Продвигаясь от пункта отправки вперёд до конечной,
из начальности стартовой к уровню финишной ленты,
подходящее тело несложной душой обеспечив
и погоду морозную воображаемым летом,
он отчаянно жил, понимать непонятность пытаясь,
уходил на работу, трудился там очень и дюже,
заполняясь едой и догадками мысли питая,
чтоб не быть как не все и казаться солидным и нужным.
Он себя уважал, потребляя галлоны и литры,
ненавидя с утра за вчерашнюю слабость себя же,
обожал молоко, но рассчётливо, подло и хитро
убивал накормившую ради котлеты говяжьей,
благородно считая, что он чем-то лучше и вправе,
а она рождена, чтобы вкусно свариться на ужин,
и послание небу о хлебе насущном отправил -
что, мол, типа спасибо за то, что вот так, а не хуже, -
  
но обнажды он шёл, чтобы выпить и повеселиться,
поделившись усилием плоти с возлюбленной дамой, -

и его подхватила когтистая чёрная птица,
не спросив ничего - ни прописки, ни паспортных данных,
отделилась земля, а прохожие будто не в теме
отстранённо шагают - да вот и не видно прохожих,
только пар облаков, и охотница клюнула в темя,
чтобы жертве орать не хотелось и дрыгаться тоже.
Ничего себе номер - ведь вроде бы не виноват он,
но уже высоко и от ветра заложены уши,
он обкакался, бедный, и выглядит липко и ватно -
  
ничего,
       у птенцов не угаснет 
                           желание кушать
  
...