Как можно забыть групповое изнасилование? Особенно если единственный кто способен сделать тебя счастливой, косвенно в этом виноват! Можно ли обрести любовь, имея ненормальную зависимость от секса? Возможно только ОН сможет помочь...
Аннотация: Как можно забыть групповое изнасилование? Особенно если единственный кто способен сделать тебя счастливой, косвенно в этом виноват! Можно ли обрести любовь, имея ненормальную зависимость от секса? Возможно только ОН сможет помочь...
- Кажется их было пятеро или семеро, я точно не помню, слишком пьяная была, - я чешу нос и прищурившись, делаю вид, что задумалась.
На самом деле я все прекрасно помню - их было шестеро, и я была не пьяная, а под "кетамином", в народе его еще называют - "наркотиком насильников". Вообще-то это препарат для наркоза и обезболивающее. Но он нередко вызывает страшные галлюцинации, поэтому жертва во время изнасилования и физически, и ментально прибывает в самом настоящем кошмаре. Вот и я побыла в том кошмаре. С одной стороны, я все понимала и все видела, ощущала, но с другой... все мои чувства и эмоции были утрированы, и увеличены в десятки раз, как минимум.
Это мне потом уже позже объяснили в больнице... Да-да, мои насильники были столь любезны, что даже в больницу меня доставили, в частную клинику, где заплатили врачам за молчание, и за то, чтобы с меня убрали все следы их "безудержной страсти". Он - вожак стаи этих выродков, так и сказал, я очень хорошо запомнила его слова, а еще ярко выраженные нотки сарказма, с которыми он произносил эту фразу. Ну а мне обеспечили хороший и качественных уход за телом. Вот только душу оставить в покое не желали. Приходили каждый день, проверяли, не решила ли я там вздернуться ненароком? Не решила ли я позвонить кому-нибудь и пожаловаться - родителям, или подругам, к примеру? Или не дай бог, в полицию заявление накатала?
Нет-нет. Им это было не интересно. Они хотели и дальше со мной играть... На этот раз уже в любовь...
Больные ублюдки...
Мажоры только-только вошли во вкус, и им понравилось... очень понравилось.
И если бы не случай, то я не представляю, чтобы сейчас со мной было...
Пауза затягивается, и бросив взгляд из-под ресниц на лицо моего нового психолога, я мысленно морщусь.
Жалость - вот что я вижу в его взгляде.
Нет, все же было ошибкой прийти к мужчине. Раньше я всегда выбирала женщин, потому что стеснялась такое обсуждать с мужчинами, но женщины слишком сильно меня жалели, хоть и старались изначально показать, что не испытывают этого непрофессионального чувства. Однако, я всё равно чувствовала....
И вот, спустя два года, после последнего моего не самого удачного "лечения", я решилась на мужчину... и что я вижу? Опять жалость...
Мда, вообще-то я ни этого хотела от квалифицированного специалиста - мозгоправа, а работы над моей головой. И желательно качественной.
Но почему-то именно эмоция жалости сильнее всего меня всегда выбешивала. Вроде уже тринадцать лет прошло. И мне бы смириться. Но жалость... Странно, но даже, когда, кто-то осуждающе качает головой, слушая рассказ очередной жертвы изнасилования, по телевизору, и приговаривает: "Сама виновата, нефиг шляться где попало", и прочее-прочее, я почти никак не реагирую. Потому что знаю, им никогда этого не понять. И дай бог, чтобы они или их дети не поняли. Потому что понять, можно, только лишь пройдя через это...
Но жалость... Эта эмоция в глазах людей меня уничтожает. Я начинаю себя чувствовать прокаженной и смертельно больной. Словно меня уже похоронили. Словно мне уже недоступна жизнь обычной счастливой девушки, смотрящей на мир огромными глазами и ждущей своего принца на белом коне. Хотя мне всего лишь тридцать лет. Я не смертельно больна. Я здорова... физически... Шрамы давно зашили, да и не так уж и много их было. Мои насильники были осторожны. Убивать меня никто не хотел. Всего-то лишить девственности... Во всех возможных местах. С несколькими мужчинами одновременно. Всего-то показать мне, что я такая же грязная, как и они. Сломать и заставить забыть о том, что такое доброта и любовь, уничтожить надежду на счастливое и светлое будущее.
Во рту начинает першить от горечи собственных мыслей.
Ну уж нет! Хватит! Это невыносимо. Только не слезы... слезы делают из меня слабое ничтожество, а я сильная! Сильнее многих! И все благодаря уроку, который мне когда-то преподали. Жестокому, чудовищному, но уроку!
Не верить, не любить, не надеяться, не ждать, а брать жизнь в свои руки, и из рабыни превратиться в хозяйку!
Как там говорится в пословице? Всё, что нас не убивает - делает нас сильнее? Я криво усмехаюсь, потому что в другой поговорке говорится немного иначе - "Все, что нас не убивает делает нас сильнее, или инвалидами".
А моя личная поговорка звучит так - "Все, что нас не убивает, делает нас сильными инвалидами".
Я беру сумочку, и встав с кресла, молча иду к двери. За сеанс я заплатила еще на входе, поэтому здесь меня уже больше ничего не держит.
- Подождите, - слышу я голос психолога, и обернувшись, с раздражением и злостью смотрю на него. - Сядьте, мы еще не закончили.
Изогнув свою идеально откорректированную, в лучшем салоне красоты славного города Новосибирска, бровь, я растягиваю губы в кривой усмешке, и не менее властным голосом, с добавлением надменных ноток, отточенным многими годами на службе главного помощника генерального директора завода нефтеперерабатывающих продуктов, отвечаю:
- Закончили.
И повернув голову, иду дальше, и слышу еще один вопрос:
- Чего вы на самом деле хотите?
Я берусь за ручку двери и на краткий миг замираю, но тряхнув головой, выхожу.
Нет, не здесь и не сейчас. Да, я уехала ради этого в другой город - столицу нашей любимой родины, но все же, все же... Нет. Не могу...
Уже в такси я долго размышляю о вопросе психолога. И понимаю, что не могу на него ответить. Чего я хочу на самом деле? Забыть о том, что со мной случилось тринадцать лет назад? Нет, я не хочу этого забывать. Жизненные уроки забывать нельзя. Так чего же я тогда хочу? Выйти замуж и нарожать кучу маленьких ребятишек? О нет, спасибо... дети - это точно не моё. Как и стирка, уборка и забота о муже. У меня со стиркой и уборкой справляется приходящая дом работница - Галина Дмитриевна. А забота о муже? Нет, я уже настолько привыкла жить одна и не о ком не заботиться, что терпеть на своей территории кого-то еще, не смогу. Пыталась не раз заводить нечто вроде длительных отношений, но максимум на что меня хватало, так это на неделю. Да, рекорд, целая неделя.
Так чего же я тогда хочу?
...
Я тоскливо вздыхаю, рассматривая незатейливый осенний Московский пейзаж за окном, краем сознания отмечая, что эта осень в столице выдалась необычно жаркой и сухой. И понимаю, что хочу я только одного - избавиться от своей ненормальной тяги к сексу с незнакомцами.
Но сейчас, признаться в этом доктору, еще и мужчине, я не в состоянии. Потому что эта болезнь, по моему мнению - не излечима. Нет, это не "нимфомания", это нечто другое. Потому что оргазм я не всегда испытываю. Последнее время вообще перестала чувствовать хоть какое-то удовольствие. По большей части лишь отвращение, и ощущение, словно, каждый раз вываливаюсь в помоях. Но остановиться не могу... Я как наркоманка, пристрастившаяся к наркотику. Привычная доза уже давно не вставляет, и её приходится увеличивать. Но, из-за этого сильно страдает качество. И найти качественный секс каждый день, да с разными мужчинами порой и не с одним одновременно, довольно сложно...
И это очень сильно мешает моей карьере.
На моих губах опять появляется невеселая улыбка.
Потому и хожу до сих пор лишь в помощницах, причем таких, которые по командировкам разъезжают, а не в заместителях генерального.
Устала я мотаться по всей нашей необъятной матушке России. Хочется уже собственного уютного кабинета. Секретаршу или лучше секретаря с кофе по утрам.
Прикрываю глаза и представляю, как я бы зажигала с этим самым секретарем... Ну а что, любому начальнику нужно вечером сбросить стресс.
Да и Афанасий Игоревич уже давно намекает, чтобы я на попу присела, потому что на заводе я ему гораздо нужнее, чем где-то неизвестно где... Эх... Но я ведь понимаю, что в родном городе, хоть он конечно и "миллионик", не смогу искать каждую ночь нового партнера. Слишком велик риск нарваться на неприятности. Потому и катаюсь по разным городам в поисках приключений на свои нижние девяносто...
Но где наша не пропадала? Везде пропадала...
Поток моих не слишком радостных, и достаточно аморальных мыслей прерывает телефонный звонок с рабочего номера, и с отточенной профессиональной белозубой улыбкой, я беру трубку, и бодрым голосом отвечаю:
- Кристина Эдуардовна Ярова, главный помощник генерального директора ННПЗ слушает.
ГЛАВА 1
- Кристя - это я, - голос шефа глухой и уставший.
Я тут же подбираюсь и стерев улыбку со своего лица, сосредоточено спрашиваю:
- Что случилось Афанасий Игоревич? Что-то с Иришкой?
- На пенсию меня отправляют, малышка, - хмыкает мой любимый, практически заменивший родного отца - шеф. - Из столицы проверяющий приедет. Ну и судя по сплетням, он и на место моё метит.
Мои брови непроизвольно приподнимаются. Вот так финт ушами. Этого я ожидала меньше всего.
- А Заречинский, как же?
- Остается на своем месте, - вздыхает Афанасий Игоревич. - А тебе надо бы домой поторопиться. Я буду тебя рекомендовать, как одного из лучших сотрудников. Но ты сама понимаешь.
- Да-да, "новая метла", - удрученно бурчу в трубку. - А по вашим слухам, он один едет или...?
- Или, - так и вижу, как поджимает губы шеф и недовольно хмурит кустистые седые брови. - Целую команду помощников с собой везет.
- Хреново, - цикаю я в трубку.
- Не ругайся, дочка. Я тебя не брошу, пристрою на хлебную должность. Если не в Новосибирске, то в Тюмени точно. У меня там однокашник генеральным работает. Сам постоянно о тебе спрашивает. Не хочу ли тебя отпустить. Уж кто-кто, а ты точно без работы не останешься.
Заслужила-то заслужила, только вот не нужна мне Тюмень, ни под каким соусом. Я Новосибирск люблю. А еще разъездной характер своей работы... а вот этого меня уже сейчас собираются лишить.
А плевать! В стюардессы пойду!
Весело улыбаюсь.
- Простите шеф, это нервы. Ждите. Ближайшим рейсом вылетаю. С докладом я все равно уже выступила, и без фуршета выживу, как-нибудь.
- Давай Кристинка, поторопись, не нравится мне все это. Ой как не нравится.
Отключаюсь, убираю телефон в сумочку и стараюсь не сильно скрипеть зубами от злости. В свое время две месячных зарплаты потратила на идеальную улыбку. И как-то не хочется вновь терять большую сумму денег. Все же я привыкла к определенному жизненному комфорту. А не к урезанию финансов.
Не, ну вот ведь твари, а! А Людочка, та еще сучка. Как подарочные сертификаты в лучший столичный салон красоты получать, так она первая, а как одну из самых важных новостей рассказать... Ууу.... Получишь у меня еще стерва белобрысая. Ой получишь....
Вот прямо сейчас и получишь!
Следующий мой звонок адресован салону красоты - "Королева Виктория".
Прищуриваюсь и стараюсь не пугать своей змеиной улыбочкой, поглядывающего в заднее зеркало таксиста.
- Здравствуйте, вас беспокоит Кристина Эдуардовна Ярова. Да-да я сегодня у вас была и покупала подарочный сертификат. Хотела подруге подарить. Но у меня, к сожалению, сегодня кто-то сумочку украл. Номер? Конечно помню.
Я всегда все помню, на всякий случай, а то мало ли? Не зря же меня с рождения высшие силы одарили феноменальной памятью, и стоит мне один раз посмотреть на любую циферку или буковку, как я мгновенно её запоминаю, и могу выудить её из памяти в любой нужный момент...
- Не волнуйтесь Кристина Эдуардовна, подарочный сертификат мы аннулировали. Им еще никто не воспользовался. И мы можем вернуть вам деньги. Но вам нужно будет подъехать сегодня с паспортом...
- О, я не буду возвращать деньги, я сама воспользуюсь своим сертификатом.
- Отлично! Тогда мы записываем вас...
Быстро договорившись о приеме и процедурах, я отключаюсь, а затем уже с "чистого номера" и другого телефона, набираю смс-сообщение Людочке - новой секретарше самого Лисовского Германа Львовича.
"Твоя информация оказалась верной. Я о проверяющем и смене руководства в Новосибирске. Спасибо. С меня причитается"
На моем лице играет недобрая усмешка. Никогда не спускала наглецам и лжецам. Первая никогда не била, но, если в ответ, кто-то смел хоть пальцем трогать меня, била наотмашь, да так, чтобы обидчик в крови захлебнулся. Учителя были слишком требовательные и жестокие... научили...
Признаю, месть жестокая. Но там, где большие деньги, не место глупцам.
А если мой телефон и вычислят, а я уверена на тысячу процентов, что уже давно вычислили, все же Лисовский сам в этом профи, что уж говорить о его службе безопасности, то мне ничего не будет. Я шпионю для себя лично, и иногда для шефа, а не для, упаси боже, конкурентов. А вот Людочке... полагаю, что со своего места, она как минимум слетит. Да и информатора шефа прикрою. А то мало ли, вдруг мне самой его услуги понадобятся, когда-нибудь, хоть шеф до сих пор и не раскололся, кто ему "стучит".
Но я буду не я, если не сделаю ответных ход.
Вечер проходит в сборах. Салон красоты, покупка нового маленького черненького обтягивающего платья по завету Коко Шанель, покупка билета до Новосибирска, а дальше, как обычно... Идем искать партнера на ночь, или сексуальные приключения на свои нижние девяносто.
Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь. Какая же я все-таки конфетка. Идеальная фигура (в моем понимании) - восемьдесят - шестьдесят - восемьдесят. Рост - сто шестьдесят. Вес - пятьдесят. Как говорит Афанасий Игоревич - "доска доской, будь моя воля, так из-за стола бы не выпускал, пока не поправишься килограмм на десять хотя бы". Да только я сама решаю, как мне выглядеть. Не зря три дня в неделю по одному часу провожу в спортзале. А в субботу, так вообще целых два часа трачу, чтоб рельеф на теле красивый был.
Мужикам, которые хотят секса со мной, нравится, и это самое главное.
Плохо, только то, что мне последнее время все это осточертело до печенок и хочется прекратить... но...
Я ухмыляюсь, и поправив идеальную прямую черную челку, выхожу на охоту. Ну держитесь мужики Марго идет к вам.
О, я сегодня Марго?
Замираю возле двери, пытаясь вспомнить - не использовала ли я уже это имя и если и использовала, то, когда именно? И кивнув сама себе нажимаю на ручку.
Пока выхожу в холл, и иду до дверей, ловлю на себе множество взглядов, как неприязненных, так и похотливых. Растянув губы в приветливую улыбочку, киваю возможно будущему коллеге из Тюмени. Сегодня он тоже выступал с докладом. Специалист слишком молод (на вид не больше двадцати двух лет) и пуглив, тушевался от каждого вопроса. Пару раз, даже порывался позвонить в Тюмень, но Лисовский ему не позволил... и оторвался по полной программе. Мне даже на пару мгновений стало жаль парня. Ведь заметно было, что его крупно подставил генеральный, отправив неподготовленным на доклад.
Ай ладно, если не сожрут, то научится еще и сам информацию перед поездкой добывать, и кусаться, и на равных с одним из главных владельцев корпорации общаться. Все приходит с годами, я тоже раньше тушевалась, но постепенно научилась быть сильной.
А вообще не люблю останавливаться в отелях, принадлежащих нашей компании, чувствую себя, как на ладони. Слишком много глаз. Я больше предпочитаю съемные квартиры. Но, что поделаешь, Москва есть Москва, приходиться мириться с трудностями.
К тому же слежка за приближенным к верхам, а особенно за личными помощниками - это обычное дело. И я уверена на меня уже скопился пухлый томик не слишком приглядной инфы. Однако пока это не вредит общему делу, мои работодатели не обращают на это внимания.
Я морщусь от понимания того, что кое-кто прекрасно знает о моих похождения, но мысленно отмахиваюсь. У каждого, свои скелеты в шкафу. И у меня не самые жирные и опасные. Да и как специалист я неплохо себя зарекомендовала за эти годы работы. Поэтому не думаю, что меня кто-то уволит, а вот с занимаемой должности могут и погнать, куда-нибудь в Тюмень, которая мне нафиг не нужна.
В размышлениях о будущем добираюсь до столичного клуба. Не слишком дорогого, но и не слишком дешево - для среднего класса. Мужчины в подобных клубах обычно ведут себя прилично и без всяких тараканов в голове. Они приходят в такие места, чтобы познакомиться на одну ночь, или вообще на один час, потанцевать, немного выпить, скинуть напряжение тяжелого рабочего дня, а затем вернуться в свою серую и унылую жизнь. Офисный планктон, или студенты. Меня чаще интересуют вторые, они более выносливее, не заморачиваются со стояком, и моральной стороной вопроса, да и жизненной энергии в них больше, хотя, с другой стороны, первая категория более опытная, и вполне способная довести до оргазма, однако и более тяжелая на подъем, и порой приходится сильно постараться, чтобы у некоторых настроение было на высоте.
Мда... дилемма. И кого я сегодня буду изображать? Веселую хохотушку, не слишком разборчивую в связях, и готовую отдаться за бокальчик мохито в туалете? Или все же серьёзную взрослую леди, ищущую себе спутника на всю жизнь, но согласную и отсосать этому самому спутнику в его "Тойоте" по-быстрому?
Ладно, определимся на месте.
- Наверное, это судьба, - качает головой он, разглядывая через камеру ту самую женщину за которой пристально следит последние полгода, как только смог вернуться на родину. На ту, которую он решил все же присвоить себе любыми методами, и даже если потребуется, против её воли.
И он знает на сто процентов, что она будет против... Но... его это не волнует. Он знает и то, что хочет все изменить, он хочет повернуть время вспять, и сделать так, как не сделал много лет назад, потому что по собственной глупости и недальновидности, почему-то посчитал милую и наивную девушку, слишком молодой и неопытной, и хотел подождать, когда она подрастет, и только лишь тогда очаровать её и забрать себе навсегда. Да и не хотел он на тот момент обременять себя серьезными отношениями. Ведь он сразу понял по её внешнему виду, да и по информации, которую для него собрал один из помощников отца, что подобных чистеньких девушек берут, как минимум в жены, а не заводят мимолетную интрижку. А у Евгения на тот момент на свою жизнь были иные планы. И кто же знал, что именно его брошенная вскользь фраза, о том, что она ему не нужна, даст зеленый свет его сводному младшему братцу...
Самонадеянный идиот...
И сейчас этот самый идиот смотрит, на то, как она входит в двери его личного клуба, который он приобрел всего лишь месяц назад, дабы вложить появившиеся свободные финансы. В этом плане Тарасенко Евгений Николаевич, всегда был очень скрупулёзен. Деньги не должны лежать на счетах, они должны работать и приносить прибыль своему владельцу. В ресторанном бизнесе, и уж тем более в клубном, Евгений ничего не понимал, но он и не собирался в нем разбираться. Он услышал, о том, что бывший хозяин клуба безнадежно проигрался в карты, а клуб хочет выставить на аукцион. Евгений смог выкупить долговые расписки, и спокойно бескровно забрать себе клуб. Управляющего клуба он даже менять не стал, так как ему шепнул один знакомый, что отставному офицеру, плевать на кого работать, лишь бы зарплату сносную платили, и именно он будет работать, и получать свой процент от прибыли. А Женя... Женя, как и всегда будет получать уже свой. И по его подсчетам, клуб уже через полгода стабильной работы, не только отработает все его вложения, но и начнет приносить прибыль.
Но сейчас все мысли Евгения были заняты не своим новым вложением, а черноволосой хрупкой красавицей, одетой в настолько узкое и короткое черное платье, облегающее всю её фигуру, словно вторая кожа. Что резко почувствовал, как кровь прилила к низу его живота.
Встав с кресла и не став дослушивать отчет удивленного управляющего, Евгений подходит ближе к камерам наблюдения и пристальнее следит за передвижениями по клубу Кристины. И то, что он видит, ему совершенно не нравится.
"Ну уж нет Кристина, хватит! Больше ни-ни! Теперь ты моя, сама пришла, сама, решила приблизить нашу встречу, хотя я и хотел подождать еще неделю, но теперь...", - мысленно рыкнув, Женя кивает своему телохранителю на выход, и вытащив телефон звонит еще двоим, они должны ожидать его в машине.
Сам он к ней подходить не будет, еще спугнет, а вот кого-то из своих людей отправит. Прищурившись он смотрит на Алексея. Да..., пожалуй, он и сгодится на эту роль. Все равно он его хотел сменить, так как уже узнал, что парня завербовали Лисовские. А может он изначально от них и пришел.
Дав указания своему уже почти бывшему телохранителю - выманить Кристину, Женя быстро договаривается со своим управляющим, чтобы тот отправил ему отчет на электронную почту, и выходит через черных ход.
Ожидание слегка затягивается, и он уже порывается позвонить Алексею, как видит, что телохранитель вместе с веселой Кристиной под руку выходит на улицу из клуба, и ведет её к стоянке.
Сев в машину, Женя отодвигается чуть дальше, вглубь салона и чувствует, что его сердце готово выпрыгнуть из груди.
Черт... он так долго мечтал об этой встрече, что сейчас... сейчас ему немного страшно. Он понятия не имеет, как будет себя вести Кристина. Ведь она до сих пор считает его виновным, и хуже того, еще и тем, кто всё задумал. Он много лет назад, пытался объясниться с ней, но она ему так и не поверила.
И теперь, выход только один - ему придется действовать не слишком приятными методами. Эту мысль Евгений не успевает развить, потому что задняя дверь машины открывается, и на сиденье плюхается она.
Вместо того, чтобы сесть рядом, как мы с ним договаривались изначально, мой партнер на ближайшие два часа, почему-то закрывает дверь перед моим носом, с другой стороны.
Симпатичный молодой парень на вид лет двадцати пяти, сильно смахивающий на секьюрити какого-нибудь респектабельного бизнесмена, нагло поймал меня на выходе из дамской комнаты, пока я пудрила носик, и мысленно выбирала с кем останусь. Желающих повеселиться было много - аж десять юристов отмечали заключение выгодной сделки, а свободных девушек в клубе не было, вот я и стояла в размышлениях, а заодно и морщилась, потому что не планировала выпивать и вообще задерживаться в клубе надолго.
А тут он. Веселый, наглый и обаятельный, сразу же взял меня в оборот. Предложил прогуляться до его машины, так как заметил, что я сильно скучаю.
Сначала мне он показался подозрительным, но, поняв, что выбора особо нет (юристы собрались зажигать всю ночь, и секс их пока мало интересовал) я решилась на очередную авантюру. И зажав в руке газовый баллончик, начала усердно изображать захмелевшую и веселую девушку, готовую на всё.
- Эээ, - только и успеваю сказать я, слыша, как щелкает замок двери.
Поняв, что похоже попала по полной программе, хватаюсь за ручку двери и начинаю её судорожно дергать, и тут слышу до боли в сердце знакомый голос из прошлого:
- Привет Крис.
Медленно оборачиваюсь и смотрю на него, а в голове начинают мелькать воспоминания.
Женя... Женечка Тарасенко. Он дал мне салфетки и подвез до дома, после торжественного посвящения в студенты. Нас там облили какой-то гадостью старшекурсники. А мне повезло... меня спас от позора - ехать в метро в мокрой блузке, самый прекрасный мужчина на свете. Именно так я тогда думала. Хотя уже позже узнала, что всех симпатичных девчонок развозили по домам старшекурсники, а заодно договаривались на секс по-быстрому. Кто-то в машине, кто-то и до дома довозил, а кто-то к себе на всю ночь забирал.
А Женя оказался слишком джентльменом, чтобы предлагать такие гадости. Он очаровал меня мгновенно. Своей аурой сильного и умного мужчины.
Мы попали в пробку и разговорились. Не о чем и в то же время обо всем. Он спрашивал о том, кем я хочу быть, есть ли у меня увлечения. И оказалось, что у нас с ним сходные вкусы почти во всем. Мы даже стали играть с ним в мини-игру "угадайку". Он говорит мне название своих любимых песен, книг или фильмов, а я в ответ автора, режиссера или исполнителя.
И я влюбилась... За каких-то два часа. Пока мы стояли в пробке. Окончательно и бесповоротно влюбилась. Никогда не думала, что существует понятие "любовь с первого взгляда", а тут сразу поняла, что не хочу с ним расставаться. Никогда.
Вот только отклика в его взгляде я не увидела. Мне показалось, что он вообще воспринял меня ни как женщину, а как маленькую сестренку, ну или интересного собеседника - друга, с которым есть, о чем поговорить.
Он оставил мне свой номер телефона, и небрежно улыбнувшись, сказал, что, если кто-то будет обижать, не стеснялась и звонила.
И спустя месяц, я не выдержала и позвонила... Вот только трубку взял не он, а его младший брат и пригласил на день рождения, пообещав, что там будет Женя.
Дурочка... глупая малолетняя дурочка.
А ведь девочки пытались меня предупредить, что за младшим Тарасенко закрепилась очень плохая репутация. И девчонки со старших курсов его откровенно боятся, но никто ничего так толком и не говорит.
А я и думала тогда не о нем, а только о Жене... Ведь по нему наоборот вздыхали почти все свободные девочки на курсе. И дело было не только в его деньгах и отце олигархе, по крайней мере для меня, ведь у меня и самой родители не бедствовали. В Жене чувствовалась внутренняя сила. А еще рассудительность, серьезность и ответственность.
Но все это была маска... маска для остальных, на самом же деле, все оказалось совсем иначе...
И сейчас он сидит передо мной и смотрит так... что внутри всё переворачивается от отвращения.
Недолго думая, поднимаю руку, и с наслаждением прямо в глаза пшикаю газом.
- Держи лживая падаль! - шиплю в ответ, и тут же чувствую обжигающую боль в собственных глазах.
- Крис дура! Мы же в машине! - выдыхает Тарасенко. Он растирает пальцами одной руки свои слезящиеся глаза, а второй в этот момент со всей силы тарабанит по стеклу и кричит: - Выпустите нас, и воды срочно!
А я с ужасом пытаюсь выбраться из машины, но замок не сразу поддается. Я кашляю, тру глаза, и задыхаюсь.
Ох нет... Точно дура! У меня же аллергия на перец!
Дверь открывается, меня кто-то вытаскивает, подхватываю под подмышки, но я уже плохо соображаю, потому что начинаю задыхаться. Слышу отборные маты Тарасенко, а также его короткие приказы подчиненным.
По-моему, меня кто-то, куда-то несет. Но все мои силы уходят на борьбу за каждый глоток воздуха, болью в глазах и усиливающейся паникой от недостатка кислорода.
Чувствую, как мы заходим в здание, так как звук музыки увеличивается, да и звук шагов и маты Тарасенко становятся немного гулкими.
Господи, ну, когда он уже заткнется, а? Не хочу слышать его насквозь пропитанный ложью голос.
Меня куда-то заносят, ставят на ноги, придерживают за талию, наклоняют голову и начинают промывать глаза холодной водой. Я пытаюсь кричать, быть руками незнакомца, потому что боль усиливается, но к сожалению, из горла лишь вылетает осипший хрип, а руки слабые, как у младенца.
И в этот момент мне в рот засовывают какую-то штуку и громко скомандовав прямо в ухо:
- Делай глубокий вдох!
Фышкают.
Первый, второй... третий раз... И... мне сразу же становится легче, не только дышать, но и думать. Паника начинает медленно отступать. Это что ингалятор у кого-то был?
- Как думаешь поможет? - слышу мужские голоса, среди которых и Тарасенко.
- По крайней мере, до тех пор, пока скорая не приедет, должен помочь. У меня дочь астматик, поэтому ингалятор постоянно с собой таскаю.
- А хуже не будет?
- Нет, хуже точно не будет, - уверено отвечает незнакомец. - Но врач ей все равно нужен. А то мало ли? И Алексей, промывай ей глаза подольше. Эта дрянь такая, что надо до конца вымывать. И потом еще компрессы, успокаивающие, противовоспалительные.
- Вы врач что ли? - это уже Тарасенко спрашивает.
Ууу убила бы гада!
- Нет, просто опыт жизненный.
Глаза промывают долго, но в итоге, я чувствую, как мне становится легче и боль постепенно прекращается.
- Отпустите меня, дальше я уже сама, - цежу сквозь зубы своему "спасителю", пытаясь отодвинуть его руки от своего лица, но опять слышу недовольный голос своего врага.
- Положи её на диван, и иди скорую встречай на стоянку.
- Как скажешь босс, - и меня опять с легкостью подхватывают на руки и куда-то несут, бережно укладывают на мягкое, а лицо накрывают полотенцем. Сразу же накрываю его ладонями, чтобы промокнуть лишнюю влагу.
- Глаза я вам пока не советую открывать, надо скорую дождаться, - раздается совсем близко голос того самого мужчины, который не врач, а с опытом жизненным.
- Вы лучше полицию вызовите, - со злостью шиплю я, потому что один глаз все же попыталась открыть и еле сдержалась, чтобы не застонать от жжения.
- Вызовем, - уверено говорит мужчина. - Все же не дело это с газовым баллончиком на людей нападать.
- Что!? Ай! - от удивления я, убираю полотенце с лица, и опять пытаюсь открыть уже оба глаза, и тут же жалобно скулю от боли, вернув полотенце обратно.
- Надо-надо, - приговаривает "не врач", - еще хулиганок нам тут всяких не хватало.
От злости, и негодования я открываю рот, хватаю воздух и вновь чувствую, что начинаю задыхаться.
- Да вы... вы издеваетесь что ли?
- Виктор Степанович, спасибо за помощь, но дальше мы сами разберемся, - слышу уставший голос Тарасенко, и его несмелые шаги. - Лучше узнайте, не приехала ли скорая.
- Давайте помогу до кресла дойти.
- Ага, не отказался бы, а то ничего не вижу. Интересно, когда мне станет лучше?
- Ну теоретически, часа через два-три сможете глаза открыть, но без компрессов не обойтись, это я вам точно говорю.
Пока я отстраненно слушаю переговоры незнакомца с Тарасенко. Старательно размышляю о том, как бы мне по-быстрому выбраться отсюда. С них станется еще и действительно меня виноватой выставить. Такие, как Тарасенко со своей подлой натурой на все способны.
Вот только каким образом мне уйти, когда я ни хрена не вижу, и понятия не имею куда делась моя сумочка... я не знаю. Но наверняка, что-нибудь придумаю. Судя по звукам, мы либо до сих пор где-то в здании клуба, либо рядом с ним. И что это мне дает? Да ни хрена не дает!
За размышлениями не замечаю, как хлопается дверь, а в помещении становится слишком тихо, но не настолько, чтобы я не могла услышать горестный вздох Тарасенко.
- Кристина, ты довольна? - спустя пару мгновений спрашивает он.
Вот только я не собираюсь с ним разговаривать. Еще этого не хватало. Обрыбится!
- Крис, не надо делать вид, что спишь, я прекрасно слышу твое злое сопение.
Черт! Эмоции слишком сильно шкалят, и я действительно громко дышу через нос. Надо как-то успокаиваться. Как там у Свияша? Сделать глубокий вдох, затем немного подержать воздух в легких, и медленно выдохнуть...
- Вообще-то я хотел с тобой поговорить, - не унимается Женечка. - Но раз ты решила пообщаться в таких экстремальных условиях, то ладно, бог с тобой, я согласен. Может так оно даже лучше. Ты не видишь меня, я не вижу тебя... Черт! - шипит с раздражением он. - Вот же дрянь этот твой перцовый баллончик!
Не удержавшись со злорадством выдыхаю:
- Так тебе и надо, и это еще мало! Были бы силы, убила бы нахрен! Ненавижу тебя!
- Крис..., - пытается прервать меня Тарасенко.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! И слышать не хочу!
- Крис! - недовольно рычит он уже громче, пытаясь меня перебить.
Но я не собираюсь его слушать!
- Пошел нахрен ублюдок! Лучше такси мне вызови! Лживая скотина!
- Крис, прекрати, ты, как хабалка разговариваешь, у меня уже уши вянут!
- Еще тебя не спросила, как мне разговаривать! Уж кто-кто, а ты падаль заслуживаешь не разговоров, а смерти!
- Крис ты не права, - с тоской в голосе выдыхает он.
Мне становится смешно и горько от этого разговора. Ведь он у нас уже был. Почти один в один. Ну может быть я тогда еще не умела материться. Однако сути это не меняет. Тринадцать лет назад, он пытался мне сказать, что ни в чем не виноват. Что он понятия не имел о том, что задумал его младший братец. Ага, как же. Уже поверила...
- Права! И я знаю, что права! И никогда тебе не поверю! - зло кричу я в ответ. - А теперь заткнись я больше не желаю тебя слушать и разговаривать с тобой!
- Хорошо, как скажешь, больше ты от меня ни слова оправдания не услышишь, пока сама не попросишь, - с шумом выдыхает он. И как по заказу в помещении наступает тишина.
Только какая-то она слишком настораживающая и гнетущая. Будто Тарасенко особо и не собирался со мной спорить, а так для галочки это сделал. И сразу же успокоился.
Не нравится мне это, ой как не нравится...
Надо линять домой, в родной Новосибирск, и как можно скорее. Не к добру я его встретила,... не к добру...
Теоретически можно попробовать выбраться прямо сейчас, пока никого нет в комнате. Тарасенко не способен меня задержать, если конечно никто не появится из его охраны.
Ок, сказано, сделано.
Пытаюсь встать с дивана. Медленно сажусь на попу, ноги опускаю на пол, встаю и... сразу же накатывает настолько сильная слабость, вперемешку с тошнотой, что я падаю обратно, и не сдержавшись вслух матерюсь.
- Крис, я надеюсь ты не настолько глупа, чтобы попытаться сейчас уйти? - слышу недовольный голос Тарасенко, и какое-то невнятное шебуршание.
Э... он что там встает, что ли?
- Не смей ко мне приближаться! Обещаю, что выцарапаю тебе твои глаза, если хоть на метр подойдешь! - шиплю со злостью, слегка приподняв голову, и тут же обратно отпускаю её со стоном, так как тошнота вновь дает о себе знать.
Какого лешего? Что за фигня? Почему меня тошнит вообще?
- Не, я так глупо подставляться не намерен, мне мои глаза еще пока дороги, - весело хмыкает мой враг, тем самым заставляя насторожиться.
С чего это у него такое хорошее настроение? Если бы мне кто-нибудь газовым баллончиком в глаза фышкнул, я бы была, как минимум раздражена.
А он, судя по голосу не только веселится, но еще и спокойно говорит с кем-то из своих телохранителей по телефону.
- Виктор, что там скорая? Уже на месте? Отлично ждем.
Две минуты напряженного молчания, и в комнате становится многолюдно.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, кто пострадавший? - слышу я новые два мужских голоса, наверное, врачей.
Один из мужчин подходит ко мне, второй, судя по удаляющимся шагам, идет к Тарасенко.
- Я пострадавшая! - громко выкрикиваю, и сразу, не мешкая, не секунды заявляю: - Эти психи на меня напали, обманом заманили в машину, я испугалась, начала сопротивляться, использовала газовый баллончик. И сама пострадала от него. Вызовите срочно полицию!
- Девчонка та еще интриганка, не верьте ей, - перебивает меня вездесущий Виктор Степанович. - Ребята пригласили её прокатиться, она согласилась, и сама села в машину. У нас есть видеозапись. Поэтому не слушайте её.
Какое-то время мужчины молчат, видимо пытаясь переварить информацию и заодно решая, что с ней делать.
- Пожалуйста, заберите меня в больницу, - добавив в свой голос умоляющих ноток, решаю попробовать надавить на жалость врачей.
- Никуда она не поедет, пока полиция не появится, я этого так не оставлю! - недовольно припечатывает Степаныч.
Рррр... вот сволочь! Хоть и спас меня, но все равно сволочь.
Я уже решила, что попала по полной программе, и надо уже думать где бы взять хорошего адвоката, ведь теоретически я первая напала на Тарасенко и скорее всего это подтвердят все его телохранители, и по логике действия Степаны прав, но внезапно в разговор вмешивается сам Тарасенко.
- Виктор Степанович, уймитесь. Не нужно полиции. Случилось недоразумение. Пусть врачи как следует обследуют Кристину и решат вести в больницу или нет. Кажется, у неё сильная аллергия на газ в баллончике и девушке до сих пор плохо.
- Хорошо, - слышу голос одного из врачей. - Мы того же мнения. Сначала осмотр, и возможно стационар, а потом уже ваши личные разборки.
Я же в этот момент еще сильнее настораживаюсь. Какого... почему Тарасенко такой заботливый? Что происходит? Что он вообще задумал? Опять включил "рыцаря на белом коне"? А может в этом дело? Пытается играть в благородство перед другими? Вот только для какой цели? Чего он хочет этим добиться?
Обследуют меня быстро. Спрашивают симптомы: где, что и как болит. Могу ли сесть, встать на ноги. Заглядывают в рот, смотря горло. Затем смотрят глаза. Чем-то закапывают. Сверху накладывают ватные диски, прижимают их удобной повязкой, и выносят вердикт - мне все равно надо в больницу. На месте анализы они взять не смогут. Да и не ясно, как себя может еще проявить моя аллергия. И лучше подстраховаться, и побыть, хотя бы сутки под наблюдением опытных специалистов. Потом врачи берутся за Тарасенко и рекомендуют ему тоже в больницу обратиться, чтобы проверить тщательнее глаза.
- Отлично, тогда везите нас... - слышу, как Тарасенко называет адрес, который мне вообще ни о чем не говорит, вот только в голосах врачах, я слышу некоторую заминку.
- Вы уже договорились с администрацией больницы?
- Да, все улажено, - уверенно отвечает мой враг, а я чувствую какой-то подвох, но еще не могу понять, что именно мне не нравится во всем этом разговоре.
- Виктор, Кристина на тебе, - отдает приказ Тарасенко. - И меня не забудьте. Я сейчас вообще ни хрена не вижу.
Меня подхватывают на руки, и куда-то опять несут.
Я же в этот момент тщательно прислушиваюсь к обстановке. Далее меня заносят в машину скорой помощи и аккуратно укладывают на носилки. Тарасенко, судя по звукам садится рядом и командует своей охране, чтобы ехали следом.
Черт, и когда я избавлюсь от его общества?
Едем достаточно долго, больше часа, все это время Тарасенко молчит (и слава Богу). И когда я уже начинаю засыпать, наконец-то останавливаемся и двери открываются.
И только лишь, когда я слышу из разговора врача с тем, кто нас встречал, название самой клиники, а следом и разговор Тарасенко с этим же мужчиной, до меня доходит, почему меня так насторожило это место.
Это же частная клиника, принадлежащая Лисовским! А знала я это потому, что однажды заглянула в список акций, которыми владела эта семейка олигархов. Список, этот к слову был секретным. Но я же везде умудряюсь свой любопытный нос засунуть. Да и память мне моя фотографическая всегда помогла. Мне хватает трех минут, чтобы полностью прочитать и навсегда отложить в своей голове целый лист формата "А4" стандартного машинописного шрифта.
Ыыыыы....
Вот так подстава, из подстав! Еще не хватало, чтобы до моего руководства этот поступок дошел!
ГЛАВА 2
Нас принимают в клинике, как самых дорогих и долгожданных гостей. Впрочем, было бы странно, если б принимали иначе. Все же клиника не городская.
А дальше все события проходят уже практически без моего участия, потому что я понимаю, что привлекать к себе любое внимание, по меньшей мере будет сказочно глупо с моей стороны. Да и Тарасенко, неплохо справляется с ролью переговорщика. И я решаю отдать ему все козыри в руки, пока мы в клинике, само-собой. Ну, а потом, как только я отсюда выберусь, то постараюсь сделать так, чтобы наши дорожки никогда больше не пересеклись.
В приемном покое, дежурный врач, представившийся Игорем Юрьевичем, начинает сразу же нас допрашивать. Тарасенко без запинки выдает ему то же, что и врачам со скорой:
- Это глупое недоразумение.
Не знаю, верит ли ему Игорь Юрьевич, но на этом он прекращает допрос, и командует медсестрам, чтобы нас отправили по палатам.
Я наивно, но молча надеюсь, что уже через несколько минут останусь наедине с врачом, и сразу же прозондирую почву, по поводу быстрой выписки, но Тарасенко, гад(!), опять вмешивается и требует, чтобы нас поселили в одной палате. И даже согласен подождать, когда персонал привезет дополнительную кровать в палату, потому что в клинике вообще-то все палаты рассчитаны строго на одного пациента. Псих! Я скриплю зубами от злости, но продолжаю молчать. Не время! Ох не время мне сейчас возмущаться...
В палате врач быстро и профессионально проводит осмотр, причем Тарасенко опять требует, чтобы меня осмотрели первой, чем заставляет скривится, конечно же, только мысленно.
У нас обоих берут анализы, меняют повязки на глазах, заменяя ватные диски, какими-то специальными компрессами. Меня заставляют выпить лекарство от аллергии, помогают переодеться в более удобную больничную одежду, и добраться до туалета без приключений. К сожалению, в душ, пока не пускают. И ... оставляют одних.
Странно, но именно в этот момент мгновенно наваливается сонливость, и я незаметно для себя засыпаю. Краем сознания понимаю, что возможно с ворохом таблеток мне и снотворного отсыпали.
Утро встречает меня нестерпимым желанием - потереть глаза, что я и пытаюсь сделать, но наталкиваюсь на повязку и сразу же вспоминаю, что произошло вечером.
Ррр... плохо, что это был не очередной кошмарный сон, в котором я встретила призрака из своего прошлого. Тарасенко, к сожалению, до сих пор, судя по шумному дыханию, доносящемуся с правой стороны, существует и в реальности. Но еще хуже то, что вчера у меня не получилось найти партнера на ночь.
Елки... придется в Новосибирске пользоваться услугами мальчиков по вызову. Не хотелось бы. Не нравятся мне эти жеманные полу-девочки, по недоразумению родившимися мужчинами, ох не нравятся.
Вот бл*** угораздило же встретить Тарасенко...
Тоскливо вздохнув, нашариваю кнопку вызова медсестры и слышу, как ворочается и недовольно вздыхает мой сосед по палате.
- Крис? - слышу сонный голос мужчины.
Волнуется, что сбежала?
На моих губах появляется коварная улыбка, и я специально стараюсь дышать, как можно тише, и не двигаться, чтобы не выдать своего присутствия. Понимаю, что детская выходка, все равно сейчас медсестра появится, но почему-то даже в мелочах, хочется подпортить настроение Тарасенко. У него же наверняка на меня были какие-нибудь планы, раз он так сильно ко мне лезет. Вот и пусть немного понервничает.
Через минуту, голос моего врага действительно становится тревожным.
ЗАВЕРШЕНА!!! 
