|
|
||
Очередной фем по Еве... В этой альтернативной реальности после Второго Удара выжило очень мало парней... и две одинокие девушки живут в одной комнате. | ||
Такую жуть даже никому и не посвятишь...
Хорошенькая девушка с иссиня-чёрными волосами порхнула к столику в студенческом кафе.
- Да, да, конечно, - вторая, чуть постарше, тоже симпатичная, хоть и совершенно в другом роде, слегка улыбнулась и указала на место напротив себя.
- Кацураги Мисато, - представилась тёмненькая, глядя на собеседницу с симпатией и какой-то затаённой мольбой: не прогоняй меня! - Да, да. Та Самая Девочка.
Не дожидаясь, пока ей ответят, она с места в карьер выложила всю свою биографию. Потом перевела дух и подытожила: - Извини. Я два года вообще разговаривать не могла, вот и...
- Ничего страшного, - блондинка с тёмной родинкой сочувственно вздохнула. - Акаги Рицуко. Дочь той самой.
- Я наслышана... Но мне это неважно. Мне нравишься ты. Ты замечательно слушаешь и вообще... Курс какой?
- Второй.
- Я зачислена на первый. Только как-то ещё не выяснила, где жить буду. А вдруг одна? Знаешь... я темноты боюсь...
- Представляю. И очень может быть, что и правда одну поселят. Свободных комнат море. Наше с тобой поколение скошено Вторым Ударом едва ли не наполовину. Я тоже живу одна...
- А ты темноты случайно не боишься?.. - с надеждой спросила Мисато.
- Темноты не боюсь. Только бушующее море снится иногда... - Рицуко поняла, к чему клонит новая знакомая, и вздохнула. Она любила одиночество, тишину... да только вот бездомных щенят на улицу не вышвыривают. Даром, что Акаги любила кошек...
* * *
Вот так они и поселились вместе. Кацураги очень старалась не мешать и не стеснять - но у неё непроизвольно получалось так, что вещи распространялись по всей комнате. И что её, Мисато, всё время было слышно - правда, ответа она не всегда требовала...
Когда в первый вечер девушки отходили ко сну, дочь профессора Кацураги без церемоний сбросила с себя всё. Только спиной приличия ради повернулась - и то, когда ложилась, мелькнула вся её совершенная фигура...
- Ну ты вообще не стесняешься... - откомментировала слегка шокированная Рицуко.
- А чего мне тебя стесняться? Уж и не оторвись после больницы с её дурацкими пижамами... Знаешь, как приятно?
- Догадываюсь. Только на казённых простынях брезгую. Мало ли как они их тут стирают...
- Да ла-адно... - Мисато сладко зевнула, прикрывшись ладошкой, и через минуту уже крепко спала.
...Глубокой ночью Рицуко разбудили тихие всхлипывания. Недолго думая, она встала и склонилась над соседней кроватью:
- Мисато-тян?..
Новая приятельница не ответила. Она металась во власти ночного кошмара. Лепетала что-то невнятное и пару раз жалобно вскрикнула.
Рицуко прилегла рядом, обняла её, погладила по голове... Мисато прильнула к подруге, пристроила голову ей на грудь и затихла. Только пробормотала во сне:
- Мама...
"Ну вот, нашлась доченька", - полусердито подумала Акаги, устраиваясь поудобнее и прикрываясь одеялом. И почти тут же уснула сама.
...В следующий раз обе проснулись незадолго до рассвета. Мисато блаженно улыбнулась:
- Спасибо, я так хорошо выспалась... Как ты догадалась ко мне прийти?
- Ты во сне плакала и кричала... Пришлось рядом лечь...
- А, я могу. Надеюсь, тебе не слишком неудобно? А то мне стыдно...
- Ничего, переживу. Ну тесно немножко, ну подумаешь... - Рицуко сделала движение подняться.
- Ри-тян, останься, пожалуйста! - Мисато обняла её и не пускала. - Знаешь, я к маме под бок лазила до самой её смерти... то есть лет до четырнадцати...
- Уж и не знаю, кому из нас сильнее не повезло. Моя меня даже маленькую никогда к себе в кровать не брала...
- Вот и навёрстывай, доспим. Всё легче будет... Ох, если б ты знала, как же я хочу влюбиться! Чтобы он меня целовал, обнимал при луне...
- Что это ты вдруг? Я вот совсем не хочу, учиться будет мешать...
- Не должно... По-моему, если человек счастлив - у него всё получается!
- Да глупости это всё. он бы захотел тебя раздевать и трогать...
- А что в этом плохого? Нет, ну если бы кто попало - я бы по морде дала, были прецеденты... А если бы любимый... то я бы и сама перед ним разделась...
- Мисато, это разврат!.. Как по мне, самое лучшее - обожать на расстоянии, чтобы он об этом даже не знал... и не хотеть ничего такого...
- А тебе есть кого обожать? Ну вот представь: он бы тебя обнял, поцеловал... - Кацураги потеснее прижалась к подруге, чмокнула куда-то в шею, провела рукой вдоль её тела, слегка задев грудь и остановив руку на бедре. - Ему бы понравилось...
- Мне бы тоже... - Рицуко тоже прижалась поближе, обняла... и тут же отпрянула, смущённая наготой Мисато, осознав, кто они и где... - Эй, перестань!..
- Да... Что-то я увлеклась, прости... Очень любви хочется...
- Найдёшь. Сладких тебе снов... ещё немножко... - Акаги поднялась и ушла к себе.
Мисато повздыхала, поворочалась... и хорошо хоть заснула без кошмаров.
* * *
Девушки жили мирно, хоть и не без мелких бытовых трений. Начать с того, что если Рицуко было душно с закрытыми окнами, то Мисато - как раз, и наоборот - если Рицуко в самый раз, то Мисато холодно. После Антарктиды она ненавидела мёрзнуть. Так что искали компромисс, и даже находили - проветривать, проветривать, потом нагревать...
На учёбу Кацураги много времени не тратила. Схватывала всё на лету - и часто так же быстро забывала. На лекциях могла рисовать сердечки и писать СМС подружке (которая почти и не отвечала) - но если к ней, Мисато, обращались, ей всегда было что "наплести". Как существо бойкое и с подвешенным языком, она была у преподавателей на хорошем счету. Не боялась вызовов к доске и даже страшных вещей типа "объясни своим товарищам, как ты понял эту тему". Домашнее задание делала всегда, пусть временами небрежно. И даже могла себе позволить кое-что прогулять. Сначала по уважительным причинам - в определённые дни месяца ей бывало очень нехорошо, она могла день пролежать пластом, укрывшись почти с головой и тихонько поскуливая. А потом начала просто устраивать себе маленькие праздники, бурчала по утрам: "Скучно... Не пойду..." - и заворачивалась в одеяло.
Рицуко её почему-то жалела. Скорее всего, потому, что подружка всё-таки не скатывалась на тройки и не пускалась во все тяжкие. Сама Акаги религиозно ходила на все лекции, но теоретически вполне допускала, что это необязательно. И по утрам, будто работающая мама, целовала полусонную Мисато в щёку, оставляла ей на столе под салфеткой еду и даже милые записочки... А потом, придя с занятий, вытаскивала свои конспекты за прошлый год, аккуратные, расчерченные... и, если надо, давала объяснения. Иногда подруги даже забегали вперёд, что потом очень помогало при изучении того или иного курса.
Мисато, в свою очередь, жалела Рицуко за упорный трудоголизм, таскала ей всякую вкуснятину прямо к компьютеру и потихоньку гладила подругу по волосам. Она всё время была наготове, чтобы услужить, и если ей ставили чёткую задачу - могла отличиться и при уборке комнаты...
- Ты бы хоть погуляла, - говорила подружке Акаги, - сидишь тут со мной...
- Я с тобой почти такая же домашняя, как была с мамой. Только она была тебя построже, к юбке хотела пришить и очень огорчалась, когда я занималась, по её мнению, ерундой. Я, грешным делом, так мечтала, что вот вырасту, вырвусь из-под опеки и... а сейчас просто не хочу с тобой расставаться. Как представлю, что ты будешь меня ждать, смотреть из окна в чёрную ночь...
- Да не думай ты об этом, веселись, только в неприятности не попади... Знаешь, вот меня мама чуть ли не выпихивала гулять, её, наоборот, раздражало, что я вечно дома да за книжкой...
Компромисс находился странный: иногда девушки вместе ходили в кино и на танцы. На дискотеках Мисато плясала до упаду, Рицуко грустно подпирала стенку, в итоге обе уходили задолго до конца мероприятия и разочарованные.
- Ты так быстро выдыхаешься? - спрашивала Акаги. - Танцевала бы дальше...
- Да нет, просто я же вижу, что тебе скучно и тяжело. Да к тому же всё равно никого лучше тебя там нет...
Они нередко обнимались, касались друг друга, не миновать было и того, чтобы иногда помочь друг другу одеться или раздеться, причесаться или накраситься... Зачастую Рицуко оказывалась в порывистых объятиях подруги, та прижимала её к себе, целовала в щёки и даже в шею, тычась носиком...
- Ох, ну что ты делаешь, - Рицуко со смехом отбивалась, но больше тоже гладила Мисато, - я завидую тому, кого ты полюбишь. Ты бы так умела любить...
- Да вот некого, Ри-тян, некого... Будь проклят Второй Удар! В тот год погибло столько парней из нашего поколения, их как скосило - мы, девчонки, оказались более живучими. У меня в группе два парня, у тебя три, и как куда ни пойдёшь - везде та же жуть. Остались одни бестолковые да корявые. Бедные мы...
- Да я-то перебьюсь... А вот ты да, бедная...
- У меня хотя бы ты есть, я бы иначе не выжила, котёночек... Если бы не ты - вокруг была бы темнота, кошмары и нежелание жить...
- У тебя?..
- А что, разве не видно, что я только напоказ жизнерадостная? Натура, конечно, своё берёт... но всё равно. Я знаю, что ты рядом, и живу... даже если ты меня не обнимаешь.
- Маленькая, я обниму, обниму... Хоть вообще не отпущу никогда... - Рицуко растрогалась, даже слёзы на глаза навернулись. - Так хорошо быть нужными друг другу...
Целуя друг дружку вслепую, наугад, они и не заметили, как встретились их губы... Это было - будто удар током, это пригвоздило их к месту и продлилось долго, пока они не осознали, что происходит... Акаги тогда вздрогнула, страх захлестнул её ледяной волной, она отпрянула и поглядела на подругу взглядом утопающей. И взмолилась:
- Ми-тян, пожалуйста... Хватит делать из меня наглядное пособие!
- Ненаглядное... очень даже ненаглядное... - у Мисато в глазах был туман и томление, она снова подалась к подруге, нежно взяла её лицо в ладони...
- Опомнись, ты же не меня целуешь, ты желания свои неутолённые выплёскиваешь!
- Ну и что... если у меня ближе никого нет? Если ты стала мне целым миром, Ри-тян?
- Но нельзя же... не можем же мы... всё равно ты найдёшь себе парня, выйдешь замуж, родишь ребёночка... и это будет правильно... дружить - это одно... а... а любить можно и на расстоянии... если больше ничего нет...
- А почему нам прямо сейчас нельзя украсть немножко счастья? Если я не хочу никакого будущего... если мне больше никто не нужен, только ты?..
- Не сходи с ума... убери руки, ненормальная... иначе я не устою...
- И не надо... - пальцы Мисато безудержно-ласково зарывались в короткие светлые волосы подруги.
Рицуко не плакала, не отбивалась всерьёз, она не могла не слаться, она сама хотела этого...
Мисато действовала беспорядочно и очень быстро, чтобы не успеть испугаться. Тискала, целовала всё, до чего могла добраться, прижималась лицом, вдыхая запах её кожи... уложила подругу и трогала через ткань - они обе так и не решились раздеться полностью, только соприкасались грудь к груди... Хотя если бы у Рицуко была привычка носить лифчик - Мисато, наверное, тоже не сняла бы свой...
Блондиночка, почти всхлипнув, уцепилась за подругу, подалась навстречу её пальцам, стараясь не думать о собственном бесстыдстве и вообще о том, что они делают... Её "накрыло" быстро, сильно, будто в стыдных снах, почти до боли, она закусила губы, резко выдохнула и обмякла. Мисато ещё некоторое время ощущала под пальцами дрожь и трепет чужого жаркого тела... а потом просто улеглась на подругу, по возможности осторожно, стараясь прижаться к ней, как к собственному прекрасному подобию, чтобы обе почувствовали одно и то же...
- Подружка моя любимая... моя волшебная секси Рицуко... чтоб я тебя когда-нибудь... кому-нибудь... - договорить она уже не смогла, только изо всех сил старалась не застонать в голос.
Потом они лежали рядом, потихоньку приходя в себя и не смея встретиться взглядами.
- Тебе стыдно? - наконец спросила Мисато.
- Ужасно. Наверное, это грязь... наверное, это убьёт нашу дружбу... но я это понимаю только разумом, а не чувствую... и вот за это-то больше всего и стыдно.
- Да ничего страшного, - заверила Кацураги, - ничего мы не потеряем, а только приобретём, моя сладкая! - дрожь в её голосе выдавала куда большую неуверенность, чем она хотела бы показать. - В следующий раз попробуем как большие - без трусов!
Нахальный смешок оборвался в поцелуе, которым Мисато наградила подругу, чтобы та не успела возмутиться.
* * *
Тайный роман стал неотъемлемой частью их жизни. Помешать учиться это не могло - дышать воздухом ведь тоже не мешает! Физическая близость для подруг была просто продолжением всей остальной близости, единства помыслов и забот, наслаждения общением. Молчать вдвоём, говорить всё равно о чём... решать вместе задачки и не отвлекаться на глупости, потому что впереди вся ночь... Девушкам не нужны были ни спиртное, ни сигареты, ни общество посторонних... и эксперименты тоже не нужны. Только губы, только пальцы... никаких жутких приспособлений. И страшная клятва не посягать на физическую девственность.
- Ну да, - в шутку обижалась Рицуко, - потому что ты бережёшь её для какого-нибудь парня...
- Да нет, котёнок, просто это больно, и потом я из принципа хочу так!..
...На каникулах сиротка Мисато оказывалась в доме Акаги. Мама Рицуко к ней относилась вполне нормально и надеялась, что обе девочки рано или поздно придут работать под её начало. А в один прекрасный день доктор Наоко Акаги по секрету спросила дочь:
- Ри-тян, ну понятно, что ты учёбой интересуешься в разы больше, чем мальчиками, но Мисато-то почему одна? С такой-то внешностью, с таким-то темпераментом... Она бы себе нашла даже на нынешнем безрыбье...
- Мама, всё очень просто. Она любит меня. А я люблю её. Вот. Можешь выгнать нас из дома.
- Да что там, живите... Внуки мне не нужны, я сама ещё не старая. Конкуренция, если честно, тоже ни к чему. Так что живите и радуйтесь, насколько уж вас там хватит... Боюсь, она тебя бросит. Потому что захочет мужика и ребёнка...
Рицуко сама боялась этого до дрожи, но, конечно, сказала:
- Она меня любит, она не вертихвостка...
- Ну я надеюсь. Кстати, есть способ, только он срабатывает не по желанию. Акаги естественным путём не размножаются.
- Не поняла.
- Знаешь, я всегда была счастлива, что не беременею, что бы ни творила. И до тебя, и после. А тебя, Ри-тян, я в один прекрасный день нашла в корпусе компьютера.
- Нормально меня подкинули. Током же убьёт!
- Тебя - нет. Ты там сама завелась. Внутри. Вот с тех пор я и бьюсь над сращиванием человеческого интеллекта с машинным.
- Звучит бредово, но очень многое объясняет.
- Хочешь мне припомнить, что я тебя мало любила и не тискала?
- Не хочу, у меня на это Мисато есть.
- Ну и спасибо ей. Так вот, в один прекрасный день ты тоже можешь найти внутри компьютера крошечную девочку. Лишь бы это случилось не раньше и не позже, чем твоей подружке захочется понянчить маленького. Иди, люби, не плачь о своём потерянном поколении. Миром будут править женщины!
* * *
Девичья идиллия длилась почти пять лет. Всё то время, что Мисато училась в университете. К счастью, Рицуко осталась в аспирантуре, и это подарило им целый год. Зато потом случилось... не совсем непредвиденное, но печальное.
Получив диплом и вздохнув свободно, дочь профессора Кацураги решительно заявила, что на этом её образование закончено.
- Но мы же хотели... - в глазах Рицуко плеснулась боль. - Мы же хотели вместе...
- Котёночек, ты же знаешь - я хочу мстить ангелам! А сидя на одном месте и зарываясь в книжки это невозможно. Ты, конечно, воспитала во мне жуткую старательность - но я всё равно больше не могу! Хочу оружие в руки и погоны на плечи!
- Ты хочешь в армию? А представляешь, сколько там парней?
- Да ненамного больше, чем здесь. И вряд ли намного менее корявые. Нужны они мне! Это я, может, как раз с тобой привыкла быть мальчиком! Поэтому мне там проще!
Ох, как они тогда поругались! До слёз, взаимных истерик и чуть ли не до рукоприкладства. Потом, конечно, помирились, клялись, что расстаются ненадолго, будут писать друг другу и перезваниваться. Всё равно им дорога в одну и ту же контору - одной после аспирантуры, другой после спецчасти...
...И всё-таки два года - это ужасно, даже если иногда видишься...
* * *
- Какая же она красавица! - новобранец Макото Хьюга сильно сощурился, провожая взглядом лейтенанта Кацураги.
- Тебе без очков толком всё равно не видно, - отмахнулся его приятель, Шигеру Аоба. - И вообще она такая же, как все они! Даже хуже - она пытается быть наравне с парнями, ей это нравится... Держу пари, что она пишет письма девчонке и держит на тумбочке её фотографию.
- Не хотелось бы в это верить... но даже если так...
- То ты всё равно ходил бы за ней и вздыхал... вместо того, чтобы попытаться это исправит.
- Ну тебе-то что, Аоба-кун? У тебя есть Майя-сан, такая тихая, милая и даже стрелять почти не умеет. Служит себе связисткой...
- Знаешь, её сердце тоже сдалось мне не без боя. Глупостей было много в голове. Обожала на расстоянии какую-то мымру... И вообще мне за нацию обидно, вымрет ведь...
Шигеру взял гитару, картинно тряхнул головой, в очередной раз забыв, что в армии пришлось расстаться с длинными волосами, и начал свою главную песню:
Мы остались одни, нас осталось на свете немного,
Все девчонки могли б нам достаться - нескромные и недотроги...
Но моё поколенье играет лесбийские свадьбы -
Эх, поймать бы их всех да всем сразу мозги отстирать бы!..
- По-моему, рядовой Аоба, - хмыкнула, проходя мимо, Мисато, - там вместо "отстирать" другое слово предполагалось. Талантливый ты, Шигеру-кун, дурак только!
- Это вы, Кацураги-сан, лет через несколько поймёте, что растратили свою жизнь на ерунду!
Макото поглядел на приятеля почти в ужасе, а потом снова в благоговении уставился на Мисато. Та даже улыбнулась - ей льстило его поклонение и почти девичье смущение. Потом перевела гневный взгляд на Шигеру:
- Наряд вне очереди! Берите пример с рядового Хьюги! У него за всё время ни одного наряда!
Мысленно она добавила: "Ри-тян, как же я хочу к тебе! Тяжело мне среди парней, они меня смущают... волнуют... и мне это совершенно не нравится!"
Разумеется, в письмах она ничего такого не писала. Ну если только читать между строк...
* * *
"Ми-тян, моя любимая, моя сладкая девочка, ты можешь не поверить в то, что случилось, но всё это только для тебя. И от тебя. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но я сама родилась без отца, мать нашла меня внутри компьютера. Я в это не очень верила, если только по ощущениям от самой себя. А сейчас и сама нашла в экспериментальной машине, на которой я делаю диссертацию, - нашла нашу маленькую девочку. Она такая хорошенькая... похожа на тебя, потому что я так хотела, моя маленькая! Приезжай скорее, теперь у нас будет настоящая семья! Я выбрала малышке самое лучшее имя - Юрико, надеюсь, ты одобришь. Любим, целуем, ждём!
Твои Рицуко и Юри-тян".
Мисато сначала поцеловала листок... а потом, начав перечитывать, задумалась. Сердцем она верила... но очень уж всё это дико выглядело. Никогда раньше она не слышала от своей возлюбленной ни о каких семейных тайнах Акаги. Надо пойти позвонить... можно не самой Рицуко, а её матери, так будет надёжнее. Жалко, что уже поздно... получится только если завтра, после обеда...
Мисато вздохнула, расправляя листок... И тут шальной порыв ветра унёс письмо вдаль.
Девушка вскрикнула и бросилась вниз. А там её уже ждали донельзя смущённый Хьюга и ржущий Аоба с листочком.
- Чужие письма читать неприлично! - возмутилась Мисато, пытаясь выхватить у Шигеру послание. - И вообще какого чёрта вы тут делаете после отбоя?
- Да вот тут некоторые хотели постоять под вашими окнами. А в одиночку было стрёмно. Нет, вы зря, Кацураги-сан, мы пришли как раз вовремя, чтобы спасти вашу бессмертную душу.
- От чего бы это? - Мисато всё-таки отобрала у него письмо и спрятала на груди.
- От порочной страсти к женщине, которая гнусно вас обманывает.
Кацураги размахнулась и влепила Аобе пощёчину.
- Деритесь-деритесь, а только я всё равно скажу: ну как можно верить в такие бредни? Она там без вас переспала с мужиком, залетела... и теперь выкручивается...
- Было бы так... хотя не могло быть... она бы аборт сделала.
- Ну мало ли что там за обстоятельства... Сколько вы не виделись-то?
- Ну... полгода...
- Вот. Со сроком три месяца она могла ещё и сама не знать... А и до того, и после могло быть что угодно...
Слова Шигеру падали на благодатную почву - у Мисато сердце сжималось и слёзы текли по щекам.
- Не мучай её, - наконец подал голос Макото. Шагнул к девушке и осторожно обнял её за плечи.
Мисато не отстранилась, будто застыв. Наконец вздохнула и промолвила:
- Рядовой Аоба, три дня гауптвахты! А если я узнаю, что ты возвёл напраслину... я тебя вообще убью!
* * *
Телефон на переговорном пункте в ближайшие дни не работал ни в какую. Мобильная связь в этой глуши отсутствовала как класс. Почта работала, но из рук вон, учитывая общую разруху и то, что база, где служила Мисато, находилась далеко за пределами Японии. Письмо шло недели две, ответа надо было ждать месяц.
Кацураги столько выдержать не могла. Написала Рицуко: "Котёночек, я бы с ума сошла от счастья, если бы была уверена, что всё это правда..." - но ответа не дождалась. Ей слишком рьяно капали на мозги Шигеру с Майей (из-за чьих нежных ручек и не работал телефон). Макото ничего не говорил, ему вообще вся эта история не нравилась, он просто глядел на Мисато серьёзными глазами и всегда был готов подставить плечо. И вот это было хуже всего...
...Свадьбу гуляли всем полком.
Когда новобрачные остались наедине, то Хьюга впал в ступор и не смел прикоснуться к молодой жене. Мисато даже растрогалась и почти по-матерински его приласкала. Кстати, она ведь и правда была старше: ему минуло восемнадцать, ей ещё не сравнялось двадцать три...
Полночи они просто проговорили "за жизнь". Потом всё же перешли к действиям, хоть Макото и лепетал что-то вроде "не хочу тебя принуждать". Но Мисато казалось, что так будет нечестно... да и раз уж её обманули, надо начинать новую жизнь...
Хьюга был неловок и бестолков, почти по-девичьи нежен, Мисато так и не добилась от него внятного ответа, были ли у него до неё девушки. Да это и неважно, всё равно как в том дурацком анекдоте: "Дорогой, а у меня были..." Она так и пребывала в растроганно-умилённом состоянии, смело заигрывала, дразнилась, экспериментировала, осваивая новое поле деятельности - и не испытывала ни малейшего отвращения, и даже наслаждалась. Боль пережить оказалось легко - главное ведь всё равно то, что "до" и "после"...
И под утро, помогая утомлённому Макото пристроить голову к ней на мягкую грудь, Мисато шепнула ему:
- Если бы... если бы не... я бы тебя даже полюбила. Может, ещё полюблю...
* * *
А на другой день на имя лейтенанта Кацураги пришло толстое письмо, с фотографиями и копиями медицинских документов. "Милая, - писала Рицуко, - конечно, мне давно надо было тебе рассказать о наших семейных тайнах. Просто мне казалось, что тебе это неважно и неинтересно, что нам и так хорошо..." Из документов получалось: Рицуко Акаги не только никогда не рожала, но и интимных отношений с мужчинами не имела. Но при этом девочка, чьё появление внутри компьютера было засвидетельствовано целым учёным советом, была плотью от плоти Рицуко. Обе были наполовину людьми, наполовину биокомпьютерами...
Мисато в глубоком шоке глядела на фотографии малышки. Говорят, что все младенцы похожи друг на друга... но здесь... ушки, носик, губки, глазки - всё как на детских фотографиях самой Кацураги. Только светлый пух на головке и тёмная родинка под глазом.
...На письмо отвечала аккуратистка Майя под диктовку Шигеру:
"Акаги-сан, не пишите сюда больше. Кацураги Мисато решила начать новую жизнь и вышла замуж за Хьюгу Макото. Вы с вашим богопротивным письмом, видимо, напрочь поломали ей психику. Она снова лишилась дара речи, более того - она никого не узнаёт и ничего не помнит. Она в спецбольнице, не ищите её, воспитывайте своё клонированное детище и живите с сознанием того, что вы сделали".
* * *
- Почему они думают, что я её никогда не найду? - риторически вопросила Рицуко, напоследок, перед тем, как уложить в кроватку, прижимая к себе ребёнка, застёгивая халатик и уже делая шаг к компьютеру.
- Ха-ха три раза, - подтвердила её мать, вовсю копаясь в Сети. - Всё же внутри нашей системы! Вот только стоит ли искать Мисато, если она тебе не поверила, изменила и бросила?
- Да мне бы только увидеть её, может, она тогда вернётся в нормальное состояние... А там пусть сама решает. Мама, ты понянчишь Юри-тян, пока меня не будет?
- Да с радостью, - кажется, Наоко, мало любившая дочь, теперь прикипела к внучке. - Я надеюсь, пару дней на смесях она выдержит. А ты, главное, сцеживаться не забывай, раз уж небо тебя благословило таким чудом, как приход молока, - наставляла великий теоретик доктор Акаги свою дочку-искусственницу...
...В больнице Рицуко выдержала небольшую баталию, выиграть которую помогли даже не пихаемые купюры, а научный авторитет её матери. Правда, Акаги-младшую честно предупредили, что её подруга никого не узнаёт, на мужа и остальных сослуживцев смотрит как на пустые места...
Но стоило Мисато увидеть через стекло светлые волосы, знакомый точёный профиль и неповторимые серо-зелёные глаза - как на её лице появилось осмысленное выражение. Радость и в то же время боль.
Лечащий врач удивился, а Рицуко попросила:
- Пустите меня в палату. И оставьте нас, пожалуйста, наедине... ну... на полчаса.
- Хорошо, - кажется, за ними всё равно собирались наблюдать... Ну и ладно.
В палате подруги сразу обнялись, но Мисато ещё ничего не соображала. Рицуко прижала её голову к тяжёлой от молока груди... потом, повернувшись спиной к стеклу и заслоняя свою единственную, расстегнула кофточку - и, как маленькой, вложила сосок в рот, брызнула сладким и тёплым...
Ох, Мисато маленькой давно не была, она не присосалась жадно и голодно, а ответила лаской, может, на грани боли, но это было восхитительно и так нужно им обеим...
- Допивай из второй, маленькая моя...
- Ри-тян, я не заслуживаю, я слабая, подлая, я не дождалась твоего письма и дала себя уговорить...
- Ничего, ничего, забудь, я сама дура... А что ты вообще помнишь?
- Тебя, котёночек... а больше ничего и помнить не хочу... хоть и не скажешь, что не было ничего... я не помню этого мальчика, но было...
- А тебе снова к нему не захочется?
- Только если бы не было тебя... Пусть себе найдёт другую и сделает её счастливой... Он хороший...
- Ну пусть, пусть так. Хочешь остаться со мной?..
- Конечно, конечно... Люби меня, милая... - Мисато тянула подругу на себя, направляла её руку под застиранный подол казённой рубашки, к горячему, нежному, жаждущему и больше ничем не прикрытому... - Ласкай меня, как никогда ещё не ласкала, проберись ко мне пальчиками, со мной теперь можно совсем всё...
- Только тихо...
- А ты поцелуй!..
...В тот же день Рицуко забрала Мисато домой под расписку.
- Мне неважно, что вы сделали, - сказал лечащий врач, - но, надеюсь, эффект от положительного стресса надолго...
Подруги хитро переглянулись и засмеялись.
"Со мной тоже, - подумала Рицуко, - только ты не узнаешь..."
- Ха-ха три раза, - сказала не так давно её мать, - всё же внутри нашей системы! Неужели мы не сфабрикуем любые документы?
...Однажды, когда к доктору Акаги в очередной раз приехала дочь, молодую соискательницу остановил в тёмном коридоре командующий Икари. У Рицуко подогнулись колени. Он был первым и единственным мужчиной, произведшим на неё впечатление - ещё почти в детстве, до знакомства с Мисато. Одно время блондиночка о нём грезила, очень романтично и очень невинно. И сейчас не смогла противостоять всколыхнувшемуся очарованию. Позволила себя обнять, ответила на жадный, почти грубый поцелуй...
- Ты в сто раз лучше своей матери, - хрипло прошептал командующий. И вот тут начался кошмар.
Рицуко не могла как следует отбиваться, только шептала безостановочно: "Мисато, Мисато, Мисато..." А в самом конце, когда Икари поставил её в унизительную позу и словно пронзил насквозь - Рицуко закричала по-детски, тонко и отчаянно:
- Мама-а!
В следующую секунду командующий зажал ей рот, но было уже поздно. Наоко впоследствии рассказывала, что услышала этот крик через полздания, из своего кабинета... А когда прибежала - Икари уже отпустил девушку и застёгивал штаны.
- Ах ты сволочь, негодяй, мерзавец, с кем ты мне изменил?! - Наоко так толкнула командующего, что он точнёхонько ударился виском о подоконник. И только потом занялась плачущей дочерью...
...Смерть главы НЕРВ оказалось легко списать на несчастный случай. Во главе организации встали безобидный профессор Фуюцуки и сама Наоко. Рицуко мало-помалу оправилась от шока и надеялась, что Мисато простит её за нарушение клятвы. Наоко учила дочь: лучше молчи и делай вид, что ничего не было, а самую большую проблему объясняй семейной легендой.
Всё дело в том, что через пару месяцев после трагедии выяснилось: несчастная Рицуко беременна, и избавиться от ребёнка грозит ей смертью...
Июнь-июль 2008, Луговая
|