Остапенко Юлия : другие произведения.

Зачем нам враги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    ...с такими-то друзьями? О дружбе - и том, что под этим словом можно понимать. И о том, что под этим словом, на мой взгляд, стоит понимать...


  
   Он ненормальный. Этот проклятый эльф ненормальный, он чокнутый, у него мозги не в порядке. Натан твердил это про себя снова и снова, глядя, как дёргается из стороны в сторону голова мальчишки. Эльф бил хладнокровно, размеренно, вполсилы, но голова мальчика моталась, будто держась на ниточке, и Натан вздрагивал при каждом новом ударе, почти искренне боясь, что от следующей оплеухи она слетит со щуплых детских плеч.
   Мальчишка тихонько ныл, шмыгая носом, но терпел. Натан тоже терпел, хоть это и было почти невыносимо.
   Наконец Глорфиндель опустил руку, и мальчик привычно повернул голову, подставляясь для следующего удара. У Натана сжалось сердце. Эльф изогнул красивые губы в кривой усмешке. Его голос звучал лениво и почти добродушно.
   - Довольно с тебя. Теперь встань на колени, поцелуй край моего плаща и поблагодари за науку.
   Мальчишка, всё ещё шмыгая носом, выполнил приказ. Дрожащие руки, минуту назад не удержавшие предательски выскользнувший из них повод коня, упёрлись в землю.
   - Простите, добрый господин... Спасибо, добрый господин...
   - Впредь будь порасторопнее, - ласково сказал Глорфиндель и потрепал взъерошенную макушку мальчика. Пронзительные синие глаза встретились с глазами Натана. Тот заставил себя не отводить взгляд. - А теперь в путь. Мы и так задержались.
   Натан молча подвёл коней - своего и эльфийского, не желая снова доверить это нехитрое дело прислуге и стать свидетелем новой экзекуции, может, ещё и за меньшую провинность. Эльф легко вскочил в седло, полы его плаща эффектно взметнулись над конским крупом. Простолюдины, выглянувшие из трактира понаблюдать за наказанием нерадивого конюха, почтительно помалкивали. На их лицах читалось плохо скрываемое любопытство. Должно быть, они жалели, что мальчишка всего лишь выпустил повод, а не наступил господину на ногу и не облил его вином. В этой глуши развлечений мало, они бы с удовольствием полюбовались на порку. Ну, что ж, не довелось. Натан скрипнул зубами. Он-то знал, что холоп, который осмелился бы наступить на ногу господину Глорфинделю, не отделался бы публичной поркой. А ему, Натану, пришлось бы молча стоять рядом и смотреть. Как доводилось уже не раз за неделю их совместного путешествия. Всеблагие небеса, всего неделя... ему казалось, это чудовище находится под его опекой и защитой целую вечность. Вот только самого Натана опекать и защищать от него некому. Как и бедолаг, которым не посчастливилось оказаться на пути этого ненормального эльфа.
   Натан увидел, что Глорфиндель уже выехал со двора и, тряхнув головой, тронул пятками бока коня.
   - Чудный денёк, Натан, верно? - весело сказал эльф, когда они поравнялись. Денёк и правда был чудным, весеннее солнце ярко освещало неширокий, но ровный, хорошо утоптанный тракт, а в деревьях, тянувшихся вдоль дороги, заливисто щебетали птицы. Вот только Натан не был сегодня настроен бездумно радоваться жизни. Поэтому он промолчал, зная, что в большинстве случаев эльфу не требуется ответ на подобного рода реплики.
   Не на этот раз, однако - выждав немного, Глорфиндель обернулся к спутнику. Он улыбался, но глаза предупреждающе сощурились.
   - Что такое, друг мой? Ты чем-то недоволен?
   Натана передёргивало всякий раз, когда Глорфиндель называл его своим другом. Не потому, что он недолюбливал эльфов, хотя и любить-то их было не за что, а потому, что быть сочтённым другом этого сволочного отродья он воспринял бы как тяжкое оскорбление. Но у господина Глорфинделя была манера так обращаться к своему слуге, ничего тут не поделаешь. Натан и без того перечил ему чаще, чем следовало бы, поэтому старался не задираться по мелочам.
   - Вы могли бы быть поснисходительнее к мальчишке, - угрюмо сказал он. - Одной оплеухи вполне хватило бы.
   - В самом деле? - эльф ослепительно улыбнулся, придержал коня. - Можешь вернуться и дать ему эту оплеуху. Я подожду.
   Натан вздохнул.
   - Вы спросили, чем я недоволен - я ответил, - огрызнулся он, не сбавляя шага. Эльф не нагнал его, и Натан обернулся. Конь Глорфинделя нетерпеливо гарцевал посреди тракта там, где эльф остановил его.
   - Я сказал, вернись и накажи конюха сообразно своим представлениям, - спокойно сказал Глорфиндель.
   - Да хватит вам! - не выдержал Натан. - Что вы... как дитя малое!
   - Натан, я не двинусь с места, пока ты не сделаешь, как я сказал.
   Натан мгновение размышлял, что лучше - смачно выругаться или застонать, потом сцепил зубы. "Ох, снять бы с вас портки, господин эльф, да всыпать по первое число", - подумал он, а вслух, стараясь говорить ровно, сказал:
   - В таком случае мы уж точно не прибудем в срок к вашей невесте, милорд, потому что я намерен ехать дальше, а вы как хотите.
   И он двинулся вперёд, не оборачиваясь. Его сердце сердито колотилось. Пробыв в беспрерывном обществе господина Глорфинделя неделю, он всё ещё не понимал его и никогда не мог предсказать, как тот себя поведёт. Одно Натан уяснил точно: этот недоносок делает только то, что хочет, всякий раз, как ему в голову взбредёт. И образумить его невозможно, по крайней мере Натан, перепробовав все способы от уговоров до угроз, так ничего и не добился. Порку вот, правда, ещё не пробовал... Но Натана приставили к эльфу, чтобы защищать его, если понадобится, а не избивать... хотя нужда в этом была явно больше, чем в защите.
   Натан ехал, не оборачиваясь и держа спину прямой, но конской поступи за собой не слышал. "Почему я?" - в который раз мысленно вздохнул он, хотя знал ответ. Так уж сложилось, что он был доверенным лицом лорда Картера, и впервые Натану пришлось об этом пожалеть. Лорд Картер уже полгода выполнял роль посредника в переговорах между эльфами и Калардином. В последнее время силы Нальцгара давили всё сильнее, и было очевидно, что без подмоги Калардин очень скоро падёт. А подмоги ждать неоткуда - соседние страны или уже были захвачены агрессивными нальцгарцами, или пока что придерживались нейтралитета, надеясь, что хищнический азарт небольшой, в общем-то, страны вскоре иссякнет. Оставались только эльфы, чьи владения граничили с Калардином - хотя им-то опасаться нечего, нальцгарцам ни за что не потягаться с мощью эльфийских сил, и они это прекрасно понимают. Тем не менее лорд Картер от имени калардинского князя потратил семь месяцев на то, чтобы убедить эльфов вступить в войну. Никто не надеялся на успех, даже сам милорд, но эльфы, полгода игнорировавшие воззвания и посулы калардинского посла, вдруг уступили и выдвинули одно-единственное условие: женитьба эльфийского аристократа на калардинской княжне. При этом их, похоже, вовсе не смущал тот факт, что ей едва только исполнилось десять лет. Ход был вполне просчитываемый - таким образом эльфы собирались в скором будущем прибрать Калардин к рукам, ведь всем известна живучесть эльфийской крови, способной менять всё, с чем бы она ни смешалась. Всего несколько поколений - и Калардинское княжество исчезнет с лица земли, став частью медленно, но бескровно и неумолимо разрастающихся владений эльфов. Ключевым словом тут стало "бескровно" - что толку в патриотическом гоноре, если в случае отказа Каладрин будет уничтожен гораздо раньше, жестоко и кроваво. Князь сдался. Натан не одобрял такого решения, но его никто не спрашивал. Просто лорд Картер вызвал его и поставил перед фактом: именно Натан и никто иной должен сопровождать эльфийского аристократа в столицу, на другой край княжества. Натан сопровождал, проклиная всё на свете. Если все эльфы таковы, то, право, лично он предпочёл бы нальцгарцев.
   Время, однако же, шло, а Глорфинделя было не видать. Натан уже начал отчаиваться и решил вернуться, когда услышал топот копыт - и почти разозлился на себя за облегчение, которое почувствовал, когда эльф, поравнявшись с ним, хитро подмигнул и прицокнул языком. Прядь волос, выбившаяся из-под капюшона, под которым он скрывал удлиненные эльфийские уши, хлестнула его по щеке.
   - Упрямый ты, - удовлетворённо проговорил он. - Люблю упрямых! Я сам такой. А ну, наперегонки!
   И прежде, чем Натан успел сказать хоть слово, эльф исчез в клубе пыли.
   - Щенок, - вполголоса проговорил Натан, пришпоривая коня. Интересно, сколько ему лет-то, этому недоумку? Эльфы живут гораздо дольше людей и дольше сохраняют молодость - по виду Глорфинделю можно было дать лет двадцать, не больше, но вёл он себя чаще как десятилетний, с детской беспечностью и бездумной жестокостью. "А может, ему при этом все шестьдесят", - с тоской подумал Натан, нагоняя эльфа. Это было нетрудно - конь у Натана был здоровее и резвее - он сперва удивился, что в замке лорда Картера его, слугу, снарядили лучше господина, которого полагалось сопровождать, но быстро понял, что к чему. Должно быть, лорда Картера предупредили, что у эльфийского откупенца с головой не в порядке. Если бы они ещё и оружия ему не дали, совсем было бы славно...
   - Что ж вы!.. - крикнул Натан, когда они снова поравнялись. - Стойте, милорд! Нельзя так! Нас увидят!
   - Нас и так уже видели предостаточно, - небрежно сказал Глорфиндель, но коня придержал.
   - Вы же знаете, мы должны привлекать как можно меньше внимания. Если ваше происхождение обнаружится, будут неприятности...
   - Как ты меня утомил своей трусостью, - вздохнул эльф.
   Натан промолчал. Трусость - не трусость, но один он вряд ли сможет защитить своего подопечного от разъярённой толпы. Люди эльфов не любили, причём, кажется, ещё сильнее, чем эльфы людей - неприязнь, основанная на зависти, всегда сильнее неприязни, основанной на презрении. А если просочится слух, что калардинскую княжну отдают за эльфа... стать ей вдовой ещё до свадьбы. В глубине души Натан полагал, что в этом нет бы ничего плохого. Но он обязан выполнить свой долг: ему велели довезти Глорфинделя к его невесте в целости и сохранности - что ж, он постарается это сделать. Хотя на душе у него было бы спокойнее, если бы эта задача лежала не только на его плечах... Но лорд Картер сказал, что даже небольшой отряд будет привлекать внимание, а у двоих путников больше шансов остаться незамеченными. Только вряд ли это им удастся, если эльф и дальше будет так себя вести. Натан пытался втолковать ему это уже неделю - безрезультатно.
   - А вы, милорд, жить хотите? - устало спросил он. Тот вместо ответа засвистел песенку, которую услышал в одном из последних трактиров, где они останавливались - мотивчик был милый, но привязчивый, и успел надоесть Натану до оскомины. Но он по обыкновению смолчал, радуясь уже тому, что эльф хоть немного угомонился.
   Они ехали без приключений почти до вечера, привычно выбирая малолюдные боковые дороги - правда, путь это удлинняло едва ли не вдвое, что поначалу эльфа страшно раздражало. Но это тоже был приказ лорда Картера: свести риск к минимуму всеми средствами. Вот и перебирались заброшенными трактами, через леса, холмы и перевалы.
   Дорога, неожиданно окончившаяся распутьем, казалась совсем забытой. Колеи были местами заросшими, местами - едва видными. Поэтому когда тракт вдруг резко расширился и вывел к перекрёстку, посреди которого громоздился огромный камень, всадники невольно придержали коней.
   Все три дороги, разбегавшиеся в разные стороны света, были узкими и заросшими - только на левой, уходившей к западу, виднелась свежая колея.
   - Нам на север? - спросил эльф, и Натан кивнул, разглядывая камень. Передняя часть оказалась ссечена, и на ней, кажется, были выбиты какие-то письмена. Обычное дело для этих мест - чуть ли не каждый перекрёсток увенчивала этакая громадина, невесть как сюда попавшая, и почти на всех были надписи, до того истёршиеся от времени и непогоды, что прочесть их не представлялось возможным - а если и да, то языки, на которых надписи были сделаны, никто уже не помнил. Но этот камень чем-то притягивал взгляд. Натан на миг даже подумал посмотреть, что там написано, потом отмахнулся от этой мысли, но было уже поздно: эльф тоже заметил камень и заинтересовался.
   - Там что-то написано? Гляди-ка!
   - Милорд, нам ехать надо, - начал Натан, но эльф уже подъехал к камню и, наклонившись, смахнул с надписи прилипшую листву.
   - Мхом поросло... но разобрать можно... - пробормотал Глорфиндель. Натан медленно подъехал к нему, присмотрелся. Камень был испещрён какими-то значками, кривыми и совершенно непонятными.
   - Не прочесть, - сказал он. - Едемте уже, милорд...
   - Ну да, тебе, дубине, не прочесть. Это древнее руническое письмо. Вы, люди, его и читать-то никогда не умели, - Глорфиндель вынули из ножен тонкий кинжал, бывший его единственным оружием, и, по-прежнему не спешиваясь, счистил наросший на камне мох. Натан ждал, время от времени оглядываясь. Место казалось спокойным, но что-то ему тут не нравилось.
   - Ну вот... - Эльф, удовлетворённый результатом, очистил лезвие и спрятал кинжал. - Теперь другое дело.
   - И что там написано? - нетерпеливо спросил Натан.
   - "Сей камень поставлен здесь Иодосом из Логго, дабы оградить тебя, путник, от ложного шага. Решай здесь и сейчас, что тебе дорого: жизнь твоя, ибо её ты лишишься, пойдя по правой дороге; конь твой, ибо его ты лишишься, пройдя по левой дороге; друг твой, ибо его ты лишишься, если поедешь прямо. Прими сие предупреждение с мудростью и осторожностью, и да хранят тебя всеблагие небеса".
   Эльф не читал, а декламировал - громко, важно и очень пафосно. Натан морщился, но дослушал до конца.
   - Ясно, обычный путевой камень, - сказал он. - Триста лет назад слева жили конокрады, прямо был бордель, а справа и теперь, возможно, топь или обрыв. Едемте...
   - Нам ведь прямо? - задумчиво проговорил эльф, выпрямляясь.
   - Прямо, прямо.
   - Ну что ж, тогда в любом случае нам ничего не грозит, - бросил он и посмотрел на Натана. - Ни у меня, ни у тебя при себе друга нет, терять нечего, так?
   Он подмигнул и двинулся вперёд, но в его осанке Натану вдруг почудилось напряжение. Странно. Впрочем, одно верно - даже если предположить, что предупреждение на камне действует до сих пор, терять и правда нечего.
   К тому же им всё равно надо было ехать на север.
  

* * *

  
   Постоялый двор встретился на их пути, когда уже почти стемнело, и Натан подумывал, что придётся ночевать в лесу у дороги. Но тракт неожиданно сделал крутой поворот, за которым из сиреневых сумерек вынырнул покачивающийся фонарь. Под фонарём оказалась дверь, из которой лился приглушённый свет. Натан вздохнул с облегчением. В этом путешествии он старался избегать ночёвок под открытым небом.
   - Повезло, - заметил он, направляя коня к трактиру.
   - Повезло? - эльф скорчил гримасу. - Друг мой, это же какая-то развалюха. Не хочу я здесь ночевать.
   - А в лесу с волками хотите? - бросил Натан через плечо и спрыгнул на землю. - Эй, хозяин! Кто там!
   С улицы был виден зал - полутёмный и совсем пустой. Трактирщик, полный и грузный, почти как все его собратья по ремеслу, выкатился навстречу дорогим гостям. При виде Натана его лицо приняло раболепное выражение, при виде надменно взиравшего с коня эльфа он поклонился до земли.
   - Что угодно добрым господам?
   - Харч и кров, всё самое лучшее, - коротко сказал Натан и украдкой бросил на Глорфинделя предупреждающий взгляд. Эльф, всё ещё верхом, оглядывал подворье, презрительно поджав губы.
   - Поедем дальше, - капризно потребовал он. - Может, что получше сыщется.
   - На двадцать вёрст вокруг никого нет, добрый господин, как пить дать, - тут же вставил трактирщик.
   Темные глаза мгновенно пригвоздили его к месту.
   - А я тебя не спрашивал, холоп, - сказал Глорфиндель. Его конь всхрапнул и мотнул залитой пеной мордой.
   - Лошадей бы напоить, - спокойно сказал Натан. - Займись, - и бросил повод трактирщику, который тут же препоручил его подбежавшему конюху.
   Натан вошёл в постоялый двор, не оборачиваясь, но спиной чувствуя тяжёлый взгляд эльфа. Ничего, ему не вредно немного пыл поумерить. Да и всё равно двигаться сейчас дальше было бы глупостью. Места глухие, наверняка неспокойно...
   - Если ты ещё раз так сделаешь, я тебя убью, - ровно сказал Глорфиндель, когда они сели за стол в углу зала - прежде эльфа всё тянуло на середину, но Натан, кажется, приучил его хотя бы в этом не высовываться.
   - Убивайте. Я умру с осознанием выполненного долга, а дальше добирайтесь до столицы, как знаете. - Пристальный взгляд эльфа раздражал, и Натан, обернувшись, коротко бросил: - Капюшон получше натяните. Ни к чему лишние вопросы.
   И тут же пожалел об этом, потому что эльф, фыркнув, решительно откинул опостылевший капюшон и вызывающе тряхнул золотистыми волосами. Они были слишком коротки для эльфа, не доставая даже до плеч, но уши всё же прикрывали. Правда, не слишком надёжно.
   - Может, мне вас самому зарезать, а? - бессильно прошипел Натан, на что Глорфиндель лишь усмехнулся.
   - Успокойся, друг мой. Сам видишь: тут никого, кроме этого холопа. Он, небось, только от бабки своей в сказках слышал про эльфов.
   Разумеется, именно в этот момент подошла служанка, и её молодое чуткое ухо не могло не уловить отголоска последней фразы. Простоватое лицо тут же приобрело выражение сосредоточенности, а хитрые глазёнки устремились на не по-человечески красивое лицо Глорфинделя.
   - Добрые господа...
   - Добрые господа вина желают, - резко перебил Натан, вынудив служанку испуганно вскинуться и перебросить не в меру любопытный взгляд на говорящего. - И солонины почище. Немедля.
   - Слушаюсь... - девчонка быстро поклонилась, снова метнула взгляд на эльфа, лениво вычищавшего кинжалом грязь из-под ногтей, и убежала. Натан медленно повернулся.
   - Если вы сейчас же не поднимете капюшон, я сделаю это за вас, - проговорил он.
   Глорфиндель бросил на него насмешливый взгляд.
   - Что ты так волнуешься, друг мой? Всё путевой камень покоя не даёт?
   Натан так удивился, что даже перестал злиться.
   - При чём тут путевой камень?
   - А при том, что с тех пор, как мы его минули, ты меня уже вконец достал своим нытьём, - резко ответил эльф, откладывая кинжал. - Что ты перетрусил-то так? И правда, что ли, боишься со мной подружиться?
   - О чём вы? - Натан уже вообще ничего не понимал. У эльфа, конечно, мозги набекрень, но до сих пор откровенного бреда он вроде не нёс...
   - Да ну, не прикидывайся, я знаю, о чём ты думаешь битый час.
   - И о чём же?
   - О том, что на камне написано было. Если каждому из нас суждено потерять на этой дороге друга - мы его потеряем. А поскольку мы с тобой не друзья, значит, успеем ими стать, прежде чем кого-то из нас порешат.
   - Не думал я ни о чём таком, - потрясённо и совершенно честно ответил Натан. А эльф, выходит, думал... вот тебе на... - Да и путевые камни часто врут...
   - Камни, может, и врут, - голос эльфа снова стал резким. - А руническое письмо - никогда. Им невозможно изречь ложь.
   Натан смотрел на него то ли с изумлением, то ли с жалостью - он сам не мог понять, что его переполняло. Надо же, парень и правда принял чью-то старую шутку за перст судьбы... и, похоже, размышлял об этом всё время, пока они ехали от камня. Кто бы мог подумать, что он такой впечатлительный.
   - С чего вы решили, что нас порешат? - Натан хотел спросить совсем не это, но на вопрос, вертевшийся у него на языке, могла последовать совсем уж непредсказуемая реакция.
   - Одного из нас, - поправил Глорфиндель, немного нервно водя пальцами по рукоятке кинжала. - Так, что другой лишится друга. И тот, кто умрёт, тоже лишится, как и всего в своей жизни.
   - В таком случае, - серьёзно проговорил Натан, - единственное, что мы можем сделать - это ни в коем случае не становиться друзьями.
   Глорфиндель метнул в него быстрый взгляд, явно проверяя, не смеётся ли над ним Натан. Тот и правда смеялся, но надеялся, что эльф этого не заметит. Правда, от следующего вопроса смеяться ему разом расхотелось.
   - Натан, а у тебя вообще есть друзья?
   От необходимости отвечать Натана избавила всё та же девочка-служанка, выскочившая, будто шут из табакерки, и со стуком водворившая на стол бутылку вина и блюдо с окороком. Её взгляд, обращённый на эльфа, был таким же испытующе-любопытным. Тот наконец почувствовал его и вскинул глаза. Девчонка разом сошла с лица.
   - Это что? - голос эльфа был низким и сипящим, и Натан испугался. Он ещё не понял, что прогневило его спутника, но ничего хорошего ждать явно не приходилось. Глорфиндель не сводил со служанки убийственного взгляда, и та, мигом утратив былой пыл, промямлила:
   - С-солонина... в-ваша милость...
   - И что же, по-твоему, мы как свиньи должны жрать её с одной тарелки?
   - Я... сейчас...
   - Молчать, дрянь!
   Натан перебрасывал обеспокоенный взгляд с окаменевшего лица Глорфинделя на покрывшееся пятнами личико служанки. А он ведь и выпороть её может, собственноручно, с него станется. Хоть бы только не пришиб... В самом начале их путешествия он едва ли не до смерти запорол хлыстом пьяного мужика, которого угораздило проблеваться ему под ноги.
   - Прошу прощения, добрые господа, - подоспевший трактирщик уже раскланивался, отпихивая служанку обширным задом от греха подальше. - Сию минуту исправим...
   Глорфиндель повернулся к Натану - так резко, что тот невольно вздрогнул, почти ожидая, что на него обрушится весь вызванный глупой девчонкой гнев. Чаще всего Натан мог безнаказанно дерзить своему подопечному, а порой и ненавязчиво понукать им, но в такие минуты попадать ему под горячую руку не хотелось...
   - Я спросил, - чеканя слова и не сводя с Натана прищуренных глаз, проговорил Глорфиндель, - есть ли у тебя друзья.
   Сильные хищные пальцы машинально сжимали и разжимали рукоятку кинжала, и этот неосознанный жест не сулил ничего хорошего. Натану уже приходилось видеть, как эльф убивает, и ему не хотелось наблюдать это снова. А уже тем более - испытать на собственной шкуре.
   "Почему я?" - в тысячный раз подумал он, а вслух сказал:
   - Нет. Теперь нет.
   - Почему теперь?
   Взгляд эльфа не менялся, и Натан счёл безопаснее продолжать:
   - У меня был... один друг. Больше его нет.
   - Он умер?
   - Да.
   - Как и когда?
   Трактирщик, не переставая кланяться, осторожно подсунул вторую тарелку. Глорфиндель, кажется, даже не заметил этого.
   - Ну?
   - Два года назад. Его... повесили.
   - Вот как? Любопытно. Кто? За что?
   Натан сглотнул, отвёл взгляд. Проклятье, мог ли он подумать, что придётся о таком говорить... снова... и с кем...
   - Лорд Картер. За... разбой.
   - Твой господин повесил твоего лучшего друга? И ты продолжил служить ему?
   - Я присягал на верность. К тому же... казнь была справедливой.
   - Что ж, я рад, что в провожатые мне дали такого преданного слугу, - вполголоса сказал эльф и улыбнулся одной из самых очаровательных своих улыбок - чистой и ясной, почти детской. - Ну, выпьем, что ли? В горле пересохло.
   Натан молча разлил вино. Как всегда, он неумолимо помрачнел после вынужденного упоминания о так и не зажившей до конца ране, а эльф, казалось, уже через минуту забыл, о чём они говорили. Вино ему, как ни странно, понравилось, и он громко удивился тому, что в этом убогом клоповнике, где прислуживают одни недоумки, есть хоть что-то пристойное. Хозяин, услышав похвалу, снова стал раскланиваться. Натан невольно подивился гибкости его заплывшей жиром спины. Потом эльф принялся за солонину, которую также признал удовлетворительной. Как всегда, он повеселел резко и беспричинно, а, доев, даже принялся что-то напевать - как понял через мгновение Натан, всё тот же прилипчивый мотив.
   Трактирщик, видимо, сочтя настроение гостя благодушным, подошёл, всё так же кланяясь, и сообщил, что, если угодно, комнаты готовы.
   - Отлично! - сказал Глорфиндель и широко зевнул. - Вымотался я что-то за день.
   Натан успел вздохнуть про себя с облегчением - ещё один день закончился без особых происшествий, - когда от дверей донеслось конское ржание и окрик. Трактирщик мгновенно ринулся к выходу.
   - Людно тут, - заметил Глорфиндель и снова зевнул. - А не скажешь... глушь такая... пошли?
   - Пошли, - обрадовался Натан, вовсе не желая, чтобы новые постояльцы оказались людьми, знающими эльфов не только по старым сказкам.
   Но радость его была преждевременной. Уже поднимавшийся было Глорфиндель вдруг застыл, неотрывно глядя на дверь. Ещё не обернувшись, Натан знал, кто вошёл в неё: конечно же, баба, красивая, как эльфийка. За прошедшую неделю эльф домогался не менее десятка красоток разной степени свежести, всем им делая один и тот же подозрительный комплимент - подозрительный, потому что большинство женщин эльфиек, с коими их сравнивали, никогда не видали. Натан каждый раз умолял Глорфинделя быть осторожнее - не только потому, что в разгар любовных игр эльфу было не до того, чтобы прятать предательски нечеловеческие уши, но и потому, что девицы могли быть замужем. Пока им, правда, везло - ни одна из соблазнённых Глорфинделем красоток на наличие досадного обстоятельства в виде супруга не жаловалась.
   А теперь везти, кажется, перестало.
   Впрочем, девица и правда была хороша - статная, белокожая, с буйной гривой рыжих кудрей. Натан сомневался, что среди эльфов попадаются рыжие, но это не помешало Глорфинделю уже через минуту сообщить девице, что она прекрасна, как эльфийка. Это заявление, похоже, несколько покоробило её мужа - коренастого мужчину средних лет, с виду человека замкнутого и нелюбезного. Оба выглядели и держались как средней руки купцы, и внимание благородного господина им явно польстило - по крайней мере рыжей прелестнице, немедленно зардевшейся от комплимента и оттого немного подурневшей.
   Тщетно Натан посылал подопечному умоляющие, предупреждающие и угрожающие взгляды - Глорфиндель немедленно потребовал самого лучшего вина, подсел к столу, за которым устроилась купеческая чета, и принялся мило и непринуждённо болтать. Мужчина сидел молча, набычившись, но не смея послать непрошеного собеседника подальше. Его жена млела и хлопала чёрными ресницами, то и дело выразительно потряхивая рыжими кудрями, а эльф заливался соловьём, уже через четверть часа обнаглев настолько, что его рука скользнула по женскому бедру. Купец, кажется, со своего места ничего не заметил, но Натану, одиноко сидевшему в стороне, всё было превосходно видно. Он угрюмо потягивал вино, наблюдая за тройкой с чувством приводящей в ярость беспомощности. Будь Глорфиндель ниже его рангом, он бы вытолкал щенка взашей, извинившись перед купеческой парой, а после всыпал бы по первое число, однако эльф был не только его подопечным, но и господином. А господин всегда прав... даже если по нему розга плачет.
   - А что, сударыня, - заискивающе вглядываясь в снова раскрасневшееся, теперь уже от вина, лицо рыжей красотки, медово пропел эльф, - не проезжали ли вы перекрёсток с путевым камнем?
   - Камнем? - красотка захлопала осоловелыми глазками, повернулась к мужу, глуповато улыбаясь: - Дорогой, не проезжали ли мы перекрёсток с путевым камнем?
   - Проезжали. Днём ещё, - мрачно ответил купец. Натан обратил внимание, что он выпил заметно больше воркующей парочки. Не раз и не два его явно подмывало вмазать этому проклятому аристократу по смазливой роже, но духу явно не хватало, к тому же присутствие Натана его, похоже, смущало.
   - А знаете, что там написано? - радостно спросил эльф.
   Купчиха на миг запнулась.
   - Мы... не смотрели...
   - И очень зря! Вас ведь предупреждали.
   - О чём?.. - вскинулась купчиха; таинственно приглушённый голос Глорфинделя, похоже, её испугал.
   - О том, чего вы лишитесь... Пойдя по правой дороге - жизни, пойдя по левой дороге - коня, пойдя прямо - друга... Я вот пошёл прямо. А вы... сударыня... вы как пошли?
   Рыжая прелестница, прекрасная, как эльфийка, сонно моргнула и, повернувшись к окончательно утонувшему носом в кружке мужу, удивлённо спросила:
   - Дорогой, а мы как пошли?
   Глорфиндель захохотал. Натан вздрогнул - он всегда вздрагивал от смеха эльфа, резкого, звонкого и злобного. Этот недоносок умел улыбаться и как демон, и как безумный, и как невинное дитя, но смех у него был всегда одинаков.
   - Милая моя, вы не только красивы, как эльфийка, вы ещё и умны, как эльфийка!
   - Правда? - порозовела купчиха и икнула.
   - Истинная. Поэтому я и женюсь не на эльфийке, а на человеческой дщери.
   Муж рыжеволосой вздрогнул, вскинул голову, и в его затуманенных глазах, обращённых на эльфа, блеснули слабые искры. Глорфиндель, казалось, ничего не заметил и взял женщину под локоть, наклоняясь к её пылающему лицу совсем близко.
   - Дщери человеческие славны, помимо острого разума, ещё и жарким лоном... и мне хочется верить, что хотя бы в этом вы не похожи на эльфийку, милочка.
   "Проклятье!" - мысленно выругался Натан, а рыжеволосая дщерь человеческая, окончательно потеряв голову, с упоением пробормотала что-то вроде: "Да, несомненно..." Изящные губы эльфа ткнулись в рыжие волосы женщины, зашептали; та разом съежилась и захихикала, блаженно жмурясь и напрочь игнорируя тяжёлый взгляд мужа, неотрывно смотревшего на них. Неизвестно, как долго он ещё выдержал бы это возмутительное зрелище, но тут эльф потянул женщину вверх и поднялся сам. Его рука легла на её крепкую талию, и он повлёк её к лестнице, ведущей наверх, продолжая шептать что-то в рыжие локоны.
   Купец смотрел на них, не трогаясь с места, и его глаза медленно наливались кровью, а пальцы так же медленно сжимали рукоятку ножа, которым он перед тем резал окорок.
   Натан впервые за всё время путешествия положил ладонь на рукоять меча.
   Купец был труслив, неуклюж и пьян, поэтому ещё только успел выбраться из-за стола, теребя нож в кулаке, а Натан уже стоял рядом, крепко стискивая его плечо и прижав остриё меча к его солнечному сплетению. Парочка поднималась по лестнице. Трактирщик и служанка, наблюдавшие за всей сценой из-за стойки, попятились в тень.
   - Брось нож, - очень тихо сказал Натан.
   Дрожащие пальцы разжались, нож выскользнул из потной ладони, с оглушительным в наступившей тишине стуком упал на пол.
   Глорфиндель обернулся.
   Натан видел, как они встретились глазами - бесстыжий соблазнитель и чудовищно униженный муж. Прекрасные глаза эльфа медленно сощурились, по губам зазмеилась улыбка. Он хозяйским жестом прижал к себе сомлевшую от вина и счастья женщину. Купец тихо, протяжно взвыл и рванулся вперёд. Натан еле успел отдёрнуть лезвие - напоролся бы, дурень, непременно - и перехватить мужчину левой рукой за шею. Служанка ахнула, трактирщик шикнул на неё. Несильный толчок отбросил купца назад на скамью, но он тут же вскочил, похоже, протрезвев от ярости, и снова слепо бросился вперёд, рыча:
   - Мразь! Гнида! Порешу!
   Глорфиндель снова улыбнулся. Его взгляд нашёл взгляд Натана.
   - Убей его, - сказал эльф, и вместе с женщиной скрылся во тьме второго этажа.
   Натан толкнул купца снова, и тот снова упал, но уже не поднялся. Только сидел, глядя на Натана снизу вверх с ненавистью и ужасом.
   - Добрый господин... - бормотание трактирщика за спиной вывело Натана из ступора, в который его вверг приказ Глорфинделя. - Простите, добрый господин, но разбой ведь... не извольте... в этих стенах... невинной кровью марать... на окраину бы, там и...
   - Так что, ты предлагаешь мне убить этого человека вне стен твоей халупы? - обернувшись, резко сказал Натан. Трактирщик лишь продолжал кланяться - туда-сюда, вверх-вниз, раскачиваясь, как болванчик. Натана замутило. Он снова повернулся к купцу. Тот по-прежнему смотрел на него со скамьи, и в мутном взгляде теперь был только ужас, без ненависти.
   - Помилуйте... - прохрипел он, содрогаясь, и ткнулся лицом в сгиб локтя. Натану стало горько и противно. Он спрятал меч в ножны.
   - Ложись спать. Утром уезжайте и никогда не говорите о том, что произошло.
   Купец, дрожа, поднял голову.
   - Не убьёте? - сипло спросил он.
   - Не убью, - неприязненно ответил Натан. И подумал: а должен бы. Обязан. Это мой долг: подняться наверх и убить этого ублюдочного сопляка, проткнуть его насквозь прямо в момент извержения, чтоб не марал белый свет своим поганым взглядом...
   Но он не мог, потому что присягнул лорду Картеру, и обещал служить господину Глорфинделю, как служил бы своему сюзерену. Но его сюзерен никогда не опустился бы до такого... убожества.
   - Спать, - жёстко повторил Натан и, круто развернувшись, вышел вон.
   Ночью он не сомкнул глаз. Сначала стоны и скрип кровати за стеной мешали уснуть, потом - камень на душе и неистовое желание задушить мерзавца. Под утро Натан забылся коротким беспокойным сном, вскинувшись с первыми петухами. За стеной было тихо. На миг он испугался, что купец пробрался в комнату и убил любовников спящими, и проклял себя за непредусмотрительность, но, сбежав вниз, увидел Глорфинделя мирно сидящим за столом в углу. Он казался выспавшимся, но недовольным.
   - Где они? - резко спросил Натан, подходя.
   Эльф поднял на него хмурый взгляд.
   - Кто?
   - Вы ещё спрашиваете?! Купец с женой!
   - Уехали, - ответил подоспевший трактирщик. В его круглом лице читалось облегчение от того, что всё так мирно закончилось. - Затемно ещё уехали.
   Натан вспомнил глаза купца - сперва пустые и пьяные, потом - налившиеся кровью, потом - полные мольбы и ужаса, и подумал: интересно, что он с ней сделает. Как минимум изобьёт. Что ж, и по заслугам. Он бы на месте купца не пережил такого позора. Впрочем, ему подобная участь так или иначе не грозила.
   - Вставайте, - бросил он.
   - Я ещё не позавтракал, - вяло засопротивлялся эльф, но Натан глянул на него так, что он примолк. Несмотря на недоброе расположение духа, похоже, спорить с Натаном ему сейчас не хотелось. В другое время Натан воспринял бы это как небольшую победу - но сейчас он был слишком зол.
   - В седле потрапезничаете, - процедил он и размашистым шагом вышел вон
   - Кстати, я вроде бы велел тебе убить это ничтожество, - неохотно проговорил эльф, когда они седлали коней.
   - Вам мало того зла, что вы уже причинили этой семье? - не выдержал Натан.
   - Зла? - эльф рассмеялся, всё так же зло и звонко. - Да эта дура до конца своих дней будет меня вспоминать, как лучшее, что было в её никчёмной жизни!
   - Надеюсь, вы по крайней мере довольны.
   - Доволен? - Глорфиндель вздохнул и вскочил в седло. - Увы, друг мой, она красива, как эльфийка, глупа, как эльфийка, и, как у истинной эльфийки, у неё меж ног форель.
   Натан обернулся, молча посмотрел Глорфинделю в глаза, и без удовольствия увидел, как улыбка сползает его губ.
   - Если вы ещё раз назовёте меня своим другом, добирайтесь до столицы сами, - тихо проговорил он и галопом вылетел из конюшни, со двора, прочь от трактира.
  

* * *

  
   - Натан, сколько тебе лет?
   Это было первое, что сказал Глорфиндель за целый день - с тех пор, как они выехали с постоялого двора, при одной мысли о котором у Натана сосало под ложечкой. Ехали бок о бок, но не перемолвились и словом - Натан мрачно молчал, эльф тоже не изъявлял стремления пообщаться, даже не насвистывал, и вообще с самого утра не выкинул ни единой глупости. Натан подумал, что это его скорее беспокоит, чем радует. Вопрос эльфа, тем не менее, оказался таким неожиданным, что Натан ответил.
   - Тридцать восемь.
   - Немолод уже... да? - в голосе эльфа слышалась лёгкая, почти дружелюбная насмешка. Натан смолчал. - Немолод и не слишком хорош собой, и не слишком богат... твой Картер скряга, каких мало.
   - С чего вы взяли? - вспылил Натан.
   - Да ты посмотри хоть, как он нас снарядил. А между тем, если ты не забыл, от меня зависит судьба всей вашей страны.
   - Это вы об этом постоянно забываете, - мрачно сказал Натан.
   Эльф безмятежно улыбнулся.
   - А мне с этого проку немного. Конечно, я стану родоначальником новой княжеской династии в Калардине... но маловато чести для эльфа моего происхождения мешать свою кровь с человеческим отродьем. Не обижайся.
   Натан не ответил. Разумеется, он не обижался - если воспринимать всерьёз всё, что говорит и делает этот щенок, одному из них не жить... хотя порой очень трудно было не воспринимать это всерьёз.
   - Но мы говорили о тебе, - как ни в чём ни бывало продолжал Глорфиндель. - Ты не очень молод, не очень красив, не очень богат и не очень умён. У тебя всего-то и есть, что нищенское жалование и сомнительные привилегии от твоего лорда. Из всего этого могу заключить, что с женщинами тебе никогда особо не везло.
   Натан вздрогнул и обернулся. Эльф смотрел ему в глаза, мягко улыбаясь.
   - Это не ваше дело, - немного нервно бросил Натан. - Вообще, к чему вы это сказали?
   - Пытаюсь понять твоё вчерашнее поведение в трактире.
   - Моё поведение?! Это вы себя вели, как... как...
   - Как кто? - улыбаясь, спросил эльф. Натан сплюнул в сердцах. Эльф улыбнулся шире. - Ты просто завидуешь.
   - Я?! Кому? Вам?!
   - Ну-ну, что ты так разволновался? По-твоему, я не достоин зависти? У меня великолепное прошлое и блестящее будущее, а у тебя нет ни того, ни другого. Женщины за версту чуют таких неудачников, как ты, и обходят их десятой дорогой. Ну признайся, если бы та рыженькая запала на тебя, а не на меня - ты бы устоял?
   - При чём здесь... - у Натана перехватило дух от возмущения, и ему пришлось сделать паузу, чтобы вернуть голосу твёрдость. - Вы унизили её мужа. Чудовищно унизили. Публично. Безо всяких на то оснований.
   - А что ему мешало убить меня на месте, а благоверную за волосы оттаскать? Ты? - в голосе эльфа скользнуло презрение. - Ты старый вояка, Натан, я верю в силу твоей руки, но оскорблённая честь и не против такого пойдёт. А там и чести-то не больше, чем жару в женском лоне...
   - Замолчите, - Натан непроизвольно стиснул повод коня. - Не могу слушать, как вы... разглагольствуете о том, что сделали.
   - С таким немыслимым цинизмом, да? - протянул эльф и засмеялся. - Ты слишком неуверен в себе, друг мой. Если бы тебе случалось попадать в подобные ситуации, ты смотрел бы на жизнь проще.
   - Боги меня от этого миловали, - резко сказал Натан. - И я вас, кажется, предупреждал, что если вы ещё раз назовёте меня своим другом...
   - Друзей у тебя тоже немного было в жизни, верно? Может, тот один только и был... Друзей заводят так же, как и женщин - для этого надо обладать определённым обаянием. Расскажи мне про него, Нат. Про своего друга. Он был...
   - Идите вы!.. - вырвалось у Натана. Эльф взметнул на него недоумённый, почти обиженный взгляд, и Натан быстро добавил - не жёстко, как намеревался, а поспешно, стремясь загладить вырвавшуюся грубость: - Я не хочу говорить об этом. Тем более с вами.
   - Что же ты так болезненно всё воспринимаешь? - беззлобно сказал Глорфиндель, оставив без внимания вопиющую неучтивость своего сопровождающего. - О чём с тобой ни заговори - что о женщинах, что о друзьях... - Его синие глаза вдруг коротко блеснули, и он воскликнул: - Постой, тот твой друг... он был женщиной?!
   Натан с досады ударил коня пятками в бока, мгновенно вырвавшись вперёд. Немыслимое дело - он чувствовал, что краснеет. Проклятье, неужели он в самом деле так прост? Или этот сволочной эльф уж слишком проницателен...
   Глорфиндель что-то крикнул ему, но Натан не сбавил скорости - меньше всего на свете ему хотелось выслушивать последующие догадки эльфа, которых у того, судя по всему, имелось предостаточно. Он весь пылал от стыда и возмущения, поэтому когда конь на полном скаку запнулся, и небо рванулось вверх, а усыпанная прошлогодней листвой земля понеслась навстречу, почувствовал лишь изумление. Потом был удар, от которого у Натана помутилось в голове - окружающие деревья смазались и пошли пятнами. Натан попробовал пошевелиться и машинально поднёс руку к голове. На лбу была кровь - похоже, он расшиб бровь при падении.
   Где-то, как ему показалось, очень далеко истерично заржали лошади. Натан моргнул, перевернулся, сел, попытался подняться и наткнулся ладонью на шершавую, туго натянутую верёвку - ту самую, как он понял мгновением позже, о которую споткнулся его конь.
   Проклятье, разбойники.
   Натан вскинулся, хватаясь за меч. Они уже были здесь - он видел шестерых, стоявших полукругом чуть впереди. В центре этого полукруга брыкался и вставал на дыбы конь Глорфинделя - один из разбойников тянул на себя его повод, ещё один как раз отводил в сторону лошадь Натана. Эльф крепко держался в седле, сжимая в вытянутой руке кинжал лезвием вниз. Натан выругался про себя. А приходилось ли этому молокососу участвовать в настоящей драке? Ох, вряд ли...
   Но драка тут была в любом случае бессмысленна - Натан понял это, поднявшись и обернувшись. За его спиной стояло ещё несколько человек - в общей сложности разбойников было не меньше дюжины. Он убил бы, возможно, пятерых или шестерых, прежде чем один из них добрался бы до его глотки, но эльфа прикончат гораздо раньше.
   - Тише-тише, добрые господа, - проговорил самый рослый из бандитов, видимо, главарь. Он стоял в общем круге, заткнув большие пальцы рук за пояс и, видимо, чувствуя себя хозяином положения - увы, небезосновательно. - Не надо железом махать. Мы всего лишь хотим поинтересоваться содержимым ваших кошельков, ну и одолжить ваших чудных коней, а так ступайте с миром.
   - Руки прочь, холоп! - в ярости бросил Глорфиндель бандиту, попытавшемуся стащить его с коня, и ударил наотмашь - неумело, но сильно. Бандит увернулся, юркнул под брюхо коня, в тот же миг с другой стороны подоспели двое других. Эльф поднял коня на дыбы, снова вскинул кинжал.
   - Прекратите! - крикнул Натан, перекрывая испуганное конское ржание. - Это бессмысленно! Лучше сдаться.
   - Весьма здраво, - похвалил главарь, не трогаясь с места. - Только вы, благоразумный господин, сами-то железку бросьте.
   Натан молча кинул меч на землю. Эльф, и без того бледный, стал белее мела.
   - Мразь! - крикнул он и замахнулся снова, но его схватили за ноги и стащили на землю. Натан, скрестив руки на груди, хмуро наблюдал за происходящим. Один из разбойников, подкравшись, подхватил с земли его меч. Другой в это время быстро и ловко обыскал Натана, срезал его кошелёк и отступил.
   - Берите пример со своего спутника, сударь, - миролюбиво сказал главарь вырывающемуся и сыплющему проклятьями - слава богам, не эльфийским - Глорфинделю. - Он ведёт себя разумно, потому останется невредим. Вас мне, откровенно говоря, хочется убить.
   "Как я тебя понимаю", - подумал Натан и вдруг улыбнулся. Это было ужасно нелепо - разбойники заметили его улыбку и заухмылялись в ответ. Выглядели они как обычные крестьяне, только за поясами торчали тесаки и мясницкие ножи - но в их взглядах Натану чудилось едва ли не дружелюбие... впрочем, не по отношению к эльфу.
   - Не дергайтесь, - предупредил один из бандитов и распахнул плащ Глорфинделя, которого с некоторым трудом держали двое других разбойников. Он хотел всего лишь обыскать его, но эльф, похоже, потрясённый самим фактом того, что какой-то грязный человек смеет прикасаться к нему, снова рванулся. Капюшон плаща соскользнул с его головы, золотистые пряди блеснули в солнечном свете. Разбойник продолжал обыскивать его, но лицо главаря изменилось. У Натана упало сердце.
   - Эй, Чарл, - негромко сказал один из разбойников, - а это часом не тот ли эльф со своим дружком, о котором болтали давеча купчишка с рыжей бабой?
   - Да вот и я о том же думаю, - проговорил главарь и шагнул вперёд. Если бы меч всё ещё оставался при Натане, сейчас он, пожалуй, рискнул бы - всеобщее внимание было приковано к Глорфинделю, к тому же положение заметно ухудшилось. Бандиты, видимо, почувствовав его напряжение, подступили ближе, один из ближайших достал нож и приставил его к пояснице Натана.
   - Стой смирно, - велел он, и Натан стоял, глядя, как главарь подходит к Глорфинделю и пристально всматривается в лицо эльфа.
   - Так, так, - спокойно проговорил он. - Ну-ка, сударь... извольте не дёргаться минутку...
   Он схватил эльфа за волосы, рванул его голову назад. Белокурые пряди скользнули, обнажая ушную раковину - тонкую, правильной формы, вытянутую и заострённую в верхней части.
   - Вот так дела! И правда эльф! - воскликнул главарь, расплываясь в довольной улыбке.
   - Не смей ко мне прикасаться, - прошипел Глорфиндель. В его глазах плясало безумие, и Натан невольно порадовался, что его держат так крепко - а то парень устроил бы тут настоящую бойню.
   - Я уже посмел, - сказал главарь разбойников и ударил эльфа по лицу.
   Удар был от души, и Натан подскочил от неожиданности. Голова Глорфинделя тяжело мотнулась в сторону, в точности как голова мальчишки-конюха прошлым утром. Натан успел заметить изумление, мелькнувшее в широко распахнутых синих глазах. А ведь никто никогда не поднимал на него руку. Сколько раз самому Натану хотелось это сделать... и теперь он чувствовал бесконечную признательность к главарю разбойников, который дал по зубам этому чванливому подонку, раз уж на то не сподобился сам Натан.
   По подбородку Глорфинделя текла кровь. Он был так шокирован, что не сопротивлялся, пока его подтаскивали к дереву. Натан понимал, что должен плюнуть на риск и немедленно бросаться на помощь своему господину - потому что лорд Картер сказал, что этот эльф на время путешествия его господин... Но он стоял неподвижно, и вовсе не потому, что ощущал прикосновение лезвия сквозь одежду. Точнее, не только поэтому.
   У него было несколько причин, и по меньшей мере об одной из них никто, кроме него, не подозревал.
   Эльфу скрутили руки позади ствола. Главарь пошёл к нему, на ходу доставая нож и проводя лезвием по ладони. Кольцо разбойников сузилось, потеснив Натана ближе к центру событий, за которыми тот наблюдал с почти зрительским любопытством. Эльф тяжело дышал, сверкая глазами сквозь упавшие на лицо волосы, но убивать взглядом он, к сожалению или к счастью, не умел. Его взгляд упал на Натана, и тот увидел в нём странную смесь ненависти с мольбой.
   - Как же вы очутились в наших краях, господин эльф, а? - проговорил главарь. - Знаете, у нас теперь так неспокойно... Война идёт...
   - Не смей, - хрипло сказал эльф, не уточняя, что именно разбойник должен не сметь, но тот даже не улыбнулся в ответ.
   - Война, знаете ли, дело такое... Разруха, голод... Всем деньги нужны. Мы люди простые, убивать - никого не убиваем без надобности, но надобность, она ведь не спрашивает, когда ей приходить. Вижу, вы... человек небедный, - слово "человек" прозвучало с немеряным сарказмом. - И в нашу-то глушь вас наверняка привело важное дело. Не хотелось бы вас задерживать... но придётся.
   Он снова ударил эльфа, на этот раз в живот, а когда тот согнулся на подкосившихся ногах, опять схватил его за волосы, прижал затылком к стволу - и вдруг повернулся к Натану. Его глаза влажно поблескивали - и Натан слишком хорошо понимал, что значит этот блеск.
   - Ваш спутник не очень-то самоотвержен, - в голосе главаря звенела насмешка, - но благоразумен и, что важнее всего, человек. Уж не знаю, сколько вы ему платите... Надеюсь, немало, потому что на него будет возложена важная миссия... важная для вас, я имею в виду. Он отправится в вашу чудную эльфийскую страну и привезёт сюда... ну, скажем, тысячу золотом. Как думаете, господин эльф, вы стоите столько? Или поторгуемся?
   По лицу и шее Глорфинделя струился пот, горло дёргалось, будто он пытался сглотнуть, мокрые волосы облепили лицо, пачкаясь в крови, сочившейся из разбитых губ. Натан смотрел на него с глубоким, умиротворённым удовлетворением. Как ему хотелось оказаться на месте главаря бандитов... правда, он ещё коленом бы в одно место наподдал. Ну да за этим дело не станет, надо полагать.
   - Не будем торговаться? Ну и отлично, - главарь улыбнулся и вдруг почти ласково откинул в сторону волосы эльфа, снова обнажая ушную раковину. - А в качестве гостинца для ваших родичей мы ему выдадим то единственное, что вас отличает от нас... чтоб вы себя не чувствовали у нас в гостях неловко...
   И прежде чем Натан успел понять, что происходит, бандит коротким резким движением срезал верхнюю часть уха эльфа. Это заняло мгновение - только что-то коротко и жутко хрустнуло.
   Глорфиндель завопил, пронзительно и страшно, согнулся, съёжившись от боли. Кровь, такая же ярко-алая, как у людей, хлынула по его шее, заливаясь за воротник. Натан остолбенел. Главарь деловито отряхнул от крови обрубок, повертел в руке, разглядывая. Эльф всхлипывал, низко опустив голову и дрожа всем телом.
   - Не печальтесь, сударь, - весело сказал главарь и хлопнул Глорфинделя по плечу. - Так гораздо лучше. Заживёт, будете просто красивым парнем из наших, девки любить станут. Только вот ушки-то длинноваты - а так вы ну впрямь наш...
   Он шагнул в сторону и откинул волосы с правого, пока ещё целого уха эльфа.
   Натан вышел из столбняка.
   - Сберись! - крикнул он. - Не зачинай его!
   Все взгляды тут же устремились к нему. Натан стоял, широко расставив ноги и стиснув кулаки. Молниеносный взгляд главаря он выдержал без малейшего труда.
   Получилось.
   - Ты корешовый? - помедлив, спросил главарь.
   - Сам сечёшь, кто на арго трендит. Чай не цивлы.
   Разбойники принялись мяться, явно смущённые. Главарь смотрел на Натана пристально, по-прежнему держа эльфа за волосы. Глорфиндель перестал дрожать, хотя кровь всё так же хлестала из раны, и поднял глаза: в его взгляде боль смешивалась с непониманием.
   - Чьим значился? - спросил главарь.
   - Алана Джойса.
   - Их же подрали всех давно.
   - Кого подрали, кто сдрапал. Мне пофартило.
   Главарь помолчал, жуя губы. Потом проговорил.
   - Я с ним корешался. Знатный был варьят.
   - Самый знатный, - спокойно сказал Натан. Главарь кивнул с уважением. Боги, только бы эльф сейчас ничего не ляпнул. Впрочем, кажется, сил у него на это не было. Натан помолчал, потом шагнул вперёд - его никто не остановил - и произнёс: - Знамо, дувал по ветру не кидают. Но я тебя по чести Джойса пршу. Как братиша.
   Поднялся шум. Бандиты бормотали, а некоторые и выкрикивали на арго, что только щенки выпускают добычу, когда она уже в руках. Главарь молчал, судорожно оттягивая голову эльфа и глядя Натану в глаза. Его рука с окровавленным ножом подрагивала. Наконец он крикнул:
   - Хари прикрыть!
   Разбойники мгновенно умолкли. Отличная дисциплина... Странно, а ведь и не подумаешь с виду. Кажется, просто местное мужичьё на большую дорогу пошло...
   - По чести Джойса, - сказал главарь наконец. - Как братишу.
   Он отпустил эльфа и пошёл прочь, на ходу вытирая нож. Разбойники, ворча, расступились, отошли от стреноженных коней, один за другим нырнули в густую листву кустарника. Один из них задержался и молча протянул Натану его меч.
   Главарь шёл последним - у самой кромки дороги он обернулся и насмешливо помахал зажатым между пальцами куском эльфийского уха.
   - Оставлю на память, - без улыбки сказал он и исчез.
   Натан дождался, пока перестала колыхаться листва, и медленно подошёл к повисшему на верёвках Глорфинделю. Тот пытался выпрямиться, но, кажется, ноги его не держали.
   - Что ты... стоишь... - прохрипел эльф.
   Натан смотрел на него, вспоминая, как он бил по лицу мальчишку-конюха... каким был тогда его взгляд - тогда, и раньше, когда он бил и унижал других людей, встречавшихся на его пути, и позже, когда взглянул на Натана с лестницы, прижимая к себе рыжую шлюху, и сказал: "Убей его"... Каким он был... холодным, безмятежным, удовлетворённым... Точь в точь таким, как взгляд Натана в этот миг.
   Между нами ведь нет никакой разницы, вдруг подумал он.
   Натан медленно, почти ласково убрал слипшиеся от пота и крови волосы эльфа, непроизвольно повторяя жест разбойничьего главаря. Глорфиндель с трудом поднял голову, вскинул на Натана требовательный взгляд, тут же ставший испуганным. Боится... снова боится... теперь боится... а был таким наглым. Смеялся... звонко и злобно... всегда одинаково. "Ты слишком неуверен в себе, друг мой" - и эта улыбка... красиво изогнутыми губами, которые сейчас разбиты в кровь...
   У Натана потемнело в глазах.
   - ...Натан?
   Собственное имя донеслось до него будто сквозь дымку. Он моргнул, сгоняя дымку, и ужаснулся тому, что только что почувствовал... тому, что почти собрался сделать. Эльф смотрел на него, его глаза были невыносимо, болезненно синими - неестественно синими, у людей таких глаз не бывает...
   - Ты присягал, - очень тихо, но внятно проговорил Глорфиндель, и Натан деревянно кивнул.
   Он развязал эльфа, и тот, оттолкнувшись непослушной ладонью от ствола, шагнул вперёд. Покачнулся, но на попытку Натана поддержать его отстранился.
   - Надо вашу рану перевязать, - неуверенно сказал Натан. Наваждение прошло, и теперь нарастало чувство вины - гораздо более сильное, чем то, которое он мог испытывать за промедление, стоившее Глорфинделю не только попранного достоинства.
   - Я сам, - ответил эльф и, шатаясь, побрёл к коню. Натан не стал спорить - просто смотрел, как Глорфиндель вслепую промывает рану вином и неловко делает перевязку из носового платка. Повязка тут же пропиталась кровью. Эльф отхлебнул из фляжки остаток вина и глубоко вздохнул.
   - Едем.
   - Вы сможете держаться в седле? Вам бы отдохнуть...
   - Едем, я не хочу здесь оставаться.
   Натан пустил Глорфинделя вперёд, следя, чтобы тот не свалился с коня. Эльф немного покачивался, но падать вроде не собирался.
   Они ехали молча не меньше часа, прежде чем Глорфиндель, не оборачиваясь, спросил:
   - Почему ты не дрался?
   - Потому что мне надо доставить вас в столицу живым, - отозвался Натан - он ждал этого вопроса, и у него было время придумать ответ. - И целым, а не по кускам.
   - Лучше погибнуть с честью, - угрюмо сказал эльф.
   - Странные у вас представления о чести! - не выдержал Натан.
   - Это у тебя они странные.
   И снова умолк. Натану было неловко. Он знал, что поступил правильно... но от вида тёмно-вишнёвого пятна на белом платке, стягивающем голову Глорфинделя, ему делалось не по себе.
   Спустя ещё какое-то время эльф задал второй ожидаемый вопрос:
   - На каком это языке ты с ними говорил?
   - Арго.
   - Это что такое?
   - Ну, жаргон, которым пользуются бандиты с большой дороги.
   - И откуда ты его знаешь?
   Натан промолчал. Эльф засмеялся - смех его звучал всё так же звонко и зло.
   - Можешь не отвечать. И дураку ясно, ты был одним из них. Твой лорд об этом знает?
   - Знает, - жёстко сказал Натан. - Свои преступления я давно искупил.
   - Хотелось бы знать, чем, - ядовито произнёс эльф и, не дожидаясь ответа, добавил: - Почему ты ждал так долго? Почему сразу не признался, что ты один из них?
   - Я не думал, что это понадобится.
   - Ты должен был...
   - Я сделал всё, что был должен! - перебил Натан. - Для друга я, возможно, поступил бы иначе - вы мой господин, я должен был спасти вас и спас, чего вам ещё?
   - Для друга, говоришь... - протянул эльф и отвернулся, но Натан услышал в его голосе усмешку - на миг ему показалось, что горькую. - Да уж... зачем нам враги с такими друзьями?
   Натан промолчал - просто потому, что не нашёлся с ответом.
   - А я по твоей милости без кинжала остался! - вдруг запальчиво бросил эльф. - И плащ у меня порван.
   И умолк, словно не желая замечать остального ущерба. Натану захотелось сказать ему что-нибудь... но он так и не решил, что.
   Они ехали шагом по лесной дороге. Был ясный солнечный день, и вокруг заливисто щебетали птицы.
  

* * *

   Следующие несколько дней ничего не происходило. Они просто ехали, понемногу забирая к северо-западу: в восточной части княжества шли бои. Один раз им встретился отряд нальцгарцев, бодро маршировавший на юг: они переждали в кустах, лежа в высокой траве и не дыша; на лице эльфа читалось плохо скрываемое любопытство. Нальцгарцев он прежде никогда не видел, и их бесстрастно-свирепый вид, как показалось Натану, произвёл на него впечатление. Впрочем, потом выяснилось, что дело было не в свирепости, а в снаряжении: эльф, никогда не видевший снега, не мог взять в толк, зачем нальцгарцы закутываются в бесчисленные кожаные и меховые одежды. Натан, впрочем, тоже не понимал, почему даже здесь, в сравнительно тёплом климате Калардина, они одеваются так же, как на своей суровой родине. Правда, порасспросить об этом у него охоты не возникало, благо, такая возможность их минула - отряд прошёл, и они двинулись дальше, выбирая всё более заброшенные и извилистые дороги. Разбойников им больше не встречалось, но Натан старался быть начеку. Глорфиндель уже не жаловался и вообще вёл себя тихо. Они ехали бок о бок целыми днями, а ночевали чаще всего под открытым небом - трактиры встречались всё реже, - но эльф сделался неразговорчив. Сначала Натан молча радовался, потом почувствовал себя неуютно. На четвёртый или пятый день после встречи с разбойниками он не выдержал и заговорил первый:
   - Зачем вам это надо?
   Они сделали привал около ручья: местечко было хорошее, казалось спокойным, даже уезжать не хотелось. Эльф полоскал в воде повязку, которую всё ещё носил на ухе: рана стала нагнаиваться. Натан чувствовал дурной запах, шедший от неё, и смутно надеялся, зная живучесть эльфов, что ничего особенно страшного в этом нет. Не считая, конечно, погубленной гордости и привлекательности Глорфинделя, от чьего уха остался распухший искривлённый обрубок. Впрочем, его легко можно было спрятать под волосами.
   В ответ на неожиданный для него самого вопрос Натана эльф обернулся, облокотившись о колено. Похоже, он был немного удивлён, что Натан прекратил играть в молчанку.
   - Ты о чём?
   - Эта женитьба. Зачем? Лично вам? Вам приказали? Вы не могли ослушаться?
   Эльф усмехнулся, отвернулся, принялся выкручивать платок. В ручей потекла розоватая вода.
   - Мне никто не может приказывать. Я делаю только то, что хочу.
   - Вы хотели этого?
   Натан не видел его лица, но в голосе Глорфинделя явно слышалась усмешка.
   - Эй, да ты видел ли леди Рослин, свою княжну, а, Натан? Твой лорд Картер показал мне её портрет - жаль, он слишком большой, чтобы я мог захватить его с собой. Она просто чудо. Никто бы на моём месте не устоял.
   - Ей десять лет, - возразил Натан. - И мне не верится, что для эльфа вашего положения не нашлось более высокой участи у вас на родине.
   Эльф промолчал, продолжая полоскать повязку, и Натан уже решил, что ответа не последует, когда Глорфиндель вдруг негромко сказал:
   - Я хотел уехать.
   Натан вздрогнул. В редкие, очень редкие минуты ему казалось, что здесь что-то не так: в голосе эльфа снова скользнуло то самое напряжение, которое Натану уже доводилось слышать раньше - у путевого камня, после нападения лесных бандитов...
   - Почему? - вырвалось у него. Он знал, что ответа не будет, и всё равно спросил.
   Эльф снова обернулся через плечо, и в его глазах впервые за последние дни сверкнул былой холодный задор.
   - Расскажу, если ты мне расскажешь про свою подружку. Ту, что Картер на суку вздёрнул.
   - Она мне не подружкой была! - бросил Натан и тут же осёкся, поймав злорадную улыбку эльфа. Глорфиндель развернулся, сел на землю, деловитыми, уже привычными движениями замотал голову. Он так и не позволил Натану хотя бы взглянуть на рану вблизи.
   Закончив, эльф положил ладони на колени и снова улыбнулся. Его глаза лучились.
   - Жрать давай, - вдохновенно проговорил он.
   Вот так они и поговорили в тот раз.
   А потом снова молчали - до самого моста.
   Мост этот явился для Натана неожиданностью, как и овраг глубиной футов в сорок, который он пересекал. Склоны оврага были почти отвесные, глинистые, тут и там утыканные островками сланца и пучками сухой травы. Далеко внизу шумно текла мелководная, но очень бурная река, испещрённая мелкими рифами. Если упасть - костей не соберёшь.
   Путь через овраг был один - по мосту, но одного взгляда на него Натану хватило, чтобы понять: проще уж сразу сигануть вниз. Быстрее и страху набраться не успеешь.
   - Всеблагие небеса, - сказал эльф и, подобрав с земли камешек, швырнул его вниз. Мгновения, которые ему понадобились, чтобы достичь дна, показались обоим часами. - Но это же не мост. Это гнилое бревно. Я по нему не пойду.
   Натан вполне понимал его. Допустим, это было нечто более основательное, чем гнилое бревно, но не намного. Это были два гнилых бревна, со щелью в полтора кулака, огороженные также прогнившей и оборванной в нескольких местах верёвкой. Верёвка была привязана к четырём колышкам, вбитым в правое бревно. Овраг, а соответственно и мост, был ярдов десять шириной, но и на этих десяти ярдах шею сломить можно было дюжину раз. Впрочем, не наверняка.
   А вот кони тут не пройдут, как ни старайся.
   - Может, поищем обходной путь? - неуверенно сказал Глорфиндель. Натан покачал головой.
   - Мы же свернули на эту дорогу ещё вчера. С тех пор даже тропинки в сторону не шло. Да и местность тут болотистая, ещё в трясину забредём.
   - Что ты предлагаешь?
   Натан вздохнул - ему самому не нравилась его идея, но выбора не оставалось. Если бы у них был топор, можно было бы попробовать соорудить переправу понадёжнее... но без инструмента это займёт несколько дней.
   - Оставить лошадей и идти пешком.
   - Сдурел? - холодно осведомился Глорфиндель. - А дальше как, валандаться по дорогам, затерявшись в толпе бродяг?
   - В ближайшем постоялом дворе наверняка найдётся пара коней.
   - И на какие же средства ты собираешься их приобрести? Твои собратья, если помнишь, обчистили нас до нитки.
   - У меня кое-что осталось. В сапоге зашил на чёрный день, - сказал Натан и добавил: - И они мне не собратья.
   - А, ну да, они твои друзья, - язвительно сказал Глорфиндель, хотя было заметно, что он удивлён такой предусмотрительностью.
   Они ещё немного поспорили, но в конце концов эльф сдался. Пришло время порадоваться, что кони снаряжены так себе, и расставаться с добром оказалось не очень трудно. Самих лошадей, правда, было жалко: они, будто чуя неладное, смотрели на хозяев безумными умоляющими глазами и встревоженно ржали. Глорфинделя, правда, это не волновало. Он решил всё-таки взять попону, потому что страшно мёрз ночами, особенно в последние дни (Натан подозревал, что нагнаивающаяся рана была не последней причиной озноба), и - Натан даже не удивился - хлыст, от которого натерпелся и его конь, и кое-кто из простолюдинов.
   Натан пошёл первым.
   Брёвна скрипели, шатались и расползались под ногой, верёвка выскальзывала из-под ладони и только мешала сохранять равновесие, речной поток угрожающе гудел внизу, а небо как-то неприятно давило на голову, но он преодолел путь быстро и без происшествий. Оказавшись на другой стороне, ободряюще махнул рукой эльфу. Тот, впрочем, выглядел вполне самоуверенно, несмотря на своё давешнее заявление.
   Когда нога Глорфинделя соскользнула с бревна, а другая рванулась вниз следом за почти в то же мгновение проломившейся опорой, Натан подумал, что ждал чего-то подобного. Да что там - был абсолютно уверен. Он бросился вперёд и застыл, понимая, что вес двух человеческих тел обрушит это хилое построение, но не успел даже запаниковать - эльф ловко ухватился за обрывок верёвки, как раз в этом месте прохудившейся, подтянулся, зацепился обеими ногами за бревно, вскарабкался обратно, ловко, как кошка, и уже через мгновение снова стоял на мосту, а через полминуты - на земле рядом с Натаном.
   - Идём, - спокойно сказал эльф. Он даже не раскраснелся, хотя у Натана сердце колотилось, как бешеное. Кони, нерешительно топтавшиеся на другой стороне, жалобно заржали.
   Натан помедлил, потом двинулся за бодро шагающим по дороге эльфом. День едва перевалил за половину, и у них был шанс набрести на трактир до темноты.
   "Что бы я делал, если бы он сорвался?" - подумал Натан и понял, что не знает ответа.
   "А что бы ты делал, если бы тогда... в лесу... разбойники... и потом..."
   Он оборвал эту мысль прежде, чем она успела испугать его по-настоящему. Натан не знал, что было хуже: вероятность, что его подопечный глупо и нелепо погибнет, свалившись с прогнившего моста через овраг, или... то, что было в лесу.
   Эльф остановился так внезапно, что погружённый в свои мысли Натан едва не налетел на него.
   - Я знаю, о чём ты думаешь, - резко сказал Глорфиндель, обернувшись.
   "Вы это уже однажды говорили", - подумал Натан.
   Эльф смотрел ему в глаза, цепко и пристально. Натан так и не решил для себя, что в этом случае делает ему честь: если он сможет выдержать этот взгляд или если найдёт в себе силы отвести глаза, хоть их и притягивало к лицу эльфа, будто магнитом.
   - Ты думаешь, что я должен был свалиться, - чётко и твёрдо, как всегда в такие минуты, проговорил Глорфиндель; Натан начинал подозревать, что такое поведение - это что-то вроде припадков безумия. Потом до него вдруг дошёл смысл сказанного.
   - Должны?!
   - Должен. Так всегда... происходит. Так по правилам.
   - Каким правилам, о чём вы? - "Он ненормальный... впрочем, я ведь знаю это уже давно".
   - Правила... обычные правила, - запальчиво сказал эльф. - Ты спас меня один раз, теперь должен был спасти второй, я должен был бы чувствовать к тебе признательность, потом ты бы влип в какое-нибудь дерьмо, и я спас бы тебя. Так должно было быть. Чтобы всё вышло.
   - Да что вышло-то?
   - Как на камне написано, - коротко сказал эльф и, резко развернувшись, пошёл дальше.
   Натан постоял, глядя, как каблуки эльфийских сапог выбивают пыль из дороги. Потом вдруг сказал:
   - Если я спасу вас хоть сто раз... и если вы спасёте хоть двести раз меня, друзьями это нас не сделает.
   Эльф остановился. Обернулся.
   - А ты-то знаешь, что делает друзьями, да? - без улыбки проговорил он. Натан, уже пожалевший о своих словах, пошёл вперёд, чтобы скрыть замешательство. Эльф стоял на месте, глядя, как он приближается. Поднявшийся лёгкий ветерок трепал его волосы, на миг отбросил прядь с повязки, скрывающей изуродованное ухо.
   - Я прочитал неправильно, - сказал эльф, когда Натан поравнялся с ним.
   Боги, о чём он на этот раз?..
   - Что?
   - Я неправильно прочитал, - повторил эльф и заулыбался - чисто, радостно и лукаво, будто говоря: "Как я тебя разыграл, а?" - На том камне. Там было сказано: прямо пойдёшь - коня потеряешь. Жизнь - если направо, друга - налево, а прямо - кони... кони, Натан, понимаешь?
   И он захохотал - заливисто и весело, будто считал сказанное удачной шуткой. Натан ощутил лёгкий озноб. Эльф не нравился ему таким. Он вообще ему не нравился... но таким особенно.
   Он зашагал вперёд.
   - Прямо пойдёшь - коня потеряешь! - крикнул эльф ему вдогонку. - Коня - прямо! Всё верно, Нат! Всё путём! Как должно быть! Я просто неправильно прочитал! Всё по правилам!
   Он хохотал и хохотал, согнувшись и лупя кулаком по колену. Ветер усилился. Натан поднял воротник плаща.
  

* * *

  
   Они и правда вышли к трактиру до наступления темноты, но он оказался пуст и заброшен, только ставни шумно хлопали на ветру. Внутри было темно и сыро, но чисто - мебель на месте, ни крови, ни мёртвых тел. Казалось, люди просто однажды решили, что отсюда надо уходить. Вполне возможно, что так и было - если недалеко шли бои, но Натан чувствовал нарастающую тревогу. Они переночевали в трактире, пополнили запасы воды и утром продолжили путь - как и прежде, пешком.
   - Что будем делать, если и дальше то же самое? - спросил Глорфиндель, когда они преодолели несколько миль, не встретив больше ни одного постоялого двора.
   - Тут недалеко должен быть небольшой городок. Пилмут... или Плимут, как-то так. Я когда-то давно проезжал этими местами. Там-то лошади точно найдутся.
   - Есть там ещё нет нальцгарцев, - сказал эльф и бодро зашагал вперёд.
   Им пришлось сделать ещё одну ночную стоянку - на этот раз прямо у дороги, но наутро они почти сразу вышли из леса. Дорога резко обрывалась, выводя на плато, возвышающееся над небольшой долиной. Впереди был травянистый склон, а за ним, сколько хватало взгляда - поля, только на самом горизонте поднимались столбы дыма: там были нальцгарцы.
   Но это далеко, а тут, у самых ног, посреди долины, стоял город; крепостные стены были возведены из зелёного камня, казавшегося странно ярким в солнечных лучах.
   - А вот и он, - сказал Натан. - Плимут...
   - Или Пилмут? - без особого энтузиазма добавил эльф, глядя на долину и слегка постукивая рукояткой хлыста по бедру.
   - Не важно, - рассмеялся Натан; он чувствовал облегчение, будто они уже достигли конечной точки назначения. - Склон тут не опасный, спустимся, и до темноты будем в городе.
   Так они и сделали, хотя Глорфиндель, последние дни не устававший жаловаться на некомфортное путешествие, не казался осчастливленным. Он вообще был ещё более мрачен и бледен, чем в первые дни после встречи с разбойниками. Натан в глубине души побаивался, как бы ему не было худо - из-за всё той же упорно не заживающей раны. Повязка посерела и оставалась такой, сколько эльф ни отстирывал её. А сегодня утром на ней снова появилось кровавое пятно. Натан ничего не сказал, когда заметил это, но его радость при виде человеческого жилья оказалась вдвое сильнее, чем была бы, если бы он не подозревал, что эльфу нужна помощь врача. Пока он об этом не заговаривал, но твёрдо решил сразу по прибытии в город разыскать лекаря.
   Когда они достигли городских укреплений, солнце уже почти коснулось горизонта; громада города скрывала его от глаз, и сторожевые башни озарялись мутным алым ореолом, что в сочетании с их погустевшей в подкрадывающихся сумерках зеленью выглядело тревожаще и... как будто болезненно. Радость Натана немного померкла и исчезла вовсе, когда они подошли к городу вплотную.
   - Что-то тут не так, - вполголоса сказал эльф, и с ним было трудно не согласиться.
   Город окружал защитный вал, но его никто не охранял. Ворота были открыты, створка калитки, распахнутая настежь, с протяжным скрипом качалась на ветру, и это был единственный звук, доносившийся со стороны города.
   - Там что... тоже никого нет? - неуверенно проговорил Натан. Они остановились в двух дюжинах ярдов от ворот. Небо быстро и неумолимо лиловело, ореол света вокруг зелёной башни темнел, становясь из алого кровавым.
   - Надо войти, - твёрдо сказал Глорфиндель. - Это тебе не придорожный трактир. Целый город не мог дать дёру. А если и так, его давно бы заняли нальцгарцы. Кто-то там наверняка есть. Может, даже лошади.
   Он зашагал вперёд, не дожидаясь ответа. Натану ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя позже он понял: уже тогда стало ясно, что именно здесь не так. Причина могла быть только одна... но он не захотел даже думать о такой возможности, потому что тоже устал и хотел есть. И ещё - потому что Глорфиндель нуждался во враче. Это уже было очевидно.
   Площадь перед воротами пустовала. Почти то же самое, что в недавнем трактире: никаких следов разрушений или битвы, только холодная, беззвучная, жуткая пустота. Все окна и двери наглухо закрыты, ни души, даже бродячих собак не видно. И какой-то странный запах витал в воздухе - тяжёлый, удушливый, напоминающий запах палёных листьев.
   Фонтан посреди площади тоже был мёртв. Глорфиндель подошёл к нему, перегнулся через ограждение, нахмурился.
   - Вода стоит. Значит, недавно работал, - заметил он; в застывшей тишине его голос прозвучал оглушительно. Он, кажется, сам это заметил и поморщился. - Надо поискать коней. Не может быть, что тут вообще никого нет.
   - Нам нельзя здесь оставаться, - вырвалось у Натана. Глорфиндель обернулся к нему, слегка сощурившись.
   - И что ты предлагаешь на этот раз? Ночевать за воротами? Хватит уже. Коней мы лишились по твоей прихоти. Так бы уже, может, были в столице.
   - Моя прихоть тут ни при чём, у нас не было выбора.
   - Это ничего не меняет. Ты как хочешь, а я на худой конец забреду в какую-нибудь гостиницу и хоть посплю нормально, если завтра снова весь день на своих двоих топать, - резко сказал Глорфиндель и вдруг осёкся. Натан посмотрел на него с удивлением и тут же замер, уловив еле слышный, тоненький не то стон, не то всхлип.
   - Это там, - понизив голос, сказал Глорфиндель и кивнул на приоткрытую дверь в доме на окраине площади. Поколебавшись мгновение, он направился туда. Натан хотел удержать его, но передумал, а через минуту двинулся следом.
   Всхлип повторился. Глорфиндель приоткрыл дверь ногой, ступил в расширившуюся щель. Теперь было слышно, как кто-то плачет и причитает -женщина или ребёнок, тихонько, монотонно. Короткий тёмный коридор вёл в небольшую комнату, похожую на гостиную - светлую и уютную, обставленную в голубых тонах. Натан успел окинуть её беглым взглядом, прежде чем Глорфиндель остановился, как вкопанный, загораживая вход в комнату. Натан уже знал, что он там увидел, но всё равно подался вперёд и положил руку на плечо эльфа, намереваясь заставить его отступить. Тот вздрогнул от этого прикосновения и не двинулся с места.
   Натан шагнул к эльфу вплотную, не убирая руки, взглянул ему через плечо и увидел.
   На полу лежала женщина - мёртвая, причём, видимо, умерла она давно, потому что тело высохло и почернело. Её глаза были закрыты, а рот широко открыт, будто она кричала, когда умерла. Над ней сидел, опираясь на пятки, крепкий мужчина лет тридцати. Его голова была опущена, тусклые свалявшиеся волосы облепляли лицо, и седые пряди в них говорили больше, чем отрешённое выражение его лица. Мужчина раскачивался вперёд-назад, держа в руках чёрную, как головёшка, руку женщины, и причитал тонким, надломанным голосом, быстро и сбивчиво, так, что ни слова нельзя было разобрать.
   Натан смотрел на него, не замечая, что всё сильнее стискивает плечо эльфа Тот, впрочем, тоже этого не замечал.
   Мужчина вдруг поднял голову, но явно не потому, что обнаружил их присутствие - его лицо не изменилось, а растрескавшиеся посиневшие губы не перестали шевелиться.
   - ...котёнок... - вдруг внятно прошептал он и вскинул глаза - тёмные и отталкивающие, как провал выгребной ямы. - Это котёнок. Найди его. Котёнок.
   Натан подумал, что никто теперь не сможет сказать, сколько лет этому человеку - тридцать, а может, двадцать или сорок, и ещё - что это уже не важно, потому что он скоро умрёт и почернеет, как и эта женщина.
   - Котёнок, - высоким, надрывным голосом повторил мужчина и дёрнул щекой. Мокрая прядь волос соскользнула с неё, и Натан увидел сочащуюся гноем язву на сухой, пергаметно-жёлтой коже.
   Он хотел крикнуть, но не смог набрать воздуха в грудь, поэтому из горла вырвался только сдавленный хрип:
   - ...чума.
   Эльф не двинулся с места. Натан не видел его лица и так никогда и не узнал, каким оно стало в тот миг. Впрочем, тогда ему не было до этого дела.
   - Это чума! Вы слышите?! В этом городе чума! Немедленно уходим!
   - Котёнок, - сказал мужчина, глядя на Глорфинделя, и в его глазах блеснула слабая, но от того ещё более жуткая искра мысли - и мольбы.
   Натан рванул эльфа назад. Тот подчинился, даже не подумав сопротивляться. Натан буквально выволок его на улицу. Он старался задержать дыхание, чтобы не пускать в себя ядовитый воздух этого города, бывшего, как он теперь понял, попросту огромным склепом. Снаружи стало темнее - солнце село. Натан толкнул странно обмякшего эльфа вперёд, по направлению к воротам - и застыл, увидев то, что до того скрывал от них фонтан.
   В задней части площади, не видимой со стороны ворот, была сгружена куча чёрных тел. Кое-где из неё торчали кости и обрывки ткани. Боги знают почему, но тела не сгорели до конца - только обуглились до полной неузнаваемости. Куча даже не тлела, от неё не шло ни дыма, ни смрада. Рядом валялась перевёрнутая тачка.
   Натан заставил себя оторвать от неё взгляд и на негнущихся ногах пошёл к воротам. Глорфиндель стоял чуть впереди, пристально глядя на него.
   - Нат, - проговорил он. - Ты зря боишься. Эльфы не болеют вашими человеческими хворями. Всё будет хорошо.
   Натан медленно поднял на него глаза. Взгляд эльфа был мутным, но совершенно честным. Он говорил серьёзно.
   У Натана задрожали губы. Он зажал рот ладонью, чтобы подавить рвущийся истеричный смех. Эльф слегка нахмурился.
   - В чём дело? - спросил он, но Натан уже бежал к воротам. Они прыгали перед его глазами, будто безумные, и он зажмурился, чтобы не видеть их дикой пляски, похожей на судороги бьющегося в агонии.
   Он сам не помнил, как выбрался из города. Очнулся только на дороге, в трёх сотнях ярдов от ворот. Эльф был рядом. Натан шёл прочь, не останавливаясь, хотя уже совсем стемнело. Глорфиндель шагал с ним в ногу, не требуя встать на ночёвку. Было темно, как в могиле - на всю долину ни одного огня, только первые звёзды дрожали где-то безумно высоко, не освещая и не согревая.
   - Тот человек... - услышал Натан голос Глорфинделя. - Он выглядел так... так...
   Он умолк. Натан остановился - его ноги вдруг снова ослабли.
   - Стойте, - сказал он. - Ночуем.
   - Здесь? - удивился эльф, и было чему: они стояли посреди дороги.
   - Здесь, - сказал Натан.
   Он уснул, а когда проснулся утром, то увидел язву на тыльной стороне своего запястья. Язвочка была совсем маленькая. К полудню она увеличилась почти вдвое, рядом появилась ещё одна, и ещё две - на шее. Эльф ничего не замечал; они шли по пыльной пустой дороге мимо таких же пустых полей, и, садясь на землю, Натан смотрел в его спину, удаляющуюся в мутнеющую розоватую даль. Натан сжал кулак, чувствуя, как ломит пальцы и как хрустит в них песок, и смотрел, смотрел, пока дымка не сделалась непроницаемой.
   "Вы правильно прочитали, - подумал он, засыпая. - Всё правильно: прямо пойдёшь... потеряешь... потеряешь друга... потеряешь... котёнка..."
  

* * *

   Котёнок стал его главным кошмаром. Котёнок стал чумой. А чума - котёнком.
   Пока Натан понимал, что бредит, было ещё терпимо. Но он то и дело проваливался в вязкий тёмный дурман, не похожий ни на сон, ни на явь, и там забывал всё, даже своё имя - и помнил только Аманиту. Первый раз он увидел её с котёнком на руках: она сидела на краю виселичного помоста, болтая ногами, и сжимала в руках маленький серый комочек. Она гладила его, ласкала, тихо и нежно приговаривая всякие глупости. Натан позвал её, она подняла голову, он увидел, что у неё всё ещё два глаза, и в то же мгновение понял, что котёнок мёртвый.
   Потом стало хуже. Аманита без котёнка и котёнок без Аманиты; последнее пугало его сильнее всего. В вязкой дымке не было ни пространства, ни света - только серый комочек, подкрадывающийся к нему из густой глубины, и вкрадчивый цокот его маленьких коготков сводил Натана с ума. Он безумно боялся, что котёнок доберётся до него, его бил озноб от одной только мысли об этом. Иногда котёнок мяукал, протяжно и требовательно, будто был голоден. И подбирался, подбирался ближе. Натан просыпался в ледяном поту, судорожно хватая воздух пересохшим ртом, и видел над своей головой небо. Иногда с неба шёл дождь, иногда - кошачья шерсть, похожая на тополиный пух. Он пытался приподняться, загребал землю руками в язвах и снова проваливался в дымку, а в дымке была Аманита - тоже в язвах, дикая, хохочущая, с изъеденным чумой лицом и кровавой дырой вместо левого глаза. Иногда она была верхом на брыкающемся чёрном коне, без седла, вцепившись в гриву костлявыми руками, и тогда хохотала ещё громче, так, что у Натана закладывало уши, но он всё равно слышал, как где-то очень далеко требовательно мяукает котёнок, и от этого звука у него волосы вставали дыбом. Котёнок был страшнее Аманиты, даже когда она хохотала, и Натан звал её, бессильно и беспомощно, как будто верил, что, пока она здесь, котёнок не придёт за ним.
   Но она всё равно исчезала, и Натан оставался один в вязкой тьме - один, не считая котёнка и чумы.
   Один раз ему вроде бы стало легче. Он проснулся с рассветом и смотрел, как всходит солнце. Лежал он на земле - кажется, не голой, потому что лежать было мягко и тепло, вокруг были деревья, сквозь которые вдалеке просвечивались поля, а рядом тёк ручей. Полежав немного, Натан нашёл силы доползти до ручья и погрузить лицо в бегущую холодную воды. Тугой поток ударил его, вода хлынула в сухой рот; крохотная рыбка ринулась меж зубов, тут же выскользнула, шлёпнув хвостом по губе.
   Натан поднял голову, не вытираясь вернулся на место и рухнул, прижавшись щекой к земле. Он смутно понимал, что должен был подумать про что-то... про кого-то?.. но так и не успел вспомнить, что же это было, потому что снова провалился в туман, к Аманите и котёнку.
   Ему казалось, что это длилось вечность, и он твёрдо знал, что умрёт, если котёнок коснётся его. Постепенно "если" превратилось в "когда": мяуканье неумолимо приближалось, серый комочек был совсем рядом, протяни руку - и коснёшься, но у Натана не хватало сил. Он звал Аманиту, но она пришла только один раз, взяла котёнка на руки и унесла, и Натан успокоился было, но очень скоро снова услышал мяуканье. Ему хотелось умереть. И пить. Он никак не мог решить, чего хочет сильнее.
   А потом котёнок подполз и ткнулся мордочкой в его руку, от которой к тому времени остались только кости, обтянутые пожелтевшей кожей. Натан слабо пошевелил пальцами, и котёнок довольно заурчал, перебирая лапками. И Натан вдруг увидел, что вместо левого глаза у котёнка - кровавая дыра, а на шее болтается туго затянутый обрывок верёвки.
   Натан отнял руку от влажной морды котёнка и сел.
   Было снова утро, впрочем, уже не такое раннее. Слева всё так же журчал ручей, а сквозь деревья виднелась дорога. Натан поднял руку, поднёс её ко лбу. И вдруг увидел, что язв на ней больше нет - только неровные красные рубцы. Натан посмотрел на свою руку так, словно видел её впервые, перевернул, потом провёл ладонью по шее, чувствуя, как бугрятся свежие шрамы от нарывов.
   И вздрогнул от неожиданности, услышал позади знакомый голос.
   - Ну как? Всё-таки очухался? - весело спросил Глорфиндель.
   Он сидел на корточках у костра, отряхивая ладони. На нём были только штаны и рубашка, рукава которой он закатал до локтей. Натан заметил, что эльф снял повязку и зачесал волосы назад. Изуродованное ухо являло зрелище не слишком привлекательное, но опухоль спала и нагноение явно прошло.
   Впрочем, это не стоило считать чудом по сравнению с тем, что Натан был жив.
   - Вы... здесь? - с трудом выговорил он и закашлялся. Горло будто покрылось изнутри твёрдой коркой. Глорфиндель вскочил, подошёл, протянул Натану фляжку.
   - Ну, пей. Сделай одолжение. Надоело до смерти тебе самому в глотку вливать.
   Натан жадно припал к фляжке, пил долго и шумно. В его голове пульсировало с десяток разрозненных мыслей, и он не мог уловить ни одну из них. Только чувствовал безумную слабость - и ощущение неправильности происходящего. В чем же дело... в чём...
   Ну, во-первых, он пережил чуму - это неправильно. Это случается... но так редко, что подобные случаи входят в легенду. Натан никогда не был настолько везуч. А во-вторых... что-то с эльфом... эльф... его не должно тут быть, это Натан знал твёрдо, но почему, и, главное, как случилось, что он всё-таки здесь - не понимал.
   Напившись, он протянул фляжку Глорфинделю и, глядя снизу вверх в его улыбающееся лицо, выдохнул:
   - Почему я жив?
   - Про то у своих богов спроси, - пожал плечами эльф. - Я тут, честное слово, ни при чём.
   - А почему... вы здесь? И что... почему мы в лесу?
   - Совсем мозги-то отказали после болезни? - с сочувствием проговорил Глорфиндель. - Куда тебя, чумного, денешь? Я, правда, тоже не сообразил. Волок тебя до ближайшего трактира. Оттуда еле ноги унёс - как увидели тебя, хотели убить обоих. Потом сказали, чтобы я бросил тебя, всё равно немного осталось.
   - Что же не бросили? - хрипло спросил Натан.
   Эльф посмотрел на него почти с нежностью.
   - Я хотел. По сути, я так и сделал. Сразу, как ты упал там, на дороге. Язвы увидел - и понял, что с тобой кончено. Ты уже и в горячку впал, совсем не в себе был. Я хотел только сапоги с тебя снять - ты говорил, что зашил там деньги. И тут слышу - бормочешь ты чего-то, - эльф на миг запнулся и без видимой охоты продолжил: - И, знаешь... глупо звучит, но так любопытно стало... Ты говорил про свою подружку. Аманиту... или как там её.
   Натан почувствовал, как жар, покинувший было его тело, снова заползает под кожу.
   - Много я говорил?..
   - Да уж будь здоров. Только сиди и слушай. Я и заслушался. Понял, что хочу знать все подробности. Подумал - а ну как ты выживешь... тогда ещё больше расскажешь, - эльф ухмыльнулся. - Знатный ты баечник, друг мой... Доволок я тебя до трактира, благо недалеко было. Там на порог указали. Я, говорю, эльф, меня чума не берёт.
   - Вы сказали, что вы эльф?! - простонал Натан.
   - Да они особо и внимания не обратили. Кто б ты ни был, говорят, с чумным - поди прочь. Я и отнёс тебя в лесок, чуть поодаль, чтобы оттуда не было видно. Сто раз жалел, что не отнёс тебя сразу в город - там поудобнее, но только кто же знал?.. Я думал, ты умрёшь самое позднее к утру. А ты не умер...
   - Не умер, - удивлённо откликнулся Натан и снова коснулся рубцов на шее. Эльф заметил его движение и улыбнулся краешком губ.
   - Я тебе язвы вскрыл. Кухонным ножом, который в трактире стащил... И поил тебя - ты по десять раз в час пить требовал. И болтал... уж и не думал я, что ты так ладен языком чесать! Когда ехали - целый день молчишь как истукан...
   - Вы ухаживали за мной, - изумлённо повторил Натан. Эльф подмигнул ему.
   - А мне не в тягость было - ты мне сказками своими сполна отплачивал... Ну, теперь-то ты живой, так что давай, рассказывай внятно и в подробностях.
   - Сколько времени прошло?
   - Как ты свалился? Четвёртый день. По правде сказать, я уже думал: если и сегодня не помрёшь или не очухаешься, вернусь в трактир один, куплю лошадь, поеду сам. Всё равно ты в последнее время одно и то же повторял.
   - Что? - мертвея, спросил Натан.
   - Что-то про котёнка, - ответил эльф и посмотрел на него.
   Натан поёжился, попытался приподняться. Получилось не очень.
   - Я жду, - настойчиво сказал Глорфиндель. Натан бросил на него сердитый взгляд.
   - Вы хотите, чтобы я сдох от усталости после того, как пережил чуму? Дайте хоть немного в себя прийти.
   - Тогда поторапливайся. С приходом в себя. Я хочу до темна двинуться дальше, и уже верхом - и так кучу времени потеряли.
   Натан добрался до ручья, вымылся, потом поел хлеба и мяса, которые эльф догадался захватить в трактире. Глорфиндель снова принялся напевать. Он казался безумно довольным жизнью. Натан то и дело косился на него, не в силах избавиться от гнетущего чувства неправильности происходящего. Неуязвимый для человеческих болезней эльф мог бросить его и уже быть в двух днях пути от столицы. Но он остался. По совершенно непостижимой для Натана причине - потому что то, что он нёс про бред Натана, походило скорее на отговорку... а о настоящей причине Натану думать почему-то не хотелось.
   Рубцы на шее ещё сильно болели, и Натан морщился, промывая их. Кухонным ножом вскрывал... как только не прирезал случайно. Или не случайно... Натан вспомнил, как стоял над связанным, окровавленным эльфом в лесу где-то бесконечно далеко отсюда, и вздрогнул. Если бы он тогда сделал то, что хотел, то сейчас почти наверняка был бы мёртв. Они оба уже были бы мертвы. Они оба обязаны друг другу жизнью... но оба не спасали её, просто чтобы спасти. Как положено... когда друг другу спасают жизнь.
   Натану почему-то было тяжко на душе от этих мыслей.
   Они отправились в трактир, о котором говорил Глорфиндель, и тамошние обитатели смотрели на Натана, как на редкостное чудище - с восторгом и ужасом, боясь подойти. Натану очень хотелось завалиться в нормальную постель и поспать хотя бы пару часов, но эльф ему не позволил, а спорить он не чувствовал себя вправе.
   Выехали они, как Глорфиндель и хотел - до темна.
  

* * *

  
   - Так значит, её звали Аманита, - сказал Глорфиндель.
   Натан промолчал. Он надеялся, что эльф забудет о том, что услышал от него в бреду, или по крайней мере потеряет к этому интерес. Надежда не оправдалась.
   Они ехали рысью по дороге, ведущей на север. До столицы оставалось не более дня пути.
   - Одноглазая Аманита, - задумчиво протянул эльф, и Натан, вздрогнув, обернулся к нему.
   - Я её так называл?
   - Ты что-то болтал про то, что у неё глаза нет. Иногда, правда, говорил "у него". Так это таки девка была, друг твой закадычный?
   - Женщина, - мрачно сказал Натан. Ему совершенно не хотелось об этом говорить, но он чувствовал себя... нет, не то чтобы обязанным. Просто спорить не хотелось И сил не было.
   - Ну, теперь я по крайней мере понимаю, почему вы были всего лишь друзьями. Девки с такими... недостатками... не слишком-то привлекают, а?
   - Она была красивой, - мрачнее ещё сильнее, проговорил Натан. И это правда. Аманита была очень... красивой. Так считал не только он.
   - До того, как окосела - не исключаю, - весело отозвался Глорфиндель. - Ну? Долго вы... хм-м, дружили?
   - Пять лет.
   - Надо же, - удивился эльф. - Я-то думал, вы, люди, столько бок о бок не живёте. И что случилось? Она... эй, ты же говорил вроде, её повесили? Твой же лорд и повесил? За что это у вас женщин вешают?
   - За то же, за что и мужчин, - огрызнулся Натан. - За убийства... разбой...
   - Вы были в одной банде, - произнёс Глорфиндель. - Я мог бы и раньше догадаться. Прелестная одноглазая воровка и заросший неуклюжий головорез. Так прямо вас и вижу. Дивная пара.
   - Мы не были парой! - повысив голос, сказал Натан.
   - Да уж, не сомневаюсь, только по обоюдному ли желанию? - насмешливо бросил эльф.
   Натан круто развернулся к нему.
   - Я не... - он хотел сказать, что не обязан, не собирается обнажать тут перед ним душу, но внезапно заметил в словах эльфа неясность, за которую ухватился почти радостно: - А с чего вы взяли, что она была воровкой?
   - Ну право, друг мой, не конокрадом же, - небрежно сказал Глорфиндель и рассеяно потёр заживающее ухо. Этот жест появился у него недавно, и Натан почему-то принял такое новшество с инстинктивным злорадством. - Женщины в разбойничьих бандах - либо воровки, либо наводчицы, а часто то и другое сразу...
   - Вы-то откуда знаете?
   - По-твоему, эльфы друг друга не грабят?
   Странно... Натан не думал об этом, но сейчас понял, что именно так и считал. Ему не приходилось бывать на эльфийской земле и наблюдать эльфийские обычаи, однако...
   - Но мы говорили о другом, - жизнерадостно напомнил Глорфиндель. - А именно, о твоих с ней отношениях. Будь она тебе просто подружкой, не стала бы тебя терзать в бреду. Признавайся, было у вас что?
   - Ничего не было!
   - А раскраснелся-то! Как юная девица! Ну ладно, ладно. За что её повесили?
   - За наводку, - глухо сказал Натан. Эльф вопросительно приподнял брови. Натан быстро добавил, надеясь раз и навсегда удовлетворить его любопытство: - Она сдала банду лорду Картеру. Хотела взамен место в замке и денег. Милорд дал ей то и другое... и вздёрнул на следующий день. Ещё прежде, чем всех остальных.
   - Вы смотрели?
   Что-то в голосе эльфа показалось Натану странным, но он не обернулся.
   - Они смотрели. Я... меня к тому времени с ними уже не было.
   Глорфиндель помолчал. Натан уже надеялся, что всё позади, когда эльф снова заговорил:
   - Какой же надо быть дурой, чтобы понадеяться на прощение? Чем она думала?
   - Её вдохновил мой пример, - сказал Натан, не сумев сдержать горечи в голосе.
   Теперь удивился эльф.
   - Твой пример?
   - Я ушёл из банды годом раньше. После... одного случая. Явился с повинной. Ни на что не рассчитывал. Просто камень с души хотел снять. А лорд Картер меня помиловал. Пристроил работать на конюшни... спрашивал, не сдам ли я свою банду. Я отказался. Ну и... потом много чего было. Дочка его младшая с одним из наших конюхов бежать задумала. Я узнал... остановил их. Девчонка потом опомнилась, благодарна мне была. Отцу рассказала...
   - А ты не прост, - протянул эльф. Натан поднял голову. Глорфиндель смотрел на него чуть искоса, со слабой понимающей улыбкой. - Решил подкупить чистым сердцем, верно? И прагматичным великодушием? Небось если б ты девчонку силой домой потянул да бросил к отцовским ногам, милорд был бы признателен, но не рад... А так - и волки сыты, и овцы целы... Неплохо придумано.
   - Я ничего не придумывал, - рассердился Натан. - Как считал правильным, так и поступил. А что до Аманиты - у нас было много хорошего. И она мне жизнь спасала, и я ей не раз.
   - Да только тебе ли не знать, Нат, что это ещё не делает друзьями? - мягко сказал эльф.
   Натан выпрямился. Он в который раз убеждался, что вступать с этим типом в диспуты себе дороже: всё равно перекрутит и вывернет по-своему. А чтобы играть по его правилам, Натану не хватало ни смекалки, ни желания.
   - Дело не только в этом, - твёрдо сказал он, стараясь подвести под сказанным черту. - Мы были близки, потом я ушёл, а она предала. Тех, кто был нашими общими друзьями... Она заслужила свою участь.
   - Как она потеряла глаз? - спросил эльф.
   Натан закусил губу.
   - Не знаю. Она никогда не рассказывала. Пришла к нам... уже такой. Её и прозвали - Одноглазой Аманитой. Она... - он поколебался, потом добавил: - Она всё равно была красивой.
   - И хорошим другом, - кивнул Глорфиндель. - Да алчность сгубила. И дурной пример. Ясно как день.
   - Ничего вам не ясно...
   - Всё, что хотел, я выяснил, - ровно сказал эльф. Натан посмотрел на него. Он уже не улыбался и смотрел перед собой, спокойно и сосредоточенно.
   Натан молча порадовался, что разговор себя исчерпал, потому что они приближались к заставе.
   По мере приближения к столице заставы попадались всё чаще, а обходить их было всё труднее. Эта была, видимо, последней. У Натана имелась охранная грамота от лорда Картера, но он старался не размахивать ею без надобности, зная, как просто её лишиться. В этот раз он понял, что пора воспользоваться грамотой по назначению.
   Застава оказалась широкой, от кромки до кромки дороги, и солдат было немало - мышь, может, и прошмыгнёт, а всаднику трудно. Перед патрульной будкой толпилась пёстрая очередь из пеших, конных и повозок. Повозок было больше всего - видно, где-то неподалёку намечалась ярмарка. Натан боялся, что очередная задержка вызовет у эльфа припадок ярости - что-то он слишком сумрачным стал. Но тот вёл себя спокойно, без пререканий заняв место позади телеги, гружёной вертикально стоящими бочками.
   Очередь двигалась медленно. Некоторые путешественники проходили досмотр без заминок, другие пытались подкупить стражу, третьи громко и шумно ругались, доказывая своё право на проезд. Где-то далеко впереди перевернулся воз, после заставы образовалась пробка, прошедшие контроль всё ещё не могли двинуться дальше, и народ, ещё только ждавший очереди на досмотр, начал волноваться. Солдаты покрикивали и порой пускали в ход палки и рукоятки мечей, но в целом всё было довольно мирно.
   Глорфиндель, от которого Натан ждал скорее, что он станет вертеть головой и рассматривать толпу, будто мальчишка на ярмарке, отчего-то мрачнел с каждой минутой, не двигался и не говорил ни слова до тех пор, пока не подошла их очередь. Перед ними оставалась только повозка с бочками.
   - Что в бочках? - спросил солдат, проводящий досмотр, и Глорфиндель поднял голову.
   Натан подумал, что его насторожило что-то в солдате, и тоже бросил на него взгляд. Стражника же явно интересовали только бочки: он прошёлся вдоль повозки, проводя по ним палкой. Палка подпрыгивала и тарахтела.
   - Эль, добрый господин... Сам варил...
   - Эль? А гремит-то так почему?
   Глорфиндель смотрел вперёд. Его лицо медленно каменело, глаза становились тёмными и дикими. Натан бросил встревоженный взгляд сперва на него, потом на повозку, на солдата, по-прежнему не понимая, в чём дело.
   - Так пустые попадаются, добрый господин, оттого и гремит.
   - А мы сейчас поглядим, какие они пустые. Открывай!
   Не поворачивая головы, эльф заставил коня попятиться, подобрался в седле.
   - Господин Глорфиндель, что... - полушёпотом спросил Натан, и в этот миг случилось две вещи. Первая - солдат полез на повозку, дабы самолично досмотреть содержимое бочек. Вторая - Глорфиндель вонзил шпоры в бока коня с такой силой, что бедное животное, мучительно заржав, рванулось вперёд и взвилось в прыжке над повозкой, со всей силы ударив копытом в затылок незадачливого стражника.
   Натан застыл, глядя на происходящее будто в дымке и смутно слыша, как эльф что-то кричит на своём языке. Через миг орущие солдаты бросились за ним вслед, но он уже был далеко впереди, среди повозок, дожидающихся, пока расчистят дорогу. Рядом с ним мелькнули рыжие волосы, и Натан запоздало понял, что, вернее, кого увидел в толпе Глорфиндель.
   - Ах ты тварь неблагодарная! - закричал эльф, хватая за волосы рыжую купчиху, с которой несколько дней назад предавался любовным утехам в придорожном трактире. - Я тебе четыре раза за ночь засадил, а ты про меня языком трепать на каждом шагу?!
   - Помогите! - заорал муж купчихи, и сделал это совершенно напрасно - во-первых, солдаты и так уже бежали к ним, а во-вторых, этот крик стоил ему жизни: эльф мгновенно развернулся, выдернул из-за пояса нож и коротким движением всадил его в горло купца. Женщина истошно завопила. Эльф повалил её на землю, придавил, по-прежнему держа за волосы. Лезвие ножа метнулось к её лицу и застыло в дюйме от широко распахнутого глаза. Эльф что-то тихо сказал - Натан не расслышал, что, и в тот же миг налетевший на него солдат сбил его на землю.
   Люди, ставшие свидетелем этой сцены, бегали и кричали, но вмешиваться предоставляли солдатам. Натан протиснулся в центр событий, стараясь никого не задавить по дороге и на ходу вытаскивая грамоту.
   - Отпустите его! Оставьте! Именем князя! - крикнул он.
   Солдаты, уже вязавшие эльфа, встрепенулись. Взбешённый и перепуганный начальник заставы вырвал бумагу из протянутой руки, быстро пробежал глазами, изменился в лице.
   - Тут не написано, что вам дозволено резать ни в чём не повинных людей!
   - Неповинных? - хрипло переспросил Глорфиндель и расхохотался. Натан уже привык к этому смеху, но от него вздрогнули даже солдаты, которые держали эльфа. Сержант бросил на Глорфинделя подозрительный взгляд. Было видно, что печать княжеского представителя на грамоте его смущает. Он обернулся к посту, крикнул:
   - Что там Вальтер? Жив?
   - Жив! - откликнулись от заставы. Двое солдат под руки вели спотыкающегося собрата, некстати подвернувшегося под копыто эльфийского коня.
   Это помогло сержанту принять окончательное решение. Он бросил взгляд на рыжую купчиху, отползшую в сторону и поскуливавшую над трупом мужа, потом на эльфа, встретился с ним глазами и тут же повернулся к Натану.
   - Езжайте, шут с вами, - сказал он, протягивая бумагу. Натан принял её с благодарной улыбкой. Эльфа отпустили. Он распрямил плечи, неторопливо отряхнулся, подобрал с земли нож. Когда он проходил мимо голосящей над мужем женщины, Натан внутренне напрягся, но, похоже, эльфа она больше не интересовала. Он легко вскочил в седло, тронул бока лошади пятками. Толпа у заставы провожала их молчанием, полным страха и ненависти.
   "Считают, что с охранной грамотой можно творить любые бесчинства, - подумал Натан. - И они правы".
   - За что вы так с ней обошлись? - спросил он, когда они отъехали на достаточное расстояние.
   - С кем? - без выражения спросил эльф.
   - С женщиной. Которую вы сделали сначала шлюхой, а потом вдовой.
   - Она мне неплохо отплатила, - холодно сказал эльф и откинул волосы с уха. Натан вздрогнул: впервые Глорфиндель перестал делать вид, что в том лесу ничего особенного не произошло. - Это же они с муженьком расболтали про нас на всё княжество. Может, ты и забыл, а мне-то уж точно забыть не придётся. Знаешь ли, мало радости, что кусок твоего тела навечно станет трофеем, украшающим пояс лесного бандита.
   - Вы хотели... выколоть ей глаза, - едва слышно проговорил Натан.
   Глорфиндель посмотрел на него. От его улыбки Натана пробила дрожь.
   - Только один. Уж слишком она зоркая. В полной темноте - а смогла разглядеть, что я эльф. Небось, с одним-то глазом смотрела бы куда надо, а не куда вздумается. Хотя... пожалуй, ты прав. Я сглупил. Надо было отрезать ей ухо.
   Натан ничего не ответил. Ему не хотелось это обсуждать... но думать о том, что упорно лезло в голову, тоже не хотелось. Не хотелось, не хотелось... но не думать он не мог. Это было до того невыносимо, что он уже собирался заговорить - о чём угодно, зная, что всё равно так или иначе сведёт разговор к тому, что так мучает его в эту минуту...
   "Почему вы остались, когда увидели, что у меня чума? Почему вам было так... так важно слушать мой бред? Почему вы... Потому, что вы..."
   - Я знаю, о чём ты думаешь, - проговорил эльф и слабо улыбнулся - на этот раз мягко и почти виновато. - В третий раз так говорю, но теперь-то действительно знаю.
   И сейчас Натан не сомневался, что так и есть.
   - Вы... - начала он, но эльф перебил его, спокойно и уже без улыбки:
   - Да, это я вырезал глаз Аманите.
   Натан не думал об этом. То есть он просто не успел, не набрался сил об этом подумать. Потому что это было слишком ужасно. Слишком ужасно видеть, как её тело в сером рубище шатается под виселичной перекладиной, как золотисто-рыжеватые волосы вьются по ветру, а в небо таращится кошмарно выпученный глаз, такой же синий, как глаза Глорфинделя, и рядом с ним - столь же кошмарная тёмная дыра. Она всегда носила чёрную повязку поверх этой дыры, но повязка упала, когда на шею Аманиты уже надели петлю, и понеслась по ветру, извиваясь и вертясь, как ласточка.
   - Я убью вас, - сказал Натан.
   - Не убьёшь. Потому что ты человек долга. Когда её вешали, ты стоял и смотрел, хотя выть хотел от мысли, что вот она умирает, а ты её так и не поимел. И потому что если бы она не была изуродована, видеть её в петле было бы ещё невыносимее. Ты это знал. И ты об этом думал. Не отрицай, Нат.
   Он не отрицал. Он просто смотрел в спокойные, непривычно добрые и совсем не насмешливые глаза эльфа, и вспоминал, как кончик лезвия дрожал над зрачком рыжеволосой женщины. Гораздо более рыжеволосой, чем была Аманита - у той волосы отливали золотистым, будто спелая рожь.
   - Ты спрашивал, почему я хотел уехать из своей земли, - проговорил Глорфиндель. - Ну вот, теперь знаешь. Из-за неё и хотел. Я ведь не думал, что, уехав, встречу тебя... и снова про неё вспомню.
   - Как...
   - Как это случилось? - переспросил эльф, и Натан кивнул почти с благодарностью - у него не хватило бы сил закончить. - Она была воровкой... красивой, как эльфийка. Нет, в самом деле. Она была даже похожа на эльфийку. Типичный для нас цвет глаз, и разрез тоже. Уши прятала под волосами. Мы ведь и правда с вами похожи. Мы очень похожи - люди и эльфы. Тот бандит, что пытался мне это доказать, верно говорил. Мы похожи тем, что каждый из нас - сам по себе и таков, как есть. Люди есть... хорошие и плохие. Эльфы тоже. Вот взять тебя. Как твоё имя полностью звучит? Натаниэль, верно? Тебя по бумажкам небось часто за эльфа принимают. Пока в лицо не увидят. Я знал эльфа с таким именем. Ему всё пеняли, что у него в роду наверняка люди были. Аманита была плохим человеком. Но из неё вышла бы хорошая эльфийка. Вот и вся разница.
   - За что вы её...
   - Я сказал тебе: она стала бы хорошей эльфийкой. Но она предпочла вести себя как плохой человек. Проникла в дом моего рода. Очаровала всех и каждого. Забралась в мою постель. Не только в мою, как я потом узнал. Всё из-за того, что хотела добраться до нашей семейной реликвии, синего алмаза. Я позволил ей это сделать. Позволил даже покинуть наш дом. Насладиться счастьем обладания и удовольствием от того, что провела этих кретинистых эльфов. А эльфы не кретины. Просто среди нас есть дураки, так же как и среди вас. Никакой разницы, помнишь? Я опередил её, ждал на границе с вашими землями. Лично поймал. И сказал, что воров у нас карают одним способом: отрубают правую руку. Но поскольку она дорога мне, я предложил ей вместо этого лишиться одного глаза. Она выбрала последнее. Надо сказать, я был удивлён. Совсем не по-женски. И так нехарактерно для людей... сказал бы я, если бы верил, что мы разные. Она предпочла быть изуродованной, но по-прежнему умелой разбойницей. Ведь с одним глазом можно воровать почти так же ловко, как с двумя, и уж явно ловчее, чем с одной рукой. Потрясающая женщина. За это, наверное, я её и... любил.
   Натан вдруг обнаружил, что они стоят друг против друга, и кони под ними недоумённо всхрапывают. Он не помнил, когда они остановились, и не знал, как долго простояли. Вокруг не было ни души, но на горизонте, в дымке, ещё очень-очень далеко, смутно виднелись очертания городских стен. Столица. Почти добрались.
   - Вы её... не любили... - он не слышал своего голоса, и даже не надеялся, что его услышит эльф. - Вы бы не смогли...
   - Почему не любил? Просто иначе, чем ты. Или не иначе? Ты же смог стоять и смотреть, как её вешают? Разница только в том, что мне она отдалась. И делала вид, будто с наслаждением. А мне было не всё равно. Я вырезал ей глаз и велел убираться вон. Она ушла, а я вернулся домой с камнем, который она украла. Я хотел бы оставить его ей... чтобы она вставила его себе вместо глаза. Он ведь был таким же синим. Но я должен был вернуть реликвию на место. Вернул. И сказал, что воровка наказана. Но на самом деле наказан был я. Это случилось десять лет назад, но не проходило ни одного дня, чтобы я не вспоминал тот день на границе... и миг, когда она посмотрела на меня... посмотрела своими эльфийскими глазами и позволила мне лишить себя их. Её кровь текла по моей руке... такая горячая... Мне казалось тогда, что я лишаю её девственности. В этом было что-то... что-то настолько доверчивое... Это было даже больше, чем отдать невинность. Так мне тогда показалось. Понимаешь? - эльф слегка улыбнулся. - Конечно, не понимаешь. Но примешь это, верно? Потому что ты в ответе за меня, и мы почти у цели. Там вдалеке уже столица, да?
   - Да, - сказал Натан и облизнул пересохшие губы. - Поэтому вы не бросили меня чумного...
   - Поэтому. Сначала хотел бросить сразу, бежать... от неё. От любого напоминания о ней. А потом не смог. Захотел узнать от тебя, что с ней случилось. Она ещё целых восемь лет прожила... видишь как... и не отступила от того, что всегда хотела делать. Удивительная она была...
   - И очень красивая, - хрипло сказал Натан.
   - И очень красивая, - согласился эльф и снова улыбнулся. - Ты хотел бы, чтобы она была твоей женщиной. Но ты был её другом... она тебе так говорила. Да? Может быть, сказала однажды, сбрасываю твою руку со своей груди: "Натан, мы же друзья". И ты со временем заставил себя поверить в это. Что вы друзья. Хорошие близкие друзья. Да только бабы дружат совсем иначе, чем мужчины, Нат. Она сдала всю твою команду с потрохами, хотя они, без сомнения, тоже были её хорошими близкими друзьями. А ты потом стоял за плечом своего лорда и смотрел, как твою одноглазую зазнобу вздёргивают на виселице. И думал: так тебе, сука. Так тебе. За то, что мне не дала. А? Что, скажешь, не так было?.. И её рыжие волосы развевались... по ветру....
   Рука Натана сжалась на рукояти меча.
   - Ещё одно слово и я...
   - Это же правда, Нат, - мягко сказал эльф. - Я сказал тебе всю правду, и поэтому могу говорить её и о тебе тоже. Разве нет?
   Нет... нет, потому что вы мне не друг, только друзьям позволяется бить так больно, перестаньте... Натан хотел это сказать, но знал, что не сможет.
   Эльф ещё какое-то время смотрел на него с понимающей, сочувственной улыбкой, потом осторожно, будто извиняясь, хлестнул коня. Натан поехал за ним, думая о том, что услышал... думая об Аманите и чувствуя, что теперь позволит ей уйти. Последние два года он терзался тем, что так и не сказала ей... не остановил тогда казнь... хотя бы просто чтобы сказать ей, а это было правильно, и теперь он это понимал. Благодаря сумасшедшему эльфу, который унижал и убивал людей так же просто, как спасал, который вырезал Аманите глаз и наслаждался, чувствуя, как её кровь течёт по его коже, который любил её так же сильно, как Натан, а может, и сильнее. По-своему... не по-эльфийски - просто по-своему, так же, как по-своему её любил Натан. Они оба её любили недостаточно и неправильно... и оба за это поплатились, так же, как за это в обоих случаях поплатилась она.
   Лес кончился, и они оказались на перекрёстке - только здесь уже не было путевого камня. По расстилавшейся впереди долине растянулись поля и деревушки, а впереди, уже совсем близко, виднелись стены столицы.
   Глорфиндель придержал коня, и Натан даже не удивился этому.
   - Нат, дальше я поеду один. Ты должен был сопровождать меня до столицы, но к князю я предпочитаю явиться сам. Тут перекрёсток - езжай куда хочешь. Я бы на твоём месте к Картеру не возвращался. Будешь же думать о ней... как я.
   - Уже не буду, - сказал Натан, и эльф покачал головой.
   - Я тоже так считал. Часто поступаешь... совсем не так, как полагаешь, что сможешь поступить. - Он умолк на миг, потом вполголоса добавил: - Ты хотел убить меня там, в лесу. Я видел по твоим глазам.
   Не убить. Но оставить... одного, привязанным к дереву, истекающим кровью... такая мысль у Натана в самом деле появлялась. Пусть на мгновение - но появлялась. Он вспомнил, что чувствовал тогда, и поёжился. Вероятно, ему стоило поступить именно так - и если бы он поддался порыву, сейчас наверняка был бы мёртв, но, возможно, так было бы лучше... лучше для всех?
   - Не важно, что я тогда хотел, - проговорил он наконец.
   - Да. Важно, что ты сделал. А почему - не важно тоже. - Конь под эльфом всхрапнул, и тот снова улыбнулся, вскинул подбородок. - Ладно, пора мне. Передай своему хозяину, что я остался тобой доволен. Спасибо и прощай.
   Он двинулся с места, стал отдаляться. Но потом вдруг, отъехав совсем недалеко, вернулся - и Натан понял, что ждал этого.
   "Оказывается, я успел его изучить", - подумал он и ничего не почувствовал при этой мысли.
   - Не могу! - смеясь, выдохнул Глорфиндель. - Спрошу всё-таки! Ты говорил, что тебя что-то заставило уйти из твоей банды. Что, а? Скажи!
   Натан смотрел в лицо эльфа, ловя себя на том, что пытается запомнить его черты, и молчал. Молчал - потому что поклялся себе, что никогда, ни с кем не станет об этом говорить. Потому что есть вещи, призраки которых не стоит вызывать к жизни. Вероятно, только со временем он узнает, относилась ли Аманита к таким вещам... но то, о чём спрашивал Глорфиндель, уж точно относилось.
   Сияющее лицо эльфа слегка помрачнело.
   - Я же тебе сказал, - обиженно произнёс он. - Про Аманиту... Я никому и никогда о ней не говорил.
   Натан молчал. Эльф подождал немного, потом вздохнул.
   - Ну... и не надо. Даже у друзей могут быть маленькие секреты друг от друга.
   Он засмеялся, зло и звонко, снова хлестнул коня и снова стал отдаляться - Натан знал, что теперь уже навсегда.
   "Всё верно, господин Глорфиндель, - подумал он. - Могут... но мы-то не друзья. И я сказал бы вам, если бы вы стали настаивать. Я бы сказал, хотя, видят небеса, говорить об этом нельзя. Но вы не стали... может, потому, что знаете об этом? Знаете и принимаете... даже если не способны понять, как я, не понимая, принимаю вас? И ещё я сказал бы вам... сказал бы, что именно это делает людей друзьями. Это - а не спасение жизни и безоговорочная откровенность. Но вы и сами понимаете это, так же, как и я, не правда ли?"
   Силуэт всадника исчез, пыль улеглась, а Натан всё стоял на перекрёстке, ещё не зная, по какой из дорог двинется дальше, и сам не чувствовал, что улыбается.
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"