--------------------
Джордж Шиперс. Кукла
George Sheepers. Doll (2002)
--------------------


   				 Кукла.

   На улице послышался громкий голос. Мэри подошла к окну и прислушалась. 
"Зелень,  зелень,  свежая  зелень!  Укроп,  петрушка!  Свежая  и  сочная, 
душистая  и   вкусная!"   От  этого  голоса  по  телу  Мэри,  как   будто  
ее  внезапно    пощекотали    пером,   пробежали   мурашки.    Ассоциации   
молнией пронеслись в мозгу, и она снова вспомнила, как  в  прошлом  году,  
они  с Ларри  покупали   своей  дочери  Элизабет   куклу.  


				  ***

   Ярмарочная  толкучка, постоянный  гомон  людей  и   внезапная   тишина  
около   магазинчика   игрушек.  Только  зеленщик, покрикивая, рекламирует 
свой товар. 

   -  Пойдем  посмотрим,  что  там продается, а, Ларри? - Они уже   битых  
три  часа  ходили по  магазинам,  выискивая  подарок  для  Лиззи,  на  ее  
день  рождения. А к этому лотку Мэри потянуло чувство, похожее на то, как  
если много  раз   раскладываешь   пасьянс  и  не  можешь  его  разобрать,  
но раскладываешь заново и заново, не отрываясь, в надежде, что скоро тебе 
повезет. Она еще не знала, черт  побери,  чем  все  это  закончится.  Что 
получится, когда она разберет этот пасьянс.

   Ларри, однако, этот магазинчик совсем не понравился. 
   - Посмотри, Мэри, там даже  людей  поблизости  нет,  наверное,  ничего 
хорошего они не продают. 

   Но Мэри тянуло все сильнее. - Ну пойдем, мы же ничего не  потеряем,  и 
так уже ходим столько времени, что еще  один  магазинчик  нас  совсем  не 
задержит. 

Она чмокнула Ларри в щеку и лукаво улыбнулась. Он тоже улыбнулся: 

   - Ладно уж, когда ты так  просишь,  не  могу  тебе  отказать.  Пойдем, 
глянем. 

Тогда она не  обратила  внимания  на  почти  полное  отсутствие  рядом  с 
магазином людей. Они, как будто, натыкались на мягкую,  но  непреодолимую 
стену, и плавно поворачивая, обходили  стороной  прилавок  магазина,  над 
которым нависал козырек для защиты от солнца. День был ясный, но по  небу 
иногда проплывали тучи, и одна из них загородила солнце, отчего  прилавок 
магазина, подсвеченный изнутри, стал напоминать пинбол -  всякие  мелочи, 
разложенные под стеклом,  отражали  свет  потайной  лампы  и  таинственно 
переливались и блестели.

   - Дорогой, посмотри какая прелестная кукла!

   Ларри сначала не обратил внимания на то,  что  показывала  ему   жена.  
Он смотрел на продавца, глаза которого, казалось, впиваются тебе в  мозг, 
как стальные иглы. Неприятное чувство  того,  что  твои  мысли  вывернуты  
наружу, на всеобщее обозрение, поползло по спине и рукам.

   - Чем могу помочь, мистер, миссис?

   - Э... здравствуйте... мы собственно ищем подарок дочери.

   - И сколько лет этой прекрасной девушке? Я прав? Она  прелестна?  Ведь 
у такой красивой матери может быть только прекрасная дочь!

   - Спасибо, мистер, вы очень любезны, - Мэри улыбнулась торговцу и мило 
зарделась. - Она еще девочка, ей всего пять лет.

   - Да он к тебе пристает, - зашептал Ларри жене на ухо, - ты  посмотри, 
какой наглец!

   - Ну перестань, Ларри, он просто сделал мне комплимент,  тоже  шепотом 
произнесла Мэри. Давай попросим у него вон ту куколку. - Она  показала на 
лежащую возле каких-то морских звезд и тряпочных собачек, куклу. 


   - О, мадам, ценю ваш вкус,  вы  выбрали  самую  лучшую  куклу  в  моей 
коллекции. Мадемуазель Карина. - Он так и сказал -  "мадемуазель". - Ведь 
это не просто кукла, нет.  Она  привезена  из  Франции,   где  ее  делали 
настоящие мастера. Она по-своему наделена душой  и  чувствует  настроение 
своих владельцев. Вот  взгляните  сами.  -  Он  достал куклу с прилавка и 
протянул Мэри. Она взяла  ее и поднесла  к  лицу,  чтобы  рассмотреть  ее 
поближе.

Ларри присмотрелся к жене и воскликнул:

   - Дорогая, да вы похожи друг на друга больше чем любые близнецы! 

   И действительно, в лице  Мэри  было  что-то  схожее  с  куклой.  Да  и 
фигурами они не очень отличались. Вдруг Мэри послышалось 
(вспышка, вскрик)
"Мы   похожи,   мы  похожи,  мы  будем  вместе,  мы  будем  вместе".  Она 
облокотилась на витрину и закрыла  глаза.  Голова  резко  начала  болеть. 
Ларри, увидев, что жена еле стоит на ногах, наклонился к ней.

   - Мэри, что с тобой? Тебе нехорошо?

   - Ларри, ты что-нибудь слышал? - В голове у Мэри продолжали шевелиться 
молотки.

   - Нет, ничего, но ты вся белая, что случилось?

   - Да нет, ничего, наверное, я просто устала и перегрелась на солнце. И 
мне послышалось, как кто-то сказал что-то вроде "мы будем вместе". Но все 
уже прошло, я чувствую себя лучше.

   - Ты уверена, что все в порядке?

   - Да дорогой, я в полном  порядке. - Бледность уже  сошла  с  ее  лица, 
Хотя в голове 
("мы будем вместе")
еще крутились слова. Но она уже почти не помнила их.

   - Ну и хорошо. Так что насчет куклы?

   - Мы берем ее! - На последнем слове голос у нее сорвался и Ларри снова 
внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. 

   - Хороший выбор, мадам. Тридцать долларов, и она ваша.

   Ларри протянул продавцу три десятки, они повернулись и пошли к выходу.

   - Берегите вашу мадемуазель! - напутствовал их продавец. 

   Опять это слово. "Мадемуазель". Своеобразно же он обращается  к кукле. 
Они вышли из магазинчика и Ларри, пройдя  несколько  шагов, повернулся  к 
жене.

   - Мэри, ты так странно себя вела там.  Согласись,  этот... продавец... 
Он какой-то жутковатый, тебе не кажется?

   - Да перестань, обычный старикашка в расцвете сил.  Они всегда  делают 
вид, будто им двадцать пять лет. Вот и ты будешь также соблазнять  меня в 
старости,  -  она  хихикнула  и  увернулась  от  любовного подзатыльника, 
последовавшего со стороны своего мужа.

   - Смотрите мне, миссис Мэри Бреннери, как бы  вам  не пришлось  сидеть 
дома одной, когда я в свои шестьдесят буду бегать за  соседками!  -  Он с 
мрачным  и  торжественным  видом  обнял  жену и они, засмеявшись, пошли к 
своей машине.


				  ***

   Лиззи была в восторге. А как же - торт с пятью свечами, гора сладостей  
и подарков, и, наконец, кукла! Девочка весь вечер не расставалась с  ней.  
Та была прекрасна в своем воздушном,  легком  платье, в фате и прозрачных 
туфельках. А когда Мэри укладывала Элизабет в кровать, взгляд ее  упал на 
картинку на стене, которую они вместе с дочерью недавно нарисовали. Лиззи 
тоже увидела картинку и, посмотрев на куклу, сунула ее матери  под нос  с 
криком:

   - Мама, мама, смотри, это Золушка!

   - Ты совершенно  права, - со смехом отодвигаясь  от  энергично машущей 
руки Лиззи, ответила Мэри. 

   - Да, это Золушка, а теперь засыпай, ты ведь хочешь вырасти побыстрее?

   -  Конечно  хочу,  мама,  -  она  отвернулась, было к стене, но тут же 
приняла сидячее положение. - А можно я возьму Золушку к  себе в  кровать,  
а то ей скучно будет ночью?

   - Бери  моя   радость,  -  поцеловала  Мэри  дочь,  выключила  свет, и 
потихоньку вышла из спальни.

   - Спокойной ночи, мам!

   - Спокойной ночи, детка.

Мэри закрыла дверь в спальню, улыбнулась и пошла к себе, где ее  уже ждал
Ларри. 


				  ***

   Весь следующий месяц Элизабет не расставалась  со  своим подарком. Она 
брала  ее к себе в кровать, сажала с собой за стол, носила  в ванную. Под 
кроватью  в  ее  комнате  валялись  давным-давно заброшенные игрушки. Она 
становилась  все более молчаливой  и замкнутой. Все  свое внимание, Лиззи 
отдавала Золушке, - так теперь звали куклу. Когда Мэри пыталась уговорить 
дочь  оставить  куклу  хотя бы на время, та начинала плакать. Да и  Ларри 
был уже не рад тому, что подарил дочери такую куклу. Первое время, они  с  
Мэри  не  могли  насмотреться  на  Элизабет,  играющую  с куклой. Супруги 
любовались  на  то,  как неуловимо   похожи  Лиззи  и  ее кукла на  мать. 
"Семейка  Симпсон"  -  шутливо   называл  их  Ларри.  Но  теперь, все это  
начинало  раздражать. Тем более,  что Лиззи становилась все  более похожа  
на  свою  игрушку.  То же выражение  лица- пренебрежительное и надменное. 
Так, как вела  себя  Лиззи, наверное,  вела бы себя и кукла, если была бы 
живой  - отстранено  и   холодно,  как   настоящая французская красавица. 
   И, в конце  концов,  Ларри  не выдержал.  Проходя однажды мимо комнаты 
дочери, он  услышал,  как  она  разговаривает   с  куклой,   называя   ее 
мадемуазель.

   -  Да,  мадемуазель,  я  сделала  так,  как  вы  сказали.  Да,  я буду 
продолжать.

   Тут стало слышно какое-то бормотание. Потом снова голос дочери.
   - Мадемуазель, ложитесь спать.

   Опять неясные слова. 
   - Хорошо, я возьму вас к себе в кровать.

Ларри  заскочил в  комнату. Его  дочь  сидела  на  полу   и разговаривала  
с куклой. В глазах ее была пустота,  как будто Лиззи находилась в трансе.  
Она даже не повернулась  к отцу,  продолжая   беседу  со  своей Золушкой.  
Ларри кинулся к дочери и затряс ее.

   -  Лиззи, очнись, это  я, твой  папа!  Лиззи,  пожалуйста!  -  В  лице  
ее происходили  какие-то  еле заметные изменения. Оно то заострялось,  то  
снова  становилось гладким.  -  Лиззи! - он оторвал ее от пола и тряс все 
сильнее  и сильнее. На какое-то мгновение он ощутил под руками не живую и 
теплую  плоть  ребенка,  а  ткань, грубую и жесткую, но не обратил на это 
внимания. 

   - Па-папочка! Пусти, мне  больно!  -  Лиззи  моргнула,  и  в ее глазах 
появились осмысленное выражение. Обрадовавшись, Ларри поставил ее на  пол  
и спросил:

   -  Что  случилось,  дочь?  -  Он  держал девочку за руку и внимательно 
смотрел ей в лицо.

   -  Ничего,  пап,  я  просто сидела и смотрела на Золушку, а ты схватил  
меня и стал трясти. - Она обиженно потерла плечо.

Ларри наклонился и поцеловал ее в ушибленное место.

   -  Ну  прости   меня,  дорогая,   я  не хотел,  я  немного испугался и  
поэтому причинил тебе боль.

   - А чего ты испугался?

   -  Да  мне  показалось...  -  тут  он  подумал, что раз Лиззи этого не  
помнит,  то, наверное, не стоит и говорить ей об этом. -  Мне показалось,  
что ты заснула, вот и все. А теперь ложись в кроватку и засыпай поскорей,  
уже  поздно. Только не клади с собой куклу - ты ведь можешь ее раздавить, 
верно?

   -  Нет, папа, я должна положить ее в кровать. - Лиззи  опять  смотрела 
на отца серьезно и сосредоточено.

   Ларри решил, что лучше не спорить, и сказал:

   - Ладно, ложись сама, бери Золушку и спи. Спокойной ночи!

   -  Спокойной  ночи. - Девочка залезла под  одеяло, держа в руке куклу, 
повернулась на бок и закрыла глаза. 

   Ларри мог  поклясться, что перед тем, как он  выключил  свет,  по коже 
дочери прошла  олна,  на мгновение окрасив тело Лиззи в  серый цвет. Цвет 
ткани, из которой была   сшита   кукла.  Но,  подумав, он решил ничего не 
говорить жене, чтобы не попадаться  на ее острый язычок.  В конце концов, 
ему ведь просто показалось.


				  ***

   Оказалось, что померещилось это не только ему. Когда они с  женой  уже 
улеглись спать, она, прижавшись к Ларри, прошептала:

   - Ты заметил, что с нашей Лиззи что-то не так? Эта кукла... она так на 
нее влияет...

   Ларри попытался, было, возразить:

   - Я даже не знаю...

   Тут Мэри как прорвало, она начала  гневно  шептать,  иногда срываясь в 
крик:

   - Да ты только посмотри, она же забросила все свои игры, она почти  не 
разговаривает с нами, только  с  куклой,  она  стала  раздражительная,  а 
попробуй забрать  у  нее  эту  куклу!  Да  она  готова  убить  того,  кто 
попытается это сделать! - Мэри перевела дыхание, и,  уже  не  гневным,  а 
испуганным голосом сказала:

   - И потом... Я как-то раз видела... ее кожа...

   Ларри подскочил на кровати, сбросив подушки на пол:

   - Что, что ты видела? - Сердце у него бешено стучало.

   - Я не уверена, конечно...

   - Что с ее кожей? - Уже не заботясь  о том, чтобы его не было слышно в 
комнате дочери, кричал Ларри. 
   Мэри попыталась его успокоить:
   
   - Дорогой, ну перестань, мне только показалось...

   - Показалось? Показалось? - Он вскочил на ноги,  -  мне  сегодня  тоже 
показалось! Я видел и ты тоже видела! Наша  дочь  превращается  в  куклу! 
Наша дочь...

   - Шшш! Ты слышал?

   Из комнаты их дочери неслись какие-то невнятные  звуки,  больше  всего 
похожие на звук, который получается, когда роняешь на пол мягкую игрушку. 
Или куклу.

   -   Лиззи!  Малышка!  Что  случилось?!  -  Они  выбежали  из  комнаты, 
столкнувшись  в  дверях.  Мэри  зацепилась боком за ручку двери и глубоко 
поранилась,  но  даже не заметила  этого.  Они  спотыкаясь,  добежали  до 
комнаты Элизабет, Ларри рванул дверь и они увидели...


				  ***

   Мэри,  вздрогнув,  отошла от окна. Да, то, что они с мужем, с покойным 
теперь мужем, увидели в спальне дочери,  было  не  для  людей  со  слабым 
сердцем. Потому Ларри и не выдержал. У него случился  приступ  на  пороге 
комнаты, и он вошел к дочери, вернее упал к ее кровати,  уже  мертвым.  И 
Мэри временами думала, что ему повезло больше,  чем  ей  и  Лиззи.  Слезы 
капали на пол, но она не замечала этого. Перед ее глазами стояла картина, 
которую невозможно было отогнать.  Картина, которую   она  обречена  была 
видеть всю свою оставшуюся  жизнь. Глаза-пуговицы, волосы  как  из пакли, 
нарисованный рот, а кожа... Да нет, уже не  кожа  - ткань.  Серая плотная 
ткань. Такая, из которой шьют мягкие игрушки.

   - Мама! Ты где? Возвращайся ко мне! Мне скучно!

   Мэри, очнулась от воспоминаний.

   - Уже иду! - Она повернулась к корзинке с вязальными принадлежностями, 
и взяла то, зачем и спускалась вниз. Иголку  и  нитку.  Сегодня  у  Лиззи 
появилась небольшая дырочка на шве возле шеи, и оттуда полезла вата. Надо 
было зашить.