Обычно мне ничего не сниться, но этот раз был исключением. Космический лайнер "Мастодонт" вернулся из дальней научной экспедиции. Я стоял за консолью и отдавал приказы обслуживающему персоналу. Это была мой шестой принимаемый корабль в качестве первого заместителя начальника отдела и значит, если посадка пройдёт успешно меня могут повысить. Я волновался как никогда. Испарина покрыла лоб, а руки начинали трястись от большого количества отдаваемых приказов.

Но тут что-то пошло не так. Корабль стал наклоняться. Через минуту он уже смотрел носом вниз и на всех порах летел к своей гибели. По штабу прокатился удивлённый вздох, а потом люди быстро начали молотить по клавишам, тщетно пытаясь добиться от компьютеров нужного результата. Корабль увеличивал скорость и всего несколько десятков секунд отделяли его от земли. Начальник штабы кричал и размахивал руками, кто-то хватался за голову, а мои руки бессильно повисли. Гибель корабля невозможно было предотвратить. Ещё мгновение и на глазах шестидесяти операторов, координаторов, начальства и простого обслуживающего персонала космический корабль "Мастодонт" врезался в землю и взорвался, разлетаясь тысячами осколков по округе.

Я проснулся в поту. Сон не успел раствориться в глубинах памяти, как это обычно со мной бывает, и я успел подумать, что это просто кошмар. Ведь я обычный оператор, пускай на том же космодроме. И у меня не было не каких перспектив продвинуться вверх по карьерной лестнице. Я снова лёг, а сон ушёл, растворился в глубинах подсознания, где и оставался в течение нескольких месяцев.

В сентябре я, первый заместитель начальника штаба, принимал свой шестой корабль в этой должности. Космический корабль "Мастодонт" вернулся из дальней научной экспедиции. И он разбился. В момент катастрофы я отчётливо понял, что когда то уже видел эту сцену и через секунду вспомнил, что всего пару месяцев назад мне всё это снилось.

Естественно никто меня не повысил. Правда и не уволили, так как комиссия установила, что причиной аварии была неисправность бортового компьютера, а экипаж не успевал переключиться на ручное управление. Наверное, потому что все они запрыгивали в спасательные капсулы. Ничего из результатов исследования не было спасено, а так как на этот проект было потрачено много денег, то крайними назвали экипаж корабля. Теперь они не имели право участвовать в научных космических экспедициях. Да, наверное, они и сами бы не захотели после случившегося. Вообщем все остались довольны. Кроме меня.

Я взял отпуск и отправился отдыхать.

Это улучшило моё самочувствие. Каждый день я ходил на экскурсии, ходил по побережью, изучал окрестности и к ночи просто падал от усталости, так что снов не было вообще. Две недели такой жизни и весь стресс как рукой сняло.

Я вернулся на работу и продолжил трудиться. Карьерный рост всё ещё был важен для меня. Дни тянулись и впечатлении о том происшествии сгладились и теперь казались чем то далёким и маловероятным.

- Пошли сегодня в клуб. Там играют "Машинисты" - сказал мне Кевин, наш главный инженер.

- Пошли.

Эта группа мне нравилась, да и развеяться после сложной рабочей недели не помешало бы. "Машинисты" были популярны в нашем городе, и потому в клубе было тесно. Люди сидели за столами или стояли за барной стойкой и потягивали коктейли. Большинство посетителей были подростки. Пить им никто не давал, но они всё равно были на веселее. Видимо прикупили где-то колёс. Я бухнулся на диванчик и расслабился.

Через час, когда музыканты сделали паузу, я решил выйти подышать. На улице было прохладно, и ветер практически моментально выдул из лёгких запах клуба. Из-за угла вдруг появилась компания подростков. Было темно, и я не сразу увидел, что они гнались за высоким крепким мулатом. У него в руках была сиреневая спортивная сумка. Судя по тому, как она тормозила бегущего, в ней был порошок или даже деньги. Они пронеслись мимо меня, и через несколько секунд послышался выстрел. Мулат покачнулся и упал. Несколько подростов повернулись в мою сторону. Они заметили меня и теперь рылись у себя в карманах. Я ринулся к входу в клуб...

Вся подушка была мокрая от пота. Настолько реалистичных снов я ещё не видел. И самое главное, что я так и не увидел конца. Меня не покидало ощущение, что это важно и что возможно я снова видел будущее. Всё это начинало уже пугать. Всего неделю назад я вышел из отпуска и думал, что уже свободен от подобных снов, но всё вернулось на круги своя. Мне совершенно не хотелось идти в тот клуб. Но я не запомнил, ни его названия, ни как он выглядел. К тому же у нас нет должности главного инженера и вряд ли она появиться.

Я не мог отделаться от мысли, что это не просто совпадение. Кончено, если мыслить рационально, то всего лишь один подобный случай ни о чём не говорит, но проверять правдивость этого сна мне не очень хотелось. Я начал думать, что у меня появились сверхспособности, но каждый раз пытался затолкнуть эти мысли на самую дальнюю полку сознания. Это всё фантастика и быть такого не может. Однако я стал замечать, что инстинктивно сторонюсь людей и всё больше времени провожу в одиночестве. Пустые бутылки из под пива, вина и других алкогольных напитков всё чаще попадались под ноги. Я общался с друзьями всё меньше и меньше. Люди начали сторониться меня.

Так продолжалось две недели. Затем мой лучший друг пришёл ко мне домой.

- Последние недели ты стал, каким-то другим - сказал он, садясь на диван. Я смотрел сквозь него, потому что голова болела с самого утра, а спускаться за лекарством не хотелось.

- Ты стал меньше разговаривать. Последнее время я был сильно занят и слышал лишь разговоры о тебе. Мне не хотелось верить в правдивость эти россказней. Я считал, что знаю тебя как облупленного. Но видимо я глубоко ошибался. Может что-то случилось? Не хочешь рассказать?

Рассказывать мне не хотелось. Но и молчать было неприлично. В конце концов, я знаю этого человека очень давно.

- Знаешь, я в последнее время чувствую себя паршиво. И даже отпуск не помог.

- Я вижу. Ты в зеркало, когда в последний раз смотрелся?

Я пожал плечами. А потом встал и пошёл в ванную. И действительно выглядел я ужасно. Неряшливая борода, синяки под глазами, весь помятый. Таким я себя не видел никогда.

- Тебе надо развеяться. Пошли, я знаю одно место. Там тебя быстро вылечат.

Тогда я подумал, что это действительно хорошее предложение. В конце концов, пить в компании лучше. Я быстро привел себя в порядок и ушёл.

Сначала мы просто гуляли по парку. За это время я успел основательно набраться и потому совершенно не помнил, как попал в клуб и что там делал. Все события того дня до определённого момента были расплывчатыми. И только когда я вышел подышать воздухом, трезвость мышления вернулась ко мне. Я вспомнил этот переулок. Я моментально вспотел. Ужас сковал меня, и потерянное время дорогого стоило мне. Когда контроль над телом снова вернулся ко мне подростки уже практически добежали до конца переулка и один из них уже повернулся ко мне. Я только успел добежать до двери, как раздался выстрел, и что-то больно ударило меня в спину. Ноги подкосились, я упал и потерял сознание.

Очнулся я только в больнице. В груди нестерпимо болело. Тело было очень слабым. Чтобы пошевелить рукой требовались неимоверные усилия. Я снова провалился в сон.

В следующий раз возле меня была медсестра. Она рассказала, что я лежу здесь уже четвёртый день. Пуля пробила лёгкое и вышла из груди. Меня прооперировали и теперь мне ничего не угрожало. Я всё еще чувствовал себя уставшим, но тело слушалось меня исправно, и я даже мог самостоятельно есть. Следующие два дня я почти целиком спал.

Позже ко мне приходили друзья. Ничего нового они рассказать мне не могли, да и слушал я их в пол уха. Все мои мысли занимали сны. Те, что я видел и которые сбылись. Это уже было не просто совпадения. Конечно, не все детали были воплощены в реальность. Но они, скорее всего, изменились из-за моего поведения. Я предвидел события и старался избежать их. Но это сделать не удалось. Я мог изменить время, окружение, но главные действующие лица остались те же. И результат тоже. Пока я лежал в больнице мне ничего не снилось. Однако это объяснялось усталостью после ранения. Очень скоро организм восстановиться и вот тогда... А что собственно произойдёт? Я увижу свою смерть? Смерть кого-то другого? Катастрофу или незначительный фрагмент жизни человека живущего в тысячах километрах от меня? Ответа я не знал. Но и проверять догадки не хотелось. Мне нужен был покой. И кто-то кто выслушал бы меня и понял. И тогда я всё рассказал своему лечащему врачу.

Он внимательно слушал меня, периодически задавая вопросы, и что-то всё время писал. В конце рассказа он пробормотал что-то вроде "... возможна травма головы", но скорее всего мне это показалось. Я был рад что, наконец, смог всё рассказать постороннему. Огромный груз упал у меня с души. На следующий день ко мне пришли санитары, и надели на меня смирительную рубашку.

Я сопротивлялся, кричал, но всё было бесполезно. Доктор решил, что ранение вызвало некоторые психические расстройства, и потому от меня надо было поскорее избавиться.

Меня отвезли за город и посадили в камеру одиночку. День, не больше, я лежал абсолютно один. В конце концов, здесь ничего не может произойти. Препараты и уединение позволит мне справиться с этим даром (проклятьем?). И тогда возможно я выйду на свободу. Но зачем мне это? Что меня там ждёт? После всех событий вернуться к старой жизни будет невозможно.

Затем ко мне снова пришли санитары и отвели на обследование. В течение двух дней врачи проводили какие-то тесты, задавали множество вопросов, давали разные препараты. Мне было совершенно безразлично, зачем они это делают. Главное чтобы был результат. В конце концов, они закончили и выдали моему врачу длинный список лекарств и процедур и отвели обратно в комнату.

Я провёл в больнице восемь месяцев. За это время белые, обитые синтепоном, стены стали моими собеседниками и лучшими друзьями. На прогулках и занятиях я встречал и других пациентов. Но большинство из них были абсолютно невменяемыми. А остальные отшатывались от меня, когда я говорил им про своё проклятье. Я окончательно убедился в этом. Это проклятье. Оно мешает жить мне, оно мешает жить другим. Кто-то издевается надо мной, показывая куски будущего, которое невозможно изменить. И все лекарства, и курсы интенсивной терапии не смогли избавить меня от этого. Сны продолжали сниться мне. Я выпросил у врачей безопасный карандаш и бумагу. Каждый раз, как мне что-то снилось, я записывал всё, что смог и что не успевал забыть. Когда я выписался, в пакете у меня была внушительная стопка этих листов.

Мир изменился. Изменился и я. Люди теперь казались существами слабыми и полагающимися на волю случая, который очень часто играет не за них. Они суетились, сжимались, становились эгоистами. Я смотрел на них с жалостью. Большинство чувствовало мою чуждость обществу и сторонилось меня. Я догадывался, что так будет. Поэтому я продал всё своё имущество, кроме дома в глухой деревушке находящейся практически в тайге. Я перебрался туда и впал в продолжительную депрессию. Несколько недель я практически ничего не делал. В конце концов, я стал одержимым своим проклятьем. Я нашел подшивку газет на последний год и начал искать подтверждение своим пророческим снам. И действительно каждый сон сбылся в той или иной мере. Будь то взрыв на складе боеприпасов, землетрясение в Непале или свадьба знаменитой поп певицы. Это ещё сильнее разожгло мой и без того воспалённый мозг и я стал лихорадочно искать способы предотвращать происходящее. Попутно я старался улучшать навык предвидения. Но, ни то, ни другое у меня не получалось. Не было никакой возможности извлечь из этого проклятья пользу. Наконец я понял, что судьба насмехается надо мной. Осознание этого довело меня до черты, за которой была пропасть небытия. Сны стали всё более реалистичными и навязчивыми. Я боялся засыпать, но не мог продержаться и трёх дней, как падал на кровать и снова погружался в адский омут будущего.

Я больше не могу терпеть это. Я отрёкся от всего и теперь меня ни что не держит в этом мире. Сейчас, когда я дописываю последние строки этой небольшой исповеди, на дворе моросит дождь. В комнате нет ничего, кроме кресла, в котором лежит заряженный пистолет. Сейчас я сяду в кресло, засуну пистолет в рот и нажму на спусковой крючок. И я больше не буду видеть будущего, которого нет.