Микаеле выпил чашечку горячего кофе, выкурил гаванскую сигару, привезенную ему братом и готов был уже отойти ко сну, помолившись перед этом, но жена окликнула его:
-Майке! Ты весь день сидел на своей жирной заднице в старом кресле своего покойного папаши и смотрел этот чертов футбол, чтоб у них всех ноги отвалились! Сделай милость, дорогой, сходи и принеси большой стол для праздников от соседа.
Микаеле нехотя вылез из кресла, в котором он утопал всей своей тучной фигурой. Кресло отозвалось легким скрипом старых пружин, впивавшихся в задницу своего хозяина, который впрочем ничего не чувствовал по причине толщины своей кожи. Бросив сигару в открытое окно, он промолвил в ответ своей жене:
-Дорогая, сколько можно меня мучить? Сейчас, наверное мой покойный папа, которого ты недавно упомянула, перевернулся в своей могиле три раза. А все от тех несправедливых высказываний, которые ты умудряешься отпускать в мой адрес. Я весь день заполнял документы, дабы вовремя заплатить за квартиру.
-Эта жалкая бумажка? - отозвалась его жена, широко раскрыв глаза.
-Да что ты понимаешь! Вот заставлю тебя заполнять эту “жалкую бумажку”, тогда поймешь, какой это непомерный труд. Плюс к этому, мне пришлось выпить шесть банок пива, чтобы оно не досталось гостям, которые придут завтра. Которые ходят каждый год и, черт побери, объедают нас! У нас и так мало денег...
-Побойся Бога, дорогой! Что ты такое говоришь. Ты стал таким скупердяем, что готов повеситься, если у тебя отберут хоть одну монету.
-Да пошла ты! - муж отвернулся и пошел в спальню. Он было хотел сказать жене еще о том, что ему пришлось болеть за футбольную команду, периодически крича и подбадривая игроков, несмотря на то, что он находился по другую сторону телевизора, и от этого кричать надо было громче и выразительнее, чтобы они услышали, но передумал - ему очень хотелось спать, и после такого “сложного” дня он не смог отказать предложению Морфея.
Микаеле подошел к кровати, сложил руки на груди и уже собрался прочесть молитву, но в самый последний момент передумал и решил, что это отнимет у него слишком много сил. Тогда он просто сказал “аминь” и грохнулся на кровать пузом вниз, чуть не проломив ее, потому что знал, что в таком положении лучше всего восстановить силы, поспав часиков двенадцать-пятнадцать, как он обычно делал.
Микаеле проснулся полным сил и решимости. Он даже готов был этим утром сходить в ванную комнату и почистить зубы, что с ним уже давно не случалось. Но открыв глаза он увидел вокруг себя только непроглядную темень - хоть глаза выколи. Микаеле подумал, он проспал так долго, что снова наступила ночь, и еще подумал, что чем темнее ночь, тем приятнее и глубже сон и решил поспать снова. Он ворочался с боку на бок, но никак не мог сомкнуть глаз - сон не приходил к нему. “Видать, я выспался на три дня вперед”, - подумал Микаеле. - “Тогда надо встать и выпить кофейку. Черт! Сегодня же должны были гости прийти! Ну и к лучшему. Не пришлось мне их принимать. Вот повезло!” Микаеле лежал на животе - так же, как и заснул. Он попробовал встать, но ударился обо что-то затылком.
-Святые апостолы! Кто меня захотел убить!? - заорал он во всю глотку, но никто не ответил.
Микаеле стал ожидать другого удара и закрыл голову пухлыми ручищами, но удара не последовало, тогда он медленно стал отводить руки от головы, потом попробовал медленно перевернуться на бок, а затем - на спину. Его словно кто-то трогал, когда он переворачивался, поэтому его сердце забилось еще сильнее, чем прежде и готово было выпрыгнуть из груди и убежать подальше, лишь бы его не догнали.
Наконец, Микаеле открыл глаза и опять увидел перед собой лишь непроглядную темноту. Он начал думать, что довольно странно то, что в комнате совсем темно и не видно даже света от городских улиц, пробивающегося сквозь грязные окна. Тогда он решил, что его незаметно положили в мешок, и начал осторожно ощупывать все вокруг. Он трогал толстыми пальцами бархат, дерево, или что-то на него похожее, и понял, что находиться в маленьком замкнутом пространстве. Ему стало не по себе, и даже прошиб холодный пот, который он моментально стер рукой. Тогда он дрожащими от страха пальцами нащупал в кармане именную зажигалку “Zippo”, подаренную ему его братом, открыл крышку и повернул колесико. Появилась искра, а затем и пламя, озарившее маленький закуток. Микаеле находился в таком маленьком помещении, что едва мог перевернуться. Над ним и под ним была бархатная обивка, которую он периодически гладил пальцами, чтобы успокоиться, а верх был полностью деревянным. Он постучал по дереву, и то отозвалось глухим гулом.
Откуда-то издалека стало приходить осознание того, где он находиться. Микаеле как мог отгонял вражеские мысли, пытавшиеся прописаться в его голове, но ничего не мог с ними поделать. Ему пришлось впустить в дверь, как только они постучались. Он открыл дверь, а мысли сказали ему: “Ты в могиле”.
-Не-е-еееееет! - Микаеле закричал что было сил, но никто его не услышал. Он даже немножко оглох от собственного визга. - Нет. Нет.
Из глаз Микаеле полились слезы. Он все причитал “нет” да “нет”, но сам понимал, что это уже не поможет. Внезапно боковая стенка гроба рассыпалась в прах, и на заплаканное лицо уставилась черепушка, на которой еще остались куски засохшей плоти.
-Ну что, сынок? Всю жизнь проспал? - скелет заговорил с несчастным человеком голосом Рикардо Сент-Анджело - отца Микаеле. - Ты спал в своей кровати так долго, что все подумали, будто ты скончался. Приехали гости, попили, поели, а потом решили зайти в спальню и увидели, как ты развалился на брюхе, утопнув в перине. Ты до такой степени обленился, что решил спать не дыша. Ну что им еще было думать? Они заказали гроб, место на кладбище - благо жена знала, где ты - скупердяй - хранишь свои сбережения, и похоронили тебя. Ну что ж, сынок, теперь нам будет вдвоем веселее? А, верно? Ха-ха-ха. Requiescat in pace.