|
|
||
Четверо самых обычных школьников отправляются в кругостветное путешествие на машине, изобретённой одним из них... | ||
Светлой памяти моего дедушки,
без которого в этой истории
не было бы столько приключений...
Она стояла у доски, а рядом - новенькая, которую она представляла. Тоненькая девочка с огромными голубыми глазами и толстой светлой косой, обёрнутой вокруг головы и приколотой искусственной голубой розой. В полном соответствии с фамилией, Жанна напоминала белую лилию. Девочка улыбалась классу робко и ласково. И этим сразу расположила ребят к себе. По классу пролетел одобрительный шёпот, и почти все лица расцвели ответными улыбками.
- Я вижу, новенькая вам нравится, - продолжала учительница. - Надеюсь, Жанна, что ты тоже полюбишь своих новых соучеников. Джастина, пересядь, пожалуйста, на первую парту, а ты, Жанна, садись на её место, рядом с Пашей.
Низенькая, чернявая, носатая девочка недовольно поднялась с насиженного места где-то поближе к "камчатке" и пошла через весь класс на первую парту. По классу пробежал смешок.
- Зубрилке - зубрилочье и место! - пискнула черноглазая красотка с псевдо-индийскими браслетами на руках.
- Как тебе не стыдно, Евдокия! - сделала ей замечание классная. Но ребята смеялись...
Жанна села на место девочки со странным для здешних мест именем Джастина. Класс мало-помалу успокоился, и начался урок.
* * *
Пашка Краснов по прозвищу Парамон, новый сосед Жанны, крепко дружил со своим одноклассником Федей Железниковым по прозванию Фредриксон. Хоть между ними и очень мало было общего...
Пашка - весёлый, задорный, Фёдор - серьёзный. Парамон ненавидит все уроки, кроме физкультуры, и читает на них "посторонние книжки" с приключениями. Фредриксон любит все уроки, кроме "болтологических", как он говорит, то есть литературы и истории. Во время этих последних он рисует в конце тетради необычайные машины. Павел состоит членом ордена Дон Кихота Ламанчского и мечтает совершить подвиг. Фёдор состоит членом всех, каких только можно, технических кружков и мечтает изобрести что-нибудь из ряда вон выходящее. Парамон - прозвище в меру случайное, а вот Фредриксон на знаменитого изобретателя из книг про Муми-троллей похож не только большими ушами, но и талантами...
И оба парня единодушно мечтают махнуть как-нибудь в большое путешествие. А с ними вместе грезит об этом Дуня Маркова по прозвищу Деваки. Хохотушка, насмешница, модница, но сердце у неё доброе. С ней подчас тяжело, но её подруги ни на кого не променяют. Прозвище своё она получила из-за увлечении индийским кино и Индией вообще. И хоть подруг у Евдокии и множество - всё же она предпочитает их обществу общество Пашки и Фёдора. Они все трое - соседи, вместе росли, играли, а теперь вместе задумывают какой-то план. Их троих связывает настоящая дружба, которая начинается в детстве и кончится только вместе со смертью. Но Фредриксон нравится Деваки гораздо больше, чем Парамон. Федя и Дуня сидят за одной партой. И говорят, будто одна из фантастических машин юного изобретателя носит имя Деваки и что под этим рисунком якобы написано: "Вот на чём мы поедем в свадебное путешествие..."
Троицу в школе называют "единство противоположностей" и "три стихии". Причём Парамон - это Огонь, Фредриксон - Земля, а Деваки - Воздух. Не хватает только Воды. Но предсказывают, что ею станет какая-нибудь тихая девочка и что Пашка ради неё прыгнет с зонтиком с крыши...
* * *
Вряд ли четвёртой в компании станет Джастина Конт, которую все зовут попросту Ужастиной. Подарочек русской школе из Новой Зеландии, нечего сказать, угораздило же кого-то пригласить её родителей работать в Ростов... Ужастина и Фредриксон - лучшие ученики в классе. Но Федя учится ради знаний, а неприятная иностранка - только ради оценок. Она - самая настоящая зубрилка, да к тому же вредина и завистница...
Машина должна была быть готова к концу учебного года, после того, как изобретатель сдаст выпускные экзамены. И вот тогда... тогда Фредриксон и его друзья отправятся на ней в большое путешествие, проведут первые в своей жизни "каникулы без взрослых"! В отличие от многих сплетников, компания не вкладывает в эту формулировку никакого предосудительного смысла. У них и мыслей таких не возникает - умы и сердца будоражит сама перспектива самостоятельности, дальних странствий и ответственности за всё!
* * *
Июнь пришёл незаметно. Экзамены остались позади. Чудесная машина была готова. Места в ней, как доподлинно известно, на четверых. Имена троих знала вся школа, а вот вокруг четвёртого ходили легенды. Но не такие уж разнообразные - они сводились всего к двум вариантам. И тот, за который стояло большинство, оказался истинным.
...Это случилось под конец выпускного вечера. Музыка ещё звучала, но никто уже не танцевал. И вот тогда-то Пашка, Федя и Дуня подошли к Жанне, и сосед её по парте подал девочке листок бумаги, на котором красивым, затейливым почерком Евдокии было написано:
"Приглашение
Школьные друзья приглашают любимую подругу Жанну Лилейко в большое путешествие на машине-превращалке "Белая стандавсика" вокруг света по той параллели, на которой находится город Ростов. Отъезд (или отлёт, или отплытие) 18 июня сего года.
Твои друзья
Павел Краснов (Парамон), Фёдор Железников (Фредриксон), Евдокия Маркова (Деваки)".
Жанна прочла и зарделась от радости. И все присутствующие понимающе закивали. Она почти с первого сентября стала четвёртой в этой компании. Только вот прозвище к ней никакое не пристало. Она была просто Жанной, хотя и совсем не Жанной дАрк...
Многие ей позавидовали, но по-хорошему и лишь на мгновение. Любого и каждого выпускника девятого "В" ждали не менее интересные каникулы. И только у Ужастины Конт покривились губы от обиды и мрачно сверкнули карие глаза...
Ужастина поспешила на окраину города, где в глубокой пещере обитал чёрный змей Каэтан.
Страшен он был, этот змей, но совсем не был злым. В жизни его интересовало только одно - кроссворды. И самой большой его мечтой была огромная книга с крестословицами, выставленная в окне центрального книжного. Денег у змея на неё не было.
Ужастина всё это знала. И, придя к змею, сказала ему:
- Слушай, Каэтан! Тут четверо ненормальных вылетают через три дня на машине-превращалке. Ты должен настичь их и проглотить целиком вместе с машиной. Тогда я тебе подарю книгу с кроссвордами.
Змей был большой лентяй и предпочёл бы валяться в своей пустой, без всяких сокровищ, пещере. Но Ужастина посулила уж очень желанную награду, и Каэтан согласился.
Они двое (вредине хотелось своими глазами увидеть гибель обидчиков) постановили вылететь в тот же день, что и "Белая стандавсика", и накрыть её на первой же стоянке.
Фредриксон и его друзья были совершенно спокойны. Слава и газетная шумиха их мало трогали. Ребята отдыхали после жарких споров с родителями, не хотевшими отпускать их одних. Да, битва была выиграна, но отняла немало сил...
Первые метры путешествия "Белая стандавсика" проделала по суше. Девочки хотели бы взлететь, но Фёдор, который вёл машину, сказал, что летать они будут только в экстренных случаях. И никто не стал спорить с капитаном, хотя вряд ли экипаж остался доволен его распоряжением...
* * *
Вот и остался позади родной город. Немного пройдено пути, а быт на борту уже наладился. Деваки моет на кухне посуду и поёт, пародируя князя Игоря:
О, дайте, дайте мне горчицу -
Я свой позор сумею искупить!
Дело в том, что Дуне здорово доставалось за плохо вымытую, жирную посуду, пока Жанна не посоветовала подруге мыть с горчицей.
Парамон с Жанной сидят у иллюминатора и смотрят не столько наружу, сколько друг на друга. Фредриксон водит пальцем по карте - смотрит, через какие страны пролегает маршрут их путешествия.
- Новая Выдумляндия... - бормочет он. - Съедобная страна... Египет... Опять Новая... Страна Учителей... там пополним все запасы, потому что дальше сплошное море до самой Америки... так... так... великая река Бумбурумба-Трутумба... Крокодильеры... пролив Алые Паруса... и мы дома.
Мир царит на борту превращалки. И никто не знает, что, пусть сильно отставая, за чудесной машиной гонится чёрный змей Каэтан, а на спине его сидит Ужастина и зло сверкает глазами.
Вдруг Деваки спросила:
- Это ещё кто? - и указала на большую красную пластмассовую бутылку, не спеша шедшую навстречу превращалке.
- Не понимаю, Евдокия, чему тут удивляться, - спокойно ответил Фредриксон. - Обыкновенная разумная бутылка с кетчупом.
- О, с томатным соусом? - оживилась Дуня. - А он бы нам пригодился. Может, вы, молодые люди, перестали бы фыркать на студенческие сардельки! Как вы думаете - можно уговорить эту бутылку поехать с нами?
- Не знаю, - рассеянно сказал Фёдор. А Жанна улыбнулась:
- А ты попробуй, Деваки!
...Бутылка, которую звали Сквизибель, с удовольствием присоединилась к экипажу "Белой стандавсики" и щедро снабжала ребят соусом. Он был довольно острый, но всем понравился. Но главное, конечно, не это. А то, что в лице Сквизибель Парамон и остальные приобрели нового хорошего друга.
- Слушай, - спрашивала её Жанна в самом начале знакомства, - что же получается? Неужели ты угощаешь нас своей кровью?
- Да нет, что ты, - смеялась Сквизибель, - какая там кровь! Пчёлы делают мёд, пауки ткут паутину, коровы дают молоко - а я, так сказать, произвожу кетчуп! И пока я жива - он не закончится! Угощайтесь на здоровье!
- Ой, вы только взгляните! - указала своим друзьям на двух котят.
Они были совершенно одинаковые. Только один огромный, величиной с хорошую овчарку, а другой - маленький, меньше мыши.
Превращалка остановилась.
- Привет, а вы что за звери? - спросил у котят Пашка.
Ответ потряс всех.
- Я - Микрокотёночек, - басом сказал большой.
- А я - Гигакотёнище, - пискнул маленький.
Дуня зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться на всю улицу. Остальные широко раскрыли глаза.
- Видите ли... - наперебой начали объяснять котята.
- Мы - братья-близнецы.
- Но только один из нас ненавидел есть витамины и скармливал их другому.
- И вот вам результат!
- А именами мы поменялись для смеха!
- Потому что очень хотим выступать в цирке...
- И бродить по свету!
- Не знаю, как насчёт цирка, - сказала на это Деваки, - но бродить по свету вы очень даже сможете. Если поедете с нами!
Котята подумали и согласились. Экипаж тоже не возражал: ребята уже души не чаяли в забавных зверюшках.
И всемером они продолжили путь на запад.
Выяснив, где припарковалась "Белая стандавсика", Ужастина начала приводить в исполнение давно задуманный план. Она надела заранее заготовленную карнавальную маску, обклеенную опилками, и такое же "опилочное" платье. Волосы спрятала под "опилочной" же банданой, а губы жирно накрасила коричневой помадой. Став, таким образом, совершенно неузнаваемой и потренировавшись разговаривать "не своим" голосом, Ужастина заявилась на превращалку. Вредная мисс Конт уже поняла, что Фредриксон и его друзья питают слабость ко всяким необычным созданиям. И теперь объявила:
- Я - Айви, принцесса опилок, и очень хочу поехать с вами! Скучно во дворце, знаете...
На борт её взяли без звука. Никто ни о чём не догадался.
Следующим шагом Ужастины было выпросить себе ту вахту, которая приходится на самые глухие ночные часы. Это мнимой принцессе удалось. И в то время, когда она должна была охранять "Белую стандавсику", вредина провела в трюм чёрного змея Каэтана.
...Случай представился в первую же ночь плавания. На превращалке все спали. Кроме Фёдора, который её вёл, да Ужастины, которая, будучи на вахте, должна была, по идее, обходить "Белую стандавсику" и следить за порядком. Вместо этого мнимая принцесса выпустила из трюма змея и сказала ему:
- Пора! Капитан, конечно, не спит, но он далеко. Я выберусь из верхнего люка и прыгну тебе на спину, когда будешь глотать!
Каэтан прыгнул в море, разинул страшную пасть, растянулся до невероятных размеров и хотел заглотить превращалку с "хвоста". Но как раз в эту минуту проснулась Сквизибель и выглянула в приоткрытый кормовой иллюминатор. Перед лицом страшной опасности бутылка сделала единственно возможную вещь. Высунулась, сняла с себя голову (то есть пробку) и налила в глотку змею своего соуса. Весьма-таки острого. Каэтан страшно взвыл и поспешил убраться.
Атака была отбита. Ужастина от злости готова была рвать на себе волосы. А пришлось появляться "откуда ни возьмись", расшаркиваться перед "спасительницей" и будить остальных - тех, кто ещё сам не проснулся от дикого змеиного воя. Все повысыпали в коридор и осыпали Сквизибель благодарностями. Бедная бутылка стояла, не зная, куда деваться от смущения, и, наверное, покраснела бы, если бы и так не была красной.
Мнимая принцесса чуть не заорала на помощничка, но сдержалась. Помолчав с минуту, она сказала:
- Давай так. Лети в Америку и жди меня там на берегу великой реки Бумбурумбы. Я постараюсь сама погубить их. Но если мне это не удастся и они доберутся до твоего убежища - придётся тебе их проглотить.
Каэтан долго ворчал, но всё же согласился и улетел в Америку. Он мог надеяться, что окажется там намного раньше превращалки. Та сейчас передвигалась не по воздуху и не по земле, а по воде, что сильно снижало скорость.
* * *
Оставшись одна во вражеском стане, Ужастина немедля приступила к решительным действиям. Перед самым началом очередной своей вахты не без труда открыла иллюминатор в кают-компании, высунулась из него и сунула шпильку в гребной винт, заклинив его лопасти. "Белая стандавсика" застыла на мгновение, а потом её начали швырять волны. Потерявшая управление превращалка плотно села на мель в нескольких десятках метров от фарватера.
- Могло быть хуже, - констатировал Фредриксон. - Не перевернулись, не разбились. Но застряли основательно.
- Да, - отозвался Парамон, бродя по дну, по колено в воде и по щиколотку в иле. - Не могу даже дорыться до отказавшего винта. Засосало, как в болоте!
Выручил всех Микрокотёночек. Забыв о природной нелюбви к воде и не говоря ни слова, он обвязался канатом и бросился в море. Минут через десять огромный зверёныш уже вытащил "Белую стандавсику" на глубокое место. Правда, конечно, все члены экипажа выбрались из превращалки и толкали её изо всех сил... Только Павел остался за штурвалом, чтобы освобождённая машина не оказалась снова во власти ветра и волн. Микрокотёночек же, вернувшись на отмель, работал якорем, пока подплывший Фёдор обследовал винт. Шпильку капитан нашёл сразу, вытащил и бросил в море.
- Самый малый вперёд! - крикнул Фредриксон другу, взбираясь по гладкому боку "Белой стандавсики", чтобы забраться внутрь через верхний люк. Девочки, Гигакотёнище и Сквизибель в это время устраивались на спине Микрокотёночка, который собирался подвезти их к превращалке...
* * *
- Какая была шпилька? - спросила Федю Евдокия, когда все обсушились, отдохнули и пришли немного в себя.
- Ну... обыкновенная, - смутился изобретатель. - Не разглядел, если честно.
- Плохо! Хорошо хоть вообще понял, что это шпилька. Значит - шерше ля фам!
- Может, русалки пошалили? - очень кстати для мнимой Айви, предположила Жанна. Ужастина подхватила, стараясь, впрочем, казаться в меру равнодушной:
- А что, очень может быть!
- Не знаю... - сощурилась Деваки. - Никого не хочу оскорблять подозрениями, но очень жаль, что я не взглянула на эту самую шпильку!
- Перестань! - взмолился Фредриксон. - Ссоры на борту я запрещаю! Всем спать, кроме вахтенных! Ну и ночка выдалась - не приведи Господь!
... Микрокотёночек, уставший и всё ещё взъерошенный, заснул мгновенно. А вот его крошечный брат долго ещё мучился переживаниями. Ему было обидно, что не он, Гигакотёнище, всех спас...
В одну из ночей недремлющая Ужастина, только-только сменившись с вахты, налила вчерашнего супу в бак с горючим. Мотор заглох. А штормило неслабо.
- Прощайте, друзья, - гробовым голосом сказал Парамон, не выпуская, однако, из рук штурвала. - Взлететь не получается...
Дуня и Жанна обнялись и заплакали. Микрокотёночек, как шкура, лежал у их ног. Ужастина нахохлилась в углу - до неё начинало доходить, что она сама, похоже, найдёт свою смерть заодно с гибелью врагов... Фёдор чем-то гремел внизу, в машинном отделении. С ним туда полезли Сквизибель и Гигакотёнище. Последний совался под руку капитану-изобретателю и пищал:
- Вот я всегда говорил, что дизельное топливо погубит человечество! Грязь, запах, теперь вот, если я правильно понял, перебои какие-то... Примеси, взвеси... То ли дело электричество!
- Молчи уж, - устало отмахнулся Фредриксон. - Где я тебе его возьму, да ещё стабильное?
- Стабильное не обещаю, - бессовестно рисовался котёнок, - а для пары разрядов у нас электрический скат в аквариуме плавает! Даром, что ли, ловили, за глазки, что ли, красивые? Можно, я его попрошу замкнуть контакты?
- Ну, приятель, - протянул Фёдор, - или ты издеваешься, или ты всех нас спас! Пашка! - это капитан кричал уже во весь голос, чтобы услышали в рубке. - Тащи сюда аквариум со скатом, только осторожно! И быстрее, пока нас не перевернуло!
...Изобретатель мигом пристроил бедную рыбу так, чтобы её электроэнергия заменила переставшее поступать топливо. Парамон вернулся за штурвал и через минуту уже вёл превращалку прежним курсом.
- Это ненадолго, милый, - уговаривала ската спустившаяся в машинное отделение Жанна. - Мы только выровняемся и заправим заново бак... А тебе потом сарделек дадим!
Так и вышло. Бак промыли и прополоскали за бортом, хоть и очень не хотелось загрязнять море горючими материалами. Никто не успел заметить в топливе остатков супа. Все решили, что попалась некондиционная канистра. Хорошо бы, остальные оказались нормальными, так-то их должно хватить на весь путь...
Скат отдыхал. Гигакотёнище ходил героем. А Деваки вполголоса размышляла в тиши своей каюты:
- Если бы не шпилька в прошлой аварии - в этой я бы заподозрила мелкого кота! Больно он радостно нас спасал. Хотя нет, глупости - он чересчур крошечный, чтобы напихать чего-то в бензобак... Ладно, не буду больше об этом думать! Тем более - кому-то говорить! А то с ума так можно сойти!
...Ужастина подумывала было повыкидывать за борт все канистры. Но побоялась надорваться и ещё подумала, что с этих сумасшедших станется сотворить целую батарею из скатов! Да и находиться на судне, терпящем бедствие, - удовольствие ниже среднего! Ладно уж. Остаётся только ждать Америки и встречи с Каэтаном!
Этот крик вахтенной Сквизибель разбудил всех на "Белой стандавсике". И всем стало весело: наконец-то земля после стольких дней на волнах! Наконец-то превращалка покажет и ещё один свой талант - поднимется в воздух! Было решено, что Америку лучше пересечь по воздуху, потому что по земле через горы и леса просто не проедешь. Маршрут экспедиции пролегал по той части континента, где не было никаких атрибутов цивилизации, а сплошной природный заповедник и первозданная красота...
Евдокия, которая недаром была среди четырёх стихий Воздухом, пришла в восторг в первые же минуты полёта и, если бы не кухня, не отрывалась бы от иллюминатора. Остальные тоже были довольны. Но через несколько дней Паша и Жанна удивили своих друзей, заявив:
- Вы летите, а мы пойдём по маршруту пешком!
Фредриксон, как капитан и друг, не хотел позволять им так рисковать. Но они настояли на своём. И с того дня "Белая стандавсика" подбирала их только на ночь. Да ещё утром ребятам выдавали на день провизию. А в остальном Жанна с Парамоном были предоставлены самим себе. Правда, превращалка снизила скорость и летела прямо над этими двоими, готовая в случае необходимости прийти на помощь.
Нелегко было Пашке и Жанне пересекать горы и леса. Особенно тяжело приходилось девочке, которая очень уставала. Но они сами выбрали этот путь. И он вознаграждал за свои трудности тем, что вокруг было очень красиво, что природа в первозданном виде открывалась юным путешественникам...
* * *
Раз Жанна с Парамоном попали под ужаснейший ливень. "Белая стандавсика" снизилась, чтобы принять их на борт, но они только засмеялись и замахали руками.
- Похоже, - сказала Деваки Фёдору, передёргивая плечами не то от холода, не то от недоумения, - похоже, они и не видят, что дождь идёт!
Она была права. Павел и Жанна шли, не обращая никакого внимания на холодные колючие струи. Шли, и смеялись, и не сводили глаз друг с друга... Да, вряд ли они вообще осознавали, что идёт дождь.
"Да, - подумал Фредриксон, глядя сквозь заплаканный иллюминатор на эту пару, - есть на свете слова, что согревают в мороз и освежают в жару, что осушают слёзы и светят во тьме. Я помню..." - он на секунду вытянул из-под рубашки цепочку и с нежностью поцеловал висевшее на ней кольцо с каким-то диковинным розовато-лиловым камнем. Потом быстро спрятал реликвию снова к сердцу и, шепча имя Евдокии, перевёл взгляд на рычаги управления.
"Да, - подумала Деваки, тоже глядя на друзей, - у них всё только начинается. Дай им Бог быть счастливыми, как... как мы!" - весело закончила она и тоже на секунду прижала к губам кольцо. Совсем простое, без камней, оно совершенно не шло к её красивой руке, но было бесконечно дорого Дуне...
* * *
Впоследствии четвёрка - или две пары, ибо неизвестно, чем больше были путешественники - чаще всего вспоминала именно эти дни в Америке. Но никто не говорил о них вслух. Это жило в сердцах, а слова здесь только помешали бы...
...В эту тёплую, звёздную ночь Ужастина сделала роковую ошибку на своём чёрном пути. Сняла опостылевшую опилочную одежду и окунулась в воды великой реки. И не просто окунулась - навестила на том берегу Каэтана и наказала ему быть завтра наготове. И, без труда преодолевая течение, поплыла обратно.
Вредная мисс Конт, правда, была уверена, что все спят и никто её не видит. Но сон не шёл к Деваки. Ей не давали покоя страшные сны о ещё более ужасных катастрофах, чем те, в которые "Белая стандавсика" попадала на море. В конце концов Евдокия решила выйти подышать воздухом - и увидела в реке своего давнего недруга. Ужастину. А на берегу - наряд принцессы опилок.
- Ах, вот кто нам вредит! - торжествующе закричала Деваки.
* * *
Из всего экипажа только ей и Гигакотёнищу не давала покоя мысль о какой-то злой силе, делом рук которой являются все аварии, пережитые уже превращалкой. Да и кого ещё могли мучить подобные сомнения и тревоги? Жанна и Парамон думали только друг о друге. Федя был слишком занят тем, что вёл машину. А Микрокотёночек и Сквизибель вообще смотрели на мир сквозь розовые очки и готовы были во всём, даже в нападении змея, винить случайность.
А вот между Евдокией и Гигакотёнищем завязалось безмолвное соревнование: кто первым обнаружит злоумышленников? Девочка и зверёк не делились друг с другом никакими соображениями. На превращалке вообще не принято было обсуждать такие темы, особенно с тех пор, как после третьей аварии всё пошло гладко и весело. Но соревнование было, и оба доморощенных сыщика чувствовали, что думают об одном и том же...
И вот Деваки выиграла, и её торжествующий крик разбудил всех на "Белой стандавсике".
Ужастину, которой из реки деваться было некуда, разве только утонуть, немедля схватили, вытащили на берег и судили товарищеским судом. Большинство было за то, чтобы продолжать путь без неё. И пусть выбирается как знает из дикой Америки! Но добрая Жанна при горячей поддержке Микрокотёночка и Сквизибель настояла на том, чтобы Ужастину всё же доставили домой.
- Хорошо, - сказал Фредриксон, - только мы возьмём её под стражу.
Микрокотёночек тут же вызвался лечь у дверей зубрилочьей каюты. А Гигакотёнище - сторожить около иллюминатора, чтобы Ужастина не выскочила в него.
"Ну хорошо же, - подумала разоблачённая злодейка. - Не далее чем завтра вы за это заплатите! А я уж как-нибудь прорвусь через эту чёртову котомышь, когда вас глотать будут! Эх, надо мне было велеть этому чёрному болвану припереться ночью вслед за мной. А впрочем, всё равно ведь Дунька была уже снаружи..."
...На следующее утро, когда она, форсировав реку, поехала мимо Каэтана, тот, не соблюдая никаких мер предосторожности, пополз к превращалке, грохоча, как добрый десяток самых тяжёлых танков. Разумеется, змея сто раз увидели и услышали. Павел велел другу остановить машину. Схватил копьё и выскочил, вызывая Каэтана на бой. Эта картина грезилась парню с тех самых пор, когда он узнал о ночном подвиге Сквизибель. Парамон жутко жалел, что тогда не оказался на её месте...
Змей вызов принял. Но сражался он не за своё дело, а за навязанное ему. И даже блестящее видение книги с кроссвордами давно померкло и не поддерживало Каэтана. Он лениво защищался от противника, хотя мог бы одним ударом хвоста уложить его наповал. Вместо этого змей очень скоро запросил пощады.
- Ну хорошо, лети домой, - молвил рыцарь Пашка, - и в другой раз не служи злу!
Каэтан тут же улетел, бесконечно довольный, что наконец развязался со всей этой историей.
Там же, откуда полетела телеграмма, простилась с друзьями Сквизибель. Путь её лежал на далёкую родину. Конечно, славная бутылка обещала писать экипажу "Белой стандавсики", по возможности навещать и, уж конечно, всегда помнить.
* * *
- Ещё несколько часов - и мы дома, - говорили все друг другу, - дома после долгих месяцев, после первого лета без взрослых, после опасных приключений! Наконец-то дома!
Да, всем хотелось домой. Но подсознательно каждый уже строил планы новых небывалых путешествий на верной превращалке. Ведь хотя и было подчас её экипажу страшно - никто из них не променял бы одного дня путешествия на целый год тихой, спокойной жизни...
В Ростове готовилась превращалке торжественная встреча, снова шумели газеты, радио и телевидение, считали минуты родители... Пока не грянула музыка и не полетели в воздух охапки цветов - бросим взгляд на судьбу всех героев, пусть и придётся забежать немножко вперёд...
Котята довезли до Ростова под стражей Ужастину, а потом отправились бродить по свету уже вдвоём. Зверятам-близнецам, в отличие от остальной компании, ни дня нельзя было прожить на одном месте.
...Ужастину в новом учебном году никто не узнавал. Она больше не вредничала и не делала никому гадостей. Что до Каэтана, то он устроился носильщиком на вокзал и, кажется, скоро заработает на свою давно желанную книгу с кроссвордами...
* * *
А теперь полюбуемся на "Белую стандавсику", как она едет по цветам. Как Деваки посылает толпе воздушные поцелуи. Как раскланивается на все стороны Парамон. Как краснеет смущённая такими почестями Жанна. Как делает своё дело у пульта управления равнодушный к славе Фредриксон...
Каждый из них остался самим собой, хоть и стал, конечно, взрослее...
1995, 2006