Аннотация: История о двух одиночествах. Человек спас псу жизнь, а пес спасает его от скуки
Хозяева собирали вещи. Солнечно рыжий спаниель весело завилял хвостом, едва не подпрыгивая от нетерпения. "Ура! Путешествие!" Всегда недовольная хозяйка, Элла, с остервенением бросала вещи в чемодан. Кирилл, хозяин, сосредоточенно осматривал квартиру, будто боясь забыть что-то важное. Важное, конечно, важное: "А мои игрушки? Ладно, игрушки. А документы? Как вы можете их забыть? "
Пес подбежал в шкафу, в котором хранилась папка с его паспортом и прочими важными собачьими бумагами. Задрав морду, он вопросительно посмотрел на хозяев. Они сделали вид, что не поняли и отвели взгляды. Спаниель взволнованно застучал хвостом по полу и нерешительно тявкнул.
По старому русскому обычаю присели на дорожку, пес тоже присел, хотя смутное беспокойство поселилось в его душе. Но хозяевам видней, конечно. Значит, так нужно.
Поехали почему -то не на своей машине, а на такси. В салоне висела напряженная тишина.
На выезде из города хозяин попросил притормозить, открыл дверцу и, выпихнув пса наружу, закрыл обратно.
Машина помчалась дальше. Пес, не допуская мысли, что его могли бросить, решил, что это новая игра, правила которой ему не объяснили. Логично было предположить, что машину нужно догонять, и спаниель, весело хлопая ушами, помчался вслед за ней. Однако у автомобиля была сила примерно ста лошадок, а он мог рассчитывать только на свою собственную собачью силу, поэтому автомобиль очень быстро скрылся из виду. Пес бежал, пока мог, но вскоре он выдохся и устало прилег на пыльную обочину.
В голове никак не могло уложиться то, что произошло. Если смотреть правде в глаза, то его семья уехала с чемоданами куда-то. Это раз. Он лежит на обочине в скорбном одиночестве. Это два. И три - его бросили. Вернее выбросили. Ошибиться в трактовке этих трех фактов нельзя. Умом понимая все, своим собачьим сердцем он не мог принять действительность. Такого просто не может быть. Он, имеющий родословную чуть ли не от собачьего Рюрика, оказался в неизвестной местности, без документов и малейшего представления даже о самом ближайшем будущем. Мимо проносились автомобили, и никому не было дела до бедняги, тоскливо провожающего их глазами.
Где он будет мыть лапы? Как он будет обходиться без своей миски? Без своих игрушек?
Отдышавшись, Роял Бутик Гиацинт, или как его звали в обиходе, Рой, вдруг с пронзительной остротой осознал, что миска и игрушки остались в другой жизни, что грязными лапами он больше никого не расстроит и что теперь вообще до него никому нет дела. Перехватило дыхание от тоски и боли. Как же он, Чемпион России, украшение выставок превратился в валяющийся у дороги пыльный шерстяной мешок с раненой душой?
Начало своему сиротству он положил тогда, когда в парке выразил категорическое несогласие с намерением плохо воспитанного боксера завладеть его мячиком. Если бы тот с пониманием отнесся к чужой собственности и вежливо попросил, ничего не произошло бы. Но извините, он повел себя самым неподобающим образом, будто не породистый, а какой-то помойный пес, привыкший отбирать в драке кость. В той схватке Рой потерял половину уха и вместе с ней право участвовать в выставках, и если смотреть правде в глаза, он потерял товарный вид.
Наверно, поэтому его сейчас и вышвырнули из своей жизни те, кого он считал своей семьей. А хозяйке, между прочим, он спас жизнь, когда нетрезвый хозяин набросился на нее с ножом. Кто вцепился ему в руку и претерпел за это унизительные и болезненные побои?
Непрошенные две слезинки выкатились из глаз. Вслед за слезами вырвался душераздирающий стон, который люди называют воем. А, в общем, без разницы. Как ни назови - это крик души, одинокой и неприкаянной, замирающей от страха за свой завтрашний день. И даже не завтрашний. Уже сегодня он изгой, бомж, отверженный и ... Рой поймал себя на мысли, что выбрал не лучшее время подбирать синонимы. Просто сработала установка, что благородный пес должен иметь достаточный словарный запас, если придется общаться с дамами. И от понимания, какого рода теперь будут дамы, он опять хотел завыть.
Что делать? Собачье достоинство, которое было вытеснено непредвиденной катастрофой, заставило вспомнить о себе. Лежать в пыли - это не комильфо для приличного пса. И он, отряхнувшись, по возможности гордо приосанившись, пошагал в сторону города.
Стемнело. Он оказался рядом с парком. Вопрос с ночлегом вызывал недоумение и панику. Но поскольку силы уже оставляли его, то мысленно извинившись перед родовитыми предками за недостойный выбор, залез в кусты и уснул тревожным сном, надеясь, что утро вечера мудренее.
Вопреки поговорке, утро не принесло никакого понимания ситуации, усугубив ее чувством голода. Совершенно не представляя, как решить этот вопрос, он для начала совершил утренний туалет, искупавшись в находившемся неподалеку пруду.
И тут до чуткого носа спаниеля донесся будоражащий обоняние запах. Источник его находился в палатке. Телевизор дал ему определенные представления о жизни, и он знал, что некоторые люди могут дать еды. Но просить - это так унизительно! Нужно хотя бы заработать.
Появились прохожие, но все они спешили по своим делам.
Вдруг он увидел, как у идущей по аллее девушки хулиган выхватил сумочку и побежал. Стремглав бросился Рой за вором, догнал его и подпрыгнув, вцепился зубами в руку, державшую украденное. Нарушитель заорал, никак не ожидая такого скорого возмездия, выронил сумочку и бросился наутек. А гордый Рой взяв трофей в зубы, направился к потерпевшей. Свидетели этой картины зааплодировали, гордый своим поступком пес раскланялся. Потерпевшая барышня его потискала, пообнимала и направилась дальше. Приятно, конечно, но кусочек какой-нибудь завалящей пиццы обрадовал бы сейчас больше, чем эта минута славы.
Где-то есть собачьи приюты, в которых могут покормить. Но где они?
Несколько дней бродил он бесцельно, с брезгливостью подбирая случайно вывалившиеся корочки возле ларьков. Перспектива голодной смерти вырисовывалась все отчетливее. Временами нападала дикая тоска, и отхождение в мир иной ему казалось не такой уж плохой перспективой. Во всяком случае - разом избавляло бы от всех проблем: голода, бесприютности, ненужности и унижений.
"Бойтесь желаний своих, а то они могут исполниться".
Когда он уже окончательно обессилел, смерть послала к нему своих приспешников. Выйдя из парка, он встретился с тремя недоброжелательно настроенными дворовыми джентльменами.
Они окружили его, нахально скаля зубы. Со всей очевидностью можно было предположить, что в переводе на человеческий это означало:
- Любезнейший, закурить не найдется?
Но пес из высшего общества не курит, очевидно, это читалось по его еще не успевшей сваляться золотистой шерсти и горделивой осанке. А красивый золоченый ошейник только подчеркивал его высокий социальный статус. К сожалению, они не знали, что бывший, и вся ненависть люмпенов к привилегированному сословию вылилась на несчастного Роя.
Они набросились на спаниеля. Как мог, он уворачивался от зубов, но силы были не равны, и раны, полученные им, все умножались. Исход этой схватки был бы печален, если бы не чудо.
Из остановившейся машины вышел мужчина, чтобы купить сигарет в ларьке. Но, увидев неравный бой, поспешил вмешаться.
Уверенным грозным окриком и своим суровым видом он заставил четырехлапых бандитов ретироваться, на ходу заверяя, что ничего такого они не хотели и приносят свои извинения.
Истекающий кровью спаниель тоскливо посмотрел на спасителя. Что толку было отгонять негодяев, если сейчас полученные раны и голод обеспечат его прямое попадание в собачий рай?!
И свершилась вторая часть чуда! Незнакомец вернулся к машине, достал из нее тонкий плед, завернул в него пса и положил на заднее сидение. Потерявший сознание Рой, очнулся в собачьей лечебнице. Доктор его заштопал, перебинтовал и сделал несколько уколов. Затем передал его из рук в руки спасителю.
Получив пса, мужчина, по виду которого и не скажешь, что он склонен к разговорам с животными, чтобы как-то поддержать страдальца, спросил подбадривающее:
- Ну что, пес, как настроение? Боевое?
Ответить хотелось: "На боевое нет лицензии. Просто травматическое". Но понимая, что языковой барьер послужит препятствием к взаимопониманию, он лишь благодарно лизнул руку мужчины. И закрыл глаза от страха. " Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Не бросай меня. Я буду тапочки приносить и охранять твой сон, о самый великодушный человек, который не побоялся испачкать салон автомобиля и не бросил несчастную собаку истекать кровью на улице. Ведь зачем было спасать, если сейчас его собираются оставить где-нибудь на лавке?!"
Но Собачий Бог определенно был на его стороне. Спаситель, а его звали Феликс Германович Гольдман, немного подумав, отвез пса к себе.
-Ну и как тебя зовут?
От полученных повреждений и пережитых волнений, пес не смог быстро вскочить и, как положено, подав лапу, представиться. Вместо этого он жалобно заскулил и попытался приподняться.
- У тебя такой красивый ошейник. Что тут на нем написано? Ага, телефон.
Гольдман набрал выгравированные цифры, но оказалось, что данный номер в сети не зарегистрирован.
-Так, а что с именем?! Ого! Роял Бутик Гиацинт. Ну, братец, если я скажу, что у меня есть собака с таким именем, надо мной и преступники начнут смеяться. Ошейник оставим, но никому не будем показывать, что на нем написано. Если вдруг объявятся твои хозяева, претензий не будет.
От этих слов у спаниеля снова готовы были выкатиться слезинки, но он сдержался, решив, что прошлое осталось в прошлом. Хозяева в городе, может, и объявятся, но уж точно не за тем, чтобы отыскать его.
- Золотой цвет ошейника гармонирует с твоей шерстью. Красиво. Давай будешь Франтом. Нравится имя?
- Конечно, нравится, - но вместо ответа вслух, он тихонько заскулил и поднял правое целое ухо. Даже если бы его назвали Пипидастром, потому что его пушистым хвостом, как и этой китайской метелкой, можно вздымать клубы пыли, он все равно был бы счастлив.
Произнести такую речь было выше его сил, поэтому Франт ограничился тем, что еще раз благодарно лизнул горячим языком руку Спасителя.
- Надеюсь, мне не придется тебе, как аристократу, подавать газету, тапочки и варить овсянку с утра..., - задумчиво произнес мужчина.
С тех пор Франт занял почетное место в холостяцкой квартире следователя по особо важным делам. Более того, он стал сопровождать его повсюду. Иногда вызывая злость окружающих и тихое, какое-то мальчишеское удовольствие Хозяина.
Пипидастр - это китайская разноцветная метелка для смахивания пыли. Забавное название он получил от английского PP Duster.
Франт понял, что своим появлением в определенных местах, он эпатировал публику. Например, приехавший с проверкой напыщенный генерал начал было дуть щеки и выговаривать Хозяину, что недопустимо нахождение собаки в казенном учреждении.
На что Феликс Германович чуть ли не с издевкой ответил, что конкретной инструкции, запрещающей нахождение собаки в кабинете, не существует и посмотрел своим особым взглядом, от которого даже дворовые наглые псы хотели вежливо раскланяться.
А как он бесил свою даму, с которой хотел, но никак не мог расстаться!
- Феликс, я не хочу, чтобы ты приезжал ко мне с этой псиной,- капризно сказала она.
-Хорошо, не буду. Как скажешь.
В другое время Франт до глубины души обиделся бы на псину, но теперь, предвкушая развлечение, этот рафинированный аристократ собачьего мира был на седьмом небе.
Спрятавшись за ноги Хозяина, он вспоминал тот радостный день, когда растерзал ее меховую накидку, упавшую с вешалки.
Для приличия Феликс Германович его тогда отчитал. Чтобы дама не верещала, как голодный поросенок, поехали в магазин за новой. Но зато какие чертенята плясали в глазах Хозяина при виде Жанны, истерично рыдавшей над жалкими ошметками своей рухляди. (Франт узнал из одной передачи, что именно так называли меховые изделия на Руси.)
Франту очень редко удавалось видеть своего Спасителя счастливым или просто веселым. Он казался ему каменной скалой, такой же прочной и надежной. Хотя иногда превращался в смерч, который стартовал от скалы и устраивал разнос всем, кто попадал в эпицентр.
И сейчас, почувствовав явный подвох, Жанна Аркадьевна обеспокоилась:
- Феликс, брось свои иезуитские штучки. Я сказала: "Не приезжай с псиной". А ты собрался вообще не приезжать?!
- Ну ты же сама сказала - не приезжай, - с виду равнодушно, но в душе откровенно потешаясь, ответил Феликс.
-Я сказала: "С псиной не приезжай!".
- Жанна, ты же на лингвиста училась, а такое ощущение, что ты и в школе двойки получала. Сложно- подчиненное предложение. Две основы -" я не хочу" и чего не хочу? "чтобы ты приезжал". Не буду.
- Ну, какой ты несносный! Я же люблю тебя. Неужели ты меня никогда не простишь? - Жанна потерянно посмотрела на Гольдмана.
- Я тебя давно простил. Но не требуй от меня больше, чем я могу дать. Я с тобой. Тебе этого достаточно?! А способность любить я давно потерял.
- Да, я это заслужила, - сказала она и устремила на Хозяина такой покаянный взор, что даже Франт, отвечавший горячей взаимностью на неприязнь этой дамы, проникся сочувствием. Быть не любимой Хозяином - это страшно. Он никогда не приносил ей сахарных косточек, не чесал за ушком, не гладил по животу. Он приезжал на час - полтора, они пили отвратительную коричневую странную жидкость, которую Феликс Германович называл коньяком, а затем удалялись в спальню, откуда потом доносились сдавленные вскрики. Франт грешным делом подумал, что без коньяка Хозяина в спальню и затащить было бы трудно.