Осташев Алексей Евгеньевич. Роль Акционерного Сахалинского Общества И Треста "сахалинуголь" В Становлении И Развитии Советской Угольной Промышленности Сахалина

ї 2 РОЛЬ АКЦИОНЕРНОГО САХАЛИНСКОГО ОБЩЕСТВА И ТРЕСТА "САХАЛИНУГОЛЬ" В СТАНОВЛЕНИИ И рАЗВИТИИ СОВЕТСКОЙ УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СЕВЕРНОГО САХАЛИНА.

После освобождения Северного Сахалина от японской оккупации на острове была установлена власть Советов. Однако Советское правительство рассматривало Северный Сахалин как источник сырья и валютных поступлений для растущей индустрии Дальнего Востока и СССР в целом. Поэтому, добившись возвращения северной части острова, советская администрация немедленно приступает к его промышленному освоению.

23 мая 1925 г. Правительство СССР приняло решение возобновить геологические исследования на острове. Для этого по распоряжению Президиума ВСНХ СССР в 1925 г. на Северный Сахалин была направлена комплексная горно-геологическая экспедиция под руководством Николая Акимовича Худякова, которая прибыла на остров 20 мая 1920 г. и выявила большие перспективы для развития горнодобывающей промышленности. В состав экспедиции входили ст. геолог П.И. Полевой, его помощники Б. М. Штемпель и М.Н. Столяр. Участники экспедиции провели геологические исследования в районе Дуэ-Рогатый, от Лапшинской пади на севере до пади Докторского на юге. В частности, нештатный научный сотрудник Дальневосточного геологического комитета Б. М. Штемпель исследовал Александровский каменноугольный рудник и установил его шахтные угольные запасы в 8974625 т., штольневые - 100 тыс. т. Запасы всех разведанных геологами полей определялись в 40 млн. т.

18 июня 1925 г. на острове начало свою работу управление горного округа, начальником которого был назначен П.М. Бондаренко. Управление организовало работу нескольких экспедиций, обследовавших угольные и нефтяные месторождения Северного Сахалина. После краткого ознакомления с архивными документами, была предпринята поездка на действующие, а также, находящиеся в консервации угольные предприятия. Поездки были проведены в Пильво, Агнево, мыс Рогатый, Дуэ, на мелкие рудники: Петровского, Александровский, "Воевода". Также было обследовано наиболее оборудованное предприятие "Эриксон и Лильге". Кроме того, были обследованы Анастасьевские, Мгачинские рудники, а также был проведен учет имущества на казенном Владимировском руднике. Результаты обследования рудников показали, что почти все каменноугольные шахты прекратили своё существование и горную промышленность острова надо создавать заново.

С уходом японцев остро встал вопрос снабжения Александровска углем. Для электростанции необходим был запас угля в 1600 тонн, для отопления домов комхоза - 1400 и для отопления домов и предприятий частных лиц - 1800, а всего 4800 тонн в год.

Учитывая создавшееся положение, Сахалинский ревком решил открыть свои рудники. Для этой цели отделом коммунального хозяйства Сахалинского ревкома горному технику Стукалову было поручено произвести обследование районов вблизи Александровска и разведку на предмет нахождения пластов угля, пригодных для разработки на нижеследующих основаниях: 1. чтобы потребовались минимальные расходы на разведку и открытие рудника, 2. чтобы на руднике можно было добывать потребное для города количество угля и 3. чтобы уголь был дан в самый короткий срок времени.

Стукаловым совместно с геологом московской экспедиции Полевым и штейгерами Щекотовским и Гореловым было обследовано несколько районов. Обследование показало, что на бывшем руднике Петровского в 6 верстах от города можно, несмотря на нарушение пластов выработать около 6000 тонн угля с небольшими предварительными затратами. В пользу выбора рудника Петровского был и тот факт, что от города к руднику шла грунтовая дорога.

Семнадцатого августа 1925 г. на заседании Сахалинского бюро профессиональных союзов, заслушавшим результаты обследования шахт Северного Сахалина, было принято решение о проведении восстановительных работ на руднике Петровского. На восстановительные работы ревкомом было ассигновано 1000 рублей, а также выделены строительные и крепёжные материалы. Заведующим рудником был назначен П.С. Богданов.

Восстановительные работы на руднике начались с 15 августа 1925 г. Для этой цели через бюро регистрации безработных было принято на работу 24 человека. Кроме того, было принято на службу 2 горных десятника, 2 счетчика, 1 табельщик, он же счетовод и кладовщик, 1 кузнец, сторож, он же ламповщик, заведующий работами штейгер.

Инструменты и имущество рудника было расхищено в годы оккупации. Кое-какой инструмент был взят во временное пользование со склада фирмы "Мицубиси", куда он попал от бывшего владельца рудника. Кое-что позаимствовали со склада комхоза и немного с Половинки. Освещение забоев осуществлялось 30-ю бензиновыми лампами, также позаимствованными во временное пользование на руднике Рогатый. Доставка угля в город производилась конными подводами с оплатой по 3 рубля за тонну.

Однако, наладив снабжение углем местного населения, сахалинские власти не предприняли никаких действий по восстановлению и промышленной разработке остальных шахт острова. Основными причинами этого были: 1) тяжелые и дорогие условия погрузки угля на пароходы на открытом рейде; 2) ограниченное число благоприятных дней (не более 100); 3) отсутствие естественных бухт, 4) отсутствие рабочих рук.

В 1925 г. угольные запасы Северного Сахалина оценивались в 2 млрд. т. при общих дальневосточных запасах в 3 млрд. т. Таким образом, на острове было сосредоточено около 65 процентов всех геологических запасов дальневосточных углей. К тому же из 1 млрд. тонн материковского угля 700 млн. составляли бурые угли с низкой теплотворной способностью. В связи с этим многие экономисты отмечали, что при правильной разработке угольных месторождений Сахалин "может легко стать важнейшей угольной станцией на Тихом океане".

Кроме того, существовала большая перспектива снабжения сахалинским углем бассейна р. Амура до Благовещенска. Продажная цена угля для Хабаровска по предварительным расчётам не должна была превышать 13 руб., для Благовещенска - 15 руб. Также представлялось возможным организовать ежегодный экспорт не менее 30000 тонн угля в Шанхай с получением прибыли до 25 процентов. К такому выводу власти подталкивали следующие обстоятельства: 1. истощение угольных запасов сопредельных стран (Китай, Япония); 2. специфические качества китайских углей (большая зольность); 3. преобладание на острове коксующихся углей, пригодных для металлургических целей, в которых крайне нуждаются промышленные предприятия Японии и Китая.

Специалистами был также представлен технический анализ дальневосточных углей, приведенный в нижеследующей таблице.

ТАБЛИЦА XI

ТЕХНИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УГЛЕЙ ОСНОВНЫХ

МЕСТОРОЖДЕНИЙ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА.

Наименование	Влага %	Зола %	Летучие вещества %	Кокса %	Серы %	Теплотворность Ккал.
Сучанский	2,5	13,5	21,5	62,2	0,3	6840
Сахалинский (Октябрьская)	2	12	17,5	68,2	0,3	7070
Надеждинский	2	40	21	36,7	0,3	4640
Таврический	14	16	34,5	35,2	0,3	4950
Артемовский	26	12	36,2	25,6	0,2	4030
Кивдинский	26	15	28,4	30,4	0,2	3620
Камчатский-анадырский	18	4	37	40,8	0,2	5130
Камчатский-карфовский	25	1	36,8	27,1	0,1	4160

Данные цифры убедительно свидетельствовали о технических преимуществах сахалинских углей перед другими углями Дальнего Востока.

В феврале 1926 года Сахалинская геологическая экспедиция сообщила о том, что на западном побережье открыто новое крупное месторождение угля, в том числе ценные залежи коксового угля. Кроме того, ей была произведена технико-экономическая экспертиза по обследованию всех предприятий Северного Сахалина по углю и нефти.

Учитывая вышеприведенные аргументы и данные геологоразведочных экспедиций, 1 апреля 1927 г. Совнархоз Дальневосточного края принял решение об организации на Северном Сахалине государственной каменноугольной промышленности. В том же году на острове было создано предприятие "Государственные Рогатинские каменноугольные копи" треста "Приморскуголь" (в дальнейшем "Дальуголь") и 4 июля 1927 г. на мысе Рогатый начал работу рудник имени Десятилетия Октябрьской революции. Затраты по восстановлению Рогатинского предприятия составили 315 тыс. руб.

Отпущенный кредит был израсходован следующим образом: на разведку каменноугольных площадей - 115 тыс. руб., на приобретение плавсредств - 73188 руб., на строительство жилых и хозяйственных зданий - 11812 руб., на приобретение машин и оборудования - 24550 рублей.

Надо сказать, что состояние горных выработок Октябрьского рудника было таково, что возникла экстренная необходимость остановить добычу угля и все силы бросить на восстановление главных штреков, ибо они требовали капитального ремонта и полной переустановки крепежных стоек.

Для вывоза угля у шахты имелось в наличии 2 баржи по сорок тонн вместимости каждая, и 6 барж по 50 тонн. Однако пристань рудника ремонтировалась неграмотно и к 1928 г. находилась в таком состоянии, что могла быть снесена первым же сильным штормом.

В 1927/28 хозяйственном году на подземных работах в шахте работало 8 забойщиков и 4 крепильщика, 41 человек обслуги, на поверхности работало 102 человека, причем большинство из них использовалось в основном на подсобных работах. В протоколах заседаний окружного партийного бюро отмечалось, что "рабочая сила Октябрьского рудника имеет нездоровые сезонные настроения с установкой на максимальный заработок".

Тем не менее, количество рабочих в угольной промышленности Северного Сахалина возрастало с каждым годом. Если в 1925 г. на рудниках острова работало всего лишь 26 человек, то в 1928 г. - 291, в 1929 г. - 436, а в 1930 г. в отрасли фактически было занято 1317 человек.

Кроме русских рабочих на руднике имелось немало китайцев. К сентябрю 1928 г. их насчитывалось свыше 187 человек. Следует сказать, что отношения между китайцами и русскими отнюдь не были дружескими. На общем собрании восточных рабочих 19 февраля 1928 г. отмечалось, что русские оскорбляют китайцев, имелись случаи избиений. Упоминался факт, что в очереди за мясом китайцев выталкивали из неё со словами "фазаны мяса не кушают".

Крайне нечеловеческими были жилищно-бытовые условия. Под жилье занималось все: бараки, чердаки, палатки, сараи. И при всем этом норма жилплощади на человека не превышала 3 кв. м. В 1928 г. жилая площадь рудника составила 1150,88 квадратных метров при общем количестве трудящихся вместе с семьями в 600 человек. При норме в 7 кв. м. на одного человека необходимо было довести количество жилой площади до 4200 кв. м., однако в 1928 г. предполагалось построить всего 843,8 кв. м. Коммунальные услуги были дороги, вода и топливо доставлялись к месту жительства рабочих на руках. К примеру, одна банка воды стоила 7 копеек. Сахокртруд, проведя в 1928 г. инспекцию санитарного состояния жилья констатировал, что рабочие рудника Октябрьский находятся в крайне тяжелых, нечеловеческих условиях.

Скверные жилищно-бытовые условия приводили к тому, что на руднике отмечалась весьма высокая текучесть рабочей силы. Так, с октября 1927 по февраль 1928 г. на работу с материка прибыло 133 человека, а уволилось 102 человека. В 1929 г. на рудник Октябрьский прибыло 507, а уволилось 206 чел. Администрация шахты не могла решить проблему закрепления квалифицированной рабочей силы. Рабочих нечем было привлечь.

Конечно, условия жизни не могли не повлиять на производительность труда. К примеру, в 1927 г. месячная производительность труда составила по плану на рабочего предприятия - 15,3 тонны, на подземного рабочего - 27,2 тонны, на забойщика - 80,2 тонны. Фактически же норма выработки составила 10,1; 28,5 и 101,4 тонны угля соответственно. Стоит отметить и тот факт, что, несмотря на незначительный масштаб работ, в 1928 г. на руднике произошло 27 несчастных случаев.

Ко всему этому Октябрьская шахта не выполняла план по добыче угля. Так, из запланированных к добыче в 1928 г. 44 тысяч тонн, фактически было добыто 10 тысяч или 23 процента к плану. В 1929 г. при плане 52 тысячи, фактическая добыча составила 30 тысяч тонн угля. Росла и себестоимость добываемого угля. Так, в 1928 г. при плановой стоимости угля 9 рублей, фактическая стоимость составила 13 рублей 24 копейки, а в 1929 г. - 13 рублей, при плановой стоимости 8,5 рубля.

Таким образом, следует констатировать, что поспешно проводимая трестом "Дальуголь" линия на одновременное восстановление и эксплуатацию шахты "Октябрьская" оказалась ошибочной. Технический уровень предприятия был предельно низким, оборудование работало с использованием паровой силы. Не имелось своей электростанции, плавучих средств, береговых причальных сооружений для вывозки угля. Положение усугубилось тем, что на руднике нашел пристанище рвачески настроенный элемент, прибывший из артемовских, сучанских и тетюховских копей Приморья и частично с концессионного предприятия "Дуэ".

Следует отметить, что плановая индустриализация советской экономики предусматривала быстрое сокращение разрыва в уровне экономического развития между СССР и западными странами, причем закладывались форсированные темпы создания индустриального потенциала. Однако для промышленности Дальневосточного края были характерны исторически сложившаяся техническая отсталость и преобладание мелких полукустарных предприятий, что отнюдь не способствовало его скорейшей индустриализации. К тому же крайне низкий уровень развития производительных сил, высокая зависимость от импорта, необжитость территории, удаленность её от промышленных центров страны, суровые климатические условия создавали большие трудности в индустриализации отдельных областей Дальнего Востока. Совокупность этих факторов требовала применения наряду с обычными, специфических методов освоения таких районов как Камчатка, Чукотка, Магадан... В 20-30-е гг. там были созданы мощные комплексные централизованные организации - Акционерное Камчатское Общество, Чукотский трест, Дальстрой. На Северном Сахалине так же было решено пойти по пути создания комплексной организации, включающей в себя все отрасли народного хозяйства острова.

12 июля 1929 г. Совет труда и обороны СССР "в целях развития экономической жизни и рационального использования естественных богатств Сахалинского округа, а также для объединения хозяйственной деятельности на Сахалине" принял Постановление о создании на острове Акционерного Сахалинского общества (АСО) во главе с известным советским экономистом Н. Г. Немановым. Учредителями общества стали Наркомторг СССР, ВСНХ СССР, Наркомторг РСФСР, ВСНХ РСФСР, Дальневосточный крайисполком, трест "Сахалиннефть". Уставной капитал общества составил 10 млн. руб. разделённых на 400 акций. Вскоре после своего основания АСО приступило к развернутому промышленному строительству в каменноугольной, рыбной, лесной и других отраслях народного хозяйства области. К концу 1932 г. Обществом предполагалось развернуть программу добычи каменного угля до 1,5 миллиона тонн, против ранее намечающихся 400 тысяч тонн. В структуре Общества был организован горный отдел, именуемый в просторечии АСО-Уголь. Заведовал отделом Е.Т. Абакумов.

В развитие островной экономики обществом было вложено в 1930 году -- 17, 5 млн рублей, в 1931 году -- 22, 7 млн рублей, значительная часть из которых должна была достаться угольной отрасли. Но увы. В 1930 г. в угольную промышленность предполагалось ассигновать 2401 тыс. руб. В итоге на нужды отрасли было получено лишь 1726 тысяч рублей. Из них на подготовительные разведывательные работы в различных угольных районах было выделено 601 тысяч рублей, на капитальные работы по действующему Октябрьскому руднику - 550 тысяч, на работы по пуску Мгачинского рудника - 275 тысяч, на жилстроительство, барачные и отдельные постройки - 200 тысяч, на технические сооружения - 100 тысяч рублей.

Подготовительные и разведывательные работы в 1930 г. были выполнены лишь на 72 процента от запланированного. Причиной недовыполнения явилось недополучение импортного оборудования. По этой же причине не были развернуты все работы по пуску Мгачинского рудника.

Из-за недостатка строительных рабочих, лесных и прочих материалов, оборудования, капвложения по Октябрьскому руднику были сокращены до 427 тысяч рублей. Из всех видов капитальных затрат наибольший удельный вес составили расходы по сооружению жилых зданий, так как постройка общежитий культурного типа и частично квартирных домов для семейных являлась одним из стимулов закрепления рабочей силы на руднике. Так, если на 1 октября 1929 г. общая площадь жилых помещений Октябрьской шахты составляла 2682,2 кв. м., то на 1 октября 1930 г. жилищный фонд рудника составил уже 4835 кв. м., то есть вырос на 80,3 процента!

В 1929/30 г. добыча угля на Северном Сахалине производилась только на Октябрьском руднике. Программа по добыче была принята с расчётом работы 2-х хозяйственных единиц - шахты N 1 и штольни N 3. План добычи составлял 103 тыс. тонн.

Однако наклонная шахта N 1 ввиду отсутствия оборудования так и не вступила в эксплуатацию. Именно поэтому фактическая добыча угля составила всего 44700 тонн. Кроме того, причиной невыполнения плана добычи был острый недостаток квалифицированной рабочей силы. В 1929-30 гг. на руднике имелось не свыше 55 процентов требуемого количества забойщиков.

Вдобавок к этому на руднике не было механического оборудования и энергетического хозяйства. В 1930 г. "АСО-Уголь" заказал на материке буровые станки "Суливана" и "Крелиус", а также компрессоры, отбойные молотки и пр. Однако из всего заказанного оборудования на остров было привезено всего 3 станка "Суливана" и паровые котлы. Из импортного оборудования был получен один компрессор и 20 отбойных молотков. Кроме того, на Октябрьскую шахту было прислано 55 электромоторов, однако заказанная в Москве электростанция на 300 киловатт не была доставлена, и прибывшее оборудование лежало мертвым грузом.

В годы деятельности АСО повысилась себестоимость добываемого угля. Так, в 1929 г. стоимость тонны угля вместе с погрузкой его на пароход составляла 16 рублей 81 копейку, а в 1931 г. - 25 рублей 38 копеек. Впрочем, это явление было характерным для угольной промышленности всего Советского Союза. За 1928-1932 гг. себестоимость угля в СССР выросла в среднем на 78%. Объяснялось это тем, что темпы роста заработной платы в отрасли были выше темпов роста производительности труда.

С отгрузкой добытого угля дело обстояло очень скверно. К 1931 г. на складах имелось свыше 35 тысяч тонн не вывезенного угля. Заключившие договоры о поставках угля организации уголь не вывозили, а за минимальностью территории складов уголь был сложен в штабелях, превышающих все возможные технические нормы, что могло привести к самовозгоранию углей.

Кроме удовлетворения потребностей внутреннего рынка, сахалинский уголь шел на экспорт. Так, в 1928/29 хозяйственном году с шахт Северного Сахалина было экспортировано 2156 тонн угля, в 1931 г. - 30366 тонн, в 1932 г. - 69500 тонн. Однако отсутствие на острове удобных для погрузки бухт и хорошо устроенных портов, а также малое количество кунгасов и погрузочных рабочих приводили к тому, что пришедшие за углем иностранные пароходы вынуждены были подолгу простаивать на рейде в ожидании погрузки. К примеру, в 1930 г. только один пароход - "Тасманиа-мару" - грузился 40 дней! За простой парохода советской стороне приходилось платить по 600-800 иен в сутки!

В 1929-1931 гг. в угольной отрасли повысилась текучесть рабочей силы. В конце и начале навигации состав рабочих на руднике обновлялся на 25-50 процентов. К примеру, в 1929-30 гг. на Октябрьский рудник прибыло 729 трудящихся и убыло 691 человек, причем приходили в отрасль слабо квалифицированные рабочие, а также трудящиеся отнюдь не горных специальностей. Так, в 1930 г. на шахты острова прибыли сапожники и ткачи. В силу острого дефицита рабочих рук их принимали на работу. Выработка у этих рабочих была чрезвычайно низкая, поэтому они вскоре бросали работу и уходили с предприятия.

Именно по этой причине средняя производительность труда на шахтах острова по сравнению с 1928/29 г. значительно понизилась. В 1928/29 г. дневная выработка на забойщика составляла 4,91 тонны, в 1929/30 г. - 4,51 тонн. Понижение выработки находит объяснение не только в слабой квалифицированности забойщиков, но и в абсолютном отсутствии труддисциплины и слабой заинтересованности "летучего" состава рабочих в выполнении плана добычи.

Следует сказать несколько слов и о прогулах. Согласно заключенному с райкомом союза горнорабочих коллективного договору обязательность выхода для забойщика составляла 22 дня в месяц, а для прочих трудящихся - по числу календарных дней. Фактически за первое полугодие выход на работу забойщиков составил в среднем 20,6 дня, для прочих трудящихся - 20 дней.

Принятая артельная сдельщина понизила заинтересованность каждого из рабочих и явилась одним из тормозов к выполнению производственной программы. Низкая производительность труда приводила к тому, что фактическая заработная плата забойщиков отставала от запроектированной по плану выработки по труду. В 1929-30 гг. запланированная средняя дневная зарплата составила 5,48 рублей, а фактическая - от 4,74 до 5,29 рублей.

Интересно отметить тот факт, что зарплата менее квалифицированных рабочих (откатчики) превышала запланированную, в то время как производительность их труда не превышала 80 процентов. После заключения в 1930 г. коллективного договора заработная плата работников шахты увеличилась на 42 процента.

С целью повышения производительности труда советские власти активно использовали идеологический инструментарий, взывая к трудовой совести советских рабочих, призывая их к ударному труду на благо Родины. В это время в стране широкий размах получило социалистическое соревнование за досрочное выполнение плановых заданий. В него включились и труженики промышленных предприятий острова. В конце августа 1929 г. комсомольцы охинских нефтепромыслов вызвали на соцсоревнование комсомольцев Октябрьского рудника. Однако в документах, хранящихся в Сахалинском центре документации новейшей истории отмечается, что пропагандируемое в те годы ударничество было опошлено, ибо карточки ударников производства выдавались всем без исключения.

В конце 20-х годов в повестку дня остро встал вопрос детальной разведки новых угольных месторождений. Большинство районов Северного Сахалина было обследовано лишь маршрутно. Характерной особенностью Сахалинских угольных месторождений являлась сильная нарушенность в расположении пластов. Ввиду этого многие участки, благонадёжные при первичном обследовании, оказались не имеющими промышленного значения.

В 1927 г. на Северный Сахалин прибыла геологическая экспедиция ВСНХ СССР, которая провела глубокое изучение угольных месторождений на острове. 1929-1930 годы явились годами расширения геологоразведочных работ. В этот период на острове было организовано и приступило к работе более 20 геологических партий. На огромной площади от села Мгачи до села Най-Ная они вели детальную предварительную разведку и поиски.

Согласно данным геологов, запасы угля составили: месторождение Мгачи - 8 миллионов тонн, Арково - 300 тысяч тонн, Макарьевское месторождение - 500 тыс. т., урочища ключа Бродяжий - 900 тыс. т., ключа Медвежий - 200 тыс. т., район Владимировки - 500 тысяч тонн. Кроме того, геологическими изысканиями 1930 года в районах разведки было выявлено свыше 25 млн. т. геологических запасов угля.

Таким образом, благодаря деятельности геологоразведочных экспедиций была создана реальная основа для закладки на острове рудников "Октябрьского" (объединяющего месторождения урочищ "Каменка", ключей "Бродяжий" и "Медвежий", месторождения у мыса Рогатый), Мгачи, Владимировка.

В 1930 г. вступил в строй рудник "Арково", причём капиталовложения на проведение разведывательно-эксплуатационных работ, приобретение оборудования и инвентаря, строительство жилья и электростанции составили 904460 рублей. Однако из 4-х пластов, которые настоявший на открытии Арковского рудника инженер Б.В. Витгефт посчитал рабочими, рабочим оказался только один пласт. К тому времени на строительство рудника уже было затрачено свыше 500 тысяч рублей. Для детальной проработки плана закладки шахты была создана специальная комиссия под председательством А.И. Базыкина. По ее заключению проходческие работы на руднике "Арковский" предполагалось начать 1 января 1930 года, а его годовая добыча планировалась в 72 тысячи тонн. Первооткрыватели шахты "Арково" прибыли в Арковскую долину 20 мая 1930 года на двух подводах с продуктами и инструментами. Первыми прибыли четыре человека. Кое-как устроившись на новом месте, эти люди приступили, по сути дела, к строительству новой шахты и нового поселка горняков "Арково-рудник". Уже к 21 июля на шахте работало 140 человек. Но несмотря на то, что население в Арковской долине стремительно росло, а рабочей силы все равно не хватало. Так, по сводкам на спрос рабочей силы в газете "Советский Сахалин" от 10.07.1930г. сообщается, что на Мгачи и Арково требуется 274 человека. В том же году было заложено три штольни в третичных углях и две в пластах мелового периода (А.Ковалихин) по другим источникам заложено было 4 штольни. Все работы, как в шахте, так и на строительстве велись вручную, так как ни электричества, ни паровых машин не было. 26 июня 1930 г. шахта выдала "на-гора" первые тонны угля. В августе добыча составила 8,3 тонны, а в сентябре уже 335,9 тонн.

Для отгрузки угля со складов шахты нужна была узкоколейка до берега моря. Ту, что построили японцы в 1922 году, растащили, благо осталась насыпь, вот по этой насыпи шахте и пришлось укладывать узкоколейку на протяжении 6 км. В 1932 году на берегу моря был построен причал для Арковского рудника. В июле 1933 года президиум Сахалинского облисполкома принял решение о восстановлении "дековильки" Арково-Берег - Верхний Армудан на... конной тяге. Сроки, как всегда, были сжатыми - к 25 августа. Выполнение строительных и ремонтных работ на линии было поручено Сахалинскому пограничному отряду войск ОГПУ, с передачей в его распоряжение соответствующих технических кадров, рабочей силы, помещений и стройматериалов от Облдортранса Была ли эта идея воплощена в реальность - документальными свидетельствами мы не располагаем.

В июне 1930 г. были заложены штольни Бродяжского угольного месторождения. Поводом к тому послужил отчет геолога В.М. Гуськова за 1928 год, в котором, в частности, указывалось, что месторождение это весьма перспективно. Однако в ноябре 1930 г. работы были остановлены в виду недостатка рабочей силы и появившейся сомнительности в рентабельности месторождения.

В 1930-1931 гг. начались работы по закладке Медвежьего рудника. Только в 1931 г. рабочими было освоено 1165,9 тыс. руб., а в 1932 г. рудник был сдан в эксплуатацию.

30 ноября 1931 г. Постановлением СТО СССР Акционерное Сахалинское Общество было ликвидировано, а его имущество и производственные фонды передавались образованным на Северном Сахалине в том же году государственным трестам. В основе прекращения деятельности общества лежало невыполнение планов по получению валютных средств, а также слишком бросающаяся в глаза независимость от местных и краевых властных структур. В условиях растущей централизации управления экономикой это являлось едва ли не главным недостатком деятельности АСО. Таким образом, после упразднения АСО угольной отраслью Северного Сахалина стал руководить трест "Сахалинуголь".

В 1932 г. ВСНХ, как орган управления промышленностью, был упразднен. Вместо него на общеоюзном уровне были созданы три наркомата (народных комиссариата): тяжелой, легкой, лесной и лесоперерабатывающей промышленности. Управление "Союзуголь", переименованное в "Главуголь", было подчинено Наркомату тяжелой промышленности (руководители: С.Орджоникидзе, Л.Каганович). В октябре1939 г. был образован Народный комиссариат угольной промышленности. Главные управления отдельных угольных бассейнов были упразднены. Эта схема управления просуществовала до 1946 года. Первым Наркомом угольной промышленности стал Василий Васильевич Вахрушев.

В конце 20-х - 30-х годах ХХ века в Советском Союзе проходила сверхинтенсивная индустриализация. Стоявший у кормила управления страной И.В. Сталин задался целью за две пятилетки превратить СССР в мощную индустриальную державу. Им решалась главная задача - поднять советское общество на технико-технологическую ступень, соответствующей западной цивилизации того времени. Однако само общество рассматривалось им как огромный завод, в котором человек превращался в винтик производственного механизма. Сталинский план индустриализации предусматривал внедрение в нерыночную, жестко централизованную общественную систему организационно-технологических структур индустриального общества.

Планы развития советских промышленных и сельскохозяйственных предприятий на Северном Сахалине во второй пятилетке были масштабны. В островной угольной отрасли предполагалось увеличить добычу угля до 2 млн. т. Реализация этих планов потребовала увеличения капиталовложений в экономику отрасли. Если в 1933 г. предприятия угольной промышленности получили 2001,6 тыс. руб., то в 1936 г. уже 3364 тыс., а в 1937 г. - 6864 тысячи рублей капиталовложений. Заметим, что во второй пятилетке капиталовложения в угольную промышленность СССР составили 305 миллионов рублей (против 217 млн. руб. в годы первой пятилетки).

Однако довести добычу угля до запланированной цифры в 2 миллиона тонн так и не удалось. Тем не менее, добыча твердого углеродистого топлива на шахтах треста увеличивалась с каждым годом, что видно из следующей таблицы:

ТАБЛИЦА XII

Плановая и фактическая добыча каменного угля на шахтах треста "Сахалинуголь" в 1932-1940 гг. (в тоннах).

Год	План	Фактическая добыча.	Процент выполнения.	Отгружено потребителям
1932	Нет свед.	135400	-	93200
1933	Нет свед.	190300	-	201300
1934	270000	283206	104,9%	250000
1935	330000	290776	88,1%	261300
1936	350000	359995	102,85%	314000
1937	370000	319879	86,45%	-
1938	400000	303845	77,5%	-
1939	380000	385500	101,3%	-
1940	450000	485600	107,9%	-

Однако с увеличением добычи увеличивались и убытки треста. Надо сказать, что в течение первой и начале второй пятилеток отпускные цены на уголь оставались на неизменном уровне, тогда как себестоимость продукции повышалась. Повышение объяснялось трудностями, связанными со строительством новых предприятий, освоением новой техники, обновлением основных производственных фондов, ростом заработной платы рабочих и служащих. Однако установление отпускных цен на уровне высокой себестоимости подорвало бы всю систему цен в народном хозяйстве страны. Укрепления экономики отраслей тяжелой промышленности страны и техническому перевооружению других отраслей народного хозяйства способствовала политика стабильных цен за счет компенсации разницы между плановой себестоимостью и отпускной ценой дотацией из государственного бюджета. Так, на 1935 г. предусматривалась дотация в размере 10,32 руб. на 1 тонну угля. В начале 1936 г. плановая коммерческая себестоимость угля по стране составляла в среднем 19,12 руб., а действующая отпускная цена - 9,65 руб. В то же время плановая коммерческая себестоимость угля в тресте "Сахалинуголь" в 1936 г. составляла 33,25 руб., а фактическая себестоимость равнялась 38,33 руб. Таким образом, десятирублевая дотация не могла покрыть даже половины убытков треста.

Кроме того, при системе госдотаций и заниженных цен, ценовая структура затрат отклонялась от трудовой структуры. Занижались амортизационные отчисления, цена в этих условиях не могла выполнять свою роль мощного рычага борьбы за экономию. С 1 апреля 1936 г. Постановлением СНК СССР дотационные выплаты предприятиям угольной, рудной и лесной промышленности, предприятиям чёрной металлургии были отменены. Одновременно вводились новые отпускные цены, которые были построены на уровне средней себестоимости продукции с прибавкой 4 процентов прибыли предприятия.

Однако убытки треста "Сахалинуголь" от реализации продукции снизившись в 1936 г. более чем в 2,5 раза, в 1937 г. практически вернулись к прежнему показателю, а в 1938 г. значительно возросли. В приведенной ниже таблице указан баланс прибылей и убытков "Сахалинугля" за 1934-1944 годы.

ТАБЛИЦА XIII

Счет прибылей и убытков треста Сахалинуголь за 1934-1944 гг.

(в рублях)

Год	1934	1935	1936	1937	1938	1939	1940	1941	1942	1943	1944
Убытки от реализации в оптовой сети	-	4014072	1540446	3985287	5750257	1571288	3350324	1457841	1722392	1821068	8833000
Убытки от списания долгов	-	16184	65428	276441	48995	69105	131397	25328	212949	1389	19000
Убытки от списания безнадёжных долгов	-	68674	67658	4691	224922	86838	105905	274146	147530	115830	393000
Убытки прошлых лет	-	70728	124334	449570	-	111528	-	486858	-	1287506	5860000
Убытки от стихийных бедствий	-	1782	26002	239804	73678	737226	9320	249647	185476	432314	97000
От эксплуатации ЖКХ	-	-	-	449570	913380	-	-	-	-	1287506	-
Всего убытков	4051600	5462154	2253887	5681652	7311460	2583734	3656034	2762597	3130303	3778441	15591000
Прибыль	-	690642	1524201	231703	37427	59934	135014	382797	227629	195842	128000
Сальдо убытков	-	4771512	773185	5449949	7274032	2523799	3521019	2379799	2902674	3582598	15463000

Таким образом, данная таблица убедительно показывает, что за 10 лет работы трест имел убытков на весьма значительную сумму - 56262862 рубля.

Одной из причин убыточной работы треста была высокая стоимость транспортировки добытого угля на материк. Очень большие трудности были связаны с транспортировкой угля от места добычи на пароходы. Прежде всего, следует отметить, что на шахтах не было стандартного оборудования. Колеи узкоколейных путей, находящихся на поверхности, отличались большим разнообразием: на шахте Мгачи - 500 мм, "Арково" - 600 мм, "Октябрьский" - 750 мм. Вагонетки для транспортировки угля имели разнообразную ёмкость - от 0,5 до 5 тонн. Парк паровозов и вагонов на шахтах треста находился в крайне изношенном состоянии, железнодорожные пути капитально не ремонтировались, что вызвало значительные простои в работе транспорта. Так, в 1936 г. только по Арковскому руднику простои транспорта из-за неисправности паровозов достигли 25 дней.

Технология транспортировки также отличалась большим разнообразием. Вагонетки откатывались к устью штольни, а отсюда - на шахтовый склад "Глубинный". С шахтового склада паровозами уголь транспортировался на береговой склад, подвергаясь на этом пути дроблению и распылению от перегрузок и трясок вагонеток. Расстояние от шахты до берега моря составляло от 1,5 до 6 километров. На береговом складе уголь вновь погружался в вагонетки, вручную откатывался на пристань и опрокидывался в люк, спущенный в кунгас - баржу, которая с помощью катеров доставлялась к борту судна. У парохода уголь с баржи вновь перегружался в сетки или брезенты, поднимался на борт и высыпался в трюмы судна. Естественно, что многочисленные перевалки угля при отсутствии необходимых механизмов требовали больших затрат ручного труда и сказывались на себестоимости угля. Так, стоимость вывоза одной тонны угля с Октябрьского рудника вместо запланированной цифры 1 рубль 20 копеек выразилась суммой 1 рубль 70 копеек, вывоз тонны угля с шахты Арково обходился в 3 рубля 48 копеек при плане 3 рубля 29 копеек, а с шахты Мгачи - 2 рубля 90 копеек вместо запланированных 2 руб. 30 коп. В 1939 г. грузопереработка одной тонны стоила 21 рубль 42 копейки, то есть почти половину стоимости угля.

Изношенность парка паровозов и вагонов, недоброкачественное состояние путей, отсутствие механизации погрузки - все это являлось той суммой причин, которая обусловила удорожание транспортных расходов. Таким образом, на шахтах треста сложилась парадоксальная ситуация, при которой чем больше добывалось угля, тем более весомыми были убытки от его добычи.

Надо сказать, что план вывоза добытого угля трестом хронически не выполнялся. Так, в 1936 г. при плане вывоза угля в 330 тысяч тонн было фактически вывезено 314039 тонн. В 1939 г. на угольных складах осталось не вывезенным свыше 60 тысяч тонн высококачественного угля. Невыполнение плана объясняется нерегулярной подачей пароходов под погрузку и сосредоточением их в осенний, наиболее неблагоприятный по штормам период. Однако из-за отсутствия на острове защищённого порта пароходы могли производить погрузку угля только в хорошую погоду. Не вывезенный уголь оставался на складах, подвергаясь воздействию атмосферных осадков, что снижало его качество. Из-за несоблюдения условий хранения имелись случаи самовозгорания углей. Всё это приводило к дополнительным расходам.

Следует также иметь в виду, что к середине 30-х годов на шахтах Северного Сахалина часто возникали аварии из-за крайней изношенности паровых котлов и машин, неоднократно отмечались случаи выхода из строя электросвёрл, нагревательных моторов, компрессоров, неполадки трубопроводов и пр. Это вызывало значительные простои производительных участков, и даже затопление шахт. Конечно же, на ликвидацию последствий аварий требовались значительные финансовые затраты, которые не были предусмотрены в годовых производственных планах треста.

Не последнее место в графе "убытки" занимают административно-управленческие расходы. В 1934 г. перерасход административных расходов вылился в сумму 168 тысяч рублей. В 1938 г. при запланированной сумме в 752 тысячи рублей на содержание аппарата треста было израсходовано 1901,7 тысяч рублей. Надо отметить, что ревизия 1938 г. выявила случаи завышения окладов управленческого персонала. К примеру, месячный оклад управляющего трестом вместо утвержденных по смете 2000 рублей фактически составлял 2800 рублей, оклады начальника технического отдела и начальника отдела капитальных работ превышали запланированную сумму на 200 рублей, старший бухгалтер повысил себе жалование на 100 рублей, а рядовые бухгалтера - на 50.

Ещё одной причиной убыточности работы треста были сложные условия самого производства. Прежде всего, это оторванность от материка и необходимость создания на Северном Сахалине своей снабженческой и овощной базы. Из-за перебоев в централизованных поставках трест был вынужден заниматься продовольственным самообеспечением. Кроме того, решением центральных органов власти на Северный Сахалин в начале 30-х годов было запрещено завозить свежие овощи. Тем самым делалась попытка стимулировать выращивание овощей на Сахалине. Однако капиталовложения, необходимые для проведения землеустроительных работ не выделялись. Те же участки, которые можно было использовать для посадки картофеля и овощных культур, были заболочены и при отсутствии органических удобрений давали весьма жалкие урожаи. В результате на острове вспыхнула цинга.

С целью самоснабжения угольщики вынуждены были создать свой рыбный промысел, строить засольный сарай, однако на эти мероприятия не были выделены капиталовложения, которые, по мнению руководства "Сахалинугля", требовались в размере 822200 рублей.

Кроме рыбы и продуктов сельского хозяйства, трест вел заготовки древесины. Однако аппарат, обслуживающий лесозаготовки был чрезвычайно раздут, расценки на производимые работы завышены, а нормы выработки были гораздо ниже плановых. Так, в 1938 г. при дневной норме заготовки древесины на одного рабочего 2,7 кубометра фактически заготавливалось 1,8 кубометра. Все это приводило к высокой себестоимости лесопродукции.

Важно подчеркнуть, что областные организации, которые не имели достаточных средств для возведения объектов областного центра, использовали свою власть для изымания материалов, потребных самому тресту "Сахалинуголь". Так, главный инженер треста В.И. Андзелевич направил в 1936 г. в адрес Секретариата Наркомата тяжелой промышленности письмо, в котором просил принять меры и заставить местных руководителей отказаться от поборов. В этом письме автор указывал, что он уже посылал по этому поводу телеграмму в Центр и это стоило ему изменения отношения со стороны местных руководителей: первый секретарь обкома ВКП(б) П.М. Ульянский потребовал копию телеграммы, посланной в центр, и угрожал расправой в случае, если главный инженер треста не выдаст 25 тонн бензина, которые местные власти требовали от треста. За этими поборами последовали следующие: три тонны цилиндрового масла из шести, хранящихся на складах "Сахалинугля" и т.д. И это при том, весной 1936 г. угольщики были вынуждены смазывать импортные локомобили говяжьим салом, получая его на местном мясокомбинате. Автор письма сетовал и на то, что местная электростанция, кирпичный завод, общегородские бани и прочие государственные здания, и сооружения были построены с использованием трестовского оборудования и стройматериалов, которые были необходимы тресту в его производственной деятельности.

Большой проблемой в работе треста была обеспеченность рабочей силой. Так, в 1934 г. она составила 85,17 процента от потребности , в 1935 г. - 91,1 процента, в 1939 г. предприятия треста были обеспечены на 110 процентов рабочими забоя и на 88 процентов поверхностными рабочими. Особенно сильно ощущался недостаток инженеров, техников, бухгалтеров и счётных работников. Между тем, страна посылала на остров как опытных инженерно-технических работников, так и молодых, только что окончивших ВТУЗы. Однако зачастую прибывавших специалистов либо использовали не по назначению, либо не использовали вообще. Так, в 1934 г. в трест "Сахалинуголь" был завербован и завезён на остров инженер по автоматическим телефонам Старостин. Однако трест не располагал телефонными станциями и инженер, промыкавшись на острове всё лето, уехал на материк. Эта вербовка обошлась тресту в несколько тысяч рублей.

Инженер Бондарчук, окончив в 1935 г. Московский горный институт, был направлен в "Сахалинуголь" в качестве молодого инженера-экономиста. Прибыв на остров, он 5 дней в буквальном смысле слова валялся на полу в плановом отделе треста. Затем его отправили на Октябрьский рудник, где в качестве жилья предоставили место на полу в одном из бараков. Через 10 дней выяснилось, что экономист руднику не требуется, вследствие чего инженера перекинули на Макарьевку и назначили десятником. Бондарчук обжаловал это назначение, за что управляющий трестом Якимов оскорбил его. Через месяц Бондарчука сняли с работы. Отметим, что перед войной в 1940 г. трест был обеспечен инженерно-техническими кадрами всего на 94 процента.

Следует подчеркнуть и то обстоятельство, что инженеры и техники, в которых так нуждались шахты, предпочитали отсиживаться в аппарате треста, так как заработок инженера в шахте был значительно ниже, чем заработок работника аппарата треста. К примеру, заработная плата рядового инженера в головной конторе треста составляла в 1937 г. 1200 рублей, а зарплата начальника участка, на котором лежала вся ответственность за добычу угля составляла всего 1000 рублей.

Набор рабочей силы на шахты треста "Сахалинуголь" производился через Вербовочную контору "Главугля" в порядке промышленного переселения в основном в Воронежской и Курской областях. Однако в 1937 г. из 425 завербованных рабочих 150 человек никогда не работали в шахте, а были: поварами, пекарями, колхозниками и пр. Пятьдесят человек отказалось идти работать в шахту и перешло на работу в другие организации острова.

Как правило, после окончания срока трудовых договоров рабочие и служащие уезжали на материк. Некоторые под разными предлогами уезжали ещё до окончания срока контракта. Впрочем, в годы второй пятилетки текучесть рабочей силы наблюдалась по всей стране и была довольно значительной, что явствует из приведенных данных:

ТАБЛИЦА XIV

Количество принятых и уволившихся рабочих в среднем по промышленным предприятиям СССР (в процентах к среднесписочному составу рабочих).

год	принято	выбыло	год	принято	выбыло
1932	127,1	135,3	1935	91,5	86,1
1933	124,9	122,4	1936	95,3	87,6
1934	100,5	96,7	1937	Н/д	Н/д

Разумеется, что сахалинские власти и рудничные комитеты проводили мероприятия, направленные на закрепление рабочих на шахтах треста. К примеру, на Октябрьском руднике партийная и профсоюзная организации провели в 1935 г. большую работу по закреплению рабочей силы на руднике. С рабочими был заключен ряд договоров на закрепление. В этих договорах имелся пункт, согласно которому рудоуправление обязалось выдать закреплённым рабочим долгосрочные ссуды на обзаведение домашним хозяйством. Но трест по данной статье не отпустил ни копейки, и договора превратились в ненужные бумажки. Руководители треста предпочитали решать кадровые вопросы путем увеличения завоза, дабы не обременять себя решением проблемы закрепления уже имеющейся рабочей силы.

Таким образом, ежегодно трест тратил десятки тысяч рублей на вербовку рабочей силы, хотя имелась возможность закрепить на руднике уже обжившихся здесь рабочих. Отмечу, что затраты треста по статье "вербовка рабочей силы" только в 1936 г. составили 351121 рубль 25 копеек.

Динамику оборота рабочей силы треста "Сахалинуголь" в 1933-1944 годах можно проследить по следующей таблице:

ТАБЛИЦА XV

Оборот рабочей силы треста Сахалинуголь в 1933-1944 гг. (человек).

Год	1933	1934	1935	1936	1937	1938	1939	1940	1941	1942	1943	1944
Прибыло на работу в трест.	924	948	722	356	600	395	712	779	986	381	705	981
Убыло на материк.	1092	852	833	Нет свед	400	550	639	709	788	707	830	654

Причины столь сильной текучести рабочей силы крылись в крайне неудовлетворительных жилищных и культурно-бытовых условиях. Зачастую многих завербованных рабочих размещали на чердаках и в неприспособленных для жилья помещениях в условиях чрезвычайной скученности и антисанитарии. По официальным данным, жилая площадь на одного работающего составляла в 1933-1936 годах 3 кв. м. Фактически же она составляла всего 2,5 м² на человека. Однако и эти метры шахтеры вынуждены были "выбивать" из администрации предприятий. Так, шахтер Октябрьского рудника Николаенко в своем обращении в газету "Советский Сахалин" писал: "У нас на руднике наблюдается бездушное отношение к людям. С 1930 года я считаюсь ударником, но до сих пор не имею квартиры и вынужден ночевать, где придется. Квартиру мне не дали, зато предоставили таковую завмагом...".

Внутреннее "убранство" помещений не отличалось изысканной роскошью. По свидетельству очевидцев, в бараках даже зимой с потолков в прямом смысле слова шли дожди от тающего снега. Люди страдали от невероятной грязи и сырости.

К примеру, в бараке N 6 Арковского рудника в 1935 г. не было ни одной целой рамы со стеклами. Окна занавешивались рубашками и кальсонами. Во всём бараке не имелось ни одной железной койки. Во время дождя в бараках шел настоящий ливень. Свет в Арково подавался с 8 вечера до 12 ночи, да и то не сразу можно было понять, горит лампочка или нет. Большие проблемы с жильём испытывали и инженерно-технические работники. В 1935 г. на работу в трест приехал инженер-строитель Семёнов. В договоре вербовки было указано предоставление квартиры. Однако в течение нескольких месяцев инженера кормили одними обещаниями. Не имея оснований предполагать, что квартиру ему когда-нибудь дадут, он вынужден был расторгнуть договор и взять расчёт.

Немаловажную роль играли также плохая организация общественного питания и недостаток в снабжении. Так, газета "Советский Сахалин" в номере от 21 сентября 1935 г. писала: "Обеды, которые готовит Мгачинская столовая, не только есть нельзя, но и смотреть на них гадко...". К тому же стоимость подаваемых блюд была крайне высокой. Так, порционное блюдо стоило 4,5 руб., а 20 грамм селедки с картошкой - рубль. Зачастую холостые шахтёры уходили на работу без обеда. Однако администрация рудника никаких мер воздействия на столовую не принимала. На Макарьевском руднике общественное питание было поставлено исключительно плохо из-за отсутствия мало-мальски квалифицированных кадров. Пекарни снабжали столующихся недоброкачественным хлебом. В нём часто обнаруживались мусор, окурки, комья земли и пр. Отметим, что на Северном Сахалине до 1935 года сохранялись карточки на продовольственные и промышленные товары.

Кроме скверных бытовых условий, на текучести рабочей силы сказались хронические задержки с выплатой заработной платы. Так, в 1934 г. задолженность по зарплате составила 357 тыс. руб., то есть почти месячную зарплату рабочих и служащих, и в то же время трест имел экономию фонда заработной платы в сумме 320 тыс. руб., или 6,3 процента к плану. К 25 октября 1935 г. задолженность по заработной плате треста "Сахалинуголь" составила уже 918 тыс. руб.

Задержка в выплате заработной платы на предприятиях угольной промышленности наблюдалась в течение II и III пятилеток. Руководство треста объясняло подобный факт недостаточностью собственных оборотных средств, затяжкой расчётов с покупателями угля и другими объективными причинами. Однако рабочим оправдания руководителей треста были малоинтересны. Отметим также, что на шахтах треста не существовало закрепления людей на определённой работе, отсутствовали твёрдые расценки - одна смена работала по одним расценкам, другая производила ту же самую работу, но уже по другим. Зачастую неквалифицированных рабочих посылали в шахту в качестве забойщиков и в то же время квалифицированных забойщиков перебрасывали на другие работы, постоянно меняя ставки и заработок. Это снижало производительность труда, возбуждало споры и в некоторых случаях являлось причиной расторжения трудового договора и выезда на материк.

Следует иметь в виду, что для разрешения вопроса об уравниловке в заработной плате ещё 21 мая 1933 г. было принято совместное Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР "О заработной плате рабочих и инженерно-технических сил угольной промышленности Донбасса", послужившее основой для организации заработной платы во всех отраслях промышленного производства. Для ликвидации уравниловки в заработной плате устанавливались более высокие расценки на подземных работах, расширялась система сдельной и прогрессивно-премиальной оплаты труда. К 31 декабря 1937 г. на сдельно-прогрессивную оплату труда было переведено 46,2 процента рабочих каменноугольной промышленности страны. Однако трест "Сахалинуголь" постоянно нарушал заключенные им бригадные договора. Так, был заключён договор на сдельную оплату труда буровых партий с бригадой шахты Октябрьская. После месяца работы её рассчитали подённо. Такая оплата снижала производительность труда и подрывала доверие рабочих к руководству треста.

Тем не менее, в 1933-1937 гг. номинальный заработок рабочих, служащих и инженерно-технических работников треста "Сахалинуголь" значительно повысился, что видно из приведенной ниже таблицы:

ТАБЛИЦА XVI

Плановая и фактическая среднегодовая заработная плата рабочих и служащих треста "Сахалинуголь" в 1933-1940 гг. (в рублях).

Год	1933	1934	1935	1936	1937	1938	1939	1940
	факт	План	Факт	План	Факт	План	Факт	План	факт	План	Факт	План	Факт	план	Факт
Среднегодовая зарплата в рублях: рабочих	2742	3420	3789	4633	4874	5628	6489	6159	6278	6286	7143	7543	7976	8398	9169
Служащих без МОП и ИТР	5816	5156	6506	7239	8075	6200	9679	7922	8148	7950	8691	7853	8888	8491	10543
ИТР	9583	10888	10255	9926	11952	13636	18778	18500	18233	18750	19390	19371	21040	20272	23463
Ученика	-	-	-	-	-	-	-	-	2500	-	2750	-	-	-	-
МОП	-	-	-	-	-	-	3271	2776	3170	3173	3387	2575	3352	3077	2943
Выработка продукции на одного рабочего в рублях	-	2839	3426	-	3043	3875	4270	4063	4431	3996	4220	4366	4660	4230	4203

Таблица показывает, что руководители треста, стремясь сохранить квалифицированные кадры, вынуждены были идти на перерасход фонда заработной платы.

Данные статистики свидетельствуют, что в годы второй пятилетки среднегодовая зарплата в угольной промышленности Северного Сахалина увеличилась с 2856 до 7812 руб., то есть в 2,7 раза, в то время как в угольной отрасли СССР заработок возрос в 2,5 раза, а в целом по стране заработная плата возросла в среднем в 2,1 раза - с 1427 до 3038 руб.

Одним из самых больных вопросов, влияющих на текучесть рабочей силы, было отсутствие хорошо поставленного обучения детей. Не все рудники Сахалина имели свои школы, а имеющиеся не могли охватить весь контингент учащихся. К примеру, в школе Октябрьского рудника не хватало 2-х учителей начальных классов, отсутствовали преподаватели физики, английского языка, изобразительного искусства и др. Недоставало 2200 экземпляров разных учебников, букварей, арифметических задачников и пр. В интернате при школе имелось лишь 30 мест, в связи с чем зимой из-за отдалённости многие дети не могли посещать занятия.

Наряду с общей нехваткой рабочих, особенно остро ощущался недостаток квалифицированных кадров, которых приходилось готовить непосредственно на производстве путём прикрепления к квалифицированным рабочим (так называемое индивидуально-бригадное ученичество), а также через кружки техникума. 20 сентября 1935 г. на руднике Мгачи открылась школа горнопромышленного ученичества - горпромуч. Она готовила машинистов врубовых машин, шахтных электрослесарей, отбойщиков и бурильщиков. Заведующим горпромучем был назначен горный инженер В.М. Онкель, инструктором горного цеха - Г.И. Кузнецов. В первом учебном году в горпромуч пришло учиться 60 человек. В 1936 г. школой было выпущено 11 отбойщиков, 8 машинистов врубовых машин и 23 электрослесаря. В 1936/37 учебном году в горпромуче обучалось уже 78 человек. Однако отсев учащихся составил в 1936 г. 22 человека, что явилось результатом недостаточно внимательного подхода к набору учеников, выезда на материк родителей учащихся и пр. А кроме этого ученики горпромуча жаловались на грубое отношение к ним администрации и преподавателей, а также на неаккуратную выплату стипендий.

В 1935 г. в СССР был введен государственный технический экзамен для рабочих, изучающих техминимум. Рабочие, не выдержавшие экзамен, отстранялись от управления машинами и механизмами. В первый же год в системе НКТП экзамен по техминимуму сдали 815,9 тыс. человек или 93,1 процента всех рабочих, обязанных сдавать экзамены.

В 1936 г. по плану треста технической учёбой должно было быть охвачено 619 человек. Однако было обучено и сдало государственных технический экзамен всего 145 человек. Причина плохого состояния дела технической учёбы крылась в том, что администрация не смогла создать нормальных условий для посещаемости рабочими курсов. Разумеется, на ходе технической учёбы не мог не отразиться крайне низкий общеобразовательный уровень рабочих. Часто рабочих приходилось отправлять в школы для неграмотных и малограмотных.

К сожалению, с течением времени положение на фронте техучебы не только не улучшилось, но и наоборот ухудшилось. В 1937 г. через техучебу планировалось пропустить 561 человек, однако фактически сдали экзамен по техминимуму 21 человек и по стахановским курсам 12 человек. На сей раз, причиной столь низкой эффективности обучения оказалась "вредительская деятельность" руководства треста и шахт.

Низкий квалификационный уровень многих рабочих был одной из причин роста несчастных случаев на производстве. Так, в 1934 г. число несчастных случаев составило 140 (135 легких и 5 тяжёлых, из них - 2 смертельных случая). Такое положение получилось в результате отсутствия достаточного внимания вопросам технике безопасности. Финансовые средства по технике безопасности за 1934 год были использованы в пределах 70 процентов. Наблюдались случаи плохого крепления не только вспомогательных, но и главных выработок шахт. Имелись и случаи нарушения газового режима. Часть механизмов не была ограждена. Некоторых руководителей участков за халатное отношение к своим обязанностям отдали под суд. Тем не менее, количество несчастных случаев увеличивалось с каждым годом. В 1935 г. на шахтах произошло 254 несчастных случая (из них 2 смертельных), а в 1936 г. - 388 (из них 3 со смертельным исходом). Однако впоследствии количество несчастных случаев на производстве резко сократилось. Так, в 1937 г. было зафиксировано 288 несчастных случаев (из них 2 со смертельным исходом), в 1938 г. 156 (из них 4 со смертельным исходом), в 1939 г. - 152.

Большой удар по угольной отрасли Северного Сахалина нанесли репрессии. В 1937 г. многие специалисты "Сахалинугля" были объявлены врагами народа и, как правило, расстреляны. Так, например, был обвинен в контрреволюционной и диверсионной деятельности и связях с японцами бывший управляющий шахтами Мгачи и Макарьевская Грозный Сергей Леонтьевич. За эти преступления его исключили из партии как врага народа и передали дело на рассмотрение органам НКВД. Интересно отметить тот факт, что ещё в декабре 1935 г. на закрытом партийном собрании треста коммунистов "Сахалинугля" С. Грозный сделал заявление, что "в тресте нет классово-вредных людей". На это член партбюро Глинкин заявил, что данный тезис политически вреден, а другой член бюро - Худяков - прямо сказал, что "за такое мнение у тов. Грозного могут быть очень плохие последствия". Впрочем, многие из тех, кто отстаивал теорию усиления классовой борьбы по мере продвижения к победе социализма, сами вскоре попали в сталинские застенки.

Среди жертв политических репрессий оказались: управляющий рудником Октябрьский П.В. Абрамов, начальник горноспасательной станции на шахте "Мгачи" Г.Г. Бойко, ревизор треста "Сахалинуголь" А.М. Макаренко, управляющий трестом "Сахалинуголь" А.А. Медведев, управляющий рудником "Макарьевский" Г.М. Рабухин, главный геолог треста "Сахалинуголь" Б.И. Кукушкин, главный инженер треста В.И. Андзелевич и др.

Порой доходило до абсурда. Так, 28 апреля 1938 г. на закрытом заседании партийного бюро треста "Сахалинуголь" рассматривался вопрос о связи коммуниста А.В. Андреевой с её мужем Ковалевым, арестованным органами НКВД. Андреева заявила, что с мужем прожила 10 лет и "за весь этот период никогда ничего антипартийного и вражеского за ним не замечала". В ходе прений член бюро Михалев заявил, что "как член партии Андреева должна была реагировать на все ошибки мужа, должна была подойти к ошибкам мужа с политическим анализом", а парторг А.А. Козлов высказал мысль, что "за 10 лет можно было усмотреть и уловить антипартийные действия Ковалева". В результате партбюро приняло следующее постановление: "Андрееву Анну Владимировну за неискренность перед парторганизацией и за то, что до последнего времени защищает Ковалева, арестованного НКВД - из партии исключить".

Несмотря на все трудности и проблемы, угольная промышленность Сахалина развивалась достаточно быстрыми темпами. Причем неуклонный рост добычи шел не за счет открытия новых шахт, а за счет механизации трудоёмких процессов.

Известно, что до 1933 г. добыча угля на сахалинских шахтах производилась в основном вручную. Лишь в конце 1932 г. на Северный Сахалин поступило достаточное количество отбойных молотков. В результате их применения механизация работ в 1933 г. составила 11,8 процента, а в 1934 г. она выросла до 34,4 процента.

В мае 1935 г. на руднике Мгачи появилась первая врубовая машина. Однако отсутствие подготовленных кадров привело к тому, что через несколько дней машина вышла из строя и была передана в распоряжение горпромуча для учебных целей. Зимой 1936 г. рудник получил ещё 2 врубовые машины и 19 июля был произведён первый вруб.* Было отмечено, что условия для работы этих машин на шахтах Северного Сахалина вполне удовлетворительные. В опытном порядке шахты треста были оснащены врубовыми машинами тяжелого типа ДТК-2 (Донецкая тяжелая канатная) и легкого типа - ПЖ. Однако полностью освоить их так и не смогли.

К 1937 г. трест "Сахалинуголь" располагал разнообразной техникой - врубовыми машинами, компрессорами, транспортёрами, механическими грузчиками, электросвёрлами, отбойными молотками, лебёдками и т.д. Отметим, что если в 1933 г. с помощью машин и механизмов на шахтах Северного Сахалина было добыто чуть более 9 процентов угля, то к концу второй пятилетки этот показатель возрос до 63 процентов. В то же время уровень механизированной зарубки угля в целом по угольным предприятиям СССР составил около 90 процентов, механизация доставки угля в шахтах достигала 84 процентов, откатки - 48 процентов, поверхностных работ - 67 процентов. Таким образом, сахалинская угольная промышленность несколько отставала от общесоюзной в деле механизации производственных процессов.

К 1939 г. производственные процессы на шахтах "Сахалинугля" были механизированы уже на 77 процентов, а к 1940 г. механизированная добыча по тресту достигла 79 процентов. По отдельным шахтам этот показатель был ещё выше. Так, на шахте "Октябрьская" за счёт применения машин и механизмов было добыто более 90 процентов угля.

Однако не вся имеющаяся в тресте техника эксплуатировалась должным образом, часть машин простаивала. Так, в 1939 г. из 172 единиц оборудования использовалась лишь 101 единица. В 1940 г. из 232 единиц оборудования в тресте использовалось 139 единиц.

В 30-е годы на шахтах Северного Сахалина был выполнен значительный объём капитального строительства. В 1934 г. на руднике Мгачи были построены эстакады по угольному складу рудника, проложены подземные пути. На Октябрьском руднике было отремонтировано здание компрессорной станции, расширена воздуходувная сеть разветвления магистрали и подвода труб в забои. На шахтах Октябрьская, Мгачи, Макарьевская были установлены водоотливные установки.

В 1934 г. было построено 2 депо для паровозов, здание электростанции на руднике Мгачи, завершены работы по установке котла, машины и генератора электростанции на Октябрьском руднике. В Александровске были завершены достройка и ремонт здания механических мастерских, построены здания материальных складов и складов горюче-смазочных материалов. Для обеспечения треста строительными материалами был построен кирпичный завод.

Велось также и жилищное строительство, но на это строительство не хватало средств, да и выделенные капиталовложения не всегда использовались до конца. Например, в 1934 г. на жилищное строительство было выделено 717 тысяч рублей, а освоено всего 714 тысяч.

Строительство промышленных объектов и жилых зданий производилось с использованием местных материалов. Мощность кирпичных заводов и лесозаготовок собственными силами и средствами покрывала потребность строительства в этих материалах. Простои и прочие перебои в строительстве возникали из-за нехватки гужевого транспорта и отсутствия достаточного количества рабочих и инженерно-технических работников.

Говоря о развитии угольной промышленности Северного Сахалина в 30-х годах, следует отметить и такое новшество советского производства, как стахановское движение. В 1932 г. по инициативе горловского забойщика Н.Изотова началось соревнование за высокую производительность труда, за досрочное выполнение государственных планов. Дальнейшее развитие это соревнование получило в 1935 г., когда забойщик шахты "Центральная-Ирмино" Алексей Стаханов за смену вместе с двумя крепильщиками нарубил отбойным молотком 102 тонны угля, превысив норму в 14 раз (месячная производительность забойщика в 1929-1930 гг. составляла около 83 тонн). Это событие инициировало рождение "стахановского движения" -- массового социалистического соревнования за достижение наивысшей производительности труда. "Стахановское движение" сыграло большую роль в повышении производительности труда, которая увеличилась в целом по отрасли за более чем десятилетний период в два с лишним раза. Стимулируемое и питаемое партией, оно отражало реальные перемены в сфере общественного производства, реальное стремление лучшей части работников к активному труду, к творческому состязанию. Люди хотели быстрее построить новую, светлую жизнь. Сахалинцы не являлись исключением.

В тресте "Сахалинуголь" первый почин был сделан шахтёрами Октябрьского рудника. Уже 15 ноября было подписано соглашение об оплате труда в условиях работы стахановским методом. В 1935 г. на первом месте в этом движении стояла бригада Гуляева с Макарьевского рудника, выполнившая план угледобычи за смену на 441 процент. 20 июля 1936 г. забойщик Октябрьского рудника П.А. Чудаев дал рекордную добычу угля. Работая с 2-мя крепильщиками, он за одну смену вырубил отбойным молотком 95 тонн угля при норме 23,4 тонны. В аналогичных условиях 19 октября 1936 г. забойщик Давиденко дал 146 тонн, выполнив сменное задание на 350 процентов. Его рекорд перекрыл забойщик Муленков, дав 148 тонн, а забойщик Огурцов вручную вырубил за смену 160 тонн угля. Областной рекорд принадлежал забойщику М.Ф. Пиру, вырубившему за смену 184 тонны угля. К концу 1937 г. в тресте имелось следующее количество ударников и стахановцев: выполнявшие от 100 до 120 процентов нормы - 158 человек, 120-200 процентов нормы - 166 человек, 150-200 процентов - 58 человек, 200 процентов и выше - 16 человек. На 1 января 1939 г. на шахтах треста имелось 635 ударников, перевыполнявших производственные нормы на 110-150 процентов, 236 стахановцев, процент перевыполнения коих превышал цифру 150 и, наконец, 14 человек перевыполняли нормы на 200 и более процентов.

Отметим, что развитие стахановского движения сказалось на повышении производительности труда. Если, к примеру, средняя производительность забойщика в 1935 г. была 15-20 тонн, то уже к концу I полугодия 1936 г. она достигла 55 тонн. Благодаря стахановскому движению, руководители ВКП(б) решили повысить нормы выработки в различных отраслях промышленности и сельского хозяйства. В каменноугольной отрасли нормы выработки были повышены в среднем на 22-27,5 процента. "Они давали возможность подтягивать отстающих работников до уровня передовых и обеспечивали при правильной организации труда выполнение всеми добросовестными рабочими установленных норм выработок". За 1936 - 1940 гг. горняки Сахалина повысили производительность труда на 63 процента.

Однако при той сложной технологической цепи, в которой находились добыча и транспортировка угля, успехи отдельных бригад и людей имели, скорее всего, не экономический смысл, а чисто политический, направленный на то, чтобы дать производству сильнодействующий допинг и примирить рабочих с невиданными трудностями, которые доставались на их долю в стахановских условиях. Вместе со стахановским методом уживалось невыполнение производственных планов. В 1935 г. рудники Октябрьский и Макарьевский выполнили план соответственно на 103 и 111 процентов, а рудник Арково - всего на 50,4, Мгачи - на 70,7 процента. Были выявлены и причины этого отставания: плохая разведанность месторождений, нехватка рабочей силы, несвоевременность проведения подготовительных работ, вследствие чего рудник Арково в течение полугода занимался только ими, а не добывал уголь. Шахта Мгачи в конце II квартала вынуждена была отказаться от добычи и тоже перейти к подготовительным работам.

Впрочем, сами стахановцы видели в невыполнении планов происки "врагов народа". Так, 1 декабря 1935 г. в газете "Советский Сахалин была опубликована заметка А. Демьянова "Мгачинские руководители тормозят стахановское движение", в которой автор заявлял, что администрация шахты "Мгачи" не создаёт должных условий для работы стахановским бригадам. Плохая вентиляция и несвоевременная подача леса отнимали половину рабочего времени, что вело к невыполнению производственных планов. 22 декабря того же года некто Ф. Семенов выступил в местной печати с гневной статьей "Уберите саботажников с пути стахановцев", где, в частности, заявил, что администрация Мгачинского рудника идет навстречу пожеланиям стахановцев с большой неохотой, а то и попросту саботирует стахановские методы работы. Более того, дабы прикрыть свою преступную деятельность, в ведомостях отмечалось 6 часов работы, хотя фактически рабочее время горняков составляло 2 часа, так как по вине руководящих работников шахта не была обеспечена крепежным лесом, отсутствовала надежная система проветривания горных выработок и пр. Со своей стороны редакция газеты "Советский Сахалин" поместила в конце статьи послесловие, в котором говорилось, что по данному факту проведено расследование, и помощник начальника участка Мгачинского рудника Корунец привлекается к уголовной ответственности по статье 109 УК РСФСР.

В 1940 г. за заслуги в развитии угольной промышленности острова орденами и медалями СССР были награждены 32 шахтера области. Так, Ордена Ленина удостоились забойщик шахты "Агнево" Г.К. Гордеев и заведующий шахтой "Мгачи" А.А. Кужелев. Забойщик шахты "Октябрьская" П.А. Чудаев, проходчик шахты "Арково" П.М. Гой, начальник участка шахты "Агнево" П.Т. Колесников, заместитель управляющего трестом "Сахалинуголь" К.Т. Щербаков, проходчик шахты "Октябрьская" К.И. Юрьев были награждены орденами Трудового Красного Знамени. Орденом "Знак Почёта" наградили проходчика шахты "Мгачи" Н.Н. Барсукова, забойщика той же шахты П.П. Бугримова, забойщика шахты "Макарьевка" П.С. Кириллова, забойщика шахты "Октябрьская" М.Ф. Пира и др. Медалями "За трудовую доблесть" и "За трудовое отличие" в общей сложности были награждены 16 человек.

Таким образом, во второй половине 20-х - 30-х годах ХХ века на Северном Сахалине шел процесс формирования советской угледобывающей промышленности. В этот период геологическими партиями было разведано несколько перспективных угольных месторождений, где были открыты новые шахты. Значительный объём капиталовложений в островную угольную отрасль позволил модернизировать ряд угольных шахт, механизировать многие производственные процессы. Однако добываемый на острове уголь был поистине "золотым", ибо его производственная себестоимость была одной из самых высоких в СССР.

Оставить комментарий © Copyright Осташев Алексей Евгеньевич (alexost@mail.ru) Размещен: 10/04/2023, изменен: 10/04/2023. 582k. Статистика. Глава: История Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: РОЛЬ АКЦИОНЕРНОГО САХАЛИНСКОГО ОБЩЕСТВА И ТРЕСТА "САХАЛИНУГОЛЬ" В СТАНОВЛЕНИИ И РАЗВИТИИ СОВЕТСКОЙ УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СЕВЕРНОГО САХАЛИНА.

Осташев Алексей Евгеньевич : другие произведения.

Роль Акционерного Сахалинского Общества И Треста "сахалинуголь" В Становлении И Развитии Советской Угольной Промышленности Сахалина