На берегу Лебединой реки, далеко от сует внешнего мира, стояла крохотная изба брата Вениамина. Он жил здесь с самого рождения, то есть уже тридцать лет, и ничто не нарушало привычного течения его жизни.
Этот день тоже ничем не отличался от предыдущих: все та же тишина и то же спокойствие. А после обычного дня наступит обычный вечер... И, как обычно, брат Вениамин вечером гулял по берегу реки. Внезапно что-то привлекло его внимание. Подойдя ближе, он заметил, что это человек, лежащий в воде у самого берега и, похоже, бывший без сознания. Брат Вениамин обеспокоено склонился над ним. Еще больше он встревожился, нащупав слабый, неровный пульс незнакомца. При ближайшем осмотре выяснилось, что у него к тому же переломаны почти все ребра, и, судя по неестественно вывернутой руке, сломано предплечье. Вода в реке обильно окрашивалась кровью, текущей из колотой раны на боку.
Поспешно перевязывая рану обрывками его рубашки, брат Вениамин бросил беглый взгляд на незнакомца. Бросалась в глаза его мертвенная бледность, подчеркнутая густыми иссиня-черными кудрями до плеч и свидетельствовавшая о значительной потере крови. Великолепный камзол, расшитый золотом, был изодран в клочья, а тело было покрыто царапинами и ушибами, впрочем, неопасными. Вероятно, его принесло по течению: чуть выше находились пороги. Аристократичные черты лица и остатки богатой одежды указывали на благородное происхождение. Он был довольно молод: лет двадцать пять, не больше. Рядом лежали пустые ножны и рукоять шпаги с обломанным клинком.
Оказав первую помощь, брат Вениамин осторожно поднял раненого и понес его к себе домой. Он положил его в свою постель, а сам устроился на сундуке.
Прошла неделя. Переломы срастались хорошо, но неизвестный все не приходил в сознание. Но хуже всего - появились симптомы страшной белой лихорадки, от которой умирало девяносто из ста больных. Она не была заразной, но могла настигнуть любого, хотя и встречалась редко. Болезнь длилась три дня, а потом больной либо умирал, либо выздоравливал. А в данном случае она была вдвойне опасна.
Брат Вениамин в меру своих сил пытался облегчить страдания несчастного. К сожалению, результаты были более чем скромные, и оставалось только ждать последнего дня.
И вот этот день наступил. Брат Вениамин уже не надеялся на благополучный исход, как вдруг незнакомец слабо пошевелился и застонал. Вознося хвалу Спасителю, священник побежал к нему...
***
... Когда он очнулся, то тут же пожалел об этом: по всему его телу разлилась жуткая боль. Казалось, что он побывал между огромными мельничными жерновами. И первым, что он увидел, был склоненный над ним священник. Он попытался было встать, но его попытка была мягко прервана. Он не сопротивлялся, так как каждое движение сопровождалось новым взрывом боли. Вскоре он провалился в спасительное забытье...
***
Еще раз воздав хвалу спасителю, брат Вениамин задумался. Сам он привык поститься, но для раненого необходимо больше. Он пошел к ближайшей деревне, где иногда вел богослужение.
- Кого я вижу! - воскликнул Ганс Лэнгли, владелец мясной лавки. - Что тебя сюда привело, Вениамин?
- Ганс, у меня к тебе просьба. Не одолжишь ли мне по старой дружбе немного говядины?
- Да никак мир перевернулся! Ты ж вроде монах?
- Да это, собственно не для меня...
- Вот так дела! А ну, выкладывай!
- Хорошо, но только смотри - никому.
- Могила! Ну?
Вениамин, оглянувшись по сторонам, тихо рассказал Гансу о неизвестном дворянине.
- Ну, так как, одолжишь?
- О чем речь! Для такого дела не жалко.
- Вот спасибо! Верну деньги как смогу.
- Ой, да ладно! Знаю я вашего брата: отродясь денег в руках не было. Подарком считай. Да для раненого небось понежнее надо? Вот, держи куриные грудки. Цыплята молодые, сам резал...
Поболтав еще немного с Гансом, Вениамин поспешил домой.
Минут через десять деревня гудела, как пчелиный рой:
- Бобби, а ты часом не врешь?
- Да чтоб мне провалиться! Говорю тебе, дворянин взаправдашний!
- А ты-то откуда знаешь?
- Мне сказала Марта Тэтчер, а ей Джо Уилкс, а ему Джим Чейз, а ему Джинджер Грей...
- Погоди-ка, у нас в деревне триста человек. Ты собираешься огласить мне весь список? От кого первого это пошло?
- Да монах наш мясник сказал. А тот уже Майклу Смиту, а тот Робу Дугласу, а тот...
Примерно такие разговоры велись в тот день в деревне. А ничего не подозревающий брат Вениамин уже подходил к своей хижине...
***
... Когда он проснулся, боль утихла настолько, что он смог слегка приподняться и осмотреться. Он находился в неизвестной хижине. Обстановка была более чем скромная: в маленькой комнате находилась только кровать, на которой он лежал, и длинный деревянный сундук. В углу стояла старая печь. Он с кем-то дрался, это он помнил точно. И... и ЭТО БЫЛО ВСЕ, ЧТО ОН ПОМНИЛ! Больше ничего: ни какое сейчас число, ни где он, ни даже собственного имени. Хотя нет, он смутно припоминал какого-то человека, судя по одежде - монаха. Вдруг дверь открылась, и вошел тот самый монах.
- Вы уже проснулись? - брат Вениамин был несколько удивлен.
Тот кивнул и сел на кровати.
- Что произошло?
- Не знаю. Я нашел вас примерно неделю назад на берегу реки.
- Неделю назад?
- Да. Вы помните, что с вами случилось?
- Нет, - тихо сказал тот - я ничего не помню. Я полностью потерял память...
"Этого и следовало ожидать. - подумал священник - Сначала чуть не погибнуть от ран, потом лихорадка... Это ему еще повезло..."
Вслух же он сказал:
- Вы можете оставаться у меня столько, сколько понадобится.
- Я не хочу причинять вам неудобств.
- Боюсь, вы сейчас не в том состоянии, чтобы спорить. А сейчас ложитесь, вам необходим отдых...
Тут в дверь постучали. Открыв, священник был буквально оглушен словесным потоком, извергавшимся из пухлых губок юной Мэри Ли, дочери местной молочницы.
- Ой, здравствуйте, святой брат! Надеюсь, вы не против, что я к вам заскочила? Понимаете, я тут услышала, что... В общем, я тут для раненого молочка свежего принесла. Вы же знаете, что у нашей коровы Розочки лучшее в деревне молоко? А для раненого ведь все самое лучшее надо, верно? Ой, а правда, что он настоящий дворянин? И очень сильно он раненый, бедняжка? А я уже говорила, что у Розочки самое лучшее молоко?..
Не прекращая болтать, она сунула крынку оторопевшему Вениамину и заглянула в комнату. Святой брат еле выпроводил разговорчивую посетительницу, говоря, что раненому нужен отдых.
На следующий день болтушка уже громким шепотом сообщала подругам:
- Как есть дворянин! А красавчик-то какой - умереть не встать! И молоденький совсем - в самый раз жениться!
- Что, взаправдашний дворянин?
- А то! Такими руками дрова не рубят и в огороде не копаются. Больно уж нежные. Правда я на него только раз всего и глянула: монах не пустил. Говорит, покой нужен. А он в лекарьстве разбирается!..
Разумеется, красавчик-дворянин тут же стал излюбленной темой для разговора всех незамужних девиц деревни и их родителей. Всем не терпелось собственными глазами посмотреть на него, но было решено его не беспокоить. Но каждый считал своим долгом что-то принести: кто яблок из соседского сада, кто свежего творогу... Девушки рисовали в своем воображении благородного рыцаря, их родители - богатого жениха, мальчишки - воина, дерущегося со всякими чудищами, холостяки - своего соперника, и все были равно далеки от истины...
***
Тот, которого монах прозвал Блэком (ну надо же было его как-то называть!), смог встать с постели только через два дня. Жители деревни не переставали передавать ему гостинцы. В основном их приносили молоденькие девушки, не упуская случая хоть одним глазком взглянуть на красавчика-дворянина. А один фермер даже передал роскошный черный с серебром камзол.
- Тут давеча дворянин у меня один ночевал, шибко важный, он и забыл. А я-то припрятал - как знал, что пригодится!
Блэк уже успел выяснить у монаха, что они находятся в том месте, где река Лебединая впадает в Нагиру - главную реку Империи. Но здесь стоит сделать небольшое отступление, дабы пояснить устройство страны.
В центре нашего внимания окажется небольшой материк, окруженный островами. Большую часть его занимает Империя со столицей в городе Дамаск. На севере материка находятся Драконьи горы с самой большой высотой - пиком Судьбы, на юге - колдовские горы (самая высокая гора - гора Мерлина). Обширную территорию на западе занимает пустыня Скорпионов с единственным городом - Арком. На юго-востоке же - Лес Эльфов. Примерно около дюжины островов образуют архипелаг Надежды.
Все острова официально принадлежат Церкви Спасителя, но уже давно архипелаг стал центром пиратства, вся борьба с которым была пока безрезультатной. Фактически Церковь владела лишь островами, не входящими в архипелаг. В пустыне обитали кочевники, так как никто другой в ней жить не мог. Кроме этого, на материке существовало три независимых области: Драконьи и Колдовские горы и Лес Эльфов.
Драконьи горы были населены гномами, взявшими себе глубокие пещеры у подножий. Поработить их не пытались, так как эти бесплодные земли никому не были нужны, а гномы к тому же были великолепными кузнецами и вели оживленную торговлю с Империей. Драконы же, как видно из названия, были другими обитателями этих гор. На гномов они не нападали, так как сами занимали самые верхние пещеры.
Колдовские горы были обителью орков. Хотя они и занимали местность богатую дичью и растительностью, но не очень-то умно ссориться из-за этого с лучшими воинами Империи.
Что же касается эльфов, то про них никто ничего не знал, кроме того, что в боевом мастерстве они ничуть не уступают оркам.
Остальные же: феи, гарпии, грифоны, наяды, русалки и прочие - те остались только в географических названиях, так как не были особо ценны для Империи и не обладали боевой мощью.
Главой Империи был Император, который обладал почти божественной властью. Про него знали едва ли не меньше, чем про эльфов. Его лицо имели право видеть только наиболее приближенные к нему люди - обычно один-два человека, да и то изредка. А уж о том, чтобы его божественный лик увидели отлученные от Церкви и объявленные вне закона пираты или, тем более, нелюдь, и речи быть не могло. Жену ему обычно выбирали из наиболее знатных дворян. Если в течение года она не беременела, то, с целью продолжения династии, ее заменяли.
Престол переходил к старшему ребенку. Если таковым была девочка, то стать Императрицей она могла, только выйдя замуж, так как считалось, что одной женщине не под силу править государством.
Этот порядок не менялся с незапамятных времен, то есть уже тысячу лет от Спасителева Пришествия.
Но вернемся к нашему повествованию.
Весть о выздоровлении Блэка разлетелась в мгновение ока, совпав с приготовлениями к празднику урожая. Разумеется, он с братом Вениамином тотчас же получили приглашения. Впрочем, приглашения были лишь формальностью, так как неприглашенных всегда приходило намного больше.
Блэк появился в самый разгар гуляния. В щегольском камзоле он выглядел как светский вельможа, и покорил всех галантностью обхождения. А матери девиц не могли на него налюбоваться: и красив, и обходителен, и выглядит представительно, и подругам всем нос утрет, коль их дочурку выберет! Но галантный кавалер был одинаково учтив со всеми, к вящему неудовольствию матерей и ревности парней, не упускавших случая заметить, что этот белоручка, небось, раскиснет после первой же рубки дров. Но он в этот вечер, будто назло им, блистал остроумием и танцевал со всеми девушками по очереди, никого не обойдя вниманием.
Брат Вениамин все больше убеждался, что Блэк получил светское воспитание, а значит, знатного рода. Возможно даже герцог. Священник ушел раньше, творить вечернюю молитву, а Блэк покинул празднество одним из последних.
Ночь была просто волшебной, и он невольно засмотрелся на ночные пейзажи... Инстинкт сработал быстрее разума. Он успел перехватить кулак нападающего. Секунда - и тот уже лежал на земле. Нападавший оказался молодым парнем.
- Кто ты, и почему напал на меня?
- А нечего было к Джейн клеиться!
- К какой еще Джейн?
- А к той самой, с которой ты вальсы свои заморские отплясывал! Уж я-то тебе память вправлю!
- Послушай-ка, ревнивый дурень! Мне твоя Джейн ни к чему! И я к ней не клеился!
С этими словами Блэк его отпустил. Тот встал.
- Тогда зачем ты с ней танцевал? - недоуменно спросил парень, но уже почти без враждебности.
- Но это же просто танец! Что в этом такого?
- Может, и ничего, но мой тебе совет - катись отсюда к черту!
Блэк уже и сам заметил, что пора уходить.
***
Наутро он сказал монаху:
- Сегодня я ухожу.
- И куда же?
- Не знаю.
Брат Вениамин что-то достал из сундука.
- Вероятно, это принадлежит вам.
Это была рукоять шпаги из чистого золота, усыпанная бриллиантами.
- Я нашел это рядом с вами. Сегодня в деревне ярмарка, где вы можете купить коня. А потом... Потом вам лучше отправиться в Дамаск. Вы - дворянин, и в столице вас, возможно, кто-нибудь узнает.
- Спасибо за совет, святой брат.
- Не за что. Я бы и сам поехал, но я единственный лекарь и священник в округе. Правда, к сожалению, ко мне чаще обращаются как к лекарю, нежели как к священнику...
И, словно в подтверждение его слов, у дверей послышался бас Роба Дугласа, деревенского плотника:
- Эй, святой брат! Тута женушка моя приболела, может, посмотришь?
Брат Вениамин вздохнул, предчувствуя всю тяжесть задачи. Обожаемая Робом супруга, похоронившая троих предыдущих мужей, была истинной мегерой. Она посылала за священником чуть ли не каждую неделю. В основном, дабы пожаловаться на головную боль от родственников и друзей мужа да покритиковать методы лечения брата Вениамина. На самом деле дама имела железное здоровье, о чем Вениамин не решался ей сказать, опасаясь за собственное благополучие.
Они с Блэком попрощались, и отправились в разные стороны. Блэк - на ярмарку, а Вениамин - к постоянно больной миссис Дуглас.
***
У ювелира при взгляде на драгоценность сразу же загорелись глаза, и он, не торгуясь, купил ее за баснословную цену, удивляясь, как Блэк не запросил втрое больше. Вырученных денег хватило на все, включая шпагу.
Но вот с конем вышла проблема. Продавались в основном рабочие мерины - выносливые, но медлительные. К тому же они не ходили под седлом. Но тут внимание Блэка привлек окрик:
- Стоять! Стоять, окаянный! Стоять, кому говорю!
По ярмарке галопом бежал прекрасный вороной жеребец. За ним вприпрыжку - хозяин. Продавцы и покупатели бросились врассыпную, лошади испуганно заржали. Конь был полностью оседлан, что немало обрадовало Блэка, а, судя по выражению лица хозяина, он с радостью продаст коня первому же покупателю.
Когда конь пробегал мимо, Блэк быстрым движением схватил его под уздцы и остановил.
- Слава Спасителю, вы его поймали! - это подбежал запыхавшийся хозяин.
- Этот конь продается?
- Конечно, продается!
- В таком случае, я дам за него пять империалов.
- Пять? Побойтесь Спасителя! Да такая скотина, самое меньшее, двадцать пять стоит!
- Как хотите. - равнодушно пожал плечами Блэк. - Ищите другого покупателя.
- Ну что вы, в самом деле! Двадцать золотых, разве дорого?
- Я свою цену уже назвал.
- Но разве такой прекрасный конь не стоит десяти монет?
- Пять.
- Ну, разве можно отказаться от такого заманчивого предложения? Продано! Кстати, его зовут Ветер.
- Ветер? Подходящее имя...
***
Покинув ярмарку, Блэк сразу же пустил Ветра в карьер, наслаждаясь скоростью. Но, опасаясь загнать коня, он перешел на рысь, так как путь предстоял неблизкий. Чем-то эта дорога была знаменита, но чем? Он решил не ломать над этим голову. Найти место для ночлега было важнее.
Но в итоге пришлось ночевать под холмом. Утром его разбудило ржание Ветра. Прислушавшись, он услышал топот множества копыт и воинственные кличи. Внезапно он вспомнил, чем знаменита эта дорога. Разбойниками!
- Эге-гей, а вот и добыча!
В его сторону направлялись с десяток головорезов, на бегу вынимая сабли. Он предпочел не дожидаться продолжения.
Разбойники гнались за ним по пятам, а впереди уже простиралась Пустыня. Но выбора не было.
Когда Блэк наконец обнаружил, что погоня прекратилась, вокруг него уже не было ничего, кроме песка. Он повернул назад. После часа пути он окончательно убедился, что идет не в ту сторону. Песок быстро заносил его следы...
***
Блэк не знал, сколько он шел, но казалось - целую вечность. Конь еле брел от усталости. В горле пересохло, горячий песок засыпал глаза. Но он уже давно перестал это замечать, двигаясь словно сомнамбула, не осознавая, куда и зачем. Перед тем, как окончательно потерять сознание, Блэк услышал чьи-то голоса...
***
Он находился в шатре из шкур. Неужели кочевники? Про этот странный народ ходило множество легенд. Никто не знал, как им удавалось выжить в пустыне. Они могли день или месяц оставаться на одном месте, а потом вдруг безо всяких видимых причин поехать дальше на странных животных, которых они называли дромадерами.
Ну, допустим, сами они могли выжить, питаясь мясом дромадеров, которые к тому же давали превосходное молоко, но чем в таком случае питались дромадеры? Но кочевники, заходившие иногда в Арк для торговли, были немногословны, а отправиться в пустыню самому, чтобы это выяснить, ни у кого не хватало духу.
В шатер вошел человек в традиционной одежде кочевников, произнес несколько слов на странном гортанном языке, и снова вышел. Появился старик, очевидно старейшина племени.
- Кто ты? - хрипло спросил он.
- Просто путешественник.
- Просто путешественники не ходят по пустыне в одиночку. Ты или преступник, или дурень. Но мы не вмешиваемся в дела внешнего мира. Если хочешь идти с караваном в Арк, то должен либо заплатить, либо отработать.
- Но мне нечем платить.
- А конь?
- Исключено.
- Работать не умеешь. - кочевник бросил на него презрительный взгляд. - Или плати, или убирайся.
Идти в пустыню было самоубийством.
Кочевники ничего от него не скрывали, но и ничего не объясняли. За все время, проведенное с ними, Блэк понял только то, что в племени царил закон сильнейшего, а правом голоса обладал только тот, кто приносил племени пользу. Таков был закон выживания.
***
Оказавшись в Арке, Блэк некоторое время просто бродил по лабиринтам улиц, не зная, как быть дальше. Коня он потерял, а в кармане оставалось лишь несколько медяков. Внезапно его взгляд упал на казармы имперской гвардии. Это был шанс. В гвардию обычно шли младшие сыновья дворян, которым по закону в наследство доставался только титул, либо лишенные наследства. Люди не дворянского происхождения не принимались, для владельцев же имений это считалось постыдным.
Он вошел в здание с двумя скрещенными шпагами на воротах и уже через несколько минут сидел в кабинете маршала - невысокого седого человека с колючими серыми глазами...
***
- Все, что вы сейчас мне рассказали, весьма интересно, но где гарантии, что это правда?
- Гарантий нет.
- Вы знаете наши правила. Если дворянин не может по каким-либо причинам открыть свое имя (увы, бывает и такое), он должен пройти экзамен, поскольку гвардейцы - элитный полк, и никто не будет тратить время на то, чтоб обучать неопытных юнцов владеть шпагой. Помимо того, за него должен поручиться хотя бы один дворянин, чьи происхождение и честность не оставляют сомнений.
- Но у меня нет знакомых в этом городе.
Маршал испытующе посмотрел на него.
- В таком случае, я сам буду вашим экзаменатором. И, если все пройдет успешно, то и поручителем. Но для этого вам придется меня поразить, а это почти невозможно.
- Нет ничего невозможного, господин маршал.
- А не чересчур ли вы самоуверенны, юноша?
- Скоро увидим.
С каждым новым испытанием маршал поражался все больше. Парень был рожден для его полка! Он прекрасно ездил верхом, метко стрелял, а на шпагах ему не было равных (кроме, разве что, самого маршала). Да, он был дворянином. Простолюдины такого воспитания не получают.
- Вы правы, нет ничего невозможного. Поздравляю вас с зачислением в элитный гвардейский полк.
- И вы об этом не пожалеете.
Это не было обещанием, это было всего лишь констатацией факта.
***
Очень скоро Блэк понял, что служба эта вовсе не так романтична, как кажется со стороны. Основными видами времяпровождения гвардейцев были драки, дуэли, безделье и шатание по улицам Арка в полупьяном виде. Хотя нет, еще они были не прочь совратить с пути истинного пару-тройку смазливеньких служаночек. Ежемесячно из казны Империи выделялась некоторая сумма на их содержание, но Блэк не понимал, зачем нужна была вся эта гвардия, если врагов, кроме пиратов, у Империи не было, а с пиратами воевала только морская стража, служба в которой в течение двух лет была обязательной для всех, кто не мог откупиться. (Странно, но стражи никогда не оказывалось там, где были пираты).
Понятно, что Блэк ко двору не пришелся. Почти все время он проводил в тренировочных залах либо один, либо с тренером, чем заработал репутацию гордеца и маршальского подхалима. Большинство гвардейцев, столкнувшись с ним, просто улыбались милой улыбкой голодной гиены, но встречались и откровенные провокации на дуэль, которые Блэк просто игнорировал.
А поскольку маршал всегда ставил его в пример этой своре тунеядцев, то они его просто возненавидели.
В один прекрасный день Блэку было доставлено письмо следующего содержания:
"Уважаемый Блэк!
(как вы себя именуете)
С прискорбием сообщаем Вам, что не далее как вчера мы получили донесение весьма интересного содержания (копия прилагается), в связи с чем приглашаем вас в городскую ратушу через семь дней после получения вами сего письма, в полдень.
Инквизиция Святой Церкви
1003 год от Спасителева Пришествия"
Блэк развернул копию доноса. Это было обвинение в колдовстве и малефициуме... Способ мести не претендовал на оригинальность: сплошь и рядом недоброжелатели расправлялись с врагами таким способом.
От Инквизиции спастись было невозможно. Давались ритуальные семь дней на подготовку защиты, но ничего хорошего из этого не получалось. Адвокаты и защитники тут же объявлялись околдованными демонами. Поэтому большинство предпочитали во всем сознаваться, так как это гарантировало быструю смерть. Упорные же сжигались на кострах. Некоторые пытались бежать, но их всегда ловили.
Но Блэк не собирался покорно ждать гибели. За неделю можно было много чего сделать.
***
Завсегдатаи кабака "Три кита" были несколько удивлены, когда на пороге сего сомнительного заведения появился тип дворянской наружности. Камзольчик с иголочки, кружева, плюмаж, серебряное шитье, сапоги зеркального блеску и прочие принадлежности, впрочем, не вызывали положительной реакции.
Но стоит сказать несколько слов о сем знаменательном месте. Подобные притоны славятся тем, что в них ничего не скрывается. Слова слетают с губ легко, и столь же легко кинжалы пронзают сердца предателей. Немало "лестных" слов раздавалось здесь в адрес Инквизиции, Императора, и даже самого Спасителя со всеми его ангелами. Разумеется, до ушей Инквизиции долетали кое-какие слухи, но виновники всегда ускользали. Проще говоря, это место было приютом контрабандистов, воров, и пиратов.
Гулко прозвучали шаги в установившейся тишине. Дворянин спокойно оглядел присутствующих.
- Разбирается ли кто-нибудь из вас в кораблях?
- Да все! Не тяни кота за ... !
- Тем лучше. - дворянин предпочел проигнорировать данный словесный перл. - мне нужна опытная команда.
В ответ раздался громогласный хохот.
- Вы, кажется, не совсем меня поняли. - негромко произнес дворянин, но его слова перекрыли гомерический смех. - Мне нужны отчаянные, решительные, смелые парни, которым нечего терять, кроме жизни.
Последние его слова повисли в гробовой тишине.
- А корабль будет? - спросил кто-то.
- Зависит от вас.
Набралось с дюжину скептически настроенных добровольцев, которые, тем не менее, хотели сбежать от скуки добропорядочной жизни или еще от чего-то, о чем они не говорили. Остальные потеряли к происходящему всякий интерес.
- Ну и где цель, кэп? - поинтересовался один.
- Императорская бригантина.
- Императорская бригантина?
- Да. Сегодня ночью на ней будет только капитан, да и тот весь день опустошал бочонки с ромом. Теперь, когда вы узнали, что именно от вас потребуется, вы можете еще отказаться. Мне нужны надежные люди.
Двое плюнули, и ушли обратно в кабак. Еще четверо подумали, и тоже отказались. Осталось пятеро. Лучше, чем ничего.
Под покровом ночи бригантина под именем "Стрела" вышла из гавани Арка. Море было спокойно, и к утру они пришвартовались в бухте Гарпий возле Немара. Блэк прекрасно понимал, что хотя пятеро человек и капитан вполне смогут управлять бригантиной, то для выбранного им занятия требовалась команда побольше. Поэтому он отправился в город.
Естественно, работой не был занят никто. Какая работа, когда капитан далеко! Развлекались тем, что играли в кости. Играли на щелбаны, так как денег не было ни у одного. Воспользуемся же моментом, чтобы лучше рассмотреть эту "команду".
Питер был пареньком лет пятнадцати, до этого занимавшимся карманными кражами. С общего согласия он стал юнгой. Долговязый Джо - высокий худой тип с крючковатым носом, неопределенного возраста. Он был коком, так как единственный из всех умел готовить. Боцманом же был назначен Дик - пятидесятилетний обладатель шкафоподобной комплекции и кулаков размером с яйцо дракона-акселерата. Веселый круглолицый здоровяк том был штурманом, а ничем не примечательный Алекс - матросом.
Само собой, главной темой разговоров был капитан. Про него никто ничего толком не знал, поэтому предположения строились самые фантастические.
- Тогда чего он в "Три кита" зашел? Нет, здесь какая-то тайна! - возразил Том. Он любил тайны.
- Ну, допустим, зачем он туда зашел, понятно. А вот зачем ему то, за чем он туда зашел, и в самом деле загадка.
- Что у тебя за привычка, Алекс, все запутывать! - поморщился боцман.
- А может, от женщины бежит! - не сдавался штурман.
Долговязый Джо презрительно взглянул на него. Тот заткнулся.
- А все равно, он скоро раскиснет! - стоял на своем юнга.
- Подождем шторма, там посмотрим. - прогремел Дик. - Ну что, я выиграл! Подставляйте лбы!
- А может не стоит? - жалобно спросил Том, и снова осекся под взглядом Джо.
Боцман удовлетворенно оглядел держащуюся за лбы команду. Тем уже играть не хотелось.
- А вообще я так думаю, ежели кэп нам что и скажет, так это его только дело. Хотя, по-моему, он немного с придурью.
Некоторое время сидели молча. Затем стали выяснять, кого что сюда привело.
- А что, здесь лучше, чем в сиротском приюте. - сказал Питер.
- А я одного хрыча по пьяне стукнул, а он и окочурился. - усмехнулся боцман.
- У меня земельный надел за долги отобрали, а жить как-то надо. - потупился Алекс.
- Пиратство - это романтика... - мечтательно протянул Том.
Джо хмыкнул и посмотрел на Тома. Тот покраснел.
- А сам-то ты что за фрукт? - поинтересовался Дик.
- Много будешь знать, скоро состаришься. - прохрипел Джо.
- Что-о-о?!!
Кока спасло только возвращение капитана. Здесь ему повезло больше. Набралось человек десять.
Мимо Утанга они прошли, не останавливаясь, так как вести о них уже разошлись, и все побережье прочесывали чрезмерно добросовестные стражники.
Строго говоря, настоящих преступников на корабле не было. Были бывшие крестьяне вроде Алекса, были те, кто не поладил с гвардейцами, или же те, кто просто пытался вырваться из заколдованного круга нищеты, страха, голода, пьянства и разврата, царивших в большинстве городов благословенной Империи. Ну, кроме разве что Долговязого Джо - тот мог оказаться кем угодно.
- Скоро узнаем, каков наш дворянчик. - ухмыльнулся боцман.
Алекс вопросительно взглянул на него. Тот указал на еле заметные облака - предвестники бури.
- Он, скорее всего, в морском деле не разбирается, и буря настигнет его врасплох. Тогда-то он себя и покажет.
***
Шторм разразился внезапно. Палубу то и дело захлестывало волной, и требовалась нечеловеческая сила, чтобы удержать бешено вращающийся штурвал. Несколько человек откачивали воду из трюмов. Никто уже и не думал о том, чтобы следить за капитаном, который задраивал люки наравне с простыми матросами. Он не мог позволить себе роскоши отсидеться в каюте: у них и так было слишком мало людей...
***
Огромная гора соленой воды обрушилась на корабль, буквально смыв боцмана, который в силу своей неповоротливости не успел отбежать в сторону. Руки его соскользнули со штурвала. Фальшборт не выдержал удара и проломился.
Мысленно Дик уже попрощался с жизнью, когда почувствовал на запястье чью-то стальную хватку. Подняв глаза, он увидел бледное, искаженное нечеловеческим усилием лицо капитана. Тут подбежали еще несколько человек. Совместными усилиями Дик был вытащен. Блэк удерживал штурвал, пока опомнившийся боцман его не сменил.
Только когда шторм начал утихать, Блэк почувствовал сильную боль в плече. Он покачнулся, но его подхватили Дик и Джо.
- Ничего, все в порядке... - пробормотал он.
Но Джо не был такого же мнения.
- Вывих. - констатировал он. - А сейчас терпи, капитан.
Он резко дернул руку капитана. Кость стала на место. Легкая дрожь пробежала по телу Блэка, но ни один звук не слетел с его губ.
- А теперь, капитан, отдохни. Опасность миновала.
Когда Блэк скрылся в каюте, боцман тихо сказал:
- С этого дня, ежели кто будет про кэпа плохое молоть, лично урою.
Отношение команды к "дворянчику" резко изменилось после той ночи. Боцман же относился к нему, как к сыну.
Блэк понимал, что без знания морского дела он не сможет управлять командой. Поэтому он подолгу находился на палубе, наблюдая за работой матросов, штурмана и боцмана, который с удовольствием давал ему уроки. Блэк оказался толковым учеником, и когда примерно через месяц они достигли архипелага Надежды, он мог уже по праву называться капитаном.
Подходя к архипелагу, они подняли черные флаги (по всем правилам пиратской вольницы). Затем пристали к берегу, где их встретили дозорные.
- На берег дозволено сойти только капитану, и двоим его сопровождающим.
Блэк повернулся к команде.
- Дик, Джо, пойдете со мной. Остальным - ждать распоряжений. Том - за старшего.