Орлов Денис Евгеньевич. Маленький Саша. Прода. 97

25 апреля 1829, Гатчина

* * *

Великий князь вошёл в распахнутые двери Мраморной столовой. За ним еле поспевала Евагренкова.

-- Здравствуйте, господа. Прошу садиться. Время не ждёт, -- на ходу приветствовал всех и плюхнулся на свой стул. В это время пробили часы. -- Уже семь часов, Государь скоро выезжает из Царского. Надо поторопиться. Харитина Герасимовна раздайте наставления. Начнём с главного. А это, на текущий момент, устройство дома призрения. Густав Густавович, я назначил директором дома, госпожу Ребиндер, Дарью Мартыновну. Она, хоть и несколько слаба здоровьем, любезно согласилась возглавить означенный дом и подготовить себе приемника. Вы, вместе с Филиппом Филипповичем навестите её в Павловском, возможно ей понадобится ваша помощь.

-- Слушаюсь, ваше высочество.

-- Прекрасно. Необходимо снабдить дом потребным числом дойных коз, кобыл и коров. Разрешаю использовать дворцовые конюшни или построить отдельные хлева. Ещё толком не выявлена потребность дома. Вельяшеву дано поручение выдать требуемые суммы. К слову, государь вверил под моё попечение еретиков и их имущество. Для нужд воспитательного дома и дома призрения можно взять из этого имущества скот или инструмент. Кроме того, у Дарьи Мартыновны в ближайшее время будут первые подопечные. Среди задержанных есть две кормящие матери и пять малолетних. Их надлежит пристроить в дом призрения. Также мне известно о двух беременных среди работниц торфопредприятия. Их также надлежит перевести в дом призрения. Остальных детей до четырнадцати лет поместить в воспитательный дом. Густав Густавович, будьте с ними внимательны.

-- Слушаюсь.

-- Александр Петрович, из изъятого у еретиков имущества может быть выделен любой, на ваше усмотрение, дом и утварь для размещения околоточного надзирателя. Разумеется, из того, что не потребуется для дома призрения. Распорядитесь.

-- Благодарю, Ваше Высочество, -- коротко ответил полицмейстер Петров.

-- Теперь второй по важности вопрос. Это строительство дороги до столицы. Алексей Фёдорович, учитывая поручение государя, нужно немедленно приступать к работе. Снег сошёл. Пора. Людей будет не хватать, разрешаю найм. Давид Иосифович, если кассы дороги окажется недостаточно, обратитесь за займом в Вельяшеву. Сбережение времени сейчас важнее денег.

-- Дмитрий Пантелеймонович, вам удалось собрать три десятка человек. Этого мало. Люди нужны. Александр Петрович прошу вас помочь, дайте совет, где можно изыскать арестантов, а по возможности помогите договориться. От моего имени в этом деле будет Вельяшев. Однако, самостоятельно он не сможет придумать ничего, помогите ему. Теперь о еретиках. Первое. не допускать их к приготовлению еды, ни баб, ни малолеток, никого. Совершенно не известно, что внушат им бесовские голоса, не дай бог, потравят людей. Второе...Генрих Васильевич, вам более не интересен Харитонов? Он всё рассказал?

-- Да, ваше высочество.

-- Тогда, Дмитрий Пантелеймонович, усеките ему язык. И ещё, если кто будет еретические беседы вести, того также лишать языка. Киркой махать можно и без него. Третье. Детей с семи до десяти лет, к господину Бримеру, маленьких детей, кормящих матерей и беременных сопроводить к госпоже Ребиндер. Остальных на работы. Генрих Васильевич, если посчитаете нужным, можно наградить Истелева. Например, дать ему одну из конфискованных лошадей...

Великий князь посмотрел на часы и тут же перевёл разговор в иное русло:

-- Итак, господа, вам всем розданы мои рекомендации. Прошу вас исполнять мои поручения, помогая друг другу для пользы дела. Господин Вельяшев ответственен за выделение требуемых сумм. Господин Евдокимов за работы по строительству дороги. На Грудове порядок среди рабочих. Господин Мельников ответственен за надлежащее техническое исполнение дороги. На этом всё. Я крайне тороплюсь, но если что-то непонятно сейчас, дозволяю спросить. Есть вопросы?

25 апреля 1829, Батово

* * *

С восьми часов они гнали коней переменным аллюром, чередуя рысь и шаг каждые десять минут. И делая перерывы каждый час. Великий князь на каждой остановке справлялся о состоянии коней в упряжках, полагая, что верховые кони привычные к такому походу не нуждаются в его особом внимании. К полудню въехали в Батово.

-- Здравия желаю, ваше высочество, -- встретил своего патрона управляющий Тис.

-- Здравствуйте, Эдвард Антонович, Мы свернули с тракта, чтобы сделать большой привал. Я направляюсь в Варшаву следом за государем и полагаю вам доставит удовольствие передать, через пана Вжосека, известие о себе. Пока лошади отдыхают у вас есть время, прошу не тратьте его на меня. Через два часа мы направимся дальше.

-- Благодарю, вас, ваше высочество, что вспомнили о своём польском управляющем.

-- Это лишнее, -- улыбнулся великий князь. -- Я проезжал мимо и было бы глупо не заехать в своё поместье. Однако, вы напрасно тратите время, идите напишите хотя бы письмо.

-- Благодарю, -- изобразив лёгкий поклон, Тис удалился.

Великий князь поспешил к распряжённым из фур лошадям. Надлежало внимательно осмотреть их и заранее выявить образующиеся потёртости от упряжи. Впрочем, Саша не мнил себя ветеринаром, его заботой было демонстрация наблюдения за людьми, чтобы они не смотря на усталость блюли лошадей надлежаще. В то время как кухня, маня соблазнительными запахами, готовилась к раздаче еды.

25 апреля 1829, Ящера

* * *

К пяти добрались до Ящеры, деревеньки на два десятка дворов. Небольшое чиновничье войско, представленное этапной инвалидной командой и почтой суетливо готовилось к встрече государя. Поезд великого князя стремительно миновал деревню и разместился на пустыре между ней и Никольским стеклянным заводом. Фуры расставили по кругу, не отгораживая, в силу их малого числа, но обозначая место будущего лагеря. Кухня при этом стала дальше всего от дороги и ближе к речушке Ящере. Первым делом, все, кроме четверых из поварского отделениях, занялись лошадьми. Совершенно недопустимо было в самом начале пути потерять тягловую скотину. Это не было катастрофично, поскольку маршрут был проложен через обжитые земли и можно было рассчитывать на замену, но великий князь намеревался этот десятидневный путь преодолеть на своих лошадях. Это был для него своеобразный эксперимент по переброске малого кавалерийского отряда без заводных и подменных лошадей. По распорядку, поезд императрицы должен был преодолевать около восьмидесяти вёрст за день, останавливаясь на ночлег примерно к семи вечера. Поезд государя и вовсе двигался без задержек, до Динабурга. Наследник, формально находясь в составе второго отделения поезда, намеревался получить собственные достижения, в частности по обустройству лагеря. Проезжая деревню великому князю стало совершенно очевидно, что императрице найдут место для ночлега, но её приближённым придётся пострадать. Что же до кучеров то им предстоит спать скорее всего прямо на козлах, потому что хорошо разместить такую толпу народа в Ящере просто невозможно.

-- А у нас будут шатры, каждому кровать и тёплая каша, -- неизвестно зачем произнёс великий князь, сняв с Бурана седло и окидывая взглядом пока ещё даже не начинавший строиться палаточный лагерь.

Минут через пятнадцать, когда все лошади были распряжены, появилась возможность распределить людей на разные работы. Трёх казаков поставили в караул взамен поваров-дознавателей, стоявших в охранении с самого начала. Половина отряда продолжила заботиться о лошадях, а остальные приступили к постройке лагеря. План был подготовлен заранее. Внутри круга из повозок предполагалось разместить девять шатров почти квадратным три на три построением. Между вторым и третьим рядом проходила центральная улица. Первый ряд был развёрнут входами наружу, таким образом удалось скомпоновать шатры в две плотные группы. Внутри их передвижение между шатрами затруднялось многочисленными пересекающимися оттяжками. Великий князь внимательно наблюдал за постановкой своего шатра, находившегося в центре лагеря.

Чернявский с двумя гусарами, расстелил полотно шатра, а сверху, отложив в сторону полотно воздушного клапана, тент. Затем последовательно собрал их до середины. Несущая конструкция представляла собой пирамиду из четырёх составных направляющих, скрепляемых друг с другом поперечинами. Первая часть направляющей была саженной длины. Четыре такие части составили шалашиком. Вложили между ними деревянную шайбу диаметром около двух футов с прорезями для направляющих и отверстием в середине. Через отверстие пропустили верёвку зажав шайбу нагелями, закреплёнными узлами, и временно, подтянув как можно выше, примотали к верхушке. Отступив сверху около трёх футов, вставили между направляющими крестовину, надёжно закрепляя шесты верёвкой. Затем, отвязав шайбу и уложив её на перекрестье, нахлобучили на острие пирамиды деревянную крышку в которой по центру уже торчало кольцо, стянув тем самым её верхушку. Крышка сажалась плотно, пришлось подколачивать её и направляющие. Получилась достаточно устойчивая четырёхгранная пирамидка двухметровой высоты. Прикреплённую к шайбе с прорезями верёвку пропустили через кольцо в крышке и через отверстие в шайбе сбросили вниз. После на каркас надели основное полотно шатра. В центре полотнища было обшитое верёвкой отверстие, в которое впустили вершину пирамидки. От центра отходило восемь пришитых к полотнищу верёвок, которые потом становились оттяжками. Чернявский поправил покрытие шатра так чтобы вход располагался как надо, собрал пока что лишнее полотно в складки вокруг пирамиды из каркасных жердей. Его помощник протянул ему полотняную крышку воздушного клапана с пришитыми к ней палками, отходящими от центра к краю. Крышку надели на пирамидку. палки клапана легли по скату шатра. Чернявский нащупал свисающую внутри верёвку от деревянной шайбы и потянул. Шайба поползла вверх, подпирая палки и поднимая крышку клапана. Когда верёвка была отпущена, под тяжестью клапанной крышки шайба вернулась на крестовину. Удовлетворённо кивнув, Чернявский приступил к закреплению верхнего тента. В центре этого полотнища был пришит небольшой тканевый стакан, который надели на верхнюю крышку и затянули шнурком. Так тент оказался закреплён на верхушке шатра. Собрав полотнища, так чтобы они не мешали, Чернявский обнажил низ каркасах. Вместе с помощниками он начал наклонять конструкцию так чтобы появилась возможность насадить на конец шеста пол усаженное удлинение. Так, покачиваясь из стороны в сторону макушка шатра стала расти ввысь. Наконец шатёр вырос до трёх саженней. Примерно на двухметровой от земли высоте были закреплены верёвкой дополнительные распорки между несущими шестами. Только теперь они распологались по кругу, а не крестом. Настало время закреплять оттяжки. Сначала средние, придающие шатру объём необходимый для десятка человек, затем нижние для крепления полотна к земле. Последними были относимые дальше всех оттяжки тента, чтобы он не касался полотна шатра.

Бормоча под нос: "... Позади всех, жив здоров, идёт Вова Сидоров...", великий князь взял из фуры лопату и две широкие доски и поспешил к Чернявскому.

-- Фома Иванович, не плохо было бы и великому князю поработать, -- заявил Саша.

-- Хорошо, -- кивнул Чернявский, принимая из рук помощника кирку.

Так вдвоём они вырыли круглую яму под очаг и выходящую за пределы шатра канаву для подвода воздуха к очагу. Землю Саша выносил наружу и присыпал ею низ шатра. В канаву уложили доски как перекрытие и засыпали их землёй, предусмотрительно сделав два отверстия для забора воздуха. Один снаружи, а другой изнутри шатра. Над очагом Чернявский установил собранный из двух чугунных долей цилиндр к ней также предусматривалась решётка, накрывающая конструкцию сверху. Пока помощники собирали из привезённых брусьев и верёвок невысокие топчаны, Чернявский с великим князем направились окапывать шатёр водосборной канавкой.

Пол восьмого сидя на подножке своего ландо, великий князь хлебал из походного котелка тёплую кашу и наблюдал, как Ильин сопровождал Евагренкову к крайнему дому, где они должны были встать на постой на ночь. Это позволило ему первому в лагере заметить, как к почтовой станции подкатило множество экипажей. И деревня разом наводнилась военными.

-- Караул не спать! -- Крикнул великий князь, -- Государь! Сразу после ужина готовим лагерь к инспекции! Раздайте чай!

Тем временем от почтовой станции отъехало два всадника. Это был император и Бенкендорф. Они приблизились к лагерю, и предупреждённый караульный скинул с плеча карабин и крикнул:

-- Стой кто идёт!

-- Император Всероссийский Николай Павлович! -- С усмешкой ответил государь.

-- Стой на месте! Жди офицера! -- крикнул караульный и дважды дунул в свисток.

Из-за ближайшего шатра мгновенно выскочил унтер-офицер лейб-гвардии гусарского полка и побежал к государю.

Когда все формальности были окончены, Николай Павлович подошёл к сыну.

-- Здравствуй, угостишь с дороги, пока нам меняют лошадей?

-- Здравия желаю, непременно, -- великий князь обернулся к Чернявскому, -- Два котелка с кашей!

-- Слушаюсь! -- Чернявский опрометью бросился к кухне.

Великий князь рассчитывал, что с императором будет человек десять, потому необходимое количество порций было предусмотрено заранее. Тем не менее без небольшой накладки не обошлось. Повар, решил подбросить немного дров в печь и ушёл за ними. Пока Чернявский возился возле кухни, государь успел зайти в ближайший шатёр. В очаге уже во всю горел огонь. На перекладинах развешена одежда. Сёдла и сбруя сложены справа от входа. Дежурный, сидя на краю топчана, готовил дрова к закладке в очаг. Увидев государя, он встал смирно.

-- Уютно. --коротко бросил государь и сел на ближайший топчан.

Потом он лёг на него. Верёвки, прикрытые брошенной на них шинелью, скрипнули и продавились под телом императора.

-- Александр Христофорович, попробуй.

Бенкендорф занял соседний топчан.

-- Тяжело наверно таскать с собой всё это на походе? -- поинтересовался главный жандарм.

-- Лежак весит двадцать пять фунтов. к шатру полагается таких девять. В итоге шатёр вместе с лежаками, очагом и всем остальным весит около двух десятков пудов. На солдата не погрузишь, но в обозе везти можно. Кроме того, я уже обдумываю вариант на восемнадцать человек. Он будет не многим тяжелее.

29 апреля 1829, Динабург

* * *

Государь встретил императрицу и наследника, не доезжая пяти вёрст до Динабурга, и они вместе въехали в город. Обретя опыт стоянок в Дубровне, Острове и Люцене, лагерь за Динабургом разбили примерно за час. Николай Павлович, наблюдавший за обустройством конвоя на месте, удовлетворённо кивнул сыну:

-- Справные у тебя молодцы.

-- Стараются угодить вашему величеству.

-- Молодцы, но с ужином предлагаю тебе погодить. Нас ожидает комендант генерал-майор Гельвиг, тебе будет полезно осмотреть крепость.

-- С удовольствием, -- кивнул великий князь.

Втроём с Мердером они устроились в дормезе. Чернявский, предусмотрительно задержавшийся с рассёдлыванием лошади, сопровождал их верхом. У выходящих к мосту через реку Никольских ворот их встретил комендант и инжинер-полковник Гермерштедт. Государь, оставив слева арсенал, направился в сторону Михайловских ворот обходить бастионы. Великий князь, окинув взглядом оставшийся за спиной мост и предмостовое укрепление на том берегу, поспешил за отцом. Николай Павлович въедливо расспрашивал коменданта и инженера о крепости, по долгу присматривался к стоящим на карауле солдатам, несколько раз поколупал пальцем свежую побелку стен. Следующий за ним наследник наблюдал за происходящим слегка отстранённо. Видя некую отрешённость воспитанника, Мердер решил его развлечь:

-- Эта крепость была создана чтобы защитить Санкт-Петербург от Наполеона.

-- Получилось?

-- Гарнизон держался героически. Дело было так, тридцатого июня поисковые группы французской кавалерии подошли к крепости. А первого уже заговорили крепостные пушки, отбивая атаки конных егерей на наши форпосты...

-- А когда она была построена?

-- Первый камень заложили в десятом году и предполагалось, что к двенадцатому стройку закончат, но не успели. Ко времени вторжения в крепости было лишь около восьмидесяти пушек полностью закончено только предмостовое укрепление, а на правом берегу глассис главного вала. Все внутренние строения были ещё деревянными.

-- И удалось удержаться? Сколько же французов пыталось взять крепость?

-- Наших войск было десять батальонов, четыре эскадрона гусар и три пионерные роты, всего около двух с половиной тысяч. К осаде приступил корпус Удино размером около двадцати четырёх тысяч штыков.

-- И как же так получилось, что французам не удалось взять недостроенную крепость? -- усмехнулся великий князь.

-- Дело в том, что корпус подходил к крепости частями по дороге от Друи. И если первого с попытки захватить предмостное укрепление начался штурм, то четвёртого по приказу Наполеона французы уже отошли от крепости. В результате в боях участвовало из всей бригады чуть больше трёх полков без артиллерии. Атаки французов были не подготовлены должным образом.

-- Неужели крепость выстояла?

-- Так сложно заключить. Дело в том, что третьего числа взорвался крепостной пороховой погреб и русское командование решило сжечь и взорвать постройки и оставить крепость. Потому двадцатого французы взяли Динабург без боя.

-- Так получается, этой крепости так и не довелось исполнить своего назначения с момента постройки и по настоящий день, -- заключил великий князь. -- ведь пока не довелось остановить врага у её стен.

1 мая 1829, Мариамполь

* * *

После Динабурга отделения снова разъехались. Государь направился на Брест-Литовск, а императрица с наследником через Вилькомир на Мариамполь. В Вилькомир конвой великого князя вступал уже под развёрнутыми знамёнами Царства Польского.

Мариамполь был довольно большим городком на две тысячи жителей, в котором всего лишь несколько домов, стоящих на центральной площади, были каменными. Остальные дома деревянные и ветхие. Во всяком польском городке, а иногда и в крупном селе, имелась почтовая станция с парой жандармов при них. А в таких городах размещалась целая жандармская команда из одного обер-офицера, двух унтеров и восьми рядовых. Именно такую жандармскую команду и приметил великий князь, проезжая через Мариамполь. По заведённому обычаю он проехал город на сквозь и на окраине принялся обустраивать стоянку. Оставив команду саму справляться с лагерными трудностями, великий князь в сопровождении Мердера и трёх гусар вернулся в город, встречающий немного отставшее отделение императрицы. Конвой наследника миновал город на лёгкой рыси и обыватели не готовые к такой стремительности не успели выказать всего своего верноподданического восторга. Императрица въезжала в городок медленным шагом и была надлежаще встречена ликующими толпами. Вслушиваясь в неспешно нарастающий гул толпы, великий князь направился к центральной площади. Польские городки, существенно отличающиеся от русских не столько архитектурой, сколько поведением жителей, уже который день побуждали в Саше интерес поговорить с поляками. И вот, сегодня оказалось вполне возможным вырвать пару часов для самостоятельного осмотра городка. Немного не дойдя до площади, он заметил слева в переулке десяток людей и свернул к ним. Сразу пропали вывешенные в окнах красно-белые флажки, которые раздражали великого князя с самого пересечения польской границы. Вот и в левом проулочке обозначилась какая-то куча хлама, но Саша двигался прямо к людям. Аборигены завидев представительных мужчин в гусарской форме попытались расползтись по своим углам, но ещё издали великий князь подал голос:

-- Dobry wieczуr!

-- Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество, -- с небольшим акцентом ответил один из местных. -- Мы рады приветствовать вас.

-- Я тоже рад встретить вас. Надеюсь узнать, как живётся простому обывателю в Царстве Польском? Как твоё имя?

-- Адам Буткус, Ваше Императорское Высочество. А простому обывателю живётся тяжко. Ещё два года назад я имел небольшой дом и девять моргов земли и как-то жил. А теперь я перебиваюсь случайными заработками. На моей земле ныне пасутся овцы, а мой дом давно сломан.

-- А сколько это девять моргов?

-- Чуть больше четырёх с половиной русских десятин.

-- Ты грамотен?

-- Да, пишу и читаю на польском.

-- Тогда почему не найдёшь себе работу по своему умению?

-- Видимо, не судьба.

-- А разве Польша -- единственное место под солнцем? Перед тобой вся Россия. Бескрайние земли.

-- На русском я писать не умею, а перебиваться случайными заработками можно и здесь, не обязательно ехать куда-то, где тебя никто не ждёт.

-- Отчего же, в России можно найти себе и постоянное место. Я вот, нуждаюсь в толковых людях. Мне дороги строить некому и на заводах людей не хватает. Так что отчаешься здесь счастья искать, милости прошу ко мне, -- великий князь улыбнулся. -- А что много здесь таких, безземельных крестьян?

-- Я такой не один. Счастливы те, у кого есть пятнадцать моргов казённой земли, и они перешёл на чинш, но сколько таких. Шерсть слишком хороший товар, чтобы оставлять крестьянам землю. Вот, -- Буткус кивнул на стоящую поблизости женщину, в подол которой вцепился мальчишка лет четырёх, -- вдова Баля. Справный был мужик. Четыре года назад забрали у него землю. Устроился здесь в ткацкую мастерскую. Да, два года назад попал в станок рукой. Теперь его вдова с тремя детьми перебивается, где работой, а где и подаянием. И таких бывших крестьян здесь не один или два, а десятки человек.

-- Да, тяжело вам приходится, -- великий князь взял у Евагренковой кошель и вложил в руку вдовы пять злотых.

-- Dzikuj, Waszej Wysokoci.

-- Надоест, приезжайте ко мне, всякому найду место. Богатства не обещаю, но голодать не придётся. Даже вам пани Баля место найдётся. Детей определю в школу на полный пансион, а вас на кухню поставлю или на другую работу.

-- Спасибо, Ваше Императорское Высочество. Wszdzie dobrze, ale w domu najlepiej, -- ответил за всех Буткус.

-- Через месяц поеду обратно, -- великий князь обвёл взглядом любопытствующие лица местных, -- кто надумает, могу взять с собой.

-- Наберёте вдов, какая с них работа. Богадельня, -- подал голос один из мужиков.

-- Я этого не боюсь, -- усмехнулся великий князь, -- пусти хлеб по воде, и он вернётся с маслом. А дело для всякого найдётся. Может кто в дом пригласит, хочу посмотреть, как живёте? Вот ты. Хочу твой дом посмотреть.

Мужик, на которого указал великий князь, замялся:

-- Nie mуwi po rosyjsku...

-- Буткус переведёт, -- парировал великий князь, -- показывай.

Один из конвойных подошёл к мужику и слегка пихнул его кулаком в бок, тот ойкнул: "aski prosz" и поплёлся по переулку. Великий князь пошёл следом. Он был уже довольно далеко от прежних собеседников, когда до его слуха донеслось тихое: "Obiecanki - cacanki".

Дом мужика, которого как выяснилось зовут Якуб Врона, выглядел не богато. Приземистый потемневший прямоугольный сруб, обращённый короткой стороной к улице. Небольшие оконца. Соломенная двускатная крыша. Когда хозяин открыл ворота во двор, стала видна утоптанная площадка крыльца возле входной двери, приткнутая к длинной стороне сруба. Слева частью забора был невысокий вытянутый сарай, судя по звукам из него доносящимся, являющейся одновременно хлевом. По двору расхаживал пяток кур, уничтожая избежавшую вытаптывания растительность.

-- Лошадь есть? Корова? -- сразу поинтересовался великий князь, указывая на сарай.

-- Нет, -- услужливо перевёл ответ Буткус, -- раньше была коза, сейчас только свинья и куры. И то, свинью кормить нечем, скоро зарежет.

-- Что ж, пусть ведёт в дом.

Перешагнув через порог, великий князь оказался в небольших тесных сенях. Одна дверь из них вела налево, другая направо. На утрамбованном земляном полу стояла кадка с водой, на стенах висели какие-то верёвки. В дальнем углу притаилась кучка дров. Хозяин открыл правую дверь и согнулся в лёгком поклоне, приглашая войти. Но Саша намеренно сунулся в левую, за которой оказались сваленные на земляном полу корзины, рогожа, какие-то бочки и прочий хлам. Помещение кладовки освещалось через небольшое, затянутое какой-то мутной пеленой, окошко, расположенное выше человеческого роста. Отсутствие потолка в кладовке давало возможность увидеть балки крыши, стоящие почти через сажень друг от друга. Запнувшись на входе, великий князь развернулся и направился вправо. Жилая часть дома, располагавшаяся за этой дверью, начиналась с кухни, представляющей собой небольшой предбанник перед жилой комнатой, в который выведены топки печи. Одна из них предназначалась для отопления дома и прогрева всей кирпичной массы огромной, напоминающей русскую, печи, а другую использовали для приготовления еды на небольшой плите. Напротив топок на глиняном полу лежало несколько поленьев. Слева от печи стоял стол, возле которого, приветствуя гостей, склонилась в поклоне хозяйка дома. Великий князь поспешил в жилую комнату. Переступив высокий порог, он оказался на дощатом полу. Напротив входа висел крест и изображение Иисуса. Следуя привычке, Саша перекрестился. Жилая половина представляла собой небольшую примерно пять на пять метров комнату с двумя достаточно большими окнами. Из мебели в ней стояли лавка, два больших сундука и одна кровать.

-- И сколько человек здесь живёт?

-- Osiem.

-- Бывает и хуже, -- пожал плечами великий князь.

Ему в Люцине довелось осмотреть еврейский дом, где в подобной комнате жило одиннадцать человек. И хоть, евреи Люцина произвели тогда впечатление, но ямой бедности, наблюдаемой Сашей по дороге, были ижорские и русские деревни юго-запада Санкт-Петербургской губернии и севера Псковской между Ящерой и Дубровной.

4 мая 1829, Яблонка

* * *

Первое отделение государева кортежа соединилось со вторым вчера вечером в Пултуске и до Яблонки они ехали вместе. К полудню прибыли в Яблонку и принялись обустраивать лагерь возле загородного дома графини Тышкевич на берегу Вислы в окружении высоких и пышных тополей. Впрочем, великому князю пришлось оставить лагерные хлопоты и сразу присоседиться к государю, осматривающему казармы восьмого линейного полка. Государь широким шагом, не задерживаясь нигде, прошёл по казарменным помещениям, затем вышел к построенным на плацу солдатам, наследник едва поспевал за ним. Внезапно великий князь остановился, задержавшись взглядом на белом орле на красном поле, висящем над входом в казарму.

-- Это что? -- указав пальцем, обратился он к близстоящему изрядно украшенному всякими наградами польскому офицеру.

Услышав вопрос, император остановился и повернулся к сыну.

-- Польский орёл, Ваше Императорское Высочество! -- бодро отрапортовал вояка.

-- Что он здесь делает?

-- Вдохновляет нас на службу королю, Ваше Императорское Высочество.

Император уже вернулся к сыну. Он посмотрел на него сначала нахмурившись, но потом улыбнулся и дозволил:

-- Распорядитесь, Александр Николаевич.

-- Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, -- Вытянулся смирно великий князь и развернулся к польскому офицеру: -- Как вас зовут?

-- Подполковник Лесновский, Ваше Императорское Высочество.

-- Приказываю, во всех присутственных местах для обозначения уважения к королевской власти и для вдохновления подданых к должной службе королю заменить эти непонятные знаки гербом Царства Польского, а эти непонятные флажки, -- великий князь указал на красно-белые флаги, выставленные возле ворот к казармам и в изобилии вывешиваемые поляками по всему ходу императорского кортежа, -- Заменить флагом Царства Польского. Приказ понятен?

-- Понятен, Ваше Императорское Высочество.

-- Приступайте к исполнению немедленно. Завтра в семь часов утра я буду здесь для проверки исполнения приказа. Это обыватели могут себе позволить неуважение к гербу и флагу, для полкового же начальства и чиновников это непростительно.

К казармам прискакал ординарец с докладом, что княгиня Лович приехала в Яблонку. Государь тут же завершил смотр и направился к княгине.

Комментарии: 272, последний от 28/12/2024. © Copyright Орлов Денис Евгеньевич (Lit.D.E.Orlov@yandex.ru) Размещен: 27/09/2015, изменен: 28/12/2024. 29k. Статистика. Глава: Фантастика Маленький Саша Скачать FB2		Оценка: *6.86143** Ваша оценка:
Аннотация: Здесь публикуются проды. Буду стараться публиковать два раза в месяц: 5 и 20 числа.

Орлов Денис Евгеньевич : другие произведения.

Маленький Саша. Прода. 97