Рысь порой поражался, насколько быстро он привык к столице - к двенадцати районам и шести воротам, к узким улицам с оживленным, несмотря на недостаток места, движением, к высоким домам и шумным рынкам, на которых не было разве что беса лысого да еще, может быть, клириковых ушей. Более того, при живейшем содействии старших воров он досконально изучил и потаенную часть Сарнова - городскую канализацию, с самого момента создания совершенно незаменимую для поспешного бегства в случае необходимости. Несмотря на то, что подробный план канализации имелся и в распоряжении городской стражи, ее представители, как правило, не давали себе труда ознакомиться с ним столь же внимательно, как воры и наемные убийцы, у которых от наличия либо отсутствия этих знаний могли зависеть жизнь и свобода, а не какой-то там план по раскрываемости. В туннелях под городом, подчас довольно-таки узких и, бывало, полностью затопленных, пахло, конечно, не розами, но жить захочешь - и с головой нырнешь.
Уже через пару-тройку месяцев господин Хольгер стал посылать перспективного новичка на настоящую работу. Поначалу - со старшими ворами, на подхвате, а где-то через полгода - и одного. Однако все это пока были дела, интересные только для заказчиков да бывших владельцев спертого имущества. Рысь даже из Сарнова никуда ни разу не выезжал - в отличие, скажем, от того же Леа, который, благодаря определенной неразборчивости ввиду большого желания заработать побольше и "соскочить", все время где-нибудь от кого-нибудь перекрывался и при этом, пока его искали на одном конце Свериги, умудрялся продуктивно работать на другом.
- Заказ недавно был - на артефакт, нужно было одну дорогущую штучку попятить у коллекционера, - рассказывал Леа. Они случайно встретились в одной из сарновских забегаловок, где членов гильдии особо привечали - Леа пришел туда сам по себе, а Рысь - с господином Хольгером. Тот как раз отлучился от стола побеседовать по делу с хозяином заведения, по совместительству - одним из крупнейших сарновских скупщиков краденого, и мимоходом приказал подавальщице ничего крепче компота вот этому парню не приносить, даже если тот пригрозит удавиться за кружку пива. - Я пока к месту шел и ловушки ломал, между делом портретики посмотрел у него в коридоре: по годам младше него никого не нарисовано, одни морды предков, мухами засиженные: этакий вот одинокий собиратель всякой редкой и дорогой дряни, ни жены, ни семьи, одно увлечение в активе да денег наследственных куча. Даже жаль было у него эту штукенцию отбирать - не просто так где-нибудь в дальней куче в седьмом ряду лежала, а на самом почетном месте, она ему, небось, дороже матери родной была, хотя смотреть-то там особо не на что: ну кольцо, ну камушек... Хотя, когда он меня застукал, у меня все эти сожаления из головы как-то вылетели. Чтоб я в шестьдесят с хвостом так бегал и пистолетом махал, ежели доживу! И чего ему приперло именно в тот день пораньше домой прийти - ведь сколько я его пас, всегда минута в минуту с прогулки возвращался, соседи часы по нему сверяли! Хорошо река по дороге попалась - и то пришлось почти два часа у берега под водой просидеть. Я через тростинку дышу и лишний раз булькнуть боюсь, а дедулька на мосту торчит и бдит неусыпно. Ну а там совсем стемнело, я тростинку выкинул, реку переплыл да в лес ушел.
- Здорово! - с искренней завистью в голосе произнес Рысь и безрадостно хлебнул компота. - А я тут кисну, даже похвастаться нечем... Знаешь, какое у меня последнее задание было? Часы одного господинчика свистнуть из уборной одной актриски. Он их, понимаешь ли, забыл, когда они с актриской миловались, актриска ему на другой день отставку дала, а часы, между прочим, женин подарок, заметит пропажу - спрашивать будет и до всей правды докопается. Зашел - взял - вышел, гонорар восемь золотых. Тьфу. Ну не тоска?!
- Зачем-то господин Хольгер тебя приберегает, - пожал плечами Леа. - Или, может быть, по его мнению, ты к свободному плаванию и правда не готов пока. Что он тебе сам обычно говорит, когда ты принимаешься роптать на свою несчастную судьбину?
- Чтобы я не роптал на судьбину и не тратил время на всякие глупости, - вздохнул Рысь.
- Ну вот и не трать. С одной стороны, конечно, скучновато получается, да и для самооценки не особо пользительно. Зато проживешь дольше, да еще и на свободе, чем тебе не профит?
- Да бесы с ним, - Рысь вяло махнул рукой, словно отгоняя, как муху, неприятную тему. - Расскажи лучше про наших - как там госпожа Катла, как сестренка моя?
- Все хорошо, все здоровы. Пару недель назад очередного неофита из полена дострогали и отправили на шлифовку в Халладар. А сестрица твоя Райна к двум годам научилась болтать, как настоящая сорока, хотя пока еще и не всегда разборчиво, и не переставая дразнит Келлана, что она умеет летать, а он нет. Бедняга Келлан не такой шустрый в развитии и достойно ответить словами пока не может, не говоря уже о летании, поэтому просто ревет. Нет, забавно все-таки, до чего это у вас, анима... - Леа спохватился, торопливо огляделся и, понизив голос, продолжал:
- ...У анимагов получается - мать лисица, сын рысь, дочка почему-то сорока. Восхитительная лотерея. Правда, если выпадет какой-нибудь паук или таракан, то, наверное, не очень-то обрадуешься.
Помолчали.
- Как Жалька? - Рысь наконец устал ждать, пока собеседник сам заговорит о подруге, узнать новости из жизни которой парню, вообще-то, тоже было интересно.
- Жалька... - словно проснувшись от вопроса, мечтательно произнес Леа, - Жалька прекрасна. В смысле, прекрасно. Она - прекрасно. Мне кажется, я этот год с хвостиком, который нам остался, не проживу уже просто.
И опять замолчал, пустыми глазами уставившись на осветительный шарик под потолком и странно, расслабленно улыбаясь. Рысь чуть слышно вздохнул. Действительно, о чем с ним тут особо говорить - ему-то такие пламорганские страсти вопиюще незнакомы, да и вообще, в сравнении с Леа юный Аксель как был валенком помявским, так и остается. Смотреть ему на Леа не пересмотреть снизу вверх, хотя по факту разницы между ними всего-то пара лет... ну ладно, тройка, но что это меняет?!
- Ну ладно, я пошел, а ты сиди жди господина Хольгера, - очнулся от своих дум Леа. - Мне тут еще надо письмецо одно по адресу забросить, Катла просила. Бывай.
Молодой вор перекинул через плечо лямку сумки, в которой мелькнул надежно запечатанный толстенный конвертище, и был таков. Рысь подпер щеку кулаком и самозабвенно затосковал.
Вот же - человек ездит по всей стране, совершает профессиональные подвиги на каждом шагу, известен каждой собаке в гильдии, а каждая собака в страже очень хотела бы познакомиться, да вот случая все не выпадает, - вот это жизнь! А некоторых злодейка-судьба зачем-то лепит такими, бесы забери, многообещающими, что за ними следят в четыре глаза и не допускают ни делом стоящим заняться, ни хотя бы вынужденное свободное время со вкусом провести - ни тебе в кабаке посидеть, ни в борделе полежать.
Недоступный бордель представлялся Рысю чем-то ярким, манящим, готовым приоткрыть по магическому звону кошелька двери, ведущие к неким возвышенным и утонченным удовольствиям. Суть удовольствий он, впрочем, представлял себе довольно слабо: мать всю жизнь учила его сторониться людей вообще, в окрестностях Нехлюдовой горы из противоположного пола были доступны чужая невеста, младенец-девочка да госпожа Катла, и даже в Сарнове о "Милашке Стинке" ему приходилось пока только слышать.
Наступал вечер, и корчма постепенно заполнялась - а господин Хольгер все не возвращался, как и хозяин заведения. Зато в комнатку, где они засели, уже два раза таскали выпивку и закуски.
- Можно к вам подсесть? - раздался у левого уха Рыся негромкий мужской голос. Встрепенувшись, парень обнаружил с соответствующего боку незнакомого высокого субъекта в капюшоне, оставляющем на виду только губы и подбородок - и то и другое самое обычное и без особых примет.
- Ну вообще-то тут занято, человек поговорить отошел и скоро вернется.
- Я надолго лавку не займу, - капюшон был настойчив. - Думаю, пока он подойдет, мы как раз управимся. У меня к вам небольшой личный разговор.
Заинтригованный, Рысь придвинул свой злосчастный компот ближе к себе и подвинулся сам в знак согласия, гадая, что бы такое этому фактурному анониму могло понадобиться лично от него.
- Я хочу вас нанять, - не замедлил удовлетворить его любопытство капюшон. - Кое-кто, кому приходилось пользоваться вашими услугами, мастер Аксель, рекомендовал вас как весьма толкового профессионала. Мне нужен специалист, способный выполнить задание объективно средней сложности и хорошо умеющий держать рот на замке.
Рысю стоило больших трудов удержать лицо кирпичом и начать деловито задавать собеседнику уточняющие вопросы, как это неоднократно делал в его присутствии глава гильдии. Первый заказ! Собственный, а не через гильдию! И... сколько-сколько?.. за хорошие деньги! Он приобретает имя! Клиенты рекомендуют его другим! Светлые боги, вот это поперло!
...Когда господин Хольгер, наговорившись в кои-то веки со скупщиком, вернулся к столу, Рысь уже допил компот и успокоился настолько, чтобы его поведение не казалось странным и не вызывало желания поинтересоваться, что случилось.
При всем Рысевом уму оный ум принадлежал все-таки всего лишь вчерашнему подростку с полным набором типично возрастных недостатков: всем показать, всем доказать, чтоб все узнали, поняли, оценили и, чем дискриминировать молодого специалиста в хвост и в гриву, пали ниц и покаялись в своей неправоте, посыпая головы, за неимением пыли, булыжниками, выковырянными из столичных мостовых. А потом, как следствие, дали наконец молодому специалисту свободу и самостоятельность.
Так что для господина Хольгера затея должна была оставаться тайной вплоть до того момента, как Рысь торжествующе притащит ему в клювике честный процент от гонорара.
* * *
Сарнов избирательно бурлил.
Действительно очень избирательно - простой обыватель спокойно занимался своими рутинными каждодневными делишками и знать не знал, что где-то несколько десятков людей форменным образом стоят на ушах.
Его величество Кеврела II поставили на уши одним из первых, причем ради этого неэтично оторвали от завтрака. Секретарь Четиль был бледен, вездесущая Дара, примчавшаяся, буквально наступая канцелярскому работнику на пятки, была бледна; а вот виновник переполоха, верховный иерарх культа Светлых богов преосвященный Сверкер, был, напротив, румян - настолько, что заставлял серьезно опасаться за свое здоровье.
- Измена! - выдохнул он, едва завидев короля.
- Кому? - с некоторым раздражением поинтересовался Кеврел, перед глазами которого еще стояли свежие булочки, масло и обожаемый земляничный джем. Да и вообще по жизни иерарха он недолюбливал: хотя человеком тот, в общем, был неплохим и уж точно симпатичнее того же Эйвеля Пламорганского, но слишком уж часто и навязчиво беспокоил его величество вопросами, которые в подавляющем большинстве случаев звучали отборным бредом. Наподобие того, а правомерно ли крестьяне в южных провинциях по королевскому указу приступили к весеннему севу до завершения весеннего же поста. А точно ли правомерно, ведь много лет назад пророк Светлых богов Ховел Юродивый заповедал... Ну и что, что агрономы и синоптики из Департамента земледелия в этом году высчитали оптимальный старт посевной именно так, а во времена пророка Ховела не было ни агрономов, ни синоптиков, ни департамента, ни торговли всесезонной толковой, и климат был чуть другой, и пост этот выдумывался, по большому счету, чтобы народ по весне не роптал на голодуху, а самоотверженно затягивал пояса во славу богов.
- Кража! - поправился иерарх. Кеврел чуть заметно дернул уголком рта: по странному совпадению, во дворце этой ночью тоже случилась кража, но о ней, кроме потерпевшего, никто пока не знал. Периодически в молодых сарновских ворах взыгрывало ретивое, и они сподвигались повторить достижение героя профессионального фольклора - спереть в ночи простыню из-под спящего короля. Сегодняшнему ночному гостю дворца повезло особо - Кеврел опять засиделся в кабинете и улегся спать на диване, вору даже стараться с вытаскиванием простыни из-под монаршего тела не пришлось - главное было до спальни добраться, а уж там хоть перину пуховую выволакивай. А вот сам факт проникновения проштрафившейся охране надо будет, пожалуй, поставить на вид - чай, опочивальня королевская, а не двор проходной.
В кабинет заглянула принцесса, и сразу за этим в оставленную приоткрытой дверь протиснулся лакей с чаем и закусками. Кеврел благодарно кивнул парню, мысленно благословил заботливую дочь, надкусил пирожок и вежливым жестом пригласил преосвященного Сверкера присоединиться.
Как бы взволнован ни был иерарх, а от предложения покушать никогда не отказывался. С каждым глотком чая жизнь становилась терпимей, и через минуту король уже в состоянии был думать не о еде, антиклерикализме и жестоких убийствах, а о проблеме.
- Так что же пропало? - Кеврел с трудом удержал на лице приличествующее случаю деловое выражение, живо представив, как несчастный воришка, надрываясь, тянет простыню из-под объемной туши иерарха.
- Свяфенная великвия! - иерарх со значением выпучил глаза поверх чашки и, с трудом сглотнув недожеванное, продолжил более членораздельно:
- Ноготь Вандеры-великомученицы, при страшных пытках, за истинную веру ею претерпеваемых, у нее жестоко выдернутый злобными язычниками! В последние дни находился на реставрации вне храма, в коем обыкновенно пребывал.
Воображение нарисовало королю реликвию, которую со всей предупредительностью подпиливают пилочкой и покрывают цветным лаком.
- Там, в мастерской реставратора, и добрался злодей в ночи до святого! - увлекшись, пафосно возопил преосвященный Сверкер в полный голос. - А ведь ноготь мироточащий в ближайший день воскресный должен был по Второй провинции в богоугодное странствие пуститься на радость истинно верующим!
- Скорее всего, воры польстились не на вашу реликвию, а на десятифунтовый золотой ковчежец, в который вы ее упрятали, - подал голос господин ван Тафель. - Я понимаю ваше желание выразить наибольшее почтение святым останкам, но согласитесь, что это был риск. На вашем месте я бы хорошенько обыскал окрестности - сам по себе, насколько я понимаю, этот ноготь даже артефактом не является, и, скорее всего, злоумышленник избавился от не представляющей практической ценности части добычи при первой возможности.
Иерарх снова опасно запунцовел, представив себе этакое святотатство.
- Давайте так, - поспешно вмешался Кеврел, который по сравнению с начальником стражи был просто звездой дипломатии. - Вы, преосвященный Сверкер, организуйте силами клира тщательный осмотр окрестностей места происшествия. Саму мастерскую не трогайте, пока там не побывает стража - если затопчете следы вора, наши правоохранители вас за это не похвалят, - а вот ближайшие кусты и мусорки проверьте, - король несколько злорадно представил себе ряд обтянутых оранжевыми рясами толстых задниц, торчащих из вечнозеленых и вечно же колючих кустов сударышника. Ничего, зато будут при деле. - Господин ван Тафель, вы делегируйте подчиненных на осмотр мастерской. Я тем временем пообщаюсь с главой гильдии - имен заказчиков они, конечно, не выдают, но у меня может получиться убедить господина Хольгера сделать мне пару тонких намеков. А мэтресса Дара проследит, чтобы информация об этом скандале не разошлась шире необходимого.
* * *
Господин Хольгер в это утро гостей тоже не ждал, да еще таких высоких, наглых и телепортом.
Дара так и не смогла уломать своего монарха, обрадовавшегося возможности лишний раз удрать из дворца, этого не делать, а, как подобает королю, срочно вызвать нужного подданного, чтобы он сам, побросав дела, тащился пред светлые очи. В отместку она увязалась за Кеврелом в качестве телепортиста и по совместительству - детектора лжи.
- Через меня ничего подобного не проходило, - с некоторым удивлением отреагировал на закинутую Кеврелом удочку глава гильдии. И, приметив в глазах собеседника недоверие, почти обиженно уточнил:
- Ваше величество, вроде не первый такой разговор разговариваем. Не припомню, чтобы я вам давал поводы сомневаться в правдивости своих слов. Имена заказчиков и исполнителей - да, не выдам, потому как об этом еще Тахель Семипалый с вашим дедушкой договаривался; а ежели бы другое что знал - сказал бы, потому что и такой договор с вашим прародителем тоже был, о разумном воспомоществовании властям. Но тут богами могу поклясться, что сказать мне нечего.
- Хорошо, - произнес Кеврел, чувствуя, что, несмотря на ранний еще час, уже неимоверно устал. - Какие могут быть варианты?
- Мог работать вор-маргинал, - начал загибать пальцы господин Хольгер. - Если выяснится, что это так, гильдия активно подключится к расследованию, потому что на то она и гильдия, чтоб порядок был. Есть еще вариант так называемой "черной шкатулки" - исполнитель за дополнительную плату соглашается пойти на дело с минимумом информации и обязуется не делать попыток самостоятельно узнать, к примеру, что именно лежит в шкатулке или конверте, который ему заказано принести. Но здесь, скорее всего, не оно: сомнительно, чтобы на целом Тарилаке кто-то был настолько дремуч, чтоб в куске непонятно чего, оправленном в золото с камнями, священную реликвию не заподозрить. Ну и самый вероятный вариант - сработал кто-то из наших ребят, просто еще не отчитался.
- Предлагаете подождать, - кивнул головой король, не дожидаясь собственно предложения. - Что же, немного времени на выяснение я вам дать могу. Однако ежели на протяжении этого времени до меня опять до...ищется преосвященный Сверкер, я натравлю его на вас.
- Не врал, - задумчиво констатировала себе под нос советница, выйдя в приемную гильдии и вежливо ожидая, пока король, до этого принимавший господина Хольгера исключительно на своем поле, закончит со знанием дела любоваться висящей на стене картиной кисти известной столичной художницы Береники ван Хеваль, по совместительству невестки действующего премьер-министра Свериги.
Телепорт по известным магу точкам кастовался одним движением руки, не требуя расписывания громоздкой многоэтажной матрицы со множеством переменных. Изобретателю этого приема неустанно возносили хвалу вот уже поколений пять магов, но Дара много бы дала за то, чтобы он помер попозже, успев предварительно усовершенствовать свое изобретение, дабы при одновременном с кем-либо перемещении не приходилось во избежание несчастного случая вступать с этим кем-либо в тактильный контакт. Потому что такие контакты слишком уж последовательно - правда, в последнее время все реже, - провоцировали бедного короля на новые попытки вовлечь подчиненную в неуставные отношения, желательно - типа "законный брак".
* * *
Юный мастер Аксель в это утро тоже проснулся раненько, но разбудили его не нежданные гости с кучей срочных проблем, а исключительно собственное нетерпение. Вероятно, потому, что он был одним из двоих человек, которые наверняка знали, что произошло ночью и кто в этом виноват.
Впрочем, неприятно помаяться все же пришлось и ему, потому что к главе гильдии ни свет ни заря приперлись какие-то непонятные упыри - видать, телепортом, потому что звонка Рысь не слышал, - и просидели добрых полчаса за закрытыми дверями.
Едва затихли голоса в приемной, Рысь слетел по лестнице через три ступеньки, спеша занять стул напротив шефа, пока к тому еще кто-нибудь не притащился. Однако на явление подозрительно взбудораженного воспитанника господин Хольгер не среагировал, крепко над чем-то задумавшись. И только характерное металлическое брякание, с которым об стол перед ним ударился тяжеленький мешочек, вернуло главу гильдии к реальности.
- Это что?
- Доля, - любезно пояснил Рысь, изо всех сил тщась не разулыбаться от гордости. - Десятая часть, как положено.
- Откуда? - господин Хольгер совсем воспрял, преисполнился внимания и хищно подобрался за столом, став как будто выше и худее. - Не припомню, чтобы я тебе в последнее время давал какие-то задания.
- Я сам взял, - в голосе Рыся появились вызывающие нотки. - Вчера в таверне, пока вас ждал.
Он собирался продолжать, чтобы выдать в итоге проникновенную и убедительную тираду, составленную загодя, и завершить ее выводом "вот видите, я вполне способен действовать самостоятельно и успешно, я готовый, взрослый, состоявшийся вор, и хватит ходить за мной по пятам, как за несмышленышем". Но господин Хольгер заткнул предполагаемый поток слов одним движением бровей:
- А ну-ка подробнее.
Буквально через час на стол главы Департамента коммуникаций лег тонкий конверт с гербом Гильдии воров вместо обратного адреса и пометкой о срочности и секретности.
"Сим сообщаю, что к краже, совершенной в ночь на девятое число Десятого месяца 1759 года от Явления Светлых богов, когда из помещения реставрационной мастерской на Светлячковой улице пропала священная реликвия - ноготь великомученицы Вандеры, - имеет касательство член Гильдии воров, имя которого не разглашается согласно договору между гильдией и короной от третьего числа Второго месяца 1684 года от Явления Светлых богов. Означенный член гильдии показал, что восьмого числа Двенадцатого месяца, находясь в таверне "Баранья лопатка" в Едальном квартале Сарнова, заключил устный договор с клиентом, имя которого не разглашается согласно договору между гильдией и короной от третьего числа Второго месяца 1684 года от Явления Светлых богов. Предметом договора явилось изъятие исполнителем в пользу клиента вещи, описанной как ларец золотой с инкрустацией драгоценными камнями общим весом около десяти фунтов. Свою часть сделки исполнитель выполнил в оговоренный срок и передал предмет сделки клиенту в обмен на вознаграждение, сумма которого не разглашается согласно договору между гильдией и короной от третьего числа Второго месяца 1684 года от Явления Светлых богов. Дополнительно: со слов исполнителя, при общении с ним клиент скрывал лицо и, предположительно, менял голос; при передаче предмета сделки непосредственно после совершения кражи достал из ларца некий небольшой предмет, отбросил в сторону как ненужный, собственно же ларец завернул в плащ и удалился.
Глава Гильдии воров Свериги Хольгер ван Талер, от девятого числа Десятого месяца 1759 года от Явления Светлых богов".
К этому официальному тексту внизу было полупрозрачно приписано карандашом: "Дарочка, мальчик сказал, что ларец передавал клиенту в заброшенном доме у Морских ворот; пускай обыщут тот дом - авось найдут свою реликвию, засунут в другой ларчик и все образуется; парня же я на всякий случай до тех пор отошлю подальше; не забудь стереть карандаш и береги себя; всегда к твоим услугам, Хольгер".
* * *
Узнав о грядущей ссылке, Рысь перво-наперво подумал, что его законопатят опять на Нехлюдову гору, и очень удивился, узнав, что это не так.
- Там и без тебя тесно, - буркнул господин Хольгер в ответ на осторожный вопрос. Он все еще сердился. Не потому, что Рысь в профессиональном плане сделал что-то не так - в конце концов, злосчастный заказ был принят, исполнен и оплачен честь по чести, - и даже не потому, что пришлось нервничать и разгребать связанные с этим заказом проблемы, а больше потому, что непутевый мальчишка не посоветовался с ним, сиречь не уважил наставника.
Рысь, честно говоря, был в восторге, несмотря ни на что. Испугался он только в самом начале, когда господин Хольгер от полноты чувств хорошенько на него наорал, но едва наставник утомился, охрип и завершил монолог усталым "раз такой самостоятельный, умей и ответ сам держать", юного Акселя захлестнула и бесконтрольно поволокла на гребне волна эйфории. Наконец-то настоящая воровская жизнь, преследование за громкую кражу - ну ладно, не громкую, но какой знатный был переполох среди посвященных! - самостоятельное путешествие на другой конец страны, новые люди, горизонты, впечатления! А главное - отсутствие до зла горя надоевшего тотального контроля; уж теперь-то Рысь развернется, чтоб было что дружкам порассказать по возвращении да чтоб даже идеальный Леа рот раскрыл...
Самостоятельное путешествие, на которое возлагались такие романтические надежды, заняло больше недели, задолбав тележной тряской, чавканьем грязи под колесами и однообразно-отвратительными предзимними пейзажами вокруг. А по прибытии, едва оглядевшись, Рысь понял, что разворачиваться по месту назначения особо и негде.
Портовый городок Мала на самом юге Девятой провинции действительно, в полном соответствии с названием, был мал, а если бы не выход к морю, то вообще, скорее всего, сошел бы на нет. Близость к Пустошам никак не способствовала миграционному приросту населения, а обилие фьордов и частота штормов на восточном побережье Свериги и Пламоргана - развитию внешней торговли. Однако небольшие суда бодро шныряли вдоль берега отсюда на север отчизны и обратно, увозя в основном в изобилии вылавливаемую в Мале круглый год рыбу, а взамен привозя все остальное.
От сухопутных ворот Малы, через которые прибыл Рысь, запросто можно было увидеть противоположные им морские, но все же в городке было целых четыре улицы плюс торговая площадь с ратушей, на которых Рысю, согласно полученным инструкциям, надлежало отыскать главу тутошнего филиала Гильдии воров, официально представиться и передать письмо от господина Хольгера.
Но прежде всего... Рысь огляделся, выбрал из окружающих прохожих троицу молодых мужчин, более или менее похожих на прожигателей того, что здесь сходило за жизнь, и, деликатно тронув одного из них за плечо, поинтересовался:
- Не подскажете ли, сударь, где в этом славном городе находится бордель?