Музе Клио и всем, кто пишет на исторические темы, посвящается
Эпиграф первый:
" - Клянусь богом, сударь, - ответил Атос, - это предложение мне по душе. Так говорили и действовали воины времен Карла Великого, примеру которых должен следовать каждый кавалер. Но мы, к сожалению, живем не во времена великого императора".
Александр Дюма, "Три мушкетера"
Эпиграф второй:
"Иван Грозный - русский царь, прозванный за свою жестокость Васильевичем".
Карманный вариант французской энциклопедии "Лярусс".
БАЛЛАДА О ДОБЛЕСТНОМ РИЕЛТЕРЕ ХРУЩЕВЕ
В ту ночь Авдей Хрущев не сомкнул глаз - он жег жертвы на алтаре Золотого Тельца и молился богине Фортуне и Святому Николаю Чудотворцу. А едва занялась заря, риелтер натянул поверх ковбойки кольчугу и под сдержанные рыдания домочадцев сел в лифт.
Спустившись по широким мраморным ступеням замка, в котором прошли его детство и юность, Авдей помедлил, глядя на статую у подножия лестницы. На каменном пьедестале застыл основатель рода Хрущевых - безбородый, юный и грозный, сжимающий в поднятой руке боевой молот. Впоследствии все храбрецы, отличившиеся в Бородинской битве, получили от Петра Великого право отращивать бороду (оттого сражение и названо было потом Бородинским) - но только Алексашке Хрущеву царь даровал такой роскошный дворец. Многие бояре, завидуя царскому любимцу, начали возводить себе похожие хоромы, получившие название "хрущевок", но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с пятиэтажным мраморным замком, в котором уже пять веков жил род риелтеров Хрущевых.
Авдей перевел взгляд на каменную женщину на пьедестале рядом с Алексашкой Хрущевым, вздымающую ввысь боевой серп. Статуя изображала Аглаю Хрущеву, сражавшуюся когда-то бок о бок со своим мужем, чтобы защитить град Святого Петра от нашествия татаро-монголов...
Авдей размашисто перекрестился и сел в порше. Если от него не отвернется удача, сегодня он не посрамит славы своих предков!
Риелтер врубил зажигание, сделал поворот оверштаг, и его норовистый порше взмыл над золотыми шпилями Петербурга.
К стрелке Васильевского острова уже отовсюду устремлялись другие риелтеры; над Астральной колонной, как бурлящая туча, вились глайдеры рокеров и брокеров, а еще выше сновали авиетки хакеров и квакеров.
Ибо сегодня был день Большой Игры на Барже!
Раньше Игра проходила на Дворцовой площади, но после того, как риелтеры брэнда Кока-Колы разнесли по камешку несколько тамошних дворцов, Игру перенесли на огромную баржу, стоящую посреди широкой бурной Невы. С тех пор ежегодную схватку воинов разных брэндов и стали называть Игрой на Барже...
- Паааберегись!!! - раздался свирепый вопль.
Авдей налег на румпель, едва избежав столкновения с глайдером гвардейца Млечного Пути, но в следующий миг в него едва не врезался ковер-вертолет, украшенный брэндом Марса. Инопланетные риелтеры всегда были на ножах с риелтерами Земли, поэтому кровопролитие часто начиналось еще до начала игрищ.
Авдей включил форсаж и устремился к Барже - туда, где гордо развевалась боевая облигация его брэнда...
- ...Мы все его ждем, а он тут дурака валяет! - возмущенно заорал Тинк, влетая в распахнутое окно.
Разбуженный его криком златоглав зашипел с потолка и щелкнул длинным раздвоенным языком.
- Я сочинение пишу, - Кейв с трудом оторвался от клавиатуры. - "Облигация" или "аблигация"?
- А? Какая облигация?
- Знамя, под которым в древности ходили в бой. Через "о" пишется или через "а"?
- Да какая разница!!! - еще громче завопил Тинк, срывая с головы шлем. - Центаврийцы обставили нас в первом залете, Ахша разбил свою леталку...
- Новуюуу?! Которую ему отец привез с Земли?!
- Да, представляешь? Не видать ему теперь путешествия на Серебряную Надежду! А ты сидишь тут и пишешь про какие-то дурацкие облигации!
- Я про Игру на Барже пишу... Мне завтра надо сдавать...
- Да успеешь еще! Давай, Кейв, шевелись! Хочешь, чтобы центаврийцы вконец нас разгромили? - Тинк сунул нос в сочинение друга и возмущенно фыркнул. - И кто вам задает такие дурацкие сочинения? "Будни двадцать первого века", ххха! Ну какие в двадцать первом веке могли быть будни, к тому же на Земле? Это у нас сейчас, в двадцать седьмом, на Альдебаране...
Пока Кейв разыскивал свой шлем и гравипояс, Тинк продолжал читать его сочинение, отмахиваясь от златоглава, который совсем проснулся и вспомнил о гостеприимстве.
- А откуда ты взял про Игру на Барже? - поинтересовался Тинк. - Я думал, риелтеры в Колизее сражались...
- А? - Кейв вынырнул из ниши, держа в руке шлем, отыскавшийся между клыком махарррода и запасным плавником гидрошлепа.
- Риелтеры... Или нет, ретиары... Или рейтузы? Они, вроде, сражались в Колизее, а не на Барже. А брэнды - разве не напиток был такой?
- Напиток - это бренди, - надевая шлем, уверенно объяснил Кейв. - Кто много его пил, сходил с ума, отсюда и пошло слово "сбрендить"!
- А брэнды тогда что такое? - сматывая со своей шеи язык златоглава, спросил Тинк.
- Брэнды - это... Ладно, после расскажу! А сейчас пошли, загоним центаврийцев в самую глубокую черную дыру!
Небрежно застегнув гравипояс, Кейв сиганул за окно, и Тинк последовал за ним со старинным боевым кличем землян: