Наклонившись к зеркалу на стене, умасливала губы красной помадой брюнетка тридцати восьми лет, следов которых никто из нас ни за что бы не обнаружил ни на её очерченном лице, ни в её полной достоинств фигуре с выдержанной привлекательностью возраста "в самом соку". Большие чёрные глаза с натуральными ресницами, как опахала; чёткая линия подбородка и естественные брови, заломленные роковым углом; немного впалые щёки и лёгкие скулы как признак хорошей породы - что ещё сказать о ней, чтобы объяснить, как она была прекрасна? Одета брюнетка была в тёмную, облегающую водолазку, а на руку был надет массивный серебряный браслет - простой, но стильный, ярко контрастирующий с загаром её кожи. ПОЛИНА! Как долго я ждал её появления в этом рассказе! Вспоминаю, и глаза сами собой закрываются от эстетического блаженства... Помню, в тот день её бёдра были обтянуты зауженной юбкой средней длины, а по бёдрам по-хозяйски шарили венозные мужицкие руки.
- Руки, пожалуйста, - возразила она тем рукам.
Претендент на тугие бёдра выходить вместе с ней, судя по всему, не торопился. На нём до сих пор были лишь мохнатые тапочки в виде собачьих мордашек, домашний халат, набекрень подпоясанный, да улыбка вожделения, гулявшая по сорокадвухлетнему лицу. Полина позволяла его претензиям быть, ибо они с ним были женаты, супруг состоял как-никак на высокой службе в региональной системе госзакупок и управления бюджетом, а происходило всё в спальне их загородного коттеджа на пятнадцать комнат и четыре санузла.
Полина, растерев помаду губами по губам, выпрямилась - готова.
- Поедем с твоим водителем, - пожелала она, - мой на больничный отпросился.
Супруг зарылся носом в её волосы, прижимаясь всё плотнее, а руку пропустил в разрез юбки:
- А зачем тебе вообще нужен водитель? Ты и сама умеешь: кнопка зажигания, рычаг переключения скоростей...
- Ну, хватит! - отряхнула с себя его руки Полина. Супруг повиновался, убрал шаловливые в карманы халата, но не отошёл - ему нравилась эта непокладистость жены. - Сегодня встреча по тендеру, не забыл? - напомнила Полина, цепляя серьги, кольца и часы. Среди украшений вдруг лёг ей на грудь необыкновенно красивый и дорогостоящий кулон.
Чиновник застегнул замок на цепочке кулона сзади:
- Ты всё переживаешь о своих мальчишках?
Полина ахнула и улыбнулась нежданному подарку. Она коснулась его с интересом, полюбовалась отражением, в которое вторглись и самодовольное лицо одарившего, и надоевшие обои, и неубранная постель на большой кровати, которую с ним давно уже было неприятно делить. Полина развернулась лицом к супругу, ногами попала в лодочки на шпильке, выросла выше супруга, чмокнула его в лобик, выскользнула из объятий и, проходя по комнате, подошла к низкому столику, на котором лежала её сумочка.
- Они очень талантливы, - сказала она. - А дизайн и архитектура это такой бизнес - тут на одном таланте не разбежишься. Им нужен трамплин. Спину им подставить надо, понимаешь?
На словах о спине супруг принялся разминать лопатки и поясницу, точно у него защемило нерв:
- А что мне за это будет?
- Почёт и уважение.
- Ну-ну, - загундел Чиновник. - Не забывай, я работаю на госслужбе, и, если бы я заморачивался о такой ерунде, как почёт, мы бы жили с тобой в панельной "двушке", а ты, как честная жена, каждый день ездила бы на работу и ездила бы туда на маршрутке.
Полина обернулась на мужа:
- Ты будешь собираться?
- Любимая, - закапризничал он, - съезди без меня, а. На тебе визитку, поговори с ними от моего имени.
Он подал жене визитную карточку - Полина взяла её, осмотрела.
- У тебя новая должность? - удивилась она.
- Приятный сюрприз, не правда ли? - уселся Чиновник в мягкое кресло.
- И давно?
- Пару недель. Прости, что не обмыли.
И действительно, Полина была сильно удивлена, что такое событие прошло без её контроля, но, как и положено жене, которая держит мужа под властью своего авторитета, виду не показала, а убрала визитку в сумочку.
- А зачем нам тогда лобби по тендеру, если ты и сам всё можешь решить?
Чиновнику было приятно и важно признание жены. Возможно, он именно теперь почувствовал по-настоящему, что заступил на ответственный пост.
- Я-то могу, - забросил он ногу на ногу. - Но, знаешь, ты так ревностно просишь за них, что, будь я чуть более мнителен, я бы подумал, что один из них твой любовник.
Полина хмыкнула, будто он сказал нелепость, и достала из сумочки сигареты. Чиновник, как по команде, тут же поднялся с кресла и оказался рядом, чтобы помочь прикурить.
- Кто из них? - пошучивал он, пряча за смехом подлинный страх. - Герман? Только, умоляю, не говори, что Роман - моё сердце не выдержит, если я проиграл даже такому дилетанту.
- Глупостей не говори, - отбила Полина, не уточнив, однако, в чём именно состоит эта глупость: в том, что Роман, со слов мужа, дилетант, что у неё есть фаворит, или что у мужа есть сердце.
Чиновник щёлкнул у губ жены дорогой зажигалкой:
- Сколько раз просил тебя не курить дома...
Полина прикурила.
- Если уж берёшь водителя, - сдался Чиновник, - то заедь за Сергеем в школу. Хоть раз покажись там.
- М... - Полина помотала головой. - Ты знаешь, я не люблю этого. - Она подобрала сумочку и сделала к супругу шаг. - В душ не пойдёшь?
- А зачем? Я люблю твой запах. Особенно люблю его на своих руках. - Он многозначительно сверкнул на Полину глазами, но сшибся с её строгим взглядом и пообещал: - Перед сном - непременно.
Полина вложила в его пальцы и до середины недокуренную сигарету, быстро чмокнула в нос - так, чтобы он не успел ответить, и упорхнула вглубь коридоров, на ходу прощально салютуя. Пока она шла до двери, супруг стоял посередине комнаты с сигаретой в пальцах и думал о том, что в глубине души всё-таки рад не знать ответа на вопросы, которые его терзали.
Дверь захлопнулась.
- Полина, Полина, - вздохнул он. - Что ж ты со мной вытворяешь...
Он нерешительно притянул сигарету к губам и попытался сделать затяжку, но на деле всего лишь робко высосал из неё дымок. Закашлялся с непривычки и замахал рукой, разгоняя дым вокруг себя. Его телефон подал сигнал. Он раздавил сигарету о пепельницу, взял телефон - там сообщение, а в сообщении - фотографии девушек в таких ракурсах, будто они проходят какой-то специальный отбор: крупный план лица в профиль и анфас, средний план до пояса, в полный рост без каблуков, в полный рост на каблуках фронтально и в полный рост боком. Служитель государев принялся листать фотографии девушек, останавливаясь на каждой. Рот преобразовался в улыбку сладострастца. Осанка подобрала живот и выпятила подвядшие кармашки грудных когда-то мышц. Лощёная пятерня пригладила убелённые возрастом вихры, замятые о подушку. Он лёг на кровать и набрал ответный вызов отправителю. С той стороны трубку сняли моментально:
- Да, Алексей Михайлович.
- Ты что ж безобразничаешь-то, безобразник? - пожурил Чиновник кого-то с удовлетворением.
- Алексей Михайлович, я не... Вы же сами просили надавить на "Стройэкспертизу" - кто ж знал, что они в отказ пойдут?
- Да тихо ты! Идиот! - Чиновник как будто испугался собственной тени. - Я не об этом. За "Стройэкспертизу" хвалю - молодец.
- Стараемся...
- Но что за спам ты сыплешь в телефон женатого мужчины?
- А-ааа, - протянул голос из трубки с улыбкой, которую можно было услышать. - Так это кастинг, Алексей Михайлович.
- Кастинг? А что, наш строительный департамент занялся кинопроизводством?
По ту сторону трубки пришли в замешательство.
- Нет, но... я возьму на контроль этот вопрос!
- Да уймись ты, энерджайзер! Я спрашиваю, что за кастинг?
Голос из трубки вежливо напомнил:
- Ну, вы обмолвились, что секретаршу пора бы поменять - я подсуетился.
- Что вы, Алексей Михайлович! Никто и пальцем - лично проследил!
- Ладно, ладно, - чесанул Михалыч пузцо, - шучу я так. А вживую их можно посмотреть?
- Конечно, - кивнул голос. - Предварительное согласие получено от всех, со всеми проведена беседа...
- Отлично. Я сообщу. "Стройэкспертизу", там, держи, вожжи не отпускай. Да и не тяни особо, чтоб на дыбы не встали. Слишком уж ценную повозку они тащат, так что аккуратно с ними.
- Понял, Алексей Михайлович.
- Понял?
- Понял, Алексей Михайлович.
- Давай, верю в тебя.
Чиновник отрубил звонок, сложил белые ножки на кровати поудобней, сладко потянул ноздрями и следующие пятнадцать минут досуга провёл за просмотром "резюме" кандидаток на почётное место секретарши. Особенно он залип на одной Златовласке в голубеньком свитерке...
Полина ехала в лифте. Современный такой лифт, с тихим ходом, зеркалами, хорошим освещением, целыми кнопками и без матерных переписок жильцов. Она была одета в дизайнерский пиджачок с пережатыми на предплечьях рукавами, в ту же юбку-карандаш, в те же лодочки на шпильке, а в руках держала ту же сумочку. Большие тёмные очки прикрывали большие тёмные глаза. Браслет руку по-прежнему украшал, а вот кулон, подаренный супругом, с груди почему-то исчез. Может быть, потому что с Полиной в лифте ехал Герман, и ей было важно продемонстрировать свою верность подарку от Романа?..
- Спасибо, Полли.
- Рано ещё благодарить, - обернулась на Германа Полина и улыбнулась. - Я потом с Романа спрошу. Кстати, где он? Почему-то я несколько дней не могу до него дозвониться?
- Не можешь дозвониться? - замялся Герман, но вдруг как будто бы вспомнил: - А... Так он это, как её... В Италии!
Полина задумалась:
- В Италии?
- Ну, да. На задании. Что-то вроде командировки. - Герман попытался пошутить там, где Полине было не смешно. - Обеспечивает нам конкурентное преимущество.
Герман улыбнулся, но получилось неуклюже. Полина сняла очки и сверкнула на Германа предупреждающим взглядом:
- Я надеюсь, вы правильно понимаете, что такое настоящее конкурентное преимущество.
- Конечно, Полли, конечно! - залепетал Герман. - Эта поездка в Италию - это так...
- И что вы правильно им распорядитесь.
- Полли, конечно! Без тебя бы у нас вообще ничего не получилось! Но ты не... То есть, я хотел...
- Гера! Не мельтеши. Тебе не к лицу.
Двери лифта открылись, и Полина вышла. Герман тяжело выдохнул воздухом, дрожащим от переживаний, и вышел следом.
Через просторный холл с мраморным покрытием Полина и Герман подошли к выходу из административного здания, в котором и происходила их предконкурсная встреча. Ход Полины был уверенным, а Герман, казалось, будто бы за ней семенил:
- Полли, этот проект очень важен для нас.
- Не сомневаюсь, - Полина приложила пропуск к турникету. - Ты не сознался, так я сама навела справки: городской парк, резиденция главы банка, станция метро - слишком много провалов за последний год, Гера, слишком много провалов.
Охранник за стеклом, провожая Полину, приподнялся и уважительно кивнул. Герман вышел через сектор для одноразовых гостей и чести такой не удостоился.
- Тем не менее, - не сбавляла шаг Полина, - Рома решил меня бросить.
Она толкнула высокие и тяжёлые двери, за которыми так любят усаживать себя слуги государства, и вышла на улицу. Внешний фасад здания выглядел ещё представительней и величественней, чем убранство внутри: колонны, широкая мраморная лестница с множеством начищенных ступенек. По этим ступенькам спускалась Полина, а Герман, вынырнув из-за дверей, её поспешно догонял, краснея и бледнея от необходимости врать:
- Нет-нет, Полина, не думай!..
- Ха-ха, поверить не могу: он меня бросил!
Герман выгораживал друга, как мог, но сам слышал, насколько был неубедителен, и от этого уверенность ещё быстрее покидала его голос:
- Да нет же! Ну, с чего ты взяла? Он уехал в Италию на встречу. Просто на встречу - понимаешь? И он говорил тебе об этом, я убеждён, но, может быть, не акцентируя как-то, мимолётно, впроброс - и ты попросту не обратила внимания.
Полина остановилась и посмотрела на Германа проницательным взглядом, кривя губы в иронической усмешке: это я-то не обратила внимания?
Герман не успокаивался:
- Он под контролем целиком и полностью! Я отвечаю тебе лично: он там исключительно по работе!
Полина надела очки и возобновила движение вниз, а спустившись, двинулась вдоль парковки автомобилей. Герман неотступно шёл рядом:
- Просто пришло время, ваши отношения стали, ну, спокойнее, что ли, ровнее. Это у всех так бывает, это нормально.
Через лобовое стекло чёрного BMW S-класса Полину заметил ВОДИТЕЛЬ - нормальный такой парень из Белоруссии, тридцать шесть лет, исполнительный, простой, из тех, кто дорожит хорошим отношением к себе за хорошую работу. Он уже был готов встретить Полину, но та, проходя мимо, незаметно для Германа сделала ему знак остаться на месте. Водитель повиновался: откинулся на спинку кресла и крупным, но чистым пальцем ткнул в монитор портативного ТВ, увеличивая громкость белорусского канала...
На мониторе крутилась 3d-модель Миланского вокзала. София готовилась к тендеру. Что-то высчитывала, выстраивала, вычерчивала вручную на белых листах. В её комнату вошла Мама:
- Доча, ты не проголодалась?
- Мамуль, не сейчас, - ответила она, не отрываясь от дела. - Конкурс выиграю - отъемся.
- К тому времени всё остынет, - заметила Мама, прикрыв за собой дверь.
Все ручные наработки София переносила в компьютер. Курсор её мыши цеплял за линии, менял контуры, штриховку, заливку тонами цветов. В разгар этих движений поверх визуализации в нижнем углу выскочило входящее сообщение из активного чата: "No, non ci siamo già veduti con Mario da 2 giorni"[1]. Брови девушки сошлись, она подвинулась к компу и положила на клавиатуру обе руки, чтоб с удвоенной скоростью вернуться в диалог, начатый раньше. "Ma tu non sai dov'è?"[2] - отправила София сообщение, обеспокоенно покусывая губки...
[1] Нет, с Марио мы не виделись уже 2 дня. (ит.)
[2] А ты не знаешь, где он? (ит.)
Пока София собирала сплетни из Средиземноморья, Полина и Герман делились соображениями, проходя по одной из центральных улочек Москвы.
- Ромка тебя любит, - не уставал Герман, - я знаю. Пару дней, он вернётся - вы объяснитесь, и всё снова будет хорошо.
- Ах, Герочка! - засмеялась Полина нежным смехом. - Меня всегда поражала твоя вера в счастливые концовки. - Она шагнула на пешеходный переход. - Хочется отдать тебе на разрешение все свои проблемы, но если бы они и в самом деле решались так легко!
Перейдя по "зебре", они притормозили. Полина сделалась очень серьёзной:
- Гера, мне нужно с тобой поговорить.
- Ну, отлично, - отозвался тот. - Зайдём? Что ты улыбаешься?
Глядя на Полину, Герман улыбался тоже.
- Ты меня не понял.
- Я тебя понял. Ты хочешь поговорить - benvenuta![3]
[3] Добро пожаловать! (ит.)
И Герман простёр руку к двери под вывеской его Студии, которую они достигнули за разговором.
- Ты меня не понял, - упрямилась Полина. - Мне нужно с глазу на глаз.
Герман улыбнулся, необоснованная робость столь досточтимой женщины его умиляла, он почувствовал, что ситуация перешла под его контроль, и ему нравилось это чувство:
- Полин.
- А там... есть кто-нибудь?
- Там есть я.
Полина согласно улыбнулась и сделала шаг за входную дверь...
Отсюда через холл сотрудники Студии попадали в Творческую зону. Неприятное слово "зона" с красивым названием "творческая" обозначало не что иное, как рабочее помещение для круглосуточного бдения младших помощников старшего архитектора. Стены были выполнены в белом, сером и чёрных цветах, однако дизайнерская подсветка добавляла теплоты этой расцветке - так, что здесь действительно было приятно не только работать самому, но и контролировать работу других. Столешницы были сделаны из ошлифованного камня, дружественно прохладного, а на столах стояли большие мониторы и светили на увлечённые, невыспавшиеся, но напоённые радостью творчества лица сотрудников Студии: Миши, Севы и ДИНЫ. Они находились ещё в том нежном возрасте, когда сил больше, чем здравого рассудка и работу легко можно перепутать с жизнью и наоборот.
Колёсики оранжевого кресла, скрипя, шуршали по полу - это Сева подкатывал к Мише, чтобы заглянуть в его монитор с раздражающе поучительными словами:
- У тебя что с размерами свеса и выноса кровли. Это дом или пляжный зонтик? Ты о чём, Миша, думаешь?
Миша потянулся к смартфону:
- Гы, это надо зафиксить.
Сева не понял:
- Чё?
- Севочка, - включил Миша видео-съёмку, - повтори, пожалуйста, эту вечную мудрость для будущих поколений. В анналы войдёт.
- Сам ты в анналы войдёшь! - запротестовал Сева. - Вместе со своим смартфоном! Ты куда свесы и выносы так размахал, я повторяю ещё раз!
- Ты поучи жену парашют складывать - окей?
На словах Миши о жене Дина встрепенулась, как курочка, из-под которой забрали яичко.
- Воздушный шар, во-первых, - поправил Сева.
- Да хоть мыльный пузырь, мне по барабану!
Миша в ответ подкатился к монитору Севы.
- Меня больше объёмно-планировочные решения вот этого здания интересуют, - указал он. - Где они? Они вообще существуют в природе, или ты первым делом фасад начал лепить: "шоб красыво"?!
Герман и Полина вошли в Студию и сразу оказались в холле - в просторной приёмной для гостей и переговорной для встречи с клиентами, представлявшей собой большое, стильно освещённое помещение в сдержанных, тёмных тонах. У стены стоял чёрный кожаный диван, перед ним - стеклянный столик. По центру пол с потолком соединяло сухое дерево, ствол которой был, как в панцирь, убран в мозаическую кору из древних керамических изразцов. Сбоку от дерева была устроена барная стойка и стояли высокие барные стулья, а также большой передвижной стол, прямо на который со стены смотрела крупная LED-панель. Стильная драпировка скрывала проёмы в ниши отдыха, готовки и приёма еды. Также из холла открывалась дверь в Офисную зону и широкий проём в уже знакомую нам зону Творческую. Завершала гармонизацию стиля и обстановки музыкальная Hi-Fi установка, из высоких колонок которой всегда потренькивал джазз.
Полина вела себя скромно, как полагается гостье. Герман же, напротив, двигался стремительно как хозяин:
- Полли, ты располагайся здесь - я сейчас.
Он направился в Творческую зону, где Миша и Сева уже вскочили с кресел и уже почти соприкоснулись лбами в коллегиальном диспуте.
- Да чё ты мне рассказываешь! - выпячивал грудь Сева.
- Сам мне чё рассказываешь! - бился Миша грудью о грудь. - Ты лучше скажи, когда зарплата будет!
- А ну, тихо! Рабочую атмосферу - в студию! - взяла слово та, которая могла бы померяться грудью с ними обоими сразу. - К финалу подготовьтесь сначала - зарплата! Никогда не думала, что скажу это при мужчинах, но - бль... бль... бл-лледно-розовыми будут колонны, Миша! Под розовый итальянский мрамор!
Дина немного сконфузилась перед Севой за строгость, но это возымело действие - Миша и Сева расселись по местам.
- Хы! - поднял брови Миша. - А я-то тут причём - это твоя зона ответственности!
Влетел Герман, положил руки на плечи первой попавшийся спине - спина под тяжестью прогнулась. Может быть, потому что длань начальника была тяжела, а, может, потому что спина была женской.
- Рагацци, как у нас дела? До финала две недели - успеваем?
- Йес, босс! - отреагировал Сева.
- Это значит, что готово всё должно быть уже через неделю.
- Йес, босс, - отреагировал Сева.
Возбуждённый Герман пощипывал Дину за мочку, а та попискивала, делая вид, что для неё это тоже всё шутки. Поиграв с мочкой пальцами, Герман наклонился к ней губами:
- Молодец, Динулька. Ты построже с ними. Не скупись на средства мотивации.
Он подмигнул сотруднице, давай понять, что всё слышал. Дина смутилась.
- Йес, босс... - пропищала она и добавила: - Вам письма.
Она подала Герману стопочку из 3-4 белых конвертов. Герман как-то вдруг сник и покинул зону, перебирая их на ходу. Дина же обратилась к оставшимся мужчинам:
- Все слышали? Господин назначил меня любимой женой!
- Йес, босс, - отреагировал Миша.
Сева и Дина, переглянувшись, прыснули со смеха. А вот Мише было не смешно: в качестве мотивирующих средств он предпочёл бы что-нибудь более материальное...
На мониторе крутилась 3d-модель Миланского вокзала. Курсор мыши скользнул к правому верхнему углу экрана, свернул окно архитектурной программы, и открыл диалоговое окно всемирной социальной сети. Пользователь Sofia прикрепил к сообщению для пользователя Mario розовую картинку с плюшевой тематикой "Скучаю".
София была невесела. Одной рукой она держала компьютерную мышку, а второй отщипывала кусочки от маминого пирога и отправляла их в рот. И какое дело было этому Марио до того, что где-то в тридевятом царстве варваров и медведей его ждала последняя на этой земле романтичная девушка? Ждала по-русски, преданно и верно, в чате социальной сети, конечно - где ещё она могла его ждать?
Отщипнув ещё кусочек, София перенесла пальцы на клавиатуру. По полю для текста побежали латинские буквы: "Mi manchi". И вдруг поверх диалогового окна выплыло флеш-окошко. София мгновенно распрямилась и всмотрелась в его содержание: "Mario Francescoli добавил новую фотографию". К сообщению была прикреплена миниатюра этой фотографии. Курсор кликнул - фото открылось, и на нём София увидела довольного жизнью Марио в тесной компании с радостной девулей, целующей его возле губ и гладящей его по щеке, растянувшейся на весь экран от бесстыдства.
София поначалу растерялась, ахнула от шока, и в таком состоянии она пролистала весь новосозданный альбом - и на всех снимках этого альбома её сияющий избранник любезничал с "какой-то нечёсаной шваброй"! Бровки Софии сошлись на переносице. Она протянула руку за монитор, достала оттуда часы Германа, положила их рядом циферблатом вверх - засекла время:
- Итак, Марио свет мой Франческоли! У тебя есть пять минут, чтобы объясниться!
И София грянула по клавишам компьютера, как по клавишам рояля...
Полина сидела на высоком барном стуле, красиво опершись локтем о стойку, и курила. Вдумчиво, не торопясь. К ней вернулся Герман, немного растративший кураж на пути, и небрежно бросил на чёрную стойку белые конверты:
- Ну, вот, собственно, и я.
Полина взглянула на конверты и метким глазом засекла отправителя.
- Требования по кредитам?
Она сделала глоток водички, оставляя на стеклянном стакане помадные следы, и поставила стакан на стойку.
- Та! - махнул Герман, в задумчивости взял стакан Полины, отхлебнул. - Ты что это - воду?
- Ну, что нашла, - пожала плечиком Полина.
Германа такой подход не устроил.
- У нас же есть, - воскликнул он, - арманьяк! Настоящий!
Полина деликатно возразила, но Герман уже нырнул за стойку и копошился там, гремя стеклом питейной посуды:
- Ну был же арманьяк, я же помню!.. Целая бутылка!
Герман вынырнул ни с чем.
- Или кофе? - предложил он. - Итальянский!
Герман снова скрылся за стойкой и тут же появился с початой бутылкой водки:
- Итальянского, к сожалению, нет...
Обнаружив в руке бутылку русской вместо банки итальянского, Герман нырнул обратно за стойку, чтобы поменять. Поменял.
- Итальянского, говорю, пока нет - ждём Ромку. Но есть доминиканский, тоже неплохой.
Полина предпочла бы вовсе остаться без кофе, чтобы избавить хозяина от этих хлопот, но хозяин был радушен, а значит - неудержим. Его подстёгивал позор угощения дорогой гостьи безвкусною водою.
Крышка со свистом крутанулась, но банка оказалась пустой. Герману самому уже было смешно от такого количества конфузов.
- Прости, я сейчас. - Он вышел из-за стойки под свет женской снисходительной улыбки и бросился к двери в Офисную зону.
- А когда Ромка возвращается? - опомнилась Полина.
- Через трое суток! Через трое суток он будет здесь, как миленький, не сомневайся!..
Офисной (опять это слово) зоной звалось небольшое, светлое помещение с окнами на улицу, двумя командирскими столами, большими мониторами, кожаными креслами, кулером, небольшим современным трюмо со стаканами и сервизом, а также стеллажами, заполненными каталогами и договорами. Дверь открылась, в офис быстро вошёл Герман, а как вошёл - так и окаменел, будто встретился с глазами Медузы Горгоны: в его кресле с бокалом арманьяка в одной руке и пышной сигарой в другой сидел Рома.
В этот самый момент у барной стойки безропотно довольствовалась водой влиятельная персона. Она покуривала и поглядывала на дверь - возможно, догадывалась о чём-то...
Приветствуя друга, Рома приподнял в его честь широкий бокал, сложил на его столе ноги, затянулся и прихлебнул. Глаза Германа обрели форму чайного блюдца. Стоп-кадр!.. Сильней всего люди боятся двух вещей: неожиданности и перемен. Но лично я обожаю, когда это происходит. Взрыв мозгов, разрыв шаблонов, ломка схем, катастрофа! Человек тогда другим становится: подвижным, живым, способным удивить себя самого. И кровь в нём закипает и делает его дерзновенным на большее...
Роман взирал на одеревеневшего начальника римским патрицием и опьянял сам воздух едко-сладким табачным дымком. На мониторе шла он-лайн игра в шахматы. Початая бутылка дорогого арманьяка стояла рядом. Выпятив свои радужные "блюдца", Герман хрипел и булькал, пытаясь произнести хотя бы слово. Он гневался. Но гнев его был бы страшнее, окажись под рукой пистолет. По мне, так пистолет - это единственная причина, которая может помешать виновнику всё объяснить и, возможно, обнаружить нечто такое, что сменило бы гнев гневающегося на милость. Да-да, милость, ту самую, которую вы сами для себя постоянно выпрашиваете, между прочим.
Поднатужившись, но, так и не выдавив из себя ни слова, Герман вышел обратно в холл. Сбитый с толку он подошёл к Полине, улыбающейся и курящей:
- Полли, ты извини. Тут произошла эта...
Он искал подходящее слово между "бедствием", "крушением", "трубой" и "полной жопой". Полина подсказала:
- Накладка?
- Ага, накладка. Один человек решил уйти из жизни - и я должен ему в этом помочь.
Полина выпустила дым с иронической ухмылкой:
- Смотри, не переусердствуй - я бы тоже хотела поучаствовать потом.
Герман даже не слушал. Он прокручивал в голосе способы пыток и казней, известных со средних веков, которые мог бы применить сейчас на скорую руку. Полина поняла, что никакого разговора она не дождётся, докурила, но, где затушить сигарету, не нашла - и Герман, торопящийся в "пыточную", просто забрал себе её окурок с лёгкими следами помады:
- Ты извини, что так вышло, но...
Полина достала из сумочки мятную конфетку:
- Всё хорошо, кофе с арманьяком выпьем в следующий раз.
И положила её себе на язычок.
- Я бы подвёз тебя, но...
- М, не беспокойся.
- Миша! - позвал Герман.
- Не надо хлопот, Гера, правда.
- Да ну, какие хлопоты, о чём ты! Ты только не грусти, Полин, прошу тебя. А то мне как-то неспокойно.
Полина приблизилась к Герману так, что почти коснулась его губами:
- Это большой соблазн для женщины иметь мужчину, который за неё переживает...