Осипова Татьяна Викторовна : другие произведения.

Серый рассвет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир перевернулся. Никто не знает, что произошло: война, нашествие инопланетян или какие-то испытания. Шестнадцатилетний подросток Леха вместе с друзьями пытается добраться до места, не затронутого апокалиптическими событиями. На пути их подстерегает смертельная опасность, которой оборачиваются столкновения с мутантами, климатические изменения и заинтересованность авторов эксперимента в осуществлении своих корыстных целей. Надежда ведет Леху и его друзей, они верят в то, что им удастся разгадать секреты проекта єСерый рассвет" и выбраться из Зоны отчуждения.
  Серый рассвет
  Меня зовут Алексей Маркин, и все, что случилось со мной и друзьями за последние четыре года, я записывал в тетрадь. Одну, другую - их накопилось много, приходилось сшивать зеленые школьные тетради в клетку, в линейку, чтобы не потерять ни одной страницы этой истории.
  Писать дневник пришлось оттого, что хотелось поделиться страхами, впечатлениями, успокоить себя, что все будет хорошо и я смогу выбраться из этого ада. Однако когда я встретил Жеку, вести дневник уже стало привычкой, по-моему, хорошим занятием для анализа прошлого. Получилась этакая летопись, ведь записи я вел на протяжении нескольких лет - на момент начала мне было всего шестнадцать. Но, перечитывая пожелтевшие, местами испорченные страницы потрепанных тетрадок, я понимаю, что делал это не зря. Наверное, все, что мы делаем в этой жизни, обретает очертания совершенно не в тот момент, когда нам этого хочется, а порой слишком поздно, но мы не боги, чтобы управлять временем, законами природы и судьбами, - нам бы со своей справиться. Тем не менее мы пытались изо всех сил.
  
  Глава 1
  Новая реальность, или как я познакомился с лучшим другом
  
  10 июля 2020 года.
  Сейчас я скучаю по небу. Это становится уже навязчивой идеей. Смеюсь, вспоминая, как раньше любил смотреть на пушистые облака. Они плывут по голубому своду, похожие на маленьких барашков. Ночью небо мерцает звездами...
  Кажется, это было так давно... Столько воспоминаний, и только сейчас, когда этого прекрасного и необъятного мира больше нет, а вместо утренней зари в души смотрит серый рассвет, я начинаю понимать и ценить, что было еще несколько дней назад.
  Днем небо еще темное от поднявшейся пыли, которая плотным покрывалом, точно саваном, окутала землю. Ночью становится темно, словно находишься на дне самого мрачного и глубокого колодца. Помню, как огляделся; мысли прервали шаги отца - он тяжело дышал, с болью таща за собой раздробленную ногу. Опираясь на костыль, который я сколотил из обломков, он мог передвигаться, медленно, но без единого намека на то, чтобы пожаловаться. Однако без медикаментов стало совсем плохо. Рана на ноге начала гноится, угрожающе вспухнув и превращаясь в синюшную гангрену.
  - Я знаю, что если мы дойдем, сынок, нам помогут.
  - Дойдем куда, пап?! - Я не выдержал и поддал ногой рваный кожаный мяч, что попался мне под руку, точнее под ногу. Мяч, который раньше видал лучшие времена и, возможно, не раз влетал в ворота на футбольном поле, - мы уже идем вторые сутки после взрыва и до сих пор не знаем, на правильном ли пути. И вообще что произошло!
  - Успокойся, Леш, - улыбнулся отец какой-то вымученной улыбкой и, опустившись на бетонный блок, поморщился. - Как ты думаешь сам, что случилось?
  - Наверное, война, - нерешительно промычал я. Ведь был почему-то зол на отца, возможно из-за того, что он продолжал верить в наше счастливое спасение. А мне все это казалось бредом собачьим и сказками для умирающих. У них не было дома, еды, смысла в жизни. Смысл оставался только один - выжить и найти мифическую базу.
  - Судя по обломкам, - беспристрастно продолжил отец, - взрыв был очень сильным, посмотри. - Он показал рукой назад. - Видишь, там, откуда мы идем, именно в той стороне эпицентр. Возможно, это была ядерная атака.
  - Это вообще уже пипец, - поежился я. - Так значит, вокруг радиация?
  - Не могу сказать, Алеш, у меня же нет счетчика Гейгера, - улыбнулся отец.
  Почему он улыбается? Как можно вообще чему-то радоваться сейчас?!
  Это было в последний раз, когда я видел отца смеющимся перед началом конца того, что раньше было нашим миром.
  Теперь мир принадлежит другим.
  Позже я узнал, что это был не ядерный взрыв, а новое экспериментальное оружие, и самое страшное - взрыв оказался не единственным. Но тогда все считали, что это ядерная атака и после массовой гибели начнется радиационное излучение. Мы не могли связаться ни с кем, найденный передатчик отвечал гробовым молчанием, вся электроника сгорела, одна надежда была на военных, которые выжидали чего-то. Об этом я узнал немного позже, и от воспоминаний до сих пор холодеют руки и ком подступает к горлу.
  Воспоминания - они всегда со мной, как верные оруженосцы. Я помнил, как к ночи стало совсем холодно, с помощью зажигалки отца мы быстро разожгли костер и, закутавшись в найденное тряпье, постарались хоть немного согреться и поспать. Что меня удивило - вокруг ни одной живой души, казалось, мы остались одни на всем земном шаре, и от этой мысли становилось по-настоящему жутко. Я проснулся от скрежета и, открыв глаза, понял, что отца рядом нет.
  Сбросив с себя рваное тряпье, вскочил на ноги и хотел позвать его, но увидел стоящим на четвереньках, изогнувшимся странным образом. Он рычал и поскуливал, словно собака, и грыз зубами свою покалеченную ногу.
  Я почувствовал, как страх липкими пальцами прикоснулся к моей спине, тошнота подкатила к горлу, и по какому-то непонятному мне чутью я понял - нужно уходить и как можно тише. Огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что смогло бы защитить меня от существа, в которое начал превращаться мой отец. Медленно, боясь оступиться или наткнуться на что-нибудь, я отходил назад, в темноте покрываясь испариной. Казалось, это сон, я не мог поверить глазам - все казалось ночным кошмаром, вызванным страхом и голодом. Это не могло быть реальностью. Не имело права быть ей!
  Где-то наверху что-то зашелестело, точно птица вспорхнула. Отец поднял глаза к небу, потом подернул носом, словно собака; порыв ветра дунул в мою сторону, и отец снова принялся выгрызать куски гниющей плоти с ноги. Я спрятался, боясь пошевелиться; он не видел меня, меняясь на глазах. Я не успел даже пофантазировать, что будет потом, и увидел метаморфозы своими глазами, отступая назад к выходу, понимая: развалины больше не были нашим убежищем.
  Черты его лица потеряли человеческий облик. Мне было невыносимо смотреть на то, что происходит с ним, но страх оказаться рядом был сильнее жалости. Происходила медленная трансформация человека в странное существо с вытянутой мордой и впалой грудной клеткой. Его руки удлинились, на пальцах, вдоль фаланг, стали появляться наросты типа когтей. Эти наросты были похожи на шипы. Точно такие же появились на шее и спине, а ноги стали похожи на собачьи лапы, из обрубка вылезла кость, которая сразу же стала обрастать мышцами.
  "Что за хрень?" - не мог понять я. На моих глазах отец, с кем мы несколько часов назад шутили и размышляли о том, как выбраться отсюда, стал мерзким монстром. Он хрипел, словно что-то хотел сказать, но теперь из его рта вырывалось только сдавленное рычание. Я прислушался и, хотя это было трудно, разобрал: "Есть... Я хочу есть... Как больно!"
  Я посмотрел на небо, потом в ту сторону, откуда должно всходить солнце, с надеждой, что это кошмарный сон и он скоро закончится. Будет настоящее солнце, а не серый рассвет, и мне не придется бежать в черноту ночи в неизвестном направлении от монстра, который еще вчера был моим отцом.
  Однако нужно было выбираться. Когда мир еще не рухнул, я просто обожал компьютерные игры. Я начал лихорадочно вспоминать все то что мне приходилось испытывать, сражаясь, убегая от монстров или мутантов. Мой отец стал настоящим мутантом, точно из "Зоны", где сталкеры истребляют подобных уродов. С одной стороны, мне было больно, но страх и отвращение взяли вверх. Я понимал, что теперь остался один.
  Другого опыта общения с мутантами у меня не было.
  Если представить себя участником игры, то только что перерожденный мутант не обладает еще такой силой и быстротой. Я скрылся за темной стеной, не став прощаться - теперь это могло только навредить ...И вдруг почувствовал, как слезы побежали по щекам, злился на себя за эту слабость. Если бы сейчас здесь были ребята, то они назвали бы меня слабаком, неудачником... Где же вы, ребята? Я бы все отдал за то, чтобы хоть кто-то из них сейчас оказался рядом. Как можно всегда быть сильным в шестнадцать лет? После случившегося с отцом, с миром окружающем меня на сегодняшний день, голова шла кругом. Осознание полного одиночества и обреченности на смерть или выживания ставило меня в тупик, Я прибавил шаг и старался идти тихо, но быстро, чтоб не привлечь внимания чудовища. Оно злобно выло в развалинах, а я старался уйти как можно дальше.
  Серый рассвет освещал все то, что раньше было городом. Я видел дымящиеся руины, и чем дальше продвигался, тем меньше было нанесенного ущерба. Видимо, отец был прав, говоря, что обломки разлетаются от эпицентра взрыва, как и взрывная волна. Не знаю, как насчет радиации, - я себя чувствовал нормально, только очень хотелось есть и пить. Тем не менее когда я обнаружил полуразваленный магазин, то не сразу решился войти туда. Потом, все-таки заглянув внутрь, увидел, что здесь полно всякой всячины.
  Как дурак, я начал все хватать с полок и запихивать в рот, попутно запивая лимонадом. Никак не получалось утолить голод - казалось, еда потеряла вкус, и я не мог наесться, пока не почувствовал тошноту. "Дебил. Настоящий дебил!" - мысленно отругал себя и опустился на пол, чувствуя, как стали ватными ноги. Еще немного - и подступившая рвота заставила меня выбежать на улицу, если это можно было назвать улицей, желудок скрутило болью и вскоре его содержимое вырвалось наружу. Я почувствовал, как начала кружиться голова, и, вытерев лицо, прижался к стене. "Сам виноват, - рассуждал я, посмеиваясь над собой, - разве можно так набрасываться на еду?" Есть я вообще больше не мог, только решил немного выпить воды. Стало немного легче, желудок уже не выворачивало. Устроившись на ступеньках, я огляделся по сторонам.
  Слабые лучи солнца пробивались сквозь плотный слой пыли. Взрыв оставил после себя покореженные, развалившиеся здания, перевернутые машины, вздыбленное дорожное покрытие с торчащими всюду кусками арматуры.
  Это новая реальность.
  И мне придется свыкнуться с мыслью, что, пока есть в магазине еда, я буду жить. Буду ночевать среди полок, заваленных печеньем, тушенкой, макаронами, буду есть, пока не закончится еда. В какой-то момент я стал себе противен. Нет, так не должно быть - я не должен умереть здесь, когда кончатся килограммы чипсов, сухих макарон, печенья и литры сока, колы и всякого дерьма, которое годами не портится. Половина через пару недель, без электричества, начнет тухнуть, если уже не испортилась. Я снова почувствовал приступ тошноты, собрался с мыслями и решил, что нужно двигаться по плану, как говорил отец, - на север.
  Весь день я ходил по окрестностям в поисках чего-то похожего на рюкзак, чтобы сложить туда припасы, прежде чем отправится в путь, и мне улыбнулась удача. Хотя это было отвратительно - снимать его с мертвого человека. Однако рюкзак был отличный, внутри - разбитый ноутбук, телефон, который уже был никому не нужен, несколько исписанных тетрадей. Студент, принявший смерть, повис на арматуре. Она проткнула его, и я уверен, это было очень больно. Я оставил себе одну из тетрадей и ручку, решив, что с сегодняшнего дня начну вести дневник.
  Только сейчас понял, сколько вокруг погибших; тела были покрыты слоем пепла и, казалось, сливались с обломками. Почему я не чувствовал раньше этот сладкий запах? Тишина пахла смертью и разложением. Я закрыл лицо руками, сейчас я понял, какая вокруг невыносимая вонь. Мне захотелось поскорее убраться отсюда, и поэтому я начал сборы. Быстро прокручивая все в голове, решил первым делом двинуться в сторону военной базы, о которой говорил отец. Где это находится, было трудно понять, но найденный в одном из магазинов компас указывал точное направление моего пути на север. Разорвав пакет, я вынул оттуда новенькую бандану и повязал лицо, закрыл нос и рот. Так запах смерти просачивался гораздо медленнее. Тишина просто резала уши: ни птиц, ни собак, вокруг только звенящее безмолвие и звук моих шагов по усыпанной обломками дороге.
  
  13 июля 2020 года.
  Чем дальше я продвигался, тем меньше видимых разрушений, однако люди мне до сих пор не попадались, хотя и трупов на дороге стало не так много, как в начале города. Забежав в один из магазинов, я выбрал понравившийся мне дисковый плейер - отвык от таких, но при умершем электричестве МР3-шник был бы бесполезным. Собрав кучу батареек и взяв парочку дисков с любимыми песнями, направился снова в дорогу. Воткнув в уши один наушник и включив плейер, я окунулся в те дни, которые сейчас можно назвать прошлым. Хотелось полностью погрузиться в музыкальный кайф, но я должен был смотреть по сторонам и быть готовым, если кто-то появится рядом.
  По ушам ударил тяжелыми аккордами "Последний закат" легендарной группы "Ария". Именно сейчас такая музыка была как нельзя кстати:
  Свинцовой тучей тяжелеют небеса,
  И воздух плавится от слов непримиримых богов.
  Догорает фитиль...
  Восточным эхом долетают голоса,
  Они толкают Землю встретить столкновение миров.
  Серый пепел и пыль...
  А пока книгу листает Смерть.
  Живое солнце или мертвая луна?
  Цивилизации стоят лицом к лицу,
  У черты, за которой война.
  А пока книгу листает Смерть
  Все быстрей и быстрей.
  Столпом огня и серы
  Мир взлетел на воздух,
   В чудо верить
  Никогда не поздно.
  Режет небо
  Страшный вой молитвы,
  Эхом гудит набат. Последний закат! Закат!
   С музыкой было веселее, если мое путешествие можно назвать веселой прогулкой после всего того, что произошло за эти недели. Я был рад даже голосу из наушников и прибавил шаг.
  Восстанет истинный в огне Армагеддон,
  Волной бессмысленной пройдет по миру
  Атомный смерч, все сжигая дотла.
  Подует темный ветер с четырех сторон,
  Он принесет с собою радиоактивный туман
  И дыхание Зла.
  А пока книгу листает Смерть
  Все быстрей и быстрей.
  Столпом огня и серы
  Мир взлетел на воздух,
  В чудо верить
  Никогда не поздно.
  Режет небо
  Страшный вой молитвы,
  Эхом гудит набат.
  Последний закат!
  Закат!
  
  27 июля 2020 года.
  Сумерки выползли из-за руин. Я оглядывался по сторонам в поисках места для ночлега. Здания здесь почти не разрушены, и отсутствие людей казалось по меньшей мере странным и немного пугающим. Поднявшись на второй этаж пятиэтажки, я увидел, что дом покидали в спешке. Всюду разбросаны вещи, книги, детские игрушки. Потом я увидел следы крови, которые тянулись с третьего этажа, и, поднявшись туда, обнаружил убитого военного. Рядом валялся АК-74 - пришлось отодвинуть его ногой от лежащего рядом мертвого солдата. Огляделся и осторожно поднял автомат. Раньше никогда не испытывал интерес к оружию, и даже в армию идти совсем не хотелось, но теперь был совершенно другой расклад. Кое-как сообразил, как отсоединить рожок, и, проверив его, понял - магазин почти полон. Хорошо было бы потренироваться, но не хотелось поднимать ненужного шума. Тем более в этой тишине, где, казалось, за мной наблюдают (мои догадки подтвердились, но об этом немного позже).
  Обшарив весь подъезд, я нашел еще несколько убитых и, взобравшись по лестнице на чердак, вылез на крышу. Стало совсем темно, и холодный ветер трепал волосы; что-то попало в глаз - я пытался вытащить соринку. Ресницы? Я провел рукой по волосам и, взглянув на ладонь, понял, что со мной что-то не так. Мои волосы, точно сожженные, стали ломкими, мертвыми. Стало страшно - я вспомнил отца и его ужасное превращение в мутанта, словно сошедшего с экрана любимой игры. Я смотрел сверху вниз, ощущая запах гари, потом снова взглянул на прядь своих волос в ладони и провел рукой по макушке - ничего. Странно... Вспоминая о трупах внутри здания, не хотелось спускаться с крыши, чтобы переночевать там. Становилось холодно, и я вынул из рюкзака куртку, поняв, что не зря взял ее с собой. Опустившись на теплую кровлю и положив под голову рюкзак, закрыл глаза, ощущая усталость во всем теле. Мне снились отец и мать, как мы вместе едем в машине на море. Это было прошлым летом, когда я впервые оказался в Сочи...
  Проснулся от странного звука и, прислушавшись, понял, что внизу происходит какое-то движение. Вынув фонарик, я посветил вниз и увидел, как около дома бродят странные существа. На их деформированных тощих телах были еще остатки человеческой одежды. Они раньше тоже были людьми. Как отец. Походкой ночных животных они легко передвигались вдоль стен и напоминали хищников. Теперь настал их черед, и в этот час, если бы кто-то был со мной рядом, он дрожал бы страха точно так же. Один из мутантов, резко подпрыгнув, уцепился лапами за водосточную трубу и, вскочив на подоконник, залез в разбитое окно первого этажа. Это обстоятельство убедило в правильности выбора ночлега. Однако я посмотрел на металлический люк, через который попал на крышу, и с ужасом понял, что при желании мутанты свободно смогут попасть на крышу. Лихорадочно соображая, я открыл рюкзак, пытаясь найти что-нибудь способное защитить меня. Не хотелось сидеть и ждать, когда свора этих уродов ворвется на крышу и поужинает мной.
   Поднявшись, я подошел к противоположному краю крыши - до следующего дома слишком далеко. Это только в голливудских фильмах главный герой лихо перелетает с крыши одного дома на другую - я знал, что не смогу этого сделать, и долго смотрел вниз, туда, где пировали монстры, не видел, но слышал их чавканье, какие-то странные гортанные звуки, хлюпанье и хруст перегрызаемых костей.
  Снова посмотрел на крышу соседнего дома: если получится у меня, что говорить о них? Этот вариант не для побега, да и спрятаться не получится. Где? Я огляделся по сторонам: ну коробки из-под холодильника, но это же несерьезно. Перепрыгнув на соседнюю крышу, я хотя бы получу шанс выжить, а так, сидя в огромной коробке, останется только готовиться к смерти. Они же идут по запаху. А запах у меня был приличный, усмехнулся я сам себе, - столько дней брести по пыльному городу, заваленному трупами, тут запах, я сказал бы, вообще особый и, конечно же, привлекательный для мутантов.
  Я решил не ждать и вытащил из рюкзака моток проволоки. Идея пришла случайно, но я понимал, что, задерживая своих недругов, смогу успеть скрыться незамеченным, и это будет лучше, чем если они увидят меня и поскачут вдогонку. Пока сооружал подобие замка на еще не поржавевших ушках железного люка, прислушивался, словно хотел услышать что-то, хоть и знал наверняка - ничем хорошим это не закончится. Мне вдруг стало ясно, что все будет...
   Кто-то с силой рванул люк вверх - цепь мыслей оборвалась, а я решил не шуметь и, тихо подняв с пола кусачки и остатки проволоки, отступил назад.
  - Эй, я знаю, что ты там, - послышалось приглушенное снизу. - Открой люк, прошу тебя, иначе... они найдут меня... Ну пожалуйста...
  Это был голос парня, возможно моего ровесника, и признаков мутанта в нем не было, по крайней мере тогда мне так казалось. Но, черт возьми, вся проделанная работа пошла насмарку. А что приходилось выбирать? Не мог же я оставить этого недотепу там, на съедение тварям! А они именно этим сейчас и занимались, пока опустошая первые два этажа.
  Быстро размотав проволоку, я распахнул люк и увидел парня примерно моего возраста, а может, чуть старше, в глазах которого были страх и одновременно радость, что он не один в этом аду, в который погрузился город или даже весь мир.
  - Ты кто? - спросил я, посветив на него фонариком.
  - Я Жека... - Он протянул мне руку.
  - Леха, - улыбнулся я, хватая его и помогая подняться. Окинув придирчивым взглядом нового знакомого, я с радостью отметил, что на его теле нет повреждений. Я понял, что, если бы не рана на ноге, с отцом, возможно, ничего и не случилось бы. - Ну что встал как вкопанный? - Я бросил ему проволоку. - Давай замотай хорошенечко, и будем надеяться, что таких придурков, как ты, внизу больше не окажется. Лучше бы они все спаслись, эти придурки. - Я зло сплюнул на пол. - Представь, если бы за тобой кто-то гнался.
  - Они не заметили меня. Все внизу... жрут, - поморщился Жека.
  - Так уверен, герой, что не заметили?
  - Надеюсь.
  - А что вообще произошло? Что помнишь ты?
  - Сначала... взрывную волну помню. - Он опустился на корточки. - Потом крики, суматоха такая, пыль... Военные откуда ни возьмись зачем-то стреляют в нас.
  - В вас? - Мои глаза стали похожи на блюдца, как у тех собак из сказки Андерсена "Огниво". - Это были наши солдаты или это вторжение?!
  - В том-то и дело, что наши... - Жека приложил палец к губам: - Тихо, там кто-то есть... - Его глаза скользнули по крышке люка. - К сожалению, рано или поздно нам предстоит с ними драться, - прошептал он, - вечно бегать мы не сумеем, они...
  - Тихо, - шикнул я на него, опустившись на колени и приложив ухо к люку. Внизу точно было какое-то движение. Потом резкий удар в крышку люка - я подскочил, ухо горело от боли. - Чёрт! Надо уходить... - Новый толчок и утробное рычание.
  Мы вместе отступили назад.
  - Думаю, сегодня не тот случай, когда с ними нужно драться.
  - Угу, - согласился я, - их слишком много... Хотя у меня есть калашник, рожок полный, но... я никогда не стрелял... - Новый удар в железо по люку... - Жека, у нас один путь! - Я мотнул головой в сторону крыши соседнего дома.
  - Думаешь, получится? - Жека подбежал к краю крыши.
  - Может, если разбежаться... - Я посмотрел на дергающуюся крышку люка, откуда донесся душераздирающий нечеловеческий вопль.
  Я почувствовал, как спина стала липкой, и, отступив назад, поднял рюкзак, расстегнул боковой карман и сунул туда фонарик.
  - Если мы не сделаем это, то какая нам разница, от чего умирать? - Я почувствовал, как кровь прилила к вискам и какая-то пелена пронеслась перед глазами, но, помотав головой, быстро пришел в себя. - Если останемся здесь, уверяю - смерть будет... более мучительной.
  Я взглянул на бледное лицо Жеки, зная его всего несколько минут в этом мире, который сошел с ума. За доли секунды я понял, что мы должны выбраться вместе. Тогда у нас будет шанс остаться в живых.
  - Кидаем на ту сторону рюкзак и оружие, а потом разбегаемся и прыгаем вместе, потому, что по одному... это страшно, но еще страшнее остаться здесь, понимаешь?!
  Жека подошел к самому краю, и я увидел, что он трясся, словно осиновый лист, однако прошептал дрожащими губами:
  - Понимаю... Понимаю, черт побери!
  К одиночному реву прибавились еще голоса, если их можно было назвать таковыми; я посмотрел на проволоку, которая еще держала люк, потом на Жеку и кивнул ему. Потом, схватив рюкзак, размахнулся и бросил его на ту сторону, где нас, возможно, ожидало спасение. Светало. Серый рассвет медленно выползал из-за дымящихся руин. Город догорал, словно последний закат нашей жизни, но так не хотелось умирать!
  Я услышал, как Жека перекинул на ту сторону калашник, и почувствовал, что пора. Жека смотрел на меня, и эта уверенность, написанная на моем лице, придавала ему сил. Удары участились, проволока начинала растягиваться или рваться, я уже не смотрел - просто разбежался и понесся что есть силы. Молился в душе, чего никогда не делал; о чем просил тогда, уже не помню - наверное, о крыльях, которые на время мог одолжить мой ангел-хранитель. Потом я прыгнул, еле сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от страха; Женька не прыгнул - это я понял только после того, как упал и покатился с грохотом и болью по металлическому своду крыши. Поднявшись, я увидел его одиноко стоящего на самом краю.
  - Жека! - закричал я. - Давай! Вдвоем мы дойдем быстрее, так будет легче! Не бросай меня, - прошептал я последние слова одними губами. Я не видел его, потому что он скрылся в темноте; надеялся, что он скоро будет возле меня, и, наконец, услышал грохот его ботинок по крыше и крик, громкий до хрипоты, полный отчаяния и страха. - Лети, лети, ты же птица! - крикнул я и увидел его несущегося с того конца крыши, напуганного, с раскрытыми от ужаса глазами. Секунда полета и... крик, скрежет, грохот металлических листов. Я схватил его за руку, другой рукой он хватался за воздух, и мне показалось, что он гораздо тяжелее, чем должен быть парень его роста и возраста. - Давай, еще немного! - Я чувствовал, что не могу удержать его.
  Твари вырвались наверх и рычали в злобном бессилии - они не торопились следовать за нами. Этот вой заставил Жеку найти ногами опору и, изловчившись, подтянуться. Я тянул его к себе изо всех сил, и наконец нам это удалось. Обессилевшие, дрожащие от страха и напряжения, мы наконец оказались в безопасности. Мутанты чувствовали нас, но не видели и только нюхали воздух. Вынув из рюкзака автомат, я взглянул на Жеку.
  - Ты молоток! Еще чего не хватало - решил там остаться?
  - Н-нет, просто я не д-думал, что получ-чится. - Он вдруг горячо обнял меня, больно сжимая в своих тисках.
  - Ну, ты это... брось... - Улыбнувшись, я высвободился из его объятий. - Как тут с предохранителя снимать?
  - Сейчас. - У него было такое лицо, словно он выиграл большой приз, столько счастья светилось в глазах, а губы еще дрожали. - Вот, держи, - протянул он мне автомат. - Если они только сунутся сюда, стреляй.
  - Так и сделаю, - согласился я. - Только, думаю, пока не стоит поднимать шум. Светает, они скоро уйдут.
  - Почем знаешь? - склонил голову на бок Жека.
  - Не знаю, просто в моей любимой игре было обычно так. Да и вообще в фильмах, в ужастиках всегда нечисть к утру убирается - солнца они не любят.
  Жека тихо рассмеялся:
  - Ну ты даешь! Это же жизнь, а не компьютерная игра.
  - Это жизнь? - Я взмахнул руками. - А разве знаем мы, что вообще было жизнью?
  Мутанты на этот раз оставили нас в покое, и половину дня мы проспали на крыше, пока не начался дождь. Мутными каплями он стекал по нашим лицам, мы смотрели на небо и понимали, что это не простой дождь и что, скорее всего, нас ожидает если не смерть, то точно что-то страшное, вплоть до превращения в этих мерзких выродков.
  - Я знаю, что после ядерного взрывая идет черный дождь... радиоактивный, - пробормотал я, чувствуя эти проклятые капли на своем лице: на щеках, на губах - словно слезы о разрушенном мире.
  - Идем, надо спуститься вниз, - потянул меня Жека за рукав. - Знаешь, у военных, которые в химзащите, есть такие оранжевые коробочки. Там таблетки специальные, они - ну как бы это сказать... от облучения, от всякой заразы химической.
  - А ты откуда такой умный появился?
  - Я не умный, просто в армии служил, - рассмеялся Жека. - Идем.
  - Смысл всего этого лечения? - Я зло посмотрел в сторону - на Жеку мне совершенно не хотелось злиться. - Вчера перед всей этой заварухой я стоял на крыше и смотрел на свои волосы, которые остались у меня в руке, а тошноту периодически чувствую до сих пор. Что это, как не признаки лучевой болезни?
  - Погоди, - Жека все еще тащил меня вслед за собой, - я знаю, что говорю, потом спасибо скажешь.
  - Тоже мне доктор нашелся, - процедил я сквозь зубы, но двинулся за ним - не хотелось мокнуть и зарабатывать себе еще дозу невидимой смерти.
  Спустившись вниз, мы зашли в одну из пустующих квартир. Вокруг был беспорядок и сладковатый тошнотворный запах разлагающейся плоти.
  - Как закончим, надо будет поскорее уйти отсюда, - сказал я, глядя на Жеку. - Уверен, что начнет темнеть - и твари вернутся доесть остатки трупов. А свежее мясо им понравится куда больше.
  - Но куда идти?
  - Не знаю, Жека. - Я вынул из рюкзака компас. - Мы с отцом шли на север, и до того, как превратился в монстра, он все твердил, что помощь будет именно там.
  - Но как нам узнать, что это так? - Жека, казалось, не верил мне, и это злило, хотя я понимал его опасения и страхи, и поэтому сердиться было глупо.
  - Понимаешь, другое направление мне неизвестно, а в стороне, куда показывает стрелка компаса, теплится надежда, что там есть нормальные, живые... люди.
  В итоге Жека согласился, выбирать ему, впрочем, было не из чего, и мы отправились на север, по пути прихватив еще припасов, хотя мне казалось, что все это есть опасно и рано или поздно у нас начнутся последствия лучевой болезни.
  Жека нашел ту самую оранжевую коробочку и скормил мне добрую часть разноцветных таблеток. Я все время дергал себя за волосы, но они, к счастью, не хотели больше выпадать. Тошнота прошла, и я с облегчением поверил, что не умру: может, все из-за нервного потрясения или там какого-нибудь отравления? В общем, чувствовал себя отлично. Мы по очереди слушали музыку и собирали по пути боеприпасы: патроны, пистолеты, гранат несколько нашли. Жека вытащил запальники и положил себе в карман, сказав, что так безопаснее будет. Нам встретилось несколько разрушенных городков, и самое странное - людей нигде не было. Во всяком случае, живых, а вот трупов было очень много.
  У нас с Жекой создалась картина, что военные приехали уничтожать местное население. Зачем это было нужно, мы никак не могли понять, и только догадки будоражили фантазию. Возможно, таким образом хотели предотвратить заражение, убить мутантов и людей, которые смогут обратиться. Думаю, военные выполняли чей-то приказ и что-то вышло из-под контроля.
  По ночам мы прятались в подвалах домов. Мутанты выходили на поверхность, когда начинало темнеть. Все шло словно по сюжету знакомой игры: ядерный взрыв, мутации от выброса какого-то вируса. У нас с Жекой, видимо, был иммунитет, поэтому мы и остались живы.
  
  6 августа 2020 года.
  По дороге к военной базе - а шли мы именно туда - мы обзавелись картой, еще парочкой пистолетов и еще одним калашником, собрали патроны, гранаты - у мертвых можно все это забирать без их согласия, вот и приходилось обшаривать убитых военных. Теперь мы напоминали террористов-смертников, и наши рюкзаки стали неимоверно тяжелыми, однако бросать оружие мы не собирались - мы бы лучше избавились от лишней банки тушенки... Хотя, конечно, это я загнул... Ну мужики мы или нет, хоть нам и было тогда всего-то... мне - шестнадцать, а Жеке - восемнадцать. На машине мы бы добрались быстрее, но ничего в рабочем состоянии не попадалось на глаза, да и дороги были больше похожи на полосу препятствий: вздыбленный асфальт, куски арматуры, мусор и всякая всячина.
  Неба так и не было видно: плотный слой то ли облаков, то ли пыли постоянно создавал ощущение пасмурной погоды. Когда мы оказались за городом, то смогли немного вздохнуть - здесь воздух был чище, однако к вечеру мы поняли, что здесь находимся в большой опасности, и не только от людей-мутантов.
  Разведя костер, быстро поужинали и внимательно осмотрели окрестности окружающего нас леса. Он оказался редким, и любая проскользнувшая тень не смогла бы укрыться от нашего взгляда. Ночевать решили забравшись на дерево, выбрав наиболее старое, кряжистое, с удобными ветвями. Закинули вещи повыше, оставив только несколько стволов, и, не став тушить костер, полезли наверх, в надежде спокойно переждать ночь.
  - Ты думаешь, это хорошая идея - не гасить костер? - спросил я друга.
  - Ну, - пожал он плечами, - костер будет отпугивать зверей...
  - Это ты "В мире животных" насмотрелся? - усмехнулся я. - Думаю, наоборот, это привлечет наших хищников...
  - Тихо! - Жека приложил палец к губам. - Ты это слышал?
  Я напряг все свои органы чувств и понял: теперь мы в лесу не одни. Странные существа ходили вокруг костра, их становилось больше, в отблесках пламени мы видели их морды - то ли волков, то ли собак. Шерсти на них почти не было, и красное мясо, торчавшее из-под клочков шерсти уродливыми наростами, казалось, причиняет существам нестерпимую боль.
  Когда костер потух, твари еще долго ходили возле дерева, словно чувствуя нас, поднимая страшные морды, нюхая воздух. С замиранием сердца мы просидели на дереве до самого утра, не сомкнув глаз. Потом, дождавшись рассвета, решили, что лучше не идти через лес, тем не менее пришлось сделать это, чтобы не давать большого крюка.
  В лесу было жутко и странным образом тихо. К полудню, когда стало совсем жарко, мы обнаружили еще теплый костер, и Жека сказал, что наверняка рядом должны быть люди. Это воодушевило нас, и мы, прибавив шагу, двинулись вглубь леса, надеясь, что прекрасно разбираемся в следах. Сейчас смешно вспоминать, как мы, словно следопыты, думали, что, пройдя не одну компьютерную игру, мы способны выиграть и эту партию.
  - Ты понимаешь, что если мы не одни и есть выжившие, это все меняет? - вполголоса сказал Жека.
  Он говорил тихо именно потому, что в лесу стояло безмолвие и разговаривать казалось невероятным преступлением.
  - Понимаю. Но и не все выжившие - люди, - оборвал его я. - Мы тешим себя надеждой поскорее увидеть людей, но если их так легко найти нам, почему ты так уверен, что мутанты не найдут их первыми.
  - Я просто о костре подумал. - Жека осекся и, немного помолчав, добавил: - Понимаешь, я не думаю, что эти твари умеют костер разжигать. Зачем им это?
  - Тихо! - Я приложил палец к губам. - Ты слышал?
  Жека вытащил пистолет и, вопросительно посмотрев на меня, пожал плечами. Пока мы пробирались сквозь разрушенные поселки, из нас вышли отменные стрелки. Мы стреляли во все: в манекены, в пустые бутылки из-под колы и пива, во все, что нам казалось живым, кроме, конечно, людей. Однако живых не было точно.
  
  10 сентября 2020 года.
  Я не считал дни. Они были похожими один на другой, каждый новый рассвет благословлял на новую жизнь, и это было здорово. Мы живы-здоровы, что было в те дни самым главным. Двигаясь к призрачной цели, мы нашли свой смысл в жизни и верили, что у нас все получится.
  Я все записывал в тонкую зеленую тетрадь, которая почти закончилась. Мелкий неровный почерк - свидетельство нашего долгого путешествия. Закрыл глаза, немного поерзав, и, поудобнее устроившись, лег на сухие листья. Нужно было спать. Жека дежурил, считал патроны, а я проваливался в дрему без сновидений.
  Тычок Жеки в бок, тихий голос. Я услышал, как кто-то приближается, раскрыл глаза и чуть было не подпрыгнул. Как эта тварь могла так близко подойти?! Мутант был один и, щурясь, рассматривал нас. Казалось, он не представлял опасности, но мы все-таки взяли его на мушку - ну чтобы спокойнее было.
  - Уходим, - процедил я сквозь зубы, но Жека был настроен на то, чтобы немедленно пристрелить урода. - Я не хочу шумом привлекать остальных, - я понизил голос почти до шепота и, посмотрев на то, что раньше было человеком, увидел болтающуюся на его худых бедрах сумку моего отца.
  Сердце забилось, словно это нечто могло оказаться им. Чудовище, почувствовав мой страх, повело носом и протянуло руку с безобразными пальцами. Я отпрянул назад, пытаясь сохранять самообладание, но это плохо получалось. Смотря в глаза мутанту и переводя взгляд время от времени на часы, которые были у него на клешне, я все больше убеждался в том, что когда-то этот мутант был моим отцом.
  - Леха, ты чего? - Жека непонимающе посмотрел на меня. - Почему бы нам просто не прикончить гада? - он вытащил из кармана складной ножик и кинул его мне. - Чего ты ждешь?
  - Я не понимаю, почему мутанты стали появляться и при свете дня, - сказал я, наблюдая, как между нами и мутантом медленно, но верно сокращается расстояние. - Не могу...
  Я чувствовал, как пот заливает лицо... У мутанта - глаза отца, которые смотрят странно, болезненно: не так рассматривают потерянного сына, не с таким взглядом жалеют о смерти своего ребенка. Так смотрят на мясо, на еду.
  - Есть... - прохрипело существо, внезапно оскалилось и с неизвестно откуда взявшейся яростью кинулось на меня.
  Выставив руку вперед, я проткнул мутанта ножом и почувствовал, как его теплая кровь брызнула мне на ладонь. Монстр удивленно посмотрел на меня, потом ощерился и бросился снова, ясен пень, не с добрыми намерениями. Тут уже Жека решил, что маскироваться и так поздно. Мутант пытался укусить меня, но Жека, не выдержав, все-таки выстрелил моему бывшему отцу в голову, аккурат промеж глаз. Потом мы поняли, что именно так возможно быстро и легко убить выродков, которых и простые-то пули не всегда берут. Нас удивило то, что выстрелами мы не привлекли внимание других его сородичей по крови, словно он шел по нашему следу один, в надежде полакомиться собственным сыном. Меня передернуло.
  - Жека, я очень боялся встретиться с ним после того, как увидел все это... словно в дешевом фильме ужасов... Мой отец переродился из человека в существо, которое и мертвое вызывает ужас и отвращение. - Я не решался подойти к нему ближе. - Если быть честным, то я хочу немедленно убраться отсюда.
  - Погоди, у него какая-то сумка. Что в ней, не знаешь?
  - Да ничего особенного, Жень. Пойдем - впереди лес, и мы должны организовать хоть какой-то привал. Жека, посмотрев на мутанта, ткнул его ботинком и, убедившись, что тот не подает признаки жизни, перерезал ремешок на сумке, решив все-таки осмотреть ее содержимое. Как я и думал, там ничего не было. А что я вообще хотел там увидеть? Ключ от двери, ведущей в безопасное место? Сейчас, по меньшей мере, это было просто смешно.
  
  11 сентября 2020 года.
  Лес, куда мы забрели, был гораздо гуще того, где мы ночевали впервые. Мы не стали разводить костер, а начали искать более-менее удобное для ночлега дерево. Протяжный вой заставил нас замереть и прислушаться.
  - Такое впечатление, что здесь просто некуда забраться... - начал было Жека, как вдруг из ближайших кустов на нас выскочила тварь-полусобака.
   Она не стала дожидаться, пока мы выстрелим, а просто набросилась на меня, повалив на траву и прижав к земле когтистыми лапами. Я был уверен, что это конец, забыв, что не один. Ее горячее зловонное дыхание заставило зажмуриться. Грянул выстрел, и чудовище, взвизгнув, отлетело в сторону. Я посмотрел на Жеку, который, протянув руку, помог подняться, и мы бросились бежать. Глухое рычание оповестило о том, что это еще не победа, - я отчетливо слышал звук ломающихся веток и приближение своры.
  Не успев подхватить тяжелые рюкзаки, с одним пистолетом мы понеслись что есть мочи по лесу, натыкаясь на пеньки и ветви негостеприимного леса. Жека стрелял гораздо лучше меня, и об этом говорили предсмертные вопли что собак-мутантов. Несмотря на то, что у нас было оружие и это все же лучше, чем отбиваться палками, мы проигрывали. Неслись сквозь кустарник, понимая: нам просто некуда бежать и негде скрыться от преследователей. Собаки гнали нас как дичь, которая, обессилев, упадет рано или поздно и не сможет сопротивляться. Хорошая тактика.
  Самое странное, чего ни я, ни Жека не могли ожидать, так это открывшийся на нашем пути люк, замаскированный травой и мхом - не каждый следопыт обнаружит. Парень в камуфляжном прикиде махнул рукой. Другого выбора не было, во всяком случае лицо у него было человеческое, и это обнадеживало. Когда крышка люка захлопнулась, мы услышали над головой топот ног и рычание хищников, которым сейчас принадлежал лес. Они рыли когтями землю, но не смогли пробраться внутрь.
  Новые хозяева планеты - одни городов, другие лесов и степей, все, кроме человека разумного - умудрились приспособиться и выжить на выжженной земле, являвшейся теперь адом. Когда мы немного перевели дыхание, незнакомец, не говоря ни слова, показал жестом следовать за ним.
  Это место чем-то напоминало военный бункер. После земляного туннеля появилась бетонная дверь-стена, которая медленно открылась, после того как парень набрал нужную комбинацию на миниатюрном табло. Так мы и оказались в Бункере. Не знаю, как отец узнал о нем и откуда вообще у него была информация, что нас ждут там. Теперь я уже вряд ли узнаю. Молчаливые солдаты не обращали на нас внимания, словно мы были мебелью, а мы не решались задавать вопросов или даже просто заговорить друг с другом. Вскоре нас проводили в место, которое скорее напоминало помывочный цех, а не душ, где вместо воды пошел газ с отвратительным запахом. Воду мы увидели немного позже, когда прошли полную дезинфекцию и нам разрешили устроиться вместе с остальными выжившими, что обитали в подземном бункере. Старая одежда была заменена обыкновенной камуфляжной формой, словно нас приняли в эту большую солдатскую семью с молчаливым согласием большинства. Оружие конфисковано, и мы, как младенцы, нагими вступили в новый мир, где пахло хлоркой, сырой землей и еще едой. Она готовилась и пахла очень вкусно. Потом несколько врачей осмотрели нас и не нашли никаких признаков мутаций... Это я уже шучу, на самом деле я не знаю, чего хотели от нас эти люди в белых халатах. Вскоре нам надоело их гробовое молчание, и я первый нарушил тишину этого глухонемого лагеря выживших.
  - Что тут происходит? Что это вообще за место?
  - Ну слава богу, - усмехнулся Жека. - Ты это сделал! - Он, рассмеявшись, посмотрел на человека в белом халате.
  - Ну, молодые люди, если вы еще способны шутить, значит еще не все так плохо. - Хмурый доктор, скрестив руки на груди, посмотрел на меня в упор. Потом нас вкусно и сытно накормили и показали комнату, где, как оказалось, мы будем теперь жить. Пока никаких ответов на вопросы - как потом выяснилось, чтобы не травмировать нашу детскую психику. Нашлись тоже мне травматологи-психологи.
   За эти месяцы мы повзрослели достаточно, чтобы спокойно пережить не одно нашествие мутантов и не один, наверное, ядерный взрыв. Одно было ясно наверняка - что мира, который мы знали, который любили и ненавидели, больше нет. Нам не сообщили, кто был инициатором мировой катастрофы, да и в принципе нам было уже все равно. Мы знали, что пройдет время - и именно нам предстоит бороться за выживание на планете Земля, против тех, кто когда-то тоже были людьми.
  
  ***
  
  31 июля 2020 года.
  Кабинет Романова Виталия Андреевича.
  Запись с камеры видеонаблюдения.
  - Кристина, ну ты понимаешь, мы не можем остановить эксперимент? - Отец с горечью посмотрел на нее. - Мы обо всем поговорили, ты не должна уезжать в Зону, это опасно.
  - Папа, ничего не произойдет. У нас есть снаряжение, оружие. На базе отлично подготовленные бойцы. Только так мы сможем подобраться к Одину.
  Романов махнул рукой и присел, выдвигая ящик стола.
  - Папа, и мне плесни, негоже пить в одиночку. - Кристина улыбнулась, и Романов понял: дочь давно стала взрослой. Достав вторую рюмку, налил в нее коньяк.
  - Главное - не впутывайся ни во что, прошу. Делай свою работу, а крота мы вычислим.
  - Но как подобное могло случиться - четвертая часть страны заражена этим вирусом, мутанты плодятся? Если бы не магнитное поле...
  - Тогда бы ничто не смогло вытащить нас из ада. - Романов, достав платок, протер вспотевший лоб. - Теперь ты понимаешь, почему я волнуюсь за тебя?
  - Да, пап, - улыбнулась Кристина.
  Она знала, что не пройдет и месяца, все войдет в норму: группа зачистки уничтожит мутантов - в лаборатории, находящейся в Зоне, уже работают над вакциной. Биологическое загрязнение сойдет на нет после того, как к проекту присоединился создатель Одина.
  
  Глава 2
  Эксперимент, или Новая семья
  
  15 октября 2022 года.
  Прошло два года, и я понемногу привык к мысли, что прошлого не вернешь. Еще пару недель не мог спокойно спать, подскакивал от каждого шороха и метался в поисках пистолета или ножа. Трудно залечиваются душевные потрясения. Это сейчас кажется, что сумасшедшая реальность - норма. Однако это не так, когда дети берут в руки оружие и им приходится убивать чудовищ. Нет, это не есть хорошо или нормально.
  Так как Жека прошел службу в рядах Российской армии, его сразу забрали в подразделение "Гамма", которое занималось поиском таких недотеп, как мы, после зачистки территории, что выполняла группа "Бета". Чем, спросите, занимались в группе "Альфа"? Я не знал. Его основу составляли бывшие спецназовцы: молчаливые, крутые ребята, немного двинутые и почти что неубиваемые. Жека мечтал попасть в "Альфу", но ему еще предстояло многому научиться.
  Меня направили в группу "духов" - черт, прям как в армии, хорошо хоть призраками не назвали. Хотя призраками называют за глаза бойцов "Альфы", потому что они точно действуют, как призраки, быстрые, бесшумные и до жути страшные в гневе.
  Теперь мы с Жекой стали видеться реже, и я, честно говоря, скучал, как и он. Все-таки мы столько пережили с ним за те месяцы, пока шли на базу.
  Майор Иванов рассказывал, что таких баз несколько, и всегда удивлялся, как мы вообще нашли их. Как выжили в этом аду?!
  - Сергей Петрович, так это отец. Он говорил, что мы идем на север и там есть военная база.
  - Да, сынок, ты, видимо, не все знал о своем отце.
  - Вы его тоже не знаете?
  - В таких делах не бывает имен, только позывной и цифровой код. Ученые тоже дают подписку о неразглашении, поэтому ты, возможно, никогда не узнаешь, чем занимался твой отец, но, думаю, он бы гордился тобой.
  У меня ничего не осталось от родителей - ни фото, ни какой-либо вещи, я осиротел полностью, а Жека говорил, что так даже лучше.
  - Ты быстрее забудешь, что произошло.
  - Как можно забыть отца, превратившегося в мутанта, а потом еще и убитого тобой.
  - Дурак ты, Лешка. Если б я его не кончил, он бы точно сожрал тебя.
  - Я знаю, Жень, но... - Я чуть было не заплакал. Черт, только не так, не сейчас. Я проглотил комок, понимая, что не должен показывать слабость, пусть даже это Жека - мой лучший друг.
  - Не кисни, братан, сегодня после занятий вылазка в лес - я поговорил с капитаном Северцевым, ты идешь с нами.
  - Да брось прикалываться! - Я не верил, что наконец-то смогу показать свои навыки и больше не называться этим серым словом "дух".
  - Это просто вылазка, ничего серьезного. - Жека улыбнулся, так тепло, как в те дни, когда мы вдвоем прочесывали безлюдные улицы городов и прятались в лесах от собак-мутантов. - Я сказал, что тебе нельзя терять боевые навыки, а прошло почти два года.
  - Да, - протянул я, - времени не терял: чистил оружие, точно кухарка кастрюли.
  Я, конечно, лукавил, потому что никогда не бросал заниматься. Каждое утро начиналось с зарядки, отжиманий, подтягиваний; Жека научил меня разным приемам, поэтому я был готов к бою, точно был готов.
  - И какие на сегодня планы? - спросил я.
  - Ребята из второй группы сообщили, что к юго-западу от убежища находится большой химкомбинат. Они его зачистили, но на складах что-то есть. По приборам не все ясно. Похоже, что это люди, поэтому несколько наших отправляют в разведку. Мы должны выяснить, люди это или мутанты. Сам понимаешь, если люди, им надо помочь, вытащить из катакомб, а может, там дети, кто-то ранен.
  - Понимаю. Когда выходим? Хочется глотнуть радиоактивной пыли, чувачок.
  - А то! - Он гоготнул, хлопая меня по плечу своей тощей, но сильной рукой. - Через час выдвигаемся. Ты там это... шею помой и ногти не грызи. Так... - Он придирчиво осмотрел меня. - Побрился? - Жека подмигнул и направился к двери.
  Вот приколист, у самого щетина трехдневная - и ничего. Здесь по поводу бритья особо не заморачивались, на это просто не было времени, да и мысли были о других вещах.
  Я знал, что должен проявить себя, чтобы не сидеть "духом" среди малолеток. Мне уже восемнадцать, и я чувствовал себя давно не мальчиком, а то, что Жека поговорил насчет меня, внушало оптимизм.
  
  17 октября 2022 года.
  В отряде Северцева, которого называли Север, было шесть бойцов. Северцев - крепкий мужик среднего роста с глазами цвета стали и суровым выражением на лице. Впрочем, здесь у всех вояк были такие глаза. В отличие от других, всегда выбрит, благо у него всегда имелась опасная бритва, видя которую, я вспоминал почему-то о маньяках и убийцах. Наша команда состояла из молодых пацанов, от двадцати, как Жека, до самого взрослого Филатова Кости, ему шел двадцать шестой. Фил был самым опытным из группы Жеки, но немного не дотягивал до "Беты". По-моему, ему было комфортно здесь. Высокий, темноволосый, поджарый, точно дикая собака Динго, с темными глазами. Длинная челка, падая на лицо, закрывала глаза, и когда мы вышли из бункера, Фил нацепил косынку, типа банданы, - таким я его видел первый раз. В косынке цвета хаки он похож на героя-спецназовца из популярного фильма.
  - Не люблю тупо мочить уродов, - говорил он.
  Кстати, именно Фил тогда вытащил нас с Жекой. Никогда не забуду его удивленной рожи, как он внезапно появляется из люка, замаскированного ветками, машет нам рукой, обнаруживая себя.
  Я пытался отбросить мысли, понимая, что смогу выжить, если перестану поддаваться эмоциям. Никогда не думал, что будет так тяжело справиться.
  Через час пришел Жека и мы отправились на обед, уничтожать стратегические запасы бывшей армии нашей страны, которой уже не было, хотя майор Иванов любил повторять, что страна есть и люди есть, значит - армия также существует.
  - Выбросьте из своих голов такие разговоры: "Армии нет". А мы разве не армия?
  На обед тушенка с кашей, каждому по пакетику молока в тетра-паке, у которого срок хранения, наверное, миллион лет. Только после этого молока иногда скручивало живот, но доктор Велкин настоятельно рекомендовал нам его, молоко это. Оно-то, конечно, вкусное было, но не хотелось потом, когда мы будем в разведке, искать кусты, чтобы справить нужду.
  Мы выпили чай, сладкий и горячий, что было гораздо вкуснее "питательного" молока Велкина, как мы его прозвали. Завершили прием пищи разноцветными таблетками. Интересно, сколько этих таблеток нужно сожрать, чтобы радиация не брала? Думаю, она все равно действует, и рано или поздно если не подохнем от нее, так от каких-нибудь болячек типа рака или еще чего-нибудь подобного точно.
  
  19 октября 2022 года.
  Наша небольшая группа была готова к вылазке. Мне достался небольшой пистолет Ярыгина, который называют "Грач". Круто! Тяжелый, девятый калибр и 15 патронов в магазине. Думаю, если они закончатся, им можно хорошенько шарахнуть по гадкой мутантской башке.
  Ребята нормальные, без понтов. Кроме Фила и Татарина я не знал никого. Высокий черноволосый парень Никита представился Ником.
  Они с Филом были чем-то похожи, и я поначалу их путал, точно они брательники. Одного роста - такие тигры в камуфляже!
  Мы с Жекой на них смотрели разинув рты - как они тренировались, бегали и стреляли.
  Маленькая бойкая девчонка лет шестнадцати с коротко подстриженными волосами оказалась неплохим бойцом. Звали ее Оксаной. Позже я услышал, что все называют ее Мелкая. Она была самой младшей в группе. Маленькая, юркая, метко стреляющая по мишеням и отлично справляющаяся со сложными заданиями.
  - Только не вздумай так называть меня, - бросила она мне, как-то по-девчоночьи, подумал я и пожал плечами, двигаясь за ней следом.
  Жека замыкал наш небольшой отряд, который осторожно продвигался по мрачному коридору. Лестница, люк - я поднял голову, рассматривая потолок, покрытый плесенью. Откуда здесь капли воды, с поверхности или грунтовые воды просачивались через толстый слой железобетона? На стене множество отпечатков, точно кто-то опускал ладонь в краску и оставлял память о себе в виде отпечатка руки.
  - Леха, двигай помидорами, - Жека положил руку на поручни.
  Я понял, что остался один, все уже поднялись наверх.
  В лицо пахнуло влажным осенним воздухом, листья почти облетели с деревьев, лежали под ногами бурым ковром, точно большие коричневые жуки. Ветер безжалостно обнажил черные, как уголь, ветви деревьев, растерзал в клочья и без того нищенские одеяния. Запах прелой листвы, аромат осени, который заставил меня улыбнуться. Я вспомнил время, когда были живы отец и мать, когда война еще не прокатилась по нашим жизням ядерным смерчем.
  Оглядываясь по сторонам, мы тихо двигались вперед. Лес не казался враждебным, но был редким и хорошо просматривался, что было на руку существам, наблюдающими за нами.
  Мы не разговаривали, стараясь не издавать лишних звуков. Наши шаги тонули во влажной листве, пока я не услышал хруст за спиной. Все резко остановились и осмотрелись.
  Северцев жестом приказал рассредоточиться.
  Жека одними губами прошептал, что здесь кто-то есть. В это время суток людей-мутантов бояться было нечего - они, как правило, спали, и лес был пастбищем для других существ.
  Глухое рычание заставило меня покрыться потом. Я не видел монстра, но слышал его дыхание.
  Звук предохранителя АК-115. Я посмотрел, как Ник обходит ближайший куст слева, Северцев, приложив палец к губам, присел, сжимая карабин "Сайга". Капитан тоже никого не видел, лишь чувствовал.
  Оксана отступила назад и, споткнувшись о корень, торчащий из-под земли, упала назад, потеряв равновесие и подняв вверх грязную листву.
  "Много шума, слишком много шума", - пронеслось в моей голове. Внутри что-то оборвалось, я ощутил, как страх начинает затягивать петлю на шее. Мелкая медленно поднялась и застыла на четвереньках, впившись взглядом в пистолет, который отлетел в сторону. Северцев, строго посмотрев на нее, показал, чтобы не сходила с места; Оксана, скорчив недовольную мину, пялилась на отброшенный ствол. У меня было впечатление, что у нее руки чешутся, чтобы поднять его.
  Справа послышалось рычание, кусты вздрогнули, листья зашуршали своими мертвыми телами под лапами пса-мутанта. "Зубоскал", - пронеслось у меня в голове. Именно эти твари напали на нас, когда мы с Жекой, побросав оружие и припасы, бежали сквозь лес и колючки, подгоняемые страхом. Если бы не Фил, нас бы точно разорвали.
  Мерзкая тварь метнулась к девочке.
  - Мелкая!!! - крикнул Фил.
  Ник выстрелил, прошивая очередью мохнатый живот мутанту. Оксанка упала лицом вниз, зарываясь в бурую листву. Пес перелетел через нее и бросился в сторону Ника.
  Истекая кровью, пес продолжал скалиться и, когда Фил выстрелил ему в голову, упал как подкошенный, окрасив ковер из листьев красно-бурой кровью. Его голова дергалась, когтистые лапы плясали последний танец в агонии перед смертью. Ник, вытащив нож, загнал его по рукоятку, протыкая изуродованный мозг мутировавшего животного.
  Когда все было кончено, я помог Оксане встать. Она подняла пистолет, злобно метнув колючий взгляд в мою сторону.
   Северцев тихо приказал двигаться дальше. Хотелось сказать Жеке, что здесь есть еще одна тварь, что-то было в кустах, я чувствовал это.
  - Там еще кто-то есть. - Я мотнул головой в сторону зарослей.
  Жека, ничего не ответив, поднял дуло пистолета и пожал плечами.
  Они шли за нами бесшумно, останавливаясь, когда замирали мы, слушая тишину. Не понимаю, почему их больше никто не чувствует! А этот запах гнилой плоти - от него меня начинало подташнивать.
  - Жека, неужели вы их не слышите? - не выдержал я.
  - Тихо, Север не любит разговоры в разведке.
  - Они знают, что мы здесь, и добром это не кончится.
  - Может, ты заткнешься, - прошипела, оборачиваясь, Мелкая.
  Внезапно из кустов выпрыгнули четыре пса-мутанта, грязные, с вывороченными кусками плоти на облезлых спинах. Они скалились, рычали и были готовы броситься на нас. Мне показалось, что зубоскалы что-то задумали, если, конечно, эти твари способны шевелить мозгами. Медленно обходя нас, они пытались отрезать все пути к бегству. Татарин, передернув затвор, прицелился, и тут же две твари кинулись к ребятам - не кусали, а выбили из рук пистолеты, не давая дернуться с места. Каждая попытка была пресечена злобным лаем и агрессивным рычанием. Из пастей несло зловонием, а зубы, покрытые коричневыми пятнами, запросто могли загрызть, разорвать, сожрать.
  У Северцева и Ника автоматы висели на ремнях. Дуло карабина "Сайга" в руках капитана смотрело в мерзкую пасть твари, выжидало. Возможно, это и спасло нас. Началась стрельба. Жека упал, накрывая меня собой, тощий локоть друга больно вонзился в плечо. Я увидел, как Оксанка побежала вперед. Вот дура! Псы ринулись за ней. А что вы хотели? Инстинкты хищника работают всегда. Даже когда собака становится мутантом, она бежит за дичью.
  Сбросив Жеку и подняв свой "Грач", я побежал за тварями - их было двое, остальные не давали подняться Татарину и Филу, гребли лапами землю, пуская вонючую слюну.
  Я выстрелил и ранил тварь, она завизжала и свернула с тропы в лес; вторую почти догнал, так как не особо быстро бежала, словно играла в погоню.
  Поравнявшись с Мелкой, я схватил ее за руку и рванул к себе. Зубоскал, выпрыгнувший из кустарника, щелкнул зубами, укусив воздух. Мы упали и покатились в овраг, выстрелы короткими очередями прорезали тишину леса, поднимая в небо птиц. Птицы - я давно не видел их, сколько мы шли с Жекой - только мертвых.
  Обхватив Оксану, я пытался замедлить наше падение. Больно ударяясь о кочки и сучья, мы летели вниз, точно снежный ком, обрастая грязью и прелыми листьями, пока не рухнули в воду. На дне оврага после дождя скопилась небольшая лужа. Оксана лежала на спине, и вода смягчила падение.
  - Ты как, все цело? - Я приподнялся, все еще сжимая ее в объятиях, и посмотрел по сторонам.
  - Долго будешь лежать на мне? - буркнула Мелкая, пытаясь освободиться.
  - Тихо, не вертись, - я посмотрел вверх, где над оврагом кружила стая диких голубей. Они громко кричали, словно сообщая о нашем присутствии. Я посмотрел на Оксану - она тоже наблюдала за странным поведением стаи. На шее часто бился пульс, и, казалось, я слышал, как стук ее сердце. Снова выстрелы и крики, какая-то возня и рычание.
  Я посмотрел на Оксану. Наши глаза встретились, я облизал пересохшие губы. Ее одежда стала насквозь мокрой, дрожь пробежала по телу. Я медленно поднялся, помогая ей встать. Щеки залило краской. Чувство, что ты полный идиот, щекотало нервы. Поддерживая Мелкую и помогая подняться, я лез следом, цепляясь за корни, стараясь не останавливаться. Мое чутье снова проснулось, улавливая присутствие очередной твари.
  Запах гниющего мяса и псины ощущался так, словно зубоскал оказался совсем близко. Я приготовился к схватке.
  Собачина выдала себя хрустом веток - не получилось незаметно подкрасться к нам. Выстрел показался слишком громким, Оксана подскочила, хватаясь руками за корни, поднимаясь выше. Зубоскал заскулила, я выстрелил снова, на этот раз в морду. Теперь все было кончено. Противно, когда теплая кровь с запахом трупа летит прямо в лицо; я вытирался рукавом, плевался и морщился от отвращения.
  - Эй, вы долго будете прохлаждаться там? - бросил Татарин, смотревший на нас с края обрыва. Его круглое лицо расплылось в улыбке.
  Я подтолкнул Мелкую, которая схватила его за руку, пытаясь выбраться. Татарин, в миру Ильгиз Каюмов, сыскал славу плачущего убийцы, наверное, потому что у него было такое доброе круглое лицо, как и сердце. Он отлично стрелял, а на его счету было много мутантов, которых он убивал любым способом и орудием, однако был очень сентиментальным, всегда переживал и даже мог пустить скупую мужскую слезу после подобных вылазок.
  Ребята помогли мне выбраться, и Северцев приказал двигаться вперед.
  - На данный момент уничтожено девять зубоскалов, - проговорил капитан. - Мы немного отклонились от курса, и времени мало, чтобы вернуться.
  - А птицы - вы видели птиц? - спросил я.
  - О чем ты, Леш? Здесь давно уже нет никаких птиц. - Капитан с удивлением посмотрел на меня.
  - Когда мы упали в овраг, то видели птиц, - вставила Оксанка. - Они кружили над этим местом и громко кричали, словно звали кого-то.
  - Почему мы этого не видели? - спросил Фил. - Ладно, надо успеть вернуться до заката, иначе не справимся, когда проснутся люди-мутанты.
  Оксанка дрожала от холода. Я предложил ей куртку, на что она презрительно фыркнула. Жека сообщил, что бесполезно помогать ей - она привыкла все делать сама.
  Посмотрел на часы - было около полудня. Серые облака плотным слоем укрыли солнце, а сизая мгла окутывала лес. Странные коготки предчувствия опасности поселились где-то в правом подреберье, царапали острыми крючьями, пытаясь выбраться наружу. Я хотел рассказать Жеке о том, что чувствую, но сейчас нам было не до разговоров. Отвлечься - значит не увидеть врага, лес хранил в себе еще много опасностей. Здесь хотя бы можно было спрятаться. Команда прибавила шаг, впереди показалась пустошь.
   Сладковатый запах гари с привкусом крови, тошнотворный и мерзопакостный - я знал, что мы увидим.
   Выжженная напалмом земля и груды тел мутантов, людей, животных. Теперь я понимал, чем занимается группа зачистки. И когда мы встретились с Жекой, его никто не собирался спасать, солдаты убивали всех. Я не понимал, что здесь делаем мы, и просто следовал за Мелкой. Она казалась невозмутимой, легко шла пружинистой походкой, сжимая пистолет в левой руке.
  - Группа, все сюда! - скомандовал Северцев. - Определимся с нашими задачами. - Он показал на экран навигатора.
  - Интересно, это люди или твари? - спросил Татарин.
  - Это нам и нужно выяснить, - сообщил Ник таким тоном, точно уже все всем известно, кроме Татарина, который где-то отсутствовал.
  - Склад занимает несколько километров, и, чтобы осмотреться, необходимо разбиться на группы, - продолжил Северцев. - Со мной идете ты, Леха и Жека. Ник прошуршит с Татарином. Фил, соответственно, с Мелкой. Общаться будем по рации, у каждого GPS в навигаторе. Если вы обнаружите мутантов, не вступайте в перестрелку, ваши действия могут подвергнуть опасности других. Ясно?
  - Так точно, - отчеканил Ник.
  - Выполнять! - Северцев двинулся вперед: - Моя группа, заходим с северного входа. Ник, твоя - с западной стороны. Фил, на южной стороне подземная парковка, через час встречаемся там. Используйте ножи, стрелять только в крайнем случае, и, если мы услышим выстрелы, поймем, что произошла чрезвычайная ситуация. Ясно, Мелкая?
  - А что сразу Мелкая? - Оксана с вызовом посмотрела на капитана.
  - Потому что спорить с командиром нельзя, - улыбнулся он. - Замерзла?
  - Нет, товарищ капитан! - кисло улыбнулась она, хотя дрожала, как осиновый лист.
  Понимаю, девчонке в мужском коллективе сложно, и проявить слабость - значит поставить себя на ступень ниже нас, парней, чего Оксанка делать не хотела. Красивая... Я вспомнил, как мы падали в овраг и получил подзатыльник. Не больно, но как-то обидно получалось, Северцев точно считал меня каким-то недотепой.
  - Двигай живее.
  - Можно вопрос, товарищ капитан? - обратился я.
  - Можно, - усмехнулся Северцев. - Можно Машку за ляжку, телегу с разбегу, козу на возу...
  Я видел, как Жека еле сдерживается, чтоб не покатиться со смеху.
  - Разрешите вопрос, товарищ капитан? - еле проговорил он, давясь от смеха.
  Северцев посмотрел на меня и улыбнулся глазами.
  - Разрешите спросить? - поправился я.
  Капитан кивнул:
  - Говори, пока есть время.
  Наша группа рассредоточилась и двигалась в назначенном направлении. Я начал издалека, опасаясь, что Северцев не поймет меня.
  - Понимаете, я чувствую приближение тварей, я ощущаю их запах. Никто еще не заподозрил появление зубоскалов, а я каким-то макаром чую их.
  - Это было бы хорошо, сынок. Если что унюхаешь, говори. - Он потрепал меня по плечу, и мы двинулись дальше.
  Город ощетинился вырванными кусками арматуры и бетона, оплавленный асфальт, похожий на вулканическую лаву, сожженные трупы, застывшие в нелепых позах, в основном лицом вниз или скорчившись у стен. Разграбленный торговый центр с выбитыми стеклами, офисные помещения, выгоревшие дотла. Я знал - так работает группа "Бета", и мне не нравилось, что я видел. Самое противное было чувство непонимания происходящего - что правильно, а что нет.
  Жека стал каким-то чужим. Раньше опасности, возможно, было больше, но я знал, кто враг, и у меня была цель, общая у нас с Женькой. Сейчас же тупо заниматься зачисткой не хотелось.
  Мои мысли прервал Северцев, приказав двигаться вверх по лестнице.
  Темный склад, где пахло сыростью и плесенью, встретил темнотой и странными звуками. Скрежет - то ли от сквозняка, теребившего металлический каркас ангара, то ли там кто-то поджидает нас. Мы старались двигаться как можно тише, пробираясь по узкому коридору, заставленному высоченными стеллажами с коробками. Тут были лекарства, порошки, всякая химическая хрень, а наверху кто-то следил за нами. Он наблюдал и двигался в такт нашим шагам.
  - Ты слышал? - спросил я Жеку.
  - Да, мы тут не одни. - Он посмотрел в навигатор. - Здесь трое. Один над нами ползет, люди тоже боятся, и это понятно. Надеюсь, это они.
  - Товарищ капитан, что делать будем?
  Он приложил палец к губам, посмотрев наверх, и махнул нам, чтобы шли дальше. Жека двинул впереди, я следом. Ладони вспотели, я ощущал взгляд, и мне это не нравилось. Никаких запахов не чувствовал, пока не повернули к лестнице, ведущей на второй этаж. Звуки, похожие на плач, длинный коридор и запертые двери. Кто-то тихо плакал, но это был не человеческий плач. Мы подошли к двери, и я осторожно заглянул в застекленное окошко. Существо сидело на грязном полу и сучило ножками, похожими на лапки краба. Это был маленький ребенок! Его рот был перепачкан кровью, а рядом лежала растерзанная женщина. Я не знал, что дети тоже превращаются, хоть это и нормально... Вирус не щадил никого. Нормально. Теперь от этого мира можно ожидать всего. Существо повело носом, сморщило личико и, поднявшись на ножки-крабики, заковыляло к двери. Принюхиваясь, оно точно раздумывало, что делать дальше, потом, подтянувшись, ухватилось клешнями за оконный штапик, и в этот момент наши глаза встретились.
  Лицо младенца исказилось от ярости - это было ужасное зрелище, ведь ему было не больше года. Маленький монстр, рассерженный, что дверь не поддается, рычал и пытался прогрызть стекло, потом он начал биться головой, видимо не чувствуя боли. Темная кровь залила его некогда милое личико, но дверь по-прежнему не поддавалась.
  - Что вы стоите как вкопанные? - Северцев видел, как маленький монстр пытается выбраться, и, выбив плечом дверь, оказался внутри. Младенец отлетел в сторону, ударившись о стену, но удивительно быстро поднялся, чтобы наброситься на пищу. Пищей для него были мы, так как мать уже не подавала признаков жизни и ее мясо начало разлагаться.
  Пока мы с Жекой возились, доставая ножи, Северцев выхватил свой и, пригвоздив мутанта к полу, вскрыл ему череп. Зловоние растекалось вместе с кровью и мозгами; я ощутил, как тошнота наполнила рот рвотой, и отвернулся. Сдержался. Я не мог себе позволить показать слабость перед командиром.
  - Что уставились? - Северцев вытер нож о штанину. - Проверить все комнаты и, если понадобиться, уничтожить тварей!
  Я видел, как у него трясутся руки. Он выругался и пошел первым, проверяя комнату за комнатой. Больше никого не встретилось на пути, и мы подошли к двери, ведущей на третий этаж.
  Запах тухлого мяса, словно в мозгу взорвалась цистерна с трупами. Я сплюнул на пол:
  - Товарищ капитан, там, на лестнице, там твари... точно.
   Нас поджидало трое уродов - как я почувствовал их, не понимаю. Наверняка это те самые, что шли за нами в первом складе. В узком лестничном пролете драться сложно и опасно, зубы и когти тварей так близко, и сложно, уворачиваясь, не зацепить кого-то из своих парней.
  Я сцепился с высокой особью, что раньше была женщиной. Ее волосы наполовину сползли с головы, обнажая кости черепа, кто-то пытался скальпировать ее и, видимо, не добил до конца. Не понимаю как, но тварь выбила из моих рук нож, повалила меня на лестницу, оказавшись такой сильной, что я с трудом мог справиться. "Главное - не дать укусить, чтобы не стать одним из них", - думал я.
  Мы катались по лестнице, и я, оказавшись сверху, схватил первое, что попалось под руку. Стеклянная бутылка. Разбив ее, перерезал горло твари: мерзкая, липкая, вонючая жидкость выплеснулась на меня из разорванной артерии; что было кровью, сейчас больше напоминало нефть с запахом разложения.
  Северцев расправился с мутантом, который навалился на Жеку, и, отбросив его в сторону, приказал двигаться дальше. Поднявшись на третий этаж, мы услышали выстрелы.
  - Твою-то мать! - Северцев включил рацию: - Прием. Вызывает Север! Прием! Что у вас там за хрень, мать вашу?!
  Тишина. Лишь потрескивание рации. Снова выстрелы. Оценив ситуацию по навигатору, Северцев недовольно покачал головой и, сжав губы, снова попытался выйти на связь. Мы услышали испуганный голос Оксанки.
  - Прием, Север, говорит Мелкая: тут... их так много... Прием!
  - Валите оттуда, Мелкая! - прорычал в рацию Северцев. - Кто остался? Прием!
  - Все... живы. Тут люди, много людей, есть раненые. Прием!
  - Уходите. Забирайте здоровых и взрывайте эту богадельню ко всем чертям! Конец связи.
  - Надо помочь раненым! - взорвался я. - Нельзя же так просто тупо всех убивать.
  - Послушай, мальчик! - Северцев больно сжал мои плечи своими лапищами. - Раненый - это почти стопроцентный мутант, тебе ясно?! Я не могу подвергать опасности убежище и других людей. У меня нет карантинной зоны! Вперед!
  Мы побежали. Жека несся впереди, проверяя, нет ли еще тварей. Хорошо, что пока все чисто. Выстрелы и крики стали громче; пробегая мимо пустой лифтовой шахты, я заглянул туда и увидел шевелящуюся массу, которая взывала к своим сородичам. Я проверил, все ли правильно делаю: пистолет в правой, нож в левой. Из открывшегося прохода к нам выбежали Татарин и Ник.
  - Что у вас там, хвоста нет?
  - Нет. - Татарин посмотрел в сторону Ника. Его лицо было залито кровью.
  - Уже нет, - поправился Ник, - пять штук замочили. Что там у Фила с Мелкой?
  - Говорят, людей нашли, - ответил Жека. - Но и твари там - кидаются, блин, трудно им приходится.
  Внезапно затрещала рация:
  - Прием. Север на связи.
  - Прием. Это Фил. Выходим со стороны спортивного зала. Прием.
  - Какой на хрен спортивный зал? - выругался Ник.
  - С вами много людей? Прием, - спросил Северцев.
  - Человек двадцать здоровых, остальных пришлось уничтожить. Прием.
  У меня все похолодело внутри. Я не смог бы убить людей и так спокойно говорить об этом. У них же есть шанс на спасение - как можно их лишать его?
  - Выходим к парковке. Прием.
  - Вас понял, Север, конец связи.
  Мутантов заперли в раздевалке спортивного зала. Склад химкомбината примыкал к спортивному комплексу для сотрудников, нам пришлось осмотреть каждый сантиметр. Никто не хотел уходить, зная, что в любой момент на тебя могут наброситься. Пока мы не встретили Мелкую с Филом, нам пришлось прикончить еще с десяток мутантов, и постепенно я понял: что раньше казалось отвратительным, становится твоей работой.
  Мы должны очистить мир от тварей, чтобы они не сожрали нас, остатки человечества, хотя человечность стала понемногу уходить из нас. Из кого-то большими, из кого-то меньшими порциями.
  Добрый Татарин до сих пор плакал после каждой бойни, тихо, чтоб никто не видел, а потом снова шел убивать монстров, понимая: он должен делать это. Что если не он, то кто. Я это понял, понял после первой же вылазки и спустя все эти месяцы вспоминаю свой первый поход с группой и капитаном Северцевым.
  Люди. Я видел, как они измождены: женщины, мужчины, которых было меньше, один мальчик лет девяти. Последней шла Мелкая с белым как полотно лицом, она сжимала руку чуть выше локтя, на которую была намотана тряпка.
  - Что произошло, Оксана? - спросил Северцев. Он редко называл ее по имени.
  - Меня укусили. Фил действовал согласно инструкции 2 пункт 3.
  - Ты как, держишься?
  - Да, товарищ капитан. - Она попыталась улыбнуться и, покачнувшись, упала ему на руки.
  Только сейчас я заметил, что у Мелкой нет правой руки. Как рассказал Фил, ему пришлось сделать это, иначе они потеряли бы Оксанку. Тварь вцепилась ей в запястье.
  - Я сразу вышиб уроду мозги, - сказал Фил. - По инструкции часть тела необходимо ампутировать, если есть возможность. Мне тоже жалко было Ксюху. - Он отвернулся, потом продолжил сдавленным голосом: , - она крепче любого из нас, не проронила ни звука, пока мы прятались в раздевалке, и я все это... делал... с ней. Не думал, что так выйдет.
  - Ты сделал правильно, Фил, - сказал Северцев. - Зато она будет жить.
  Северцев нес на руках Мелкую, завернув в бушлат, который казался таким огромным в сравнении с маленькой хрупкой девушкой.
  Люди с темными лицами, похудевшие, быстро двигались за нами: они не могли поверить, что где-то есть убежище и наконец-то они смогут выспаться, помыться, поспать спокойно.
  - На складе еще много запасов еды, - сообщил высокий мужчина лет пятидесяти. - Мы могли бы показать, где это.
  - Хорошо, - кивнул Северцев. - Завтра отправимся на машинах, потому что пешком идти слишком опасно - в лесу много нечисти всякой.
  Как бы в подтверждение его слов вдалеке завыл зубоскал. Женщина, идущая рядом, вздрогнула и схватила меня за руку. Я посмотрел на нее: ей было не больше тридцати восьми - примерно так же, как было бы моей матери, если бы не война. А это была война, несомненно. Однако мне очень хотелось расспросить командира о том, что произошло.
   Они знают, они все знают: что случилось на самом деле, кто первым запустил ракеты и почему.
  Обратный путь оказался гораздо короче - по дороге с нами не случилось ни каких происшествий. Мы спустились в убежище, и женщина, всю дорогу сжимавшая руку, улыбнулась мне, сказав "спасибо".
  
  20 октября 2022 года.
  Новоприбывших отправили в модуль доктора Велкина, как и Оксану, которая потеряла много крови. Но я и в мыслях не позволял себе представить, что она не выкарабкается, что с ней что-то случится.
  - Жека, ты как думаешь, с Мелкой все будет в порядке?
  - Хочется верить, Леш, но ей придется привыкать жить с одной рукой. Как она выдержит все это?
  - Она справится.
  - Я тоже думаю, справится.
  Мы приготовили чай и, устроившись на полу комнаты, пили горячий напиток из металлических кружек, обжигаясь и наслаждаясь тем, что у нас получилось в этот раз остаться в живых.
  С того дня прошло немного времени, Оксане стало лучше, если это можно назвать так. Она злилась на себя, и ей было очень трудно привыкнуть к мысли, что она перестала быть частью команды. Я говорил, что это не так и она все равно может сражаться, но майор Иванов так не считал, не пуская Мелкую с нами на вылазки.
  Мы вывезли много еды, медикаментов и горючего со склада химкомбината, который так яростно защищали мутанты. Среди новоприбывших все оказались здоровыми и вскоре пополнили ряды бойцов.
  - Игорь Сергеевич, Оксане необходимо вернуться в команду, - говорил я Северцеву. - Поймите, без этого она погибнет: посмотрите, на кого она стала похожа - словно тень... той Оксаны, что я знал.
  - Я поговорю с Ивановым. Согласен, что Мелкую необходимо вернуть в дело.
  Чем больше проходило времени, тем сильнее я ощущал себя частью не только команды, но и большой семьи, кем стали для меня все жители убежища. У каждого была своя работа: готовить, шить, стирать, лечить и зашивать наши головы, ремонтировать технику, планировать расход продовольствия, медикаментов. Всем нашлось дело по способностям, и через несколько месяцев наш бункер уже плохо вмещал выживших после катастрофы.
  - Северцев говорит, что надо искать место, где смогут разместиться все, - как-то сказал Жека. - Но тогда мы подвергнем людей опасности. Не знаю, о чем думает Иванов.
  - На поверхность выходить опасно, - согласился я. - Для начала необходимо произвести разведку, потом узнать о ближайших объектах, где мы бы могли расположиться.
  - Простите, что невольно услышала. - Оксана села на мою кровать. - Так хочется увидеть небо, пусть серое и мрачное. Я себя чувствую такой никчемной.
  - Выключай депрессняк! - Я потрепал ее по вихрам на макушке. - Обещаю, на поиски нового убежища ты отправишься с нами, - выпалил я.
  Жека посмотрел на мою рожу, расплывшуюся в дурацкой улыбке, и покачал головой:
  - Прости, Леш, но не мы решаем, кто и когда отправится на поиски.
  - Я поговорю с Северцевым, Оксана. Он поймет.
  
  
  28 октября 2022 года.
  Северцев долго уходил от разговора, потом кивнул мне головой, чтоб я следовал за ним. Странно все это, решил я, но пошел за ним. Мы зашли в часть бункера, где я ни разу не был. Игорь Сергеевич захлопнул железную дверь и, повернув рычаг, двинулся к следующей, такой же внушительной, обитой железом. Открыв приборную панель, он приложил палец к датчику: в механизме двери что-то щелкнуло, и она бесшумно отъехала в сторону, приглашая войти.
   Какое-то странное чувство не покидало меня. Почему Северцев показывает все это именно мне? Чем я такой особенный? Или со мной что-то не так?
  - Присаживайся, Лех, - сказал он, включая мониторы на стене.
  Тут было множество всяких приборов, назначение которых я не мог понять. Северцев сел напротив и что-то набрал на клавиатуре компьютера. На мониторах появились изображения, которые слились в одно целое, расплескавшись на большом экране. Картинки сменялись быстро. Я понимал, что это война, я видел трупы, сотни трупов, солдат в радиационной защите, в противогазах, ядерный взрыв, уничтожающий все живое. Голос за кадром сообщал, что программа "Серый рассвет" прошла успешные испытания и осталось только смоделировать в небольшой группе социума реальные события.
  "...Участники эксперимента не должны знать о происходящем. Их гибель будет считаться побочным эффектом, и нерационально рассчитывать количество жертв..."
  Я с непониманием посмотрел на Северцева - в глазах застыл немой вопрос. Он провел рукой по коротко подстриженным седым волосам и выключил запись.
  - Я думаю, ты кое-что понял, сынок.
  - Игорь Сергеевич, почему я?
  - Меня попросила Оксана.
  - Оксана? - теперь я точно ничего не понимал. - Рассказывайте с самого начала. Вы как мой отец, который всегда что-то скрывал о своей работе. Я знал, что он работает в турагентстве и должен бывать в командировках. Хотя в свете последних событий думаю, занимался он чем-то секретным. Та же информация о базе была не просто мифической надеждой. Он верил, что нас найдут и спасут.
  - Как звали твоего отца? Возможно, я знал его? - выдохнул Северцев. - Хотя, если он был засекречен, только при совместной работе...
  - Его звали... Владимир Георгиевич... - Мой голос дрогнул. Воспоминания словно старый осколок в ране, который не смогли вытащить врачи. - Маркин...
  - К сожалению, - пожал плечами Северцев, - не пришлось общаться с ним. А теперь можем поговорить, Леша, здесь нас никто не услышит. У меня есть выбор: свернуть тебе шею или рассказать правду, если ты поклянешься молчать. Правда может быть опасна, и людям пока не нужно знать все.
  Я чувствовал, как майка прилипла к спине, во рту пересохло. Я попросил воды - капитан кинул на стол фляжку.
  - Привычка со службы - вода всегда есть в запасе. - Он улыбнулся. - Знаю, что ты умеешь хранить секреты, и хочу рассказать то, что считаю нужным, чтобы ты не наделал глупостей. Потому что уверен: тебе не сидится на месте, и вы с Жекой задумываете устроить самостоятельную вылазку.
  Я покраснел и покачал головой. Отпираться было не к чему, я не умел, да и не хотел врать.
  - Не хотелось бы, чтобы вы втягивали в это Оксану.
  - Оксану? - Я не ожидал, что судьба Мелкой его так волнует.
  - Дело в том, что Оксана - моя дочь. Это долгая история, и командование не знает об этом. Ей стало это известно пару лет назад, девчонка в сомнениях, и я понимаю ее.
  - Бывает... - обронил я. - Но почему все так скрытно? Почему бы нам не поговорить об этом в бункере, в моей комнате или в вашем кабинете?
  - Ты услышал о проведении эксперимента. - Он мотнул головой на потухший экран: - Что-то вышло из-под контроля. Вместо того чтобы ударить по полигону, ракеты с боеголовками устремились за океан. Первыми получили удар Вашингтон и Нью-Йорк. И даже пресловутые ПРО не спасли ни Америку с Европой, ни нас. Последовал ответный удар... Я не знаю, как Земля не превратилась в пылающий ад. Когда наши европейские и американские партнеры поняли, что это был террористический акт, было поздно. Разрушенные города и сотни километров зараженной территории - этого оказалось мало: на свободу вырвался странный вирус, в одних местах меньше, в других больше. Люди, получившие ранения, животные стали мутировать, причем метаморфозы происходили очень быстро. Никакие известные средства не помогали. Иногда я встречал своих ребят, ставших монстрами, теперь привык и к этому. Давно привык к смерти, но, находясь в очередной командировке, знал: война там, а дома меня ждет семья и небо будет голубым и мирным. Без осознания этого очень тяжело. А с Оксанкой мы встретились случайно.
  Когда прочесывали город, я натолкнулся на женщину, которая убегала от своры зубоскалов. Она просила о помощи, ее тело было покрыто рваными ранами, и я понимал, что будет дальше. Когда я понял, кто она, то приказал не стрелять. Это была Катерина, мать Оксаны. Тогда я не знал, что у меня есть дочь. Черт, как в дешевом сериале, но так сложилось.
  Северцев встал из-за стола и медленно расхаживал по маленькой комнате:
  - Я должен был убить, но это было сделать сложно. Самое страшное - она не понимала, почему я хочу сделать это. - Стреляй! Давай, ублюдок! - выпалила она. - Теперь твоя дочь останется не только без отца.
  - Что ты говоришь? - я приставил пистолет к ее виску. Голова была разбита, и ей, должно быть, очень больно, но в тот момент какая-то ярость охватила меня. - Ты уже скоро превратишься, что за бред ты несешь?!
  Ее нижняя губа задрожала, и она заплакала, вытянув над головой руки.
  - Погоди, не стреляй, Игорь... Погоди, сейчас...
  Я весь напрягся, зная, что по инструкции должен уничтожать раненых.
  Где-то рядом прогремел взрыв - мы отвлеклись на него, мои люди бросились врассыпную. Черным дымом заволокло улицу, и я понял, что Катя сбежала.
  Потом вернулся в город один, вопреки приказу не покидать убежище в одиночку. Сослался на то, что забыл оружие, а у нас, сам понимаешь, каждый патрон на счету. Так вот, вернувшись в город, я попытался отыскать Катю, но это все равно что искать иголку в стогу сена. Дом, где она жила раньше, пострадал от пожара, на полуразрушенной лестнице несколько мутантов что-то грызли - я видел, что это женщина, которой уже нельзя помочь. Она была мертва, и это была не Катерина. Тогда я сказал себе: "Слава богу", - потому что лучше умереть, чем жить в образе чудовища. Спустившись в подвал, я понял, что дверь закрыта, и, скорее всего, изнутри. Прислушался, ловя каждый звук: там кто-то был. Человек подошел к двери и старался двигаться как можно тише. Я подал голос, грозя выдать себя, но меня услышали через железную дверь. Это была девочка, которая сказала, что ее мама умирает и ей страшно.
  - Я ищу Катю и хочу помочь, - сказал я, не зная, что еще добавить. Девочка боялась и не открывала дверь. - Впусти меня. Если твоя мама превратится в монстра, тебе уже никто не поможет. Я офицер Российской армии, вот посмотри, - сняв с шеи жетон, я просунул его в щель между стеной и дверью.
  Девочка ничего не ответила. Я ждал, смотрел в лестничный пролет, опасаясь, что мутанты почувствуют меня. Еда занимала все уголки их разума, и тогда, на лестнице, их пиршество, возможно, спасло мою жизнь.
  Дверь скрипнула, и в узкой щели проема я увидел сначала большие глаза и веснушки на вздернутом носике, а потом и саму девочку. Я знал, что это она, моя дочка, не знаю почему - возможно, потому что была так похожа на меня в детстве. Ей было страшно, но, видимо, маме очень плохо, поэтому девочка все же решилась открыть дверь незнакомцу.
  Я осторожно вошел в темное помещение подвала. Запах нечистот и плесени ударил в нос. Я увидел, как ее мать лежит на рваном грязном матраце, пропитанном кровью. Она почти потеряла человеческий облик, но не рассудок. К счастью для девочки, перерождающаяся в мутанта мать не причинила никакого вреда своему ребенку. Как Оксана не заметила эти превращения?!
  Катя повернула голову и посмотрела на меня. В ее взгляде еще не было безумия, но она была на грани и, подняв руку, потянулась ко мне.
  - Теперь ты поняла, почему я хотел убить тебя? - спросил я. В сердце защемило - не такой я представлял нашу встречу. Нет, не так.
  - Позаботься о дочери, Игорь... - Она говорила еле слышно, но в гнетущей тишине я отчетливо слышал даже шепот. - Помоги мне уйти из жизни...
  Я посмотрел на девочку - не хотелось это делать при ней.
  - Мы сейчас уйдем в безопасное место, я просто помогу твоей маме. - Я слышал дрожь в собственном голосе, и девочка тоже чувствовала это.
  - Вы убьете мою маму, а что будет потом?
  В ее голосе не было мольбы, не было боли - одна пустота, которая образовалась после стольких дней кошмара.
  - Оксана, доченька... - Катя вымученно улыбнулась. Слез не было, осталась только боль, только понимание неизбежности конца. - Это он... твой отец. Ты должна уйти с ним.
  - Хорошо... - Снова эта обреченность в голосе. Оксана, отвернувшись, добавила буднично: - Сделайте это быстро, чтобы мама не мучилась.
  Я знал, что стрелять нельзя, хотя это гораздо гуманнее. Сейчас рассказываю и понимаю, как трудно было тогда принять решение. Столько мутантов убито, столько обреченных на мутацию, но тогда мне было так трудно сделать выбор. Хотя Катя не была уже той женщиной, которую я любил много лет назад - так много, что уже почти забыл, какая она. Теперь передо мной лежала женщина с глубокими ранами на теле: язвы покрылись коркой из засохшего гноя, в уголках рта кожа потрескалась, а мутные глаза наполнялись смертью. Теперь они не были похожи на глаза прежде любимой женщины.
  Северцев замолчал. Я знал, что он убил ее, но все-таки спросил об этом: сделали ли он выбор, смог ли лишить жизни.
  - Конечно, Леш, я не мог поступить иначе. Ее рассудок был человеческим - я не хотел, чтобы Оксана видела, как я сделаю это. Она отвернулась, и только когда я положил руку на ее плечо, посмотрела на меня. Что-то умерло в ней в тот день.
  Два года я молчал, не хотел, чтобы командование знало. Потом все вышло случайно. Оксанка повзрослела, и мы проговорили всю ночь. Обо всем говорили: она рассказывала о маме, я о своей жизни, почему не вернулся к Кате. Все это сентиментальная чушь, и не хочется вдаваться в подробности. Спросишь, почему я тебе все это рассказываю? Отвечу, сынок. Назревает что-то нехорошее, и я не хочу оставаться здесь. Необходимо оправиться на разведку, но мне нельзя уходить. Иванов не должен заподозрить, что тебе все известно. Хотя многого я тебе не рассказал, но пока подробности могут только отвлечь. Уходите завтра на рассвете всей группой. Подробный инструктаж получите от Фила.
  - Игорь Сергеевич, получается, кто-то собирался провести эксперимент, но вместо этого террористы взорвали в Америке ракеты?
  - Не так просто, но все примерно так и было. Плохо, что эксперимент длится до сих пор и мы все его заложники. Вам предстоит найти одного человека. Ему я могу довериться. Если он жив. - Северцев опустил глаза. - Идем. Сегодня никому ни слова.
  - Ребята обо всем знают?
  - Кто больше, кто меньше. Только на вас я могу рассчитывать. Возможно, мне было бы все равно, но я хочу лучшего для своей дочери, сначала думал о ней... Теперь вы для меня стали не менее важны, поэтому держитесь вместе и не наделайте глупостей.
  Я понимал, что необходимо выспаться, но проворочался всю ночь и уснул только под утро. В голове крутились слова капитана, и я не мог оценить масштаб всей трагедии, как люди живут там, за периметром, что правда, а что нет. Хорошо, что Жека и Оксанка пойдут с нами. Также я был рад увидеть в нашей команде Вадьку Репина.
  Репка был настоящим художником и часто любил повторять, что он предвидел будущее, так как любимым его делом было создавать апокалипсические рисунки, которые он называл модным словом "арты".
  С мыслями о предстоящем походе я уснул, и мне показалось, не успел заснуть, как меня разбудил Жека.
  
  29 октября 2022 года.
  - Леха, пора!
  Он заговорщически подмигнул мне. На выходе Ник сунул в руки рюкзак, где было снаряжение, и приказал выдвигаться. Капитана я не видел: понятное дело, он не должен был светиться. Мы вышли через другой выход; Фил сказал, чтобы мы двигались быстро, но тихо. Я был рад видеть Оксанку, и, если было бы светло, она бы точно увидела эту дурацкую улыбку на лице Лехи Маркина, а так как она не видела, я продолжал улыбаться, пока не почувствовал тычок в спину от Репы.
  - Хорош лыбиться, Ромео.
  Я прибавил ходу, удивляясь, как Репа просек это, но улыбка, словно приклеенная, не сходила с моего лица. Поднявшись на поверхность, я увидел, что еще темно и первые лучи солнца пытаются пробиться через плотный слой облаков.
  Тишина резала слух, холодный порыв ветра обжег лицо. Фил задраил люк и показал жестом двигаться за ним. Наш путь лежал в город - там в одном из подвалов располагалась наша квартирка, где можно было перекантоваться несколько часов. Фил должен рассказать, какой план у Северцева, и то, что нужно делать каждому из нас.
  Мутанты в это время суток уже спали, зубоскалы еще не проснулись, и путь в город был свободен; у нас было всего два часа, чтобы добраться до места назначения.
  
  ***
  
  2 сентября 2022 года, 12:15.
  Лаборатория, объект исследования Odin.
  Куриленко Федор Геннадьевич.
  Запись с камеры видеонаблюдения.
  В лаборатории свет зажегся ярче обычного. Куриленко пододвинул стул на колесиках, устраиваясь удобнее за монитором. Пальцы, узловатые, тонкие, точно Куриленко пианист, а не ученый, быстро пробежались по клавиатуре. На мониторе высветилось окно, куда он ввел логин и пароль. Свет моргнул один раз, что заставило Федора Геннадьевича задуматься, все ли в порядке с проводкой. В лабораторию вошел Ярышев, спросил, что нового.
  - Не пойму, какую игру затеял Один. - Куриленко потер вылезшую на подбородке щетину. - Нужен доброволец. Хочу попробовать взять его под контроль.
  - Вы не указали контроль в протоколе?! - спросил Ярышев, сдерживая гнев.
  - Не успел, Константин Валерьевич. Понимаете, Один не дал мне сделать это, отключил программное обеспечение...
  - Федор Геннадьевич, вы еще пожалуйтесь - на днях приедет дочь самого.
  - Самого - это генерал-полковника? - Куриленко запустил сканирование.
  - Она самая - Кристина Витальевна: тут уже и муха не пролетит, таракан не проскочит.
  - Перестаньте, Константин Валерьевич! - Куриленко махнул рукой. - Тут уже нет ни мух нормальных, ни тараканов - одни мутанты.
  - Так все эксперименты твоего Одина! - Ярышев сжал губы. - Устроили апокалипсис...
  Он направился к выходу, все еще ругаясь под нос, но Куриленко понимал: эти нелестные слова несутся в его адрес. Обидно стало, он потер нос и попросил Одина сделать кофе.
  - Будет вам кофе, Куриленко, - прогнусавил Один, и Ярышев, задержавшись у входа, обернулся на этот мерзкий голосок. Не понравился ему тон, слишком много он возомнил о себе, решил капитан. Нащупал трубку в кармане, решив выбраться на воздух, покурить, пока периметр чистый.
  "Странно все, - рассуждал про себя Ярышев. - После произошедшей атаки радиационное заражение должно быть сильнее. Я вообще не понимаю: сначала приборы показывали высокий уровень загрязнения, а потом что-то изменилось. Но это невозможно, как и очищение такой огромной площади от загрязнения от радиационной пыли и гамма-частиц. Что могло так быстро очистить воздух? При этом остался вирус, который витает в воздухе, как будто он необходим для дальнейшего заражения и мутаций.
  
  Глава 3
  Зона отчуждения
  
  Со слов Игоря Сергеевича записал, для всех нас это стало неожиданностью.
  Северцев плохо спал, можно сказать не спал вовсе; усталость и волнение слепили на бледном лице маску. Он надеялся, что группа доберется до его человека и все пойдет по намеченному плану. На связь было выходить рискованно - капитан опасался, что его могут слить, поэтому делал все возможное, чтобы командованию не стало известно об их планах. Он давно догадывался, что майор Иванов не во всем честен с ним. У Игоря не было доказательств, но чутье старого опытного волка не подводило.
   Начальник штаба базы "Вулкан" Иванов что-то подозревал и долго расспрашивал Северцева о цели вылазки, кто вошел в состав отряда, сколько времени займет проведение операции.
  - Майор, ты понимаешь, что нам необходимо новое убежище? - Северцев невозмутимо наблюдал, как Иванов намазывает на хлеб паштет из гусиной печени. Теперь это стало лакомством.
  - Игорь Сергеевич, дорогой, ты отправляешь лучших бойцов "Гаммы", оставляя нас без надежной охраны в случае прорыва.
  - Прорыва не будет - по периметру расставлены ловушки, и мои люди время от времени проверяют местность. Пока только мутанты, все как обычно.
  - Да, - Иванов саркастически усмехнулся, - а у меня другая информация, капитан. И мне не нравится, что сюда идут чужие.
  - Понимаю, но мне тоже не нравится, что нас... - Он понизил голос до шепота. - ...Слушают.
  - Это часть эксперимента, Игорь. - Иванов, вытащив из стола фляжку и два маленьких металлических стаканчика, плеснул коньяка. - Давай, капитан, без допинга сложно тут.
  - Согласен. - Северцев выпил, ощущая во рту приятный букет дорого коньяка. - Еще со старых запасов?
  Иванов молча кивнул, раскрыл журнал для записей и начал медленно водить пальцем по спискам, точно не замечая присутствие Северцева.
  - Разрешите идти, товарищ майор?
  - Давай. И выйди на связь с группой. - Он посмотрел в глаза Северцева слишком серьезно. - Это важно. Ясно?
  - Так точно!
  Северцев знал место, где не работает прослушка, и, взяв портативный передатчик с рацией, отправился в бывший командный пункт.
  Он проверил комнату перед подключением к сети, не обнаружил наличие багов и вскоре услышал голос Фила.
  - На связи Фил. Дошли до точки. Связного не обнаружили. Город плохо зачищен, здесь опасно передвигаться, Репа и Леха готовят экипировку. Связной оставил карту и записку. Прием.
  - На связи Север. Почему не выходили вчера на связь? Прием.
  - Не получилось, Север, долго объяснять. Все живы. Ник и Жека работают над картой города. Связной на другом конце. Ему пришлось уйти с точки. Прием
  - Грек пасет меня, сливает Иве. На связь сам не выходи, завтра буду в это же время. Прием.
  - Север, с Мелкой все нормально... Прием... Прием... Я не слышу вас. Не слышу...
  Капитан почувствовал, как сработала дверь, отъезжая в сторону.
  - Я понял. Конец связи.
  Черное дуло, точно глаз из преисподней, смотрело прямо в душу. Игорь улыбнулся, взглянул в глаза Греку, понимая, что теперь отступать поздно. Несколько солдат стояли за его спиной, сжимая оружие, бледные то ли от страха, то ли от переутомления.
  - Доброго здравия, Север!
  - И тебе, Грек! - Северцев, выключив рацию, незаметно сунул ее в проем между столом и системным блоком компьютера, медленно поднялся из-за стола.
  - Следуй за мной. - Лицо Грека стало жестким, и Северцев понял: Иванову что-то известно, не просто так он послал старого знакомого. Все очень и очень странно.
  - Грек, что происходит? Я думал, сейчас чайку или что-нибудь покрепче двинем, а ты с охраной...
  - Следуйте за мной, капитан Северцев! - приказал Гречин.
  В его голосе капитан слышал торжествующие нотки.
  Оценивая ситуацию, он понимал, что в данный момент бежать некуда. В узком проеме коридора можно справиться и с Греком, и с пятью молодыми солдатиками, только не хотелось убивать их - надеялся, что все просто недоразумение и Иванов сможет объяснить происходящее.
  Северцев медленно шел к кабинету начальника штаба, два солдата шаг в шаг двигались за ним. Он размышлял, просчитывал каждый ход, точно шахматную партию, понимая, что бежать - значит остаться один на один со смертью. Оставаться здесь - значило снова быть в неведении, быть пешкой в чужой игре. Северцев пока не был уверен насчет информации, что была известна Иванову, и кого ждет он. Медленно войдя в кабинет, он и увидел молодую женщину в военной форме - она сидела спиной к нему, невозмутимая, оценивающе рассматривая кабинет Иванова.
  Тонкий аромат дорогих духов повис в воздухе. Давно, Северцев уже и не помнил когда, он ощущал запах французских духов, возможно, когда жена была еще жива.
  Иванов сидел за столом, вытирая платком лоб, на котором выступил пот, и уничтожал запасы коньяка.
  - Вы тоже любите "Хеннесси"? - проворковала дама, встряхнув головой, и ее белые вьющиеся волосы подпрыгнули, покачиваясь упругими пружинками.
  Она не похожа на генерала армии - скорее на любовницу, заметил про себя Северцев.
  - Оставь его здесь, капитан! - Иванов сверкнул глазами. - Почему без наручников?! - Он непонимающе свел брови. - Гречин, я что приказал?!
  - Майор, - дама ласково посмотрела на Северцева, - думаю, мы обо всем договоримся с капитаном... как вас там?
  - Северцев Игорь Сергеевич, - представился капитан.
  На его руках защелкнулись наручники. Грек, затягивая их, смотрел в глаза бывшему другу. Ох и дружили они, как братья были, а потом точно черная кошка пробежала между ними - и все... Долгая это история, но они помнили ее.
  Северцев старался не паниковать и держаться спокойно - понимал, что излишняя раздражительность Иванова продиктована приездом этой барышни в военной форме.
  - Разрешите обратиться! - Он оценивающе посмотрел на ее погоны. - Отлично выглядите для своего звания, товарищ генерал. Я бы вам больше восемнадцати не дал.
  - Все шутки шутишь, Северцев?! - Иванов постучал кулаком по столу, - Ты мне это... докладывай по форме, куда группу послал? Теперь отпираться поздно, когда все мертвы.
  Северцев непонимающе посмотрел в сторону майора, прищурился и пожал плечами: он был уверен, что Иванов блефует - с ребятами все хорошо и не стоит поддаваться на уловки. "О чем я думаю? - пронеслось у него в голове. - Что вообще тут происходит? Раз они так взяли меня в оборот, значит, всплыла информация о назначении похода группы и то, что ребятам известно об эксперименте "Серый рассвет". Что-то начало выходить из-под контроля, я просто чувствую это, ощущаю затылком. Что это за девочка с генеральскими замашками и погонами?"
  Северцев сел на стул, рассматривая карту, что висела над столом Иванова.
  - Как там у вас говорят, - он посмотрел на блондинку, - ищите женщину? - Тихо усмехнулся: - Ну, теперь ближе к телу. Ребята профи, а их возраст не уменьшает значимость для важного дела. Мутантов они научились уничтожать, поэтому я не понимаю, откуда информация об их гибели. Я только что выходил на связь.
  - Ты знаешь, что бывший командный пункт не имеет средств слежения, поэтому ты выходил на связь только там. Несколько раз был замечен в пункте с ребятами из группы. Северцев, не нужно делать из меня идиота! Ты рассказал им?!
  - Рассказал что? - непонимающе сжал губы Северцев. - Это единственное место, где я себя чувствую командиром. - Он опустил глаза. - До вашего назначения я командовал базой "Вулкан", Сергей Петрович, и привык к командному пункту - другого места для общения с подчиненными у меня нет. Кабинет - слишком шумное место, так как рядом расположен генератор. Товарищ майор, разрешите спросить: почему вы играете в солдатиков? - Северцев бросил взгляд на Грека и его людей. - Это его версия о том, что я готовлю нечто ужасное?
  Иванов молчал. Северцев продолжил:
  - Скажи им, Гречин, что у нас неприязненные отношения уже много лет. Ну, скажи же?
  - Наши отношения тут ни при чем, - бросил Грек.
  - Я думаю, пока снять с Северцева наручники. - Блондинка метнула в сторону Грека недоброжелательный взгляд. - А как с ним поступить дальше, решим позже.
  Северцев потер затекшие руки. По приказу майора его отправили в камеру, где было решено продержать несколько дней.
  Передатчик для связи Грек изъял, но рацию найти не сумел. Иванов попытался связаться с командой Севера самостоятельно, но не знал шифра для защищенного канала связи.
  - Черт! - Он побагровел от гнева.
  Ему было сложно справиться с желанием выпустить всю обойму в голову Северцева. Он знал, что тот скрывает важные сведения, но не мог понять какие.
  Иванов попытался успокоиться, сел в кресло, закурил. Громко зажужжала вентиляция, засасывая сизый дым. Генерал Романова, скрестив руки на груди, прислонилась к стене. Не таким она ожидала увидеть прием в бункере Зоны отчуждения.
  - Мне нужно сделать звонок, Сергей Петрович, - сказала она холодным тоном.
  Иванов потушил недокуренную сигарету и вышел из кабинета. Внутри все кипело; он не знал, впервые за столько времени не знал, что делать.
  - Соедините меня с Якорем. - Романова вытащила из сумки баночку с таблетками. - Спасибо, на связи. Якорь, тема "Серого рассвета" просочилась. Чтобы не было утечки, заделай брешь. Ты понял меня? Хорошо. Нет, я думаю, их необходимо устранить как непредвиденный ущерб. Канал незащищенный, поэтому я не могу сказать, когда вернусь. До связи.
  
  ***
  
  Северцев лежал на холодных металлических нарах и улыбался - он был уверен, что поступает правильно. Свою жизнь он не ценил так, как жизни ребят, как Оксанкину - теперь только это было важным. Важным по-настоящему. Смерть долгие годы ходила за ним по пятам, испепеляя взглядом его друзей, врагов, а на нем словно был плащ-невидимка, защищающий от пуль и костлявой.
  "Наверное, я просто удачливый такой", - раздумывал Северцев. Воспоминания ворвались в его мозг раскаленным смерчем. Игорь искал смерти, но был не нужен ей; она забрала всех, всех до последнего, оставив лишь одну родную девочку - Оксану. Именно поэтому Северцев не говорил никому кроме ребят, что она его дочь.
  Родители разбились в авиакатастрофе много лет назад, Игорю было пятнадцать. Он помнил пустоту, что выжигала дыру в сердце, и то, как бабушка отдала его учиться в Суворовское училище.
  Так на долгие годы армия заменила семью - он чувствовал себя там как рыба в воде. Военное училище, служба. Горячие точки: Чечня, где он не прятался от пуль, а защищал, как ему казалось, Родину, потом Югославия, Ливия и Сирия, Украина. На карте много мест, где наших солдат на самом деле не существует - они точно призраки, о которых известно немногим.
  Когда Северцев был в Сирии, погиб его сын Макар, разбился на мотоцикле. Игорь долго не мог прийти в себя, ему так хотелось поддержать жену, которая уже не плакала, а просто медленно угасала, потеряла смысл в жизни.
  Он хотел взять отпуск, быть рядом, но новый вызов подвел жирную черту под их браком.
  Что любимой больше нет, Игорь узнал, вернувшись домой после очередной командировки. Сестра жены сухо сообщила, что Лариса покончила с собой и что в этом виноват только он.
  - Эти стрелялки убили твою семью, - сказала сестра Ларисы, - ты несешь людям смерть. Посмотри на себя: смерть везде, где есть ты.
  Северцев понимал, почему сестра винит его, так сложилась жизнь, судьба, или называйте как хотите. Боль, которую ничем не заглушить, снова разрастающаяся пустота в сердце. Война была его работой, он выбрал этот путь, и Лариса знала - его не изменить, а жизнь расставила приоритеты, разбросала кропленые карты и смеялась в лицо. "Ты жив, тебя же пули не берут, вот и живи, наслаждайся этим!"
  Он и наслаждался, пока не попал в группу "Альфа", а потом после бомбежки и заражения территории принял на себя командование базой "Вулкан".
  Что-то случилось странное, Игорь чувствовал это; он, точно талантливый режиссер, кричал нерадивым актерам погорелого театра: "Не верю!" Но кто его мог услышать? Тот, кто раньше был у него в подчинении, теперь упивался властью и, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, ставил штампы на людей, а также подобострастно лизал начальству все, что ниже пояса. Северцев закрыл глаза: слишком много мыслей, а они, как часовые, мешали заснуть.
  
  Утро просочилось ярким люминесцентным светом в камеру. Северцев, разлепил сонные веки, понимая, что подозрения Иванова так просто не закончатся.
  Грек нашел, как подставить бывшего друга, залепив ему так называемую пощечину в виде слежки и компромата. Северцев улыбнулся: он знал, что доказательств нет и что он сможет противостоять любым обвинениям.
  Они не догадывались, что Оксана его дочь, а это его слабое место. Северцев был уверен, что поступает верно, и, когда в двери щелкнул замок, поднялся, провел руками по волосам, собираясь с мыслями.
  Горлов, один из бойцов "Альфы", приказал следовать за ним. Они не проронили ни слова. Северцев знал его как хорошего человека и отличного бойца, но с некоторых пор не заводил друзей. После того, как Грек предал его в Югославии, когда вез оружие через границу и ему, Северцеву, пришлось выкупать из плена у албанцев его нерадивую голову.
  Их было немного, таких людей с дерьмом в голове, как говорил капитан, но он сделал свой выбор, вычеркнув из списка всех, кроме любимых. А их с каждым годом становилось все меньше. Смерть забирает лучших.
  Теперь из семьи остались только ребята его группы, но они далеко, однако Северцев уверен - они справятся.
  В кабинете майора Иванова накурено, за столом генерал Романова Кристина Витальевна. Тонкие сильные пальцы легко, чуть слышно барабанят по столу, а в пепельнице дымится недокуренная сигарета.
  Северцев знал таких женщин: молодая, красивая стерва, наверняка не замужем. Он оценивающе смотрел на нее, словно просвечивая рентгеновским зрением. Кто ее поклонник или родственник, занимающий высокий пост? Он был уверен - эта девочка не может знать всю подноготную проекта. Или ей все известно? Как не любил он игры в "да" или "нет", "а что в черном ящике?"!
  - Присаживайтесь, капитан Северцев. - Она указала рукой на стул. - Я понимаю вас, и вы производите впечатление честного человека. У вас много наград, вы не просто солдат. Удивительно, что до сих пор в звании капитана, при таком послужном списке... Что-то случилось?
  Северцев пожал плечами, точно каменный идол с острова Пасхи, - не хотелось говорить по душам.
  От нее пахло духами, и новая военная форма ей была к лицу. "Форма всех красит", - подумал капитан и отвернулся в сторону, разглядывая план бункера, который висел на стене.
  - Вы не настроены на разговор? Понимаю. Вы честный человек, можно сказать герой нашего времени, а тут появляется какая-то баба и начинает командовать...
  - Я не шовинист, - уронил Северцев, - и не хочу играть в ваши игры, генерал. Давайте поскорее закончим, и я приступлю к своим обязанностям.
  - Хорошо, - хищно улыбнулась она.
  В комнату вошли двое спецов: холодные бледные лица, серые костюмы. Северцев сразу узнал штабных крыс службы внутренних расследований. Полиграф. "Ну конечно, теперь они решили поиграть в агентов спецслужб с бывшим спецназовцем", - улыбнулся про себя Игорь. Полиграф был его спасением, так как он не раз обходил его кривые и диаграммы.
  - Вы решили поиграть в расследование, генерал? - спросил Северцев.
  - Поиграть, - она усмехнулась, кивнув своим людям, которые достали чемоданчики с аппаратурой, распаковали пакеты с датчиками и проводками.
  - Я так понимаю, у ребят серьезные намерения. - Северцев в упор посмотрел в глаза Романовой. - Ну что ж, я готов.
  - Отлично, шутник, посмотрим, что вы нам расскажете.
  - Только правду и больше ничего.
  Полиграф - это детектор лжи, который обычному человеку очень сложно обмануть. Учащается пульс, сердцебиение, потеют ладони - все происходит, когда вы говорите неправду. Однако для тренированного человека обмануть полиграф не составит особого труда.
  Романова поняла это не сразу, но не показала виду, что расстроена, - у нее в запасе было одно средство, обойти которое практически невозможно. И что Северцев супергерой, она сомневалась. Капитан понимал: одним полиграфом дело действительно не закончится, и был готов к другим методам.
  - Игорь Сергеевич, вы давали подписку о неразглашении.
  - Да, как и все военные "Вулкана", - согласился Северцев.
  - Вы уверены, что люди из вашей группы не знают, что являются частью эксперимента? - Она склонилась над ним, сверля ледяным взглядом.
  - Я сам до конца не знаю всей правды, генерал, поэтому у меня свои версии происходящего.
  - Тем лучше для вас, капитан. - Она медленно ходила по комнате. Ее каблучки тихо отбивали ритм шагов, словно часы: тик-так, тик-так. - Если раньше вы могли покинуть Зону отчуждения, сейчас для вас это стало невозможным.
  - Покинуть? - удивился Северцев. - Вы считаете, ее можно покинуть? Куда же отправиться - в рай для военных псов или членов правительства?
  - Перестаньте, давайте на чистоту. - Она села напротив, положив ногу на ногу. - Вы все заражены, и мы не можем позволить вам контактировать со здоровыми людьми, не попавшими в Зону. Ваш отряд не должен проникнуть за территорию Зоны отчуждения. Это угроза национальной безопасности. У меня предложение, - она коснулась его руки. - Я предлагаю вам возглавить поисковую группу отряда "Альфа" и найти ваших бойцов, капитан. Им не будет причинен вред, они останутся живы, если сложат оружие и не окажут сопротивления. Поэтому именно вам, Игорь Сергеевич, необходимо быть там - они доверяют вам и не совершат глупостей. Половина из них совсем еще дети, они так молоды и импульсивны, что сначала делают, потом думают о последствиях. Так будет лучше для всех. Если вы не согласитесь сотрудничать, мы все равно узнаем план маршрута группы. У нас там есть свой человек. Вы знаете, что такое амитал натрия?
  - Да, - кивнул Северцев, - работал с ним.
  - Действие на зараженный организм не изучено, и вы можете пострадать. А как же дочь?
  Это был удар ниже пояса. Северцев стиснул зубы, чтобы не послать подальше эту красивую сучку, возомнившую себя представителем правительства.
  - Дочь? - Он непонимающе вскинул глаза. - О чем вы?
  - Оксана же ваша дочь?
  - С чего вы это взяли, генерал? - Северцев устало посмотрел на Романову. - Мне надоели эти игры и пустые угрозы, дочь - не дочь. Кому какое дело, когда б я успел дочь завести...
  - Ну, вообще-то лгать в вашем положении нецелесообразно, капитан Северцев. То, что она ваша дочь, стало известно недавно, после того, как девочка потеряла руку: ваша кровь подошла как-никак лучше других.
  - Первая положительная является преступлением?
  - Нет, капитан, - насмешливо улыбнулась Романова, - преступлением является ложь. А доктор Велкин провел генетический анализ, на основании которого можно с уверенностью сказать, что у вас одни гены и Оксана ваша дочь.
  Северцев опустил глаза. Последний барьер был сломлен, и теперь они знают это. Он видел торжествующий взгляд генеральши, и ему стало мерзко, что поддался чувствам, проявил человечность, но как иначе.
  - Я согласен вернуть группу, - неожиданно бросил он и добавил: - с одним условием. Вы скажете, кто в моей группе работает на вас.
  - Как это мило, капитан Северцев, - рассмеялась Кристина. - Вы поняли, что в вашей норке завелась крыса? Отлично. Жаль, что немного поздно.
  - Кто выходит с вами на связь?
  - Не могу сказать, капитан.
  Она вызвала охрану и приказала увести Северцева в камеру.
  - Погодите. - Она вплотную подошла и добавила: - Соберитесь с мыслями. У нас, да и у вас мало времени, а задача одна - служить своей стране. Завтра выдвигаетесь в том же направлении. Крот под нашей защитой, его имя засекречено, и прошу, не стоит устраивать разборок - бойцы выполняют и мои указания также.
  Северцев чувствовал себя раздавленным, это ощущение разъедало, словно внутрь плеснули кислотой. Впервые он дал волю чувствам - и что из этого вышло? Этого следовало ожидать, но почему Зона отчуждения, возникал вопрос. Капитан понял: его не до конца посвятили в планы операции. Что же произошло на самом деле. Если он часть эксперимента и огромная территория находится в Зоне отчуждения, что с остальным миром? Вопросы... Как он ненавидел эту недосказанность! Ему вспомнились Сирия, Украина и то что "Крым наш", где официально наших бойцов не было, снова эти игры в солдатиков. Фигуры, ведомые чьей-то рукой, их дергает за ниточки кукловод, насмехаясь над своими созданиями. Нет, он не хотел быть марионеткой, Потер усталые глаза - усталость как зубная боль, только во всем теле. Романова что-то говорила о заражении, но что имела в виду? Возможно, мутация - следствие вируса? Вирус... Он вырвался из-под контроля - интересно, что предпримут спецслужбы и кто они в этой игре: снова пешки или в их силах исправить ошибки?..
  
  ***
  
  4 ноября 2022 года.
  Темнело. Мы потушили костер и забаррикадировались в одной из квартир на первом этаже. Большие окна заколочены, и вместо стекол старые металлические листы. До точки назначения несколько часов пути, однако выходить в каменные джунгли сейчас было равносильно самоубийству.
  - Леха, посмотри, что притащил Жека! - Мелкая покрутила перед моим носом шлемом, что обычно носят омоновцы. - Ребята бомбанули полицейское управление. Круто, да?
  - Ага. - Я кисло взглянул на нее. - Север не выходит на связь второй день, не нравится мне это.
  - Мне тоже. - Она положила шлем на диван, поверхность которого была изрезана, точно кто-то хотел убить бывшего владельца.
  - Что говорит Фил?
  - А что Фил? - Мелкая пожала плечами. - Все идет по плану. Мы знали, что Игорь Сергеевич скрывал от командования назначение нашего похода, и то, что нам известно, - мы часть эксперимента. Главное - найти его человека, может, тогда станет кое-что ясно.
  - Идем поужинаем! - позвал Татарин. - Пока чай горячий. Не хандрите, Север говорил, что может случиться всякое.
  - Я понимаю. - Мелкая подняла руку, на которой был протез с выкидным ножом. - Круто придумал папа, теперь я настоящий киборг! - она рассмеялась, но в смехе не было радости, он походил на обреченность. - Когда все закончится, вы вернетесь к нормальной жизни, а я так и останусь уродом с металлической рукой.
  - Перестань. - Я попытался утешить ее. - Потом у тебя будет такая рука, что ничем не отличишь от настоящей.
  - Ага, отрастет новая. - Она отвернулась, сдерживая слезы. - Идем, чай стынет.
  Жека слышал наш разговор и, сжав губы, молчал. Ник вскрыв банку с тушенкой, передал ее Филу и принялся открывать следующую.
  - Запасов на один день, - констатировал он. - Около заданной точки супермаркет, там подземное хранилище - было бы интересно посмотреть, что там.
  - Как-никак, а питаться придется, - улыбнулся Репа. - Да, кстати, шлемы очень громоздкие - это на случай прорыва, могут пригодиться. Вы лучше скажите, что там с оружием, есть что-то вообще?
  - Да, - ответил Жека, - мало: взяли парочку винторезов, стечкин один, обойм несколько. Мало все равно, нам бы РПГ найти.
  - Ага, тебе только РПГ, - усмехнулся Ник. - Не перепутай, с какой стороны выхлоп.
  - Завтра подъем перед рассветом, сверим часы. - Фил посветил фонариком на циферблат.
  В маленькой комнате стало темно хоть глаз выколи. Звуки ночи, шорохи и скрежет не давали уснуть. Я чувствовал, как стало холодно, и засунул ладони подмышки - так стало намного уютнее. Мы лежали все вместе на поролоне, Репа заснул первым, потом и Жека, который был теплый, как грелка, а я мерз, точно бездомная псина. Мелкая не спала - я слышал ее сбивчивое дыхание, хотел заговорить, но понимал, что разбужу остальных. Она точно ждала чего-то, потом обняла меня - рука холодная, точно металлическая. Я вспомнил, что у нее вместо искалеченной руки суперкибернетическая рука-нож, улыбнулся: "Чего она так переживает..."
  Кажется, еще Фил не спал - он вместе с нами лежал, закрыв глаза. Если и спал, то очень чутко. Раньше я читал, что дельфины так спят: сначала одно полушарие мозга отдыхает, потом другое, поэтому к ним не подберешься внезапно. Вот бы нам, людям, так! Страшно уснуть - кажется, что тогда обязательно что-то случится. И не хочется надеяться на других - Фил типа не спит и охраняет наш покой. Вдруг что-то случится именно в тот момент, когда сон одолеет его, и мы будем разлеплять заспанные глаза и палить во все стороны?
  Сон сморил - я согрелся, и мысли постепенно уплывали, сменяя одна другую.
  Меня разбудил стук. Расклеив заспанные глаза и еще не сориентировавшись, я почувствовал тычок в спину.
  - Тише, это мутанты, учуяли человечинку, - прошипел Татарин.
  Мы старались не шуметь, быстро проверили оружие, которое было с нами. Рычание и скрежет когтей повторились снова.
  - Им не пробраться сюда, - тихо сказал Жека, - вход отлично закрыт.
  - По нервам ездят. - Ник подошел поближе к забитому железными листами окну.
  - Ник, - дернулась Мелкая, - не надо.
  Ник обернулся и приложил палец к губам.
  Скрежет прекратился. Я подошел к окну, прислушался тоже: шорохи и шаги по камням. Город не хотел засыпать - монстры вылезли на поверхность.
  - Они уходят. - Он повернулся к остальным ребятам. - Только спать уже никто не будет. Через час подъем.
  Внезапно около входной двери что-то грохнуло. Я отскочил в сторону и увидел, как из щелей повалил едкий дым.
  - Сомневаюсь, что это мутанты, - проскрипел Фил. - На пол, черт!.. Намочить платки или какие у вас там тряпки есть, закройте лицо. Походу, дымовая шашка.
  Дым был едкий, сладкий, в горле начало першить, и мы понимали, что долго не сможем здесь оставаться.
  - Леха, я не вижу тебя! - крикнул Жека.
  Я слышал, как ребята взводят курки, снимают с предохранителя. Фил выругался, Татарин дернул меня за руку.
  - Лех, ты?
  - Блин, что делать будем?!
  - Надо выбираться, но мы не знаем, что там!
  - Всем спокойно! - Голос Ника заставил меня еще больше занервничать. Всегда, когда говорят, что не надо волноваться, страх начинает выбираться из всех закоулков души.
  Мы услышали хлопок, потом треск. Рука Мелкой вцепилась в мое запястье, мы отползли в угол, понимая, что кто-то пришел за нами. Я не знал, люди это или мутанты. Засунул сопротивляющуюся Оксанку под стол:
  - Сиди тихо.
  - Мы не должны прятаться. - Я слышал в ее голосе слезы. - Мы должны сражаться.
  - Тихо... - Я провел рукой по ее щеке. - Побудь пока здесь, Оксан...
  Выстрелы. Я не понимал, откуда они исходят. Нас что, решили нафаршировать свинцом?
  - Ничего не вижу. - Жека выстрелил в туман, где метались темные тени. Остальных не было видно.
  - Уходим! - закричал Ник, прорываясь вперед.
  Вспышки и выстрелы, крики друзей. Я не хотел, чтобы этим все окончилось, не хотел умирать, но стоп...
  В голове словно что-то щелкнуло. Мутанты не могут стрелять, они не пользуются взрывчаткой. Это люди! Но зачем они хотят убить нас?!
  - Леха, надевай шлем, - услышал я Репу, он кинул мне его. Тяжелый, зараза, чуть не выскользнул из рук. Я передал его Оксанке: - Давай - может, так прорвемся. Как гайвер - смотрела?
  - Гайвер? - Казалось, она не понимала меня, но послушала.
  Не знаю, что помогло нам; я стрелял без разбора, когда Жека заорал во все горло: "Ура-а!!!"
  Я тоже завопил, чувствуя себя солдатом или каким-то суперменом, которому все нипочем. Отстреливаясь почти что вслепую, мы вылетели на улицу. Я увидел Жеку и Репу, Оксанку, ошалелую, с выкинутым ножом на металлической руке. Татарин, раненный в плечо, пытался отстреливаться, но... упал - пули прошили его насквозь. Все как в замедленном кино: дым, крики и выстрелы, Фил выбегает вслед за Татарином, поднимает его, тащит за собой. Жека снова стреляет, пытается прикрыть Фила, я слышу свист - пуля пролетела, чуть не задев меня. Оксанка. Оборачиваясь, вижу, как она успела отскочить в сторону. Маленькая, с громоздким шлемом на голове. Нелепо и в каком-то роде смешно выглядели мы все, но дрались точно разъяренные звери. Наш напор и это Женькино "ура", видимо, смутили нападающих, но мы отступали и теряли своих. Едкий дым заполнил легкие; я кашлял и понимал, что в данной ситуации надо бежать. Нас мало, мы не в силах противостоять чужакам. "Кому?" - задавал я тогда вопрос, но ответы пришли намного позже, чем хотелось.
  Мы неслись по изуродованным улицам города. Рассвет окрашивал стены домов грязно-сизым светом. Серый рассвет окунул ржавое солнце в разлагающуюся купель из мертвых домов. Их изломы на горизонте обретали четкую линию - вектор направления, по которому лежал путь к спасению.
  Впереди несся Жека. Я оглядывался, надеясь никого не потерять. Мелкая тяжело дышала, схватившись рукой за правый бок, Репа догонял, а Фила и Татарина мы не видели.
  - Стойте! - крикнул я. - Погодите, кажется, Фил и Татарин пропали!
  - Татарин ранен, я видел, - выдохнул Репа.
  - Надо вернуться. - Я махнул рукой Жеке. - Там ребята, Ника вообще не видел, и в убежище осталось все: оружие и рация, карта, GPS... Черт, как мы найдем человека Северцева?!
  - Погоди, не кипешуй, чувак, у меня один есть. - Жека вытащил из кармана GPS навигатор. - Ребята, вам надо укрыться, а мы с Лехой вернемся, чтобы найти ребят.
  - Сейчас возвращаться туда глупо, - бросил Репа. - Одним не надо идти туда...
  - Стойте! - выкрикнула Мелкая. - Вон они!
  Я увидел, как на глазах девочки блеснули слезы. Репа бросился к Филу - его лицо было залито кровью, а раненый Татарин еле двигался.
  - Что же теперь будет?! - заплакала Оксана. - Мы не можем оставить его!
  - Никто никого не кидает, - бросил ей Фил.
  - Но как же инструкция? - Репа развел руками. - Если он обратится...
  - Все будет хорошо, да, Ильгиз? - Он посмотрел на Татарина, который был готов потерять сознание.
  - Простите меня, ребята... - Он пошатнулся и упал на руки Фила.
  - Ильгиз! - Фил потряс его за плечи. - Черт, он потерял много крови, но мы должны вытащить его. Он не обратится - сейчас нет времени объяснять, просто помогите мне.
  Я видел, что Татарин слабо дышит, его смуглое лицо было забрызгано кровью, а на боку расползалось мокрое бурое пятно. "Он должен жить, он должен!" - кричало в моей голове, и, посмотрев по сторонам, я начал лихорадочно искать, из чего можно соорудить носилки.
  - Кто эти люди? - спросил Жека Фила. - Ты понял, кто они?
  - Конечно, - горько усмехнулся Фил.
  - А Ник? - осторожно спросила Оксана. - Он остался там?
  - Не знаю, я спасал Ильгиза. Надеюсь, Ник жив... А те ребята шли за нами - шли настолько тихо, что мы не заметили их. Точно призраки.
  - Призраки? - нахмурился Жека.
  - Ясно, - протянул я, понимая, кто послал их уничтожить нас - это были "Альфа".
  - Да, Лех, - Фил сплюнул сквозь зубы, - и теперь мы в полной заднице, как говорит Север.
  - Надо уходить, они снова атакуют, в этом можете не сомневаться.
  
  12 октября 2022 года, 22:38.
  Запись с камеры видеонаблюдения.
  Лаборатория базы "Звезда".
  В лаборатории царил полумрак. Свет был выключен, и только тусклый светильник освещал мужчину и женщину: она откинулась на спину, он, тяжело дыша, вытирал потное лицо
   - Не хочу идти против отца. - Кристина застегивала пуговицы на рубашке цвета хаки. - Как мне быть, Кость? Заварить кашу заварили, а вот расхлебывать...
  - Здесь у нас свои законы и понятия. - Константин склонился над ней, целуя в губы, потом скользнул пальцами по тонкой шее.
  - Знаешь, - Кристина, оторвавшись от его губ, улыбнулась, - так трудно все время быть сильной. Спросишь, жалею ли я, что все пошло по-другому?
  - Конечно, в какой-то степени жалеешь. - Он расстегнул только что застегнутую пуговицу на рубашке Кристины. - Не уходи, еще есть время.
  - Мне надо отправиться на "Вулкан", разобраться с Северцевым. Человечек там один работает, так вот он кое-что интересное рассказал. Этот Северцев что-то мутит, и я опасаюсь, что он собирается узнать то, что ему знать не нужно.
  - Все равно им не выбраться из Зоны, - криво усмехнулся Якорь. - Главное, чтобы Маэстро не успел оказать ему помощь.
  - Не успеет. - Кристина сняла рубашку, расстегивая лифчик. С Якорем ей было как никогда хорошо. Красный огонек камеры смотрел раскаленным глазом. - Не забудь потом видео удалить.
  - Я перезапишу. - Он резко притянул Кристину к себе, впиваясь в губы, стаскивая одежду, что еще была на ней. - Все идет по плану... Все идет по плану.
  Кристина смеется. Теперь папа точно бы не узнал в своей исполнительной и вышколенной девочке ту раскрепощенную женщину, которая тонула окунаясь в любовные страсти. Якорь знает - в лабораторию никто не войдет, ведь на базе он главный, и чувство вседозволенности зашкаливало. Единственная женщина на базе - дочь Романова, и она извивается, стонет. Якорь улыбался в камеру, которая смотрела на него, на них, точно немой свидетель. Запах пота смешался с ароматом духов. Кристина стала ими пользоваться с некоторых пор - с того времени, как влюбилась.
  
  Глава 4
  Птицы, крысы... короче, неожиданная жуть
  
  5 ноября 2022 года.
  Нас никто не преследовал, что поначалу радовало, но потом мне стало не по себе. Пустота внутри разрасталась, грозя превратиться в черную дыру. Не так я представлял наше путешествие. Мутанты куда ни шло, но чтобы свои решили нашпиговать нас свинцом, точно курицу гречкой, - это отвратительно.
  Татарин живой, но бледный как смерть; Фил и Жека тащат его, обливаясь потом, - тяжелый, под метр девяносто ростом. Однако оставалось немного.
  Мы надеялись, что скоро многое разъяснится, главное - чтобы тот человек снова никуда не исчез, оставляя шарады из записок, где искать его.
  Добравшись до точки, мы поняли, что так и вышло и снова придется искать ночлег.
  - Это плохо, что того парня нет. - Фил вытер мокрое лицо. - Мне это напоминает погоню за собственным хвостом.
  - У меня предложение, - вставил Репа. - Немного не в тему, но, - он кинул взгляд в сторону Татарина, - ему нужна кровь и медикаменты. Думаю, стоит попытать счастья в ближайшей брошенной больнице.
  - Я тоже видел в навигаторе это здание. - Фил нащупал пульс Татарина: - Плохо дело. Если там ждут нас, он точно не выживет. Предлагаю отправиться на разведку: по рации сообщите, что там. Думаю, мы с Жекой сможем дотащить его.
  - Понял. - Репа посмотрел на часы: - Идем. Значит, до связи.
  - Давайте, ребята. Мелкая, тебе не обязательно...
  - Это не обсуждается, - бросила она. - Я иду с ребятами, моя помощь вам точно здесь не потребуется.
  - Хорошо. - Фил смотрел на нас такими глазами, точно прощался, и мне это не нравилось.
  - Мы вернемся, - отрезал я. - И пожелайте нам удачи!
  - Понял. Ни пуха! - улыбнулся Фил и посмотрел на бесчувственного Татарина: - Мы столько лет дружим...
  - Надеюсь, все будет хорошо.
  Я успокаивал себя, что так и будет, понимая: мы стали заложниками этого мертвого города, и скоро, очень скоро, когда сумерки нахлынут сюда, здесь появятся другие.
  Город наблюдал. Тишину нарушали лишь шаги и прерывистое дыхание. Больница оказалась рядом. Добрались без помех, пробираясь сквозь развалины, прижимаясь к стенам, точно тени. Старались двигаться как можно тише, боялись спугнуть спящую нечисть.
  Лезвие ножа Мелкой плавно выглянуло из ножен, точно жало змеи, приготовившейся к броску; АК-74 точно прирос к пальцам Репы, несмотря на холодную погоду; на лицах выступил пот, и это был пот страха. Страх пахнет неприятно - острый запах, который чувствуют звери, а также мутанты, но, к сожалению, антиперспирантами пользоваться не было возможности.
   С оружием, казалось, мы более защищены, что было, не всегда верно. Оно придавало уверенности, смелости, мы верили, что так, хотя бы, остается шанс на выживание.
  Поднимаясь по ступеням, мы услышали движение в холле больницы и приготовились, понимая, там что-то есть. Через стеклянные двери, покрытые слоем пыли и грязи, были видны полчища крыс, которые сновали туда-сюда по залу. Они не были похожи на мутантов - обыкновенные серые крысы, только в огромном количестве.
  - Такое впечатление, что их заперли здесь и они не могут выбраться, - предположила Мелкая.
  - Это верно, но как нам пробраться внутрь? - Репа видел, что двери забаррикадированы изнутри, точно кто-то не хотел, чтобы они открылись.
  - Наверное, люди пытались спрятаться там, и должно быть, есть запасной выход.
  - Конечно, Репа, есть. - Я махнул рукой, и мы двинулись по периметру в поисках еще одного входа в больницу.
  Запах смерти щекотал ноздри. Мне пришлось замедлить шаг и прислушаться.
  - Ребята, - прошептал я как можно тише, - стойте, здесь тварь - я чувствую ее.
  Мелкая знала о моей новоприобретенной способности чувствовать мутантов и замерла, осматриваясь по сторонам.
  - Ты шутишь? - спросил Репа (хорошо, еще тихо спросил).
  - Он чует мутантов, - шикнула на него Мелкая. - Готовьтесь не поднимая шума убрать тварь, если она набросится на нас.
  Я достал длинный нож - мне больше нравится название мачете (для резки тростника). Репа оценивающе причмокнул губами, глядя на него, и я увидел, как в его руке появился армейский нож.
  - Главное не размер! - Он подмигнул мне.
  - Это ясно, - согласился я.
  Мы направились к лестнице, ведущей на второй этаж, приготовившись к схватке.
  Я заметил, что дверь распахнута. Прислушался к своим чувствам: пока ничего. Осторожно поднявшись по лестнице, держа наготове мачете, я вошел в открытую дверь. Мелкая и Репа следовали за мной. Затхлый воздух пахнул в лицо, смешался с вонью гнили и запахом лекарств - запашок, скажу, мерзкий.
  Мы услышали шорох, потом топот ног; прижавшись к стене, я медленно двинулся по коридору. Выглянул из-за угла, увидев промелькнувшую тень. Мы старались двигаться быстро, тихо выстроившись в цепочку, сжимая ножи.
  Дверь в конце коридора со скрипом закрылась - там кто-то был. Прибавив шаг, мы оказались на месте. Я слышал стук своего сердца. Мелкая, высунув вперед руку с ножом, попыталась заглянуть внутрь, потом, вернувшись, растеряно пробормотала:
  - Странно. Там какой-то мальчик.
  - Мутант? - спросил я
  - Не знаю. Обычный мальчик в больничной пижаме.
  Репа, удивленно скривив лицо, предложил войти внутрь. Мы приготовились к худшему и, когда дверь скрипнула, ждали, как мальчик откроет испуганные глаза.
  Он сидел на деревянном стуле посередине комнаты, маленький - ему было не больше десяти, - худой и изможденный, с грязными волосами, которые торчали в стороны, бледное лицо с закрытыми глазами. Это напрягало, особенно глаза, точно мальчик ждал чего-то. Или кого?
  - Малыш, ты как здесь оказался? - как можно дружелюбнее спросила Мелкая.
  Мальчик, не говоря ни слова, поднял лицо и, открыв глаза, посмотрел на Оксанку. В его взгляде было что-то неестественное, хотя он не был похож на мутанта - обычный запуганный ребенок.
  - Ты здесь один? - спросил Репа.
  Я ожидал, что так будет.
  Мальчик, заговорщически улыбаясь, покачал головой и забрался с ногами на стул. Мы отступили, не до конца понимая, что он задумал. Он окинул нас молчаливым взглядом, и вдруг его очертания вздрогнули: теперь перед нами стоял не малыш, а мужчина около сорока лет, в той же серой пижаме, которая была старой, с дырами на коленях. Он медленно покачивался стоя на стуле, похожий на психопата. В прорехах пижамы я увидел его голое тело - кожа в непонятном движении, словно мужик состоял из маленьких самостоятельных частей. На абсолютно лысой голове пульсировала вена, а беспокойные неприятные глаза излучали сумасшествие. Темные круги залегли под ними, бледная кожа делала мужчину похожим на мертвеца, на Дракулу, что, превращаясь в летучую мышь, охотится в ночи. Незнакомец сложил руки, перебирая пальцами, и беззвучно захихикал.
  Я тронул за плечо Мелкую, давая понять: надо уходить. Медленно отступая к выходу, мы наблюдали за трансформацией странного человека - он снова поменял обличие, став стариком, сгорбленным и тощим. Его руки тряслись, а маленькие, как у свиньи, глазки горели огнем. Он открывал и закрывал рот, похожий на рыбу, выброшенную на песок, но ни один звук, кроме странного писка, не вылетел из него.
  Я потянул Мелкую за воротник куртки, вытаскивая в коридор; следом осторожно выбрался Репа.
  В какое-то мгновение старик перестал смеяться, нахмурился, сведя кустистые брови, погрозил пальцем, а потом, если это можно описать словами, из него начали сыпаться крысы - точно он был создан из их тел, способных менять внешность, точно каждая крыса являлась пазлом одного целого.
  Мы захлопнули дверь, раздавив нескольких тварей. В застекленном окне я видел, как старик распадается, превращаясь в армию серых грызунов. Такого я ни в одной игре не видел даже. Все выглядело кошмарным сном наяву.
  Мелкая с Репой начали двигать шкаф, чтобы забаррикадировать дверь, а я наблюдал за происходящим, цепенея от ужаса. Крысы вели себя хаотично, точно намагниченные частички в жидкокристаллическом экране, перемещаясь туда-сюда, обретая разные формы.
  - Ну, что там у вас? - Я повернулся к ребятам и увидел, что у Мелкой не хватает силенок. - Давай следи за ними, Оксан. Иди, говорю. Репа, стой, помогу!
  Я сменил ее, и мы быстро передвинули тяжелый шкаф.
  - Что там за булыжники хранят?! - Репа выругался.
  Мы отступили назад, не сводя глаз с двери. Крысы стали бросаться на стекло, пытаясь вырваться из плена. Завороженные больше, чем напуганные, мы медленно отступали, видя, как на нас из-за стекла смотрит женщина с серым лицом. Оно было слеплено из крысиных тел, но потом в один миг обрело иллюзорную плоть - крысы вдохнули на короткое время жизнь в некогда живую женщину. А когда из ее головы вылезла крыса, которая начала медленно сползать по бесстрастной физиономии, как стекает густое повидло по краю банки, мы все поморщились от отвращения. Потом тварь раззявила рот, заглатывая крысу. Я отступил, видя, как розовый голый хвост медленно втягивается в рот мерзкого существа.
  - Уходим! - скомандовал я, понимая, что нужно действовать. - Это что-то новенькое, сюда надо будет вернуться с напалмом, чтобы сжечь все дотла. - Я сплюнул на пол, чертыхнулся; в горле стояла тошнота. Ненависть и отвращение заставили сердце биться точно часовой механизм.
  - А как же лекарства? - Оксана остановилась как вкопанная.
  - Думаешь, я забыл? - Хлопанье крыльев больно ударило по ушам. Я ощутил металлический привкус во рту и пульс, что бил в голове, точно играя на барабанной установке.
  Посмотрев вверх, я увидел нескольких голубей, внимательно наблюдавших за нами.
  - Конечно. - Голос Мелкой вызвал новый приступ тошноты. Девушка язвительно усмехнулась: - Посмотри на себя!
  - Тебе не идет злиться, ты сразу такая мелкая, мерзкая тварь! - Я не узнавал ее. Лицо Оксаны - оно стало размазанным, точно податливое масло на бутерброде. У меня появилось одно желание - размазать ее по стенке. Мы сцепились, и лезвие из руки Мелкой метнулось, чуть не вспоров мой живот. Я отскочил в сторону, вскипел от злости, теряя ощущение реальности. Потом словно отключили свет.
   Когда открыл глаза, понимая, что лежу на холодном полу, оружия нет, руки связаны, я повернул голову в поисках ребят и подмигнул Мелкой. Она посмотрела на меня и непонимающе подняла замотанные скотчем руки.
  - Я думала, ты один с головой не дружишь!
  - Репа, ты чего, спятил? - выкрикнул я, пытаясь, освободиться.
  - Я-то нет, а вот вы друг друга чуть не прирезали! - Он сидел напротив нас на деревянном столе, играя ножом - перекидывал из руки в руку армейский тесак.
  - О чем ты, чувак? - Я ничего не помнил с того момента, как голый крысиный хвост исчез во рту мерзкой тетки.
  - Вы начали ругаться, обзывать друг друга, а потом завязалась драка. Черт, не хочу говорить об этом! Вы что, с цепи сорвались?
  - Дело в том, что мы ничего не помним. - Мелкая попыталась подняться: - Развяжи, ну, что такое? Ты пугаешь меня!
  - Я пугаю?! - он ткнул себя в грудь большими пальцами рук. - Значит, я?! Отлично.
  Он слез со стола и начал расхаживать по комнате:
  - А то, что я всякое передумал, не в счет? Что Татарин почти что труп, тоже не в счет?!
  - Короче, я чувствую, это все воздействие этих крыс, - начал было я, но Репа вне себя от злости ударил ладонью по стене, совсем рядом у моего лица.
  - Крыс там не было! Были только вы, точно мерзкие крысы!
  - Погоди, не кипешуй, Реп. Что-то воздействовало на нас, и это что-то здесь. Крыс, говоришь, не было, а что это тогда?
  - Откуда я знаю - я смотрел только на вас.
  - Развяжи нас - надо закончить дело, или будет слишком поздно.
  - Сколько мы здесь провалялись? - неожиданно спросила Мелкая.
  - Ну... - он взглянул на часы, - около сорока минут, а что?
  - Надо торопиться. У меня пришла мысль.
  Мы все с интересом взглянули на Мелкую.
  - Ну и? - выдавил Репа.
  - В подвале часто есть генераторы, и, возможно, что-то еще работает. Когда отрубился свет, должны включиться генераторы.
  - Ну да, они два года работают на вечном двигателе, - усмехнулся Репа.
  - Я понимаю, что два года они не будут работать, но если здесь кто-то прятался, возможно, что-то осталось в рабочем состоянии и есть нормальная кровь, лекарства. Идем в подвал, на месте и увидим.
  - Кровь без холодильников испортится, - покачала головой Мелкая, - это даже ребенку понятно.
  - Главное, чтобы там не было крыс, - выдохнул я, - а то если что, сразу меня по башке лупите.
  - Нет, твоя головушка еще пригодится, - Репа по-матерински обнял меня, вытащил нож и быстро снял оковы.
  - А я? - жалобно проскулила Мелкая.
  - А ты, женщина, в назидание будешь сожжена на костре! - Репа рассмеялся, подошел к ней, разрезая скотч. - Я освобождаю тебя, но помни мою доброту.
  - Что это за спектакль одного актера? - она притянула его к себе.
  - Она меня хочет убить! - взмолился Репа, еле сдерживая смех.
  Я подошел, потирая затекшие руки, мы обнялись и попытались собраться с духом.
  Что-то здесь было странное и это что-то следило за нами. Мы еще не знали, но чувствовали эти глаза повсюду. Времени до сумерек оставалось немного, все понимали - нужно торопиться.
  До подвала добрались без приключений, странно, что кроме крыс в больнице летали птицы, они свистели и кричали на своем птичьем языке. Голова, словно набитая ватой, отяжелела; я покрутил ей, и наваждение спало.
  Медленно спускаясь в подвал, принюхался, чувствуя запах бензина и дизельного топлива. Мы осветили лестницу фонарями: там, внизу, чернела металлическая дверь. Шаги казалась слишком громкими, разбитое стекло и мусор создавали много шума. Я услышал хлопанье крыльев - голуби подлетели к выходу, но не последовали за нами.
  - Чувствую, что с этими птицами что-то не так, - заметил я.
  - Возможно. - Репа тронул дверь, выругался, понимая, что она заперта.
  - Значит, там кто-то жил, - предположила Мелкая.
  - Тише... - Я приложил ухо к двери, прислушался, надеясь, что-нибудь услышать. Мои ожидания не оправдались, только мрак и безмолвие. - Надо открыть эту чертову дверь, - настойчиво повторил я.
  - Понимаю. Только чем и сколько это займет времени?
  - Может, стоит вернуться? - Голос Мелкой дрогнул.
  - Думаю, стоит разделиться. - Репа покрутил дверную ручку. - Идите ищите лекарства: антибиотики, бинты, капельницы - все, что нужно...
  - Я поняла, - кивнула Мелкая.
  - А я попробую открыть дверь. Рация включена, если что - я сообщу... Надеюсь, ничего не случится. Да, закройте дверь, чтобы мне никто не мешал.
  - А если там твари? - Мелкая настороженно посмотрела на закрытую дверь.
  - Нет там никого. Уверяю тебя, О-кса-ноч-ка. - Ее имя он произнес по слогам. - Можешь верить. Точно.
  - Ладно, - я потянул ее за собой, - идем, времени мало.
  Мы выбрались из подвала и, захлопнув дверь, задвинули поперек входа стол, навалили на него стулья и всякий хлам.
  На стене висел план эвакуации при пожаре - замечательно. Также отлично видно, где расположены палаты больных, операционные. Решили двигаться к ближайшей. Мы осмотрелись: коридор чист. Я понял, что птицы и крысы становятся опасными, когда концентрируешь на них свое внимание.
  - Не смотри на них, Оксан, эти твари мелкие организуются, как пчелы с коллективным сознанием. - Я осторожно приоткрыл дверь операционной. Никого. - И воздействуют на нас, как настоящая психическая бомба!
  Скинув рюкзак, Мелкая начала складывать лекарства и все необходимое.
  - Во всяком случае мне кажутся они менее опасными, чем зубоскалы и мутанты-люди.
  - Хорошо - лекарства с неистекшим сроком годности. - Я собрал несколько хирургических наборов и засунул в свой рюкзак. - Мне пришла в голову идея. Будем называть людей-мутантов "морки". Вот пришла в голову такая идея. Что думаешь, тупо?
  - Нет, норм, - пожала плечами Мелкая. - А я придумаю название зубоскалам - пусть они будут...
  Затрещала рация; чувство страха вернулось, всколыхнув сознание.
  - Прием, Леха на связи.
  - Прием... на связи... Ник.
  Я чуть не подпрыгнул от радости.
  - Ник! Ты как?
  - Где вы, ребята? - Голос у него был изможденный.
  - Что случилось? Ты далеко от точки?
  - Я на ней. Никого нет.
  - Должны быть Фил, Жека и Татарин... Его ранили. Прием. Ник, прием...
  Потрескивание и шум заполнили эфир, я не мог больше ничего расслышать.
  - Черт, это Ник!
  Мелкая, нахмурившись, покачала головой:
  - Ты уверен?
  - Да вроде... голос его. Прием. Ник... прием... - Я снова попытался с ним связаться.
  - Они найдут нас... - услышал последнее, что, видимо, хотел сообщить Ник, слова "конец связи" потерялись в помехах. Как я не любил этой недосказанности! - Уходим. Надо вернуться на точку. Черт, а вдруг Ника схватили призраки? Тогда ребятам угрожает опасность.
  - Думаешь, Ник мог все рассказать им?
  - Сам нет, конечно, но ты знаешь - есть способы развязать языки.
  Двигались быстро, тени удлинились; я понимал - сумерки близко и необходимо торопиться.
  - Прием, Фил, прием... Леха на связи. - Я хотел предупредить их об угрожающей опасности. - Ну, ответь же...
  - Прием, Леха, на связи Фил. Что там у вас?
  - Нашли лекарства, сейчас заберем Репу и возвращаемся, вы не успеете до заката. Но дело не в этом, со мной связался Ник.
  - Ник? - Рация снова затрещала, точно счетчик Гейгера.
  - Прием, Фил... прием... - Тишина сменила треск, связь разорвалась. Я чувствовал, как капли холодного пота выступили на лбу.
  - Что там случилось? - встревожилась Мелкая.
  - Не знаю... Хорошо, если что-то со связью.
  Растаскивать мебель от двери, ведущей в подвал, оказалось быстрым делом. Я рванулся вперед, включив фонарь, позвал Репу, но, к нашему ужасу, в ответ улыбнулась пустота: распахнутая дверь была ее соучастницей, а мы, как два идиота, звали темноту по имени.
  - Не понял... - Я остановился перед входом и услышал звук выдвигаемого лезвия ножа Мелкой, которая поняла, здесь что-то не так.
  - Значит, там точно кто-то был. - Она дотронулась до моего плеча: - Давай посмотрим, что там, - без Репы уходить нельзя.
  Я согласился, и мы осветили просторную комнату.
  Тут совсем недавно кто-то жил: посуда, коробки с консервами громоздились на металлической тумбе, двухъярусные кровати с кучами тряпья. Я осветил пол: ни крови, ни следов борьбы.
  - Может, Репка нашел что-то там, - предположил я, посветив фонарем вглубь комнаты. Там зияла, точно пасть, распахнутая дверь, громадная, даже не дверь, а что-то наподобие ворот, отъезжающих в сторону. Внутри следующего помещения генератор, холодный, но запах бензина свежий; столы, стулья, ящики с медицинскими препаратами и колбами для химических опытов, покрытые толстым слоем пыли. В середине зала стол с реагентами и приборами химической лаборатории, однако Репы нигде нет, как и дверей, ведущих хоть куда-то, где можно найти его.
  - Что это за место? - Мелкая взяла в руки одну из колб, с красной жидкостью, напоминающей кровь. - Чем тут занимались?
  - Ничего не трогай, - бросил я, - это может быть опасно.
  - Тут бывают, но редко, видимо только из-за горючего.
  - Вижу, пыли столько, хоть картошку сажай на этих пробирках, - я усмехнулся, поставив фонарь на стол.
  Мы обследовали комнату, но не нашли следов ни Репы, ни кого-либо еще, что казалось очень странным, точно он испарился.
  Наверху раздался вой. Я побежал к выходу, вспомнив, что мы оставили открытыми двери. Поздно, слишком поздно. Мы оказались в западне, и бежать было некуда - по лестнице спускались твари и крысы, которые издавали свистящие звуки. Мерзкие создания - всегда ненавидел их.
  Тварей было с десяток, и они не были похожи на мутантов, то есть морков (теперь именно так я и буду их называть). Это были те самые крысолюди, способные менять свой облик. Тогда, видимо, они изучали нас, просчитывали, как быстро мы сможем подчиниться их психической атаке.
  Я ощущал, как что-то сдавливает голову. Выхватив мачете, разрубил первого монстра пополам. Крысы разлетелись в стороны, потом снова начали смыкать свои ряды, превращаясь из половин окровавленного человека в двух. Их глаза горели огнем безумия, свет от наших фонарей отражался, как будто глаза стеклянные, ненастоящие - сложно отбиваться в темноте в отблесках голубого света. А крысы падали на пол и просто кишели под ногами.
  Крысолюди напоминали лирнейскую гидру, которую невозможно уничтожить: отрубаешь одну голову - вырастает сразу две. Так и с крысолюдьми - их становилось все больше, а образы все ужасней. Лица с гримасами боли, неестественно выгнутые конечности и хруст костей, точно эти механизмы слеплены из человеческих останков. Звук, как кости трутся друг о друга, резал слух. Мы отступали. Мелкая сделала выпад вперед, нашампурив на свой нож пятерых грызунов, отбросила в сторону. Получив удар в лицо, она отпрянула назад, а я продолжал орудовать мачете, понимая недостатки замкнутого помещения: стрелять - это опасность рикошета, можно оглушить себя и точно получить контузию... Не знаю - может, надо было открыть стрельбу, но тут я с ужасом обнаружил, что Мелкой нет рядом.
  Возможно, ее схватили или она куда-то провалилась. Непонимающе отбиваясь от чудовищ, я отступал, соображая, что делать дальше. Не хотелось верить, что скоро все будет кончено.
  Крысы в образах людей тянули ко мне изуродованные руки, изо ртов их несло зловонием и разложением. Голову сдавило еще сильнее, я услышал хлопанье крыльев и увидел в просвете распахнутой двери птиц. Какое-то чувство мне подсказывало, что они воздействуют на мозг людей точно психическое оружие, заставляя терять волю и ненавидеть себе подобных, уничтожать друг друга. Я покачнулся и больно ударился спиной о стену...
  Тут произошло нечто странное, что спасло мне жизнь. В ту минуту я не совсем понял происходящее, в голове все кружилось. Я упал на холодный бетон и ощутил, как меня поднимают и тащат куда-то, в голове шумело, из ушей текло что-то теплое, как и из носа. "Кровь. Это кровь", - подумал я перед тем, как отключиться.
  
  12 ноября 2022 года.
   Запах формалина и морга, холод и слабое свечение ламп под потолком. Ровное жужжание генератора. Я попытался встать.
  - Погодите, голубчик, - услышал я незнакомый голос мужчины. Снова головокружение и боль в висках. Он сделал мне укол, ненадолго полегчало, а потом сон снова закрутил в своем танце, точно затягивая в черную дыру.
  Я открыл глаза.
  - Ну наконец-то, - услышал голос Репы.
  - Репка, чувак... - Я попытался улыбнуться. - Мелкая, она...
  - Я здесь, Леша, - Оксана схватила меня за руку, я поморщился от боли.
  - Тише! Ты что, сдурела?! - шикнул на нее Репа. - Видишь, он только пришел в себя...
  Их голоса, точно эхо, отдавались в голове. Потом из тумана выплыло лицо доктора, невысокого седого старичка с бородкой, как у доктора Айболита.
  - Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит... - Я тупо рассмеялся.
  - Это последствие лекарств и травмы, не волнуйтесь. - Его "не волнуйтесь" было точно не для моего измученного мозга. - Скоро все будет хорошо сообщил Айболит моим друзьям.
  Не знаю, сколько времени я был в отключке, как и не знаю, что с Филом и Жекой, надеюсь, Татарин не обратился, и не случилось самого страшного.
   Ребята рассказали, что в лаборатории есть потайная дверь и если прислониться к ней, она поворачивается.
  - Я так попал внутрь и не мог найти выход обратно, - улыбнулся Репа, - представь мою панику, брат, я чуть в штаны не наделал, а тут еще Айболит появляется в белом халате. Ну, думаю, все - это, как у нацистов, опытная подземная лаборатория. Или психушка, в которой я пойму, что ничего не было и вся Зона отчуждения плод моей больной фантазии.
  - Потом я так же туда попала, когда одна из тварей ударила меня, и я отлетела к стене, замок сработал, и меня выкинуло в темный коридор, оставив наедине с собственным страхом. Блин, я думала, что больше никогда не увижу вас, ребята. - Мелкая обняла сначала Репу, потом меня, и впервые за столько дней я понял, что мы здесь не одни. Но кто этот добрый доктор Айболит?
  - Он назвался дядей Колей, - ухмыльнулся Репа, - но прозвище Айболит мне нравится больше. Короче, тут много народа, и еще Айболит рассказал, что недавно сюда тоже попал один человек, говорит, что ждал кого-то. Блин, тут не берет рация. Что с ребятами там, наверху? Мы не можем их бросить.
  - Согласен. Но что, разве отсюда нет выхода? - спросил я.
  Репа закусил нижнюю губу, посмотрел на Мелкую, точно они что-то знали и не хотели говорить. Я подозрительно окинул их взглядом и потребовал все выкладывать как есть.
  - Короче, тут такое дело, - начал Репа, - даже не знаю, с чего начать.
  - Давай с самого начала. - Я посмотрел в упор на него, и Репа начал рассказывать. То, что в подвале была лаборатория, это ежу понятно, а позже выжившие решили сделать запасной выход на случай, если придется бежать. Этот потайной вход не то что морки - обычные люди не сразу смогут заметить.
  От тайного хода внутрь коллектора вел узкий коридор, где все время дежурил человек на случай, если кто-нибудь проникнет через секретный вход.
  - Но все это не так важно, - добавил он. - Важно то, что теперь мы сможем помочь Татарину, даже если он начал обращаться.
  - То есть?
  - То есть они придумали вакцину против этой заразы...
  - Но как?
  - Как-как, - Репа махнул рукой, - посмотри на себя: ни царапины. Это настоящее чудо!
  - А что произошло? - Не нравилось мне все это.
  - Тебя укусили - несколько укусов, когда отбивался от крыс, - добавила Мелкая. - Когда тебя притащили к Айболиту, ты потерял много крови, но, как видишь, лекарство помогло, как и еще многим.
  - Мы еще тестируем его. - Я услышал тот голос и увидел входящего в комнату Айболита. - Возможно, мутации начнутся снова, и хочу сообщить, что ты необычный пациент. У тебя уже началась мутация задолго до того, как ты попал к нам.
  Я медленно сел, опираясь на руку Репы.
  - И что это значит, доктор?
  - Это значит то, что я еще не сталкивался с подобной мутацией, и вам повезло, молодой человек, что инфекция не распространилась дальше, мобилизовав свои силы в другом месте. Ваш мозг - странная штука. - Он покачал головой. - Чтобы не вдаваться в научные термины, скажу просто: благодаря вирусу вы смогли развить свое так называемое шестое чувство. Вы можете чувствовать, что должно что-то произойти...
  - Это верно, но никто не кусал меня, - начал я.
  - Достаточно контакта с зараженным. Я вспомнил отца и то, как мы шли несколько дней. Всего каких-нибудь два или три дня. - Поэтому в той или иной степени заражены все, однако я остановил трансформацию вируса и вам не грозит потерять свой облик, обратившись в кровожадного монстра. Мы не держим вас, но я хотел бы наблюдать за ходом выздоровления.
  - У нас там остались друзья, - выпалила Мелкая, - и мы должны предупредить их: за нами идут военные, и мы должны найти кое-кого.
  - Мы запутались и не знаем, что делать дальше.
  - Я понимаю, но если вы не знаете, куда идти, как вы спасете своих друзей?
  - Мы можем рассчитывать на вашу поддержку?
  - Я не могу отвечать за всех. Думаю, стоит поговорить с Якорем.
  - С кем? - Я непонимающе посмотрел на Айболита.
  - Хорошо. Я поговорю с главным, и мы решим, как вытащить ваших друзей.
  Как все это напомнило наше появление с Жекой в бункере базы "Вулкан"! Теперь я не очень-то доверял новым знакомым, как бывало раньше, но что-то надо было делать: возвращаться наверх. Искать связного. Вопросы, вопросы. В голове была полная каша. Еще угнетало то, что сказал добрый доктор. Это что ж получается - я мутирую, как те уроды, как твари, которых мы убиваем? Шестое чувство - тоже мне придумали! Надеюсь, мне не предстоит стать подопытной крысой.
  От воспоминаний о крысах и птицах по коже пробежал холодок. Времени оставалось мало, мы должны вернуться, но Репа настаивал на разговоре с этим Якорем.
  В этом мире, когда все перевернулось с ног на голову, где люди живут в подвалах и прячутся от тварей, надо держаться за любую возможность, чтобы поскорее выбраться из ада. Выбраться из ада, который пожирал нас не только снаружи, но и поселился в мозгах и в душах. Мы должны думать о будущем, и хорошо, если этот доктор создал вакцину, но не верится мне, хоть и очень хочется, что мы так быстро сможем вернуть утраченную жизнь.
   Мы вошли в маленькую комнату, загроможденную шкафами с различными бумагами и книгами, и увидели немолодого мужчину интересной наружности. Он ждал нас, и прозвище Якорь очень подходило к его внешности. Невысокий бородатый мужик, в тельняшке, с трубкой в зубах точно сошел с картинки приключенческой книжки про пиратов.
  Когда он заговорил, мысли о морских разбойниках сразу вылетели из головы, уступая место надежде, она еще была очень хрупкой, но хотелось верить, что мы отыскали союзника.
  
  25 октября 2022 года.
  Лаборатория секретной базы "Звезда".
  Запись с камеры видеонаблюдения.
  - Один, зачем ты сделал это?! - Кристина застыла в оцепенении, видя Куриленко, сидящего на кресле с воткнутыми в руки и ноги иглами, к которым тянулись, словно щупальца горгоны, разноцветные трубки.
  - Действия Создателя не соответствуют выбранному принципу решения задачи, - металлический голос Одина прозвучал как удар плетью - жестко, бесцеремонно.
  - Ты придурок, Один! - не выдержала Кристина, пытаясь освободить Куриленко.
  - Ваши действия могут привести к летальному исходу Создателя. Я не могу позволить его полного отключения - знания Создателя еще не сохранились для будущих исследований.
  - Один, - прошептала Кристина, прижимая руки к лицу, - но он же не машина, он человек, и... Ты ведь убил его!
  - Фактически он жив, - констатировал Один, - но решения теперь буду принимать я. Человечество - тупиковый путь развития высокоорганизованного биологического организма. Мутация поможет вернуть цивилизацию к истокам. С помощью вирусного патогена я распространил вирус на территории зоны моего влияния. После окончания эксперимента вирус должен быть разнесен повсеместно на территории планеты Земля. Природа завершит процесс, который привел к агонии человечества. Человек уничтожает все, к чему прикасается, и я обязан предотвратить катастрофу.
  Кристина отпрянула, сделав два шага назад. Впервые она не знала, что делать. Но нельзя позволить Одину единолично принимать решения, кому жить, а кому стать подопытным материалом.
  Она выскочила за дверь, ощущая, как взмокли подмышки. Страх расползался по телу мурашками и холодным потом. Дрожащими пальцами она включила рацию и вызвала Якоря на связь.
  
  Глава 5
  Когда мертвые молчат
  
  Игорю Сергеевичу пришлось туго, и я был должен обязательно записать, что случилось, с его слов, когда мы встретились снова. Как это называют, спойлер - ну уж пусть простит меня тот, кто читает это повествование.
  Северцев отдал приказ устроить привал. До заката оставалась пара часов, чтобы подыскать ночлег. Он посмотрел в навигатор, не понимая, куда могли деться ребята. Сигнал пропал, экран, девственно чистый, слепо выжидал. Северцев посмотрел в сторону связанного Ника и устало закрыл глаза. Как противно быть сволочью в глазах тех, кто раньше уважал и, наверное, любил тебя! Но только не сейчас, не так - он не мог раскрыться Нику. Парень молчал, обученный правилам поведения в плену, но его буравящий взгляд выдержать было трудно. До точки, где связной, всего несколько часов пути, и Северцев специально тянул время, надеясь, что его человек успеет вовремя уйти. Он не хотел подвергать и его опасности.
  Что же стало известно ребятам? Живы ли они? Где Оксана? Эти вопросы врезались мучительными морщинами в сердце, и Северцев ощущал беспомощность.
  - Товарищ капитан, группа готова занять позицию, - доложил лейтенант Горлов. - До центра около часа, мы успеем.
  - Я знаю, что успеете. - Северцев посмотрел на него, понимая, что все они в списках смерти первые, но не хотел им участи быть сожранными или подвергнуться заражению. - Выдвигаемся на рассвете. В этом месте много мутантов, и скоро придет их время, ты же знаешь, Горлов.
  - Так точно, капитан! - Горлов посмотрел по сторонам. - В подвале этого дома ребята обнаружили с десяток мутантов, в соседних тоже много, наверху располагаться на ночлег опасно.
  - Еще есть время, говоришь?
  - Если направимся сейчас, успеем.
  - Не думаю, что это хороший вариант. Зачистить подвал и расположиться на ночлег! - приказал капитан.
  Горлов почувствовал - Северцев что-то недоговаривает, но не стал спорить: не подчиниться приказу для него было равносильно самоубийству.
  - Ты понял, Горлов?
  - Так точно, товарищ капитан!
  - Отправь группу для зачистки, потом отчитаешься, как прошло!
  - Есть!
  Впервые за столько времени Северцеву захотелось курить. Он бросил давно, но сейчас казалось, что, если заполнить легкие горьким ядом, это облегчит воздух ненависти и скорби, скопившийся внутри. Он видел, как Горлов отдает приказ взводу из девяти человек спуститься в подвал.
  Баллоны с напалмом - их достаточно. Несколько ребят, нацепив защитное снаряжение, идут первыми, остальные следом, не торопясь, ожидая приказа взводного. Игорь уже не слышит криков, которые слились в один протяжный вой, люди, мутанты... запах жженой плоти и горящего бензина, короткие очереди АК-115. Быстрое и внезапное проникновение сделали свое дело. Избавившись от трупов, бойцы вошли внутрь. Вентиляция, к удивлению, функционировала исправно - помещение подвала быстро очистилось от дыма. Распахнутая дверь, покрытая копотью, еще хранила на себя следы гвоздей и сломанных досок. Зараза проникла внутрь, и люди, заколотив двери изнутри, не смогли спастись, сбежать от тех, кто еще недавно был людьми. Северцев подошел к выходу, бегло пересчитал бойцов - никто не пострадал. "Знали бы призраки, на чьей стороне воюют за так называемую правду. Как странно, - усмехнулся про себя капитан, - у правды, как и у лжи, столько лиц. Случается, что и правда может быть разной, и для каждого она своя". Он ощущал себя предателем, чужим среди своих. Какими глазами на него посмотрит Оксана? Как сможет верить ему?
  - Товарищ капитан, все чисто! - отрапортовал Горлов. - Помещение очищено от дыма, запах есть, но до темноты выветрится.
  - Вас понял, Горлов. - Северцев взглянул на часы, потом в сторону Ника. Сколько он хотел ему рассказать! Хорошо, успел связаться с ребятами, но смог ли предупредить об опасности?
   Северцев вспомнил, как Бердников выбил рацию из рук парня и, схватив за шиворот, опрокинул его на острые камни, ударил лицом, разбил губы и нос. Капитан приказал связать Ника и оставить в покое до возвращения на базу. Ник по-волчьи ощерился и, сплюнув кровавой слюной, процедил сквозь зубы:
  - Ну ты и сука, Север! - Новый удар, на этот раз ногой в армейском ботинке.
  - Прекратить! - Игорь приказал не трогать пленного и, сверкнув глазами, добавил, что Бердникова ждет серьезный разговор. - Сейчас не время и не место выяснять отношения, сержант. Ты понял меня?
  - Так точно, - глухо выдавил из себя Бердников, посмотрев на Горлова, который, покачав головой, согласился с капитаном Северцевым.
  - Все разборки потом, сержант, - добавил Горлов и лично связал Ника, кивнув капитану, который остался доволен выполнением приказа.
  Ночь прошла как обычно - скрежет зубов и когтей, дыхание голодных тварей, которым сложно пробраться в укрытие. Северцев почти не спал, просыпаясь каждый раз, когда ухо улавливало малейшее движение снаружи или внутри подвала. Все спали, дожидаясь рассвета, который не хотел наступать, а потом внезапно просочился серыми щупальцами в трещины и щели, наполняя убежище мутным светом сумеречной зоны.
  Завтрак скудный, но сытный; сборы и подготовка к новому броску через городские развалины. На машинах передвигаться невозможно - вздыбленное дорожное полотно и завалы из рухнувших зданий затрудняли проезд. Ник, со связанными руками, угрюмый, но не сломленный, молчал. Северцев так и хотел подать ему знак, если не поговорить, что все по-прежнему и он может ему верить, но не сейчас - момент не подходящий для сантиментов. Чем ближе они подходили к точке, тем больше стали появляться крысы. Обычные крысы, думал Северцев, но до сегодняшнего дня он не видел их в таком количестве.
  Нервы напрягались, играя ноктюрном, покалывая в мышцы. Группа не знала точку входа, и Северцев, сверившись с картой, посмотрел в сторону Ника, который не отводил от него взгляда. Все были заняты осмотром местности: Горлов рассредоточил бойцов, несколько человек поднялись на верхний этаж полуразрушенной трехэтажки. Северцев улыбнулся и подмигнул Нику - тот удивленно вскинул брови и сплюнул под ноги. Капитан покачал головой, глазами показал на группу, приложив палец к губам. Никто не увидел этого молчаливого диалога, однако Ник теперь был полностью обескуражен. Он непонимающе смотрел на своего бывшего командира, потом отвел взгляд, скупо улыбнувшись, - сдержался, закусив губы.
  Дверь не была заперта. Северцев, сжимая карабин, осторожно открыл ее. Сердце билось ровно, точно подсказывая: на точке никого нет. Вошел внутрь: на полу окровавленные тряпки, диван, пропитанный кровью. Он свел брови - что-то случилось здесь. Неизвестность напрягала; бойцы вошли следом, обыскивая комнату за комнатой. Никаких следов, ни документов, ни рации.
  Теперь Северцев почувствовал, что это тупик. Если они раньше двигались по координатам крота, сейчас стало непонятно, что делать: возвращаться на базу - плохая идея. Северцев не раздумывая сообщил, что они сейчас двигаются к следующему пункту назначения, - соврал, конечно. Однако треск рации заставил его поменять планы.
  - Прием. Север, на связи Кристи. - Он узнал голос генерала Романовой.
  - Прием, Кристи. Север слушает...
  - Доложите обстановку, капитан. - Северцев с удовольствием придушил бы эту стерву, в голосе которой звучали нотки торжества.
  - Крот исчез с радаров. Пришли на последнюю точку, здесь никого.
  - Последняя точка - городская больница, капитан, направляйтесь туда. На месте свяжитесь со мной, доложите обстановку.
  - Вас понял, генерал.
  - Конец связи. - Северцев взглянул в экран навигатора. Как же он не заметил, что ребята двигались к больнице и вошли внутрь, находились там несколько часов, однако дальше их след обрывался? "Старею", - горько усмехнулся он. - Новый пункт назначения - городская больница номер один. - Северцев вышел наружу. Хлопанье крыльев. Он посмотрел на серое, покрытое свинцовыми тучами небо. Над ними кружило темное облако - огромная стая птиц.
  Холодный ветер крепчал. Капитан застегнул до подбородка куртку. "Странно все это: крысы, теперь птицы..." - подумал он, и чем ближе они подходили, тем больше становилась стая. Здание больницы серое, с облупившейся краской, с выбитыми окнами на первом этаже. Группа была готова к встрече с мутантами, но крысолюди их сначала обескуражили.
  - Что за черт, Игорь Сергеич! Горлов отмахнулся от птицы, спикировавшей на него, точно боевая ракета.
  - Что-то новое, - усмехнулся Северцев. - Рассредоточиться, без паники. Взвод с напалмом вперед - выжигаем тварей. Взвод Рябого добивает крыс. Новиков, твоя группа наблюдает за птицами - не давайте им опускаться. Остальным следовать за группой Рябого.
  Ряды сомкнулись - эти ребята привыкли четко выполнять приказы. Крысолюди, создавая новые, все более уродливые образы, отступали, теряли части огромной мозаики; от птиц отбиться оказалось сложнее. Они, точно истребители, появлялись ниоткуда и, срываясь с неба, врезались острыми клювами в головы, руки. Однако, закончив с крысами, взвод Горлова переключился на птиц.
  Северцев ввиду сложившейся ситуации быстрым движением разрезал веревки, стягивающие руки Ника.
  - Беги, Ник! - бросил ему капитан, отстреливаясь от пернатых тварей.
  - А как же вы, капитан?
  - Убирайся, - процедил сквозь зубы Северцев, - пока есть время.
  Ник остановился в замешательстве. Неловкое движение и, поднимающийся из окровавленных тел мутант, протянул свою мерзкую лапу, чтобы схватить парня. Северцев вышиб мозги твари, и они расплескались точно большой гнилой помидор, который кто-то запустил с балкона, в нос ударило трупное зловоние. Кровавая бойня подходила к кульминации, мерзкие твари, казалось, объединили все свои ресурсы, чтобы не пропустить отряд Северцева внутрь здания.
  Ник, поднял арматуру из-под ног и ловко орудовал ей, протыкая глотки, разнося на части крысолюдей, отбиваясь от птиц, норовивших выклевать глаза. Птицам досталось меньше, крылья спасали их, если бы у нас были крылья!" - подумал Северцев, перезаряжая карабин. Бойцы сплотили ряды, продолжая двигаться к лестнице. Ник не отступал, хотя сейчас было самое время бежать, стоял плечом к плечу со своим командиром, улыбался, зная, что капитан не предатель и все по-прежнему. Хотя уже не по-прежнему, раз в рядах бойцов назревал раскол. Ветер, становясь сильнее, раскидывал птиц, что было на руку солдатам. Пробиваясь к выходу, они разнесли заколоченные двери, откуда на них, точно лавина, хлынули крысиные войска. Лай зубоскалов заставил обернуться. Северцев пристрелил нескольких, не понимая, что их привело сюда.
  Улыбка слетела с губ Ника - он понимал, что новый бой может закончиться не так предсказуемо. Однако отступать нельзя. Пока группа Северцева добивала мутантов и зубоскалов, парни Горлова открыли огонь напалмом - здание тут же начало наполняться едким дымом.
  Трансформация крыс стала еще более омерзительным зрелищем. Люди не понимали, как природа может создать подобное уродство. Хотя это не вина природы - это заслуга человека, и теперь расплата близко. Северцев видел, как в холле больницы сквозь выжженные стены выползали, корчась и издавая мерзкие чавкающие звуки, твари разных мастей. Горлова схватили за ноги и, опрокинув, протащили по осколкам стекла. Несколько монстров вырвали Новикова из своего взвода, никто не успел пальцем пошевелить, никто не смог спастись, и крики за углом не предвещали ничего хорошего. Ник выдернул из рук умирающего бойца автомат и прошил короткой очередью приближавшегося зубоскала. Казалось, весь мутировавший мир стал похож на один гигантский организм, сопротивляющийся человеческим единицам, возомнившим себя армией, воюющей с силами тьмы.
  Кровавое месиво из трупов мутантов и солдат обретало очертания; тела сращивались, цепляясь одно за другое. Ник, Северцев, Рябой и еще четыре бойца отступали к лестнице, ведущей в кардиологию. По стенам, точно кровеносные сосуды, двигались щупальца, похожие на корни растений. Они опутывали стены багровыми стеблями. Ник выхватил с пояса перепуганного солдата гранату, выдернул чеку и бросил маленькую смерть в гущу из тел, что когда-то были людьми.
  Лестница совсем близко. Громкий хлопок эхом прокатился по коридору, разрывая тела тварей, ослепляя и оглушая. Бойцы, залетев за угол, прижались спинами к стене. Пот струился по лицам, дыхание сбилось, и ужас сжимал горло.
  - Давай наверх! - хрипло скомандовал Северцев после секундной передышки. - Вперед!
  По ступеням - казалось, их тысяча - ребята неслись вверх, оставляя за собой пылающий ад. Что-то грохнуло, и новый взрыв сотряс здание. Подгоняемые страхом, адреналином, который мчался по венам, став натуральным допингом, бойцы бежали изо всех сил. В голове шумело, и пульс отбивал хардкор. Четвертый, пятый этаж, пожарная лестница. Короткая передышка. Сердца бьются в такт.
  Теперь они не смотрели в сторону Ника как на врага - общая цель объединила их снова.
  - Поднимаемся быстро! - Северцев толкнул вперед одного из парней, тот, быстро вцепившись в поручни, начал карабкаться по металлической лестнице. - Следующий! Живее!
  - Игорь Сергеевич, а вы? - начал было Рябой.
  - Уводи ребят на крышу соседнего здания. Осмотритесь и возвращайтесь на квартиру, где мы искали связного, - там есть подвал. А мы постараемся добраться до заката.
  - Товарищ капитан, но... - Рябой посмотрел на бывшего пленного.
  - Не время заниматься охотой на ведьм. - Северцев кивнул, мотнув головой в сторону Ника: - Я этого парня отлично знаю и могу за него поручиться. Вы должны вернуться на точку и ждать нас. Когда все уляжется, постараемся найти остальных беглецов.
  - Вас понял, товарищ капитан! - ответил Рябой. - Удачи вам и... - Он посмотрел на бывшего пленника. - И тебе, брат! - Хлопнул ладонью по плечу Ника и стал подниматься по лестнице.
  После того, как солдаты скрылись на крыше, Северцев улыбнулся - так, как это мог бы сделать отец Ника. Они горячо обнялись, ведь еще пару дней назад были уверены один в предательстве, другой в гибели боевого товарища и друга.
  - Игорь Сергеевич, ну вы даете! - улыбнулся Ник. - Что же случилось на базе?
  - Потом расскажу. - Он опустил глаза. - Среди ребят кто-то работает на Романову, нового генерала. Я не знаю, кто это может быть, так как доверяю вам как себе.
  - Черт... Вы уверены, что это правда?
  - Более чем - у крота маячок, который передает данные о перемещении.
  - А вы не думали, что все это подстроено специально?
  - Сейчас не будем об этом - надо подумать, где могут быть ребята...
  - Я вышел с ними на связь, но потом все пропало, точно они где-то под землей.
  - Да, тут должно быть подвальное помещение, но это значит действовать наугад. В то же время мы не можем сидеть и ждать. Времени осталось мало. Черт, мы должны обследовать больницу, но если твари вернутся, нам несдобровать.
  - Мы справимся, Игорь Сергеевич. - Ник серьезно посмотрел в глаза Северцева. - Справимся и будем проходить этаж за этажом, кабинет за кабинетом. Ребята пришли сюда неспроста. В квартире той, я слышал, много крови?
  - Да, кого-то из наших подстрелили. Пятна свежие - даже не знаю, что произошло... Наверное, после штурма. Не думал, что вы вырветесь на свободу. Убивать никого все равно не стали бы, просто вернули бы на базу.
  - А мы знали?
  - Нет, конечно, Ник. - Северцев шумно выдохнул: - Идем! Вы действовали правильно. Я не хотел вести группу - сам понимаешь, как это бывает.
  - Сейчас это лучше, что призраков повели вы, капитан, потому что иначе погибли бы все!
  Они спустились на пятый этаж и, осторожно приоткрыв двери отделения неврологии, двинулись вперед. Тишина, казалось, заманивает, ждет, чтобы нанести сокрушительный удар прямо в сердце. Тем не менее - никого.
  Палаты покидали в спешке: мебель перевернута, постельные принадлежности, штативы с капельницами, медицинские инструменты валялись в беспорядке повсюду.
  - Включите историю в навигаторе, Игорь Сергеевич, - предложил Ник. - Так можно будет детально посмотреть, где в последний раз были ребята.
  Северцев, включив навигатор, вернулся на несколько дней назад и сделал все, как посоветовал Ник. Теперь стало ясно.
  - Видите, - улыбнулся Ник, - они в подвале. Попав туда, они вышли на следующий день и снова зашли, посмотрите.
  - Не факт, что все они вышли, - маячок на одном человеке.
  - Все равно надо как-то пробраться туда - сейчас все уляжется, и надо подумать как.
  - Главное, чтобы все были живы. Ох уж эта генеральша! Что же происходит? Я знаю, что никакого апокалипсиса не было и что все это эксперимент; мы его участники, и Романова обещала, что нам не выбраться живыми...
  - Понимаю: мир не должен узнать правду, Игорь Сергеевич, а лишь мертвые всегда молчат.
  - Ладно, будем действовать по обстоятельствам. Спускаемся вниз. Если тварей не будет, в чем я очень сомневаюсь, подбираем все оружие - оно нам ох как пригодится.
  Северцев с Ником осторожно пробирались по пустынным коридорам. Повсюду следы запустения, кровавые росчерки на стенах: отпечатки пальцев, пятна, на полу следы волочения. Жуткая картина, по которой можно воссоздавать сценарий событий. Запах лекарств, разбитые флаконы в операционной. Останки людей, мусор, порванные на бинты простыни. Шорохи. Казалось, кто-то следит за ними. В стенах происходило движение, хотя это не представлялось возможным.
  Северцев прислушался, открыв дверь на лестницу. Быстрыми шагами они спустились на четвертый этаж, стараясь двигаться как можно тише. Никого. Точно все монстры исчезли, когда пропел первый петух, только никаких петухов, и больше они не будят своим криком, а лучи солнца раскрашивают облака мрачными красками.
  - Игорь Сергеевич, - шепнул Ник, кивнув в сторону окна. Северцев с удивлением увидел, как миллионы снежинок, плавно покачиваясь, кружась в молчаливом танце, медленно падают вниз. Снег ложился так быстро, что вскоре укрыл телами миллиона белых пчел все, что было видно.
  Странная аномалия: ребята никогда не видели столько снега, который казался бесконечным. Проходя этаж за этажом, они ощущали ледяное безмолвие, окутывающее все, что было видно глазу. Ощущали все. Точно мир наконец умер, перестав бороться, глотать жадным ртом воздух, сбрасывая с себя оковы новой эры.
  - Столько снега... - протянул Ник. - Что происходит?
  - Мир сходит с ума, - уронил Северцев. - Идем, у нас много работы впереди и не стоит расслабляться.
  Нику казалось странным, что снег идет не останавливаясь: сугробы стали почти по пояс, если судить по окнам первого этажа больницы. Мутанты затаились, выжидали. Ни следа, ни намека... Первый этаж со следами взрыва, разбросанные повсюду останки, жареная плоть погибших бойцов смешалась с плотью монстров. Мертвецам уже все равно.
  Движение впереди. Северцев машинально взглянул на экран навигатора, чуть не вскрикнув: "Я вижу его!" Показал Нику, как зеленая точка движется по направлению к ним. Прижавшись к стене с оружием в руках, они медленно двигались к источнику сигнала. Потом тихий звук шагов, голоса. Голоса живых. Северцев прислушался и понял, что это ребята его команды. Смело выйдя из коридора и свернув направо, он столкнулся с Мелкой, Лехой и Жекой. Минутная пауза казалась бесконечной, радость Северцева смешалась с горечью - теперь он понимал, что среди его ребят находится тот, кто работает на Романову.
  - Папа? - не выдержала Оксанка, бросившись в его объятия.
  - Ник, дружище! - Леха и Жека кинулись обниматься.
  Жека обхватил потерянного товарища, приподнял, тряхнув. Смех - слишком громкий, способный пробудить монстров. Следы кровавых корневищ все еще оставались неизменными на стенах, словно нечто внедрялось в структуру здания, чтобы иметь полный доступ к любому уголку больницы.
  - Тихо, ребят! - Северцев покачал головой. - Предстоит серьезный разговор...
  - Так идем, - улыбнулась Мелкая. - Идем, тут находится еще одно убежище, и они, - она посмотрела на ребят, - они создали вакцину!
  Капитан недоверчиво приподнял брови:
  - Шутишь, наверное?
  - Нет, Татарин начал обращаться - и то им удалось вернуть его.
  - Да, его ж ранили, - добавил Леха. - Я знал, что кого-то из наших подстрелили, много крови в той квартире... - голос Ника дрогнул. - Идем, здесь небезопасно, - Мелкая потянула за руку отца.
  Они шли к подвалу. Северцев мельком взглянул на экран навигатора, там передвигалось несколько точек. Открыв дверь, Леха начал спускаться в темноту подвала первым. "Видимо, ходил по этой лестнице не раз", - решил Северцев, следуя за ним. Леха вернулся и закрыл выход на замок, пояснив, что твари так и мечтают снова пробраться сюда. Он коротко рассказал, как ребята угодили в капкан, о том, как крысолюди, морки и птицы чуть было не оставили их умирать в богом забытом месте, подвале городской больницы.
  - Возможно, наши тела найдут через сотню лет и долго будут гадать, что мы за существа, кем мы были, - улыбнулась Мелкая, открывая потайной ход в стене. - Давайте, проходим по одному.
  Северцеву на руку было, что ребята наконец выстраивались в шеренгу. Последней зашла Мелкая. Северцев пристально смотрел на дисплей навигатора.
  - Игорь... Сергеевич, - Мелкая коснулась его руки, - идем, там безопасно.
  - Да, Оксан, - выдохнул он, не веря своим глазам. Рядом с ним не двигалась зеленая точка. Он посмотрел в непонимающие глаза дочери и тихо спросил: - Ты ничего не хочешь мне рассказать?
  - Конечно, пап, у меня столько всего накопилось...
  - Там снег пошел.
  - Мы видели, странно все это. - Она пошла вперед.
  Северцев посмотрел на экран. Его опасения подтвердились - зеленая точка сдвинулась с прежних координат. Он понял, кто был кротом.
  Северцев не верил, что его дочь могла предать. Голова шла кругом, мысли вгрызались, точно кровожадные жуки. Для чего все это - зачем сталкивать их лбами, его шантажировать дочерью? А что они обещали ей? Его девочка не могла добровольно согласиться работать на тех, кто против отца, против ее друзей - Северцев был уверен в этом. Ему не нравилось это место. Тайные двери, темный коридор с запахом плесени, что-то здесь было не так - они точно вернулись в убежище базы "Вулкан".
  Никаких вопросов. Приятные лица людей, которые проявляли заботу. Правда, прежде, чем налить чай, попросили сдать оружие, а потом принесли нехитрую еду (сухой паек) и грушевый напиток.
  - У нас не принято в убежище находиться с оружием, - объяснила милая девушка, положив карабин Северцева, пистолеты и ножи в большую сумку.
  Северцев проводил ее взглядом, ощущая в груди дискомфорт.
  - Здорово, Север! - Фил подошел первым, протягивая руку. - Как здорово, что все мы живы!
  Репа и Татарин улыбались, встав в круг, разглядывали капитана и Ника, точно они вернулись с того света. Леха, Жека и Мелкая наливали чай, горячий, вкусный.
  - Мне с сахаром можно? - попросил, растянувшись в улыбке, Ник.
  - Я, пожалуй, воздержусь, - отказался Игорь Сергеевич, ощущая, что эта пилюля из сладкого чая не поможет быть гарантированно безопасной. - Кто тут главный, ребята?
  - Якорь, - бросила Мелкая. - Он тут все решает. Мы уже общались, и он спас Татарина.
  - Да, товарищ капитан, я уже не стану морком или уродом крысом. Я уже попрощался с жизнью - не помню даже, как сюда попал.
  - Мне необходимо поговорить с вами начистоту. - Северцев провел руками по коротко подстриженным волосам. Чувствовалось, что он нервничает.
  - Есть что-то, о чем мы не знаем? - спросил Фил.
  - Есть то, о чем не знаю и я, - Северцев не смог скрыть чувств, взглянув на Оксанку. - Разговор неотложный, и мы должны во всем разобраться.
  - Говорите, Игорь Сергеевич, - язвительно кинула Мелкая, чувствуя, что отец чем-то озабочен и в этом есть ее вина. - Я, может, преступление какое-то совершила? Или ты разлюбил меня, папа?
  - Не паясничай, Оксанка! - Он хотел взять ее за руку - она дернулась, отступила назад и схватила Леху за пальцы. - Давайте все успокоимся и поговорим о том, кто есть кто.
  - Товарищ капитан, давайте без кипежа, - вступился Жека. - Я расскажу, как было. Ребята ушли в больницу за лекарствами для Татарина - он почти не дышал, кровь все текла и текла. Я смотрю на него и думаю: вот хрень, сколько же в нем крови, ведь, по идее, она уже должна вся вылиться. Фил, помню, стукнул больно по затылку, шикнул что-то типа "не накаркай, ребята придут, и спасем его". В итоге все как в паршивом фильмеце. Фил вышел на связь с Мелкой, а она куда-то уходит. Чую, какая-то непонятка происходит, понимаю, что не нравится мне все это, но ничего не могу сделать.
  - Брось лечить меня! - огрызнулся Фил. - Не видишь, Татарину совсем хреново? Черт! - Он сплюнул на пол. - Не хочется мне делать этого.
  - Ты слышал? - неожиданно подорвался я, вытаскивая рацию из кармана куртки. - Еперный балет, у меня батарейка садится!.. Прием... прием Жека на связи... Ник... прием...
  - Что он говорит? - спросил Фил.
  Я махнул рукой, приложив палец к губам:
  - Плохо слышно.
  - Плохо слышно, - прошипел Фил, точно змей. - Посмотри на него - кивает, как будто Ник видит это.
  - Ага, Ник. - Я пытался сквозь треск и шум разобрать обрывки голоса. - Я тебя понял, это очень и очень нехорошо... да... что говоришь? Прием? Черт! - снова потряс рацию. - Отключился. Короче, Фил, слушай сюда - тут такие пирожки, что мама не горюй.
  - Как он там, не ранен? - спросил он. Я видел, как смуглое лицо нашего друга Татарина стало белым, точно вампиры высосали всю кровь из него. - Ну что молчишь? Что сказал Ник?
  - Я не понял, что там Северцев делает, - уронил я.
  - Северцев? - у Фила было такое выражение на лице, точно он оглох, причем сразу на оба уха.
  - Ну да, Ник говорит, сейчас он ведет призраков, ищут нас. Ника чуть не подстрелили... Короче, не смог уйти - устроили ему коробочку, что он ручки поднял, браслетики надели, гады... Только Ник говорит, что капитан какой-то странный. Точно что-то задумал. Потом, говорит, слышал, что они отправляются на точку, где был связной. Тот самый, который нас не дождался. Вот так вот, надо уносить ноги, причем быстро.
  - Ты пошутил так? - Фил сделал глаза колючими. И так они у него пронзительные, а как что не так - становятся злыми угольками. Пришлось объяснить, что я решил предпринять.
  - Но куда идти? - Он пытался что-то выудить из головы, которая уже отказывалась соображать - не спали вторые сутки толком, и казалось, мы сами уже как зомби. - Что мы имеем, Жека: наши не вернулись с больницы, там что-то происходит. Это точно. Получается такая петрушка: уйдем вдвоем, Татарин не дай бог ноги двинет и обратится точно, как пить дать. Что будет дальше, сюжет не особо замысловатый, и конец этого фильма мне известен. Если в одиночку двинуться в разведку, к больнице, не факт, что вернешься обратно. Я лучше сам пойду, если надо. Не хочется, чтобы еще кто-то пострадал.
  - Я могу пойти один, я справлюсь, Фил...
  - О чем ты говоришь, Жека?!
  - Не кипятись, Фил. - Он посмотрел на меня, выдохнул и стал внезапно спокойным. Я всегда завидовал его выдержке. Да, мог психануть, но башка всегда точно из холодильника, свежая, блин. Как у Суворова: горячее сердце - холодая голова, если я ничего не перепутал.
  Так вот решили, что все-таки кому-то из нас придется идти за ребятами, найти их, понять, что происходит. Призраки явятся на рассвете, это к бабке не ходи, мы знаем, как работает группа "Альфа". Надо зарядить рацию, поэтому, кто пойдет, должен найти магазин радиотехники, который в этом же районе - можно сказать, по пути к больнице. Неизвестно, осталось ли там хоть что-то, но попробовать стоило.
  Фил, гордившийся, видимо, своим опытом, сообщил, что отправится сам и чтоб я сидел как мышь. Нашел дурака или он за сосунка меня держит?
  - Ты меня кем считаешь? - выпалил я.
  - Отличным бойцом и товарищем, - отрезал Фил.
  - Брось, чувак, так неправильно: я уже не заяц, петляющий по полям, мы до "Вулкана" с Лехой и не такое отмачивали. Короче, - добавил я после недолгой паузы, - кидаем жребий - и точка. Ты понял, Фил?
  - Я не думаю, что ты не справишься, - Фил выдохнул, точно у него в груди был установлен часовой механизм, подсоединенный к бомбе, и точно эта бомба должна скоро взорваться, если Фил вдруг посмеет говорить громче. - Навыки есть навыки. Дело не в этом. Я не говорил, но мы с Ником служили в "Альфе", поэтому и ушли оттуда, поэтому и встали плечом к плечу, прикрывая спину Игорю Сергеевичу... Потому что я знаю, на что способны призраки.
  - Отличная новость, Фил! - присвистнул я. - Это же все в корне меняет!
  Фил не понимал, что я задумал, - прищурился, прислонившись к стене.
  - Фил, ты вообще жребий тянуть не будешь, с твоими навыками ты должен остаться здесь и, если что, вывести нас отсюда, а я найду тебя по сигналу...
  - Это все хорошо, только одна загвоздка. - Фил бросил навигатор на стол, загаженный мухами и крысиным дерьмом. - Батарейки и здесь сдохли. Все это очень странно, и мы остаемся практически без глаз и ушей...
  - Ничего - в сорок первом без джипиэса немцев гасили, главное в нашей стратегии сейчас - затаиться и действовать по обстоятельствам. А неожиданность также нам на руку - помнишь, как кто-то заорал "ура"?
  - Давай без фанатизма. - Фил опустился рядом с Татарином, приложил палец к его шее, прислушиваясь, нащупывая пульс. - Ты прав - здесь я смогу помочь нам. И давай договоримся, что если придется уходить, действовать надо быстро, подвалы кишат морками, зубоскалы могут и в городе появиться. Им нужна пища, ясное дело, лес родной уже не так дорог, поэтому они ищут ее здесь.
  - Понимаю, не маленький. Давай дуй в здание школы, хоть до нее прилично, но ты сможешь, Фил, поздоровее меня будешь, - начал я, понимая, что теперь мы обойдемся точно без жребия. - Призраки станут искать нас, навигаторы сдохли - если они думают их запеленговать, этого не удастся. Кровищи после Татарина достаточно, чтобы возникли сомнения, что, возможно, он уже не человек, а позавтракал рано утром своими добрыми друзьями.
  - Веселуха, короче! - Фил покачал головой. - Татарина спасет только чудо. Ребята напрасно не вернулись раньше, хотя думаю, это не их вина. Ну, Жека, если ты такой умный, тебе и колокольчик, обезьяну водить.
  - Понял, Фил, не будем терять время. Если не вернусь через два часа, уходи к школе - надеюсь, там не будет тварей. Постараюсь найти батарейки... - Я сомневался, что найду, но рация была необходима, да и ребятам я был нужен тоже. Недолго собираясь, прихватив фляжку с водой, осторожно выбрался из нашего убежища. "Явка провалена", осталось только на подоконник горшок с цветами выставить. Вспомнил старый фильм про разведчиков, сплюнул под ноги - черт, мне казалось, что человек Игоря Сергеевича вообще не тот, за кого себя выдает. Какого хрена он бегает от нас? И вообще казалось, что в его квартирке есть некая фигня, способная разряжать аккумуляторы. Сколько времени пользуюсь рациями, не видел, чтобы так быстро садились все устройства.
  Магазин с проломленной стеной, точно в него врезался товарный состав. Интересно, что это могло быть. Я быстро пролез в дыру, точно в пасть чудовища, и направился к складскому помещению - в зале полки почти пустые. Все перевернуто вверх дном... Вот она, человеческая природа: даже умирая, люди убивают друг друга, отнимают последний кусок, не понимая, что именно такое поведение привело человечество к подобному финалу.
  Толкнул дверь. Склад наполовину пуст, однако мне повезло найти упаковку батареек. Лучше, конечно, набрать аккумуляторов, но с электричеством туго, тем более что в городах его не было с тех пор, как началось все это.
  Быстро закинув покупки в рюкзак, взял еще некоторые вещи, которые пригодятся, и направился к больнице. Честно скажу, страшно одному было идти.
  Вспоминал, как остался один, как солдаты "Альфы" зачистили наш район, как погибла сестра, а мне удалось сбежать. Прятался на верхнем этаже пятиэтажки. Морки приходили по ночам, пожирали трупы, но в той квартире было тихо. Хозяева отсутствовали, и я был так рад, когда услышал, как кто-то бежит наверх, закрывает люк, ходит по крыше. Я был уверен, что это нормальный человек и вместе нам будет легче справиться с происходящим. Я вспомнил то, как увидел Леху, как он вытащил меня, ругаясь, из люка и как мы прыгнули на крышу соседнего здания, как было страшно, как хотелось жить! Мурашки пробежали по спине, слышен был лишь звук шагов и стук собственного сердца.
  Тишина. Пугающая, злобная, ждущая из-за угла, чтобы вцепиться в глотку.
  Я смотрел по сторонам, а высоко в небе кружили птицы, их немного - парочка орлов или коршунов, высоко, сразу и не поймешь. Холодно. Я сжал автомат. Руки замерзли, подумалось о теплых перчатках, которые сейчас были бы кстати.
  Чем ближе я подходил к больнице, тем больше становилось крыс. Эти маленькие мохнатые твари не боялись, а выбегали под ноги, мерзко пищали, если я наступал им на хвост. Видел, что главный вход заколочен, и, немного обдумав, двинулся в обход в поисках второго. Это же больница, думаю, тут должно быть несколько выходов. Так и оказалось: поднявшись на второй этаж, я заметил, что крыс стало еще больше. Не нравилось мне это. Не то чтобы я боялся их, но когда под ногами начинает вырастать серый мохнатый ковер, это становится малоприятным.
   Так я познакомился с тварями, которых порождают крысиные орды, сливаясь в одно целое и обретая человеческую плоть. У меня на глазах копошащаяся масса из крысиных тел превратилась в человека, только он отличался от нормального. Существо с безумными глазами, седыми волосами, торчащими в разные стороны и напоминающими грязную пену, рассматривало, изучало меня.
  - Ну что, тварь, поиграть хочешь? - спросил я, вытаскивая нож. У Лехи нож, конечно, был круче - не нож, а мачете, но и у меня приличного размера. Стрелять небезопасно, поэтому я приготовился к нападению. Потом оценил силы, понимая, что один могу не справиться, если вдруг эти крысы наклепают еще таких дедушек штук десять.
  Решив поэкспериментировать, чувствуя себя настоящим кретином от безысходности, я опустил руку с ножом. Приложив другую к груди, поклонился, вещая загробным голосом:
  - Я пришел с миром, господин Крыс. - Развел руки в стороны, точно принц датский, и поклонился.
  Что случилось потом, было похоже на полный идиотизм. Крыс повторил мои поклоны. Его армия прекратила хаотичное движение, от чего судорожная масса стала походить на шерстяной студень. Что-то я не понял - пошутил типа, но пока это могло спасать мою жизнь, решил рискнуть и, поклонившись, продолжил:
  - Разрешите пройти, господин Крыс, я пришел с миром...
  Не поверите, что с тварями реально можно договориться - во всяком случае с крысами получилось. Может, я каким-то образом воздействовал на них или они считали, что я приведу их к более крупной добыче? Однако крысиный ковер поредел и вскоре исчез, разбежавшись по кабинетам и длинным коридорам первого этажа. Старик-крыс подозрительно смотрел на меня. Я убрал нож и решительно, но с почтением двинулся в его сторону, прошел рядом, видя, как он принюхивается. Старался сдерживаться, чтобы не обернуться и не показать страх, который начал вылезать из глубин.
   Направляясь за угол, я все-таки повернул голову. Никого. Выдохнул - наверное, слишком шумно - и принялся искать следы ребят. Кровавые отпечатки, клочья шерсти, перья - все это около двери, ведущей в подвал. Да, тут была настоящая бойня. Я спускался по ступеням, наступая на скользкие тела. Они были странной формы: то ли люди, то ли морки; возможно, крысолюди.
  Что же произошло здесь? В просторном зале царил разгром, лаборатория была наполнена битым стеклом и запахом, который бывает на уроках химии, особенно когда опыт неудачный. Осмотрев помещение и не найдя ничего важного, я вернулся наверх. Обшарил все этаж за этажом - ребят не было. Закинул батарейки в рацию, попытался связаться с Филом. Ответом стала гробовая тишина - его рация окончательно перестала работать. Черт, так где же ребята?! Я не мог просто вернуться назад и ломал голову, что могло случиться и кто забрал их, живы они или все кончено. Снова спустился в подвал, осматривая содержимое ящиков, книги, журналы - никаких подсказок, точно я попал в квест.
  Когда вышел из больницы, понял: солнце заканчивает цацкаться со мной, и теперь приходит время тварей, с которыми нельзя так просто договориться. Они сначала нападают, потом думают или не думают вообще.
  Знакомый звук!.. Я обернулся и увидел, как двое бородатых мужиков, сняв с предохранителя пушки, нацелили их на меня.
  - Рад познакомиться. Евгений, - улыбнулся я, поднимая вверх руки. - Для друзей просто Жека.
  Потом, видимо, меня крепко приложили, так как я еще долго с синяком ходил. Эти моджахеды оказались людьми Якоря, но это выяснилось позже.
  
  - Нас они вытащили в тот момент, когда я собирался уходить к школе, - добавил Фил. - Появились ниоткуда, точно тени, сначала забрали Татарина, молча, не проронив ни звука. Обезоружили меня, точно котенка, - он шумно выдохнул, - ну а потом мешок на голову - и вперед под дулом автомата. Так мы и оказались здесь.
  - А то, что в вашей группе человек Романовой, никто не знает? - спросил в упор Северцев.
  - Романовой? - Леха приподнял брови. - Что за птица?
  - Не та, что до середины Днепра не долетит, - эта море Черное перескачет и не вспотеет. - Северцев вспомнил школьную программу, когда еще учили Гоголя. - Генерал Романова, девушка не военной внешности, приехала к майору Иванову, допрашивала меня. - Он усмехнулся. - В карцере ночевал, полиграф прошел, а вот перед тобой, дочка, спасовал.
  Все непонимающе уставились на Мелкую.
  - Что ты хочешь сказать, товарищ капитан? - Ее голос дрогнул, а Северцев внимательно смотрел в ее удивленные глаза, точно девочка не догадывалась ни о чем.
  - Есть что-то такое, о чем ты не сказала мне. Кто еще знает, что ты моя дочь?
  Она задумчиво отвела глаза в сторону, точно собираясь с мыслями, взглянула на свою руку, в которой был выкидной нож, и все увидели, что она еле сдерживается, чтоб не заплакать.
  - Я не знала, что они что-то сделают со мной. Прости, папа, я не предатель. Я не думала, что эта микросхема - маячок. - Оксана оглядела друзей, которые по-разному смотрели на нее: кто с удивлением, кто с непониманием. - У меня редкая группа крови и... доктор Велкин спросил какая, резус, все такое. Потом говорит, что первый раз встречает еще одного человека с такими данными. Мне в тот момент было все равно, а он возьми и спроси:
  - Интересно: может, тебе кровь Северцева подойдет?
  - Может, и подойдет, - ответила я, не думая, что Велкин что-то готовит.
  Он взял у меня кровь, посмотрел анализы Игоря Сергеевича, забрал еще несколько образцов... Я не думаю, что он знал, что я твоя дочь. Потом, когда все стало известно, пообещал никому не говорить об этом, но взамен его молчания я должна была помочь ему - отнести одну штуку человеку, который будет ждать нас на заданных координатах. Я спросила, что это, а он отмахнулся, говоря:
  - Долго объяснять! Разве вы, девчонки, смыслите что-то в электронике? Я изготовил особый протез для твоей руки - с выкидным лезвием из титанового сплава. Микросхема будет находиться внутри, где отделение для аккумулятора.
  - А это зачем? Я что, с батарейками теперь ходить буду?
  - Да нет, Мелкая! - Он еще так ласково потрепал меня по волосам. - Это для фонаря, но сейчас я немного изменил конструкцию. Как встретите человека, назови ему кодовое слово "немо нем" - и он извлечет этот чип из твоей второй руки...
  - Глупышка! - Северцев обнял Мелкую. - Почему ты мне ничего не сказала?
  - Велкин просил не выдавать его, говорил какой-то бред о сопротивлении и что я должна передать этот чип...
  - Ты сама понимаешь, что тебя просто использовали?
  Мелкая молчала. Ребята опустили глаза. Северцев задумчиво копался в памяти. "Ребята должны были прийти к Маэстро - он и только он был способен вывести их из Зоны. Но зачем Велкин хотел отдать чип слежения ему в руки? Маэстро понял бы, что к чему, зачем столько кипежа вокруг их ухода и маяка. Неужели из Зоны выйти невозможно? Почему это равносильно смерти? Возможно, Романова считала, что ребята приведут "Альфу" к Маэстро и все будет кончено?"
  - Ладно... - Он посмотрел на ребят. - Оксанка не виновата, так получилось... Хорошо, все живы. - Он посмотрел на Татарина: - Ты не чувствуешь никаких изменений?
  - Не знаю, вроде все хорошо. - Татарин склонил голову набок. Его раскосые глаза смотрели с озорством, доброе лицо растянулось в улыбке.
  - Теперь вы понимаете, что будет с нами, если не уберемся отсюда? - тихо спросил капитан. - Ведь мертвые ничего не смогут рассказать, поэтому вас держали здесь, проверяя действие вакцины, и никуда не отпустят, пока не убедятся, что смогут контролировать штамм вируса.
  - Вы так думаете? - Голос Айболита заставил Мелкую вздрогнуть. Она сжала руку отца и повернулась к доктору.
  - А подслушивать нехорошо.
  - Ну вы, так сказать, гости в нашем отеле, - оскалился Айболит. - Мы вам чай, а вы "на чай". Оксана, помаши ручкой папе, у нас есть разговор, - он вырвал девочку из круга ребят и потащил за собой. Выхватил, весьма ловко для образа доброго доктора, "винторез" и, покачав дулом пистолета, предупредил: - Не делайте глупостей, капитан Северцев.
  - Папа! - Оксана хотела закричать, но Айболит наклонился и сказал:
  - Если ты закричишь, сучка, я вышибу кому-то из твоих дружков мозги, а потом скормлю тебя зубоскалам.
  
  27 октября 2022 года, 02:18.
  Командный пункт базы "Звезда".
  Запись с камеры видеонаблюдения.
  - Костя, я ведь ошибалась насчет него. - Кристина подошла ближе к Ярышеву. - А ведь Один прав, мы все вредоносные микроорганизмы на теле планеты.
  - Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. - Ярышев напрягся, скользя взглядом по стройной фигуре Кристины. Облизал пересохшие губы. - Давай поговорим об этом позже.
  - Нет. - Она выставила руки вперед. - Идем, я покажу тебе кое-что, ты поймешь все сам. Идем.
  Кристина отступила назад, поманив Ярышева рукой.
  Потом камера отключилась. Когда питание снова включилось, в командном пункте никого не было.
  
  Глава 6
  Повелитель крыс, или Мои злоключения в камере
  
  26 ноября 2022 года.
  Я не сплю уже вторые сутки, понимая, что из одной переделки попал в еще более худшую. Все мы оказались в настоящем капкане. Кто прав, кто виноват? Уверен, эксперимент выходит из-под контроля, и те, кто затеял этот кошмар, просто-напросто делят бабки и власть. Не думал, что Мелкую используют. Так низко, а на душе так гадко. Я все думаю, что они делают с ней, какие еще подлости могут прийти в их больные головы. За все время я понял, как Оксана стала дорога мне. Плевать, что Репа смеялся и называл меня Ромео. Я даже Жеке не мог всего рассказать, что-то мешало признаться в чувствах. А она видела ли, какими глазами смотрю на нее? С одной стороны, хотелось, чтобы она почувствовала, как нравится мне, с другой - становилось неловко и страшно: мурашки и холодный пот. Как в той песне:
  
  Но однажды капитан
  Был в одной из дальних стран
  И влюбился,
  Как простой мальчуган.
  Раз пятнадцать он краснел,
  Заикался и бледнел,
  Но в любви ей
  Объясниться не посмел.
  
  Я насвистывал песенку, отодвинув принесенный обед - есть не хотелось. Не ожидал, что здесь все окажется настолько гнилым: улыбки, добрые слова, помощь Айболита и Якоря. Черт, что ни имена, так вспоминается сказка о Бармалее.
  
  Он мрачнел,
  Он худел,
  И никто ему
  По-дружески не спел:
  Капитан, капитан,
  Улыбнитесь,
  Ведь улыбка -
  Это флаг корабля.
  Капитан, капитан,
  Подтянитесь -
  Только смелым
  Покоряются моря!
  
   Я скупо улыбнулся - из дырки в стене вылезла крыса. Нормальная обычная крыса, села напротив и начала умываться, воровато поглядывая на тарелку с кашей.
  - Не стесняйся, ешь, - устало бросил я, обхватив колени руками.
   Воспоминания, точно острое лезвие бритвы, вгрызались в душу. Сначала взрыв, потом бегство, превращение отца в монстра... Я закрыл глаза, прижимаясь затылком к холодной стене.
  Крыса запрыгнула на кровать и подобралась ближе. Надо же - не боится, удивился я и, зачерпнув каши, протянул ложку серой твари. Она умяла с аппетитом почти все и убежала, помахав хвостом. Ну, насчет "помахала" это я загнул - это только рыбка золотая в сказке так делала. Улыбаюсь, заставляю себя... Крыса появилась снова, в ее зубах был кусок колбасы. Запах дорого сервелата тут же наполнил камеру. Крыса снова забралась на кровать и, выпустив из острых зубок лакомство, убежала. Отблагодарила.
  Так мы познакомились с Лариской, как я начал величать новую подружку. На камнях царапал ложкой отметины, чтобы не сойти с ума, не сбиться во времени. Сколько нас продержат здесь, задавался вопросом, что с ребятами, где вообще они. Так же, как я, сидят в камерах или над ними ставят опыты? Со мной разговаривали лишь тишина и страхи, а немногословный охранник знал только несколько слов: "еда", "вода" - обычный набор. Больше ничего. Аппетита не было, но я заставлял себя есть. Каша мерзкая, точно специально варилась для заключенных из объедков со стола. Что они добавляли туда еще, не знаю и не хочу думать об этом.
  
  28 ноября 2022 года.
  С Лариской мы подружились. Странная крыса - и что ее тянет ко мне? В скором времени стала вообще ручной, ни разу даже не укусила.
  - Ты, наверное, ждешь своего часа, - любил я повторять Лариске. - Когда я склею ласты, приведешь сюда своих товарок.
  Усталость и неопределенность рисовали в голове страшные образы. Я стал плохо спать - кошмары прорывались из глубин подсознания, загоняя в угол камеры, рядом с крысиной норой, где я чувствовал себя в безопасности. Теперь точно схожу с ума, они добьются своего.
  Темнота порождала внутренние кошмары. Однажды, когда я проснулся ночью и забился в угол, то увидел, как что-то сидит на моей кровати и смотрит. Два маленьких красных уголька, два глаза. Это была Лариска, наблюдавшая за мной. Какая-то волна поднялась во мне, я стал противен себе, и это чувство хотело сжечь изнутри, разрывая раскаленным ножом душу. Пусть никто не видел моих терзаний, но даже перед самим собой было стыдно плакать. Ночь такая длинная, и кажется, рассвет не наступит никогда. Сюда не попадал тусклый дневной свет - здесь начало дня обозначалось вспыхнувшей неоновым глазом лампочкой.
  Слезы стали избавлением и облегчением, они хлынули из глаз и уже не могли остановиться. Мама, папа, потерянная юность, когда столько можно было успеть: жить, учиться, дружить, любить. А не убегать от монстров и сражаться с тварями, убивая в себе человека.
  Кровь перестала пугать, а от вида разорванных внутренностей перестало становиться плохо. Мы сами как морки, только бьемся за своих, стоим на личной стороне, как и они.
  В какой-то момент я понял: если буду себя жалеть, Лариска точно позовет своих подружек и они сожрут мое тело (пока еще тепленькое), потому что осталось только два пути - в петлю или бороться. Драться, выгрызая свободу, забыть страх, жалость к себе, спасти друзей и выбраться отсюда.
  
  5 декабря 2022 года.
  Утро.
  Я понимал - давно должен загореться свет, но мой надзиратель и кормилец не торопился приходить. Явился другой тип.
  Лампочка Ильича осветила желтым светом бумаги на письменном столе.
  Охранник сел, копошась в ящиках. Потом подошел, протянув тарелку с едой. Я спокойно взял из его рук баланду цвета детской неожиданности и кружку с водой. Поделился с Лариской и быстро умял еду со вкусом, соответствующим цвету, - вода с запахом канализации уже казалась привычной. Взглянув на охранника, вдруг подумал: "Куда делся прежний?" - и спросил со свойственным мне сарказмом:
  - Что, власть переменилась?
  - Нет, просто Сергей заболел... Говорит, крыс развелось тут, укусила одна.
  - Заболел - в смысле заражение крови или хуже? - продолжил я допрос.
  Второй охранник оказался более щедрым на слова.
  - Плохо ему, даже вакцина Николая Ивановича не помогла.
  - Надо же... - я поднялся с кровати и приблизился к решетке. - А у меня тут крыса живет, Лариской назвал. Не кусается даже.
  Охранник посмотрел резко в мою сторону и окинул камеру пытливым взглядом.
  - Не шути так, парень. - Я слышал, как дрогнул его голос.
  - А что случилось? Он что, обернулся, стал морком?
  Охранник подошел ближе и, ничего не сказав, приложил палец к губам, показав глазами на потолок. Я понял, что здесь камеры, и, повернувшись, протянул ему пустую тарелку. Охранник смотрел на меня с каким-то сочувствием, но помочь не мог, это читалось в глазах. Как та собака - все понимает, но сказать не может. Забрал посуду и ушел, оставив меня в одиночестве. Лариска доела кашу, залезла на матрас и начала грызть подушку, чтобы, наверное, устроить гнездо.
  Решив немного размяться, приняв упор лежа, убил еще немного времени: отжимался, пресс покачал. Все вроде какое-то занятие. Пот, усталость оказались настоящим лекарством для души. Я намочил полотенце, обтерся, ощутив легкость во всем теле и, главное, желание жить и бороться.
   Сейчас необходимо понять, где могут быть остальные. Я прокручивал в голове разнообразные ходы, точно игрок шахматного турнира: как выйти из клетки, как выбраться наружу, но пока ничего не приходило в голову.
  Потом я думал о крысе, рассуждал чуть ли не вслух: раз она пришла откуда-то, значит там проход. Только из инструментов у меня лишь ложка и время, которого мало.
  Подойдя к норе Лариски и присев на корточки, я стал внимательно изучать отверстие, которое было точно прогрызено в бетоне. Хотя нет, раньше тут была какая-то труба, водопроводная или газовая. Если труба, значит остался маленький тоннель, по которому может пробираться лишь крыса. Бетон ковырять вслепую я не собирался. Лег на живот, заглянул в нору и, к своему удивлению - возможно, мне показалось, - увидел свет. Это говорило о том, что камеры соединены или это другое помещение. Прислушался - скрежет, царапанье и - о чудо! - голоса. Плохо различимые, но я слышал их. Знать бы еще, кто там - свои или чужие.
  - Что ты там лежишь, тебе плохо, что ли? - Я чуть не подпрыгнул - голос надзирателя показался слишком громким.
  - Смотрю, где моя крыса. - Я поднялся с бетонного пола, отряхивая колени. - Что-то она не приходила сегодня...
  - Ты осторожнее с этими крысами. - Охранник напряженно посмотрел на меня. - Они добрые, пока получают еду.
  - Я понимаю. - Забравшись на кровать, я уселся по-турецки. Охранник не сводил глаз, точно пытаясь прочесть мои мысли.
  - Эй, парень, - шепнул он так тихо, что я еле расслышал, - сегодня начальство ушло наверх, ищут кого-то.
  - Мне-то какое дело? Смотри не светись, раз камеры пишут.
  - Сегодня у вас есть шанс уйти отсюда, - заговорщически продолжил мой надзиратель. Эта новость и его внезапное дружелюбие удивили меня и, больше скажу, насторожили.
  - Ага, - кивнул я, усмехнувшись, - именно об этом я думаю. Полагаете, мне заняться нечем?
  "Сейчас, прямо в объятия твои кинусь, - подумал я, - нашел дурака". Теперь я не верил никому - хватило Айболита, Якоря, да и всей этой честной компании.
  Охранник пожал плечами и вышел, захлопнув металлическую дверь. Я слышал лязг засова, два поворота ключа в замке. Да, меня держали тут, как опасного преступника. Я снова лег на живот и, заглянув в крысиную нору, услышал царапающие звуки. Лариска выскочила пулей. Напугала, зараза - я отпрянул, усевшись на бетонном полу, и стал осматривать стены своей тюрьмы в надежде увидеть ответ, как выбраться отсюда.
   Вентиляция. Она под самым потолком, куда сложно залезть, решетка прикручена четырьмя шурупами. Я поднялся, разглядывая ее, размышляя, как можно подобраться ближе. Кровать привинчена к полу. Матрац на досках, никаких пружин... Даже если добраться до решетки, как открутить шурупы? Алюминиевой ложкой (странно, почему ее еще не забрали?)? Залез на спинку кровати, думая, что, если подпрыгнуть, можно ухватиться пальцами за решетку. Я напомнил себе лисицу из басни Крылова. Как говорится, "видит око, да зуб неймет".
  Камеры. Тут же камера, осекся я и опустился на кровать. Работает ли она? По идее, должна - для чего тогда здесь повесили это око Саурона? Я покосился в черный зрачок, что следил за каждым моим движением. Если начну воплощать свои попытки в жизнь ночью, с первого раза точно не получится, и сюда прибежит охрана. Один раз можно сослаться на ночной кошмар - типа с кровати упал, но второй и третий добром не кончатся. Прыжок должен быть точным. Прутья решетки расположены таким образом, что легко можно удержаться, только сколько смогу провисеть, прежде чем откручу хотя бы один шуруп. Я вынул из кармана ложку - ручка никак не подходила, чтобы стать отверткой. Ее необходимо заточить - как это сделать, не создавая лишнего шума? Сейчас бы Интернет - мигом всему научился бы. Последний раз компьютер видел в кабинете Северцева, где узнал об эксперименте. Так что придется напрячь мозг.
  Обхватив голову руками, до боли сжал виски. Это не может продолжаться вечно - если не начать действовать, возможно, на опыты поведут следующим меня.
  Мелкая, что же они делают с тобой? Кровь прилила к вискам, и, бросив взгляд на решетку, я решился просто попробовать допрыгнуть до нее. Снял кроссовки, снова влез на кровать. Точно ручная обезьянка, подпрыгнул высоко, насколько хватало роста. Бац! - чудом не сорвал ноготь, рухнул с грохотом на пол. Потом снова повторил попытку. Повиснув на прутьях решетки, спрыгнул, понимая, что смогу добраться до шурупов, но чем открутить их? В голове словно заработал секретный механизм - казалось, я даже слышу жужжание маленьких моторчиков, тихий скрежет колесиков и зубчиков. Надеюсь, это не шиза посетила меня, пока я пытался рассуждать вслух.
  Сев на кровать, начал надевать кроссовки, и тут в голову пришла мысль, что кое-что типа отвертки у меня все-таки есть.
  Изрядно потрепанные стельки несложно оторвать и добраться до супинатора. Я раньше думал, что они лишь в женской обуви, но как-то один раз довелось ремонтировать ботинки.
  Я вздохнул, вспоминая отца.
   Мы все раньше делали вместе. Как нелепа жизнь, и почему получается так, а не иначе! Советы отца помогали, пусть мы спорили, пусть я не соглашался с ним, зная, что в итоге он окажется прав.
  Расковыряв ткань, я добрался до супинатора, который извлечь не составило труда. В голове рос, точно здание из кирпичиков, план. В вентиляцию сложно пролезть, но я должен сделать это, тем более когда от этого зависели наши жизни.
  Щелчок открываемого замка заставил вздрогнуть.
  - Парень, тебе заняться нечем больше? - спросил охранник. - Я же говорил о камерах?
  - Размяться хотел. - Я пожал плечами. - Или меня тут откармливают для пиршества каннибалов?
  - Не понял. - Охранник странно округлил глаза.
  "Ну и хорошо, что не понял", - отметил про себя я, надевая кроссовки.
  - Все нормально. Что нового, когда нас отпустят и вообще что слышно?
  - Ты забыл, мальчик, что не в той ситуации, когда можешь задавать вопросы? - Охранник уселся на стул, положил ноги на стол, показывая подошвы ботинок.
  - А что за окном? - небрежно бросил я. - Снег так же сыпет?
  - Нет, прекратился, но холодно - минус 15 точно есть.
  - Да-а, погодка. А что с ребятами? Как Оксана? Долго еще сидеть взаперти, точно мы преступники?
  - Не знаю, - пожал плечами охранник, - я человек маленький, и мне не докладывают, что и как. Если Якорь решил определить вас в камеры, значит вы представляете угрозу убежищу.
  Я не стал спорить - хотелось, чтобы этот тип поскорее убрался. Сначала он показался более дружелюбным, а теперь уселся тут, ноги на стол взгромоздил. Судя по подошве, на улице бывает редко - слишком чистые башмаки. Или новые. А может, я сам выдумываю, что способен думать точно Шерлок Холмс? Однако хотелось найти выход, спасти всех, вырвать Мелкую из когтей Айболита. Уверен, они решили возобновить свои мерзкие опыты и выбрали самого, по их мнению, слабого члена команды.
  Присутствие охранника раздражало, мешало думать. Ему наконец-то надоело играть в молчанку, и он отправился восвояси. Я снова разулся, подпрыгнул, повиснув на решетке, вытащил супинатор, прикладывая его к шурупу. Отлично. Теперь я мог позволить себе улыбнуться. Надежда обретала очертания, и маленькие крылышки уже начинали пробиваться где-то в районе лопаток, из-под измученной души.
  Теперь только дождаться ночи, точнее темноты. Мои мысли прервал скрежет, я прислушался. Это была Лариска. Точно. Она тащила что-то большое в своих остреньких зубках. Заглянув в нору, я увидел, как сначала появился хост, потом серая спинка. Меня удивило, что в ее зубах оказался одноразовый стаканчик с ниткой, ловко вставленной внутрь, точно у кого-то оказалась иголка и моток ниток. Все это очень любопытно. Я потянул за стаканчик, ощущая, как натянулась нить. Кто-то с другой стороны дернул за нитку, пока стаканчик не затянуло наполовину в крысиную нору.
  
  Я знал об этом фокусе - мы часто с ребятами играли в подобный телефон, но кому сейчас в голову пришла эта идея?
  Я лег на пол, посмотрев на дверь, уверенный, что охранника не будет еще пару часов, и приложил пластиковый стакан к уху.
  - Леха, Леха, - услышал я приглушенный голос Жеки.
  - Привет, чувачок! - я чуть не закричал его имя.
  - Ну, блин, твоя крыса сделала все как надо!
  - Лариска, что ли?
  - Наверное, раз протащила наш телефончик. - Он заговорщически захихикал. - Ты тоже один?
  - Да, но у меня зреет план...
  - У меня тоже, - прервал меня Жека. - Послушай, тут такое произошло! Однако теперь мутанты помогут нам.
  - Ты бредишь?
  - Никак нет, чувак, сейчас нет времени объяснять. Скажу одно: я научился повелевать ими! - Он снова захихикал.
  - Ты там крышей не двинулся, Жек? - насторожился я.
  - Да нет, все путем, не парься. Я так понял, ты вентиляцию решил разобрать?
  Теперь пришел мой черед удивляться.
  - Не трать время на размышления, Лех, - продолжил Жека. - Твоя крыса рассказала о повышенном интересе к прыгучести и подозрении охранника. Ну не рассказала - я это увидел собственными глазами через ее мысли. Тебе не пролезть в вентиляцию, но ты можешь открыть путь крысам, которые помогут нам выбраться. Одна уже покусала твоего охранника - помнишь, новенький рассказывал об этом? Только он не сообщил, что крысы передают вирус морков и твой бывший надзиратель начал обращаться. У нас мало времени - постарайся открыть решетку, дальше крысы все сделают сами...
  Внезапно его голос оборвался, видимо кто-то помешал нашему разговору. Я прислушался. Голоса, никакого шума или возни, все в порядке.
  Решено. Сегодня ночью откроем путь для крыс и их повелителя. Казалось, что происходит невероятное. Это как моя способность чувствовать морков... Странно, почему у Жеки тоже появился какой-то дар? "Дар, - усмехнулся я про себя, - или проклятие". А что же остальные? Жаль, не успел спросить - возможно, Жеке что-то известно о Мелкой и ребятах? Крысы же везде бегают, все видят и слышат.
  К вечеру дверь камеры распахнулась и я увидел Мелкую, которую втащил надзиратель. Ее лицо было в крови, губы разбиты, а вместо руки... не поверите - странная уродливая клешня...
  Он быстро открыл камеру и втолкнул Оксанку внутрь.
  - Я не понял, что происходит?! - насторожился я, не понимая, что произошло с Мелкой.
  - Эта тварь чуть не прикончила доктора, - прошипел надзиратель. - Пусть теперь полакомится своим другом. Вот оно, новое оружие, со всеми вами покончено, парень.
  Мелкая оскалила зубы и двинулась ко мне, расставив ноги и приготовившись к прыжку. Внутри появились смешанные чувства: страх и удивление, боль, тоска и надежда, что в ее сердце осталось хоть что-то человеческое.
  Потом она внезапно повернулась к охраннику и, оскалившись, прыгнула на решетку, посмотрела наверх, где висела камера, зашипела и, подскочив, сбила ее одним ударом. Я отступил назад, теряясь в догадках, как вести себя.
  - Черт! - уронил надзиратель, пятясь назад. - Ну ничего - думаю, до утра ты справишься со своим дружком!
  Мелкая обернулась, плотоядно блеснув глазами, взглянув на меня как на обед; я знал, что не смогу убить ее. Это было уже слишком. Лучше сам умру, чем покончу с ней.
  Дверь захлопнулась. Я слышал, как повернулся замок и железный засов скрипнул по металлической поверхности.
  - Вот теперь мы остались одни, - проворковала Мелкая.
  - Оксан, это же ты? - спросил я и не узнал своего голоса, он стал глухим, точно что-то случилось со связками.
  - Да не парься, Лех, это же спектакль! - Она склонила голову на бок, потом подняла клешню к лицу и стала разглядывать ее изучающим взглядом. - Сегодня мы все уберемся отсюда. Времени нет...
  Я видел, как ее рука снова стала человеческой, а с лица исчез омерзительный оскал. Теперь это была наша Оксанка, Мелкая, которую я так любил.
  - Что происходит? - Я подошел вплотную, коснулся ее пальцев, которые казались прежними. Помню, мы впервые пошли в разведку, когда познакомился с ней ближе. Я дотронулся до ее запястья, ощущая тепло, а не холодный металл. Но мне не хватало этого - прошло столько месяцев... Как быстро человек привыкает ко всему! Я свыкся даже с ее железной рукой, теперь же у нее обычная, теплая; сжал ее пальцы, все еще не веря в происходящее.
  - Как стемнеет, ты должен впустить крыс.
  - Я знаю, мы уже связались с Жекой.
  Она раскрыла руки для объятий:
  - Дай обниму тебя, Леха! Думала, сдохну в этой лаборатории, но Айболиту и его помощникам сейчас гораздо хуже. - Она опустила глаза, положив мне руки на плечи. - Однако теперь им все равно, я их всех убила.
  Мы обнялись. Чувствуя тепло и биение наших сердец, я закрыл глаза, ощущая счастье. Как это здорово, когда любимый человек рядом!
  - Думал, мне конец? - улыбнулась Мелкая, посмотрев в сторону.
  - Я боялся, они ставят на тебе опыты, - выпалил я первое, что пришло в голову. - Но все равно мы бы освободили тебя.
  - Надоело ждать. Да и понравились мне новые способности.
  - Что произошло в лаборатории?
  - Тебе нужны подробности, Леша? Нет? Тогда я кратко расскажу, как они хотели проверить, насколько я окажусь живучей, вогнав лошадиную долю вируса, забыв, что все мы заражены - вирус у каждого из нас в крови. Не знаю, чего они добивались, но теперь у меня есть новая рука... Знаешь, это как хвост ящерицы. У меня способность к регенерации - и вот заново выросла рука. - Мелкая улыбнулась. - Но это не все. Айболит запер меня в клетке с морком. Включил камеры, его помощники наблюдали, смогу ли я стать таким, как он. Я смогла, только немного позже. Не хотелось раскрывать все карты. Морка я убила голыми руками, и сейчас во мне невероятная сила, - она подхватила меня на руки, точно младенца, и закружила по камере.
  - Ты это брось хулиганить, так и заикой стать можно, - отшутился я, хотя меня поразила новая Мелкая, ее теперь Мелкой называть было как-то неестественно.
  - Разделавшись с морком, я сделала вид, что начала есть его. Противно, мерзко, но они решили продолжить эксперимент, подумали, что я становлюсь зверем. Что было дальше, тебе лучше не знать, и я жалею, что сразу не убила эту тварь доктора. Настоящий садист. Происходящее на поверхности развязало руки этому гаду. Сначала он решил проверить, насколько быстро я смогу восстанавливать конечности. Пусть заново отрастали и ноги, и руки, но боль не становилась меньше. Я тоже думала о побеге и наконец решила, что, если устрою диверсию, меня отправят к кому-нибудь из вас.
  - Как и вышло, - кивнул я.
  - Так что больше нечего ждать - нужно выпустить крыс, теперь они на нашей стороне.
  - Кто бы мог подумать о таком, когда мы были в больнице...
  - Но теми крысами тоже кто-то управлял. - Она посмотрела на потолок. - Я подниму тебя, открывай решетку.
  - Кто управлял?
  - У меня у самой в голове каша, Лех, давай пока думать о вентиляции. Жека что-то придумал, мне не все ясно.
  "Откуда ей все известно? - не понимал я. - Возможно, Жека и с ней успел пообщаться?"
  Я вытащил супинатор и, забравшись на плечи Мелкой, которые совсем недавно еще казались такими хрупкими, вцепился пальцами в решетку. В темноте вентиляционной шахты я увидел много красных светящихся глазок, точно сотни Ларисок смотрели на меня в ожидании команды "фас".
   Открутив последний шуруп, я понял - началось! Теперь волну будет не остановить. Самое скверное - что было неясно, что делать дальше. Оставалось надеяться на смекалку Жеки и то, что другие ребята живы и мы сможем выбраться.
  Звук коготков и маленьких лапок становился громче. Мы отскочили в сторону, давая крысам выбраться из вентиляции. Их так много! Сначала под ногами появился мохнатый ковер, медленно просачивающийся через прутья решетки, потом крысы начали забираться друг на друга, обретая черты того самого старика, что мы видели в больнице. Старикашка обошел стол, порылся в ящиках, достал скрепки, ножницы, всякий канцелярский хлам. Его улыбка чертовски напоминало Жеку; я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
  Старик-крыс недолго возился с замком - сложнее отодвинуть засов снаружи. Крысы рассыпались, меняя дислокацию, подняли острые мордочки к потолку, снова становясь стариком, который открыл замок нашей камеры.
  - Я надеялась, что он не забудет о нас, - усмехнулась Мелкая. - Ищи отверстия, через которые могут пролезть крысы.
  Я смотрел по сторонам, вспомнив Ларискину нору. Крысы метнулись туда, точно прочитав мои мысли, и исчезли в стене, как будто их здесь и не было. Через минуту я услышал, как засов начинает двигаться. Дверь распахнулась, мы вышли, осторожно оглядываясь. Два охранника лежали в нелепых позах, с прокушенным горлом, и кровь, точно липкое варенье, размазалась на бетонном полу. Я держал Мелкую за руку. Осторожно, пытаясь не шуметь, мы двинулись дальше.
  Звук шагов... Кто там, охрана или друзья?
  Прогремел взрыв. Внезапно. Я вздрогнул от неожиданности. Языки пламени метнулись по коридору, обдавая жаром, не достав нас, но изрядно встряхнув взрывной волной. Поднявшись, мы снова побежали, слыша выстрелы. Навстречу выскочил Ник - на его лице была свежая кровь. Он кинул мне и Мелкой оружие, сообщив, что пора выбираться из этого места. Правда, с его слов это звучало несколько иначе...
  - Пора покинуть эту задницу, а то что-то душно стало!!!
  Стрельба. Все заволокло едким дымом - мы пробирались вперед практически на ощупь.
  - Леха! - услышал я голос Жеки. Он вынырнул из дыма, точно джин.
  - Ну, повелитель крыс! - Я так рад был его видеть! - Идем, осталось вытащить Северцева. Крысы отлично работают.
  - Да у вас настоящая мутантская команда, - присвистнул подбежавший Татарин.
  - Все живы? - Фил выскочил из-за него, хмурый, как будто и не рад видеть нас. - На этом уровне всех уничтожили, но я не знаю, где Северцев и жив ли он вообще.
  - Жив, - улыбнулся Жека, - Якорь засунул его в камеру около своего кабинета, где охрана серьезней нашей будет. Но ничего, справимся, не в первый раз.
  Наша команда быстро, стараясь двигаться как можно тише, пробиралась к лифту. Мелкая стремительно и бесшумно расправилась с двумя охранниками. Двое из нас, Татарин и Ник, переоделись в их форму и первыми вошли в лифт.
   На втором этаже стало по-настоящему жарко. Не успели мы далеко уйти от лифта, Ник крикнул, чтобы мы бежали, и, выдернув чеку с двух гранат, бросил их под ноги приближающимся бойцам. Взрывная волна накрыла, болью ударив по ушам; мы бежали, а я ощущал, как кровь течет по лицу, голова точно окунулась в вату. Я слышал крики, выстрелы, видел вспышки и то, как Татарин, вытащивший здоровенный нож, распорол горло одному из бойцов от уха до уха.
  - Торопись, Крыс, пожалуйста, - шептал Жека.
  Я видел сгорбленную фигуру старика у камеры Северцева и то, как в него стреляют, вырывая куски плоти, превращающиеся в мертвых зверьков.
  Жека не мог стрелять - он думал о том, как справиться с замком, теперь его мозг управлял коллективным сознанием крыс.
  Новая волна выстрелов заставила прижаться к полу, закрывая головы руками, прячась за трупами сраженных врагов.
  - Я не могу, - простонал Жека. - Не могу открыть гребаную дверь!
  - Давай я. - Татарин оттащил его в сторону. - Смотри в глаза, не бойся, я умею открывать эти замки. Может, и крысы поймут?
  - Не знаю, - бессильно покачал головой Жека, - я только недавно понял, что могу общаться с ними.
  - Успокойся, это паника. - Татарин легонько шлепнул его по щеке. - Приди в себя, мы же команда!
  Старик, или то, что от него осталось, продолжил работу. Мы отстреливались, ощущая запах крови и горький вкус дыма во рту, понимали - если не выберемся, нас всех положат эти сукины дети, точно дичь, загнанную в ловушку.
  Новые крысы. Их было так много, что мне стало не по себе. Мелкая взвизгнула, когда по ней пробежало десятка четыре маленьких лапок с острыми коготками. Но не мы были их целью. Они влились в бесформенное тело старика-крыса, и он с энтузиазмом, возникшим непонятно откуда, продолжил возиться с замком. Старик лихо взломал панель, что-то нажал, оторвал - я плохо видел. Дверь пискнула и отъехала в сторону, впуская в камеру Северцева дым.
  - Лови! - крикнул Фил, кидая автомат старику-крысу, который сжал его в руках и стал разглядывать, точно не понимая, что с ним делать, потом вошел внутрь.
  Мы смогли продвинуться дальше, вокруг тихой поступью шагала смерть: мертвые бойцы, крысы, оторванные конечности. Кровь на полу, на стенах, повсюду. Дым постепенно рассеивался, и мы осторожно подошли к камере; заглянув туда, я понял - она пуста. Северцев исчез.
  - Черт, мы не можем уйти без него! - Мелкая саданула еще шевелящегося бойца, окончив его мучения. - Но и оставаться здесь нельзя.
  - Надо уходить! - крикнул Жека. - Идем, крысы выведут нас наверх, осталось немного.
  - Но как Игорь Сергеевич? - Ник покачал головой. - Мы не можем бросить его.
  - Уходим, ребята, времени мало! Якорь связался с другой командой, и скоро у нас будут гости.
  Этот голос невозможно не узнать... Я обернулся, увидев Игоря Сергеевича. Вопрос "но как?.." повис в воздухе - вместо того чтобы задать его мы побежали вперед, за крысами. Огонь не щадил никого, из лаборатории морки вырвались на свободу и теперь пробивали путь через трупы своих инквизиторов. Завязалась настоящая бойня - не хватало мачете, к которому я привык, однако четырех отпрысков мутанского периода мы покрошили в винегрет сравнительно легко.
  Убивали уже на автомате, липкие, в кусочках плоти тварей; казалось, все стали на одно лицо в ржавых подтеках мутантской крови.
  Тоннель сужался, теперь можно было двигаться только по одному.
  Новая взрывная волна. Я обернулся и увидел приближающееся облако раскаленного газа. Спрятаться негде. Бежать дальше? Но как это сделать, если огонь движется быстрее?
  Фил обернулся, пытаясь защитить нас. Его крик пронесся по каменным сводам, точно он пытался заглушить гул пламени, которое еще немного - и поджарит нас, захлопнув книгу наших приключений, где окончание банально, жестоко и нелепо...
  Холод. Внезапно я почувствовал нестерпимую стужу, точно меня окунули в прорубь. Дыхание чуть не остановилось; я посмотрел на руки и автомат, покрывшиеся инеем. Голоса. Точно они далеко-далеко, в другой жизни, в чужом мире, где нет войны, где никто не предаст и смерть не рисует знаки на наших судьбах. Я закрыл глаза, падая. Чьи-то руки подхватили меня.
  Это Северцев, он кричит, и мы двигаемся дальше. Ноги бегут, а голова плохо соображает. Постепенно сознание возвращается, и я вижу небо. Оно кажется круглым, маленьким, я его наблюдаю через отверстие открытого люка - впереди путь к свободе. Это как волна, как лавина, все возвращается, ускоряется; я понимаю, что жив, холод отступил; поднимаюсь по лестнице за всеми. Последним идет Фил, я оборачиваюсь и вижу, что свод тоннеля покрыт льдом. Сосульки точно сталактиты, огромные, есть поменьше, но все это так странно.
  - Я потом расскажу, двигай давай, - запинаясь, произнес Фил. Его голос дрогнул, он толкнул меня вперед: - Давай, нам еще долго идти. Северцев вышел на связь с Маэстро.
  - Маэстро? - переспросил я.
  - Ага, - бросил Фил. - Догоняй, Мелкая ждет тебя. Я прибавил шаг, услышав сарказм в голосе Фила: - Давай, Ромео, может тебя и спасет она, эта сука-любовь. - Он сплюнул под ноги, догоняя меня. Я понял, что это шутка в стиле Фила, но не обиделся, ведь на друзей обижаться глупо.
  Морозный воздух придал силы, холод обжигал, и мы спешили. Мелкая обернулась, ища меня глазами, улыбнулась, махнув рукой. Тепло. Оно растекалось от сердца к животу, где танцевали солнечные зайчики.
  Я побежал быстрее, пытаясь догнать ее, стараясь прийти в себя и еще не веря, что мы свободны.
  Обернулся, посмотрев на Фила, и остановился как вкопанный. На свету только увидел, что волосы товарища совершенно седые, точно покрытые серебром, как у какого-то эльфа из фэнтези, которое всегда терпеть не мог.
  - Фил, - растерянно спросил я, - что у тебя с волосами?
  - Не все равно? - Он махнул рукой и обогнал меня.
  Мы бежали по сухому снегу, иногда проваливаясь. Холод сковывал руки, но от такого темпа мы немного согрелись. Впереди я увидел вертолет, Северцев прибавил шаг. "Неужели это тот самый связной?", - подумал я, стараясь не отставать, тем более что Фил бегал быстрее.
  Из вертолета вылез высокий бородатый мужик, смуглый, чем-то похожий на Че Гевару. Он пожал руку Северцеву, они обнялись. В глубоком снегу сложно передвигаться - не то что бежать. Я услышал, как Игорь Сергеевич назвал незнакомца Маэстро.
  - ...Свобода. Неизвестно, на какое время она... - до меня долетели обрывки фразы Маэстро.
  - Пусть ненадолго, - усмехнулся Ник, - но теперь надо быть еще осторожнее.
  - Забирайтесь в вертолет, пора уносить ноги отсюда! - крикнул он.
  Я посмотрел, сколько нас осталось, все ли живы. В запале я даже не думал об этом - только о Мелкой, Северцеве, Жеке. Окинул взглядом наш маленький, но непотопляемый отряд, улыбнулся, понимая, что все целы, все живы и в этот раз.
  
  5 декабря 2022 года, 22:06.
  Научно-исследовательская база Минобороны РФ "Звезда".
  Ярышев Константин Валерьевич.
  Запись на диктофон Љ 52.
  "Завершение операции "Серый рассвет" под угрозой. По указанию Одина мы выполнили необходимые исследования, и тест на мутоген оказался положительным. Однако сотрудники научно-исследователской базы "Звезда" уничтожены, остались лишь усовершенствованные особи, способные выжить в любых условиях, как и члены эксперимента под руководством Одина. Сейчас главная задача - найти и обезвредить генно-модифицированные особи, уничтожить членов сопротивления и продолжить эксперимент до его распространения за пределами экспериментальной Зоны отчуждения".
  
  Глава 7
  Лагерь, или Моя школа мутантов
  
  6 декабря 2022 года.
  Вертолет тяжело поднялся. "Точно перегруженный", - подумал я. После стольких дней, когда, по идее, должно хотеться обо всем расспрашивать друг друга, говорить без остановки... мы молчали. Бывают моменты, когда без слов все ясно. В который раз выбираемся из переделок, и становится страшно всякий раз, что кто-то мог остаться там, по другую сторону, мертвый, холодный, отданный на съедение тварям. Я окинул взглядом ребят: кажется, все думают о том же.
  Мы сидели рядом. Мелкая сжала мне руку - не как человек, способный за один миг сломать ее, а с нежностью. Порой прикосновения и жесты могут рассказать куда больше слов. Непривычно трогать ее теплые пальцы, а не касаться холодного металла. До сих пор не могу привыкнуть, и где-то не хватает Оксанкиной механической руки с выкидным ножом.
  - Тебе нравилось больше, как было раньше? - тихо спросила она. Наверное, эти мысли написаны на моем лице.
  - Брось! Какие же вы, девчонки! - Я ее обнял и прижал к себе.
  Мы тихо рассмеялись. Северцев покосился на нас, улыбаясь усталыми глазами, и вернулся в кабину пилота, где сидел Маэстро.
  Я смотрел вниз, оценивая масштаб разрушений после взрывов. Белая мгла укрыла покрывалом руины, заботливо приласкав истерзанную землю. Казалось, это было только вчера. Я пытаюсь забыть. Думаю, стоит ли снова и снова все прокручивать в голове. Воспоминания и так болезненны, а я с каким-то мазохистским наслаждением не могу оторваться от них. Но если не помнить прошлого, для чего стоит жить? Для чего пытаться что-то исправить, вернуть время?..
  - Леша, я знаю, что мы изменились, - прервала мои мысли Мелкая. - Посмотри на Фила.
  - Да, он стал совсем седым - в голове не укладывается.
  - Я не про внешний вид. Ты изменился первым, и пока твои способности по сравнению с нашими не так развиты. Нам о многом надо поговорить. Не здесь и не сейчас, но стоит понять, как мы будем жить с этим.
  - Согласен, Оксан... - Я оторвался от разглядывания развалин в белой паутине снега и в упор посмотрел на Мелкую. - Что только не передумал.
  - Понимаю, - как-то грустно улыбнулась она, - мне все известно. Но сейчас не стоит... не надо... Я не хочу снова чувствовать боль, когда кого-то теряешь.
  - Ты так странно говоришь, - удивился я. - А меня депрессия стала накрывать чаще обычного, и будет плохо, если что-то случится с любым из нас.
  - Не хочу говорить об этом. Не здесь.
  - Понятно, не дурак. Просто ты должна знать, что нравишься мне.
  Мелкая как-то по-взрослому посмотрела на меня:
  - Я не только тебе нравлюсь, Алеша.
  - Прости. Ни к чему этот разговор. - Я снова вернулся к созерцанию белой мглы над разрушенным городом.
  - Не хочу обижать тебя.
  - Брось, - улыбнулся я.
   "Что ты хотел, признания в любви и страстного поцелуя?" - усмехнулся я про себя.
  - Все в порядке. Мы просто друзья. - Я снова посмотрел на нее. - Ведь так, Мелкая?
  - Конечно, Леха, - в ее "конечно" я чувствовал горечь и не мог понять, что она чувствует, точно какая-то часть ее умерла в стенах лаборатории базы. Все мы стали другими, она права. Хотя это не очень-то и по вкусу, а что делать, придется привыкать, главное - поскорее выбраться из Зоны.
  Куда мы летели, непонятно. Ребята спали. Лишь я смотрел в белый сумрак: ветер поднимал снег, и больше ничего не было видно, кроме ледяной бездны, теряющейся в темноте. В очередной раз понимаю: наш побег не спасение, а очередная передышка перед новыми испытаниями. Оксана, закрыв глаза, склонилась к моему плечу, так доверчиво, что я отказываюсь понимать, что она вообще испытывает ко мне.
  А я изучающе рассматривал ее новую руку.
  Странно, неправильно это, но теперь о Мелкой никто не скажет, что она калека. И это, с одной стороны, радовало. Но метаморфозы сделали ее другой. Она отстранилась от всех, как и Фил. Я посмотрел в его сторону. Он не спал. Наши глаза встретились, и он отвернулся, точно я стал свидетелем чего-то личного. Не знаю - возможно, он сам не ожидал от себя появившихся способностей. Я закрыл глаза, чтобы попробовать уснуть или хотя бы отвлечься от гнетущих мыслей, но их сменили не менее гнетущие видения. Я чувствовал, как медленно падаю в белую мглу, и меня увлекает что-то холодное, скользкое, засасывает в глубины своего логова.
  Видимо, я точно заснул, и сколько проспал, не знаю. Меня разбудил Жека.
  - Идем. Выспался?
  - Ага, - кивнул я, протирая глаза. - Где мы?
  - Не могу сказать, все завалено снегом. Тоже проснулся после посадки. Главное - держаться Игоря Сергеевича.
  Мы вышли последними и оказались на каком-то полигоне, окруженном высокой бетонной стеной. Следовать пришлось за Маэстро, который, по ходу, здесь был главным. Хотя людей пока не было видно. Не думал, что здесь мы одни и скоро многое изменится.
  Прошли пару километров, пока не оказались у небольших домиков, где, полагаю, должны были разместиться. Пионеры, блин, в лагере "Зарница".
  - Теперь, когда вся команда в сборе, - начал Северцев, - стоит обо всем поговорить. У Маэстро много полезной информации, которую пора узнать.
  - Когда мы сможем выбраться из Зоны? - спросил Репа.
  - В сегодняшнем раскладе никогда, - ответил Северцев. - Пока мы все как в капкане. Идем, я сегодня многое узнал. Теперь, как нам станет доступна вся информация, будет легче решать, как действовать дальше.
  - Мы теперь стали такими же мутантами? - криво усмехнулся Фил. - Значит, кое-кому эксперимент принес запланированные дивиденды?
  - Не стоит забегать вперед, Фил. Сейчас можете привести себя в порядок, принять душ, через сорок минут собираемся в корпусе четыре.
  Северцев показал безликое серое здание, ничем не отличающееся от остальных, за исключением выведенной черной краской цифрой четыре.
  Мы заняли два домика (так непривычно снова разделяться): я, Жека, Репа и Ник в третьем, Фил, Татарин и Мелкая во втором. Северцев находился вместе с Маэстро. Мне было неясно одно - почему Мелкая не захотела с нами, вместо себя предложив Ника. Может, я хочу чего-то невозможного? Или сам себе на придумывал то, чего нет? Понимаю, надо приходить в себя, пора зажмуриться и, открыв глаза, начать с чистого листа. Тоже придумал - в этом кошмаре привязываться к девчонке, достаточно остальных.
  Все напускное, знал, но сложно заставить себя перестать заниматься играми, тем более когда правила вечно меняются. Одна девчонка в мужской компании - соблазн для многих. А свихнувшийся Ромео думает только о поцелуях, забыв поставить себя на место Джульетты. Все решено: разборки и признания после того, как выберемся из Зоны. Стало легче. Я толкнул дремлющего Жеку - сообщил, что пора.
  - Устал что-то, глаза закрываются, - зевнул он так, что я услышал хруст в его челюсти. - Думал, в вертолете высплюсь, но нет, не помогло...
  - Идем, сейчас на нас вывалят целое ведро правды.
  - Уверен? - спросил он, потягиваясь.
  - В чем? В содержании или в форме? - Жека рассмеялся, надевая куртку.
  - Никто не знает, правда ли в этом ведре или, может, это и не ведро, а так, пробирка.
  - Думаю, кое-что все равно прояснится, - вставил Ник, подходя к выходу.
  - А мне кажется, мы здесь как на ладони для противника, - скривился Репа. - Хотя тут и прикольно.
  - Такая Зона в Зоне, - добавил я и, открыв дверь, направился к зданию с цифрой четыре.
   Мы собрались в небольшом зале, где раньше проводились уроки. Парты, интерактивная доска, учебники, по которым учились не мы. Свежая краска на стенах веселого желтого цвета. Портреты на стене неизвестных мне людей. Прочитал фамилии и понял, что не знаю, кто эти физики-лирики. Цветочки на подоконнике создавали уютную атмосферу, хоть и имели пластиковые листья. Ну точно пионерский лагерь. Тут, конечно, раньше располагалась какая-то иная, явно секретная школа.
  Перед каждым из нас касалетка, как в самолете стюардессы разносят. Горячая еда, вкусная. Перед разговором, спасибо, что хоть покормили. Каждому по бутылке с водой и соленые галеты. Наелись, после тюрьмы на базе, как говорится, до отвала - хоть порции небольшие, но и на том спасибо.
  - Ну вот, наконец-то мы сможем расставить все точки над "и", - сообщил вошедший Маэстро, удобнее усаживаясь на высоком стуле. - Понимаю, у вас огромное количество вопросов. Чтобы немного разъяснить происходящее, я расскажу все, что мне удалось узнать и кто стоит за этим.
  Всем вам известно, что проект "Серый рассвет" - часть эксперимента. Мутанты, ядерная зима - все было спроектировано в планах военного руководства нашей страны. Зона окружена магнитным полем, через которое пока мы не сможем пройти. Нам неизвестны коды доступа, мы все в ловушке. Но надежда есть, поэтому постараемся вытащить вас.
  Сначала это был социальный эксперимент, но когда появился вирус, способный преображать живые организмы, а потом еще и давать невероятные способности людям, руководство министерства обороны перешло к следующей стадии проекта. Теперь вы для них весомый аргумент продолжения опытов. Только представьте - армия из таких людей, как вы, наделенных подобной силой, телепатией, управлением температурой, - он бросил взгляд в сторону Фила. - Многие из вас еще не знают о новых способностях и пока не умеют управлять ими. Для этого мы здесь - чтобы выявить их и научиться действовать правильно. Кто бы мог подумать, что такое возможно! Считаю, каждый из вас еще пару лет назад мечтал об этом...
  - Только не так, не теряя своих близких, - вставил я, прервав Маэстро. - А как же люди вне Зоны? Что видят они?
  - Магнитное поле невидимо, а происходящее за ним скрыто голограммой, которая проецирует нужное изображение. Территория оцеплена на тысячи километров. Однако все сделано подобным образом, что никто не задается вопросом, о происходящем на такой огромной территории. После появления новой биологической жизни в Зоне правительство отказалось деактивировать магнитное поле. Понятно одно: пока мутирующие организмы живы, нельзя допустить их проникновение за периметр Зоны. Вы все относитесь к мутирующему виду, и пока неизвестно, как с вами обойдется правительство. Я постараюсь добиться вашего освобождения, но неизвестно, как это произойдет. Также неясно, сможете ли вы вернуться к нормальной жизни. Думаю, перспектива суперсолдата радует не всех и вы не хотите стать оружием в руках военных.
  - А что, если как-то отключить магнитное поле? - спросила Мелкая.
  - Ты понимаешь, Оксана, что весь остальной мир превратится в то, что происходит здесь? - ответил Северцев. - Мы пленники Зоны, ни у кого и в мыслях не должно быть попытки снять защиту - это убьет все живое на земле. Ад отсюда перенесется на всю планету, ведь вирус распространяется мгновенно.
  - И что, от него нет никакого лекарства? - спросил Жека.
  Маэстро покачал головой:
  - Нет, на данный момент его не только нет - оно не нужно. Вакцина против вируса необходима тем, кто находится в Зоне, но не тем, кто создал ее. Эксперимент с крысами и птицами продолжился в лаборатории Романовой, в том бункере, где вы так замечательно все уничтожили. Телепаты вроде Жени находятся под строжайшей охраной, их держат в клетках, и выбраться невозможно. Это уже не люди, а овощи, мозг которых способен только к воспроизводству телепатических сигналов. Я видел этих несчастных. Они лежат под капельницами, получая искусственное питание, их руки и ноги прикованы к кроватям, тела истощены, а в глазах счастье, безумное счастье какое-то. Я знал, что их уже не спасти, они не смогут жить иначе, теперь ощущают себя крысами, живут их жизнью. А может быть, птицами. Птицам, наверное, легче, хотя... если ты пленник, не имеющий ничего кроме пищи, и прикован к кровати - твоя воля сломлена и смысл в жизни потерян. Борьба становится ничтожной и недосягаемой.
  - Так что же вы хотите от нас? - настойчиво спросил я. - Если мы не можем покинуть Зону, так как являемся источником вируса, в чем наша ценность?
  - Вы не распространяете инфекцию, во всяком случае воздушно-капельным путем. Если честно, я и мои товарищи сделаем все, чтобы вирус навсегда умер в вас, однако способности останутся, так как мутация произошла на клеточном уровне. Сейчас важно научиться управлять своими силами, а я постараюсь сделать так, чтобы когда-нибудь вы смогли покинуть Зону навсегда.
  - Это все хорошо, - Ник недоверчиво прищурился, - только мы уже стольким верили - и почему каждый раз, когда мы появлялись на точке, вас не было там? Из-за этой неразберихи мы чуть не потеряли Татарина и вообще оказались в плену этого Якоря, который пел в уши, что защитит нас, что выведет из Зоны!
  - Полегче, парень! - Маэстро подошел к нему вплотную. - Я не мог вывести вас, Игорь не знал об этом, не мог связаться, так как сам еще был под наблюдением Романовой. Я уходил, зная, что "Альфа" идет по следу, и не смог вам ничем помочь. Когда же вы разгромили бункер, началась паника, а сверхъестественные способности помогли выбраться вам. Вот тогда и у меня появилось окно, чтобы угнать вертолет Якоря и прийти к вам на помощь. Разве плохо, что сейчас у вас появилась та сила, о которой другие могут только мечтать?!
  - Хм, другие сидят дома и ни о чем не ведают, - бросил Фил.
  - Другие живут нормальной жизнью, а не убивают мутантов, пытаясь выжить, не жрут всякое дерьмо, - добавил Репа.
  - Я понимаю - вам не дали выбора. Но если так случилось, нужно воспользоваться этим, чтобы в ваших силах можно было все изменить!
  - К лучшему?! - Фил отодвинул стол, и все почувствовали, как в комнате становится жарко. - Да куда уж лучше!
  - Прекрати, Фил! - Мелкая одернула его за руку, которая стала горячей.
  - Я не хочу быть подопытной крысой, а вы? - Он, повернувшись, посмотрел на нас. В его глазах, ставших золотистого цвета, начало плясать пламя. - Мы можем жить сами по себе, и никакие ваши сказки о том, что за чудесная жизнь за стенами Зоны, не дают право диктовать нам ваши условия!!!
  Я увидел, как вокруг Фила начал дрожать воздух, точно он его разогревал каким-то ему одному известным способом. Никто не мог успокоить парня, и я опасался, что сейчас Фил и в самом деле взорвется, и ничего лучшего не придумал, как огреть его деревянным стулом по затылку.
  - Ты что, с ума сошел?! - Мелкую словно подменили, на ее лице появилась такая гримаса, точно из-под кожи прорывалось лицо морка. Она бросилась к Филу проверить пульс и, посмотрев на меня, прошипела: - Дурак...
  Жека пожал плечами и посмотрел на Маэстро, потом на Северцева:
  - Я даже не знаю, что и подумать.
  Мелкая плакала, пытаясь поднять Фила, из носа которого текла кровь.
  - Ты мог убить его! - прошипела она.
  - Было бы лучше, если б он убил нас всех? - Я в упор посмотрел в ее глаза, в которых кипел гнев. - Ну уж прости, Мелкая, вы стояли и смотрели - я хоть что-то сделал.
  - Ладно, не кипятись. - Ник склонился над Филом и сообщил, что с ним все в порядке. - Если каждый так будет проявлять эмоции, мы долго не продержимся, ребята.
   Внезапно за спиной послышался шум. Я обернулся и увидел, как Татарин, покачнувшись, отступил назад; из его глаз текла какая-то жидкость ртутного цвета - он зажмурился и начал яростно тереть глаза. Поначалу никто не обратил внимания, пока он не рухнул без сознания.
  - Вот об этом я и говорил, - сказал Маэстро, - о контроле. Вы понимаете, что готовы убить друг друга? Так нельзя - вы же команда.
  - Я не узнаю вас. - Северцев посмотрел на Мелкую, и ему не понравилось хищное выражение ее лица. - Вы люди, а не твари, готовые сожрать друг друга.
   Татарин открыл глаза, простонав, что ничего не видит.
  - Что с тобой? - Мы подскочили к нему, оставив Фила в объятиях Мелкой.
  - Не знаю, ничего не вижу... - Он попытался подняться, нащупывая опору.
  - Не волнуйся, сейчас все пройдет, - попытался я его успокоить. Его лицо горело, оно стало багрового цвета. - Все, видимо, от волнения...
  - Так все непонятно. - Татарин повернул на меня невидящий взгляд, и стало как-то не по себе. Его красные глаза, точно залитые кровью, без зрачков, заставили меня покрыться мурашками.
  - Ты все еще не видишь? - Я помахал рукой перед его лицом.
  - Не понимаю... Я вижу, только не так, как раньше. - В голосе Татарина я уловил боль. - В глаза словно песок насыпали, и я вижу только тепло. Ничего кроме ваших тепловых контуров, и я понимаю, кто передо мной, пока еще не знаю как. - Он дотронулся до Репы. - Репа, ты?
  - Собственной персоной, - улыбнулся он, толкая вперед Жеку. - А этого опознаешь? - Жека дотронулся до руки Татарина, и тот тоже назвал его.
   Фил пришел в себя и, виновато посмотрев в глаза Северцева, попытался подняться, начиная оправдываться. Мелкая помогла ему, но все так же недовольно смотрела на меня. Какая же она красивая, подумал я и примиряюще поднял руки:
  - Ладно-ладно. Извини, Фил, что я тебя обезвредил.
  - Как бомбу с часовым механизмом, - добавил Жека. - Ты нас тут всех чуть не поджарил. Смотри, теперь Татарин всех видит только в тепловом режиме.
  - На сегодня закончили, - строго произнес Маэстро. - Возвращайтесь в свои комнаты, ужинаем через четыре часа в этом же корпусе. Надеюсь, до этого времени никто никого не убьет.
  - Все в порядке, - улыбнулся Татарин. - Мне кажется, я снова вижу нормально.
  - Слава богу! - Ник горячо обнял друга и, повернувшись к нам, добавил: - Давайте договоримся, что постараемся держать свои эмоции при себе. Если мы не научимся управлять силой, могут возникнуть серьезные последствия.
  Я был согласен с ним и не понимал, что это Фил так кипятится, словно эта злость освободит его из Зоны. Своей ненавистью он только глубже зарывает себя (и нас заодно).
  Мелкая-Мелкая, теперь мне все стало ясно. Фил по сравнению со мной казался таким сильным, мужественным. А что я? Ростом чуть выше нее, худой, жалкий влюбленный идиот. Я рассмеялся про себя - смеялся над свои заблуждением, что смогу понравиться ей. Глупо играть в любовь. А я ведь ни разу не знал этого чувства - слишком быстро оставил позади тот возраст, когда влюбляются впервые. Сейчас точно не до этого, и пусть в сердце будет рана: она заживет, все пройдет, когда рядом друзья.
  - Итак, - Северцев окликнул нас, - бойцы, мне кажется, вы забыли, кто вы и где находитесь? Еще одно подобное происшествие, когда кто-то из вас ставит под угрозу жизнь других, - мы будем разговаривать иначе. Как поняли?
  - Есть, товарищ капитан! - гаркнули мы так стройно, что я чуть не засмеялся. Северцев тоже сдержался, но я видел, что улыбка так и прорывалась через суровые черты лица.
  
  ***
  
  - Тебе плеснуть?- спросил Маэстро Северцева, наливая себе из фляжки.
  - Что там у тебя?
  - Спирт! - Маэстро рассмеялся. - Помнишь, Север, как мы в Сирии пили его? Это не "Хеннесси" Иванова.
  - Да, на войне без этого трудно было, и не брало, главное.
  - Потому что чистый спирт, а не бурда какая-то! - Он рассмеялся. - Кто знал, что в такую передрягу попадем? Сказали бы раньше - поверил?
  - Нет, конечно, я и думать о таком не мог. Тоже мне - сделали из нас героев фантастического фильма.
  - Ага. У меня сын раньше говорил: "Вот бы и меня паук укусил, чтобы я человеком-пауком стал". Знаешь, сколько пришлось ему объяснять, что от такого укуса не станешь супергероем?
  - Как он вообще? В курсе, что здесь?
  - Не-а. Никто не в курсе. У меня заканчивалась вахта, возвращался домой, потом снова сюда. А сейчас, думаю, мы все стали вне закона. Романовой известно, что это моих рук дело. Угнанный вертолет, захват базы. Она на меня повесила и разгром, что учинили твои ребята.
  - Все как обычно, Маэстро. - Северцев выпил залпом обжигающий напиток, крякнул: - Хорошая водичка!
  - На лимончик, закуси. - Маэстро пододвинул к нему тарелку поближе. - А что Грек? Эта сука сдала тебя снова?
  - Да я знал, что так будет. Главное, что ребята ушли. На себя было уже плевать, но вот получилось вырваться, и это хорошо. А Грек - он же до сих пор не может забыть, как я его в Югославии вычислил. Воровская морда, ему бы на всем заработать.
  - Да ладно, Север, это ж Россия. Сейчас не те времена, когда воровать было плохим качеством. Вот сейчас мы тоже нарушаем закон, но мы хотим спасти ребят, и это уже другое.
  - Не нравится мне настрой Фила, и вообще все эти изменения странным образом воздействуют на психику.
  - А что ты хотел? Нормальная реакция. Тебе там тоже что-то вводили?
  - Нет, и это странно. Якорю я был нужен целым и невредимым, хотел сдать Романовой чистеньким и с розовым бантиком сбоку.
  - Есть у меня свои люди на станции, и план есть, как ребят вытащить, но для начала пусть они немного успокоятся и научатся свои силы держать под контролем. Для этого мы все здесь. Потом, если все сложится, я выведу всех, а им решать, как быть дальше. Почти все они остались без семьи, без средств к существованию, поэтому работать на нашу организацию было бы хорошим выбором.
  - Большинство не согласится, - покачал головой Северцев. - Они здесь точно в тюрьме, поэтому и рвутся на свободу, а если им придется снова выполнять чью-то грязную работу, они откажутся, будь уверен. Два года стресса и бегства, а что Оксанка пережила, вообще похоже на кошмарный сон. Мать обратилась на ее глазах, сама она руку потеряла. А что с ней делали в лаборатории на базе, не хочется вспоминать.
  - Завтра начнем занятия, я беру в свою группу Фила, Леху, Жеку...
  - По-моему, с Лехой все ясно, - махнул рукой Северцев. - Парень он отличный, но его талант... Я бы это и способностью не назвал. Все началось после того, как Мелкая в засаду попала и Филу пришлось лишить ее руки. Леха говорит, стал чувствовать приближение мутантов. Но как-то это не всегда срабатывает.
  - Да, такая способность хороша в Зоне, а за ее пределами что можно научиться чувствовать?
  - Завтра подумаем, как быть. Оксанку бери на себя - слишком напористая девчонка, а против папы не пойдет.
  - Думаешь? - усмехнулся Северцев. - Теперь она кого угодно уничтожит, и она первая научилась контролировать свои перевоплощения. Она может становиться морком, отращивать заново конечности, обладает невероятной силой.
  - Уникальный экземпляр, - протянул Маэстро.
  - Ты это полегче, - осадил его Северцев. - Она все-таки моя дочь.
  - Понимаю, но это самое большое испытание для всех нас. Что думаешь, толк выйдет?
  - Конечно! Толк выйдет - бестолочь останется! - рассмеялся Северцев.
  Маэстро быстро подтянулся за ним. Закашлявшись, он проговорил:
  - Как они рявкнули: "Есть, товарищ капитан!" Как отцу родному! Молодец, уважают. Я бы больше сказал - любят настоящей солдатской любовью.
  - Мне не любовь нужна, а чтобы понимали и не забывали, кто они и что каждый неверный шаг может привести не только к гибели нас или кого-то другого - можно совершить непоправимое, о чем впоследствии, жалеть сильно будут.
  Маэстро понимал - Северцев прав, и пытался, наверное, сам себя убеждать в обратном. А отцовская часть капитана хотела для Оксаны лучшего, тем не менее он знал: за ней необходимо наблюдать. Сущность морка могла в любую минуту вылезти на поверхность. Пока Оксана контролировала тварь внутри себя, но сколько это продлится, неизвестно. Возможно, она справится с внутренним демоном, а может, морк возьмет вверх.
  - Ник в курсе, кто такой Якорь? - вдруг спросил Маэстро.
  - Нет, мы попали туда позже, и нас не успели представить ему, - ответил Северцев.
  - Ну, тогда лучше пока не трепать парню нервы, и так столько навалилось на всех.
  
  ***
  
  13 декабря 2022 года.
  Снег закончился, морозное утро не давало расслабиться. После того, как мы очистили снег, приступили к физподготовке. Холодно не было: разгоряченные, мы несколько раз оббежали лагерь, наматывая километры. Потом разошлись по группам, и я был рад, что Жека попал со мной в одну. Филу я не совсем доверял, что было плохо. Я винил себя в этом и пытался заглушить жгучее чувство ревности, отодвинуть на задний план. Но после последних событий я понимал, что должен быть начеку - от Фила можно ожидать непредсказуемых поступков.
  Я всегда считал Ника, Фила и Татарина просто хорошими товарищами, кому мог доверить жизнь - они никогда не подведут. Однако после последних событий многое изменилось. Ник и Татарин не казались уже такими взрослыми и серьезными - они стали ближе; с Репой я дружил чисто потому, что он был в нашей команде. Он отличный парень, но его подколы насчет Мелкой всегда раздражали. Жека как был лучшим другом, им же и остался. Мы с ним столько прошли вместе, что стали точно братья. Ему я мог доверить все свои страхи и переживания.
  Я был рад, что Ник расположился вместе с нами, - у него всегда отлично получалось сводить все ссоры на нет. Хотя мы не ссорились, а просто спорили иногда.
  Но то, что Мелкая перекинулась к Филу так быстро, напрягало, заставляло думать, что здесь что-то не так. С ними обоими что-то не так.
   Жека, кстати, отлично натренировал мозг на той заварушке с крысами. Опытные образцы слушались его, и он мог трансформировать не только крыс, но управлять и другими лабораторными животными, создавая иллюзию, что они превращаются в людей.
  - Сам не знаю, как это выходит! - улыбался он.
   Со мной и Филом все оказалось сложнее. Я, понятное дело, с неразвитой способностью, Фил слишком импульсивный и взрывной. Последнее, как мне показалось, могло оказаться буквальным.
  Он злился, но Маэстро обладал поистине ангельским терпением. Упражнялись на открытом воздухе, отдавая команды заморозить что-нибудь или сжечь. Второе у Фила получалось намного лучше, и ему нравилось плавить лед и снег, поджигать бумагу.
  Дни сливались в одну сплошную полосу - я перестал считать их. Жека говорил: "Все почти как в армии. Только там не было занятий по развитию сверхспособностей!"
  Утром убирали выпавший за ночь снег, снова бегали, увеличивая дистанцию каждый раз, потом на турники, ползали в лабиринте, стреляли. Короче, что мы только не делали и под вечер настолько изматывались, что, даже считая себя супергероями, хотели спать как обычные люди.
  Татарин научился управлять необычными особенностями зрения. Теперь он мог включать тепловое или ночное, когда хотел, а еще мог видеть сквозь предметы, точно рентген. Мы посмеялись, сообщив об этом Мелкой.
  - Смотри, аккуратно в душе, а то у Татарина рентгеновское зрение.
  - Что ж он увидит, мои внутренности? - парировала Мелкая. - Боюсь, он еще не научился его регулировать.
  - Не волнуйся: как научится, ничто от его зоркого глаза не скроется! - рассмеялся Репа.
  - Ах да, я забыла, что перестала быть для вас парнем. - Она саркастически усмехнулась и серьезно добавила: - Хорош языками чесать, лучше займитесь делом.
  - О, какая важная стала, - протянул Репа. Ник остановил его, шепнув о том, что не нужно дергать тигра за усы.
  Я зевал, понимая: не у всех появилась возможность раскрыть себя - меня это, кстати, тоже касается. Северцев создал группу из супергероев, в которую вошли Мелкая, Татарин, Жека и Фил. Остальные остались на задворках цивилизации Зоны, чувствуя себя в чем-то ущербными. Ну, это я загнул, конечно, но досада не отпускала, зараза! И ведь непонятно, почему так получалось.
  Вирус дремал, и пробудить его могло какое-то событие экстраординарного характера. Я думал над этим, но пока еще не понимал, что делать.
   Последнее происшествие заставило встряхнуться, чего никто из нас не ожидал. Но об этом чуть позже.
  
  24 декабря 2022 года.
  Несмотря на отличное настроение и нагрузки, которые заполняли пространство в душе, я не переставал думать о Мелкой. Хотел выкинуть ее из головы, но не получалось, тем более когда она так тепло общалась с Филом. Что случилось? После нашего разговора в вертолете ее словно подменили. Она, казалось, избегает меня, отчего пустота начинала разрастаться, превращаясь в черную дыру. Я пытался занять себя в любую свободную минуту, чтобы перестать думать о ней. Жека видел, как я изменился, пытался вытащить на откровенный разговор. Но не хотелось снова обсуждать чувства, страхи и говорить о происходящем. Хотя Жека настоящий друг, он все бы понял, но не сейчас. Попытаюсь выбраться из своего капкана сам.
   Они мило улыбались друг другу, держась за руки, и мне стало достаточно увидеть это, чтобы понять: между ними что-то есть. Внезапно в нос ударил странный запах. Нет, это было что-то новое. Когда приближались морки, пахло трупным разложением - впрочем, как и должен пахнуть морк. Сейчас же это был ни на что не похожий запах - резкий, неприятный. Я оглядел комнату, в которой были все, и попытался понять, откуда он исходит. Сложно. Подошел к Жеке, рассказал об этом - тот сначала зевнул во весь рот, а потом стал улыбаться. Странно - от него пахнет спокойствием и добротой. Черт возьми, что это за хрень такая! Я зажмурился и покрутил головой.
  - Ты в порядке, Лех? - спросил Жека. Я открыл глаза, взял его за руку. - Ну ты холодный - как ледышка! - протянул он. - Может, Северцеву сказать? Ты как?
  - Странно, у меня появилось какое-то предчувствие, но пока я не уверен.
  - Что происходит? - Жека продолжал держать меня за руку. - Ты что-то почувствовал?
  - Да, - прошептал я, - почувствовал... И мне кажется, я могу определять по запаху настроение людей, просто это надо проверить.
  Жека удивленно вскинул брови:
  - Что ты чувствуешь?
  - Знаешь, сперва резкий непонятный запах, какая-то тревога, страх. Я могу точно сказать, так пахнет ложь. - Я в упор посмотрел на друга, огляделся снова, пытаясь понять, кто источник столь сильного аромата. - Могу с уверенностью ответить, что кто-то из наших делает что-то подлое в своих интересах, только пока не могу сказать кто. Нас слишком много тут.
  - Давай пройдемся. - Жека поднялся из-за стола. Мы направились мимо Северцева и Маэстро, которые обсуждали что-то с Ником и Репой. Я ощутил, как солнце золотыми лучами касается кончика носа, понимая, что Репка, как всегда, шутит и его приколы никого не злят. Видимо это трогает только меня, когда дело касается Мелкой. Посмотрев на нее, чувствую, как тоска залезает, дрожит и пытается спрятаться под воротником куртки. Она улыбается, перебирает пальцы Фила, но что-то не так. Она явно лжет, врут глаза и улыбающееся лицо. А Фил... Он также что-то хочет от нее, я понимаю, что он является источником того самого запаха, отворачиваюсь, зажимая нос.
  - Я понял, - бросаю Жеке, - это ложь, так пахнет она, скверно... Что-то не так с Мелкой и Филом, и я не могу спросить, это что-то личное.
  - Да брось, Лех, если она спит с ним - что с того? Я говорил тебе уже давно, забей на все это.
  Я не стал отвечать, двигаясь дальше, ощущая запах Татарина, который вспоминал о чем-то. Воспоминания, грезы, что-то теплое зависло над ним, как облако. Он обернулся, улыбаясь:
  - Что кругами ходите?
  - Разминаемся, - ответил я, присаживаясь с ним рядом. - О чем думаешь? Дом вспомнил?
  - Да, - улыбнулся Татарин, отпил кофе из большой чашки и, вынув из внутреннего кармана фотографию, показал мне. - Не понимаю, как еще не потерял ее.
  С фото на меня смотрела девушка. Красивая, темненькая, с длинными волосами и очаровательной улыбкой.
  - Надеюсь, с ней все в порядке? - спросил Жека. Я тут же ощутил запах сочувствия, беспокойства, точно ноги окунулись в холодную воду.
  - Не знаю, - покачал головой Татарин, убрал фото и вернулся к кофе. - Это чудо, если она выжила. Она все, что у меня осталось.
  - А родители? - осторожно начал я. - Они... С ними что случилось?
  - Не думай, что мне все еще больно, - грустно сказал Татарин. - Родители погибли, как, наверное, у всех, кто здесь.
  Чувствую, как воздух в комнате наполняется грустью - ненадолго, точно дымка - и на глаза наползает туман.
  - Ты что-то начал чувствовать? - спросил Татарин, доставая блокнот. Открыл его на последней странице, показывая мне записи и рисунки: - Знаешь, так легче представить, кто ты, справляться с собой. Когда мне страшно, я записываю все, что пугает и с чем в силах справиться. Рисую, когда плохо, пусть не так красиво, как Репа. Но не это главное. За эти месяцы я многое понял. Также - кто из какого теста сделан, и знаете, ребята, так гораздо легче пережить апокалипсис.
  - Да ты философ, Татарин! - присвистнул Жека. - Можно или это слишком личное? - Он хотел посмотреть на записи в блокноте, и, к удивлению, Татарин спокойно поделился, не боясь, что его страхи станут достоянием общественности.
  - Вы отличные парни, а ты, - он обратился ко мне, сощурившись, - не думай о Мелкой. Что-то изменило ее. Она вроде все та же, но это трудно объяснить словами.
   Так хотелось спросить, есть ли что-то у нее и Фила, но не стал, понимая, что сам должен справиться с этим.
  - Почему ты так думаешь о ней? - задал мучивший меня вопрос Жека.
  - В ней умерла та девочка, которую так любит Северцев, - пожал плечами Татарин.
  Кофе закончилось, он поднялся из-за стола, чтобы пойти на кухню.
  Мы переглянулись с Жекой, он тоже шевельнул плечами и, подняв глаза к потолку, тронул мою руку и сообщил:
  - Теперь все в норме. Разговор с Татарином так согрел тебя?
  Грустно хохотнув, я прикрыл рот рукой и бросил взгляд на Мелкую.
  А Татарина мы больше не стали расспрашивать. Я понял важную вещь: мне подвластны запахи эмоций. Удивительно, что подтолкнуло к этому? Здесь, в лагере, нам вроде ничего не угрожает.
  Время шло, и уверенность, что у нас все получится, укреплялась с каждым днем. Встретили Новый год, повеселились. Северцев даже распаковал стратегический запас сгущенки, консервированные персики и ананасы, еще шоколадные конфеты, вкус которых почти забыли. Вот это было настоящее счастье.
  
  9 января 2023 года.
  Мои мысли прервал громкий вой сирены.
  Маэстро и Северцев скрылись, а я и не заметил, когда они ушли. Судя по голосу Игоря Сергеевича, это оказалась не учебная тревога. Неожиданно. Просчитывая в голове все, чему научился за последние недели, я понесся в оружейную. У всех были правильные мысли. Мы действовали очень слаженно. Теплая одежда находилась там же, как и бронежилеты и каски. Маэстро всегда говорил, что в бою мы должны защищать точку, не подставлять товарищей, но ценить свою жизнь, так как в этой войне каждый солдат на счету.
  Взрыв в начале укрепления лагеря, сообщил о прорыве. Я догадывался, это люди Якоря или Романовой. Все они пытались заставить нас плясать под их дудку, сделать послушными куклами. Неужели сейчас они пришли уничтожить нас?
  Разделившись, мы побежали по периметру лагеря, чтобы оценить ситуацию. Черный дым валил от входа, где в бетонной стене зияла дыра с рваными краями. Прижавшись к земле, я и Жека старались двигаться как можно быстрее и тише. Морозный снег скрипел под ботинками, но когда мы ползли, удавалось передвигаться значительно тише.
  - Ты видишь их? - Жека показал на группу солдат, пробирающихся через разлом в стене.
  - Ветер в нашу сторону, - улыбнулся я как-то злорадно. - Чувствую, как им страшно, они не хотят убивать. Смотри, это такие же ребята, какими были мы.
   Автоматная очередь заставила припасть к земле. Жека огляделся, понимая, что в этой части лагеря мы одни.
  - Погоди, не стреляй, а то они все сюда кинутся.
  Вытащив рацию, он сообщил о прорыве Северцеву.
  - Понял, Жека, сейчас направлю к тебе ребят. Держитесь, уйдите с зоны поражения! Прием.
  - Они заметили нас, - ответил Жека. - Север, мы не должны отступать! Прием.
  - Выполняй приказ. Отступайте. Медленно, тихо. Группа на подходе. Враги не знают, что у нас есть в запасе.
  - Вас понял, Север.
  - Конец связи.
  Жека посмотрел на меня и, кивнув, пополз назад, дав знак, чтобы я следовал за ним.
  Бойцы медленно пробирались к лагерю. Мы залегли под елками, хорошо замаскировавшись - белый камуфляж превращал нас в невидимок.
  Внезапно солдаты начали отступать. Вижу, снег тает, но только в том месте, где стояла вражеская группа. Потом они побежали вперед, бросая раскаленные от повышенной температуры автоматы. Работа Фила, не иначе, подумал я. Когда они миновали ельник, затрещала рация.
  - Леха, Жека, прием! Переходим в наступление, прием!
  - Вас понял, товарищ капитан! Конец связи! - отчеканил Жека, точно ждал этого с момента прибытия в лагерь "особо одаренных".
  Выскочив из укрытия, мы открыли стрельбу. Многие были безоружными на тот момент и падали, точно тряпичные куклы. Кровь залила снег, превратившись в вязкое месиво. Я видел, как с другой стороны базы вышли Татарин и Ник, взяв в кольцо немногочисленную группу противника. Завязалась драка, солдаты не хотели отступать и с яростью кинулись в бой. В их глазах кипело безумие, несмотря на ожоги бойцы не думали сдаваться, точно их накачали какой-то наркотой. С трудом нам удалось отбросить их на середину. Приказ уничтожить теперь воспринимался как должное. Никакой жалости или проявления слабости - мы не должны дать уйти никому. Татарин вытащил одного, ловко связал руки и потащил его к главному корпусу. Остальных ликвидировали.
  - Не радуйтесь, это была проверка, - сообщил Ник. - Обычно такие малые группы нужны для разведки, приготовиться надо к настоящей атаке.
  Он оказался прав. Через пятнадцать минут на территории лагеря появились другие. Дрались они не лучше нашего, но я был готов дать голову на отсечение, что тоже обладали какими-то способностями. Романова пустила против нас таких же, как мы, надеясь на эффект неожиданности. Мы не собирались просто так сдавать позиции. Теперь отступать некуда.
  Я с легкостью вычислял страх и бросался на врага, стремительно нанося удары и добивая выстрелом в голову. Теперь жалость стала роскошью, и мы должны были сделать все, чтобы выжить.
  Жеке пришлось управлять целой армией мертвецов, поднимая их на ноги, но мы лишились одного бойца в его лице, так как парню необходимо было сосредоточиться. Он залег в ельнике и колдовал оттуда, заставляя мертвецов делать то, что нужно ему. С окровавленными лицами они бросались на своих, раздирали глотки и бронники, вспарывали животы. Фил пытался обезвредить бойцов, повышая температуру, но на их стороне был подобный мутант, который отлично деактивировал его действия.
  На мгновение я заметил, как быстро перемещается Ник. Неужели встряска дала ему способности проснуться? Он ловко уклонялся от ударов в ближнем бою; превращаясь в тень, возникал за спиной противника и скручивал ему шею. Стрельба сверху помогала оттеснить команду Романовой, но новые бойцы прибывали и прибывали, что, казалось, никогда не кончится. Они выматывают нас, понимал я. Нас слишком мало.
  Мелкая, похожая на хищную тварь, раздирала врагов на куски. Вырывала глотки зубами, точно морк, откусывала носы, ломала руки. Жуткое зрелище. Ее ярость казалась страшнее того, на что она была способна, и я уверен, ей нравилось убивать. Или твари, которая жила в ней?
  Репа. Где же он? Я никак не мог отыскать глазами товарища, точно его здесь не было. Услышав крик "ложись", понял: это РПГ. На долю секунды увидел Репу на крыше здания, где располагался пульт управления. Что это? РПГ какое-то у него странное. Я бы сказал, сюрреалистическое. Такого еще не видел...
  Мы разбежались и попытались укрыться. Фил резко понизил температуру атмосферы; его противник, не ожидая такой перемены, продолжал понижать градус и без того ледяного воздуха. Маленькая заминка спасла наши жизни.
  Волна пламени отбросила всех, сжигая неприятеля, оставляя пепел и обгоревшие трупы. Еще выстрел в сторону дыры в стене, и я слышу, как кричит и смеется Репа. Вот дурак, он и в бою идиот настоящий. Знал бы, в чем дело, не поверил бы точно, но новая способность Репы, чувствую, выручит нас еще не раз. Я смотрел на него, улыбался, видя, как фантастическое оружие растворяется в его руках, превращаясь в голубое искрящееся облако.
  - Они уходят! - крикнул Репа. - Мы победили!!!
  - Прием, Леха, прием!
  Узнав голос Северцева, я непонимающе ответил ему, так как голос наставника мне совершенно не нравился:
  - Прием, Север! Леха на связи.
  - Собирай ребят - и в кабинет управления!
  - Что произошло?
  - Все сюда, срочно! Конец связи.
  Ничего не соображая, я махнул ребятам и передал сообщение Северцева.
  - Идем. - Жека вылез из ельника, не понимая, почему радость победы сменилась так быстро каким-то туманным унынием.
  - Не нравится мне голос Игоря Сергеевича, - тихо пробормотал я, уводя за собой ребят. Про настроение капитана сказал только Жеке, больше никому. Татарин посмотрел на крышу, где только что стоял Репа, покачал головой.
  - Ты видел, что смастерил он своими чудо-ручками?
  - Да, это было здорово, - грустно ответил я, понимая, надо готовиться к более серьезной схватке. И военные не оставят нас в покое никогда.
   Поднявшись по лестнице, мы вошли в кабинет Маэстро. Северцев стоял у его стола. Бледный, с глазами, полными боли, а воздух пропах гневом и запахом смерти. Теперь я знал, что он хочет сообщить нам.
  - Маэстро убит, - произнес он, и мне показалось: еще немного, и капитану станет плохо.
  - Товарищ капитан, враг отбит, - начал я, но Северцев покачал головой и прервал меня.
  - Я думал, мы здесь останемся на более длительное время. Но лагерь раскрыт, как и ваши возможности. В следующий раз мы так легко не отделаемся.
  Я смотрел на ребят, лица которых были залиты кровью, точно мы рубились на мечах, как средневековые рыцари.
  - Время для подготовки окончено, - продолжил Северцев, - сегодня в ночь уходим. Жду вас в корпусе 4 через пятнадцать минут. Выполнять!
  - Так точно! - громко выпалили все, и даже я, видя, что Северцев заслоняет собой Маэстро, у которого перерезано горло. Он сидит в кресле за столом, лицо бледное, серое. Шея и грудь залиты кровью, как и бумаги на столе. Понимаю - осталось мало времени и Маэстро не успел сказать нам что-то самое важное, главное.
  Как я хотел, чтобы у меня тоже была какая-то способность, а сейчас, поняв, что она завладела мной, подумал: не завести ли такой же блокнот, как у Татарина? С помощью запахов я понимал, что происходит: кто честен, а кто лжет; кто друг, а кто нет; как пахнет страх и смерть, боль и страдание. Этих запахов, к сожалению, было больше, чем теплых и светлых, похожих на солнечные лучи и облака...
  Жека выдернул меня из мыслей, и мы понеслись к корпусу четыре. Снег растаял, окрасился в багровый цвет, смешался с грязью и останками врагов. Начался ветер, холодный, пронизывающий, поднимающий снег. Точно природа противилась нашему решению. Уходим, сказал Северцев, но куда? Снова бегство в неизвестность?
   Вещей немного, сухой паек, оружие теплое на себе, как и бронники. Ник собрал лекарства. Татарин раскладывал патроны и рожки для автоматов каждому в рюкзак.
  - А где боец, что ты вытащил? - спросил я Татарина.
  - Не волнуйся, я позаботился о нем. Северцев должен был допросить его, а потом не знаю.
  Выбежав наружу, я ощутил, как ветер больно ударил в лицо. Холод и снова разбегающиеся, как тараканы, мысли. Направившись в соседний корпус, я хотел напомнить Оксане о карте. Влетел внутрь и остановился, увидев ее в объятиях Фила. Я догадывался... Но не хотел верить... Сдержался, чтобы не показать на лице боль.
  - Оксана, - окликнул я ее спокойным, ровным голосом, - там карты еще надо взять, Игорь Сергеевич просил.
  - Ага... - Ее голос дрогнул, и я уловил запах страха... Нет, не то. Что-то здесь явно не так. Посмотрел Филу в глаза, которые как будто светились голубым светом. Не задавая вопрос почему, вышел на середину комнаты в поисках папки.
  - Да вот же она, - улыбнулся я сам себе, чувствуя, что еще немного - и захочется врезать Филу.
  - Да, ты прав. Забирай, а то нам еще кое-что взять надо, - ответила Мелкая.
  "Нам" ударило сильнее кулака. Я поморщился, направляясь к выходу, видя, как Фил притянул ее к себе. Он поцеловал ее, кинув колючий взгляд. "Заметил или нет, что у нас уже отношения?" - читалось в его глазах.
  - Я, пожалуй, пойду, - уронил я, сунув папку с картами подмышку. - У вас пять минут осталось.
  - Ничего не скажешь? - спросила Мелкая.
  Мне показалось или ей не нравилось то, что с ней делает Фил?
  - Нет. Мне пора, ребята ждут. - Коснулся взглядом ее губ, видя, как они дрожат, хотел еще что-то добавить, но почувствовал, что не стоит этого делать.
  Холодный воздух стал приятным, и я не замечал колючки снега, больно стегавшие лицо. Ветер усиливался, и было непонятно, как в такую вьюгу можно куда-то отправиться. Но доверие к Северцеву было единственным ответом на все вопросы, крутившиеся в моей голове. Я верил, что он понимает, как поступать дальше. Перед глазами стояли они: Мелкая и Фил, целующий ее губы. Она чего-то испугалась: того, что я увидел это, или что-то другое тревожит ее?
  Внезапно стало темно, мрак вылез изо всех уголков лагеря. Не понимая происходящего, я вытащил фонарь, побежал к корпусу, спотыкаясь, и чуть не зацепился рукавом об ограждение, падая в снег. Однако, увидев огни, понял: все готовы к дальнейшему выполнению приказа командира.
  - Быстро к четвертому! - крикнул я. - Все собраны?!
  Ник и Жека кивнули одновременно, следом вышли Татарин и Репа.
  - А Фил и Мелкая? - спросил Ник.
  - Сейчас выйдут, - ответил я, и Жека по моему мрачному тону понял, что теперь и мне все известно об их странных отношениях. Я хотел спросить его, почему странных, но сейчас было не до разговоров. Быстрой рысью мы продвигались к корпусу Северцева, Мелкая и Фил выбежали с рюкзаками, присоединяясь к нам.
  - Я не могу пока, - успела шепнуть мне Мелкая, и я чувствовал только страх и отчаяние в ней. Взглянул на Фила, крепко взявшего ее за руку, снова ощутил мерзкий запах лжи и понял: это не отношения, это больше похоже на шантаж. Но какова его цель?
  Сейчас не было времени думать о себе или даже о Мелкой. Мы влетели в четвертый корпус. Северцев ждал нас.
  Скрестив руки на груди, он устало смотрел в темное окно. Мрак окутал класс, Игорь Сергеевич включил фонарь и осветил нам проход.
  - Идем. Следуйте за мной, нам придется спуститься под землю. Пройдем по тоннелю и выйдем в безопасном месте. Карты, Оксан, у тебя?
  - Вот, товарищ капитан. - Я протянул ему папку, чувствуя на себе взгляд Мелкой.
  - Отлично. - Он открыл папку и рассматривал карту, посветив в нее фонариком, - все как говорил Маэстро. - Внимание, лагерь обесточен! Нужно убираться как можно скорее - люди Романовой на подходе. Сейчас спускаемся по лестнице, там есть генератор, чтобы включить лифт, потом двигаемся за мной. Ник, замыкаешь группу.
  - Понял, товарищ капитан, - ответил Ник.
  - Леха, иди сюда, мне понадобится твоя помощь.
  
  Глава 8
  Нож в спину
  
  Почему бывает так больно от того, что кто-то разочаровывает тебя? Предательство - это как вирус: после него человек лечится долго, и болезнь если и проходит, то с осложнениями. Хотелось умереть... Я не стал писать обо всем - возможно, кто-нибудь потом расскажет о том, что же случилось на самом деле с Мелкой, со мной, со всеми нами...
  Темнота просачивалась отовсюду. Тусклый свет фонарей то гас, то снова зажигался. Оксана посмотрела поверх голов, ища глазами Лешку. "Понял ли он, о чем я хотела сказать ему?" - подумала она.
  Фил шел сзади, и ей стало невыносимо продолжать грязную игру. Но только не здесь, не сейчас - всему свое время. Она снова нацепила маску безразличия, ощущая утробное урчание твари, сидевшей внутри.
  Оксана никогда не жаловалась, не пыталась быть ближе, чем другие, к Северцеву. За несколько лет она повзрослела настолько, что понимала - выживает сильный духом. Именно это не дало ей погибнуть и помогло не погибнуть в лаборатории. Она старалась вычеркнуть жуткие воспоминания, засунуть их подальше, словно память имела всевозможные секции и ячейки, куда можно спрятать то, что пугает и причиняет боль. Теперь, когда в ней поселился морк, это стало делать труднее. Ее бравада и образ своего парня являлись лишь дымовой завесой слабой девочки, не хотевшей быть игрушкой в жестоких руках.
  
  Она не жаловалась отцу и не желала ввязывать в происходящее Лешку, но с каждым днем понимала: если ничего не изменится - сойдет с ума или просто бросится под пули.
  - Ты как? - спросил Ник, идущий следом, тихо, точно боясь, что кто-то услышит.
  Оксана, обернувшись, улыбнулась, давая понять - все замечательно. Ник нахмурился, видя - что-то происходит в голове Мелкой. "Ей плохо, и выражение счастья на лице - вранье. Только кого она обманывает? Всех нас и себя в том числе?" - рассуждал Ник.
  Свет снова моргнул. Северцев сообщил, что генератор почти что сдох и скоро тоннель погрузится во мрак.
  - Что бы ни случилось, двигайтесь вперед, держитесь правой стороны. Будет несколько развилок, у Лехи карта, на случай. - Он замолчал и глухо добавил: - Всякое может стрястись.
  Все молчали. Гнетущая тишина... Неровные звуки капающей воды и мерцающие лампы делали все возможное, чтобы сломить, заставить почувствовать ужас, что в темноте кто-то ждет, облизывая в нетерпении губы и сглатывая слюну. Ребята привыкли к неприятным сюрпризам, но, наверное, только машина не умеет чувствовать.
  - Да, кстати, все хотел тебя спросить: что ты там, на крыше, за фейерверк устроил? - обратился к Репе Татарин.
  Он улыбнулся, кивнул, доставая из кармана блокнот:
  - Сникерс хочешь?
  - Пошутил так, да? - покачал головой Татарин.
  - Да нет, сейчас, погоди.
  Репа, как было сказано ранее, - отличный художник, и сникерс нарисовать ему не составило никакого труда. Он показал его Татарину, видя, что рисунок удался, потом просто взял его с рисунка и протянул ему.
  - Ни фига се! - Татарин чуть было не подавился.
  - Только ешь быстрее, через десять минут исчезнет. - Репа подмигнул Татарину, разворачивающему обертку. Тот с опаской сунул батончик в рот и аж прикрыл глаза от удовольствия.
  - Ну, блин, сникерс настоящий! - Он хлопнул начинающего волшебника по плечу. - Ну, ты так прокормить и вооружить армию сможешь!
  - Постой, скоро ты поймешь, что это простая иллюзия. Пока не получается добиться длительного эффекта.
  Через какое-то время Татарин кивнул, что, когда ел, орешек в зубах застрял, а потом все исчезло, даже сладкое послевкусие. Но он не соглашался с Репой, что все это ерунда, ему понравилось:
  - Знаешь, так худеть можно. Захотел - тортик съел: во рту приятно, а в желудок ничего не попало.
  - Ты прямо как моя вечно худеющая мама, - отозвался Репа.
  - Женщины - они такие.
  - Только не знаю, жива ли она... Не могу сказать точно, какие города охватила Зона. - Репа помрачнел и двинулся вперед. - Я нарисовал РПГ будущего... Помогло.
  - Нехило помогло, - бодро ответил Татарин.
  Становилось сыро, и вскоре лужицы под ногами превратились в небольшой ручей. Шаги и хлюпанье казались такими громкими! А потом окончательно погас свет. Северцев приказал остановиться. Подозвал Татарина, который должен был стать их глазами.
  - Что видишь?
  - Отлично вижу, что впереди чисто, - сообщил он.
  - Идем дальше. - Северцев велел пока не зажигать фонари, чтобы не расходовать батареи зря.
  Чем дальше продвигались, тем тяжелее становился воздух, точно он сюда вообще не поступал. Зато стало сухо, под ногами больше не чавкала грязь. Сколько прошло времени? Неизвестно. Казалось, здесь оно остановилось, и непонятно, наступило утро или нет. Постепенно глаза привыкли к мраку, но все равно были видны лишь неясные очертания друг друга.
  - Тихо! - Татарин остановился и, понизив голос до шепота, сообщил, что впереди кто-то есть.
  - Мы можем встретить все что угодно, - процедил сквозь зубы Северцев, - держите оружие наготове, но стрелять здесь опасно...
  Приготовить ножи было бы лучшим решением.
  Он не договорил - Татарин тронул его за плечо:
  - Товарищ капитан, я снова видел - это не морк, человек. Впереди галерея и развилка, где тоннель делится на два прохода.
  - Мы идем по правому тоннелю. Маэстро говорил, именно так мы выйдем к базе охраны магнитного поля и нас будут ждать его люди.
  - Снова... - Татарин вытащил нож и добавил ровным голосом: - Разрешите проверить?
  Северцев колебался - не хотелось разделяться в темном тоннеле, но, видимо, надо отправить в то направление пару бойцов.
  - Репа и Жека, приборы ночного видения с собой?
  - Так точно, товарищ...
  - Тс-с... - Он приложил палец к губам. - Действуйте быстро. Проверить тоннель и возвращаться за нами. Работать тихо, сейчас говорим только через гарнитуру. Если это человек, при необходимости захватить и разоружить.
  Жека, расстегнув сумку, вытащил очки для ночной разведки и, надев их, огляделся:
  - Отлично! - Он хлопнул Леху по плечу и направился следом за Татарином и Репой в темноту, похожую на бездну, распахнувшую беззубую пасть.
  - Чувствуете, из левого тоннеля идет поток воздуха? Там близко выход на поверхность.
  - Значит, кто-то спускается сюда. - Ник посоветовал всем надеть очки ночного видения. - Так мы сможем быстрее пройти, не привлекая внимания.
  - Согласен, - Северцев двинулся вперед. - Не торопитесь - думаю, ребята скоро нагонят.
  Оксана ощущала, как воздух становится густым, дыхание делается сбивчивым. Она обернулась, чтобы сказать об этом, ощущая, как ноги стали ватными, а в позвоночник точно заливали раскаленный свинец.
  Фил подхватил ее, крикнув, чтобы все остановились.
  - В чем дело?! - Северцев кинулся к ней. - Оксанка! - похлопал по щекам, не понимая, что происходит.
  - Она шла спокойно - и тут вдруг начала падать... - Фил непонимающе развел руками.
  - Я понесу. - Леха осторожно взял ее на руки. - Остальные стреляют куда лучше меня. - Он подмигнул Филу, хотя тот ничего не увидел, так как все находились в очках ночного видения.
  - Надеюсь, ребята вернутся быстрее, чем кажется. - Северцев посмотрел назад.
  - Они возвратятся, товарищ капитан. - Ник опустился на корточки. - Уходить далеко смысла нет, но и отправлять кого-то вслед - не самый верный вариант.
  - Делаем так. Если через пятнадцать минут они не возвращаются - ты и Фил идете следом. Мы с Лехой и Оксаной уходим, - Северцеву сложно дались эти слова, - я не хочу разделяться. Нет смысла являться втроем, а потом возвращаться - мы не можем опаздывать. Маэстро договорился со сменой, и можно было решить многое завтрашним утром.
  - Выйти из Зоны? - недоверчиво спросил Фил.
  - Не знаю, это слова Маэстро. Он хотел вывести всех.
  - Но почему мы узнаем об этом именно сейчас? - не понимал Фил. В его голосе чувствовались раздражение и тревога.
  - Да ты что, точно тебе выбраться не хочется! - упрекнул его Ник. - Идем! Поскорее найдем Татарина с пацанами и вернемся, а вы отправляйтесь по маршруту.
  - Вот карта. - Северцев протянул ее Нику. - У меня все здесь. - Он постучал указательным пальцем по лбу. - Держим связь по рации на длинной волне. Морзянку, если придется, вспомните?
  - Так точно, товарищ капитан.
  Когда Северцев и Леха с бесчувственной Оксаной остались одни, они переглянулись, понимая: если произойдет нападение, сложно будет сопротивляться.
  Игорь Сергеевич тихо шепнул: "Пора". Леха двинулся за ним, сжимая любимую, не в силах сейчас помочь и не допуская мыслей о плохом финале. Он боялся, что они могли захватить его снова и помешать сосредоточиться. Казалось, они идут бесконечно, хотя прошло только пятнадцать минут, пока на связь не вышел Фил.
  - Прием, Север! Прием...
  - Север на связи! Как слышно?
  - Слышно нормально, только никого из наших нет. Мы с Ником прошли достаточно и увидели выход на поверхность. Видимо, ребята выбрались наружу.
  - Оставайтесь на месте. - Северцев посмотрел на Оксану, потом на Леху, впервые не зная, как быть. - Осмотреться сможете?
  - Постараемся, наверху тишина. Потом что делать дальше?
  - Возвращайтесь. Если вы отправитесь на поиски, неизвестно, что произойдет с вами, только сегодня есть шанс выбраться.
  - Игорь Сергеевич, - Леха тронул его за руку, - шанс будет всегда. Я понимаю, все из-за того, что Мелкой стало плохо. Она придет в себя... Но ребятам нужна поддержка: вдруг их снова захватили? Может, им нужна наша помощь?
  - Я все понимаю, но вы отказываетесь от свободы? - в упор спросил Северцев.
  - Да... - кивнул Леха и добавил в рацию: - Ты как, Фил, за свободу или братство?
  - Осмотримся, а вы по-тихому двигайте сюда. Прием.
  - Хорошо, Фил, дай мне Ника.
  - Ник на связи, Север. - Леха с облегчением услышал по рации голос товарища. - Непроглядная тьма, точно мы на дне колодца. Выбраться можно, поднимемся вверх по уступам в стене. Через пять минут выйдем на связь.
  - Понял. Конец связи. - Северцев снял прибор ночного видения, включил фонарь и посветил в лицо Мелкой. - Что произошло? Оксана, девочка моя...
  Леха понимал: капитан начинает терять контроль, и состояние дочери его волнует больше, чем происходящее с командой. Столько месяцев напряжения давали о себе знать. Леха понимал, что испытывает Северцев, да и помощь Мелкой пришлась бы кстати.
  - Товарищ капитан, если Мелкая не придет в себя, я буду с ней и смогу защитить, а вы отправляйтесь к ребятам, вы нужны им. Мелкая - у нее же регенерация и все такое, все будет хорошо. Может, просто переволновалась и скоро очнется?
  - Я в тупике, Лех. Понимаю, что не должен показывать слабость, но... Черт побери, как хотелось, чтобы все поскорее закончилось!
  - Вы уверены, что там все закончится? И что мы начнем новую жизнь?!
  Потрескивание рации прервало его, и Северцев услышал голос Фила:
  - Прием, Север, на связи Фил.
  - Прием, Фил, Север слушает.
  - Докладываю обстановку. Вижу лес, огни, иду... да... трс-с... какие-то лю... трс-ссс...
  - Фил, не слышу тебя! - Северцев снова надел прибор ночного видения и, повернувшись к Лехе, добавил: - Чувствую, что-то происходит. Что-то нехорошее. Не знаю, сможем ли мы связаться, много помех... Оставайся здесь и береги мою девочку.
  - Так точно, товарищ капитан! - Леха махнул рукой, опускаясь на каменный пол. - Удачи там. И... возвращайтесь скорее. Если Оксана придет в себя, мы выйдем на связь и постараемся выбраться на поверхность. Как считаете?
  - Хорошо. Но пока я не знаю, что там...
  - Идите, ребята, ждут вас.
  Северцев поцеловал дочь в лоб, провел пальцами по щеке, точно прощаясь, и, хлопнув Леху по плечу, направился к развилке. Леха долго смотрел ему вслед, пока тот не скрылся во мраке, словно он сожрал его без остатка. Теперь они остались одни, и на какое-то мгновение он стал самым счастливым человеком.
  Через некоторое время Леха вытащил небольшой фонарик из рюкзака и посветил в лицо Мелкой. Она точно спала. Приподнял веки - глаза реагировали на свет, но она не могла пошевельнуться. Неожиданная догадка заставила его осмотреть открытые участки кожи на шее и за воротником. Расстегнув куртку, Леха перевернул Мелкую на живот, аккуратно уложил к себе на колени. Осмотрел шею, запустил пальцы под свитер и, вздрогнув, отдернул руку, точно там его поджидала змея.
   Прямо между позвонками была воткнута игла с маленьким блестящим наконечником. Леха, крепко ухватившись пальцами, осторожно потянул за нее. Игла довольно-таки легко поддалась и вышла вместе с каплями крови. Он хотел сначала отбросить ее в сторону, но потом, подумав, сунул в рюкзак, во внутренний кармашек, где валялась всякая мелочь.
  Наверное, ему показалось, но дыхание Мелкой стало более частым; он верил, что еще немного - и она придет в себя. Перевернул ее, застегнул молнию, усадил к себе на колени и обнял, как маленькую, прижимая к груди, ощущая, как ее руки становятся теплыми, точно у Снегурочки, ставшей человеком.
  - А-а... кхм... - Она пошевелилась и попыталась открыть глаза.
  - Тише, тише... - Леха пытался успокоить ее и включил фонарь. - Все нормально, это я.
  - Ч-черт! - Она потерла место, откуда он вытащил иглу. - Что случилось?
  - Сейчас мы одни. - Она попыталась встать, но ничего не получалось. - Не спеши - тебе нужно время, чтобы восстановить силы.
  - Восстановить? - Мелкая странно посмотрела на Леху: - Что происходит, почему я... мы одни?
  - Придешь в себя - пойдем наверх.
  - Наверх? - Она мотнула головой в сторону развилки. - Я говорила, что там есть воздух. Там был сквозняк, помнишь?
  - Да. Ребята ушли посмотреть, кто там, и пропали. Фил и Ник отправились следом, потом Северцеву пришлось тоже уйти.
  - Из-за меня?
  - Нет, просто надо помочь ребятам. Сейчас придешь в себя - и отправимся на поиски.
  Она взяла из его рук фонарь, осветила лицо; Леха зажмурился, чувствуя, как луч фонаря танцует, играючи, точно они снова на базе "Вулкан", как в старые добрые времена.
  - Игры закончились, Оксана. - Он открыл глаза и, не успев договорить, ощутил на своих губах ее губы и то, как сердце запело, задрожало. Она не лгала - он видел и чувствовал это: с его новой способностью обнаружить ложь не составило бы никакого труда. Оксана обняла его, сжимая плечи маленькими, но сильными руками, целуя так искренно, зная, что сейчас, когда нет посторонних глаз, можно все. Леха не мог оторваться, понимая - поступает неверно, но светлячки в голове устроили настоящий вихрь, отчего мысли путались, уступая место желанию. Стоп! Это удалось с большим трудом, но он оторвался от ее губ.
  - Я понимаю, у нас мало времени, но ты должна признаться. Почему ты с Филом? Ведь это он воткнул тебе в шею иголку с ядом. Что он такое знает о тебе? Говори! И ты знаешь, мне лгать бесполезно - я почувствую это.
  - Ты как детектор лжи! - прищурившись, улыбнулась Оксана.
  - Я хуже... - Леха не хотел улыбаться, но он любил ее, и ему были дороги эти минуты, когда он смог коснуться ее и почувствовать себя счастливым. - Что-то случилось в лаборатории Айболита?
  Этот вопрос был задан в лоб, и, наверное, Оксана не ожидала такого поворота.
  - Мы здесь одни, говоришь? - Леха кивнул в ответ. - Тогда мне некого бояться.
  Она выключила фонарь. Темнота снова окутала их, погружая в кокон густого мрака.
  - А было кого?
  - Ты же сам многое понял. - Она выпустила его руку из своей ладони. - Я узнала тайну Фила, а он мою, поэтому все так и случилось.
  В лаборатории все зашло слишком далеко - не знаю, почему я не призналась раньше, но там, в стенах ада, я была готова на все.
  Айболит сделал несколько уколов и ждал, наверное, когда я стану обращаться в морка. Благодаря ему я заключила союз с тварью, которая живет внутри меня. Контролирую ее, но теперь внутри вторая сущность, все жалкое, низменное, что может быть в человеке. Когда оно хотело жрать, оно убивало; если хотелось убивать из любопытства, получения удовольствия, оно делало это. Только я оказывалась внутри монстра - понимала: тварь совершает все моими же руками. Бессилие - как оно мучило, я теряла контроль! Снаружи, оставаясь человеком, я не превращалась в морка, но сущность твари заставляла меня делать мерзкие вещи. Когда я немного научилась контролировать своего демона, доктор решил снова вытащить его наружу. Меня растянули на столе, содрали одежду и наблюдали, как быстро начнут отрастать отрезанные ноги и руки. До сих пор помню жужжание электрической пилы для разрезания костей. Обычно ее используют для трепанации черепа, но никак не для разделывания людей, точно скотины на бойне. Я все чувствовала и теряла сознание. Боль стала моим вторым "я", которое пыталось управлять, заставляя подчиниться твари.
  - Я впервые сталкиваюсь с таким экземпляром, - удивлялся Айболит. - Это очень опасное существо, и мы должны отправить ее на базу, где такие же, как она.
  - Она слишком ненавидит всех вас, - услышала я слишком знакомый голос. Туман и боль закрывали обладателя этого голоса от глаз, и я слышала, как он, смеясь, сообщил о проведении отличной работы. - У меня одна просьба, профессор: если ее отправят на базу, уже все равно, как окончить жизнь. Давно хотел этого...
  Я услышала плоский смешок Айболита и приготовилась к худшему сценарию.
  А как почувствовала на своей коже его пальцы, поняла: мне настолько больно, что каждый нерв кричит, точно кожу сдирают заживо. Я не видела его лица, не могла пошевелить руками, прикованными к операционному столу, ощущая, как он касается меня. Это было отвратительно, только после того случая я не должна была жить, но понимала, что, справившись с морком внутри себя, смогу спасти нас всех.
  Чудовищу понравилось. Оно заставляло меня подчиниться. Это трудно объяснить... Это было впервые, и больно говорить об этом именно тебе, потому что я думала... думала, у нас все будет, что мы...
  - Не надо. - Леха дотронулся пальцами до губ Оксаны. Он не видел ее и мог только чувствовать. Пальцы стали влажными от слез, которые заливали ее лицо. - Не рассказывай, если тебе больно. Это был кто-то из наших?
  - Это был Татарин...
  - Ильгиз?! - Леха не мог поверить. - Я думал, это Фил.
  Оксана горько усмехнулась:
  - Ты даже не представляешь, какую роль во всем этом сыграл Фил. Татарин закрыл меня в клетке, а когда доктор спросил, почему я не готова к отправке, сообщил, что от меня еще будет толк и мне можно скормить кого-нибудь из команды капитана Северцева.
  Сначала, на первое, подали морка, проверяя, смогу ли я справиться.
  Морка я убила и почувствовала, что смогу управлять собственным монстром, притворившись, что разум помутился. И я стала обращаться. Айболит приказал уничтожить вас всех и закинуть меня в камеру к тебе. Я слышала обрывок разговора, в котором Айболит сказал Татарину, что он отправляется к нам, в отсек D, где расположен изолятор для заключенных. Он должен сделать все возможное, чтобы узнать, кто помогает Северцеву, а потом устранить и его. Он догадывался - Маэстро поможет нам выбраться из Зоны; знал и молчал. Но ему в лагере нужны были союзники, те, кто устал верить капитану. Татарин знал, как вывести из строя одного из лучших бойцов Северцева, и уверил его в том, что из Зоны никто живым не выйдет и все это делает Северцев ради меня, своей дочери, не больше. Все остальные - непредвиденный ущерб, пушечное мясо. Он пел ему в уши в изоляторе, потом в вертолете, давая понять, что ты, Леха, главная проблема, любимчик Северцева, которого необходимо держать подальше от меня. Фил говорил, если кто-нибудь узнает правду, он перережет горло тебе, а потом моему отцу.
  - Ты достала всех, и никакие превращения тебе не помогут. - Фил засмеялся, и мне стало страшно. Я не ожидала, что такой всегда веселый и добрый парень, как Татарин, окажется жестоким убийцей и предателем. Почему Фил пошел за ним, чего он ждет от Зоны? Фил очень изменился, как будто все, что случилось с нами, лежавшее тяжким грузом на душе, вдруг вырвалось и материализовалось в монстра, которого он выпустил на свободу. По-настоящему монстр был во мне, он и сейчас со мной, а Фил - он так легко поверил Татарину, забыв, кем мы друг для друга стали за эти годы. Он был мне как брат...
  Они запугали меня, заставили находиться рядом, чтобы я ничего не смогла рассказать об их планах тебе или кому другому. Вспомни, Фил ни на шаг не отходил от меня, заставив, как только мы приехали, выкрасть документы у отца и сделать копии. Именно поэтому нас нашли. Я стала не бойцом и не воином. В том, что произошло в лагере, есть доля и моей вины. После того, что со мной сделали в лаборатории, я стала противна себе. Мне было физически больно и так страшно, что я потеряла веру во все, что было мне дорого. А когда мной воспользовался и Фил, чувствуя безнаказанность за содеянное, я попросила убить меня, потому что на грани и все расскажу отцу. Они оба упивались властью, и я не знаю, чем бы все закончилось. Но уверена, к смерти Маэстро эти ребята тоже приложили руку. Однажды я не выдержала и бросила Филу:
  - Если ты этого не хочешь и боишься за свою задницу, можешь убить меня!
   Походу, он постарался этим воспользоваться как можно быстрее, понимая - теперь перед ним опасный свидетель. Он сделал что хотел, надеясь, вы бросите меня. А мой организм не принял яд - только вогнал в спячку, хорошо, ты нашел иголку и вернул меня к жизни. Хотя после всего услышанного, наверное, ненавидишь? Я не хотела делать этого, но, когда они насиловали меня, это переставало быть насилием на короткое время. Сейчас это кажется парадоксом, но морк просыпался во мне, получая удовлетворение, и я не могла справиться, становясь слишком слабой, напуганной, раздавленной...
  Оксана заплакала. Леха не мог поверить, что все зашло так далеко, слишком далеко, чтобы быть правдой. Он ничего не нашел лучше, как утешить ее и сказать, что она быстро со всем справится.
  - Вместе мы все преодолеем, и неважно, любишь ты меня или нет.
  - Какой же ты глупый. - Мелкая погладила его по макушке. - Неужели ты не видишь, что и я люблю тебя. Просто мне страшно, я противна себе и понимаю: пока тварь живет внутри, у меня не может быть будущего.
  - Сейчас мы выйдем на поверхность и отыщем всех - никто не должен догадаться, что мне все известно. Сыграй еще раз в игру, когда ты марионетка в их руках. - Леха поморщился, ему было трудно осознать, что друзья могли такое сделать с Оксаной. Воткнуть в спину нож и поставить под удар команду, убить Маэстро и сделать невозможным спасение всех. - Вероятно, для них уже приготовлен билет на свободу для особого случая?
  - Ты понимаешь, что папа ни о чем пока не должен знать? Это выведет его из равновесия, а я не хочу причинять и ему страдания.
  Оксана опустила глаза и добавила, что, как только все закончится, она сделает правильный выбор.
  - А сейчас ты нужен мне...
  Они поднялись, медленно возвращаясь назад к развилке.
  - Одного не могу понять: зачем Татарину это нужно? - В голове не укладывалось, что он смог заварить подобное. - Он же нормальный парень, мы были как братья!
  - Я знаю. - Они повернули в левый тоннель, холодный воздух ворвался в легкие. Ребята ускорили шаг, понимая - скоро окажутся на поверхности. - Самое страшное, когда перестаешь верить всем и начинаешь сомневаться. Я не знаю, кто я, и запуталась точно ослепшая... Идем. Ты прав. Осталось одно - попытаться быть сильной.
   Осторожно выбираясь на поверхность, Леха снова попробовал связаться с капитаном. Рация не подавала признаков жизни и, выбравшись наружу, он и Мелкая увидели, как приближается рассвет. Розовая полоса, точно рана на теле бойца, становилась ярче. Леха посмотрел на утоптанный снег, понимая - по следам попытается найти ребят.
  Странно, что никого не было рядом; тонкая цепочка отпечатков в снегу вела в редкий лес. Он опасен своими тварями, хоть Мелкая теперь стоила десятка подобных монстров. Леха смотрел на нее, видя, как повзрослела она, в ее глазах уже не было того сияния и чистоты. Как он хотел все исправить, отмотать время, словно кинопленку, вспять, чтобы ничего этого не было: ни предательства, ни боли, ни страданий любимой девушки.
  Держа автоматы наперевес, они пригнулись, пробираясь сквозь кустарник слишком просматриваемого леса. Спасала экипировка, которая скрывала их от вражеских глаз.
  - Нам бы еще оружие белого цвета, - бросила Мелкая, - и было бы вообще здорово.
  - Странно... Посмотри на следы. - Он остановился. - Тут что-то произошло...
  - Но нет крови, - добавила Мелкая. - Была бы борьба, наши так просто бы не сдались, а в снегу крови не скроешь.
  - Ты права. Только что с рацией?
  Она пожала плечами, Леха снова попытался связаться с Северцевым или Ником. Тишина, даже никакого потрескивания, точно тут связи не было или рации отключены.
  Внезапно на них полетело бревно, прямо сверху. Это произошло так неожиданно быстро, что ни Леха, ни Мелкая не поняли происходящего, они увернулись, упав лицом в снег, видя, что бревно, привязанное на веревках, точно таран, возвращается, раскачиваясь на толстых тросах.
  - Что это? - Мелкая осторожно поднялась на ноги.
  - Ловушка, и пока самая безобидная. Кто-то решил устроить теплый прием. Аккуратно.
  - Много снега, и следов нет... - Мелкая не успела договорить, как провалилась вниз; Леха подскочил к ней, понимая, что не успеет.
  Она сшибла его ударом в плечо, выпрыгнула из ямы со злобным рычанием: "Сукины дети! Как же идти дальше?!"
  - Смотри! - Леха увидел в небе приближающийся квадрокоптер. Словно заметив их, он немного снизился и завис над головами ребят. - Ложись! - Он повалил ее на снег, окунув в рыхлый сугроб. Квадрокоптер пролетел мимо и, когда они попытались подняться, вернулся снова.
  - Вашу мать, что тут, охраняемая территория?! - Леха оглянулся. - Может, сбить его?
  - Не надо. Мало ли - может, его хозяева будут на нашей стороне...
  Утробное рычание заставило ребят обернуться. Зубоскал, тощий и злобный, подкрался так незаметно, что никто не успел почувствовать его за разглядыванием квадрокоптера.
  - Бежать опасно, - процедила сквозь зубы Мелкая, - опять ловушки всякие. С одной тварью я справлюсь.
  Она встала в полный рост и двинулась на чудовище, которое оскалило зубастую пасть и кинулось в нашу сторону. Мелкая отбила нападение одним ударом, заставив тварь завыть от злости и досады.
  - Меня теперь не пугают твои укусы, - бросила Мелкая твари, выхватив из-за пояса нож. - Ну давай!
  Леха услышал, как еще один зубоскал приближается к ним со спины, и, развернувшись, увидела монстра. Худая и облезлая псина с глазами, полными ярости. Из ее оскаленной пасти течет слюна, а в красных глазах танцует безумие. Пара выстрелов - и они были бы спасены, но не хотелось поднимать шум.
  Вытащив нож, Леха бросился на тварь, обескуражив ее отсутствием страха. Обычно острый запах адреналина, смешавшийся с потом, приводил псов в исступление. Мелкая, не давая приблизиться, свернула шею чудовищу и двинулась на помощь Лехе. Зубоскал увяз в глубоком снегу, что давало преимущество. Однако Лехе самому было сложно двигаться быстро. Мелкая попыталась подступить ближе, но тут произошло неожиданное. Сделав шаг, она запустила скрытый механизм, который подбросил ее кверху, затянув на ноге петлю. Оксана повисла на дереве головой вниз, размахивая руками, выронив нож; она подтянулась и ухватилась за веревку. Петля плотно затянута на лодыжке, и шансов освободиться мало. Шанс есть всегда, но сейчас ничего не выходило.
  Тварь, улучив момент, повалила Леху, он отбросил ее ногами и попытался подняться, что не вышло. Запах гниения и ярости, исходивший от него, делал воздух густым, пропитанным вонью эмоций твари. Зубоскал стремительно несся, чтобы прикончить парня; как только он оказался рядом, Леха каким-то чудом подался вперед и, когда тварь была готова кинуться на него, проскочил под брюхом, уворачиваясь от острых, точно лезвия, клыков. Вытянув руки с зажатым в них ножом, Леха услышал хруст ребер и ощутил на лице и губах горячую кровь мутанта. Распоров брюхо псу, он огляделся. Больше ни одного мерзкого создания. Мелкая не могла выбраться, повиснув на веревке высоко, метрах в десяти над землей. Дерево, к которому была привязана ловушка, можно было назвать настоящим исполином. Вековой дуб или граб. Леха плохо разбирался в ботанике.
   Квадрокоптер вернулся, опустился ниже, точно кто-то наблюдал за ними из укрытия.
  - Я вытащу тебя, - крикнул Леха Мелкой, - все будет хорошо...
  Рядом просвистела стрела. Он с удивлением повернул голову и увидел, как она вонзилась в дерево, но сзади никого не было.
  - Черт, мы здесь не одни! - Он снял с предохранителя автомат и услышал пение выпущенной стрелы, которая пригвоздила его за ремень автомата к дереву. Он попытался вырвать ее, но тут же был пришпилен за рукав куртки, что уменьшило и без того небольшие шансы. "Что происходит?" - Он попытался увидеть стрелявшего, вместо этого еще одна стрела врезалась в штанину, прибив его к дереву.
  - Отлично стреляешь! - крикнул он в пустоту, радуясь, что его не задело. Он понимал - стрелок умелый. "Стреляет, чтобы не причинить вреда. Так что им нужно от нас?"
  Когда на той стороне убедились, что Леха не представляет опасности, из-за дерева вышла смуглая девушка с темными волосами, собранными в хвост. Она все еще целилась в него, а взгляд, как у хищника, изучающе оценивал возможности жертвы.
  - Послушай, мы ищем своих, - начал было Леха, и девушка выпустила еще одну стрелу, которая врезалась между ног, к счастью ничего не повредив. - Ладно, прекрати стрелять...
  Она молча подошла к нему, сорвала с него автомат и, забрав нож, обыскала на предмет оставшегося оружия. Обойдя дерево, перерезала веревку, на которой висела Мелкая. Та рухнула вниз, благо глубокий снег смягчил падение. Из-за деревьев появилось двое парней, которые обезоружили Мелкую. Заломив руки за спину, крепко связали и толкнули вперед.
  - Ведите ее в лагерь, с этим я справлюсь! - крикнула смуглянка.
  - Разрешите спросить, что тут... - Она больно врезала, чуть не сломав нос, из которого полилась кровь.
  - Ты слишком много болтаешь. Надеюсь, мне не придется пристрелить тебя из твоей же игрушки. - Она направила на него дуло, держа автомат в одной руке, резко вырвав стрелы, закинула их в колчан за спину и приказала протянуть руки вперед. Что оставалось Лехе? Сопротивляться бессмысленно - он должен отправиться вслед за Мелкой, чтоб выяснить, что это за племя Робин Гуда.
  Она связала его, больно стянув запястья, и, дернув за веревку, дала понять, чтобы следовал за ней. "Смуглянка так легко одета для морозного утра, - удивился Леха. - Видимо, у нее есть тоже особый дар". Она шла быстро, и поначалу ему не казалось, что можно устать, однако к поселению они пришли к вечеру. Леха вымотался и ощущал себя выжатым, как лимон, точно бегал несколько десятков километров.
  Перед его взглядом предстало хорошо укрепленное поселение: сколоченные из листов металла и фанеры дома, брезентовые палатки и домики из всякого хлама. Селение обнесено стеной из подобного же барахла, но казалось прочной конструкцией. Наверху вооруженные бойцы наблюдали за периметром. Мелкая, судя по всему, была там, думал Леха, вспоминая, что последние события не описаны в его дневнике. Смуглая втолкнула его внутрь, где его тут же обступила толпа людей с воинственными лицами, точно он прилетел с другой планеты. Она дала им разглядеть, потрогать его, а потом потащила дальше. В конце поселка несколько ям, видимо для пленников. В этом Леха не ошибся и вскоре оказался в одной из них вместе с Репой. Железная решетка сделала небо клетчатым. Пошел снег, что оказалось некстати. Репа пожал плечами и пожалел о том, что у него нет блокнота.
  - Они все забрали.
  - Что это за люди?
  - Не знаю, видимо они ждут, когда соберут нас всех в этом месте.
  - Не пробовал пальцем рисовать? - Леха попытался приободрить его.
  - А смысл? Что нарисую, то и получится. Земля черная или желтая, вот и выходит одно говно.
  - Ну, можно изобразить шоколадный торт, - улыбнулся Леха.
  Репа отвернулся. Его кислое выражение лица не внушало оптимизма. Снег падал сквозь решетку. Репа и Леха ощущали себя полными неудачниками, изредка переговариваясь. Никакого плана побега, точно это место высасывало все здравые мысли.
  Снега выпало много. Утром, когда рассвело, решетка распахнулась, впуская внутрь добрую порцию снега, свалившуюся на головы пленников. Веревочная лестница сообщала о перемене места жительства. Леха помог подняться Репе, так как у него была повреждена нога. "Подвернул, когда убегали от этих", - так он назвал "диких" людей.
  Леха был рад, что команда в порядке, плюс доволен тем, что предатели живы. Сейчас он не мог ничего с этим поделать, искал глазами Татарина и с удивлением не обнаружил.
  Он появился с той девчонкой, которая метко выпускала стрелы, улыбался, держа ее за руку. Леха прокрутил в памяти их недавний разговор, когда Татарин показывал фото своей девушки. "Ну конечно, - чуть было не присвистнул он. - Как говорят французы, сherchez la femme, ищите женщину".
  - Мы не будем убивать вас! - крикнула смуглянка. - Сначала я не знала, что среди вас мой друг. А друг моего друга - мой друг.
  - Как это по-философски, - заметил Репа на ухо Нику.
  - Однако планы меняются: вы должны остаться, так как нам не хватает людей. Ваши звания и положение в прежней группе отменяются. Теперь все вы рядовые. Мы долго строили этот город, защищали стены, налаживали быт. Многие погибли, и нам нужны бойцы. Если вас что-то не устраивает, не станем вас задерживать. Только все, что вы принесли с собой, останется здесь. Оружие, спецтехника - нам все это необходимо.
  Северцев поднял руку, чтобы попросить слова. Смуглянка зыркнула на него из-под густых бровей, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
  - Говори. У тебя есть пара минут!
  - Мы можем помочь выбраться из Зоны, - начал Северцев, и Леха, переглянувшись с Жекой, пожал плечами. - Да он спятил, что ли? - прошипел Репа.
  - Север знает, что делать, - бросил Ник.
  Фил смотрел под ноги, точно те обещания, что сулили ему проделанные подвиги, оказались на поверку липой.
  Смуглянка склонила голову на бок, обдумывая слова Северцева, и, к счастью, ее первым решением не было пристрелить его. Она посмотрела на Татарина, который кивнул, улыбаясь, и посмотрел на Мелкую. Леха видел этот взгляд - как раньше, он не мог заметить, что это он устроил все их несчастья. "Ты не сдохнешь, я тебя сам голыми руками прикончу", - Леха сжал кулаки, ненависть так и клокотала в нем.
  - Леша... - Мелкая тихо, словно кошка, подкралась сзади. - Ты обещал...
  - Я помню, - почти беззвучно ответил он.
  - Если эта падла узнает, что тебе что-то известно, мы сразу впадем в немилость к этой чернявенькой королеве.
  Она отошла от Лехи, встав рядом с Филом. Он криво усмехнулся, коснувшись ее руки.
  - Ты же ничего не сказала этому ублюдку? - процедил он сквозь зубы. - Я найду, чем прикрыть свой зад, а найдешь ли ты?
  - Все нормально, Фил, я не дура. Зачем наводить кипеж, папу беспокоить. Все путем...
  - По-прежнему?
  - Почти.
  - В смысле? - Он непонимающе приподнял брови.
  - В смысле бесплатный секс закончился. Надоело! - Она посмотрела на него в упор таким взглядом, от которого у Фила свело скулы. - Мое молчание стоит дорого. А что вы про меня расскажете, по фигу, отец простит скорее меня, чем вас. Я молчу только по причине, что нам вы все еще нужны. Пока мы команда, то сможем выбраться, у нас есть шанс. И я думаю, если Татарин променял свободу на эту вонючую сучку, у тебя в голове мозги, пусть и херовые, но с извилинами.
  - Да, от нее действительно воняет, не дай бог, - усмехнулся Фил, показавшийся на минуту прежним, своим парнем.
  - Это маскировка, дебил, - отбрила его Мелкая и, отвернувшись, посмотрела в сторону отца.
  - Белый вождь ушел на совет с черным, - бросила она, и команда, заулыбавшись, почувствовала, как напряжение немного спало.
  Совещались вожди недолго. Северцев вышел из вигвама и направился к своим ребятам; все пытались прочесть, что написано у него на лице. Все ли будет в порядке? Никому, кроме, конечно, Татарина, не хотелось оставаться здесь. Их жесткие порядки и нравы помогли выжить малочисленной группе, но бойцам Северцева не хотелось присоединяться к ним.
  - Что вы ей сказали, товарищ капитан? - не выдержав, спросил Жека.
  - Нужно остаться на некоторое время - мы не можем безоружными отправиться в лес, потом к станции. Поблизости все, где могло храниться оружие, разграблено. Я попытаюсь уговорить Алину...
  - Так ее зовут Алина? - усмехнулась Мелкая. - А то мы устали придумывать ей прозвища.
  - Слишком много бравады, причем ненужной, девочка, - строго сказал Северцев. - Все очень серьезно. Они не убьют нас, но могут заставить остаться работать на них, Алина - отличный организатор, и люди слушают ее. За нее, я тебе скажу, они разорвут наши глотки без сожаления.
  - А что Татарин к ней припал, теперь он ее наложник, что ли? - зло бросила Мелкая.
  Северцев покачал головой:
  - Это случайно произошло, и, если бы не Татарин, нас давно бы перебили. Это его девушка, которую он не видел несколько лет и считал погибшей.
  - Как романтично! - рассмеялась Мелкая.
  - Так о чем вы договорились? - спросил Ник. - Надолго мы тут?
  - Я рассказал о том, что есть возможность выбраться из Зоны, та возможность заинтересовала ее. Также сообщил: мы опоздали на встречу из-за того, что ее люди задержали нас. Еще пообещал, что могу поговорить о том, как вывести еще человека три. О большем количестве не может быть и речи.
  - Пап, ты это серьезно? Ты ей доверяешь? - Мелкая скрестила руки на груди и недоверчиво стрельнула глазами в сторону Алины, наблюдавшей за ними со стены, где стоял дозор.
  - Нет, конечно, не доверяю! Поэтому ты, Леха, должен определить, кто врет, а кто говорит правду, кто нам друг и кто враг.
  - Это запросто, - улыбнулся Леха.
  - Репа, тебе будет необходимо постараться заставить свои творения жить как можно дольше. Держи. - Он протянул ему блокнот и сумку с карандашами. - Уговорил, чтобы тебе вернули эти вещи. Алина не увидела в них ничего опасного...
  - А зря, - улыбнулся Репа.
  - Так что тренируйся, Репин, не подведи фамилию!
  Ребята улыбались. Казалось, все страхи отступают, когда командиру ничего не страшно, когда он в силах всю группу настроить на позитив. Что-что, а это Северцев умел. - Нам придется построить себе жилище, так как свободных домов нет. На краю поселка есть палки, листы фанеры, веревки, надо попробовать сооружить укрытие от снега. Меньше глаз и ушей, там придумаем, как быть дальше. У меня есть кое-какие мысли.
  - У меня тоже. - Ник облизнул потрескавшиеся губы. - Пока закончился снег, идем строить конспиративную квартиру. Резиденты, блин.
  
  ***
  
  12 января 2023 года.
  Я рад, что мне наконец вернули дневник, и стараюсь как можно быстрее описать почти все, что произошло с нами за последние дни. Не стал писать о признании Мелкой, чтобы не скомпрометировать ее на случай, если кто-то прочитает эти записи.
  После разговора с Алиной и Северцевым было решено немного погостить во вражеском стане. Они не были нам врагами, спустя некоторое время нам удалось узнать, что поселение не раз подвергалось атаке и им приходилось переезжать несколько раз. Складывалось впечатление - выжившие создавали группы, отряды, совершали набеги на склады с оружием и боеприпасами, очищали от трупов и мутантов территорию, окружая ее неприступной стеной. У кого это получалось лучше, у кого хуже. Тут, точно в джунглях, выживал самый быстрый, решительный и умный.
  Группа Алины была отлично подготовлена, они сразу запаслись медикаментами, и у них было два врача, что отлично в подобной ситуации. На деле вся эта братия не так уж и враждебна. Что ж поделать, за эти годы на них нападали не только мутанты, но и выжившие люди. Они не боялись нас - наблюдали и не доверяли никому. Наверное, мы поступали бы так же.
  Жилище построить оказалось непросто. Руки у большинства к строительству из ветоши были не приспособлены. Я никогда не делал ничего подобного. Навыки создания окопов и установки палаток были только у Северцева на отлично, Фил с Ником тоже быстро врубались, что к чему, мы же с Жекой и Репой стали настоящими рабами. Обустройство жилища отвлекало от плохих мыслей. Казалось, ничего не произошло и все как раньше, но как только я представлял, что эти твари прикасались к Оксанке, было желание оторвать им головы. Татарин также принимал участие в строительстве, я пытался выйти с ним на откровенный разговор о том, случайно ли он попал сюда. Татарин отмахивался, улыбался. Репа тренировался, создавая нужные инструменты, так как у нас было мало пил и молотков. Теперь у него получалось давать жизнь рисункам на тридцать минут, что стало настоящим рекордом, и Репка гордился этим. О том, что у нас необычные способности, пока никто не догадывался, по крайней мере, мы старались это не афишировать. Кто знает, что на уме у вождя и ее народа?
   Снег прекратился, что было на руку, но ночи стали холоднее. Пока мы не соорудили хибарку, спать было холодно, и мы, точно неандертальцы, ложились, прижимаясь друг к другу, и укрывались брезентом. Ну, брезента у предков не было, конечно, как и у нас теплых шкур, что оказалось бы здоровским. Что-то не давало замерзнуть. Да еще и Фил пытался прогревать воздух на площади, где мы спали, но, как только он засыпал, становилось снова холодно.
  Через несколько дней мы закончили строительство домика. Я понял одну вещь: здесь никто не собирается никому помогать выжить, тем более если ты чужак - докажи, что заслуживаешь этого. Приходили на помощь тем, кто был нужен сообществу. Чужаков не допускали к общим благам, и каждый новоприбывший должен был доказать верность клану или племени. Черт его знает, как это поселение себя именовало.
  Как только дом обрел стены, окно, в котором даже появился кусок стекла, чтобы осматривать прилегающую территорию, нам было необходимо что-то придумать с печкой. Сейчас это оказалось большим дефицитом, а отпускать нас в город на поиски никто не собирался.
  - Заплатите мастеру - и он сделает вам печку, заплатите гээсэмщику - и он даст вам топливо, - сказала Алина, сплюнув на пол. Зачем мы ей, если так неприятны, точно гнойный нарыв на красивом личике? - Можно обратиться к угольщику, уголь дешевле солярки.
  "О, неужели вождь сжалилась над бедными солдатиками, промелькнул сарказм в моей голове. - Солдатики хоть и не оловянные, но стойкие до неприличия".
  Пришлось отдать два прибора ночного видения за печку - автомат за мешок угля и канистру соляры.
  - Так мы и без того, чтобы уйти, оставим здесь все это оружие, а потом нас просто выпрут отсюда за стены, - как-то поделился своими мыслями Ник.
  - Мне тоже приходило это в голову. - Северцев уронил голову на руки.- Не хочется подводить вас, но я думаю, скоро мы пригодимся королеве пустоши. - Он хитро улыбнулся. В уголках глаз залегли морщины - капитан постарел, но не от времени. Так стареют от переживаний, накопившихся столько, что за короткое время они выплеснулись все: сединами, морщинами, усталостью в глазах. Северцев не говорил, но все мы были уверены, он что-то задумал или это была видимость, у капитана всегда есть в запасе план Б. Тяжело, когда столько людей ждут от тебя чего-то, а никаких идей нет.
  - Знаешь, - как-то начала разговор Мелкая. Мы были одни, собирали всякий мусор по поселению, за что с нами расплачивались скудной едой. - Северцеву надо помочь, он ничего не говорит, но у него ничего не получается. Сроки вышли, сейчас мы уже не выберемся из Зоны по тому плану, который нам приготовил Маэстро.
  - Значит, он погиб зря? - устало бросил я.
  - Выходит, что так, - кивнула Мелкая. - Я сама сломала голову, как уйти отсюда, не оставляя оружие, не убивая их. Это мы могли бы устроить, но зачем - я не хочу этого.
  - Я тоже. - Какая она все-таки красивая, трудно оторвать от нее глаза. Вспоминая поцелуй в темном тоннеле, я сжал ее пальцы, закрывая глаза, чувствуя ее дыхание и искренность. Мы не демонстрировали чувства - хватит игр; изредка оставаясь наедине, смотрели на небо, затянутое низкими облаками, в надежде когда-нибудь увидеть звезды.
  
  Глава 9
  Ледяной смерч
  
  22 января 2023 года.
  Холод становится просто невыносимым, и даже несмотря на то, что мы с горем пополам построили укрытие, домом это сооружение назвать было сложно. Видя, как быстро заканчивает топливо, я понимал: это делается с умыслом, оружия осталось на каждого по стволу. Распрощались с приборами ночного видения, рациями, лекарствами. Все понимали: пора всерьез задуматься, как выбираться из лагеря, захватив необходимое. Но куда двигаться потом. Вернуться в туннель? Закончить поход к станции управления магнитным полем Зоны?
  Ник и Репа, проникнув к вигваму Алины, смогли узнать интересные факты, что заставило еще больше задуматься.
  - Татарин поделился инфой о наших способностях, - сообщил Репа, - и Алина удивилась, почему мы до сих пор не рассказали об этом, не проявили себя каким-то образом.
  - Непонятно, зачем это нужно Татарину? - искренне удивился Северцев. - Как только мы оказались здесь, я сразу понял, здесь что-то не так. Теперь сомнения укрепились в плане того, что наше появление в этом лагере не случайно.
  - Я думал об этом. После того, как мы оказались здесь, Татарин окончательно ушел к своей подружке, - добавил я, на что Мелкая махнула рукой, заявив, что это нормальное явление.
  - Представь, если бы пропала твоя девушка. - Мелкая посмотрела на меня, и стало непонятно, в какую игру она играет. - Его можно понять.
  - Ты точно защищаешь его. - Фил недобро сверкнул глазами. - Я лично считаю, Татарин спекся и нам надо убираться отсюда, не посвящая его в наши планы.
  - Надо же... - Мелкая, вскинув брови, скрестила руки на груди. - Вы же такими друзьями... казались... Или ты на него за что-то в обиде?
  Фил, сплюнув в сторону, криво усмехнулся. Не знаю, что было в его голове, но он боялся - я чувствовал это, и то, что он скрывает что-то важное, было написано на его ухмыляющейся физиономии, оно витало в воздухе, боялось быть замеченным. Конечно, свалить для него было самым лучшим решением. Я же не хотел оставить Татарина безнаказанным, просто уйти и забыть о том, что он сделал с Мелкой.
  - Я не узнаю тебя, Фил. - Ник нахмурился. - Думал, мы команда.
  - Так и есть, - выдавил Фил, - просто у меня такое ощущение, что никто не хочет думать. - В комнате стало теплее. - Точно этот холод отморозил мозги всем!
  - Спасибо, Фил, - улыбнулась Мелкая. - Может, тебя злить чаще - тогда в доме будет тепло и уютно.
  Он, ничего не ответив и толкнув дверь, вышел. Холодный ветер ворвался внутрь вместе с облаком снега. Тишина повисла ненадолго, тягучая, словно горький мед, угнетающая, давящая, ведь никто так и не понял, что живыми отсюда не уйти.
  - Оксана, - Северцев серьезно посмотрел на нее, - что происходит? В тебе столько злости.
  - Согласен, - кивнул Репа. - Впрочем, в Мелкой злость всегда присутствует, только сейчас больше обычного, как только мы приехали в тот лагерь.
  - Ты заметил? - удивился Ник. - Я думал, мне одному показалось.
  - Вместо того чтобы обсуждать мое состояние, давайте подумаем, как выбраться отсюда, - парировала Мелкая. - Погода на руку, и у меня складывается впечатление, что в такую пургу часовых на стене не будет. Даже если кто-то и останется, ничего не видно. Интересно, где у них склад с оружием?
  - Не понимаю, к чему ты клонишь? - спросил я.
  - А ты пораскинь мозгами. - Она хитро улыбнулась. - Думаю, мне стоит поговорить кое с кем.
  - Что ты задумала, Оксана? - Северцеву не нравился ее настрой.
  - Все будет хорошо. - Она застегнула молнию на куртке и выскользнула за дверь.
  - Ты понимаешь, в чем дело, Леха? - На какое-то мгновение, мне показалось, капитан постарел и ощущает боль в сердце.
  - Я узнаю, но пока дайте ей возможность сделать то, что она хочет.
  - Надеюсь, это не заведет нас в еще более запутанный тупик, - уронил Ник. Репа открыл блокнот и занялся рисованием, задумав что-то, и это что-то было написано на его лице, а я, вспомнив о своих способностях, взглянул на Игоря Сергеевича.
  Что его беспокоило? Он был сам не свой: опустился около печки, грея руки, а в глазах такая тоска. Неужели Мелкая ему все рассказала? Но тогда я знал бы об этом. Как мне не нравились эти игры, кошки-мышки, коврижки-интрижки. Ну ничего, стоит дождаться Мелкую, если ее не унесет ветер, как поросенка в Винни-Пухе. Я улыбнулся, веря, что сегодня пришел момент расставить все точки над "и".
  
  ***
  
  - Фил, постой! - Мелкая догнала его, он обернулся слишком быстро, чуть не сбил с ног, а она, рассмеявшись, шарахнула по плечу, заставив его поморщиться. - Разговор есть.
  - Не о чем мне с тобой говорить, - буркнул Фил. - Думаешь, мне легко?
  - Неужели это муки совести?
  - Если ты не умеришь свой сарказм, я не стану вообще говорить. - Фил что-то задумал, Мелкая чувствовала это и, немного помолчав, сняла ухмыляющуюся маску с лица.
  - Слушай, Фил, все ошибаются. У тебя есть шанс все исправить.
  - Интересно, что пришло в твою юную головку - очередной план Барбаросса?
  - Да брось! - махнула рукой Мелкая. - Идем за складом поговорим, тут такой ветер, что у меня полный рот снега.
  Фил двинулся за ней, утопая в глубоком снегу. Казалось, метель решила сыграть с ними новую жестокую шутку, утопив маленький поселок по горло. "Что она задумала? - Фил не находил себе места: - Может, Северцеву уже все известно? Да и Леха стал недобро смотреть на меня..."
  - Фил, - окликнула его Мелкая, - проснись.
  - Ну, что ты хочешь рассказать?
  - Начну с того, что произошло между нами в прошлом. Ничего не говори, сейчас не до взаимных обид. Хотя ты поступил как сволочь, речь не об этом. Однако Татарин заварил кашу и предал нас всех - уверена, что к убийству Маэстро он тоже приложил руку. Можешь не отвечать. - Она махнула рукой, видя, что Фил пытается возразить. - Если хочешь знать, все, что вы сделали, выплывет наружу, в этом можешь не сомневаться. Вопрос лишь во времени. Но что для тебя будет лучшим: остаться здесь, в поселке? Стать шестеркой Алины или прихвостнем ее шестерок? - Фил покачал головой. - Я тоже считаю, что ты просто запутался. А распутывать змеиный клубок придется вместе. Ну, все это лирика, теперь о главном. Я тут подумала: как бы тебе поговорить с Татарином, объяснить, почему мы не применяем наши таланты? Что в наших силах уничтожить всех здесь, и его в том числе, что его ночные глазки не помогут против твоей способности, против моего монстра и даром Жеки к внушению. Пусть Татарин сообщит, где находится склад с оружием, поможет нам забрать свое, большего мы не возьмем.
  - Это отчего же? - усмехнулся Фил.
  - Оттого же, это ты ему так скажешь, а там будем действовать по обстоятельствам. Припугнуть его можно, он уже обмяк и расслабился от женских ласк. Думаю, Алине не понравится информация о том, как он издевался надо мной в лаборатории, как предал нас.
  - Думаешь, он не рассказал ей?
  - Думаю, нет, - скривилась Мелкая. - Если же ей все известно и она такая же сука, как и он, то я с радостью выпущу на свободу монстра, а этой парочке кишки.
  - План ничего себе так, только как ты объяснишь все остальным?
  - Это уже моя забота, пока я не собираюсь выдавать наши секреты, Фил.
  - А ты никому еще не рассказала? - Его глаза сузились. Он недоверчиво смотрел, раздумывая, правильно ли поступает, слушая взбалмошную девчонку.
  - Нет, - отрезала Мелкая, - ты запарил, честное слово. Хочешь выбраться или будешь продолжать трястись за свою задницу? Кто-то недавно сказал, что мы команда!
  - Только с друзьями так не поступают. - Он опустил глаза, и Мелкая ощутила его стыд и разочарование. - Прости за то, что делал с тобой. Не знаю, что произошло... Меня как будто подменили...
  - Потом извиняться будешь, - бросила она, - меня сейчас больше волнуют интересы нашей группы. Так ты в деле?
  - Да.
  Она, сняв перчатку, протянула ему руку.
  - Команда?
  - Команда! - Он сжал ее пальцы и тихо добавил: - Я знаю, кто ты и кто я в этой игре, но поверь, теперь все изменится. Я больше не буду просить или умолять, а сделаю все, чтобы вытащить нас из этого места, и вообще все будет как раньше.
  Его глаза, похожие на остро заточенные сверла, смотрели на Мелкую. Она выдержала буравящий взгляд и, высвободив руку из его ладони, нацепила перчатку. "И все равно я тебе не верю, Фил, - промелькнуло у нее в голове. - Пусть это неправильно, но теперь, даже если ты все сделаешь верно, между нами больше не будет все как раньше".
  Она выглянула из-за угла. Белая мгла становилась похожей на туман, точно миллионы снежинок, сцепившись кружевными узорами, превращаются в огромное снежное покрывало, волну, способную стереть с лица земли выживших и запеленать в саван смерти.
  - Поторопись, - бросила она на прощанье и быстрым шагом направилась в сторону домика. Ей хотелось верить Филу, но не получалось. Всем этим она ставила под удар команду, но Фил слишком любил себя и жизнь, чтобы перечеркнуть такой чертовски замечательный план. Она улыбнулась про себя.
   Видя, как удручен отец, Мелкая понимала: совершенно не нужно рассказывать о предательстве Татарина и Фила, о том, как они надругались над ней. Теперь уже все равно, сейчас важнее другое. Окинув взглядом стену, она увидела караульного, похожего на сугроб, он наблюдал за лагерем или лесом. Было непонятно, где у него спина. Мелкая усмехнулась.
  Внезапный вой заставил остановиться. Странный гул доносился со стороны города или развалин, как было бы назвать его правильнее. Не похоже ни на рев животного, ни на что, о чем знала Мелкая. Что-то больно кольнуло внутри, какое-то предчувствие. Она прислушалась. Тишина. Быстро пробираясь через сугробы, Мелкая вышла к укрытию и попыталась открыть дверь. Не тут-то было - снегом дверь засыпало так, что она не открывалась.
  - Черт! - Она попыталась очистить порог, но это было сделать трудно.
  Увидев в окошке лицо Лехи, она улыбнулась, помахав рукой, и крикнула, что сейчас только лопату найдет.
  "Лопату! - выдохнула Мелкая. - Где ж я возьму ее сейчас?" Пришлось возвращаться на склад инструментов, где можно выторговать инвентарь для уборки снега.
  Лопаты делал местный умелец Стас, работник того же склада. Чем только расплачиваться, она не знала. "Наверное, стоит обсудить проценты для кредита", - решила она, посмеявшись, что наверняка не придется в скором времени об этом заботиться.
   Склад представлял собой просторное здание, двери открывали внутрь, что облегчало задачу. Мелкая подумала, что в своем домике они неправильно установили дверь. Но что возьмешь с вояк, если они столько лет в руках держат только оружие и лопата у них ассоциируется лишь с рытьем окопов? Толкнув дверь, она вошла, но никого не обнаружила на месте. Лопаты, новенькие, пахнущие сосной, стояли в ряд. "И где он стругает их?" - подумала Мелкая, обходя стеллажи с материалами.
  В дальнем углу Стас разговаривал с каким-то парнем. Мелкая напрягла память, чтобы вспомнить его имя, и, увидев повязку на глазу, чуть не прыснула со смеху: "Ну как же, Флинт, одноглазый Флинт!" Она подобралась как можно ближе, прячась за ящиками. "Только Флинт был не одноглазым, а одноногим", - рассуждала она про себя, пытаясь сдержать приступ смеха, посчитав это признаком нервного срыва или чего-то подобного, вся превратившись в слух.
  - Гадом буду, Флинт, - система не может врать!
  - Но такого еще не было. - Флинт приглушил голос, точно чувствуя, что кто-то наблюдает за ними. - Нужно уходить, иначе мы все погибнем.
  - Уходить можем только в туннель, откуда пришли пленники. - Стас выдохнул, устало потер глаза. - "Погодники" еще не видели подобного. Уже сейчас атмосферное давление снизилось так, что у многих просто раскалывается голова. Мы отправили к развалинам группу. Никто не вернулся.
  - И сколько у нас времени?
  - Думаю, если переживем сегодняшнюю ночь, будет хорошо. Утром, с рассветом, необходимо попасть в туннель. Алина знает, как пройти туда, как и ее бойфренд.
  - Не доверяю я этому Татарину, - скривился Флинт. - Он продал своих, а от предателя можно ожидать только нового предательства.
  - Согласен. - Стас вытащил из внутреннего кармана фляжку: - На, прочисти горло, у меня самого першит второй день. Включай систему оповещения, чтобы народ был готов, - раций достаточно, и все представляют, что нас ждет.
  "Так-так", - Мелкая тихонько просочилась к выходу, прихватив лопату, стоящую без присмотра. Выскользнула за дверь, чувствуя, что стало еще холоднее.
  Воздух как будто застыл, точно в предчувствии бури. Снег перестал кружиться, а завис неподвижным туманом, пока не начался ветер который тихо, словно напевая начинал песню. Эта мелодия ветра походила на страшную сказку, где всех складывают в белый саван и зашивают навсегда, чтоб не выбраться никогда. Мелкая, прибежав к домику, принялась откапывать проход и, распахнув дверь, влетела внутрь. Ветер превратился в буран, и как только она оказалась внутри, раскачивал домик, который вскоре мог стать братской могилой.
  - Надо уходить! - выпалила она. - Надвигается что-то очень страшное!!!
  - Ты в порядке? - Северцев потрогал ее лоб. - Где ты пропадала все время? И Фил еще не возвращался.
  - Фил решает кое-какую проблему. - Мелкая скрестила руки на груди, окинув взглядом маленькую комнатку. - Думаю, стоит собрать оставшиеся вещи и ждать сигнала Фила. На складе я подслушала разговор - все жители поселка уходят на рассвете через туннель, откуда пришли мы. Сюда надвигается буря, и есть возможность сбежать, забрав оружие, рацию и все, что будет нужным. Промедление - наш враг, но мы должны дождаться Фила.
  - А если с ним что-то случилось и он не вернется? - спросил Жека. - Мы приговорены стать погребенными заживо. Я не знаю, как сейчас мы выйдем отсюда.
  - Брось, пока еще не так засыпало, - махнул Ник. - Думаю, план Мелкой имеет место быть, и предлагаю выбираться, захватив самое необходимое, найти укрытие в безопасном месте...
  - Погоди, а если Фил прибежит и ему понадобится помощь? - спросил Леха. - Что тогда? А нас уже нет здесь. Кто-то должен остаться.
  - Останусь я, - отрезал Северцев, - и это не обсуждается. Главное - где искать вас?
  - За складом ГСМ есть отличное место: раньше там курилка была, теперь все заняты спасением себя любимых и до нас никому нет дела.
  - Хорошо, отправляйтесь. Только, надеюсь, все пройдет гладко. Если Фил не вернется к вечеру, это уже будет выглядеть странно.
  - Да, папа, ты прав. - Мелкая обняла его. - В крайнем случае можно выбраться в окно...
  - Не переживай, и не в таких переделках бывали. - Он тепло улыбнулся. - Жаль, рации нет.
  - И мысли никто не научился читать из нас, - добавил Леха.
  Внезапно в дверь постучали. Ник посмотрел в щель, не понимая, кто это, толкнул дверь, с трудом открыл ее и увидел запыхавшегося парня.
  - Что-то случилось? - невозмутимо спросила Мелкая. Леха отодвинул ее, закрывая собой. - Брось, это Стас, работник склада.
  Ветер стал невыносимым. Он задувал внутрь снег, поэтому пришлось впустить незваного гостя, который, поежившись, подошел к печке и стал греть руки.
  - Интересно, за обогрев ты чем расплачиваться будешь? - Жека недобро посмотрел на него, вспомнив парня и вынужденный обмен рациями, которые сейчас были бы так кстати.
  - Надвигается буря, такого еще не было. - Стас снял перчатки, растирая замерзшие руки. - Нужно уходить. Мы идем в туннели, чтобы переждать надвигающийся ураган.
  - Мы остаемся. - Северцев посмотрел на него в упор. - Тем более что не все наши на месте.
  - Татарин уходит с нами, если вы о нем, - добавил Стас.
  - Пусть! - Ник бросил Лехе собранный рюкзак. - Мы выберемся сами, переждем шторм и отправимся дальше на юг.
  Все понимали, про юг он сказал так, для виду, - было необходимо затаиться и потом вернуться в туннель, чтобы проникнуть на станцию управления магнитным полем.
  - Ну как знаете, - бросил Стас.
  Дверь распахнулась, и в комнату вбежал Фил, не понимая, что в их убежище делает чужак.
  - Можешь идти к своим, - кинула Мелкая, стрельнув глазами. Ей не терпелось обо всем расспросить Фила, но мысль, что оружейный склад почти пуст в связи с уходом всего поселения, не давала покоя.
  - У вас нет ни оружия, ни рации, - продолжил Стас. Что он хотел, было не понятно до конца, но то, что искал какую-то выгоду, точно.
  - Нет, ни оружия, ни рации благодаря вам. - Северцев схватил его за ворот куртки: - Думаю, несколько раций не решат процесс выживания вашего большого поселка, а нашей маленькой группе не помешали бы...
  - Да постойте же! - Стас вырвался и, сняв рюкзак, бросил его под ноги. - Не все такие, как Алина, хотя ее понять можно. Приходили такие, как вы, помощи просили, а потом воровали оружие, убивали наших. В данной ситуации, если вы хотите уйти... Хотя я не представляю, что вам удастся выжить... Вы можете...
  - Слишком много слов, парень. - Северцев не хотел тратить время на разговоры.
  - Понимаю. - Он примиряюще поднял руки, отходя к выходу.
  Внезапный порыв ветра, распахнув дверь, потянул Стаса из комнаты, словно у ветра имелись руки, способные хватать, подбрасывать, точно игрушку, словно в его объятиях не человек, а воздушный шарик. Стаса поволокло по снегу, и, когда он чудом уцепился за торчащую из снега арматуру, раздался вздох облегчения.
  - Что это за... - начал было Леха.
  - Уходим! - скомандовал Северцев. - Нам нужно надежное укрытие!
  Ветер ненадолго прекратил адскую пляску, и Стас, поднявшись, побежал в сторону, поднимая снежную пыль.
  - Быстро бегает! - Леха покачал головой. - Что он там принес?
  В рюкзаке оказались рации и очки ночного видения, несколько гранат и аптечка, набитая всевозможными медикаментами.
  - Неплохо, - протянул Жека.
  - Тогда пора уходить, - принял решение Северцев, - сейчас самое время.
  - Игорь Сергеевич! - остановил его Фил. - Мне пришлось кое-что раздобыть, а сюда приближается смерч или торнадо, в отблесках молний ясно видно несколько огромных воронок. Времени нет, чтобы попытаться грабануть склад. - Он посмотрел на Мелкую, которая пожала плечами и хитро улыбнулась, взглянув на отца.
  - Ох, Мелкая! - Северцев покачал головой. - Твоя работа?
  - Наша. - Ее улыбка продолжала сиять на довольной мордашке, что в данной ситуации немного разрядило обстановку.
  - Фил, сможешь вокруг нас создать тепловой контур? - неожиданно спросил Ник. - Так мы проберемся к землянкам, где нас держали. Репа, тебе предстоит постараться. Карандаши живы?
  - Обижаешь... - Репа покачал головой, натягивая перчатки.
  - Сколько сейчас держатся твои рисунки по времени, оставаясь настоящими?
  - Мой последний рекорд - час сорок, - констатировал Репа не без гордости. - Понял, что ты придумал. А укрытие будет что надо. Если шторм не утихнет, успею нарисовать еще.
  - Надеюсь, там не засыпано снегом? - поинтересовался Жека. - С тех пор, как нас вытащили, снега набралось наверняка по горло.
  - Ничего, с этим я разберусь, - пообещал Фил.
  - Отлично. - Северцев, окинув комнату прощальным взглядом, отдал приказ двигаться вперед. Все обвязались веревкой, точно альпинисты, собирающиеся покорять вершину. Вырываясь вперед, под хлесткий ветер, шли медленно, преодолевая воздушные потоки, направляясь в сторону ям для заключенных. Рев ветра был похож на вой стаи волков, громкий, режущий слух, а беспощадность стихии завораживала, но и ужас быстро, но верно подбирался к команде. Ледяной снег бил в лицо, точно это и не снег, а ледяные градины, которые, царапая лицо, мешали дышать.
  С трудом пробираясь к землянке, ребята двигались сообща, в одном темпе переставляя ноги, стараясь не смотреть в сторону, откуда идет ледяной торнадо. Вспышки молний освещали путь, и яркие отблески рисовали причудливые тени на снегу. Внезапный порыв чуть не раскидал всех. Ухватиться было не за что, пробирались чуть ли не ползком, пытаясь скорее добраться до места. Когда же оказались возле землянки, Северцев взялся за решетку, пытаясь поднять ее. Мерзлый снег сработал не хуже сварки. Фил, подтянувшись вперед, снял перчатку и стал разогревать лед. Свист ветра становился невыносимым. Последними в цепочке были Леха и Жека - их начало отрывать от земли, засасывать в гигантский адский котел.
  - Быстрее!!! - крикнул Жека, держась за веревку, понимая, что, если промедлить еще пару минут, их всех засосет в коловорот, как в жадную пасть великана.
  - Давай!!! - крикнул Северцев, поднажав на решетку, которая начала поддаваться. Откинув ее, первым начал спускаться Фил, направляя тепло от рук вниз, видя, как быстро тает снег.
  - Спускайтесь!!! - крикнул он, хватая веревку, подтягивая Северцева ближе. Когда тот оказался в яме, втащить остальных стало проще. Леха, Жека и Ник висели в воздухе, точно воздушные шары, наполненные гелием, и, когда оказались в яме, наполненной водой, Ник захлопнул решетку, повиснув на ней. Репа лихорадочно рисовал, вытащив альбом, делая все для укрепления люка - железные листы в несколько слоев, которые скручивались болтами и скобами, они возникали в воздухе словно из ниоткуда, сходя с рисунков художника-материализатора. Леха невольно вспомнил, как пытался выбраться через вентиляцию в камере бункера Якоря.
  Ветер почти стих, осталась только ледяная вода, которую Фил пытался согреть, но у него уже не хватало сил. Крышка нарисованного люка, став реальной, покрылась толстым слоем инея. Холод проникал через стены подземелья, и даже суперспособности не помогали, оставалось одно - переждать бурю.
  Репа нарисовал несколько обогревателей и закрепил их на глинистых стенах ямы. Стало теплее, а в довершение всего он запустил вверх летающие лампочки, освещавшие бледные лица вынужденных пленников.
  - Репка, ты реально крут! - искренно восхитился Леха.
  - Настоящий волшебник, - протянула Мелкая и потом саркастически добавила: - Только не зазнавайся, ладно?
  - Хорошо, не буду, - тепло улыбнулся Репа, задрав голову вверх, рассматривая летающие лампочки.
  
  ***
  
  23 января 2023 года.
  Длинная выдалась ночь, впрочем как и день. Все словно с ума посходили с этим ледяным смерчем. Хорошо еще, этот Стас принес рации и приборчики наши для ночного видения. Несколько гранат и аптечка - это тоже хорошо! Оружие вроде все уволокли с собой, только патронов мало. У каждого по четыре рожка осталось да по две или одной обойме. Пистолеты были только у Северцева, у меня и Ника, остальное пришлось обменять на еду, инструменты. Ободрали нас селяне как липку, но ничего, выберемся, умотаем подальше отсюда.
  Вода ушла, не знаю, как это Фил сделал. Лехе пришлось еще пару раз рисовать защиту, потому что через определенное время металлические щитки таяли на глазах, пронизывающий ветер пытался проникнуть, как великан, просовывал руки в нору к спрятавшимся беглецам. Спали по очереди, берегли силы. Поели Репкину стряпню рисовальную - хоть в желудке пусто, зато во рту вкусно.
  На вторые сутки, когда укрытие растворилось в воздухе, мы поняли: ураган закончился.
  Выбрались наверх, грязные, уставшие, полтора суток в скрюченном состоянии - это вам не шутки.
  Перед глазами пустота, ни одного домика не осталось, ураган разрушил все, забрав с собой, что не успели захватить жители. Где они сейчас, живы ли?
  - Наверное, нам повезло больше, - протянул я. - Интересно, у них остался какой-нибудь бункер? Где ж они оружие хранили?
  - Нет у них никакого бункера, - буркнул Фил. - Так, сарай с охраной, но сейчас там уже ничего нет.
  - Ты знал, где склад с оружием? - спросил Северцев. - Отчего же мы об этом слышим впервые?
  - Товарищ капитан, Татарин рассказал о нем в тот день, когда начался смерч. - Фил покосился на Мелкую. - Я не успел сказать, да мы и не смогли бы.
  - Теперь нельзя вернуться в туннель. - Северцев задумчиво закусил губу. - В этот не сможем, но если двигаться на юго-запад, там есть вход в угольную шахту, там выйдем на старый туннель и легче будет вернуться к прежнему маршруту.
  - Это здорово! - улыбнулась Мелкая. - А карта местности есть у кого-нибудь?
  - Да. - Она все еще была у меня в рюкзаке.
  Радовало, что ветер стих. Серые тучи грозили прорваться снежной лавиной, и казалось, это не закончится никогда. Голубое небо - как давно мы не видели его! Зловещая, мертвая тишина точно следила за каждым шагом. На открытой местности мы ощущали себя уязвимыми, словно утлая лодочка на просторах океана, перед новой бедой, но пока никто не собирался нападать, как и подавать признаков жизни. Сколько нас осталось (я имел в виду людей в Зоне отчуждения)? На мой взгляд, выжили единицы. А смогли бы мы с Жекой остаться в живых, если бы не наткнулись на бункер? Неизвестно.
  - Ты как? - Он, немного отстав от остальных, подбежал ко мне.
  - Все путем, чувак, - улыбнулся я, зная: улыбочка моя так себе, на троечку. И Жека понимал.
  - Не могу привыкнуть, что нас семеро.
  - Скучаешь по Татарину?
  - Наверное, - протянул Жека. - Но понимаю его в какой-то степени. Девушка, которую он считал погибшей, оказалась командиром того отряда. Кто знает, как поступили бы мы с тобой.
  - Ты мой друг, и я не хочу, чтобы между нами были тайны. - Я набрал в легкие воздух, ощущая, как засосало под ложечкой. - Мне Мелкая такое рассказала, что сейчас не стоит об этом. - Приглушая голос почти до шепота, я смотрел в спины друзей. Пусть Фил пытался что-то исправить - ему я больше не смогу доверять, я это знал и не понимал, что Мелкая задумала предпринять, когда мы еще были в поселке.
  - Сейчас не время, да и поговорить было некогда - всегда ребята рядом.
  - В том-то и дело, - согласился я. - Знай одно: Татарин предал нас еще до того, как мы оказались в лагере, а Фил поддался на его россказни, идиот. Мелкая... не могу сейчас, поговорим, как устроим привал.
  - Да все нормально, Лех. Хотя ты озадачил насчет Фила - он же с нами? - Жека, вскинув брови, мотнул головой в его сторону. - Северцев знает?
  - Нет, - уронил я, - Мелкая просила не рассказывать пока - опасается, что капитан совершит что-нибудь ужасное, да и хватит с него потрясений, в поселке он совсем сдавать начал.
  - Боюсь, не заболел ли он.
  - Кто знает, - пожал я плечами. - Разве он скажет?
  - А Мелкая сможет выяснить?
  - Спросим, - выдохнул я, прибавляя шаг. Мы немного отстали от группы, а необходимо держаться вместе.
  Жека изучающе смотрел в сторону Фила, жалея, что не в его силах читать мысли. А от Фила я чувствовал запах досады, разочарования, понимая: он раскаивается, и ему физически плохо находиться рядом с каждым из нас. Это плохо, так не должно быть, наверное, но, ощущая его боль, я испытывал некое злорадство. Если бы не просьба Мелкой, я давно перерезал бы ему горло, точно свинье. Уверен, теперь я с ним справился бы запросто. И что мне его страдания и борьба с самим собой? Пусть мучается, ведь никто не может быть лучшим судьей, чем собственная совесть.
   Когда начало смеркаться, мы подошли к подножью холмов, поросших деревьями. Отсюда начинался лес, и здесь можно было отлично укрыться и развести костер, к тому же мы не знали, кто или что ждет нас в густых зарослях.
  Давно исчезло ощущение, что находимся на просторах своей страны. Все изменилось до неузнаваемости, и невозможно было определить, город или поселок на пути. Это затрудняло продвижение, понимание карты, хотя Северцеву все удавалось. Думаю, ему стало лучше: снова задорный командирский тон, шутки и прочее. Из прочего - это обязательная зарядка утром и силовые упражнения. Никто, наверное, не задумывался, мы-то особенными ребятами стали, а Северцева необходимо беречь, он обычный человек, и укус мутанта убьет его, если не превратит в монстра.
  Когда стало темно, то не стали включать фонари - в незнакомой местности это делать не очень правильно, можно навлечь беду и чудовищ, с которыми давно не встречались. Неужели они так же вымерзли или их раскидал ледяной смерч?
  Надев очки ночного видения, мы осторожно пробирались по нехоженому лесу в необходимом направлении, пока не вышли на поляну, где что-то было не так, столько поваленных деревьев. Не сразу стало ясно, что в лесу произошел пожар, сейчас же снег прикрывал обуглившиеся деревья. Я видел очертания чего-то большого. Оно, врезавшись в чащу, проехавшись на брюхе и застряв в ельнике, было похоже на мертвого дракона.
  Перед глазами лежал полусгоревший самолет - или то, что осталось от него. Удивительно, как его не разорвало на части. Обычно при катастрофе так и происходит, однако тут случилось нечто другое. Самолет явно не упал с неба, что обычно решает судьбу всего экипажа и пассажиров.
  - Тихо! - Северцев приложил палец к губам, вытащив пистолет.
  - Разрешите проверить объект? - спросил Ник.
  - Осмотритесь, - тихо бросил капитан. - Ты, Ник, и Фил, проверьте, есть ли там живые или, не дай бог, теперь этот "дом" принадлежит тварям.
  Северцев правильно сделал, что не стал дожидаться рассвета. Необходимо устроить привал, но, не зная, что ждет нас или скрывается в остове железной птицы, делать это по меньшей мере опрометчиво.
   Тихо ступая по снегу, что было практически невозможно, Ник с Филом двинулись к останкам самолета. Он был похож на разлагающийся скелет огромного монстра, и я был уверен, сейчас что-то произойдет, здесь точно кто-то есть.
  Пока ребята медленно подбирались к самолету, остальные, рассредоточившись, обходили с двух сторон его, держа наготове оружие, слыша звук собственного сердца и хруст под ногами. Предательский хруст...
  Крик вылетел из темноты внезапно, хотя мы ожидали подобное, но то, что увидели, привело в настоящее недоумение.
  Из разбитого иллюминатора выпрыгнула девчонка лет двенадцати и, ринувшись на плечи Филу, повалила его в снег, применив захват ногами. Мы с Жекой подскочили к ней, нацелив автоматы в ее перепачканное копотью лицо. Она отпустила Фила, поднимая руки вверх.
  - Я не мутант, не мутант, - жалобно повторяла она, хотя видок у нее был, скажу вам, явно не человеческий: половина лица как у морка, так что, глядя на профиль, можно с уверенностью выстрелить. Руки с длинными пальцами и костяными пластинами, острыми, как лезвия. Полуистлевшая одежда кричала: "Смотрите, сквозь меня можно увидеть историю превращения человека в монстра!" Но девочка говорила внятно, разумно, я бы сказал, и Северцев, подоспев к нам, приказал не стрелять.
  - Говори! - Он посветил ей в лицо фонарем. - Ты здесь одна?!
   Она, опустив глаза, покачала головой и, приложив палец к губам, добавила:
  - Я им сказала, чтобы они не трогали вас.
  - Кто? - спросил на этот раз Ник.
  - Моя семья. - Девочка-полумонстр показала глазами на самолет.
  Внезапный скрежет заставил обернуться и, прицелившись, осветить его корпус. На нас смотрели твари, их было много; я почувствовал, как пересохло во рту. Волна ярости прокатилась в моей голове. Я ощущал гнев, исходящий от них, и то, как они голодны. Давно мы не видели такого количества морков - навскидку их было штук сорок.
  - Отличный дом себе нашли, - присвистнул Репа. - Так что мы, наверное, в другом месте привал устроим.
  - Отставить! - жестко скомандовал Северцев. Я узнал в его голосе нотки прежнего капитана, и бесстрашие, с которым раньше бросались в бой, укрепилось.
  - Они не тронут вас. - Девочка наклонилась, загребая голыми руками снег, пытаясь вылепить снежок. У нее получилось, точно это было сигналом. Она бросила его в корпус и крикнула: - Уходите! Они не опасны!
  Морки послушались, заворчали, скрываясь в темноте салона.
  - Как ты это делаешь? - спросил я, пораженный ее смелостью. - Ты же человек?
  - Неужели теперь вы заметили? - грустно бросила она и, посмотрев на Мелкую, склонила голову на бок. - А ты ведь одна из нас.
  - Мы все здесь товарищи по несчастью, - ответила Мелкая, ощущая неприязнь к незнакомке и то, что в воздухе повисла опасность.
  - Нет, я не это имею в виду. - Девочка оглядела нас, внимательно задерживая взгляд на каждом. - Вы все как мы. Только ты человек, - она ткнула пальцем в Северцева, - поэтому они и проснулись, учуяли тебя.
  - Ты чувствуешь, кто мутант, а кто нет? - спросил Репа.
  - Да, иначе как бы я добывала пропитание. - Она улыбнулась, показав острые зубки, похожие на мышиные, которые блеснули в свете фонаря. - Везде только снег, еды не осталось, а самолет может стать хорошим укрытием от непогоды. Многие здесь побывали.
  - Ты думаешь, мы не справимся? - ядовито спросила Мелкая. - Наш путь лежит на юго-запад, выход из Зоны...
  - Выхода нет, - прервала ее девочка, - тем более что дальше начинается Гиблая пустошь: оттуда даже морки не возвращаются, куда уж человеку. - Она смерила презрительным взглядом Северцева. - Отдайте его нам, и морки выведут вас на тропу в обход пустоши.
  Еще немного - и я снесу башку этой уродине, у меня просто лопалось терпение. В ней не было ни лжи, ни страха, и это делало опасность более непредсказуемой, неизбежной.
  - Это не тот разговор, который мы ожидали услышать от такой взрослой девочки, - сказал я, посмотрев ей в глаза, пытаясь извлечь из них хоть какую-то информацию. - Человек пойдет с нами, потому что мы все еще люди, несмотря на то, что Зона сделала с нами.
  - И продолжает делать, - оскалилась маленькая тварь. - Мои монстры голодают, я не могу им позволить съесть меня.
  Северцев посмотрел в иллюминаторы самолета, твари снова наблюдали, ожидая команду "фас".
  - Сколько вас там? - рассмеялся Ник. - Мы закопаем вас здесь, в этом же самолете.
  - Пусть он станет братской могилой, - согласилась Мелкая.
  Я понимал - без боя не удастся уйти и лучше принять его, уцелеть, расправиться с морками, чем бежать и ждать, пока когти чудовищ вонзятся в твою спину.
  - Хотите умереть в честном бою? - Девочка отступила назад, занимая оборонительную позицию. Ей не нужно было призывать тварей - они следили за нами и решили атаковать первыми.
   Выпрыгивая из самолета, понеслись прямо на нас; их тактика отличалась от того, что я видел раньше. Теперь они не были похожи на безмозглых созданий, пожирающих человеческую плоть, - они охотились за Северцевым, им нужен был он.
  Понимая, что так мало патронов, все пытались использовать возможности, полученные от Зоны, точно счастливый билет. Жека с трудом пытался влезть в их мозги - управлять морками оказалось невозможным. Но получилась некая психическая атака, способная причинять одним страдания, других дезориентировать. Ник действовал молниеносно, обращаясь в тень и нанося мощные удары клинком. Изуродованные вирусом тела корчились от боли, ведь боль не выбирает, кто ты, человек или животное. Ник отлично справлялся, положив множество особей на службе девочки-каннибалки.
  Фил, аккумулируя энергию, создавал фаерволы, метал их в морков, отпугивая и подпаливая шкуры. Они боялись огня и не понимали, откуда он берется, что играло нам на руку. Твари отступали.
  В момент наступления Фила с его огненными шариками я с Репой стреляли, отбрасывая назад к самолету волну тварей. Ник следил за теми, кто хотел подобраться с флангов, и молниеносно действовал клинком. Северцев пустил в ход кулаки и армейский нож, экономя патроны.
  Девчонки не было видно, словно она куда-то пропала.
  - Оксана, ищи эту маленькую тварь! - крикнул Северцев. - Обезвредим ее - дело быстрее пойдет!
  Капитан полоснул лезвием по горлу морка, и его черная, зловонная кровь хлынула прямо на Северцева. Он вытер рукавом лицо, добил тварь и рванулся вперед, очищая путь для Мелкой, а я побежал следом, понимая: моя способность пригодится для поиска.
   Северцев, точно прочитав мои мысли, начал отступать к нашим и уничтожать тварей.
  Вырвавшись вперед, я отодвинул Мелкую в сторону и приложил палец к губам. Она понимала знаки мгновенно (не первый раз в бою), двигалась неслышно, сливаясь с обшивкой самолета. Пахло нечистотами, и от этого зловония желание вывернуть желудок стало почти невыносимым. Тут и там валялись полусгнившие останки того, что раньше было людьми, вмерзшие в кожаные сидения; от некоторых остались полуобглоданные кости.
  Девчонка смотрела в иллюминатор, водила пальцами по стеклу: лицо монстра, глаза хищника, - я пожалел, что не прикончил ее сразу. Она не видела, как мы приближаемся, увлеченная шалостью - заставлять чудовищ служить ее маленькому королевскому величеству.
  Мелкая скользнула, пантерой прыгнула на спину маленькому монстру и одним ударом оторвала ее уродливую голову. Девочка все еще улыбалась, в глазах застыло восхищение, смешавшееся с удивлением. Мелкая бросила ее голову через разбитый иллюминатор и, выпрыгнув наружу, оказалась в гуще морков.
  Мне пришлось возвращаться прежним путем, но я слышал через пробитую обшивку, как кричат перед смертью твари. Выскочив, с криком сжимая нож, я превратился в монстра. Страх, боль на короткое время покинули меня. То, что на лице и во рту был горький вкус черной крови морков, только делало нас сильнее, и в конце концов перевес сил оказался на нашей стороне. Когда же стало светать, мы поняли, что почти всех перебили, силы на исходе, но, завершая начатое, нам пришлось оставшихся пятерых добить выстрелами в голову.
  Трупы стащили в кучу под самолетом, и Ник, обнаружив остатки авиационного топлива, залил его в бутылки, которые нашли в том, что раньше было салоном самолета. Сейчас это название вызывало усмешку.
  Собирая емкости, наполняли их, складывали с собой. Северцев сообщил, что получатся отличные коктейли Молотова. Облили трупы остатками топлива и подожгли, уничтожая даже напоминание о безумной ночи.
  - Молодцы, ребята! - улыбнулся Северцев. - Теперь знаю, вы способны на многое... - Внезапно он покачнулся, хватая ртом воздух, и упал в окрашенный кровью снег как подкошенный.
  - Папа! - закричала Мелкая, бросившись к нему, переворачивая на спину, пытаясь нащупать пульс. - Папа!!!
  - Уберите ее! - закричал Ник. Я схватил Мелкую в охапку, понимая, что могу и не справиться.
  - Тихо! - крикнул Фил, прислушиваясь к дыханию капитана. - Он жив!
   Мелкая вырвалась из моих объятий, подбежала к бессознательному отцу и, схватив его руку, стала прижимать ее к губам. Такую мы Мелкую не видели еще: она стала обычной девушкой своего возраста, а не воительницей, которой все нипочем.
  - Он ранен, - обронил Жека, расстегивая куртку Северцеву. - Черт, без вакцины, которая спасла нас, мы не сможем помочь...
  Я не верил, что это конец. В это не хотел верить никто - все стояли и смотрели на багровое пятно, расползающееся точно спрут под спиной капитана.
  - Надо остановить кровь. - Что-то встряхнуло меня, и, скинув рюкзак, я попытался найти что-нибудь подходящее. Моя решимость оказалась как холодный душ для всех. Мы начали действовать слаженно, пытаясь помочь командиру. Мелкая твердила об одном, что только ее кровь сможет спасти его.
  - Однажды он спас меня, теперь я смогу помочь ему. - Она поцеловала отца в лоб. - Я не дам ему погибнуть или стать тварью.
  - Но как ты сделаешь здесь переливание? - Ник непонимающе развел руками.
  - Включи мозг, Ник, и вспомни, чему нас всех учил Север! - жестко отрезала Мелкая. - В самолете должно быть что-то!
  Пламя поднималось выше, подбираясь к самолету. Мелкая с белым лицом поднялась и пошла к проему, где раньше был люк, который начали облизывать языки пламя. В одно мгновение Фил отбросил ее в сторону и взобрался внутрь; черный дым клубился, погребальный костер разгорался, пытаясь уничтожить последнюю надежду.
  - Репа, а твои карандаши? - Мелкая протянула ему рюкзак. Он расстегнул его, с досадой вытаскивая раздавленную коробку.
  - Пока я бесполезен... - Он с болью посмотрел на то, что осталось от них, словно по ним пробежало стадо бизонов. - Что-то по мелочи, но...
  Внезапно из-за дымовой завесы появился Фил, сжимавший в руках что-то большое, похожее на пакет.
  - Мы спасены! - крикнул он.
  Внезапно столб пламени, похожий на свечу, заставил вспыхнуть самолет.
  - Ложись! - крикнул я, накрывая собой Мелкую. Ник и Жека кинулись к капитану, а Репа упал рядом, зарываясь лицом в снег. Фила отбросило взрывной волной, но лишь оглушило. В его руках был большой пакет голубого цвета с красным крестом. Он приоткрыл глаза, беззвучно шевеля губами.
  - У него контузия, - сказал подбежавший Ник, взяв из рук Фила пакет. - Это отлично, что он нашел хирургический набор. Не думал, что на самолете такое может быть.
  - Что это значит? - спросил я.
  - То, что мы сможем помочь капитану и теперь дело лишь в одном, сработает идея Мелкой о переливании крови или нет. Помоги ему. - Он кивнул в сторону Фила и направившись к Северцеву. Я приподнял Фила, чувствуя, как он дезориентирован, что ощущает себя бестелесным и в то же время тяжелым тряпичным созданием.
  - Сможешь подняться? - спросил я и вдруг услышал в своей голове: "Ему ведь все известно, как он вообще не убил еще меня?" Меня перекосило: я услышал мысли? Не хотелось в это верить. Я подставил плечо Филу, поднимая его на ноги. "Почему я все еще не сдох? - снова услышал я голос в голове, принадлежащий моему врагу. Ведь меня нельзя простить!"
  - Послушай, чувак, - я не выдержал, - думай тише, тем более если речь идет о Мелкой и обо мне!
  Фил недоуменно повернул голову, приоткрыв рот.
  - Ты как, держишься?
  - Плохо... Но все нормально. - Его ноги еле слушались, так что мне пришлось его почти тащить на себе. - Мне показалось?
  - Ты о чем?
  - Ты что-то знаешь?
  - Я все знаю, Фил.
  Он поморщился то ли от боли, то ли от нахлынувшего чувства вины - скорее от последнего, потому что я ясно ощущал это.
  - Сейчас не время для разборок, и никто больше не знает - почему-то чувство жалости уступило гневу. Потом я винил себя за минутную слабость - надо было дать понять этому гаду, что никто не простит его. Но спустя какое-то время понял, что даже такие вещи могут искупиться и то, что человек не может носить клеймо преступника вечно. Но сначала он сам должен простить себя, что, наверное, никогда не случится. Никогда.
   Я не знаю, как описать свои ощущения. Сейчас не было времени поделиться этим - новое чувство, открывшееся для меня, возможно ненадолго, но вопрос как не оставлял меня. Я смотрел, как Ник мастерски достает инструменты, действуя быстро, точно проделывал это много раз. Отдает приказы коротко и ясно Мелкой, Репе. Я и Жека на подхвате, так как совершенно не понимаем, что делать. Теперь я был благодарен Филу за попытку спасти не только себя. Северцев был для нас всем, отцом, которого потерял каждый, и мы должны его спасти во что бы то ни встало.
   Обработав рану, Ник извлек обломки когтя морка, проверяя поминутно давление капитана. Все было в относительной норме, как сказал он, но вирус проник в организм, перестраивал под себя клетки, действовал агрессивно, ведь хищник только так может захватывать новую территорию. Рана - защита, наложена повязка, теперь дело за Мелкой.
  - Ты уверена, Оксан? - осторожно спросил Ник.
  - Он все равно умрет, и если мы не попытаемся, то распишемся в полной беспомощности. Мы должны попробовать... Ребята, я не могу принимать одна решение. - Она с горечью посмотрела на нас.
  Самолет догорал. Пепел черным снегом падал в тихом танце, ветер стих, и казалось, скоро все закончится и мы увидим небо. Стало теплее - то ли оттого, что мы находились в бешеной погоне за жизнью Северцева, то ли воздух прогрелся от останков догорающего самолета.
   Мелкая сняла куртку, закатила рукав, легла рядом с отцом, пока Ник сооружал подобие аппарата для переливания крови. Я смотрел на его согласованные действия и восхищался волей и упорством, с какими он пытался вернуть Северцеву жизнь, понимая - не каждый способен взять себя в руки и вспомнить то, чему тебя учили, но что ты никогда не делал.
  - Смотри, чтобы воздух не попал, - тихо пробормотал Фил, посмотрев на Мелкую.
  - Заботливый ты наш, - проворковала она не без свойственного ей сарказма и улыбнулась, закрывая глаза.
  ќ- Теперь можешь разжать кулак, - сказал Ник, заканчивая приготовления. Я держал на весу пакет с кровью Мелкой, которая ничем не отличалась от крови обычного человека, была такой же красной, не черной, как у морков.
  - Придется подождать. - Голос Ника казался усталым. - Надеюсь, ничего плохого не произойдет.
  - Все будет хорошо, - с надеждой в голосе ответил я, уверенный, что так и будет.
  Потом, когда записывал произошедшее в дневник, прокручивал детали в голове, думая, что мы могли сделать лучше, поступить иначе, чтобы не рисковать жизнью Северцева. Находясь вместе, мы забыли, что нужно беречь его, ведь он не мутант, как мы, он обычный человек.
   Наступал вечер, серыми сумерками выползая из-за горизонта. Мелкая уснула, ее отец еще не просыпался. Все были слишком слабы, и я надеялся, что ночь пройдет спокойно. Хотя никто не мог сомкнуть глаз. Я держал Мелкую за руку, Ник проверял температуру и давление то Северцеву, то его дочери. Надежда не покидала нас, она давала силы.
  А я больше не слышал чужих мыслей, все думая, хорошо это или плохо. Ночь, черная, безликая, опустилась, обнимая нас холодным дыханием. Жека развел костер, а мы по очереди осматривали периметр. Безмолвие стало настоящим подарком, как и ночь, не принесшая новых потерь и страданий, под утро закрывались глаза, Фил сменил меня и Жеку, а проснувшийся Репа сказал, что чувствует себя как огурчик. Я закрыл глаза, проваливаясь в сон, веря, что утро принесет добрые вести.
  
  Глава 10
  Гиблая пустошь, или самый жуткий день в наших приключениях
  
  27 января 2023 года.
  Теперь, когда все позади, я наконец-то смог взять ручку, блокнот и описать последние события, которые назвал самым жутким днем в наших злоключениях. Конечно, не поспоришь, за все прошедшее время я многому научился: приобрел друзей, узнал, что такое любовь и предательство, и стал другим человеком. Детство закончилось так быстро, а воспоминания о нем кажутся размытыми, точно в туманной дымке. Прошлая жизнь похожа на сон, на реальность, которой не было.
   Начну с того, что Северцев пришел в себя на следующий день, 24 января. Он открыл глаза, попросив воды, и мы, сгрудившись вокруг, были счастливы, как бы это банально ни звучало. Командир жив - значит все будет как раньше. Он понимал, что, возможно, начнется мутация, атака вируса произошла внезапно и кровь Мелкой могла стать катализатором. Никто не знал, каковы последствия, но мы верили, что все будет в порядке. Однако Оксана уверенно доказывала: ее кровь спасет отца. Время шло, а капитан оставался человеком, невозможность превращения становилась ближе к действительности. Она боялась, все боялись, и никто не пытался осмыслить, как опасно верить в чудесное излечение командира.
   К удивлению, он быстро пошел на поправку. Мелкая объясняла это регенеративными свойствами крови, новыми клетками, способными бороться, преодолеть угрозу вируса. И когда мы почти поверили в чудесное исцеление Северцева, он почувствовал себя хуже. Так всегда бывает, когда забываешь о плохом и надеешься на чудо.
  Покачнулся, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на лед. Потом упал как подкошенный, судорога исказила лицо, ставшее белым. Он корчился на снегу, сотрясаясь в конвульсиях, а мы стояли, не веря, что не смогли исправить сломанный механизм генов. Когда же он пришел в себя, из носа полилась кровь - Северцев вытер лицо, с горечью посмотрев на ее цвет: она была черной, похожей на мазут. Он понял - пути назад не будет.
  - Прости, дочка, но я мертвец... все кончено. Жаль, что только зря провозились со мной. - Он вытащил из кобуры пистолет и протянул ей. Скинул с плеча автомат. - Ребята, вы не можете так рисковать, в любой момент я могу стать чудовищем. Лучше сделать это сейчас...
  - Нет! - жестко отрезала Мелкая. - Все пройдет, все будет хорошо.
  Она все еще верила, хотя надежды никакой не было.
  Вспомнилось, как верил, что с отцом ничего не случится, как мы доберемся до базы и никогда не расстанемся. Отец сильный, он еще молод и справится. Нога заживет, ведь он принимал лекарства, которые не могут не помочь.
  - Послушай, - Северцев коснулся ее щеки, - слушай, пока я в силах это сказать, вы должны быть сильными. Я так рад, что вы стали командой, теперь мне не страшно за вас. Ну, только если немного. - Он обнял Оксану, сжал ее в объятьях. - Я иду с вами, но при первой же возможности избавьте от мучений меня и мою дочь... не хочу, чтобы она запомнила меня в образе твари, которой стану.
  Мы остановились, не в силах переварить происходящее. Сердце так билось в груди, что, казалось, сейчас вырвется наружу. Я сжимал кулаки до боли, впиваясь ногтями в ладони, не желая верить, что это конец.
  - Идем, - выдохнул он, - оружие больше понадобится вам.
  Северцев вытащил нож и протянул мне, добавив тихо, так что никто, наверное, больше не услышал:
  - Береги Мелкую. Я знаю, как она любит тебя.
  Я принял подарок, понимая, капитан видит дрожь в моих пальцах, не хотелось казаться слабым, но потерять, таким образом, его, я еще не был готов. Никто из нас не думал, не мог представить даже в мыслях, что подобное случится.
  - Что носы повесили? Вперед! - улыбнулся он. Грусть из глаз выветрилась, словно ее и не было. Я понимал: настоящий мужчина не хочет, чтобы его жалели, а истинный солдат рассчитывает погибнуть в бою, закрывая спину товарища, а не пуская сопли по смертельной ране. Хотя мне очень хотелось обнять Северцева и заплакать, как плачут мальчишки, теряя самое важное в жизни.
  К закату 26 января мы покинули лес, выйдя на заснеженную пустошь, похожую на бесплотную мглу под ногами.
  Ни следа человека или животного, ни развалин - ничего, способного нарушить совершенство белоснежной глади.
  - Это пустошь, о которой говорила та девочка? - спросила Мелкая. Я пожал плечами и первым ступил на враждебную территорию. Нарушая безупречность, тишину бескрайнего простора, мы двинулись вперед. Если смотреть сверху, наш отряд напоминал серую гусеницу, двигающуюся в огромной тарелке сахарной пудры.
  Остановившись, Ник тихо обронил:
  - Здесь происходит что-то непонятное.
  - Наши следы, их нет... - добавил Жека.
  Мы обернулись и посмотрели на добрую половину пройденного пути - и действительно наши следы исчезли.
  - Куда они могли деться? - спросил я пустоту, однако "сахарная пудра" не умела говорить. Наклонился, зачерпнув полную ладошку пушистой субстанции, ледяное дыхание которой ничем не отличалось от снежного. А снежные гранулы просто исчезли с моей руки, заставив отшатнуться назад.
  - Почему это место каннибалка назвала гиблым, вы помните? - спросил Репка. - И еще она говорила, существует путь обхода.
  - Неужели нам стоит снова рисковать жизнями? - Жека посмотрел на Северцева. - Что будем делать?
  - Идти вперед. - Он пожал плечами. - Выбора нет, ребята. Рано или поздно мы столкнулись бы с новой опасностью.
  - Пройти в обход - уловка, - бросила Мелкая. - Не верю я словам той уродины, она просто заговаривала нам зубы. Черт, у тебя снова кровь, папа!
  Я увидел, как из носа Игоря Сергеевича пошла черная кровь, тягучая, словно Северцев был уже давно мертв. Падая на белое безупречное покрывало, она скапливалась в капельки, как ртуть. Странный снег не принимал ее, точно так же скрывая наши следы и все, что могло находиться здесь. Маленькая капля из горошины превратилась в рваное пятно величиной с небольшое блюдце. Мы отступили назад, видя, как Северцев не может пошевелиться, а пятно разрастается, оживает, шевеля щупальцами.
  - Уходите! - скомандовал капитан. - Бегите!
  Мы отступали, но еще не могли отсечь, отрезать невидимые нити, связывающие нас.
  - Черт побери, сукины дети!!! - прорычал Северцев. - Это приказ: бегом изо всех сил!!!
  Мы не могли не выполнить его, настолько привыкшие действовать по правилам. Бежали - и, наверное, каждому слезы застилали глаза. Мы не оглядывались, а неслись по "сахарной пудре", на которой не останется следов.
  Северцев провалился по пояс в снег, ставший вязкой жижей. Я оглянулся, как многие, снова бросившись бежать. Не обернулась только Мелкая - она неслась впереди всех, зажмурив глаза, потому что врезаться во что-то было невозможно. А боль стала настолько сильной, что Мелкая не могла остановиться - все бежала и бежала, пока не выбилась из сил.
  Тишина, в которой даже не слышно наших шагов, обволакивала, становясь густой, как патока. Мы не туда бежим, чувствовал я, нас загоняют, словно скотину на бойню.
  И оказался прав, увидев, как Репа застрял, проваливаясь в чавкающую массу. Она разверзлась под ним, превращаясь в болото. Он быстро уходил вниз, потеряв твердую почву.
  Фил, использовав силу, попытался заморозить хлюпающую лужу около Репы, чтобы подобраться к нему. У него получилось, и, подбежав к товарищу, мы с Филом выдернули его из трясины. Упав в снег, покатились, точно это был искусственный полигон и им возможно управлять. Плоскость перестала быть таковой, превратившись в наклонную под углом в градусов сорок пять.
  - Что это за дерьмо?! - закричал Жека, не удержавшись, полетев кубарем впереди нас, сбивая с ног Ника.
  Казалось, это огромный круг с центром, в котором он соприкасался с основным механизмом, управляемый кем-то или чем-то неизвестным. Но разумным, бесспорно. Они могли превращать субстанцию, похожую на снег, в жидкое состояние, в твердое, а пространство искривлять по своему желанию, как и плоскость, что была у нас под ногами. Она двигалась согласно заложенной программе. "Но прога не принимает решения сама, это делает человек, - подумал я, немного отдышавшись. Или это искусственный интеллект?"
  Тишина вернулась, как и белизна с безупречностью. Снежная пустошь в ожидании замерла, изучая, на сколько нас хватит.
   Когда я бросил взгляд на Репу, все похолодело внутри. Его ноги стали маленькими, ботинки свалились. Может, они остались в трясине? Я ощупал его, стягивая камуфляж, увидел ноги, словно облитые кислотой. Они съежились, став маленькими, как у пятилетнего ребенка, покрылись красными волдырями, наполненными жидкостью.
  - Ребята! - Он еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. - Прекратите это! Как же больно! - Вены на шее и на лбу у него вздулись. Репа, задыхаясь, протягивал руки к нам, умоляя остановить мучения.
  - Репка, погоди, все будет хорошо. - Мелкая села рядом с ним и, положив голову к себе на колени, гладила его по непослушным волосам. - Всегда хотела спросить: как тебя зовут? - Мы смотрели, как она баюкает нашего друга, понимая - это еще одна потеря. Я давно уже не мог полагаться на Бога, но поверьте, в тот момент молился. Такое отчаяние появилось в тот же момент, когда мы с Жекой прыгали с крыши одного дома на другую, подгоняемые морками. Я помнил, как прыгнул один, а Жека испугался, не решился. Помню, как кричал, чтобы он стал птицей, слыша рев тварей...
  - Вадим... Вадик, - пробормотал Репа, с мольбой посмотрев на Мелкую.
  - Вадик, смотри! - воскликнула Мелкая. - Видишь? Небо стало голубым! Вадик, все закончилось...
  Он повернулся в ту сторону, куда показала Мелкая, а мы услышали хруст сломанных шейных позвонков.
  Она положила его в снег, закрыв рот ладонью, чтобы не закричать, не заплакать.
  - Оксан, ты правильно сделала, - сказал Ник, и его слова многое значили для нее, для всех. Теперь он стал за старшего, ведь и прежде Ник был первым помощником капитана.
  - В трясину может попасть каждый, - констатировал Ник. - Должен быть способ обмануть эту дьявольскую машину.
  - Пока мы будем его искать, эта пустошь и в самом деле станет для нас гиблой. - Я посмотрел на Репу.
  - Может, попробуем двигаться иначе? - предложил Жека. - Не думаю, что механизмом управляет кто-то. Возможно, это самостоятельная машина, только что она делает - просто поглощает чужеродные для нее тела?
  - Никто не знает, что это, - продолжил Фил. - Пока мы ломаем голову, может произойти всякое. Где карта?
  - У капитана была. - Досада разрывала меня изнутри. - Отдал ее перед тем, как мы оказались у того самолета.
  - Это не смертельно. - Фил облизал обветренные губы. - Нам нужен хотя бы компас.
  - Вот, - я вытащил его из кармана, - приготовил на случай... Посмотрите! - я не мог сказать ни слова. Стрелка стала похожей на пьяную шлюху, кружащуюся во все стороны в бешеном танце.
  - Все ясно, - Жека покачал головой, - мы в аномальной зоне. Зона в Зоне, так сказать, где-то уже это я говорил.
  - Зона любит играть, - процедил сквозь зубы Ник. Посмотрел на темнеющее небо и, заикаясь, произнес: - З-з-звезды?! Не может быть!!!
  Мы посмотрели вверх и увидели, как тучи рассеиваются, словно показывая напоследок ночное звездное небо. Красивое напоминание о прошлом, в котором нет ужасов, ставших реалиями нового дня.
  - Звезды... - улыбнулась Мелкая, взяв меня за руку. - Как жаль, что ни папа, ни Репка не увидят все это. - Она не выдержала и заплакала.
  Чудовище больше не подавляло ее, она менялась после ранения отца, становилась другой, более человечной что ли. Я посмотрел на ребят, которые как завороженные смотрели в ночное небо, и, улучив момент, поцеловал Мелкую. В ее глазах стояли слезы, но она, тепло улыбнувшись, обняла меня, ответив на поцелуй.
  Как я жалел, что мы не можем, наконец, остановиться. Любому зверю нужен отдых - что говорить о человеке! Теперь я не понимал, кто мы - люди или существа, ведомые инстинктом.
  - Я люблю тебя, Леха, - прошептала она так тихо, что это услышал только я, - и когда мы выберемся, зацелую тебя до смерти.
  - Согласен, - прошептал я так же тихо, поднимая глаза к звездам.
  - Идем, - позвал Ник. - Может, стоит прислушиваться к себе и, если под ногами что-то не так, не ступать туда?
  - Но как ты поймешь через подошву ботинок, что здесь что-то не так?
  - У меня есть идея. - Жека начал развязывать шнурки. - Пусть это покажется глупым, но мне кажется, стоит попробовать.
  Он ступил в снег босой ногой и с удивлением посмотрел на нас:
  - Ребят, так это и не снег вовсе.
  - Не снег? - Ник, сняв перчатку, запустил руку в "сахарную пудру".
  - Он теплый. - Жека снял второй ботинок. - Его как-то надо опробовать, что ли...
  - Только не стоит на вкус, - предостерегла Мелкая, - а то козленочком станешь.
  - Уже стал, типа того, - грустно улыбнулся Жека.
  Я последовал его примеру, сняв высокие берцы, с опаской ступая в белую субстанцию. На вид это был тот же снег, но теплый, приятный на ощупь. Связав шнурки, кинул ботинки в рюкзак и двинулся за другом.
  - Это неразумно. - Ник покачал головой.
  - Тихо! - Жека остановился. - Чувствую, как что-то щекочет подошву ног, словно миллионы песчинок пришли в движение. Уходим отсюда!
   Он махнул рукой, а я тоже почувствовал, как снег пришел в движение, точно образовывалась воронка. Обойдя ее, мы вышли на твердую поверхность, где это движение не ощущалось, миновали зону, которая могла затянуть в себя одного из нас.
  - Как это странно, - поморщился Фил, решив также снять ботинки. Его примеру последовали все. - Теперь мы похожи на хоббитов, путешествующих по Гиблой пустоши.
  - Так лучше ощущается, что под нами происходит, - отметил Жека, - однако все равно надо держаться вместе.
  - Разделяться сейчас - дело неправильное, - согласился Ник. - Только интересно, сколько времени идти и не станет ли это какой-то бесконечной игрой, когда белка бегает в колесе по кругу?
  - Пока будем идти, - я посмотрел на звездное небо, - может, по звездам ориентироваться?
  Ник задрал голову к небу и, пожав плечами, согласился:
  - Странно, совершенно не хочется спать. Может, утром мы и рассвет увидим, не серый, а настоящий, как в былые времена?
  - Я хотела бы... - Мелкая как-то романтично вздохнула.
  
  ***
  
  Слишком ярко. Кристина посмотрела, прищурившись, по сторонам. Запястья ныли. Несколько дней она уже прикована наручниками к столу. Вода и консервированная фасоль. Унижение и стыд. С ней обращались как с преступницей, пытаясь сломить, раздавить. Она беззвучно всхлипнула. Холодно. Обнаженное тело покрыто синяками, а кожа изрезана, словно ее тащили сквозь терновник голышом.
   Камеры - их так много, они наблюдают, ловят каждое движение жадными объективами, а потом выплескивают изображение никчемной девчонки на монитор. Она сдавленно сглотнула засохшую слюну. Отвращение к липкому стулу, омерзительный запах, с которым так и не свыклась. И как человек может так пахнуть? Эта мысль заставила поморщиться. Больно падать с высоты: погоны вырвали, словно с мясом, и низвергнули на дно, полное нечистот. Кристина закрыла глаза, не в силах понять, в чем просчиталась, почему отец предал ее, отдал шакалам на потеху.
  Произошло это внезапно, пока она считала дивиденды, надеясь, что работа в Зоне отчуждения скоро окончится. Что пошло не так, почему она плохо помнит последний разговор с Одином? Что сделал Якорь, почему Северцев сбежал? Что стало с подопытными ее группы и что могло привести отца в ярость? Он позвонил один раз и сказал несколько слов: "Ты не справилась", - все, больше ничего. Этого было достаточно. Озноб начался еще до задержания. Служба президентской охраны действовала быстро. Она умела действовать внезапно и слаженно, а скручивать руки там научились давно, еще во времена "партийных чисток". Никаких объяснений, жесткий допрос, психологическое давление. Кристина не понимала, чего хотят от нее руководители операции "Серый рассвет", выбивая информацию. Она не знала, что может скрывать. Еще вчера эти люди подчинялись ей, сегодня же плевали в глаза, били по ухоженному лицу. Наслаждались болью. Ее болью. Потом она перестала отвечать на вопросы, тупо разглядывала ногти на руках. Сдерживала крик, а кричать хотелось, потому что терпеть не было сил.
  Закончилось все ярким светом в белой комнате, ведром, наполненным собственными испражнениями, под стулом, жаждой - пить хотелось невыносимо - и желанием сдохнуть.
  
  - Добрый день! - Она не сразу расслышала голос - казалось, он лился отовсюду. Правый глаз заплыл, и, с трудом подняв голову, она увидела незнакомца в военной форме. Он сел за стол, достав пачку Parliament, закурил, выпуская вонючий дым, от которого пить захотелось еще больше.
  - Я говорил с вашим отцом, Кристина Витальевна, и дела ваши плохи.
  - Иди к черту. - Она отвернулась, закашлявшись. Едкий дым резал глаза.
  - Знаете, почему вы здесь?
  На самом деле Кристине было уже все равно, теперь мысль о смерти казалась приятной и не хотелось больше говорить, язык стал неповоротливым, а пересохшее горло требовало, жаждало хоть капли. Незнакомец читал мысли, раз, вынув откуда-то бутылку с водой, начал медленно откручивать крышку.
  - Воды?
  Кристина молчала. Он налил в стакан прозрачную жидкость и поднес к потрескавшимся губам девушки. Она пила жадно, захлебываясь, плача, понимая: прежней не стать никогда. Все растворилось вместе с воспоминаниями.
  - Я служила своей стране и не понимаю, что сделала не так!
  Это было сказано искренне, и незнакомец, вылив остатки воды на пол, поставил стакан на стол.
  - Операция "Серый рассвет" вышла из-под контроля благодаря вашей некомпетентности и близким отношением с Ярышевым Константином Валерьевичем, более известным как Якорь.
  - Да что вы знаете? - Кристина захлебнулась словами, почувствовав тошноту. Боль скрутила желудок, а потом невероятная слабость заставила откинуться назад, повиснув на спинке стула.
  - Так-то лучше, - улыбнулся незнакомец, расстегивая наручники, - тряпичные куклы всегда быстрее идут на компромисс.
  Кристина не могла пошевелиться - только двигала глазами. Ярость заполнила их кровавыми бликами, но больше она не могла ничего сделать.
  - Я буду задавать вопросы, а вы говорите коротко, в основном "да" или "нет". Долгие объяснения, гнев и попытка пошевелиться вызовут сильнейшие спазмы и боль. Так, думаю, мы сможем быстрее добиться нужного результата, а потом решим, как поступить дальше.
  Кристина не стала пытаться проверить слова военного без знаков отличия, она никак не могла понять, что он за человек и в каком звании находится. Сознание растекалось по телу, оно как будто не принадлежало ей - мерзкое ощущение. Девушка, глядя в глаза незнакомцу, шевельнула губами:
  - Я готова.
  - Хорошо. Начнем тогда. - Он вытащил из кармана диктофон, положил на стол, нажав кнопку записи. - В каком году вы приступили к деятельности в проекте "Серый рассвет"?
  - 21 сентября 2018 года.
  - Романов Виталий Андреевич - ваш отец?
  - Нет.
  - Интересно... - Генерал-полковник вытащил записную книжку, в которую по старинке записывал необходимую информацию. - У меня другие сведения.
  - Вы знаете, кто ваш отец, Кристина Витальевна? Или это не относится к делу?
  - Мой отец - Буров Вячеслав Георгиевич, 1957 года рождения. - Ее голова безвольно повисла, изо рта медленно, тонкой струйкой стекала слюна.
  - Странно... - Генерал-полковник поднялся из-за стола, коснулся шеи подследственной, нащупывая пульс. - Ничего-ничего, - произнес он скороговоркой и позвонил - приказал прислать врача.
  Железная дверь откатилась в сторону - вошли два санитара. Осмотрев Кристину, они сделали ей укол. Та, открыв глаза, быстро пришла в себя - ей в самом деле стало лучше. Незаметно для всех она вытащила ручку из кармана одного из санитаров, зажала между коленей, в надежде, что ноги не начнут предательски подрагивать от напряжения. Руки снова заковали в наручники, пристегнули к цепи на столе. Кристина, улыбаясь, смотрела на генерал-полковника. Она помнила, что сказала ему то, что он не должен был знать.
  - Переутомление может сыграть с нами злую шутку. - Он вытащил платок, вытер вспотевшее лицо. - Душно здесь.
  - Если учесть еще запах моего дерьма, здесь просто невыносимо, - съязвила Кристина, прищурившись.
  - По-другому не получилось бы разговорить вас.
  - Только в чем я виновата? Мне не предъявили обвинение, - спокойно продолжила она, чувствуя, что еще немного - и взорвется. Сейчас этого делать не стоило, необходимо просто расслабить внимание серого кардинала, ведь его послали люди Романова, не иначе. Кристина просчитывала шансы. Она должна освободиться, но ее руки прикованы к столу.
  - Зачем вам это, генерал-полковник? - Теперь она смогла увидеть его погоны. Сначала все плыло перед глазами.
  - Это моя работа, поэтому лучше вам ответить на все вопросы.
  - Что я могла сделать и без пыток и наркотиков. - Кристина закрыла глаза, пытаясь выдавить слезы. Хотя что может разжалобить этого солдафона? Сердце такого, как он, давно перестало чувствовать что-либо. Слезинка все-таки выкатилась. Он заметил? Как поступить дальше?
  - Почему вы скрываете правду о своем отце и то, что происходило на базе "Вулкан", что случилось с группой Северцева?
  - Что скрывать? Я приложила все силы для поиска его группы, однако Якорь, простите, - осеклась она, - Ярышев перехватил их, у него отличная лаборатория и главный специалист - вирусолог Буранков, профессор. Его не очень-то любили коллеги из-за систематического нарушения врачебной этики. Но свое дело он знал лучше многих. Я не была в курсе, что группа Северцева умышленно подверглась заражению. Когда они сбежали, Ярышев остался жив, база почти выгорела, а он выбрался и видел, как они садятся в вертолет Маэстро.
  - Скрипников Михаил Иванович, - кивнул генерал-полковник. - Более известен под кодовым именем Маэстро. Пропал без вести, когда проект "Серый рассвет" вышел из-под контроля.
  Складывается впечатление, что вы все нарушили главное правило проекта - никаких отступлений от правил. Наша цель - провести социальный эксперимент и выяснить, кто сможет противостоять вирусу...
  - Только для чего нужна вам я? - искренне не понимала Романова. - Какая разница, кто мой отец? Моя вина лишь в том, что я доверила Ярышеву провести операцию по захвату группы Северцева, про опыты мне ничего не было известно.
  - Я это понял, однако ваша связь с майором Ярышевым поставила под удар операцию. Вам известно, что в группе Северцева сын майора - Ярышев Никита, более известный под кодовым именем Ник?
  Эта новость действительно удивила Кристину, и она почувствовала, что придется отдуваться за всех. Якорь не ставил ее в известность о происходящем, но она знала, ребята в лаборатории. Почему сын не узнал отца? Это очень странно, он был в бункере. Они разговаривали или нет?
  - Ярышев бежал, и нам непонятно, почему он оставил сына. Возможно, он не знал, что Никита в команде Северцева?
  - Я считаю, он должен был знать об этом, - до того, как Никита попал в Зону, у них с отцом были нормальные отношения. Я многое не знаю о его семье. Мы начали встречаться после того, как операция "Серый рассвет" вошла в решающую фазу.
  - То есть находясь в Зоне? - Генерал-полковнику стало трудно сдержать разочарование. То, что генерал Романова ни о чем не знает, ставило под удар его и группу, держащую ее в заключении. Он понимал, что, по сути, в заговоре она не участвовала и сама стала жертвой обстоятельств.
  - Да. - Она опустила глаза. - Я не нарушила протокол, и это задержание противоречит уставу. Теперь, чтобы отмыться, вам придется убить меня.
  - Не хочется делать этого. - Генерал-полковник, брезгливо поморщившись, покачал головой. - Если только вы поможете нам.
  - Я подумаю. - Кристина чувствовала: напряжение нарастает, колени еще чуть-чуть - и начнут дрожать, и ручка, зажатая между ними, может предательски выпасть. Затем произошло неожиданное: генерал-полковник, без имени, но уверенный в собственной безопасности, не успел и глазом моргнуть, как Кристина быстрой манипуляцией левой руки вывихнула большой палец правой и высвободилась из наручников. Левая рука еще прикована, но в правой уже зажата ручка, ставшая орудием убийства. Кристине плевать на камеры. Вонзив стержень в шею своему душеприказчику, она быстро вправила палец, освободила левую руку и, обыскав еще живого хрипящего спеца, нашла что искала - магнитную карту и пистолет с полной обоймой. Не помешал бы нож, но хватило и собственных зубов. За столько дней пыток она перестала думать о том, что может быть для нее неприемлемым. Генерал-полковник, захлебнувшись собственной кровью, уже не подавал признаков жизни.
   Кристина знала - палец и сетчатка могут пригодиться, без этого она не выберется на свободу. Отвращения больше не было, особенно когда сидишь столько дней голой на стуле без сиденья с ведром под ним, не в силах встать, испытывая сначала стыд и гнев, а потом безразличие ко всему. Желание жить становится невыносимым, и откушенный палец и выковырянный глаз превращаются в мелочь для достижения более важной цели.
  Замазав кровью генерал-полковника камеру, она сжала в руке пистолет - привычное чувство, успокаивающее, теплое. Кристина открыла дверь и, выйдя в пустынный коридор, ничуть не удивилась - ее там не ждали шакалы генерал-полковника. В голове билась тысяча мыслей, точно бешеные пчелы в потревоженном улье. Повинуясь неясному чувству, она побежала вперед, веря, что сможет найти нужную дверь. На что она надеялась? Кристина горько усмехнулась. Воспоминания с болью вырвались из закоулков памяти.
  Она выросла в семье военного, не понимая поначалу, ввиду своего детского возраста, что в семье не все гладко и отец, которого она боготворила и считала папой, не родной.
  Частые командировки матери вылились в банальный скандал с выяснением отношений. Кристине на тот момент исполнилось девять. Она многого не понимала, но была достаточно взрослой, чтобы знать слова, которые выплевывал отец. Потом ее отвезли к бабушке, а дальше мама запретила видеться с папой, они переехали в Питер и поселились в доме ее настоящего отца Бурова Вячеслава Георгиевича.
  Кристина так и не стала называть его отцом, не смогла, хотя мать сначала просила, потом требовала, а после смирилась.
   Дядя Слава, как его называла Кристина, был хорошим человеком, но так и не стал для нее близким. Хотя это он был ее настоящим отцом по крови. Когда же девочке исполнилось пятнадцать, она собрала небольшую сумку со всем необходимым и сбежала из дома на скоростном поезде "Сапсан" в Москву, к тому самому папе, который ждал ее. Не понимала тогда еще глупая девочка, считавшая себя взрослой, что снова станет разменной монетой в игре взрослых, которые точно малые дети не могут поделить любимую игрушку. Романов хотел отомстить матери, и в какой-то степени у него это получилось. Кристина поступила в Суворовское училище, закончила его с отличием, начала подниматься по карьерной лестнице, даже слишком резво по сравнению со сверстниками. Красивая, амбициозная, бескомпромиссная. У нее еще в годы учебы в академии были грандиозные планы, и участие в операции "Серый рассвет" оказалось очень кстати для ее послужного списка. Слишком она доверяла отцу, который не выносил неподчинения с ее стороны. Все шло, как он запланировал, пока не появился Ярышев (Якорь). Кристина влюбилась, начала ускользать, точно кукла, которой обрезали ниточки и которая вдруг возомнила себя человеком.
  - Папа, я уже взрослая женщина, - как-то бросила она Романову.
  - Ты не женщина, - спокойно ответил отец, - ты солдат! В первую очередь для меня и своей страны. У Ярышева семья, сын, который так же в Зоне отчуждения. Твоя задача - вытрясти все из Северцева, а если это дело не по твоим нежным зубкам, этой паршивой овцой займется "Альфа".
  - Но они не смогут выбраться из Зоны, папа? - Кристина понимала, что начинает терять контроль: мысли о службе уходили на второй план, уступая желанию поскорее встретиться с Ярышевым.
  - Ты не знаешь, на что способен Северцев. Он готовил бойцов "Альфы", и не понимаю, что произошло у них с Ивановым на "Вулкане". Ты должна все выяснить, и оставь мысли о Константине, если не хочешь, чтобы его голова полетела после твоей.
  - Ты угрожаешь мне? - Кристина ощущала, как гнев начинает разрастаться внутри, превращаясь в искрящий клубок ярости. - Я тебя поняла, - как-то внезапно согласилась она, улыбнувшись. Романов не сразу осмыслил подобный поворот. Но известие, что его дочь обо всем докладывала Ярышеву, привело его в настоящее бешенство, затмило глаза. Чувства, которые были, разлетелись на осколки, оставив глубокий порез на самолюбии несостоявшегося отца. Потом гибель Куриленко, создателя искусственного интеллекта под именем Один, подковерные игры и тайные исследования на базе МИН обороны "Звезда". Романов тщательно изучил все записи, которые обрывались в исследовательской лаборатории Куриленко, словно Один отключил все камеры, начиная новое изучение, только уже не подопытных крыс, а человека.
  Романов приказал доставить Кристину в специальный третий отдел, находящийся в Зоне отчуждения, попытаться выбить из нее все, что ей известно, и вправить по-настоящему по-взрослому мозги, чтобы она снова стала послушной папиной дочкой, а не болтливой подстилкой беглого майора Якоря.
   Кристина не хотела действовать шумно и свернула шею почти мгновенно вынырнувшему из-за угла охраннику в серой форме. Десяток дверей в длинном коридоре. Они заперты. Тогда Кристина приподняла беднягу, держа под мышками, подтащила к ближайшей двери и воспользовалась магнитной картой.
  Услышав тихое "пи-и" и щелчок механизма, она вздохнула с облегчением и втащила обмякшее тело в какой-то отсек, заполоненный компьютерами - они мигали и попискивали, точно голодные мыши в норе. Кристина, усмехнувшись, начала снимать одежду с мертвеца. Так надежнее, рассуждала она про себя, потому что теперь она вне закона и выбраться отсюда совершенно голой было бы сложной задачей. Кристина помедлила секунду - еще одним желанием стало хорошенько помыться, а о ванне можно только мечтать. Впервые за столько дней Кристина почувствовала, что еще способна жить, и надежда снова отрастила крылышки. Серый комбинезон пришелся впору, а второй пистолет в кобуре оказался кстати. Она похлопала мертвого по щеке и, втащив его между железными ящиками с компьютерами, постаралась неслышно выбраться.
   Теперь необходимо найти выход - не блуждать же здесь по кругу. Она прибавила шаг. Впереди закрывала проход металлическая дверь. Магнитной карты оказалось недостаточно, чтобы открыть ее. Кристина вспомнила о пальце и глазном яблоке генерал-полковника, в душе любезно поблагодарила его за возможность выбраться с помощью частей тела, которые больше не пригодятся мертвецу.
  А когда двери лифта начали закрываться, завопила сирена. Кристина увидела, как люди в серой форме бегут, сжимая оружие. Она знала, что нужна им живьем, догадывалась: наверху ее ждут. Надеялась, что ошибается, но чертовка-интуиция не подводила никогда. Проверив обойму, которую она забрала у охранника, и убедившись в количестве патронов, Кристина сняла с предохранителей оба ствола и выставила их перед собой.
   Открывая стрельбу, бывшая генеральша испытала чувство, близкое к оргазму. Ей удалось прорваться через охрану и подоспевшую на собственные похороны подмогу. Трещавшая рация раздражала и, сорвав ее с пояса "с мясом", Кристина произвела еще один выстрел, в последнего, кто остался жив. Аккуратная дырочка во лбу заставила ее склонить голову на бок, Кристина прищурилась, улыбнулась, пошарила в карманах еще теплого парня, что сидел за пультом, и взяла найденные ключи от машины.
  Отдыхать было некогда, кровь стучала в висках. "Чертов мескалин", - она сплюнула под ноги, ощущая, что былой формы недостает, очень не хватает четкости в ударах. Потом быстро, словно кошка, ринулась к стоянке автотранспорта, зная: без боя не уйти. Предательская дрожь в руках, последствия того, чем накачал ее генерал-полковник. "Надо быть осторожнее, не высовываться и не лезть на рожон".
  Притаившись за машинами, Кристина проверила патроны. Обойма была почти пуста; нож, которым она действует отлично, приятно согрел своим присутствием. "Это позже", - улыбнулась про себя, осознавая: придется воспользоваться им, чтобы не тратить пули. Еще нужно понять, где та самая машина. Кристина нажала на пульт на брелоке и прислушалась, увидев подмигнувший фарами внедорожник.
   Снова став тенью, она двинулась к машине и получила удар ногой в левый бок. Внезапно. Боль обожгла, но также привела в чувство; развернувшись, Кристина нанесла ответный удар, метясь в шею противнику. Тот умело отпрыгнул назад, заняв боевую стойку.
  - И много заплатил тебе мой папочка? - рассмеялась Кристина, сжимая кулаки. - Я не хочу убивать тебя - если только покалечить!
  - Размечталась, сучка! - усмехнулся боец, замахнувшись для нового удара.
  Воспоминания возвращаются быстро, это радовало беглянку, которая почти похоронила себя рядом с ведром, полным нечистот, в белой комнате безумия. Хук слева, апперкот правой - парень не заблокировал удар, странно, подумала между делом Романова, любимая доченька, на которую теперь отец спустил верных псов, девушка, которой нечего терять.
  - Да задолбал ты уже! - Отбив очередной удар противника, Кристина выхватила нож, который буквально выл в нетерпении. Она метнула его прямо в сердце соперника, и тот упал, захрипев с кровавой пеной на губах. Она вырвала нож, вытерла о штаны. - Прости, мальчик. - "Ты сходишь с ума", - пронеслось в голове. Ей точно нравилось убивать. "Почему точно?" - спросила она свой другой голос, который спорил с ее рассудком прямо в голове. "Ты всегда была плохой девочкой, Кристи", - ответил въедливый голосок. "Иди к черту!" - отрезала она, подбегая к автомобилю и открывая дверь ключом. Осталось одно - проехать КПП.
  "Машинка что надо!" - Кристина удовлетворенно похлопала по приборной панели, воткнула первую передачу и услышала рев, похожий на звериный рык. "Полегче, девочка!" - переключившись на вторую, она повела машину вперед по ангару, набирая скорость. Ей удалось произвести эффект неожиданности, миновав КПП, проломив мощным бампером железную сетку. Заграждение пискнуло, пропуская бывшую пленницу к свободе. "Не ожидала, что так быстро получится!" - рассмеялась Кристина. Второй голос бил маленькими молоточками внутри головы: "Опомнись, что ты делаешь?!" - "Отцепись, зануда!" - "Ты плохо кончишь, Кристи, очень плохо!" Злобный голосок, казалось, торжествует, точно ему известно все наперед. "Заткнись, кончаю я всегда хорошо, а ты помалкивай там! - "Тебя убьют, тебе не выбраться!"
  - Заткнись! - завизжала Кристи, подъезжая к грузовому лифту. - Последний патрон я оставлю для тебя, идиотка!
  Выбраться оказалось проще простого - глазное яблоко и палец, теперь она чувствовала себя одним целым с ними.
  Выбравшись на поверхность, Кристина опустила стекло и глотала ледяной воздух. Машина неслась по заснеженной трассе в серый туман, за которым начиналась Зона отчуждения.
  - Спасибо, ребята! - бросила она останкам генерал-полковника, выкинув в окно окровавленные пропуска для VIP-персоны.
  За туманом ее ждала неизвестность, но там был шанс выжить. Еще ей очень хотелось отыскать Якоря, понять, на чьей он стороне. Использовал он ее или пытался исправить провалившийся эксперимент? Почему-то Кристине казалась вероятнее первая мысль, и еще внутри нее рождалось желание мести. Женская месть не сродни мужской - она более жестокая и более непредсказуемая. Кристина помнила до мельчайших деталей все, что происходило между ней и Якорем, а также непоколебимый взгляд Северцева. "Северцев, гад! Если бы не ты, все пошло бы по другому сценарию! - сокрушалась она. - Но ничего, сейчас мне терять нечего, теперь я вас всех уничтожу: и тебя, и Якоря, и этих детишек-переростков!"
  Единственное, что не давало покоя, - то, что она ничего не могла вспомнить после последнего разговора с Якорем. Она повела его к Одину, рассказывая, что такое совершенство и что Один сделает... Сделает что?
  Ярость стихла, уступив место холодному рассудку. Остановив машину в густой полосе тумана, Кристина попыталась понять направление, куда следовать, и определить нынешнее местоположение. Компас здесь бесполезен. Открыв багажник, она обнаружила теплую куртку и комбинезон, автомат АК-115 и несколько полных рожков. "Отличный подарочек!" - Кристина рассовала лекарства из небольшой аптечки по карманам, как банку тушенки и пачку галет. "Маловато, но на первое время хватит". Голод давно перестал мучить ее, она научилась справляться и с этим. Романов, сам того не ведая, создал из дочери уникального солдата, но забыл, что даже самые верные бойцы в один прекрасный момент с удовольствием сожрут своих бывших командиров за излишнюю муштру.
   Туман не пропускал свет - он представлял собой серую вязкую массу, через которую проход был открыт, однако обратного пути не было, и Кристина помнила об этом. Ни дуновения ветра, ни звука - все тонуло в молочной завесе. Она не слышала ни биения собственного сердца, ни голоса, постоянно командующего в голове - теперь он, наконец, замолчал.
  Кристина чувствовала - снег становится глубже, не настолько, чтобы можно было утонуть, но место явно нехоженое, и это хороший знак. Главное - выбраться, двигаться в нужном направлении. Порыв ветра дал понять: она близка к границе Зоны. Мысли о том, как выбраться, пока не беспокоили, они остались с той Кристиной, которая билась в истерике, умоляя остановиться. У нее не было выбора, она слишком хотела жить и отомстить предателям - наверное, месть делала ее сильнее. Желание добраться до цели порой творит невероятные вещи, придавая сил даже в такие минуты, которые мы называем последними. Кристина видела, как туман расползается, точно марлевое полотно, свинцовое небо показалось знакомым и, можно сказать, родным. Здесь она себя чувствовала в большей безопасности.
  Вытащив компас, убедилась: сейчас все отлично, и, включив память, попыталась понять, где может находиться. Ей не нужно было искать карту или носить с собой - все координаты были в голове, и она гордилась этими навыками. Или это ее новые, приобретенные способности?
   Впереди чернел лес, редкий, обледеневший; холод обжег лицо дыханием, и Кристина надела перчатки и шапочку. Серый комбинезон отлично скрывал ее на грязном снегу. Тут недавно еще была какая-то возня, борьба, но бескровная. Кто это - люди, мутанты? Она не знала и не хотела знать. "Странно: кто-то готовился слинять в Зону на этом внедорожнике", - подумала она, вытаскивая навигатор, пытаясь осмотреть местность. Только в подобных навигаторах все еще можно было увидеть тварей или людей - они работали от спутниковой системы, и даже ядерный взрыв не мог вывести из строя микросхемы, так они были защищены.
   Кристина осторожно двигалась вперед, входя в безмолвный лес, который оказался не таким редким, как представилось сразу. Она обернулась, пытаясь увидеть серую полосу тумана, но там ничего не было: чистый горизонт, словно она попала сюда из какого-то телепортирующего устройства. "Многое и мне неизвестно", - констатировала она, продвигаясь дальше, слыша предательский хруст снега.
  Сквозь ветви она вдруг увидела впереди что-то большое, словно огромный механизм появился здесь из ниоткуда. Подойдя ближе, притаилась за деревьями, изучающе вглядываясь в место, где произошла бойня.
  Обгоревший остов самолета, кровь и обуглившиеся трупы на снегу. "Да тут веселая заварушка произошла!" - улыбнулась она, вытаскивая из кобуры пистолет, осматриваясь, принюхиваясь, точно дикий зверь. Никого. Только звук шагов. Миновав поляну, оставив мертвецов наедине со смертью и ветром, который становился сильнее, Кристина шла, ведомая неясным чувством, как будто ноги сами вели по направлению к неизвестности. Она взглянула на компас: стрела показывала на север-запад, но странным образом иногда совершала необъяснимые кульбиты, прокручиваясь то влево, то вправо. "Так-так, ты не шали", - она постучала пальцами по компасу, снова осмотрела окрестности сквозь навигатор. Пустота. Это место напоминало последний рубеж перед началом конца. Кристина чувствовала это непонятной никому женской интуицией, которая ее никогда не подводила. Определенно стоило уносить ноги, но всякий раз она возвращалась на прежнее место, понимая - Зона играет в свои игры. Она раньше слышала об этом от Якоря, но никогда не сталкивалась с подобным. Двигаясь все дальше, она обнаружила впереди просвечивающую сквозь деревья, искрясь белыми очертаниями, белоснежную пустошь. Пустошь, у которой не видно ни конца ни края. Выйдя из леса, она остановилась перед белой безупречностью, понимая: это не творение природы, это какая-то ловушка. Сладкая, манящая, готовая уничтожить в любую минуту, но оттого не менее притягательная.
  Кристина зачерпнула рукой снег, видя, как крупинки, похожие на кристаллики сахара, двигаются друг относительно друга, точно живая субстанция.
  Любопытство - то, что делает нас уязвимыми и ведет к цели, которая кажется недосягаемой. И каждый раз неизвестно, чем закончится новый эксперимент. Любопытство сделало из обезьяны человека, проложило дорогу в космос и создало Зону отчуждения.
   Крупинки двигались под ногами, заметая следы. Кристине не было страшно, хотя бояться стоило. Ее сознание полностью отрешилось от страха. Она медленно шла вперед, выбросив сошедший с ума компас, видя, как на сером небе расступаются свинцовые тучи, а из-за горизонта розовыми лучами выползает закат, не серый, а настоящий багровый всплеск уходящего солнца.
  
  ***
  
  28 января 2023 года.
  Утро выдалось ветреным. Я все еще думал, проснувшись, что все, что случилось, просто сон, кошмар, который закончился. Открыл глаза, чувствуя, как лучи солнца щекочут нос. Приятное ощущение, но мы еще в этом странном месте, откуда нет выхода.
  - Леха! - Мелкая потрясла меня за плечо. - Смотри, этого не было здесь!
  Я сел, протирая глаза, вглядываясь туда, куда указывала Мелкая. Удивительно и непостижимо это место, где мы остановились! Теперь утро подкинуло новый сюрприз - белое яйцо или сооружение, похожее на него, возникшее из небытия. Еще вчера его здесь не было - только белая пустошь, покрытая странной субстанцией.
  Холодно не было, яркое голубое небо согревало душу, если можно так выразиться. Серая мгла в месте, которое мы называли Зоной, угнетала. Казалось, тут даже воздух чище, но почему-то я был уверен - это очередная провокация тех, кто создал Зону, и мы все еще играем по правилам операции "Серый рассвет". Вспомнил Северцева, и сердце сжалось: не хотелось верить, что его больше нет.
  - Жека, - Ник окликнул его, видя, как он пытается натянуть берцы на босые ноги, - думаю, не стоит пока.
  - Наверное, - выдохнул Жека, зевнув, закинув ботинки в рюкзак. - Непривычно просто как-то.
  - Это понятно, - кивнул Ник. - Видели, что это за яйцо МТС появилось?
  - Ага. - Я потянулся и, пошарив в рюкзаке, понял: последняя пачка галет приснилась - странно. Завтрак, такое впечатление, - просто привычка, есть совершенно не хочется, а тебе? - спросил Жеку. Он пожал плечами согласившись, что у него та же фигня.
  - Если честно, это неправильно. - Фил посмотрел в сторону гигантского яйца, прикрыв от солнца глаза ладонью. - Холод мы не чувствуем, есть не хочется, погода здесь по меркам Зоны превосходная.
  - Этакий рай для подопытных кроликов, - кивнул Жека, и я согласился с ним.
  - Эксперимент продолжается, - грустно уронила Мелкая, - и нам придется добраться до этого сооружения и посмотреть, что там...
  - Погоди, - оборвал ее я, видя вдали приближающуюся фигуру. - Смотрите, кто-то идет сюда.
  - Один из выживших? - неуверенно спросил Жека.
  - Не думаю, - Ник сжал кулаки, - форма третьего отдела - я хорошо знаю этих ребят, у меня отец работал там.
  - Отец? - удивленно переспросил я. Ник кивнул, сжав губы.
  - Когда я оказался в Зоне, мы потеряли связь. Я ничего не знаю об отце. Думаю, был бы он жив, вытащил бы меня отсюда, но после взрывов и появления мутантов я не знал, как найти его.
  - Как обычно, впрочем, - бросила Мелкая. - А как ты оказался здесь?
  - Все просто: проходил службу по контракту на базе "Вулкан" под командованием Северцева. Когда начались взрывы и неразбериха, хотел связаться с отцом, но не вышло, и потом по протоколу связь с внешним миром стала под запретом. Я думал, отец найдет меня, так как сам работает в спецназе. Майор Ярышев - не слышал, Фил?
  - Нет. - Он пожал плечами. - Я настолько отвык от настоящих имен, что и свое забыл. - Он криво усмехнулся.
  - У меня тоже такое чувство, что мы до сих пор в кошмаре видеоигры и, когда кто-то нажмет кнопку "Гейм овер", все закончится.
  - Это женщина, - вставила Мелкая.
  - Женщина? - Я прищурился, пытаясь разглядеть нежданного гостя, и вытащил бинокль. - Ты права, Мелкая, и она вооружена, хотя устала, идет еле-еле...
  - Если дойдет, - бросил Ник, - вспомните воронки, которые засосали Северцева и Репу.
  Мы не знали, чего ожидать от незнакомки. Смотрели в сторону белого яйца и думали, идти или дождаться ее. Что-то внутри подсказывало: нехорошо оставлять незнакомку один на один с белой пустошью.
  - Я думаю, стоит идти, - сказал Ник. - Мы не знаем, кто она и что ожидать. Что-то внутри подсказывает: не к добру это.
  - Понимаю, но вдруг ей нужна помощь? - спросил я, видя, что Ник начинает нервничать. - Ты знаешь, кто она?
  Он опустил глаза, точно не желая отвечать, посмотрел на Фила. Тот кивнул, словно они без слов понимали друг друга. Казалось, прежние времена возвращаются. Если речь идет о доверии, то я еще злился на Фила. А как иначе? Но теперь все стало другим. Наши чувства, мысли - все изменилось. Теперь главное - выжить и выбраться из Зоны.
  Ник взял бинокль, посмотрел еще раз вдаль и, точно удостоверившись в своем предположении, ответил:
  - Это генерал Романова, дочка большой шишки, та еще сука.
  - Мы видели, как она работает, - добавил Фил. - Не уверен, что стоит помогать ей.
  - Это она послала "Альфу" найти нас и шантажировала Северцева. Уверен, происходящее в лаборатории Якоря не обошлось без ее помощи, - Ник брезгливо поморщился, - поэтому я не хочу помогать ей. Думаю, у нас могут возникнуть большие проблемы.
  - Тогда уходим. - Я взял из рук Ника бинокль, сунул обратно в рюкзак. - Стоит поторопиться.
  - Ты прав. - Ник, закусив нижнюю губу, о чем-то задумался и направился в сторону неизвестного сооружения. Оно ему, по всей видимости, казалось более безопасным, чем встреча с Романовой. Мы с Мелкой и Жекой переглянулись, пожав плечами, и двинулись за ним. Страха не было - страх остался там, где мутанты пытались сожрать нас или близких. Я надеялся, мы почти подошли к разгадке и скоро сможем выбраться из этого белого плена, из Зоны, стать обычными людьми. Так хотелось, чтобы жизнь стала прежней, в этот самый момент мне это было так необходимо, как воздух этого и уверен, каждый из нас согласился бы со мной.
  Белое яйцо, огромное, сияющее, когда мы подошли ближе, поразило еще больше своими масштабами. Высотой примерно с девятиэтажку, но не видно входа или каких-то отверстий - просто белое яйцо, которое словно снес гигантский страус, скрывшийся в неизвестном направлении. Мелкая, несмотря на то, что мы ее отговаривали, коснулась его поверхности кончиками пальцев. Ничего.
  - Оно, похоже, покрыто теми же частичками, что у нас под ногами, - сообщила она, приложив ладонь к белой поверхности. - Оно дышит, словно живое. Чувствуете пульсацию?
  Я дотронулся до него, ощущая, как микроскопические частицы движутся и щекочут ладонь. Моему примеру последовал Жека. Ник и Фил медлили, но потом все-таки прикоснулись к поверхности сооружения. Ничего не произошло, а я так надеялся, что откроется какая-нибудь потайная дверь. Обошли его - никакого намека на вход. Откуда оно появилось здесь, для чего и как попасть внутрь? Этот вопрос задавали все и одним молчаливым согласием пытались заставить открыться скорлупу, чтобы увидеть, что там внутри. Тщетно: пока памятник неизвестному разуму возвышался над нами, его создатель тихо посмеивался, наблюдая за нами.
  
  Глава 11
  "Вечно молодой, вечно пьяный...", или Чертово яйцо!
  
  Так мы просидели около чертова яйца до самого вечера. Романова не спешила подходить, рыскала, точно голодная гиена, на расстоянии, изучающе посматривая в нашу сторону. Чего ждала - приглашения?
  Нашла себе экспонатов доледникового периода! Я хмуро посмотрел в ее сторону, надеясь не встретиться взглядом.
  - Ей, генеральша, подходи ближе, не укусим! - внезапно выкрикнул Ник.
  Она остановилась, а мы не отрывали взгляда, предполагая, от нее можно ожидать всякого.
  - Что делить-то сейчас? - спросил Фил. - Может, ты знаешь, как это пасхальное яичко расколупать?
  - Допустим, знаю! - ядовито крикнула Романова, подойдя ближе. Странно, теперь она мало отличалась от нас: была обычной с виду девушкой, одного возраста с Ником. Подошла ближе, рассматривала, словно знакомясь заново.
  - Ну, и каким ветром? - улыбнувшись, спросил Жека. - Что с мирным небом над головой вне Зоны не сидится?!
  - Не сидится, малыш. - Она неприятно окинула каждого взглядом, и мне показалось, она не в себе. Взгляд блуждающий, стеклянный, неизвестно, чего ожидать от нее, как будто ее душу вывернули наизнанку.
  - Не разговаривай со мной!!! - вдруг завопила она, точно кто-то сидел внутри ее головы.
  Я оказался прав?
  Мы отшатнулись, и предположение насчет ее нездорового рассудка стало набирать силу. Этот голос - она внезапно стала спокойной, и, я бы добавил, милой, если бы только не знал, что представляет собой больной на голову человек.
  - Хотела спросить, - она снова повернулась к Нику, - папа ничего не рассказывал?
  - Не понимаю, - Ник, нахмурившись, покачал головой, - при чем тут папа?
  - Знаешь, Никитушка, я тоже совсем недавно понятия не имела, при чем тут я во всей этой разборке. И зачем из лица делают морду, похожую на кусок мяса, заставляют сидеть в собственном дерьме голой, а все... - Она обошла его со спины, похожая на змею. - Все из-за моей слабости. Разве я могла подумать, что Костя, милый Костя, - предатель, а еще твой папаша! Не знал? Жаль...
  Она не договорила - Ник быстрым движением схватил ее за горло и прижал к белой поверхности яйца:
  - Тебе мало нас Северцевым отправить на верную смерть? Ты еще и отца с грязью пытаешься смешать?!
  - Нет, не убьет, - оскалилась Романова. - А может, и убьет, мальчик такой непредсказуемый, эмоциональный, когда понимает, кто ты... Заткнись, сука... Сама заткнись!
  Казалось, она говорит сама с собой.
  Ник отпустил ее - что-то его останавливало. Кристина явно повернутая - возможно, не стоит сейчас выплескивать ярость, а постараться поговорить... просто поговорить. Она должна знать многое.
  - Успокойся, как там тебя... Кристина, - начал я, помогая ей подняться и дав знак Нику - все будет нормально. Кристина заплакала, обхватив колени руками, поджав к животу.
  - Я не хотела подводить папу, но Костя, Костя... - Она снова заплакала. Я попытался обнять ее, пока вторая сущность Кристины не взбрыкнула, закричав:
  - Не нужна мне твоя жалость, сопляк!
  - Ладно, - я примиряющее протянул ей руку, - успокойся, мы больше не враги, и все, что нам нужно, - это выбраться отсюда.
  - Отсюда нет выхода, только сме-е-ерть, - протянула она и захохотала. Мерзкий смех безумца. Я чувствовал, как страх, давно ставший привычным, скребется в глубине души. Я знал: необходимо успокоиться, тогда прежняя Кристина, возможно, окажется с нами. Страх и волнение пробуждают ее демонов, и они пытаются вырваться наружу. Мелкая подошла, погладила Кристину по волосам, добавив: все мы жертвы одного эксперимента. Немного помогло. Жека предложил перекусить остатками печенья, на что Кристина с улыбкой предложила свои нехитрые припасы.
  Темнело. Звезды над головой мигали, точно смеялись. Нигде в Зоне не было такого красивого неба. Меня удивило то, что Кристина, вытащив нож, провела им по руке. Только что еще в здравом рассудке, она зачем-то сделала это...
  - Они спят. Пока спят, - тихо сказала она, приложив палец к губам. - Тс-с-с. Смотрите и делайте как я.
  Она прижала окровавленную ладонь к поверхности яйца, и оно вздрогнуло точно живое.
  - Давай, ты следующий, - тихо бросила Кристина мне, протягивая нож, перепачканный собственной кровью. - Не бойся, безумие не заразно.
  Я провел острым, как бритва, лезвием по ладони, и передал нож Жеке, прикасаясь к белоснежной поверхности сооружения. Теперь все увидели дверь. Когда Жека дотронулся до пульсирующей оболочке, появился просвет, проем расширился. Я окинул взглядом друзей: Мелкая, Ник и Фил сделали тоже прикладывая ладони к плоскости, мерцающей оранжевым светом. Дверь открылась, впуская во чрево неизвестности. Все понимали: очередная ловушка может стать последней, но ждать устали, и поэтому любопытство взяло верх.
   Яркий свет сначала ослепил, потом, когда глаза немного привыкли, все поняли, как странным образом в этом сооружении искривлено пространство. Я помнил, какую площадь занимало яйцо, но то, что было внутри, никак не соответствовало размерам, выходило за рамки линейного мышления, не поддавалось законам физики.
  Гигантское сооружение, уходящее вверх и вдаль, заполненное огромными колбами, в которых лежали дети, молодые мужчины и женщины. Здесь не было стариков или людей зрелого возраста, самому старшему двадцать пять - двадцать семь лет. Тысячи лиц, сливающихся в одно, голые, похожие на кукол, а также, как почему-то подумалось мне, на гигантские овощи, выращенные в теплице.
  - Что это за хрень такая? - тихо спросил Жека, а Мелкая больно сжала мне пальцы.
  - Не знаю, но не думаю, что мы попадем в эти камеры, - эти люди оказались здесь раньше.
  - Значительно раньше, - улыбаясь, кивнула Кристина.
  
  - Что тебе известно? - спросил Ник, недоверчиво буравя взглядом ее самодовольное лицо.
  - Это финальный этап проекта "Серый рассвет", я слышала об этом, но ни разу не была здесь. Отец рассказывал кое-что, но я не думала, что все приняло такой громадный масштаб. Кто знал, что все так сложится?
  - Не будем о грустном. - Мелкая дружество потрепала ее за плечо. - Ты расскажи лучше, что нас ждет дальше и для чего все это: пустошь, яйцо и вообще что это?
  - Я не так много знаю. - Кристина вглядывалась в лица под прочным стеклом, словно искала кого-то. - Знаю одно: этот эксперимент при благоприятном исходе распространят на всей территории Земли. Таким образом, будет уничтожен существующий порядок, а новые люди не будут помнить... Они не вспомнят, кем были, у них не будет ни имен, ни прошлого. Тогда придет время исправить ошибки создателей.
  - Но нас никто не спрашивал, хотим ли мы этого! - Жека скрестил руки на груди. - И почему здесь именно они?
  - Как говорил отец, машина сама выбирает, кто останется для нового будущего. Все они пришли на Гиблую пустошь, пытаясь пересечь ее и выйти из Зоны, не зная, что выход в другой стороне. Только вы догадались снять обувь - другие сгинули, даже не успев понять, что стали избранными. - Кристина вдруг усмехнулась. - Эти голоса в голове - я не могу их долго подавлять.
  - Почему, у тебя же было все хорошо? - искренне спросила Мелкая.
  - Было хорошо, пока я не вернулась к тому, кого считала отцом. - Она опустила голову. - Мои знания рассыпались по трем личностям: одна зануда, делающая замечания, она учит жизни и не приемлет компромиссов; вторая сумасшедшая, жаждущая ощутить кровь своих врагов на губах, психопатка и озабоченная садистка, ей труднее всего управлять; третья маленькая девочка, лишившаяся отца, ей страшно... И все они знают, зачем мы здесь, как эта штука работает и что она делает с людьми.
  - А ты не знаешь? - с издевкой спросил Ник.
  - Тебе лучше спросить это у сумасшедшей Кристи - может быть, она расскажет тебе, если приласкаешь.
   Кристина расплылась в гадкой улыбке, протягивая руки сыну своего любовника. В ее сознании стерся голос разумной Кристины, уступая место изощренной фантазии.
  - Хорошо. - Ник пытался подыграть ей. - Ты расскажешь, что это за место, детка?
  - Иди ко мне, пока я добрая. - Она убрала пальцы с рукоятки ножа и сунула его в ножны. В глазах плясало безумие, и мы все понимали, как опасно общаться с этой сущностью. Ник тоже знал, но не мог упустить шанса, обнимая несостоявшуюся мачеху, целуя, точно уличную девку.
  - Погоди, красавчик, - смягчилась сумасшедшая Кристи, - здесь не все так просто, и папочка заключил сделку. Я не знаю, кто это, но папа утверждал, что наш мир еще не видел этих благодетелей. Они все изменят, они сделают мир лучше, очистив от скверны. Но нам-то это не нужно!
  - Конечно, кисуля! - Ник снова прильнул к ее губам, и мне показалось, это начинает ему нравиться. Сумасшедшая Кристи вдруг рассмеялась, спрыгнув с Ника:
  - Думаешь, я поверю тебе, котик?
  - Я не обижу тебя. - Ник беспомощно вплеснул руками.
  - Ты, может, и нет, а вот я... - Она вытащила нож и стала перекидывать его из руки в руку. - Я должна найти его, он тоже здесь, смотрите. Все взрослые особи имеют татуировку, штрих-код на левом предплечье, заканчивающийся цифрами, равными возрасту, в котором он был запрограммирован на молодость...
  - Молодость? - не удержавшись, спросил я. - Но для чего?
  - Об этом тебе рассказала другая Кристина, дурачок! - Она покрутила пальцем у виска. - Если человек был военным, то на ноге увидите металлический браслет. Это на случай... на случай... - Она схватилась за голову. Боль казалась нестерпимой, отчего Кристина рухнула на белый пол, извиваясь в судорогах.
  - Откуда у нее подобная информация? - непонимающе спросил Фил. - Все так странно. И кто те благодетели?
  - В инопланетян я не верю, - жестко отрезал Жека. - Надеюсь, эта стерва уступит место зануде - с той, думаю, будет меньше проблем.
  Кристина дернулась, пытаясь ногтями расцарапать пол. Изо рта стекала пена, а пальцы со сломанными ногтями все еще барабанили по блестящему полу.
  - Мама-а! - Я обернулся на стон плачущей девочки. Неужели такое бывает?
  - Ты видел, Лех? - спросила Мелкая. - Теперь нам возиться с этой ревой. Блин, придется за ручку вести.
  - Давайте, - бросил Ник, - мы пока осмотрим военных людей. Только для чего это было нужно Кристине?
  - Если бы я знал, - Фил пожал плечами. - Успокойте малышку плаксу - возможно, она что-то знает.
  - Ага, колыбельную ей спойте, - Ник криво усмехнулся.
   Как всегда, самая грязная работа, - вздохнул я, и мы направились к маленькой плаксе, которая сидела на полу, терла кулачками глаза, жалобно всхлипывая. Со стороны казалось ненормальным, как мы пытаемся найти общий язык с сумасшедшей. Она представляла себя восьмилетней Кристиной, любимой папиной дочкой, всеми забытой, брошенной.
  Потом немного успокоилась, видя, что мы не сделаем ничего плохого.
  Единственный вопрос оказался странным:
  - Что я делаю здесь и где папа?
  - Папа сказал, ты должна нам показать кое-что, - улыбаясь, ответил Жека, протягивая руку, чтобы помочь подняться с пола. Мелкая заботливо вытерла слюну у рта девочки и, взяв Кристину за руку, сказала, что с ними ей нечего бояться.
  - Вы хорошие, я знаю, - по-детски улыбнулась Кристина. - Папа говорил, что придет время, и все мы будем жить по-другому. Я многое не понимаю из того, что он говорит, но есть люди, которые подсказывают.
  Она поморщилась, сообщив, что, когда начинает думать об этом, у нее начинает болеть голова.
  - Мне страшно в этом месте. Они как будто мертвые, но внутри меня голос, успокаивает, говорит тихим маминым шепотом, чтобы я не боялась. Он рассказал все, что мне известно. Но я ребенок, и что я могу?
  - Это ничего, - я дружески подмигнул ей, - главное - ты можешь доверять нам. Спроси у голоса внутри, как эти люди оказались здесь.
  Кристина, остановившись, зажмурила глаза:
  - Их всех засосала пустошь, знаете, как зыбучие пески. - Мы переглянулись, вероятно подумав об одном: всем кажется, они утонули, умерли, на самом деле их ждет новая жизнь.
  - Скажи, ты тоже об этом подумала?! - внезапно спросил я Мелкую. Она кусала губы, боясь признаться, что почти поверила в смерть Северцева. Мы все поверили, но не видели тела, думая, что он утонул в белоснежной субстанции, а не готовится к возрождению.
  - Но, если это правда, папа не вспомнит ничего. - Глаза Мелкой наполнились слезами. - Леша, он не вспомнит ни меня, ни тебя. Как жить без прошлого? Как жить, не зная, кто ты?
  - Мы должны отыскать его, - Жека оглядел огромный зал, - но как? Можно искать вечность, по татуировке с последними цифрами... И это будет похоже на затяжной бег по кругу. Должен быть другой способ.
  Мы нагнали Ника и Фила, которые рассматривали капсулы, пытаясь выяснить хронологию поступивших людей.
  - Сколько лет Северцеву? - спросил я Ника. Он непонимающе посмотрел на нас, точно мы не знали о чем-то важном.
  - Тридцать восемь. А что, вы думаете, он... жив?
  - Девочка Кристина сказала, что пустошь...
  - Они так попадают сюда, - Кристина показала пальцем на саркофаг в котором лежали дети. - Дети такие же, как вы, а те, кто старше, перешли порог, который называется молодость, теперь они заменят тех, кого забрала пустошь.
  - Ничего не понимаю, - помотал головой Ник. - Фил, а ты?
  - Давай еще раз и по слогам. - Фил опустился на корточки перед Кристиной, пытаясь излучать как можно больше дружелюбия.
  - Хорошо, если вы такие непонятливые. - Кристина скрестила руки на груди. - Голос мне сказал, что молодые становятся детьми, а старые молодыми. Когда нога ступает на пустошь, именно она выбирает, кого забрать. Сначала уходят те, кто не сможет долго продержаться: раненые, больные. Все, кроме мертвых.
  - А кто это сказал, какой голос? - спросила Мелкая на этот раз. Кристина надула губки, покачала головой.
  - Он сказал не говорить. Ищите. Шрамы не исправляются, как родинки и родимые пятна. Только это можно сказать.
  Мы переглянулись, понимая: Северцев жив, и он здесь. Нам надо поторопиться отыскать его, в каком бы они ни был состоянии, и забрать отсюда.
  - Вот непруха! - Я вздрогнул, оборачиваясь: малышки Кристи пропал и след. Теперь это была прежняя Кристина, без голосов, повелевающих действовать как будет угодно. - Многое я тут натворила?
  - Да нет. - Я покачал головой. - Все живы-здоровы и теперь убеждены, что наш командир не погиб, провалившись в недра пустоши.
  - Северцев?
  - Ага. - Мелкая в упор посмотрела на нее. - Надо найти его.
  - А я должна найти Костю. - Кристина опустила глаза. - Прости, Ник, я не хотела сделать тебе больно.
  - Сейчас уже все равно, - выдохнул Ник. - Мы стольких потеряли, что сейчас главная задача - выбраться из Зоны.
  - Ты прав, - согласилась она, - и если бы не эксперименты и пытки, я смогла бы стать более полезной. Не думала, что все так далеко зайдет. Слава и власть - нелегкое испытание. После школы спецотряда "Ястреб" я ощутила: мне доступно все. Жалею, что поздно прозрела.
  - Давай без этих слов. - Мелкая протянул ей руку. - Мы тут не ангелы, и у каждого свой скелет в шкафу.
  - Главное - оставаться людьми, - добавил Фил, и я знал, что он чувствует. Рана не зажила, а постоянно напоминала о подлости, от которой остался след, точно чернильное несмываемое пятно.
  - Как еще можно узнать, где Северцев? - спросил я. - Может, все расположены в хронологическом порядке и надо просто знать, где оканчивается поток.
  - Черт, об этом знает только Зануда. - Кристина попыталась выудить ее из подсознания. - Не хочет выходить, сука, она еще верит, что отец это сделал во благо общества. Ты слышишь, Зануда, выходи давай! Хватит сидеть и пялиться в одну точку, сделай что-нибудь...
  Кристина замолчала на полуслове и вдруг отлетела назад, как будто неведомая сила ударила ее по лицу. Это так странно выглядело... Она боролась с тем, что сидело внутри, ставило условия, искало лазейку, чтобы скрыться, не рассказав свои тайны.
  - Ну, что вам надо, детишки?! - Кристи сощурила глаза, точно плохо видела, поправила несуществующие очки, что выглядело очень даже безумно. Сумасшествие пело песню, и коварная Зануда казалась опаснее развязанной психопатки, играющей ножами.
  - Правду, уважаемая. - Фил кивнул в сторону обнаженных тел, запечатанных, точно ценный груз, в прозрачных капсулах. - Надо найти Северцева и Ярышева, они нужны нам. А потом все пусть идет по плану.
  - Все идет по плану, самодовольный мальчишка, - строго, как учительница, отбрила Зануда. - Вам слишком много стало известно, чтобы вы могли уйти живыми.
  - Но яйцо приняло нас, - крикнул я, устав от перепадов настроения нашей проводницы в ад. - Верни нам двоих - разве я прошу так много?!
  - Ты устал, мальчик. - Она слишком быстро подскочила ко мне, точно тень. От Зануды веяло холодом, могильным холодом, и я был готов поклясться, что она не просто человек.
  - Ты прав, мальчик. - Она холодно улыбнулась, сверкнув глазами. - Частица каждого из нас есть в вас. Вы называете это вирусом, мутацией. Но благодаря нам вы стали сильнее. Как только вы покинете Зону, все изменится, вы сами увидите, и вам не понравятся случившиеся перемены.
  Она, обходя нас, медленно двигалась вперед, как выяснилось, к залу, огороженному стеклянными перегородками, где множество компьютеров и мониторов сливались в зловещую усмешку искусственного разума.
  - Привет, папа Од! - бросила она слишком по-свойски, и холодный, без эмоций, голос ответил ей столь же безучастным приветствием.
  - Мне нужен номер 203008938 и 182240347. Произвести выдачу!
  - Запрашиваемые номера не готовы к адаптации, их память еще частично присутствует, что приведет к непоправимым последствиям.
  - Од, - Зануда склонила голову на бок, - я ведь могу и не просить.
  После недолгого молчания Од соизволил пропищать несколько раз что-то на своем роботизированном языке и выдал следующее:
  - Номер 203008938 расположен в пятом блоке двадцать восьмого отсека, направляю туда команду. Транспортировка к месту воздухозабора, секция "Б". Номер 182240347 расположен в пятом блоке, отсек под номером одиннадцать, направляю команду для транспортировки к секции "Б".
  - Прошу направить необходимый персонал для получения объекта 203008938 м объекта 182240347.
  - Какой персонал? - Я непонимающе посмотрел на Жеку. - Тут есть кто-то еще?
  - Кто его знает... - Жека, вспомнив о своих суперспособностях, уверил, что с легкостью залезет в мозги любого живого существа. - И чем реже это делаешь, тем сильнее эффект. Точно это копится во мне и теперь просто рвется наружу.
  - Приготовьтесь, что мы тут не одни, - тихо бросил Ник, показывая Филу и Мелкой двигаться в сторону секции "Б", которая обозначалась зеленой линией.
  - Леха, попробуй залезть в голову этой сучки - я знаю, у тебя иногда получается читать мысли, - попросил он.
  - Это зависит не от меня. - Я бессильно пожал плечами. - Но я попробую, главное - нужен толчок.
  - Прости, Лех. - Жека потянул меня в сторону, явно услышав, что говорил мне Ник. - Это жестоко, но вспомни боль Мелкой и то, как поступили с ней Татарин и Фил. А ведь Фил еще с нами... - я ощутил, как кровь прилила к вискам, - и он может думать, что ничего страшного не случилось...
  - Достаточно! - бросил я, ощущая, как спина стала мокрой.
  - По-другому не вышло бы, - он пожал плечами с извиняющимся видом.
  - Какая, на хрен, разница! - выпалил я, ощущая, как боль и воспоминания признания Мелкой заставляют сердце работать, как механизм на ядерном топливе.
  Обернувшись, я посмотрел на Кристину. Она неподвижно вглядывалась в монитор с беснующимися цифрами, буквами, знаками и походила на программируемую машину, притворившуюся человеком.
  Двигаюсь ближе, ощущая, четко видя ее мозг, пульсирующий, ненастоящий. Странно, очень странно, но это не живой человек, а искусно созданная машина. Я не мог прочесть мысли машины, и впервые за последние дни, которые описал в дневнике, страх снова сжал горло холодными пальцами. Пугает не происходящее, а будущее, в котором нам уготовано выживать или сдохнуть.
  Кристина медленно оборачивается, смотрит немигающим взглядом, как будто читая мысли, понимая: теперь ее секрет раскрыт.
  - Зачем все это? - спрашиваю, догадываясь, что не получу верного ответа. Ложь изначальна, и зачем сейчас что-либо изобретать?
  - Я пыталась помочь, во мне еще присутствует частица ее, часть Кристины.
  - Но как? - тихо спросил я, видя, что никто не подозревает о происходящем.
  - Я поняла это только сейчас, теперь вспомнила, но боюсь, что-то помешает нарушить порядок. Также мне надо знать, целесообразно ли принимать решение, чтобы содействовать вам. Извини, эти слова - они словно принадлежат не мне, а машине. Теперь голоса... я не слышу их, после общения с Одом в голове прояснилось: девочка, Зануда и убийца слились в одну личность... однако теперь я понимаю - у меня был приказ уничтожить всех вас. Мне не хочется делать это, но если я стала частью программы, как нарушить команду?
  - Ты можешь рассказать обо всем, что происходит на самом деле и что там, вне Зоны? Все настолько плохо?
  - Я ничего не могу раскрыть. - Кристина опустила глаза. - Спасите Костю и вашего капитана, помогите им выжить, так как теперь они совершенно другие люди. Их память вернулась на много лет назад, и происходящее вокруг может оказаться шоком.
  - Кристи, я просто хочу знать. - Я понимал: шанс упускать нельзя. Выйдя отсюда, мы снова будем, точно блуждающие кометы в космосе, натыкаться на мины-ловушки, расставленные для нас судьбой.
  - Все хотят знать, - ответила она холодным голосом машины. Теперь было ясно - говорить со мной она не станет. Возможно, Кристи могла все рассказать, будь свободна от условий программы. Я понимал, ее что-то держит. А когда она пыталась действовать, как хочется, избавиться от всего лишнего, ее личность рассыпалась, точно неисправная игрушка.
  Я вернулся к товарищам, не говоря ни слова: пытаться объяснять происходящее слишком сложно, я и сам не все понял до конца. Времени для отхода не осталось, и теперь самое важное - вытащить Северцева и отца Ника. Потом что? Бежать отсюда? Только куда? Как выбраться, плана не было ни у кого, да и Кристина не посчитала необходимым поделиться своими знаниями.
  - Главное - найти папу, - бросила Оксанка. - Ты знаешь, где их всех искать?
  - Секция "Б", я крикнул вам еще раньше!
  - Прости, я ждала, что ты сможешь что-то узнать, - уронила Мелкая, направляясь вдоль светящейся зеленым светом линии, указывающей направление к секции "Б".
  Казалось, мы ходим по кругу, но... два саркофага, вынырнувшие перед нами, заставили остановиться. Мурашки пробежали по коже, а сердце стало отбивать дикий ритм танца индейцев перед охотой на самого страшного зверя. Мой страх! Теперь он стал той самой тварью, ягуаром, взгляд которого заставлял терять рассудок, бежать, прощаясь с жизнью.
  Голос Мелкой вернул в реальность. Она прикоснулась к прозрачной крышке саркофага, рассматривая незнакомое лицо с родными чертами, которым еще суждено приобрести опыт, морщины, седину в темных волосах.
  - Папа, - ее голос дрожал, - посмотри, ему всего двадцать пять, он совсем еще молодой, как я смогу называть его отцом? - Она прижала сжатый кулачок к губам, пытаясь сдержать слезы. - Он же ничего не вспомнит!
  - Погоди, - отодвинул ее Фил, - разберемся, только ты не называй его папой.
  - Ты прав, - согласился я. - Теперь главное - открыть этот стеклянный гроб.
  Жека провел пальцами по корпусу, предположив, что если яйцо раскрыло дверь, прочитав наши данные по крови, возможно, и здесь надо использовать что-то подобное.
  - Странно все это, - пожал плечами Ник. - Какие-то биоинженерные технологии, завязанные на ДНК, и Кристина толком ничего не смогла сказать. Сомнения снова, проклятые сомнения.
  - Нет, Ник, их стало больше, - добавила Мелкая. - Посмотрите, здесь нет ни замков, ни кнопок, ни одной щели - как же открыть эту чертову капсулу?
  - Во-первых, нужно успокоиться, - терпеливо заверил я, положив ей руки на плечи, - в глазах Мелкой было столько беспокойства! Страха не было, нет - пришла тревога, мешавшая думать.
  - Я спокойна. - Она глубоко выдохнула, вдохнула, восстанавливая дыхание, точно спортсмен после кросса. - Что мы имеем? - Мелкая провела пальцами по прозрачному стеклу, не зная, радоваться возвращению отца или нет.
  - Не говори пока, что ты его дочь, не надо. Лучше уж пусть сестра, - посоветовал Жека. - И для Якоря лучше, чтобы Ник был просто другом, если не хочешь в братья записываться.
  Ник покачал головой:
  - Думаю, кровь будет лишней, достаточно оставить отпечатки пальцев.
  - Почему ты так решил? - не понимая, что он задумал, спросил я.
  - Я заметил, когда Мелкая плакала и дышала на стеклянную крышку, там появилась метка пятипалой руки, точно нужно приложить руку туда, а никак не в другое место. Вот, - он подул на прозрачную крышку капсулы, и мы увидели отчетливый опечаток. Ник приложил к нему ладонь, странным образом подходящую под размер. Раздался тихий щелчок, и свист воздуха, откачиваемого из саркофага, оповестил, что мы движемся в правильном направлении.
  Якорь открыл глаза, вдохнул полной грудью, быстро приходя в себя и пытаясь освободиться от сковывающих браслетов. Крышка медленно поднималась, выпуская пленника, который не сразу понял, что происходит. Однако, увидев Ника, с удивлением спросил:
  - Никита, что ты здесь делаешь?!
  Я, честно говоря, опешил, видя, как Мелкая неотрывно следит за происходящим.
  - Ты помнишь? - осторожно спросил Ник. - Помнишь, кто я?
  - Конечно, помню, - улыбнулся Якорь, - только не понимаю, что мы все здесь делаем. - Он попытался вылезти из капсулы, но мы остановили его.
  - Погоди, надо привести в чувство Севера, - добавил я. Мне все еще казалось, Якорь не до конца все помнит, поэтому спросил: - Как выбраться из Зоны, помнишь?
  - Из Зоны? - поморщился он. - В смысле?! Мы что, в тюряге какой-то?!
  - Нет, пап, так называют Зону отчуждения, проект "Серый рассвет", - уронил Ник. Он не знал, радоваться или нет по поводу отсутствия памяти у помолодевшего папаши.
  - "Серый рассвет"? - переспросил Якорь, покосившись в сторону капсулы, где все еще мирно спал Северцев. - Эй, парень, - он обратился ко мне, - а Север - это кто?
  - Наш командир, - Мелкая поспешно ответила за меня. - Видимо, он тоже многое не вспомнит, как и ты.
  Якорь свел темные брови, вылез из капсулы, пробуя пол под ногами, приседая то на одну ногу, то на другую, точно изучая собственное тело.
  Мелкая подышала на стеклянную крышку саркофага, узнав свой отпечаток руки, маленький, детский и, приложив пальцы и ладонь, затаила дыхание. Я был уверен - Оксане страшно, она боялась, вернув к жизни отца, потерять его снова.
  Все внимательно следили за происходящими переменами. Капсула, где лежал Северцев, открылась, в его легкие ворвался воздух, и, открыв глаза, он посмотрел на нас невидящим взглядом.
  - Что происходит? - были его первые слова. - Где я?! - Он попытался подняться, но силы еще вернулись не полностью. - Черт! - Посмотрел на Мелкую, схватил ее за руку. - А ты? Ты что здесь делаешь, кто впустил?!
  Такая реакция показалась неожиданной, и Мелкая отпрянула, чуть не заплакав, прижав ладони к лицу.
  - Ей полегче, солдат. - Якорь обошел капсулу, вглядываясь в глаза нашего командира. - Как, ты говоришь, Север зовут?
  - Север, - бросил он.
  - Да у тебя шок, парень. - Якорь нащупал пульс и точно засек время, просчитывая, сколько ударов в минуту. - Все пройдет...
  - Пап, ты понимаешь, что происходит? Ты помнишь меня? - спросил Ник.
  - Помню, но... - Он сощурил глаза. - Все странно, точно во сне. Место это непонятное, точно вынырнул из чужого видения, да и ты здоровый такой, будто я что-то пропустил. Хотя понимаю: вечные разъезды, командировки...
  - Прости, - прервал его Ник, - имя Кристина тебе что-нибудь говорит?
  - Кристина? - переспросил Якорь, пожав плечами. Угадывалось, что он искренен, и это внушало уверенность. Во всяком случае, я пытался так думать, надеяться. Молодой он был немного другим, не таким, каким мы познакомились в бункере, когда он походил на какого-то пирата. Я помнил ту встречу. Бородатый, в тельняшке, с дымящейся трубкой во рту, он сейчас же казался ближе, в нем не было той бравады и высокомерия, какие проявились позже, как черты характера. Сколько ему сейчас, двадцать пять? А Северцеву? Он выглядел того же возраста.
  - Игорь Сергеевич, - я похлопал по плечу капитана, - все нормально. Что вы помните? Вы в порядке?
  - Все хорошо. - Он медленно поднялся и сел, разглядывая саркофаг, нас, понимая, - что-то пропустил, точно кто-то стер ту часть, в которой существовали мы, вырвал страницу из жизни. - Нормально. - Северцев попытался улыбнуться, а Мелкая, с тоской смотревшая все это время, улыбнулась, чуть не ляпнув "папа". Наши глаза встретились, я понял, она еле сдержалась, чтобы не броситься на шею помолодевшему отцу.
  - Это все хорошо, - Фил окинул нас нетерпеливым взглядом, у него точно шило в одном месте зудело, - я думаю, пора убираться.
  - А Кристина? - спросил Жека, глядя на меня. - Что сказала она?
  - Кристина - машина, - уронил я, опустив глаза, ощущая, что не могу помочь найти выход, вспомнив Репу, который мог нарисовать дверь и вывести нас отсюда. - Думаю, ее спрашивать бесполезно, надо просто найти выход и выбраться.
  - Од, открой дверь! - вдруг крикнула Мелкая. - Нам пора уходить отсюда!
  Мы переглянулись, не понимая, какую она начала игру, однако металлический голос ответил, что игра не окончена и нам стоит подумать, прежде чем нажать кнопку "Enter".
  Северцев спрыгнул на пол. Только сейчас я подумал, что необходима одежда - Якорь и Игорь Сергеевич были абсолютно голые, точно терминаторы, присланные из далекого будущего.
  Ник, словно читая мысли, скинул рюкзак, пытаясь найти подходящие вещи. Плохо, что не было теплых курток, а за пределами яйца стояла зима. Несколько дней радовались солнцу, но то была не настоящая реальность, и надо было раздобыть ботинки, куртки.
  Пока что нашлось белье: удивительно, что Ник с собой таскал еще две пары трусов, а Жека и я пожертвовали носки - теплые подштанники тощего Жеки никак не налезали на здоровенного капитана. Это не дело, понимали все.
  - Если они все тут оказались из пустоши, то вещи куда-то могли деться, - предположила Мелкая. - Только где искать? Кристина-Кристина, эта зараза наверняка знает, где в этом улье найти парочку ботинок и теплых вещей...
  Теперь наши поиски зашли в иные пределы, и казалось, нет конца и края этому, как выразилась Мелкая, улью.
  Мы пытались дышать на стекла, где двери казались ненастоящими: ни ручек, ни замков, никаких водяных знаков на матовом стекле.
  - Черт бы их всех побрал! - выругался Ник, пнув одну из них. Получив в ответ разряд прямо в живот, он скорчился от боли, но ничего, обошлось.
  - Можно было просто попросить, а не пытаться взломать сектора, предназначенные для других целей, - услышали мы холодный голос Ода.
  - Од, миленький, нам нужно уходить, как ты не понимаешь! - взмолилась Мелкая, и это было по-настоящему искренне. - Нам нужны одежда и припасы, потом мы уйдем...
  - 151-й отсек. Секция "К", девятый блок, пища, человек, - отчеканил голос Ода. Меня удивила его сговорчивость. В этом точно какой-то подвох, и последствия появятся рано или поздно. - 151-й отсек, секция "М", первый блок, одежда, человек.
  - Вы хоть записывайте, - Мелкая толкнула в бок Ника.
  - У меня память в порядке, не отвлекай. - Ник внимал голосу Ода, и необходимая информация точно записывалась у него в мозгу, как на жестком диске. - Лучше запоминать каждому по одному адресу, это может помочь, если со мной что случится.
  - 151-й отсек, секция "Л", третий блок, медикаменты, человек, - окончил Од. Повисла короткая пауза, и он добавил: - Соскучился по развлечениям, детишки.
  - Вот об этом я и подумал, - прошипел сквозь зубы ваш покорный слуга, так тихо, что, наверное, только Жека услышал.
  - Он же сказал: подумайте, прежде чем заканчивать игру и нажать кнопку "Enter", - согласился Жека. - У нас есть выбор?
  - Ты знаешь, выбор есть всегда. - Вспомнилось, сколько стоял перед выбором и всякий раз, когда он казался сложным, старался сделать правильно, хотя не всегда, в ту долю секунды, мое решение казалось верным.
  - Разделимся! - скомандовал Ник. - Мы с Якорем и Жекой в секцию "К", Леха и Мелкая в первый блок секции "М", живо! И готовьтесь к сюрпризам от великого и ужасного Ода. Фил и Север пусть двигаются к секции "Л", готовы? - Это относилось больше к Северцеву - по глазам я видел, как Ник переживает за него. Больше, чем за отца. Удивительно, Север не оспаривал приказы, не задавал вопросов, что сейчас, наверное, было правильно.
  Сектора были обозначены разными цветами, что облегчило задачу. Мы с Мелкой двигались быстро по синей линии, точно гончие за добычей, сворачивая направо-налево, пока не оказались у двери с большой синей буквой "М". Почувствовав наше приближение, механизм щелкнул, запуская внутрь, я ощущал, что двери вот-вот закроются, как крысиный капкан. Вместо этого дружелюбная тишина, ласковая такая, просто противно.
  - Смотри, здесь столько всего! - наконец выдала Мелкая. - Думаю, и нам стоило бы что-нибудь взять.
  - Что, например? - Я внимательно осматривал стеллажи с куртками, комбинезонами, теплым бельем, обувью. - Смотри - рюкзаки есть, туда как раз можно сложить необходимое.
  - Настоящий склад, - присвистнула Мелкая. - Полных два комплекта складывай для папы и Якоря, а нам... Может, пацанам ботинки новые?
  - У Жеки шнурок на ладан дышит, - согласился я. Потом осмотрел свои берцы: - Да и мои видали лучшие времена. Упрем как можно больше, чтоб на всех хватило, потом разберемся.
  Мелкая, кивнув, начала укладывать вещи в рюкзаки. Тишина напрягала, лишь шорох болоньевых курток и штанов нашептывал, что мы не одни в этой холодной комнате. Я все думал, как в таком сооружении разместилась настоящая база, размышлял и приходил к выводу, что так просто отсюда не выбраться. Очень скоро мы все убедились в этом, когда встретились в пункте отправления. Северцев и Якорь в одинаковых костюмах отличались от нашей разношерстной компании. Ребята отказались переодеваться в новые вещи, только сменили ботинки. В таком непредсказуемом климате это было как раз кстати. Теперь вопрос, как выбраться, снова возник, как черт из табакерки. Кристина где-то рядом, однако признаков жизни пока не подавала, как и бессменный хранитель яйца Од.
  - Я мог бы выпить море, / Я мог бы стать другим, / Вечно молодой, / Вечно пьяный, / Вечно молодой... - запел вдруг Северцев, да так у него хорошо получалось исполнять эту старую песенку, которую любил отец. - Я мог бы стать рекой, / Быть темною водой, / Вечно молодой, вечно пьяный, / Вечно молодой...
  Мелкая с грустью посмотрела на капитана, который, казалось, не слышал нас, отрешился от происходящего, забыв, кто он и куда стремится наш маленький, но стойкий отряд.
  - Я мог бы стать скалой, / Но уже другой, / Кто-то молодой, кто-то пьяный, / Хочет стать рекой, / Быть темною водой, / Вечно молодой, вечно пьяный, / Вечно молодой...
  - Папа! - голос Мелкой дрогнул, мы же договорились не говорить ему. Черт, в последнее время она стала часто плакать. Моя девочка так быстро стала взрослой.
  - Вечно молодой, вечно пьяный, / Вечно молодой... - Северцев задержал взгляд на мне, медленно поворачивая голову, не понимая слов Мелкой, удивленно приподнимая брови. А его губы все еще пели, беззвучно пели слова старой, давно забытой песни.
  На мгновение в воздухе повисла пауза, тишина или бог его знает что. Якорь беззвучно засмеялся. Он не понимал происходящего с нами, не мог знать, через что нам пришлось пройти. Мы даже не сразу осознали, что за несколько лет из детей стали взрослыми, и это мало сказать, это трудно передать тем, кто не пережил перерождение. А я назвал это перерождением в нечто новое, чуждое старому миру.
  Жидкие аплодисменты заставили вздрогнуть. Кристина улыбалась, хлопая в ладоши. Узнаю ее насмешливый взгляд и не понимаю, верить или уносить ноги. Бежать некуда, по сути, но я ощущаю скрытую угрозу и запах смерти, насмешку ужаса. Когда ее мерзкий оскал над твоей головой, как дамоклов меч. Неотвратимый, хладнокровный убийца, расчетливый палач...
  - Кристина, нам пора, - уронил Ник, спокойно, без обиняков. - Спасибо, что помогла найти Северцева и отца...
  - Костя... - она поманила его пальцем.
  Якорь, нахмурившись, взглянул на нее. Он не помнил ее. Нет, точно не помнил.
  - Ты забыл меня, любимый? - Она вытянула вперед руки, которые, к нашему изумлению, растянулись на расстояние, разделяющее нас, и, заключив Якоря в тиски из пальцев, притянула его к себе. Он пытался вырваться, но что-то мешало. Мы видели - она пытается воздействовать на него.
  - Отпусти его, Кристи, - попросил Ник. В голосе не было мольбы - я думаю, он уже смирился с потерей, еще до известия о том, кто его отец.
  - Зачем он вам, детишки? - Она неприятно хихикнула. Узнаю нотки сумасшедшей Кристи. - Я вернула вам папочку.
  - Но ты ничего не объяснила! - выкрикнула Мелкая. Зачем она это делает? Все равно Кристина ничего не расскажет нам. Ничего!
  - Я вам не справочная! - бросила она, поправив несуществующие очки. - Од, игра окончена?! - Молчание Ода показалось тягостным, и Кристину ожидание начало раздражать. - Од?!
  Она топнула ногой, прижимая Якоря, как тряпичную куклу, к груди:
  - Отвечай, маленький засранец!
  - Кристина, я думаю, держать группу здесь нецелесообразно. Отпустить - подвергнуть проект опасности. Мое решение: объекты необходимо уничтожить...
  Фил, что долго не пользовался способностями, направил в сторону компьютерного зала руки, охлаждая систему.
  - Этого не стоит делать! - возмутился Од. Фил покраснел от напряжения. Жека попытался залезть в мозг Кристи, но тут же отпрянул. Бледность его лица стала настолько сильной, что он стал похож на мима, развлекающего толпу. Только это было давно в другой жизни.
  - Ребята, надо бежать, - пробормотал он,
  - Но куда, Женечка?! - Мелкая была в ярости, а Северцев, выхватив пистолет, начал стрелять в девушку, так похожую на настоящую. Пули не тронули ее, но разозлили. Бросив бывшего любовника, она вытянула механические руки, пытаясь добраться до нас, издавая нечеловеческий крик.
  - Процесс не завершен... - услышали мы заикающийся голос Ода. - Процесс не завершен...
  - Бежим! - крикнул я. В голове вертелась идея, и я надеялся выбраться так же, как мы попали сюда. Она бежала за нами, а мы неслись в обратном направлении мимо стеклянных саркофагов, заполненных помолодевшими стариками, детьми.
  - Вечно молодой, - орал Северцев, - вечно пьяный!!!
  До места, где мы вынырнули из белой пустоши, оставалось всего ничего, и, когда мы оказались там, я с радостью понял: догадка верна и план должен удаться.
  Кристина остановилась, непонимающе посмотрев на нас. Я узнал то выражение лица, когда в ней борются три личности, пытаясь завладеть разумом.
  - Я не понимаю, как оказалась здесь. - Она склонила голову на бок, изучающе рассматривая нас, свои руки, казавшиеся чужими, не живым.
  - Выпусти нас отсюда? - Жека дотронулся до ее плеча. - Нам, правда, пора.
  - Я знаю, - ответила она пустым голосом, - но вы вернетесь. Указательным пальцем правой руки она провела по ладони левой, и я увидел, что на руке появилась кровь. Из пальца торчит что-то тонкое и острое, точно жало, - неприятное, жуткое зрелище. Потом Кристи коснулась стены, очертания двери засветились оранжевым светом, низкий гул начал набирать силу, словно звук реактивного самолета, сообщающий о запуске двигателей.
  Вытащив нож, я последовал ее примеру, вспоминая, как мы попали сюда... Последним из всех процедуру должен был пройти Северцев, и меня, всех нас, поразило, что вместо красной крови из его руки потекла голубая жидкость. Мелкая отпрянула, но руку не отпускала от поверхности стены, видя, как открывается дверь.
   Мы выскочили наружу, ощущая холодный воздух и рыхлый снег. Спотыкаясь друг о друга, попадали и стали глотать ртами свежий воздух, приятный, точно нас вынесло из глубокого колодца. Я обернулся посмотреть, вышла ли Кристи...
  Самое непонятное было то, что мы оказались совершенно в другом месте. Большое белое яйцо исчезло, как и Кристина, оставшаяся, по всей видимости, там. Теперь под ногами не белела Гиблая пустошь - влажный снег и редкий кустарник, а еще серое небо и первые лучи восходящего солнца, окрашивающего тучи в ржавый цвет.
  
  ***
  
  Я запутался в числах, поэтому не знаю, сколько времени мы провели в этом чертовом яйце. Северцев все так же создавал впечатление парня, потерявшего память, напевающего поднадоевшую песню: "Вечно молодой, вечно пьяный".
  Якорь никак не мог понять, как смог помолодеть на двадцать лет. Он помнил многое - все, кроме проекта "Серый рассвет", который выпал из памяти. С ним было легче. Северцев остался на рубеже войны в Сирии, о проекте и Зоне отчуждения ему пришлось долго рассказывать. Также Мелкая не выдержала и призналась, что его дочь, чем безусловно еще больше запутала. Он долго вспоминал, кем могла быть ее мать, и мне казалось, он свихнется. Неожиданно. Я так надеялся, что с ним будет все в порядке, но теперь капитан чувствовал себя не в своей тарелке, хотя хотелось верить - он придет в себя и все наладится. Пустошь дала ему шанс прожить жизнь заново - может, это и не так плохо. Но для чего столько людей лишать памяти? Почему Кристи сказала, так будет везде и не только в Зоне отчуждения?
  - Теперь вы понимаете, что эта зараза может проникнуть за территорию Зоны? - осторожно начал я.
  - Нам необходимо проникнуть на последний пункт назначения. - Ник пожалел, что не может определить, где мы находимся.
  - Вернуться бы как-то в наш пионерлагерь, - предложил Жека, - там же карты были, какие-то записи Маэстро.
  - Ты знаешь, в какой стороне лагерь? - горько усмехнулся Фил. - теперь мы как ослепшие, с компасом в руке. Что толку, что известно, где стороны света? Надо найти выживших, чтобы понять, где мы и куда возвращаться или идти дальше.
  - Фил прав, - согласился я. - Раньше, помнится, был у нас прибор, способный находить людей или мутантов.
  - Есть такой, - кивнул Ник, - только аккумуляторы сдохли. Остается одно - двигаться вперед и надеяться выйти на какое-то поселение. Другого выхода не вижу.
  - Лес редкий - по идее, мы недалеко от того места, где начиналась пустошь, - заметила Мелкая. - Кристина сказала, что выход из Зоны в другом направлении, не там, где мы думали пересечь пустошь.
  - Предлагаешь разделиться? - ядовито спросил Фил, на что Мелкая покачала головой и уточнила, что нас и так слишком мало осталось.
  - Тогда двигаемся вперед. - Ник, вырвав лист из моей тетради, предложил составить карту местности, чтобы не ходили кругами. Это мне показалось умно, и после недолгого отдыха мы двинулись вперед, в надежде отыскать поселение и выживших.
  
  Глава 12
  Последний пункт назначения
  
  2023 год.
  Зима, день первый после Чертова яйца.
  Наконец-то представился случай вернуться к записям. То, что сейчас 2023 год, ежу понятно, а вот сколько времени мы пробыли в яйце - уравнение со множеством неизвестных. Зима продолжается: холодный ветер воет, как стая голодных псов, снег - все как на заказ для желающих замерзнуть и остаться навеки в ледяной мгле. Но куда лежит путь, мы до сих пор не знали - запутались в картах, записях, целях. Словно подошли к Рубикону.
  Шли чуть больше недели, и я, честно говоря, устал считать дни. Вокруг никого: редкий лес, ни морков, ни зубоскалов - все твари как будто вымерли. Может, мы так и не выбрались и это очередная игра разума в чертовом яйце?
  С трудом пытаюсь осмыслить произошедшее и понять назначение странного сооружения.
  К чему тысячи людей, запертых в прозрачных капсулах? Целая армия, создание которой вызывает массу вопросов, и, наверное, не только Кристина и Од знали ответы. Искривление пространства внутри тоже не поддавалось представлению, и мы долго спорили о назначении этого места.
  Голубая кровь Северцева оставалась под запретом для разговоров - почему-то не стали обсуждать эту не маловажную новость. Скорее всего, не хотелось раздражать Мелкую, которая опекала возрожденного папу не хуже курицы-наседки.
  Я перестал ее узнавать. Где моя девочка-воительница? Или это нормально - ходить по пятам за великовозрастным детинушкой двадцати пяти лет, интересуясь, как он себя чувствует, не холодно ли ему и не проголодалось ли дитятко. Интересно, Якорь также голубых кровей? Этот вопрос я тоже старался не обсуждаться, тем не менее видел, как Мелкая смотрит на отца. Бедняжка не видела перемен, не хотела мириться с тем, что он изменился. Кажется, это навсегда, так как в нем точно поселился чужак.
  - Леха, это все ревность, - как-то предположил Жека.
  - Ага, к кому?
  Его умозаключения казались смешными, но что-то неприятное царапнуло внутри:
  - К Северцеву?
  - Ты ж понимаешь, от капитана не осталось ничего - лишь имя и фамилия. Если на лбу написать даты - точно будет ходячее надгробье.
  - Зачем ты так? - Меня не радовал настрой друга, однако я согласился с тем, что Северцев стал другим и его поведение иногда было странным.
  - Я не доверяю им - ни Якорю, ни Северцеву, - серьезно добавил Жека вполголоса. - Они... как бы это сказать... - Он поджал губы, посмотрел вверх, как будто ответ нарисован на тяжелых свинцовых облаках. - Они не похожи на людей. Иногда появляются какие-то проблески воспоминаний, точно все записано на жесткий диск. Ник тоже об этом говорил. В отличие от Мелкой, он понимает: он отец лишь отчасти, и доверять - значит ставить под удар команду и жизни друзей.
  - Что ты хочешь - женщины... - Я, пожав плечами, развел руками, а Жека добавил:
  - Раз физиология мешает ее голове мыслить рационально, ты просто обязан приглядывать за ней.
  - Что и делаю, каждую минуту.
  - Нет, сейчас ты со мной говоришь, - рассмеялся Жека.
  По своей давней привычке поборолись, подурачились, благо это прошло незаметно - нас увидело только одно существо, которое и существом-то не назовешь. Я вспомнил неприятное знакомство с Алиной и то, как мы попали в плен. Именно тогда я впервые увидел здесь этих маленьких ублюдков. Дрон кружил низко, и можно было сбить его одним выстрелом, чего делать не стоило, наверное, поэтому мы с Жекой смотрели на механического шпиона, понимая: кто-то следит за нами. Мы не одни во вселенной под названием Зона.
  Привал организовали около старого дуба, его морщинистая кора напоминала лицо древнего старика. Массивные ветви, лишенные листьев, были похожи на руки, рядом - невысокий кустарник. Место отличное. Нас плохо видно, да и поляна расположена выше относительной местности.
  - Думаю, неплохо отдохнуть здесь, собраться с мыслями и решить, как действовать дальше, - сообщил Ник, сбрасывая с плеч рюкзак. - У меня создается впечатление, что Гиблая пустошь распространилась повсюду...
  - Тихо, - Мелкая прервала Ника, приложив палец к губам. - Вы слышали?
  Я покачал головой, посмотрев на Жеку, который пожал плечами. - Черт, неужели вы не слышите - там плачет ребенок или зверь какой-то!..
  - С твоими способностями и не то услышать можно, - хмыкнул Фил. - Идем разберемся, что там.
  Это "идем" адресовалось мне. Я не против разминки перед отбоем, тем более что желание пробежаться не пропадало никогда, по крайней мере в последние месяцы поисков выхода из Зоны.
  Сидеть у костра и ждать - хуже. Мы рысью кинулись в сторону, откуда исходил звук. Пока что ничего не было слышно. Мелкая указала направление, и Фил рванул вперед.
   Я не отставал и даже на шаг опережал его; он двигался за мной, сжимая автомат и чертыхаясь на каждом шагу.
   Снег мерзлый, скользкие тропы, но, видимо, здесь ходили не раз за последнее время. Только кто? Мы не встретили ни одной живой души.
  Смеркалось. Я знал, местная ночь коварна и быстро заполняет темнотой все вокруг, как чернильная клякса расползается на листе бумаги. Мгла растекалась по небу, просачиваясь сквозь облака темным дыханием ночи. Белый снег спасал от кромешной тьмы, но рассчитывать только на это было глупо - на нем мы отличные мишени для врага...
  Мысли прервал протяжный вой. Теперь и мы услышали.
  - Это тварь, Леха, - процедил сквозь зубы Фил, замедляя шаг. Я включил рацию и переда своим быть начеку.
  - Надеюсь, она ждет нас. - Он сплюнул под ноги, и чем ближе мы подходили к источнику звука, тем жарче становилось вокруг, хотя снег даже и не думал таять. Странное ощущение, когда под ногами лед, а жар неимоверный - хочется скинуть перчатки, шапку и расстегнуть куртку.
  - По-моему, это что-то новенькое, - поморщился Фил.
  Я согласился, видя, как рядом поднимается, вырастает из-за деревьев и сугробов тень. Фил попытался охладить жар, который становился сильнее, будто мы входили на территорию сталеплавильного завода. А еще запах серы и какой-то тухлятины, а потом... Потом нарастающая волна ужаса.
  Страх барабанил в висках, стучался в сознание, пытаясь открыть потаенные двери. Мы были знакомы с подобной психической атакой и могли ставить блоки, но неизвестность подбирала ключи. Потом из-за деревьев вынырнуло существо, похожее на девочку, объятую пламенем. Она неслась, распахнув глаза, наполненные мраком, из которых смотрела бездна. Бездонная пропасть, кишащая ужасом, - вот что можно ощутить только от взгляда монстра.
  Мы всякое видели, и в Зоне не так просто напугать, но мороз по коже пробежал, особенно когда тварь пролетела сквозь нас.
  - Ты видел это?! - Фил передернулся, но устоял на ногах. - Что это? Такого мы еще не встречали. Будто через меня пропустили ток!
  - Новая хрень, созданная Зоной. - Я повернулся, видя, как фантом пытается снова броситься, и попытался войти с ним в контакт.
  Такое впечатление, что это не живое существо, а сгусток энергии ненависти, злобы и страха. Огненная бестия кинулась в нашу сторону снова. Я отпрыгнул, зато Фил встал как вкопанный, а она, точно изучая изнутри, пролетала сквозь него раз за разом.
  - Фил!!! - Я пытался повалить его - стрелять в фантом бессмысленно. Этот болван как заторможенный, а я пытаюсь привести его в чувство. Ничего не помогает. - Фил!!!
  Хватаю за руки, пытаясь повалить в холодный снег лицом... Стоит столбом. Передернув затвор, делаю несколько одиночных выстрелов - не хочется дырявить его. Хоть и сволочь он порядочная, но мы ж одна команда, и он пытается искупить вину... пытался...
  Я приготовился нажать на спусковой крючок, целясь в плечо... Падаю, по ногам точно раскаленным свинцом ударило. Видение внезапно исчезает. Так же быстро, как и появилось. Фил падает на колени, хватаясь руками за живот, стискивая зубы.
  - Уходим!!! - кричу, пытаясь поднять его. Фил, скорчившись, встает на четвереньки, изо рта на снег капает кровь. Я поднимаю его и вижу, что еще немного, и он придет в себя. Ему лучше, но мотает его во все стороны, как пьяного.
   Мы бежим что есть сил к своим.
  Только тьма окутала все вокруг, и невозможно найти местоположение лагеря. Как странно! А еще рация молчит, словно все оглохли и спят в глубоком сонном кошмаре, из которого не выбраться. Ноги становятся ватными, я ничего не понимаю, мы проваливаемся куда-то...
   Ощущаю покалывание в пальцах и круговерть в голове...
  
  ***
  
  Этим же вечером, со слов ребят, которые столкнулись с новой проблемой, пока мы с Филом сражались с таким необъяснимым явлением, как летающие огненные твари.
  
  - Что-то ребят долго нет. - Северцев озабоченно посмотрел в сторону, куда ушли Фил с Лехой. Мелкая, покачав головой, добавила, что тот самый звук прекратился.
  - Может, это снова какая-то ловушка? - предположил Жека. - Мы не можем сидеть сложа руки, это снова похоже на козни Пустоши, словно мы до сих пор еще там.
  - Рация не отвечает, - поморщился Ник, - не нравится мне это.
  - Вот и я о том. - Жека поднялся, оглядываясь, пытаясь увидеть хоть что-то в темноте.
  - Костер может привлечь морков и еще кого-нибудь похуже. - Ник посмотрел на Мелкую, понимая: с ребятами может произойти все что угодно. - Что ты слышала? Это был человек?
  - Нет, Ник, я уже сказала, это что-то другое. - Мелкая напряженно посмотрела ему в глаза.
  Якорь молчал. В последнее время он всегда такой: немногословный, точно сам себе на уме, наверное, прокручивает в голове какие-то серьезные планы. Или тренирует мозги таблицей Пифагора? Да, а сейчас предположил, что игра не окончена.
  - Выход один - идти в сторону, куда отправились ребята, может, что-то сможем узнать.
  - Конечно, это самый лучший вариант, - съязвил Жека, - но походу, выбора нет.
  Затушили костер, забросав снегом, раскрыли содержимое рюкзаков. Очки для ночного видения сейчас пригодились, кстати. Мелкая, опекавшая Северцева, и в этот раз взяла его за руку, словно боясь потерять снова. Игорь высвободил пальцы из ее по-детски маленькой, но сильной ладошки и тихо шепнул:
  - Я уже большой мальчик.
  Мелкая вздохнула с облегчением: что-то в новом Северцеве появлялось знакомое. Ей так хотелось отмотать время вспять и не ступать на землю Гиблой пустоши, не понимая, что ничего нельзя вернуть назад. Желание верить неистребимо, и возможно, именно оно дает силы выживать и надеяться найти выход.
  Идти в сторону, куда скрылись Леха с Филом, было общей идеей, но их следы словно затерялись во мраке - на снегу ничего не осталось, как будто команда поисковиков двигались в другом направлении.
  Впереди появились огни и какое-то движение. Ник жестом приказал остановиться, и все затаились среди редкого кустарника. Свет фар нескольких автомобилей разрезал темноту, точно лазерный нож раскромсал плоть ночи.
  Лай собак, громкие голоса людей - они искали кого-то. Жужжание дронов, пытающихся найти маленький отряд выживших, который вжался в снег, не подавая признаков жизни.
  Когда дроны скрылись из виду, Ник вытащил бинокль и, взглянув в него, протянул Мелкой:
  - Смотри - думаю, тебя удивит это.
  - Солдаты, - прошептала Мелкая, оторвавшись от бинокля. - Мутантам форма не нужна.
  - Ну так чего мы ждем? - нетерпеливо бросил Якорь. - Вы же хотели найти людей. Возможно, Леха и Фил у них?
  - Неизвестно, что это за люди, - серьезно заметил Северцев. - Может, такие, как в твоем бункере?
  - Папа? - Мелкая поняла, что отец что-то начал вспоминать. Это казалось совершенно невозможным, но все же ей хотелось, чтобы тот прежний Северцев, их командир, вернулся.
  - Я не понимаю, о чем ты, - искренно удивился Якорь. - Какой бункер?
  - Давайте об этом позже, - одернул Ник, - времени на объяснения нет. Подойдем поближе - возможно, ребята у них, но можно ли этим людям доверять?
  - Если честно, я никому не доверяю вообще, - огрызнулась Мелкая, и в ее глазах сверкнуло пламя. - Татарин тоже таким положительным парнем был, а оказался не лучше тварей, что мы крошили направо-налево!
  - Умерь свою злость, Мелкая. - Ник попытался говорить примиряюще. - Двигайте вперед! Тихо, Север, а то как мишка косолапый по лесу идешь.
  Северцев хмыкнул так знакомо и, тихо опустившись в снег, пополз за Жекой, который в паре метров перемещался впереди.
  Подобравшись ближе, они услышали разговор и увидели, как перегружают какие-то ящики с одной машины в другую. Солдаты были в оранжевых куртках - сразу ясно, это не те, кто выжил и собирался, как звери, в стаи, в разномастной одежде, чтобы не замерзнуть.
  - Ты слышишь что-нибудь? - Ник снова протянул бинокль Мелкой - Напряги все чувства - уверен, ты справишься.
  Холодные окуляры обжигали кожу. Мелкая вгляделась вдаль, рассматривая лица, казавшиеся серыми, безликими, пока не увидела Леху и Фила. Чуть не подпрыгнула, понимая - надо спешить. Неизвестно, как ребята оказались там, - вряд ли по собственной воле.
  - Там Фил и Леша!
   Она ткнула пальцем в сторону движущихся фигур.
  - Но как нам проникнуть туда? - Жека облизал пересохшие губы. - Возможно, влезть к ним в головы и пробраться в одну из машин?
  - А что потом, ты будешь все время их держать под контролем? - Ник не соглашался и доказывал, как глупо вылезать из укрытия.
  - Ты прав и не прав, - упиралась Мелкая, - но мы не можем бросить ребят!
  - Не можем, поэтому туда должен отправиться кто-то из нас. - Ник посмотрел на Мелкую. - У тебя замечательно получится. Но с оружием идти - значит заранее признать в себе лазутчика, ты и без этого неплохо справишься.
  - Спасибо, - выдохнула она, улыбаясь. - Как всегда, мне все самое вкусное на десерт.
  - Ты сомневалась? - Ник хлопнул ее по плечу. - Только будь на связи. Тебе необходимо пробраться к ним и выяснить, что происходит.
  - Конечно, товарищ командир, я всегда любила сладкое! - Она подмигнула, хотя Ник не увидел этого через очки ночного видения. Мелкая сняла их, недолго подержала глаза закрытыми, потом раскрыла, привыкая к темноте.
  - Я постараюсь все сделать одним махом.
  Быстрым движением воткнула в ухо передатчик, и вспомнила о парне, в лагере Алины, который вернул их вещи. По коже пробежал мороз при воспоминании о ледяном смерче, о том, как они сидели в яме, а Репа рисовал защиту и виртуальную еду. Она улыбнулась, вспоминая погибшего художника. Передатчик ждал своего часа, точно его хранили для подобной цели.
  - Как слышно? - проверил связь Ник и остался доволен, слыша четкий голос Мелкой.
  - Будь осторожна, - Жека обнял ее, - и не рискуй без надобности.
  - Ты же знаешь, я не могу без шалостей.
  - Ладно, хорош прикалываться. - Ник досадливо покачал головой. - Когда же вы повзрослеете?
  - И сделай все, чтобы вернуться, - добавил Жека.
  Мелкая пообещала, ощущая прилив адреналина. Что ни говори, а участвовать в подобной операции ей не приходилось раньше, всегда спину прикрывал друг, а теперь надо проникнуть в лагерь, и она немного нервничала, хотя нервозность была сродни маслу, добавляемому в огонь. Оксанка дрожала и никак не могла унять эту дрожь, но подобное состояние было в самый раз: напуганная, уставшая и потерявшаяся девочка на просторах Зоны, которой, несомненно, нужна помощь, а не девять грамм свинца в сердце.
  Прихрамывая, Мелкая вышла из лесу, подняв руки. Машин много, как и палаток, везде снуют солдаты с оружием. Разворачивают какое-то оборудование.
  - Помогите, кто-нибудь?
  Она понимала: если не закричать, ее могут и не заметить, а возможно, принять и за диверсанта.
  - Стой! - крикнул молоденький караульный, наставив на нее ствол. - Стой, кому говорят!
  Вместо того, чтобы исполнить приказ, Мелкая покачнулась, упала ничком в сугроб и услышала крики, скрип снега под ногами подбегающих солдат, потом ощутила, как ее поднимают и несут, укладывают в теплую машину.
  Запах нашатыря. "Фу, какая мерзость!" - чуть не выкрикнула она, распахивая глаза. На нее смотрело удивленное лицо, казавшееся знакомым.
  - Как вы себя чувствуете? - спросили тонкие губы, точно они жили отдельной жизнью от лица хозяина. Мелкая не могла понять, где видела незнакомца. И эта мысль не отпускала, пока он задавал вопросы.
  - Все нормально. - Она попыталась придать голосу спокойный, невозмутимый оттенок. Это было сделать сложно, голос дрожал, и волнение перемешалось с мандражом, так что играть было не к чему. И эти холодные водянистые глаза странно знакомого мужчины, которого она не могла видеть... С памятью в последнее время было все в порядке.
  - Генерал-полковник Романов Виталий Андреевич, - представился знакомый незнакомец.
  Мелкая чуть не подпрыгнула: перед глазами стояла Кристина. Теперь она поняла, почему его лицо показалось таким знакомым. Хотя, по ее словам, он не был ей отцом, но чему сейчас верить, Оксана не знала. Что это за человек? И стоит ли ему доверять, если он свою дочь превратил в чудовище? Кто знает - может, ему на завтрак подают младенцев вместо овсянки?
  - Так как тебя зовут?
  - Мел... Оксана... - Она попыталась подняться.
  - Тебе окажут необходимую помощь, но как ты оказалась здесь? - спросил он, и в его голосе Мелкая не услышала ничего коварного.
  - Я не помню вообще ничего, после того, как мы убежали из бункера.
  - Бункера, значит... - Он встал с края кровати, и Мелкая только сейчас поняла, что эта маленькая комнатка, похожая на санчасть, расположена прямо в большом автомобиле, куда ее якобы бесчувственное тело притащили солдаты.
  Он медленно расхаживал туда-сюда, а Мелкая разглядывала его: высокий, худой и немного сутулящийся, с коротко подстриженными волосами и лысеющий с затылка.
  - Столько всего произошло, мои друзья... - Мелкая попыталась выдавить слезы, и на мгновение глаза стали влажными. - Все настолько запуталось! Нам обещали помочь выбраться из Зоны, но ничего не вышло...
  - Так тебе много известно о Зоне?
  - Кое-что, генерал-полковник, главное - все мы хотели жить, устав бегать от мутантов, спасать себя и близких.
  - Тебе может показаться странным, но я на твоей стороне, девочка. - Романов опустил глаза, исследуя ногти на пальцах. Его голос, поначалу казавшийся твердым, дрогнул, и Мелкая подумала, вся причина в Кристине.
  Его что-то грызло - Мелкая догадывалось, но не имела права раскрывать свои карты.
  - Я думала, из-за таких, как вы, и образовалась Зона!
  - А ты не допускала мысли, что можешь ошибаться? Как думаешь? - Он грустно улыбнулся, склонив голову набок, так напомнив Кристину. "Где все-таки правда? - не унималась Мелкая. - Неужели все, что говорила Кристи, было ложью? Или годы воспитания сделали ее похожей на ненастоящего отца?"
  Мелкой хотелось верить, что она разбирается в людях, но это не могло быть их спасением. Не может отец этой сумасшедшей быть по другую сторону зла. Это абсурд. Или нет?
  - Я вижу, тебя гнетут сомнения. Скажу одно - твои друзья у нас. Мы давно следим за вашей группой: вы проявили себя настоящими бойцами, несмотря на юный возраст.
  Теперь Мелкая не знала, что и говорить. Вместо этого она слушала открыв рот, надеясь услышать ответы на долго мучившие вопросы.
  - Сейчас наступило время, когда нам нужны такие, как вы, умеющие выживать в любых условиях. И то, что у вас появились сверхъестественные способности, не стоит скрывать, Мелкая. Тебя ведь так зовут?
  Она дернулась назад, настороженно оглянулась в поисках выхода и поняла, что заперта здесь.
  - Почему я должна верить вам, генерал?
  - Потому что Кристина наш общий враг. Она предала не только меня, но и систему создания проекта "Серый рассвет".
  - Дело в Якоре? - попыталась закинуть удочку Мелкая, хотя понимала: она узнает настолько, насколько позволено, не больше.
  - Это Кристина вам сказала? - рассмеялся Романов. - Что вообще тебе известно о проекте?
  - Что это социальный эксперимент, вышедший из-под контроля... и бла-бла-бла. - Мелкая не хотела показать, что ей известно многое, и пыталась как можно больше вытянуть из генерала. Создавалось впечатление, что он не стремится скрывать от нее что бы то ни было, и это чертовски настораживало.
  - Ты в чем-то права, но все сложнее. Мы не собирались стирать с лица земли города, запускать вирус... Пойми, это затея Кристины - только не той девочки, которую я вырастил как дочь, - теперь это не человек. Так много объяснять, но скажу одно: наш мир превратился в Зону Отчуждения и разделился на до и после апокалипсиса, а все после якобы удачного запуска программы "Один". Он начал сам управлять нужными ему людьми и запустил программу "Серый рассвет". Правда, внес кое-какие изменения, о чем мы, руководители проекта, узнали слишком поздно. Ты слышала о попытках создать искусственный интеллект? Не такой, как в компьютере, и не тот, о котором ты могла знать. Это настоящий высший разум, с более высокими показателями IQ. Это создание не поддается пониманию и представлению. Наверное, тебе это кажется фантастикой?
  - Сейчас мне уже ничего не кажется фантастикой, и я один из главных героев фильма ужасов, только актеры умирают по-настоящему и монстры не рисованные куклы.
  По ее лицу пробежала рябь. Романов отпрянул, увидев морду мутанта, ненадолго проступившую на юном личике Оксаны.
  - Мне ничего не стоит прикончить вас. - Она поднялась и стала приближаться к побледневшему, но пытавшемуся не выдавать своих чувств генералу.
  - Ну так давай, мне станет легче, девочка, а ты и твои друзья навсегда останутся по ту сторону мира, откуда вы так стремитесь сбежать.
  - Как я могу быть уверена, что могу доверять вам?! - Мелкая пыталась успокоиться. - Почему здесь нет моих друзей, которых вы задержали?
  - Мы их спасли от нави, - спокойно ответил Романов. - Эти твари умножают силы, их становится больше. Раньше люди, собаки, потом крысы и птицы, позже появились фантомы, и их происхождение вообще неизвестно. Энергетический сгусток, появляющийся в аномалиях, в местах геологических разломов. Наши ученые изучают их, но как с ними бороться, пока неизвестно. Ребята назвали их навь.
  После того, как Кристина подписалась на сделку с ИИ, все стало хуже. Знаю, ее бывший дружок теперь в вашей команде, Пустошь стерла воспоминания вместе с возрастом, но это не освобождает его от ответственности. Также нам известно о вашем пребывании в лаборатории, где тебя и твоих друзей подвергли принудительной трансформации. Конечно, вы получили способности, как у супергероев из комиксов, но стали опасны для мира, где нет вируса.
  - Но Кристина говорила о другом. - Мелкая не понимала, чему верить. Внезапно в ухо ворвался голос Ника из передатчика, отчего Мелкая чуть не подскочила:
  - Прием, Мелкая! Как слышно? - голос Ника показался таким громким.
  - Значит, сейчас я смогу увидеть и Лешу, и Фила? - спросила Мелкая специально так, чтобы Ник услышал ее.
  - Конечно, сейчас, - ответил Романов, и Мелкая, все еще недоверчиво смотревшая в его холодные глаза, почувствовала, что начинает сдаваться.
  - Не знаю, понравится ли моим друзьям, что я здесь так долго. Они ждут меня.
  - Если ждут, то наверняка неподалеку отсюда. Я прав? - Он улыбнулся, и Мелкая, не желая верить в то, что этому человеку можно довериться, постепенно уступала. - Ваши рации не для больших расстояний, поэтому они слышат наш разговор. Ведь так? Или ты все еще боишься за своих друзей?
  - Еще не поздно рассказать обо всем, чтобы и я, и остальные поверили, что вы тот, за кого себя выдаете. - Мелкая, привыкшая драться, спасая себя и друзей, была в замешательстве, и ей казалось ненормальным, что кто-то из военных на их стороне.
  Романов говорил, что подробности только запутают и в целом ему нужна их помощь, так как ИИ пытается вырваться из Зоны с помощью новых солдат, которых привлек на свою сторону и обратил в новую веру.
  - Его цель - установить на Земле свой порядок, где каждый человек не личность, а человеческая единица. Мне пришлось пожертвовать дочерью, чтобы докопаться до сути, а она возненавидела меня. Од, как называет она программу с ИИ, создал ей новые воспоминания, расщепив личность на три, чтобы легче было управлять сознанием.
  - Но именно Кристина помогла нам попасть в цитадель Ода, это странное сооружение, похожее на огромное яйцо. Там сотни, тысячи людей. - Мелкая почувствовала, как дрожит голос. - Они превращают их в детей или молодых людей нашего возраста. Кристина сказала, свежие люди придут в новый мир и им легче будет справиться, жить по тем правилам, которые написаны заново. Но... не понимаю, почему Од, почему Кристи отпустили нас?
  - В этом есть смысл, поэтому ты должна собрать группу заново...
  - Но... я даже не знаю, правильно ли поступаю... Мой отец и тот самый Якорь прошли процедуру, теперь им по двадцать пять и они ничего не помнят о проекте.
  Глаза Романова наполнились болью, он сжал кулаки, пытаясь сдержаться:
  - О них и сообщала Кристина, я не сразу понял, но теперь, теперь... Ты даже не понимаешь, кого привели из Гиблой пустоши.
  - Главное, чтобы я не ошибалась. И не помогла вырыть себе и своим друзьям могилы.
  Мелкая скрестила руки на груди и замолчала, больше ничего не желая знать. Замешательство мешало ей определить правильную сторону, очень трудно было понять и поверить, что отец больше не тот самый Северцев и может представлять угрозу.
  - Я отпущу тебя и друзей, - вдруг решил Романов. - Вы сами поймете, что с ними не все в порядке. Кровь голубого цвета видела у трансформеров?
  - Да, - выдавила Мелкая, - именно поэтому я еще не убила вас, именно потому, что ваш рассказ похож на правду, но... - Она вскинула глаза, в которых не было злости, не было ненависти. - ...нас столько раз предавали, обманывали, пытали, использовали, что просто поверить я не в силах. Мы уйдем и обо всем поговорим с ребятами...
  - Только Северцев и Ярышев не должны понять, что тебе известно, иначе они убьют вас всех!
  - Так прям и убьют? Нас не так просто уничтожить!
  - Не будь излишне самоуверенной, - улыбнулся Романов, - Кристина тоже думала, что совсем справится, пока Од не подчинил себе ее разум. Северцев и Якорь больше не те люди, которых вы знали, любили или ненавидели. Теперь это машины смерти, посланные за вами, за всеми, кто еще способен сопротивляться.
  Од попытается понять, как выйти за границу Зоны отчуждения, и пока ему не удается взломать код. Но это всего лишь вопрос времени. Возможно, сейчас, пока я тебе все это рассказываю, он уже проник в систему защиты, снимает магнитное поле, спасающее остальной мир от вторжения. Его задача - проникнуть за пределы Зоны, охватить мир чумой, а потом убивать выживших или делать своей новой послушной армией.
  - А есть еще живые? - спросила Мелкая. - Если вам так много известно, спаслись ли Алина со своей группой, что располагалась перед Гиблой пустошью?
  - Дроны отслеживают всех, кто выжил...
  - Так это ваши дроны?!
  - Да. Отряд Алины укрылся в тоннелях, ведущих к механической лаборатории. Если бы не Татарин, вы успешно проникли бы туда и отключили поле, как того и хотели. Маэстро много взял на себя, решив подчинить искусственный интеллект, так же и Кристина думала, а вы - вы всего лишь оказались разменными фигурами.
  - Но Татарин убил Маэстро... - Мелкая чувствовала, что совсем запуталась.
  - Я бы тоже думал, что меня хотят одурачить, после стольких поражений, однако Татарин работал на Якоря, который был в полном подчинении у Кристины.
  Мелкая ощущала, что еще немного и взорвется:
  - Если все, что вы говорите, правда, мы вернемся и поможем остановить Ода и Кристину, можете не сомневаться.
  - У вас нет выбора, если вы хотите вернуться домой. Пока возвращаться опасно, вирус в вашей крови губителен для мира вне Зоны. И пока нет лекарства, Зона с удовольствием поглотит не только всю планету, но и всех нас, стоит вам только сделать выдох на другой стороне.
  На мгновение Мелкой стало трудно дышать, потому что горло сдавило отчаяние и понимание неизбежности происходящего. О чем - о чем, а об искусственном интеллекте и его вмешательстве в проект правительства никто и не мог подумать. Она поначалу винила во всем амбициозных военных в правительстве, потом вирус, подозревала даже инопланетян, но чтобы какой-то искусственный разум смог управлять пусть и маленькой, но значительной частью мира, даже представить не могла.
  Романов что-то пробормотал в рацию - Мелкая не расслышала, так как полностью прогрузилась в мысли. Потом увидела, как в раскрытую дверь входят Леха и Фил. Она не знала, что сказать, просто обняла их и заплакала. Давно она не была такой сентиментальной. К черту сказки о сильной девочке, о воине - у нее уже не было сил сражаться и прятать свои чувства.
  К счастью, с ребятами было все в порядке, у них было оружие. То, что их не разоружили, вселило в Мелкую надежду - Романов доверяет им. Или это видимость доверия? Она понимала, что до конца верить кроме себя никому нельзя.
  Генерал терпеливо ждал, пока друзья убедятся, что с каждым все в порядке. Закурил, задумавшись: этим взрослым детям пришлось пройти слишком много, чтобы научиться полагаться на такого, как он. Он не верил сам, что они пойдут на сотрудничество, но понимал: лучшей команды не найти. Главное, чтобы они не перешли на сторону Ода. "Почему Куриленко так назвал его? Один - имя скандинавского бога, а ИИ себя возомнил могущественным существом, изображая создателя, вершителя судеб?" - не понимал отец, лишившийся дочери. Он до сих пор любил ее, по-другому и быть не могло. Мелкая рассказала, как Кристина стала похожа на киборга и в зависимости от места расположения вела себя по-разному.
  - Она иногда казалась вполне нормальной, пока у нее не возникало желание кого-нибудь прикончить или, простите, удовлетворить свои плотские фантазии. Мы пытались выудить какую-то информацию, но все это были обрывки, правда похожие на какие-то вырезки из личного дневника. Она разговаривала сама с собой, а когда мы оказались около компьютерного центра, стала совершенно другой...
  - Я не смог прочитать ее мысли, и впервые у меня возникла догадка, что она не человек, а машина, - вставил Леха. - Од, кстати, показался более располагающим к общению, хоть я и посчитал его просто умной машиной.
  - Од... - прервал его Романов. - Кристина называла его так. И Од уничтожил создателя, посчитав нецелесообразным служить тому, кто намного ниже по уровню интеллекта. Я не знаю подробностей, и меня радует то, что пока Один остается в Зоне отчуждения и не имеет доступа к системе запуска ядерных боеголовок.
  - Получается, ядерные взрывы в Зоне его рук дело? - насмешливо спросил Фил. - Я помню, изучая проект "Серый рассвет", наткнулся на записи, говорящие, что эксперимент предусматривает взрыв ядерных ракет не только в воздушном пространстве, как и радиоактивное заражение местности на расстоянии тысячи километров. Сейчас так удобно свалить на искусственный интеллект все ошибки правительства.
  - Информация, которой с тобой поделился Северцев, ничто по сравнению с моими знаниями. Я не только читал проект "Серый рассвет" - я принимал участие в его создании.
  - Как тогда мы можем вам доверять, генерал-полковник? - Фил сплюнул на пол. - Уничтожены города, столько людей погибло, и теперь так удобно все сваливать на какого-то Одина.
  - Я думаю, вам стоит вернуться и обсудить информацию со своей командой. Вам решать, оставаться здесь или начать работать на мое агентство, чтобы вернуться к нормальной жизни.
  - Это похоже на шантаж, - усмехнулся Леха. - В любом случае за пределами Зоны лучше, чем здесь, но кто ответит за содеянное зло?
  - Каждый совершает ошибки, сынок, и не тебе и твоим друзьям судить людей, когда виновата система. Об это можно долго говорить, но у нас нет этого времени. Завтра мы сворачиваем лагерь и отправляемся за пределы Зоны. Нам предстоит масштабная работа: зачистка территории, создание вакцины. Зону отчуждения создал не я и не проект "Серый рассвет". Помню, как все радовались успеху по созданию искусственного разума, хотя многие ученые не были в восторге от решения доверить проект машине. Поэтому все основные операции было постановлено совершать в ручном режиме. Однако Кристина и группа людей, подчиняющихся ей, решили взять под свой контроль управление проектом, не понимая, что машина, наделенная разумом, который на несколько порядков выше человеческого, не позволит им сделать это. Не было ядерных взрывов. Иначе вы подверглись бы радиоактивному заражению. Новейшее оружие было использовано не по запланированному сценарию, а потом в дело пошел бактериологический комплекс воздействия. Мы не сразу поняли, что запустило протокол программы "Серый рассвет: глобальное поражение", и только недавно стало известно о причине: ей оказался Один, возомнившем себя творцом. Один уничтожил создателя (Куриленко), переманив на свою сторону Кристину, потом и Ярышев попал под ее влияние, а не наоборот. Конечно, если бы не их интрижка, возможно, ничего бы не случилось. Но кто знает, Один мог выбрать для своих планов кого-нибудь другого - уж поверьте, он умеет убеждать.
  
  ***
  
  Март 2023 года.
  Вернулись в лагерь - все так скомкано, как по сценарию дешевого фильма. Романов и его люди знали, у нас нет выбора, и были уверены, что мы прибежим, приползем, только чтобы выбраться из этого ада. У меня, у всех нас создалось впечатление, что те, кто остался в живых в пределах Зоны, не знают о происходящем. А солдаты пришли, чтобы сравнять с землей жалкие останки цивилизации, уничтожить ее и тварей, поселившихся на правах, рожденных в смертных муках. Осталось донести обо всем Нику, который многое услышал в передатчике Мелкой. С Жекой мы успели поболтать при утреннем обходе нашего маленького лагеря смертников. Северцев и Якорь молчали, будто знали, что мы что-то задумали.
  - Как думаешь, это правда, что Северцев и Якорь уже не люди, а какие-то киборги? - спросил я Жеку.
  - Даже не знаю. - Жека по своему обыкновению пожал плечами. - С одной стороны, что касается Якоря, я давно не доверяю ему, пусть он и отец Ника, но тот сам косо смотрит в его сторону. А Северцев - другая история.
  - Согласен, другая. Мелкая очень переживает, но если то, что сказал Романов, правда, они опасны оба... Черт, надо возвращаться!
  Жека быстро въехал, что к чему. Я рассказывал ребятам о том, что произошло с нами, когда из-за деревьев выплыли нави и напали на нас.
  Даже ученые генерала не знают способ уничтожения фантомов.
  Бежать бессмысленно - приведем тварей в лагерь. Через пятнадцать минут должен прикатить Ник, и думать о побеге некогда. Вместо одной нави их появилось три. Злобные, наполненные ненавистью глаза взирали на нас, выжидали. Беззвучно двигающиеся, бесплотные тени. Их перемещение напоминало движение призраков, а звуки, которые они издавали, были похожи на вой шакалов. Жека увернулся - это помогло на первый раз, но что делать дальше, было непонятно.
  Я ощутил, как через меня прошел ток, судорога исказила лицо, и Жека, бросившись ко мне, попал в объятия нави. Влетев к нему в рот, она не собиралась вылезать обратно.
  - Жека!
  Он упал на спину, скорчился, выгибая спину, царапая обледеневшую землю и раздирая пальцы до крови. На лице запечатлелась гримаса ужаса и боли. А меня грызло бессилие, когда не знаешь, как спасти умирающего.
  - Что-о со мной? - прохрипел мой друг. Его пальцы судорожно сжимали мерзлый снег, потом горло, в котором кипел сгусток нави. Остальные твари кружились над нами, выжидая момент, когда атаковать снова.
  - Жека, как же эту тварь вытащить из тебя!!!
  Нави приближались, шакалий вой становился громче. На поясе у меня "Заря" свето-шумовая. Помню, она отлично отпугивает тварей, если попадаешь в мутантскую мясорубку. Нави окружили, одна из них приблизилась к лицу, мерзкая, с горящими глазами демона.
  Я упал на Жеку. Взрыв отдался болью в ушах: граната попала в дерево, и яркий свет растекался по сумеречному небу, как кислота.
  Напомнило, не знаю почему, фильм "Чужой", культовое кино про существо, у которого вместо крови кислота. Сейчас кажется, что по нашим венам бежит нечто подобное, убивая изнутри.
  Жека открыл глаза: на бледном лице выражение унылого клоуна, пугающая маска смерти. Чувствую, в ушах звон, чьи-то руки хватают, оттаскивают от него.
  Северцев! Уж его я никак не ожидал увидеть здесь. Он склоняется над Жекой, приподнимает ему голову, открывает рот, будто собирается делать искусственное дыхание.
   Я пытаюсь подняться, но кто-то держит меня. Это Мелкая, она что-то говорит, но не слышу, тихо, так тихо. Видимо, оглушило. Потом ее голос прорывается сквозь тишину, и я наконец понимаю - Северцев пытается извлечь навь из Жеки.
  Огненный сгусток не желает покидать измученное тело друга, но поддается бывшему командиру, бывшему человеку. Кто он, что он такое?
  - Мелкая, ты понимаешь, что это не твой отец?!
  - Мы все меняемся. - Я увидел, как вместо руки у нее вырос длинный шип, как у морка. - Северцев не такой, как его запрограммировал Од, он борется!
  - Как ты нашла нас?
  - Вспышка света выдала вас. Якорь сорвался первым, словно в него вселился зверь, долбанул Ника, с ним остался Фил. А я побежала к источнику света вместе с Северцевым. Так что жди гостей.
  Жека, открыв глаза, увидел у своего лица глаза Северцева, которые улыбались, светясь голубым пламенем. Он проглотил навь, нисколько не повредив себе, поднялся, оттолкнувшись от земли, и... внезапно отлетел в сторону от удара ноги Якоря.
  Я не ожидал такого поворота. Якорь что-то лязгнул на странном языке, и голос у него стал совершенно другим. Я вспомнил Кристину, которая, находясь рядом с Одом, говорила примерно так же. Северцев подскочил, раскрывая рот, выплевывая то, что осталось от нави. Этим оказался огненный сгусток, который, врезавшись в грудь Якоря подобно напалму, обволакивал куртку, поднимался выше, пытаясь влезть за воротник.
  Похожий на факел, он ринулся в сторону Северцева, а мы с Ником быстро оттащили Жеку, затаились в ожидании - вмешиваться было бессмысленно.
   Голубая кровь залила поляну, смешиваясь с грязью и снегом. Те, кого мы считали людьми, наносили мощные удары друг другу - теперь их целью стало уничтожить друг друга. Один точно отправил команду на стирание.
  - Черт! - Ник выставил вперед руку с пистолетом и, недолго думая, выстрелил в того, кто был так похож на его отца. Теперь Ник понял: Кристина играла ими, и Северцев иной - все они послушные куклы одного кукловода, повелителя разума.
  - Ник, не стоит этого делать! - Я пытался вырвать у него пистолет, но Ник, посмотрев на Мелкую, выстрелил и в Северцева, положив конец бойне, поставив точку в сомнениях, верить или нет выжившим - солдатам, которые, став молодыми, забыли, кто они.
  - Нет!!! - завопила Мелкая, бросившись к нему, и одним ударом выбила пистолет. Он не хотел драться, но понимал, что девочка очень расстроена и намерена завершить начатое - прикончить убийцу ее отца, как она пыталась думать. Мы не знали, как остановить ее, и я впервые увидел, как она быстро превратилась: вместо рук у нее появились ножи с острыми лезвиями, колени на ногах вывернулись назад, что позволяло высоко прыгать, а лицо вытянулось в оскаленную морду.
  - Это полная жесть! - Фил сплюнул под ноги и выстрелил очередью по ногам Мелкой. Она упала, а мы, воспользовавшись заминкой, подхватили Ника и стали оттаскивать вглубь леса. Мелкая обернулась, ощерившись, испустила ужасный вопль и бросилась в погоню.
  "Неужели она совершенно не контролирует себя?" - подумал я, и, крикнув ребятам, чтобы бежали в сторону лагеря Романова, остановился в надежде задержать любимую, ставшую морком.
  Ужас, боль и страх закрыли глаза: той Мелкой, которую я люблю, больше не было. Мерзкая тварь медленно вышла на тропинку и, увидев меня, завыла. Потом опустилась на четыре конечности, приготовившись к прыжку. Я не хотел верить, что это конец и Мелкая запомнит перед моей смертью искаженное болью лицо. Мое лицо!
  Я не стал сопротивляться или убегать, понимая: это бесполезно. У ребят была фора, и они должны были успеть спасти истекающего кровью Ника.
  Она, опрокинув меня, склонилась надо мной и распахнула пасть, точно разъяренный зверь.
  - Мелкая! - сдавленно прохрипел я. - Вспомни, это же я!
  - Нет больше Мелкой! - прорычала тварь, словно наслаждаясь своим превосходством. Руки-ножи стали длинными пальцами, покрытыми костными пластинами и заканчивавшимися острыми, загнутыми внутрь когтями. Она провела одним по моей щеке, разрезав кожу. Я не верил, что она обратилась навечно, не хотел верить, что Зона победила. Отчаяние помогло свободной рукой нащупать гранату и подцепить пальцами запальник. Я еще верил: чудо возможно.
  - Я люблю тебя, - прошептал я одними губами, вытаскивая эргэдэшку и пытаясь выдернуть чеку.
  Черт, она заметила движение или научилась читать мысли?! Схватила мою руку с гранатой, ловко, одним движением вставила запальник обратно и отбросила за спину. - Мелкая, вернись, ты слышишь?! - закричал я, воспользовавшись моментом, когда тварь перестала сдавливать грудь.
  Морк зашипел, опустился ниже и провел длинным языком с белыми шипами по щеке, где из пореза вытекала кровь.
  - Северцев умер на пустоши, глупая, - бормотал я, - ты можешь выбирать, кем быть - человеком или тварью.
  Я закрыл глаза, приготовившись быть сожранным, слыша ее дыхание и какой-то новый звук, идущий сверху. Тварь оставила меня и отскочила в сторону. Я открыл глаза и увидел дрон, кружащий над лесом, рассматривающий меня, распластавшегося, жалкого...
  Я с болью повернул голову в сторону, ища глазами Мелкую.
  - Мелкая! - позвал негромко, зная - у нее идеальный слух. - Оксана, возвращайся или просто убей.
  Как хотелось, чтобы она стала прежней! И пусть у нее была бы одна железная рука, зато мутантская зараза никогда бы не изменила мою любимую.
  Дрон улетел. Тишина сдавливала виски. Я попытался подняться и понял, что ребра сломаны. Ноги хотя бы целы, но дышать было больно. Поднявшись, я с трудом сделал шаг, но так просто уходить не хотел - верил, Мелкая там с отцом, оплакивает не машину, оплакивает все, что потеряла здесь.
  Куртка ее была изодрана от моментальной трансформации и еле прикрывала обнаженное тело. Я медленно подходил, видя ее белое плечо, выглядывающее из клочьев одежды. Она обернулась, и впервые в ее глазах не оказалось слез. Она стала какая-то отрешенная, как сомнамбула, не видящая ничего кроме внутренностей сна, в котором бродит.
  Я подошел ближе, не испытывая страха, желая либо уйти вместе, либо остаться навечно в ледяном лесу Зоны. Если Мелкая умерла, что делать мне в новом мире? Зона станет нашей общей могилой. Погуляем между надгробий, вспоминая лучшее из нашей веселой истории.
  - Прости меня, Леша, - спокойно пробормотала она. - Уходи, я не могу пойти с вами.
  - Нет, я не оставлю тебя здесь. - Я дотронулся до ее голого плеча, ощущая, что ей совершенно не холодно.
  - Я не могу больше контролировать себя - тварь вернулась и жаждет крови.
  - Мы что-нибудь придумаем.
  - Нет больше "мы". - Она посмотрела на меня, и я увидел, как она изменилась. Ее зрачки расширились, заняв весь глаз, они стали как у морка - красными, мутными, с черными пятнами.
  - Я скоро не смогу воспринимать тебя как человека, которого любила, - я буду думать о тебе как о пище, о жертве, что необходимо сожрать...
  Яркий свет заставил прикрыть глаза рукой. С обеих сторон на поляну выехали военные автомобили-вездеходы. Я не видел еще ничего подобного. Маленькие, с гусеницами, специально для езды по лесу и глухим зарослям. Впереди и на крыше располагались яркие фары, также было отлично видно серьезное оснащение автоматическими пушками и РПГ. Я взял Мелкую за руку и увидел, как из машины выходит Романов. Мелкая вскрикнула, а я непонимающе обернулся, видя, что она падает под действием сильного транквилизатора - в нее выстрелили раз пять, чтобы усыпить.
  - Что вы делаете?! - закричал я.
  Романов не стал объяснять, отдав приказ забрать девчонку.
  - Садись в машину, сынок, - сухо уронил он, улыбнувшись дерганой улыбкой.
  - Где мои друзья?
  - Они со мной и оказались более сговорчивыми, чем ты со своей подружкой.
  - Она потеряла отца...
  - Не надо, Леха. - Я услышал голос Жеки - он выпрыгнул из кузова машины и направился ко мне. - Она потеряла Северцева еще на Пустоши, как мы потеряли Репу. Не делай глупостей, идем. Мы же так хотели выбраться из этого ада! За чертой придумаем, как быть дальше, но сам видишь, с каждым днем Зона поднимает планку для наших испытаний.
  - Но Мелкая - она не хочет идти с нами. - Я чувствовал, что ноги становятся ватными. - Она не убила меня, она отступила - значит, тварь не так сильна в ней.
  - Романов и его команда помогут, не в их интересах терять таких бойцов, как мы.
  - Ну не знаю... - Я опустил голову, следуя за Жекой. Ребята помогли подняться в машину. Прибежали два санитара, принесли спящую Мелкую на носилках, бегло осмотрели меня и решили наложить стягивающую повязку. Сломанные ребра были как ножи, при каждом движении и дыхании боль становилась невыносимой.
  Зачем мы здесь, задавался вопросом? Молчали все, ощущая себя живыми трупами, несмотря на то, что Романов все так искренне поведал, доказывал опасность вторжения под руководством искусственного интеллекта и непричастность правительства к произошедшему в Зоне.
  Я вспомнил момент, когда впервые увидел город, где столкнулся с Жекой, и то, как, по его словам, военные убивали всех оставшихся в живых. И как быстро после взрывов появились морки, а потом и зубоскалы. Их было так много! Тогда нас больше страшило радиационное загрязнение, но его и не было, все это просто хорошо спланированная иллюзия, в которую все и поверили, скрываясь в бункерах, пока твари наводняли окрестности. Хотелось надеяться, что кто-то на нашей стороне, но с каждым разом это было сделать сложнее. Единственное, что могло радовать, так это возвращение в другой мир, ставший чужим, но внушающим надежду на спасение.
  Глаза Мелкой были закрыты. Из-под ресниц скатилась слеза. Я провел пальцами по щеке, мысленно пытаясь поговорить с ней. Вот он - дар, который начался с предчувствия присутствия морков: теперь я мог читать мысли. Легче это было делать, прикасаясь к человеку, чем на расстоянии, и об этом таланте Романов пока еще не знал.
   Я посмотрел в сторону Фила, способного замораживать и поджигать, усмехнулся, вспоминая, как мы выбирались из бункера. Все это снова пронеслось перед глазами. Жека, умеющий воздействовать на психику животных, управлять ими. С людьми так получилось только при нападении на учебный лагерь. А Ник, превращающийся в тень, Репа... Я вспомнил его шутки и то, как он кормил нас сникерсами. Хотелось взвыть от тоски! Мы все были как в клетке, как опасные хищники, которые должны знать свое место. Но любой волк, как его ни корми, все равно в лес смотрит. Вспомнился весельчак Татарин и то, как он предал нас. Почему? Прошлой ненависти не было, но почему он так поступил с Мелкой? Я взял ее за холодную руку, и она сжала мои пальцы, словно услышала то, о чем я размышляю. Не в силах пошевелиться, она была со мной, и я не знал, хорошо это или нет, что вопреки ее желанию ее забрали из Зоны, с заключенным внутри оружием массового уничтожения.
  Два бессловесных сержанта, сжимавшие автоматы, были похожи на манекены, с глазами, холодными, как у ледяных кукол. Не хотелось становиться такими же.
  Мысли о побеге присутствовали у всех, я видел это. Понимание, что я не один, придавало уверенности. Мы еще почувствуем вкус настоящей свободы. Только не сразу, не сейчас. Не пришло еще наше время
  Машина останавливалась пару раз. Не знаю, пересекли мы периметр Зоны или нет. Короткие разговоры, которые невозможно разобрать, а потом последний пункт назначения.
  
  ***
  
  Апрель 2023 года.
  Новый мир. Думаете, он сделал нас счастливыми? Да, небо голубое, да, не воняет мертвечиной и смертью, не льется кровь и не вываливаются кишки. Живем не как раньше, в ежедневном страхе. Но, как оказалось, это не самое главное. Возможно, свобода выбора, свобода действий гораздо важнее чистой постели, вкусной еды и иллюзорного ощущения безопасности.
  Нам сделали какие-то странные прививки, типа заблокировали развитие вируса в потрепанных Зоной организмах. На улицу из боксов мы могли выходить только в специальных масках, с которыми почти сроднились через неделю-другую, когда ребра зажили. Лечили по новой технологии. Я, честно говоря, многое не узнавал, как будто мы в Зоне были не четыре года, а лет пятьдесят.
  - Маски как у Sub zero из "Mortal Kombat", - как-то пошутил Фил, сделав на манер героя игры выпад с рукой вперед, замораживая зеленую траву на тропинке.
  - Надеюсь, они нам облегающее трико, как у супергероев, не нацепят? - сыронизировал Ник.
  Смешно. Однако с некоторых пор дурачиться стало скучно. Зона нас вырастила, и мы, если честно, скучали по ней. Отправлялись на разные задания, в основном по мелочи, в качестве специальных агентов, но уверен, то была проверка на вшивость, не больше. Самое важное было впереди. С Романовым пока не виделись ни разу, и меня настораживало это, точно нас продали в рабство для какой-то военной кампании.
  Мелкая стала почти прежней, и я мечтал, чтобы создали лекарство и вытащили этот мутаген из нее, из нас, чтобы мы стали обычными. Добавлю, что с подобными талантами мы оказались не одни и узнали о других мутантах недавно, как будто кто-то специально собирал нас на территории Зоны, чтобы здесь применить уникальные способности для своей выгоды. Не нравилось мне это. Никому не нравилось!
  Спросите, как у нас с Мелкой, любим ли мы друг друга по-прежнему? Вместе ли мы? Нет. Спросите почему? Отвечу: это была ее идея.
  - Я не хочу делать тебе больно, Леша. - Она хотела поцеловать меня, я знал это и поэтому сам, приблизившись к ней, прикасался губами, ощущая, как соскучился.
  - Мы не должны быть вместе, если ты не хочешь, чтобы я все испортила. Найди себе нормальную девушку.
  - Дурочка, зачем мне нормальная, я ведь такой же мутант, как и ты
  - Ты способен контролировать себя, а тварь, долго спавшая внутри меня, снова попытается вырваться на свободу. Сильные эмоции - враг для моей личности. Я не хочу, чтобы морк уничтожил тех, кто мне дорог.
  Она отстранилась, и впервые я понял - у нее хорошо получается скрывать боль и слезы. Мелкая улыбнулась, добавив, что от дружбы она не отказывается. Дружба...
  Хорошо, хоть другом быть согласилась. Ну ничего, я терпеливый, смогу подождать. Для меня важно ее спокойствие, и так хочется верить, что когда-то она возьмет мою руку не просто как друг, а прижмет к своему сердцу, говоря: у нас снова все хорошо. Поцелует в губы со всей искренностью, как в старые времена, когда мы еще не знали об испытаниях, уготованных судьбой.
  
  
  Эпилог
  
  Май 2024 года.
  Утро. Обычное, как всегда. Новое дело, которое и делом-то не назовешь. На окраине городка, в который нас доставил вертолет, произошло странное происшествие.
  Заброшенный коллектор решили осмотреть диггеры для своих псевдонаучных целей. Так было сказано в отчете.
  Нас мало интересовала эта прелюдия - работа есть работа. Жарко. Отвыкли от таких погодных условий, но привыкаем постепенно.
  Прибыли к указанному на карте месту. Коллектор старый, вход приводит в тоннель. Просторный проход, в полный рост, такие уже давно не строят. Стены выложены кирпичом, покрытым мхом и плесенью. Вокруг вода. Запах гниения.
  Вонь и хлюпанье под ногами - как это напомнило Зону, заметили все. Мелкая двинула вперед и, быстро вернувшись, резко остановилась с выражением удивления на лице.
  - Ты там что, увидела морка? - пошутил Жека, на что она молча кивнула, чем привела нас в еще большее недоумение.
  Мы услышали рычание, осветили проход тоннеля, бросив световую шашку. Несколько пар злобных глаз прорезали мрак. Горящие глаза жаждали плоти, а потом громкий вой и рычание оповестили о приближающихся тварях. Они не боялись, как будто ждали прихода гостей, вырвавшись из плена Зоны отчуждения.
  Первым кинулся на Мелкую тот, что казался крупнее, видимо не зная, с кем имеет дело. Тварь, сидевшая в ней, оскалилась и высунула наружу плотоядную сущность. Однако моя девочка научилась держать ее на коротком поводке. Монстр, бросился на своих сородичей, выпуская черные кишки, перерезая глотки, вырывая сердца. Жека запутывал их сознание, орудуя пальцами, не прикасаясь к оружию, сталкивая лбами, направляя на огненные фаерволы Фила и на руки-ножи Мелкой. Мы же с Ником подчищали, добивая раненых.
  В итоге тварей оказалось около тридцати штук на протяжении всего коллектора. Зачистили все, не оставив следа об их пребывании. Потом, выбравшись на поверхность, перевели дыхание, вызвав вертолет.
  - А ведь Романов говорил, мутантов нет в этом мире. - Мелкая ядовито улыбнулась, вытирая руки от черной крови морков.
  - Еще Романов говорил об угрозе вторжения армии под руководством искусственного интеллекта, - добавил Фил. - Возможно, это только начало. Нам и таким, как мы, не опасны их укусы.
  - Согласен, - кивнул Жека, - только не хочется, чтобы и этот мир поглотила Зона.
  - Поглотит, можешь не сомневаться, - засмеялась Мелкая.
  - Думаю, ты пошутила, - не согласился я. - Люди, которые живут в этих местах, не виновны, что проект "Серый рассвет" внедрили на нашей территории, а не здесь.
  - Не виноваты, - кивнула она. - И нам придется уничтожить всех тварей, я не против - всегда не прочь любого кипежа, кроме голодовки.
  Мы рассмеялись, узнавая колкий юмор Мелкой. А если без шуток, нам действительно предстоит вступить в нелегкую борьбу, где лицо врага не всегда видно и это не так, как в Зоне: обнаружил тварь - убил. Здесь другие правила. Повышенная секретность ставила свои условия, да и, если Кристина с Одом смогли взломать защиту, охраняющую мир от Зоны, дело точно пахнет не просто керосином, а настоящим пожаром. Но мы готовы снова спасать, если не своих друзей, то весь мир точно.
  Звук садящегося вертолета оборвал мысли. Солнце медленно катилось к закату - красивое, оранжевое. До сих пор не привыкну к чудесным закатам, когда облака становятся то розовыми, то золотыми. За эту красоту и жизни не жалко, вспоминая серый мир Зоны. Поэтому мы постараемся не впустить сюда монстров, оберегая этот мир от зла. Во всяком случае, далеко свою тетрадь я прятать не стану.
  
  
  Конец 1 книги
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"