Струя внезапно иссякла, кран зашипел, плюнул водой напоследок и затих. Андрей посмотрел в зеркало, на свою хмурую физиономию, украшенную пеной. Удачное начало.
Он давно уже вывел из закона Мерфи свое следствие, многократно проверенное жизнью: в плохой день неприятности идут по нарастающей. Начинаются с мелочи вроде отключения воды, днем увеличиваются до средних проблем, а вечер завершается большим бумом.
Он пошёл на кухню. Девушки уже трудились вовсю, пожелали доброго утра. Андрей ответил, но про себя хмыкнул. Доброе? Хорошо бы...
Двое сонных парней сидели возле бака и вяло чистили картошку, временами жутко зевая.
- Картофелечистка сломалась, - сообщила Оля.
- И почему я не удивлён, - проворчал Андрей.
Набрал воды из бака, побрился и пошёл разбираться с водоснабжением. Потом в управление, насчёт шлакоблоков, заказанных ещё два дня назад. Поговорил с начальством, зашёл в гараж и понял, что день точно будет сложный: разобранный КамАЗ стоял в таком же виде, как и вчера, и никуда ехать не собирался.
Ещё час ушёл на переговоры, искусству которых мог бы позавидовать любой матёрый дипломат. Наконец главный инженер сдался и сделал несколько звонков. Грузовик нашли.
Андрей вышел на крыльцо управления и вытер честный трудовой пот: проблемы пока решаются, это радует.
К полудню на стройке сгорел мотор бетономешалки. Ребят это не остановило, конечно - стали замешивать вручную, но тут закончились шлакоблоки.
Бригадир Коля Вахрушев ездил на целину третий год и прекрасно знал, как опасны могут быть бездельные студенты на строительном объекте, поэтому быстро озадачил бригаду простейшей работой типа "сложить-прибрать-почистить". Пока бойцы облагораживали стройку, КамАЗ-длинномер привёз долгожданные шлакоблоки.
И тут отличились Жека с Олегом - два отрядных качка. Разгружать просто так им показалось скучно и долго, они решили таскать шлакоблоки на носилках. Мол, так быстрее. Результат заметили все: у перегруженных носилок с оглушительным треском сломались ручки, и гора шлакоблоков съехала Жеке на ноги. Дуракам везёт - он успел отскочить и отделался разорванной штаниной.
Чудо-богатырей это только раззадорило. Удаль свою бригаде показали, начали выяснять отношения между собой: кто больше унесёт шлакоблоков за раз. Жека победил с перевесом в один шлакоблок, но повредил запястье. Хорошее слово "чудо-богатырь" на глазах обретало новый смысл.
Бригадир покачал головой, пробормотал "идиоты" и отправил победителя как можно дальше. К врачу. А потом на кухню: качать мышцы на мусорных баках, пока рука не заживёт.
Андрей сделал себе пометку: эту парочку развести как можно дальше. Вроде бы спокойные, добродушные парни. Соображают хорошо. А как сойдутся вместе - дурь так и лезет. Удивительно, насколько глупеют люди, когда начинают хвастаться.
Следующим выступил Рудик. Талантливый поэт и писатель, Рудик был непременным сценаристом всех агиток, концертов и вообще любых творческих начинаний в стройотряде. К сожалению, яркий талант напрочь подавил способности к физической работе, поэтому на стройке Рудик сеял хаос и разрушение. Страдал он сам, доставалось всем, кто находился рядом.
После серии инцидентов его навсегда определили в подсобные рабочие. Но Рудик не желал одиноко бродить по стройке, собирать мусор, загибать гвозди и заниматься прочей неквалифицированной фигнёй. Он хотел созидать. Хотел работать вместе со всеми, плечом к плечу, испытывать трудности, утирать пот и разговаривать особыми строительными словами.
Поэтому стоило только бригадиру отвлечься, как Рудик ухватился за носилки с раствором. Дальше нетрудно догадаться: он проткнул гвоздём ногу, упал, его пришибло носилками и облило раствором. Чёрный юмор заключался в том, что буквально полчаса назад Рудик лично убрал весь мусор с этого места. Он всегда всё делал старательно, и территория радовала порядком и чистотой.
Где он нашёл гвоздь-семидесятку и как умудрился наступить так, чтобы продырявить толстую подошву сапога - осталось тайной.
Рудика почистили от раствора, обследовали повреждения, определили, что жить будет и отправили своим ходом в лагерь. Девчонки его любят, так что перевяжут, сделают укол и поручат что-нибудь безопасное.
Андрей втайне понадеялся: может быть тот, кто наверху заведует распределением неприятностей, на этом успокоится? И действительно, работа на объекте пока шла без происшествий.
***
В пять часов на стройку приехал мастер. Прислонил велосипед к подсобке, обошёл здание, похмыкал и потребовал план.
- Это что? - ткнул он пальцем.
Андрей посмотрел и обмер. Вот он - финал неудачного дня. Косяк был солидный, легко заметный, но увидели его только сейчас. Почему-то.
Два дня назад приезжал в гости Серёга Хамитов. Вечером после штаба посидели со "стариками", повспоминали свою абитуру. Теперь-то они - солидные опытные мужчины, и с некой долей умиления рассказывают о глупостях, что творили по молодой горячности. Хороший был вечер.
На следующее утро Серёга решил показать салабонам, как надо работать. Встал на стену и погнал ряд, успевая подкалывать молодёжь и перешучиваться с друзьями. Заводной Серёга быстро раскочегарил бойцов, и они заработали так, будто у всех добавилось по лишней паре рук.
Андрей приезжал на объект, довольно кивал и толкал Колю в бок, мол, смотри, как надо. Коля только вздыхал. Он был отличным бригадиром, но Серёгиной харизмой не обладал, увы.
Мастерство будущий аспирант не растерял: стена получилась идеально отвесная, кирпичи лежат ровно, швы аккуратно расшиты. Вот только никто не удосужился сказать Серёге, что тут по плану должны быть окна.
Андрей этот момент тоже прохлопал. Совсем. И теперь, выведенная под перекрытия, стена первого этажа насмешливо смотрела на него пятью оконными проёмами вместо положенных семи.
Мастер ещё пару минут матерился на глухую стену, потом взял план и начал черкать. У него тоже были сроки, и начальство, которое обязательно спросит: "А где же ты был, друг ситный, когда студенты замуровывали окна?"
Под опытной рукой мастера план быстро преобразился: окна исчезли, как и не было их.
- Держи, - он сунул бумаги Андрею. - Не косячьте больше.
Тот облегчённо вздохнул, но благодарить не стал, чтобы не накликать ещё больший катаклизм. Только напомнил:
- Плиты?
- Уже везут.
Старенький ЗиЛ, завывая движком, бодро тащил прицеп с двумя плитами перекрытия. Лихо вошёл в поворот и чуть не снёс прицепом поддоны с кирпичом.
Чутьё не подвело опытного в житейских делах человека. Когда они с Андреем подошли к машине, дверь открылась, из кабины выглянула довольная физиономия и дохнула так ядрено, что мастера шатнуло.
- С-семёныч! Здорово! - приветствовал мастера весёлый дяденька.
Придерживаясь за дверцу, он аккуратно выпал из кабины и приземлился возле переднего колеса. Мастер покачал головой:
- Колян! Ну ё-маё...
И печально выругался.
- Ну как с такими работать? - обратился он к Андрею.
Тот промолчал.
- Да всё нормально, Семёныч. Третий день у брата, просил подменить, - Колян улыбался, словно отмочил удачную хохму. - Там пьяные все, сам понимаешь.
Ему было хорошо. Он радовался жизни и любил всех, в том числе и злого Семёныча.
- А ты, значит, трезвый? - язвительно спросил мастер.
- Почти. Ну выпил чуть-чуть...
- Так, - решительно отрубил Семёныч. - Ложись вон там, в тенёчке, отсыпайся. Или лучше домой. Не вздумай за руль!
Колян пожал плечами, мол, как скажешь, мне меньше работы, и побрёл к ближайшим кустам. Мастер вздохнул:
- День какой-то сегодня... Долбанутый.
С этим Андрей был полностью согласен.
Скоро приехал автокран ЗиЛ 130, такой же помятый жизнью, как и плитовоз. Мрачный крановщик обошёл стройку, часто останавливаясь и разглядывая стены. После чего изложил Семёнычу своё видение работы крана с небольшой стрелой. Не забыл также упомянуть, что рабочий день у нормальных людей закончился.
Андрей стоял рядом и старательно запоминал особо изощрённые обороты. Всё-таки подлинное искусство ругани сохранилось только в таких вот небольших посёлках. В городах уже не то. Выродилось.
Мастер терпеливо слушал, потом ему надоело.
- Короче, Витя! - решительно прервал он словесный поток, - Другого крана пока нет, так что не гунди. Будут тебе сверхурочные. "Ивановец" будет неизвестно когда, а сроки поджимают. Клади, куда достанешь, дальше разберёмся.
Крановщик только плюнул.
Оказалось, всё не так уж и плохо: скандальный Витя дело знал, и первая плита сразу легла, как положено. Двигать не понадобилось.
Дальше крану надо было переехать, и за суетой все как-то забыли о плитовозе. Вспомнили только, когда заревел мотор. Народ обернулся и обалдел: ЗиЛ уходил вдаль сложным зигзагом, поднимая клубы пыли и раскидывая щебёнку с дороги. Прицеп с плитой болтался позади, как бумажка на ниточке.
Андрей завистливо покосился на Семёныча. Вот это выдержка! Мастер не унизился до пошлой ругани и не бросился в погоню. Молча посмотрел на хохочущих студентов, перевёл взгляд на открытый рот крановщика, глянул вслед пылевому облаку и медленно пошёл к велосипеду.
- Ждите, я скоро, - бросил он не оборачиваясь.
И уехал. Не следом за машиной, а свернул влево. Проехал по дороге и скрылся между домами.
Витя разразился длинной, хитро закрученной тирадой, умудрившись в одном предложении упомянуть всех: и эксплуататора Семёныча, и студентов, которым неймётся, и Колю-балбеса. Попутно он заглушил кран, уселся на стопку досок, достал папиросу и долго мучил зажигалку, добывая огонь.
Андрей протянул свою. Сам он не курил, но зажигалку всегда таскал с собой, на всякий случай. Витя умолк, благодарно кивнул. Вся его фигура излучала мрачную обречённость. С первого взгляда было понятно: ничего хорошего он не ждёт, и следующее утро они встретят здесь, на досках. Глядя на пустую дорогу.
Но даже в неудачные дни бывают светлые моменты: беглый плитовоз показался уже через тридцать минут. Его мотор победно гудел, прицеп был на месте, плита тоже.
Плитовоз ювелирно развернулся, сдал назад, поближе к автокрану, остановился. Из кабины вылез Семёныч. Студенты замерли. За полчаса найти машину и пригнать обратно... Профессионал, что тут скажешь.
Окружённый почтительной тишиной, Семёныч подошёл к Вите и вопросительно поднял бровь.
- Ну? Кто-то домой рвался?
Витя преобразился мгновенно. Из мрачного, полного меланхолии существа, он превратился в сгусток энергии. Если бы проводили чемпионат по скоростному укладыванию плит, Витя уверенно вошёл бы тройку призёров. Он забросил плиту, как рукой положил: точно и с минимальным зазором; потом на глазах изумлённых студентов поставил рекорд по сворачиванию крана и через мгновение уже пылил по дороге.
Мастер только усмехнулся вслед, покачал головой.
- На сегодня всё, ребята, - сказал он. Попрощался и укатил.
Андрей перевёл дух, переглянулся с бригадиром. Что, действительно всё? Они огляделись: территория прибрана, шлакоблоки занесли в здание, подсобку починили. Плиты будут только завтра. На сегодня работы больше нет.
***
Поздно вечером Андрей вышел во двор и, задумчиво улыбаясь, долго смотрел на звёзды, ярко светящиеся в чистом летнем небе. Неудачный день оказался не таким уж плохим. По крайней мере, все проблемы разрешили благополучно.
Понятно, что не стоит корректировать следствие из-за пары-тройки исключений, но можно вывести другое, более оптимистичное. С уклоном под Екклезиаста. Например так: "Всё, что руке твоей по силам - делай. Не бойся проблем - они вечны и сопровождают любую работу. Человек мужает, преодолевая трудности, и становится истинным творцом, когда научится их предупреждать".
С такой умной мыслью он пошёл спать. Не забыть бы записать, подумалось напоследок.