|
|
||
Рассказ о смерти, о переоценке ценностей, о буйстве стихий вокруг и внутри человека. Неизвестное о Северусе Подлизанцере (в каноне Снейпе) и Насте Камышевой (в каноне Каменской), а также о родителях Урфина Джюса. Читать можно после "МЗ" и перед "Шахом королевой", можно отдельно. | ||
Любовь Отраднева
Взрыв на фабрике свиноежей
Посвящается Энастас,
иногда подписывающейся на просторах Интернета
фамилией Снейп
Расхождения с каноном "Гарри Поттера" - сознательные. Основная сюжетная линия придумывалась до выхода пятой книги, и из неё впоследствии были взяты только некоторые детали и уточнённая хронология. Что касается канона "Насти Каменской" - то от него остался фактически только образ главной героини, вырванный из контекста... А чтобы всё это не так резало - все канонические имена изменены. И больше всех, как обычно, досталось многострадальному Снейпу, получившему здесь прозвание из "пиратского" перевода, а фамилию из родословной, привязанной к героям "МЗ"...
* * *
Покои учительницы мугловедения в древнем замке "Хеджхогвартс" были точной копией квартиры майора Камышевой на родной планете Малюсь - профессор зельеделия исполнил желание своей возлюбленной. И сейчас Настя сидела на кухне, допивая четвёртую чашку кофе. За окном тихо рассветало, и первые лучи казались твёрдыми в синем сигаретном дыму. Анастасия морщила лоб и постукивала босой ногой по линолеуму. Потом вдруг вскочила и на цыпочках, по единственной из тысяч лестниц пошла в подвал - в святилище Злея.
Северус тоже не спал. У него в пробирках и колбах совершались какие-то таинства.
- Сева! Знаешь, где Анчоусов?
- Где? - Зловредус высунулся из лаборатории - и тут в полумраке полыхнуло зелёным.
Настя упала замертво.
* * *
Сейчас она сидела на песке у незнакомого, непривычно чистого моря. Если это и рай, то земной. О таком мечтают молодые влюблённые парочки. Она, Настя, здесь одна. А на Земле остался непойманный злодей с повадками подростка и силой самого дьявола. Вряд ли этого так называемого Чёрного лорда и адмирала не направляют, не используют втёмную. Такое впечатление складывалось у отставного майора после нескольких месяцев на посту преподавателя мугловедения в британской волшебной школе и работы в комиссии Министерства магии по расследованию адмиральских преступлений. Тогда Настя ночи напролёт, не жалея кофе и сигарет, просиживала над книгами по магической истории, настраивая мозги на чуждую волну. И наконец поняла: некуда было уйти адмиралу, кроме как в Россию. Единственную страну, где официально нет магии. Поскольку в магическом мире он растерял практически всех сторонников, а кого не растерял - тех бросил на произвол судьбы...
Неужели никто не догадается, ведь это так просто! Или просто только для Камышевой, никогда не умевшей колдовать и потому видящей два мира - обычных людей и магов - как одно целое?
Теперь вот она неведомо где, внутри чужих снов о счастье. Острым взглядом человека, прилежно учившего в школе биологию, Настя сразу определила: на этой чужой планете не то что людей - даже сухопутных животных ещё нет. Душный, влажный воздух. Гигантские хвощи и папоротники, опыляемые ветром. А впрочем, эволюция на других планетах не обязана идти так же, как на Земле и родной Малюси. Насколько она, Анастасия, помнит рассказы о космосе - здесь можно напороться на цивилизацию растений, или подводную, или какую-нибудь вовсе не сообразную с привычными представлениями.
Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. Хотелось курить - что было невозможно. В жизнь после смерти, в новую жизнь человек уносит только то, что на нём. А в последнюю ночь сигареты у Насти оказались не в карманах, а на столе, за которым она решила задачку... Ну посмотрим, Камышева, сколько ты выдержишь без отравы. А заодно - что тут можно съесть и кто на тебя может напасть. Может ли кто тебе помочь - это уже из области фантастики.
* * *
Два часа спустя Настя лежала на песке, на том же месте, с которого начала обход. Разумных существ ей не встретилось, неразумных, кроме растительных - тоже. Она аккуратно перепробовала все мыслимые листья и побеги. Нашла несколько вполне приемлемых вариантов - сладких и кисло-сладких. Она, наверное, дойдёт ещё до того, чтобы ловить диковинных панцирных рыб... Ага, и есть их сырыми - ну какого чёрта не сунула в карман зажигалку? Впрочем, тогда она, Камышева, была у себя дома, в собственных покоях... Сейчас она может надеяться только на то, что в этот первобытный оазис заглянет исследовательский корабль. Если он повезёт Анастасию на родную Малюсь - нарушит все законы неба и разлетится в куски вместе с майоршей, хоть та и умерла на Земле. Вот туда можно попроситься. И есть ещё один шанс, пусть совсем призрачный. Северус.
Эти трое стояли прямо перед ним. Мелкий Паттер уткнулся лицом матери в грудь. А она и большой Паттер держались за руки и глядели друг на друга. Северус видел их лица в профиль, как показывают в мугловом кино. И в этот миг стало ясно: она не та, какой ему снилась. Где бы ни была она эти годы - ей уже тридцать пять. На ней та же печать испытаний, что и на нём, Северусе. И она совсем земная...
* * *
Вернув дела по школе директору, Злей тут же махнул к себе на Малюсь. Просто собрался и полетел, не предупредив никого из своих. Поэтому не встречал его на космодроме старенький "хорьх", и Северус, как последний мугл, пошёл на автобусную остановку. Загадал, как в детстве: какой придёт автобус? Тот, что только до угла, тот, что останавливается напротив дома, или самый лучший - прямо до подъезда?
Ему досталась золотая медаль. С тёплым чувством Северус поднялся в рыжую коробочку. Поймал себя на том, что ищет в воздухе полы несуществующей мантии. На Малюси знать о его волшебных способностях не полагалось.
С мармеладом в бороде
К своему папаше
Плыл медведь в сковороде
По кудрявой каше... -
вспомнились дурацкие детские стишки.
Злей устроился "на колесе", рядом с белокурой женщиной. Она скользнула по его лицу неприятно-рентгеновским взглядом и снова погрузилась в собственные мысли. Зловредус поджал губы и поглядел примерно так же. Кажется ему или он в самом деле когда-то её встречал?
Женщина достала из пакета начатую бутылку оранжевой воды. Жидкость всплеснулась, потекла по стенкам - и что-то в беге капель и струй привлекло внимание Злея.
Это только его дар. Прежде чем соседка успела отвинтить пробку, Северус перехватил её руку:
- Не пейте! Вода отравлена!
- Дурак ты, Подлизанцер! - отозвалась она очень знакомым голосом. - Стоило лететь с другой планеты, чтобы так по-баранообразному напоминать о себе!
- Сама ты, Камышева... - да, правда, с ней он четыре года просидел за одной партой, и к тому же она жила буквально этажом ниже. Молва кричала "тили-тили-тесто", но на самом деле была просто небольшая взаимовыручка. Они оба, Сева и Настя, были сильно "в себе" и потому друг другу мешали по минимуму.
Эти воспоминания заняли у Злея не больше секунды. Бутылку у Анастасии он всё-таки отобрал. Сделал из неё большой глоток - и на секунду лицо его исказилось в предсмертной муке, потом побледнело и застыло. Настя не успела испугаться, как Северус встряхнулся и снова поглядел на неё недобрыми тёмными глазами.
- Вот что с тобой было бы, Камышева, если бы ты это выпила. Только не сразу, а через пару дней. Списали бы на остановку сердца.
- Иди к чёрту, Подлизанцер! И так каждый день трупы!
Со всех сторон на них уставились глазами любителей сериалов. Но Насте и Севе это было решительно всё равно.
- У чёрта я уже был. Поэтому могу травиться любой гадостью. А вот у тебя откуда трупы? Ты что, доктор?
- У хорошего врача они не могут быть каждый день. А я хуже, - она понизила голос, - уголовный розыск.
- Ты?! Тебе, извиняюсь, без сверхъестественных способностей там делать нечего.
- Фу, как надоело! Сколько народу думает, что если я не умею бегать и стрелять, а в основном сижу в кабинете и рисую схемы, так проку от меня никакого. Не хочу хвастаться, но я аналитик.
Злей аж присвистнул:
- Ну что тогда удивляться, что тебя пытались убить?
- Севка, отдай бутылку! Завтра криминалистам передам.
- Держи. А мы, кстати, приехали.
Он сошёл первым и подставил ей руку.
Настя закусила губу и застонала. Не отравы ей не хватало, а тепла... Они жалели его друг для друга. Хотя и помогли друг другу удержаться на краю пропасти. Сейчас Анастасия знала, что всё взаимно. Перед глазами стояло изменившееся лицо Северуса в ту минуту, когда она, бездыханная, падала ему на руки. Отсвет зелёной вспышки, ужас и скорбь в тёмных глазах. Дрожь его рук. Тонких, чутких пальцев зельевара. Настя никогда не смела их целовать. В прошлой жизни она уже целовала руки мужчине. А он в благодарность поднёс ей яд. После тринадцати лет, ёж его мышь, "гражданского брака".
* * *
Женька Носиков. По-настоящему он Эван Нотт - это Настя узнала уже после его смерти. До сих пор оставалось загадкой - неужели все годы он держал камень за пазухой против неё, преданно любившей, и против родного "убойного" отдела? Или сначала умышлял на товарищей, потом стерпелось-слюбилось, а под конец таки надоело? По правде говоря - теперь Настя это понимала - было в Женьке с самого начала нечто, отличающее (со слов Северуса) Упивающихся Смертью. Когда Настя впервые оставила его у себя ночевать, он этим воспользовался просто по-хамски. Сделал ей подсечку, повалил на кровать, впился в губы, причиняя боль. Настя извивалась всем телом, молотила кулачками по спине насильника - это только сильнее его распаляло. Наконец она застыла, обессиленная. Жадная рука замерла у неё на груди, бешеные удары сердца жертвы дошли до сознания. И тут словно кто выключателем щёлкнул. Женька отпустил Настю и встал перед ней на колени:
- Настёна, до чего же я тебя напугал! Умоляю, прости, если можешь - не мог ждать...
Она была тогда всего лишь глупой девчонкой. Такие, в форменных юбках и зачастую с толстыми косами из-под пилоток, стоят на станциях метро или гарцуют по паркам на лошадях. И Настя простила. И дальше всё было очень медленно и нежно...
В последующие годы она никогда не жила Женькиным умом. Даже не жила с Женькой общим домом. Но ей без него не дышалось... А когда оставались силы от их адовой работы, они, изредка, безобидно, играли "в насильника и жертву". Настю это чуть тревожило, но она говорила себе: лучше я ему помогу это пережечь, чем оно будет мешать ему жить...
...И каких только свиноежей не порождает наше подсознание, и кто может угадать наперёд, насколько они опасны?..
- Сева, ты можешь ко мне подъехать?
- Куда подъехать?
- А, ты же не знаешь! Под вами я уже много лет не живу, а живу сама по себе через весь город.
...Пока ждала его, курила на кухне в одних трусах. Выбегая на звонок, накинула рубашку - механически взяла не свою старую форменную, а Женькину гражданскую - и застегнула на одну, самую верхнюю пуговицу. Так и открыла дверь, пугая своим серым лицом и сверкая белыми коленками... На последнее Злей не прореагировал - его поразил Настин потухший взгляд и огромные круги под глазами.
Она увела Северуса на кухню, зачем-то закрыв по дороге все двери.
- Ты был прав, - бесцветным голосом сказала она, опускаясь на табуретку. - Они нашли яд. И я сразу сказала, кто это сделал. Тот, кто принёс мне эту бутылку и отдал в руки.
- Ему могли и подсунуть. Не только для тебя - для него самого.
- Вот и нет. Он её достал из сумки початую. Значит, из неё пили до того, как отравили. И он нёс её с чёткой целью всучить мне. Я, помню, выходила с работы и говорю: "Сколько же по этой жаре тратишь на газировку! Знаю, что вредно, а всё равно выйду из метро и куплю". А он сразу и разлетелся ко мне: "Держи, хоть раз не потратишься!" Хорошо, мы только чаю попили, я сунула бутылку в пакет и забыла про неё.
- И как раз в этот вечер решила съездить к родителям. И села в один автобус со мной. И там всё-таки вспомнила про воду, - Северус говорил нарочито бодро, чувствуя, что дело совсем не в этих подробностях. - Знаешь, я в людское благородство давно не верю. Но могло же быть... что он, ничего не зная, сам глотнул яду, потом пожалел тебя, решил водичкой выручить...
- Северус, он яду глотнул, но это было уже на допросе. Другого какого-то, мгновенного. Мы ему ловушку поставили. Приходят наши на службу все расстроенные и объявляют, что я скончалась накануне вечером и что есть подозрение на отравление. А я пришла на час раньше и в шкаф спряталась. У него глаза забегали, он как закричит: "Не должно быть никакого подозрения!" И тут из шкафа вылезаю я, лицо, надо думать, и впрямь как у выходца с того света. "Ненавижу!" - орёт он. Достаёт из кармана какую-то крупинку, глотает - и всё.
- Настя, небо нас любит! Если бы мы с тобой не столкнулись - тебя бы уже не было.
- И лучше бы не было! Ты так ничего и не понял!
- Вы с ним вместе служили.
- Да если бы только это! Я любила его, Северус! На край света пошла бы! Мы встречались урывками, в просветах наших будней. Жениться не хотели - и так было хорошо, и потом развели бы по разным отделам... А мы все вместе были - коллектив, наш полковник столько сил и души вложил, чтобы создать нас... Вроде ведь и он меня любил, не полковник то есть, а покойник, и мы от этого только лучше работали... И я не знаю, когда он решил предать меня. Что я ему сделала? Да самое ужасное - боюсь, не я одна. Боюсь, он убил бы всех нас.
Северуса больше всего пугало, что она не плачет. Она только непрерывно курила - в том мире, где жил последние годы Злей, немыслимо было, чтобы женщина столько курила. Северус растворял в воде одному ему ведомые снадобья - с алхимической аптечкой он не расставался. Но Настя не хотела это пить - видно, чуяла, что от этого не умрёт...
- Настёна, ты лучше заплачь! Хотя сам я не плакал всю нашу войну. Ни на той стороне, ни на этой. Я видел такое тысячи раз. Людей и подкупали, и запугивали, и влезали к ним в душу... Тёмная сторона очень могущественна. Оттуда почти невозможно уйти. Меня вытащили. Вытащила мама, как в своё время вытащила и моего отца. Так что знай, с кем откровенничаешь, - он закатал рукав и показал едва видимый Тёмный знак. - Почти сошёл, а всё-таки никуда не денешься!
- Оп-па! - по-школьному вырвалось у Насти. - У моего точно такой проступил после смерти! Чёрный-чёрный такой...
- Оп-па! - не удержался и Злей. - Сильным же он был колдуном, если скрывал это при жизни! Слушай, они и на Малюсь добрались! И я же должен его знать! Опиши. Если можешь.
Настя на одном дыхании дала словесный портрет. Горе её куда-то отступило. Она напружинилась, как бегун перед стартом, впилась глазами в лицо собеседника, словно хотела увидеть ускользающую нить путеводного клубка.
"Вот чёртова девка!" - подумал Злей с уважением. Вслух, выслушав описание, он сказал:
- Ну конечно, знаю! Этот тип ухитрился бежать из-под стражи ещё пятнадцать лет назад, когда только переловили всех Упивающихся Смертью. Его нигде не могли найти, а оказывается, он аж на другую планету смотался! Как знать, может, тоже отсюда родом?
- Сева, ты можешь толком объяснить, кто такие Упивающиеся Смертью?
Этому мальчику отцовская фамилия не шла. Он был похож даже не на родителя своего в худшую пору, а на воронёнка. Притом на белого, несмотря на тёмные волосы и безлунные глаза. Названный по местным, малюсевым, святцам, он действительно стал Северусом - суровым. Ни с кем не водил компании. С детства его интересовали не люди, а превращения веществ.
В "Хеджхогвартс" его сразу распределили к Змеям. В тот же класс, где учился Джеймс Паттер. И с первых дней началось соперничество. Все семь лет Джеймс и Северус сражались за первую награду по зельеделию. У Паттера был талант, зато у Подлизанцера - усидчивость.
Весёлая компания вокруг Джеймса намертво окрестила Северуса Зловредусом Злеем. Устраивали над ним всякие каверзы, а он, бывало, и ябедничал... И компанию постепенно начал водить с более старшими Змеями. Их уже приобщали родители к братству приспешников Тёмного Лорда...
Но все семь лет Северус сходил с ума по Лили Эванс. А рыжая красавица училась и никого не замечала.
...Летать каждый год на Малюсь на каникулы было сложно. И Зловредус проводил летние месяцы то в одном, то в другом старинном замке. Правящая партия творила что хотела. И Зловредуса здесь ценили, и ему была прямая дорога наверх. Только он словно натыкался на невидимую стену, когда думал о том, что можно приворожить Лили...
* * *
- Сева, глянь на меня. Ты, по-моему, в нехорошей компании.
Надежда Максимовна, заслуженный учитель планеты Малюсь, внимательно смотрела на сына. Северус только что закончил школу и наконец предстал перед родителями.
- Почему в нехорошей? С ними, по крайней мере, не чувствуешь себя одиноким. Ощущаешь, что ты им нужен.
- Только не повторяй моих ошибок! - вступил в разговор Клаус Фридрих. - Я вот так тоже был нужен, а очнулся по колено в крови. Пойдём, я тебе расскажу.
...На Землю Зловредус вернулся другим человеком. Стремительно начал входить в доверие к крупным фигурам ордена. А сам тихо вышел на связь с силами Света, возглавляемыми директором волшебной школы. И три года, что осталось править Тёмному Лорду, Северус ходил по лезвию бритвы...
И у него так никого и не было. Если не считать тех несчастных, которых приходилось мучить в бытность свою Упивающимся. Но этой грязи лучше бы не бывать никогда... Хотя многим нравилось. Эвану Нотту в том числе. Настиному Женьке.
Северус, Севка Подлизанцер - совсем другой, хоть тоже умеет не раскрывать своих карт. Внешность у него страховидная, глаза - как сама тьма. Длинные волосы, может быть, и смотрятся стильно, когда он в мантии, но сейчас заколоты в дурацкий хвостик. Доброго слова от профессора не допросишься. Никому нравиться он не хочет, всё делает по-своему, кличку "Зловредус Злей" носит как почётное звание. Но сколько раз спасал всех тех, кто в мирной жизни его бесит!
А как Настя, майор Камышева, непохожа на Лили! Белокурые волосы собраны в "конский хвост". Голубые, очень светлые глаза, внешность неяркая, если не краситься долго и старательно. Абсолютное пренебрежение к тому, что на себя надевать. Вечно кофе и сигареты. Даже при сильной любви тяга к независимости. Никогда не рвалась иметь детей, хотя об этом ей, наверное, суждено ещё пожалеть...
* * *
- Ну какая же сволочь! - в очередной раз припечатал Сева уже на исходе этой ночи исповедей. Бывший "собрат по оружию" никогда Северусу добрых чувств не внушал, а теперь Ноттова низость открылась с новой стороны. Сева говорил глухо, не смея почему-то взглянуть Насте в лицо. Смотрел в пол... на стройные Настины ноги, которые она вытянула перед собой... потом выше, пропуская "запретные зоны"... Взгляд упёрся в пересечение клеток на белой ткани. И Северус ощутил прилив такой дикой ярости, что мужская рубашка на Насте вспыхнула и исчезла. Не причинив ей самой, к счастью, никакого вреда.
Настя встряхнулась, как кошка. И инстинктивно прикрылась руками:
- Ты чего?!
- Да какого... Лорда эта сволочь даже после смерти тебя не отпустит?
- Не знаю... Теперь, наверное, точно отпустит. Чудилище ты, Подлизанцер, нашёл кого ревновать! Я старая, усталая, прокуренная тётка, к тому же майор милиции.
- В самый раз для меня - старого, усталого, пропитанного ядовитыми зельями разведчика...
- Да в самом деле, кому мы ещё сдались на этом свете?..
Они шагнули друг к другу, обнялись, как двое уцелевших после кораблекрушения, выброшенных на неизвестный берег... Циничным профессиональным взглядом Настя-майор видела со стороны Настю-девчонку, поглощённую одним ощущением: счастье - это когда любимый целует твою грудь... И Настя напутствовала сама себя: ничего сейчас не бойся, не будет никаких жестоких игр, вы с ним как школьник со школьницей...
Вот только вещей Северуса она никогда не надевала.
В ту далёкую ночь слёзы облегчения так и не пришли. А теперь, сидя в одиночестве на другом незнакомом берегу и вспоминая всё это, Настя сжалась в комочек, уткнулась лицом в колени и расплакалась тихо и горестно, как в детстве...
Жуткую, курящую -
Всё равно её не брошу,
Ведьму настоящую...
Жить вместе у них не получалось долго. Каждого держала его работа. Злею больше не довелось помогать Насте в раскрытии преступлений. От встреч с колдовством доблестную милицию планеты Малюсь Бог миловал. А иную помощь Анастасия встречала в штыки:
- Исповедальное зелье - это, по-моему, бесчеловечно! Пусть другие ведомства работают с "сывороткой правды"! Увольте меня от ваших политических игр, моя правда - судьба каждого человека!
Они всегда из-за этого ссорились. И не только из-за этого. Им бывало вместе тесно, а врозь скучно. Но всё-таки, как давно профессор Злей уговаривал майора Камышеву бросить свою адову работу, где нет ни признания, ни достойной жизни, а только трупы, чужие страдания, свои сожжённые нервы...
В конце концов ей всё же пришлось уходить, улетать с Северусом на Землю и занимать вакантное место в "Хеджхогвартс". Правда, под венец с профессором эта дикая так и не пошла, но, впрочем, он и не настаивал. Настя взялась за дело лихо, переименовала курс в "Мугловедение и мугловую логику" и наслаждалась, открывая в ком-то нетривиальное мышление...
А сейчас профессор Злей наматывал на палец тонкую золотую нить - из пышной причёски Насти Камышевой. Со дня её трагической гибели минуло уже четыре месяца. И всё это время Северус не выходил из лаборатории.
Не хотела Настёна, не хотела в министерскую комиссию... Потом, конечно, втянулась, ночами сидела на кухне за фолиантами по магической истории, настраивая мозги на непривычную волну. И - решение загадки стоило ей жизни.
Ведь это ж суметь надо, люди добрые - Авада Кедавра на расстоянии, да ещё в надёжных, как скалы, стенах "Хеджхогвартс"! Скоты, не ждите пощады!..
Северус знал точно: его белая тигрица может быть на любой планете Вселенной, кроме своей родной Малюси. И, по общепринятому мнению, воскресить может только коммунист сочувствующего. Но Зловредус всегда шёл только своей дорогой. И Настя тоже. Потому и сидел профессор взаперти, и пытался в воздухе комнаты, в вещах, что остались после Анастасии, разыскать энергетические крупинки, частички её души. Выловить такие же в эфире, протянуть связь через световые года...
Министерство умирало от желания узнать, о чём догадалась Настя. Но Зловредуса никто не торопил. Все знали: он может такое, что не под силу никому...
По утрам Настю мутило и кружилась голова. Списывала Камышева это на ломку без курева и даже удивлялась, как сравнительно легко это переносит, как быстро приводит её в норму свежий морской воздух. Если бы только не одной здесь, если бы только не то, что она знает и не может рассказать...
Не сойти с ума. Настя давно потеряла счёт дням и ночам. А когда пыталась представить, как сейчас выглядит, то тихо радовалась, что никто не видит дикой тётки с копной чистых, но нечёсаных белокурых волос, с облупленным носом и наверняка покрасневшим лицом, одетую всего лишь в форменную рубашку и трусы. Нелепее Настя выглядела только на собственных похоронах - видела, возносясь, своё тело, которое коллеги решили предать земле при полном милицейском параде, а поверх ещё и в мантии волшебной школы...
Солнца и луны сменяли друг друга, и хотя Настя не могла их считать, она заметила: что-то уж очень давно фазы Луны не вызывали никаких изменений в её женском организме. Ну ладно ещё там, на Земле - сначала Анастасия простудилась, потом ей было совсем не до личных календарей - заварилась вся эта каша. Но в общей сложности, кажется, прошло уже три срока! Что, действительно Настя, белокожая блондинка, поздно созревшая, протравленная и сжигавшая себя на адовой работе, отцвела в сорок лет? Или...
Из глубин памяти вынырнуло воспоминание. В самом начале их романа с Женькой Настя беспокоилась:
- Только бы у нас с тобой раньше времени ребёнок не завёлся, куда нам его...
- Настёна, - жёстко сказал Женька, - пока мы не захотим, у нас с тобой ничего не заведётся.
И за все годы так и не завелось, и их обоих это устраивало. Это сейчас Настя понимала: Эван Нотт пил какое-то зелье или ей подливал... Зачем ему был ребёнок от женщины, которую он собирался убить? Родительские чувства могли сорвать все планы Упивающегося...
И что же теперь? Все Настины шансы в прошлом или... Вот уж действительно, приехали! Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны! Почему её ребёнок должен родиться под каким-то первобытным кустом, без врачебной помощи, расти без людей - и главное, без отца?! Без Северуса...
Зловредус Злей водил тонкими пальцами по золотым струнам, сплетённым из Настиных волос. Боялся спугнуть призрачный голос, звучавший в этих струнах...
- Сева! Я жива-здорова, а Анчоусова не поймали?
- Нет. Ты где?
- Какая-то совершенно первобытная планета, все животные ещё в море, крупные, я имею в виду. Леса такие, тепло... Первый раз в жизни не мёрзну. Нет, всё равно мёрзну, потому что хочу к тебе. Так что, никто так и не догадался?
- Да где им, только бы флагами махать...
- Пусть машут, у каждого своя правда. А Анчоусов должен был удрать в Россию. Элементарно, там же нет официальной магии. Только моя информация явно запоздала. Я сколько уже пропадаю? Полгода? Значит, он успел напакостить в России и снова скрыться. Я тут знаешь что поняла? Он ведомый, Анчоусов-то. За ним стоит заговор, охватывающий всю планету Земля. Заговор такого масштаба, что мне, Сева, просто муторно.
- Хочешь, вызову корабль, прилечу за тобой?
- А как ты меня найдёшь? Я, что ли, знаю, что это за планета?
- Ну наколдую что-нибудь.
- Смотри у меня. А то меня до сих пор трясёт, как вспомню, за что тебе дали высший орден. Там же дети были, понимаешь ты, маленькие! А ты ими рисковал.
- Настя, ты неисправима. Я тебе сто раз объяснял, что по-другому нельзя было.
- Политика, чёрт бы её батьку взял! Хоть бы её вовсе не было! А так, знаешь что? Будь я "красной", не сидела бы я тут под пальмой!
- О-о, будь я "красным", я бы тебя оттуда вытащил!
А вчера она разговаривала с Северусом. Но о главном как-то так и не сказала - о том существе, которое она взрастила внутри себя и которое вот-вот собиралось на свет Божий... Была теперь призрачная надежда, что большой Северус и маленький ещё увидятся... Настя даже мысли не допускала, что носит дочь. И все последние месяцы зелёный мыс, ставший приютом будущей матери, слушал её голос. Петь Анастасия не умела - она только рассказывала своему маленькому обо всём, что повидала, а больше всего - о его отце.
А вот сейчас будет весело, ничего не скажешь. Убежать за вулкан, то есть с мыса, Камышева уже не успеет. Лава пойдёт через её лес к морю - и дай Бог, чтобы остановилась, не слизнув весь приют бедного маленького беременного майора милиции. А если Настя и её дитя снова умрут - то куда их забросит и вместе ли?..
Ногами к морю, почти у кромки воды, головой к огненной реке. Перед глазами взрываются слепящие искры боли и жара. Анастасия уже не понимает, изнутри её сжигает или снаружи. Факелами пылают деревья. А маленький Северус настойчиво пробивается в этот дичайший из миров!
Освобождение. Сердитый крик маленького существа. Забыв о себе, Настя перегнулась вперёд, упала ничком, закрывая своё дитя... и потеряла сознание от невыносимого жара и слабости.
Взрыв на фабрике свиноежей. Который по счёту?
...Очнулась она в объятиях Северуса. За их спинами были знакомые стены волшебной школы. Тоже, мягко говоря, кое-где обугленные. На Земле пробил час последней битвы Добра и Зла. И тогда Зловредус одним движением руки смог вызвать Анастасию с первобытной планеты.
Уже потом, когда всё закончится, когда грешные души сгинут, а праведные останутся наследовать Землю и обустраивать новую жизнь - тогда Настя расскажет Северусу о том, что они потеряли.
Душа их ребёнка затерялась в космической бесконечности, когда тело погибло в огне. Узнают ли когда-нибудь родители, что в далёком прошлом планеты Найды душа маленького Северуса воплотилась в новорождённого мальчика? И что сейчас, на Найде и не только, его имя у всех на слуху?
Урфин Джюс. Слишком высокий рост. Независимый характер. Ещё один извилистый путь к свету.
Июнь - сентябрь 2004, осень 2005, декабрь 2006