Подарок Майры. Глава 1
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Начало пути: неожиданные встречи, очень страшные попутчики для юного менестреля и немного о шифрах.
|
Глава 1
Кронарх
Было душно, собиралась гроза. Мы спокойно ехали шагом по лесной дороге идущей к Раневусу. Заходящее солнце так мирно золотило стволы сосен, что я невольно расслабился и выкинул из головы все заботы: проваленную маску книжника в южных графствах, предстоящий поиск новых партнеров для северного маршрута, слухи о расплодившихся черных волках в лесах близь Линдиля. Возможно, стражи ночи боролись так с разбойниками, но страдали в основном крестьяне окрестных сел. Все это было важно и срочно, но в тот момент мне хотелось только щуриться и подставлять лицо под теплые лучи.
Внезапно тонкий протяжный звон пронесся по лесу. Мой спутник резко свернул коня с дороги прямо в чащу. Пришлось последовать за ним, я знал, что удерживать его было бесполезно, и только спросил:
- Что такое?
- Зов Майры, скорее.
- Ты уверен?
- Да, давай быстрей.
У Хильдрика есть одна раздражающая его друзей особенность, - он верит, что Майра указывает ему путь к месту очередного подвига. Как ни странно, это на самом деле работает. Вот только следуя за ним, никогда не знаешь, будешь ты вытаскивать щеночка из лужи или вляпаешься в большое сражение. Я очень не люблю, когда он так срывается, сам предпочитаю действовать спокойно и размеренно. Если спасать кого-то, то сначала планировать операцию, а потом только влезать в драку. И пути отступления тоже продумывать заранее.
Вот и в тот момент буквально через десять минут лес стал совершенно непроезжим. Пешком мы бы пробрались, но лошади могли поломать ноги. Я остановил коня и спешился.
- Хильдрик, либо надо ехать в объезд, либо оставить лошадей здесь и идти пешими. Пожалей бедных.
Как ни странно, он послушался и тоже слез с коня. На обсуждение плана его уже не хватило, рыцарь просто взял свой меч и полез в чащу. Насколько я люблю работать с Хильдриком на нормальных заданиях, - там он осторожен, методичен, аккуратен и притом вполне способен при необходимости к импровизации, настолько я не люблю его "попутные" подвиги. Просто два разных человека. Но ничего не поделаешь, не бросать же напарника одного. Вытащил из седельной сумки котомку со своей химией и пошел за ним.
Через полчаса мучений мы преодолели бурелом и оказались в более редком лесу. Вдалеке виднелся просвет, и там явно были люди.
Мы тихонько подобрались поближе. На поляне, под большим развесистым деревом, стояли и ругались четверо парней. Поминая через слово Северянина, они спорили, как им добраться до пятого, сидящего на дереве. Слезать он не хотел, первого отправившегося за ним столкнул, да так, что тот довольно сильно расшибся. Теперь упавший громко проклинал своего товарища - растяпу и раззяву с руками из задницы, который не успел огреть жертву дубинкой по затылку до того как тот успел подняться наверх. Ни у одного из четырех не было с собой ни пращи, ни лука, только ножи и дубинки, поэтому они хотели либо подсадить еще одного - что после неудачи первого не вызывало энтузиазма, либо поджечь дерево. Последняя идея нравилась им больше, но они боялись, что если, оставив одного караульного, разойдутся за дровами, то их добыча сбежит.
Хильдрик потащил меч из ножен:
- Я пошел.
Опять он в своем репертуаре.
- Погоди, ты уверен, что их необходимо убивать? Мы не знаем в чем причина конфликта. Может быть, твой подвиг в том, чтобы им помочь.
- Это вряд ли. Четверо против одного. Обычные ночники из города. Дубинки видишь? Но если ты проникся лишним состраданием, то я просто их обезоружу.
- И они запомнят наши лица? Не хочу спалить еще одну легенду. В Ортоне меня пока любят. Давай сделаем так... - и я рассказал свой план.
К моей радости он на него согласился, и мы разошлись по разным краям поляны.
Я подготовил мои любимые взрывчатые смеси - звуковую и яркую вспышку. Их использовать означало расписаться, - здесь был "чародей из Удуна", но он (то есть я конечно) давно вне закона во всех королевствах. Этой маске уже ничего не повредит.
Бросил шумовую и, когда они обернулись на звук, вспышку. Хорошо полыхнуло, хоть глаза и закрыл, все равно видел плохо. Разбойники вообще ослепли. Пока они приходили в себя, Хильдрик успел оглушить троих, а я огрел по затылку последнего. Мы быстренько их связали, хотя это и было перестраховкой, - они бы и так минут двадцать провалялись без сознания.
Я подошел к дереву и обратился к сидевшему там:
- Уважаемая белка, не соблаговолите ли почтить нас своим присутствием?
Наверху зашуршало, и среди листвы показалась взъерошенная русая голова:
- Так и убить можно, чуть с дерева не рухнул от такого грохота.
- Спускайтесь, юноша, ваши охотники улеглись отдохнуть.
- Я заметил, но я не знаю, кто вы и зачем здесь оказались. Так что лучше шли бы вы подальше.
- Это звучит невежливо. Мы только хотели помочь.
- Идите к Северянину, я не звал на помощь.
На эту фразу Хильдрик нахмурился, но промолчал. Удачно, что он не стал вмешиваться. Для него Безымянный Владыка Севера это один из многих Сильных, достойных поклонения, а не побежденная Всевидящим Аксилатом нечисть. Скажи юноша что-нибудь о Майре, я бы его не удержал.
Тем временем напарник обыскал лежащих, обнаружил полдюжины ножей, два кастета и гирьку на цепочке.
- Я был прав, это явно шайка из города.
- Замечательно, теперь мы можем вернуться на дорогу? Я не собираюсь ждать, пока они очнуться.
- И не надо, их тут четверо, когда очнутся, то развяжутся.
- Погоди, у меня есть одна идея. Так они точно ничего не вспомнят.
Мы сложили парней в рядок чуть в стороне от дерева, и я запалил небольшой костерок с листьями тенге. Если вдыхать дым этих листьев, то длительные видения, в основном весьма неприятные, вам гарантированны. Обычно их кладут в курильницу в небольшом закрытом помещении. С костром действие будет слабее, но мы же их еще и оглушили. Очнутся - так головы болеть будут, что родную маму не вспомнят.
Минут через десять пачка листьев прогорела, и нам следовало уходить. Но не успели мы дойти до края поляны, как со стороны дерева послышался шорох, и по стволу вниз почти свалился древесный сиделец - парнишка лет пятнадцати.
- Подождите меня, уважаемые. Я Ноэль. Не могли ли бы вы проводить меня до дороги?
- Конечно. Мы как раз собирались туда вернуться. Меня можешь звать Хус.
- Отзовусь на Рика, - пробурчал Хильдрик и направился к лесу.
- Погодите одну минутку. Я только подберу свои вещи.
Мы остановились и стали ждать. Паренек суматошно метался по поляне. Я уже хотел спросить, что именно он ищет и помочь, как тут он, наконец, увидел, то, что искал - несколько деревянных обломков какого-то музыкального инструмента.
- Что бы их Майра по ночам любила, я же теперь с голоду помру! - с негодованием воскликнул Ноэль. - Что бы их...
Хильдрик с размаху заткнул ему рот. Губы разбил, наверное:
- Не смей поминать имя Майры всуе.
Я явно накликал беду, понадеявшись на выдержку рыцаря, знал ведь что в официальной мифологии Аксилата Майра это побежденная нечисть, нечто годное только для ругательств. Было же ясно, что наша находка без присловья фразы не скажет.
Парень ошалело отскочил назад. Судорожным движением провел по лицу. Уставился на кровь на пальцах:
- Ты совсем с ума сошел?
- Твой грязный рот не заслужил произносить имя Майры Закатной, принимающей к себе всё рожденное Матерью Людей. Она призвала нас на помощь тебе, а ты! - рыцарь брезгливо сплюнул.
Этого мальчишка уже вынести не мог. Он бросился на моего напарника.
К счастью тот не окончательно потерял голову, и аккуратно уронил паренька на землю не дав коснуться себя. Возможно, он зря сделал бросок так бережно, Ноэль тут же вскочил и снова бросился на него. Хильдрик уронил его опять. Тот опять поднялся. В третий раз рыцарь позволил телу паренька столкнуться с землей на полной скорости, не жалея больше, но и этого было мало. Мальчишка не знал ничего кроме обычной уличной драки, и каждый раз атаковал в лоб, но упорства ему было не занимать. Он еще раз поднялся с земли, уже с некоторым усилием, и опять понесся на моего друга. Я решил, что пора вмешаться и перехватил его сам. Получилось легко и изящно, я даже порадовался, что не растерял навыков. Любая попытка двинуться причиняла нашему новому знакомому слишком сильную боль, и, рванувшись пару раз, он замер.
- Я бы хотел, чтобы вы оба извинились друг перед другом. Да, Рик, ты тоже.
- Что я такого сказал? - попытался еще сопротивляться парнишка, но посмотрел на закаменевшее лицо моего спутника и заткнулся.
Я поглядел рыцарю в глаза, мы немного померялись взглядами, но он знал, что я прав. Юноша оскорбил его случайно, не желая этого. Хильдрик вздохнул и отвел глаза.
- Я прошу прощения за свою несдержанность, - выдавил он, - мне следовало попросить тебя не употреблять неприятных мне присловий, а не распускать руки.
Ноэль помялся, но тоже пробормотал:
- Я тоже прощу прощения, - тут он ухмыльнулся, как все же юность легко меняет настроение. - В дальнейшем я буду столь же благозвучен как старший Наставник Дня на праздничной проповеди.
Где-то вдалеке грянул гром, и мы все заторопились покинуть поляну. Хотя надвигающийся дождь и должен был смыть все следы, Хильдрик все же заложил пару петель по лесу, провел нас по ручью и даже насыпал в паре мест какой-то порошок из своего поясного кошеля. Люблю его таким, но добирались мы до лошадей не меньше часа, повезло еще, что гроза грохотала где-то за лесом. Наш новый спутник явно был городским жителем, первые полчаса он бодро вышагивал, но чем дальше, тем тоскливее становился его взгляд. Парнишка не позволил себе ни намека на жалобу, но было видно, что ему тяжело. Поэтому, когда мы добрались до лошадей, Ноэль без споров, повинуясь одному взгляду рыцаря, взгромоздился в седло Хильдриковой Звездочки. Та прянула ушами, но смирилась.
Вечером мы, успев промокнуть до нитки, устроились под небольшим скальным козырьком в холмах чуть в стороне от дороги. Костер весело потрескивал, от одежды валил пар, делать было нечего, и я подумал, что надо узнать больше о нашей находке. Однако начал разговор Хильдрик, прямо и незатейливо:
- Тебя надо завтра в Ортон проводить или сам дойдешь? А то ты же до дороги проводить попросил, а мы тебя с собой потащили.
- А сами вы туда едете?
- Наоборот, сегодня оттуда.
- А можно мне с вами?
Рыцарь очень ответственно относится к тем, кого спасает. Один раз мы месяц везли домой какую-то девицу, а потом я еще месяц не слезал с седла, разгребая завал несделанных дел. Так что прежде чем Хильдрик успел согласиться, я вмешался:
- Даже не зная, куда мы направляемся?
- Мне не стоит возвращаться в Ортон.
- Из-за этих ребят? Что вы там не поделили? Девчонку? Или ты в их трактире играл, а мзду не заплатил?
Ноэль замялся, видно было, что ему не хочется объяснять, в чем дело, но потом все же начал излагать:
- Не совсем так, трактир, где я играл, был под бандой Лысого, но я ему не платил. Ему меня слушать нравилось, да и приятелей у меня в его шайке было много. Пару дней назад Шалый решил забрать лавочку под себя. А я попался под руку.
Парень явно не умел складно врать. Вся его поза, выражение лица словно говорили, - я говорю неправду, и мне неприятно от этого. Так что его перебил:
- А если честно? Если бы ты попался в трактире под руку, то тебя там бы и прибили. А уж если бы убежал, то ловить бы не стали. Чтобы четверо. Да загнали только часах в трех пешего ходу от города. Так городские ночники только за деньгами гоняются. Причем не за теми, что у трактирного менестреля в кошельке лежат. Я бы сказал, - десяток золотых должен быть на кону, чтобы так гонялись.
У Ноэля даже уши покраснели. Он негромко выдохнул:
- Всего пять.
- Чего пять?
- Пять золотых за голову дали.
И замолчал. Впрочем, кому приятно, быть уличенным во лжи. Но раз уж начал рассказывать, то заканчивай, голубчик:
- И?
- Ну, меня предупредили что приметы "Ноэля, называющего себя менестрелем, но в гильдии музыкантов не числящегося" находятся в розыскном списке "живым или мертвым", я хотел разузнать подробнее, но за мною пришли эти ребята. Я сбежал. Ну а дальше вы сами знаете...
Паренек был забавный. Очень домашний мальчик, как ни странно это звучит. Честно говоря, когда я читал розыскной список графства Ортон, то не думал, что пресловутый "менестрель Ноэль" окажется таким ребенком. С другой стороны, если немного подумать, то для трактирного певца получить приказ об аресте это верх глупости - и довести свое положение до состояния "живым или мертвым" мог только безусый юнец. Мне стало любопытно, как оно случилось, и я спросил:
- А расскажи мне любезный, как ты дошел до жизни такой, что голова твоя оценена в столь юном возрасте?
Парнишка насупился, явно не желая раскрывать столь неприятную ему информацию. Видимо я был прав, подставился он сам и вполне осознает это. Наконец он выдавил:
- Отчим донос написал.
Помолчал, потом покраснел и выпалил:
- Зараза Интар. Сначала донос написал, а потом сам же и предупредил. Теперь вот не знаю, то ли злиться, то ли благодарить.
По-простому больше из него не удалось ничего вытянуть. Пришлось протанцевать все необходимые ритуальные пляски - сделать незаинтересованное лицо, заняться приготовлением ужина, долго трепаться о различных пустяках. Ноэль медленно оттаивал, и когда я постепенно перевел разговор на тему, где и каких известных певцов я слышал в своих странствиях, и где какие музыкальные инструменты и напевы популярны, то он совсем отошел. Подавал вполне разумные комментарии и слушал с большим интересом. Ему явно была знакома вся кухня гильдии музыкантов, но попутешествовать не довелось. В итоге нам с Хильдриком достался вполне связный рассказ о бунте юности против обыденной жизни.
- Интар, он хитрожопый мужик. Впрочем, чего еще ожидать от гильдейского менестреля разменявшего полтинник? Как бы ты хорошо ни владел лютней или голосом, если ты не будешь петь то, что от тебя ожидают слушатели, то в лучшем случае наберешь на кусок хлеба. А если хочется маслица, то изволь петь, что закажут. А разные компании, особенно поддатые, много что могут попросить. Всякая похабщина - само собой, но ведь и про власти слушать хотят, и не хвалебное. Интар видимо знал, кому можно петь такое, а кому нельзя. Сколько я себя помню, - он всякое пел, и хоть раз бы какие-то проблемы. Я же с шести лет при нем, с тех пор как он с мамой познакомился и увидел какие у меня пальцы ловкие. Иначе быть бы мне поваренком в том же трактире где мама работала. Ходил бы чумазый и котлы отмывал, с ребятами на улице бегал. А так чистенький, сиди дома и упражняйся. И не дай Аксилат, если гулять пойдешь и на улице с кем-то подерешься. Сразу задницу отполируют, - не порти руки. Последние лет пять я с ним по кабакам ходил и тоже играл. Весь его репертуар выучил. И голос у меня лучше его будет. Пока маленький был, меня не беспокоило, что я при нем как собачка. Все пацаны при старших. А потом мама умерла, да и я подрос, хотел мамину заначку на вступительный взнос в гильдию потратить, а Интар ее зажал. Сказал, - еще лет пять будешь у меня учеником, а там посмотрим, может, и устрою подмастерьем в гильдию. А подмастерьем - значит выступать только с разрешения мастера. Шаг вправо, шаг влево - пошел прочь, не нужны нам в гильдии такие. В общем, поссорились мы, и я ушел. В Ортоне можно и негильдейскому менестрелю работать. В приличный трактир внутри стен не возьмут, да и гильдейские побить могут, но по закону имею право. Договорился я в одном кабаке в пригороде - и стал там играть. Вначале трусил, конечно, даже похабщину почти не пел. Только вижу, мне денег пожрать да заплатить за каморку на чердаке едва хватает, а уж про новые башмаки речь не идет. Понял - надо всякое петь. Осмелел потихоньку. Тем пою, другим пою, еще в один кабак позвали, а ни стража, ни дневные, ни сумеречные не шевелятся. Я совсем разухарился. И вот однажды встречаю Интара, и он требует, чтобы я перестал. Не поленился в пригород ради этого притащиться. Я естественно его отправил в большое пешее путешествие, а он мне спокойно так говорит: "Зря ты так Ноэль, мне достаточно пары слов чтобы тебе уже никогда больше не пришлось петь, я же добра тебе желаю". В общем, слово за слово, мы только что не подрались. Потом разошлись. Я и не думал, что он донос напишет. Причем не графу, а в канцелярию старшего наставника дня. Стражники бы сразу за мной побежали, а так я еще неделю ходил и ничего не знал. С другой стороны люди графа награду за голову не объявили бы. Поймали - так поймали, а убежал - так убежал. А через неделю Интар снова ко мне приходит. Я с ним разговаривать не хотел, опять в путь отправил, только в этот раз он со мной пререкаться не стал: "Пойди посмотри на площади список тех, кого наставники дня хотят видеть живым или мертвым. Только лицо прикрой, а лучше уезжай из города" И ушел. Я сам проверять не стал, попросил приятеля, да только зря, он-то на меня банду и натравил. Хорошо меня Ланка, девчонка соседка, предупредила, что приятель то мой не один идет, а с компанией. Я из окошка вылез и огородами с выселок выбрался. Думал, что в лесу от них оторвусь, но они меня догнали. Хорошо еще не все пошли. Спасибо вам, кстати, за помощь.
К счастью Хильдрик не принялся снова рассказывать о зове Майры, и я мог спокойно ответить:
- Да, пожалуйста. Сам в этом списке, который год числюсь. Почему бы и не помочь?
Я почти не колебался, говоря это. Конечно, вся эта встреча могла быть одной большой ловушкой, но мне в это не верилось. Я действительно видел в розыскных списках, висевших в Ортоне, имя и описание Ноэля. Я всегда их проверяю, вдруг там есть одно из используемых мною или нашими людьми имен. Мало ли какая личина уже непригодна к использованию, а ею воспользуются. Интрига с подставным беглецом была чересчур сложна для местных служителей сумерек. То, что мы нашли место драки, было чудом и ставить постановку в расчете на это было странно. Если бы подобное нападение случилось в столице, я был бы гораздо более осторожно настроен. Да и дороги мои и Ноэля разойдутся после нескольких дней максимум.
Ноэль
Эта парочка свалилась как снег на голову. Но вовремя. Странная парочка - как там они назвались - Рик и Хус? Вместе странная - порознь я таких типов навидался. Белобрысый длинный Рик явно вояка, даже нет - охранник. Прямо на лбу написано. А вот приятель его, Хус, не пойми кто, то ли ремесленник, то ли торговец, то ли вообще книжник. Очень уж говорит складно. И кто из них верховодит непонятно. Был бы коротышка одет наряднее, решил бы, что купец с охраной, если наоборот - рыцарь со слугой, а так... Может они и вообще с большой дороги, очень уж ловко ребят Шалого оприходовали, да и следы заметали с большим опытом, я не все понял. Да вот только ни разу не встречал еще людей, которые бы так к ругани относились - даже наставники дня и то крепкое словечко порой пропускают.
Я совершенно не собирался ехать с ними. Мне нужно было только добраться до дороги, я не был уверен, что не заплутаю. Но от всей утренней беготни, сидения на дереве, драки с Риком и пути по бурелому я так устал, что зачем-то потащился с ними дальше. Вскоре началась гроза, и я порадовался своему решению. По крайней мере, у них были хоть какие-то вещи, завернуться пока мы сохли. Конец весны у нас еще не слишком теплое время чтобы щеголять голышом. Я так расслабился, что выложил им всю свою историю и даже не подумал о том, что они тоже могут захотеть получить награду. Хуже, я попросился ехать с ними.
На следующее утро они даже уже ни о чем не спрашивали. Долговязый Рик просто опять подвел мне свою лошадь и кивнул - ты едешь, я иду. Почему-то мне не захотелось с ним спорить. Наверно я еще не проснулся. Ну и ехать же лучше, чем идти.
Возможно, я ошибался. К вечеру у меня болело все. Задница, ноги и даже голова. Чему удивляться, я же лошадей чаще чистил, а вовсе не ездил на них. Кто даст мальчишке разъезжать особо. Порой, когда Интар был мной недоволен, меня ссылали то на кухню, то в конюшню, мало ли где нужна была еще пара рук. Но чтобы меня учить, еще чего. На лютне играть учил, часами сидеть заставлял, а вот все остальное... Спутники мои дороги вообще не замечали. Что верхом, что пешком. Рик ухитрялся даже на рыси рядом со своей Звездочкой бежать. Лось долговязый. Они, впрочем, не торопились особо, иначе я бы совсем помер - ехали в основном шагом. В середине дня вообще пару часиков в теньке подремали. Хус меня все расспрашивал, - что да как, да где я жил и что делал. Мне моя история просто поперек горла вставала, - ну надо же было так вляпаться. И что дальше делать непонятно. Ну, приеду я с ними в Раневус. А там что? Денег нет, инструмента нет. Да и задерживаться там не стоит - поедет большой караван из Ортона, да и передадут с ним мои приметы.
Ночевать опять остановились в лесу. Незадолго до этого нам попалась деревенька, и я думал, что мы туда заедем, но наоборот, мои спутники обошли ее по лесу, и только вышли на дорогу только когда все выпасы кончились. Удивился, но спорить не стал. Мне сейчас лишний раз свое личико светить не к чему. Сбежал и сбежал. Может быть, стражники меня на южной дороге будут искать.
Я настолько уморился к вечеру, что даже не смог помочь разбить лагерь, как с лошади слез, так и упал. Стыдоба.
Обустраивались ребята споро и толково. Видно было, что дело привычное. Я все гадал - кто же они такие? Кроме разбойников в голову больше ничего не приходило: деревню обошли, в лесу как дома, опять таки Хус награду за голову поминал. Меч только у Рика, но ножик в руках у коротышки так и мелькал, пока он с ужином возился.
То ли с усталости, то ли в думках, но я довольно долго сидел, повесив голову, и ничего вокруг не замечал, а когда поднял взгляд, то уронил до полу челюсть. Хус выудил из своей седельной сумки настоящую книжку и из нее что-то выписывал на восковую дощечку. Он что же грамотный? И даже писать умеет? Да так сноровисто? Пальцами по странице не ведет, губами не шевелит, - прочел что-то, стило по воску почеркал, потом опять книгу листает. В свое время мама уговорила Интара, и я целую зиму ходил к наставнику дня - учился читать. До письма дело не дошло, знаю, как свое имя нацарапать, и то хорошо. Наставник тоже так же читал, - просто посмотрит на страницу и все. А я десять раз на слово посмотрю, раза три про себя буквы назову, пока соображу, что же написано. И те из моих знакомых, кто знал грамоту, тоже делали это медленно и с трудом. И дощечка у него интересная, четверная. Как же она зовется? У наставника Анрона была похожая, и он говорил название, забавное такое слово, - а, вспомнил, тетраптих.
Рик увидел, как я глазею на его товарища, и усмехнулся
- Заскучал? Давай сходим еще дровишек принесем, пока не совсем стемнело.
Мне ничего не оставалось, как пойти с ним. Мы довольно быстро нашли подходящую сушину, и Рик взялся за топор. Я крутился рядом, собирая сухие ветви.
- Тебя до Раневуса проводить или в какой деревне пристроить? - внезапно спросил Рик. Он вообще был немногословен в отличие от своего спутника. Или же не хотел лишний раз со мной разговаривать после той стычки. И чего его проперло?
- Без разницы. Мне все равно куда-нибудь подальше смыться надо. Не парьтесь, не пропаду. Спасибо что выручили. Эти Люценины дети, - я осекся. Рик хмыкнул:
- Все мы Люценины дети.
Мне не хотелось спорить. Он явно не хотел меня оскорбить. Странно это.
Мы притащили дрова к костру. Хус к тому времени уже убрал письменные принадлежности и возился с ужином. Мне было любопытно узнать, кто он такой, но прямо спросить было неловко. И тут мне пришло в голову, что он мог бы прочитать мою записку. Когда мать отдала мне ее, то просила не показывать ее наставникам дня, а больше никто прочесть ее не мог. Если они вдруг решат меня выдать властям, то хуже от записки не станет, а если вдруг повезет, то я узнаю, наконец, что скрывала мать.
- Не думал я, что ты грамотный, Хус.
- А что так?
- Ну... Ты не похож на книжника. А читаешь так же быстро как наставник дня. Я кроме него никого не видел, кто бы читал и губами не шевелил. Я вначале вообще не понимал, что он читает.
- Что за наставник?
- Наставник Анрон, он учил меня читать, немного.
- А, старый Анрон. Знаю-знаю. Неплохой мужик. Хорошо учит. Значит ты тоже грамотный? Не ожидал от менестреля.
- Ну, я плохо читаю. Мама очень хотела, чтобы я был грамотный. Но я только одну зиму проучился, потом она заболела, и денег у нас уже не было.
- Понятно. Хочешь, пока идем до Раневуса, дам что-нибудь почитать? Поупражняешься. У меня есть книжка о том, как один купец ездил в далекие королевства.
- А можно?
- Конечно можно.
- Спасибо, только вряд ли у меня получится, я одну строку по полчаса мучаю. Я о другом хотел спросить. Буквы они же во всех книжках одинаковые?
- Одинаковые, если бы были разные, то каждую книжку пришлось бы отдельно учиться читать.
- Значит если похоже на буквы, но не буквы, то это нельзя прочитать?
- Как это, похоже на буквы, но не буквы?
- Знаки разные. Они записаны строками, как в книгах пишут.
Коротышка с удивлением посмотрел на меня:
- И где ты такое видел?
- От мамы осталось.
- Пропало, небось? Жалко, что тебе обратно в Ортон нельзя. Я бы посмотрел, что за знаки.
- Не пропала. Я эту записку всегда с собой ношу. У меня больше ничего от мамы нет.
- Покажешь?
- Да, потому и заговорил, что показать хочу.
Я достал и протянул Хусу свою ладанку. Он вытащил свиток, аккуратно развернул его, вгляделся в покрывающие его непонятные знаки, и поднял на меня ошалелые глаза.
- Сколько, говоришь, тебе лет исполнилось?
- Пятнадцать зимой сравнялось, а что?
- И кто сказал, что чудес не бывает. Вероятность чуда равна одна вторая, или оно случается или нет.
Вот выразился, точно книжник он, не одного раньше не встречал, но ни мастер, ни торговец так не сказанут. Неужели ему эти закорючки понятны. Ведь много кому показывал, никто не то, что прочесть не мог, ни одной буквы не опознали - закорючки и закорючки.
Парни переглянулись. Помолчали. Хус аккуратно свернул свиток.
- Понимаешь, Ноэль, я знаю этот язык. Только страны, в которой использовалась эта письменность, как раз пятнадцать лет уже не существует.
- Как звали твою маму? - вмешался Рик.
- Альма.
- Это не наше имя, хотя она наверняка не стала называть настоящее.
- Что значит "не наше имя"?
- Не даргни.
Я вскипел, вешают тут мне какую-то лапшу на уши. Ничего не понять. Но прежде чем я успел открыть рот, Рик положил мне руку на плечо.
- Я должен извиниться, мне следовало представиться полным именем. Хильдрик Кендар, рыцарь Майранар из Даргнилена к твоим услугам. Мы рады встретить своего соотечественника.
Кронарх
Забавно было смотреть на отвисшую челюсть Ноэля. Впрочем, он быстро справился с удивлением и теперь медленно пятился от костра, явно раздумывая, - не сбежать ли. Я его понимал, для обычного горожанина Даргнилен был таинственной землей на северо-востоке: оттуда приходят стаи черных волков в местные леса, там живут кровожадные монстры пожирающие детей и прочие ужасы. До конца в них никто не верит, но все знают, что это очень плохое место. Аксилат побери Хильдрика, влезшего так не вовремя. Теперь парнишка удерет, и я так и не узнаю, откуда у него зашифрованный текст на даргни.
Ноэль отступил несколько шагов и остановился. Похоже, он бы сбежал, но не хотел оставлять нам свиток. Я медленно, чтобы не спугнуть его, наклонился, положил пергамент на землю и отодвинулся сам, жестом попросив Хильдрика тоже отойти назад.
- Возьми свою записку.
Парень подскочил, схватил записку и отпрыгнул обратно к краю освещенного костром пятна.
- Мы не хотим сделать тебе ничего плохого. Ты же видишь что мы самые обыкновенные люди.
- А я откуда знаю. Может быть, вы ночью меня прирежете.
Я обрадовался, что Ноэль не настолько напуган, чтобы лишиться слов, и продолжал уговаривать его.
- Зачем нам это делать?
- Откуда я знаю. Мне говорили, что в Даргнилене живут чудовища, которые питаются кровью детей, Я уже не ребенок, но может вам с голодухи сойдет.
- Тебя обманывали. В Даргнилене нет никаких чудищ.
- Там вообще никого нет, уже пятнадцать лет, - вмешался Хильдрик. - Только пепел. Драконы воинов ночи сожгли все. Даже мыши не водятся. Не то, что кровожадные чудища.
- А черные волки? Откуда они приходят? Эти звери точно есть, сколько раз на путников стаи нападали? Зимой без охраняемого каравана вообще никто из города не выходит. Может быть, вы людей и не воруете, я не слышал, чтобы конкретно у кого-то дети пропадали, но волков я сам видел. В Ортон привозили трупы.
- Волки просто живут в этих лесах, - попытался успокоить его я. Вряд ли стоило говорить, что их специально разводят, чтобы местные не очень шатались по лесам. Он с сомнением посмотрел на меня, я продолжил:
- Знаешь, если ты боишься здесь оставаться, то может быть тебе вернуться в деревню. Ту что, мы проехали сегодня? Здесь не больше часа пешего хода.
- Ночью? Нет спасибо. Может быть, летом волки не пойдут на костер, но уж на одинокого путника нападут наверняка.
- Тогда тебе придется поверить, что мы менее опасны, чем волки. Мы же ничего не сделали тебе вчера ночью.
Ноэль задумался. Ему явно не хотелось уходить одному в темный лес, но и оставаться с нами он опасался. Наконец он принял решение и сел с другой стороны костра
- Не подходите ко мне. Я буду наблюдать за вами. Если попытаетесь приблизиться, то я буду драться.
- Тогда твое дежурство первое, - хмыкнул Хильдрик, и завернулся в одеяло, собираясь заснуть. Для него все просто, если Майра указала на кого-то, значит, это друг и его можно не опасаться. Для меня все было не так легко. Я ложиться не собирался. Мало ли что напугает и без того напряженного парнишку в непривычном для него ночном лесу. Вчера он так умаялся, что проспал всю ночь без задних ног, но сегодня... Прежде чем оставлять лагерь на него, его надо было привести в нормальное состояние. Да и мое любопытство родилось раньше меня, - я бы не смог уснуть пока не разобрался, откуда взялся текст на даргни. Однако Ноэлю надо было дать успокоиться, и я тоже устроился полежать у огня.
Прошло наверно около часа, мы оба молчали, только я пару раз подкинул дров в костер. Ноэль начал клевать носом, и это его видимо напугало. Он явно не был готов уснуть в нашей компании. В результате парень решил, что поговорить со мной будет безопаснее, чем уснуть:
- Хус, ты не спишь?
- Не-а.
- С тобой можно поговорить?
- Угу.
- Ты на самом деле можешь прочитать мою записку? Что там написано?
Мне не хотелось ему врать:
- Не уверен, что смогу.
- Как? Эти знаки все-таки не буквы?
- Буквы. И я их знаю. Проблема в том, что текст зашифрован.
- Что это значит?
- Не знаю, как это проще объяснить, - замялся я, учитель из меня плохой. Ноэль сразу обиделся:
- А я не тупой, можешь объяснять сложно.
- Представь себе, что ты с кем-то играешь в игру, и вы договорились, например, что слово ложка будет обозначать лошадь, а миска воина. Тогда фраза "У меня появились миска и ложка" будет обозначать, что появился конный воин. Так могут договориться не только дети.
- Понятно, воры вообще ничего по-обычному не называют, чтобы их чужие не поняли.
- Правильно, теперь представь, что мы делаем то же самое в книжке. Написанные слова обозначают что-то другое, не то, что прочитаешь. Это один способ зашифровать текст. Можно иначе - поменять на другие не слова, а буквы. Например, вместо буквы "А" надо всегда читать "О" и так далее. И так со всеми буквами. Есть еще более хитрые способы. Все это используется, когда написанную тобой записку может прочитать кто-то чужой, а тебе не хочется этого. Тогда два человека договариваются, как именно они будут шифровать свою переписку и кроме них никто не сможет прочитать ее.
- Значит, даже если ты узнал эти знаки, ты не сможешь рассказать мне о том, что там написано.
- Может быть, смог бы.
- Как?
- Некоторые шифры можно разгадать, даже если не знать правила замены. Пробуешь разные варианты, если в результате получается осмысленные текст, то правило подобрано правильно. Человеческий язык избыточен. Очень часто по части слова можно его восстановить - например написано вот так, - Я палочкой на земле написал "с сна", - если ты переберешь все буквы которые можно поставить на место пропущенной, то получится что это может быть только "о" и слово "сосна".
Ноэль зашевелил губами, пробуя разные подстановки. После нескольких минут попыток он удивленно заметил:
- Точно. Со всеми другими буквами получается какая-то чепуха.
- Если использованный шифр простой, то, может быть, я мог бы его разгадать. Мне самому очень интересно, что же там написано. Ты сказал, что записку дала тебе мама?
- Да, незадолго до смерти. Она зимой долго болела, работать не могла, Интар не хотел платить врачу, а наставник света говорил, что на все воля Аксилата. Я думал, что летом она поправится, но ей не стало лучше. Однажды она меня позвала, отдала эту ладанку и сказала что там объяснено все про моих настоящих родителей. Я спросил - о моем настоящем отце? А она сказала - и матери тоже, я тебя только воспитала, а родила тебя другая женщина. Она еще что-то пыталась рассказать, но я не понял. Думал, что может быть в другой раз пойму. К сожалению, ночью ей стало хуже, и внятно говорить она уже не смогла. Так я ничего и не узнал.
- Ясно. А откуда родом твоя мама?
- Откуда-то с юга. Она пришла в Ортон, когда я был грудным младенцем, во всяком случае, так говорили соседи. Вроде как она была служанкой в каком-то трактире, забеременела от хозяина и ее выгнали. Все мое детство она на кухне работала. Вначале в "Жирной курице", потом в "Лиловом шарфе". В шарф ее Интар устроил. Там платили больше, да и все-таки старшая повариха, это вам не посудомойка - совсем другое отношение. Ну а когда они с Интаром поженились, так и вообще все соседские мальчишки мне завидовали. Гильдейский менестрель. Не сапожник, какой-то там. Я думал играть выучусь, и тоже в гильдию вступлю. Только не получилось. Не сошлись мы с Интаром во мнениях. А уж теперь вообще не знаю, что мне дальше делать. Приду в Раневус, а там что? Лютня разбилась, на новый инструмент денег нет, а как заработать непонятно. Другому ремеслу я не обучен, в ученики меня вряд ли возьмут - взрослый уже, а если слугой устроиться, или на конюшню, то денег я не быстро заработаю, а вот руки в момент попорчу. Да и приметы могут из Ортона переслать. Так что случилась в моей жизни полная задница.
Видимо Ноэлю хотелось выговориться, слова так и лились. Я слушал его и раздумывал. Судя по всему, мать Ноэля была беженкой из Даргни. В тот страшный год удалось отправить несколько караванов с женщинами и детьми. В горы, по всем мало-мальски проходимым тропам, ведь обе нормальные дороги были перекрыты, а в небесах парили драконы воинов ночи. Потом большую часть удалось разыскать, но не всех. Далеко не всех. Поиски уже давно прекратились. Мы и так с большим трудом выживали, скрываясь от смотрящих в сумерках. Конечно, еще один парень не представлял проблемы, но стоило ли вносить в его жизнь лишнюю сумятицу? Или лучше помочь ему в Раневусе пристроиться в какой-то караван идущий на запад?
Ноэль заметил, что я углубился в свои мысли, и это его обеспокоило:
- Думаешь, какую гадость сделать?
- Решаю, как лучше тебе помочь.
- Я не просил мне помогать.
- Тогда убеди в этом Хиля.
- Хиля?
- Он же тебе представился. Хильдрик его зовут. Можешь сокращать его имя как хочешь, он не обижается. Рик обыденнее, но в юности я звал его именно Хиль. Так что уж извини, привычка.
- Ты тоже из Даргнилена?
- Нет, я деревенский мальчишка с юга, из-под Альмарика.
Ноэль явственно расслабился. Не знаю, поверил он мне или нет, но, похоже, возможность отнести меня к обыкновенным людям его очень порадовала.
- Как же ты очутился в нашем королевстве?
- Я был еще младше тебя, когда в нашу деревню забрел мой будущий учитель, я ему приглянулся, и он взял меня с собой.
- Он научил тебя читать?
- И многому другому.
- А разве наставники дня ходят по дорогам?
- Он не был наставником дня.
- А разве кто-то кроме них имеет право учить читать? Ведь таинство букв дал людям именно Всевидящий Аксилат и только посвященные ему могут научить этому.
- Ты сам-то в это веришь?
- Не знаю. Всех грамотных, кого я знаю, обучали наставники дня.
- Тебе повезло, в Ланне обычный горожанин может научиться читать и писать. В Сьер-Тенри ты должен быть из знатного рода или из рода людей книги, чтобы тебя учили. Если бы не мой учитель, я бы всю жизнь работал на полях или сгинул в каменоломнях. Я же сиротой был, меня первого бы отдали, если бы лорду потребовались работники.