Наша палата Љ402 ничем не отличалась от других таких же палат на четвертом - "бациллярном" - этаже второго легочного отделения. Однако, существовала одна странная закономерность: из этой палаты практически никто на нашей памяти не был выписан с улучшением. Всех переводили либо на третий этаж - где располагались палаты для тяжелобольных и круглосуточный сестринский пост, либо - "по этапу" - в другие отделения. Так было и с моим предшественником, на койку которого я поселился в первый день госпитализации. Серега и Дед вспоминали, что и других постояльцев этой палаты, с которыми им пришлось лежать, - постигла та же участь. Некто по прозвищу Киргиз - убыл в хирургию. Последовавший за ним пожилой рыбак и пьяница Иваныч - то ли в первое, то ли в третье отделение (с этим колоритным пациентом мне довелось впоследствии еще пересекаться). Последовавший за ним любитель "веществ" Сергей - с острым токсическим психозом отправился на третий этаж (именно эту сцену я наблюдал в день поступления в отделение). Если бы я мыслил мистическими категориями, то, наверное, поверил бы в существование какого-то "проклятия", или "злого духа" палаты Љ402. Но в мистику я не верю. Тем не менее, какой-то злой рок определенно преследовал пациентов нашей маленькой кельи.
Следующим стал Дед. Почувствовав на короткое время некоторое улучшение, он снова стал чаще лихорадить. К лихорадке вскоре присоединилась сонливость и спутанность сознания. Дед перестал вставать с койки. Вскоре его перевели на третий этаж - к тяжелобольным, а через несколько дней - куда-то в другой стационар (скорее всего - в инфекционную больницу). Я лишь из окна видел, как на носилках его погрузили в машину скорой помощи, а за носилками шла несчастная его супруга с толстыми сумками вещей. О дальнейшей судьбе Борисовича мне ничего не известно...
В тот же день к нам с третьего этажа перевели нового постояльца. Дверь палаты отворилась и на пороге оказался высокий худощавый светловолосый парень в красной футболке и синих шортах. Он, запыхавшись, затащил в палату свою дорожную сумку и тяжело рухнул на освободившуюся койку Деда. Несколько минут он не промолвил ни слова, а только часто и тяжело дышал. Было видно, что даже обычный подъем по лестнице дался ему с большим трудом.
- Виталий. - Представился я первым и подошел к койке, протягивая руку.
- Рома. - Односложно, задыхаясь, ответил пациент и пожал мне руку влажной ладонью.
- Серый. - Подошел и также представился Серега. - Располагайся, братишка. Чай будешь?
Рома согласно кивнул. Сергей с энтузиазмом полез в тумбочку за принадлежностями для "чайной церемонии".
- Откуда ты? - Обратился я к новичку.
- С третьего этажа... - Махнул рукой парень, тяжело выдохнув. На лбу у него выступили капельки пота.
- Сильно тебя, брат, прикрутило! В одном легком процесс у тебя?
- В двух... Плеврит у меня... Вчера больше литра жидкости с меня вытянули... Еще ВИЧ обнаружили заодно с тубиком...
- Давай ка на балкон лучше переместимся. Там тебе дышать полегче будет. - Предложил я.
Мы с Сергеем помогли новичку выйти на лоджию и усадили его на стул. Стали пить чай и понемногу знакомиться.
Роману был 31 год, хотя выглядел он намного моложе. История его жизни была очень банальна и трагична. Вместе с младшей сестрой их воспитывала мать без отца. Семья жила бедно, ютилась в маленькой однокомнатной квартирке. Когда Роме исполнилось восемнадцать - его мать умерла от туберкулеза.
- Вон там она и лежала до последних дней. - Указал парень на угрюмое здание старого корпуса, которое было видно с нашей лоджии. Младшую сестру забрали в детский дом. "Оборотистые" родственники матери каким-то образом смогли присвоить себе жилье Ромы. Молодой парень остался на улице, один на один со своим горем и трудностями.
- Тогда меня и завертело... - Тяжело вздыхал Рома. - Вписался в компанию, где все "двигались"*. Там меня в первый раз и угостили...
Наркотик употреблял Рома около года. Потом удалось бросить. Но, по всей видимости, этого оказалось достаточно, чтобы заразиться ВИЧ.
Многие годы болезнь никак себя не проявляла. Рома продолжал выживать, как мог. Соглашался на любую тяжелую работу. Жил у каких-то знакомых. Но в последние месяцы он стал чувствовать себя все хуже. Он терпел, глотая жаропонижающие таблетки и продолжая работать на стройках и полевых работах, пока однажды уже просто не смог стоять на ногах. Когда "работодатели" и знакомые, у которых жил пациент, узнали о диагнозе - все вмиг отказались от Романа.
И вот, этот несчастный человек оказался здесь - в палате противотуберкулезного диспансера. Без копейки денег, без жилья, без работы. И ни единая родная душа не ждала его там, за этими стенами и ветхим больничным забором! Осколок общества...
Настало время обеда, а после - наше отделение вывели на уборку территории. Мы с Серегой вызвались пойти. Спустившись вниз на третий этаж, мы проследовали за медсестрой дневной смены и поднялись по противоположной лестнице - в маленькую подсобку, где хранился хозяйственный инвентарь. Здесь уже была команда из нескольких наших пациенток, возглавляемая бойкой Зариной.
Захватив грабли и большое брезентовое полотнище, наша команда спустилась вниз по лестнице на больничный двор. Предстояло очистить полянку за отделением от мусора, прошлогодней листвы и веток. Нам с Серегой поручено было относить заполненную мусором брезентовую "плащ-палатку" за территорию диспансера - чуть в сторону от лесополосы.
Сбросив очередную порцию мусора, мы возвращались назад к своей команде, когда увидели впереди себя старушку с тросточкой в белой панамке, которая неспешно шла прямиком через наш больничный двор.
- А чего это вы в масках, ребятки? - Беззаботно спросила бабушка, когда мы приблизились.
- Так тубонар здесь, мать. - Попытался объяснить на местном полуарестантском жаргоне Сергей.
- А? Чего? - Не поняла старушка, которая, по всей видимости, еще и плохо слышала.
- Туберкулез у нас, бабуль! Больница тут! - Громко и отчетливо произнес я.
Последовавшей за этим реакции никто из нас не ожидал:
- Ой! Ой! - Изменившись в лице, вскрикнула старушка и брезгливо зажала пальцами нос. Подхватив свою тросточку под мышку, бабуля на крейсерской скорости, даже не прихрамывая, рванула прочь от нас - в сторону лесополосы.
- Кх! Кх! - Демонстративно закашлялся Серега.
С необычайной легкостью старушка перемахнула через канаву, в которой протекал мутный ручей и скрылась за деревьями.
- Ого! Видал, какие мы страшные! У-у-у-у!!! - Засмеялся сосед.
Мы долго смеялись до колик в животе. Потом эту историю еще много раз красочно пересказывал Коля, и всякий раз она вызывала бурный смех у слушателей.
Вторая половина дня никакими значимыми событиями не запомнилась.
Вечером в палате мы традиционно пили чай на лоджии. Ромка, стоявший вместе с нами, вдруг зябко поежился.
- Фух, с...ка! - Едва слышно выругался он. - Опять температура долбит!
- Ну, а как ты хотел, брат? Это тубик! Это нормально! - Неуклюже пытался успокоить соседа Сергей. - Вот на поправку пойдешь - она и перестанет!
Закончив чаепитие, мы стали готовиться к отбою. Выключили свет. Серега выдернул из розетки приемник. Я устроился по удобнее на провисающей, словно гамак, панцирной койке и погрузился в сон.