- Влипли, - констатировал он, глядя сквозь стекло окна на больничный двор.
- Влипли, - подтвердила она гораздо более ироничным и оптимистичным тоном.
Впрочем, лишь они одни в целом мире могли оценить и степень собственной депрессии, и глубину шутки.
И при этом не впасть в истерику.
Доктора были, надо отдать им должное, весьма внимательны и ненавязчивы. Но этот мир был гораздо ближе ей, нежели ему, и потому она ожидала от врачей вполне знакомых каверз.
И ожидала справедливо.
Очередной доктор был едва ли выше Фридди, а въедливость проявлял не меньшую.
- Я весьма сожалею, госпожа. Я рад бы вам помочь, но...
Брюн сидела в кресле, опустив голову. И, в общем-то, ей было все равно. Для того, чтобы вывести ее из равновесия, необходимо было нечто большее, чем "сожаления" доктора Плежера.
Хотя, с точки зрения обычного человека, ее состояние нельзя было назвать "равновесием". Когда эта мысль пришла в ее голову, она все же решила создать видимость реакции "обычного человека" и, сделав над собой усилие, состроила "заинтересованный", как ей казалось, взгляд исподлобья.
- Мн-да... - начал доктор. - Ваш случай несколько необычен.
Брюн едва ли ожидала иного.
Обнадеженный ее выражением лица, доктор Плежер продолжал.
- Как ни крути, а все свидетели уверяют, что ни вас, ни господина Фридди никто под поезд не толкал.
Уж что-то, а это высказывание Брюн комментировать не собиралась. Истинная правда - под поезд они с Фридди упали со взаимного согласия, исключающего помощь третьих лиц.
В разговоре возникла пауза. Доктор выжидающе смотрел на Брюн, Брюн выжидающе смотрела на доктора. Первым не выдержал доктор.
- Центральный компьютер зафиксировал несколько странные сигналы вашего мозга перед смертью. Конечно, ваши желания - это ваше дело, никто не спорит.
Доктор снова поднял глаза от своих записей. Брюн было наплевать на его взгляд, тем более, что доктор был прав.
- Никто не спорит, повторяю, - повысил голос доктор. - Но настоятельно советовал бы вам вместе с мужем пройти курс психотерапии.
- Влипли.
- Если тебе доставляет удовольствие повторять это слово в надцатый раз, то согласна выслушивать его не прекращая.
- У тебя есть способ выбраться отсюда? - возмущенно развернувшись к ней всем телом, воскликнул он.
- Нету, - согласилась она, - Но... Где наша не пропадала?
Воцарилась долгая пауза.
- А нигде... - мрачно закончил беседу Фридди.
Она не стала развивать тему, хотя могла бы.
- Что такое психотерапия? - вопросил Фридди, когда они вновь встретились.
- Ну, как тебе сказать... - замялась она, - Помнишь, я как-то раз сказала тебе, что ты полюбил меня потому, что я - твоя полная противоположность?
- Такое не забывается.
- Психотерапия - что-то в этом роде. Только сильнее. Ты рассказываешь доктору все свои мысли, начиная с самых ранних...
- С самых ранних? - Фридди был неподдельно изумлен.
- Ну да. С самых ранних.
- Я не могу помнить своих самых ранних мыслей. И никто не может, - безапелляционно заявил Фридди.
- Доктор поможет вспомнить, - с легкой иронией ответила Брюн.
- Кто, Плежер?! - вопросил Фридди, весьма умело разыграв удивление.
- Он... Да и другие, даже менее опытные.
Испуганный тоном, которым она это произнесла, Фридди решил немного помолчать.
- Видишь ли, дорогой... Психотерапевты не редкость в моем мире. Каждый из них горазд на понимание чужих проблем, которые в самом себе понять не смог. Но, как ни странно, психотерапевты действительно помогают. По-моему, дело в том, что они заставляют других людей принять решение, на которое у них самих не хватает сил...
Фридди, казалось, внимательно наблюдал за осыпавшимися за больничным окном лепестками магнолии.
- Впрочем, я не знаю, как может случиться в этом мире. Поверь мне: психотерапия - это всегда очень больно. Слишком много горьких... Нет, я не шучу - слишком много горьких истин приходится узнавать о себе.
- Слава Богу, - вздохнул Фридди, - ты о душевной боли. Я уж думал, что-нибудь серьезное...
Мир перевернулся. В буквальном смысле. Фридди, оказывается, ценил душевную боль на порядок меньше, чем физическую.
- Ась? - спросила Брюн, как только сумела справиться с собой, - Чегось?
- Ничего. Ты сама знаешь. Я - действие, ты - знание.
- Брось, - уж этим Брюн было не обмануть, - Все вместе - судьба. Мира. Не важно, какого. Ты хочешь сказать мне, что сдаешься?
Фридди, до сих пор беседовавший с ней, глядя в окно больничной палаты, резко повернулся к Брюн. Лицо его ничего хорошего не обещало.
- Сколько доказательств тебе нужно, а?! Сама знаешь - это не наши жизни и не наши смерти!
Единственный человек во всех мирах, перед которым до сих пор Брюнгильда (впрочем, ее по-настоящему ее звали не так) пасовала, был Зигфрид (надо заметить, что его подлинное имя было другим). Впрочем, его гнев не был гневом, по меркам этого мира.
- Психотерапия - не так уж и плохо, - сказала она, - Надо только вытерпеть. И не сказать правду.
- А если я скажу правду?
Брюн помолчала, раздумывая.
- Думаю, нам конец. Ну, в смысле, конец, как его понимают в этом мире, - поспешила объяснить она, - То бишь, психлечебница до конца дней обеспечена. Тьфу, не до конца дней. Но слишком надолго. Смерть, короче... В нашем с тобой, естественно, понимании.
- Выход есть? - помолчав, изменившимся голосом поинтересовался он.
На этот раз Брюн молчала долго.
- Выход всегда есть... - наконец, начала она, - Но ты же знаешь...
- Нет, не знаю, - заявил Фридди.
Брюн рассмеялась. Несколько натянуто.
- Ты же знаешь... Послушай, ты же знаешь, а? Не заставляй повторять меня то, что ты и так знаешь...
За окном больничного корпуса облетали на ветру лепестки магнолии. Запах был чудесный. Но и Брюн, и Фридди это поистине волшебное зрелище не впечатляло.
Оба были бы рады не видеть ни облетающих лепестков, ни самих магнолий, ни окна, ни больницы.
Ни этого мира в целом.
- Я-то на психотерапию согласна, - заявила Брюн доктору Плежеру, - а вот как насчет Фридди... Не знаю.
По виску доктора Плежера стекла очередная струйка пота. Что касается его профессионализма, Брюн знала нескольких психотерапевтов в своем собственном мире, которые могли бы дать фору доктору. И, соответственно, не потели во время свиданий с пациентами. Не волновались, то бишь.
Впрочем, она заранее знала, что может предложить ей доктор.
- Я думаю, вы сумеете убедить своего супруга в том, что психотерапия ему необходима. Тем более, что полиция может внезапно заинтересоваться графиками Центрального компьютера Службы спасения.
- Я только надеюсь, что это будет не гипноз, - сказала Брюн Фридди.
- Что такое гипноз? - спросил ее не в меру любопытный супруг.
- Ну, понимаешь... Твои самые ранние мысли невозможно вспомнить без того, чтобы не погрузить тебя в искусственный сон. Помнишь, в нашей практике был такой случай?
- Помню. Если твоя идея насчет гипноза...
- Нет, думаю, нет. По крайней мере, в моем мире, к нему прибегали только в крайних случаях.
- И все-таки... Занимательная ситуация...
- Безумно занимательная. Подумай лучше над тем, поддаемся ли мы гипнозу. Если нет - это будет сенсацией.
- С чего бы это? Немало людей гипнозу, насколько я понял, не поддаются.
- Но не муж и жена одновременно. Заразная штука, а?
- Д-да... Заразная... Предлагаю подумать над другим. Если полиция решит все же расшифровать данные Центрального компьютера...
- Это невозможно...
- Все возможно, как показывает опыт. Ты права. Лучше я вспомню, куда любила ходить в туалет моя троюродная прабабушка.
- Ну, молодец.
- ...Сколько себя помню, всегда любил стрелять из лука...
- ...И однажды случилось так, что этому своему таланту я нашла применение...
- ...Он не нравился мне с самого начала...
- ...Я думала, что не выдержу...
- ...Ну, поймал я эту гниду...
- ...Ох, как же он передо мной раскорячился, прости Господи...
- ...Бах-бах-бах!...
- ...Пах-пах-пах!...
- ...Я не хотел этого, честное слово!...
- ...Но так случилось само собой, без всякого моего участия...
- ...Но как же я был счастлив!...
- ...Все-таки в моей жизни не было дня лучше...
- ...Хотя впоследствии я пришел к выводу...
- ...Что раскаиваюсь в содеянном...
- Что же, если хотите... - начал доктор Плежер, - Впрочем, объяснять вам ваши проблемы - мое основное занятие. Хотя в вашем случае я испытываю определенное затруднение. Видите ли...
- Не тяните, доктор, - сказала Брюн.
- Видите ли, в вашем случае мы имеем дело с обоюдным стремлением к Танатосу. В смысле - обычно, когда перед нами предстают одновременно муж и жена, мы вполне уверенно можем заявить, кто именно из двоих является инициатором. В смысле, кто...
- Все понятно, док. Короче, - предложил Фридди.
- В вашем случае такого нет...
- Мы догадались, - в один голос заявили Брюн и Фридди.
- Послушайте... Пожалуйста, послушайте меня. Я не знаю, чего вы ищете. Но жизнь - дар Божий, и если вы решили с ней проститься, вам сначала необходимо понять, зачем. Неужели ваша вера не подсказывает вам, что...
- О дарах Божьих предоставь судить нам самим, а? - не выдержал обычно вежливый Фридди. - Мы, сдается мне, в этом вопросе более компетентны.
- Ладно, - неожиданно покладисто согласился доктор Плежер. - Но учтите - я к вашим услугам. И Станции спасения - тоже.
- Не дождетесь, - пробормотал едва слышно Фридди, откланиваясь.
Цветы на подоконнике за месяц, что хозяева отсутствовали, успели завянуть. Их кошечка ушла к соседям.
Брюн сидела на их с Фридди постели и плакала. Фридди ее не утешал - за несколько их жизней он успел понять, что женщинам и кошкам время от времени просто необходимо немного страданий. А Брюн воплощала в себе и женщину, и кошку. Поэтому он знал, что очень скоро Брюн отплачется, и будет способна к критическому восприятию действительности.
На что он, честно говоря, очень сильно надеялся. Просто потому, что ей этот мир был ближе, чем ему. И гораздо понятнее.
Он был действием, а она знанием. На этом пока что основывался их союз. Но не только на этом.
Когда она выплакалась, он позволил себе вновь заметить:
- Влипли.
- Угомонись. Мне и так этот психоаналитик вытащил душу.
- Мне - нет. Я честно предлагал ему к рассмотрению адаптированную ко времени и месту версию жизни. Нашей.
Она улыбнулась.
- Наверное, в тех мирах, где психоанализ развит, люди просто имеют к нему склонность...
- Я был бы рад согласиться, но так и не понял, что же это такое.
- Счастливчик.
Они помолчали.
- Все по-прежнему? - наконец спросила Брюн.
- Экая ты... Неуверенная... Неужели думаешь, что если бы я тебя не любил, то был бы с тобой?
Спустя долгое время, когда они были заняты вовсе не тем, чего от них ожидали многочисленные доктора и, чего уж там скрывать, доброжелатели, они очнулись.
Темнота, опустившаяся на этот грешный мир, позволила им быть наедине. Хотя бы в ближайшие десять часов никто не придет. Не попросит немножко соли, парочку яиц, ложечку чая или кофе. Не залезет в душу, пытаясь понять, какого рожна им нужно умереть в столь светлом, радостном и прекрасном мире.
Какое-то время будут существовать только они. И большего, Господи помилуй, вряд ли было нужно.
- Влипли, - повторил он на утро.
- Перестань, а? - она даже не посчитала нужным придать своему голосу видимость раздражения или, тем более, гнева, - Перестань. У нас все схвачено, как известно.
- Известно, - повторил он, - Что тебе известно о Нем?
- Ничего. Кроме того, что Он хочет избавиться от нас. Мы Ему слишком надоели. Он специально послал нас в этот мир.
- Богохульствуешь? - нельзя сказать, что его голос выражал праведный гнев. Фридди, скорее, констатировал факт. Внутренне соглашаясь с ним.
Она не поддалась на уловку.
- Интересуешься моим настроением? Ну пожалуйста. Богохульствую. А что я должна делать в такой ситуации? Согласись - нас послали в мир, где умереть - невозможно. Мы об этом не знали. Перед нами еще два задания. Сомневаюсь, что если мы прошляпим их, не важно как именно, Он снизойдет до нас. Нам просто необходимо... Согласись - необходимо... Так или иначе, хуже или лучше... Покинуть этот мир...
- Ты уже снова спишь.
- Сплю, милый. Рядом с тобой все мои инстинкты засыпают... И я сама...
- У тебя еще остались инстинкты? - он, отстранившись, строго посмотрел на нее.
- Не-а. Тем более засыпаю я...
На языке, на котором не говорил ни один народ этого мира, они разговаривали за утренним, точнее, полдневным, кофе.
- Тебе нравится этот мир?
- Не дай Боже! - она съежилась на табурете.
- А почему не согласна, что мы влипли?
- Согласна, согласна!
- Тогда давай, решай, как нам избавиться от... этого!
- Я и решаю... - она глотнула кофе.
Фридди стоял у окна и смотрел, как съеживаются на траве от ветра отцветающие лепестки магнолий. Парк, на который выходили окна их дома, был пуст. Дети в школе, взрослые на работе.
"Мы бы тоже были на работе сейчас, - подумала Брюн, - были бы. Если бы доктор Плежер не запретил нам заниматься профессиональной деятельностью. А он запретил. Зря. Может, помогло бы..."
- Слушай, - внезапно голос Фридди зазвенел, словно предыдущая пауза была для него временем накопления сил, - Слушай... Перестань прятаться. Я не могу больше. Послушай, если хочешь... Всего пятнадцать лет подождать - и само...
- Не хочу. Поверь мне, не хочу, - внезапно охрипшим голосом перебила она. - Так не хочу, как ты сам себе не представляешь. Не могу.
Он, развернувшись от окна, с удивлением смотрел на нее. Брюн, закрыв глаза ладонями, лихорадочно говорила:
- Ты думаешь, мне это нравится, да? Эти стены, эти искусственные парки? Изгороди? Все так прилизано, причесано? Думаешь, мне приятно? Сосенка здесь, елочка там? И гарантированное расстояние между ними? Господи помилуй, как же все надоело!
Внезапно она отняла руки от лица. И, посмотрев на него глазами, полными тоски, отчетливо и звонко, с каким-то вызовом сказала:
- Я умираю здесь! Я не могу здесь больше жить!
- Тихо! - Фридди подошел и обнял ее. - Тихо. Я люблю тебя.
- Я люблю тебя. Но постарайся все же придумать, как нас вытащить отсюда, - прошептал он ей позже. Гораздо позже.
Следующим утром погода не заладилась. Ветер и дождь трепали лепестки магнолий. Они решили не вставать с постели, кроме как для того, чтобы поесть. Благо, доктор Плежер посоветовал им забросить профессиональные проблемы и постараться пожить ради самих себя.
Впрочем, их профессиональные проблемы их больше не волновали. Все дела, что были у них в этом мире, они уже выполнили.
По пробуждении Фридди не смог удержаться от того, чтобы вновь не констатировать очевидного факта.
- Влипли.
- Да. Но, кажется, я придумала выход.
- Выход? - он посмотрел на нее с удивлением.
- Выход. Правда, может не сработать...
- Сработает. Валяй, знание. А я буду действовать.
- Действовать не придется.
Всерьез заинтересовавшись, Фридди приподнялся на локте.
- Собственно, это метод, а не способ, - проговорила Брюн, глядя на Фридди в упор.
- Метод? - не понял он.
- Послушай... Мы не знаем, как отключить Хранителя. В смысле, прибор...
- Понял, продолжай.
- Мы не знаем, как его отключить. Но здесь есть Сеть. - Брюн выразительно кивнула в сторону персонального компьютера. - Сеть есть, понимаешь?
- Нет. С этими вашими высокотехнологичными штучками сами разбирайтесь. - Фридди откинулся на подушки и прикрыл глаза.
- Ты не понял, - настаивала Брюн, - Я еще не видела ни одну высокотехнологическую штучку, которую нельзя бы было отключить. И ни одну Сеть, в которой не было бы сведений, как отключать какие бы то ни было высокотехнологические штучки. Тем более, ты прекрасно знаешь, что мы не первые, кто желает это сделать.
Фридди открыл глаза и внимательно посмотрел на нее.
Спустя две недели некто Шарль Янг тренированным шагом, не оставлявшим шанса сомнениям и раздумьям, вошел в бар "Эрго сум". Он знал, что готов ко всем испытаниям, которые только есть в мире, и потому не собирался ни торопиться, ни задерживаться. Что, собственно, и выражала его походка.
В баре было невыносимо накурено. Хотя ему было не привыкать. Взгляд вдоль стойки, еще один - на компании, сидевшие вокруг столиков.
Парочка. Вот они, пожалуй. Он подошел поближе. Три дня назад в чате ему сказали... Собственно, если он не ошибся, эта самая женщина сказала ему... "Ищите парочку, которая будет пить "Яд динозавра". "А что такое "Яд динозавра"? - спросил, помнится, он. "Долго объяснять. Ищите парочку, которая пьет ни на что не похожий коктейль", - ответили ему.
Коктейль был ни на что не похож, парочка тоже. Кажется, то, что он искал.
- Мн-да? - спросила женщина, поднимая на него глаза. - Даже ныне? Удивительно.
- Иногда и ныне курить вредно, - менторским тоном произнес Шарль.
Они узнали друг друга - это он сразу понял. Не договариваясь о пароле, сумели опознать своих в толпе.
- Садитесь, - предложил мужчина.
Шарль сел. Официантка не замедлила себя ждать.
- То же самое, пожалуйста, - попросил он, глядя на бокал мужчины.
Официантка посмотрела на него как на извращенца. Но промолчала и ушла на кухню.
Взаимное испытание взглядами длилось долго. Но первым, к своему стыду, не выдержал Шарль.
- Итак, вы твердо решили... - начал он.
- Куда уж тверже, - перебил его мужчина. И засмеялся вместе с женщиной. Так странно, что у Шарля по коже поползли мурашки. Впрочем, страшного в их смехе, пожалуй, ничего не было. Только странность - но ее вдоволь. Слишком необычная странность.
Шарль мог бы поклясться, что на самом деле вопрос звучал иначе. Женщина мурлыкнула вопросительно, издала тот самый звук, которым обычно кошки говорят: "Ну да, милая-то я милая, я и сама это знаю, но ты собираешься меня кормить?"
Беседа шла не так, как он предполагал. Совсем не так.
- Вы не понимаете. Хранителя отключить невозможно. Он намертво внедрен в наши тела. - Его рука сама метнулась к тонкому шраму внизу грудины, скрывавшемуся под рубашкой.
- Намертво?
Хотелось бы знать, где именно он уже видел эту парочку - роскошная женщина, напоминающая кошку, равно готовую, казалось, замурлыкать и вцепиться когтями ему в глотку, и мужчина, похожий на верного пса. Настолько верного, что за хозяйку, не сомневаясь ни секунду, перегрызет ему горло... И не только за хозяйку...
- Намертво - в каком смысле? - переспросила женщина.
Шарль сглотнул.
- В прямом. Электронные щупы Хранителя направлены один в солнечное сплетение, другой в спинной мозг, третий в головной...
- Это мы и сами знаем.
Знают. Это точно. Никогда еще Шарль не чувствовал столь отчетливо, что его работа плохо пахнет. Он почувствовал, что теряет остатки своей уверенности.
- Ну и... Контролируют они, короче, наше состояние. А если что - так посылают сигнал в Службу спасения. И группа с ближайшей станции выезжает немедленно.
- Ну кто бы мог подумать? Столь гениальная система должна быть заслуженно отмечена. Мы позаботимся об этом, не так ли? - женщина подмигнула мужчине. Тот усмехнулся.
Шарль не знал, что делать и чем отвечать, и потому продолжил лекцию.
- А поскольку все сигналы вашей нервной системы благодаря расположению Хранителя ему доступны, он посылает их в Центральный компьютер, тот записывает их на всякий случай, а если что случится...
- В мозг воссозданного тела оные сигналы записываются. И как это мы не догадались, мой дорогой, о том, что именно с нами случилось? - женщина откровенно издевалась над Шарлем.
Хотя, если подумать, эти ее слова, несмотря на издевку, были вполне обнадеживающими. Они уже пытались сделать это! Значит, на этот раз он наткнулся на клиентов, которые не изменят решения.
- Может, к делу? - предложил мужчина, явно не разделявший веселья женщины. - А то я не понимаю, чего ради мы встретились...
- Да уж, господин Янг, пожалуйста, поконкретнее.
Шарль едва собрался с мыслями. Эта пара (как бишь их? Нифлунги?) явно действовала ему на нервы. С ума сойти можно - как он с ней живет? Да нет, как живет она с ним? Боже мой - даже когда они сидят, муж ниже жены на...
- Ну так? Господин Янг!
- Есть... Есть способ... - с некоторым усилием проговорил Шарль, - Но сначала мне надо удостовериться в вашей...
- Вот моя кредитка.
- А вот моя.
Не зная, что и думать, Шарль молча сунул карточки в щель карманного сканера.
Они были более чем кредитоспособны. Более чем. Впрочем, ничего иного Шарлю и не стоило ожидать. По крайней мере, так он решил. Хотя бы ради того, чтобы держать себя в руках.
- Я весьма требовательный джинн, госпожа. За исполнение ваших желаний я возьму все ваше состояние, - попробовал пошутить он.
- И семьдесят пять процентов, если мы откажемся, - сообщил ему мужчина. - Хороший способ отвадить колеблющихся.
Пас. Они знали о нем больше, чем он о них. Оставалось надеяться, что тайна умрет вместе с ними.
- Она и впрямь умрет вместе с нами. Не сомневайтесь, - угадала (или все-таки прочла?) его мысли женщина. - Рассказывайте лучше, как именно она умрет.
- Ну... Дело в том, что когда человек оказывается на корабле...
- На каком корабле? - спросил мужчина.
- На любом. Но лучше всего на прогулочной яхте.
- Ну и? - подбодрила женщина.
- Он оказывается недоступен Службе спасения. Если уплыть. Достаточно далеко от Станций. На этот случай на каждом корабле есть роботы. Если что случится - они тут как тут.
- Мне это не нравится. Как-то не поэтично. И пока не соответствует нашим желаниям, - сообщил мужчина, состроив гримасу.
- Помолчи, дорогой. Ты же знаешь: рассказывать легенды - удивительно длинное дело.
- Это ты знаешь. А я - делаю. И, по-моему, это не легенда, - заявил с улыбкой мужчина. - Хотя, возможно, когда-нибудь ею станет. Впрочем, молчу.
Шарль решил, что улыбка идет господину Нифлунгу (или как там его?) больше, чем мрачная гримаса, с которой он выслушивал его последние тирады.
- Так вот, роботы тут как тут. И они тоже спасают.
- Стоп. Я не поняла, в чем суть нашего приключения, - очень мягко сказала женщина. Так мягко, что Шарль почувствовал необходимость рассказать все как можно быстрее.
- Короче. На борту прогулочных яхт есть батискафы. Тоже прогулочные. Для экскурсий, в смысле. Они способны погружаться лишь до определенной глубины, а дальше их раздавливает. Понимаете? Определенная глубина, на которой Служба спасения уже не сможет достать никого! И никто в мире не достанет!
Воцарилось долгое молчание, покуда чета переваривала идею. Официантка принесла Шарлю коктейль. Полный бокал.
Он, глянув на мужчину (Зигфридом, кажется, его звали... Впрочем, когда знакомишься по Сети, любой может назваться кем угодно), постоянно прихлебывавшего коктейль, храбро глотнул немаленькую порцию.
...Когда Шарль, наконец, смог вздохнуть свободно, он обнаружил, что и мужчина, и женщина смотрят на него с интересом.
- Спасибо, - прохрипел он. - Надеюсь, вы пришлете мне рецепт?
- Ну как же... Если мне попадется нерешительный клиент, я покажу ему, что значит Умирать.
- Поверьте нам, господин Янг, - сказал мужчина, - коктейль "Яд динозавра" совсем не похож на Смерть. Тем более, на столь мучительную, какую вы предлагаете нам.