Уставший завидовать тем, кто хитрей, террорист
никчемную жизнь непременно куда-нибудь денет
за то, что он туп и не верх представляет, но низ -
а хочется власти, возможностей, девок и денег.
Поэтому он обязательно всем навредит,
взорвавшись во время последнего мига гастроли.
А жертвы не знают - одна оформляет кредит
и очень довольна, что баню на даче достроит,
другая мечтает, как выгодней стать и скорей
владельцем непыльного бизнеса и, заработав,
квартиру купить - не на комнату больше своей,
а круче гораздо, и жить в ней вполне беззаботно.
Несчастный ревнивец избранницы тело обвил.
С утра закусив, алкоголик смеётся поддато.
Вздыхают девчонки о страстной, но чистой любви,
с учётом доходов, естественно, у кандидата.
Строитель кладёт по заученной схеме кирпич.
Кассир выбивает на кассе бумажные чеки.
Философ пытается то, что придумал, постичь.
В театре столичном идёт обязательный Чехов,
на Нижнем Востоке - не Чехов, а просто война,
с кнутом укротителя тупо бодаются звери.
На Севере Высшем отшельница СПИДом больна,
не знает во что, но упорно и искренне верит.

Но только один из количества думает так,
количество как многоликое думать не может -
не ради него ли земной затевался спектакль,
и то, что за сценой, и то, что в окрестностях - тоже?

Наверное, да. Потому что не может не быть
либретто у местного хаоса - или иначе?
Понять, заглянуть бы, да чувства ужасно грубы,
и между мирами - стена безразмерного плача
  
  
                   *   *   *