Роман погладил ее по длинным светлым волосам и сказал: "Женя, Женя-соня, просыпайся!". Она села на подушку и потянулась.
- Привет - прошептала Ева, потерев еще закрытые глаза.
- Ты не представляешь, кто к нам сегодня приехал!.. - начал Рома.
Как это она не представляет? Очень даже представляет... Почти каждую неделю к ним в дом приезжают новые гости, и на это время поместье Фроловых превращалось в настоящий Дворец Съездов. Может, Евиным новым родственникам и нравилось такое поведение друзей и знакомых, а может эти друзья и не понимали, что незваный гость хуже татарина, но каждый раз, когда кто-то приезжал погостить у них, Марина Вячеславовна натягивала милую улыбку и как можно более спокойным голосом сообщала: "Ваша комната наверху, будьте добры, спуститесь к ужину в семь часов".
- Кто? - по-птичьи склонила голову Евгения. Роман сел на край кровати и сказал: "Твои родители!". Улыбка сползла с лица Жени...
- Кстати, а почему я никогда их не видел?- продолжал Роман.
- Давай будем считать, что я - сирота - тихо, почти шепотом проговорила Евгения - я их никогда не видела и не хочу...
- Извини но...
- Что?
- ...Они уже приехали и тебя ждут!
Она стала быстро впопыхах одеваться. Умылась, убрала волосы в пучок, затем Ева пустилась в холл. Там в дверях, Женю уже минут десять ждали мужчина и женщина, лет сорока, которые считали себя родителями Евы.
Худая, не высокая женщина - Женина мама, была одета в старое грязное поношенное платье ужасного серого цвета. Ее черные кожаные туфли-лодочки выглядели так, будто, она носила их не снимая уже пару десятков лет. Красотой она тоже не отличалась. Маленькие карие глаза, слегка курносый нос, пухлые губы. А длинные сожженные солнцем волосы цвета прошлогодней соломы были убраны в косу. Зато мужчина, с каким то кульком в руках выглядел настоящим красавцем, а старая и местами заштопанная одежда не делала его хуже, высокий, блондин с необыкновенными фазановыми глазами, которые уже так давно разыскивает неугомонный мечтатель-охотник.
- Ну и где наша доча? - приятным баритоном спросил мужчина.
Повисла минута молчания.
Женя села на софу закрыла лицо руками и грустно, шепотом сказала: "Наверное, это я".
Мама Евгении огляделась по сторонам, сделала два шага вперед и громко торжественно заголосила: "Богато у вас тут, бога..."- не дав договорить жене фразу, блондин толкнул ее в спину и тихо крякнул: "Успокойся, мы к доне приехали!".
Женя закрыла лицо руками, и в это мгновение ей захотелось уйти... от всех: от мужа, Марины Вячеславовны, от всех. Не в знак протеста, а потому что на минуту ей показалось, что ей никто не нужен, она сможет прожить всю жизнь одна... Чувство, когда разбилась твоя самая заветная, "хрустальная" мечта, единственное ее желание - исполнилось. Женя всю свою жизнь мечтала, что найдет своих родителей и простит им все... Но почему-то не было той радости, когда исполняются желания, была обида, злость, отчаяние. Ей захотелось выставить родственников вон и больше никогда о них не вспоминать...
Лет до семи Ева была для Сони красивой, живой куклой, а потом у "покровительницы" появилась своя семья, и ей уже как-то не хотелось возиться с чужим ребенком. Не сказать, что про маленькую Женю все забыли ведь, у нее всегда было много друзей, и образование она получила отличное... Уже лишь никто не читал ей сказки на ночь, а зимой не играли в снежки.
Ранним летом, когда робкое солнце уже начало припекать, а промерзшая за зиму земля еще не прогрелась, София собрала друзей на пикник что бы как-то развеяться и покрасоваться в новых нарядах. Гостями "праздника жизни" оказались мужчина лет тридцати и прелестная гражданка Первой Республики, которые весело судачили о чем-то по-французски. Маленькая Женя тихо подкралась и наблюдала за ними из-за раскидистого дуба, пытаясь понять хоть слово из того что они говорят.
- Любопытное создание, ну что ты там стоишь? - хихикнув и взболтнув красное вино в бокале, заявил гость - иди к нам!
Евгения, слегка смутившись, подошла ближе, и неловко поклонившись в реверансе села на красное покрывало рядом с Софией Кирилловной.
- Знакомься, - Николя - ласково, тихо, почти шепотом, еле-еле выговаривая слова и с каким-то странным акцентом, наивно улыбнувшись, и угостив Еву гроздью винограда, сказала француженка.
Вдруг Коля на миг замялся и последний раз, взглянув на будущую жену, нашептал что-то
юной жительнице Парижа.
- О, Николя вы правы как всегда - на языке Гюго вскрикнула она - девочка, тихо - попросила женщина, перевязав глаза Софии шалью - это секрет!
Логинов достал из кармана серебряное кольцо и одел на безымянный палец Сони.
- Софи, вы самая счастливая из нас - торжественно и по-русски кивнула она, как только невеста открыла глаза.
Когда Жене было двенадцать лет София и Николай обвенчались. Девочка не испытывала никаких эмоций к новому мужу госпожи, он ей был абсолютно безразличен. "Чучело"- такую кличку сама для себя придумала Ева для Николая Васильевича. Хотя иногда "чучело" просто выводило Женю из себя. "Вытри пыль!", "Вымой посуду!", - именно его приказы Ева просто ненавидела и воспринимала в штыки, ведь уже лет в десять она четко поняла, что является практически родственником Сони. Не сказать что, Женя, не любила супруга Софии, нет, она даже лет в тринадцать две недели вязала Николаю шарфик на рождество.
Но однажды он поставил перед ней ведро с водой, дал Еве в руки швабру и приказал: "Вымой пол!".
Евгения постояла молча пару секунд и спросила:
- Вам очень надо?
Николай Васильевич кивнул. На что Ева отодвинула от себя ведро и отдала ему лохматую швабру.
- Вам надо - вы и мойте - абсолютно спокойным тоном заявила Ева.
"Ты у меня еще получишь, помяни мое слово!" - пригрозил он.
Ева подошла ближе, красиво перевязала ему галстук и шепнула: "Чучело".
С этими словами Евгения ушла к себе, а ошеломленный Евиным хамством Коля еще минут десять стоял молча со шваброй в руках. Потом, когда Женя чуть-чуть подросла, она поняла, что зря она пыталась самоутвердиться, выясняя отношения с Николаем Васильевичем.
Война была уже объявлена. Ни проходило и дня, что бы кто нибудь не устроил друг другу скандал. А бедная София устала от постоянных недомолвок мужа и подруги. А Ева потом решила убежать, считая, что это единственный способ разрешить проблему...
- Мы так и будем в дверях стоять или вы нас хотя бы в дом пустите? - перебил "приступ ностальгии" женин папа.
Ева нахмурила брови.
- А с какой стати я должна вас пускать?! - вопросом на вопрос ответила она.
Тут из своей комнаты пришел Роман, одетый в мятые черные брюки и белую рубашку. Он поправил манжет и с удивлением покосился на родителей Жени, постоял молча пару минут и сказал
- Ну, проходите!
Рома обнял свою жену и шепотом спросил:
- А кто это?
- Не знаю - виновато пропищала она.
II
Женины родители не рассказали дочурке ничего интересного. Жили-были Анна и Иван Павловы. Денег не было, ели впроголодь, а у их ветхой избушки все время протекала деревянная крыша. Зимой было особенно плохо, ведь летних запасов не всегда хватало до весны, а печку, которую они топили "по черному" каждую зиму норовила развалиться. И четверо маленьких детей надо было как-то ставить на ноги... Когда Аня поняла что ждет пятого ребенка, она очень испугалась и еще четыре месяца никому не говорила страшную новость. Она понимала, что их нищая семья никогда не прокормит еще одного "спиногрыза". Когда молодая мама рассказала обо всем своему мужу, он отвесил Ане подзатыльник, накричал и стал обвинять свою жену в том что: "Ты за собой не уследила!".
Но разве можно обвинять беременную женщину в том, что она ждет ребенка?
Ваня рассудил так: "Раз баре виноваты в том, что у нас денег нет, так пускай с нашим ребенком и няньчаются!". Они завернули новорожденную малышку в тонкое пуховое одеяльце, положили девочку в корзинку, а ночью пришли к усадьбе и положили ребеночка на порог хозяйского дома. Женина мама тихонечко подкралась к окну шикарной постройки и, сложа ручки, смахнув слезу, прошептала: "Прошу вас, господа, спасите мою девочку!".
- А теперь вы хотите, что бы я вас приютила? - с презрением спросила Женя.
- Нет - абсолютно спокойно произнесла женина мама - мы просто в гости к тебе приехали.
- Кто вас пригласил? - начала выходить из себя Ева.
- Рыжая такая... Мари... Мария...
- Марина Вячеславовна, свекровь твоя - помог Ваня.
Такого ответа Ева точно не ожидала, развернулась и ушла, сильно хлопнув дверью об косяк.
"Марина Вячеславовна? Марина Вячеславовна! Да она хоть раз в жизни обо мне подумала?!" - негодовала Женя - "С нее было достаточно Логиновых на моей свадьбе! А кого она еще надумает пригласить!?".
За ужином женины родители вели себя на удивление тихо. Папа Евы просто молчал, а аккуратно причесанная, одетая в красивое, голубое вечернее платье Аня, все время смешно смотрела голодными глазами к себе в тарелку.
Последнее неделю Марина Вячеславовна вела себя как-то странно. Она постоянно была рядом с Геной, бегала за свом мужем хвостиком, разучилась играть на скрипке, стала спокойнее и прекратила устраивать прислуге бесконечные истерики, начала называть Женю на "вы" и курить длинные тонкие сигары (хотя до этого один лишь запах табака вызывал у нее негодование). Ее звонкий голос осип, куда-то делась смешная привычка называть холодец - "замороженный суп"...
- Я вас чем-то обидела, да? - тихо спросила Ева.
- Нет, что вы, Евгения Анатольевна... - дрожащим, нервным голосом произнесла Марина.
- Тогда почему вы называете меня: "Евгения Анатольевна"!?
- Вы ... меня ничем не обидели ... все ... хорошо... просто... просто... - по слогам проговорила Марина Вячеславовна.
Женя взяла ее за руку:
- Просто что?
Марина нервно дернулась, вывернула руку и убежала к себе в комнату, заперев за собой дверь.
Пятого декабря пошел первый в этом году снег, и маленькие дети босиком выбежали на улицу играть в снежки. По голубому небу плыли воздушные белые облака, ясно светило "обманчивое" солнце и ничего не предвещало беды. Женя проснулась поздно и минут двадцать, словно изысканная кокетка перед светским раутом крутилась у зеркала, приложив к абсолютно плоскому животу мягкую перьевую подушку, затем не позавтракав села в гостиной. Она с любопытством наблюдала, как догорает последнее полено в жарком камине. Тут в комнату без стука вбежала растрепанная, с дикими глазами Лена и низко кланяясь, завизжала:
- Евгения Анатольевна, Марину Вячеславовну убили!
Ева вскочила с дивана побежала испуганной служанкой. Они, спотыкаясь, бежали по бесконечным коридорам, в кабинет госпожи Фроловой. Лена открыла окно, и холодный зимний ветер ворвался в комнату. Не смотря на жуткий сквозняк, который "гулял" в комнате, желтоватая кожа Марины не покрылась мурашками. Женя повнимательнее присмотрелась к симпатичному лицу Марины Вячеславовны и от страха медленно опустилась на софу. Мертвая барыня сидела в мягком кресле, ее руки безвольно висели, карие глаза странно смотрели куда-то вдаль. Убийца стрелял в висок, крови практически не было...
- Помогите, помогите!- завыла Лена - Ну хоть кто-нибудь!
Здравый рассудок отказывался верить в этот кошмар. Веселая, умная, красивая Марина Вячеславовна и... убита!
События ужасного дня понеслись, словно скорый поезд по рельсам... Тут же появился Роман и принялся обнимать жену, прибыл шеф полиции и рыдающую Еву вместе с Леной выставили вон с "места событий"...
- Стреляли в упор - хладнокровно рассуждал страж порядка - убитая хорошо знала этого человека...
Геннадий нервно засмеялся и что было сил прокричал: "Я знал, знал! Что эта истеричка поплатится жизнью!". "Не обращайте внимание, это шок" - дрожащим голосом произнес Роман и налил отцу воды из хрустального графина.
"Ну почему именно она, почему?" - бормотала Женя себе под нос, греясь перед теплой печкой, а преданная хозяйке женщина еще долго сидела вместе с Евой на холодном полу.
III
Дом был одет в траур... Создалось такое впечатление, что при жизни помещицу не кто не любил, и проводить ее в последний путь пришло совсем не много людей.
Марину Вячеславовну похоронили на местном кладбище близ маленькой колокольни.
Нежно кремовое платье слишком яркий макияж... Покойница с иконкой в руках была похожа на большую фарфоровую куклу.
Евины родители были спокойны, словно сегодня они прощались не с хозяйкой дома и лучшей подругой их дочери, а с бездомным, вечно голодным щенком. Лена, увидев домовину, перекрестилась и тихо заплакала... Через минут пятнадцать после начала ритуала, с оглушительным звоном бубенцов, в саврасках, запряженных тройкой лошадей, на похороны прилетел приказчик.
Не хорошо, но поцеловать Марину Вячеславовну Женя не смогла, ведь подойдя к мертвой подружке, она вздрогнула и быстро отскочила. Геннадий снял с безымянного пальца обручальное кольцо, взял жену за руку, поцеловал и прошептав: "Прости меня, моя лапочка!" положил колечко в гроб.
По завещанию все наследство Марины делилось между Ромой и Евой. Родственникам и друзьям достались пару картин "на добрую память" и совсем не много денег. Удивительно, но даже в завещании госпожа Фролова не стала разбрасываться огромным богатством.
На поминках принято поминать умершего и не чокаться... Друзья Фроловых произносили тост за тостом о жениной подружке. Вдруг женщина сидевшая рядом с Евой тихо хихикнула, встала из-за стола и ушла. Любопытная Евгения пошла за ней.
- Вам не стыдно смеяться на чужих похоронах? - с укором спросила Женя.
Женщина последний раз улыбнулась и спокойно спросила:
- Я знала Марину пятнадцать лет, а вы?
Еве так не хотелось отвечать на этот вопрос, и с огромным усилием силы воли она проговорила:
- Три месяца...
Хамоватая барышня снова засмеялась:
- А я вас знаю!
- А я вас нет!
- Я Мария Петровна Фролова, а вы Евгения. Хотите правду?
Женя кивнула.
- Я всегда поражалась - продолжала Мария - вашему браку с Романом.
Евгения удивленно подняла вверх брови.
- Ему от вас нужна симпатичная мордашка, этакое "украшение двора" (впрочем, как и Марина). А вы, Евгения, любите его толстый кошелек и то, что вам больше не перед кем не нужно будет кланяться и называть, кого попало "хозяином" или как там у вас принято... я не знаю. Но я никогда не замечала такого цинизма, да как вы можете оценивать любовь в рублях и количестве невольных душ! А знаете, если на обезьяну надеть платье она все равно человеком не станет. Вы у всех, постоянно сидите на шее, и ничего в своей жизни вы не добились (по крайней мере, сами), Евгения, вы даже убежать нормально не смогли! А сейчас вы смеете делить наследство Марины Вячеславовны, которая вас за человека даже не считала!? Сидите тише, Женя, а то мои родственники... простите, наши, вас "ням-ням" - съедят.
- Откуда вы знаете? - еле слышным шепотом проговорила Ева.
- Это, Женя, все знают! - сказала нахалка и ушла, развернувшись на высоких каблуках, оставя после себя лишь тонкий изысканный запах дорогих французских духов.
Такой правды мой герой не ожидал. Сначала ей захотелось дать Марии Петровне по носу, а потом от обиды заплакать (тем более что и день был сегодня не очень веселый).
- Так вот кем меня считает московский бомонд - еле слышно, сквозь слезы прошептала Женя.
- Всем Фроловым власть глаза слепит... - ласково произнес кто-то за спиной
Она обернулась. За ней стоял высокий, слегка полный мужчина в идеально отглаженном черном сюртуке. Местами седые темные волосы, пушистые брови, зеленые глаза... но он не был похож на древнего старика просто - пожилой мужчина...
- Неправда, ложь! - прикрикнула Евгения попытавшись "свалить" накопившуюся обиду на доброго дядечку.
- Правда - кивнул он - но вы то, "Фролова" по мужу... "ненастоящая" - оно и к лучшему... А Мария Петровна - настоящая - и чуть-чуть, подумав, он добавил - грымза...
Неожиданно Еве вдруг так захотелось в это поверить, что она дружелюбно представилась:
- Евгения Анатольевна!
- Я никогда не думал, что мне придется гулять на поминках своей племянницы - грустно заметил он.
- А вы дядя Марины Вячеславовны?
- Да, Олег Иванович Макарченко. Не обращайте внимания на это чудо, мне например, она сегодня заявила что: "С вашим состоянием можно хотя бы одеваться получше!".
- Вы знали ее родителей? - продолжала Женя.
- Ну конечно... Слава и Настя. Их брак можно было назвать идеальным. Они познакомились, когда оба были пятилетними детьми. Лет в десять поняли, что они самые лучшие друзья, а в пятнадцать в тайне от родителей впервые поцеловались... Им суждено было стать мужем и женой. В седьмом они поженились, через два года у них родилась дочка - Мариночка... Все бы хорошо, но за счастливую жизнь нужно как-то платить, и летом двенадцатого года, люди, чей язык мы почитали больше своего, объявили нам войну. Французская армия под командованием Наполеона вторглись за пределы России. Москва горела. На войну отправлялись все: нищие бесправные крестьяне и знатные дворяне, женщины, дети, старики!.. Преданные Вячеславу Макарченко люди дотла сожгли огромную усадьбу. У родителей Марины не осталось ничего. Деньги, дорогие картины, документы - сгорело абсолютно все. Благо, у богатых дворян лежали деньги в банке под большие проценты. А самое интересное то, что банк эту огромную сумму Макарченко так и не отдал, и можно сказать, что наша семья практически спонсировала Великую Империю. Злые и нищие, с трехлетней Мариной на руках, они отправились к родственникам в Прагу.
Через полгода Вячеслава призвали в армию. Такого удара они точно не ожидали, ведь тут система сработала против нас. Дело в том, что когда в богатой семье рождается мальчик, его родители платят деньги за то, что бы парень нигде не служил, а его ранг рос. И в двадцать пять мой брат стал полковником, но как человек, который никогда пистолета в руках не держал, может командовать войском? Не знаю, правда это или нет, но говорят, что любящая жена минут сорок стояла перед ним на коленях и умоляла, чтобы он никуда не шел служить. Он ее не послушал, а написал записку: "Прости и помни, если не вернусь" ...Но смелого пуля боится, храброго штык не берет.
Когда через два года кровопролитная война кончилась, ведь нам тогда помогла суровая зима, государство выделило Макарченко земли под Санкт - Петербургом.
Вскоре Марина Вячеславовна вышла замуж... Я ожидал для нее более достойного кандидата, чем Геннадий, но так хотел мой брат, и на руке у семнадцатилетней девчонки засверкало обручальное кольцо...
Через час Олег Иванович ушел и Женя, лишившись приятного собеседника, заперлась в уборной, и сев на край ванны, смотрела, как из позолоченного крана льется ледяная вода.
- Безумный день или похороны Марины Фроловой - заголосил кто-то за стеной.
Ева, прислонившись к стене, стала слушать разговор неизвестных гостей.
В комнате хлопнула дверь, и кто-то очень знакомый вполголоса заявил:
- Мария, могла промолчать, хотя бы сегодня!
- Что они нищие, что ли? Ни черта в завещании! А Фаберже, Васнецов, первая рукопись Пушкина, которую они купили в прошлом году "с молотка" - все в семью? Я к "любимым родственникам" больше ни ногой! А еще кто там тост поднимал: "За заботливую мать и верную жену"? Ну, тут я не удержалась... "Марина" и "Верная жена" - просто несовместимые понятия! А тут мне еще и заявляют: "Как вы можете смеяться на чужих похоронах?". Я этой швабре, конечно, сказала все, что о ней думаю... А ты у нас трус! - усмехаясь, закончила она.
- Нет, просто не хочу, что бы потом глупый мальчик искал себе секунданта...
Евгения медленно опустилась на голубую холодную плитку:
- Когда все это кончится!?
IV
Приказав ехать кучеру во весь опор, она доехала до Северной Столицы всего за пару часов. Подъехав к зданию полиции, Женя еще долго бродила по бесконечным коридорам и уже раз пять приходила не в тот кабинет...
- Здравствуйте. Вы что-то хотели? - уже отчаявшись, услышала Евгения.
Молодой парень, оторвавшись от серой печатной машинки, повернулся на стуле и снова произнес:
- Девушка, вы что-то хотели?
Ева опустилась на диван:
- Ну, как вам сказать?
- Говорите как есть...
- Я бы хотела, чтобы вы занялись делом Фроловых чуть-чуть быстрее и...
Мужчина удивленно поднял брови и, указав на толстую папку с какими-то бумагами, сказал:
- Я не могу ничего поделать, мы обязательно раскроем это дело, но когда придет время, вы не одна... У кого болонка убежала, у кого кошелек на площади сперли...
- А сколько должно пройти времени?! - с негодованием перебила парня Ева.
Он пожал плечами:
- Может месяц, а может и пару лет.
Женя достала из ридикюля пухлый конверт и положила капитану полиции на стол:
- А так?
Он быстро пересчитал купюры, огляделся по сторонам и, спрятав деньги к себе в ящик стола, заявил:
- Взяток не беру!
- Значит, вы ничего не будете делать?
Мужчина покачал головой:
- Девушка, идите, варите мужу щи, все здесь сделают без вашего участия, прошу...
- Моему мужу щи сварит кто-нибудь другой, а если вы не хотите мне помогать, я сама буду бегать по усадьбе с лупой и найду того, кто убил мою свекровь!
Он рассмеялся:
- Ищите, ищите, вы очень поможете следствию! Вот веселая, однако, у меня работа...
- Очень! - крикнула Женя и быстро ушла.
V
Вечером Ева заперлась в комнате и зажгла стеклянную керосиновую лампу. Она села за широкий стол взяла перо и белый лист бумаги и, мокнув перышко в чернильницу, написала имена всех кого она знала.
Гену и Рому в качестве подозреваемых можно было отбросить сразу ведь, они потеряли дорогого им человека... Друзей и родственников тоже, потому что пятого декабря к ним никто не приезжал погостить...
Павел Андреевич - камердинер Фроловых; гадкий, манерный тип. Именно он считал крестьян своей собственностью... Марина Вячеславовна не раз пыталась ему намекнуть что "в ваших услугах мы больше не нуждаемся!" но он умело делал вид, что ничего не замечает. Однако он почитал Марину, словно божество, бегал за ней словно маленькая комнатная собачка и мог часами петь о ней осанну, врят ли стал бы ее убивать... После неудачной попытки отстоять свое мнение, так сказать, посмертно у Жени еще долго болела голова, а перед глазами бегали черные мушки. Павел Андреевич выслеживал Еву два дня, после чего сам дождался, когда она останется одна, и пришел к ней:
- Ты что творишь? Захотела нашу хозяйку сдать? Ты не первая и не последняя! Еще что нибудь подобное сделаешь...
Наверное, сейчас надо было сказать что-нибудь вроде: "Уважаемый Павел Андреевич, простите меня пожайлуста, честно, я так больше не буду...", но гордая Евгения подняла серые глаза, посмотрела на управляющего, как кролик на удава и, набравшись смелости, сказала:
- Дядя, смирно, кругом и пшел вон!
- Да ты как со мной разговариваешь?! Ты знаешь кто я?
Ева пожала плечами:
- Кто?
И через пару секунд, что было сил, завизжала:
- Марина Вячеславовна!
Она зачеркнула его имя и написала еще одно...
Лена - местная сплетница... Эта женщина знает все и про всех, и не дай Бог вы, что нибудь о себе скажите! Считайте, что написали все ваши секреты в какую -нибудь газету...
"У стен бывают уши, а у шкафов глаза" - вот ее жизненное кредо. Марина знала, и очень любила исподтишка поиздеваться над "энциклопедией тайн", то пройдет по идеально вымытому полу в грязных сапогах, то "случайно" прольет на выстиранное Леной платье рюмку красного вина... Может, за свое поведение госпожа Фролова и поплатилась? Хотя, зачем убийце прибегать и сообщать о совершенном преступлении?
Однажды, когда Гена и Марина только поженились, молодой муж спросил:
- Марина, ты знаешь, в чем сложность... нашей "профессии"?
- Нет - беспричастно заявила она, не отрываясь от очередной французской книжки.
- Да, сейчас Россией правит абсолютная монархия... В том что, когда у тебя есть власть над людьми, нужно суметь ею правильно распорядиться и не перегнуть палку, а то пострадают либо твои поданные, либо, что еще хуже - ты.
Ведь, не исключено, что именно прислуга решила свершить самосуд. "Все уже поздно" - тихо сказала Ева, и, задув лампу, пошла спать, оставив еще имен двадцать "без внимания".
VI
Женины родители постоянно слонялись по дому, словно парочка тихих, невидимых призраков. Впрочем, всем, сейчас было не до них, и дом был словно погружен в транс.
Уже два часа Ева искала свою рубиновую сережку из белого золота. Заглянув во все комнаты, она, уже совсем отчаявшись, зашла в кабинет.
- Доча, я тебе сережку нашел - тихо проговорил Ваня, восседавший за письменным столом - вот, твоя?
Она подошла к папе и забрала золотое украшение.
- Что ты здесь делаешь? Устраиваешь обыск моей свекрови, царство ей небесное? - презрительно фыркнула Женя.
- Нет, сережку искал.
- Не ври! Весь дом сейчас только этим и занимается что "ищет мне сережку"!
- Смотри, что я нашел! - сказал папа Евы, указав на пистолет, лежавший на столе.
Женя вздрогнула:
- Прекрати лазить по чужим шкафам!
- Я нигде не лазил! Когда искал тебе сережку, заглянул под диван... нашел пистолет... Веришь?
Она кивнула:
- Да. Он заряжен?
Ваня встал, снял с себя пиджак и, накинув его свой на плечи своей дочке, вышел на балкон, выстрелил в воздух.
Стая ворон на деревьях с оглушительным карканьем взмыла вверх...
- Это была последняя пуля, значит, убийца принял решение спонтанно, быстро перезарядил оружие, и, прикончив Марину Вячеславовну, пнул пистолет под диван...
- А еще он знал, что у нее в ящике стола средство самообороны... - дрожащим от страха голосом произнесла Ева.
В ответ - кивок.
Тут в комнату вбежал запыхавшийся, взлохмаченный Гена, он отдышался и спросил:
- Кто стрелял?
- Я! - признался Женин папа, спрятав оружие обратно в стол.
- Ладно, хорошо, значит все в порядке... Я пошел, и...
- Идите - махнула рукой испуганная Ева - идите.
Как только Гена закрыл за собой дверь, Женин папа удивленно повертел рукой у виска:
- Странный он какой-то! Наверно обезумел от горя...
Прошла неделя полного затишья. Никто не нашел ничего компрометирующего, хотя все, поголовно, занимались "частным сыском"... У кого-то смелости хватало лишь на то что бы сидеть и выдвигать нелепые версии, но были и такие, кто действовал по принципу: "Знания - сила" уж они то и перерыли все комнаты, шкафы и столы Фроловых...
В понедельник Ева уже два часа гуляла по идеально ухоженному саду, как к ней подбежала Лена в длинном пальто и забубнила:
- Я вас уже целый день ищу! Где вы только прячетесь?
Женщина достала из сумочки конверт и, уходя, тихо сказала:
- Это вам!
Женя развернула письмо и пробежалась глазами по напечатанному на машинке тексту:
"Ты мне уже надоела! Прекрати лезть не в свое дело! Не успокоишься - пеняй на себя, и это - последнее предупреждение"
Не веря своим глазам, Женя еще раз пять прочитала послание вслух. Дрожащими от страха руками она в клочья разорвала письмо. Убийца Марины теперь угрожает и ей... Ева сама боялась поверить в случившиеся, никогда и никому она не расскажет про таинственного "автора". Самое ужасное это то, что предатель среди них, он в этом доме...
Ева понимала, что идти в полицию бесполезно, ведь там с нее опять сдерут кругленькую сумму и расскажут про собачку, бумажник и отсутствие времени, сказать домашним - тоже не то, Рома и Гена будут беспокоиться, переживать, устроят ей допрос с пристрастием. Женя постаралась взять себя в руки и спокойно, провокатору назло, продолжать искать улики. А вот если коварный тип что-нибудь заподозрит, что она будет делать?
Дорога цивилизации вымощена консервными банками.
Моравиа
VII
Вишенка - доверчивая, ласковая, аккуратная, борзая собачка, живущая в огромном особняке. Это не просто домашний питомец, а умный и преданный друг. Ее любят все обитатели дома и по-человечески смышленая борзая все прекрасно понимает... И то, что если у хозяина плохое настроение, лучше не залезать на кровать грязными лапами, гости - тихонечко залезть под софу и подождать до тех пор, когда в доме не останутся "все свои", кто-то завтракает (обедает, ужинает) так можно изобразить жалобное "выражение лица" и разделить вкуснятину пополам. А если этому другу русских дворян предложить какую-нибудь косточку не первой свежести, Вишенка отвернется, гордо подняв морду.