Орлова Иванна : другие произведения.

Сложный человек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто-то тут меня подкалывал, что я лав сториз не пишу, ммм?;) Ну вот пожалте, теперь их есть у меня, хотя бы в формате RealPersonFiction. А виной всему дорогая подруга, которой я феерично проспорила гет-фанфик про группу Edguy... Будучи женщиной со вкусом, старалась не спаривать героев в ущерб композиции и высокой психологии;))) Хотя некоторое ограничение по возрасту все же поставила бы. Поскольку жанра "похабный фанфик" что-то не вижу, нехай будет "эротический рассказ" xDDDDD
Автор: TrollGirl
Фэндом: Edguy
Рейтинг: R
Жанр: RPF
Категории: angst, het, romance
Персонажи и пейринги: Тобиас Заммет, Феликс Бонке, Эгги Эксел, эпизодически - Дирк Зауэр, Йенс Людвиг , а также и несколько придуманных личностей, в том числе главная героиня
Предупреждения: секса еееееесть, кому страшно - бойтесь
Содержание: маленький сказочка про последствия одного предгастрольного форсмажора
Дисклеймер: описываемые события абсолютно нереальны, любые совпадения в характерах персонажей случайны настолько, что даже главная героиня - ни разу не Мэри-Сью. И вообще, писано на спор.
От автора: из Заммета сделала сволочь самовлюбленную, плавно переходящую в патологического раздолбая, из Бонке - несчастную жертву сволочи самовлюбленной, плавно переходящей в патологического раздолбая... в общем, развлеклась, как могла. А потом вздохнула и свела все к заказанному хэппи-энду.


Слева направо: Тоби, Эгги, Дирк, Феликс, Йенс.

Серые глаза журналистки смотрели на него доброжелательно, с профессиональным интересом и в то же время - несколько отстраненно и чуть свысока. У этой девушки - объективно довольно хорошенькой, хотя и не во вкусе Тобиаса, никогда особо не жаловавшего подобных ей ярко выраженных девиц "из хорошей семьи", - на правильном чистом лице были отчетливо выписаны и немалое количество прочитанных толстых книжек, и любовь к какому-нибудь заумному артхаусному кино, и, хуже того, непременное высшее образование, а то и начальная ученая степень. Глядя на нее, неумолимо лезло в голову, что сам Тобиас дипломами и степенями, как ни крути, похвастаться не мог. Мысль эта была, ясное дело, неприятна. Даже если еще разок привычно себе напомнить, что статус рок-звезды мирового масштаба всяко стоит заброшенной в юности учебы...

Девушка неуловимо раздражала Тоби, хотя сама вряд ли преследовала такую цель - в ее интересах было установить и поддерживать контакт с респондентом, а вовсе не наоборот.

- Последний вопрос, герр Заммет... - журналистка выпрямила уставший позвоночник и оперлась локтями на стол, слегка наклонившись вперед. Из-за выреза ее белой кофточки при этом выпал и закачался на серебряной цепочке кулон, приковавший внимание респондента. Какой-то непрозрачный черный камень, обсидиан или, может быть, сердолик, в ассиметричной оправе, обвивавшей его узкой светлой лентой. Этак стильненько, строго, со вкусом. И, надо сказать, вещичка ужасно ей подходит - эти эпитеты равно характеризуют и всю девицу. Отведя взгляд от кулона, Тоби уделил внимание его окрестностям. Пусть ничего интереснее ключиц в неглубоком вырезе не открылось, мысли неисправимого юбочника Заммета сразу приобрели весьма и весьма определенное направление. А именно - Тоби пришло в голову, что, наверное, самым верным способом стереть ко всем чертям с ее лица это раздражающее выражение шибко большого ума было бы плотно занять ее чем-нибудь таким, для чего ум не нужен как таковой.

Сексом, например. Ха-ха...

Тобиас не успел еще внутренне досмеяться, как ему внезапно чертовски захотелось проверить эту забавную гипотезу лично. Настолько захотелось, что он с трудом услышал и воспринял вопрос - что-то про грядущее европейское турне.

Он взглянул на ожидавшую ответа журналистку по-новому - оценивающе, чтобы не сказать - ощупывающе. Беглого внимательного взгляда, которого она, кажется, даже не успела заметить, хватило, чтобы промелькнувшая идея укрепилась в его мозгу. Если эту мышку одеть поярче... ха, да что там, если ее просто раздеть... - тут определенно будет на что посмотреть.

А еще под белой кофточкой явно не было ни намека на белье. Вряд ли вот эта конкретная журналистка, с ее прохладными глазами и сжатыми коленками, специально "забыла" лифчик, отправляясь на интервью с симпатичным, молодым и совершенно неженатым музыкантом. Скорее всего, просто привыкла так ходить - ей удобно, и не волнует. Ну что же, это замечательная привычка, замечательная...

Тоби закинул ногу на ногу, стараясь, чтобы это выглядело непринужденно, хотя на самом деле было продиктовано суровой необходимостью.

- В этом туре у нас принципиальное новшество: мы выходим на сцену не впятером, как всегда, а всемером. С нами отправятся две бэк-вокалистки. На новом альбоме, как вы могли заметить, очень много подпевок, поэтому, чтобы обеспечить хоть сколько-то аутентичное звучание со сцены, пришлось пойти на такую жертву - разбавить нашу чисто мужскую компанию женским полом... для работы и всякого такого, - Тоби хохотнул, взглядом приглашая собеседницу разделить веселье. Та слегка улыбнулась - и не более. Вот интересно, ее и в постели так же трудно расшевелить? Хотя, пожалуй, задачка с такими исходными стала бы только интересней. Если... Нет, "если" явно будет неверным словом. "Когда". И только "когда". С этой мыслью Тобиас целеустремленно ринулся в атаку.

- Юна, я очень хотел бы прочитать наше с вами интервью перед публикацией. Это правило, которому я всегда стараюсь следовать, - вид в целом сохраняем деловой, но во взгляде - немного больше глубины, а в голосе - проникновенности. - И я заранее приношу извинения, что наверняка испортил вам работой сегодняшний вечер... но поймите, завтра утром мы отбываем в тур, и до этого момента...

- Конечно. Я скину вам текст, - она глянула на часики, - сегодня до десяти вечера. Если будут правки, отошлете их мне и спокойно уезжайте. Я все учту.

- Лучше позвоните мне сами, когда будет готово, - предложил Тоби. - Вот вам моя визитка.

Так-то. А теперь ты, как вежливая девочка, конечно, дашь мне в ответ свою.

Хм. Юна Велькер. Помощник редактора журнала "RockBird". Телефон, и-мейл - все, что надо Тоби для счастья и дальнейших действий. Странно, с ее внешностью и манерами ей бы в каком-нибудь толстом литературном журнале работать или там раздел "Театр" в вечерней газете вести... Из "RockBird" на интервью с Edguy присылали обычно длинного, носатого и худого, как палка, корреспондента Михаэля Хольберга, с которым Тоби, такой же жизнерадостный раздолбай, с первой встречи прекрасно поладил.

Сейчас это знакомство могло пригодиться. Едва распрощавшись с Юной Велькер, Тобиас потянул из кармана телефон и набрал номер Михаэля.

- Привет, Михи! Это Тоби Заммет. Звоню спросить, как так вышло, что мы с тобой сегодня не поболтали. Точнее, поболтали, но не с тобой.

- Болею я, - уныло и глухо отозвался Михаэль. - Гриппую. Кого к тебе там вместо меня заслали?

- То ли кисейную барышню, то ли железную леди, - хихикнул Тоби. - Не разобрал. Слушай, а эта Велькер что, правда у вас помощник редактора? Вообще не похожа. С вашим журналом не вяжется в принципе. По ней скорее консерватория какая-нибудь плачет или опера... "Тангейзер" Вагнера, первый ряд партера...

- Она и есть из консерватории, - заржал Михаэль. - У нее классическое музыкальное образование по классу вокала. И в музыке она собаку съела. Во всякой, и в тяжелой тоже. За то шеф ее и ценит. Мы там все к ней, между нами говоря, бегаем за советами... И, кстати, никакая она не железная леди, нормальная веселая девчонка. Просто это... как бы выразиться... не сразу замечаешь. Надо поближе познакомиться.

- Я так примерно и понял. - Вот именно, ха-ха, познакомиться поближе. Желание запустить руки под белую кофточку можно, пожалуй, охарактеризовать и так...

- Понравилась, что ли? - фамильярно подколол его Михи и тут же отчаянно раскашлялся.

- Да сложно сказать, - задумчиво ответствовал Тобиас. - Ладно, Михи, выздоравливай.

* * *

- Чего?!

Тоби застыл у автомобиля, одной ногой еще в салоне, другой - уже на асфальте.

- Феликс, если это очередная твоя идиотская шутка, найди для нее другое время! За восемь часов до выезда за такие приколы морду бьют... Что? Что значит - "правда не сможет поехать"? Да вы рехнулись там все, вашу мать? Где я вам сейчас на хрен найду другую вокалистку? Ты думаешь, у меня их дома в потайной комнате шесть штук сидит на чемоданах, и все знают наши песни и готовы прям щас сорваться в тур?! Феликс, ну что значит "Тоби, не ори"? Ты бы сам на моем месте не орал? Не знаю! Ищи...те! Все ищите. И я буду искать. Не знаю. Все, отбой...

С остервенением схлопнув телефон, как будто тот был причиной всех зол, Тоби выбрался из машины полностью и быстро зашагал к дому. Нет, ну какого-нибудь подобного дерьма следовало ожидать - уж слишком гладко все шло...

Не успел он взбежать на крыльцо, как телефон в кармане ожил снова. Тобиас с трудом выцарапал аппарат из узких джинсов и уставился на него, как на змею, чувствуя, что если это опять, например, Феликс, мобилка не избежит печальной участи быть раздолбанной прямо вот об эту стену.

Однако нет. Номер был незнакомым.

- Герр Заммет? - женским голосом осведомилась трубка. - Юна Велькер. Я отослала вам статью. Будете читать - обратите внимание на...

Она еще что-то говорила, а у Тоби в голове уже щелкало: музыкальное образование... вокал... знает толк в рок-музыке... вероятно, умеет быстро выучивать партии, с консерваторской-то школой... белая кофточка... да к черту кофточку, не время... Только бы не влез никакой муж-тиран, больная матушка, нуждающаяся в уходе, пятеро детей на иждивении, боже упаси... Он просто обязан ее уговорить. Для начала - хотя бы на это...

- Юна, - перебил он ее решительно, - послушайте, пожалуйста, что я вам скажу... Юна, вы хотите сделать эксклюзивный материал, может быть, серию материалов... из-за кулис нашего тура? Поучаствовать в нем лично и написать об этом?

- Я?.. - девушка на другом конце провода была явно ошеломлена, хотя и заинтригована столь же очевидно. - Но... как?.. У меня работа...

- Юна, я сам как-нибудь согласую это... ну, назовем это творческой командировкой... с вашим шефом, мне почему-то кажется, что это будет несложно... я предоставлю вам как журналисту полную свободу действий и лично набью морду всякому, кто попробует от вас что-то утаить, - торопливо перечислял Тоби. - А в обмен на это мне нужно ваше время и ваш голос. Я знаю, он у вас есть. Вы бы меня просто спасли, спасли тур... Честно говоря, я в безвыходном положении, - Тоби сменил инструмент воздействия и бесстыдно надавил на жалость, надеясь, что она Юне присуща, как большинству женщин. - Представьте: до выезда в Гамбург на первый концерт тура осталось всего ничего, и тут мне звонят и ставят перед фактом, что одна из наших девушек, оказывается, беременна и вынуждена лечь в больницу на сохранение...

- Герр Заммет...

- Просто Тобиас. Тоби.

- Хорошо - Тоби. Так вот, Тоби, вы меня заинтересовали, не скрою, - по голосу было слышно, что она улыбается, - но дело слишком серьезное, чтобы вот так с разбегу взять и на него подписаться. Как минимум нужно нормально сесть и все обговорить. Может быть, вы смогли бы ко мне подъехать, если для вас еще не слишком поздно...

- Конечно, - перебил ее Тоби, уже спускаясь с крыльца вприпрыжку. - Куда?

- ...Феликс, - сказал он в трубку, другой рукой утирая со лба пот. - Феликс, я кажется, нашел. Сейчас еду к ней. Она хочет каких-то подробностей - будут ей подробности. Костьми лягу, а уломаю. Все. Завтра в шесть выезд, как планировали.

* * *

В эту сумасшедшую ночь Тоби так почти и не прилег. Сначала - Юна. Впрочем, она-то как раз заняла мало времени, профессионально выкачав из него интересующие сведения в предельно сжатые сроки и затем - вежливо и непреклонно выпроводив, чтобы не мешал собираться. А вот неизвестно с какой радости сдохшая на полпути к дому машина потрепала расслабившиеся было нервы капитально. Ночевать Тоби пришлось у гитариста группы Йенса, жившего недалеко от места досадного происшествия, и с ним же назавтра совершать приличный крюк до дома за вещами.

В итоге к автобусу они предсказуемо прибыли последними. Йенс вместе со своей подружкой, заботам которой собирался препоручить машину, отошел в сторонку попрощаться, а Тоби, подхватив обе их сумки, полез устраиваться.

Его привычное место во втором ряду слева, рядом с барабанщиком Феликсом, было занято. И, кажется, Феликс ничего не имел против, а наоборот, самым нахальным образом распускал хвост перед новоявленной соседкой. Естественно, это была Юна Велькер собственной персоной. В белой кофточке и без белья.

Феликс заметил Тоби и уставился на него одновременно вызывающе и умоляюще. "Не сгоняй ее, - говорили, чтобы не сказать вопияли, эти глаза. - Заммет, я буду тебе ноги мыть и сумку носить, только не сгоняй ее".

Ну уж нет. Это ты первый нагло лезешь в мои планы, а не я в твои.

- Привет всем, - произнес Тоби, глядя при этом персонально на Юну. - Вы уже познакомились с нашей новой коллегой? По глазам вижу, что нет... - по твоим, Феликс, вижу, что да, и не против продолжить. Обломишься. Мое. - Если кто еще не в курсе - Лиза попала в больницу и сопровождать нас не сможет. Ее обязанности любезно согласилась взять на себя Юна. Помимо этого, она будет уделять время и основной своей работе - она журналист из "RockBird". Поэтому пакостей ей не делайте и козней не стройте, если не хотите прославиться как сволочь редкостная. Шутка, но все же, все же... Юна, я попрошу тебя пересесть вон туда, к Лотте. - Да, Феликс, да, именно так. - Работать вам предстоит в паре и уже сегодня вечером, поэтому не теряйте времени - знакомьтесь, общайтесь, спевайтесь там шепотком... Шеф, - Тоби плюхнулся на освободившееся место рядом с нахохлившимся Феликсом, - трогай! Эй, нет, погоди. Йенс! Йеееенс!! Хватит там челомкаться, поехали!..

* * *

Что вокалист положил глаз на новенькую, было очевидно всем, в особенности барабанщику, поступившему аналогично. Сама Юна была единственной, от кого это обстоятельство как-то ускользнуло - в первую очередь потому, что с ходу пришлось впрягаться в работу и пахать, не отвлекаясь на сторонние вещи. Неугомонный Тоби в тот первый вечер все силы положил на то, чтобы представить ей задачу как выполнимую на раз-два-взяли. На деле все оказалось не так просто. То есть осуществимо, в принципе, но вовсе не на раз-два. Если бы не Лотта, героически вытянувшая первый концерт на себе, Юна бы, пожалуй, не справилась.

Феликс, безжалостно и бесцеремонно задвинутый деятельным вокалистом в угол, замкнулся в себе и хмуро наблюдал, как нахальный конкурент распускает перья. Точнее, нет. Перьев Тобиас как раз-таки особо не распускал, чуя, что в лоб переть в данном случае будет стратегией неверной. Он просто держался рядом, не сокращая дистанции и не навязываясь нагло. Старался разговорить и рассмешить. Не зацикливаясь на комплиментах внешности и фигуре, напирал на то, как у Юны все замечательно получается и как быстро она освоилась; восхищался голосом и слогом письма, изредка сбиваясь на "очаровательную искреннюю улыбку". Вежливо и предупредительно брал за руку "посмотреть колечки", со смехом предлагал в качестве ответной любезности померить многочисленные свои. В общем, всячески демонстрировал интерес - дружеский, но на самой-самой грани... которой все же пока не переступал. Приучал. Привязывал.

Феликс так филигранно кокетничать не умел, поэтому достойной конкуренции вокалисту составить не мог и страдал беспомощно и молча, глядя, как Юна, довольно быстро растеряв всю свою холодность и отстраненность, взахлеб смеется над Тобиными шуточками. Впрочем, нет, не совсем уж молча. Где-то на пятый день путешествия, когда барабанщик с прискорбием осознал, что худенькая большеглазая девушка по-настоящему ему нравится, он все-таки предпринял попытку поговорить с Тоби.

- Слушай, Заммет, оставил бы ты девчонку в покое.

- И не подумаю, - вокалист вздернул подбородок и нагло взглянул Феликсу в глаза. При такой разнице в росте противостояние смотрелось забавно - тем более что рослый Феликс в нем явно проигрывал.

- Заммет, тебе ведь это не нужно. Поиграешь и бросишь.

- А может быть, не брошу! Вдруг мне ужасно понравится, я женюсь, осяду в Фульде, куплю домик с мезонином...

- Тоби, я серьезно.

- Феликс, - Тоби предупреждающе понизил голос, - не мешай мне. Если на то пошло, это я ее нашел. Для себя нашел, не для тебя. И она, насколько я могу судить, ничего против этого не имеет. Вчера на последнем привале, если ты не обратил внимания, я грел ее в своих крепких мужских объятиях, а она, представь, и не думала вырываться и лепить мне пощечину.

Тоби чуть запнулся, видя, как при этих его словах на скулах барабанщика четко обрисовались желваки. Упс. Кажется, переиграл. Что называется - пересолил...

Благополучно отступить, оставив кон за собой, ему очень вовремя, сам того не ведая, помог Дирк.

- Заммет!.. Где этот чертов Заммет! - его зычным голосом донеслось из гримерки. Судя по интонации, проблема если и не являлась фатальной на самом деле, то как минимум представлялась таковой гитаристу.

- Извини, Бонке, дела зовут, - театрально развел руками Тоби, проскальзывая мимо барабанщика и устремляясь на зов. - Ну что там еще случилось и почему опять без меня никто ни черта не может сделать?!

Феликс остался стоять столбом в полутемном коридоре. С трудом расслабившись и переведя дух, он медленно разжал кулаки и, поднеся ладони к самому лицу, тупо рассматривал ямки от впившихся в кожу ногтей, пока те совсем не выровнялись. "Заммет, ну не первый год знакомы, всякое бывало, но что ты такая сука..."

У Тоби, несмотря на победу, мысли тоже были не самыми радужными. Дело явственно пахнет скандалом в группе - но это, конечно, не повод опускать лапки. Совсем наоборот, события придется форсировать. Отчаявшийся соперник становится опасен - но ведь так, черт побери, даже интереснее.

В этот день Тобиас был особенно внимателен к Юне, хотя и старался при этом не слишком лезть на глаза барабанщику. Впрочем, это оказалось совсем не сложно, потому что Феликс выполз из своего номера только на саундчек и выступление и на традиционную постконцертную тусовку в номере Эгги тоже на этот раз не явился. Он даже не показался обеспокоившемуся его отсутствием Йенсу, прорычав из-за двери, что зверски устал и хочет спать и что ему не до этих ваших пьянок.

* * *

Хороший парень Эгги Эксел органически не выносил напряжения в коллективе.

Вот и сейчас он и оком зрел, и нутром чуял, что творится черт знает что. А именно - что Тоби в авральном режиме ластится к новенькой, не жалея при этом ни сил, ни времени, ни нервов собственных коллег. Лотта, которой он нравится давно и безнадежно, тихо психует, но хотя бы сохраняет лицо. А вот на Феликса смотреть страшно, так он изменился за последние несколько дней.

С Тоби, вбившим что-то себе в голову, разговаривать бесполезно и даже вредно. Это Эгги постиг уже давно на собственном опыте. Поэтому, улучив удобный момент, подсел к Феликсу, чая если не решить проблему в самой ее сути, то хотя бы как-то смягчить ее проявления, облегчив возможные последствия.

Феликса добросердечному басисту было жалко ужасно. И без того мрачноватый и нервный барабанщик окончательно замкнулся в себе, темные глаза, всегда смотревшие на мир чуть исподлобья, совсем уж ушли под надбровные дуги, нос как-то заострился, составив гармоничный ансамбль с резко выступившими скулами. А уж когда он в последний раз улыбался... Эгги не мог поручиться за достоверность сведений, но вроде бы - вчера вечером, когда Тоби споткнулся и чувствительно грохнулся с нижней ступеньки автобуса. И улыбка эта была какая-то удовлетворенно-недобрая.

- Эгги, мои проблемы - это мои проблемы. Я сам разберусь, - Феликс скрестил руки на груди и развернулся на стуле спиной к собеседнику, одновременно искренне не желая говорить и не понимая сам, что при этом все-таки мешает ему просто встать и уйти.

- Пока не видно, чтобы ты с ними разбирался, - нахмурился басист. - Только ходишь молча с почерневшей мордой и по барабанам лупишь так, как будто это чья-то спина. Точнее, кое-чья.

- Эгги...

- Феликс, не держи это в себе. Ты знаешь, я тебе только добра желаю. И я не трепло. Рассказывай. Может быть, что-нибудь придумаем.

- Ну хорошо. Хотя я не понимаю, на хрена тебе надо, чтоб я это озвучивал - сам же все прекрасно видишь. Она нравится мне, ей нравится он, а он с ней играет, потому что ему приспичило поиграть. А мне от этого больно и хреново. Это все, Эгги.

- Не все.

- Не все... Еще меня бесит, что я ничего не могу сделать. Могу только набить Заммету морду, но это ничего не изменит.

- Может быть, - Эгги помолчал, - может быть, тебе стоит поговорить с ней?

- Знаешь, Эгги, - Феликс в первый раз на протяжении беседы посмотрел другу прямо в глаза, - я бы поговорил. Честно, поговорил бы. Мне уже все поровну и ничего не страшно. Но это не поможет. Он ее уже опутал своим долбаным обаянием так, что не продерешься. Что они все в нем находят? Мелкий, бледный, худющий, полный сукин сын по характеру, клоунничает постоянно и сам над своими шутками ржет. И фигня эта еще на щеке, что все время кажется - за что-то заслуженно в рыло словил...

Эгги сочувственно покачал головой.

- Пойдем-ка с тобой пройдемся да поболтаем. Я тут, когда мы подъезжали, совсем рядом видел весьма перспективную вывеску типа "Бар". По-моему, друг, тебе до чертиков надо чего-нибудь выпить.

* * *

Девятый день турне, утро которого группа встретила в Брюсселе, пришелся на двадцатое ноября. В бельгийской столице им предстояло провести почти двое суток - вечернее шоу, а за ним - целый свободный день и свободная же ночь, плавно переходящая в отлет в Копенгаген в десять утра.

Юна, Лотта и Дирк сидели в номере Эгги, как всегда не возражавшего против любого количества гостей. Впрочем, сейчас сам хозяин и вовсе отсутствовал, беспечно оставив комнату ближним на позор и поругание. Юна по-царски возлежала на кровати с ноутбуком, а Дирк с Лоттой в обнимку пристроились в кресле, по-братски поделив наушники плейера.

"Вчера - еще Лион, сегодня - уже Брюссель. Это не так сложно, как многие себе представляют, подразумевая плотность концертного графика, постоянные разъезды, смену часовых поясов, - бойко печатала Юна. - Сейчас, когда я пишу эти строки, Тобиас Заммет с присущим ему любопытством заглядывает мне через плечо и, дыша мятной жвачкой, выдает очередной меткий комментарий в духе: "Ну да, было бы сверхнаглостью жаловаться на гастрольную жизнь как неотъемлемый элемент нашей любимой работы, когда столько людей в мире ежедневно тащится в офисы и занимается черт знает какой дрянью, чтобы просто выжить!"

Поставив точку после этого предложения, Юна непроизвольно оглянулась, словно фронтмен Edguy и вправду навис над ее правым плечом и с интересом пялился в монитор. В последнее время она здорово привыкла, что Тоби постоянно крутится рядом. Справедливости ради, этот гиперактивный товарищ успевал плотно пообщаться и со всеми остальными. Хотя им он, надо сказать, своих объятий для согрева не предлагал. Даже Лотте, хотя та и сохла по нему столь откровенно, что, получив подобное предложение, с большой степенью вероятности тут же грохнулась бы в обморок от привалившего счастья, так и не успев им воспользоваться. С одной стороны такое предпочтение со стороны симпатичного молодого мужчины было приятно, с другой - немножко настораживало, потому что мало ли чем могло обернуться. Юна еще слишком хорошо помнила сомнительные прелести "серьезных отношений". До сих пор, завидев высокую фигуру Юргена, она предпочитала перейти на другую сторону улицы...

Словно почуяв, что тут о нем думают, Тобиас не преминул возникнуть в дверях собственной персоной. Видя, что все наличествующие места для сидения уже оккупированы, он с очаровательной простотой пристроился прямо на полу возле кровати, прислонившись к ее спинке, дотянулся до ближайшего пакета с соком и с удовольствием отхлебнул.

- На месте надо быть к семи, - с деловым видом напомнил он присутствующим. - И лично я уже давно собрался, чего и вам желаю.

Лотта подпрыгнула, ойкнула и, бросив извиняющийся взгляд на Дирка, отобрала у него второй наушник и убежала к себе. Гитарист тоже лениво встал и, бормоча себе под нос что-то в духе "я полагаю, Эгги не станет поднимать зверский хай, если я быстренько приму душ у него...", скрылся за соответствующей дверью, откуда вскоре послышался шум льющейся воды.

Юне, собственно, тоже не помешало бы переодеться к концерту, но она рассудила так, что пять минут погоды в любом случае не сделают, а статью все же хотелось бы закончить. Некоторое время в комнате слышалось только тихое щелканье клавиш ноутбука, потом к нему присоединилась еще одна цепочка звуков: крышечка отвинчивается, глубокий вдох, плеск, глотание, блаженный выдох, крышечка завинчивается. Тоби пил так вкусно, что Юна, наслушавшись, тоже ощутила жажду.

- Тоби, передай сок, - попросила она и не глядя протянула левую руку через спинку кровати, продолжая печатать правой.

Вместо ожидаемого прикосновения холодного, гладкого, округлого бока пакета с соком она с удивлением ощутила, что Тоби бережно берет ее руку в обе свои ладони. А дальше - он вдруг обхватил горячими губами ее мизинец, втянул в себя, нежно сжал зубами и меееедленно выпустил. Прижал ладонь Юны к лицу, уткнулся носом, грея ее своим дыханием.

Юна сидела, замерев, совершенно шокированная.

- Тоби, - хрипло сказала она в конце концов, когда напряженная пауза стала просто-таки звенящей. - И что это было?

- Это было... просто приглашение, - Тобиас, не отнимая губ от ее руки, поднял на Юну блестящие, хитро, весело и беззастенчиво прищуренные глаза. - Ты всегда можешь отказаться. Или - согласиться...

Да-да, девочка, вроде бы от тебя все только и зависит. Слушаю и повинуюсь.

Вот теперь уж точно черта с два ты откажешься.

Главное - не гнать лошадей. Тут требуется долгая многозначительная пауза.

Тобиас встал и быстро вышел из комнаты, не оглядываясь.

Меньше чем через два часа Юна стояла на своем уже ставшем привычным месте у микрофона, рядом с Лоттой и сбоку от барабанной установки. Кажется, в первый раз за тур она обратила внимание, что вокалист Edguy весьма и весьма аппетитно смотрится сзади в этих своих обтягивающих бедра джинсах. Юна чуть улыбнулась, вспомнив, как кто-то - кажется, это был Йенс, - ей сболтнул, что когда-то Тоби умудрился, совершая свой фирменный прыжок с барабанной установки, порвать штаны по шву на самом интересном месте. И с тех пор на сцену выходит исключительно в джинсах-стрейч...

Досадливо тряхнув волосами, Юна постаралась сосредоточиться на пении. Но захваченное цепкой памятью тела ощущение его нежных жадных губ упорно не оставляло ее, прокручиваясь в голове раз за разом. А уж поймав себя на совершенно идиотской мысли, что искренне завидует микрофону, которого эти губы сейчас касаются, она поняла, что налицо проблема. Решение у которой может быть только одно. Нет, два. Первое - естественно, срочная аварийная лоботомия. А второе...

Насытиться.

* * *

Юна вышла из душа, дробно прошлепала босыми пятками по холодному полу, забралась с ногами на кровать, за ручку выволокла из-под нее сумку и сунулась туда в поисках чистой футболки. Нашла, но не преминула отметить, что эта, бирюзовая с дурацкой мультяшной кошечкой на груди, была последняя. Интересно, есть ли при этой гостинице прачечная.

Тщательно отжав полотенцем мокрые волосы, она натянула добытое, влезла в джинсы, обулась и взяла под мышку свой неразлучный ноутбук. Толкнула дверь... и, как немедленно выяснилось, чуть не убила ею человека. Тобиас, конечно, успел отшатнуться, но мордочку все же состроил обиженную.

- А ты что, уходишь? А я к тебе...

- Ко мне?.. - слегка растерялась Юна, машинально отступая и пропуская его в номер.

Тоби чуть опустил пушистые ресницы, чтобы скрыть торжествующий блеск в глазах. Ну признайся, девочка, на самом деле ты меня ждала. А растерянность твоя - простейшего происхождения. Потому что вот он я. Пришел. Дождалась. А что теперь делать со сбывшимся желанием, ты не знаешь.

Да тебе и не надо знать. Делать буду я, просто расслабься и позволь мне...

- К тебе. И не с пустыми руками! - Тоби одарил ее своей фирменной кривой ухмылкой и, проходя в комнату, демонстративно выдвинул вперед правое плечо. Только теперь Юна заметила, что с него на одной лямке свисает рюкзак. В рюкзаке утвердительно булькнуло. - У меня, между прочим... полночь есть уже?.. - ага, три минуты назад день рождения наступил.

- О, поздравляю!.. А... почему ты тогда все еще не у Эгги?.. - обожавший быть в центре внимания Заммет, насколько она помнила, еще ни одного вечера в своем номере не просидел, все в Эггином да в Эггином. Поближе, так сказать, к благодарной публике. А тут еще и такой шикарный повод всех собрать хороводы водить вокруг своей персоны...

- Да ну, чего я там не видел.. - слегка пожал плечами именинник, остановившись посреди комнаты и с любопытством озираясь по сторонам, как будто никогда гостиничного номера не видел. - Квасить, ржать... опять Эгги Феликса за барабанами изображать будет... ну, выпьют разнообразия ради не за рыб и баб, а за мое драгоценное здоровье... Слушай-ка, - неожиданно предложил вокалист, - а давай и правда не пойдем к Эгги? За мое драгоценное здоровье ведь можно выпить и вдвоем...

И, не дожидаясь ответа, уселся на кровать и потянул из своего рюкзака бутылку белого вина и стаканчики.

Он тоже явно понесся в душ немедленно по приезде в гостиницу - влажные волосы только начинали, высыхая, своевольно закручиваться на концах, да и майка была не та, в которой он носился по сцене. Сейчас на нем красовалась одна из старых его самопальных футболок. "Гляди-ка, тоже с кошечкой," - хихикнула про себя Юна, разобрав рисунок - симпатичная усатая мордочка над скрещенными ножом и вилкой. И надпись: "I eat pussy!" Понять можно было буквально и... менее буквально. И опять мысли, словно с цепи сорвавшись, наперегонки рванули по колее непривычной, запретной, но за последние несколько часов все яснее дававшей понять, что она - главная и так просто с нее не свернешь. Юна вдруг остро осознала, что впервые за все время знакомства и сотрудничества осталась с Тоби совершенно наедине, без посторонних глаз и ушей, за закрытой дверью. Только он, она, белое вино и - опять те же неугомонные мысли...

Получив из рук вокалиста заботливо наполненный стаканчик, она в смятении отступила с ним к окну, оперлась на подоконник и, почти машинально прихлебывая вино, оказавшееся сладким и терпким, стала смотреть на город, расцветавший в промозглой предзимней ночи всеми своими огнями. На Тоби глядеть она опасалась. В эти минуты ожидание боролось в ней с сомнениями (причем она сама бы не смогла толком высказать, чего именно ждет и в чем конкретно сомневается), здравый смысл - с желанием и любопытством, но надо всей этой эмоциональной мешаниной довлело четкое понимание одного: если сейчас ничего особенного так и не произойдет, если он допьет, улыбнется своей милой мальчишеской улыбкой, заберет рюкзак и аккуратно прикроет дверь с той стороны, это будет... разочарование.

Кровать за спиной тихо скрипнула - Тоби встал. Юна замерла, ожидая, что теперь под его шагами заскрипит пол - но то ли гостиница строилась на совесть, то ли это у Заммета оказались настолько легкие шаги.

Когда он подошел к ней сзади, легко прижался и положил тяжелую голову подбородком ей на плечо, пришлось не только замереть, но и затаить мгновенно сбившееся дыхание.

Ну как же она могла усомниться, что он пришел за ответом.

- Ну так что же, - в унисон ее мыслям интимно мурлыкнуло над ухом, овеяв его горячим дыханием, пахнущим вином, - ты думала над моим... предложением?..

Юна набрала было воздуха в легкие, хотя и сама еще, убей бог, не знала, что именно скажет... но Тоби, теснее приникнув своей очаровательно-похабной кошечкой к ее напряженной спине, крепче стиснул ее плечи и так же жарко и ароматно прошептал:

- Шш! Только не говори ничего. Просто делай то, что тебе на самом деле хочется. Так будет правильнее всего...

Медленно выдохнув, Юна оттолкнулась от подоконника и повернулась к Тоби лицом, тут же оказавшись в готовно приоткрытых объятиях, сразу надежно сомкнувшихся за ее спиной, и встретив его улыбку, в которой смешивались неистребимая насмешливость, сознание одержанной победы и немножко веселой нежности. Да уж, похоже, сомневалась тут она одна. А он - знал. Маленький хитрый лис с самого начала знал, каким будет ответ.

Тобиас был лишь немногим ее выше. Чуть-чуть приподнять подбородок - и вот эти пухлые, смешливые, подвижные губы, всего за несколько часов так бесцеремонно переворошившие и истрепавшие ее мысли, прикоснулись осторожно, словно пробуя, к ее губам, замерли на миг - и завладели ими уже уверенно, мгновенно подстроившись под робкое ответное шевеление. Сильный, дерзкий язык проник в ее рот, своими отточенными ласкающими движениями заставляя сладко задрожать и подкоситься коленки. Может быть, переволновавшаяся Юна и на ногах бы не удержалась, если бы Тоби в этот момент не обнял ее обеими руками, не прижал к себе крепко, выдавливая последний воздух из ее легких и жадно выпивая его вместе с вырвавшимся у Юны коротким стоном.

Неприличная зверюшка Тоби и мультяшная кошечка Юны после таких объятий неминуемо должны были срастись воедино, породив монстра. Однако ничего подобного все-таки не произошло, когда Тоби чуть отстранился, тяжело дыша после затяжного поцелуя, одной рукой, безжалостно взлохматив волосы, содрал с себя футболку, не глядя швырнул ее куда-то и блаженно прогнул спину под лаской маленьких теплых ладоней Юны. Его руки вытянули ее майку из-за пояса и нырнули под нее, стремясь поскорее добраться до обнаженного тела. Вверх по бокам, по отчетливо прощупывающимся на худеньком теле ребрам - и Юна задохнулась тихим стоном, когда он нащупал ее грудь, большими пальцами огладил мгновенно вздыбившиеся соски, нежно сжал их, выжав стон погромче... Насладился его звучанием и решительно заглушил очередным поцелуем.

Ее руки спустились со спины Тоби на бедра, легли на ягодицы, сильно стиснули их, притянув его вплотную - так, чтобы можно было животом ощутить многообещающе твердый ком у него в паху. Губы Тоби сместились ей на шею, дыша громко, горячо и возбужденно, острые зубы сильно, на грани боли прикусили мочку уха - Юна вскрикнула и сама немножко испугалась этого неожиданно громкого и какого-то отчаянного звука, но тут же вынуждена была его повторить - Заммет с силой оттянул пояс ее джинсов, немилосердно смял ладонью ягодицы, пробираясь все дальше вглубь, и вот наконец нащупал внизу между бедрами жаркое, уже нетерпеливо истекающее влагой устьице ее лона и возбужденно застонал сам, выламывая запястье, чтобы погрузить в него кончики напряженных пальцев.

Прижимая девушку к себе и на ощупь сноровисто стаскивая с нее джинсы вместе с трусиками, Тоби оттеснил ее от окна к креслу, мягко придержав, уронил в него и опустился рядом на колени. Прохладная кожаная обивка показалась ледяной ее разгоряченному телу, но тут же Юна ощутила на внутренней стороне своего бедра жар его губ и согрелась мгновенно - как только поняла и представила, чем сейчас займется Заммет. И насколько он может быть в этом хорош, учитывая то, что целуется он обалденно...

Тобиас надежно припечатал ее коленки к подлокотникам, практически не оставив ей возможности двинуться, но все же она как могла выгнулась навстречу его жадным губам и умело расслабленному языку, прошептала что-то неразборчиво, прокатившись головой туда и обратно по спинке кресла. И тут же почти закричала, потому что Тоби, издав короткий довольный смешок, подключил к процессу еще и пальцы. Один, затем - и второй, когда счел, что одного ей уже мало... Одной рукой запутавшись в его растрепавшихся волосах, другой Юна зажала себе рот и впилась зубами в ладонь, чтобы не переполошить всю гостиницу - но и эта мера не помогла, долгий стон получился хоть и придушенным, но все-таки громким и очень, очень выразительным...

Заммет поднялся с колен и встал над ней, облизывая влажные губы и расстегивая джинсы, к этому моменту вставшие в положенном месте чуть ли не колом. Чуть прищуренные блестящие темные глаза его смотрели озорно и властно, выдавая твердое намерение хозяина теперь постараться и для себя. Нет-нет, его жертва была не против. Очень даже за.

Когда он вошел в нее, сразу и глубоко, и, упершись покрепче руками в спинку кресла, уверенно взял хороший темп, Юна, обнимая руками свои колени, окончательно выбросила из головы, что они на этом гектаре площади не одни. Тобиас тоже не особенно-то сдерживался, мощно пронзая ее до самого донышка вновь и вновь и хрипло постанывая в такт своим движениям. И в этот раз волна удовольствия тоже пришла быстро и накрыла с головой, вынудив задохнуться очередным криком, заставив резко померкнуть свет перед глазами и вызвав тоненький надсадный звон в ушах, как при действительном погружении на глубину. Сквозь этот затихающий звон Юна обессиленно услышала, как Тоби коротко охнул и протяжно простонал, окропив ее руки и колени горячими, почти мгновенно остывающими каплями...

...Душ, блаженно стоя под которым, он мягко и бесцеремонно нажимает ей на плечи, понуждая опуститься на колени, направляет прямо в согласно приоткрывшиеся губы головку члена, вновь на глазах твердеющую... Откуда в нем столько энергии, только что ведь полтора часа по сцене отпрыгал... Бедная, видавшая виды гостиничная кровать даже не скрипит, а просто-таки истерически повизгивает под грузом двух легких, но слишком уж беспокойных тел.

- Ну, про это я, пожалуй, в "RockBird" писать не буду...

- Что, неужели не вдохновляет?

- Не наш формат. Такое - разве что в "PlayBoy"...

...Опять душ, горячая струящаяся вода и прохладное вино прямо из горлышка, по очереди - и когда, прижимаясь к Тоби, Юна вновь ощущает, что его руки нащупывают ее грудь, а сам он вполне готов к очередному бою, она уже даже не удивлена - на этот раз прямо здесь, приподнявшись на цыпочках, до боли напрягая уставшие ноги и скользя ладонями по мокрой стенке, сладко и мучительно выгибая спину под обжигающим дождем, сыплющимся из рассеивателя. Какая замечательная акустика в этом душе, черт бы ее побрал... впрочем, к дьяволу все эти условности, значение сейчас имеют только пальцы, сжимающие ее соски, и сильное, ритмичное движение внутри, и какая-то струнка, которую он задевает раз за разом, пока она не начинает звучать сама по себе, все громче и громче, и наконец лопается, и Тоби одной рукой подхватывает и удерживает ее разом ослабевшее тело... Это он расстелил на кровати притащенное из душа полотенце, потому что вытираться уже нет сил?.. О, а когда он спит, вот так, по-детски свернувшись в компактный калачик, его подвижное, непоседливое лицо так спокойно и действительно кажется совсем мальчишеским...

Едва успев так подумать и сама умилиться этой забавной мысли, Юна отрубилась вслед за Тоби. А когда проснулась - или все-таки "пришла в себя"? - утро нахально лезло в окно всеми своими лучами, а Заммета рядом с ней уже не было.

* * *

- Феликс, ты какой-то сегодня смурной. Не выспался, что ли? - Тоби был само участие, сама заботливость. Феликс этого не оценил, окрысившись на него от всей своей истерзанной души.

- Заммет, скотина, ты мог бы хотя бы трахать ее потише!

- Ну уж прости. Девушка со мной удовольствие получает, а я ей рот, что ли, буду зажимать? - Тобиас откровенно издевался, с удовольствием смакуя собственную безнаказанность. У Феликса действительно невыносимо чесались руки набить ему наглую физиономию, но он прекрасно понимал, что ахать и причитать над фингалами его производства будет Юна. А уж что она при этом подумает о, так сказать, производителе...

Барабанщик круто развернулся и вышел прочь, в дверях чуть не столкнувшись с Юной, которая проводила его изумленными глазами.

- Что это с ним?

- Спать мы с тобой ему не дали, - Тоби застенчиво потрепетал скромно опущенными ресницами и даже пару раз ковырнул ножкой пол, но, поняв, что переигрывает, оставил изображать истовое раскаяние и проказливо ухмыльнулся единственной зрительнице.

- Ничего, днем отоспится. День сегодня свободный... Кстати, - он вкрадчиво приобнял Юну за талию и интимно понизил голос, - про твои планы на день не спрашиваю, а вот вечер-ночь меня, откровенно говоря, очень интересуют... Может, на этот раз ко мне, ммм?.. Пощадим нервы Феликса - помешаем спать Йенсу...

Она чертовски привлекательно выглядит этим утром, отметил Тобиас, тут же честолюбиво поставив это себе в заслугу и, в общем, не особо погрешив против истины. По припухшим зацелованным губам Юны бродила неуловимая улыбка, движения стали плавными, кошачьими, под глазами пролегли легкие голубоватые тени, но сами глаза просто сияли. Особенно при взгляде на него. Так, внимание, а вот это может стать проблемой. Надо будет побеседовать с ней о том, что он, Тобиас Заммет, не создан для одной женщины и этим горд, и вообще, свадьбы в конце кино для взрослых не бывает. А там - там по обстоятельствам. Если пошлет - пойдем, супергерои о любви не умоляют, все равно свое он получил и все, что хотел, уже увидел. Другое дело, что с удовольствием бы взглянул еще разок. Другой, третий...

Ну а если она мыслит достаточно свободно и примет его условия - совсем красота. Он бы на ее месте принял. Чем плохо - весь остаток тура сплошная польза здоровью и никаких занудных обязательств.

Все это Тоби быстренько передумал буквально за пару секунд, потраченных на то, чтобы обнять ее поосновательнее. Комната слишком долго оставалась пустой, как было не использовать это обстоятельство, не прижать Юну к стене и не накинуться с поцелуями... А потом без стука вошла Лотта.

Самообладание этой девушки было все-таки потрясающим. Учитывая ее явную слабость к Заммету, могла ведь и чем тяжелым в соперницу запустить. А она просто помахала рукой, дескать, не обращайте внимания, продолжайте, - и прикрыла дверь.

Правда, потом будто бы Дирк рассказывал Йенсу, что видел, как Лотта и Эгги вдвоем, кутаясь в куртки, прохаживались туда-сюда по переулку, выходящему к гостинице. Вокруг их ног вихрилась поземка, девушка зябко прятала нос в шарф, а у басиста было такое выражение лица, словно он ее утешал.

* * *

Тобиас совершенно зря опасался, что у Юны могут возникнуть на него серьезные виды - Юна считала, что на Тобиаса серьезных видов возникнуть не может в принципе. Во всяком случае, если голова у тебя приставлена не только для того, чтобы в нее есть.

Еще готовясь к тому историческому интервью, формируя список вопросов, листая сайты в поисках свежей информации о Edguy и просматривая прилагавшиеся к ней фото, журналистка отметила, что у их фронтмена на лбу крупными, разборчивыми буквами написано "шлюшка". Действительность предварительный диагноз подтвердила вполне - и даже более того: Юна реально устала следить за лицом и напрягать диафрагму, чтобы не расхохотаться прямо посреди Тобиасова патетического монолога о полигамии, возведенной в ранг маленького личного культа. Господи, ну как же он серьезно к этому относится, как опекает свою драгоценную свободу, какой строгий и непреклонный тон... Хотя в некоторой степени Юна его понимала: после Юргена, чтоб он был здоров, она сама бы пять раз хорошенько подумала, прежде чем всерьез связываться с кем-то еще. Может быть, Заммету тоже в прошлом попалась этакая убежденная любительница контролировать, давить, переделывать, ломать - а теперь насильно сжатая ею пружина закономерно распрямляется...

Уточнять свои предположения Юна, однако же, не стала. В конце концов, она пришла к Тоби в номер не затем, чтобы вести задушевные разговоры. Вовсе не затем. И вообще, а не слишком ли он увлекся программкой в ущерб спектаклю?

- Тоби, - мягко, но решительно вклинилась она в кстати образовавшуюся после слов "...мы с тобой оба взрослые люди..." малюсенькую паузу. - Посмотри-ка, пожалуйста, у меня тут вот что-то "молнию" заело... - и окончательно сбилась на низкое провокационное мурлыкание:

- Может быть, твои пальцы будут половчее моих, ммм?..

На этом разговоры и кончились. Дополнительных намеков понятливому Тобиасу не потребовалось, и он, хищно прищурив заблестевшие глазки, ненавязчиво, но вместе с тем непреклонно перехватил штурвал ситуации в свои руки.

Нет, Юна, конечно, со своего места справа от барабанов прекрасно видела и понимала, что Тоби Заммет - фронтмен божьей милостью и зал держит не напрягаясь. Но что этот талант может найти своеобразное воплощение и в постели, она не предполагала. Процессом, несомненно, дирижировал он и только он - Юна могла сколько угодно претендовать на роль первой скрипки, но все равно нельзя было оторвать глаз от палочки.

Да не больно-то и хотелось. Дирижер был в своем деле весьма искушен.

* * *

Следующая неделя промелькнула перед глазами сплошным полотном - отдыхать стало некогда вообще. Теперь плотно заняты были не только дни, но и ночи, заполнившиеся увлекательным освоением доступных горизонтальных поверхностей и точек опоры. Тоби при полном и всяческом попустительстве со стороны Юны разошелся не на шутку - даже неудачно подвернутая в среду на сцене лодыжка не помешала ему в тот же вечер прихромать как ни в чем ни бывало и с порога оптимистично и безапелляционно заявить: "Будешь сверху!"

К пятнице нога у Тобиаса прошла настолько, что он решился продемонстрировать стокгольмским металхэдам свой знаменитый прыжок с ударной установки, которого посетителям четвергового гетеборгского концерта узреть не посчастливилось. А после шоу, видимо, обрадовавшись вновь обретенной подвижности, и вовсе куда-то делся.

- Тоби не видел? - окликнула Юна Йенса, в сопровождении трех разномастных восторженных девиц целеустремленно топавшего к барной стойке. На секунду приостановившись и задумавшись, гитарист мотнул головой куда-то влево.

- В последний раз я его замечал у входа вон в тот коридорчик...

- ... и он был не один, - добавил Йенс, когда Юна была уже на полпути к упомянутому коридорчику и никак не могла его услышать.

В этой всей истории Людвиг болел скорее за Феликса.

* * *

В коридорчике было полутемно, душно и пахло высыхающей краской - в этой части гостиницы полным ходом шел ремонт. Стараясь не задевать сомнительных в плане чистоты стен, Юна осторожно прошла вглубь, туда, где заканчивались около неплотно прикрытой двери следы двух пар ног, согласно вступивших на середине пути в коварно рассыпанный строителями мел.

...Тоби стоял вполоборота к двери, прислонясь к спинке криво стоящего посреди пустой комнаты кресла, одной рукой опираясь на него, а другой нервно перебирая светлые волосы девушки, присевшей перед ним на корточки - совсем молоденькой, лет семнадцати, на вид. А на деле, скорее всего, постарше. Слишком умело тонкие пальцы с длинными глянцево-черными ногтями лелеяли уже напрягшуюся, готовую взорваться мошонку Тобиаса, слишком многоопытно смыкались вокруг его блестящего от влаги члена пухлые губы в остатках безжалостно размазанной яркой помады. Немудрено, что он не обратил ни малейшего внимания на приоткрывшуюся дверь. Отвлечь его в такой момент не смогла бы, наверное, даже обрушившаяся крыша.

Юна тихонько отшатнулась, потянув за собой дверную ручку, и на цыпочках быстро пошла прочь. Раздавшийся вдогонку хриплый мужской стон под аккомпанемент короткого, сдавленного, пущенного в нос девичьего смешка словно подтолкнул ее в спину, заставив сбиться почти на бег.

На душе было гадостно.

Она не собиралась объявлять монополию на Тоби, и в мыслях не было. Но так... было уж слишком.

* * *

- Эгги...

Басист остановился и покрутил головой, соображая, откуда только что прошелестело его имя. Наконец он разглядел Юну, почти незаметную в темном углу, в который она забилась, забравшись с ногами в повернутое боком кресло. Наверняка не от хорошей жизни. В противном случае в этом же кресле неминуемо обнаружился бы Тобиас, и не подумавший при появлении третьих лиц вынуть руки из-под ее футболки.

- Ммм? - Эгги, обеспокоившись, подошел ближе. Юна молча похлопала ладонью по подлокотнику, приглашая его присесть.

- Слушай, Эгги... а он всегда такой?..

- Какой? - уточнил басист, присаживаясь. Уточнять, кто, нужды не было.

- Как бы это... ну, пусть будет - непостоянный. И при этом, пожалуй, еще и бестактный. Мм?..

- Бывает... чаще, чем хотелось бы, - с сожалением признал Эгги.

Юна вздохнула.

- Ну вообще это было видно с самого начала. И даже раньше, по фоткам.

- Впервые вижу верный диагноз, поставленный по аватарке, - улыбнулся басист. - А про меня бы ты что сказала, если так же судить по фото?

- По тебе было видно, что ты - добрейший парень и настоящий друг, - Юна подняла голову, ища его взгляд, и, поймав, улыбнулась тоже. Невесело, правда.

- Он... - польщенный басист помолчал, подбирая верное слово, - сложный человек. Не в том плане, что его сложно понять, а в том, что с ним сложно иметь дело. Он кроме себя и своих личных целей никого и ничего не видит. Причем не потому что не способен - просто не хочет. Может быть, ленится. Не надо это ему. Лишнее. Если вдруг станет надо, он мигом сориентируется и перестроится, а вот до этого момента... река течет вроде как свободно, но исключительно туда, куда ему хочется плыть. Ты извини, я сумбурно, наверное, излагаю...

- Нормально излагаешь. Продолжай.

- Он неплохой человек и, в сущности, простой, добрый парень... но, ты знаешь, настолько раб своего настроения, что иногда просто страшно делается. Потому что сегодня он весь день будет совершенно искренне носиться в заботах о бездомном котенке, а завтра с него станется эту зверюшку скинуть с верхнего этажа, чтобы проверить, а правда ли кошки всегда приземляются на лапы. Наверное, ему очень многое приходится в жизни исправлять... если еще остается такая возможность. Но это мне так кажется, - осторожно уточнил Эгги. - Я его все-таки знаю не так давно, тебе бы лучше спросить Йенса или Дирка, они с ним выросли вместе...

- Да нет, - задумчиво протянула Юна, - пока все весьма похоже на правду. Дирк или Йенс, говоришь... А Феликс?..

О да, расспроси Феликса про Тоби, уж Феликс тебе скаааажет... Он тебе такого монстра распишет, что ты ему не поверишь. И правильно, в принципе, сделаешь - именно сейчас Феликс никак не сможет быть по отношению к Тоби хоть сколько-то объективным. Хотя если разделить им сказанное на два-три-четыре... но ты ведь не станешь делить.

- Феликс его знает тоже не так давно, - решительно сказал Эгги. - Примерно как я.

- Какой-то он странный - этот Феликс... Красивый парень, что есть, то есть, но странный... - Юна с трудом распрямила затекшие в неудобной позе ноги и выбралась из кресла, мимоходом ласково потеребив басиста за хвостик мягких светло-рыжих волос. - Ладно. Пойду я спать. Утро, как говорится, вечера...

Эгги проводил ее глазами и, вздохнув, отправился в другую сторону. Феликс ей странный, надо же. Обалдеть. И с чего бы это. Так человек непринужденно и естественно себя ведет - в коридоре шарахается, разговоры не разговаривает, морду держит кирпичом, глаза как у бассета, больного чумкой, от компании совсем откололся... Ну как же жаль, что свои мозги другим не вставишь. Если этот "странный" так и будет мочалку жевать и тихо страдать в своей комнате, черта с два ему что обломится... Хотя он, по ее мнению, и красивый. Сказать ему, что ли, об этом?.. Может, это его как-то подбодрит?

* * *

Уснуть Юне все-таки не удалось, и не столько из-за невеселых мыслей, сколько потому, что где-то через четверть часа попыток в дверь ее номера жизнерадостно забарабанили.

Ну конечно, кто же еще. Физиономия безмятежнейшая, ломится как к себе домой. Странно, что штаны не в помаде и ширинка не нараспашку. Впрочем, не будем забывать о присущей германскому этносу пунктуальности и аккуратности.

Едва Юна, пока непрошеный гость не перебудил всю гостиницу, приоткрыла дверь, карие глаза Тоби безошибочно сфокусировались в вырезе ее халата и тут же зажглись беспокойным жарким огоньком. Этот блеск уже достаточно надежно увязался в сознании Юны с вполне определенным развитием событий, выработав даже некий условный рефлекс, запускающий по спине нежно-щекотных мурашек... Ну уж нет. Она тихонько фыркнула и решительно тряхнула головой, не позволяя мыслям разбежаться и уступить свое место инстинктам. Фиг тебе, шлюшка Заммет, а не привычный алгоритм.

- Чем обязана визитом? Тебе не хватило? - Юна постаралась вложить в этот вопрос как можно больше саркастической заботы о Тобином благополучии. А на самом деле - показать: она знает и не одобряет. Совершенно не одобряет. И не спрашивайте почему. Нет, вовсе не великая поруганная любовь тому причиной, скорее просто нормальная человеческая брезгливость. Вообще - примите как данность и закройте дверь с той стороны, герр Бархат.

- Ну ты же знаешь - мне надо много, - и нахальный лисий прищур темных глубоких глаз. Отбил удар, даже не напрягшись. До противного уверен в собственной неотразимости и, кажется, порядочно пьян - но не до того жалкого, смешного и неопасного состояния нестояния и потери координации, а совсем наоборот, до полного, кристального прояснения мыслей и невероятного обострения всех ощущений.

- Что, у той блондиночки оказались критические дни? - попробовав съязвить повторно, Юна тут же об этом пожалела: вышло неудачно - глупо, совершенно не внушительно и как-то по-детски, если не брать в расчет явной половозрелости обсуждаемой темы...

- Не жадничай. Меня на всех хватит, - широко улыбнулся Тоби и, не тратя более времени на болтовню, широко шагнул вперед, грудью оттеснив Юну в глубь номера, не глядя толкнул пяткой дверь и перешел к действиям.

Что Юне в этот момент менее всего хотелось с ним обниматься - было бы мягко сказано. Однако нахального вокалиста ее мнение, видимо, не волновало. Как она ни старалась его отпихнуть, его руки вновь и вновь оказывались в самых неподобающих местах, предательски охотно отзывавшихся на его прикосновения.

Вместе с тем чувствовалось, что сопротивление Юны его злит и заводит одновременно. И такое сочетание эмоций было... опасным. Грань между игрой и насилием, и так по сути своей эфемерная, тончала на глазах, но Тоби этого, кажется, совершенно не замечал - во всяком случае, запястья Юны он, удачно перехватив оба за ее спиной, стиснул действительно сильно, без шуток, так, что она ахнула от боли и на миг прекратила сопротивляться. Грамотно воспользовавшись моментом, Тобиас ловким толчком опрокинул ее животом на кровать, надежно зафиксировал, надавив локтем на спину, свободной рукой задрал короткий гостиничный халат, с усилием протиснул пальцы между судорожно сжатых бедер...

Не имея возможности повернуть голову, Юна затылком обреченно чувствовала, как на губах Тоби появляется торжествующая улыбка.

- Так как же все-таки, милая? "Уйди, постылый", "видеть тебя не хочу" - а самааааа... - протянул он победно, не отнимая ладони от предательски влажной и разгоряченной плоти; беспокойные пальцы привычно нащупывали путь, раздвигая, растягивая, проникая глубже. Ласка была грубой, но чертовски действенной - помимо воли разума Юна со стоном мотнула головой и прогнулась в пояснице, помогая ему.

Может быть, тут бы она и сдалась. Однако, почуяв слабину и увлекшись, Тобиас начисто позабыл о такой прозаической вещи, как необходимость верно распределять вес. Его острый локоть впился девушке между лопаток, отрезвляя болью, и она страдальчески вскрикнула, с усилием отлепив лицо от подушки, выгнулась и отчаянно дернулась, почти сбросив Тоби. Освободиться, однако, не удалось - вокалист, хоть и ненамного больше ростом, был все-таки значительно сильнее и несколько тяжелее. Но пока он подминал ее под себя снова, Юна успела вспомнить, что она, вообще-то, на него обижена и на фиг ей его приставания не сдались, тем более в такой беспардонной форме.

Счет, сложившийся было в пользу Заммета, был обнулен, борьба возобновилась.

В это время за стеной в очередной раз ворочался и безуспешно пытался накрыть голову маленькой казенной подушкой бедный Феликс, которому опять повезло занять номер по соседству с Юной.

Возятся, возятся... Полночи спать теперь не даст, энерджайзер хренов. Феликс уже даже не ревновал - устал терзаться. Он просто глухо злился, машинально вслушиваясь в шум за стенкой. Пока не понял, что давно уже исподволь испытывает некое неопределенное беспокойство.

Что-то там было не так. Какие-то не те звуки, непривычные, и нет в них согласия... Что-то упало и рассыпалось, раскатившись по полу с сухим дребезжанием. Что-то тяжелое сдвинулось, с глухим стуком атаковав вставшую на пути стену. Какие-то реплики, сдавленные, совершенно неразборчивые, но явно содержательные, совсем не похожие на несвязные вскрики страсти, которые старательный Тоби обыкновенно выжимал из Юны в таких количествах, словно ему за каждый платили. Последней каплей стала целиком просочившаяся сквозь стенку отчаянная фраза звенящим от подступивших слез голосом:

- Тоби, пусти, мне больно!..

Да как этот мелкий ублюдок смеет причинять ей боль. Это уже ни в какие ворота...

- Убью на фиг, - встрепенувшись и отбрасывая подушку, пообещал Феликс в пространство. Вот интересно, как будет приличнее - сразу ли вынести дверь соседнего номера могутным плечом, или все-таки сначала стоит постучать и нецензурно поорать в надежде, что этих санкций хватит и удастся обойтись без рукоприкладства...

Дверь, однако, оказалась не заперта - просто захлопнута, явно впопыхах. А вот когда Феликс вошел и воочию увидел, как его драгоценная Юна из последних сил отбивается от Тоби, рукоприкладство применить все-таки пришлось.

Более всего ему бы, конечно, хотелось залепить Заммету с ноги - за все хорошее сразу - так, чтобы того снесло с бедной девушки и впечатало в противоположную стену. Однако барабанщик героически сдержал деструктивный порыв и просто, взяв Тоби правой рукой за шиворот, а левой - за ремень, одним хорошим рывком вздернул его легкую тушку в воздух. Юна, ощутив свободу, мгновенно натянула на себя одеяло, отползла на дальний край кровати и оттуда блестящими глазами завороженно следила за ходом поединка.

Собственно, поединка как такового и не сложилось: офигевший Заммет даже не особо брыкался. Феликс доволок его до выхода за шкирку, как котенка, и пинком выпихнул в коридор. Постоял около двери, ожидая, что оскорбленный вокалист начнет в нее ломиться, но Тобиас, видимо, все-таки был пьян не до потери рассудка и чувства самосохранения и почел за благо отступить без скандала.

Выждав минуты три для верности, Феликс вернулся к Юне.

- С тобой все нормально?.. - подсев к ней, он осторожно обнял ее за плечи.

- Более или менее... - Юна не выдержала и тихонько всхлипнула, словно ножом резанув влюбленного барабанщика по сердцу. Нет, не пострадала, но переволновалась - будь здоров. Пускай отходит, пускай этот случайный миг близости продлится подольше... Ну, Заммет, паршивец, завтра я тебя достану, и шуточки твои не помогут - будешь у нее на коленях прощение выпрашивать... Хотя, положа руку на сердце - хочется ли тебе, Бонке, чтобы она его простила? Как же приятно держать ее в объятиях, нежную, хрупкую, дрожащую, льнущую.... Тише, тише, милая, любимая, не плачь... ах, черт, неужели он это вслух ляпнул?! Феликс даже головой слегка потряс, осторожно, чтобы не потревожить девушку. Слава богу, вроде бы нет, просто как-то уж слишком громко подумал...

- Феликс, ты вовремя. Ты даже не представляешь, как ты вовремя... - шепнула Юна и прерывисто вздохнула, успокаиваясь и устраиваясь поудобнее у него под мышкой. Напряжение понемногу ее отпускало, давая место облегчению и благодарности. Барабанщик тихонько погладил ее по плечу - и, к ужасу своему, не смог остановиться. Пальцы нахально игнорировали приказы мозга, упрямо раз за разом проводя подушечками по махровой ткани халата.

Юна не протестовала - может быть, касания получались слишком легкими, чтобы их вообще можно было заметить... Тесно прижавшись к Феликсу, она внимательно рассматривала свои запястья. Проследив за ее взглядом, успокоившийся было барабанщик тут же завелся снова: припухшие красные пятна на нежной полупрозрачной коже грозили в недалеком будущем проявиться добротными такими синяками. Черт знает что. Вот же мудак. Феликс неосознанно обнял Юну крепче, словно желая защитить.

Она это почувствовала и, безусловно, оценила. Такой неожиданно вкусной оказалась мысль, что крупное сильное тело, к которому доверчиво прижимаешься щекой, грозно для твоих недругов, для тебя же абсолютно безопасно... что пальцы на твоем плече так чутки и робки, что не двинутся дальше, если, конечно, сама не попросишь... Господи, Велькер, что ты несешь. Подумать тебе, что ли, больше не о чем, кроме как о Феликсовых пальцах. Вот, например, как ты будешь оставшуюся неделю тура общаться с Тобиасом... ой, нет, нет, уж лучше про пальцы. Это хотя бы приятно.

Хм... а ведь действительно приятно. Мурлыкать хочется... Интересно, это у нее так специфично выражается благодарность за чудесное спасение из Тобиных унизанных колечками лапок, или все-таки тут... ммм... иная логика?

Юна не любила неразрешенных дилемм и потому занялась вопросом вплотную, начав внимательно прислушиваться к себе. Источник интересующих эмоций определился удивительно быстро - запах. Его запах был... родным. Теплым, уютным и словно бы давным-давно привычным, вросшим в подсознание смутным воспоминанием о чем-то далеком и хорошем... Юна тихонько повернула голову и уткнулась носом в майку Феликса, глубоко, с наслаждением вдыхая и медленно выдыхая.

Как же ему не хотелось уходить. Век бы так сидел, бережно обнимая ее и просто слушая, как она дышит... А дышала она, кстати, уже совсем ровно - значит, успокоилась. Значит, скоро краткому случайному счастью конец. Она перестанет в нем нуждаться. Опомнится, почувствует неловкость, застесняется, отодвинется, не глядя в глаза скажет, что спасибо, дескать, Феликс, а теперь мне нужно отдохнуть и побыть одной. А завтра будет смотреть на него смущенно и виновато, как на человека, увидевшего неприятный, постыдный кусочек ее жизни и ставшего отныне живым о нем напоминанием...

Как по заказу, Юна зашевелилась у него под мышкой. Феликс закусил губу. Вот сейчас она повернется и скажет...

- Не уходи, - еле слышно попросила Юна. - Побудь со мной еще...

Что?!? Барабанщик не верил своим ушам. Но когда легкие руки сцепились в замок у него на затылке, а губы обожгло ее дыхание, сил сомневаться не осталось. Слишком хотелось поверить...

Феликс крепко и нежно прижал ее к себе, целуя, и вместе с ней медленно опустился на кровать, оказавшись сверху. С немалым трудом он удерживался от того, чтобы отпустить вожжи и дать волю всей скопившейся в нем нежности, справедливо опасаясь, что такой вал, обрушившись разом, еще, чего доброго, поломает бедной девушке ребра. Да и вообще, расслабиться и отдаться процессу полностью никак не получалось - и барабанщик прекрасно понимал, почему. Ему все казалось, что сейчас пробьют часы, или прокричит петух, или в комнату ворвется первый луч солнца, или что-нибудь еще такое подобное произойдет, и сказка кончится, так толком и не начавшись.

Но самое главное опасение толкнуло его чуть позже так, что он почувствовал этот толчок едва ли не физически.

- Юна... - было заметно, что оторваться от ее ласковых, податливых губ Феликса вынудила только настоятельная необходимость что-то сказать. Голос его звучал хрипло, мысли сбивались, и слова от волнения появлялись на свет с трудом. - Пока еще не слишком поздно... Если завтра ты собираешься вернуться к нему... то лучше ничего не надо. Может быть, я клинический идиот и конченый романтик, но я всегда такой был. Если не все, то лучше уж ничего.

- Точно идиот, - глядя на него снизу вверх, нежно улыбнулась Юна. - Такую ерунду несешь...

Господи, как она только могла так фатально запасть на яркие перышки Тоби и просмотреть действительно свое, настоящее, родное... Родным был запах, родным был вкус, родным был звук голоса, между поцелуями шептавшего ее имя так, словно это была драгоценность в оправе его губ. Феликс не блистал, подобно Тобиасу, филигранной изощренностью и изобретательностью ласк, ему чуждо было честолюбивое стремление непременно заставить партнершу стонать в голос. Он просто любил, и это ощущалось настолько явственно и ярко... Нетерпеливые губы Тоби обжигали огнем - поцелуи Феликса согревали, словно майское солнышко, под его ласками Юна тепло истаивала свечой, его широкую спину хотелось не царапать в исступлении, а гладить. Юна гладила - гладила все его массивное жаркое тело, насколько могла достать, до тупой боли разламывала бедра, безрассудно подставляясь под нежные и сильные удары его члена - и кончила, долго, судорожно и сладко всхлипывая ему в губы.

Распластавшись на смятой постели, Феликс медленно приходил в чувство... Как только перед глазами немного развиднелось, барабанщик требовательно зашарил рукой рядом с собой, с неразборчивым ласковым ворчанием сгреб Юну в объятия, и она довольно замурлыкала, поудобнее устраиваясь щекой у него на груди.

- Я не говорил, - шепнул Феликс, поворачивая голову и тихонько целуя ее в макушку, - что я тебя ужасно люблю?..

- Я уже поняла... - так же шепотом отозвалась Юна, блаженно прикрывая глаза.

Было хорошо. Рядом с ним было невозможно хорошо.

И почему-то не возникало мыслей ни о Юргене, ни о распрямляющихся пружинах.

* * *

- Эй! Господа и дамы! Хватит дрыхнуть! Я все понимаю, вам ночью было не до сна, но автобус уже приперся и отбудет через сорок минут! О... м... Феликс?.. - Йенс явно не ожидал, что из номера Юны на его крики и стук высунется не хозяйка и не Тоби, а сонный, взъерошенный, но бесстыдно счастливый барабанщик.

- Э... а... - гитарист, затруднившись с четкой формулировкой вопроса, постарался взглядом выразить, до какой степени ему интересно.

- Ы! - торжественно изрек Феликс в ответ и, не удержавшись, прыснул - уж больно забавная у собеседника была физиономия.

Йенс сцапал его за руку и вытянул в коридор. Лаконичного "ы" барабанщика и его красноречивой мимики гитаристу явно не хватало, чтобы утолить жестокий информационный голод.

- Что, а Тоби - все? - приступил он к допросу с пристрастием.

- Более чем, - в темных глазах Феликса прыгали лукавые чертики. По мнению Йенса, этот паршивец был невыносимо немногословен. Черт, ну черт, нельзя же так издеваться над чужим любопытством...

- А как... - еще одна попытка.

- Потом.

- Уф. Ладно. Ясно. Поздравляю. Ну вы давайте там это... не задерживайте поезд, - Йенс с сожалением отпустил неразговорчивого коллегу и потопал дальше по коридору, улыбаясь себе под нос. Все-таки Эгги был прав, познакомить ту навязчивую блондиночку с Тоби оказалось верным шагом.

Юна хотела было выползать из-под одеяла, но возвратившийся Феликс быстро эти попытки пресек. Ерзать в его медвежьих объятиях было совершенно бесполезно.

- Ммм... эй. Я там что-то слышала про полчаса до отъезда...

- Именно. Целых полчаса. Сумку я не разбирал, а штаны мои все равно здесь.

- Аргумент...

* * *

Юна застегнула сумку с ноутбуком, в некотором замешательстве потеребила язычок "молнии" и, решившись, вскинула глаза на Феликса.

- Знаешь... только ты, пожалуйста, Тоби не наговори ничего.

- В смысле - ничего? Совсем с ним не разговаривать, что ли? - не понял барабанщик.

- Нет, ну... у тебя сейчас на лице написано и горит алым светом: "Ну, Заммет, попадись ты мне в темном углу..." Не надо вот этого.

- Да почему же не надо?! - отчаянно возопил Феликс, позабыв приглушить голос. - Пусть этот мелкий засранец хотя бы внятно перед тобой извинится за поведение свое свинское! Или ты считаешь, что ему не за что?..

- Извиняться человек должен тогда, когда действительно чувствует себя виноватым, - посерьезнела Юна. - Я подожду, пока он придет сам.

- Это тебе долго ждать придется. Ну да ладно, - Феликс окинул прощальным взглядом номер, проверяя, не забыли ли они чего, мельком глянул в зеркало и привычно взъерошил пальцами челку. - Пойдем уже, что ли, к этим любопытным рожам...

В молчании они спустились в гостиничный холл и через вращающиеся двери вышли на улицу. Феликс крепче стиснул руку Юны, прежде чем отпустить ее, чтобы подсадить девушку в автобус.

Два места во втором ряду слева были свободны. Тоби, развалившийся в хвосте автобуса рядом с Дирком, талантливо делал вид, что спит без задних ног. Остальные равно старательно, но с разной степенью успеха притворялись, что происходящим совершенно не удивлены.

В общем, ничего так начиналась последняя неделя тура.

* * *

Тобиас Заммет проявил феерическое, а для него лично - уж и вовсе запредельное благоразумие. Нет, он не пришел извиняться, просто сделал вид, что ничего особенного не случилось. И судя по тому, что Юну и Феликса практически никто не беспокоил, хотя любопытно явно было всем, можно было небеспочвенно подозревать, что больше всего вопросов досталось приватным порядком на долю Тобиаса. И что он на эти вопросы что-то отвечал, причем такое, что интересующихся вполне удовлетворяло.

Ну конечно, Юна была бы не помощник редактора журнала, если бы приватным же порядком при первом удобном случае капитально не допросила добряка Эгги на предмет - что именно. Без особого труда ей удалось выдоить из него, что Заммет, оказывается, весьма твердо и убедительно вжился в образ байронического героя с вдохновенными очами и коронной репликой "я благородно решил отойти в сторону и не мешать самой судьбой предначертанному воссоединению двух любящих сердец". Пусть на него это ни черта не похоже, зато как романтично, со смешком подумала Юна, подтверждая версию решительным кивком - дескать, да-да, именно так все и было.

Однако у разговора с Эгги все-таки получилось последствие в виде разговора с Тоби. Юна вряд ли смогла бы ответить, что толкнуло ее заступить вокалисту дорогу в узком коридорчике за очередной сценой, на которой тем временем спешно выстраивали аппаратуру на саундчек. Скорее всего, короткое замыкание в мозгу, не иначе - откуда бы еще в ней взялось столько иронии.

- Мне, наверное, стоит тебя поблагодарить? Я слышала, ты тут такую героическую работу проделал. Самой судьбой работал. Буквально собой рисковал...

- Да ладно тебе, Велькер, - Тоби взглянул на нее неожиданно серьезно, даже устало. - Я же говорил - я совершенно несерьезен. В принципе. Но ты меня, видать, плохо слушала. Так что сама ты судьба, а я так, покурить вышел. Удачи вам. Мне, если честно, пофиг. Дай пройти...

Тоби было не пофиг, но суперхироу Заммет в нем предпочел этого не демонстрировать.

С Юной и Феликсом вокалист общался теперь исключительно по делу, и то с некоторым напряжением - вакантную же нишу "не по делу" снова быстро заполнили донельзя счастливые этим обстоятельством фанатки. Да, даже теперь бедной Лотте ничего не обломилось. Видимо, настолько доступная и вместе с тем претенциозная добыча азартного Тобиаса заинтересовать в принципе не могла. Верещащие поклонницы хотя бы не требовали от кумира взаимности безмолвным телячьим взглядом.

Юна от души сочувствовала напарнице и очень рада была ближе к концу недели заметить, что Лотта все больше времени проводит в компании нескладного рыжего обаяшки-басиста. Эгги обязательно ее отогреет. Эгги кого хочешь отогреет, хоть мамонта в ледяном кубике, столько в нем тепла и любви ко всему сущему.

Прага, Вена и - домой.

* * *

- Э-эй, я тут!

Йенс расплылся в улыбке, подхватился и целеустремленно рванул на голос - его верная подруга прибыла к автобусу как штык, минута в минуту, и, сияя, неистово махала ему с водительского сиденья. Следом за гитаристом с независимым видом поволок свою сумку безлошадный Тобиас, которого Людвиг обещал подкинуть до дома. Эгги с мобильником у уха прохаживался в отдалении, вызывая такси для себя и Лотты. Дирк даже не вылез из автобуса - тур закончился пока не для всех: техникам предстояло еще довезти и разгрузить аппарат и проверить, как нежная техника перенесла последний переезд, а Зауэру все равно было с ними по пути.

Феликс перед отбытием в Гамбург оставил свой автомобиль на соседней охраняемой стоянке. За ним он сейчас и отправился, оставив Юну с вещами. Задумчиво попинывая кроссовком бордюр, она стояла рядом со сваленными в кучку сумками, расслабленно мечтая о том прекрасном и уже таком недалеком времени, когда попадет домой и наконец-то нормально выспится - когда ее осторожно потянули сзади за капюшон.

- Юна... - Тоби немножко помялся и выпалил:

- Извини дурака.

- Ничего... - Юна сказала это с искренней улыбкой. Не скотина же он конченая, в самом деле - зря она на него в последний раз этак интеллигентно вызверилась, до сих пор неловко... Просто думает человек мало. Или поздно. Или не о том... И вообще, у нее было прекрасное настроение, которое не хотелось портить сведением каких-то счетов. В конце концов, помимо той достопамятной нервотрепки после полутора недель безбашенного секса она видела от него и хорошее - и немало хорошего. Если бы не этот человек, она вообще не поехала бы в этот тур. Не вспомнила бы, как это здорово - петь на сцене. Не сделала бы этот обалденный, без ложной скромности, многочастный эксклюзивный материал, за который главред весь следующий год на руках ее будет носить, без вариантов, можно хоть ботинки не покупать. И самое главное - не встретила бы...

- Спасибо! Ты классная. Ты реально классная, - расцвел Тоби и, внезапно порывисто ее обняв и громко чмокнув в щеку, вприпрыжку убежал к машине Йенса. Юна задумчиво проводила взглядом автомобиль, завернувший за угол. Все, что Тоби делает, хоть радости, хоть гадости, он делает от души - значит, и извинениям его вполне можно верить. По крайней мере, в данный конкретный момент он совершенно честен...

"Ну, слава богам, завершилась вроде бы эта сумбурная история. Да еще и, представьте себе, на мажорной все-таки ноте", - подумала Юна и тут же сама себя со смешком поправила - какое там завершилась.

Продолжение истории, оно же по совместительству "самое главное", уже ерзало за рулем подъехавшей машины как на иголках, на автомате барабанило пальцами по коленкам, с подозрением наблюдая за теплым прощанием Тоби и Юны, и вид имело, мягко говоря, не самый радужный и беззаботный. Но по мере того, как девушка приближалась, уголки нервных губ Феликса тянулись вверх, как ростки по весне, и мрачноватое лицо барабанщика застенчиво, но неумолимо прояснялось, выдавая безграничное счастье хозяина, глуповатое и беззащитное, как и всякое настоящее счастье.

Но Юна все же сочла необходимым окончательно прояснить ситуацию.

- Я пройденный этап. Он пройденный этап. Понимаешь?.. - устроившись на пассажирском сидении, она ласково и серьезно заглянула Феликсу в глаза.

- Ты - никакой не пройденный этап, - воспротестовал барабанщик.

Под идущим он, однако, явно подразумевал исключительно свою собственную персону - физиономия у него была донельзя вдохновенная и нисколько не скандальная. В подтверждение заявленного Феликс, одной рукой ткнув ключом в замок зажигания, другой притянул Юну к себе и крепко поцеловал в висок.

То есть поцеловал бы в висок. В последний момент она вывернула шею под опасным углом и подставила ему губы.

TrollGirl, февраль 2011

P.S.

- Алло? Юна?
- Тоби?.. Ты знаешь, сколько сейчас времени? Что случилось?
- Я тут вспомнил. Ты пришлешь мне последний материал по туру почитать? Ты же помнишь - принцип!
- Уф. Я вообще-то уже ноут выключила и спать ложусь... но ладно, пришлю. Только из уважения к твоим непокобели... непоколебимым принципам.
- Прекрасно! Жду! Я надеюсь, ты написала там покрупнее, что я непостижимо гениален, очарователен, более чем обеспечен и при всем при том - стилл авэйлыбыл?!
- Ох, Тоби. Ты неисправим...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"