Утро четверга, умытое коротким летним дождиком, ничем не отличалось от любого другого рабочего дня. В широких коридорах издательства привычным фоном стоял гул приглушенных голосов из множества кабинетов. Растекаясь по этажам он волнами докатывался до административного крыла, придавая руководству уверенность в том, что сложнейший механизм предприятия работает исправно.
Очередь в приемной собралась не малая, в ожидании работники коротали время, скрестив взгляды на новенькой секретарше. Размеренную рабочую атмосферу оборвал возмущенный крик из кабинета главного редактора:
- Что это такое!?!
Следом раздался болезненный стон секретарши, поспешившей на помощь шефу, но по пути столкнувшейся с раскрывающейся дверью.
На пороге появился сам главный редактор издательского дома, тряся перед лицом опешившей девушки кипу листов, исписанных мелким убористым подчерком.
- Что это, я вас спрашиваю?! Какого черта, я вас спрашиваю? Что это еще за шутки, я вас спрашиваю!?!
Повторяющая фраза "Я вас спрашиваю" была сигналом всем, кто знал вспыльчивый нрав начальника, и именно это послужило причиной ответного молчания. Все находящиеся в приемной замерли, пытаясь придумать ответ, который удовлетворил бы разгневанное руководство, и с кристально чистым недоумением во взгляде косились на рукопись неизвестного автора. Оправдания, пришедшие на ум - никто так и не решился озвучить, только шелест вентилятора нарушал внезапно возникшую тишину.
Конец мучениям подчиненных наступил всего через пару мгновений. Убедившись, что никто из присутствующих не причастен к заговору против начальства, мужчина хмыкнул и швырнул не скрепленные листки на пол приемной.
- Разберитесь с этим! Чтобы глаза мои больше не видели подобного! Мы не благотворительная организация по поддержке граждан, не имеющих компьютера! Мы одно из самых известных и авторитетных в стране издательств!!! - произнеся эту сакраментальную фразу, гордость издательского дома, хлопнув дверью, удалился, оставив недоумевающих подчиненных расхлебывать полет чьей-то фантазии.
Первой очнулась все та же секретарша.
- Странно, всем уже давно известно, что произведения принимаются только в электронном виде, ну или на худой конец распечаткой, - со вздохом опустившись на колени, она стала собирать в разорванный почтовый конверт листочки исчерканные фиолетовыми чернилами, благо автор озаботился хотя бы нумерацией страниц.
- Да брось ты это! Решил какой-то простачок из глубинки прославиться - не велика потеря. На крестьянской философии не разбогатеешь. Выкинь в урну и забудь, - послышались напутствия сотрудников разбегающихся по своим отделам.
Испытывать терпение разгневанного руководства просьбами или предложениями не решился никто, и приемная практически сразу опустела. Но девушке не по душе было так поступать с кропотливо написанной рукописью, возможно, это будущая сенсация и бестселлер.
- Может...
- Ты что начальника не слышала? Не глупи, он знает о чем говорит. - снизошла до объяснений закаленная в издательском деле сорокалетняя корректорша, последней покидающая приемную.
Секретарша кивнула, но бросила рукопись не в корзину, а на заваленную распечатками нижнюю полку стола.
"Заберу с собой и почитаю на досуге. Все-таки шеф был слишком критичен, он наверняка, даже строчки не прочел. Что же с людьми творит лень! Все теперь им подавай в готовом виде. Все эти компьютерные технологи, упрощающие жизнь, калькуляторы и прочие аксессуары, без которых современный человек и не человек вовсе. Ну, ни капли совести!"
Уповая на добросовестность собственной персоны, девушка умиротворенно погрузилась в суматоху рабочего дня.
Вернувшись вечером с работы, юная секретарша решила сначала привести в порядок мысли, поужинать, принять душ, а потом уже в уютной кровати, устроившись поудобней, приняться за разрушение сложившихся приоритетов. Но домашние дела закружили каруселью. Добравшись до постели, она уже не смогла сосредоточить на рукописном тексте уставших за долгий день глаз. Так было и завтра, и послезавтра, а через неделю вакантное место на прикроватной тумбочке заняла подаренная модным автором новая книга с размашистым автографом на суперобложке. Стряхнув пыль, пачку листов попросту закинули на шкаф.
Рукопись неизвестного автора, готова была раскрыть свои тайны перед читателем, но со временем благородный порыв девушки улетучился, пожелтевшие листки потеряли притягательную таинственность, а позже и вовсе позабылись.
- А я говорила! - паря в нескольких метрах от кровати мирно спящей секретарши главреда, проворчала пухленькая крылатая тень.
- Говорила.
- Я предупреждала!
- Предупреждала.
- Вот что ты соглашаешься, а? Что соглашаешься? Надо было сразу делать, как я предлагала!!! Я ведь просила тебя не отправлять единственный экземпляр, просила? Я предлагала сначала в местном журнале напечататься, предлагала? А ты нянчился со своей навязчивой идеей возродить в людях всего мира бескорыстие, любовь к ближним, милосердие... Тьфу!
- Ты забыла упомянуть про интерес к истинному творчеству.
- Ой, - махнула рукой муза. - Какое творчество? Не смеши меня. Кому нужны твои каракули? Они уже давно привыкли переносить мысли не на бумагу, а на светящиеся экранчики различных электронных приборов - исчисляя произведения не умными мыслями и идеями, а количеством знаков. И кстати вполне успешно.
- Но ты говорила... - возмутился дух погибшего писателя.
- Это ты про свой роман? Да брось, рано или поздно кто-нибудь обязательно наткнется на него и вознесет твоё имя на пик популярности. - ехидно пробурчала крылатая пышка.
- Слушай муза, ты муза или нет? Ты мне все это время мысли умные навевала, поддерживала, подталкивала. А теперь что?
- Теперь, теперь... а теперь всё, прошло твоё время. У меня еще в очереди пара поэтов стоит, которым помощь музы позарез нужна.
- Как?! - с нескрываемым изумлением спросил дух.
- Как, как... просто. Не хотела тебя огорчать, но достал ты меня за эти годы, сил больше нет. Да и сейчас вижу, что не понимаешь ничего, олух уездный, всё прошлым живешь... эх! Мир вокруг несется с немыслимой скоростью - некогда ему к твоему почерку присматриваться. Теперь все читают всё, сразу и по диагонали.
- Но ведь... рукописи не горят...
- Не знаю ничего, пора мне. А ты если хочешь, дальше тут сиди, и смотри на свое незабвенное творение, может, повезет еще, - муза испарилась, а дух сгорбился над исписанными страницами.
- Рукописи не горят. - донеслись до него прощальные слова. - Но если на них нельзя заработать сразу - их попросту не замечают...