Он. Она. Кафе. Столик маленький - на двоих - и неудобный. Сидеть приходится друг против друга, глаза в глаза. А если в глаза нет желания, тогда как? Но, они сидят, отдавая дань старой традиции. Когда-то лет двадцать назад именно вот за этим столиком, будь он неладен, они и познакомились.
О, господи, как раздражает эта его привычка, взбить мороженное до состояния коктейля, а потом облизывать ложечку после каждого глотка. Да, чтоб ты подавился! Но она молчит. Впрочем, как и он. Двадцать лет вместе, а поговорить не о чем. Какой-то мудрец сказал, что с любимым человеком молчание не в тягость, и даже приятно. Ей не то чтобы приятно, но хорошо, хотя она его уже давно не любит, а может и не любила никогда. Но говорить она не хочет. Ведь стоит начать, уже можно и не остановиться и наговорить лишнего, после чего придется что-то делать, что-то менять. А ей удобно вот так плыть по течению, жить по привычке. Она уже привыкла тихо ненавидеть своего мужа, тихо страдать, мечтать о чем-то недосягаемом и жить на автопилоте. Утром встала, сварила завтрак, накормила мужа, отправила на работу, потом сама на работу. И все молча, по строго заданному алгоритму, как работ. И муж - робот. Такая вот наносемья.
Да и начиналось все как-то неправильно, "не по-людски" - как говорила мама. Двадцать лет назад в это кафе она прибежала с девчонками после лекций в институте выпить кофе с булочкой. Здесь когда-то пекли изумительные булочки с маком. Кафе было пустынно. И лишь за самым маленьким столиком - на двоих сидел смешной и неказистый юноша в очках и при галстуке. Типичный "ботаник" или "бухгалтер". Кем собственно потом и оказался: два в одном: и отличник и бухгалтер. И подсела то она к этому чуду не по большой и чистой любви, а так шутки ради. За ней в институте такие парни бегали! А она к этому вот подсела, да так как-то и осталась. Потом дети родились. И жили, в общем-то, хорошо, и было о чем поговорить: об учебе Машеньки, об успехах Сашеньки,... хотя, все разговоры сводились-то собственно к детям. А потом дети выросли и уехали учиться в другой город. Они остались одни, и говорить, как оказалось им не о чем.
А сейчас и поменять бы в своей жизни хоть что-нибудь, ведь и возраст еще позволяет. Не старуха какая-нибудь. И фигуру сохранила, и лицо... Но, страшно как-то. Так, с мужем, спокойней. Все наперед знаешь. А если менять, куда жизнь вынесет неизвестно. Да, и перед детьми как-то неудобно.
Он. О чем он думает? Может о том же, может его все устраивает и он вообще не думает. Как бы то ни было, сидят двое: он и она друг против друга, не спеша едят мороженное, у обоих потухший взгляд, оба молчат и не смотрят друг другу в глаза.