Орлов Денис Евгеньевич. Маленький Саша. Прода. 102

6 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

Весь вчерашний день великий князь провёл в библиотеке, отрываясь от топчана лишь чтобы разогреть кровь гимнастикой, поесть или избавиться от съеденного. На удивление не хотелось спать, хотя он готовился к тому, что будет наглым образом дрыхнуть с книжкой на пузе. Очевидно, режим сна всё же давал организму достаточно времени на отдых. После длительной поездки он назначил выходной для всех. Во время очередной разминки во дворе е какая-то озорная мысль толкнула Сашу к получасовой медитации, в качестве эксперимента. Он, хоть и имел опыт аутотренинга, но к медитации всегда относился как бессмысленному времяпрепровождению. Видимо длительное чтение в одной позе спровоцировало и на это озорство.

Сегодня он был в прекрасном настроении. Завтрак он начал вместе с Мердером. Справившись о здоровье воспитателя, великий князь предложил поделиться впечатлениями от поездки.

-- Даже не знаю, как сказать, -- покачал головой Мердер. -- Устал, это несомненно. Но было ли ради чего? Вот что такого ценного приобрели вы за эти две недели скитаний?

-- А вы не искренни, -- улыбнулся Саша, -- Вы могли наблюдать своего воспитанника в гневе, страхе, мечтательном созерцании, нетерпеливом ожидании... А вы ничего не заметили.

-- Вот как, -- воспитатель вскинул брови, затем нахмурился. -- Гнев я помню, впрочем, он был не особо выразителен, чтобы отдельно обращать на него внимание. А остальное...

-- Это плохо, -- сокрушённо покачал головой Саша, -- что гнев мой был не выразителен. Ведь он нужен для того, чтобы вселять страх. Купчина должен был дрожать. Но я ещё в Павловске был уверен, что увижу там что-то подобное, видимо поэтому не был искренен в своём гневе. А это плохо.

Саша принялся намазывать маслом кусок сдобного рогалика и вдруг замер.

-- А может мне обратиться за помощью к Зотову. Рафаил Михайлович наверняка сможет найти мне репетитора по актёрству.

-- Государь может не одобрить подобного обучения.

-- Может, -- кивнул великий князь, откусывая рогалик.

К завтраку вышла Евагренкова.

-- А вот и Харитина Герасимовна, -- воскликнул великий князь, -- Вы, я надеюсь, смогли отдохнуть за вчерашний день? Карл Карлович, судя по всему, всё ещё находится под скверным впечатлением от поездки.

-- Благодарю вас, я прекрасно отдохнула. Наконец-то я смогла весь день провести с дочерью. А путешествие мне даже понравилось.

-- Вот как, а что вас особенно впечатлило?

-- За свою жизнь ни разу не была на целебных водах. А в этот раз, пусть и заброшенный, но курорт. Хотелось бы видеть его в более ухоженным, -- Евагренкова вздохнула, -- но всё же...

-- Я рад, что един с вами в этом впечатлении. Я уже намерился просить отца передать мне Дворцы под управление. Заодно и возле кончезёрского завода у меня появится место для отдыха. Вот только управляющего бы найти дельного. Впрочем, не будем торопиться, дел и так достаточно. К слову, что у нас на сегодня.

-- В девять проситель Дубинин из Моздока, по поводу своего нефтяного производства. В десять проситель Нечаев, изыскивает место. В двенадцать вы с Матвеем Егоровичем встречаетесь на заводе. К двум там будет приказчик от купца Громова, на предмет начала работ по перекладке мостовых. Потом, на пять вечера визит к профессору Шиллингу. На этом всё.

-- Прекрасно, -- великий князь посмотрел на часы, -- Я уже заканчиваю завтрак, и буду ждать monsieur Dubinin в библиотеке. Вы подготовили о нём?

-- Да, всё в моей паке, -- Евагренкова указала взглядом на папку для бумаг, с которой была неразлучна.

Допив чай и опросив себя на наличие желания что-нибудь съесть ещё, великий князь встал, подошёл к своему секретарю и протянул руку. Евагренкова молча достала бумаги и передала их.

-- Приятного аппетита. Я жду просителей в библиотеке.

Василий Алексеевич Дубинин оказался высоким худощавым бородачом с подвижным взглядом. Говорил он быстро, почти скороговоркой. Поэтому великий князь, выслушав приветствие и вводные слова, прервал гостя:

-- Василий Алексеевич, разговор нам предстоит долгий, потому прошу вас присаживайтесь...

-- Так, и-ть, Ваше... -- попытался снова перехватить инициативу Дубинин.

-- А я вас прошу садитесь. И генерал Мердер тоже просит, и даже дама, -- великий князь широко улыбался, -- Садитесь и послушайте меня.

Дубинин, поглядывая на генеральский мундир Мердера, нерешительно сел.

-- Прекрасно, я рад что вы откликнулись на моё приглашение. Меня заинтересовала ваша белая нефть. И я хотел бы не только покупать её, но и вложиться в изготовление. Вы же как люди опытные в этом деле, можете оказаться полезны. Потому я предлагаю вам товарищество в деле добычи и перегонки нефти. Надеюсь, ваш приезд сюда означает, что вы не против рассмотреть моё предложение и осталось лишь обговорить детали, чтобы дело сулило выгоды нам всем. Вы готовы договариваться со мной?

-- Так, я ж, да.

-- Прекрасно, тогда я распоряжусь, чтобы нам принесли чая. И мы медленно обо всём поговорим. А пока расскажите мне как вы додумались до перегонки нефти.

-- Так ить, смолокуры мы. От отца навыки все получили. Издавна наша семья этим промышляла. А тут случись барыне нашей землю приобрести на Кавказе, и переселила она нас с братьями из Владимирской губернии. Приехали мы, осмотрелись, а лесов-то не богато. Смолокурню не поставишь, а оброк барыне платить надо. Занялись мы кое-какой торговлишкой, да смекнули, что нефть многим на смолу похожа. А оно ведь дело известное брагу через перегон можно очистить до крепкого вина, смолу до скипидара. Почему бы и нефть не очистить. Сначала мы попробовали со старым смолокуренным котлом. Всё получилось. Нефть очистилась от грязи и стала белой. Остаток оказался схож на тот, что находят возле нефтяных колодцев и используют для смазки осей, но он более жидкий. А белую нефть мы сначала полагали использовать для освещения в лампах вместо масла, но народ берёт не охотно. Коптит изрядно, но это не беда. А вот прогорает быстро, и сильно пахнет. Пусть светит ярче, а продавать приходится дешевле. А вот лекари её оценили. И когда мы поставили новый сорокаведёрный котёл и то полученную белую нефть сбывали на ярмарках в основном лекарям. Столичные брали аж по полбочки. А для света сбывали своим моздокским.

-- А сколько же вы получали белой нефти со своего котла за раз?

-- Из сорока вёдер исходной нефти, за двадцать часов мы получаем шестнадцать вёдер белой. Остаток составлял ещё вёдер двадцать, но местные его не покупают, потому приходится выбрасывать. Мы пробовали топить им печь. Он горит, но плохо. Приходится сначала растапливать дровам. затем буквально чашкой вплёскивать понемногу, но толку от этого не заметно. Сгорает, но так за плавку удаётся сжечь около ведра.

-- Надо понимать ваш котёл выглядит примерно так? -- Великий князь быстрыми движениями набросал схему перегонного аппарата с водяным охлаждением змеевика.

-- Хм, -- почесал лоб Василий, -- похоже, только мы трубку просто положили в бочонок с водой, а не прокачивали воду как вы нарисовали. А если качать... оно ведь, и правда, должно лучше охлаждаться. Вот только хлопотно это, а что даст не понятно. Белая нефть и так охлаждается в трубке.

-- Хорошо, -- кивнул великий князь, -- А сколько дров уходит на разогрев котла?

-- На один раз примерно пять пудов.

-- И сколько в год вы продаёте белой нефти?

-- Ну-у, -- Василий закатил глаза к потолку, -- в хороший год четыре десятка бочек будет.

-- Это же... -- Великий князь погрузился в расчёты -- около тысячи пудов в год.

-- Ну да.

-- Пуд продаёте рубля по три с половиной? А сколько платите за нефть? Я так думаю, пол рубля за пуд?

-- Всё так. Только для аптекарских дел по четыре рубля продаём.

-- А вот и чай, воскликнул великий князь. -- Теперь можем обсудить моё участие в этом деле. Сначала, что я хочу получить. Я намерен выкупать у вас прямо с завода весь товар. Белую нефть по три с половиной рубля, а остаток по десять копеек за пуд. Вы за отдельную плату довезёте это всё до столицы. Также я намерен получать из прибыли нашего завода три копейки из четырёх. В чём ваш интерес? Сейчас вы в год имеете около двух тысяч рублей в год при тратах в полторы тысячи. Я вложу в наше дело десять тысяч, а также поставлю вам из столицы новые котлы. Вы сможете в шесть раз увеличить поставки и получать после вычета моих денег три тысячи в год. А если покажете себя молодцами я готов ещё сильнее вложиться в наше дело и ваш доход ещё больше вырастет. Хороший чай, пейте.

Василий отхлебнул и, покачав головой, ответил:

-- Да, чай хорош. И предложение Ваше весьма щедрое. Если вам интересен наш товар, мы готовы его продавать. Мы хоть и владельческие, да давно на оброке, привыкли сами решать свои дела. В нашем с вами общем деле мы будем не более чем приказчиками, а это немного другое.

-- Согласен, -- кивнул великий князь, -- и понимаю ваши опасения. Именно такого я и хочу, чтобы ваш завод стал почти совсем моим, а вы на нём приказчиками. Вы хорошо это поняли. И меня нисколько не обижает ваш отказ.

Великий князь отхлебнул из чашки и продолжил:

-- Но дело в том, что мне нужен ваш товар. Даже несмотря на то, что он много хуже, чем тот товар, что я хочу получать. Мне нужно лучше и больше, чем жалкие тысяча пудов в год. Я, несомненно, куплю у вас всю белую нефть и остаток по цене, что указал. В этом году, и в следующем. И даже в следующем. Но потом я найду толковых людей, дам денег и отправлю на Кавказ, чтобы они там поставили завод и давали мне десятки тысяч пудов в год, а потом и сотни. И чтобы качество было лучше вашего. Не хотите быть моими приказчиками и развивать своё дело под моей опекой, я найду других. А когда мои заводы заработают ваш товар я покупать перестану.

-- Это мне тоже понятно, -- кивнул Василий. -- да только на такое пойти без особого согласия братьев я не могу.

-- А сам-то хочешь?

-- Я-то... подумать надо. Мне-то уже боле сорока. Почитай, жизнь прожил. А Макару двадцать четыре, ему наш договор может всё будущее поломать.

-- ... или наоборот.

-- Или наоборот, -- кивнул Василий. -- Потому подумать надо.

-- Ладно, подумайте, ответа от вас жду. А в этом году готов весь товар скупить. Цена устраивает?

-- Цена хорошая.

-- Сколько привезёте?

-- Остаток весь слили. Много белой нефти распродали. Есть дюжина бочек. И за подвоз накиньте по пол рубля.

-- Беру, -- Великий князь протянул руку, а Василий её пожал. -- Что же касается общего дела, жду вашего ответа. Готов выслушать и иные условия, более приятные для вас. А новые котлы, дающие более качественный продукт, я пока под рукой придержу.

Великий князь быстро показал эскиз ратификационной колонны и спрятал его в папку с бумагами. Дело было сделано и можно перейти к светским беседам.

-- А как у вас горцы не часто нападают? Не страшно ли, что завод сожгут?

-- Так ить, бывает и шалят. Да нам выбирать места не приходится, мы ж владельческие.

-- Так может вас выкупить нужно?

За беседой время незаметно добежало к десяти часам. И на месте Дубинина за столом с чаем оказался Нечаев. Молодой высокий парень с широким обрамлённым русыми волосами лицом. Нечаев разговаривал, неспешно подбирая слова. И сейчас, великий князь продемонстрировал осведомлённость и сократил просителю работу:

-- Я прочитал рекомендательное письмо от Ивана Носова. Правильно ли я понимаю, что вы знакомы?

-- Так и есть.

-- Что ж, он вас хвалит, как молодого, но дельного мастера. И всё же я хотел бы услышать, как вы рассказываете о себе. Откуда вы, у кого учились, каковы успехи? И пейте чай, хороший чай помогает разговору.

-- Благодарствую. Сам я из владельческих крестьян Ярославской губернии, восьмисотого года рождения. Моя барыня Наталья Егоровна Чихачёва в пятнадцатом году отдала меня в город в обучение часовых дел мастеру коллежскому регистратору Христофору Фёдоровичу Шредеру. Мастер относился ко мне с отеческой любовью и обучил всему. С двадцать пятого года я уже ставил своё имя на часы. Своё дело я завести не мог поскольку был владельческим у новой барыни Евдокии Васильевны Нелидовой, добрая ей память. В этом году Евдокия Васильевна скончалась и по её завещанию все крепостные получили вольную. Теперь я волен выбирать свою судьбу. А этой зимой я встречался с Носовым. Он рассказал мне, что вы ищите часового мастера. Поскольку я почти ничем не привязан к Ярославлю, то я поспешил сюда.

-- Почти ничем?

-- В Ярославле осталась моя невеста.

-- Вольная?

-- Да, она вольноотпущенная помещика Салтыкова.

-- Значит, вы уже четыре года ставите собственное имя на часы. И сколько уже поставили?

-- Тридцать семь.

-- И что это за часы.

-- В Ярославле основной спрос на часы настенные или напольные.

-- А карманные?

-- Это для очень богатых людей. Они предпочитают покупать столичные или иноземные часы. Мне их только ремонтировать доводилось.

-- А сделать сможете?

-- Да.

-- Отлично. Теперь внимательно послушайте, что нужно мне. Мне нужно снабдить всех обер-офицеров легиона карманными часами. Это около тысячи штук. Часы должны быть просты в изготовлении, без всяких украшений, но надёжны и не останавливаться в бою или во время похода от всякого вида тряски или влаги. Помимо часов, необходимо столько же компасов. Также я имею потребность во множестве других приборов точной механики. У вас появится возможность шире взглянуть не только на мир часов, но и на весь мир точных механизмов. В первый месяц я посмотрю, как вы работаете и оплачу за него пятьдесят рублей. Далее положу оклад в тысячу рублей. Когда сделаете первые часы и первый компас положу оклад в две тысячи. Также вы должны будете набирать учеников. Не менее десяти, а лучше человек тридцать. Когда первый из них проявит себя в работе. Подниму оклад до трёх тысяч. А дальше видно будет. Если вы окажетесь дельным человеком, положу профессорский оклад. Устраивают такие условия?

-- Да, только прошу Вас дать мне время вернуться в Ярославль за невестой и найти жильё в столице.

-- Хорошо, шестого августа будь готов приступить к работе. На переезд и свадьбу я дам в счёт будущего жалования триста рублей. Искать жильё нет необходимости. При заводе подготовят квартиру и будете жить на полном пансионе. Через час я отправляюсь на завод. Хочу, чтобы вы поехали со мной и посмотрели место будущей жизни.

-- Слушаюсь.

8 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

С южной стороны от опытного завода, в месте, где предполагалось поставить объединённый вокзал, конно-рельсовой и паровозной дороги собралось около пятидесяти рабочих, и высокое начальство. Все готовились к началу строительства конно-рельсовой дороги. Возле мольберта с закреплённым на нём эскизом, показывающим дорогу в поперечном разрезе, стояли Кларк, Мердер великий князь, купец Громов и его приказчик Алексей и Евагренкова.

-- Я позволил себе внести небольшие уточнения в план, -- пояснил великий князь. -- Вот здесь на границе левой пешеходной части и отводной канавы необходимо установить столбы высотой три сажени, укапанные в землю на пять футов. Столбы из сосны толщиной в один фут. В последствии на этих столбах установят фонари и соединят их проводом. Столбы должны стоять от сюда до Зимнего и от развилки до Аничкова. Я понимаю, что это удорожит работы. И я намерен эти затраты восполнить Федулу Григорьевичу, но эти столбы необходимы.

-- Это действительно нужно? -- слегка нахмурился Громов, -- плохо когда новое дело начинается с непредвиденных трат. Поспешность не приносит добра.

-- Согласен, -- кивнул великий князь, -- но это дело государево. Столбы нужны. Возможно, не стоит спешить с их установкой, но предусмотреть их требуется прямо сейчас. Чтобы в августе, когда уже будут готовы провода, устанавливать столбы без затруднений. А в следующем году таких столбов потребуется очень много. Поставим их до Царского, Павловска и Гатчины. Это новое большое дело Федул Григорьевич и для вас оно сулит большие прибытки. С самой конно-рельсовой дорогой никаких изменений не предвидится. Сейчас начинаем класть петлю до Зимнего В следующем оду достраиваем по одобренному государем плану.

-- Вы настолько уверены в необходимости этого? Я уже слышал от Грейсона, что вы указали ему переоснастить медноплющельный цех на выделку проводов. Вы так уверены? -- Поинтересовался Кларк.

-- Жаль вас не было со мной у Шиллинга. Мы вчера весь вечер с Павлом Львовичем обсуждали эту идею. В её успехе я не сомневаюсь нисколько. Павел Львович со своей стороны взялся подготовить аппараты. Харитина Герасимовна уже сегодня назначена набрать на службу пяток дам с музыкальным образованием.

-- Но государь ещё не одобрил идею этого телеграфа, -- высказал опасение Мердер.

-- Здесь у меня нет никаких сомнений. Это нововведение столь значимо, что будет одобрено государем сразу. И ещё прошу вас Карл Карлович и вас господа не обсуждать телеграф ни с кем кроме меня. Не поминать его в разговорах и вообще помалкивать. Это государево дело, крайней важности. Я этим утром поставил в известность Александра Христофоровича, и он готов побеседовать с каждым из вас на этот счёт. Вам всё понятно.

-- Что ж, раз дело настолько серьёзное, -- почесал бороду Громов, -- буду рад послужить на благо отечеству. Вот только столбы деревянные долго не простоят если их не пропитать. А дело это не быстрое. Посему предлагаю установить из брёвен скреплённых нагелями пятифутовые колодцы в которые потом забьют столбы. Брёвна эти у нас есть, мы из них шашки для мостовой напиливать будем.

-- Ого, -- широко улыбнулся великий князь. -- Хорошая мысль. Эти колодцы если прогниют заменим при очередной замене мостовой. Тогда их удобнее ставить не с пешеходной стороны от отливной канавы, а с проезжей. Сильно это дорогу не заузит. а Колодец станет частью мостовой.

-- Согласен, -- кивнул Громов и обратился к приказчику: -- Ты понял?

-- Да, всё сделаю, Федул Григорьевич.

-- Ну, тогда начнём, помолясь, -- перекрестился великий князь, -- Харитина Герасимовна, позовите батюшку.

Евагренкова направилась к готовящемуся в стороне священнику.

Великий князь ещё раз перекрестился и глядя на столпившихся рабочих негромко с большими паузами между словами сказал:

-- Дело государево без божьего благоволения не делается. А лютеранин иль человек старого обряда, это не важно. За дело государево надлежит радеть и молиться. Тогда и воздастся. Это я Федул Григорьевич, чтоб ваши рабочие нос не воротили. Их дело службу отстоять, если хотят пусть крестятся по-своему, и потом работать усердно. А батюшку я из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы пригласил. Мне не претит во всяком виде богу воздать. И вам не должно.

-- Хм, -- Громов пожевал бороду и ответил: -- Ваша воля, пойду с людьми поговорю.

9 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В девять утра великий князь вошёл в библиотеку Аничкова дворца, где его ожидала разнородная сборная команда.

-- Здравствуйте, товарищи, -- ответил он на нестройное приветствие., -- садитесь за стол. Разговор предстоит долгий.

Удивлённые необычным поведением наследника престола люди неуверенно рассаживались за столом, то и дело посматривая на Мердера, вошедшего следом за воспитанником. Наконец все расселись и великий князь начал инструктаж:

-- Вы не ослышались теперь мы все товарищи в одном весьма важном деле. Лишних людей здесь нет, каждый из вас ради общего дела будет выполнять свою часть работы. А потому прошу относиться друг к другу уважительно, с пониманием места и значимости каждого. Сначала поясню суть дела. Прошу любить и жаловать господина Лизеля, Густава Васильевича, -- великий князь указал на горного инженера, -- сейчас под его руководством в Старой Ладоге производится добыча кварцевого песка и доставление оного до пристани на реке Морьи. Я недавно был там и остался доволен ходом работ. В Ириновке мною арендован стеклянный завод, который и получает означенный песок. Завод находится под управлением купца второй гильдии Ерофеева. И вот ему я высказал своё неудовольствие. Ваша команда направляется в Ириновку, чтобы поставить дело на стеклянном заводе надлежаще. Старшим я назначаю Густава Васильевича, именно он будет там моим голосом. Ему придётся заставлять Ерофеева помогать вам, а не чинить препятствия. И в этом деле я прошу вас, Густав Васильевич, не стесняться. Если сочтёте необходимым я пришлю в Ириновку солдат, чтобы в ваших руках оказался настоящий кнут. Вы же, если нужно, будете заручаться помощью хозяина земли Поскочина. Я не склонен уничтожать дела Ерофеева. Он оконное стекло намерен делать и это хорошо. Но мне нужны зрительные трубы для артиллеристов, микроскопы для учёных, стеклянные крышки для часов. Мне нужен отдельный цех, выпускающий всевозможные мелкие линзы и стёкла. Вам в помощь я отправляю мастера стеклодува Большова, Сидора Дмитриевича. -- Он указал на седого мужичка, которого вымолил у Веддера "на время". -- Сидор Дмитриевич отберёт себе на месте нужное число помощников и учеников, продумает какие печи ему нужны и инструмент и как работу цеха поставить правильней. Вы, Сидор Дмитриевич, должны за год наладить дело и вернутся в Гатчину, оставив после себя толковых стекольщиков на этой важной работе. Ерофеев жалуется на недостаток дров. Прибывающие к нему барки он экономно разбирает и сжигает. Для решения этой беды я отправляю Овцина, Ивана Ивановича. С Поскочиным я уже договорился об устройстве на ириновских торфяниках предприятия. Иван Иванович знает, как это делать. Он же поставит печи для перегонки торфа. Но Главное начать выемку торфа как можно раньше, чтобы к зиме накопить запас. Поскочин для этого дела передаёт мне в аренду три деревни. Дорогу с паровозом там строить рано, но лежневой путь от торфяников до завода и от завода до пристани устроить надо. И этим займётся Гордей Иванович Волосов. Твоё дело Гордей наладить к следующему лету такой путь. Песок барками в специальных ящиках отправляется в Морье. Там песок выгружают и по лежневой дороге довозят до завода. Торф также по лежневой дороге довозят до завода. Готовое стекло, торф, торфяной уголь, дёготь и прочее перевозят на пристань и грузят в барки, освобождённые от песка. Барки отправляются в столицу на мой опытный завод. По первости они будут оставаться там. Но к августу следующего года я намерен построить пароходный буксир, который будет вести барки за собой. Тогда они будут возвращаться сначала в Лодейное поле, а оттуда в Старую Ладогу под новую загрузку песком. Для перевозки нужно учитывать как основу полу саженные торфяные поддоны. Ящики с песком тоже должны быть полсажени на полсажени. А для бочек предусмотреть нужно гнёзда такого размера чтобы бочки при качке или уклоне не бились друг о друга и не скатывались. По лежневой дороге таким образом можно будет перевозить по два ящика, бочки или поддона. Стекло также перевозить в ящиках, пересыпая торфом для избегания боя. Вот такой замкнутый путь тебе придётся устроить, снабдить пристани, кранами для перегрузки и вообще всё продумать. Впрочем, свои соображения я подготовил в виде письменной инструкции. Харитина Герасимовна...

Евагренкова достала из папки толстую стопку бумаги и передала Лизелю.

-- Густав Васильевич, я даю вам на это дело пять тысяч, ещё ранее я давал деньги Ерофееву можете с него попытаться их стребовать. Первые сто зрительных труб я хочу получить к октябрю. Полагаю для начала можно не увлекаться строительством отдельной печи, а просто забрать одну из существующих под свои нужды. Но в последствии мне хотелось бы иметь отдельный цех. Ерофеев как купец мне по-своему полезен. Его полуштофы и оконное стекло принесут мне прибыль, ровно поэтому я не хочу его убирать с места, а намерен лишь несколько потеснить. Это понятно?

--Да, Ваше Императорское Высочество.

-- Отлично, теперь предлагаю обсудить детали нашего предприятия. И начнём с главного со стекольного дела. Сидор Дмитриевич, вы составили список необходимого вам на первое время инструмента?

-- Да, вот он.

-- Прекрасно, расскажите, как вы собираетесь изготовлять линзы.

-- Э-м, сначала необходимо подготовить расплав песка, в который добавляется сода и известь. Возможно попробовать и иные добавки. Например, свинцовую охру, но я не могу быть уверенным.

-- Это не страшно. Опыты по добавлению новых примесей и изменению режима плавки необходимо проводить всегда, даже если рецепт стекла будет найден. Но также необходимо и вести журнал описывающий подробно все опыты, как это было заведено мной в Гатчине. Продолжайте.

-- Важно предварительно просеять от примесей все составляющие. Затем измельчить и смешать перед расплавлением. Расплав нужно перемешивать до полной однородности, не допуская при этом пузырей...

-- Ваше Императорское Высочество, -- в библиотеку вошёл лакей, -- прибыл фельдъегерь от государя.

-- Хорошо, иду.

Великий князь вернулся через несколько минут, передал Евагренковой бумаги. И известил всех:

-- Государь вернулся в столицу. Харитина Герасимовна, договоритесь о моей встрече с Волконским... -- он чуть подумал, -- хочу встретиться этим вечером, не позже. Сидор Дмитриевич, продолжайте.

10 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

Десять утра великий князь сидел в приёмной императора и выяснил, что на то же время приглашён граф Нессельроде. Они вместе ожидали, когда государь освободится, чтобы принять их. Наконец адъютант пригласил их пройти.

-- Здравствуйте, -- коротко ответил Николай Павлович на приветствия. Он был собран и сдержан в словах. -- Проходите и садитесь. Александр, ты уже начал знакомиться с документами, что тебе передали?

-- Да, я уже всё прочёл, но своё мнение пока не составил.

-- Это излишне. Двенадцатого торжественно примем доклад Волконского. А пятнадцатого в девять жду тебя, ещё раз поговорим об условиях мира с османами. Там всё и выскажешь. А сейчас я хочу, чтобы ты высказался по поводу наших американских владений. Всё же экспедиция была в твоём ведении.

-- Насколько подробно?

-- Не знаю. Я хочу понять твои надежды на будущее земель, и чтобы Карл Васильевич послушал.

-- Могу ли я считать, что доклады американской экспедиции всем присутствующим известны?

-- Можешь.

-- Может понадобиться карта.

-- Сейчас, -- император позвонил в колокольчик и распорядился, практически сразу адъютант внёс и расстелил на столе карту Северной Америки.

-- Что ж, экспедиция в основной своей части окончилась удачно и российский орёл простёр свои крыла над очень большой и богатой территорией. Мы обрели эту землю самым легитимным образом из возможного, в вознаграждение от испанской короны за подавление мятежа. Никаких политических претензий к этому факту быть не может. В Северной Америке мы приобрели верного, но не надёжного союзника в лице испанской короны. Её интересы на континенте настолько тесно связаны с нашим нахождением и благорасположением, что можно считать их верными друзьями. Но сама испанская корона слаба и зависима от кортесов, а потому не может быть надёжным союзником. Необходимо быть готовым к тому, что если наши американские земли подвергнутся нападению, то Испания при этом не окажет союзнической помощи и будет способна только на благожелательный нейтралитет. В тоже время нашим землям угрожают Американские штаты и, в некотором смысле, Британия. Бывшие тринадцать колоний уже давно осуществляют распространение в глубину континента, ведя борьбу с дикими племенами. И наши американские богатые, но слабо населённые земли являются для них лакомым куском. Единственное, что их может останавливать это мощь империи и жёсткость местной российской администрации. Я чуть позже поясню это подробнее. А пока о Британии. Эта великая империя слишком часто стала вставать на нашем пути. Мы делили с ней Персию, они стоят за спинами Османов, снабжают кавказских горцев оружием, настраивают афганского эмира против России и Персии, противостоят нашему влиянию в Греции. Количество этих пересечений будет увеличиваться с каждым разом. Наш мир слишком мал, чтобы мы в развитии своей державы не отдавливали лапы британскому льву. И нужно готовиться к серьёзной драке с ним. Она произойдёт не скоро, но она неминуема. Она неминуема, потому что укрепляясь на дальнем востоке мы непременно заденем интересы англичан в Китае. Укрепление нас в американских владениях неприятно для Компании Гудзонова Залива. Я не намерен утверждать, что наше укрепление будет осуществлено грубой силой, но само развитие Российской империи и её промышленности не совместимо с желаниями британской короны. И надо готовиться к тому, что лет через двадцать орёл сцепиться со львом в жестокой драке.

-- Так мошет стоит вести себя сдершаней, -- улыбаясь отметил Нессельроде.

-- Возможно. Можно отдать англичанам Персию, уступить Балканы, Китай и даже Аляску. Можно не развивать собственную промышленность и быть благодарными покупателями английских товаров. Можно, если быть уверенным, что забрав всё это, они перестанут наступать на наши рубежи. Что следом за Персией не захотят забрать Кавказ, за Китаем - Иркутск и Алтай, за Аляской -- Камчатку. И если мы остановимся, то что остановит их. Выход из этого только один. Расширяться самим до возможного и уверенно защищать взятые рубежи. Для того чтобы лев боялся драки, орлу необходимо демонстрировать готовность сражаться по любому поводу. Недопустимо проявлять слабость, нерешительность и само ограничивать себя из страха конфликта с Британцами или кем-нибудь ещё. Поэтому необходимо быть готовым к тому, что Британия будет покушаться на наши американские владения. И будет это сделано в ходе большой войны в отличии от американских штатов.

-- Хм, Британия. А почему именно она? Почему не Франция? -- спросил Николай Павлович.

-- Если мы будем готовиться противостоять Британии, мы тем самым будем готовы противостоять и Франции. Все страны я различаю на два больших лагеря. Страны, имеющие с нами общую границу и не имеющие. В войне с Францией или Британией нам необходимо придерживаться одной стратегии. А именно, удерживать в нейтралитете приграничные страны, такие как Пруссия, Швеция, Австрия, Турция, Афганистан, Китай. Осуществлять каперское крейсирование на морях. Жертвовать мелкими отдалёнными землями, на всех же значительных землях держать крупные сухопутные гарнизоны, опирающиеся на местные укрепления, население, производство оружия и провианта, готовые вести длительную партизанскую войну. И в любом случае необходимо помнить главное: каких бы успехов не достиг враг, наша держава на столько велика, что мы не можем исчерпать все силы для сопротивления. Опыт войны двенадцатого года наглядно показывает, что ни у кого врага не достанет сил оккупировать всю державу и пока жива наша армия враг будет на грани разгрома. Сколько бы городов он не занял ему придётся уйти, потому что за свои земли мы можем воевать вечно. А враг влекомый жаждой наживы всегда должен помнить о том сколько он потратил на войну и сколько приобретёт при победе. И чем дольше длиться война, тем больше его убытки и призрачнее окончание войны. Самое важное, чтобы противник ещё до начала войны знал, что он не сможет склонить нас к позорному миру ни за год, ни за два. Если он нападёт, ему предстоят долгие годы разорительной войны. Однако, такую уверенность невозможно вселить манифестом или дипломатической нотой.

-- Имеет ли смысл тогда говорить о ней? -- нахмурился Николай Павлович.

-- Вы повелели мне рассказать о будущем наших американских земель. Защита их необходимое условие существования под нашей рукой. Земли отдалены. И в случае противостояния британскому или французскому флоту они окажутся предоставлены своей судьбе. И здесь важно понимание, что там где поднят русский флаг он уже не может быть спущен. Это понимание должно быть у всех: у наших крестьян и помещиков, у мексиканских землевладельцев и католических священников и даже у дикарей. Это даст необходимую волю к сопротивлению, которое затянет войну на неопределённый срок. Но это не всё, что требуется. Ещё необходимо понимание благостности империи для благоустройства земель. Дабы наши владения не постигла судьба британских тринадцати колоний.

-- Я не понимаю зачем об этом говорить, -- высказался Нессельроде.

-- Не удивительно, -- усмехнулся Николай Павлович, -- Александр Николаевич говорит о том, что Божье благоволение, которым руководствуется истинный монарх, должно быть понимаемо и разделяемо народами, находящимися под монаршей рукой. Я прав?

-- Вы, государь, высказались точнее, чем я.

-- Давайте, вернёмся более приземлённым вещам, чем противостояние Британской короне, -- Николай Павлович усмехнулся. -- Очевидно, в ближайшие десять лет важнее всего установить порядок на приобретённых землях.

-- Слушаюсь, -- наследник престола склонил голову. -- И тут уместно перейти к угрозе исходящей от американских штатов. Если от Британии стоит ожидать открытой войны, то штаты опасны своей частной инициативой. Да-да, именно так. Как держава оно представляет собой союз независимых государств и потому слабо в установлении своей воли, но оно позволяет своим гражданам действовать самостоятельно не вовлекая силу государства. В этом отношении американские поселенцы завоёвывают землю так же, как казаки завоёвывали Сибирь. Они на свой страх и риск селятся в новых землях вытесняют и убивают местных дикарей вступают в конфликты с местными властями. А через некоторое время они устанавливают свою власть и присоединяются к американским штатам, как ещё одно союзное государство. Пустующие земли русской Калифорнии также притягивают поселенцев. И здесь важна роль администрации, задача которой не допускать самостоятельности переселенцев. С самого начала расселения их на русских землях их надлежит приучать к уплате налогов, соблюдению законов и преклонению перед российским флагом. И как нежелательны эти поселенцы на окраинах Калифорнии, так благостно их поселение в городах этой земли. Но и здесь администрации надлежит не позволять им селиться вместе, разделяя и перемешивая их с местным испаноговорящим населением насколько возможно. Но главная забота администрации заключается в пресечении внешних сношений поселенцев прежде всего ограничение внешней торговли и контрабанды. С внешней торговлей, ведущейся поселенцами самостоятельно надлежит бороться пошлинами, а с контрабандой силой. И важную помощь в борьбе с контрабандой могут оказать дикие племена проживающие на нашей земле. Администрации всячески надлежит защищать и поддерживать дикарей. Именно они будут на деле противостоять и поселению колонистов вдали от администрации, и они же смогут охранять тропы делая их недоступными для контрабандистов и врагов.

-- Зачем это дикарям? -- Поинтересовался Нессельроде.

-- Караваны русской администрации тропами не ходят. Честные купцы тоже. Всех остальных можно смело считать контрабандистами и если дикари их ограбят беды в том не будет. Всю границу вёрст на сто можно считать землёй диких племён под протекторатом русской администрации. На этих землях нечего делать ни поселенцам ни торговцам, никому кроме гарнизонов стражи и постам торговли с дикарями.

-- Но не станут ли дикари нападать на русские гарнизоны? -- поинтересовался дипломат.

-- Опыт оренбургской линии говорит, что всегда найдётся племя, желающее лёгкой наживы. Но против этого есть прекрасное средство, соседние племена.

-- Если бы было так просто, мы давно бы успокоили Кавказ.

-- Наши сложности на Кавказе во многом происходят из того, что там на не очень значительных по размеру землях дикие племена перемежуются с ханствами и княжествами. И невозможно найти единого подхода чтобы уравновесить абхазов, черкесов, чеченцев, грузин и прочих.

-- Дикари и поселенцы не единственная угроза нашей власти в тех землях, -- усмехнувшись сказал Николай Павлович.

-- И не главная, -- добавил великий князь. -- Значительно большую угрозу нашему управлению представляют землевладельцы и священники. Сейчас они целиком поддерживают нашу власть. Поскольку мы прекратили бандитизм полковников и остановили секуляризацию земель. Но в будущем стоит ожидать охлаждения их чувств. Мы можем стать свидетелем восстания с целью приобрести независимость. Как я уже говорил ранее, для защиты этих земель от захвата необходимо иметь там существенную сухопутную армию, снабжающуюся из собственных магазинов и получающую оружие с собственных заводов. А это значит, что при отделении эта земля будет иметь все средства для защиты своей государственности. Стало быть подчинение этих земель должно строится в большей степени на наличии понимания благостности единения, а не на удержании силой. И в связи с вышесказанным административное устройство новых провинций должно исключить создание всякого представительства в управлении, допуская самоуправление лишь на самых низших уровнях, в общинах, посёлках и маленьких городках. Всё более значимое должно управляться назначаемой администрацией. Во всех подробностях проект устройства административного управления я закончу через неделю. Пока же проговорю основное...

12 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В двенадцать часов вместо единичного выстрела пушки со стен Петропавловской крепости прогремел салют из девятнадцати последовательных орудийных выстрелов, сливающихся в один непрерывный грохот. С первым выстрелом парадные двери в Большой тронный зал Зимнего дворца отворились, и Волконский в сопровождении представителей мексиканских земель направился через зал к трону, где его ожидала императорская семья. На всём пути по залу ему под ноги сыпались цветы. Процессия остановилась в десяти шагах от трона, и Волконский преклонил колено. Следом на колено опустились и сопровождавшие его видные сеньоры. Государь поднял руку и заговорил. Его торжественная речь была полна благодарности русскому оружию и обещала процветание и мир американским землям.

Наследник престола стоял по правую руку отца и широко улыбался. Он уже знал и об учреждении шести американских губерний и о назначении над ними единого губернатора. Одно, что омрачало его радость, это неготовность административного регламента. Не хватало всего пары дней работы, но в понедельник предстояло окончательное совещание по условиям мира с турками. Теперь, когда Силистрия взята, счёт до окончания войны пошёл на недели. Надлежало подготовиться к совещанию со всей тщательностью. Возле себя великий князь заметил Кочубея. "Он тоже будет" - подумалось ему. Виктор Павлович, обладавший нутром царедворца, встретил взгляд великого князя и улыбнулся. И тут пришло время великому князю исполнить свою роль.

-- Князь, верните орден Андрея Первозванного наследнику престола, -- улыбнувшись, произнёс император.

Волконскому подали заранее подготовленный орден и ленту. Он подошёл к великому князю опустился перед ним на колено и протянув орденские регалии сказал:

-- Ваше Императорское Высочество, с благодарностью возвращаю вашу награду. Ваша пылкость вдохновляла меня во время сражений и трудных переходов. Я никогда не смел надевать этот орден, но всегда держал при себе в память о вашем напутствии.

-- С радостью принимаю его назад. И надеюсь, Сергей Григорьевич, что вашими заботами российский флаг утвердился в этих землях навечно. Там, где Российский флаг был поднят, он уже не может быть спущен. Слава вам и вашим молодцам! Виват русскому оружию!

По залу прокатилось "ура", переименовывающееся с "виват". Волконский снова встал перед государем и тот торжественно надел на него голубую ленту. В зале снова прокатилось "ура". После чего началось награждение лучших людей мексиканского общества орденом Владимира четвёртой степени. Луис Антонио Аргуэльо, сын бывшего губернатора обеих калифорний, был награждён Владимиром четвёртой степени с бантом, как командир мексиканского ополчения. Удостоился Владимира четвёртой степени и наследник престола, как руководитель и вдохновитель всей экспедиции.

Торжество плавно перетекло в бал, в суете которого великий князь снова оказался возле Кочубея.

-- Поздравляю вас, Александр Николаевич, Награда пусть не высока, но заслужена. Ваши дела сулят вам ещё много наград. А знаете, государь того дня спрашивал моё мнение по поводу ваших планов освобождения крестьянства в псковской губернии. И знаете, я полностью вас поддержал. Псков - это лучшее место. Он заселён преимущественно православными, но входит состав остзейского края. Особость его администрирования проявляется уже сейчас. Мы в Государственном совете не забываем об особом регулировании данной губернии. Хотя активность Паулуччи не даёт нам даже шанса забыть. Введение там особого управления не вызовет существенного недоумения и даст вам и Филиппу Осиповичу показать себя в должной мере.

Комментарии: 622, последний от 27/06/2025. © Copyright Орлов Денис Евгеньевич (Lit.D.E.Orlov@yandex.ru) Размещен: 27/09/2015, изменен: 24/06/2025. 42k. Статистика. Глава: Фантастика Маленький Саша Скачать FB2		Оценка: *6.85149** Ваша оценка:
Аннотация: Здесь публикуются проды. Буду стараться публиковать два раза в месяц: 5 и 20 числа.

Орлов Денис Евгеньевич Маленький Саша. Прода. 102

Орлов Денис Евгеньевич
Маленький Саша. Прода. 102