Иногда в октябре на Балтике случаются такие дни, золотисто-солнечные, тёплые и безоблачные. На удивление высокое небо от-ражалось в на удивление спокойном море. Даже чайки кричали как-то радостно, оптимистично. В такой день совсем не хотелось думать о том, что совсем скоро польют нудные питерские дожди, подует все проникающий ветер, Финский залив накроет сырой, душный туман, выпадет грязно-жёлтый снег и до самой весны город будет напоми-нать если не ад, то, по крайней мере, чистилище. И каждый день бу-дет таким тоскливым, что просто тянет повеситься и непременно на осине.
* * *
Белый баркас с чёрной палубой готовился отвалить от берега возле Петропавловской крепости. Двое матросов загружали на борт последние ящики с продуктами, напитками и прочими припасами. Седой капитан в потёртом военном бушлате поверх тельняшки мол-ча курил трубку стоя у трапа и поглядывая на пассажиров. Наверное, это был последний Невский капитан, который курил трубку.
Матросы загрузили последний ящик и посмотрели на капитана. Тот посмотрел на часы и повернул голову к крепости. Гаубица рявк-нула басом, как и положено ровно в полдень. Три женщины одно-временно вскрикнули, видимо впервые услышав выстрел так близко. Капитан проследил за дымом, расплывающимся над рекой, и повер-нулся к пассажирам:
- Полдень, господа! Отваливаем!
К трапу подкатил чёрный "Мерседес" с круглыми, лупоглазыми фарами. Тормоза чуть взвизгнули, и из машины вышел высокий мужчина в белом костюме, пальто и шляпе.
- Эй, капитан! Это баркас "Волхов"? - Спросил он приятным, но несколько развязным баритоном.
- Да-а...
- Тогда я к вам. Вот приглашение. - Он протянул капитану сложенный лист бумаги.
Капитан развернул листок, пробежал глазами и кивнул.
- Всё в порядке, все десять пассажиров. Прошу вас! - Он пока-зал господину в белом на баркас.
- Благодарю... - Господин в белом махнул шофёру, и тот в мгновение ока перенёс на баркас два чёрных кожаных чемо-дана.
Капитан занял своё место у штурвала, включил двигатель и на-правил баркас к заливу.
- Сашка! - Крикнул он одному из матросов. - Предложи госпо-дам напитки...
* * *
Солнце уже почти касалось горизонта, когда баркас, наконец, причалил к острову. Матросы ловко закрепили швартовы и спустили трап на низкий, скалистый берег.
- Негритянский остров, господа! - Объявил капитан.
- Разве в Финляндии есть негры? - Спросил светловолосый мужчина в плохом костюме турецкого покроя.
- Негры есть везде. - Глубокомысленно ответствовал седой господин с явно военной выправкой. - Даже в Финляндии. Впрочем, мы ведь кажется ещё не в Финляндии, это всё ещё Россия...
Остальные промолчали и, подхватив свои чемоданы, стали под-ниматься по лестнице, выдолбленной в скале, к дому. Последним шёл господин в белом, чьи чемоданы нёс матрос Сашка.
- Скажите, капитан, а кто живет на этом острове? - Спросил господин в белом, оборачиваясь.
- Не знаю. Насколько я могу судить, никто. Здесь последние пару мёсяцев работали рабочие, делали ремонт в доме, но они уехали. Мне заплатили, чтобы я перевёз вас на остров, а по-том каждые три дня привозил вам свежие продукты.
- А что хозяин острова?
- Я его никогда не видел. Он звонит мне по телефону, а деньги переводит через банк. Видимо он прибудет позже, своим хо-дом.
- Так на острове нет даже лодки?
- Нет.
- А вы приплывёте только через три дня?
- Да. Если только шторм не начнётся. Когда ветер дует с зали-ва, к эти скалам не подойдёшь...
- Тогда до встречи, капитан.
- До встречи...
Господин в белом пошёл к дому, а капитан дождался матросов, завёл двигатель и направился на Восток, в Питер...
* * *
- Симпатичный домик, господа. - Сказал седой господин с во-енной выправкой, подходя к дому.
- Да красивый. - Согласился сутулый господин с розовой лы-синой, входя в дверь.
- А, по-моему, несколько мрачноватый, чтобы не сказать жут-коватый. - Возразила молодая брюнетка с серыми глазами, чувственными губами и безукоризненной фигурой, входя в гостиную, отделанную тёмным дубом.
- Кроме того, здесь наверняка водится жучёк. - Бесстрастно констатировала старая дева с морщинистым лицом крючкова-тым носом, и жировыми отложениями на боках, постучав тро-стью по дубовым перилам лестницы.
- Вы полагаете? - Безразлично поинтересовался блондин в ту-рецком костюме.
- Тут и полагать нечего. Когда-нибудь вся эта дурацкая рос-кошь рассыплется в прах. - Довольно презрительно ответила старая дева, и обратилась к мужчине средних лет в сером до-рожном костюме, который хлопотал в гостиной, снимал чех-лы с кресел и, по-видимому, был слугой. - Эй, как вас?...
- Бендерс. Петерс Бендерс. К Вашим услугам. - Представился тот с балтийским акцентом.
- Покажите мне мою комнату.
- Прошу Вас, Лана Леопольдовна. - Угодливо ответил слуга, подхватывая её чемодан и указывая свободной рукой на лест-ницу.
Старая дева поднялась по лестнице, нарочито громко топая но-гами. Наверху хлопнула дверь.
- Лана Леопольдовна?... - Повторил вслух широкоплечий муж-чина лет тридцати, гладко выбритый, коротко подстриженный и одетый в темно-серый пиджак поверх чёрного батника.
Молодые мужчины переглянулись и весело расхохотались. К ним звонко присоединилась молодая брюнетка, показав собравшим-ся белоснежные зубы и премиленькие ямочки на щёчках. Даже лы-сый старикан захихикал, тряся животом.
- Господа, Господа... Прошу вас!... - Вступился господин за сорок с семитскими чертами лица одетый в приличный дву-бортный костюм, сшитый на заказ.
- Не обижайтесь... - Сказал господин в белом, продолжая ши-роко улыбаться. - Тут дело вовсе не в вашей национальности. Просто, Лана... С её-то комплекцией...
Он снова усмехнулся и посмотрел на брюнетку. Та прикрыла рот рукой и продолжала щуриться от смеха.
Вернулся слуга и принялся размещать гостей по комнатам. По-следним в свою комнату поднялся широкоплечий мужчина, который за пару минут успел тихо и ненавязчиво осмотреть весь первый этаж.
* * *
Снова собравшись в гостиной через час, гости обнаружили пы-лающий камин, аперитив, в виде трёх бутылок хереса и бисквитов, и пару динамиков, играющий джаз. Собравшиеся быстро перезнако-мились и разговорились. В баре нашлись кубинские сигары и муж-чины занялись ими. Впрочем, господин с семитскими чертами лица, как оказалось доктор Шахлер, Борис Семёнович, курил трубку, а владелец чёрного "Мерседеса" - Сечетов Денис Анатольевич, пред-почёл пригласить на танец красавицу-брюнетку Катю Малинину, которая переоделась в синее вечернее платье и синие туфли-лодочки.
- Я уже начинал жалеть, что приехал сюда. - Тихо сказал Денис ей на ушко, чуть прижимая её к себе за талию и глядя сверху вниз. - Но теперь мне здесь нравится...
Она не отстранилась, а лишь повернула голову. То ли чтобы не смотреть ему в глаза, то ли чтобы приблизить своё ушко к его губам.
Лысого старика звали Николай Романович Ахметов. Он был бывшим судьёй, ныне пенсионером откуда-то с Волги. Светловоло-сый мужчина сменил свой турецкий костюм на вполне приличную чёрную тройку. Он представился Павлом Глазьевым. Седой госпо-дин с военной выправкой действительно был военным - отставным генералом Зиненко Григорием Михайловичем. Он слегка "гэкал", но в остальном больше походил на германского аристократа, чем на украинского служаку. Широкоплечий шатен так же был бывшим во-енным - капитаном. Не то десантником, не то морским пехотинцем. Его звали Гришин Сергей Владимирович. Он на удивление ловко носил смокинг, но в его голубых глазах было что-то звериное, пер-вобытное. Лана Леопольдовна Жезинская не вступала ни в какие разговоры и, устроившись в кожаном кресле в углу, листала какую-то книжечку, видимо Библию, время от времени строго поглядывая на танцующую пару.
Наконец Бендерс пригласил всех в столовую, освещённую све-чами. На стол подавала его жена Светлана, одетая в строгое тёмное платье и белоснежный передник. Она была ещё довольно молода, что, впрочем, не мешало ей виртуозно готовить.
Обед больше походил на ужин. Во-первых, потому, что было уже семь часов вечера, а во-вторых, ну какой же обед без борща, или на худой конец супа...
Гости мило беседовали за столом, поедая свиные рёбрышки под луковым соусом, осетрину, тушёную в вине, салат из камчатских крабов и оленину с лимоном. Прикончив все эти вкусности и выпив несколько бутылок довольно приличного испанского вина, собрав-шиеся перешли к кофе.
Вдруг в комнате раздался резкий, чуть хриплый голос, неестест-венно громкий и очень неприятный:
"Господа! - Вещал голос. - Минуту внимания! Я обвиняю вас в убийстве. Вас, доктор Шахлер, в убийстве Поличкиной Ольги Вик-торовны, Вашей пациентки. Судья Ахметов, Вы обвиняетесь в убий-стве Климова Игоря Васильевича. Сечетов Денис Анатольевич убил Елену и Алксея Петровых. Генерал Зиненко, Вы убили любовника вашей жены лейтенанта Трофимова. Капитан Гришин, Вы убили двадцать восемь мирных жителей во время войны в Чечне. Носырев Дмитрий, Вы убили Лучко Петра Фёдоровича. Малинина Екатерина, Вы убили Евгения Султанова. Лана Жезинская, Вы убили Наталью Леонову. Петерс и Светлана Бендерс, вы убили Ингу Калонш, вашу хозяйку. Обвиняемые! Ваша вина доказана! Я приговариваю вас к смерти! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!"
Гости застыли за столом. Катя Малинина обхватила голову ру-ками и поджала губы. Генерал побледнел. Судья окаменел. Жезин-ская втянула голову в плечи и что-то беззвучно забормотала. У ка-питана Гришина заходили желваки и сжались кулаки. Сечетов на-хмурился. Доктор нагнул голову. Глазьев растерянно вытер рот ла-донью. Бендерс остолбенел, не дойдя до двери. Широко открыв гла-за, он повернулся к гостям и даже приоткрыл рот. В наступившей тишине раздался звук падающего тела. Глазьев, сидевший спиной к двери, быстро поднялся и бросился на звук. Когда он открыл дверь, в комнату ввалилась рука бесчувственной Светланы.
- Помогите! - Резко сказал он. - Доктор, быстрее!
- Боже мой! Что случилось? - Воскликнула Катя, поднимаясь с места.
Доктор и капитан подбежали к бесчувственной женщине. Гри-шин приподнял ей голову, а доктор пощупал пульс и приоткрыл глаз. Остальные тоже поднялись, все, кроме судьи.
- Ничего страшного! - Сказал Шахлер. - Это просто обморок. Сейчас это пройдёт. Дайте воды, Бендерс. Капитан, нужно пе-ренести её на диван.
Капитан Гришин молча отстранил Павла, легко взял женщину на руки и перенёс её на кожаный диван у окна. Доктор слегка потрепал Светлану по щекам и, когда она приоткрыла глаза, дал ей воды.
- Может быть лучше коньяку? - Спокойно спросил Сечетов, стоя у бара и держа в руках бутылку "Наполеона".
- Нет, не стоит. - Сказал доктор, направляясь в свою комнату. - Я дам ей снотворное. Ей нужно успокоиться.
- Нам всем не мешало бы успокоиться. - Мрачно сказала Же-зинская. - Боже мой, какой голос...
- Жуткий голос! - Чуть хрипло согласилась Катя. Её зрачки были расширены, губы дрожали. Казалось, она сама готова упасть в обморок.
- Это возмутительно! - Вскричал генерал. - Это переходит вся-кие границы! В конце концов, что он себе позволяет, этот Онимов!
- Да, хотел бы я знать, что это за чертовщина? - Согласился Гришин.
- Как он смеет! - Продолжал возмущаться генерал. - Клеветать на уважаемых людей...
- Да, но кто он, этот Онимов? Вы знаете? - Спросил у генерала судья.
- Я с ним не знаком, но это какой-то подлец! - Генерал в воз-мущении ходил по комнате и нервно дёргал головой. - Нужно немедленно его найти и ...
- Вы полагаете, он здесь? - Поинтересовался Глазьев.
- Ну конечно! Ведь кто-то же говорил.
- Да, но если я не ошибаюсь, голос раздавался из динамиков. - Заметил доктор, вернувшийся со снотворным.
- Ну, это легко проверить. - Сказал Гришин.
Он осмотрел один из четырёх динамиков, встроенных в стеновые панели и, проследив направление провода, обнаружил в стенной нише в углу роскошную аудио-систему "SONY".
- Точно. Это запись. - Сказал капитан убеждённо.
Он включил реверс и, через несколько секунд, снова воспроизве-дение.
"...Малинина Екатерина, Вы убили Евгения Султанова. - Снова заговорил голос. - Лана Жезинская, Вы убили Наталью Леонову. Петерс..."
Гришин нажал "стоп" и извлёк кассету. Сечетов ухмыльнулся и налил себе коньяку.
- Да, но ведь кто-то же включил магнитофон? - В раздумье ска-зал Глазьев.
- Это можно выяснить. - Ответил доктор. - Бендерс! Бендерс, пойдите сюда!
Бледный как мел слуга быстро спустился по лестнице и вошёл в гостиную.
- Да, доктор.
- Как ваша жена? - Спросил Шахлер.
- Я уложил её в постель. Слава Богу, она кажется, заснула. - Чуть заикаясь, ответил Бендерс.
- Скажите, Бендерс. Это вы включили эту запись? - Спросил Гришин, помахивая в воздухе кассетой.
- Да-а, я... - Бендерс растерянно оглядел собравшихся, которые не сводили с него глаз. - Но господа, я лишь выполнял указа-ния господина Онимова. Он приказал поставить эту кассету сразу после того, как я подам кофе. Я думал, что это музыка...
- "Лебединая песня". - Прочитал Гришин надпись на кассете. - Забавно...
- Вы находите это забавным? - Спросил Глазьев.
- Лично я нахожу это оскорбительным. - Выпалил генерал. - В такие минуты я начинаю жалеть, что дуэли ушли в прошлое!
- Это ложь, ложь... - Тихо проговорила Катя, потирая виски кончиками пальцев, и продолжая дрожать.
- Конечно ложь. - Поддержал её генерал. - Ложь и клевета! Лейтенант Трофимов был одним из лучших офицеров моего полка. Я прекрасно к нему относился и уверен, что он, со вре-менем, стал бы гордостью нашей армии. Да, я послал его на разведку и он, к сожалению, погиб. На войне это случается, но моей вины в этом нет. Что же касается обвинений в адрес мо-ей жены Татьяны, то это просто абсурд. Мы любили друг дру-га, не смотря на разницу в возрасте, и никто не смеет обви-нять эту прекрасную женщину в измене!
В продолжении это тирады, капитан Гришин стоял, облокотив-шись на камин, опустив голову и чуть заметно улыбаясь. Впрочем, генерал стоял к нему спиной и не видел его полуулыбки.
- Что касается меня, то я припоминаю эту фамилию. - Спокой-но сказал сидящий в кресле судья. - Климов Игорь Василье-вич проходил по делу об убийстве трёх человек. Это было лет десять назад. Тогда ещё была смертная казнь, и я осудил его. То есть, конечно, мы осудили его - я и народные заседатели. Но он был, несомненно, виновен. Суду были представлены веские доказательства, и я считаю, что обвинения в убийстве в мой адрес не имеют ни каких оснований. Я лишь выполнял свой долг. Во всяком случае, господину Онимову не мешало бы объясниться.
- Да кто он такой, этот загадочный Онимов? - Спросила мол-чавшая до сих пор Жезинская.
- Лично я с ним не знаком. - Рассудительно сказал судья. - Я получил приглашение от господина Онимова по почте. Он ссылался на нашего общего знакомого и просил частной юри-дической консультации. Для судей в отставке это обычная практика... А что скажете вы господа? Я думаю стоит про-должить наше разбирательство.
- А я думаю, нужно обыскать дом и остров и найти этого зага-дочного господина Онимова. - Предложил Глазьев.
- Это совершенно бесцельно, господа. - Вмешался Гришин. - Дом не так уж велик, а других построек на острове вообще похоже нет, так что если бы здесь был ещё кто-нибудь, кроме нас, мы бы его уже обнаружили.
Генерал нервно закурил сигару, глубоко затянулся, выпустил дым и посмотрел на Гришина.
- А что Вы скажете относительно обвинения в Ваш адрес, капи-тан? - Поинтересовался он.
- Скажу, что это истинная правда, господа. Я не уверен насчёт количества. Может быть, их было двадцать восемь, может быть меньше, а может быть и больше. Никогда не подсчиты-вал. В общей сложенности моя рота уничтожила сотни четыре с половиной, а уж сколько из них лично мои - чёрт его знает.
- Какой ужас... - Прошептала Катя.
- Какой позор! - Возмутился генерал. - Вы, офицер, так спо-койно заявляете, что убивали мирных жителей!
- Мирных? - Чуть иронично переспросил Гришин. - Господин генерал, уж кому-кому, но Вам-то должно быть известно на-сколько они мирные. Ведь Вы, если не ошибаюсь, тоже побы-вали в "гостеприимной Ичкерии"?
Генерал не нашёлся что ответить, отошёл к бару и налил себе коньяку.
- Я должна вам сказать, господа... - Нервно заговорила Катя. - Всё это ложь. Я не делала этого. Я работала гувернанткой в семье бизнесмёна. Женя Султанов был моим воспитанником. Мы тогда были на Мальте... Я запрещала ему заплывать да-леко, но он не послушался меня... Я кинулась к нему, но было уже поздно... Это был несчастный случай. И полиция это признала, и госпожа Султанова... Она сама сказала, что я не в чём не виновата, не виновата, не виновата...
Катя заплакала и опустилась в кресло. При ней не было сумочки, и Сечетов галантно предложил ей свой платок.
- Да-а, печальная история... - Заметил Глазьев.
- Позвольте, господа. - Вмешался доктор Шахлер. - В этой за-писи упоминается некто Носырев, если не ошибаюсь. Но сре-ди нас нет никакого Носырева...
Все подняли головы и начали переглядываться. Постепенно все взгляды остановились на Глазьеве. Генерал выгнул грудь и сделал шаг вперёд.
- Так это Вы и есть Онимов? - С пафосом спросил он.
Капитан Гришин сделал три быстрых шага вперёд и сильно взял Глазьева под руку. Доктор тоже приблизился. Сечетов поставил ста-кан на столик у бара и, сдвинув брови, внимательно посмотрел на Глазьева.
- Господа, вы ошибаетесь... - Попытался оправдаться Глазьев.
- Кто Вы такой? - Довольно угрожающе спросил генерал.
- Я всё могу объяснить. - Растерянно продолжил Глазьев. - Я...
Он сделал попытку залезть рукой во внутренний карман пиджа-ка, но Гришин ловко и сильно перехватил его руку. Доктор сделал шаг назад, а генерал невольно положил руку на спинку стула.
- Вы меня не так поняли... - Взволнованно сказал Глазьев. - Ну, ради Бога, возьмите сами. Там документы...
Гришин засунул руку во внутренний карман пиджака Глазьева и вынул маленькую книжечку. Продолжая недоверчиво коситься, он развернул её, и прочитал:
- Носырев, Дмитрий Степанович. Частный детектив. Хм-м... Ну, и что вы здесь детективите? - Поинтересовался он, воз-вращая удостоверение владельцу. - Какого чёрта всё это зна-чит?
- Понятия не имею. - Ответил Глазьев-Носырев. - Я получил задание и чек от некоего господина Онимова А. Н. Приехать сюда и приглядывать за гостями. Он опасался за драгоценно-сти своей жёнушки. Я просто делаю свою работу.
- Если Вы частный детектив и законно ведёте расследование по заданию своего клиента, то зачем вам понадобился псевдо-ним? - Поинтересовался судья.
- Это условие господина Онимова. - Усмехнулся Носырев. - Мне с такими глупостями приходится сталкиваться чуть ли не каждый день. Хотя, нужно честно признаться: попался, как мальчишка. Это с моим-то опытом...
- Хм-м... Ну допустим... - Сказал доктор задумчиво. - Но если Вы Носырев, то может быть, Вы нам поведаете, что это за господин Лучко, так кажется, в убийстве которого вас обви-няет А. Н. Онимов?
- Лучко Пётр ... не помню отчество. - Сказал Носырев. - Да глупость всё это! Никого я не убивал. Я служил в уголовном розыске, вел следствие по делу этого Лучко... Ну, одним сло-вом, я его изобличил и на основании материалов следствия ему дали двенадцать лет строгого режима... Ну здоровья он был слабенького, а в СИЗО ещё и туберкулёз подхватил... В общем помер он на зоне через два года после суда...
- А вам, видимо, повышение дали, за прекрасную работу? А? - Ехидно поинтересовался доктор Шахлер.
- Да какого чёрта, в конце концов! - Возмутился Носырев. - Почему я должен оправдываться? А Вы сами, доктор? За что вы убили госпожу Полькину?
- Поличкину. - Поправил Сечетов.
- Вот именно. - Подтвердил Носырев.
- Я не знаю никакой Поличкиной, Полькиной, или как её там... - Возразил Шахлер. - Может быть это пациентка? Я ведь два-дцать лет проработал в хирургии... Да, у меня иногда умира-ли пациенты. Я не Бог, я не всесилен. В медицине такое про-исходит сплошь и рядом. Ну а родственники, конечно, во всём обвиняют хирурга...
Доктор наклонился к пылающему камину, взял горящую веточку и начал раскуривать трубку.
- Так значит, Вы не знакомы с господином Онимовым? - Спро-сил судья.
- Не имею чести. - Доктор развёл руками. - Меня пригласили письмом в качестве врача. У меня богатый опыт по части кар-диохирургии. Этот Онимов писал, что его жена нездорова, но к врачам обращаться отказывается. Он просил приехать... В письме был чек, равный моей месячной зарплате, вот я и взял недельный отпуск...
- Странно... - Сказала Катя. - А меня он пригласил в качестве гувернантки для своего сына. Я была так рада. Три месяца просидела без работы, а тут позвонили из агентства по трудо-устройству. Я там оставляла свою анкету. Им нужна была гу-вернантка со знанием английского...
- Лично меня пригласил мой старый армейский друг. - Вме-шался генерал. - Он писал, что хозяин тоже бывший военный. Звал в гости. Мол, приятный отдых на природе...
- А Вы не перезвонили своему армейскому другу? - Поинтере-совался судья.
- Да как-то не подумал. И вообще он должен быть сейчас в Ко-сово, а туда знаете, как звонить? Целая проблема. Я решил, что он в отпуске... А Вы, капитан, как здесь оказались?
Гришин чуть прищурился и усмехнулся.
- Ну а как, по-вашему, головорез в отставке может оказаться в таком блестящем обществе? Господину Онимову потребовал-ся личный телохранитель с боевыми навыками. К письму прилагался чек. В моём нынешнем положении выбирать не приходится: что к Онимову телохранителем, что в братву мордобойцем.
- Если хотите, могу взять Вас к себе, когда вся эта история за-кончится. - Вмешался в разговор Сечетов. - А что? Капитан ВДВ, да ещё с боевым опытом... Вы мне подходите.
- Вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... - Чуть оза-дачено сказал Гришин. - Судя по Вашему авто, из-за зарплаты Вы торговаться не станете?
- Ну, я бы за это не поручился. - Задумчиво сказал генерал, глядя на Сечетова пристальным взглядом. - Жаднее бедных, только богатые.
Сечетов посмотрел на генерала, потом на Жезинскую, которая стояла рядом с ним и смотрела на него весьма подозрительно. Он поставил стакан на буфет и обратился к Лане Леопольдовне:
- Что Вы на меня так смотрите? Я вообще не понимаю, о чём идёт речь. Ха-ха. Я убил Елену и Алексея Петровых... Да я даже не знаю кто это такие... - Вдруг в его глазах мелькнула какая-то мысль. Он осёкся, нахмурился, закивал и, наконец, продолжил. - Ах, да-а-а, конечно... Видимо, это те двое де-тишек, которых я сбил машиной два года назад... Дорога бы-ла мокрая. Я не успел затормозить... Кстати меня выбросило с дороги, я вдребезги разбил новенький "Ягуар" об бетонный забор, а в довершение меня ещё и прав лишили... Жутко не повезло...
- Кому не повезло? - Спросила Жезинская строго. - Вам, или детишкам?
- Я же Вам говорю: это был несчастный случай. И вообще они переходили дорогу в неположенном месте.
- Не нужно гонять с такой скоростью. - Продолжала нравоучи-тельствовать Жезинская.
- Между прочим, машины и делают, чтобы ездить со скоро-стью. Это же не троллейбус, а "Ягуар"... И вообще, сами-то Вы, за что прикончили эту... Наташу... как её? Леонову.
- Я её не убивала! - Гордо ответила Жезинская. - Эта похотли-вая девчонка умерла от воспаления лёгких.
Она сказала это с убеждённостью Красной комиссарши, выно-сящей приговор врагам мирового пролетариата. Все замолчали и по-тупились. Быть может их всех, вдруг одолели муки совести, а может они убеждали себя, что вся эта история к ним не имеет ни какого от-ношения.
- Господа!... - Раздался вдруг голос Бендерса. Он стоял навер-ху, на лестнице и все подняли на него головы. - Я тоже дол-жен сказать... Это ложь. Мы с моей женой действительно ра-ботали у госпожи Калоншь в Риге. Ей после оккупации вер-нули конфискованную недвижимость, а она была уже очень стара, и мы со Светланой помогали ей управляться с жильца-ми,... и по дому, тоже. Но мы её не убивали. Она умерла сво-ей смертью...
- И оставила вам по завещанию деньги. - На распев сказал Но-сырев.
- Да, деньги, немного. И ещё маленькую квартирку...
- Как вы здесь оказались? - Прервал его Носырев.
- Нас наняли через агентство, в Риге...
- А Онимов? - Продолжал допрашивать Носырев.
- Мы его никогда не видели. Он пару раз звонил по телефону. Деньги прислал через банк, а ещё оставил подробные пись-менные инструкции, список гостей...
- Письмо у вас сохранилось? - Спросил судья.
- Да, вот оно. - Бендерс достал из кармана конверт и протянул судье.
- Так. - Сказал судья, принимая конверт. - Письмо отправлено из Питера, с Васильевского острова. Конверт самый обыкно-венный.
- Разрешите... - Сказал Носырев, указывая на листы. - Так... Бумага мелованная, видимо финская. Формата А4. Напечата-но на лазерном принтере,... документ MS Word,... принтер абсолютно новый, без дефектов... В общем, никаких зацепок. В Питере есть сто тысяч мест, где это можно было бы сварга-нить.
- Отпечатков пальцев тоже, видимо, нет. - Добавил судья.
- Он сказал, когда приедет? - Спросил Носырев Бендерса.
- Нет...
- Хорошо, ступайте к себе. - Сказал ему судья. - Мы вас позо-вём, если будет нужно.
Бендерс опустил голову и, пошатываясь, побрёл к себе в комна-ту. Он был бледен, на лбу у него выступила испарина, а руки замет-но дрожали.
- Оккупация... - Пробормотал капитан Гришин, глядя ему вслед. - Жаль генерал Ермолов не дожил, мы бы вам показали оккупацию, паскуды...
- Что Вы говорите, капитан? - Поинтересовалась Жезинская.
- Я спрашиваю, как Вы сюда попали, мадам? - Парировал ка-питан.
- Меня пригласила приятельница. - Сурово поджимая губы, от-ветила старая дева. - Она написала, что здесь открыли сана-торий для ветеранов КПСС.
Сечетов хмыкнул. Старуха бросила на него гневный взгляд.
- Да, я сорок лет была членом КПСС. - Сурово продолжила она. - И не скрываю этого. Мне нечего стыдиться. Я всю жизнь работала непокладая рук на благо Партии и всего наро-да. Сначала на производстве, а потом по линии Горкома. Я же не знала, не могла знать всего. Я верила. Да верила! И когда поняла, что нас обманывали, то сама вышла из партии. Но я не считаю нужным скрывать своё прошлое. Ведь и Апостол Пётр до встречи с Христом был сборщиком налогов. Я была искренна в своих заблуждениях, и хотя мне не в чем каяться, я всё же каюсь пред ликом Господа за свой невольный грех не-верия и богоборчества!
- Аминь! - Язвительно сказал Сечетов. - Вы прямо Сергий Ра-донежский, Житомерского разлива.
- Действительно, это так трогательно. - Поддержал Носырев. - Просто союз Креста и Партбилета.
- Не кощунствуйте! - Пафосно воскликнула Жезинская. - Это грех! Бог вас накажет!
- Ничего, переживу. - Ответил Носырев.
- Да, кстати. - Сказал Сечетов, обращаясь к Жезинской. - А Вы своей приятельнице не перезванивали?
- Нет. Она живёт в Калининграде. Я не настолько богата, чтобы звонить по межгороду.
- Очень жаль. - Констатировал Сечетов. - Могли бы избавиться от неприятного вечера...
- А кстати. - Зло спросила Жезинская. - Сами-то Вы как здесь оказались? Из всех присутствующих, пожалуй, только Вам по карману подобные развлечения. Уж не вы ли и есть А. Н. Онимов?
- Нет, не я. - Спокойно ответил Сечитов. - Я предпочитаю иные развлечения.
Он невольно поднял глаза на Катю Малинину. Красавица-брюнетка вспыхнула как вишня и потупилась, а Сечетов продолжил:
- Меня пригласил приятель. Мы с ним вели общие дела пару лет назад. Потом он уехал куда-то в Европу, в Бельгию, ка-жется. А на днях он мне прислал факс. Приглашал отдохнуть на природе и обсудить одно заманчивое дельце с этим Они-мовым, чтоб его черти взяли с его шутками! Обратного адреса на факсе не было... Ну и вот я здесь...
- Да-а-а, этот Онимов всё предусмотрел. - Глубокомысленно заметил судья. - Всем нам он направил приглашения, которые нельзя проверить. А какое странное имя. Вы заметили, госпо-да? А. Н. Онимов. Аноним. И этот остров... Всё так таинст-венно...
- Лично я не собираюсь разгадывать эти дурацкие тайны. - Твёрдо сказал генерал. - Я завтра же уезжаю отсюда.
- Ничего не получится. - Сказал доктор Шахлер. - На острове нет даже лодки, а баркас придёт только через три дня. Да и то, если шторм не начнётся. Здесь такие скалы, что в волну и не подойдёшь...
- Значит нужно позвонить в Питер и вызвать другой баркас. - Настаивал генерал. - Я могу позвонить моему другу в Крон-штадт, на военную базу. Он пришлёт за нами катер. Здесь ведь рукой подать.
- Не выйдет. - Вступил в разговор Гришин. - Здесь нет телефо-на. Впрочем, может у Вас есть сотовый? - Спросил он Сече-това.
- Сотовый-то у меня есть, но он не работает. Мы вне зоны дося-гаемости. - Пояснил Сечетов.
- А я что говорю. - Продолжил судья. - Этот Онимов всё пре-дусмотрел. Мы отрезаны на этом острове, а за три дня Бог знает, что может случиться.
- Господи... - Прошептала Катя, снова бледнея.
- Да,... и вплавь отсюда не выберешься. - Заметил Гришин. - Вода уже слишком холодная, пол часа и ... топориком на дно, рыб кормить.
- Что касается меня, то я остаюсь, до тех пор, пока всё не выяс-ню. - Сказал Сечетов, наливая себе рюмку коньяку. Он обло-котился рукой на спинку стула, и поднёс рюмку ко рту. Все смотрели на него с удивлением, и он счёл нужным пояснить. - Нам бросили вызов и я его принимаю.
Сечетов лихо выпил коньяк, смачно чмокнул губами и вдруг из-менился в лице. Его глаза округлились, он открыл рот, стал жадно хватать воздух, попытался ослабить воротник. Он захрипел и рухнул вперёд, прямо на стол. Катя громко вскрикнула и закрыла рот ладо-нью. Доктор Шахлер подскочил к столу, перевернул бездыханное тело, пощупал пульс...
- Он мёртв... - Вынес свой диагноз Борис Семёнович.
- Какой ужас... - Прошептала Жезинская.
Доктор взял стакан, из которого только что пил Сечетов, осто-рожно поднёс к носу и понюхал.
- Яд? - Спросил Носырев.
- Да... - Шахлер понюхал стакан ещё раз. - Пахнет миндалём... Вероятно, какой-то цианид. Калия, или натрия... Такие яды убивают мгновенно...
Доктор взял коньячную бутылку, капнул немного на салфетку и снова понюхал.
- Хм... Похоже, в бутылке яда нет. - Он нахмурился, посмотрел на тело, потом на окружающих и продолжил. - Вероятно, подложили в стакан.
- Вы полагаете, его убили? - Спросил судья.
- Ну не покончил же он с собой, в конце концов. - Ответил док-тор.
- Да... Вряд ли такой джентльмен, который не моргнув глазом переехал двух несчастных детишек, способен на самоубийст-во, да ещё публичное, да ещё при таких обстоятельствах. - Заметил Носырев.
- В общем, накрылась моя новая работа медным тазом. - На удивление спокойно констатировал Гришин. - Ну и денёк. Второе увольнение за один вечер.
* * *
- Доктор, доктор... Проснитесь...
- Кто здесь? - Вскрикнул Шахлер, вскакивая на пастели.
- Шесть утра. Пожалуйста, доктор, помогите! Я никак не могу разбудить мою жену...
- Фу-у-у... Иду. Дайте халат...
Доктор Шахлер вошёл в спальню супругов Бендерс и подошёл к кровати. Светлана лежала на спине. Глаза её были закрыты, она не дышала. Доктор пощупал пульс, приоткрыл веки и, обращаясь к Бендерсу, сказал:
- Она мертва. Сочувствую.
Бендерс побледнел, задрожал и попятился. Он, не отрываясь, смотрел на тело своей жены и молчал.
- Что она вчера принимала? - Спросил Шахлер.
- Только то, что Вы ей дали... - Хрипло проговорил Бендерс.
- Ерунда. Я дал ей успокоительное, очень маленькую дозу. От этого невозможно умереть. Такая доза могла бы убить разве что мышь. - Он помолчал, похлопал Бендерса по плечу и до-бавил. - Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. - И вышел.
* * *
- А что, завтрак ещё не готов? - Спросила Жезинская, входя в столовую последней и усаживаясь поближе к пылающему ка-мину.
- Вы его должны извинить, мадам Жезинская. Он сегодня гото-вил один, без супруги. - Сказал доктор Шахлер. Жезинская и остальные удивлённо подняли на доктора глаза. - Господа, Светлана Бендерс умерла сегодня ночью во сне.
- Как?... - Растерянно воскликнула Катя.
- Как это случилось? - Спросил генерал, вставая с места.
- Насколько я могу судить, она умерла от яда. - Ответил док-тор.
- От яда? - Носырев откинулся на стуле и уставился на Шахле-ра. - Но ведь это Вы, кажется, давали ей вчера успокоитель-ное? Вы что, ошиблись дозой?
- Ничего я не ошибся! - Доктор разволновался и встал с места. - Я что, по-вашему, идиот что ли? Говорю Вам, я дал ей успо-коительное. Совершенно безопасную дозу. Я занимаюсь ме-дициной двадцать пять лет. Неужели Вы думаете, что я спо-собен превысить дозу в двадцать раз?
- И, однако ж, она мертва? - Констатировал Гришин, глядя на доктора.
- После, ещё не значит вследствие. - Заметил судья Ахметов.
- Вот именно. - Подтвердил доктор.
- Господа. - Растерянно сказала Катя. - А ведь это уже вторая смерть. Приговор продолжает исполняться...