До сумерек мы успели проехать еще километров десять. В некотором отдалении от дороги Анабел нашла полянку, использовавшуюся как место для привалов. Расседлав лошадей, я развел костер, и бросил несколько одеял около него. Моя новая подружка успела за это время разогреть ужин.
Мы пили вино и рассказывали друг другу свои истории. Как оказалось, Анабел изгнали из Берканы из-за того, что она сделала заявку на восьмую ступень. По причине отсутствия у амазонок кого-то выше седьмой ступени, а также из-за цвета волос (это только в нашем мире джентльмены предпочитают блондинок), кто-то попытался опоить ее в ночь перед испытанием. И она могла назвать имена, явки и пароли. В принципе в результате такого испытания ей светила ямка метр на два и два в глубину. Сбежать ей помог присланный папой дракон. Хотя дракон был прислан, с целью поддержать дочку перед посвящением. В общем, у кромки великого леса газовая горелка с крыльями высадила свою пассажирку и улетела участвовать в грандиозной тусовке под названием Битва у Гремящей Долины. Анабел, сориентировавшись по солнцу, пошла в сторону замка, где жил ее отец и забрела в Деревню проклятых. Откуда ретировалась со страшной скоростью. Измотанная уснула непонятно где, а окончательно очнулась рядом со мною при выезде из кабака, где мы встретились.
Долив ей вина, я начал излагать свою историю... Которая, как и все истории закончилась. Несколько минут мы пили вино, обдумывая услышанное и рассказанное. Когда дно робко показалось в моем кубке, камень в короне запульсировал. Мгновение и мы уже стояли во всеоружии спина к спине.
В полной тишине из леса на поляну выехало четыре всадника. Темные плащи скрывали их вид от нас, и только масть лошадей можно было различить в отблесках костра. Две лошади имели каурую масть, одна была белая и последняя гнедой. Ни один звук не прозвучал за время, понадобившееся им переехать поляну, и растворится в кромке леса.
Легкий стон раздался за моей спиной, и ощущение плеча исчезло. Бросив оружие на землю, я повернулся. Анабел сидела, закрыв лицо руками, и тряслась. Когда я обнял ее, она спросила:
- Алекс, что это?
- Это духи времени! Если я правильно помню слова одного начинающего выживать из ума мага.
- А почему они показались нам? - как ни странно ее глаза были сухими, как колодцы в середине пустыни Гоби.
- Возможно, кто-то из нас повлияет на судьбу этого мира.
- Мне страшно! Обними меня!
Тут кто-нибудь может спросить: "Э, господа, а чем все кончилось?". Спрашивали - отвечаем: "А вы как думаете? Это же почти классическая сцена из учебников по сексуальной психологии".
Проснулся я от поцелуя. Через пару минут, мой мозг попытался включиться, еще через несколько минут это удалось.
Отказывал ли когда-нибудь молодой человек симпатичной девушке?
Где-то за час до полудня, я закончил свой рассказ. Горло болело. Еще бы ведь мне пришлось объяснять некоторые моменты по нескольку раз и иногда вспоминать классиков. Дорога уже с полкилометра пролегала по узкому ущелью, а лошади брели со скоростью беременной черепахи. Пришлось немного пришпорить Чебуратора и Самовара. Мерин, выигранный нами в схватке с толстяком, получил свое прозвище за очень громкое и постоянное фырканье.
Открывшаяся за следующим поворотом картинка, была достойна Лувра. Посреди дороги спина к спине стояли Темный воин с полуторником и крайтом, и Перворожденный с посохом и палицей. Вокруг с не очень-то дружелюбными намерениями суетилось около десятка представителей Подгорного Народа, вооруженных молотами и секирами. Силы были равны. Меч Темного окружал его словно кокон, а посох Перворожденного не позволял подойти к нему ближе, чем на метр. Анабел пустила Самовара галопом, я вздохнул, достал арбалет и тоже пришпорил своего коня. Буквально через 20 метров на шею блондинки упал аркан. Не задумываясь, я выстрелил и перебил веревку, но Анабел уже упала с лошади. Я натянул поводья, подняв на дыбы Чебуратора, и достал второй арбалет. В этот момент еще с дюжину карликов вылезло на дорогу. Расклад один к шести явно не в нашу пользу. Дав шпор своему коню, я открыл стрельбу с двух рук, и пять подушечек для иголок повалились в пыль. Анабел в этот момент поднялась и, подрубив сухожилия одному из трех, кинувшихся к ней гномов, атаковала второго.
Чебуратор затоптал замешкавшегося противника, а вы чего хотели от боевого коня, прыгая в гущу сражавшихся. Бросив пустой арбалет в одного из гномов, я достал топор Кареса и принялся отбиваться им. Тут Перворожденный, ободренный нашим вмешательством кинулся в атаку. Его посох отвел секиру, а палица переломила хребет одному из карликов. Темный потеряв плечо за спиной, оставил крайт в сердце своего противника, успел развернуться, мгновенно оценил ситуацию и всадил меч в гнома, чей молот был занесен для удара по голове Перворожденного. Последний обернулся в тот момент, когда меч с чавкающим звуком выходил их тела несостоявшегося убийцы.
Чебуратор вертелся как волчок, почти не опуская передних ног. Я рубил направо и налево, но все мои удары отражались.
После пятисекундной игры в гляделки, Перворожденный сделал молниеносный выпад. Темный воин принялся с интересом рассматривать упавшего ему под ноги, корчившегося и державшегося за промежность карлика.
- Арин! - Раздался крик Анабел, и ее меч засвистел справа от меня.
- Не поминай имя Бога, суетясь! - крикнул Перворожденный. Ух, ты, блин, Священник. Карлики организованно отступили. Я оглянулся. Оставшиеся в живых из тех, кто напал на меня и блондинку, совершали маневр на соединение с остальными. Темный и перворожденный встали рядом со мною и Берканкой. За пару секунд сменив магазин в арбалете, я прокашлялся и сказал:
- Эй, детишки, даже и не думайте. Вы же не смертники? Кто-нибудь желает болт в глаз? Подходи по одному...
- Отныне весь подгорный народ - твои враги! - сказал один из них. Тоже мне первооткрыватель... После такого выражения чувств они отбежали за нагромождение больших камней и скрылись в них.
Процедура перетаскивания трупов, превращающихся в камни, была не особо приятной, но я уже почти к ней привык, и всерьез начинал подумывать о карьере грузчика. А что неплохая карьера - круглое носить, квадратное катать. Организовав очередное нагромождение камней, мы присели отдохнуть, а заодно и пообщаться.
- Алекс из Замка Артело, приносит свои извинения путникам, попавшим в ловушку, приготовленную для меня и моей прекрасной спутницы. - Вот уж где не соврал, так не соврал, кажется, я начинал влюбляться в Анабел. - И благодарит вас за помощь.
- Хатп сын Лагна из страна трэх стыхий благодарыт тебю, дарагой, за помощь.
- Я, Эрфаст, изгнанный из Перф-долины, присоединяюсь к словам Темного воина.
- Анабел изгнанная из Берканы предлагает вам скрепить воинскую дружбу лучшим вином трактира "Янтарное Ожерелье".
Перворожденный отхлебнул, ухмыльнулся и пробормотал что-то вроде: "даром, что Берканка, а соображает". Темный заострил всеобщее внимание на количестве изгнанных откуда-либо в радиусе пяти метров, и добавил, что он тоже не сам решил погулять в здешних местах. Я же пытался прощупать новых знакомцев, на предмет опасности для меня. Первое, что говорило за них, так это то, что к Западу и Югу они имели мало отношения. К тому времени как я закончил свои жалкие попытки принять решение, кончалась вторая фляжка.
- Алекс, вот скажи мине, чито ты такого сдэлал Подгорный народа Юга, чито они тебя хотят ножык секир-башка делать? Можэт ты им сказаль гамарджоба суслики и вода в норка налил?
- Что ты знаешь о Каресе, Хатп? - спросил я, после того как все отсмеялись.
- Он адын из всэх воинов наслэдий, кто смог кынжаль мой против мэня поползоват! Моя, Радужный ножык Юга и Северный Сияния не смогла его пабедыт. И ... дарагой... ты очэн похожа на нэго.
- Вот этот великий воин вляпался в большую кучу драконьего помета. А что вы слышали о битве у Гремящей долины?
- Нашептывали в трактирах, что Запад, проигрывая, сумел победить силой двух полков и драконов, - оторвался от разглядывания Анабел Эрфаст.
- А впэреди ехал их новая гэрцог Артело, настоящий джигит в коронэ с голубая камушка, - продолжил Хатп, - и насиколько я помню ... Он очэн харашо стрэляль. Мой Началнык Шитаба, мамой клялся, чито у того джигита арабалэт Волка позорного быль.
Он замолчал и многозначительно поклонился. Мой молчаливый поклон был не менее многозначительным. У Анабел глаза округлились до размеров золотого.
- Я слышал, что Карес учился у какого-то Темного воина, и воин был полукровкой.
- Да, это быль моя лучшый учэник, - Хатп чуть заметно кивнул головой.
- А что вы знаете об Астеликаре, Маге Запада? - показал я темному свои зубы.
- Сейчас на западе и Востоке нет мага сильнее, - процедил Эрфаст и сплюнул через левое плечо со слабым проклятьем.
Тот час же Анабел из милой девушки превратилась в разъяренную фурию, ее меч рванулся к груди Перворожденного. Все среагировали почти одновременно. Эрфаст поднял посох в защиту. Хатп одним молниеносным движением вытащил свой монстр (по другому его меч я назвать не могу) выбил меч из рук Берканки и сказал: "Алэкс, гилянь, я эе зубочистка нэ сломаль?". Должен сказать, что сделал он это вовремя, я уже нацелил арбалет ему в лоб, но от его слов палец соскользнул с курка.
- Ты оскорбил дорогого мне человека, - шипела моя спутница.
- Между мной и им никогда не будет ничего кроме проклятья!
На меня задыхающегося от смеха внимание обращал только Хатп, и то, следя за тем, чтоб я не закатился в костер. Темный убрал оружие и Анабел кинулась на Эрфаста, запнулась о мою руку, но все-таки умудрилась поцарапать лицо Перворожденному. Темному же кинувшемуся на защиту чести, изгнанный и перф-долины выдал: "Не прикасайся ко мне, Отрыжка тьмы".
- Ты чито мэня абидэт хатель, Моя тебя на шашлик за тры ситука сэрдца порэжет. А ви пирекратитэ разврат! - спокойно произнес Хатп, последняя фраза предназначалась нам с Анабел, так как я пытался удержать ее на земле, а она вырывалась, и выглядело это не очень то и пристойно. Мы замерли, и уставились на дуэлянтов.
Эрфаст прыгнул, размахнувшись своим посохом.
- Адын, - меч остановил посох.
- Дыва, - посох отлетел в сторону.
- Тыри, - меч дотронулся до горла Перворожденного.
- Ыя нэ убию тэбя. Мы с тобою быратья. Ты сыпас жызн минэ, а я тибе.
В этот момент Анабел вырвалась из моих объятий и, схватив свой меч, ринулась к ним, раскручивая оружие над головой. Темный сделал едва заметное движение левой рукой и Анабел упала на землю метрах в трех от своего меча.
- Зачем ты говориль плохо об том человэке, дэвочка таперь злой? - сказал Хатп, помогая подняться Берканке.
- Я не девочка!
- Он был моим учеником, - глядя куда-то в пространство, ответил Эрфаст, - и предал меня!
- Мессиры, может мы забудем об этом инциденте, а? - встрял я, поднимаясь.
- И Харащо!
- Вашими молитвами!
- На некоторое время, - буркнула Анабел, после чего вернулась к костру и, забравшись в одну из сумок, извлекла еще одну фляжку с вином. Выдернув пробку, она на несколько секунд присосалась к горлышку, и отдала фляжку мне. Сделав глоток, я передал фляжку дальше по кругу.
После третьего круга мы начали смеяться, обсуждая недавнее происшествие. К концу следующей фляжки, когда народ уже почти заснул, мы вернулись к первоначальной теме беседы, и я сказал:
- Карес - величайший воин всех наследий и эпох. Но чьи-то заклятия наткнулись на его искусство. Он стал помехой. Если им удастся убить, или того хуже поработить и сломить его волю, то они сравняются с богами. Тогда мир исчезнет в череде очищающих войн. Опасаясь этого, Астеликар вызвал из другого мира двойника Кареса. И если б основы этого мира не были так подорваны, то меня бы здесь не было. И вот после битвы Наследий я иду по пути Кареса за ним!