомнив, что сестра твоей матери с детства страдает астмой и, следовательно, не может быстро подняться пешком на пятый этаж по длинным лестницам "сталинки", я изменил свое мнение. Мне очень жаль, Ветюша, но, скорее всего, он действительно это сделал.
- Спасибо, Влад. - Лиза с признательностью посмотрела на будущего мужа. - Спасибо, что рассказал мне все. - она немного помолчала, а затем добавила: - Но, знаешь, что-то мне кажется неправильным в этой истории. Знаешь, есть такие картинки, на которых одновременно можно увидеть старую женщину и молодую. Так вот, у меня такое чувство, будто во всем этом, - девушка похлопала рукой по папке. - как в картине с "двойным смыслом", все видят одно изображение, но не могут рассмотреть другое.
Стасов подошел к невесте сзади и нежно обнял ее за плечи:
- Родная, очень тяжело осознавать, что один твой родитель убил другого. И это нормально - пытаться найти альтернативное объяснение, но спустя какое-то время ты поймешь, что его нет и примешь все случившееся в том виде, в каком оно есть.
Внезапно, свет в коридоре потух, отчего квартира погрузилась в пыльный полумрак.
- Интересно, это проблемы с электричеством, или просто лампочка от старости перегорела? - поинтересовался Стасов и направился в сторону коридора.
- О, это, наверное, соседка Вера Ивановна опять перепутала пакетники в щитке. - в след ему сказала Лиза и, разглядев вопросительное выражение на лице обернувшегося жениха, добавила: - Это та соседка-сплетница. Она затащила меня к себе на чай и начала включать в одну розетку целую кучу электроприборов, из-за чего в ее квартире "выбило пробки". Так она их не сразу включила - сперва подергала пакетники соседей, то есть наши, и только потом включила свои. Еще и жаловалась на забывчивость. Только понять не могу, как она снова добралась до переключателей, если я собственноручно закрыла щит на ключ, который она оставила в замке, и этот ключ лежит в моем кармане. Не иначе, она себе запасных понаделала. - Свет включился также внезапно как и выключился. - О, в этот раз она даже не забыла включить наши пакетники обратно. - усмехнувшись сказала девушка и умолкла, озаренная неожиданной догадкой. Влад заметил как вытянулось ее лицо, а через мгновение руки начали лихорадочно перебирать фотографии в папке. Найдя искомую, она сунула ее под нос Стасову и возбужденно произнесла:
- Вот. Часы! Видишь? - Влад скосил глаза на фотографию кухни со следами попойки на столе. - Часы видишь?
- Да, они показывают 0:00. - не понимая к чему клонит девушка, констатировал очевидные вещи капитан полиции.
- А преступление произошло после полуночи. Значит, фотографии были сделаны еще позже. Понимаешь?
- Ты хочешь сказать, что часы показывают неверное время? Ничего примечательного тут не вижу: их могли просто забыть поставить.
- Или они могли сбиться после отключения электричества. - тихо и чуть зловеще сказала Лиза.
Пару секунд Влад смотрел на нее, а затем лицо его побледнело:
- Ты думаешь, что соседка среди ночи могла выключить в вашей квартире электричество. Но если это так, то твоя тетя солгала, описав картину преступления: как твой отец выбрасывает жену из окна гостиной, в которой ярко сияет люстра. Но тогда... - он видел, как задрожала Лиза, охваченная страшным подозрением. - Погоди. - Влад взял себя в руки и покачал головой. - Твоя версия никуда не годится. Соседей опрашивали, и в протоколе - он перебрал листки в папке и протянул невесте нужный. - указано, что никто ничего не видел, не слышал, на лестничную площадку не выходил. У Веры Ивановны, как ты ее называешь, не было причин скрывать свои ночные прогулки к распределительному щитку, если бы она их совершила. - он внимательно посмотрел на будущую супругу. - Но я вижу, что часы всерьез тебя обеспокоили. Если хочешь, мы прямо сейчас пойдем к соседке и спросим ее, дергала ли она пакетники в ту ночь. Хотя маловероятно, чтобы с такой памятью, как у нее, мы узнаем что-то новое.
- С такими симптомами люди, зачастую плохо помнят бытовые вещи и то, что случилось недавно, однако, на события многолетней давности у них бывает хорошая память. Так что давай попробуем. - тихо произнесла Лиза.
Через пару минут они стояли перед дверью Веры Ивановны, прислушиваясь к семенящим шагам, приближающимся откуда-то из глубины квартиры.
- А я думаю, кто это трезвонит, да в гости ко мне собирается! - открыв дверь, воскликнула старушка. - Оказывается, Лизонька-деточка. А это кто с тобой? - кивнула бабушка в сторону Стасова.
- Это, Вера Ивановна, Влад - мой жених. Я рассказала ему, каким замечательным вареньем Вы меня накормили, и он горел желанием познакомиться с Вами лично. Можно мы бессовестно напросимся к Вам в гости и попросим еще немного Вашего клубничного варенья?
- Ну, конечно. Проходите! Сейчас чай поставлю.
Когда все расселись на кухне за чашкой ароматного чая, Влад осторожно начал:
- Вера Ивановна, Лиза мне говорила, что Вы мучаетесь с электричеством. И давно? Может, мы чем-то помочь Вам можем? Электрика вызвать, например.
- Спасибо, молодой человек. Уж двадцать лет, каждый Божий день и каждую ночь. И электрики приходили, пугали всяческими вещами, говорили, что нужно все переделывать, новые розетки ставить. Но я пока все откладываю. Да и привыкла уже - хоть какое-то развлечение. - старушка по-детски улыбнулась.
- Помилуйте, Вера Ивановна, а ночью-то зачем? Да еще и каждую. - изумился Влад.
Польщенная вниманием молодых людей, соседка ответила:
- Так ночью самое прекрасное время: все люди спят, одна природа живет. Я и зимой оденусь потеплее, сяду у открытого окна и любуюсь природой под старые песни, или фильмы какие, да чай потягиваю.
- И, что же, Вы ни одной ночи не пропускаете?
- Нет, не пропускаю. - с гордостью ответила Вера Ивановна. - Только в прошлом году, когда на неделю пришлось в больницу лечь, нарушила свой ритуал. - она досадливо нахмурила лоб и не заметила многозначительных взглядов, которыми обменялись молодые люди.
- Варенье - просто чудо! - смакуя похвалил старушку Влад, так что та зарделась от удовольствия. - А разве время в больнице не показалось Вам чем-то новеньким? Небось однообразные ночные посиделки за столько лет смешались и должны казаться унылой рутиной.
- Что за глупости? - возмущенно произнесла хозяйка. - Разумеется, каждая ночь уникальна, имеет свой привкус, характер, что ли. Я, бывало, днем сяду и начинаю вспоминать то бурю, то месяц, ярко светящий на чистом небе, то созвездия. А Вы говорите "однообразие". Если природу понимаешь и чувствуешь, с ней никогда скучно не будет, а без нее скучаешь, как без хорошего друга. - и, смахнув слезу, Вера Ивановна посмотрела на фотографию Барсика в траурной рамке.
- Хотите сказать, Вы помните каждую ночь за последние 20 лет? - изумленно воскликнул Влад. - Уж, извините, но я не могу в это поверить.
- Не за 20, а за 16. - поправила его старушка. - Как Барсика не стало, так я и пристрастилась к ночным посиделкам у окна. Каждый день, наверное, не припомню, - честно продолжила она. - но попробуйте спросить, и сами увидите, как хороша моя память!
Влад прикинул и хитро выбрал пару дат, с которыми были связаны значительные события, вроде скандального Нового года, или юбилейного Дня Победы, ориентируясь на собственные воспоминания - Вера Ивановна самозабвенно описала все, что было связано с названными днями, и молодые люди многословно восхитились ее памятью.
- А что Вы можете сказать об этой дате? - Влад назвал день убийства Лизиной мамы.
Старушка хитро прищурила глазки и неожиданно для всех ответила:
- А я все жду, когда спросите об этом. Все думаю, зачем эти расспросы про память и даты. Уж простите старую, подурачилась я над Вами от души. - и Вера Ивановна засмеялась немного противно и пискляво. - Вы же не думаете, что люди способны помнить каждый прожитый день, тем более с такой памятью, как у меня? Да и зимой у окошка прохладно, не находите?
Влад и Лиза просто онемели.
- Видела я кое-что... - сказала старушка и обвела гостей долгим взглядом, явно наслаждаясь ситуацией.
- Что же? - не выдержала Лиза. - Вы же выходили на лестничную площадку и включали пакетники в щитке.
- Выходила. Целых два раза. Во второй раз услышала шаги на лестнице, поэтому вернулась домой и стала подсматривать из-за двери. Гляжу: идет твоя тетя, собранная и деловитая. Ну, я удивилась, конечно, да спать пошла. А когда на следующий день про смерть твоей мамы услышала, так сразу и поняла, что это сестра ее убила. Отомстила за уведенного жениха. - увидев округлившиеся глаза собеседников, бабулька пояснила: - Никитин-то, сперва на старшей сестре жениться хотел, но младшая, как узнала, что он состоятельный, видный жених, тут же подсуетилась, да и увела его. Уж какой тут скандал был, когда старшая их застукала.
- Почему Вы не рассказали обо всем следователям? Ведь знали же, что отца посадить могут. - с горечью спросила Лиза.
- И поделом ему! - неожиданно зло отреагировала бабка. - Нечего было этому ироду Барсика моего убивать. Он его на месте пришиб одним ударом только за то, что бедный мальчик хотел поиграться и немного порвал ему штанину.
- Бабушка, Вам к психиатру надо. Причем, уже давно. - резко бросил Влад и, нежно подняв ошарашенную услышанным невесту со стула, повел ее к выходу.
На лестничной клетке Лиза неожиданно сильно схватила Стасова за руку и, глядя в глаза, твердо произнесла:
- Поехали к тете. Сейчас же. Я должна все знать.
- Она же тебя вырастила, Ветюша. Ты уверена? Зачем ты слушаешь эту сумасшедшую бабку? - беспомощно попытался отговорить девушку Влад.
- Ты часы на фото видел? - дождавшись, когда жених кивнет, Лиза повторила: - Тогда едем.
Дорога прошла в молчании, каждый думал о своем. Около тетиного дома Влад предпринял еще одну попытку отговорить Лизу, но девушка была непреклонна: она твердо для себя решила, что должна знать правду.
- Лизонька, ты? - всплеснула руками тетя, открывая входную дверь. - Чего ж не позвонила заранее? Я бы пирожков настряпала. А так, как назло, даже угостить вас нечем.
Увидев родное и уютное лицо тети, которая вырастила ее и заменила мать, Лизина решимость полилась из глаз горючими слезами.
- Деточка, ты чего? Что случилось? - забеспокоилась тетя, втаскивая молодых людей в квартиру.
- Тетя, это правда? - сквозь слезы и всхлипы, заикаясь, спросила Лиза. - Неужели ты ее убила? Мою мать...
Женщина замерла, будто пораженная чем-то, чего всю жизнь боялась, ее лицо посерело, а губы враз пересохли и, преодолевая себя, она тихо сказала:
- Да.
Лиза, до последнего в душе надеявшаяся, что все это глупые домыслы, потрясенно замолкла, и наступила тишина, которую нарушал только звон падающих на кухне капель из недочиненного крана в металлическую раковину.
Через некоторое время тетя развернулась к комоду и вытащила из глубины пожелтевший конверт.
- Я молилась, чтобы этот день никогда не наступил, но, видно, пришла пора и мне платить за свои грехи. Это письмо моей сестры, которая она написала для тебя. - с этими словами женщина, постаревшая за десять минут на десять лет, протянула Лизе конверт.
Дрожащими руками девушка вытащила лист бумаги, исписанный мелким убористым почерком и, подойдя поближе к лампе, начала читать.
"Здравствуй, дорогая моя доченька! Мне так много нужно сказать тебе, но я не знаю, с чего начать. Слова не идут. Надеюсь, ты поймешь меня и простишь, но другого выхода я найти не смогла. Через несколько дней я умру. У меня четвертая степень онкологии, поэтому смерть моя неминуема, но так она хотя бы не будет напрасной и, как я верю, поможет избавить тебя от этого чудовища - твоего отца, который стал моим и твоим проклятием. Прости меня за то, что накликала на нас беду, но я была молодой и глупой. Я сильно обидела свою сестру, - твою тетю - когда увела у нее любимого мужчину, и вот, совершенное зло бумерангом ко мне вернулось. Через некоторое время, после замужества, я поняла, что супругу он искал только для статуса, чтобы можно было брать с собой на ужины в кругу солидных друзей и партнеров, чтобы обеспечить себе имидж серьезного человека, и чтобы иметь дома безропотную женщину, которая будет заботиться о нем и выполнять все его капризы. Увы, понимание пришло ко мне слишком поздно - когда у меня уже была ты, и он мог шантажировать меня тобой, моим драгоценным ребенком. Моя жизнь медленно превращалась в страшную сказку, в которой ты была моей доброй феей, лучиком счастья и радости. Но день ото дня все становилось хуже, пока, однажды, я не узнала, что у меня рак. Сначала я малодушно обрадовалась, осознав, что освобождение от этой жизни близко, но в следующее мгновения я испугалась - испугалась за тебя, потому что не хотела оставлять тебя с отцом. Он успел "одарить" тебя глухотой, и я боялась, что в один ужасный день он просто лишит тебя жизни. Втайне от мужа я попыталась наладить контакт с сестрой, перед которой испытывала глубокое чувство вины и стыда, не позволявшие мне попросить у нее прощение раньше. Но мне нужно было найти человека, которому я смогла бы доверить твою жизнь, а, кроме сестры, у меня никого не осталось. Твоя тетя выслушала меня и простила. Ты, пожалуйста, не обижай ее - она человек с золотым сердцем. И еще она вбила себе в голову, что в моей болезни виновата она: якобы в порыве ненависти она пошла к то ли знахарке, то ли гадалке и через нее наложила на меня проклятье. Доченька, ты, пожалуйста, не верь в такую чепуху и постарайся снять этот груз с души своей тети, потому что сейчас она чуть ли не волосы на себе рвет, когда видит, как болезнь пожирает меня.
Я не питала иллюзий и прекрасно понимала, что твой отец после моей смерти добровольно не отдаст тебя тете на воспитание, а отсудить тебя у него она тоже не сможет. Нужно было что-то придумать, и я нашла выход: я решила покончить жизнь самоубийством, обставив все так, чтобы в моей смерти обвинили твоего отца. В этом случае, его упрячут за решетку, лишат родительских прав, и сестра сможет взять тебя на попечение. Разумеется, твоя тетя отговаривала меня от этого шага, заставляла бороться с болезнью и не опускать руки, но я была непреклонна. Надежды вылечиться уже не было, поэтому я должна была использовать этот шанс. По сути, мой муж убивал меня все годы брака, поэтому угрызений совести я не испытывала. Прости меня за это. Итак, я продумала все: вечером я уложу тебя спать, сниму слуховой аппарат и закрою тебя в детской - так ты ничего не услышишь и сладко проспишь до утра. Мужа я напою до состояния беспробудного сна, а потом позвоню сестре. Через условленное время - раньше, чем придет твоя тетя, ведь ей не за чем смотреть, как умирает ее младшая сестра - я выпрыгну из окна. Я прочитала несколько книг по криминалистике и судмедэкспертизе, поэтому я знаю, как нужно падать, чтобы меня не сочли самоубийцей. Потом придет сестра, удостоверится, что муж спит, и вызовет милицию.
Лизонька, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Прости, что не смогу вырастить тебя и быть рядом, выдавать тебя замуж, растить твоих внуков. Вместо меня это сделает моя старшая сестра. Береги и люби ее. Твоя мама."
Спустя несколько мгновений после прочтения письма, Лиза на деревянных ногах подошла к тете и, присев на пол, обняла ее колени.