Овсянников Андрей Михайлович : другие произведения.

Девять негритят

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Девять негритят.
  (Повесть)
  
  
   Иногда в октябре на Балтике случаются такие дни, золотисто-солнечные, тёплые и безоблачные. На удивление высокое небо от-ражалось в на удивление спокойном море. Даже чайки кричали как-то радостно, оптимистично. В такой день совсем не хотелось думать о том, что совсем скоро польют нудные питерские дожди, подует все проникающий ветер, Финский залив накроет сырой, душный туман, выпадет грязно-жёлтый снег и до самой весны город будет напоми-нать если не ад, то, по крайней мере, чистилище. И каждый день бу-дет таким тоскливым, что просто тянет повеситься и непременно на осине.
  
  * * *
  
   Белый баркас с чёрной палубой готовился отвалить от берега возле Петропавловской крепости. Двое матросов загружали на борт последние ящики с продуктами, напитками и прочими припасами. Седой капитан в потёртом военном бушлате поверх тельняшки мол-ча курил трубку стоя у трапа и поглядывая на пассажиров. Наверное, это был последний Невский капитан, который курил трубку.
   Матросы загрузили последний ящик и посмотрели на капитана. Тот посмотрел на часы и повернул голову к крепости. Гаубица рявк-нула басом, как и положено ровно в полдень. Три женщины одно-временно вскрикнули, видимо впервые услышав выстрел так близко. Капитан проследил за дымом, расплывающимся над рекой, и повер-нулся к пассажирам:
  - Полдень, господа! Отваливаем!
   К трапу подкатил чёрный "Мерседес" с круглыми, лупоглазыми фарами. Тормоза чуть взвизгнули, и из машины вышел высокий мужчина в белом костюме, пальто и шляпе.
  - Эй, капитан! Это баркас "Волхов"? - Спросил он приятным, но несколько развязным баритоном.
  - Да-а...
  - Тогда я к вам. Вот приглашение. - Он протянул капитану сложенный лист бумаги.
   Капитан развернул листок, пробежал глазами и кивнул.
  - Всё в порядке, все десять пассажиров. Прошу вас! - Он пока-зал господину в белом на баркас.
  - Благодарю... - Господин в белом махнул шофёру, и тот в мгновение ока перенёс на баркас два чёрных кожаных чемо-дана.
  - Убрать трап! - Скомандовал капитан. - Отдать концы!...
   Капитан занял своё место у штурвала, включил двигатель и на-правил баркас к заливу.
  - Сашка! - Крикнул он одному из матросов. - Предложи госпо-дам напитки...
  
  * * *
  
   Солнце уже почти касалось горизонта, когда баркас, наконец, причалил к острову. Матросы ловко закрепили швартовы и спустили трап на низкий, скалистый берег.
  - Негритянский остров, господа! - Объявил капитан.
  - Разве в Финляндии есть негры? - Спросил светловолосый мужчина в плохом костюме турецкого покроя.
  - Негры есть везде. - Глубокомысленно ответствовал седой господин с явно военной выправкой. - Даже в Финляндии. Впрочем, мы ведь кажется ещё не в Финляндии, это всё ещё Россия...
   Остальные промолчали и, подхватив свои чемоданы, стали под-ниматься по лестнице, выдолбленной в скале, к дому. Последним шёл господин в белом, чьи чемоданы нёс матрос Сашка.
  - Скажите, капитан, а кто живет на этом острове? - Спросил господин в белом, оборачиваясь.
  - Не знаю. Насколько я могу судить, никто. Здесь последние пару мёсяцев работали рабочие, делали ремонт в доме, но они уехали. Мне заплатили, чтобы я перевёз вас на остров, а по-том каждые три дня привозил вам свежие продукты.
  - А что хозяин острова?
  - Я его никогда не видел. Он звонит мне по телефону, а деньги переводит через банк. Видимо он прибудет позже, своим хо-дом.
  - Так на острове нет даже лодки?
  - Нет.
  - А вы приплывёте только через три дня?
  - Да. Если только шторм не начнётся. Когда ветер дует с зали-ва, к эти скалам не подойдёшь...
  - Тогда до встречи, капитан.
  - До встречи...
   Господин в белом пошёл к дому, а капитан дождался матросов, завёл двигатель и направился на Восток, в Питер...
  
  * * *
  
  - Симпатичный домик, господа. - Сказал седой господин с во-енной выправкой, подходя к дому.
  - Да красивый. - Согласился сутулый господин с розовой лы-синой, входя в дверь.
  - А, по-моему, несколько мрачноватый, чтобы не сказать жут-коватый. - Возразила молодая брюнетка с серыми глазами, чувственными губами и безукоризненной фигурой, входя в гостиную, отделанную тёмным дубом.
  - Кроме того, здесь наверняка водится жучёк. - Бесстрастно констатировала старая дева с морщинистым лицом крючкова-тым носом, и жировыми отложениями на боках, постучав тро-стью по дубовым перилам лестницы.
  - Вы полагаете? - Безразлично поинтересовался блондин в ту-рецком костюме.
  - Тут и полагать нечего. Когда-нибудь вся эта дурацкая рос-кошь рассыплется в прах. - Довольно презрительно ответила старая дева, и обратилась к мужчине средних лет в сером до-рожном костюме, который хлопотал в гостиной, снимал чех-лы с кресел и, по-видимому, был слугой. - Эй, как вас?...
  - Бендерс. Петерс Бендерс. К Вашим услугам. - Представился тот с балтийским акцентом.
  - Покажите мне мою комнату.
  - Прошу Вас, Лана Леопольдовна. - Угодливо ответил слуга, подхватывая её чемодан и указывая свободной рукой на лест-ницу.
   Старая дева поднялась по лестнице, нарочито громко топая но-гами. Наверху хлопнула дверь.
  - Лана Леопольдовна?... - Повторил вслух широкоплечий муж-чина лет тридцати, гладко выбритый, коротко подстриженный и одетый в темно-серый пиджак поверх чёрного батника.
   Молодые мужчины переглянулись и весело расхохотались. К ним звонко присоединилась молодая брюнетка, показав собравшим-ся белоснежные зубы и премиленькие ямочки на щёчках. Даже лы-сый старикан захихикал, тряся животом.
  - Господа, Господа... Прошу вас!... - Вступился господин за сорок с семитскими чертами лица одетый в приличный дву-бортный костюм, сшитый на заказ.
  - Не обижайтесь... - Сказал господин в белом, продолжая ши-роко улыбаться. - Тут дело вовсе не в вашей национальности. Просто, Лана... С её-то комплекцией...
   Он снова усмехнулся и посмотрел на брюнетку. Та прикрыла рот рукой и продолжала щуриться от смеха.
  - Леопольд! Подлый трус... - Добавил деланным баритоном блондин.
   Все снова прыснули со смеха.
   Вернулся слуга и принялся размещать гостей по комнатам. По-следним в свою комнату поднялся широкоплечий мужчина, который за пару минут успел тихо и ненавязчиво осмотреть весь первый этаж.
  
  * * *
  
   Снова собравшись в гостиной через час, гости обнаружили пы-лающий камин, аперитив, в виде трёх бутылок хереса и бисквитов, и пару динамиков, играющий джаз. Собравшиеся быстро перезнако-мились и разговорились. В баре нашлись кубинские сигары и муж-чины занялись ими. Впрочем, господин с семитскими чертами лица, как оказалось доктор Шахлер, Борис Семёнович, курил трубку, а владелец чёрного "Мерседеса" - Сечетов Денис Анатольевич, пред-почёл пригласить на танец красавицу-брюнетку Катю Малинину, которая переоделась в синее вечернее платье и синие туфли-лодочки.
  - Я уже начинал жалеть, что приехал сюда. - Тихо сказал Денис ей на ушко, чуть прижимая её к себе за талию и глядя сверху вниз. - Но теперь мне здесь нравится...
   Она не отстранилась, а лишь повернула голову. То ли чтобы не смотреть ему в глаза, то ли чтобы приблизить своё ушко к его губам.
   Лысого старика звали Николай Романович Ахметов. Он был бывшим судьёй, ныне пенсионером откуда-то с Волги. Светловоло-сый мужчина сменил свой турецкий костюм на вполне приличную чёрную тройку. Он представился Павлом Глазьевым. Седой госпо-дин с военной выправкой действительно был военным - отставным генералом Зиненко Григорием Михайловичем. Он слегка "гэкал", но в остальном больше походил на германского аристократа, чем на украинского служаку. Широкоплечий шатен так же был бывшим во-енным - капитаном. Не то десантником, не то морским пехотинцем. Его звали Гришин Сергей Владимирович. Он на удивление ловко носил смокинг, но в его голубых глазах было что-то звериное, пер-вобытное. Лана Леопольдовна Жезинская не вступала ни в какие разговоры и, устроившись в кожаном кресле в углу, листала какую-то книжечку, видимо Библию, время от времени строго поглядывая на танцующую пару.
   Наконец Бендерс пригласил всех в столовую, освещённую све-чами. На стол подавала его жена Светлана, одетая в строгое тёмное платье и белоснежный передник. Она была ещё довольно молода, что, впрочем, не мешало ей виртуозно готовить.
   Обед больше походил на ужин. Во-первых, потому, что было уже семь часов вечера, а во-вторых, ну какой же обед без борща, или на худой конец супа...
   Гости мило беседовали за столом, поедая свиные рёбрышки под луковым соусом, осетрину, тушёную в вине, салат из камчатских крабов и оленину с лимоном. Прикончив все эти вкусности и выпив несколько бутылок довольно приличного испанского вина, собрав-шиеся перешли к кофе.
   Вдруг в комнате раздался резкий, чуть хриплый голос, неестест-венно громкий и очень неприятный:
   "Господа! - Вещал голос. - Минуту внимания! Я обвиняю вас в убийстве. Вас, доктор Шахлер, в убийстве Поличкиной Ольги Вик-торовны, Вашей пациентки. Судья Ахметов, Вы обвиняетесь в убий-стве Климова Игоря Васильевича. Сечетов Денис Анатольевич убил Елену и Алксея Петровых. Генерал Зиненко, Вы убили любовника вашей жены лейтенанта Трофимова. Капитан Гришин, Вы убили двадцать восемь мирных жителей во время войны в Чечне. Носырев Дмитрий, Вы убили Лучко Петра Фёдоровича. Малинина Екатерина, Вы убили Евгения Султанова. Лана Жезинская, Вы убили Наталью Леонову. Петерс и Светлана Бендерс, вы убили Ингу Калонш, вашу хозяйку. Обвиняемые! Ваша вина доказана! Я приговариваю вас к смерти! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!"
   Гости застыли за столом. Катя Малинина обхватила голову ру-ками и поджала губы. Генерал побледнел. Судья окаменел. Жезин-ская втянула голову в плечи и что-то беззвучно забормотала. У ка-питана Гришина заходили желваки и сжались кулаки. Сечетов на-хмурился. Доктор нагнул голову. Глазьев растерянно вытер рот ла-донью. Бендерс остолбенел, не дойдя до двери. Широко открыв гла-за, он повернулся к гостям и даже приоткрыл рот. В наступившей тишине раздался звук падающего тела. Глазьев, сидевший спиной к двери, быстро поднялся и бросился на звук. Когда он открыл дверь, в комнату ввалилась рука бесчувственной Светланы.
  - Помогите! - Резко сказал он. - Доктор, быстрее!
  - Боже мой! Что случилось? - Воскликнула Катя, поднимаясь с места.
   Доктор и капитан подбежали к бесчувственной женщине. Гри-шин приподнял ей голову, а доктор пощупал пульс и приоткрыл глаз. Остальные тоже поднялись, все, кроме судьи.
  - Ничего страшного! - Сказал Шахлер. - Это просто обморок. Сейчас это пройдёт. Дайте воды, Бендерс. Капитан, нужно пе-ренести её на диван.
   Капитан Гришин молча отстранил Павла, легко взял женщину на руки и перенёс её на кожаный диван у окна. Доктор слегка потрепал Светлану по щекам и, когда она приоткрыла глаза, дал ей воды.
  - Может быть лучше коньяку? - Спокойно спросил Сечетов, стоя у бара и держа в руках бутылку "Наполеона".
  - Нет, не стоит. - Сказал доктор, направляясь в свою комнату. - Я дам ей снотворное. Ей нужно успокоиться.
  - Нам всем не мешало бы успокоиться. - Мрачно сказала Же-зинская. - Боже мой, какой голос...
  - Жуткий голос! - Чуть хрипло согласилась Катя. Её зрачки были расширены, губы дрожали. Казалось, она сама готова упасть в обморок.
  - Это возмутительно! - Вскричал генерал. - Это переходит вся-кие границы! В конце концов, что он себе позволяет, этот Онимов!
  - Да, хотел бы я знать, что это за чертовщина? - Согласился Гришин.
  - Как он смеет! - Продолжал возмущаться генерал. - Клеветать на уважаемых людей...
  - Да, но кто он, этот Онимов? Вы знаете? - Спросил у генерала судья.
  - Я с ним не знаком, но это какой-то подлец! - Генерал в воз-мущении ходил по комнате и нервно дёргал головой. - Нужно немедленно его найти и ...
  - Вы полагаете, он здесь? - Поинтересовался Глазьев.
  - Ну конечно! Ведь кто-то же говорил.
  - Да, но если я не ошибаюсь, голос раздавался из динамиков. - Заметил доктор, вернувшийся со снотворным.
  - Ну, это легко проверить. - Сказал Гришин.
   Он осмотрел один из четырёх динамиков, встроенных в стеновые панели и, проследив направление провода, обнаружил в стенной нише в углу роскошную аудио-систему "SONY".
  - Точно. Это запись. - Сказал капитан убеждённо.
   Он включил реверс и, через несколько секунд, снова воспроизве-дение.
   "...Малинина Екатерина, Вы убили Евгения Султанова. - Снова заговорил голос. - Лана Жезинская, Вы убили Наталью Леонову. Петерс..."
  - Выключите! Ради Бога, выключите это! - Закричала Катя, за-крывая уши руками.
   Гришин нажал "стоп" и извлёк кассету. Сечетов ухмыльнулся и налил себе коньяку.
  - Да, но ведь кто-то же включил магнитофон? - В раздумье ска-зал Глазьев.
  - Это можно выяснить. - Ответил доктор. - Бендерс! Бендерс, пойдите сюда!
   Бледный как мел слуга быстро спустился по лестнице и вошёл в гостиную.
  - Да, доктор.
  - Как ваша жена? - Спросил Шахлер.
  - Я уложил её в постель. Слава Богу, она кажется, заснула. - Чуть заикаясь, ответил Бендерс.
  - Скажите, Бендерс. Это вы включили эту запись? - Спросил Гришин, помахивая в воздухе кассетой.
  - Да-а, я... - Бендерс растерянно оглядел собравшихся, которые не сводили с него глаз. - Но господа, я лишь выполнял указа-ния господина Онимова. Он приказал поставить эту кассету сразу после того, как я подам кофе. Я думал, что это музыка...
  - "Лебединая песня". - Прочитал Гришин надпись на кассете. - Забавно...
  - Вы находите это забавным? - Спросил Глазьев.
  - Лично я нахожу это оскорбительным. - Выпалил генерал. - В такие минуты я начинаю жалеть, что дуэли ушли в прошлое!
  - Это ложь, ложь... - Тихо проговорила Катя, потирая виски кончиками пальцев, и продолжая дрожать.
  - Конечно ложь. - Поддержал её генерал. - Ложь и клевета! Лейтенант Трофимов был одним из лучших офицеров моего полка. Я прекрасно к нему относился и уверен, что он, со вре-менем, стал бы гордостью нашей армии. Да, я послал его на разведку и он, к сожалению, погиб. На войне это случается, но моей вины в этом нет. Что же касается обвинений в адрес мо-ей жены Татьяны, то это просто абсурд. Мы любили друг дру-га, не смотря на разницу в возрасте, и никто не смеет обви-нять эту прекрасную женщину в измене!
   В продолжении это тирады, капитан Гришин стоял, облокотив-шись на камин, опустив голову и чуть заметно улыбаясь. Впрочем, генерал стоял к нему спиной и не видел его полуулыбки.
  - Что касается меня, то я припоминаю эту фамилию. - Спокой-но сказал сидящий в кресле судья. - Климов Игорь Василье-вич проходил по делу об убийстве трёх человек. Это было лет десять назад. Тогда ещё была смертная казнь, и я осудил его. То есть, конечно, мы осудили его - я и народные заседатели. Но он был, несомненно, виновен. Суду были представлены веские доказательства, и я считаю, что обвинения в убийстве в мой адрес не имеют ни каких оснований. Я лишь выполнял свой долг. Во всяком случае, господину Онимову не мешало бы объясниться.
  - Да кто он такой, этот загадочный Онимов? - Спросила мол-чавшая до сих пор Жезинская.
  - Лично я с ним не знаком. - Рассудительно сказал судья. - Я получил приглашение от господина Онимова по почте. Он ссылался на нашего общего знакомого и просил частной юри-дической консультации. Для судей в отставке это обычная практика... А что скажете вы господа? Я думаю стоит про-должить наше разбирательство.
  - А я думаю, нужно обыскать дом и остров и найти этого зага-дочного господина Онимова. - Предложил Глазьев.
  - Это совершенно бесцельно, господа. - Вмешался Гришин. - Дом не так уж велик, а других построек на острове вообще похоже нет, так что если бы здесь был ещё кто-нибудь, кроме нас, мы бы его уже обнаружили.
   Генерал нервно закурил сигару, глубоко затянулся, выпустил дым и посмотрел на Гришина.
  - А что Вы скажете относительно обвинения в Ваш адрес, капи-тан? - Поинтересовался он.
  - Скажу, что это истинная правда, господа. Я не уверен насчёт количества. Может быть, их было двадцать восемь, может быть меньше, а может быть и больше. Никогда не подсчиты-вал. В общей сложенности моя рота уничтожила сотни четыре с половиной, а уж сколько из них лично мои - чёрт его знает.
  - Какой ужас... - Прошептала Катя.
  - Какой позор! - Возмутился генерал. - Вы, офицер, так спо-койно заявляете, что убивали мирных жителей!
  - Мирных? - Чуть иронично переспросил Гришин. - Господин генерал, уж кому-кому, но Вам-то должно быть известно на-сколько они мирные. Ведь Вы, если не ошибаюсь, тоже побы-вали в "гостеприимной Ичкерии"?
   Генерал не нашёлся что ответить, отошёл к бару и налил себе коньяку.
  - Я должна вам сказать, господа... - Нервно заговорила Катя. - Всё это ложь. Я не делала этого. Я работала гувернанткой в семье бизнесмёна. Женя Султанов был моим воспитанником. Мы тогда были на Мальте... Я запрещала ему заплывать да-леко, но он не послушался меня... Я кинулась к нему, но было уже поздно... Это был несчастный случай. И полиция это признала, и госпожа Султанова... Она сама сказала, что я не в чём не виновата, не виновата, не виновата...
   Катя заплакала и опустилась в кресло. При ней не было сумочки, и Сечетов галантно предложил ей свой платок.
  - Да-а, печальная история... - Заметил Глазьев.
  - Позвольте, господа. - Вмешался доктор Шахлер. - В этой за-писи упоминается некто Носырев, если не ошибаюсь. Но сре-ди нас нет никакого Носырева...
   Все подняли головы и начали переглядываться. Постепенно все взгляды остановились на Глазьеве. Генерал выгнул грудь и сделал шаг вперёд.
  - Так это Вы и есть Онимов? - С пафосом спросил он.
   Капитан Гришин сделал три быстрых шага вперёд и сильно взял Глазьева под руку. Доктор тоже приблизился. Сечетов поставил ста-кан на столик у бара и, сдвинув брови, внимательно посмотрел на Глазьева.
  - Господа, вы ошибаетесь... - Попытался оправдаться Глазьев.
  - Кто Вы такой? - Довольно угрожающе спросил генерал.
  - Я всё могу объяснить. - Растерянно продолжил Глазьев. - Я...
   Он сделал попытку залезть рукой во внутренний карман пиджа-ка, но Гришин ловко и сильно перехватил его руку. Доктор сделал шаг назад, а генерал невольно положил руку на спинку стула.
  - Вы меня не так поняли... - Взволнованно сказал Глазьев. - Ну, ради Бога, возьмите сами. Там документы...
   Гришин засунул руку во внутренний карман пиджака Глазьева и вынул маленькую книжечку. Продолжая недоверчиво коситься, он развернул её, и прочитал:
  - Носырев, Дмитрий Степанович. Частный детектив. Хм-м... Ну, и что вы здесь детективите? - Поинтересовался он, воз-вращая удостоверение владельцу. - Какого чёрта всё это зна-чит?
  - Понятия не имею. - Ответил Глазьев-Носырев. - Я получил задание и чек от некоего господина Онимова А. Н. Приехать сюда и приглядывать за гостями. Он опасался за драгоценно-сти своей жёнушки. Я просто делаю свою работу.
  - Если Вы частный детектив и законно ведёте расследование по заданию своего клиента, то зачем вам понадобился псевдо-ним? - Поинтересовался судья.
  - Это условие господина Онимова. - Усмехнулся Носырев. - Мне с такими глупостями приходится сталкиваться чуть ли не каждый день. Хотя, нужно честно признаться: попался, как мальчишка. Это с моим-то опытом...
  - Хм-м... Ну допустим... - Сказал доктор задумчиво. - Но если Вы Носырев, то может быть, Вы нам поведаете, что это за господин Лучко, так кажется, в убийстве которого вас обви-няет А. Н. Онимов?
  - Лучко Пётр ... не помню отчество. - Сказал Носырев. - Да глупость всё это! Никого я не убивал. Я служил в уголовном розыске, вел следствие по делу этого Лучко... Ну, одним сло-вом, я его изобличил и на основании материалов следствия ему дали двенадцать лет строгого режима... Ну здоровья он был слабенького, а в СИЗО ещё и туберкулёз подхватил... В общем помер он на зоне через два года после суда...
  - А вам, видимо, повышение дали, за прекрасную работу? А? - Ехидно поинтересовался доктор Шахлер.
  - Да какого чёрта, в конце концов! - Возмутился Носырев. - Почему я должен оправдываться? А Вы сами, доктор? За что вы убили госпожу Полькину?
  - Поличкину. - Поправил Сечетов.
  - Вот именно. - Подтвердил Носырев.
  - Я не знаю никакой Поличкиной, Полькиной, или как её там... - Возразил Шахлер. - Может быть это пациентка? Я ведь два-дцать лет проработал в хирургии... Да, у меня иногда умира-ли пациенты. Я не Бог, я не всесилен. В медицине такое про-исходит сплошь и рядом. Ну а родственники, конечно, во всём обвиняют хирурга...
   Доктор наклонился к пылающему камину, взял горящую веточку и начал раскуривать трубку.
  - Так значит, Вы не знакомы с господином Онимовым? - Спро-сил судья.
  - Не имею чести. - Доктор развёл руками. - Меня пригласили письмом в качестве врача. У меня богатый опыт по части кар-диохирургии. Этот Онимов писал, что его жена нездорова, но к врачам обращаться отказывается. Он просил приехать... В письме был чек, равный моей месячной зарплате, вот я и взял недельный отпуск...
  - Странно... - Сказала Катя. - А меня он пригласил в качестве гувернантки для своего сына. Я была так рада. Три месяца просидела без работы, а тут позвонили из агентства по трудо-устройству. Я там оставляла свою анкету. Им нужна была гу-вернантка со знанием английского...
  - Лично меня пригласил мой старый армейский друг. - Вме-шался генерал. - Он писал, что хозяин тоже бывший военный. Звал в гости. Мол, приятный отдых на природе...
  - А Вы не перезвонили своему армейскому другу? - Поинтере-совался судья.
  - Да как-то не подумал. И вообще он должен быть сейчас в Ко-сово, а туда знаете, как звонить? Целая проблема. Я решил, что он в отпуске... А Вы, капитан, как здесь оказались?
   Гришин чуть прищурился и усмехнулся.
  - Ну а как, по-вашему, головорез в отставке может оказаться в таком блестящем обществе? Господину Онимову потребовал-ся личный телохранитель с боевыми навыками. К письму прилагался чек. В моём нынешнем положении выбирать не приходится: что к Онимову телохранителем, что в братву мордобойцем.
  - Если хотите, могу взять Вас к себе, когда вся эта история за-кончится. - Вмешался в разговор Сечетов. - А что? Капитан ВДВ, да ещё с боевым опытом... Вы мне подходите.
  - Вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... - Чуть оза-дачено сказал Гришин. - Судя по Вашему авто, из-за зарплаты Вы торговаться не станете?
  - Ну, я бы за это не поручился. - Задумчиво сказал генерал, глядя на Сечетова пристальным взглядом. - Жаднее бедных, только богатые.
   Сечетов посмотрел на генерала, потом на Жезинскую, которая стояла рядом с ним и смотрела на него весьма подозрительно. Он поставил стакан на буфет и обратился к Лане Леопольдовне:
  - Что Вы на меня так смотрите? Я вообще не понимаю, о чём идёт речь. Ха-ха. Я убил Елену и Алексея Петровых... Да я даже не знаю кто это такие... - Вдруг в его глазах мелькнула какая-то мысль. Он осёкся, нахмурился, закивал и, наконец, продолжил. - Ах, да-а-а, конечно... Видимо, это те двое де-тишек, которых я сбил машиной два года назад... Дорога бы-ла мокрая. Я не успел затормозить... Кстати меня выбросило с дороги, я вдребезги разбил новенький "Ягуар" об бетонный забор, а в довершение меня ещё и прав лишили... Жутко не повезло...
  - Кому не повезло? - Спросила Жезинская строго. - Вам, или детишкам?
  - Я же Вам говорю: это был несчастный случай. И вообще они переходили дорогу в неположенном месте.
  - Не нужно гонять с такой скоростью. - Продолжала нравоучи-тельствовать Жезинская.
  - Между прочим, машины и делают, чтобы ездить со скоро-стью. Это же не троллейбус, а "Ягуар"... И вообще, сами-то Вы, за что прикончили эту... Наташу... как её? Леонову.
  - Я её не убивала! - Гордо ответила Жезинская. - Эта похотли-вая девчонка умерла от воспаления лёгких.
   Она сказала это с убеждённостью Красной комиссарши, выно-сящей приговор врагам мирового пролетариата. Все замолчали и по-тупились. Быть может их всех, вдруг одолели муки совести, а может они убеждали себя, что вся эта история к ним не имеет ни какого от-ношения.
  - Господа!... - Раздался вдруг голос Бендерса. Он стоял навер-ху, на лестнице и все подняли на него головы. - Я тоже дол-жен сказать... Это ложь. Мы с моей женой действительно ра-ботали у госпожи Калоншь в Риге. Ей после оккупации вер-нули конфискованную недвижимость, а она была уже очень стара, и мы со Светланой помогали ей управляться с жильца-ми,... и по дому, тоже. Но мы её не убивали. Она умерла сво-ей смертью...
  - И оставила вам по завещанию деньги. - На распев сказал Но-сырев.
  - Да, деньги, немного. И ещё маленькую квартирку...
  - Как вы здесь оказались? - Прервал его Носырев.
  - Нас наняли через агентство, в Риге...
  - А Онимов? - Продолжал допрашивать Носырев.
  - Мы его никогда не видели. Он пару раз звонил по телефону. Деньги прислал через банк, а ещё оставил подробные пись-менные инструкции, список гостей...
  - Письмо у вас сохранилось? - Спросил судья.
  - Да, вот оно. - Бендерс достал из кармана конверт и протянул судье.
  - Так. - Сказал судья, принимая конверт. - Письмо отправлено из Питера, с Васильевского острова. Конверт самый обыкно-венный.
  - Разрешите... - Сказал Носырев, указывая на листы. - Так... Бумага мелованная, видимо финская. Формата А4. Напечата-но на лазерном принтере,... документ MS Word,... принтер абсолютно новый, без дефектов... В общем, никаких зацепок. В Питере есть сто тысяч мест, где это можно было бы сварга-нить.
  - Отпечатков пальцев тоже, видимо, нет. - Добавил судья.
  - Он сказал, когда приедет? - Спросил Носырев Бендерса.
  - Нет...
  - Хорошо, ступайте к себе. - Сказал ему судья. - Мы вас позо-вём, если будет нужно.
   Бендерс опустил голову и, пошатываясь, побрёл к себе в комна-ту. Он был бледен, на лбу у него выступила испарина, а руки замет-но дрожали.
  - Оккупация... - Пробормотал капитан Гришин, глядя ему вслед. - Жаль генерал Ермолов не дожил, мы бы вам показали оккупацию, паскуды...
  - Что Вы говорите, капитан? - Поинтересовалась Жезинская.
  - Я спрашиваю, как Вы сюда попали, мадам? - Парировал ка-питан.
  - Меня пригласила приятельница. - Сурово поджимая губы, от-ветила старая дева. - Она написала, что здесь открыли сана-торий для ветеранов КПСС.
   Сечетов хмыкнул. Старуха бросила на него гневный взгляд.
  - Да, я сорок лет была членом КПСС. - Сурово продолжила она. - И не скрываю этого. Мне нечего стыдиться. Я всю жизнь работала непокладая рук на благо Партии и всего наро-да. Сначала на производстве, а потом по линии Горкома. Я же не знала, не могла знать всего. Я верила. Да верила! И когда поняла, что нас обманывали, то сама вышла из партии. Но я не считаю нужным скрывать своё прошлое. Ведь и Апостол Пётр до встречи с Христом был сборщиком налогов. Я была искренна в своих заблуждениях, и хотя мне не в чем каяться, я всё же каюсь пред ликом Господа за свой невольный грех не-верия и богоборчества!
  - Аминь! - Язвительно сказал Сечетов. - Вы прямо Сергий Ра-донежский, Житомерского разлива.
  - Действительно, это так трогательно. - Поддержал Носырев. - Просто союз Креста и Партбилета.
  - Не кощунствуйте! - Пафосно воскликнула Жезинская. - Это грех! Бог вас накажет!
  - Ничего, переживу. - Ответил Носырев.
  - Да, кстати. - Сказал Сечетов, обращаясь к Жезинской. - А Вы своей приятельнице не перезванивали?
  - Нет. Она живёт в Калининграде. Я не настолько богата, чтобы звонить по межгороду.
  - Очень жаль. - Констатировал Сечетов. - Могли бы избавиться от неприятного вечера...
  - А кстати. - Зло спросила Жезинская. - Сами-то Вы как здесь оказались? Из всех присутствующих, пожалуй, только Вам по карману подобные развлечения. Уж не вы ли и есть А. Н. Онимов?
  - Нет, не я. - Спокойно ответил Сечитов. - Я предпочитаю иные развлечения.
   Он невольно поднял глаза на Катю Малинину. Красавица-брюнетка вспыхнула как вишня и потупилась, а Сечетов продолжил:
  - Меня пригласил приятель. Мы с ним вели общие дела пару лет назад. Потом он уехал куда-то в Европу, в Бельгию, ка-жется. А на днях он мне прислал факс. Приглашал отдохнуть на природе и обсудить одно заманчивое дельце с этим Они-мовым, чтоб его черти взяли с его шутками! Обратного адреса на факсе не было... Ну и вот я здесь...
  - Да-а-а, этот Онимов всё предусмотрел. - Глубокомысленно заметил судья. - Всем нам он направил приглашения, которые нельзя проверить. А какое странное имя. Вы заметили, госпо-да? А. Н. Онимов. Аноним. И этот остров... Всё так таинст-венно...
  - Лично я не собираюсь разгадывать эти дурацкие тайны. - Твёрдо сказал генерал. - Я завтра же уезжаю отсюда.
  - Ничего не получится. - Сказал доктор Шахлер. - На острове нет даже лодки, а баркас придёт только через три дня. Да и то, если шторм не начнётся. Здесь такие скалы, что в волну и не подойдёшь...
  - Значит нужно позвонить в Питер и вызвать другой баркас. - Настаивал генерал. - Я могу позвонить моему другу в Крон-штадт, на военную базу. Он пришлёт за нами катер. Здесь ведь рукой подать.
  - Не выйдет. - Вступил в разговор Гришин. - Здесь нет телефо-на. Впрочем, может у Вас есть сотовый? - Спросил он Сече-това.
  - Сотовый-то у меня есть, но он не работает. Мы вне зоны дося-гаемости. - Пояснил Сечетов.
  - А я что говорю. - Продолжил судья. - Этот Онимов всё пре-дусмотрел. Мы отрезаны на этом острове, а за три дня Бог знает, что может случиться.
  - Господи... - Прошептала Катя, снова бледнея.
  - Да,... и вплавь отсюда не выберешься. - Заметил Гришин. - Вода уже слишком холодная, пол часа и ... топориком на дно, рыб кормить.
  - Что касается меня, то я остаюсь, до тех пор, пока всё не выяс-ню. - Сказал Сечетов, наливая себе рюмку коньяку. Он обло-котился рукой на спинку стула, и поднёс рюмку ко рту. Все смотрели на него с удивлением, и он счёл нужным пояснить. - Нам бросили вызов и я его принимаю.
   Сечетов лихо выпил коньяк, смачно чмокнул губами и вдруг из-менился в лице. Его глаза округлились, он открыл рот, стал жадно хватать воздух, попытался ослабить воротник. Он захрипел и рухнул вперёд, прямо на стол. Катя громко вскрикнула и закрыла рот ладо-нью. Доктор Шахлер подскочил к столу, перевернул бездыханное тело, пощупал пульс...
  - Он мёртв... - Вынес свой диагноз Борис Семёнович.
  - Какой ужас... - Прошептала Жезинская.
   Доктор взял стакан, из которого только что пил Сечетов, осто-рожно поднёс к носу и понюхал.
  - Яд? - Спросил Носырев.
  - Да... - Шахлер понюхал стакан ещё раз. - Пахнет миндалём... Вероятно, какой-то цианид. Калия, или натрия... Такие яды убивают мгновенно...
   Доктор взял коньячную бутылку, капнул немного на салфетку и снова понюхал.
  - Хм... Похоже, в бутылке яда нет. - Он нахмурился, посмотрел на тело, потом на окружающих и продолжил. - Вероятно, подложили в стакан.
  - Вы полагаете, его убили? - Спросил судья.
  - Ну не покончил же он с собой, в конце концов. - Ответил док-тор.
  - Да... Вряд ли такой джентльмен, который не моргнув глазом переехал двух несчастных детишек, способен на самоубийст-во, да ещё публичное, да ещё при таких обстоятельствах. - Заметил Носырев.
  - В общем, накрылась моя новая работа медным тазом. - На удивление спокойно констатировал Гришин. - Ну и денёк. Второе увольнение за один вечер.
  
  
  * * *
  
  - Доктор, доктор... Проснитесь...
  - Кто здесь? - Вскрикнул Шахлер, вскакивая на пастели.
  - Это я, Бендерс.
  - Какого чёрта? - Спросил доктор, протирая глаза. - Который час?
  - Шесть утра. Пожалуйста, доктор, помогите! Я никак не могу разбудить мою жену...
  - Фу-у-у... Иду. Дайте халат...
   Доктор Шахлер вошёл в спальню супругов Бендерс и подошёл к кровати. Светлана лежала на спине. Глаза её были закрыты, она не дышала. Доктор пощупал пульс, приоткрыл веки и, обращаясь к Бендерсу, сказал:
  - Она мертва. Сочувствую.
   Бендерс побледнел, задрожал и попятился. Он, не отрываясь, смотрел на тело своей жены и молчал.
  - Что она вчера принимала? - Спросил Шахлер.
  - Только то, что Вы ей дали... - Хрипло проговорил Бендерс.
  - Ерунда. Я дал ей успокоительное, очень маленькую дозу. От этого невозможно умереть. Такая доза могла бы убить разве что мышь. - Он помолчал, похлопал Бендерса по плечу и до-бавил. - Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. - И вышел.
  
  * * *
  
  - А что, завтрак ещё не готов? - Спросила Жезинская, входя в столовую последней и усаживаясь поближе к пылающему ка-мину.
  - Вы его должны извинить, мадам Жезинская. Он сегодня гото-вил один, без супруги. - Сказал доктор Шахлер. Жезинская и остальные удивлённо подняли на доктора глаза. - Господа, Светлана Бендерс умерла сегодня ночью во сне.
  - Как?... - Растерянно воскликнула Катя.
  - Как это случилось? - Спросил генерал, вставая с места.
  - Насколько я могу судить, она умерла от яда. - Ответил док-тор.
  - От яда? - Носырев откинулся на стуле и уставился на Шахле-ра. - Но ведь это Вы, кажется, давали ей вчера успокоитель-ное? Вы что, ошиблись дозой?
  - Ничего я не ошибся! - Доктор разволновался и встал с места. - Я что, по-вашему, идиот что ли? Говорю Вам, я дал ей успо-коительное. Совершенно безопасную дозу. Я занимаюсь ме-дициной двадцать пять лет. Неужели Вы думаете, что я спо-собен превысить дозу в двадцать раз?
  - И, однако ж, она мертва? - Констатировал Гришин, глядя на доктора.
  - После, ещё не значит вследствие. - Заметил судья Ахметов.
  - Вот именно. - Подтвердил доктор.
  - Господа. - Растерянно сказала Катя. - А ведь это уже вторая смерть. Приговор продолжает исполняться...
   В столовую вошёл Бендерс, и все смолкли.
  - Примите мои соболезнования, Бендерс. - Сказал генерал Зи-ненко, кладя руку на плечо бледному и осунувшемуся дво-рецкому. - Мне искренне жаль...
  - Спасибо, господин генерал... - Бендерс едва сдерживался, чтобы не зарыдать.
  - Надо же, как интересно. - Заметил Гришин, когда Бендерс вышел. - Чем дальше в лес, тем толще партизаны.
  - Капитан, как вы можете быть таким бесчувственным! - Воз-мутился генерал.
  - А знаете, господа. - Сказал Носырев продолжая глядеть вслед Бендерсу. - Что-то не вызывает у меня доверия этот малый. Уж не сам ли он жёнушку укокошил?
  - Вы с ума сошли! - Выдохнула Катя.
  - Нет, в самом деле. - Продолжил Носырев. - Вы видели, как он вчера побледнел, когда прозвучало обвинение? Наверняка они действительно прикончили старушку ради наследства, а когда всё всплыло на поверхность, муж струхнул: жёнушка-то его нервами слабовата, могла и проговориться. Вот он и плеснул ей чего-нибудь в стаканчик. А?
  - Вы с ума сошли. - Повторила Катя.
  - Как бы там ни было, а убийства продолжаются. - Мрачно ска-зал генерал. Он посмотрел на присутствующих и отошёл к окну. - А до катера ещё почти три дня...
  - Вы думаете, будут новые жертвы? - Спросил у него судья.
  - Несомненно...
   Всем вдруг совершенно расхотелось есть и только капитан Гри-шин продолжал с аппетитом жевать яичницу с ветчиной.
  
  * * *
  
   После завтрака все отправились погулять по острову. Островок оказался ещё меньше, чем это показалось накануне: просто скала в море, покрытая жалкими кустиками, мхом и пожухлой травой. Даже чайки не садились на этот клочок суши, предпочитая курсировать между Финляндией, Эстонией и Санкт-Петербургом.
  - Как здесь уныло. - Грустно заметила Катя, оказавшись в об-ществе Гришина на маленькой площадке на скале над морем.
  - Местность соответствует обстоятельствам... - Ответил капи-тан, рассматривая гувернантку с некоторой нескромностью.
  - Что Вы думаете обо всей этой истории, капитан? - Спросила Катя, продолжая глядеть на море.
  - Думаю, что мы здорово вляпались. - Гришин пристально по-смотрел её в лицо, но она продолжала не отрываясь смотреть на море.
  - По Вам не скажешь, что Вы особенно напуганы. - Она, нако-нец, посмотрела на него.
  - Ну, в общем, пугаться пока рано, хотя и расслабляться не сле-дует.
  - Вы кого-нибудь подозреваете?
  - Во всяком случае, не Вас. Помочь утонуть мальчику - это од-но, а хладнокровно травить людей - совсем другое.
  - Вы что же полагаете, что я действительно это сделала? - Катя была на удивление спокойна.
  - Ну, кто из нас без греха... Не знаю в чём там было дело, но полагаю, что без мужчины не обошлось... Не поделили на-следство?
   Катя подавленно молчала, и лишь пальцы у неё сильно дрожали. К ним подошёл генерал. Он был мрачен и слегка растерян.
  - Вы плохо выглядите, господин генерал. - Сказал Гришин.
  - Учитывая обстоятельства, в этом нет ничего странного. А Вы, капитан, Вы хорошо спали этой ночью?
  - Прекрасно. У меня в комнате очень крепкая дубовая дверь с отменным засовом, окно выходит на обрыв, стены в метр толщиной, даже камина нет. Так что я превосходно выспался.
  - А совесть? Совесть Вас не мучила?
  - Нет, не мучила. А с чего бы вдруг? За всю свою жизнь я не сделал ничего дурного. Я никого не предавал, я никого не подставлял, я даже кошек в детстве не мучил. Правда, за свою жизнь я соблазнил несколько девиц и замужних дам, но уве-ряю Вас, они сами мечтали быть соблазнёнными.
  - А знаете, капитан, Вы гораздо страшнее этого маньяка Они-мова...
  - Вот как?
  - Да. Он убивает из-за угла, а Вы - глядя в глаза, да ещё с улыбкой на губах.
  - Глядя в глаза - да, но не с улыбкой. Убийство не доставляет мне ни какой радости, я предпочитаю другие удовольствия, как выражался господин Сечетов.
   Гришин не удержался и посмотрел на Катю. Она опустила глаза и снова отвернулась к морю. Капитан поёжился поднял воротник и направился к дому.
  
  * * *
  
   Носырев и Шахлер стояли на веранде и курили. Детектив нервно оглядывался по сторонам. Он докурил одну сигарету, прикурил дру-гую и обратился к доктору:
  - Подозрительный парень этот Гришин. Вы не находите?
  - Подозрительный? - Доктор посмотрел ему в глаза. - Что Вы имеете в виду?
  - Что! - Носырев снова огляделся по сторонам и продолжил. - Скажите, доктор, вот Вы не догадались захватить с собой пис-толет?
  - Нет, не догадался.
  - А он догадался. Я сам видел рукоятку. С чего бы вдруг? А?
  - Хм... Ну, в конце концов он ехал наниматься на работу тело-хранителем. Ничего удивительного, что он взял с собой пис-толет.
  - Ну-у-у, насчет телохранителя - это только его слова. И потом, Вы видели, как он отреагировал на обвинение А. Н. Онимова? А? Двадцать восемь трупов, а он и бровью не повёл. Я, гово-рит, не уверен, что именно двадцать восемь... Мясник! Все эти ветераны горячих точек чокнутые.
  - Не думаю. - Доктор нахмурился и почесал подбородок. - Мне почему-то кажется, что это судья.
  - Судья? Ха. Да откуда у отставного судьи деньги на такой ост-ров?
  - А откуда они у отставного капитана ВДВ? Всё, что мы сооб-щили друг другу - это лишь наши слова. Как я могу быть уве-рен, что Вы частный сыщик, а не, скажем, преступный авто-ритет, тронувшийся в процессе торговли наркотиками?
  - Так же как и я не могу знать наверняка, что вы доктор, а не банкир, рехнувшийся после прихватизации народного добра.
  - Именно об этом я и говорю.
   Доктор постучал трубкой о перила, смахнул пепел в море и на-правился в дом. Из-за противоположного угла дома вышел Гришин. Он протянул Носыреву сигару и закурил сам.
  - Послушайте, капитан. - Носырев оглянулся по сторонам и продолжил. - Как вы думаете, кто же всё-таки этот Онимов?
  - Чёрт его знает. - Гришин с отвращением посмотрел по сторо-нам. - По-моему - доктор. В конце концов, только у него бы-ла возможность отравить этих двоих.
  - Ну-у, отравить Сечетова и служанку скорее мог Бендерс. Всё-таки это он спал с ней целую ночь в одной пастели. Хотя мне почему-то кажется, что вся эта заварушка дело рук старухи. Тронулась на религиозной почве. После девяносто первого многие бывшие коммунисты спятили. Те бегают по улицам с красными флагами, а эта решила по-своему бороться за свет-лое будущее. Вы заметили, как она держится за Библию? И потом мне, как специалисту, из всех версий её кажется самой подозрительной: подруга из Калининграда, санаторий для членов КПСС... Чушь!
  - А откуда у неё, по-вашему, деньги на такое мероприятие?
  - А может, припрятала золото партии? А?
  - И всё-таки я думаю, что это доктор.
   Носырев облокотился на перила и плюнул в море. Потом повер-нулся к Гришину и спросил:
  - Скажите, капитан. То, что Вы вчера рассказали, это правда? Я имею в виду, что Вас пригласили на работу в качестве тело-хранителя.
  - Хм. Вы действительно стреляный воробей. Ну, в общем, это не совсем правда. - Гришин огляделся по сторонам и продол-жил. - Этот Онимов написал мне, что здесь может случиться некая неприятная история, и попросил меня быть на чеку.
  - А что ж Вы об этом не сказали вчера?
  - Откуда мне было знать, может это именно та самая история, о которой он писал.
  - Но теперь Вы так не думаете?
  - Теперь здесь уже две неприятные истории, а это совершенно другой расклад.
  - По крайней мере, меня-то Вы не подозреваете? - Усмехнулся Носырев.
  - Вас? Нет. - Гришин иронично смотрел на детектива. - Я в своей жизни повидал много убийц. Ручаюсь, Вам никогда не приходилось приканчивать даже барашка, не то, что человека.
  - Хм... - Носырев лукаво улыбнулся. - А вы? Вы убивали толь-ко в бою, или?...
  - Да-а-а, всяко бывало. Когда приказываешь кого-то расстре-лять, негоже самому стоять в сторонке, блюсти чистоту рук.
  - Не говоря уже о допросах...
   Гришин внимательно взглянул Носыреву в глаза снизу вверх. Они прекрасно понимали друг друга.
  - Вот именно.
  - Господа! Господа!... - Раздался голос Кати Малининой.
   Она бежала к дому и кричала.
  - Что случилось? - Громко спросил Гришин.
  - Что?... - Спросил доктор, выскакивая из дома.
   Катя остановилась перед мужчинами. Она тяжело дышала, то ли от бега, то ли от страха. Зрачки у неё были расширены, губы дрожа-ли.
  - Господа! Генерал,... он мертв...
  - Где он? - Спросил Гришин.
  - Там,... на пристани...
   Спустившись на пристань, они обнаружили тело, лежащее у са-мой воды. Генерал лежал на спине, и кровь из проломленного за-тылка окрашивала песок в чёрный цвет.
  
  * * *
  
  - Да, дело приобретает всё более и более неприятный оборот. - Сказал Носырев, подозрительно посматривая на Катю.
  - А что Вы на меня так смотрите? - Спросила она чуть раздра-жённо и даже с некоторой враждебностью.
  - Ну, в конце концов, ведь это Вы обнаружили тело генерала. В данных обстоятельствах это наводит на подозрение...
  - Прекратите Дмитрий. - Сказал доктор. - Так можно до чего угодно договориться.
  - Я просто хочу сказать, что мы не можем ни в чём быть увере-ны. Ни в чём и ни в ком.
  - Тоже мне новость. - Съехидничала Жезинская.
  - Даже в Вас, мадам. - Отрезал Носырев.
  - А при чём здесь я? - Жезинская уставилась на него с негодо-ванием. - Меня там даже не было, когда это случилось.
  - А откуда Вы знаете когда это случилось. - Продолжал допы-тываться Носырев.
  - Ну, знаете! - Жезинская начала закипать. - Меня там не было! Вообще не было. Я ни на минуту не отходила от дома, и все Ваши обвинения... Да это просто глупо! Зачем мне убивать генерала?
  - Это всё лирика. - Резко продолжал Носырев. - У Вас есть алиби?
  - Да! - Чуть не закричала Жезинская. - Да. Я же говорю, я всё время была на веранде.
  - Вас кто-нибудь видел?
  - Разумеется.
  - Кто?
  - Вот, доктор. - Она указала на Шахлера. - А потом когда Вы с ним отошли за угол, я осталась с Николаем Романовичем.
   Судья кивнул.
  - Это правда. Мы сидели на скамейке у дверей и разговаривали о Горьком. Я имею в виду город, ну Нижний Новгород... Мы разговаривали, а потом услышали крик: Катя звала на по-мощь...
  - Вот видите! - Строго сказала Жезинская. - И не зачем на меня было набрасываться.
   Она поднялась, накинула на плечи шаль и вышла из комнаты, тяжело колыхая своим пышным телом.
  - Да, версия ни к чёрту. - Носырев сел и задумался.
  - Итак у Жезинской алиби. - Резюмировал Гришин. - У Вас, господин судья, тоже. Если конечно вы с ней не заодно. Док-тор был сначала со старухой, потом с Дмитрием, а потом в доме.
  - И выйти он не мог. - Продолжил судья. Иначе мы с Ланой Леопольдовной его заметили бы.
  - Правильно. Хотя конечно в доме вполне может быть потайной ход... - Сказал Гришин. - Носырев разговаривал с доктором, а потом со мной. Значит у него тоже алиби. По крайней мере - пол алиби. Я находился в обществе Кати и генерала, и тогда он был ещё жив. Потом я отправился к дому и разговаривал с Дмитрием, то есть у меня тоже алиби.
  - Или, по крайней мере, пол алиби. - Заметил Носырев. - Вы-ходит, - Подвёл он итог, - что: либо Катя нас обманывает, ли-бо... убийца дворецкий...
  - Бендерс! - В один голос закричали Носырев и Гришин.
  - Кстати пора обедать. - Заметил доктор.
   Вошла Жезинская.
  - Совершенно не зачем так орать. - Сказала она. - Он пошёл в сарай, за дровами. Обед будет через пол часа.
  - Хорошо, отложим допрос Бендерса на потом. - Сказал судья. - А пока, мадмуазель, поговорим о вас.
  - Обо мне? - Катя обвела взглядом присутствующих. - Но я же сказала: я ни чего не видела. Мы разговаривали. Потом я по-шла пройтись вдоль берега, а генерал остался у пристани. Минут через десять я вернулась, а он... он уже был мёртв...
  - Вот и выходит, что у вас нет ни какого алиби. - Отметила Же-зинская.
  - Пожалуй, если бы она на самом деле его убила, она позаботи-лась бы об алиби. - Сказал Гришин.
  - Перестаньте. - Жезинская рассердилась. - Вы её выгоражи-ваете потому, что она молода и красива: бархатная кожа, шел-ковистые волосы... Уж я-то знаю, как женские прелести дей-ствуют на мужчин.
  - Господи, Вы-то откуда это знаете? - Нетактично оборвал её Носырев.
  - Ну знаете! - Жезинская просто вскипела.
  - Хватит вам. - Резко прервал её Гришин. - Молода, не моло-да...чушь! Или Вы думаете, что мне будет приятнее умереть от руки молоденькой красавицы, чем от Вашей. В данном случае возраст значения не имеет. Речь идёт лишь о том, что-бы вычислить настоящего убийцу.
  - Да где же Бендерс, чёрт возьми! - Возмутился Носырев. - Есть охота!
  - Нужно посмотреть на кухне. - Предложил Гришин, и они вдвоём вышли.
   Их не было минут пять. Потом раздался голос Носырева откуда-то с заднего двора:
  - Господа! Сюда, быстрее!
   Все вскочили и бросились на крик. Бендерс лежал на куче дров лицом вниз, и дождь поливал его, смывая кровь. Сзади в голове у него торчал топор.
   Катя побледнела, прислонилась спиной к стене дома и, продол-жая смотреть на тело широко раскрытыми глазами, медленно опус-тилась на ступеньки. Жезинская закрыла рот ладонью. Судья подоз-рительно оглядывал присутствующих. Носырев был растерян. Док-тор спокойно осмотрел рану и, чуть надавив на топорище, вынул то-пор.
  - Если отпечатки и были, то их смыл дождь. - Сказал он, ос-матривая орудие убийства.
   Гришин стоял, прислонившись плечом к стене дома, и внима-тельно смотрел на Жезинскую.
  - Что вы на меня так смотрите? - Спросила она, поймав его взгляд.
  - Я вдруг вспомнил, что Вы выходили из комнаты минут два-дцать назад. - Сказал он.
  - Но капитан. - Вмешался судья Ахметов. - Удар нанесён с большой силой. Вряд ли женщина способна на такое.
  - Как раз нет. - Ответил Гришин. - Судя по моему опыту, так рубануть по затылку может даже ребёнок...
   Жезинская подавленно молчала и с ужасом переводила взгляд с покойника на капитана и обратно.
  - А вы что скажете доктор? - Спросил судья.
  - Боюсь, что капитан прав. - Шахлер внимательно посмотрел на Жезинскую, потом на Катю Малинину. - Затылочные кос-ти черепа не очень прочные, а топор острый и тяжёлый... Любой из нас мог проделать это, даже женщины.
  - По-моему у капитана Гришина гораздо больше оснований для убийства Бендерса. - Сказала Жезинская, глядя на Гришина с ненавистью. - Ведь это он, если не ошибаюсь, хотел ещё раз оккупировать Прибалтику на пару с генералом Ермоловым.
  - Что за история, капитан. - Усмехнувшись, спросил Носырев.
  - Просто мысли вслух. - Ответил Гришин, с ухмылкой, про-должая смотреть на Жезинскую. - А что касается убийства, мадам, то признаться топор не самое моё любимое оружие. Лично я предпочитаю пулемёт Калашникова. Что до этого парня, то если бы мне взбрело на ум прикончить его, то я бы обошёлся без топора. Просто свернул бы ему шею и вся не долга.
   Носырев шмыгнул носом и с отвращением посмотрел по сторо-нам. Дождь снова припустил. Носырев поднял воротник пальто и надвинул шляпу.
  - Как в дурацком сне. - Сказал он с раздражением. - И вообще, у меня такое ощущение, что всё это когда-то уже было. Что вы думаете о дежа-вю, доктор?
  - Дежа-вю? - Переспросил доктор.
   Он подозрительно посмотрел на Носырева, а затем ещё более подозрительно на судью.
  - Ха. Ха-ха... - Вдруг усмехнулась Катя. Она посмотрела на ок-ружающих удивлённым взглядом снизу вверх и неожиданно выдала:
  
  ...Семь негритят дрова рубили вместе,
  Зарубил один себя - и осталось шесть их...
  
   Она вдруг вскочила и бросилась в дом. Через минуту из гостиной раздался её громкий смех. Все бросились вслед за ней. Катя сидела на кресле, откинувшись на спинку и безудержно хохотала. Её воло-сы были растрёпаны, помада размазалась, а из глаз катились слёзы.
  - Тронулась. - Чуть слышно проговорил Носырев.
  - Что с Вами? - Громко спросил доктор Шахлер.
  - Что со мной? - Катя продолжала смеяться. - Что с вами, гос-пода? Разве вы не поняли? Ведь всё же совершенно ясно. Сначала отравили нового русского, потом отравили служанку, потом генерал, а теперь вот Бендерс, слуга. Всё совпадает. Понимаете? Всё с точностью как у Агаты.
  - Какой ещё Агаты? - Спросил Гришин. Глядя на Катю как на сумасшедшую. - О чём Вы говорите.
  - О чём? - Спросила Катя. - Да о негритятах, о чём же ещё. Вот об этих.
   Она указала на маленький круглый столик в углу, на котором стоял круглое блюдо. На блюде стояли шесть маленьких фарфоро-вых фигурок, изображавших негритят.
  - Это же те самые негритята. - Продолжила Катя. - А в моей комнате, над камином висит кусок пергамента в рамке с тек-стом этой дурацкой считалочки.
  
  Десять негритят отправились обедать,
  Один поперхнулся, и их осталось девять...
  
   Такой же стишок висит в комнате каждого из вас. А этих фарфоровых негритят, их в начале было десять, ровно по чис-лу гостей, а теперь только шесть.
  - Я не уверен, что их было именно десять, но их точно было больше, чем сейчас. - Задумчиво сказал доктор.
  - А я что говорю? - Подтвердила Катя. - Этот остров, десять человек, обвинение в убийстве... Даже наши профессии, имя хозяина, всё, всё совпадает с Агатой. Как же мы этого не за-метили сразу? Ведь это же очевидно...
  - Да, господа. - Сказал доктор. - Признаться, мы сваляли дура-ка. Можно было раньше догадаться.
  - Так вы тоже заметили негритят? - Спросил судья.
  - Не сразу. - Ответил доктор. - Только после первого убийства. Но тогда я не придал этому значения. Во всяком случае, после третьего убийства у меня возникли подозрения, а теперь я просто уверен. Екатерина права, всё как у Агаты.
  - Так вы полагаете, что хозяин дома - свихнувшийся библио-фил? - Спросила Жезинская растерянно.
  - Точно. - Подтвердил доктор.
  - Ну, тогда всё просто. - Вмешался Носырев. - Согласно Агате, убийца - судья.
   Он затянулся сигаретой и подозрительно уставился на судью Ахметова.
  - Это даже слишком просто. - Спокойно возразил судья. - Что касается меня, то у меня подозрения возникли ещё до первого убийства. Когда же нашего ловеласа отравили, подозрения переросли в уверенность.
  - И вы молчали? - Возмутился Носырев.
  - А что мне оставалось делать? - Судья развёл руками. - Стои-ло здесь прозвучать имени Агата, как меня тут же обвинили в убийстве четырёх человек. Конечно, это глупо. Я понимал, что рано или поздно всё всплывёт, но я пытался оттянуть вре-мя, всё обдумать. А пока старался быть всё время на виду, чтобы иметь алиби.
  - И, тем не менее, Вам это не удалось. - Констатировал Носы-рев. - У Вас нет алиби ни по одному убийству.
  - Увы...
  - Так, что мы можем с полной уверенностью придерживаться версии бабушки Агаты. - Добавил доктор.
  - Да что это за бабушка Агата такая? - В бешенстве закричал Гришин. - Объяснит мне кто-нибудь, в конце концов?
  - Вы что же, капитан, не читали роман "Десять негритят"? - удивлённо спросила Жезинская.
  - Какой ещё роман? - Удивился Гришин.
  - Ну, Вы даёте! - Усмехнулся Носырев.
  - Агата Кристи - английская писательница. - Пояснил доктор Шахлер. - Она писала детективы. Один из её романов назы-вался "Десять негритят". В нем в точности описывается всё то, что с нами происходит на этом острове: десять пригла-шённых, голос, выносящий приговор, эти проклятые негритя-та, считалочка, отравления, убийства, одним словом всё.
  - Даже род занятий приглашённых и то, как и кого они убили. - Добавил судья. - Правда в версии бабушки Агаты, как выра-жается уважаемый доктор, капитан в отставке бросил своих людей на произвол судьбы где-то в джунглях восточной Аф-рики, а не приканчивал туземцев своими руками.
  - Чтобы я бросил своих людей? - Переспросил капитан Гри-шин. - Да Вы с ума сошли. Не знаю как у ваших англичан, но русские своих на войне не бросают. А насчёт туземцев, это Вы напрасно: я убивал врагов, сильных и хорошо вооружён-ных.
  - Однако это на помешает нашей очаровательной гувернантке всадить в вас пулю, господин капитан. - Язвительно добавил Носырев. - Ну, если конечно сценарий Агаты будет выпол-нен.
  - Вот как? - Гришин угрожающе посмотрел на Катю. Та попя-тилась.
  - Спокойно, спокойно капитан. - Носырев поднял руки, пыта-ясь успокоить Гришина.
  - И кстати, насчёт пистолета, капитан. - Сказал судья. - У Вас он действительно есть?
  - Есть. - Гришин внимательно оглядел присутствующих.
  - Тогда, может быть, Вы отдадите его, или, скажем, выбросите в море на наших глазах. - Продолжил судья. - Ведь мы с Ва-ми в этом заинтересованы больше всего: только нам с Вами предстоит умереть от пули.
  - Ещё чего! - Гришин оглядел присутствующих и на глаз при-кинул расстояние между ним и всеми остальными.
  - Напрасно Вы упорствуете. - Судья покачал головой. - Вы ко-нечно сильный мужчина, как говорила Агата Кристи, но нас здесь трое, не считая женщин. Так или иначе, мы с вами спра-вимся.
  - Не думаю. - Гришин был спокоен и собран. Он стоял в углу комнаты, опираясь левым плечом на перила лестницы и дер-жась руками за пояс. Он чуть сощурился и старался держать присутствующих в поле зрения. - Между нами три, четыре метра. Пока вы их преодолеете, я успею выстрелить три-четыре раза, а стреляю я очень хорошо, особенно в упор.
  - То есть Вы хотите сказать, что пистолет при Вас? - Спросил доктор.
  - Разумеется. - Гришин в мгновение ока вынул пистолет из-за пояса и поменял позу. Стоя лицом к остальным, он держал пистолет перед собой, направляя ствол вверх. - Пистолет имеет ценность только тогда, когда он в руке, в остальное время - это просто кусок железа... Узнаете, Носырев?
  - "Берета", девять миллиметров, автоматический, магазин на пятнадцать патронов. - Носырев говорил медленно и отчётли-во. Он старался держать себя в руках, но это ему плохо удава-лось.
   Остальные тоже занервничали. Доктор Шахлер растерянно ози-рался, Жезинская забормотала молитву, у Кати Малининой глаза расширились от страха, а судья побледнел как снег.
  - Совершенно верно. - Подтвердил Гришин и снял с предохра-нителя. - Как Вы, наверное, знаете, "Берета" - очень надёж-ный аппарат, так что повторяю - шансов у вас никаких. Сиди-те, и не рыпайтесь.
  - Кажется, история приобретает новый поворот. - Мрачно за-метил судья. - Ассиметричный ответ на тонкий англо-саксонский юмор.
  - Кстати об истории. - Сказал Гришин. - Чем там всё дело кон-чилось?
  - Все умерли. - Пояснил Носырев.
  - Понятно.
  - Вы что же капитан, и вправду не читали этот роман? - Спро-сила Катя, нервно теребя край жакета.
  - Нет, не читал. Признаться, литература - не входит в число моих увлечений.
  - Но ведь был фильм. - Сказал доктор. - Его несколько раз по-казывали по телевизору...
  - Господа, не буду оправдывать собственную необразован-ность. Это лишнее. Да и не важно всё это.
  - А что же по вашему важно? - Спросила Жезинская.
  - Важно то, мадам, что пистолет у меня. А вы все находитесь в секторе обстрела. Я, конечно, всего лишь тупоголовый вояка, но даже я понял, что один из нас - убийца-маньяк, который не остановится, пока всех не укокошит. Себя я, понятно, не по-дозреваю... Кстати, что случится с ним самим?
  - Он застрелится. - Пояснил судья, потирая указательным пальцем висок.
  - В общем, все эти литературные изыски меня мало волнуют. - Продолжил Гришин. - Я всего лишь хочу выбраться отсюда живым.
  - И что Вы намерены делать? - Хрипло спросил доктор.
  - Я убью вас всех пятерых и тем самым неизбежно убью убий-цу. - Спокойно пояснил Гришин.
  - Но тем самым вы убьёте четырёх невинных человек. - Дро-жащим голосом сказала Катя.
  - Что делать, сударыня, что делать... - Гришин скользнул взглядом по её обольстительному телу. - Честно говоря, я предпочёл бы провести с Вами пару недель в Сочи, но боюсь, выхода у меня нет.
  - Вы не посмеете! - С силой сказала Жезинская. - Вы же офи-цер, воин.
  - Лана Леопольдовна, в вашем возрасте пора бы уже знать: во-ин убивает не потому, что ему это нравится, не потому, что перед ним враг, а потому, что хочет остаться в живых. Всего лишь. Я не особенно дорожу своей жизнью, но вашими - ещё меньше...
   Все подавленно молчали, только Носырев с силой сжимал под-локотники кресла и, казалось, готов был бросится на Гришина.
  - А я понял, господа. - Сказал судья. - Капитан Гришин и есть Онимов, что бы он там не говорил о своём невежестве. Он ра-зыгрывал этот спектакль до тех пор, пока мы обо всём не до-гадались. А теперь, когда он раскрыт, он нас просто убьёт как ненужных свидетелей.
  - Да, правда... - Согласился Носырев. - Чем вы докажите, что Вы не Онимов?
  - Хм... Да я и не собираюсь никому ничего доказывать. Просто мне нужно дожить до послезавтра, когда придёт катер.
   Все снова замолчали. Жезинская даже начала хвататься за серд-це, но Гришин продолжал держать всех на мушке.
  - Послушайте, капитан. - Сказал доктор. - Если ваша цель про-сто остаться в живых, почему бы Вам, не связать нас и не по-караулить до катера.
   Гришин задумался, но потом отрицательно мотнул головой.
  - Ничего не выйдет. Я не спал уже сорок часов. Я не смогу не спать ещё двое суток, а если я засну, вы вполне сможете ти-хонько развязать друг друга и рубануть меня топором, как Бендерса.
  - Да, но Вы забываете, что, по крайней мере, четверо из нас - законопослушные граждане, которые не станут никого уби-вать. - Возразил судья.
  - А откуда мне это известно? - Ответил Гришин. - Это только ваши слова. Разве можно в наше время кому-то верить? Мо-жет быть, у вас пятерых такое хобби. Может быть, вы все члены клуба убийц-библиофилов, а ОНИМОВ - это всего лишь аббревиатура. Я не собираюсь рисковать.
  - Нет, нет. Вы не сможете убить невинных людей. - Сказала Катя и поднялась с кресла.
  - Сядьте! - Приказал Гришин, передёргивая затвор и наводя пистолет ей в лоб.
  - Вы не выстрелите! - Убеждённо сказала Катя, делая шаг впе-рёд.
  - Назад! - Резко крикнул Гришин, чуть сгибая ноги в коленях и вынимая из кармана запасной магазин.
   В ту же секунду Носырев с быстротой кошки бросился вперёд, на Гришина. Доктор и судья, хотя и медленнее, но сделали то же са-мое. Даже Жезинская поднялась, хватая на ходу свою трость. Разда-лись выстрелы...
   Капитан Гришин стоял на прежнем месте, держа пистолет ство-лом вверх. На полу перед ним в лужах крови лежали четыре трупа. Он молча смотрел на безжизненное тело красавицы-брюнетки с ма-ленькой дырочкой во лбу.
   Носырев был ещё жив. Он дрожал лёжа на полу и зажимая рукой простреленный живот. Гришин перевёл взгляд и посмотрел Носыре-ву в глаза. Тот ощерил зубы, сплюнул кровь и спросил, напрягая по-следние силы:
  - Всё-таки скажи,... Онимов - это ты...
   Гришин медленно опустил пистолет и направил ствол в лицо Но-сыреву. Носырев сглотнул. Капитан чуть прищурился, у него захо-дили желваки, а в глазах мелькнула жалость.
  - Ты извини. - Сказал Гришин в пол голоса. - Ничего личного, просто теперь мне действительно не нужны свидетели...
   Гришин выстрелил.
  
  
  * * *
  
   Баркас причалил к пристани. Матрос Сашка соскочил на берег и закрепил концы. Капитан Гришин, одетый в чёрное пальто и чёрную шляпу, стоял на причале и спокойно курил. Рядом стояла его чёрная дорожная сумка.
  - Что, уже уезжаете? - Спросил седой капитан, сходя на берег.
  - Да, уже уезжаю.
   Гришин швырнул окурок сигары в воду, поднял сумку, повесил её через плечо, и резким движением вытащил пистолет.
  - Спокойно, без глупостей. - Сказал Гришин капитану, снимая пистолет с предохранителя. - Будете делать то, что я скажу, и останетесь целы. Ясно?
  - Ясно. - Ответил капитан, внимательно глядя в чёрную дырку ствола.
   Матрос Сашка даже присел от удивления. Он втянул голову в плечи и машинально поднял руки вверх. В его серых полудетских глазах застыл страх.
  - Сколько человек на борту? - Спросил Гришин.
  - Я, и два матроса. - Ответил капитан.
  - Без матросов до Питера доплывёшь?
  - В общем - да... - Капитан сглотнул, ожидая выстрела.
  - Ты. - Обратился Гришин к Сашке. - Ну-ка, давай на остров, живо.
   Гришин повернулся ко второму матросу.
  - Теперь ты.
   Тот не заставил себя ждать, соскочил на берег и задом начал пя-титься с пристани на остров. Гришин сделал шаг вперёд, взял капи-тана за шиворот бушлата и втолкнул его на борт.
  - Эй, малый. - Обратился он ко второму матросу, продолжая прижимать ствол к затылку капитана. - Посидите на острове до утра. Утром капитан за вами вернётся. И без глупостей! Сидеть тут тише воды, ниже травы, а то отправитесь на корм к рыбам.
   Гришин махнул матросу рукой, и тот припустил вслед за Сашкой вглубь острова. Гришин подтолкнул капитана к швартовым.
  - Поторапливайся.
   Капитан быстро отвязал конец и встал к штурвалу.
  - Оружие на борту есть? - Спросил Гришин.
  - Ракетница и ружьё. - Ответил капитан.
  - Перекинь сюда. Осторожно, двумя пальцами.
   Капитан подчинился. Положив ружьё и ракетницу к корме, Гри-шин присел на кормовую банку, и махнул капитану стволом. Тот быстро завёл двигатель и включил задний ход.
   Когда баркас "Волхов" отошёл от острова на пару миль и взял курс на Восток, Гришин выбросил за борт ружьё и ракетницу, заку-рил сигару из запасов господина Онимова и обратился к капитану.
  - В Питер мы должны прийти вечером, часикам к одиннадцати. На какой-нибудь тихий пирс неподалёку от метро, ну, скажем, к Литейному... Знаешь такой?
  - Знаю. - Ответил капитан. Он покосился на пистолет, подумал и решился спросить. - А что потом?
  - Потом? - Гришин затянулся, выпустил дым и ответил. - По-том ты свободен, как ветер. Утром вернёшься на остров, забе-рёшь своих парней.
   Капитан помолчал, почесал бороду и снова заговорил.
  - Это, конечно, не моё дело, но зачем всё это? - Он кивнул на пистолет. - Я бы и так Вас доставил в Город...
  - Времени не было на объяснения. - Гришин снова затянулся и продолжил. - Там на острове - девять трупов, пять моих, че-тыре не моих. В общем, долго объяснять подробности, но мне срочно нужно в Питер.
  - Получается, что я свидетель? - Спросил капитан, стараясь со-хранять спокойствие.
  - Да какой ты свидетель. Ты ни имени моего не знаешь, ни ад-реса. Внешность у меня самая обыкновенная, особых примет - нет. И потом: ни у тебя, ни у твоих матросов нет алиби: ва-ше слово против моего. Остров, четыре мужика и девять тру-пов. Ты никому, ничего не докажешь. Так что ты не свиде-тель, ты соучастник, и будешь молчать, как немой, и твои лю-ди - тоже... - Гришин оглядел горизонт, прислонился спиной к флагштоку с Андреевским флагом и с наслаждением затя-нулся. - Скоро начнутся шторма, потом лёд. До весны тела не найдут. А ещё через пару месяцев дело закроют и сдадут в ар-хив. В этой истории столько тайн, что нас никто никогда не найдёт, да и искать не станет... Аноним... - Гришин усмех-нулся и плюнул в море. - Видишь, убивать тебя мне нет ника-кой необходимости. Сигару хочешь?
  - Можно...
  - Ты где служил-то? - Спросил Гришин, доставая из кармана сигару.
  - На Северном, на подлодке.
  - Вовремя свалил. Так глядишь и до старости доживёшь...
  - Постараюсь...
   Гришин вытащил из кармана маленькую фарфоровую фигурку негритёнка, посмотрел на неё, усмехнулся и пробормотал себе под нос:
  ...Десятый негритёнок посмотрел устало,
  Повесился...
   Нет...
   ...Застрелился...
   Нет...
   ...Сел в катер, уплыл и начал жизнь сначала.
  
   Гришин снова спрятал негритёнка в карман пальто.
  
  * * *
  
   Поздно вечером баркас "Волхов" причалил к берегу неподалёку от Литейного моста. Широкоплечий мужчина в чёрном пальто со-шёл на берег и, не оглядываясь, направился к станции метро "Чер-нышевская". Белый баркас с чёрной палубой развернулся и напра-вился к грузовому порту, заправиться...
  
  Россия.
  Санкт-Петербург.
  Набережная Робеспьера.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"